Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Социально-групповой аспект общественного устройства: подходы к анализу 12
1.1. Концептуальные подходы к анализу социального неравенства и структурирования общества 12
1.2. Система измерителей социоструктурной динамики и взаимодействия макросоциальных групп 34
1.3. Социальная структура общества: функции, качество и процесс изменения 52
Глава 2. Особенности формирования и изменения социальной структуры индустриального общества в России 64
2.1. Особенности формирования социальной структуры российского индустриального общества 64
2.2. Особенности либеральной трансформации постсоветской социальной структуры 82
Глава 3. Современное состояние социальной структуры российского общества и выбор альтернатив ее трансформации 95
3.1. Современная социальная дифференциация и стратификационные процессы 95
3.2. Векторы социоструктурной динамики 111
Заключение 127
Библиографический список
- Концептуальные подходы к анализу социального неравенства и структурирования общества
- Особенности формирования социальной структуры российского индустриального общества
- Современная социальная дифференциация и стратификационные процессы
Введение к работе
Актуальность темы исследования. В конце XX - начале XXI веков в России происходят значительные изменения во всех сферах жизнедеятельности. Кардинальным образом меняется модель социального взаимодействия. В социентальном пространстве России формируются новые социальные слои, на основе которых образуются иные классы, различающиеся уровнем доходов, образом и качеством жизни, политической активностью, культурно-ценностными ориентациями, складывается высокий уровень социальной напряженности и конфликтности между старыми и новообразовавшимися социальными общностями.
Огромный пласт социально-экономических, политических, духовных
проблем, возникающих в процессе трансформации системы социального
взаимодействия российского индустриального общества, не удается
удовлетворительно решать с помощью сложившихся способов и методов
адаптации к меняющейся социальной реальности. Социальные практики
свидетельствуют о том, что использование классократических,
стратократических, культурократических, хронократических,
функционалистистких, институционалистских и других одномерных концептуальных подходов и представлений к механизмам и способам организации процесса социального взаимодействия приводит к появлению разнообразных интерпретаций социального устройства российского общества, существенно расходящихся с социальной реальностью. Ограниченность утвердившихся подходов ярко обнаруживает себя в связи с возрастанием роли образования, науки, информатизационно-технологического процесса в общественном развитии, требующие использования новых способов адаптации социальных систем к изменяющейся реальности. В настоящее время возникает настоятельная потребность в их корректировке, дополнении, уточнении. Крайне важным становится философское осмысление проблематики, выработка интегрированного подхода к изучению социальной реальности, учитывающего
4 в процессах реформирования системы социального взаимодействия специфику организации статусно-ролевого, институционального, культурно-нравственного пространств российского общества.
Состояние и степень изученности темы. В современной социально-философской науке накоплен значительный опыт изучения социальной действительности, организации социальной жизни в различные периоды развития общества. На протяжении многих веков философы стремились выяснить природу своеобразия социальных взаимоотношений и взаимосвязей между различными макросоциальными группами в социоструктурном пространстве.
