Содержание к диссертации
Введение
1. Научно-практическая значимость, актуальность и новизна изучения антропонимии татарского художественного текста 3-6
2. История изучения тюркской антропонимии 7-11
3. Цель и задачи 12-13
4. Методы и приемы. Основные рабочие термины 13-16
5. Краткая биографическая справка об авторе 16-20
6. Характеристика материала исследования 21
7. Структура работы 21
Глава I Система и структура антропонимикона произведений «Зори Иртыша» и «Любовь, объятая пламенем»
1. Традиции имянаречения у тюркоязычных народов 22-29
2.Понятие системности антропонимии и структуры антропонимических единиц 29-36
3. Антропонимические формулы именования персонажей романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем» 36-68
Краткие выводы 68-69
Глава II Фонетико-морфологическая интерпретация татарского именника на страницах романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем»
1. Фонетическая модификация тюркских личных имен в официальных документах и живой речи 70-84
2. Особенности передачи христианских личных имен в татарском художественном тексте 84-92
3.Структурно-словообразовательные типы татарских личных имен 92-116
Краткие выводы 117-118
Глава III Семантико-стилистическая характеристика имен персонажей
1 . Семантические разряды антропонимов 119-138
2. Семантико-стилистическая характеристика антропонимической лексики 138-157
3.Функции антропонимической лексики в языке, речи, художественном тексте 157-171
4. Принципы создания Я.К.Занкиевым антропонимического мира персонажей: традиции и новации 171-182
Краткие выводы 182-183
Заключение 184-191
Библиография 192-214
Приложение № 1 215-225
Приложение №2 226-237
- Традиции имянаречения у тюркоязычных народов
- Фонетическая модификация тюркских личных имен в официальных документах и живой речи
- . Семантические разряды антропонимов
Введение к работе
1. Научно-практическая значимость, актуальность и новизна изучения
антропонимии татарского художественного текста
Собственные имена, представляющие собой идентифицирующую категорию слов в лексической системе любого языка, являются предметом внимания лексикологов-ономастов, то есть специалистов одного из разделов языкознания — ономастики. Ономастика занимается изучением сущности собственных имен, их истории, эволюции, функциональной специфики, связи с другими лексическими уровнями языка, теоретическим и практическим значением самой науки. Ономастические исследования привлекательны уже потому, что сведения, сохранившиеся во многих древних письменных источниках, позволяют познать историческое прошлое, быт, традиции и современное состояние языка того или иного народа [Галиуллина 1999: 4].
Внимание к системе имен собственных, в частности, антропонимов, определяется их особым положением в языке. Личные имена, отчества, фамилии, псевдоимена и прозвища людей являются частью лексической системы языка, функционируют в ее рамках, развиваются по языковым законам. Помимо лексического компонента, имена собственные людей в свое понятийное содержание включают также этнографическую, историческую, социальную, культурологическую информацию [Королева 2000:1]. Имена собственные персонажей художественного произведения (литературные антропонимы) являются «неотъемлемым элементом формы художественного произведения, слагаемым стиля писателя, одним из средств, создающих художественный образ» [Горбаневский 1988:4].
Выбор имен персонажам, как и формирование в целом антропонимического пространства - это сложный и трудоемкий процесс,
сочетающий знание традиций, обычаев, творческую фантазию, ориентированность на реальных прототипов и «житейский» прагматизм [Фролов 1994: 160]. Антропонимы в художественном произведении могут «нести ярко выраженную смысловую нагрузку» и «обладать скрытым ассоциативным фоном» [Горбаневский 1988:4]. В силу своей семантической емкости литературный антропоним - это весьма экономичное средство непосредственной и косвенной характеристики, которая обычно раскрывается в контексте, либо этимологически [Фролов 1994:163].
Антропонимическое пространство, его словарный состав или антропонимикой, взаимодействие антропонимов с контекстом определяются законом жанра, художественным методом писателя, родом и видом литературного произведения и законами его построения, соответствием содержанию текста, эстетической нагрузкой имени в ближайшем и широком контексте и многими индивидуально-неповторимыми творческими особенностями стиля писателя в целом. Созданный мастером слова антропонимический мир органически входит во «внутренний мир художественного произведения, знаки которого служат для образного отражения действительности и соединяются друг с другом в некоей определенной системе, живут в своем художественном времени и пространстве [Фонякова 1990: 38].
Спецификой литературной антропонимии является то, что она представляет теоретический и практический интерес как для лингвиста, так и для литературоведа, для которых предоставляется возможность на примере именования персонажей установить почерк мастера слова, возможность художественно воссоздать реальную картину жизни общества в описываемый период и понять замысел произведения [Фролов, Ячменева 1991: 67].
Известен целый ряд публикаций, посвященный исследованию антропонимического пространства в произведениях классиков русской и советской литературы: Н. В. Гоголя [Карпенко А. И. 1958, Михайлов 1954, Успенский 1972, Чернышев 1947], Ф. М. Достоевского [Альтман 1958, Магазаник 1968], А. Н. Островского [Андреева 1971, Чернышев 1947], Л. Н. Толстого [Магазаник 1968, Альтман 1959, Горбаневский 1988, Фролов 1990, Фролов, Ячменева 1991]. Получены убедительные результаты изучения антропонимии литературных персонажей А.С.Пушкина [Мурадян 1990], И.РІльфа и Е.Петрова [Мариненко 1992], М.А.Шолохова [Данилова 2002] и многих других писателей. В татарской же ономастике описание поэтической антропонимии становится одним из новых приоритетных направлений, требующих пристального внимания и перспективы.
