Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І.ЗНАНИЯ В СТРУКТУРЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ 19
1.1 .Взаимоотношения государств: знания или сила 25
1.1.1.Основные социологические подходы к проблеме государства в системе международных отношений 25
1.1.2. Когнитивный подход к изучению международных отношений ..35
1.2.3нания по поводу «Я» в структуре международных отношений 71
1.2.1. Конституирующее воздействие знания: четыре типа убеждений 71
1.2.2. Я-концепция как совокупность знаний индивида о себе 76
1.2.3. Я-образы как составляющие Я-концепции 88
1.2.4. Когнитивное и эмоциональное в познании 97
ГЛАВА 2. «Я-ОБРАЗ ГОСУДАРСТВА» В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 108
2.1. Государство как носитель Я-образа
2.1.1. Государство как участник международных отношений: проблема онтологического статуса 110
2.1.2. Государство как коллективный субъект 116
2.1.3. Анализ эмпирических исследований образа государства 123
2.2. «Я-образ государства» 134
2.2.1. Проблема самоосмысления и государство 135
2.2.2. Государства на международной арене: «Я» и «другие» 145
2.3. Изменение образов 159
2.3.1. Изменение образа как научение: роль экспертного знания 160
2.3.2. Изменение образов: что происходит
при кардинальной перемене взглядов на мир 169
ГЛАВА ІІІ.ОПЕРАЦИОНАЛИЗАЦИЯ «Я-ОБРАЗА ГОСУДАРСТВА» 184
3.1. Идентичность, роль и статус как компоненты Я-образа 184
3.1.1. Определение принадлежности через категоризацию 186
3.1.2. Государство, его роль на международной арене и ролевые теории в социологии и психологии 199
3.1.3. Государство и его статус 216
3.2. Проблема взаимосвязи идентичности статуса и роли 224
3.2.1. Идентичность и статус как источники мотивации ролевого поведения 224
3.2.2. Ролевая Я-концепция государства. 235
ГЛАВА 4.ЭМПИРИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ ДИНАМИКИ «Я-ОБРАЗА ГОСУДАРСТВА» В ПУБЛИЧНЫХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ ПОЛИТИЧЕСКОГО РУКОВОДСТВА '. 242
4.1. Описание процедуры исследования 242
4.2. Особенности динамики Я-образа государств в меняющемся мире конца 80-х - начала 90-х годов 252
4.3. Динамика образа США и образа мира в инаугурационных речах президентов США в периоде 1945 по 2001 годы 265
4.4. Динамика образов государств в меняющемся мире 285
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 299
ЛИТЕРАТУРА 306
ПРИЛОЖЕНИЕ! 346
- Когнитивный подход к изучению международных отношений
- Государство как носитель Я-образа
- Идентичность, роль и статус как компоненты Я-образа
Введение к работе
Актуальность темы. Новые вызовы современности и активизация России в международных отношениях, отстаивание нашей страной своей позиции во внешней политике привели к тому, что политическое руководство РФ, высшие должностные лица ее внешнеполитического ведомства, а также представители делового мира столкнулись с тем, что в их официальных выступлениях неоднократно подчеркивалось в качестве крайней необходимости формирования положительного образа России за рубежом. Многочисленные случаи ущемления прав россиян за границей и практика применения к нам двойных стандартов обнаруживают аналогичные проблемы формирования образа во внутренней политике страны. Поэтому данное исследование посвящено разработке научных основ процессов формирования, изменения и поддержания образа государства в международных отношениях.
При этом мы рассматриваем образ государства в контексте циркулирующих и социально разделяемых идей и знаний, подчеркивая, что коммуникация идей и знаний понимается как активный процесс, в результате которого происходит индивидуализация социально разделяемого знания. В результате центральным понятием данного диссертационного исследования становится «Я-образ государства». Наряду с этим, мы отмечаем интерсубъективный, диалогический характер взаимодействия субъектов международных отношений.
В последнее десятилетие общественно-политический дискурс, рассматриваемый как различные виды коммуникативной практики и отражающий представления человека о мире, его мнения, установки, интенции, а также включающий когнитивные факторы для его создания и понимания [209], обогатился такими терминами как идентичность нации и государства, образ государства-партнера, образ «стран-изгоев», «пороговых государств», стереотипы восприятия, стереотипы образа оппонента, установки делегации на переговорах, положительный образ государства в международных отношениях. Данное обстоятельство обращает внимание на то, что социальный и психологический компоненты во взаимоотношениях государств и народов не .только присутствуют, но от них, по выражению Е.В. Егоровой-Гантман и К. В. Плешакова, нельзя абстрагироваться даже на уровне языка [82].
Анализ общественно-политического дискурса в нашей стране свидетельствует о том, что восприятие России, ее места и роли в международной системе, внутренняя политика связываются с жизненно важными целями как различных социальных групп, так и самого государства.
Переживаемые ею трудности в определенной мере объясняются проблемами воспроизводства общества и человека, социального развития [85-88], кризисом идентичности [28, 29, 30, 71, 119, 193, 200, 201, 233, 240]. Проводится мысль о том, что в условиях глобализации после распада СССР трудности самоосмысления России, ее самокатегоризация по непригодным в современной ситуации для сравнения основаниям привели к тому, что на международной арене Россия оказалась чрезвычайно слабой, потеряла собственную субъектность в международных отношениях [247], а политическая элита утратила чувство идентичности со своей страной [248]. Выделяется то обстоятельство, что отсутствие внятного целеполагания [248] является препятствием на пути эффективной политической коммуникации. При этом для формирования позитивного образа особо подчеркиваются важность разделяемого знания, значимость конструктивных идей, транслируемых элитами [247].
Глубокое рассмотрение проблемных аспектов взаимодействия российского общества и политической элиты, технологий в социальном и политическом управлении содержат труды В.Ю. Большакова [190], В.Д. Виноградова [43], В.В. Крамника [120], Д.В. Ольшанского [153], Н.М. Ракитянского [185], Е.Б. Шестопал [250, 251].