Первые попытки философского осмысления проблемы социального структурирования, многообразия статусно-ролевых позиций, культурно-нравственных ориентиров, способов организации институционального пространства встречаются в работах античных философов: Аристотеля, Гераклита, Демокрита, Платона, Полибия, Цицерона, Эпикура. Философы Средневековья и эпохи Просвещения Н. Макиавелли, Т. Мор, Т. Кампанелла, К. Гельвеций, Т. Гоббс, Ш. Монтескье, Д. Локк, Д. Рикардо, Ж.-Ж. Руссо, С. Симон, А. Смит, Ш. Фурье и др. с учетом достижения античной мысли разработали новые концепции общественного устройства. Исследователи классической и современной западноевропейской социально-философской мысли обозначили тенденцию усложнения социоструктурной динамики в ходе цивилизационного развития, акцентировали внимание на отдельных аспектах социального процесса взаимодействия. В частности, сторонники функционального подхода - Э. Дюркгейм, К. Дэвис и У. Мур, Т. Парсонс, Л. Уорнер и многие др. - разрабатывают интерпретацию общественного устройства, позволяющую рассматривать стратификационные характеристики взаимодействия макросоциальных групп. Приверженцы конфликтологической теории - Л. Альтюссер, М. Вебер, Р. Дарендорф, Л. Козер, К. Маркс, Э.О. Райт, Э.Р. Томпсон, Б. Хиндесс, П. Хирст и др. - раскрывают противоречивость интересов социальных групп, иерархически связанных между собой, исследуют
5 классовые конфликты. Представители различных альтернативных трактовок социального структурирования пространства - А.Д. Белл, Дж.К. Гэлбрейт, Ф. Махлуп, Д.Дж. Трейман, Ч. Хэнди, Ю. Хабермас и др. - утверждают о формировании новой постиндустриальной модели социального регулирования, в рамках которой особую значимость в статусно-ролевом позиционировании макрогрупп приобретают уровень образования и квалификации. Авторы цивилизационного подхода - Н.Я. Данилевский, А.Дж. Тойнби, О. Шпенглер -выделяют различные модели организации социовременного пространства, указывая на уникальность и неповторимость культурно-нравственного взаимодействия макрогрупп. Другая часть исследователей - А. Бергсон, Ф. Бродель, Г.С. Беккер, И. Валлерстайн, Т.Котл, О. Тоффлер, М. Хайдеггер и др. - подчеркивает значимость временного контекста структурирования социальной реальности, на основе которого исследуются особенности социальных отношений и связей макросоциальных групп в определенные исторические периоды развития социальной системы взаимодействия. Вместе с тем, признание различных измерений динамики социоструктурных процессов требует пересмотра упрощенных конструкций социальных связей и социальных отношений, обуславливает потребность выработки плюралистического подхода к изучению сложных, противоречивых социальных взаимодействий.
В русской дореволюционной социально-философской мысли исследованию проблемы социальной организации общества были посвящены работы П.Я Чаадаева, А.С. Хомякова, А.И. Герцена, Т.Н. Грановского, К.Н. Леонтьева, В.О. Ключевского, B.C. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, И.А. Ильина и многих др.
В советский период основное внимание ученых концентрировалось на вопросах обоснования структуры российского индустриального общества, межклассового единства, отмирания классов. Во второй половине XX века заметные изменения в методологию изучения классовой структуры российского индустриального общества вносят A.M. Вейнберг, О.И. Шкаратан, Ю.В. Арутюнян, Ю.В. Волков, В.М. Селунская и другие. Их работы выявляют
новую тенденцию в социальной дифференциации, обнаруживают противоречивость и конфликтность различных социальных слоев. Тем не менее, указывая на наличие социальной дифференциации групп в советской модели взаимодействия, исследователи не рассматривали глубоко вопросы социального расслоения.
На современном этапе исследование данной проблемы характеризуется более широким диапазоном методологических подходов. В центре внимания оказываются трансформационные процессы российского общества, особенности организации статусно-ролевого позиционирования макрогрупп, институционального и культурно-нормативного пространств современной России. Оформляется круг исследователей, занимающихся изучением данных проблем: А.Л. Андреев, Н.В. Андрущак, П.В. Антипин, Л.А. Беляева, О.Э. Бессонова, Т.Ю. Богомолова, И.А. Бутенко, А.А. Галкин, В.Я. Гельман, М.К. Горшков, Б.С. Ерасов, З.Т. Голенкова, Т.И. Заславская, А.Г. Здравомыслов, В.И. Ильин, В.Л. Иноземцев, Е.Д. Игитханян, С.Г. Кирдина, М.С. Комаров, Э.К. Кульпин, Н.И. Лапин, В.В. Лапкин, Ю.А. Левада, К.Н. Микульский, В.И. Мостовая, А.С. Панарин, В.И. Пантин, В.Б. Пастухов, В.П. Плосконосова, Н.К. Поздняков, В.В. Радаев, В.И. Разумов, К.Э. Разлогов, М.Н. Руткевич, Р.В. Рывкина, B.C. Тапилина, М.А. Слюсарянский, Н.Е. Тихонова, О.А. Уржа, В.Г. Федотова, М.А. Шабанова, О.АгУржа, В.Г. Федотова, Е.С. Шайдарова и др.