Интерес к проблемам тюркской ономастики, в частности поэтонимики, возрастает по мере накопления материала. В изучение тюркской антропонимии определенный вклад внесли М.И.Ахметзянов, Н.А.Баскаков, А.Г.Гафуров, Т.Ж. Жанузаков, М.А. Залялиева, Т.К. Кусимова, В.А. Никонов, Г.Ф. Саттаров, А.В. Суперанская, З.Г. Ураксин, А.Г. Шайхулов и другие. На сегодняшний день, вместе с тем, отсутствует системное описание антропонимии произведений Я.К.Занкиева (романы «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем»).
Антропонимический мир романов Я.К. Занкиева «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем» позволяет проникнуть в творческую мастерскую автора, его работу над образом и осознать особенности антропонимии произведения. Система имен писателя ценна, представляя конкретный тюркоязычный антропонимикой, будучи дополнительным номинативным фоном действующих лиц. Изучение антропонимии романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем» представляет собой научный интерес как в теоретическом, так и в практическом аспектах.
Теоретическая значимость изучения антропонимии романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем» Я.К.Занкиева состоит в том, что введенный в научный оборот фактический материал и теоретические выводы послужат развитию татарской литературной антропонимики (при разработке теории ИС в татарском художественном тексте). Системное изучение антропонимии татарского художественного текста имеет определенный интерес для дальнейшей разработки теоретических вопросов тюркской поэтической антропонимики.
Практическая ценность исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы для чтения общих и специальных курсов по региональной литературной ономастике, стилистике, а также тюркской лексикографии, ибо включение имен собственных в словари дает знания об их свойствах и природе, изменениях их в связи с историей народа, историей нравов общества.
Поэтому актуальность предлагаемого исследования обусловлена многоаспектным анализом антропонимического мира романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», ролью личных имен, отчеств, фамилий и прозвищ персонажей в реализации идей романов, воспроизведением истории сибирских татар. Наблюдения над именами персонажей Я.К.Занкиева позволяет проникнуть в творческий замысел автора, его работу над словом и осознать некоторые особенности имятворческого менталитета.
Новизна диссертационной работы состоит, во-первых, в комплексном описании всей системы антропонимических средств романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», которые способны отразить народное языковое самосознание, во-вторых, в анализе диалектных особенностей тюркской антропонимии. В диссертации впервые предпринимается попытка системного исследования антропонимии татарского художественного текста.
2. История изучения тюркской антропонимии
Истоки татарской ономастики восходят к X столетию. В известных записях путешественника в Волжско-Камскую Булгарию Ахмета ибн-Фадлана, датируемых 921-922 годами, зафиксированы булгарские антропонимы, этнонимия булгарских и башкирских племен, а также ряд важных сведений по топонимии. Махмуд Кашгарский в своем знаменитом словаре «Дивану лугат-ат-турк» (1074 г.) поместил грандиозный свод не только апеллятивной лексики языка древнетюркских племен и народов, но и значительный пласт ономастической лексики, включая важные сведения о тюркоязычных племенах и народах, их этнонимах, топонимах и антропонимах [Саттаров 1970:4].
В XV-XVIII вв. о татарской ономастике Западной Сибири сообщают академик Г.Ф.Миллер [Миллер 1771], путешественник П.И.Рычков [Рычков 1767] и некоторые другие. Г.Ф.Миллер в 1733 г. на пути в Сибирь оказался в Казани, собрал лексические материалы по мордовскому, коми-пермяцкому, марийскому, удмуртскому, чувашскому и татарскому языкам, которые он научно обработал после возвращения из Сибирской экспедиции в 1743 г.
Во второй половине XIX и XX вв. начинается второй этап накопления татарской ономастической лексики, характеризующейся вкладом лингвистов, а также историков-краеведов в изучение тюркского ономастикона.
В работе академика В.В.Вельяминова-Зернова «Исследование о касимовских царях и царевичах» содержится богатый антропонимический материал, особенно по части старотатарских личных имен. Отмечаются способы их образования, лингвистические особенности и семантика татарских имен [Саттаров 1970:15]. В этой публикации впервые автор указывает на частое сокращение в речи татар сложных личных имен, образованных из двух слов, вторым компонентом из которых является Мухаммед, например, вместо Достумухаммед - Дост или Достум. В работе В.К.Магницкого «Алфавит
языческих имен черемис Елабужского уезда» выделено 399 мужских и 245 женских имен, многие из которых сходны с доисламскими, то есть языческими (например, Айбакты, Акмурза, Байбулат, Янбатыр) и исламскими (Аптрахим, Мустай, Насыр, Мустаким, Салима и т.д.) булгаро-татарскими личными именами [Саттаров 1970:32]. В развитие тюркской ономастики второй половины XIX в. значительный вклад внесли татарские ученые Ш.Марджани, К.Насыйри и Г.Ахмеров.
