Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА І. Из истории изучения имен собственных 11
1. Проблемы ономастики... 13
2. Предмет антропонимики... 13
3. Имя собственное и имя нарицательное 15
4. О проблеме «поняшйности» / «непонятийности» имен собственных ... 20
Выводы к главе I... 23
ГЛАВА II. Женские библейские имена, их толкование и этимология ... 25
1. Библия ж ее роль в истории мировой культуры... 25
2. Библия о месте женщины в обществе 32
3. Библейские образы 37
4. Имя, наречение именем 40
5. Особенности библейских антропонимов 42
6. Этимология женских библейских имен 49
Выводы к главе II... 72
ГЛАВА III. Отражение женских библейских имен в русских лексикографических источниках 74
1. Личные имена. Из истории имен 74
2. Судьба заимствованных христианских имен в русском языке... 79
3. Древние славяно-русские словари ... 98
4. Словари исторические, месяцесловы, календари и святны 116
5. Имена сегодня 135
Выводы к главе НІ... 143
Заключение... 146
Список сокращений... 152
Литература... 153
Словари... 166
Календари... 168
Месяцесловы... 169
Алфавитный список имен женщин, упомянутых в библии... 1
- О проблеме «поняшйности» / «непонятийности» имен собственных
- Библия о месте женщины в обществе
- Этимология женских библейских имен
- Древние славяно-русские словари
О проблеме «поняшйности» / «непонятийности» имен собственных
Ономастика - раздел языкознания, изучающий собственные имена. Ономастика традиционно подразделяется на антропонимику, изучающую имена людей; топонимику - названия географических объектов; зоонимику -клички животных; астронимику - названия отдельных небесных тел и т.д. Ономастика делит собственные имена на реалионимы (имена существовавших или существующих объектов) и мифонимы (имена вымышленных объектов).
Ономастика изучает основные закономерности истории, развитие и функционирование собственных имен.
Изучение наряду с лингвистикой этнографии, истории, географии, социологии, литературоведения помогает выделить особенности имен собственных и традиции, связанные с их номинацией.
В зависимости от языковых особенностей собственных имен ономастика делится на литературную (область литературного языка) и диалектную; реальную и поэтическую (т. е. ономастику художественных текстов), современную и историческую, теоретическую и прикладную (Подольская, 1990і, 347).
К наиболее актуальным вопросам относятся лингвистические проблемы (имя в языке и речи; имя в литературном языке и диалектах; морфологическая структура имен в языках различных типов; полные, сокращенные и субъективно-оценочные формы имен и их взаимоотношения; типология ономастических систем в языках разных типов и установление ономастических универсалий). Особо следует выделить лингвостилистические аспекты: реально существующие имена и имена выдуманные (в фольклоре, литературе и т. д.); стилистика имен, действительно существующих в языке и придуманных писателем. Параллельно необходимо решение социолингвистических проблем: связь имени с его носителем; имена, созданные данным народом и принадлежащие ему лишь по традиции употребления; возрастные изменения имен; табу и эвфемизмы в именах (Суперанская, 1970, 9,10).
В отечественном языкознании последних десятилетий выделяются работы О. С. Ахматовой, В. Д. Бондалетова, Р. А. Будагова, А. А. Булаховского, В. В. Виноградова, Т. Н. Кондратьевой, А. К. Левковской, А.
В. Суперанскои и др. Исследования разнообразных аспектов теории имен собственных; вопросов происхождения и истории антропонимов, особенностей их функционирования в различных общественных сферах, проблем перевода антропонимов на другие языки - внесли значительный вклад в развитие филологической науки вообще.
В лексическом составе любого языка антропонимия (совокупность личных имен в широком смысле: индивидуальных имен, отчеств, фамилий, прозвищ) образует отдельную систему, которой присущи свои закономерности. Изучением закономерностей исторического развития и современного функционирования этого своеобразного разряда слов занимается антропонимика, входящая составной частью в область ономастики, изучающей собственные имена в целом (географические названия, имена народов, племен, этнографических групп населения, названия космических объектов, кличек животных и т. д.).
Долгое время ономастика не была представлена как самостоятельная научная дисциплина, являясь лишь вспомогательным элементом в исторических, этнографических и географических изысканиях. 1-й Международный конгресс ономатологов, проведенный в 1938 г. в Париже, положил начало изучению собственных имен. Во многих странах существуют государственные и общественные органы, исследующие ономастику, выходят журналы по ономастике, издается специальная литература, проводятся международные ономастические конгрессы.