Появляются исследования, посвященные изучению отдельных социальных групп и классов. В частности, проблемам становления и развития предпринимательства посвящены работы Д.К. Боконтаевой, Ж.М. Грищенко, Л.Г. Новиковой, В.А. Чередниченко, В.В. Чурвякова, В.Д. Шапиро, трансформации рабочего класса - В.Х. Беленького, Б.И. Максимова, В.В. Трушкова; крестьянства - О.В. Лыловой, В.А. Артемова, советской интеллигенции - К.Г. Барбаковой, Г.Г. Дилигенского, В.А. Мансурова, А.Н. Севастьянова, номенклатуры - О.В. Гаман-Голутвины, Н.С. Ершовой, О.Г. Мясникова и др.
За последние годы в отечественной науке накоплен большой опыт изучения тенденций социально-имущественной дифференциации макрогрупп. Хорошо известны исследования СВ. Гришаева, В.М. Жеребина, Н.М. Римашевской, А.Н. Романова, Л.С. Ржанициной, М.А. Можиной, Л.Н. Овчаровой, Л.А. Хахулиной и др. авторов.
Вместе с тем, несмотря на интерес ученых к проблемам социального устройства российского общества, его особенностям организации и трансформации статусно-ролевого пространства, институциональных систем и подсистем, духовных регуляторов, философский аспект изучения данной проблемы представлен слабо. Большинство работ раскрывают лишь социально-экономический, политический, культурно-нравственный или социологический аспекты исследования. В отечественной гуманитарной науке отсутствует единое понимание процессов социальной трансформации и социальной структуры, что требует переосмысления различных методологических концепций социальной реальности и выработки нового интегрированного подхода.
Объект исследования. Социальная реальность российского общества в процессе его трансформации.
Предмет исследования. Процессы макросоциального структурирования и взаимодействия макрогрупп российского общества.
Цель диссертационного исследования. Осмысление процессов социального взаимодействия; обоснование плюралистического подхода, способствующего радикальному изменению видения социодинамики и интерпретации многомерных процессов структурирования социального пространства российского общества. В соответствии с поставленной целью формулируются следующие задачи:
- критически осмыслить сложившиеся теоретико-методологические подходы к анализу социального структурирования, процессов взаимодействия макросоциальных групп, установить их познавательные границы; выработать
8 стратификационно-классовую концепцию, описывающую динамику данных процессов;
- выявить основные измерения социальной реальности, предложить
интегрированный подход к интерпретации процессов структурирования
макросоциальных групп;
- провести сравнительный анализ концептуальных подходов к изучению
организации российского индустриального общества, выявить возникающие
проблемы при их использовании; определить специфику функционирования
советской модели социального взаимодействия;
- проанализировать особенности трансформации взаимосвязей
социальных групп и специфику развития социоструктурной динамики в
современной России на основе предложенных социоструктурных измерителей;
- определить возможные траектории социального развития России, пути
формирования благоприятных социоструктурных изменений.
Теоретико-методологическую основу диссертационной работы составляют диалектический метод, рассматривающий явления и процессы в их диалектическом единстве, а также сравнительный, исторический, синергетический, индуктивный и дедуктивный подходы.
Источниковую базу написания диссертации составили работы представителей классических теорий социального структурирования и социальной динамики, современные труды отечественных и зарубежных исследователей по проблемам социального взаимодействия групп в социальном пространстве.
Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем.
