Содержание к диссертации
Введение
Глава № 1. Онтология игры. Игровые условия политического лидерства 20
1.1. Анализ игры в философской традиции 20
1.2.Политическое лидерство и уровни бытия игры 37
1.3.Игра и псевдоигра как элементы политического лидерства XX века 62
Глава №2.Игра как способ постижения и моделирования политического лидерства 79
2.1 . Теоретико-игровой метод. Игра как метод и предмет познания 80
2.2.Игровое моделирование политического лидерства 84
2.3.Организационно-деятельностные игры ММК Школа Г.П. Щедровицкого. Игротехника 94
2.4.Школа рефлексивных игр и рефлексивного управления В. Лефевра 100
Глава №3. Игрорефлексика фантомного лидерства 105
3.1 . Игрорефлексика как метод изучения политического лидерства 105
3.1.1.Теория фантомных агентов и фантомного лидерства 111
3.1.2. Конфликты в игрорефлексивной системе «Лидер-окружение» 116
3.1.3.Относительная автономия "фантомного" лидерства и "слепая область" 119
3.2. Рефлексивное равновесие и рефлексивное управление как условие и способ существования политического лидерства 122
Заключение 127
Список литературы 132
- Анализ игры в философской традиции
- Теоретико-игровой метод. Игра как метод и предмет познания
- Игрорефлексика как метод изучения политического лидерства
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования
В процессе становления общества проблема политического лидерства неизменно была одной из наиболее значимых. Многие социальные теоретики и философы стремились решить ее, разрабатывая различные теории и концепции, среди которых важное значение приобрел теоретико-игровой подход к исследованию социальной реальности. Игра в данном случае, может быть одним из более сущностных и поэтому познавательно содержательных, нежели политическая сфера, явлений культуры, что позволяет, применяя теоретико-игровые подходы, "открывать в политическом пространстве новые смыслы". Универсалия «игра» является плодотворной с точки зрения методологии познания для разбора политического лидерства во многом из-за своей включенности как в культурологический, психологический, так и в социально-философский дискурс. Теоретико-игровой анализ не предполагает сведения политического лидерства к чему-то незначительному или его отрицательной оценочной маркировки. Не объединяя один из феноменов с другим, рассматриваемые концепции показывают важнейшие, сущностные параллели «политического» и «игрового». "В качестве причин обращения к игре в социально-философских и философско-политических исследованиях можно назвать усложнение политического анализа в XX веке, проявившееся, в частности, в стремлении изучать не статичные социально-политические структуры, а динамичные процессы их функционирования и развития".2
Проблема актуальна также и потому, что, несмотря на развернутые исследования роли игрового компонента в политике, в научной литературе недостаточно обобщающих трудов по проблемам соотношения игры и политического лидерства. Часто связь между политикой и игрой понимается весьма узко, это присуще как широкой аудитории, так среде профессионалов. Учитывая выше сказанное, в предоставленной диссертации осуществлена попытка целостного анализа феномена политического лидерства через призму философии игры.
Важнейшими свойствами игры, в свою очередь, признаются агональность и процедура удвоения мира на мир реального и воображаемого. Философские концепции игры в данном случае представляются удобным методологическим инструментом для разноплановых исследований игрового содержания политического лидерства, а, следовательно, обнаружения новых агональных источников его существования, а также введения новых теоретических форм политического лидерства, в частности "фантомного лидерства". Онтологический характер игры, ее универсальность делают ее привлекательной . при решении вопросов во многих сферах жизнедеятельности. Важным моментом является также то, что игра в XX веке перестала быть только объектом исследования, но стала и методом исследования. На базе последнего развиваются разнообразные теоретико-игровые формы познания. Следует отметить, что игровой феномен человеческой деятельности, находящий свое выражение в социокультурной реальности, перестает быть принадлежностью только лишь сферы развлечений. Игра, игровое моделирование показывают новые возможности и горизонты в решении насущных вопросов.
Степень разработанности проблемы. В поле зрения философии понятие "игра" попало еще в античности. За две с половиной тысячи лет, многие философы давали различные определения и интерпретации данного понятия. Столь длительная история осмысления игры позволила оформиться определенному направлению -философии игры. В свою очередь в рамках философии игры сложились традиционные философские отрасли знания ориентированные на исследование роли игры во многих сферах общественной жизни. Пиком бурного роста различных философских концепций игры стал XX век. Важной особенностью философии игры стало то что, она пытается отыскать в игре некую сущность и условия, которые позволяют существовать социальному и человеческому как таковым. Другой особенностью является то, что философия игры, особенно после И. Хейзинга, пытается распространить понятие игры на все сферы жизнедеятельности человека, и даже вводит понятие определенного состояния человека. Наряду классическими категориями, такими как человек разумный (Homo Sapiens), человек производящий (Homo faber), и человек символический (Homo simbolicum), в философии игры вводиться понятие человека играющего (Homo Ludens).