Ономастическая работа представлена специальными комиссиями (Норвегия, Франция и др.), кафедрами в университетах и институтах (Франция, Польша, Болгария и др.), обществами (Англия, США и др.). В Швеции, Норвегии, Польше имеются специальные ономастические архивы. В настоящее время подъем ономастической работы наблюдается и в нашей стране. Свидетельством тому является создание специальных ономастических групп в Институте языкознания АН и в Институте этнографии АН, проведение всесоюзных и региональных научных ономастических конференций.
Результаты работы конференций отражены в сборниках: «Ономастика» (М., 1969), «Антропонимика» (М., 1973), «Личные имена в прошлом, настоящем и будущем» (М., І 970), «Этнография имен» (М., 1971), «Ономастика Поволжья», I (Ульяновск, 1969), «Ономастика Поволжья», II (Горький, 1971), «Ономастика Поволжья», III (Уфа, 1972). Б работах Жогиной К.Б. (Ставрополь, 1997), Голомидовой М.В. (Екатеринбург, 1998), Иванцовой Е.В. (Москва, 1999), Авдониной Т.П. (Москва, 2000) также рассматриваются имена собственные.
Важность изучения антропонимии в настоящее время не вызывает сомнения, т.к. успехи, достигнутые исследователями в области ономастики, в том числе и антропонимики, бесспорно значительны и необходимы не только для языкознания, но и за пределами языкознания. В частности, факты антропонимики существенны для таких смежных с нею наук, как этнография, история, социология, литературоведение и др. Этнографическая информация, заключенная в имени, в способах именования, дает представление о быте и характере народа. В истории личных именований находит отражение история самого народа. Целесообразное использование антропонимии в художественной литературе преследует определенные художественно-стилистические цели.
Библия о месте женщины в обществе
Библия - это книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета, написанные пророками и апостолами - людьми, просвещенными Духом Святым.
Ветхий и Новый Завет - это древние и новые заповеди Божки, обязательные для исполнения человеком. Это - и обетования (обещания) Божий, что человеку надлежит быть избавленным от власти греха и для достижения духовного совершенства. И эта победа, это искупление от власти греха и диавола были совершены Божественным Спасителем, Единородным Сыном Божим Господом Иисусом Христом.
«Вся сила и существенное содержание Священного Писания есть Спаситель наш Иисус Хрвієтое ... пророками предвозвещенный ... Евангелием всей поднебесной проповеданный», - отмечает митрополит Московский Платон (Библейские повествования, 1986).
Библия дает нам понимание смысла бытия, земной жизни человечества, говорит о конечной цели - жизни в Боге, указывает праведный путь, путь следования Христу и Его заповедям.
К Библии относятся по-разному. Христианская церковь, иудейская синагога требуют видеть в Библии книгу необыкновенную, происхождения сверхъестественного. Так, в «Пространном христианском катехизисе» православной церкви, сочиненном в середине прошлого века московским митрополитом Филаретом (Дроздовым) и служащим еще и ныне одним из основных учебников в духовных семинариях и академиях, на вопрос: «Что называется Священным Писанием?» дается следующий ответ: «Книги, написанные Духом Божиим через священных от Бога людей, называемых Пророками и Апостолами. Обыкновенно сии книги называются Библиею». А другой церковный деятель, протоиерей Н. Малиновский, эту мысль высказал еще более определенно: «Книги, именуемые Библиею, следовательно, не суть обычные человеческие литературные произведения, равно как они не то же, что религиозные памятники нехристианских народов, но книги божественные или богодухновенные, Писание Священное, само слово Божие» (Малиновский, 1910, 76).
Не удивительно, что люди, придерживающиеся таких взглядов на Библию, склонны видеть в ней необыкновенную, сверхъестественную мудрость, высочайшую вневременную и общечеловеческую нравственность и даже предсказания о далеком будущем человечества, вплоть до «конца Света». Библия для этих верующих - это и руководство к жизни, и единственный путь к «спасению», обретению посмертного блаженства. «Священное Писание, - наставляет официальный орган Московской Патриархии «Богословские труды», - является для христиан основным руководством на пути к спасению» (Богословские труды, 1960, 55).