В диссертации проведен философский анализ процесса социального взаимодействия макросоциальных групп в пространственно-временном континууме и предложена целостная философская концепция социального устройства, позволяющая выявить многообразие и многовариативность социальных связей и социальных отношений макрогрупп, иерархически
9 связанных между собой; базовыми элементами концепции являются статусно-ролевой, институциональный, культурно-нравственный, временной измерители социальной реальности.
Систематизированы теоретико-методологические подходы к анализу социального неравенства и структурирования общества, выработана стратификационно-классовая концепция, признающая в качестве основной макросоциальной единицы социальной структуры - класс, состоящий из множества социальных страт, иерархически связанных между собой.
Предложена интегрированная интерпретация процессов социального взаимодействия макрогрупп, в рамках которой принимаются во внимание своеобразие статусно-ролевых позиций, институциональных структур, культурно-нравственных ориентиров, их трансформация во времени.
Выявлены и обоснованны функции и качества социальной системы, особенности процесса ее изменения.
4. Раскрыты особенности организации статусно-ролевого,
институционального, культурно-нравственного пространств российского
индустриального общества.
5. Установлены особенности трансформации социоструктурных
измерителей социальной реальности в постсоветский период развития
социальной модели взаимодействия социальных групп.
6. Определены противоречия многомерной динамики социальных
процессов в современный период развития, выявлены возможные траектории
социальных изменений российского общества с учетом важнейших
измерителей социоструктурной динамики.
Положения, выносимые на защиту:
1. Предложена стратификационно-классовая концепция, способствующая преодолению ограниченности сложившихся подходов к процессам структурирования, признающая в стратификационном делении наличие социальных слоев и классов.
2. Разработан интегрированный подход к интерпретации процессов
трансформации и взаимодействия макрогрупп, позволяющий описывать
динамику социоструктурных процессов с помощью предложенной системы
измерителей социальной реальности.
3. Выявлены функции социальной структуры, обеспечивающие
эффективное функционирование социальной системы, ее стабильность и
равновесность.
Установлены особенности организации статусно-ролевого, институционального, культурно-нравственных пространств российского индустриального общества.
Выявлены особенности трансформации статусно-ролевого, институционального и культурно-нормативного пространств в условиях перехода к современной модели взаимодействия, исследованы противоречия многомерной динамики социальных процессов.
6. Показаны возможные траектории социальных изменений российского
общества, пути разрешения современных социально-экономических,
политических, духовных проблем.
Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования. Теоретическая значимость исследования заключается в концептуальном переосмыслении социодинамики и способов социального взаимодействия макросоциальных групп, выявлении дальнейшей траектории социоструктурного развития российского общества.
Результаты и выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы при дальнейшем изучении динамики и тенденций развития социальной структуры российского общества. Отдельные положения диссертации могут получить применение в практической деятельности различных органов власти при принятии управленческих решений, а также в разработке некоторых направлений социальной политики с целью учета интересов различных социальных групп. Практическая значимость работы также состоит в возможности ее использования в процессе
преподавания в высших учебных заведениях при подготовке лекционных и семинарских занятий по курсу социальной философии.
Апробация работы. Основные положения и выводы диссертационного исследования докладывались автором на различных конференциях: Международной научно-практической конференции . (Омск, 2003); Всероссийской конференции, с международным участием, «Интеллигенция России и Запада в XX - XXI вв.: поиск, выбор и реализация путей общественного развития» (Екатеринбург, 2004), а также нашли свое отражение в пяти публикациях. Материалы диссертационного исследования неоднократно обсуждались на методологических семинарах кафедры политологии и отчетных семинарах аспирантов СибАДИ.
Концептуальные подходы к анализу социального неравенства и структурирования общества
Любое общество представляет собой переплетение многообразных связей, ролей, позиций, обусловливающих различия между людьми; в любом обществе существует определенная дифференциация. Проблема социального структурирования всегда интересовала исследователей.
