Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Концепт и концептосфера в современной российской концептологии .14
1.1. Понимание сущности и строения концепта .14
1.2. Вербализация концептов в тексте .34
1.3. Массовая литература как среда вербализации концептов и формирования текстовой концептосферы 47
Выводы по 1 главе .55
ГЛАВА 2. Вербальная репрезентация концептов моды в текстах массовой литературы 57
2.1. Общая характеристика 57
2.2. Ценностные смыслы концептов «моды» в текстах современной массовой литературы 58
2.3. Концептуальный анализ текстов .74
Выводы по 2 главе .97
ГЛАВА 3. Вербальная репрезентация концептосферы «мода» в текстах массовой литературы 101
3.1. Общая характеристика текстовой концептосферы .101
3.2. Текстовая концептосфера «мода» в отечественной массовой литературе .108
Выводы по 3 главе .135
Заключение 139
Список использованных источников
- Массовая литература как среда вербализации концептов и формирования текстовой концептосферы
- Ценностные смыслы концептов «моды» в текстах современной массовой литературы
- Концептуальный анализ текстов
- Текстовая концептосфера «мода» в отечественной массовой литературе
Массовая литература как среда вербализации концептов и формирования текстовой концептосферы
На современном этапе развития лингвистической науки изучение концептов в рамках лингвокультурологии является актуальнейшей тенденцией. В русле данного направления работают как отечественные (В. И. Карасик, Г. Г. Слышкин, Ю. Н. Караулов, Н. Ф. Алефиренко, Г. В. Токарев, В. В. Колесов, В. А. Маслова, З. Д. Попова, В. И. Постовалова, Ю. С. Степанов, И. А. Стернин, Р. М. Фрумкина, Л. А. Сараджева, Р. А. Урусова, А. Н. Усачева, Н. В.Уфимцева, М. В. Цветкова, М. В. Пименова, Е. П. Захарова, Т. А. Милехина, З. Х. Бижева, Л. К. Байрамова, З. Р. Цримова, Р. Р. Замалетдинов, К. З. Закирьянов, А. Ш. Василова, З. А. Мотыгуллина и др.), так и зарубежные ученые (А. Вежбицкая, Р. Джакендофф, Дж. Лакофф, Р. Лэнекер, Дж. Фодор, Дж. Катц, А. Круз, Ч. Филмор и др.). Термин «концепт» изначально имел философскую основу. Появление его в лингвистике стало возможным, потому что, будучи понятием философии, он содержал абстрактный смысл, тогда как в рамках лингвистики он приобретал ценность для отдельного человека и культуры в целом. Концепт, как известно, – важная часть культуры, находящаяся в сознании человека. Проблема концепта – это, в первую очередь, проблема мышления человека. И хотя исследования концепта в философской науке единичны, уже в классической философии к идее концепта проявляют внимание такие философы, как И. Кант, Ф. Гегель, Г. Фреге. Вместе с тем предложенные учеными понятия «парадигма», «представление», «ассоциативная идея» лишь близки к идее концепта, но не идентичны ей. Разработчиками и исследователями концепта в современном понимании были П. Абеляр (классическая философия), Г. Порретанский, Ф. Аквинский, Д. Скот (средневековая философия) и др. [199, с. 387]. Из современных ученых, исследующих концепт как философскую категорию, следует отметить, прежде всего, французских философов Ж. Делез и Ф. Гваттари. Философское значение концепта раскрывается в их работе «Что такое философия?» [41], где концепт представляется единицей, не поддающейся эмпирическому восприятию, несмотря на утверждение, что «он реален без актуальности, идеален без абстрактности» [Там же, с. 33]. Вместе с тем концепт в этом труде рассматривается не только в философском аспекте, но и как явление культуры. Как философское понятие концепт «лишен пространственно-временных координат и имеет лишь интенсивные ординаты» [Там же, с. 32]; эти «интенсивности» выражают ту самую динамичность, «потенциальность», делающую возможной заместительную функцию концепта как явления культуры. Концепт приоткрывает для нас мир сущности, но сам он «не сущность и не вещь», а только «контур, конфигурация» [Там же, с. 46].