Среди мыслителей, подвергавших рассмотрению проблемы игры, обозначились разнообразные установки в описании онтологической характеристики данного явления — одни расширяют значение игры до вселенской всеобщности (Платон, Г. Гегель, Г. Гадамер), другие считают ее атрибутом только лишь антропологической действительности (Ф. Шиллер, Э. Финк и др.), ряд исследователей распространяет рубежи ее бытия до животного мира (3. Фрейд, И. Хейзинга и др.). Предметом анализа игра становится уже в античности. Гераклит сравнивал эон с «играющим ребенком».1 Сократ включал в речь компоненты игровых модификаций выражений и значений понятий. Платон, рассуждая о невозможности чистого осмысления, говорил о "игре познания". По Платону - "Человек -это ... выдуманная игрушка бога, и, по существу, это стало наилучшим его назначением". Эти «прекрасные игры», по Платону, есть игры искусства, среди которых он называл жертвоприношения, песни и пляски. Аристотель считал, что игра есть ни что иное как «успокоение души». В "Риторике" мастерство политического деятеля Аристотель рассматривает как игру актёра на сцене. В Средневековье философы-теологи усматривали в игре творческое начало духа.
Немаловажной характеристикой созидательных устремлений человека Эпоха Ренессанса находила игру. Николай Кузанский определял игру как "символ какого-то высокого созерцания"2. Помимо этого, рассуждая об "игре в шар", Николай Кузанский говорит об игре как аналоге духовного восхождения к "царству жизни".3 Б.Паскаль, в рамках западноевропейской философской традиции Нового времени считал, что "верным пристанищем для людей от их уединенных дум служат игры и развлечения".4 К множеству различных игр Б. Паскаль относит не только развлекательные занятия, такие как карточные игры или охоту, но и исполнение служебных обязанностей, участие в войне.5 Немецкая классическая философия в лице И. Канта, И.Г. Фихте, Г.В.Ф. Гегеля видела в игре творческую силу в становлении различных форм духовности человека. О «свободной игре познавательных способностей", "свободной игре способностей представления", "игре душевных сил" в "Критике способности суждения" достаточно часто говорит И. Кант. Гегель описывая искусство как феномен человеческой деятельности, пользуется категорией игры и утверждает, что назначение его "чисто служебное - как в серьезном, так и в игре".6 Человек «бывает вполне человеком лишь тогда, когда играет»7 - такова интерпретация игры Ф. Шиллером. Марксистская традиция связывала игру с характером трудовой деятельности. Маркс говорит об игре следующее: "Для того чтобы присвоить вещество природы в известной форме, пригодной для его собственной жизни, он (человек) приводит в движение принадлежащие его телу естественные силы: руки, голову, пальцы. Воздействуя посредством этого движения на внешнюю природу и изменяя её, он в то же время изменяет свою собственную природу. Он развивает дремлющие в последней способности и подчиняет игру этих сил своей собственной власти". 1 В философии экзистенциализма, в трудах Н.А. Бердяева, М. Хайдеггера, Ж.П. Сартра феномен игры рассматривался в связи с определенными сопредельными состояниями отдельного индивидуума, заброшенного в мир. Фрейдизм определил игру как конфигурацию взаимосвязи между разнообразными психическими состояниями человека, в игре получают свое выражение глубинные инстинкты и природные силы человека. Особенное значение игровой деятельности уделяет Л. Витгенштейн, представивший в «Философских исследованиях» языковые игры как формы жизни. Игра в постмодернизме определяется как мировоззренческая основа. Игровая структура Ж. Дерриды занимает в этом не последнее место. Она рассматривается как выражение своеобразия и самобытности образных характеристик самоструктурирующегося бытия. И. Хейзинга разработал положение об игре как организующем, базовом основании культуры. Игра получила всевозможные характеристики и трактовки: как форма бытия человеческой свободы (Сартр); высшая страсть элиты (Ортега-и-Гассет); самодостаточная деятельность, как «превосходящая его действительность» (Гадамер); игра как «избыток сил» человека, свобода от «внешней потребности» (Ф. Шиллер); «очаровательная серьезность» (С.Кьеркегор). Наслаждение и удовольствие от игры зачастую приобретало эстетический характер в трудах Ф. Шиллера и И. Канта. Исследователь Э. Финк, конструируя свою феноменологическую антропологию, феномен игры, наряду с любовью и смертью, властью, трудом и другими важнейшими категориями человеческого существования - определил как саму онтологию человеческого бытия. В трудах отечественных и зарубежных педагогов, психологов рассмотрены разнообразные аспекты игры.
Наследие А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, Ф.М. Достоевского, Н.А. Некрасова, И.А. Гончарова, И.А. Крылова, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова содержит многочисленные описания игровых изменений духовного мира человека, находящегося в игре.
Особое место занимает теория и практика организационно-деятельностных игр Московского методологического кружка. ОДИ санкционировали соединение системы межпрофессиональных коллективов для реализации проектов с рафинированным философским диспутом и со строгой методологической рефлексией.
Исследователь В. Марача анализировал возможности политической философии Московского методологического кружка.