Первые попытки объяснения причин социальной дифференциации были предприняты античными мыслителями (Платоном, Аристотелем). Они считали, что социальное положение каждого человека определяется такими естественными факторами, как смелость, ум, красота, возраст, темперамент. Согласно Платону и Аристотелю, каждое сословие в государстве должно выполнять определенные социальные функции в соответствии со своими природными способностями. Например, власть в государстве должна принадлежать философам, поскольку те мудры и добродетельны и поэтому способны разумно управлять обществом, проявлять заботу о других [125, с. 100, с. 315].
Философы эпохи Просвещения Т. Гоббс, Д. Локк, К. Гельвеций, Ж.-Ж. Руссо и др. утверждали, что социальное расслоение основывается либо на врожденных, либо на приобретенных различиях, или на сочетании тех и других. Так, в своем труде «О гражданине» и трактате «Левиафан или материя, форма и власть государства церковного и гражданского» Т. Гоббс акцентировал внимание на том, что социальное неравенство формируется в процессе развития общества. Автор отмечал, что, несмотря на то, что в социоструктурном пространстве первобытного общества выделялись более способные и более сильные, все люди в нем были равны, физические и умственные различия между индивидами были не настолько велики, чтобы один мог подчинить себе другого. «Равенство надежд» и «равенство возможностей», по мнению Т. Гоббса, обусловили становление и развитие социального неравенства в обществе, когда группа людей, занимающая схожие статусно-ролевые позиции, разделяющая единые ценности, интересы, «. придерживающая определенные нормы поведения, стремилась реализовать свои возможности во благо себе и вопреки сопротивлению других [39, т.2, с. 93 - 94]. Не менее известный философ того времени К. Гельвеций также утверждал, что «любовь к власти и к средствам приобрести ее» являются главными критериями социального структурирования [36, т.2, с. 188]. Более конкретно, чем другие, развил идею о социальной дифференциации Ж.-Ж. Руссо. Согласно ему, следует различать два вида неравенства: физическое и политическое. Физическое неравенство, основанное на различиях в возрасте, в здоровье, в телесных и умственных качествах, преобладало в первобытном обществе, не устанавливало жесткого социального деления на классы, находившихся в сложном социально-экономическом и политическом взаимодействии. Способность человека к совершенствованию привела к установлению политического неравенства. Изобретение орудий труда, переход к оседлому образу жизни обусловили постепенное сближение людей, сделали их нужными друг другу. Обработка металла и развитие земледелия кардинальным образом изменили хозяйственную деятельность человека, привели к возникновению частной собственности, к резкой поляризации населения на богатых и бедных [140, с.83, 114 - 119].
Значительный вклад в изучении социального неравенства и социального структурирования внесли А. Смит и Д. Рикардо. Исследуя общественную структуру своего времени, А. Смит пришел к выводу, что социальные различия обусловлены характером экономической деятельности, источниками доходов [146, с. 222 - 243]. Так же структурировал общество и Д. Рикардо. Автор утверждал, что дифференциация присуща любому типу общества, она связана не с процессом производства, а с отношениями распределения богатства. Во избежание социальных конфликтов и катаклизмов Д. Рикардо считал, что классу капиталистов необходимо отказаться от постоянной погони за повышением прибыли [137].
В дальнейшем исследователи классической и современной социально-философской мысли, учитывая воззрения своих предшественников на природу социального структурирования, обозначили тенденцию развития неравенства. Они утверждают, что для общества примитивного типа было характерно неравенство, основанное на естественных различиях. Так, изучая общественную жизнь папуасов Кивай (Новая Гвинея), западный социолог Г. Ландман пришел к выводу, что, несмотря на видимость всеобщего равенства, когда все члены племени выполняли одинаковую работу, никто в племени не имел собственного дома, в обществе выделялись более и менее престижные социальные группы. К примеру, воины, гарпунеры и колдуны имели более высокий статус, чем безработные, женщины, старики [145, с. 273 - 275].