Особенности «реформационной ситуации» [54] в России получили всестороннее и комплексное осмысление на Первом Всероссийском
б социологическом конгрессе в Санкт-Петербурге «Общество и социология: новые реалии и новые идеи» в исследованиях ученых Д.А. Авдиенко [3], А.В. Алексеева [6], М.С. Вершинина [40], Л.Т. Волчковой [48], A.M. Илле [100], А.С. Мамзина, В.Т. Пуляева [131], С.Д. Савина [191], А.В. Чазова [243] и других ученых.
В то же самое время, образ будущей России наши соотечественники, по данным социологических опросов, видят, прежде всего, в ее самобытности, необходимости быть похожей на саму себя, а ее путь - основанный на самобытной позитивной идеологии, учитывающей развитие страны и динамику взаимодействия основных российских менталитетов [198]. Отмечая то обстоятельство, что объективирование национального интереса в последние годы оказывает положительный эффект на рост авторитета нашей страны, в качестве важной академической и практической задачи поднимается проблема формирования адекватного образа страны в глазах ее граждан и мирового сообщества [64]. Аналогичные идеи зафиксированы в оценках экспертов о внешней политике России [255].
Важность рассматриваемой проблематики связана и с тем, что изменение характера взаимодействия государств сделало закрытость информации во взаимоотношениях международных акторов невозможной или нецелесообразной. В подобной ситуации вероятно не будет преувеличением сказать, что силовая политика в международных отношениях стала традиционно дополняться и в ряде случаев вытесняться так называемой имиджевой политикой- [434]. Она связана с созданием таких когнитивных и аффективных паттернов, которые не только не способствуют разрешению конфликтов, но и оказывают неблагоприятное воздействие на конструктивный диалог между странами.
Символическое использование создаваемых образов стало «обслуживать» те виды когнитивных целей и интересов, которые, развивая идеи теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса, можно определить как практические, инструментальные, нормативные и коммуникативные. Как показывает практика проведения так называемых «миротворческих операций» и «гуманитарных интервенций» в мире при политическом и военном лидерстве США, происходит слияние имиджевой и силовой (реальной) политики. Поэтому крупномасштабной задачей для государства в современной международной ситуации, связанной с отсутствием ярко выраженного противостояния ведущих мировых держав, вероятно, становится определение такой роли в мире, которая способствует национальному выбору адекватного своему потенциалу
внешнеполитического курса. При этом государство крайне заинтересовано в том, чтобы избежать как влияния стимулов, так и совершения действий, основанных на имиджах, создаваемых средствами массовой информации [411].
Решение обозначенных выше общественно-политических проблем возможно в рамках нескольких академических перспектив. Господствовавшим в течение десятилетий в международных отношениях концепциям реализма (Г.-Моргентау) /неореализма (К. Уолтц), либерализма (М. Доул, Э. Моравчик) / неолиберализма (В. Пауэлл, Б. Уайнгаст) брошен серьезный вызов со стороны нескольких альтернативных подходов. В качестве одного из них рассматривается когнитивный подход [135, 240, 242]. Он представляет собой стремление расширить круг факторов, подлежащих обязательному учету в аналитических оценках международного поведения государств, и тем самым попытки выйти за рамки традиционно подчеркивавшегося реалистами перечня факторов международно-политического, экономического и военного свойства. В диссертационном исследовании подобным фактором выступает понятие образа государства.
Актуальность рассматриваемой проблемы заключается и в том, что особенности современных процессов глобализации связаны не только с объективными проявлениями в сфере движения капитала, товаров и услуг, революцией в области информационных и коммуникативных технологий, но и с их наполнением виртуальным содержанием, продвижением политико-психологических установок, появлением рынка информации и идей. Оценки по вопросам внутренней и внешней политики ведущих российских ученых и политических экспертов (А. Арбатов, Ю.Дубинин, С.Марков, В.Никонов, А.Панарин, С.Рогов, В.Степин) свидетельствуют о том, что на образ государства как когнитивно-аффективный паттерн распространяются многие социологические и психологические законы и механизмы, связанные с формированием, коммуникацией идей и движением информации. Различные аспекты данной проблематики изучаются представителями академических школ в рамках когнитивного направления.
В традициях так называемых «слабых» когнитивистов они представлены трудами Э. Адлера, К.Ионсона, Р.Хааса, Э.Хааса; в русле «сильного» когнитивизма - подход, связанный с принципами легитимности власти (Т. Франк, Э. Харрел); теория коммуникативного действия (Ф. Кратоквил, X. Мюллер, Дж. Рагги, Ю. Хабермас), историко-диалектический подход (Р.Кокс), конструктивистское направление (А. Вендт). Роль знаний по-разному обозначилась в школах «слабых» и «сильных» когнитивистов. Первые ограничились введением переменной знаний в анализ понимания мира рациональным политическим актором. «Сильные» когнитивисты ввели в научный оборот концепцию понимания социальным актором своего места в мире, тем самым придав когнитивной парадигме социологическую направленность [335]. Сторонники данного направления указывали, что расшифровка процессов самовосприятия государств, а также целей, которые они реализуют в международных отношениях, представляют собой важный источник понимания внешнеполитического поведения.
Однако традиционные подходы к проблеме образа изучали преимущественно формирование образов «других» государств, при этом основное внимание уделялось изучению образа врага (М. Коттам, Р. Коттам, Р. Херрманн, К. Холсти и др.). Поэтому в рамках данного диссертационного исследования мы делаем акцент на изучении Я-образа государства.