Нужно увидеть в Библии «дело рук человеческих», и тогда эта книга может быть оценена как «культурно-исторический памятник и исторический источник большой древности и ценности» (Крывелев, 1974, 3,4), источник, из которого можно извлечь немало интересных сведений не только о религиозных представлениях древних народов, но и об их истории, их общественном устройстве, их нравственности и юридических понятиях, социальных идеях и научных представлениях.
Если видеть в Библии «дело рук человеческих», то она представляет интерес как один из древнейших художественно-литературных памятников, в котором представлены самые различные образцы древней прозы и поэзии, местами большого художественного достоинства. М. Горький писал о «высокой художественной ценности Библии» (Горький, 1969, т.Х, кн. I, 68), хотя, бесспорно, отнюдь не ко всей Библии можно отнести эти слова.
Независимо от своего отношения к религии все мы в известном смысле наследники Библии. Мировая культура, и в особенности европейская, развивается в основном из двух источников - античности и Библии, вобравшей в себя духовный опыт народов Юго-Западной Азии и Северной Африки.
Священная история, Ветхий и Новый Завет на протяжении веков привлекали к себе внимание деятелей всех родов искусства. Достаточно вспомнить могучие образы Давида и Моисея, созданных руками великого Микеланджело, «Сикстинскую Мадонну» Рафаэля или «Трокцу» Андрея Рублева, его Иисуса Христа из Деисусного чина, удивительно совпадающего с Нерукотворным образом, запечатленным на Туринской плащанице. «Страсти по Матфею», «Страсти ио Иоанну», «Месса» И.-С. Баха, «Реквием» Моцарта дали библейским темам мощное музыкальное звучание.
Существовало мнение, широко распространенное и до сих лор, что Библия - это всего лишь история спасения человека, гарантия, подтверждающая веру христиан. Но оказалось, что в то же время эта книга повествует о реально происходивших событиях. Нельзя отрицать, что в этом смысле она ограниченна; ведь еврейский народ писал свою историю с точки зрения своих отношений с Яхве, то есть с точки зрения своей вины и искупления. Тем не менее события, упомянутые в Библии, являются историческими фактами и зафиксированы в ней с поразительной точностью.
Этимология женских библейских имен
В результате деятельности составителей азбуковников у нас появились такие имена, как Тихомир, Богодар, Боголеп, являющиеся буквальным переводом христианских имен Климент, Феодор, Феодосии, Феопрет, Софрон (Морошкин, 1867,96).
Латинские fides, spes, charitas!, переведенные на русский язык, дали такие имена, как Вера, Надежда, Любовь. П. А. Татищев пишет о них следующее: «Мы же видим у нас имена некоторых святых переведены на славянский язык, яко сентября 17 у римлян София и три ее дочери Фидея, Спес и Харитас, у нас Вера, Надежда, Любовь именованы. Сие всяк рассудит, что последнее нам вразумительнее, нежели латинские, еврейские, греческие» (Татищев, 1768, II). 2) Другие христианские имена, не переведенные на русский язык, в процессе усвоения переосмысляются, наполняются новым содержанием, которого они не имели первоначально на почве греческого или какого-нибудь иного языка, настолько изменяются в своем звучании и по форме, что от прежнего имени остается только «остов» (Морошкин, 1867, 96), и в таком преобразованном виде входят в основной словарный фонд русского языка» На факт переосмысления христианских имен едва ли не первым обратил внимание М. Я. Морошкин. В чуждых именах, говорит он, русский человек старался отыскать звуки родных и дорогих ему имен. Если в христианском имени оказывался звук, сходный со звуком родного имени, то ни мало не заботясь о том, соответствует ли смысл христианского имени смыслу созвучного имени родного языка, он прямо иноязычное имя обращал в созвучное ему славянское (Морошкин, 1863, IV, 519).
Мысль М.Я.Морошхина развивается далее в трудах Д. К.Зеленина и Б.М.Лянунова, причем последних интересует не только аналогия христианских имен с созвучными языческими славянскими личными именами, но и их переосмысление на основе сближения с именами нарицательными.
Собственное личное имя, отмечает Д.К.Зеленин, само по себе, вне применения к конкретному лицу, не является чем-то абстрактным, лишенным признаков. Почти с каждым личным именем в народном сознании связано представление о том или ином признаке или даже целой группе признаков, - вне всякой связи от природы носящего это имя человека (Зеленин, 1903, II, 21).