С первой половины XIX в. среди татар начинают распространяться и активизироваться арабские и персидские имена, семантически отражающие сущность ислама. Подобному явлению способствовало то, что вплоть до Октябрьской революции у татар новорожденным имена давали только муллы, получавшие образование в бухарских медресе. Они усиленно внедряли ислам, не только среди татар, но и среди соседних с ними народов, поэтому мусульманские имена получили широкое распространение. Г.Тукай в статье «Про наши имена» (опубликованной в журнале «Ялт-Йолт», 4 июня 1911 г.) протестовал против имен, внедренных муллами из Средней Азии: «Эти безобразные, бессодержательные, бессмысленные и составные имена — заслуга наших мулл, не довольствуясь этим, они еще занялись и заменой наших собственных красивых национальных имен, как Тимер, Алтынбек безобразными составными именами с частицей - зян, которые не только противны, но и позорны для татар» [Тукай 1911: 9]. Основоположник татарской литературы ставит вопрос о сохранении благозвучных красивых татарских личных имен, содержание которых, по его мнению, облагораживало бы их носителей. Татарский писатель Ф.Амирхан выступает против арабизации личных имен у татар и поддерживает национальные традиции коренного народа: «Которое из них хуже арабских имен?! Наоборот, эти имена в сравнении со многими арабскими именами, которые трудно выговорить
татарину, красивее и благозвучнее»: Айсылу, Тукай, Суюмбика» [Амирхан 1914: 6].
Третий, современный этап развития татарской ономастики начинается после Октябрьской революции. В развитии татарской ономастики в это время отчетливо выделяются два периода: середина 20-х - конец 50-х годов и современный период с 1960-х годов.
Первая половина начального этапа в развитии татарской ономастики совпадает с годами активной деятельности тюркологов по разработке теоретических основ грамматики родного языка и созданию учебных пособий для народного образования. Труды по ономастике нашли отражение в работах таких ученых, как К.Тукэ, Дж.Валиди, Г.Рахима [Саттаров 1970: 12].
Современный, или новейший этап развития тюрко-татарской науки об именах характеризуется, прежде всего, резко возросшим интересом к татарским собственным именам со стороны лингвистов и историков, а также разнообразием тематики ономастических работ и значительным вниманием к разработке основных теоретических проблем ономастики. В этот период исследования возросли не только количественно, но и качественно, что и обеспечило переход татарской ономастики на новый, более высокий уровень. Новейшему этапу татарской ономастики посвящена работа известного татарского историка-этнографа Г.В.Юсупова «Введение в булгаро-татарскую эпиграфику» (1960 г.), в которой уделяется большое внимание истории и фонетико-лексическому анализу булгаро-татарских личных имен, встречающихся в эпиграфических памятниках, а также рассматриваются некоторые фонетические особенности булгаро-татарской топонимии [Юсупов 1960].
В 1960-е годы активизируется аспект сопоставительно-двуязычного (в плане взаимодействия татарского и русского языков) изучения ономастики,
который нашел свое отражение в работах Р.Х.Субаевой [Субаева 1960]. В 1970-е годы проблемы ономастики получили отражение в работах ряда татарских языковедов, а также некоторых литературоведов и историков.
С конца 1960-х годов расширяется география изучения татарской ономастики. В связи с исследованием местных географических названий, личных имен и фамилий, татарской ономастике уделяется все больше внимания не только филологами, историками и географами г.Казани, но и учеными других городов, а именно: Москвы (Н.А.Баскаков, В.А.Никонов, Т.И.Тепляшина, А.А.Юлдашев), Ульяновска (В.Ф.Барашков, Л.П.Большакова и др.), Свердловска (А.К.Матвеев, М.Т.Муминов), Уфы (Ю.Гарай, Т.М.Гарипов, А.А.Камалов, Дж.Г.Киекбаев, Р.Г. Кузеев, З.Г. Ураксин, Р.З.Шакуров), Куйбышева (Ф.В. Тарзиманов), Йошкар-Олы (Ф.И.Гордеев), Чебоксар (П.В. Денисов, Г.Е.Корнилов), Тамбова (Б.И.Зимин) и др. Некоторые научно-теоретические вопросы, относящиеся и к татарской ономастике, находят отражение в трудах известных языковедов и ономастов: А.А.Абдрахманова, Г.Х.Ахатова, Н.А.Баскакова, А.П.Дульзона, Т.Ж.Жанузакова, М.З.Закиева, А.Н.Кононова, Р.Г.Кузеева, Э.М.Мурзаева, В.А.Никонова, А.В.Суперанской, Д.Г.Тумашевой и др.
Общие вопросы развития тюркской антропонимии рассматривает в своих публикациях А.Г.Гафуров, он прослеживает судьбу арабских, иранских и тюркских личных имен, которые часто встречаются у народов Средней Азии, Закавказья и Поволжья [Гафуров 1971]. Каждому восточному имени дается историко-этнографическая справка. А.Г.Гафуров раскрывает причины появления тех или иных личных имен, пишет о некоторых древнейших и современных традициях выбора имени на Востоке, о вере в магическую силу имени и др. Важную часть данной работы составляет словарь, в котором было представлено более 3000 личных имен иранских и тюркских народов. Имена в
словаре сопровождаются дополнительными пометами, которые указывают на происхождение и употребление имени [Гафуров 1987].