Несмотря на то, что были высказаны различные точки зрения о природе «Я», соотношении «Я» и самосознания личности, соотношении индивидуального и коллективного в сознании как в отечественной (В.Н.Келасьев, И. С. Кон, А. Г. Спиркин, В. В. Столин, И. И. Чеснокова и другие), так и в зарубежной (Р. Берне, У. Джемс, Ч. Кули, Дж. Мид, К. Роджерс, Т. Шибутани, Э. Эриксон и другие) философии, социологии и психологии, общей чертой данных подходов стало признание того факта, что единого взгляда на обозначенную проблему не существует. Проблема образа также имеет длительную историю изучения в общей (Г. Гельмгольц, А. В. Запорожец, А. Н. Леонтьев, С. Д. Смирнов и другие) и социальной психологии (С. Аш, Р. Крачфилд, Д. Креч и другие). Однако его изучение с точки зрения когнитивного и коммуникативного аспектов обнаруживает определенные особенности, которых становится еще больше, когда объектом изучения становится образ государства.
Использование понятия образа применительно к государству как субъекту международных отношений обнаруживает ряд недостаточно изученных вопросов. В их числе: а) рассмотрение проблемы онтологического статуса государства и его конкретизация через концептуализацию государства как коллективного субъекта, а также - персонификацию его внешнеполитического поведения в свете современного знания по общественным наукам; б) формирование «Я-образа государства» в контексте взаимоотношений «Мы - Они»; в) изменение Я-образа; г) изменение образа «других» в зависимости от изменения своего образа; д) операционализация образа государства.
Мы предполагаем, что разработку отмеченных выше проблем целесообразно осуществить с точки зрения анализа динамики «Я-образа государства» в международных отношениях. Цель работы: теоретическое и эмпирическое изучение сущности и закономерностей динамики (формирование, поддержание и изменение) образа государства на международной арене.
Предмет исследования: динамика образа государства в международных отношениях.
Объект исследования: образ государства в международных отношениях.
Основная гипотеза исследования: государства как участники международных отношений могут быть описаны в качестве социальных субъектов, которые формируют среду своего взаимодействия (в том числе и образы других участников международных отношений) посредством создания Я-образов и избирательно реагируют на воздействие среды, используя Я-образы в качестве информационных фильтров.
Частные гипотезы: 1)Государства выступают в качестве коллективных субъектов,
характеризующихся следующими признаками: взаимосвязанность членов группы; совместная активность и групповая саморефлексивность, то есть способность группы формировать чувство «Мы» и образ «Мы».
2) Политическое руководство страны представляет Я - концепцию государства на международной арене и конструирует ситуативные Я-образы государства в процессе социального взаимодействия с другими государствами.
3) «Я-образ государства» выступает в качестве основы формирования образов других государств - участников международных отношений. 4)Изменение «Я-образа государства» вызывает изменение образов других государств - участников международных отношений; только изменение «Я-образа государства» может привести к изменению представлений о других государствах.
5)«Я-образ государства» на международной арене обладает трехкомпонентной структурой. Основу Я-образа составляет идентичность, обеспечивающая преемственность при смене политического руководства. Второй компонент - статус. Третий связан с тем, что привносит в «Я-образ государства» политическое руководство и представлен ролями, которые государство исполняет на международной арене.
В соответствии с поставленной целью, предметом и гипотезой, сформулированы следующие задачи исследования:
Проанализировать основные концепции, определяющие взаимоотношения государств на международной арене, и выявить роль когнитивного и социального факторов в детерминации поведения государств. 2)Осуществить анализ понятий «Я-концепция» и «Я-образ» в контексте когнитивных и коммуникативных процессов.
3)Выявить существующие подходы к решению проблемы онтологического статуса государства и сформулировать возможность осмысления данной проблемы через понятие коллективного субъекта. Показать различия репрезентации образа государства на внутриполитическом и внешнеполитическом уровнях посредством феномена персонификации. 4)Исследовать историю становления научных подходов к изучению образа государства и национальных Я-концепций.
5)Проанализировать понятие образа государства и его когнитивный и коммуникативный аспекты.
6)Рассмотреть процесс формирования, поддержания и изменения образа в контексте интерсубъективного диалогического взаимодействия («Я»-«Мы»-«Они») субъектов международных отношений.
7) Изучить динамику «Я-образа государства» на основе того, как она представлена в речах политического руководства.
Методологическая основа исследования: общетеоретические положения отечественных социологов, а также историков, политологов (А. Д. Богатуров, А. В. Кортунов, Н.А. Косолапов, В. А. Кременюк, М. М. Лебедева, Г. Н. Новиков, Г.В. Осипов, В.М. Сергеев, М. А. Хрусталев, П. А. Цыганков, М. А. Чешков, Е.Б. Шестопал, В.А. Ядов, и другие) и зарубежных социологов (Ф. Брайар, П. Бурдье, Дж. Грум, М-Р. Джалили, М. Мерль, Н.Смелзер, А. Турен, М. Финнимор, Р.-Ж. Шварценберг) о государстве как участнике международных отношений; концепции осмысления мира социальным субъектом в трудах «сильных» когнитивистов (А. Вендт, Р. Кокс, Ф. Кратоквил, X. Мюллер, Дж. Рагти, Т. Франк, Э. Харелл); подходы к проблеме социального познания социологов (М. Вебер, Э. Дюркгейм, К. Маннгейм, Р. Мертон, П. Сорокин, Ю. Хабермас, М. Шеллер) и психологов (Г. М. Андреева, Дж. Килстром, Ч. МакГуайер, Б.Д.Парыгин, Б.Ф. Поршнев, Ф. Тетлок, С. Фиск и III. Тейлор, П.Н. Шихирев); понимание Я-концепции (X. Абельс, Р. Берне, В.И. Курбатов, А. А. Налчаджян, Ш. Страйкер; Т. Шибутани); идеи символического интеракционизма (У. Джемс; Ч. Кули; Дж. Г. Мид; П.А. Сорокин) о целостности человеческого «Я», личностном самоопределении человека через рассмотрение его поведения с социально ориентированной позиции как внешнего проявления его внутреннего мира в повседневном межличностном взаимодействии; понимание коммуникационных процессов современными российскими и зарубежными учеными (Д-В. Каминский, А.В. Резаев, И.П. Яковлев, D.C. Alexander, D. F. Faules и др.), и идею о том, что в процессе взаимодействия субъекты должны постоянно утверждать свой образ, проговаривая, кто они, и используя в этих целях в том числе и вербальный канал коммуникации; образ «Я» как результат интерсубъективного диалогического («Я»-«ты»-«мы») взаимодействия людей в обществе [154]; общетеоретические положения психологов о понятии образа (Г. Гельмгольц, М. Коттам, А. Н. Леонтьев, С.Д. Смирнов, Р. Фишер, Р. Херрманн, Р. Хольт); соотношение понятий образа и имиджа (Л. Вайткунене, И. Гоффман,); понятие «коллективный субъект» (А.Л. Журавлев); понятие «корпоративная личность» (А. Вендт); подходы к пониманию образа государства в международных отношениях (Д. Блени, Е. В.Егорова-Гантман, М. Коттам и Р. Коттам, К. В. Плешаков, Р. Херрманн, Чи-ю Ши). В качестве методологической основы дисертационного исследования выступил также и психологический подход в социологии [203], который объясняет поведение человека с точки зрения его мотивов, мыслей, социальных установок и представления субъекта о самом себе, что и является предметом нашего изучения применительно к государству как коллективному субъекту.
