Содержание к диссертации
Введение
I. ПРОСТОРЕЧИЕ КАК ОБЪЕКТ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ 15
1.1. Просторечие - функциональная подсистема общенационального языка 15
1.1.1. Трактовка термина «просторечие» 16
1.1.1.1. Литературное и внелитературное (городское) просторечие 23
1.1.1.2. Просторечие-1 и просторечие-2 24
1.1.1.3. Диалектное просторечие 28
1.1.2. Признаки просторечия как подсистемы национального языка 31
1.1.2.1. Социолингвистические характеристики просторечия Приамурья 31
1.1.2.2. Функциональные и коммуникативные признаки просторечия 34
1.1.2.3. Особенности просторечной лексики Приамурья 38
1.1.3. Взаимодействие просторечия с другими разновидностями
национального языка 45
1.2. Особенности формирования просторечия европейской части страны
и просторечия Приамурья 49
Выводы 59
II. ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПРОСТОРЕЧИЯ 61
2.1. Просторечные единицы в толковых словарях 61
2.2. Просторечные единицы в словарях некодифицированной лексики 70
2.3. Просторечная лексика Приамурья в словарной картотеке
Г.С. Новикова-Даурского 74
2.4. Проекты и рукописные варианты словарей просторечия 79
2.5. Словарь просторечия Приамурья - лексикографическое осмысление
анализируемого пласта слов 81
Выводы 86
III. СИСТЕМНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОСТОРЕЧНОЙ ЛЕКСИКИ ПРИАМУРЬЯ..89
3.1. Проблема системности словарного состава языка 89
3.2. Лексико-семантическая организация просторечной лексики Приамурья 94
3.2.1. Семантическое поле «Внешний облик человека» 95
3.2.1.1. Лексико-семантическая группа «Части тела человека» 96
3.2.1.2. Лексико-семантическая группа «Объем тела человека» 105
3.2.1.3. Лексико-семантическая группа «Признаки человека по полу и возрасту» ПО
3.2.1.4 Лексико-семантическая группа «Одежда» 115
3.2.1.5. Лексико-семантическая группа «Проявление во внешнем облике состояния здоровья и физического развития человека» 119
3.2.1.6. Лексико-семантическая группа «Внешний облик человека по привычкам, манере поведения» 123
3.2.1.7. Лексико-семантическая группа «Общее впечатление от внешнего
облика человека» 127
3.2.2. Семантическое поле «Речевое общение» 129
3.2.2.1. Лексико-семантическая группа «Цель речевого общения» 130
3.2.2.2. Лексико-семантическая группа «Процесс общения» 133
3.2.2.3. Лексико-семантическая группа «Участники речевого общения» 139
3.2.2.4. Лексико-семантическая группа «Формы речевого общения» 141
3.2.2.5. Лексико-семантическая группа «Обстоятельства речевого общения» 150
3.3. Отношения лексической мотивации в просторечии Приамурья 152
3.4. Вариантные отношения лексических единиц в просторечии Приамурья 160
Выводы 167
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 169
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 172-192
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ЭНЦИКЛОПЕДИЙ 191-194
ПРИЛОЖЕНИЕ. Материалы к «Словарю просторечия Приамурья» 195-326
- Просторечие - функциональная подсистема общенационального языка
- Просторечные единицы в толковых словарях
- Проблема системности словарного состава языка
Введение к работе
Генеральное направление в лингвистике, отражая постоянно усложняющиеся процессы познания, ставит задачу воссоздания языковой картины мира. Это определяет интерес к некодифицированным сферам национального языка, однако в их научном освещении существуют «белые пятна», сохраняющиеся вследствие уникальности объектов анализа. В связи с этим исследование специфики народно-разговорной речи в синхронном и диахронном плане перспективно.
Русское городское просторечие называют лингвистическим феноменом, «которому почти нет адекватного явления в других языках» [3. Кёстер-Тома 1993: 23; ср. Земская 1983 б и др.], но его становление, статус и функционирование в регионах, удаленных от центра России, изучены недостаточно. Рассмотрение структурно-семантической организации и особенностей проявления внелитературного просторечия на малоизученных территориях позволяет определить место этой подсистемы в языке в целом и выявить специфику просторечных лексических единиц.
