Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Языковое пространство современной русской прозы: принципы построения, языковые процессы 13
1.1. Монтаж как принцип построения языкового пространства текста .13
1.2. Композиционно-грамматические сдвиги как приемы построения субъективированного повествования 22
1.3. Интертекстуальность и графическая маркированность 32
Выводы 54
Глава 2. Языковое пространство современной русской прозы: интерпретация текста 57
2.1. Монтажные приемы построения субъективированного повествования в современной прозе 57
2.2. Графическая маркированность: закономерности употребления 76
2.3. Приемы интертекстуальности в языковой композиции 93
2.4. Употребление композиционно-грамматических сдвигов в современной прозе 115
Выводы 127
Заключение 130
Список литературы 134
- Композиционно-грамматические сдвиги как приемы построения субъективированного повествования
- Интертекстуальность и графическая маркированность
- Графическая маркированность: закономерности употребления
- Приемы интертекстуальности в языковой композиции
Введение к работе
Актуальность исследования связана с тем, что в стилистике, в науке о языке художественной прозы все чаще поднимаются вопросы, связанные с анализом языкового пространства. Вопросы соотношения пространства и
текста давно интересуют философов, культурологов, лингвистов.
Существующие в науке понятия «пространство», «языковое пространство», «художественное пространство», «культурно-языковое пространство» и под. всегда тем или иным образом связаны не только друг с другом, но и с понятием «текст». В наибольшей степени это касается понятия «языковое пространство». Следовательно, можно утверждать, что есть необходимость выявления и анализа самого феномена «языковое пространство», а также языковых процессов, происходящих внутри него. Собранные воедино точки зрения, научные подходы, анализ примеров интерпретации текста в существующих диссертационных исследованиях позволяют уточнить понятие «языковое пространство». В частности, мы утверждаем, что прием монтажного построения субъективированного повествования можно считать важным приемом построения художественного текста.
Научная новизна исследования определяется, во-первых, тем, что феномен языкового пространства художественного текста (в русской прозе) не изучен до конца. Постоянные изменения литературной ситуации приводят к тому, что в новых произведениях находят отражение языковые явления, качественно отличающиеся от того, что наблюдалось в прозе предшествующего периода. Во многом это касается грамматических процессов. Грамматика русского языка является достаточно традиционным явлением. В то же время языковые изменения в современной прозе (в совокупности с изменениями в разговорной речи) оказывают влияние на развитие русской грамматики. Происходит, например, смещение (сдвиг) в частях речи, в синтаксисе. Языковое пространство рассматривается также в контексте своеобразия индивидуального (творческого) стиля писателя. Единство языкового пространства текста обусловлено монтажным принципом его организации. Во-вторых, в нашем исследовании анализируются произведения современной прозы, которые еще не были предметом специального изучения (не считая отдельных статей), так что можно говорить, что эти произведения исследуются впервые в контексте языкового пространства текста. В-третьих, мы исследуем, как происходит развертывание языковых процессов внутри пространства текста.
Методологической основой исследования явились труды таких ученых, как М.М. Бахтин, Н.С. Валгина, В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, А.И. Горшков, Л.Г. Кайда, Н.А. Кожевникова, Н.А. Николина, В.В. Одинцов, Б.А. Успенский.
В трудах этих ученых раскрываются теоретические вопросы, связанные с анализом построения текста, а также с анализом компонентов структуры (языковой композиции). В этой связи можно назвать кандидатские диссертации Л.Ю. Папяна, Н.Н. Глухоедовой. Некоторые вопросы языкового пространства современного художественного текста раскрыла Г.Д. Ахметова.
Методы исследования: 1) общенаучный метод, связанный с наблюдением за употреблением языковых процессов в составе текста; 2)
общефилологические методы (композиционный анализ,
контекстологический анализ).
Объект исследования – языковое пространство современной русской прозы на материале опубликованных в последние годы произведений.
Предмет исследования – композиционная организация языкового пространства, создающаяся на основе проявления языковых процессов в тексте.
Цель исследования – проанализировать процессы, организующие
языковое пространство (интертекстуальные явления, графическая
маркировка, композиционно-грамматические сдвиги).