Древнебашкирские антропонимы стали предметом исследования Т.Х.Кусимовой [Кусимова 1975]. В ее трудах дается развернутая характеристика словообразовательных моделей и семантических групп древнебашкирских антропонимов.
Большой вклад в развитие тюркской антропонимии внес Г.Ф.Саттаров. В его работах рассматриваются вопросы происхождения и развития татарской антропонимии, словообразовательные особенности личных имен и многие другие проблемы тюркской ономастики. Весьма важными явились следующие публикации Г.Ф.Саттарова: «Кем дано твое прекрасное имя?» (на татарском языке) [Саттаров 1989] и полный толковый словарь татарских личных имен «О чем говорят татарские имена» (на татарском языке) [Саттаров 1998], в котором автор представил значительный фактический материал - более 45000 личных имен, собранных из различных источников. Антропонимы в словаре располагаются в алфавитном порядке, отдельно представлены мужские и женские имена и их варианты, дается характеристика имен с точки зрения их происхождения.
Изучение поэтической антропонимии в татарских художественных текстах является одним из актуальных направлений. Среди немногочисленных публикаций выделим статьи Г.Ф.Саттарова на татарском языке «Около 200 литературных псевдонимов» (Казан утлары.- 1973.-№ 12), «Имена собственные в произведениях Г.Ибрагимова» (Казан утлары.- 1993 .-№6).
Наблюдения над функционированием онимов в татарской художественной литературе, касающиеся теоретической направленности ономастики, требуют пристального внимания и дальнейшего изучения. Появление новых работ будет способствовать развитию тюркской литературной ономастики.
3. Цель и задачи
Целью диссертационного сочинения является системное описание и комплексный анализ всего антропонимического пространства романов Я.К.Занкиева «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», в том числе однословных, двусловных и многословных антропонимических формул именования персонажей. В этой связи ставятся следующие задачи:
систематизировать антропонимию романов «Зори Иртыша» и «Любовь, объятая пламенем» и выявить принципы заполнения антропонимического пространства анализируемых произведений;
дать целостное представление об антропонимической системе и структуре именника, проанализировать антропонимические формулы именования персонажей романов;
выявить фонетико-морфологические и словообразовательные особенности антропонимической лексики;
предложить семантическую и частично этимологическую интерпретацию собственных личных имен персонажей;
определить основные функции антропонимов в текстах исследуемых романов, а также роль имени в создании художественного образа персонажа, сопоставить антропонимы с именами прототипов.
Предложенные цель и задачи помогут объективно оценить оригинальность писателя в создании национального, социального, половозрастного тюркского именника персонажей.
Объектом исследования диссертационной работы послужили тексты романов Я.К.Занкиева «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», система
и структура их антропонимии. Непосредственным предметом исследования стали семантико-стилистические, коммуникативные, эстетические функции антропонимов в произведениях.
4. Методы и приемы. Основные рабочие термины
Специфика изучаемого антропонимического материала и его анализа обусловила использование в нашей работе определенных ономастических методов и приемов исследования. Традиционный набор методов и приемов описания антропонимов был предложен В. Д Бондалетовым в его «Русской ономастике» [Бондалетов 1983], в коллективной монографии «Теория и методика ономастических исследований» и во многих других работах, в которых указывается на разграничение приемов и методов ономастических изысканий. В соответствии с целью и задачами анализа антропонимии в диссертации были использованы следующие основные методы: описательный, статистический, стилистический.
Описательный метод в ономастике предполагает последовательность описания, систематизации, группировки и классификации, а также характеристики антропонимов в соответствии с поставленной исследовательской задачей. С помощью элементов статистического метода (количественные подсчеты) в работе выявлялась активность употребления тех или иных формул, моделей именования персонажей в тексте романа.
Анализ антропонимического пространства художественного произведения потребовал применения стилистического метода, который предполагает использование «разнообразных лингвостилистических, литературоведческих, а также комплексных филологических методик и приемов» [Бондалетов 1983:63], в частности, приема сопоставления имени
прототипа и имени литературного персонажа.
Ономастическая терминология, сложившаяся в последние три десятилетия, продолжает пополняться специальными общепринятыми терминами:
Ономастика (греч. 'оуо|ш<ттікт| «искусство давать имена») — раздел языкознания, изучающий любые собственные имена (в дальнейшем ИС) [Подольская 1978:97].