В 60-х годах в ММК произошел внутренний теоретический раскол, исследователь В. Лефевр стал настаивать на изменении стратегических ориентиров кружка с теории деятельности на рефлексивное управление. Наиболее продуктивными категориями, которые в рамках игрового подхода к феномену лидерства можно извлечь из теории В.Лефевра, по нашему мнению, являются понятия рефлексивной игры и рефлексивного управления. На базе идей В. Лефевра в 2001 В.Л. Лепским был учрежден междисциплинарный международный журнал "Рефлексивные процессы и управление". Интерес представляют изыскания ростовского ученого Р. Чернова, оперирующего новым для теоретико-игрового подхода, понятием -людология.
Что касается проблемы политического лидерства, то необходимо сказать, что само политическое лидерство обрело теоретическую основу, так же как и игра недавно.
До конца XIX - начала XX столетий единой теории лидерства сформировано не было. Понадобились разработки М. Вебера, Р. Михельса, К. Левина, Дж. Шеннона, Л. Селигмена и целого ряда других ученых, а также школы политической социологии Италии (Г. Моска, В. Парето). Ее представителями однозначно была поставлена проблема о субъектах политической власти - лидерах и элитах.
Заметную роль в аналитической разработке проблемы политического лидерства сыграли работы ученых США: исследования посвященные характеру связи между лидерами и средой Ю. Дженнингса и Г. Джибба; политическому стилю руководителей Дж. Барбера и П. Стогдилла; анализу феномена "массы - элита - лидер" посвящены междисциплинарные изыскания Г. Лассуэлла, Ч. Мериама, Б. Скинера.
Новейшие подходы к исследованию лидерства как внутри, так и во внешнеполитическом аспекте наиболее насыщенно, на наш взгляд, проявляются в трудах Маргарет Дж. Херманн, Ф. Гринстайна.
В советское время изучалось общественно-политическое лидерство, связанное с деятельностью Коммунистической партии. В Перестройку проблема политического лидерства приобрела известное признание российских авторов: Сокола С.С., Пищулина Н.П. и Трофимова М.Н. Афанасьева М.Н., Васильева С.Н., Волобуева Д.О., Кулешова С,
Диссертант придерживается следующего определения феномена лидерства - это исторически сложившаяся потребность людей в организации своей деятельности, фиксирующая нравственно-политические отношения между субъектом и объектом политики, суть которых в подчинении лидеру всех за ним идущих.
Политическое лидерство диссертант рассматривает как постоянное приоритетное влияние со стороны определенного лица на все общество.
Наиболее значимыми для исследования автора стали общесоциологические и философские работы Ашина Г.К., Кудряшовой Е.В., Г.К.Ашина, Г.Г.Дилигенского, Д.Е.Слизовского, Ф.И.Шаркова, Н.Г.Щербининой, Т.А.Штукиной.1 В условиях усложнения политического анализа в XX веке, часть авторов обратилась к рассмотрению взаимодействия феноменов «игрового» и «политического», в частности, к анализу игрового содержания политического лидерства. И. Хейзинга сформулировал точку зрения на политическую деятельность как на самобытную "игру", воссоздаваемую на некоем автономном "политическом поле". "В понимании связи между политикой и игрой у Ханны Арендт много общего с И.Хейзинга, например, сопоставление игры и политики с театром, действом, представлением, которое само по себе допускает эстетизацию как добра, так и зла".2 Концепция П. Бурдье является ярким примером игроизации политических отношений. Образование, государство, церковь, политические партии - это поля, на которых политические лидеры борются в соответствии с правилами пространства игры. Западные исследователи М. Херманн и Ратнем Р. изображают различные уровни политической игры. "К примеру, национальные политические лидеры поставлены перед необходимостью играть роль посредников между собственными конституентами и руководителями других наций и международных организаций. Такие политические деятели являются участниками двойной игры - на уровне внутренней политики и на уровне дипломатии". П. Шампань, заключает, что политическое искусство есть искусство игры с символическимим механизмами, а создание мнения и есть политическая игра.
Ж. Бодрийар характеризует «политическое» как шоу, полуспортивный-полуигровой дивертисмент. Используемый Бодрийяром термин "симулякр" получил широкое распространение в литературе посвященной политике и политическому лидерству. Процесс создания имиджа, симулякра, фантома рассматривается как ряд логически выстроенных приемов, презентующих политического лидера. Среди авторов, работающих в данном направлении можно отметить Амелина В.Н., Жмырикова А.Ы., Левчик Д.А., Максимова А.А., Устименко СВ. и др. Р. Гарифуллин анализировал симулякры в политике и политическом лидерстве. Братимов О.В., Горский Ю.М., Делягин М.Г., Коваленко А.А. исследовали практику глобализации, политические отношения через призму игр и правил "новой эпохи". Т. Бочарова выделяет разновидности языковой игры с именем политического лидера. В исследованиях Ж.-Ф. Лиотара языковая игра является некой помехой на пути власти и политических лидеров к подчинению себе всех дискурсивные практик. К.В. Симонов, Плотинский Ю.М., Р. Аксельрод, А. Раппопорт анализировали возможности приложения теоретико-игровых моделей к исследованию социально-политических и лидерских отношений. "Российский исследователь B.C. Стризое сопоставляет игровую и управленческую модели политического и обнаруживает взаимную дополнительность этих стратегий".1 В игрорефлексивной традиции, заложенной В.Лефевром, различные стороны политических отношений и политического лидерства освещали: Ипполитов К.Х., Лепский В.Е., Кайзер Т.Б., Шмидт СЕ. Задохин А.Г. Анисимов О.С., Томас Т.Л. и другие. "Несмотря на то, что довольно глубоко описана проблема подлинности человеческого бытия, выявлены сущностные характеристики феномена игры", осталась без достаточного внимания проблема осмысления политического лидерства в контексте формообразующей роли игры в культуре. В настоящее время ещё не в полной мере осуществлен интегративный анализ знаний об игре, как условии существования политического лидерства.