Обозначенная методологическая основа исследования позволяет нам а) определять «образ «Я» государства» в качестве совокупности убеждений коллективного субъекта о себе, б) рассматривать его структуру как состоящую из трех компонентов (идентичность, роль, статус), в) трактовать «образ «Я» государства» как результат прежде всего интерсубъективного, диалогического («Я»-«Мы»-«Они») взаимодействия субъектов
международных отношений. При этом под динамикой образа государства мы понимаем его изменения под влиянием действующих как внешнеполитических, так и внутриполитических факторов, а также взаимодействие между его компонентами. Мы также исходим из того, что один из аспектов международной политической коммуникации связан с процессами формирования, влияния и изменения политических образов [179, 325].
Научная новизна и теоретическая значимость исследования состоят в том, что:
1)Выявлена и сформулирована роль когнитивных и социальных факторов в детерминации поведения государств. Обосновано положение о познании мира социальным актором с точки зрения его самоосмысления. Таким образом, представление о международной системе как системе норм, правил и институтов становится более точным, «экологически валидным» инструментом для ее изучения и взаимодействия с ней.
2)Обосновано применение понятий Я-концепции и Я-образа для анализа поведения государств на международной арене. До настоящего времени большая часть исследований была посвящена изучению образа врага, то есть образа «другого» государства. 3)0существлен анализ понятий Я-концепции и Я-образа в контексте когнитивных и коммуникативных процессов (диалогическое взаимодействие «Я» и «Они»). Формирование Я-образа представлено в качестве стратегии адаптивного поведения за счет конструирования ситуации в терминах Я-концепции субъекта. Таким образом, государство показано как активно конструирующее реальность и избирательно реагирующее на нее с использованием Я-образа в качестве информационного фильтра. 4)Обоснован подход к пониманию государства как коллективного субъекта, обладающего следующими характеристиками - взаимосвязанность членов группы; совместная активность и групповая саморефлексивность, то есть способность группы формировать чувство «Мы» и образ «Мы». Показаны различия репрезентации образа государства на внутриполитическом и внешнеполитическом уровнях.
5)Рассмотрен процесс формирования, поддержания и изменения образов государства в контексте взаимоотношений «Мы» и «Они». При этом образ «Я» и образ «Они» анализируются в качестве комплементарных. Поэтому
процессы формирования и изменения образов «Я» и «Они» необходимо рассматривать как взаимосвязанные и взаимообусловленные. 6) Выделены и исследованы особенности динамики образа государства через изменение соотношения его идентификационного, статусного и ролевого компонентов. Описаны основные паттерны формирования «Я-образа государства» на международной арене. Изучены детерминанты роли, в качестве которых выступают идентичность и статус государства.
Практическая значимость работы заключается в том, что на основе результатов, полученных в диссертационном исследовании, разработаны программы учебных курсов, читаемых в Ярославском государственном университете им. П.Г. Демидова. Основные результаты научных исследований по теме диссертации получили отражение 1) в спецкурсах «Международная безопасность в меняющемся мире», «Международная политика в области охраны окружающей среды», «Безопасность, гражданские свободы и терроризм» в рамках совместного проекта со Стэндфордским университетом (США) для студентов-политологов, а также студентов исторического и психологического факультетов, факультетов права и экономики, 2) в курсах по элитологии и политической психологии для студентов факультета социально-политических наук, 3) в курсах по принятию решений в политике, социальной психологии СМИ и социологии для студентов-психологов ЯрГУ им. П.Г. Демидова.
Предварительные результаты данного исследования отражают около 50 научных публикаций диссертанта, в числе которых для обеспечения указанных выше курсов учебные пособия «Идентичность в меняющемся мире» (в соавторстве, ЯрГУ, 2002), «Принятие решений в политике: теоретические аспекты психологии выбора» (ЯрГУ, 2002), «Психология в политике и международных отношениях» (ЯрГУ, 2002), «Формирование идентичности в российской провинции» (в соавторстве, ИП РАН, 2001), «Актуальные проблемы политической психологии» (в соавторстве, ИП РАН, 2001), а также монографии - «Политический истеблишмент: психологические аспекты практики властвования» (ИП РАН, 2000), «Политическая коммуникация на рубеже столетий» (ИП РАН, 2002).
Апробация работы. Основные результаты проведенного исследования неоднократно обсуждались на различных общероссийских и зарубежных научных конференциях и симпозиумах, в числе которых «Творчество и культура» (Екатеринбург, 1997), «Демократическое развитие регионов как условие построения гражданского общества в Российской Федерации» (Владикавказ, 1998), «Миропорядок после Балканского кризиса: новые реальности меняющегося мира» (Москва, 1999), «Дебаты о безопасности: Европа, расширение НАТО и будущее России» (Ярославль, 2000), «Европейская идентичность и российская ментальность» (Санкт-Петербург, 2001), «Столетие в глобальном и региональном масштабе: конфликт, коммуникация гражданственность» (Амстердам, Голландия, 1999), «Расширение НАТО: проблемы мира и безопасности» (Брюссель, Бельгия, 2000), «Нераспространение оружия массового уничтожения» (МГИМО, Москва, 2002).