Возникновение единого коммуникативного средства в условиях неоднородной городской среды вызвано прежде всего социолингвистическими причинами. Проблема дифференциации языка манифестируется с момента выдвижения И.А. Бодуэном де Куртене тезиса о членении языка в территориальном («горизонтальном») и собственно социальном («вертикальном») планах, с начала разработки основ социальной диалектологии («язык города» и «язык деревни»). Идеи Ш. Балли, Ж. Вандриеса, Б. Гавранека, А. Мейе, Э. Сепира; Г.О. Винокура, В.М. Жирмунского, Б.А. Ларина, М.Н. Петерсона, Е.Д. Поливанова, Л.П. Якубинского и др. методологически ценны и перспективны при изучении подсистем национального языка в лингвистике наших дней. В первой половине XX века импульс к изучению «языка города» и просторечия как его составляющей был дан трудами В.В. Виноградова, Б.А. Ларина, СИ. Ожегова, A.M. Селищева, Ю.С. Сорокина, Ф.П. Филина и др. Актуально и в наше время высказывание Б.А. Ларина: «Мы запоздали с научной разработкой языкового быта города, да и нигде до сих пор она не производилась широко и систематически...Но именно потому, что изучение «языка города» не сложилось до сих пор, так шатки и неполны у нас и исторические, и стилистические объяснения литературных языков» [Ларин 1977: 175-176].
Во второй половине века проблема вновь стала актуальной в связи с изучением функционирования русского языка в советском обществе. Появились фундаментальные исследования М.В. Панова «О развитии русского языка в советском обществе» (1962);
5 Н.Ю. Шведовой «Активные процессы в современном русском синтаксисе»; монография «Русский язык и советское общество. Лексика» (1968); комплекс «Русская разговорная речь» (1973-1983); «Разговорная речь в системе функциональных стилей современного русского литературного языка» (1983, 1992) под ред. О.Б. Сиротининой и т.д. Так, в монографии «Русский язык и советское общество» в качестве исходных выдвинуты положения о социально-возрастной дифференциации носителей языка и притоке в город* сельских жителей. Результатом этого стало вовлечение значительного пласта слов из диалектов в литературный язык, а промежуточным этапом стало их функционирование в просторечной среде.
Описание современного просторечия в его живом проявлении многогранно представлено в сборниках и монографиях «Литературная норма и просторечие» (1977), «Городское просторечие: проблемы изучения» (1984), «Разновидности городской устной речи» (1988), «Живое слово в русской речи Прикамья» (1989), «Современный русский язык: Социальная и функциональная дифференциация языка» (2003) и др.; в работах Л.И. Баранниковой (1974, 1981), К.А. Войловой (2000), Л.А. Грузберг (1989), Е.В. Ерофеевой (2000), А.Ф. Журавлева (1984, 2003), Е.А. Земской (1983, 1984, 1988), Л.А. Капанадзе (1984), 3. Кёстер-Тома (1993, 1994), Г.П. Князьковой (1974), Л.П. Крысина (1989, 2004), Н.А. Лукьяновой (1986, 2001), Е.Ф. Петрищевой (1984), А.Ф. Прияткиной (1998, 2000), Г.Н. Скляревской (1973, 1988), В.И. Собинниковой (1992), В.В. Химика (2001) и др.; в диссертационных работах Т.Б. Банковой (1987), А.А. Юнаковской (1994); У Хао (2000), Р.П. Юшкиной (2000), А.Н. Еремина (2001), Е.Ю. Поздняковой (2004) и др. При анализе названных исследований в 1 главе диссертации для иллюстрации привлекались примеры, зафиксированные в просторечии Приамурья.
Современное просторечие рассматривается в связи с изучением социальной дифференциации языка, становления и функционирования литературного языка и диалектов. Акцентируются следующие вопросы: статус и границы просторечия в русском национальном языке; формирование просторечия; лексикографическое отражение просторечной лексики; социально-речевой статус и организация просторечной лексики; функционирование городского просторечия и его взаимодействие с другими сферами национального языка; статус носителя просторечия; контрастивное описание просторечия и сходных с ним явлений в русском и других языках; просторечие в языковом пространстве города.
Вместе с тем в лингвистической литературе исходными нередко оказываются разные критерии выделения просторечия, недостаточно проанализирована специфика его уровней, дискутируется вопрос о границах просторечия и возможность его
исчезновения. В стадии разработки находятся вопросы лексикографической стилистики, при этом в практике составления словарей отмечается непоследовательное употребление пометы «прост.» (просторечное слово или значение) или отказ от нее.