Заимствованные имена собственные, не переведенные на родной язык, пишет Б. М. Ляпунов, вследствие различных, большею частью скрытых от нашего наблюдения явлений общественной жизни, получили реальное нарицательное значение разных оттенков (Ляпунов, 1935, 254).
Выяснить в каждом конкретном случае, почему имя получило данный смысл, а не какой-нибудь другой, нет возможности, так как, вполне понятно, малозначительные для истории факты из повседневной жизни людей не могли найти отражения в памятниках письменности.
Определив два основных пути, по которым происходит обычно в народе переосмысление христианских имен, Д. К. Зеленин предполагает, что в тот момент, когда большинство христианских имен в силу указанных причин оказались носителями различных оттенков значения, тогда и другие имена получили такие же отенки по простой аналогии с прежними (Зеленин, 1903, II, 28).
Б. М. Ляпунов же ограничивается двумя указанными Д. К. Зелениным путями осмысления христианских имен. Соглашаясь с Д. К. Зелениным, он добавляет еще фактор воздействия звукового комплекса вновь воспринимаемых личных собственных имен на психику говорящих.
Признавая три указанных пути конкретизации личных собственных имен христианского происхождения, Б. М. Ляпунов одновременно ощущает их недостаточность, считая, что они не могут дать объяснения пожвлению «общего целой языковой группе конкретного реального значения». Наиболее объективным фактором он считает «историческую знаменательность..., обусловленную недоступными нашему наблюдению явлениями обыденной жизни никем не регистрированную иаделенность некоторых собственных имен реальными значениями, происхождение которых скрыто во тьме многочисленных обстоятельств обыденной жизни масс» (Ляпунов, 1935, 255).
Без претензии решить столь трудно поддающийся исследованию вопрос можно в дополнение ко всем сказанному Д. К. Зелениным и Б. М. Ляпуновым, отметить еще один путь, по которому могло идти осмысление христианских собственных имен.
Этот четвертый путь, по которому в Древней Руси могло идти осмысление христианских имен, состоит в том, что христианские святые, в честь которых давались имена, на русской почве наделялись новыми чертами, особенностями, а последние в какой-то мере распространялись и на имя, которое в связи с этим приобретало определенные оттенки в своем значении.
Происходить это могло следующим образом. Крещение Руси происходило в условиях ожесточенной борьбы народных масс с внедрением новой непонятной и враждебной им религии. Усвоение христианской религии шло медленно и постепенно. Пережитки язычества долго сохранялись в сознании народных масс. Языческие представления и образы сочетались с обрядами и понятиями христианства, превращая его фактически в двоеверие. Христианским божествам придавались языческие черты, церковный календарь был сближен с порядком языческих празднеств (Лавров, 1951, т. II, гл. III).
Праздник Солнца - бога, когда, по поверьям народа, рождалось новое солнце, слился с христианским праздником рождества и получил название колядок.
В пеструю ткань полуязыческой - полухристианской религиозной жизни влились и переживания культа предков. Особые дни, т. наз. родительские, были посвящены поминовению умерших предков.
Наиболее почитаемыми оказались такие святые, которые получили черты языческих божеств. Языческая богиня мать-земля, плодоносящая, рождающаяся, впитывающая солнце, приравнивалась, а иногда отождествлялась с «богородицей», «пречистой девой Марией». Образ «богоматери», слившись є образом Параскевы - Пятницы, представлял собой главное женское божество, истоки которого относятся к доисторическим верованиям восточных славян. Но этому божеству было дано христианское имя. Обряды, связанные с ним, были прикреплены к датам аграрного календаря.
Древние славяно-русские словари
Словари позднейшего времени почти целиком впитали в себя словники древних ономаетиконов.
В конце XVI в., когда сложились азбуковники, материалы словарей -ономастиконов попали в них через словарные своды XVI в. Многие из статей Азбуковника не отличаются от тех, которые находим в «Ръчи жидовьскаго языка». В отличие от более древних словарей в Азбуковнике нередко (на нолях или над толкуемым именем) указан литературный источник.