Результаты исследований неоднократно докладывались на заседаниях кафедры социально-политических теорий факультета социально-политических наук ЯрГУ им. П.Г. Демидова.
Положения, выносимые на защиту: 1)Взаимодействие государств на международной арене осуществляется в контексте циркулирующих и разделяемых идей (знаний). При этом участники международных отношений могут быть описаны как социальные субъекты, которые формируют среду своего взаимодействия (в том числе и образы других участников международных отношений) посредством создания Я-образов и избирательно реагируют на ее воздействие, используя Я-образы в качестве информационных фильтров.
2)Конституирующее воздействие знаний осуществляется посредством четырех типов убеждений. Мы доказываем а) необходимость дополнения традиционной триады убеждений-взглядов на мир, нормативных убеждений, убеждений по поводу причинно-следственных связей (J. Goldstein, R. Keohane,1993) четвертым типом - убеждений по поводу «Я». Данная разновидность убеждений концептуализируется как образ «Я», а совокупность всех знаний индивида о себе - как Я-концепция; б) убеждения по поводу «Я» значительным образом влияют на формирование остальных типов убеждений. Поэтому полагаем, что внешнеполитическое поведение, принятие решений в значительной степени становятся функцией самовосприятия, формирования Я-образов.
3)Развивая парадигму когнитивистов, мы рассматриваем понятие Я-концепции и Я-образа с точки зрения когнитивных и коммуникативных процессов и доказываем, что «Я» может быть определено в качестве структуры знания, то есть ментальной репрезентации субъектом своих характеристик, атрибутов, социальных ролей, прошлого опыта, будущих задач и т. д. При этом его представление о себе может выступать как в качестве декларативного знания - в форме Я-концепции, так и в качестве процедурного знания — в форме ситуативных Я-образов. 4)Мы развиваем мысль о том, что «Я» представлено в качестве структуры знаний, возникающей в результате самопознания индивида в процессе взаимоотношений с другими людьми. При этом Я-концепция или совокупность самоинтерпретаций, из которых состоит «Я», является медиатором между индивидом и обществом. Основным механизмом отношений между индивидом и обществом выступает индивидуализация социального знания, осуществляемая на трех уровнях: а)конструирование личностных смыслов; б) избирательное усвоение знания с превращением его в Я-схемы; в)создание субъектом ситуативных Я-образов, отражающих особенности репрезентации «Я» субъекта в данной ситуации. 5)Формирование образа - это не только отражение действительности (когнитивный компонент), а ее реконструкция, важная роль в которой отводится эмоционально-личностному смыслу (аффективно-оценочный компонент), придаваемому субъектом данной вещи или событию. Специфика конструирования таких ситуативных Я-образов состоит в том, что на их формирование влияют не только и не столько объективные характеристики ситуации, а то, как они отражены сквозь призму особенностей Я-концепции субъекта.
6)Государство - коллективный субъект, обладающий Я-концепцией. При этом на международной арене политический лидер выступает в качестве проводника «Я-концепции государства», реализуемой в виде ситуативных Я-образов. Последние генерируются им в процессе осмысления места и роли своей страны в международной системе и построения умозаключений особого рода, а именно: формирование ситуативного «Я-образа государства»
IS
будет осуществляться на основе включения отложившегося опыта -Я-концепции - в актуальные впечатления о тех событиях, в которых государство принимает участие.
7)Процессы формирования, поддержания и изменения Я-образов связаны с постоянной и продолжающейся оценкой «себя» по отношению к «другим» в контексте, образуемом присутствием других государств. При этом процессы взаимоотношений «Я» и «других» следует рассматривать с точки зрения функционирования социальной организации, социо-психологическая функция которой заключается в создании разделяемых значений, смыслов. 8)Профиль «Я-образа государства» определяется специфическим для данного государства соотношением идентификационного, статусного и ролевого компонентов. Восприятие государством изменения ситуации ведет к изменению соотношения данных компонентов; компоненты Я-образа взаимодействуют между собой. На содержание каждой роли - или набора ролей - изначально оказывает влияние преобладание либо внешних (статус), либо внутренних (идентичность) факторов. Данные переменные выступают в качестве источника мотивации ролевого поведения.
Структура диссертации. Структура диссертации отражает логику исследования и состоит из «Введения», четырех глав и «Заключения». Диссертация содержит 348 страниц, включая 2 рисунка, 1 таблицу, 17 графиков и 1 приложение. Список литературы включает 463 названия, в том числе 200 - на иностранных языках.
Когнитивный подход к изучению международных отношений
Основное допущение идеалистического подхода в социальной теории состоит в том, что люди взаимодействуют с объектами - предметами и другими людьми - на основе значений, которые эти объекты имеют для них. Собственно «идеалистический» аспект данной теории отражен в понятиях «распределение знаний», «убеждения» и «ожидания». Более того, основное внимание уделяется социально разделяемым знаниям или культуре [452, с. 140-141].
В данной связи одно из перспективных направлений в изучении роли знаний в международных отношениях рассматривается в рамках моделей формирования международных режимов взаимодействия государств [335]. С. Краснер [251, с.2] определяют международные режимы как «эксплицитные или имплицитные принципы, нормы, правила, а также процедуры принятия решений, относительно которых происходит совпадение ожиданий в данной области международных отношений. Принципы — это убеждения, представления по поводу фактов, причинности, блага. Нормы - стандарты поведения, определяемые в рамках прав и обязательств. Правила -специфические предписания или запрещения по поводу действий. Процедуры принятия решений - преобладающая практика определения и реализации коллективного выбора». Таким образом, можно считать, что формирование международного режима связывается, во-первых, с взаимодействием, интеракцией государств; во-вторых, с особым характером этого взаимодействия в той или иной проблемной области для решения наиболее актуальных проблем общественного развития или предоставления «зеленой улицы» тем или иным идеям.