Антропонимика (греч. 'avBpcomx; «человек» + 'ovop,a «имя») — раздел ономастики, занимающийся изучением происхождения, развития, деривации и функционирования собственных имен людей [Фролов 1994:157]. К числу антропонимических единиц, или антропонимов, относятся: личные имена — слова, которые присваиваются при рождении людям и под которыми они известны в обществе; отчества (патронимы, патронимические имена — греч. латпр «отец» + 'ovojxa «имя») — слова, входящие в состав именования людей и обозначающие отца носителя того или иного имени; фамилия (фамильное имя) (лат. familia «семья») — это наследственное наименование, переходящее из поколения к поколению: от отца или матери к сыну и дочери, от мужа к жене, или наоборот; прозвища (прозвищные имена) — слова, даваемые людям в разные периоды их жизни по тому или иному свойству или качеству этих людей и под которыми они известны обычно в определенном, часто довольно замкнутом кругу общества [Чичагов 1959:5].
Антропонимическая формула (имени) — определенный порядок следования различных видов антропонимов и номенов в официальном именовании человека данной национальности, сословия, вероисповедания в определенную эпоху [Подольская 1988: 35].
Литературная (поэтическая, стилистическая) антропонимика — неотъемлемая составная часть литературной (поэтической, стилистической)
ономастик - дисциплины, занимающейся изучением имен собственных в художественном тексте [Подольская 1978:33]. Литературная ономастика исследует «отражение элементов реальной и вымышленной ономастики на основе их индивидуального преломления и применения в творчестве каждого писателя и отдельного текста» [Фонякова 1990:7]. Литературная антропонимика, в свою очередь, не является зеркальным отражением имен, употребляющихся в жизни, но их проекцией, прошедшей сквозь призму авторского творчества [Теория и методика ономастических исследований 1984: 220].
Литературный (поэтический) антропоним — антропоним художественного произведения, который обычно дает представление о поле, возрасте, национальности, социальном статусе, морально-этических качествах персонажа произведения. Совокупность антропонимов, извлеченных из текста художественного произведения, называется литературной, или поэтической антропонимиеи. Список, или словарь, этих антропонимов называется антропонимиконом [Подольская 1978: 32-37;-1988: 108].
Мемориальное имя — меморатив, имя — посвящение [Подольская 1988: 124].
Онимы (в собирательном смысле онимия) — группа имен
[Калинкин2001: 167].
Онимное пространство - термин, используемый для обозначения совокупности собственных имен всего многообразия вещей реальной, вымышленной Вселенной [Калинкин 2001: 167].
Юкстапозитивное имя (несобственное сложение в имени) — сложное собственное имя, возникшее простым соединением двух или более слов [Подольская 1988: 169].
В диссертационном исследовании в целом используется набор
ономастических (антропонимических) терминов, достаточно устоявшихся в антропонимике. Однако мы оставляем за собой право уточнения дефиниций некоторых терминопонятий, имеющих место в тексте работы.
5. Краткая биографическая справка об авторе
Занкиев Якуб Камалиевич (6 апреля 1917, г. Иркутск — 6 марта 2003, г. Тобольск). Автор романов о жизни сибирских татар «Зори Иртыша» (1994, 1996) - «Иртеш тацнары» (1994), «Любовь, объятая пламенем» - «Ялкында етелгэн мэхэббэт» (1999). Член Союза писателей Республики Татарстан (1995), Заслуженный учитель РФ (1957), Заслуженный гражданин г.Тобольска (2002), Лауреат Государственной премии РТ им. Габдуллы Тукая (2002) [Алишина 2005:26].
Как публицист Занкиев Я.К. известен в печати давно. Первая его публикация в журнале «Советская школа» относится к 1949 году, печатался он под псевдонимом «Кычыткан» («Крапива»). В мае 1994 года в Тюмени вышла в свет первая книга рассказов для детей «Кайчыколак» - «Остроушко» [Рогачев 1998: 5]. Вершиной творчества писателя стала народно-историческая эпопея «Иртеш таннары» («Зори Иртыша») - первое произведение о жизни сибирских татар Прииртышья. В романе отражается эпоха (август 1917 — годы Великой Отечественной войны), прожитая сибирскими татарами в неразрывной связи со своим языком, культурой, традициями. Исследователи отмечают тематическую широту романа: судьба автора и путь его любимого героя - учителя Мухаммеда Уразаева, Великая Отечественная война и мирное время, отцы и дети, любовь и ненависть, добро и зло, жизнь и смерть.
Первая книга романа «Иртеш тацнары» была опубликована в 1988 году в литературном журнале «Казан утлары» («Огни Казани»), вторая книга увидела
свет чуть позже. В 1994 году Татарское книжное издательство выпустило роман-дилогию «Иртеш таннары» единой книгой. Роман занял второе место в конкурсе «Лучшая книга года» (Казань, 1988г.) Учитывая пожелания читателей, роман Якуба Занкиева «Иртеш таннары» был переведен на русский язык Сайфуллиной Нафилей.
В 1999 г. тиражом 1000 экземпляров выходит в свет (на татарском языке) новая книга автора «Ялкында отелгэн мэхэббэт» («Любовь, объятая пламенем»). Произведение повествует о жизни сибирских татар, отражает его быт и нравы, традиции, обычаи, любовь к родной земле. Это произведение также становится доступным для тех, кто не владеет татарским языком, роман «Ялкында отелгэн мэхэббэт» переведен на русский язык Алишиной Ханисой Чавдатовной.