Задачи исследования: 1) раскрыть феномен языкового пространства
современной русской прозы в связи с анализом монтажа как
композиционного приема и в контексте значимых процессов (в пространстве
художественного текста); 2) проанализировать закономерности
употребления явлений композиционно-графической маркировки
художественного текста; 3) выявить и проанализировать приемы ввода интертекстуальных вставок в художественный текст; 4) раскрыть и проанализировать разновидности композиционно-грамматических сдвигов в современном художественном тексте.
Материалом исследования выступили художественные произведения современных русских авторов (И. Абузяров, Б. Акунин, Е. Водолазкин, А. Ганиева, Д. Гранин, В. Дегтев, Е. Доброва, Д. Драгунский, В. Ерофеев, С. Есин, О. Зайончковский, Е. Завершнева, О. Зоберн, А. Иличевский, Р. Киреев, С. Лукьяненко, В. Маканин, Ю. Мамлеев, У. Нова, В. Орлова, В. Пелевин, Е. Попов, З. Прилепин, Д. Рубина, Р. Сенчин, О. Славникова, А. Слаповский, А. Снегирев, Т. Толстая, К. Туровский, Л. Улицкая, С. Шаргунов, М. Шишкин). Языковое пространство текстов дает представление о языковых процессах, характерных для современной прозы. Одновременно с этим можно говорить об индивидуальных характеристиках языкового пространства, обусловленных особенностями творческого стиля писателя.
Положения, выносимые на защиту: 1) языковое пространство является
важнейшим понятием стилистики текста. Языковое пространство как
структурная организация имеет следующие признаки: динамичность,
открытость, метафоричность, однородность, плотность. Плотность
языкового пространства неоднородна. Важнейшим принципом организации пространства текста можно назвать монтаж; 2) признаки языкового пространства зависят от двух факторов. Во-первых, это языковые процессы, характерные для современной прозы. Во-вторых, это специфика индивидуального (творческого) стиля писателя; 3) развертывание языковых процессов внутри художественного текста конструирует пространство текста. Наблюдение над отдельными языковыми процессами, анализ их употребления в тексте позволяет выявить состав языкового пространства, его развертывание (динамичность), его соотношение с другими пространствами (жизненное пространство, пространство художественного образа и др.).
Теоретическая значимость связана с тем, что основные научные положения являются основополагающими для важнейшего направления стилистики – стилистики текста, которая в настоящее время находится в стадии развития и обновления.
Практическая значимость исследования определяется тем, что материал диссертации может быть использован в преподавании вузовских дисицплин «Стилистика русского языка», «Филологический анализ текста». Материалы исследования могут быть использованы при обучении студентов, изучающих русский язык как иностранный.
Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.
Композиционно-грамматические сдвиги как приемы построения субъективированного повествования
Композиционно-грамматические сдвиги в составе текста можно считать языковым процессом, характерным для современной русской прозы. Мы взяли для анализа этот процесс, так как он отражает внутренние, глубинные изменения в тексте, он является важным приемом построения субъективированного повествования. Грамматика – наиболее консервативная часть языка. Она медленнее меняется, в отличие от лексики. Тем не менее в грамматике также происходят нарушения нормы, то есть можно говорить о динамичности грамматических процессов в языке. Для грамматики характерны и семантические явления: употребление в речи (тексте) тех или иных грамматических форм приводит в некоторых случаях к нарушению стереотипов.
Ученые исследуют грамматику не только со стороны структуры, но и с точки зрения употребления в художественной прозе тех или грамматических единиц. Например, можно назвать монографии О.В. Марьиной, посвященные интеграционным и дезинтеграционным процессам в синтаксисе современной художественной прозы [75, 76]. О языковой аномалии как норме художественного дискурса пишет Т.Б. Радбиль [101]. Окказиональные образования в прозе В. Маканина рассматривает О.М. Чистякова [127].
О прагматике грамматики, о грамматике поэзии пишет Г.М. Зельдович: «Мы думаем, что характерное для Б. Пастернака – даже в ту раннюю пору, при всех более или менее очевидных зигзагах, - стремление к гармони и равновесию обнаруживает себя не только в прямом смысле многих стихотворений, но и на уровне грамматики, притом грамматики отнюдь не очевидной – в таких категориях и в таких особенностях морфосинтаксической структуры, которые лишь недавно привлекли внимание лингвистов и о которых и речи нет ни в традиционных учебниках, ни в традиционных анализах поэтического текста» [50, с. 599].