Однако отечественные ученые О.А. Артемова, П.Л. Белков отмечали, что уже в первобытном обществе принадлежность к социальной группе определялась не только биологическими причинами, но и другими факторами, имевшими социальный характер, — инициациями. Согласно О.А. Артемовой, человек, не прошедший обряд инициации, всю жизнь мог сохранять положение, равное положению женщины, слепых, больных. Прошедшие инициации, напротив, выполняли наиболее значимые социальные функции в племени. Они играли ведущую роль в проведении ритуальных культов, были главными изготовителями оружия, каменных орудий труда, определяли меру наказания для соплеменников в случае нарушения теми обычая, традиции, имели некоторые преимущества перед «младшими» при заключении брачных соглашений, распределении пищи и т. д. [5, с. 49, 51]. По мнению П.Л. Белкова, прошедшие инициации, представляли собой элиту первобытного общества.
Особенности формирования социальной структуры российского индустриального общества
Современные взгляды ученых на сущность, характер социального взаимодействия макрогрупп советской системы весьма противоречивы и неоднозначны. Одним из спорных вопросов является выявление природы существовавшей в советский период системы социального взаимодействия, особенностей ее организации и функционирования статусно-ролевого, институционального, культурного пространств.
По официальной версии социальная структура советского общества представляла собой устойчивую, равновесную социальную систему взаимосвязей и взаимоотношений, состоящую из рабочего класса, трудового крестьянства и социальной прослойки - интеллигенции. За методологическую основу анализа данного социального процесса взаимодействия бралось марксистское определение классов. Так как рабочий класс был связан с высшей формой собственности - государственной, являлся организатором макросоциального пространства, движущей силой эволюции и был ответственным за переход общества от капиталистического уклада хозяйствования к социалистическому, а позднее - коммунистическому укладу, то его социальный статус был более высоким, нежели статус трудового крестьянства. Интеллигенция, которая, соприкасаясь с представителями рабочего класса и трудового крестьянства, осмысливала, выражала и обслуживала их интересы, тем самым выполняла своеобразную роль транслятора идей, этически-нравственных норм поведения и установок в ранжируемой системе, обладала наиболее низким социальным статусом и не рассматривалась советскими идеологами как влиятельная макросоциальная сила в процессе социального взаимодействия.
Между тем, признавая такое статусно-ролевое и функциональное позиционирование групп, советская социально-философская мысль XX столетия, отрицала наличие конфликтов и противоречий между основными социоструктурными образованиями, обусловленные их неравным положением в системе взаимосвязей и взаимоотношений в результате неравного доступа к экономическим ресурсам власти, исключала стратификационно-классовый подход. Так, в конституции СССР от 1936 г. указывалось, что капиталистическая система хозяйства и частная собственность на орудия и средства производства ликвидированы, эксплуатация человека человеком уничтожена, расстояние между классами сокращается, экономические, политические противоречия стираются, советское общество представляет собой дружественное государство рабочих и крестьян, обладающих равными правами и свободами.
В этих условиях социально-экономические и политические категории социальной дифференциации - собственность, власть - наполнялись не тем содержанием, который в них вкладывали классики марксизма-ленинизма. В реальной жизни рабочий класс и класс трудового крестьянства не являлись экономическими классами в классическом понимании этого слова. Коллективная собственность, на основе которой выделялся класс крестьянства как отдельно самостоятельный субъект экономических отношений, являлась разновидностью государственной собственности, что свидетельствовало о равнозначном положении крестьянина и рабочего в системе социального взаимодействия: и тот, и другой являлись наемными работниками государства. Единственным экономическим признаком, отличающим крестьянина от рабочего, было наличие приусадебного .хозяйства, которое подпитывалось за счет коллективного и служило весомым источником дохода большинства крестьян. Представляется, что суть классовых различий в индустриальном российском обществе выходила за пределы экономических отношений, в провозглашении существования классов присутствовало идеологическое лукавство, имевшее цель не допустить признание несовпадение интересов рабочих и крестьян.