Я.К. Занкиев написал множество рассказов, очерков, статей, фельетонов на русском, татарском языках, которые публиковались в журналах и газетах Тюменской области и Татарстана. О чем бы ни шла речь в его материалах, это всегда битва против лжи, фальши, утверждение справедливости, нравственной чистоты и благородства, в них прослеживается стремление разобраться в сущности таких понятий, как «зло и добро», «честность и справедливость», «любовь и красота».
Над главной книгой своей жизни Я.Занкиев работал с 1980 года. В послесловии к изданию 1994 года он вспоминал, что давно задумал написать роман, поставив в центр произведения ведущую фигуру сельской интеллигенции - учителя, искателя света и добра, жадного до своей истории, летописца реальной жизни татаро-сибирского народа, его традиций и культуры, обычаев и нравов на земле Прииртышья: «Когда эти мысли захватили все мое существо, к великому счастью в наши края приехали писатели из Татарстана Фатих Хусни, Шаукат Галеев, Аяз Гилязов. В то время молодой, талантливый,
ныне народный писатель Татарстана Аяз Гилязов, не жалея своего драгоценного времени, учил меня, как писать, дважды рецензировал мои рукописи» [Рогачев 1998: 5].
Большое открытие Я.Занкиева - образ Мухаммеда Уразаева, чья судьба органично переплелась с движущейся панорамой десятилетия XX века -трагической историей сибирских татар. Совестливый герой-правдоискатель показан настоящим народным интеллигентом, которому дороги родная культура, многовековой путь народной жизни и хорошо знакомы вехи российской и мировой культуры. Второе открытие писателя - многоликий и объемный образ аула Ялан, духовно и художественно представленный как столица, центр жизни всего народа, все перипетии которого обобщенно и памятно похожи на реальную судьбу Вагая и Тобольска, Лайтамака и Каскары. Третье открытие - точная метафора, символические ключи к судьбе главных героев дилогии, верящих в зори Иртыша, в чьем пламени спорят жизнь и смерть (сцены семейной жизни Мухаммеда Уразаева), правда и ложь, добро и зло (история ссылки Миннурый, калмыков), торжествует справедливое возмездие (линия Ташкая и подлого Ульмаса) [Рогачев 1998: 6]. В тексте: «Мухаммед вышел на улицу и тихо побрел. С возрастом он с особым чувством и тревогой, с трепетом в душе встречает рассветы. Он повторял привычные с раннего детства слова: «Слава Аллаху! И этот рассвет встречаем живыми и здоровыми...». Зори... Зори Иртыша... Во все времена года он жил вами. Вы приносили ему счастливые дни, полные надежд и радости. Он верил в это. Ждал только радости и счастья. На каждый новый рождающийся день возлагал большие надежды, дела и заботы. Верил, что не только ему, но и близким, и аулу, и всем, кому светит солнце, этот благодатный день будет счастливым...» [Занкиев 1996: 266]; «С теплыми чувствами, с большой надеждой встречал он зори. Зори его учеников, их мечты и надежды»
[Занкиев 1996: 267]; «Но настоящая красота — это зори Иртыша. Меня дома ждет моя маленькая Фаягулъ. Она приведет нас на наше любимое место, и мы все вместе встретим рассвет. Ах, зори Иртыша! Здоровым дарят радость, больным — силу, опечаленным надежду...»; «Ати, ты мне обещал чудные рассветы на Иртыше показать. Когда такие рассветы наступят? ... Будут вставать зори над Иртышом! Великодушный Всевышний не допустит, чтобы исчезло это неземное таинство природы: зори... свет... счастье» [Занкиев 1998: 207, 230]. И пока занимаются зори над Иртышом, непобедима сила высокой любви к жизни, осененная Всевышним. Именно поэтически возвышенное отношение к любви как неизбывной силе бытия, как красоте человеческих чувств, народному ладу семейного круга, духовному причалу и спасению от зловещих происков районного энкавэдэшника Лапикова и его подручных, райкомовских уполномоченных, бандитов Сорокина и Канталыева, военного лихолетья и ожесточения людей помогает обрести подлинное счастье Булату с Марзией и другим людям. Эту же любовь к жизни ведет через разрушенную, поруганную войной страну Уразаев. Нечеловеческие испытания переживают и переносят герои Я.Занкиева. Тем самым роман перекликается с путями шолоховских героев, судьбами людей в романе классика татарской литературы «Глубокие корни» Г.Ибрагимова.
Впервые в большой литературе Великая Отечественная война показана автором с глубинной народной точки зрения - из сибирского тыла, война представлена как страшный каток, подмявший насмерть самых лучших, самых честных людей Ялана, самых жизнеспособных и красивых, она обезглавила лидеров, нарушила естественный ход вещей, эстафету целых поколений. Жизнь в тылу показана Я.Занкиевым как не менее страшный, чем смертельная бойня на фронте, природный катаклизм. Солидарность людей труда помогла яланцам выдержать двойное лихо [Рогачев 1998: 8]. Дружина Мухаммеда — люди, у
которых разум и сердце подчинены высшим духовным силам и нравственным заповедям своего народа. Именно эти герои поддерживают баланс сил добра и справедливости в мире, своим воспитанием, главным жизненным выбором, своей духовной красотой они спасают этот мир от окончательной катастрофы. Я.К.Занкиев по-своему высветил старую истину — все начинается в семье, продолжается в школе. Человек не состоится, если он не знает своего рода, не помнит родных корней, истории малой родины и своего народа [Рогачев 1998: 10].