Термин «поэтическая грамматика» был введен Р. Якобсоном в статье «Поэзия грамматики и грамматика поэзии», которая начинается такими словами: «На склоне тридцатых годов редакторская работа над сочинениями Пушкина в чешском переводе наглядно показала мне, как стихи, думалось бы, тесно приближающиеся к тексту русского подлинника, к его образам и звуковому ладу, зачастую производят сокрушающее впечатление глубокого разрыва с оригиналом в силу неумения или же невозможности воспроизвести грамматический строй переводимого стихотворения. Становилось все ясней: в поэзии Пушкина путеводная значимость морфологической и синтаксической ткани сплетается и соперничает с художественной ролью словесных тропов, нередко овладевая стихами и превращаясь в главного, даже единственного носителя их сокровенной символики» [135, с. 462].
В начале XXI в. вышел двухтомник «Поэтическая грамматика», второй том которой называется «Композиция текста» [97], то есть можно говорить о традициях в филологии, а также об актуальности анализа композиционного пространства текста. В «Коммуникативной грамматике» Г.А. Золотовой есть небольшой раздел «Изучение текста – грамматике». Г.А. Золотова пишет: «Действительно, годы работы над Грамматикой позволили, показав возможности изучения текстовых структур на основе грамматического знания, увидеть новые связи между языковыми явлениями, скорректировать прежние представления» [51, с. 480]. Г.Д. Ахметова пишет о композиционно-грамматических (семантико-грамматических) сдвигах, то есть о таких изменениях в грамматике в составе текста, когда происходит нарушение нормы. Однако некоторые из этих нарушений постепенно закрепляются в языке и, в свою очередь, приобретают статус нормы. В художественном творчестве писателей несомненно важную роль, прежде всего – композиционную, играют языковые преобразования, а в частности, композиционно-грамматические сдвиги. Композиционно-грамматический сдвиг следует отличать от композиционного сдвига. Композиционный сдвиг – это нарушение последовательности эпизодов, составляющих сюжет. Например, переход от настоящего к прошлому, затем опять к настоящему и т.д. в рассказе И.А. Бунина «Легкое дыхание». В повести И.С. Тургенева «Первая любовь» вместо истории первой любви и следующего затем разговора Владимира Петровича с Сергеем Николаевичем дается рассказ Владимира Петровича в виде воспоминания, что придает повествованию романтичность, а читатель сам может сделать выводы о первой любви. В рассказе А.П. Чехова «Хамелеон» изменение поведения героя произошло не один, а несколько раз. В этом и заключается композиционный сдвиг – возвращение к одному и тому же эпизоду. Композиционно-грамматические сдвиги в большинстве случаев носят временный характер в современном романе. Эти «сдвиги» могут перейти в разряд норм, могут перейти в разряд ошибок, а могут и остаться окказиональными образованиями. В целом же композиционно-грамматические сдвиги вносят определенную окраску в произведение, а также становятся компонентами языковой композиции. Г.Д. Ахметова к композиционно-грамматическим сдвигам относит: 1) резкое (на первый взгляд, немотивированное) изменение глагола; 2) образование наречий от относительного прилагательного; 3) расширение грамматических границ притяжательных прилагательных; 4) образование окказиональных кратких форм от качественных прилагательных; 5) окказиональное использование наречия в функции предикатива или предикатива в функции наречия; 6) смешение категорий одушевленности -неодушевленности; 7) субстантивация (в частности, переход прилагательных в существительные). К синтаксическим изменениям относятся: 1) так называемая невыделенная прямая речь; 2) использование неоднородных определений в функции однородных; 3) синтаксическая и семантическая несочетаемость членов предложения.