В конечном счете, процесс формирования международного режима отражает то, какие распространяются идеи, и как это осуществляется. И в частности: что получает международную поддержку, а что отходит на «второй» план и почему; как идеи и знания становятся разделяемыми многими субъектами международных отношений, как они влияют на принятие политических решений.
Анализ академической практики изучения международных отношений свидетельствует в пользу того, что когнитивное направление все больше утверждает себя в качестве альтернативы господствовавшим в течение десятилетий концепциям реализма (неореализма) и либерализма (неолиберализма). Исследование процесса познания в международных отношениях через распространение идей (знания), на наш взгляд, помогает лучше понять многие проблемы современных международных отношений именно с точки зрения когнитивного подхода.
Особенностью подхода когнитивистов к изучению международных отношений является то, что в качестве переменных величин, объясняющих взаимоотношения государств, политических и социальных институтов, индивидов, они рассматривают циркуляцию идей, распространение и распределение знаний, представлений друг о друге, образов государств. Критически воспринимая те теории международных отношений, в основе которых лежит рационалистический подход (неолиберального или неореалистического толка), когнитивисты считают, что их основной недостаток связан с внешней обусловленностью идентичности государства и его интересов, когда не учитываются «внутренние» факторы. Сторонники подходов, в основе которых лежит влияние знания, подчеркивают, что в последнем случае игнорируются именно те процессы, в ходе которых происходит самоосмысление государств в качестве участников международных отношений и достижение ими своих целей. Когнитивисты подчеркивают, что расшифровка процессов самовосприятия государств и целей, которые они реализуют в международных отношениях, представляет собой важный источник понимания внешнеполитического поведения. Когнитивисты особо выделяют мысль о том, что указанные процессы, в свою очередь, формируются нормативными и каузальными убеждениями политика, принимающего решения, и что изменения в системе убеждений могут привести к изменениям в политике [335, с.236].
Вместе с тем, зависимость поведения от знаний рассматривается ими в разной степени. Так называемые «слабые когнитивисты» критикуют неолиберальные подходы и концепцию реальной политики как требующие дополнительного осмысления с точки зрения влияния информации. То есть, в основе их подхода лежит рассмотрение природы и динамики понимания мира рациональным актором. Таким образом, логику рассуждений «слабых когнитивистов» можно представить следующим образом [335, с. 155].
Основные теоретические предположения «слабых когнитивистов» касаются трех моментов. Прежде всего, они подчеркивают, что между волевым актом человека и переустройством структуры международного взаимодействия происходит процесс интерпретации. До выбора той или иной альтернативы происходит оценка ситуации, обстоятельств, выявление точек зрения и интересов [265, с. 367]. Предполагается, что интерпретация, в свою очередь, зависит от объема знаний, которыми в данное время и в данном месте обладает человек. Доступные человеку знания формируют восприятие реальности, выстраивают психологические «ссылки» и привязки между причиной и следствием, целями и средствами. Репрезентация реальности и выбор вряд ли возможны без имплицитного применения тех или иных теорий. Поэтому неверно рассматривать интересы как нечто возникающее «на пустом месте». Скорее всего, предпочтения должны рассматриваться через призму того, как понимается природный и социальный мир: имеющееся у нас знание, его проекция вовне в значительной мере формируют поведение и ожидания. Таким образом, в исследовательской практике акцент должен быть сделан на интеграции структуры знания и его динамики в новых теоретических моделях.
Другое предположение представителей данной школы относится к возрастающей потребности со стороны самих политиков в научной информации и другом «объективном» знании. При реализации своих интересов политики сталкиваются с неопределенностью ситуаций [324, с. 16]. Традиционные стратегии в условиях активного внедрения новых технологий быстро устаревают, социальные изменения переоформляют границы международного взаимодействия. В подобных условиях политические приоритеты, а также задействуемые при этом стратегии, увязывающие цели и средства, нуждаются в постепенном совершенствовании и изменении. Таким образом, в противовес тезисам теорий политического реализма и неолиберализма, государства-участники международных отношений не только преследуют цели, связанные с «властью и богатством», но и стремятся уменьшить неопределенность возникающих ситуаций, исходя из имеющихся сил и средств [332, с.4]. Разумный и квалифицированный выбор в «непонятных» ситуациях заставляет политиков испытывать острую потребность в высококачественной информации, совете экспертов. Таким образом, тот, кто располагает требуемым знанием, может оказывать значительное влияние на выбор политика. Несмотря на то, что отдельные ученые [461, с. 358-362] считают, что «вуаль неопределенности» способствует формированию политического режима, «слабые когнитивисты» видят возможность уменьшения неопределенности через деятельность международных сообществ различных специалистов в области того или иного знания; иначе говоря, через более высокий уровень сотрудничества.
Последнее предположение, широко разделяемое когнитивистами, связано с важностью интерсубъективно разделяемых значений как для формирования самого режима, так и его функционирования. По выражению П. Хааса, «перед тем, как государства приходят к согласию относительно решения специфической проблемы коллективными усилиями, они должны прийти к компромиссу по поводу характера и объема существующих проблем, как эти проблемы связаны с их интересом в том или другом проблемном поле» [332, с. 29]. Таким образом, определенный минимум взаимопонимания по существующим проблемам является необходимым условием для выработки значительной части общих правил и соглашений. В противном случае, совпадение ожиданий независимых стран-участников в проблемном поле спорных вопросов вряд ли возможно. Вопросы, связанные с тем, как происходит совпадение ожиданий, где истоки проблемы, по-прежнему остаются в сфере научно-исследовательских интересов ученых различных специальностей [265, с. 371].