В отечественной науке изучение концепта как философского явления характерно для В. Н. Сагатовского и А. Н. Книгинина. Они исследовали близкие к концепту явления - «понятие» и «идея». Исследование концепта в рамках философии сближает его с важнейшей философской категорией «понятие». Вместе с тем необходимо их четко разграничивать. Понятие имеет постоянную структуру и легко поддается определению, тогда как концепт «расплывчат» и вмещает в себя не конкретную информацию о мире, а представления, восприятие, личный опыт, ассоциации. Философское понимание концепта основывается на том, что он является «фундаментальной и исходной формой человеческого мышления, имеющей в своей основе как когнитивный, так и перцептивный опыт» [130, с. 74]. В зарубежной концептологии, оказавшей определенное влияние на отечественную, исследования по теории концептов осуществлялись такими учеными, как Р. Джакендофф, Дж. Лакофф, Р. Лэнекер, Дж. Фодор, Дж. Катц, Ч. Филмор, А. Круз и др.
С точки зрения Р. Лэнекера [170], Р. Джакендоффа [165], Дж. Лакофф [169], концепты представляют собой понятия, окруженные определенными доменами (domains- области), выраженные разными языковыми единицами – обычными классами предметов или существ, ситуациями или индивидуумами. Совокупность доменов образует, выражаясь русской терминологией, концептосферу.
А. Круз под концептом понимает базовую единицу когнитивной деятельности, основная функция которой состоит в категоризации опыта [163, с. 125]. В связи с тем, что концепты связаны с категорией мышления и языка, их можно рассматривать через абстрактные и материальные категории. По мнению Дж. Лакоффа, категория мышления связана с прототипом [169]. «Прототипы, - пишет Д. Лакофф, - это наиболее четкие, яркие образы, способные представить класс концептов в целом (например, для класса птицы – это воробей). На основе важнейших признаков прототипа человек производит классификационную (таксономическую) деятельность, выполняет категоризацию знаний» [196, с. 54-56].
В российской лингвистике впервые термин «концепт» был употреблен в конце 30-х годов XX века С. А. Аскольдовым-Алексеевым, определившим его как «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [10, с. 269]. Наряду с концептом активно начали употребляться такие термины, как «лингвокультурема» [36], «мифологема» [12], «логоэпистема» [22, 28]. Следует согласиться с С. Г. Воркачевым в том, что по частоте употребления наиболее жизнеспособным из всех терминов оказался «концепт» [34, с. 41]. Общепринятость и активность употребления этого термина породили множество точек зрения на содержание и структуру концепта. Широкая альтернатива для его толкования связана также с тем, что концепт – это мыслительная категория, а значит, невидимая, ненаблюдаемая.
Ценностные смыслы концептов «моды» в текстах современной массовой литературы
В рамках лингвокультурологии выделилась смежная область знаний лингвокультурная концептология, которой активно занимается С. Г. Воркачев. В отличие от лингвокультурологии, объектом которой является дихотомия «язык-культура», в основе исследований лингвокультурной концептологии лежит трихотомия «язык-сознание-культура». Лингвоконцептология занимается исследованием лингвоспецифических характеристик этнического менталитета носителей определенных естественных языков через концепты, «что выгодно отличает её от классического языкознания, в частности, структурной лингвистики, ориентированной на автономное описание языковой системы» [35, с. 14]. По мнению С. Г. Воркачева, в лингвоконцепте «воплотилась насущная необходимость лингвистической науки в термине, способном отправлять к семантическому содержанию не одной какой-либо языковой единицы, а к совокупной семантике определённого множества этих единиц» [Там же, 15].
Лингвокультурный концепт (лингвоконцепт) – это «вербализованный культурный смысл, семантическая единица «языка» культуры, план выражения которой представляет двусторонний языковой знак, линейная протяженность которого, в принципе, ничем не ограничена. Определяющим пунктом в понимании лингвоконцепта выступает представление о культуре как о «символической Вселенной», конкретные проявления которой в каком-то «интервале абстракции» (в сопоставлении с инокультурой) обязательно этноспецифичны. Тем самым, ведущим отличительным признаком лингвоконцепта является его этнокультурная отмеченность. Внимание к языковому, знаковому «телу» концепта и отличает его лингвокультурологическое понимание от всех прочих» [7, с.11]. Лингвоконцептология, являясь частью лингвокультурологии, выявляет особенности этнического менталитета носителей определенного социума. Лингвокультурный подход рассматривает концепт как ментальное образование, обладающее национальной спецификой. Этот подход, в отличие от лингвокогнитивного, позволяет проникнуть в глубинную сущность концептов и признает концепт «базовой единицей культуры, её концентратом» [56, с. 138].