Незабываемая сила жизни сибирского народа, его реальная история и красота душевного строя, выраженная в своей вере, обычаях и легендах, сохранение народной души при всех социальных порядках освещены в романах «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», талантливым прозаиком сибирских татар Якубом Камалиевичем Занкиевым. Все сошлось в этих книгах: судьба автора и путь его любимых героев (тоже учителей) Мухаммеда Уразаева («Зори Иртыша»), Зиннура Абдуллина («Любовь, объятая пламенем»), война и мир, отцы и дети, поднятая целина, любовь и жизнь, злодейство и смерть. Эти произведения стали своего рода талисманом, символом общей судьбы непобедимого народа, чья воля и красота так же сильна, как могучий ток Иртыша.
6. Характеристика материала исследования
Источником исследования явились произведения Якуба Камалиевича Занкиева: роман-дилогия «Зори Иртыша» [Занкиев 1996, 1998], роман «Любовь, объятая пламенем» [Занкиев 2001] на русском и татарском языках. Материалом для исследования послужили именования персонажей (личные имена, прозвища, фамилии, патронимы), извлеченные из данных произведений. В нашем распоряжении оказалось 255 атропонимических единиц.
7. Структура работы
Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, списка литературы, словарей и их условных сокращений. В приложении в алфавитном порядке оформлены все антропонимические формулы наименований персонажей.
Традиции имянаречения у тюркоязычных народов
Прежде чем говорить об именах собственных персонажей произведений исследуемого автора, мы посчитали нужным рассмотреть вопрос о традиции именования у тюркоязычных народов, поскольку в изучаемом именнике представлено большое количество антропонимов тюркского происхождения. Нас интересует такое понятие, как традиция. Традиция — это то, что переходит от одного поколения к другому, что унаследовано от предшествующих поколений (например, идеи, взгляды, вкусы, образ действий, обычаи); обычай, установившийся порядок в поведении, в быту [Ожегов 1993: 835]. Личные имена тесно связаны с национальными традициями народа, особенностями его развития и культуры.
К тюркской языковой семье принадлежат татары (казанские, крымские, сибирские), башкиры, чуваши, ногайцы, кумыки, гагаузы, карачаевцы, балкарцы, хакасы, азербайджанцы, казахи, узбеки, каракалпаки, туркмены, якуты, шорцы, чулымцы, караимы, киргизы [Суперанская 1992: 52]. Татарский язык относится к кыпчакско-булгарской подгруппе кыпчакской группы тюркских языков, однако собственно тюркских имен в настоящее время насчитывается немного. Основная часть имен, употребляющихся у татар, заимствована из арабского языка вместе с мусульманской религией. Их длительное пребывание в татарском языке привело к тому, что былая чуждость многих из них забыта, и они воспринимаются как свои, национальные, наряду с сохранившимися древнетюркскими именами [Суперанская, Гусева 1989: 139].
Татарский язык, в том числе и антропонимическая система татарского народа, формировалась в течение длительного времени. В его образовании участвовали наряду с тюркскими племенами (биарами, сарматами, кипчаками, булгарами, суарами и др.) и другие народы. Большой интерес представляет антропонимия татар в том плане, что она охватывает огромное количество личных имен, относящихся к разным пластам. Если на первых порах встречаются имена, сохраняющие в себе духовную традицию татарского народа, ее обычаи, то более поздний период (XIX в.) характеризуется появлением новых имен, относящихся к разным языковым системам. Выделение иноязычного элемента в ономастике любого народа можно причислить к извечным лингвистическим проблемам. Не всегда удается отнести какое - либо имя в определенный пласт личных имен, так как личное имя -результат многовекового общения народов друг с другом. Антропонимическая система языка более подвижна по сравнению с другими языковыми единицами. В процессе общественного развития некоторые устаревшие лексические единицы выходят из употребления, а вместо них появляются новые слова. Однако, несмотря на изменения в активном запасе лексики, часть пассивной лексики, так называемые собственные имена, сохраняются в языке весьма долго. Некоторые из них перестают употребляться, часть выступает как антропоформант в сложносоставных именах. Исторически сложившиеся внутрирегиональные и межрегиональные лингвогенетические и этнические связи, и этнокультурные контакты татар как с соседними, так и с территориально отдаленными племенами, народностями и народами нашли отражение и в традициях именования татар изучаемого периода.
Фонетическая модификация тюркских личных имен в официальных документах и живой речи
Передача имен собственных с одного языка на другой является сложной и многогранной процедурой, являющейся объектом наблюдения межкультурных заимствований. Степень изменяемости иноязычных имен собственных зависит как от традиций языка-преемника, так и от степени родства взаимодействующих языков, от того, воспринимается ли языковой материал, из которого состоят иноязычные имена, как нечто свое, близкое системе языка, принявшего эти имена, или как нечто чуждое данной системе [Суперанская 1978: 11].