Объект диссертационного исследования - феномен игры в обществе. Предмет исследования - игра как условие существования и метод познания политического лидерства.
• Цель работы - заключается в том, чтобы проанализировать игру как источник бытия в бытии, рассмотреть феномен игры, как важнейшее формообразующее условие существования политического лидерства; выявить гносеологическую составляющую игры как метода изучения и моделирования политического лидерства. Задачи Исследовать и систематизировать сложившиеся в науке социально-философские теории игры;
• Сформулировать критерии типологии игр в обществе, границы, уровни бытия, фазы развития, онтологические и гносеологические характеристики игры;
• Выявить соотношение феноменов политического лидерства и игры, определить контуры игровой концепции политического лидерства.
• Провести анализ игры с точки зрения ее гносеологического статуса как элемента метода познания политического лидерства.
• Раскрыть категорию "фантомного лидерства" через призму теории рефлексивных игр, рефлексивных процессов и управления.
• Определить внутренние механизмы функционирования феномена «фантомного лидерства» с точки зрения философии игры, в общем, и теории рефлексивных игр, процессов и управления в частности.
Методологическая и теоретическая основа. Автор придерживается точки зрения Аликина В.А.: "исследователь не способен быть идеально нейтральным, поэтому может быть множество точек зрения на одну и ту же объективную реальность. В этом смысле, в работе предполагается отыскивание в каждой из существующих теорий игры рационального зерна".1 Главным становится вопрос не о том, можно ли тот или иной образец деятельности наименовать игрой; если да, то - в какой степени любой из образцов деятельности обнаруживает себя как игра. Существенным в диссертационном исследовании является опора на неклассическую модель научного исследования, в соответствии с которой "изучается не объект, а субъект, через который и познаётся социальная реальность". Действительно, согласно многих теорий, игра есть плод воображения человека. Это положение не выходит за рамки применяемой в данной работе методологии, и используемых теорий рефлексивных игр и рефлексивного управления, описывающих взаимодействие субъектов, принимающих решения на основании иерархии представлений о существенных параметрах, представлений о представлениях и т.д. В своем исследовании автор опирается на различные научные направления, использует труды классиков философской, исторической, элитологической, политологической и психологической мысли. Ведущими в работе выступают системный подход, сравнительный анализ, философско-культурологический, политико-психологический и персонификационный методы, метод рефлексивных игр. Использованы феноменологический,
конфликтологический, цивилизационный, социокультурный подходы, метод моделирования политических процессов.
Гипотеза диссертационного исследования заключается в том, что игра, основываясь на "универсальной потребности человека в самореализации"3, "вырастает из противоречия между сложностью социальной системы"4 и недостаточным уровнем потенциалов субъекта деятельности для вхождения в её сферы. В игровой ситуации проявляется спонтанность, непредсказуемость, условность действия субъекта игры и его конечного результата. В свою очередь важным для использования игры в познании реальности является понимание того, что "легкомысленная", на первый взгляд, "область человеческой деятельности способна повлечь серьезные результаты своего использования в качестве одного из методов моделирования социокультурной и политической реальности".1 Разрушительный характер последствий использования псевдоигры в создании реальности может выражаться в ее способности подменять собой первую реальность и, как следствие, использовать игровые формы в антигуманных целях. Именно здесь пролегает граница между игрой как феноменом и игрой как методом познания и создания новой "фантомной реальности". Основное положение заключается в том, что политическое лидерство обладает игровой природой, познаваемо через игровое моделирование, а также воспроизводимо в социально-политической реальности посредством псевдоигровых форм деятельности в качестве "фантомного лидерства". Разработка гипотезы в данном исследовании осуществляется в рамках теоретико-игрового подхода к культуре, наиболее ярким представителем которого является И. Хейзинга, а также теории рефлексивных игр В.Лефевра. В соответствии с культурологическим подходом основными вопросами, на которые необходимо ответить для достижения установленной цели являются: каким образом совершается развитие политического лидерства в игровой форме; как соотносятся между собой основные компоненты политического лидерства (нормы, ценности, символы, язык) и игра как многоуровневое явление. Важно, что культурологический подход предполагает исторический взгляд на взаимодействие феноменов игры и политического лидерства. Теория рефлексивных игр позволит ответить на вопросы, касающиеся моделирования структуры игровых ситуаций, качестве и свойствах субъектов игры, возможных стратегиях поведения в условиях игрового пространства, структуре игровых конфликтов, проблеме «фантомности» политического лидерства.