Искусственное генерирование классов на основе социально-экономических детерминант социального структурирования проводилось в ряде научных исследований. В то же время советскими учеными Ю.В. Арутюняном, A.M. Вейнбергом, Ю.В. Волковым, В.М. Селунской, О.И. Шкаратаном и многими другими были накоплены огромные эмпирические данные, которые не вмещались в официальную схему построения социалистического общества, а выявляли новую тенденцию в социальной дифференциации [6; 132; 143; 176]. Авторы указывали на неоднородность социальных классов, выделяя внутри каждого социальные слои, различающихся между собой по профессиональным, квалификационным, культурным, образовательным, функциональным, отраслевым показателям. Но, учитывая профессиональную дифференциацию групп, обусловленную сложностью труда, требующей повышения качества образования, способствующей возрастанию материального вознаграждения, определяющей образ жизни различных представителей социальных групп, исследователи того времени не акцентировали внимание на изучении проблемы социального неравенства по уровню доходов, по доступу к власти, возникающего в результате неравнозначной оценке производственной функции. Властные отношения, устанавливающиеся между различными социальными группами, трактовались ими как нечто, непременно используемое в общественных интересах, во благо всего общества. Анализ статусно-ролевых позиций сводился авторами к характеристикам первичных звеньев хозяйственной организации - промышленным и сельскохозяйственным предприятиям, в которых последним верхним этажом управленческого аппарата выступали инженеры и руководители среднего и высшего звена. Персонал, занятый на высших уровнях государственных министерств, плановых органов, так называемая номенклатура, в основном авторами не рассматривался.
В отличие от советских ученых западные исследователи, используя различные концептуальные модели, указывали на расхождение между декларируемым социальным устройством советского индустриального общества и реальным.
В частности М. Джилас, М.С. Восленский отмечали, что в результате перераспределения власти в СССР рабочий класс потерял рычаги управления над обществом, вместо диктатуры пролетариата установилась диктатура над . пролетариатом. Возник новый правящий класс, представленный партийными, государственными и хозяйственными руководителями, а также верхними чинами силовых структур, названый М. Джиласом «новым классом», а М.С. Восленским - «номенклатурой». Следуя М. Джиласу и М.С. Восленскому, новый социальный класс внешне напоминал бюрократию демократических обществ. И в первом, и во втором случаях наблюдалось сложное сплетение постов различных уровней, иерархически связанных между собой. Вместе с тем М. Джилас, М.С. Восленский подчеркивали, что у советской бюрократии вертикальная иерархия рангов не являлась жестко заданной системой, обеспечивающей сравнимость должностей в различных областях государственной структуры, в ней затушевывалось планомерное перемещение индивида вверх по служебной лестнице.
Современная социальная дифференциация и стратификационные процессы
Трансформация социоструктурного пространства серьезно отразилась на структуре социального взаимодействия. Происходит стремительный распад старых и образование новых социоструктурных образований. Рвутся привычные, устойчивые связи и отношения. Идет интенсивное перемешивание социальных групп и субкультур, сопровождающееся восходящей и нисходящей мобильностью. Новая социальная структура становится все более сложной, более динамичной.
Качественное изменение социального состава прежних макросоциальных групп системы социального взаимодействия обусловливает новое вертикальное строение общества. В последние годы опубликовано множество научных и публицистических работ, посвященных проблеме становления и развития социальной структуры современной России.
Ряд исследователей акцентируют внимание на изучении экономической стратификации современного российского общества, выделяя в социальной структуре «состоятельные», «обеспеченные», «среднеобеспеченные», «малообеспеченные», «бедные», «нищие» макрогруппы [7, с. 44; 42, с. 118; 61, с. 300; 153, с. 32]. Они подчеркивают, что в результате институциональных трансформаций теряет свою значимость и актуальность в качестве доминирующего критерия социального ранжирования должностное положение индивида во властной системе взаимодействия, когда занимаемая должность определяла социальные связи, уровень Материального благосостояния, объём неформальных возможностей, привилегий, усиливается влияние экономических факторов социальной дифференциации, заметно прогрессирует дифференциация доходов. В связи с этим возникает настоятельная потребность в изучении экономического неравенства.