Государство как носитель Я-образа
В зарубежной общественно-политической науке аналогом русскоязычного термина «образ» является понятие «имидж», то есть образ и имидж часто рассматриваются как синонимы. По нашему мнению, понятия «имидж» и «образ» государства требуют того, чтобы их развели: психологически они несут разное содержание.
На наш взгляд, отношения между ними можно обозначить как родовидовые. Образ - более общее понятие, включающее в себя понятие имиджа. Имидж- это образ социального объекта, специально конструируемый в соответствии с ожиданиями, например, больших групп людей для того, чтобы произвести благоприятное впечатление, он характеризуется устойчивостью, а также изначально заданной неполнотой отображения и схематичностью [145, с. 200-201].
Политики и общественные деятели стремятся управлять впечатлениями и создавать «положительный образ» (в том числе и своего государства). Как подчеркивают С. Фиск и Ш, Тэйлор, явление управления впечатлениями распространено повсеместно. Трудно представить такую социальную ситуацию, в которой не прилагалось бы усилий для создания о себе «правильных» впечатлений [310, с. 229]. Вместе с тем, в научном обороте часто используются и такие понятия, как «достигнутый» и «приписываемый» статус, «идеальный» и «реальный» образ. Например, в последние годы с особой актуальностью обозначилась проблема России и ее образа в процессе международного взаимодействия государств. Некоторые социологические исследования [255] подчеркивают расхождение восприятия образа страны, связанного, например, со статусом России как сверхдержавы внутри страны и за рубежом.
Приведенный пример демонстрирует, что восприятие государства далеко не часто осуществляется в соответствии с созданным им «имиджем», а направляется «образом», возникшим у других участников политической среды в процессе социального познания. По определению Л. Вайткунене, имидж- это «специальным способом изготовленный образ, в котором главное не то, что есть в реальности, а то, что мы хотим видеть, что нам нужно. Этот образ являет результат искажения отдельных явлений природы, общественной жизни» [приведено по 70, с. 109].
Вопросы восприятия и других когнитивных процессов не отделимы от изучения коммуникации и взаимодействия государств в ходе социальных и психологических исследований международных отношений. Ошибки восприятия участников международных отношений оформляют стиль и содержание коммуникативных актов и, в свою очередь, выявляются в ходе самих этих актов. Таким образом, особенности коммуникации и взаимодействия политиков обычно согласуются с их восприятием.
Окончание «холодной войны» требует переоценки ряда концептов, используемых в изучении международных отношений, и один из них связан с образами врага, оппонента. То есть необходимо осмысление происходящих когнитивных изменений. Социально-психологической оценки требуют и новые международные стратегии взаимодействия: как политики воспринимают друг друга и решаемые совместно международные проблемы. Для этого представляется важной дальнейшая теоретическая разработка и переосмысление конструктов «их» и «наших» образов, проблем восприятия власти и контроля.
Для реализации поставленных задач необходимо рассмотреть:
1) само понятие образа и его психологическую «нагрузку»;
2) историю становления исследовательских подходов к проблеме образа государства и национальных Я-концепций.
Задача анализа образа государства обнаруживает еще одну проблему -проблему онтологического статуса государства. Кто является носителем образа: лидер государства, группы интересов или государство само является чем-то вроде личности, не сводимой к личности представляющих его политиков. В рамках данного раздела мы стремимся ответить на поставленные вопросы.
Идентичность, роль и статус как компоненты Я-образа
В межгосударственном дискурсе является общепринятым объяснение внешней политики или поведения субъектов международного взаимодействия с точки зрения национальной безопасности или национальных интересов. Данный подход традиционен и зафиксирован в том числе и в основополагающих документах нашего государства, его внешнеполитического ведомства. Например, в «Концепции внешней политики Российской Федерации» [96, с. 210], «Стратегии развития отношений Российской Федерации с Европейским союзом на среднесрочную перспективу 2000-2010 годы» [96, с. 277]. Традиционность трактовки тех или иных событий во внешней политике с позиций концептов национальной безопасности или национальных интересов заключается в том, что они являются рационализацией стремления государств к могуществу и влиянию в международных отношениях, рационально просчитанным военно-политико-экономическим интересам.
Вместе с тем, по мнению автора публикации по рассматриваемой тематике в «Вопросах философии» А.П. Цыганкова, «с того момента, как в современном мире снялось жесткое противостояние и, соответственно, жесткая поляризация национально-государственных образований прежде всего по политико-экономическим параметрам, недооценка самостоятельности значимости факторов, связанных с идейно-дискурсивными аспектами самоидентификации.... фактически деформирует реальную картину международных отношений...» [240, с. 17]. В центре предлагаемого нами подхода находится дальнейшее осмысление понятия «Я-образ государства» и его операционализация через понятие роли, которую государство играет на международной арене. При этом в качестве важных элементов выступают процессы категоризации (в конечном счете, идентичность) и статуса. Артикуляция национальной роли вызывает определенные ожидания, влияет на рамочное видение ситуации и выбор имеющихся в наличии исходов. Процессы категоризации, принятие роли и статус на международной арене накладывают на государство определенные обязательства и влияют на формирование представлений о существующих и возможных рисках. Акцент на данных концепциях позволяет комплексно рассмотреть формирование образа в процессе взаимодействия государств в международной системе и расширить рамки традиционного объяснения международной политики с точки зрения существования национальных интересов или концепции национальной безопасности. Понятия категоризации (идентичности), роли, статуса помогают сформулировать национальные интересы, развести национальные интересы и власть: стремление государства к могуществу и национальные интересы не всегда совпадают.