Научная новизна исследования: Диссертация представляет собой многоплановое исследование, включающее историко-философские, теоретические и методологические вопросы. В данном диссертационном исследовании предпринята попытка применения философского теоретико-игрового подхода в целом и теории рефлексивных игр в частности для анализа политического лидерства.
- проведён анализ различных теорий и концепций игры на предмет поиска общего основания в определении понятия игры, построены классификации игр, проанализированы уровни бытия и фазы развития игрового компонента в культуре.
- проделан анализ теоретических подходов в исследования взаимодействия феноменов игры и политического лидерства;
- обосновано использование категории "фантомное лидерство";
- вводится понятие относительной автономии "фантомного лидерства".
- на основании теории рефлексивных игр рассмотрены типы конфликтов в системе "лидер - окружение".
-обоснована необходимость приложения теорий рефлексивного равновесия и рефлексивного управления для объяснения специфики условий существования и средств создания "фантомного лидерства"; -проанализированы возможности применения философской интерпретации теоретико-игровой модели "Дилемма узника" для анализа поведения политических лидеров и окружения.
-сформирован тезис, согласно которому, в условиях политического лидерства, человеческая свобода выражается в том, что человек стремиться избегать навязанных ему игр, и пытается вырабатывать свои правила игры в собственной жизни и реализовать их;
-показано, что игра выступает мощным средством для расширения масштаба человеческого бытия. Дихотомия - игра / псевдоигра постоянно воссоздается в системе социального и политического взаимодействия. Положения, выносимые на защиту
1. Игровая концепция политического лидерства позволяет по-новому взглянуть на специфику политического лидерства. Учитывая игровую природу культуры в целом, и феномена лидерства в частности, появляется возможность осмысления игровой составляющей политического лидерства с помощью различных концепций философии игры. В процессе осмысления современных политических реалий важно обнаруживать элемент «игрового» как сегмент сложного комплекса составляющих. Если обратиться к определению игрового содержания политического лидерства, то здесь нужно будет с самого начала различать две возможности. Во-первых, есть основания полагать, что игровые формы более или менее сознательно используются для сокрытия намерений политического характера. В этом случае речь идет не о вечном игровом элементе культуры, а о псевдоигре. Во-вторых, специфика чистой игры как формообразующего элемента культуры, заключается в ее непредсказуемости, невозможности полного освоения игры и подчинения утилитарным целям политики.
2. Политическое лидерство не возникает непосредственно из игры, оно проходит процедуру "разыгрывания" и, учитывая многоуровневую природу игры, осуществляется на языковом, экзистенциальном, коммуникативном и эмпирическом уровнях игры. Игра по отношению к политическому лидерству выступает двояко в качестве условия существования с одной стороны, и в качестве средства его постижения и развития с другой. В этом проявляется онтологический и гносеологический статус игры.
3. Игра как формообразующее условие культуры, по мере развития последней, выступает по отношению к ней в трех основных измерениях: нерефлексивном, рефлексивном и пострефлексивном. Первое характеризуется, замкнутостью игры на собственном воспроизведении, соблюдением правил игры субъектами культуры, и наличием культуросозидающей функции игры; второе -характеризуется попыткой субъектов игры произвести нигиляцию игры как условия культуры, с помощью создания копий чистой игры т.е. псевдоигр; третья связана с осознанием невозможности тотальной подмены псевдоигрой игры как таковой.
4. Игра как таковая не может претендовать на роль метода, однако игра может выступать как элемент метода познания. Процедура удвоения мира, на мир реального и воображаемого, позволяет игровому методу познания, удваивать анализируемые объекты и процессы, рассматривать их в диалектике становления идеального и материального.
5. Современная концепция рефлексивных игр, процессов и управления, опирающаяся на богатейшую традицию философии игры и теории рефлексии, позволяет анализировать и моделировать феномен политического лидерства, выявлять специфику последнего по отношению к социальному миру, посредством понятия "фантома". Под фантомом понимается образ объекта, не существующего в реальности, однако, образ данного объекта присутствует в общественном сознании, и воспринимается последним как образ существующего объекта. На примере анализа политического лидерства, как одной из форм феномена лидерства, современная теория рефлексивных игр, процессов и управления позволяет сформулировать понятие «фантомного лидерства» - как результата процедуры рефлексивного управления, осуществляющегося в рамках рефлексивной игры, итогом которого является намеренное управление системой образов общественного сознания связанных с лидером.
6. Природа "фантомного лидерства" позволяет последнему проявлять относительную автономию по отношению к источникам своего существования.
Теоретическая и практическая значимость работы. Проведенный в ходе исследования анализ разнообразных игровых аспектов политического лидерства и политических отношений может быть использован для исследования и моделирования социально-политических процессов, в содержании отдельных научных и учебных дисциплин по проблемам политического лидерства. Полученные результаты найдут применение в ходе дальнейшей разработки проблематики игры в философских науках, что может в свою очередь послужить методологической основой для исследования игрового компонента политического лидерства и перспектив его развития.