Неоднозначные подходы к просторечию сказались в пестроте обозначений данного явления. Наиболее приемлемым для данной работы считаем широко употребительный в современной лингвистике термин «городское просторечие» (Б.А. Ларин; Т.Б. Банкова, О.И. Блинова, Л.А. Грузберг, Е.А. Земская, А.А. Юнаковская и др.), так как, несмотря на некоторую плеонастичность, он точнее отграничивает объект исследования. Определить функциональные и социальные особенности современного просторечия в связи с неоднородностью и качественными изменениями состава носителей возможно, используя термины «просторечие-1» и «просторечие-2».
Основными формами существования национального языка традиционно считают кодифицированный литературный язык и территориальные диалекты. Просторечие и социальные жаргоны, характеризующиеся особой функциональной нагрузкой, собственной социальной базой и лингвистическими признаками, часто рассматриваются как промежуточные формы. Несмотря на разные точки зрения относительно статуса просторечия, «реальность...такова, что просторечие в целом - это тоже системное явление, находящееся в сложных, неоднозначных отношениях с кодифицированным языком, с одной стороны, и со всей совокупностью частных языковых субстандартов -территориальных, социально-групповых, социально-профессиональных - с другой стороны» [Химик 2001: 272]. Тесная связь названных сфер обусловлена наличием пересекающихся признаков социального, функционального и лингвистического характера, особенностями формирования и проявления просторечия в городской среде. Общепризнано, что в ряде случаев разграничить некоторые явления разговорной речи, жаргонов, территориальных диалектов и просторечия в условиях их тесного взаимодействия практически невозможно, поэтому считаем оправданным говорить о промежуточных (переходных) формах речи, возникающих при контакте периферийных, наименее устойчивых зон каждой из подсистем, в которых и функционируют единицы с еще окончательно не определенным статусом.
В современных описаниях форм национального языка отмечается, что «заявленного» раннее отмирания просторечия не происходит, наблюдается изменение особенностей функционирования подсистемы, трансформация характера экспрессии и прагматики просторечных единиц, обновление лексического состава в слое общерусского распространения и «омоложение» состава носителей. Считаем
7 возможным признать реальность выделенной исследователями тенденции: «За последние 50 лет структура, функции, место просторечия в национальном языке существенно изменились. Из относительно обособленной речи малограмотных горожан оно превращается в общий субстандарт, который имеет иную лексическую основу и общественную значимость» [Еремин 2001: 7] и «Просторечие - не «простая речь» и не речь «простых людей» [Прияткина 2000: 232].
Таким образом, современное просторечие можно определить как относительно
устойчивую наддиалектную коммуникативную систему, используемую жителями
города для обиходного общения. Наряду с указанием на специфические признаки
просторечия - общерусскость, генетическую зависимость от диалектов,
ненормативность, сниженность, особую функционально-прагматическую
направленность, бытование в условиях города, непрестижность, стихийность функционирования, «моноглоссность» носителей просторечия-1, исследователи особое внимание обращают на приоритетное функционирование лексических средств просторечия и «лингвистическую «разношерстность» этой подсистемы русского языка [Социальная дифференциация 2003; Журавлев 2003; Капанадзе 1984 и др.].
В поисках статусных признаков просторечия вопрос о его системности оказался в центре внимания. Часть исследователей [Ерофеева 2003; Журавлев 2003; Земская 1984; Капанадзе 1984 и др.] полагает, что в городском просторечии регулярные семантические связи лексических элементов вследствие их «пестроты» и разнородности не возникают. Другие лингвисты [Банкова 1987; Баранникова 1985; Бондалетов 1987; Грузберг 1989; Еремин 2001; Крысин 1989; Собинникова 1982; Туманян 1985; Юнаковская 1994, Позднякова 2004 и др.] отстаивают позицию, согласно которой городское просторечие можно отнести к языковым образованиям системного характера.
Поскольку просторечие актуализируется прежде всего на лексическом уровне, считаем необходимым, изучив словарное представление некодифицированного материала, лексикографически зафиксировать просторечную лексику Приамурья и выявить системные связи лексических единиц в границах лексико-семантических полей. Нет сомнения в том, что описание отдельных групп лексики должно проводиться на фоне словарного состава в целом [Шведова 1988]. Это позволит выяснить закономерности функционирования и тенденции развития просторечия, так как «поле как способ отражения ...<действительности> характеризуется социальной, историко-генетической и индивидуальной обусловленностью, то есть в значительной степени национально» [Караулов 1976: 270]. Смысловые поля городского просторечия, отражая значимые для его носителя концептуальные сферы, органично входят в семантическое
8 пространство языка, представляя собой иерархически организованные и связанные с процессом мышления системы микросистем. Существенно, что семантические поля способны к самоорганизации, обусловленной постоянным возникновением новых эмоционально-экспрессивных и мотивированных артефактов.