Три основные концепции, широко используемые в социологии и психологии, прямо или, косвенно связаны с поведением государств на международной арене и объясняют формирование чувства идентичности. Первая концепция определяет идентификацию через понятие категоризации, то есть акторы, представляющие данное государство, должны ответить на вопросы: кто я? к какой группе участников международных отношений принадлежат «мое» и «другие» государства. Вторая - концепция роли - призвана определить, какие роли государство воспринимает как «свои» в международных отношениях. Концепция статуса - в центр рассуждений ставит тот статус, который, как полагают акторы, представляющие, данное государство, оно заслуживает. В рамках данной концепции обсуждается также и проблема совпадения реального (идентифицируемого «обратной связью» других государств) и желаемого (притязания самого государства) статуса.
Таким образом, концепции поиска идентичности через категоризацию, определение своей роли и статуса выступают в качестве составной части национального стиля поведения в международных отношениях. Информация о распределении ролей и статусов в международной системе на региональном уровне и в функциональных субсистемах (например, исламские государства, неприсоединившиеся государства), категоризации участников международного взаимодействия по их принадлежности к субсистемам (по географическим или иным основаниям) является тем источником знания, которое основано на соответствующих когнитивных схемах (например, государство как региональный лидер, посредник). Данные обстоятельства позволяют субъектам принятия решений на национальном уровне выйти за пределы имеющейся у них информации, предвидеть возможные реакции союзников и оппонентов на конкретные внешнеполитические инициативы и события, особенно в ситуациях недостаточного или полного отсутствия информации об этих участниках. В то же самое время подобное знание обеспечивает участников международных отношений определенным «руководством к действию» для оценки того, что можно рассматривать в качестве адекватного реагирования, а что - в качестве вызова сложившимся нормам и ценностям, «правилам игры».
3.1.1. Определение принадлежности через категоризацию
Как отмечал Дж. Брунер, восприятие предполагает акт категоризации. С помощью некоторых характерных (ключевых) признаков индивид осуществляет отбор, отнесение данного объекта к определенной категории. Одна из главных характеристик восприятия - категоризация - является свойством познания вообще [31, с. 15]. По этой причине понятие категоризации активно используется для изучения процессов социального познания.
Категоризация определяется как когнитивный процесс объединения индивидов в системных целях с помощью какого-либо общего для них признака [219, с. 372]. Г. М. Андреева уточняет, что социальная категоризация (стереотипизация) представляет собой не просто процесс группировки личностей, но способ, который имеет смысл для индивида, производящего категоризацию. В процессе социализации человек учится классифицировать познаваемых людей путем отнесения их к разным категориям на основе сходства и различия [11, с. 184]. И. Р. Сушков продолжает, что придание личностного смысла категоризации по определенному признаку превращает ее в самокатегоризацию [219, с. 372]. Самокатегоризация - восприятие индивидами своей идентичности в каком-либо отношении друг к другу, принадлежности к одной значимой для формирования социальной системе [219, с. 382].
Фактически, категоризация, и в частности, самокатегоризация, означает то, как индивиды объединяются в группы. Взаимодействуя с объектом, мы относим его к определенной категории, «называем» его. Аналогичным образом мы определяем и себя. Результатом данного процесса становится акцентирование сходств между собой и другими членами ингруппы, а также различий с аутгруппой. Если сформулировать идею еще более точно, можно утверждать, что самокатегоризация детерминирует самовосприятие и самоопределение с точки зрения их оформления в терминах репрезентаций индивидом характеристик группы, то есть группового прототипа [399, с. 144]. Таким образом, конструирование идентичности подразумевает механизм сравнения «нас» с «не-нами», «построение границ между «Я» и «другими» [426, с. 6].
С учетом изложенного, категоризация имеет следующие отличительные особенности: классификация по определенному признаку;
критерий категоризации должен быть значимым для индивида, осуществляющего категоризацию;
категоризация осуществляется на основе выделения сходств и различий.
Рассмотрим, как осуществляется категоризация участниками международных отношений.
Как правило, большинство стран одновременно могут быть категоризованы по нескольким основаниям, например, с точки зрения политического устройства, географического расположения, членства в том или ином политическом союзе или военном блоке.
Например, по мнению историка-международника ИМЭМО РАН Н. Нарочницкой, с точки зрения традиционных критериев США - «держава номер один. Ей бесполезно объявлять войну, она непобедима». Вместе с тем, с точки зрения защищенности - «безопасность граждан - ноль. И вспомним слова апостола Павла: « ...когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба, и не избегнут» (первое послание к фессалоникийцам святого апостола Павла. Глава 5, стих 3)» [50].
Р. Херрманн связывает образы и гештальт-теорию, рассматривая первые как интегрированное целое в противоположность набору отдельных, независимых частей. Он также использует положения теории баланса, которая постулирует, что люди стремятся привести в соответствие свои настроения, мнения и образы других. Исходя из данных положений, Р. Херрманн доказывает, что образ других — ответ на восприятие свой собственной позиции [339, с. 25].
В. Л. Аллен делает вывод о том, что вероятность категоризации индивидов как группы повышается благодаря некоторым типам намеков, которые подчиняются гештальт-принципам, также как и физические стимулы. Такими намеками, по мнению В. Л. Аллена, служат близость, подобие, общая судьба [прив. по 219, с. 264].
Основой для такого вывода послужила идея Д. Кэмпбелла о том, что все группы имеют границы, которые отделяют ее членов от «других», и данные границы создаются в процессе когнитивной организации воспринимающего. Если групповое членство очевидно для других, индивиду будет сложно избавиться от идентификации в качестве члена данной группы. В связи с инициированной США акцией возмездия многие представители исламских государств подчеркивают свою непричастность, говоря языком теории категоризации, к категории причастных к совершению теракта в США в сентябре 2001 г. Однако для США и их союзников принадлежность кажется очевидной, исходя из сформировавшихся границ - субъективных и объективных - «террористического» региона. Проблема проницаемости границ группы поднимает сопутствующий вопрос о влиянии внешнего маркирования на процесс приобретения идентичности. Релевантные для определения принадлежности внешние признаки - это цвет кожи, пол, групп-специфические черты лица и другие физические признаки, язык и культурная практика, хотя, например, последние легче изменить, чем физические черты [346, с. 140].