Таким образом, перечисленные выше концептуальные направления не противоречат, а взаимодополняют друг друга, признавая концепт основной единицей сознания, способной к вербализации через языковые единицы. Различия в понимании концептов, методах и подходах, сводятся к следующему: лингвокогнитивное направление делает акцент на познавательной сущности концепта, в основе концептуальных исследований лежит комплексный подход к изучению трехкомпонентной концептуальной структуры, лингвокультурологический подход, являющийся основой для нашего исследования, базируется на культурно-исторической значимости концепта. Выявление культурного пласта возможно через процедуру концептуального анализа художественных текстов, в которых вербализована индивидуально-авторская концептосфера.
Развивая идею многомерности концепта, С. Г. Воркачёв выделяет три составляющие концепта: понятийную, значимостную (ценностную [4]) и образную, указывая при этом на то, что именно образная составляет основу концепта, так как «ключевым в современном культурологическом и лингвокультурологическом подходе к концепту является, прежде всего, понятие духовной ценности» [34, с. 14]. Духовное относится к сфере эмоционального, а следовательно, образного; «образность сама по себе – категория в достаточной мере неоднозначная» [Там же, с. 17].
Все перечисленные компоненты выявляются на основе «дефиниционных» признаков концепта. В общем смысле – «дефиниционный признак – это признак, определяющий качество концепта, и не в его привычном понимании, а лингвоконцепта. Итак, ««концепт» в лингвокультурологических текстах – это вербализованный культурный смысл, и он по умолчанию является лингвокультурным концептом (лингвоконцептом) – семантической единицей «языка» культуры…» [7, с. 11].
Рост разновидностей лингвоконцептов во многом объясняется наличием такого «дефиниционного» признака, как «этнокультурная специфика» [Там же]. Этнокультурная специфика, с одной стороны, это ценность духовной культуры этноса, передающаяся из поколения в поколение; с другой – это комплекс всех культурных смыслов, которые порождает та или иная национальная лингвокультура, независимо от характера и степени важности для носителей языка.
Таким образом, подобная неопределенность дефиниционного признака приводит к различному пониманию лингвоконцепта. «В узком «содержательном» понимании л-концепты – это «понятия жизненной философии», «обыденные аналоги мировоззренческих терминов», закрепленные в лексике естественных языков и обеспечивающие стабильность и преемственность духовной культуры этноса; семантические образования, стоящие за словами, которые не находят однословных эквивалентов при переводе на другие языки. К лингвоконцептам в широком «содержательном» понимании можно отнести любой вербализованный культурный смысл, в какой-то мере отмеченный этнической спецификой вне зависимости от её значимости для национального характера. Культурные смыслы закреплены за именем, обладающим специфической «внутренней формой» – признаком, положенным в основу номинации, в реализации которого наблюдается серийность, массовидность» [7, с. 12].
Концептуальный анализ текстов
Основное выражение концепта в текстах – доминанта одежда. Средством вербализации данного концепта в текстах чаще всего является лексема платье. Концепт вербализуется в текстах также другими лексемами: рубашка, смокинг, штаны, кофточка, мини-юбка, костюм, куртка и т.д. На основании анализа семантики приведенных выше лексем выявляем обобщенное толкование для всего вербального ряда: доминанта ряда: одежда – обобщенное значение для всего вербального ряда, совпадающее со словарным толкованием. Доминанта и ее вербальные варианты выражают концепт эксплицитным способом, т.е. лексемами, вступающими в родо-видовые отношения с доминантой концепта (одежда, рубашка, смокинг, штаны, наряд и т.д.) и являющимися синонимами доминанты концепта (одежда, наряд, туалет) а также в некоторых случаях отмечается имплицитный способ (парижский cri, «близняшки», «сигаретки» и т.д.).