Считаем определяющими для предпринятого исследования положения о том, что лексикологический аспект связан с анализом лексического значения и семантических взаимоотношений единиц; что системный подход предполагает «внимание» к любому элементу и их отношениям, учет регулярных парадигматических связей, «которые строятся на принципах подчинения и соподчинения (родо-видовые и совидовые отношения), равнозначности (синонимии), противоположности (антонимии), целого и его части (партонимии)» [Вендина 2004: 6; об этом Ю.Д. Апресян; Ю.Н. Караулов; Л.А. Новиков и др.].
Несмотря на пристальное внимание ученых к исследованию семантического поля (И. Вайсгербер, Г. Ипсен, Э. Косериу, В. Порциг, Й. Трир; В.П. Абрамов, Ю.Д. Апресян, Л.М. Васильев, Ю.Н. Караулов, Э.В. Кузнецова, Л.А. Новиков, Ю.С. Степанов, А.А. Уфимцева и др.), общепринятого описания подобных объединений пока не создано, окончательно не разработана их типология и не выяснены особенности структурирования. Это объясняется тем, что в современной лингвистике в достаточной степени не накоплен фактический материал, в том числе и по некодифицированным сферам.
Системная организация русского просторечия обнаруживалась и описывалась на уровне семантических групп экспрессивной лексики разговорного (в широком понимании) употребления (Н.А. Лукьянова); на уровне лексико-семантических парадигм и тематических объединений в работах Т.Б. Банковой, Е.Ю. Поздняковой, А.А. Юнаковской. Анализу подвергался материал, функционирующий в городах Барнаул, Томск, Омск, близких по социокультурным параметрам многим городам Приамурья. Анализ отношений единиц семантических полей, которые отражают языковое сознание и жизненные приоритеты носителя просторечия Амурской области, рассматривается как дальнейший шаг исследования системного характера просторечной лексики. Принятое положение о том, что результативность подобного описания зависит от лексикографически организованного и выверенного эмпирического материала, выразилось в последовательности анализа и в структуре диссертации.
Анализ семантических полей невозможен без понимания социальных признаков носителей просторечия. Точку зрения, согласно которой социальная база просторечия постоянно сужается (Л.И. Баранникова, О.А. Лаптева, Л.П. Крысин, Ф.П. Филин и др.),
9 в современных условиях можно считать спорной, поскольку в результате процессов языковой демократизации просторечные единицы употребляются не только носителями просторечия, но и носителями других сфер языка. Непосредственное наблюдение за составом носителей просторечия Приамурья приводит к выводу о том, что социальная база просторечия на территории области достаточно широка. Города Амурской области (Благовещенск, Белогорск, Зея, Райчихинск, Свободный, Тында, Шимановск и др.) образовались как рабочие поселения, статус города большинство из них получило в начале XX веке. Полагаем, что в городах Приамурья в XX веке сформировалась среда носителей и языковая сфера, соответствующая статусу городского просторечия. Периферийное положение региона, отсутствие длительных культурных традиций способствовали незыблемости просторечия, функционирующего не только в среде полуграмотных людей старшего поколения, но и среди молодежи, воспитывающейся в окружении просторечно говорящих, и у лиц с высшим образованием.
Вслед за Л.П. Крысиным [Крысин 1989: 56], Е.А. Земской и др. выделяем среди просторечно говорящих жителей Амурской области две группы: носители просторечия-1 - сравнительно немногочисленную группу недостаточно грамотных горожан старшего или среднего возраста, проживших в городе большую часть жизни; носители просторечия-2 - группу разновозрастных жителей города, имеющих среднее, специальное или высшее образование и использующих в зависимости от ситуации общения и культурного уровня сниженные средства для выражения эмоций, экспрессии, создания выразительности и нестандартности речи.
Таким образом, актуальность обращения к данной теме диктуется сложностью современной языковой ситуации в России, недостаточной степенью изученности просторечия не только территорий позднейшего распространения русского языка, но и европейской части страны, многоплановостью данного фрагмента языковой картины мира, спецификой его природы, необходимостью лексикографического представления словарного состава просторечия и задачами описания системных отношений составляющих его лексических единиц.
Объект исследования - городское просторечие Приамурья, отдаленной от центра России административной территории.
Предмет исследования - словарный состав просторечия Приамурья.