Интертекстуальность и графическая маркированность
Анализ языкового пространства дается нами в контексте основных языковых процессов, происходящих в современной прозе, а также в контексте своеобразия индивидуального стиля писателя. Следует отметить, что мы анализируем именно языковые процессы, происходящие в пространстве художественного текста, то есть речь идет об употреблении языка. Термин «языковые процессы», используемый в лингвистике, имеет другое значение. В Словаре лингвистических терминов Т.В. Жеребило дается следующее определение: «Изменения, происходящие в речевом репертуаре этноса: 1) языковая ассимиляция (языковой сдвиг, языковое смещение); 2) ревитализация языка (возрождение языка); 3) билингвизм; 4) многоязычие; 5) полуязычие; 6) обратный языковой сдвиг» [140, c. 133]. Н.С. Валгина всесторонне изучила и описала активные процессы в современном русском языке (в русском произношении, в области ударения, в лексике и фразеологии, в словообразовании, в морфологии, в синтаксисе, в русской пунктуации) [21].
Языковые процессы, происходящие в языке художественного текста, приобретают другое терминологическое значение. Например, Н.А. Николина в книге «Активные процессы в языке современной русской художественной литературы» отмечает: «Под языковым процессом традиционно понимается последовательное развитие тех или иных языковых явлений и приемов использования языковых единиц. Изменения в языке в ходе развития его системы приводят или к разрушению имеющихся связей и отношений, или к новому типу функционирования языковых единиц и преобразованию их структуры и семантики» [82, с. 7 - 8].
В данном разделе диссертации рассмотрим два основных языковых процесса, характерных для современной прозы, – интертекстуальность и графическую маркированность. Отметим причины, по которым нами выбраны именно эти процессы. Во-первых, данные процессы взаимосвязаны, так как отражают внешнее строение текста. Интертекстуальность – это всегда отсылки к другим текстам, а графическая маркированность рассматривается как композиционно-графическая маркировка текста. Во-вторых, мы рассматриваем языковые процессы как компоненты языкового пространства, усиливающие или уменьшающие плотность текста. Наконец, в-третьих, изучение данных языковых процессов хотя и является важным и актуальным для стилистики текста, но они не были предметом специальных исследований. Их последовательное изучение только начинается.
Изучению языковых процессов в русской прозе посвящена коллективная монография, изданная в 1977 г. [134]. В монографии не говорится о языковом пространстве, но все статьи посвящены именно его анализу. Например, раздел, написанный Н.А. Кожевниковой, называется «О соотношении речи автора и персонажа». Автор пишет, в частности, о пространственной точке зрения [134, с. 59].
В 2008 г. выходит монография Г.Д. Ахметовой «Языковые процессы в современной русской прозе (на рубеже XX-XXI вв.)» [14], в которой анализируется композиционно-графическая маркировка художественного текста, а также межтекстовый словесный ряд в современной прозе. Межтекстовый словесный ряд рассматривается как компонент языковой композиции. Позднее, в 2013 г., вопросы о языковых процессах и языковом пространстве были включены Г.Д. Ахметовой в учебное пособие для магистрантов по специальности «Филология (русский язык)» «Актуальные проблемы стилистики и анализа текста» [3], а также частично в пособие «История языка – история текста» [8]. В 2009 г. появляется монография Н.А. Николиной «Активные процессы в языке современной русской художественной литературы» [82]. Автор последовательно анализирует (во многом на материале современной поэзии) активные процессы в лексике, фразеологии, словообразовании, грамматике. Позднее стали появляться исследования, посвященные отдельным проблемам стилистики текста: Г.Д. Ахметова («Прямая речь как словесный прием субъективации») [10]; А.В. Курганская («Межтекстовые связи в языковой композиции (на материале прозы Вячеслава Дегтева)» [67]; Ю.В. Звездина («Метафора в повествовании: композиционно-языковой аспект (на материале современной русской прозы)») [49]; Г.Б. Попова («Приемы субъективации в современной русской прозе: явления модификации») [95] и др. Все названные работы объединяет то, что язык анализируется не со стороны строя, а со стороны употребления, о чем писали Г.О. Винокур, М.Н. Кожина, В.В. Одинцов, А.И. Горшков. Таким образом, можно говорить о том, что развитие стилистики текста является актуальным процессом в современной филологии. Анализ языковых процессов, происходящих в пространстве современной русской прозы, свидетельствует о динамичности, о дальнейшем развитии языка художественной литературы. Например, в романе С. Есина «Маркиз» [160] отмечается явление интертекстуальности как один из языковых процессов. Например, при описании Петра I используется аллюзия к «Полтаве» А. С. Пушкина: «Вид его в этот момент был ужасен, движенья быстры». В то же время для романа свойственно композиционное чередование словесных рядов – разговорных и межтекстовых. В речи Петра I взаимодействуют современный межтекстовый словесный ряд и разговорный: «В боярской-то думе только цыкни не так, как царь разумеет и желает, сразу голова под Тамбовом. Мальчик хочет в Тамбов!» Для романа характерны межтекстовые классические образы: «От обычных заготовок нашего Приемного отделения и их строительного материала эти объемные фигуры отличались необычной деталью, вернее штрихом. В середине каждой такой прессованной формы находился живой и розовый человеческий рот! Только не думайте, что в описании я согласился на литературный плагиат. У Гоголя, дескать, нос, а у Кюстина – рот!» В романе С. Есина «Твербуль, или логово вымысла» [161] также отмечаются межтекстовые связи. Особенно ярко они проявляются, если сравнивать романное повествование с дневниковым. Дело в том, что и роман, и дневник писались автором в одно и то же время, так что в дневнике нашли отражение отсылки к роману. В целом наблюдается содержательная и языковая перекличка романа и дневника.