Анализ синтагматических связей всех лексем позволил выявить ценностные составляющие концепта одежда, выраженные лексемами-актуализаторами: дорогой, престижный, заграничный, французский, соблазнительный, необычный, небрежный. Каждая такая лексема в текстах образует свое ценностное поле:
1) ценностное поле актуализатора дорогой определяется рядом лексем: «фирменное, наверняка, дорогущее» [181, с. 65]; «темный вечерний костюм, явно дорогой … и даже в модном узоре на галстуке чувствуется вкус» [175, с. 192]; «хорошие, дорогие костюмы…от Армани… Или Босс» [175, с. 63]; «запахом дорогих духов. … Сислей, «О де суар»» [182, с. 148]; «такие украшения мало кому не идут, на то они и дорогие…» [176, с. 15]; «Она выглядела прелестно в черном купальнике и бледно-зеленой сетчатой накидке… Этот туалет стоил немереных денег…» [182, с. 219] и т.д.;
2) ценностное поле актуализатора престижный определяется рядом лексем: «шикарный смокинг» [175, с. 196]; «Просто стильный мужчина – довольно строгое понятие, без выкрутасов... Пиджак – твидовый или замшевый. Цвет – черный со всеми оттенками, коричневый, песочный – приличный…» [174, с. 282]; «страшно неудобном деловом костюме» [179, с. 4]; «джинсы были хорошие – настоящие «ливайсы» [175, с. 171] и т.д.;
3) ценностное поле актуализатора заграничный определяется рядом лексем: «купленные в Барселоне» [177, с. 278]; «Платье … из Японии… Да оно и просто красивое было, это платье! Восточный узор сочетался с изысканным европейским изяществом, и это создавало особенный, утонченный стиль…» [174, с. 246]; «Лондонское платье с цветочными абрисами мелькнуло в шкафу…» [176, с. 198]; «ее глянцевые из лакированной кожи ботинки “Доктор Мартенс”[187, с. 216]; «…у меня промокли дорогие английские ботинки» [186, с. 108]; «Быть актрисой значило надевать каждый вечер наряды…импортные платья. Но эти необыкновенные наряды… Без них Аля жить не могла» [174, с. 32] и т.д.;
4) ценностное поле актуализатора французский определяется рядом лексем: «…в умопомрачительных нарядах, считавшихся последним криком парижской моды. … Платья с глубоким декольте являют собою тот самый парижский cri…» [178, с. 42]; «Парижский шик… с ума можно сойти!» [178, с. 40]; «В сочетании с маленьким черным платьем… получалось нечто отдаленно нарядное и относительно праздничное» [172, с. 332]; «…платье увидишь – обалдеешь! Глен из Парижа привез, умереть – не встать» [181, с. 147]; «Гордо и красиво, оставив за собой шлейф из запаха Шанель…» [179, с. 184]; «К платью она купила и туфли – французские лодочки…» [171, с. 100]; «Толпа стояла у огромной витрины «Москвошвея»... – красавицы в умопомрачительных нарядах, считавшихся последним криком парижской моды…» [178, с. 42] и т.д.;
5) ценностное поле актуализатора соблазнительный определяется рядом лексем: «…обтягивающие «сигаретки» с «молниями»…» [174, с. 95]; «мини-юбка независимо от возраста» [174, с. 197]; «…платье, с высоким, как у свитера, воротником и открытой до самой талии спиной…» [171, с. 101]; «Под юбкой у нее были кожаные трусы с узеньким ремешком вместо задней части» [187, с. 90]; «Витрины магазина завалены грудами кружевных бюстье и лифчиков…» [186, с. 16] и т.д.;
6) ценностное поле актуализатора необычный определяется рядом лексем: «… «Близняшками» девочки называли костюмы, подаренные Марго: у одной белая юбка, черная кофточка, а у другой наоборот… Однажды они уже надевали эту роскошь в театр и все на них заглядывались» [184, с. 266]; «Но что там было выбирать, когда платье, которое она искала, так и бросалось в глаза! Это было мини из такой тонкой кожи, какую Але никогда не приходилось видеть... [174, с. 185]; «невозможной элегантности костюм» [178, с. 292]; «при несколько утрированной авангардности платье было отмечено таким безупречным вкусом, который не дается одним только учением» [171, с. 99]; «Платье как в сказке …» [172, с. 147]; Тапочки были необычные – войлочные, но на каблучках-рюмочках» [172, с. 21] и т.д.;
7) ценностное поле актуализатора небрежный определяется рядом лексем: «потертая кожаная куртка…» [187, с. 208]; «...тишотка с перекошенной мордой... “Попадешься еще раз, выгоню» [187, с. 212]; «…футболка с надписью “NIKE”» [187, с. 320]; «…модные футболки. На одной человеческие скелеты …» [186, с. 266]; пара девчонок в… пудовых «гриндерсах» [174, с. 51]; «К столику подошел мужчина лет сорока в… бандане на голове» [184, с. 96]; «Ближе к весне он собирался вставить в бровь сережку. ...найти приличную работу вам будет сложновато» [187, с. 255] и т.д.