Цель исследования - провести лексикографическое описание просторечия Приамурья и выявить системные отношения просторечных лексических единиц.
Задачи исследования:
Изучить признаки просторечия как подсистемы русского национального языка.
Выявить особенности формирования просторечия Приамурья, опираясь на архивные и словарные материалы; систематизировать просторечные единицы из словарной картотеки Г.С. Новикова-Даурского, сопоставив их значение с лексикографическими характеристиками в толковых словарях современного русского языка и картотеке просторечных слов городов Приамурья.
Составить «Словарь просторечия Приамурья» на основании материалов картотеки просторечных слов и анкетных данных.
Выявить семный состав и системные связи лексических единиц просторечия Приамурья при анализе семантических полей «Внешний облик человека» и «Речевое общение».
Рассмотреть на материале лексики просторечия Приамурья отношения лексической мотивации и вариантности как продуктивные системообразующие связи.
Реализация поставленных задач возможна при использовании различных методов. При синхронном анализе просторечной лексики в качестве основного применялся описательный метод. Сбор речевого материала проводился при помощи приемов непосредственного наблюдения (запись услышанных бесед, магнитофонные записи), опроса информантов, выборочного анкетирования носителей просторечия.
Лексикологический анализ собранного просторечного материала предполагает использование приемов наблюдения, сопоставления, классификации. При выявлении дифференциально-интегральных признаков и системной иерархии лексических единиц в семантических полях применялся метод компонентного (сем ного) анализа, который позволил определить характер «семантического сцепления» членов лексического множества и разнообразные смысловые связи между словами, для выяснения отношений лексической мотивации - мотивологический анализ [Блинова 2004]
При систематизации словарных материалов использовался лексикографический метод и его приемы: составление словарных статей, выверка фактов фиксации лексем в современных толковых словарях.
Создан и опубликован «Словарь просторечия Приамурья» (около 1900 словарных статей) [Пирко 2006 б].
Материал и источники работы. Эмпирической базой диссертации является картотека просторечных слов при кафедре русского языка и методики его преподавания ГОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» (БГПУ),
насчитывающая около 2500 лексических единиц, выверенных по современным толковым словарям литературного языка:
Толковый словарь русского языка /под ред. Д.Н. Ушакова. Т. I-IV. - М., 1935-1940. (условное обозначение - СУ);
Словарь русского языка: В 4-х т. / под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд. - М: Русский язык, 1981-(MAC);
Ожегов СИ. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. 17-е изд. - М: Русский язык, 1985 - (СО).
Дополнительно использовались
Словарь просторечий русских говоров среднего Приобья / ред. О.И. Блинова. -Томск: Изд-во Том. ун-та, 1977 - (ТП);
Словарь русских говоров Приамурья / ред. Ф.П. Филин. - М: Наука, 1983 - (АС);
Фразеологический словарь русского языка / под ред. А.И. Молоткова. - М.: Русский язык, 1986 - (ФС).
Источниками для картотеки послужили записи живой речи, анкетные данные (в 2001-2004 гг. проведено анкетирование около 300 жителей городов Приамурья, имеющих разный социальный, образовательный и возрастной статус). При отборе информантов главными критериями были владение русским языком от рождения, длительный срок проживания в городских условиях. Наблюдение проводилось над речью городских жителей разных возрастных групп (старшее и среднее поколение, молодые люди и подростки) и разного образовательного уровня.
В исследовании использовались материалы словарной картотеки Г.С. Новикова-Даурского (Государственный архив Амурской области, фонд 958), подготовленной к печати преподавателями БГПУ, в том числе и автором диссертации [Словарная картотека 2003].
Научная новизна исследования.
Диссертация представляет собой первый опыт лексикографирования ранее не исследованного языкового материала, описания городского просторечия Амурской области и выявления особенностей его формирования на удаленной от центра страны территории.
В лексическом составе просторечия Приамург^я выделены центральная часть, включающая специфические просторечные лексемы, и периферийная часть, в которую входят единицы, функционирующие в переходных зонах.
В сферу научного анализа включена просторечная лексика из Словарной картотеки Г.С. Новикова-Даурского, отражающей речь жителей отдаленной окраины России
12 первой трети XX века. Анализ материалов картотеки Г.С. Новикова-Даурского в сопоставлении с современными лексикографическими источниками обнаруживает семантические и функциональные изменения лексических единиц в просторечии Приамурья.