Материалы исследования могут послужить основой для разработки спецкурсов по обществоведческим дисциплинам и использоваться в процессе изучения гуманитарных дисциплин, а также в исследованиях по различным проблемам моделирования социальных процессов. Наработки теории рефлексивных игр и рефлексивного управления вполне применимы для выработки игровых практик при подготовке и переподготовке управленческих кадров, преподавателей, PR- технологов, также для организации деловых игр, направленных на выявление и продвижение лидеров.
Апробация работы. По теме диссертационного исследования опубликовано пять статей. Автор принимал участие в региональной философской конференции "Наука, культура, общество - проблемы взаимодействия" АГТУ г. Архангельска 17-19 мая 2007 г.,; в международной научной конференции "Взаимодействие власти и общества в условиях диктатуры: исторический опыт СССР и ГДР" 11-13 сентября 2007 г. в г. Архангельск.
Две статьи, из числа изданных работ, опубликованы в ведущих рецензируемых научных журналах "Вестник Поморского Университета" и "Философия Хозяйства".
Структура диссертации включает введение, три главы, заключение и библиографический список, включающей 130 источников, в том числе 8 на иностранных языках.
Анализ игры в философской традиции
На непрактический, аксиологический, глубинный и важный для человека характер игры философская рефлексия направила свое внимание по большому счету с самого своего возникновения в лоне античной культуры, хотя стоит признать, что ответы фиксировались очень часто в иносказательной, образной форме.
По мнению Г.Гессе, посвятившему игре целый роман "Игра в бисер": "... как идея игра существовала всегда. Как идею, догадку и идеал мы находим ее прообраз во многих прошедших эпохах ... В основе всякого движения духа к идеальной цели ... всякой платоновской академии, всякого общения духовной элиты, всякой попытки сближения точных и гуманитарных наук, всякой попытки примирения между искусством и наукой или между наукой и религией лежала все та же вечная идея"1.
Видимо можно абсолютно точно утверждать, что определенные представления об игре как о процессе и о чем-то константном присутствуют в человеческом сообществе уже достаточно долгое время. Многие люди, находясь в различных ситуациях и взаимоотношениях друг с другом постоянно пользуются понятием «игра» для выражения своих мыслей и идей. Интересно, что категория игры достаточно легко и непринужденно сочетается с различными конкретными и абстрактными понятиями. С точки зрения использования «игры» интересны такие словосочетания как: "игра чувств", "игра воображения", "игра слов", "игра мыслей", "игры разума", "игра с огнем", "игра актера", "игра в карты", "игра с жизнью", игра детей, игрой взрослых, игрой животных и многие другие. Что все они обозначают? В каких ситуациях люди пользуются данными словосочетаниями, почему игра так многозначна? Размышления об игре лишенные теоретического анализа не могут дать ответов на поставленные вопросы. Они всегда будут описывать конкретные проявления игры, не поднимаясь на уровень высочайшей философской абстракции. Таким образом, если мы хотим что-то сказать об игре с точки зрения философии, то должны максимально абстрагироваться от конкретных ее проявлений и сосредоточиться на внутренней ее сущности, что возможно только через построение теории, использующей максимально объемные понятия.
Первое с чего стоит начать, это классификация и систематизация конкретных проявлений изучаемого объекта, с целью выявления общих закономерностей. В первую очередь игра в данном случае видится как определенного рода деятельность. Однако так называемая игровая деятельность имеет свои серьезные отличия: видимо одно из главных отличий это отсутствие целесообразности в игре; немаловажен в игре момент имитации и копирования; и следующий необходимый элемент почти любой игры - это удовольствие от игровой деятельности.
Видимо это первый этап, первая необходимая попытка провести анализ игровой деятельности. Прежде чем перейти к следующему этапу исследования, необходимо проанализировать весь сложный и ветвистый путь философской мысли от античности до наших дней. Эти проблемы поднимались уже в античной философии, хотя объектом пристальной заинтересованности исследователей игра стала только в Новое и Новейшее время. В истории философии можно открыть множество подходов к определению степени важности игры в жизни человека и общества, к определению ее места в культуре и ее значения в общефилософском контексте. Античность оставила нам интересные точки зрения относительно игры. Распространялось представление об игре в эту эпоху, с одной стороны, как о средстве обучения и воспитания, и, с другой стороны, как об одной из основных форм искусства. Многие отечественные исследователи уже исследовали историю философской рефлексии игры, среди них можно выделить работы: Аликина В.А., Ильясова P.P., Мазровой Н.А., Хлебниковой О.В. Итак, философские представления об игре можно найти уже в античности. Так, достаточно известно гераклитовское сравнение зона с "играющим ребенком".1 Платоновский человек, именуемый философом «какой-то выдуманной игрушкой бога» должен реализовывать свой жизненный смысл, который и заключается в том чтобы "жить играя" в "прекраснейшие игры". Под "прекраснейшими играми" Платон понимал жертвоприношения, песни, пляски и битвы с врагами. Значение игры в философии Платона выходило за рамки "прекраснейших игр", и наполнялось также и педагогическим смыслом, так образовательная и воспитательная база знаний должна передаваться молодому поколению посредством игры, последняя должная была "направить их вкусы и склонности к тому занятию, в котором они должны впоследствии достичь совершенства".2 Достаточно распространенное в современной педагогической теории понятие дидактической игры, видимо было уже известно Платону, т.к. философ считал, что результативность последних зависит от систематичности и постоянности их использования. Данная неизменность оказывает непосредственное влияние на "прочность законов" в обществе, поскольку "воспитывает в людях склонность к порядку".3 Интересны и замечания Платона соотношении теории познания и игры. Игра познания, упоминаемая Платоном в "Евтидеме" олицетворяет невозможность тотального и абсолютного познания. Непосредственной целью игры познания является также обучение осмысленному использованию слов и имен. Великий ученик Платона, Аристотель проводил параллели между этическим воспитанием и понятием игры. Особенно Аристотель конкретизировал внимание на игре в качестве тренировки, подготовки к делам "не для забавы".