Материалы исследования показали, что подавляющее большинство собственных имен произведений Я.К.Занкиева арабского и персидского происхождения. При передаче тюркских личных имен на русский язык, в переводах романов «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем», антропонимы претерпели целый ряд фонетических изменений. Так, в татарском языке девять гласных, их можно разделить на относительно долгие и относительно краткие [Закиев 1998: 68].
Относительно долгие гласные
а [а] - гласный заднего ряда, нижнего подъема, негубной, но имеет несколько лабиализованный характер. Степень огубленности зависит от степени близости к началу слова: в первом слоге этот гласный похож на русский ударный о, а в последующих слогах огубленность постепенно ослабевает, чем дальше он от начала слова, тем она слабее. Ср.: при русской передаче топонима татарский а в первом слоге заменяется русским о: Тайгужа - Тойгузино;
э [э] - гласный переднего ряда, нижнего подъема, негубной;
У [у] " гласный заднего ряда, верхнего подъема, губной. Произносится как русский ударный у;
Y [у] - гласный переднего ряда, верхнего подъема, губной. Напоминает немецкое и, но менее палатализованный, чем й;
ый [ый] - гласный заднего ряда, верхнего подъема, негубной, носит дифтонгоидный характер;
и [и] - гласный переднего ряда, верхнего подъема, негубной. Близок по артикуляции к русскому и, но отличается от него краткостью.
Относительно краткие гласные
о [5] - гласный смешанного ряда, отодвинутый назад, среднего ряда, губной. По положению губ он ближе к русскому у, чем к русскому о. Поэтому в старых заимствованиях русский звук о передается в татарском языке через у (борозда - буразна). В.А. Богородицкий объясняет это тем, что русские гласные, находящиеся под ударением, более подходят в отношении длительности к татарским относительно кратким гласным [Богородицкий 1933: 24].
В русском языке татарский о передается как у (морза — мурза, солтан - султан). При передаче татарских собственных имен в русском языке наблюдается замена татарского о на русский у: Гомэр — Гумар, Локман — Лукман, Солтан - Султан.
Гласный о оказывает огубливающее влияние на гласный ы последующих слогов (тормыш "жизнь" произносится [тбрмбш]). Эта особенность произношения при русской передаче топонимов и антропонимов отразилась и в орфографии (Югары Козгынчы — Верхние Кузгунчи).
. Семантические разряды антропонимов
Термином «семантика» лингвисты обозначают науку о значении слов и их языковых особенностях. Если в лингвистике не вызывает сомнения правомерность общепринятого употребления смыслового содержания этого термина, то в одном из ономастических разделов - антропонимике относительно лексического значения собственного личного имени известны противоречивые суждения, которые связаны с различиями в понимании значения и функций нарицательных и собственных имен. Одни исследователи считают, что «собственное имя - единственный разряд самостоятельных слов, не связанный с семантическим содержанием» [Магазаник 1978: 13], что собственные имена составляют в языке группу так называемых «лексически неполноценных словесных знаков» [Курилович 1962: 252]. Другие, наоборот, считают, что имя собственное имеет значение и «даже большее значение, чем нарицательное» [Воробьева 1977: 30].
Ономастическая семантика — это совершенно своеобразный тип семантики, по-разному проявляющийся на уровне языка и речи [Фролов 1985: 95]. Семантика ИС не тождественна семантике, лежащего в его основе апеллятива; она складывается из информации, которую несет ИС, из его языковых, речевых и специально ономастических функций, стилистической и эстетической значимости. Семантика имени -фактор его известности, экстралингвистический фактор, куда входят субъективные, объективные, социально обусловленные факторы, определяющие отношение человека к референту и эмоции, которые последний вызывает в говорящем [Суперанская 1974: 355].
Современная татарская антропонимия — это результат многовекового творчества народа: в антропонимах ярко прослеживаются те традиции и верования татар, которые легли в основу их мировоззрения и взглядов. Во все времена имя неразрывно было связано с жизнью народа, окружающей действительностью, природой, культурой и бытом. Предки западносибирских тюрков старались вложить в личные имена как можно больше смыслового значения, поэтому в тюркотатарском и языческом антропонимиконе прослеживается неразрывная связь «предмет-имя-человек». Специфика семантического разнообразия личного имени собственного является одним из существенных показателей поэтического словаря имен персонажей. Так, антропонимия романов Я.К.Занкиева «Зори Иртыша», «Любовь, объятая пламенем» отразила древнетюркские мотивы и татарские традиции имятворчества.
Семантические типы личных имен выделены антропонимистом Л.Рашони [Рашони 1961: 45]. Эта антропонимическая схема типов имен уточнена и усовершенствована В.А.Никоновым [Никонов 1974: 96]. В татарской антропонимии известны лексико-семантические классификации личных имен, предложенных А.Г.Шайхуловым [Шайхулов 1978: 8], Г.Ф.Саттаровым [Саттаров 1990: 11] и другими.
Наш материал позволяет с учетом традиций классифицирования антропонимов распределить их по следующим разрядам:
1. Имена-описания (дескриптивы);
2. Имена-пожелания (дезидеративы);
3. Имена-посвящения (меморативы).