Впервые на основе компонентного анализа выявлены особенности системных отношений просторечных лексем в пределах семантического поля. Отношения лексической мотивации и вариантности в словарном составе просторечия Приамурья рассмотрены как системообразующие связи, определяющие специфику просторечия.
Теоретическая значимость определяется тем, что результаты могут способствовать более глубокому осмыслению проблемы структурной организации национального языка, языкового пространства региона, вопросов системной организации городского просторечия.
Практическая ценность. Полученные результаты могут быть использованы в преподавании лекционных, специальных и факультативных курсов по лексикологии, диалектологии, стилистике, лексической мотивологии, культуре речи, социолингвистике, как материал по реализации регионального компонента в преподавании русского языка в школе. Материалы исследования имеют выход в лексикографическую практику и могут найти применение при создании сводного словаря современного просторечия.
Положения, выносимые на защиту:
Городское просторечие - активно функционирующая на территории Приамурья составная часть русского просторечия.
Просторечие Приамурья сформировалось на основе разных речевых кодов за короткий срок в результате массовой миграции населения европейской части страны и Сибири.
Современное городское просторечие Приамурья неоднородно. Единицы просторечия-1, связанные с диалектами, используются носителями старшего и среднего возраста; единицы просторечия-2, контактирующие с жаргонами, активно употребляются разновозрастными жителями города, владеющими в той или иной степени литературным языком. К наиболее устойчивой части относятся единицы центра словарного состава городского просторечия, не входящие в промежуточные зоны.
Системные связи просторечных единиц проявляются на уровне семантических полей в основном как гиперо-гипонимические и синонимические отношения.
Продуктивными системными связями выступают мотивационные и вариантные отношения. Мотивированность как лексико-семантическое качество определяет наличие значительного числа синонимов и вариантов в просторечии Приамурья. Вариантные связи, поддерживаемые лингвистическими и социальными причинами, актуализируются в переходной зоне между просторечными и нейтральными средствами.
Семантические просторечные поля на семном уровне связаны со смысловыми объединениями нейтрального характера, что подтверждает системность всего словарного состава национального языка.
Апробация работы. Основные положения работы были представлены на научно-практических конференциях преподавателей БГПУ (Благовещенск, 2001, 2002, 2004, 2005), на международной конференции «Музеи - центры координации краеведческой работы» (Благовещенск, 2001), на международной научно-практической конференции «Мир языков и культура» (Благовещенск, 2001), на «Чтениях памяти Е.П. Сычевского» (Благовещенск, БГПУ, 2003), на региональных научно-практических конференциях «Приамурье от первопроходцев до наших дней» (Благовещенск, 2003), «Приамурье -форпост России на дальневосточных рубежах» (Благовещенск, 2006). Диссертация обсуждена на заседании кафедры русского языка и методики его преподавания ГОУ ВПО «Благовещенский государственный педагогический университет» 20. 12. 2006 г.
Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:
Пирко, В.В. Об описании просторечия как функционального страта языка / В.В. Пирко // Тезисы докладов 51-й научно-практической конференции преподавателей и студентов. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2001. - С.189-192.
Пирко, В.В. Региональная характеристика просторечия (на материале устной речи жителей городов Амурской области) / В.В. Пирко // Мир языков и культура: Материалы международной научно-практической конференции. - Благовещенск: Изд-во БГПУ,2001.-С. 26-29.
Пирко, В.В. О специфике формирования просторечной лексики в Приамурье / В.В. Пирко // Музеи - центры координации краеведческой работы: Материалы международной научно-практической конференции. - Благовещенск, 2001. - С. 166-169.
Пирко, В.В. Некоторые вопросы деривации имен существительных разговорно-просторечного характера (регион Амурской области) / В.В. Пирко // Материалы 52-й научно-практической конференции преподавателей и студентов. -Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2002. - С. 108-112.
Пирко, В.В. Просторечная лексика в словарной картотеке Г.С. Новикова-Даурского / В.В. Пирко // Приамурье от первопроходцев до наших дней: Материалы региональной научно- практической конференции. - Благовещенск, 2003. - С. 103-107.
Пирко, В.В. Смысловое наполнение разговорно-просторечных слов в Приамурье (временные срезы XX века) / В.В. Пирко // Чтения памяти Е.П. Сычевского: сб. докладов. Вып.4.: В 2-х ч. 4.2. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003. - С.116-123.
Пирко, В.В. (в соавторстве). Словарная картотека Г.С. Новикова-Даурского / Подготовка к печати Л.В. Кирпикова, В.В. Пирко, И.А. Стринадко. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2003.-199с.