Теоретико-игровой метод. Игра как метод и предмет познания
Стоит согласиться с И.Хейзинга, что использование игры для чего-либо, хотя бы даже в качестве метода, ее рационализация, приводит к потере некоего сущностного содержания игры. "Со все большим систематизированием и все более строгой дисциплиной игры, что-то в ее чисто игровом содержании совершенно утрачивается. Это проявляется в разделении на любителей и профессионалов. Игровое сообщество различает тех, для кого игра уже не игра, и тех, кто, хотя и обнаруживает большие способности, занимает более низкий уровень по сравнению с настоящими игроками. Поведение профессионала - это уже не игровое поведение, непосредственности и беспечности в нем уже нет.".1 Философская проблема соотношения игры как метода и игры как предмета порождает ряд дискуссионных вопросов. Важнейший из которых, сформулирован исследователем Черновым Р.П.: "В чем отличие игры в случае признания ее объектом исследования и в случае использования игры, как метода познания. И вообще правомерна ли такая постановка вопроса в области корректности изучения, исследования?"
Попытаемся ответить на данные вопросы. В случае, если мы посмотрим на игру как на предмет исследования, нам придется задать границы восприятие данного предмета. Чем может быть ограничено восприятие? В первостепенную очередь, как известно, способностями субъекта и исследования. В нашем случае мы исследуем игру в отношении «Универсум - объект». Итак, в данной связи игра предстает как объект познания, ограниченный универсумом знания.
"Выступая как предмет познания, она необходимо должна быть познаваема в части самое себя, либо целостно. Познание, выступая, как форма отношения между предметом и объектом познания, по качественности оценки, устанавливается в данном случае через идеальное начало (умозрение), так как эмпирическая проверка в рамках нашего эксперимента вряд ли возможна, как впрочем и в режиме реального процесса - игра вынесена за пределы материального субстрата, эмпирическое познание здесь теряется в догадках (все та же изолированность)".1
Можно предположить, что игра выступает как сложное соединение идеального и материального? Однако, это слишком привлекательный линия познания, хотя необходимо помнить, что данная процедура "удвоения мира" уже эффективно практикуется, например, деление на фантомных и реальных агентов взаимодействия в теории рефлексивных игр.2
Нельзя забывать, что начале III тысячелетия тема рефлексивных игр, рефлексивных процессов и рефлексивного управления материализовалась в учрежденном В.Л. Лепским в 2001 междисциплинарном международном журнале "Рефлексивные процессы и управление". Данный сборник объединил труды философов, психологов, социологов, политологов, ... из разных стран мира.3
С определенными обмолвками, можно предположить, игра в чистом виде, как нечто, что делает возможным познание, как методология познания, игра не существует, так как не существует возможности первичного исследования игры, с таким расчетом, чтобы создать неопровержимость представления о ней, которое можно было бы сделать аксиоматичностью, следовательно, - критерием познания.
Однако, неоспоримо, что игра может выступать как элемент метода познания, притом, что в самом методе содержится универсальная элементность познания, то есть метод отвечает всему кругу возможного в границе конечности познания.
"Понимать игру, как часть такого метода, - задача будущего, возможно будущей науки. Но преимущества такой методологии, в случае ее разработки, можно спрогнозировать уже сегодня (как это сделано, например, в рамках людологии уже сегодня)". Игра, являясь интересной эмпирической базой, как структурно-функциональный элемент метода, как познанное начало, разрешит отказаться от непосильного доказывания того или иного тезиса через сумму экспериментальных фактов. Таким образом, конструирование значения, не имеет мало общего с доказыванием его в рамках теоретизирования по определенной теме.
Если будет создан некий синтетический "игровой метод" познания социальной реальности, то он позволит интегрировать в себе методологические основы. Не менее важной является проблема соотношения исследовательского поведения с игрой. Это два фундаментальных вида поведения. Во многих работах ставятся следующие вопросы: в чем сходство и различия исследовательского поведения и игры; связаны ли между собой исследовательское поведение и игра; является ли один из этих видов поведения более важным, чем другой?