В завершении попытаемся определить социальную значимость концепта одежда для массовой российской литературы. Лексемы, актуализирующие концепт одежда, имеют семантику, отражающую общественный вкус, и на это указывают ценностные смыслы, которые сопровождают вербализацию и заложены в основу мировосприятия, связанного с выбором образа, в частности одежды. Более того, одежда является важнейшей частью духовной и материальной культуры; она «в гораздо большей степени, чем остальное вещественное окружение людей (дом, квартира, мебель, предметы обихода), представляет непосредственный символ индивидуального существования человека – существования определенной группы, целой нации или целой эпохи» [198, с. 3].
Концепт обувь
Анализ показал, что концепт обувь, наряду с концептом одежда, занимает лидирующие позиции в вербализации моды на страницах массовой литературы. Данный концепт вербализуется 10 лексемами, повторяющимися в текстах 235 раз в 14 романах.
Анализ был произведен на основе текстов с лексемами, актуализирующими концепт обувь (полный перечень фрагментов см. Приложение 1): 1) «Герман был очень модным парнем…Его дорогая обувь и форма носа действовали на девушек, как хук в подбородок» [187, с. 345]; 2) «К платью она купила и туфли – французские лодочки, такие мягкие, как будто это были не туфли, а перчатки» [171, с. 100]; 3) «Сегодня она впервые надела… туфли на шпильках, и походка у нее от этого стала такая, что все собравшиеся в хантинг-руме мужики проводили ее обалделыми взглядами…» [173, с. 18]; 4) «была одета в халат и тапочки. Тапочки были необычные – войлочные, но на каблучках-рюмочках» [172, с. 21];
5) «Что значит – фрики?... – Значит – пришли побезумствовать. Видишь, и одеты как полные идиоты!... пара девчонок в… пудовых «гриндерсах» [174, с. 51].
В результате анализа было выяснено:
Основное выражение концепта в текстах – доминанта обувь, однако чаще всего этот концепт выражается лексемой туфли. Концепт обувь вербализуется в текстах и другими лексемами: лодочки, босоножки, ботинки, башмаки, ботильоны, гриндерсы, тапки, шлепки (шлепанцы).
На основе анализа семантики приведенных выше лексем выявляем обобщенное толкование для всего вербального ряда: доминанта ряда: обувь – обобщенное значение для всего вербального ряда, совпадающее со словарным толкованием. И доминанта и все ее вербальные варианты выражают концепт эксплицитным способом, т.е. лексемами, вступающими в родо-видовые отношения с доминантой концепта (обувь, туфли, шлепки и т.д.).
Текстовая концептосфера «мода» в отечественной массовой литературе
Анализ актуализаторов ценностных смыслов в текстовой концептосфере «мода» позволил описать систему ценностных ориентиров героев произведений: соблазнительный (желание демонстрировать эрогенные зоны фигуры), небрежный (усталость от классической безупречности и обращение к намеренной вычурно-эпатажной неопрятности), дорогой (материальные ценности), престижный (иерархическая система ценностей), необычный (стремление обрести индивидуальность), французский (отношение к Франции как к беспрекословному законодателю мод), заграничный (предпочтение к «чужим», заграничным образцам). Кроме этого, в результате исследования было выяснено, что ценностные смыслы в процессе концептуализации моды в текстах массовой литературы используются как прием дифференциации персонажей по социальному статусу. Так, указание на модные бренды предполагает связь с элитными образцами культуры и характеризует героев с позиции принадлежности к «высшим» слоям общества. Мода различных субкультур, проявляющаяся в манере ношения соответствующей одежды (бандана, кожаная куртка и т.д.), также показывает жизненные принципы этих героев.
Построенная в результате нашего исследования текстовая концептосфера «мода» включает в себя 3 составных части, каждая из которых состоит из несколько уровней:
I. Ядерная зона. Первый уровень ядра займут доминанты концептов и их синонимы (одежда, обувь, украшение, белье, запах, наряд, туалет, аромат); второй уровень ядра – видовые группы, в частности их доминанты (платье, сарафан, маленькое черное платье; сумка, рюкзак; рубашка, рубашка-поло, блуза, батник, туника; халат, пеньюар; туфли, лодочки, босоножки; юбка, мини-юбка, мини; пальто, труакар, шинель Левайс (ливайсы); джинсы, клеш; брюки, штаны, галифе, трико и т.д.).