Графическая маркированность: закономерности употребления
Композиционно-графическая маркировка текста – языковой процесс, который заключается в использовании специальных языковых средств (графических маркеров), влияющих на композицию и стилистические особенности текста. Композиционно-графическая маркированность помогает автору передать свое отношение и мнение в тексте, а читателю, в свою очередь, понять это мнение. Но важнее указать на композиционную роль в тексте данного явления (об этом свидетельствует и само название языкового процесса), на закономерности его употребления. Рассмотрим более подробно закономерности употребления композиционно-графической маркированности в современных русских произведениях.
В произведении Д. Рубиной «Синдром Петрушки» при описании природы встречается авторское отступление, выделенное курсивом и отступом: «Как обычно, это напомнило ему сахалинские сопки, в окружении которых притулился на берегу Татарского пролива его родной городок Томари, «Томариора» – по-японски.
Так он назвал одну из лучших своих тростевых кукол – Томариора: нежное бледное лицо, плавный жест, слишком длинные, по отношению к маске, тонкие пальцы и фантастическая подвижность узких черных глаз, — за счет игры света при скупых поворотах головы. Хороший номер: розовый дым лепестков облетающей сакуры; изящество и завершенность пластической мысли…» [179, с. 5].
Еще одна закономерность употребления композиционно-графической маркированности в современной русской прозе связана с тенденцией приобщения читателя к мнению автора и к истории создания произведения. Такой момент приобщения можно назвать «авторской связкой», выделенной с помощью других шрифтов. Внутри текста появляются рассуждения писателя об истории и процессе создания им своего произведения. Причем эти рассуждения графически маркированы. Например, в книге А. Слаповского «Закодированный» присутствует такая авторская связка, графически маркированная с помощью шрифта (курсивного и крупного): «Непрядвин, проснувшись, пожалел, что еще до пробуждения нельзя предвкусить пробуждение. А ПОЧЕМУ НЕПРЯДВИН? ПОТОМУ, ЧТО У МЕНЯ ВСЕ ГЕРОИ ПОДОБНОГО РОДА НАЧИНАЮТСЯ НА «НЕ»? НО ОН – НЕ ПОДОБНОГО РОДА, Я ЖЕ ХОТЕЛ ИЗОБРАЗИТЬ СОВЕРШЕННО ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА, ЗАРАНЕЕ БОЯСЬ ЭТОЙ САМОЙ ЗАКОДИРОВАННОСТИ. ЧТОБЫ ОН МЕНЯ, ВОЗМОЖНО, СДЕЛАЛ ДРУГИМ» [182, с .6]. Возможно, графическая маркировка усложняет текст и его понимание. Однако композиционно-графическая маркированность является приемом самовыражения современного автора. Д.А. Суховей отмечает: «Современные писатели стремятся к нестандартному графическому оформлению, так как в нынешнее время наблюдается развитие синтеза смыслов в современной культуре, ориентированные на разные пути восприятия» [112, с. 6]. В рассказе В. Дегтева «Митрофан Фультикультяпистый» курсивом выделяются композиционные отрезки, в которых представлена внутренняя речь автора-повествователя: «Я и сам знаю, что там у вас был бы не из последних, как говорится, удальцов. Знаю также, что тут, у нас, мне не дадут развернуться. Меня просто заглушат – всякой болтовней и никчемной пустой «общественной» работой. Не одну «сивку» укатали эти «горки». Знаю, что придется подпевать в ту дуду, в которую дуют все. Я уже и начал это делать – я уже коммунист, можешь меня поздравить…» [155, с. 195]. Графические средства выполняют функцию выделения субъективированного повествования. Графические средства выделения субъективации присутствуют в произведениях таких писателей, как Р. Белецкий («Главная героиня»), Н. Горлова («Луна на ощупь холодная»), А. Смирнова («Пьяница») и в других. Г.