Пирко, В.В. К проблеме составления «Словаря просторечия Амурской области» / В.В. Пирко // Народное слово Приамурья: сб. статей, посвященных 20-летию публикации «Словаря русских говоров Приамурья». - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2004. - С.60-68.
Пирко, В.В. К вопросу о системности лексики просторечия (на материале просторечия Приамурья) / В.В. Пирко // Слово: Фольклорно-диалектологический альманах. Вып.З. Формы существования современного русского языка / под ред. Е.А. Оглезневой, Н.Г. Архиповой. - Благовещенск: Изд-во АмГУ, 2005. - С.91-100.
Пирко, В.В. Семантическое поле как системное объединение просторечных единиц (анализ фрагмента семантического поля «Внешний облик человека» в просторечии Приамурья») // Исследовано в России [Электронный ресурс]: многопредмет. науч. журн. / Моск. физ.-техн. ин-т. - Электронный журнал. -Долгопрудный: МФТИ, 2006. - С. 2568-2579. - Режим доступа: hltp: . - № гос. регистрации 0329900013.
Пирко, В.В. Словарь просторечия Приамурья / В.В. Пирко. - Благовещенск: Изд-во БГПУ, 2006.-187 с.
Пирко, В.В. Мотивационные отношения лексических единиц в просторечии Приамурья / В.В. Пирко // Вестник Тамбовского университета. Серия гуманитарные науки. - Тамбов, 2007. Вып. 6 (50). - С. 236 - 240.
Объем и структура работы.
Диссертационная работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, списка справочных изданий и приложения. В главе 1 «Просторечие как объект лингвистического изучения» рассматриваются основные признаки просторечия и особенности его формирования. Глава 2 дает возможность представить лексику подсистемы в русле русской лексикографической традиции. Описание семантических объединений на основе словарной фиксации лексического состава предпринято в главе 3 «Системная организация просторечной лексики Приамурья». Исследование завершается Приложением, представляющим «Словарь просторечия Приамурья», подготовленный автором диссертации.
Просторечие - функциональная подсистема общенационального языка
Общенациональный русский язык в системно-нормативном аспекте традиционно рассматривается как совокупность функциональных систем: кодифицированных (литературный язык в книжной и разговорной разновидности) и некодифицированных (территориальные диалекты, просторечие, жаргоны), взаимодействующих как центр и периферия. «Центр составляют общие и обязательные для всех носителей ...сферы устно-разговорного и книжно-письменного литературного языка; другие формы, или сферы, по-разному относятся к центру как периферийные, существующие на основе той же языковой системы, с некоторыми грамматическими особенностями, главным образом с отличиями в лексическом составе и с коммуникативной ограниченностью» [Золотова 2004: 10].
Считаем правомерным, что двухступенчатая модель национального языка не соответствует новым типам речевого существования, так как «не может охватить всю совокупность разновидностей русского этноязыка... Иерархическая модель русского этноязыка, включающая «стандарт - субстандарт - нонстандарт», дает возможность дифференцировать языковые разновидности по горизонтали и вертикали» [Кёстер-Тома 1993: 2-3]. Субстандарт включает сферы языка, обладающие системой на всех уровнях (например, диалект), к нонстандарту возможно отнести языковые формации, распространенные на лексико-фразеологическом уровне, при этом «терминологическое выделение и четкое понятийное размежевание просторечия, жаргона, сленга, арго, мата - составных разновидностей нонстандарта - необходимо для выяснения их роли как группового использования языка» [Там же].
Многие исследователи относят арго, профессиональные подъязыки, жаргоны вместе с малоизученными койне, городским просторечием и др. к «промежуточному» слою... между территориальными диалектами и литературным языком» [Туманян 1985: 10]. Необходимо отметить, что при анализе «промежуточных форм» исследователь сталкивается с терминологическим разнообразием в отношении их обозначения, которое объясняется сложностью объекта исследования или отражением экстралингвистической специфики рассматриваемого явления.
Несмотря на многокомпонентность национального языка и разнообразие описаний, аксиомой считается тезис: «Совокупность всех выделяемых форм существования образует единство общенародного языка».
Описание любой подсистемы социолингвисты проводят на основании следующих критериев: принадлежность носителя подсистемы к определенному социальному слою; различие в наборе коммуникативных средств и характер их использования [Крысин 1989], наличие внутриструктурных признаков, организованных системно [Туманян 1985: 10]. Поскольку подсистема - это «разновидность языка, которая имеет своих носителей» [Крысин 1989: 30], считаем важным учитывать следующее: для подсистем в их современном состоянии не всегда возможно однозначно определить коллектив носителей и набор используемых ими коммуникативных средств; «подход к определению «носителя» по формуле «одна языковая подсистема - одна социальная группа» является весьма грубым упрощением социально-лингвистического взаимодействия» [Хорошева 2002:275].