II. В приядерную зону вошли лексемы, эксплицитно вербализующие ценностные смыслы концептов моды (фирменное дорогущее; в дорогой оправе; впечатление дорогой элегантности и т.д. (дороговизна); французский; парижский; изготовленные у парижского парфюмера и т.д. («французомания»); заграничный, импортный, итальянский, лондонское; из Японии; израильский и т.д. (заграничность); рваные; мешковатые; потертые и т.д. (небрежность); соблазнительный, посексуальнее, красные короткие шортики и т.д. (соблазнительность); необычный; необыкновенный; сказочный; чудесный; ангеловый; невероятное и т.д. (необычность); стильный мужчина; смотрелось интеллигентно; впечатление преуспевающего гражданина; первые лица; для аристократов и т.д. (престиж).
III. В периферию входят лексемы, которые имплицитно выражают концепты и ценности, что и заключается в понимании «авторское» выражение. Ближнюю периферию формируют лексемы, обозначающие всем известные категории и понятия, но переосмысленные автором, т.к. содержат оценочные категории модных вещей. Сочетания и лексические единицы отображают модный феномен названием модных фирм и марок: «Же Озе»; «Зеленый чай»; герленовский; дорогой от «Армани» или «Босс»; прелестный цвета «пепел роза» от Донны Каран и т.д. Дальнюю периферию формируют лексемы и сочетания, которые имплицитно и лакунарно вербализуют концепт и ценностные смыслы: парижский cri – крик моды, «сигаретки-брюки», «близняшки-костюмы», произведение искусства, сказочный, носить Картье и т.д. Построенная на основе романов современной массовой литературы текстовая концептосфера «мода» отображает временной промежуток функционирования моды. В этой связи отмечается влияние текстовой концептосферы «мода» на формирование ценностного потенциала современной культуры.
Г. В. Токарев, говоря о теории художественных концептов, отмечает, что исследование вербализации концептов художественных произведений в рамках лингвокультурологии возможно лишь в том случае, если воспроизводимый автором образ «стал атрибутом коллективного сознания» [136, с. 9]. С этой позиции современная массовая литература, отличающаяся деиндивидуализацией, являет собой справочник об общественных вкусах и ценностях нашего времени. Кроме того, обращение к текстам культуры одного периода «даёт возможность выделить инвариантные сюжеты и персонажи, с опорой на которые можно создать модель той или иной культурной эпохи» [Там же, с. 120].
Безусловно, единицы, вербализующие концепты и «функционирующие на данном временном отрезке, можно отнести к парадигме эпохи» [Там же, с. 163]. Так, лексема гриндерсы, означающая «сленг тяжелые ботинки фирмы «Гриндерс», пользовавшаяся широкой популярностью в молодежной среде в конце 1980-х – начале 1990-х. Обычно черного цвета или с эффектом потертости, выполнены из очень жесткой кожи, на толстой подошве и с титановыми прокладками в области носка» [189, с. 105], стала употребляться в лексиконе сравнительно недавно (конец XX века). По мере того, как в моду начала входить нарочитая, намеренная небрежность (грубая кожа, толстая платформа и т.д.), лексема гриндерсы получает широкое распространение, особенно в среде молодежи, относящей себя к определенным субкультурам. К достаточно новым категориям, отражающим дух времени, можно отнести также лексические единицы: рубашка-поло («рубашка с короткой застёжкой, стояче-отложным воротником и короткими рукавами» [206]); туника («род белой шерстяной или льняной рубахи с короткими рукавами…» [191, с. 1352]); пуловер («род джемпера без воротника и без застежек» [Там же, с. 1045]); болеро («короткая безрукавка или короткий жакет без застежки» [Там же, с. 89]); парфюм («ароматические изделия (духи, одеколон, мыло и т.п.), применяемые в косметических и гигиенических целях» [Там же, с. 784]); бикини («женский купальный костюм, состоящий из открытого бюстгальтера и очень узких плавок» [Там же, с. 78]) и т.д.
Необходимо отметить, что речь не идет об абсолютно новых феноменах и явлениях, ведь многие предметы гардероба, а следовательно, и их обозначения, появились достаточно давно (XVII-XX); речь идет о новых наименованиях в рамках отечественной лингвокультуры и их адаптации к современным условиям.