Б. Попова отмечает, что графический приём включения в современной прозе обозначает также параллельный ход повествования. В качестве примера приводится контекст из повести В. Орловой «Трапеза богомола»: «Сергей полез в карман и вынул наушники, нащупал кнопку «играть» на черной пластине плеера, надавил. «Щастье!.. ты-ты-ты-тыц... Щастье!.. ты-ты-ты-тыц… СЛИВШИСЬ С ЛИСТВОЙ, со стеблем молодого побега, богомол ждал. Он приподнял переднюю часть сухого тела и воздел к небу передние членистые лапы. Он сейчас сосредоточен. Его голени – зубчатые лезвия передних ног – вжаты в бедра. Задние ноги точно и прочно влиты в трещины древесной коры, крылья плотно прижаты к спине. Вот для чего ему крылья. Они скрывают, размывают, делают несуществующим его длинное, сухое, созданное для боя тело... Да зачем работа, если даже деньги – и то не знаешь, на что потратить. Катя спускает все… Деньги ей прямо руку жгут» [174, с. 45]. Параллельный текст, композиционно переключающий повествование в другую сюжетно-стилистическую плоскость, усложняет языковое пространство, делает его более плотным и в то же время более разнородным по стилю. Основной текст графически оформляется традиционным шрифтом. Прописные буквы и курсив – это показатели параллельного повествования. Графическая маркированность способствует разграничению основного текста и параллельного.
Приемы интертекстуальности в языковой композиции
Под языковой композицией понимается динамическое развертывание ее компонентов, приводящее к изменению точки зрения в тексте. Как отмечает Г.Д. Ахметова: «Языковая композиция представляет собой сложную систему, состоящую из взаимосвязанных по смыслу и грамматико-интонационно компонентов, которые динамически развиваются в тексте, исторически изменчивы и лежат в основе типов текста» [12, с. 75]. Г.Д. Ахметова отмечает далее, что языковая композиция, организованная образом автора, является такой категорией текста, которую можно считать не только его принадлежностью, но также и принципом построения, так как в языковой композиции отражаются особенности проявления языковой системы в системе художественного текста. Текст не является строго изолированной структурой. Следовательно, интертекстуальность в языковой композиции – это один из ее компонентов, выполняющий определенную функцию в языковой организации текста. Всё более активное применение приёма интертекстуальности в произведениях делает их контрастными, что придает особую специфику изложению сюжета.
Для языковой композиции современного текста могут быть свойственны постмодернистские явления: фрагментарность, принцип произвольного монтажа, сочетание несочетаемого, несоразмерность, дисгармония, деконструктивизм. На уровне содержания современная литература характеризуется двусмысленностью, намеками, пропусками.
Современная русская проза, как и современная действительность – это объединение стилей, направлений, субкультур и семиотических систем. Поэтому в современной литературе сложно бывает отделить явления реализма от постмодернизма. Произведения современных писателей несут на себе отпечаток исторической эпохи, характеризуются продолжением старых жанровых традиций наряду с новыми направлениями; постмодернизм, реализм повествовательной манеры характерен для многих современных писателей, среди которых можно назвать В. Маканина, Д. Драгунского, В. Пелевина и других. Для произведений этих писателей свойственна глубокая, насыщенная реалистичность, двусмысленность, закодированность, глубокий подтекст.
Очевидно, что современный автор к интертекстуальности обращается не случайно, а с определённой целью. В прозе современных писателей отчётливо наблюдается композиционный и языковой контакт с каким-либо другим текстом, отличающимся либо временными характеристиками, либо жанровыми или смысловыми. Как известно, Ю. Кристева утверждает, что любой текст строится как мозаика цитирований, любой текст является продуктом впитывания и трансформации какого-нибудь другого текста.