Иногда взаимопроникновение игры и исследовательского поведения друг в друга достаточно явно. Классический пример игры ребенка с предметом. В процессе игры ребенок выявляет отдельные новые свойства, именно здесь игра выполняет в предназначенной мере функцию исследования. С другой стороны, напротив, даже в процессе серьезных научных исследований в науках любой направленности часто встречаются элементы игры. Исследователь, проводящий эксперимент, может сказать: "Я поиграл здесь с фактами, переменными, вероятностями того или иного явления, свойствами предмета". Ученые и просто обыватели часто говорят об игре случайности, игре ума, игре разума. Видимо это не просто аллегории и метафоры. В творческой деятельности исследователей на самом деле есть элементы игровой реальности.
Игрорефлексика как метод изучения политического лидерства
Понятие игрорефлексики, является сокращением и совпадает с теорией рефлексивных игр В.Лефевра. Более чем 40 лет назад В. Лефевром в контексте "логики рефлексивных игр" было включено понятие рефлексивного управления, под которым осознавался "процесс передачи оснований для принятия решений одним из противников другому". По большому счету две категории - рефлексивные игры и рефлексивное управление - станут в данной главе базовыми для анализа специфики политического лидерства.
С точки зрения В. Лефевра - "Рефлексивные представления позволяют несколько точнее описать механизм «лидерства». Если все члены коллектива оперируют с действительностью, то лидер, кроме того, оперирует с особой реальностью, с коллективом. Эту особую реальность он проецирует на специальный планшет, затем преобразует это отображение в некоторый проект и реализует его. На планшете лидера должны быть выделены не только специальные элементы, отображающие деятельность отдельных членов коллектива, но элементы его собственной деятельности. Последние и есть элементы планирования деятельности коллектива. В этой связи можно сказать, что основой любой организационной деятельности служит механизм саморефлексии организатора".1
Наиболее интересными и продуктивными категориями, которые в рамках игрового подхода к феномену лидерства, можно извлечь из теории В.Лефевра, по нашему мнению являются, понятия рефлексивной игры и рефлексивного управления.
В "Конфликтующих структурах" В. Лефевр дает четкое определение понятия рефлексивное управление. "Процесс передачи - оснований для принятия решения одним из персонажей другому мы будем называть рефлексивным управлением. Заметим, что это определение схватывает лишь простейшие случаи феномена, который мы собираемся рассматривать. Любые "обманные движения", провокации, интриги, маскировки, создание ложных объектов и вообще ложь произвольного типа представляют собой рефлексивное управление. Ложь может иметь сложное строение: например, передача противнику правдивой информации, чтобы он, считая ее ложной, принял соответствующее решение".1 В данной диссертационное работе именно данное положение используется для исследования феномена лидерства.
Понятие рефлексивного управления, раскрываемое в диссертационной работе, отличается от одноименных понятий, введенных Ю.Д. Красовским в рамках концепции управления поведением2, и Авиловым А. В. в работе Рефлексивное управление. Методологические основания.3
Теперь рассмотрим понятие "рефлексивной игры" в теории В. Лефевра. Сущность рефлексивных игр позволяет нам проводить удачные аналогии с теорией игры И.Хейзинга и в частности с его понимаем политики. "Политика - пишет И. Хейзинга - всеми своими корнями глубоко уходит в первобытную почву состязательно-игровой культуры".4 Следовательно политическая сфера является ареной состязания в игровой или псевдоигровой форме политических агентов, в том числе и лидеров. Посылка Хейзинга о состязательности и конфликтности политической игры, дает право нам исследовать состязания лидеров на политической арене. В свою очередь теория рефлексивных игр ориентирует нас распознавание в сознании каждого участника политической игры моделей поведения, как его самого, так и противника. Интересно, все его последующие операции все время творятся на фоне этих моделей. В случае отнесения проблематики конфликтного взаимодействия к разряду "игр", стратегическое поведение, где надо предугадывать не только личные поступки, но и акции противника, и называется "рефлексивными играми". Основополагающая идея рефлексивных игр - это имитация рассуждений одного противника другим. Иными словами, «противники должны обладать объективированными моделями мыслительной деятельности друг друга.1 Ясно, что глубина проникновения в чужеродные мысли зависит от индивидуальных способностей конфликтующих. Как в ряде логических игр игроки стремятся как можно дальше рассчитать все возможные ходы друг друга, так и в политической игре лидеры, их оппоненты, разномастные политические игроки часто стремятся к подобному расчету. Элементарная рефлексия может существенно усложняться, вплоть до прогнозирования и моделирования сцены примирения, столкновения, сценария вопросов, ответов и т.п. "Рефлексивные игры имеют ряд приемов, нередко весьма эффективно используемых в практике политических и международных конфликтов".2 Очень часто политические лидеры, иногда видимо не зная об этом, прибегают к использованию рефлексивного управления, которое означает попытку передать противнику основания для принятия такого решения, которое было бы выгодно данному передающему. Из этой стихии вырастает дезинформация как феномен любой политической игры, военной и международной практики.