Дифференциация по уровню доходов конкретных групп и слоев в значительной степени зависит и от их социального положения в структуре занятости. Группу «состоятельных» и «обеспеченных» составляют высшее звено управленческого аппарата, крупные предприниматели, объясняется это тем, что директорский корпус, управленческое звено в ходе становления новой государственности в России становятся неформальным собственником и распорядителем производственных и других ресурсов. «Среднеобеспеченные» пополняются за счет средних и малых предпринимателей, незначительной части рабочих, интеллигенции, служащих, занятых преимущественно в негосударственном секторе. Среди «малообеспеченных» и «бедных» — представители всех социально-профессиональных групп, за исключением предпринимателей: рабочие и специалисты различной квалификации, работники сельского хозяйства, служащие, задействованные на государственных предприятиях. И, наконец, слой, живущий за чертой бедности, представлен больше всего пенсионерами, сельскими жителями, безработными и рабочими [7, с. 45; 42, с 119].
Несмотря на различные методологические подходы к рассмотрению имущественного социального неравенства, авторы экономической стратификации отмечают, что в современной России значительно увеличивается численность «бедных». Если раннее категорию бедных традиционно пополняли представители нетрудоспособного населения -пенсионеры, инвалиды, одинокие женщины, воспитывающие одни детей, то в условиях рыночной экономики возрос риск пополнить ряды бедных у трудоспособного населения - представителей интеллигенции, крестьянства, рабочего класса, не сумевших адаптироваться к изменяющимся условиям, разделяющих ценности и нормы поведения советской эпохи. Как верно подчеркивает Н.М. Римашевская, по своему образованию, профессиональной подготовке, социальному статусу «новые» бедные никогда не были и не могли быть бедными в общественной системе ранжирования, это являлось негативным результатом спонтанной, непродуманной деятельности государства в области реформирования модели социального взаимодействия [138, с. 34 -36].
Тем не менее, экономическая стратификация не раскрывает всего многообразия и многовариативность социального взаимодействия противоречивых макросоциальных сил, не дает объективную картину имущественного расслоения. Как правило, процессы, связанные с получением доходов, сознательно искажаются: наблюдается массовое уклонение от уплаты налогов с дополнительных заработков, сокрытие реальных доходов. На наш взгляд, такой «одномерный» срез имеет значение при исследовании конкретных процессов дифференциации и неравенства, решении проблем социального обеспечения социально незащищенных слоев населения.
Другая часть исследователей при рассмотрении вертикального среза социальной структуры все же учитывают статусно-ролевой и институциональный измерители социально-временного пространства. Так, З.Т. Голенкова, В.В. Витюк, А.И. Черных, Л.А. Беляева, В.В. Радаев, О.И. Шкаратан отмечают, что в ходе институциональных преобразований (формирования негосударственного сектора занятости) утрачивают свою актуальность традиционные критерии социально-статусного позиционирования, современная социально-классовая система выстраивается на основе комплексного взаимодействия различных критериев социального ранжирования. В современной России усложняется набор профессий, изменяется их сравнительная привлекательность в пользу тех, которые обеспечивают более солидное и быстрое материальное вознаграждение, удлиняется список «альтернативных профессий», тем самым усиливается горизонтальная и вертикальная мобильность, когда индивиды стремятся занять привлекательную профессиональную нишу с присущим ей набором привилегий. Изменения коснулись и системы образования, значительно вырос спрос на получение высшего образования, внедряется двойной стандарт российских и западных сертификатов, от которых также зависит социальное положение индивида в общественной иерархии связей и отношений. Возрастает социальная значимость возрастных, поколенческих различий, когда устанавливаются возрастные критерии степени наполняемости той или иной социальной группы. На основании этого исследователи разрабатывают различные стратификационные модели построения современного российского общества [130; 132; 153].