Наиболее ценным по составу является словарь «О именехъ...», посвященный почти исключительно объяснению onomastica sacra. Статьи (onomastica sacra) дают раскрытие имен собственных лиц, упоминаемых в Ветхом и Новом Завете. По характеру толкований группа onomastica sacra делится на две разновидности, но имеет отличия: а) перевод слова (с еврейского или другого языка) с попыткой осознать этимологию имени, причину полученного прозвища: б) толкования, не связанные с переводом (раскрытие символа, эпитеты, прозвища). При расхождении с переводом во многих случаях толкование имени является кратким, иногда однословным напоминанием библейской легенды, связанной с лицом, названным этим именем; встречаются и прозвища или эпитеты, ставшие устойчивыми для данного лица в церковной традиции. Группы А и В объяснения имен собственных составляют вместе 115 статей из 174,
«Символизирующее мировоззрение средневековья имеет прямое отношение к средневековому искусству и литературе », - пишет Д.С. Лихачев (Лихачев, 1956, 167), Оценивая роль символизма в культуре Древней Руси и определяя периоды его расцвета и угасания, автор отмечает, что истоки средневекового символизма надо искать у греков (эллинистического периода), которые были склонны символически толковать свою мифологию. В Александрии, под влиянием поздней греческой философии, большое значение приобрело символическое толкование Ветхого и Нового Завета .
Анализ словника "Ръчи жидовьекаго языка" ( в списке при Новгородской кормчей 1282 г.) приводит к выводу, что не только большая часть имен собственных и других слов, объясненных в этом словаре, но и сами толкования их взяты из текста Псалтыри. Еще один словарь XIII в., «А се имена...», как оказалось, целиком составлен к Псалтыри.
При исследовании словарей - ономастиконов уже отмечалось, что одним из важных типов толкования имен собственных в древней лексикографии был тип раскрытия символики, связанный с этими именами иносказаний. Имена, которые толковались таким образом, по преимуществу взяты из книги Псалтырь. В иносказательном применении имен собственных и нарицательных есть как сходство, так и различие. И те и другие в качестве символов служат знаками, за которыми кроется другой, подразумеваемый смысл, но имена собственные не имеют прямых значений - это лишь названия лиц и мест. Попытка объяснить избрание символом данного имени собственного обычно ведут к раскрытию (подлинному или легендарному) причин присвоения подобного имени лицу или месту, а в связи с этим - к попыткам установить состав имени, его исходное нарицательное значение (ср. Идулия, Израиль и т. п.).
Можно сделать вывод, что символизм стал основой одного из главных направлений нашей старинной лексикографии. Источником «приточных» статей в словарях - ономастиконах и в возникших на их основе словарях -приточниках явились толкования символов, почерпнутые из древних книг.
Как уже было отмечено, Российская церковь, кроме Святых, Греческой Церковью признаваемых, чтит память многих угодников, в России подвигали святости прославленных. Преподобный летописец Нестор почитается первым собирателем жизнеописаний Русских святых. Ему приписывают десять житий преподобных Печерских, помещенных в первой части Патерика или Отечника.
В 1635 году Сильвестр Косое, епископ Мстиставский, Оршанский и Могилевский, по желанию митрополита и архимандрита Киевонечерской Лавры Петра Могилы, сократил славянский список Патерика, найденный в Лавре, и со своими примечаниями напечатал в тамошней типографии Патерик на польском языке. С этого Патерика печатаны были следующие издания. Нам известны списки целого Патерика старее XIV века; из них древнейший хранится в Московской Патриаршей библиотеке, и ни в одном из дошедших до нас нет описания житий угодников, почивающих в Киевских, так называемых, дальних пещерах. Без сомнения, жизнеописания их были, но истреблены во времена разорений Киевской Лавры, а имена преподобных выписаны уже из древних синодиков или помяиников. Во время нашествия Батыя, мощи Святых Киевских были сокрыты, и уже по миновании опасности вынуты; но не все, как уверяет Кальнофойский; что согласно и с русскими летописями, ибо они упоминают о некоторых мощах митрополита Дионисия, супруги Ольгердовой Иулании, постригшейся под именем Марфы, - даже имена многих угодников неизвестны, например, двенадцати братьев, первых каменоздателей Печерекой церкви.
Церковь Российская весьма осторожно оглашала святыми угодников святых, и только по явном открытии нетления мощей, прославленных чудесами, помещала их в Месяцесловы. Россия к утверждению православия своего видела во многих местах явное знамение благодати над мощами тех, кто святостью жизни, примером благочестия или христианским самоотвержением явили себя достойными почитания; но имена сих угодников не были внесены в общие святцы Российской Церкви, а память их совершалась в тех только местах, где они почивают. Причиною такой местности было отделение духовной власти Новгорода от главной духовной власти России, а потом разделение митрополии на Киевскую к Московскую.