По утверждению Г.Д. Ахметовой, «причины использования межтекстовых словесных рядов разнообразны: 1) выраженные постмодернистские тенденции; 2) пародирование явлений постмодернизма; 3) признак индивидуального стиля. Названные причины не существуют раздельно друг от друга, напротив, они активно взаимодействуют, поскольку современная литература характеризуется как стилевым разнообразием, так и смешением постмодернистских влияний с реалистическими традициями интертекстуальная перекличка воплощает многоголосие произведений и служит отражением взгляда на внетекстовую и текстовую реальность как самих героев произведений, так и тех, кто эти произведения создавал» [12, с. 115].
Понятие интертекстуальности можно соотносить с понятием межтекстовых связей. В современной прозе представлены все разновидности межтекстовых связей. В большинстве своем их включение в текст является признаком индивидуального стиля писателя. Приемы ввода интертекстуальных вставок зависят от того, с каким компонентом языковой композиции они связаны в тексте (с субъективированным повествованием, с организацией художественного образа и др.). Можно назвать следующие приемы: дословная интертекстуальная вставка; измененная в смысловом плане интертекстуальная вставка; интертекстуальная вставка, меняющая точку зрения в тексте; интертекстуальная вставка, формирующая художественный образ; создание текста-аллюзии. Часто происходит взаимодействие приемов, так как в чистом виде в мире мало что происходит и существует. О проблемах интертекста писали М.Л. Гаспаров [33], И.В. Захаренко и В.В. Красных [48], Пьеге-Гро Натали [99].
По утверждению Н.А. Фатеевой [120], цитата является точным или несколько трансформированным воспроизведением образца. Цитата может быть «чистой» (в тексте подается в кавычках с сохранением всех слов и порядка); точной, но с незначительными сокращениями и изменениями порядка слов; цитатой-переводом (автор дополнительно делает комментарии в тексте). Исследователь также выделяет цитаты без атрибуции, то есть без указанного источника. Часто в художественном тексте встречаются цитаты без атрибуции, которые можно назвать «вторичными суждениями» или «интерпретацией суждений» [120, с. 12]. Н.А. Фатеева отмечает, что цитата является основным видом интертекстуальности. Понятие цитаты встречается во многих исследованиях, является неоднозначным, так как появляются новые и новые трактовки. Например, Р. Барт считает цитатой любое заимствование текста, такое «вольное» понимание понятия заставляет опровергнуть его. По словам М. Ямпольского, цитата – это не всякое заимствование [136, с. 60].
Например, названия рассказов Д. Драгунского [157] часто являются дословными повторами известных произведений, но в тексте писатели происходит их переосмысление. Например, «Тщетная предосторожность». В этом названии повторяется название известного балета. Название книги Р. Моуди «Жизнь после жизни» также становится названием рассказа Д. Драгунского. Строка известной русской песни становится названием рассказа «У высоких берегов Амура». Можно привести и другие цитатные заглавия, в которых нашли отражение не только литературные произведения прошлого, но также устойчивые выражения, например, названия известных Интернет-сайтов и др.: «Ищите женщину», «Одноклассники.ru», «Ангелочек», «Там, за поворотом», «Вечный город», «Имя-отчество», «Воробьевы горы» и так далее. В то же время в названии «Дамочка с собачкой» хотя и ощущается аллюзия к А.П. Чехову, но это неточное название известного рассказа русского писателя.
Употребление межтекстовых связей в прозе В. Дегтева характеризует его индивидуальный стиль. А.В. Курганская отмечает, что межтекстовый словесный ряд может быть компонентом любой композиционной части целого текста. Он отмечается и в субъективированном повествовании (в каждой из форм), и в авторском повествовании. Межтекстовый словесный ряд – полноценный компонент целого текста и одновременно – компонент языковой композиции [67, с. 8]. А.В. Курганская пишет: «Межтекстовый словесный ряд в прозе В. Дегтева лежит в основе динамического развёртывания текста. В основе построения межтекстового словесного ряда лежат разнообразные языковые средства, как лексические, так и грамматические. Объём межтекстовых словесных рядов также разнообразен – от одного слова до обширного контекста» [67, с. 10].