Для всестороннего описания сферы языка перспективно представление о носителе как о динамической системе, образованной иерархией половозрастных, образовательных и т.д. факторов. Носители городского просторечия не составляют однородной группы, как носители стандартной формы и территориальных диалектов. В диссертации принимается положение, высказанное Е.А. Земской: носители просторечия - это «горожане по рождению или лица, долго живущие в городе, но не владеющие совсем или не овладевшие полностью литературными языковыми нормами» [Земская 1981: 23] (см. о носителях просторечия Приамурья-п. 1.1.2.1).
Так как просторечие имеет свой круг носителей, реализует коммуникативную функцию в сфере обиходного общения и обладает системно организованными лексическими средствами, считаем обоснованным рассматривать городское просторечие как функциональную разновидность национального языка.
Просторечные единицы в толковых словарях
Лексикография, экспонируя почти все ярусы структуры языка, «представляет основной канал, через посредство которого лингвистика обнаруживает и обнародует результаты своей деятельности» [Морковкин 1987: 33]. Словари отражают развитие нации, науки и духовного мира человека, являясь арсеналом хранения и изучения словесной традиции; словари открывают перспективы языкового развития народа и служат рычагом его культурного преобразования.
Развитие лексикографической науки нашло свое выражение в создании ряда фундаментальных трудов (В.В. Виноградов, А.П. Евгеньева, Ю.Н. Караулов, СИ. Ожегов, Ф.П. Сороколетов, Д.Н. Ушаков, А.А. Шахматов, Н.Ю. Шведова, Л.В. Щерба и мн. др.). Активность языковых процессов и потребность в осмыслении их с позиций новой «языковой картины мира» вызвали к жизни серии исследований, отражающих языковые изменения эпохи (Ю.Д. Апресян, А.Н. Баранов, О.И. Блинова, А. Вежбицкая, Ю.Н. Караулов, В.А. Козырев, В.М. Мокиенко, Б.И. Осипов, Г.Н. Скляревская и мн. др.). Наблюдается процесс сближения лексикографии и лексикологии с социолингвистикой, стилистикой, этнолингвистикой и др. Общими проблемами современной лексикографии являются разработка методологии и концептуальной базы, определение параметров создаваемого словаря и того подъязыка [Городецкий 1988], в рамках которого функционируют описываемые единицы, причем лексикограф должен считаться с реальностью подъязыков на всех этапах - от наблюдения до составления словарных статей. Разрабатываемые области применения словарей и новые их типы показывают, насколько преобразуются функции лексикографии. Для нее характерно стремление исследовать объект как «систему в системе», находящуюся под воздействием различных языковых и социальных факторов.
Потребность определить статус субстандартных сфер языка, выяснить активность взаимодействия языковых подсистем повлекло за собой быструю реакцию лексикографии: возникла необходимость полного отражения некодифицированной лексики толковыми словарями и создания словарей субстандартной сферы.
Стилистический аспект словарей - наименее разработанная область лексикографии, что объясняется неоднозначностью терминологии, характером трудно поддающегося стандартизации материала, субъективизмом исследователей. Э.М.
Медникова констатирует, что «к настоящему времени единственным бесспорным достижением лексикографии в области стилистики является то, что в словарях традиционно противопоставляются стилистически нейтральные единицы...стилистически маркированным, имеющим указание на стилистические особенности в тексте толкования или чаще - особую помету» [Медникова 1988: 146]. Несогласованность в применении помет отмечается многими лингвистами (Т.Г. Винокур, О.Н. Емельянова, X. Касарес, Г.Ф. Кузьмина, О.А. Нестерова, Ф.П.Сороколетов, Ф.П.Филин, Л.В.Щерба и др.). Выделяется одна из причин: «В словаре слово получает оценку по функциональному признаку... Однако такая приуроченность не обеспечивает стилистического единства. В действительности на стилистические качества слова влияет... семантическое своеобразие, структура, предметная отнесенность, степень новизны или традиционности, эмоционально-оценочные коннотации и экспрессивные качества» [Скляревская 1988а: 85]. Общеизвестно, что в фиксации существующего состояния лексического состава словарь в целом отстает, поэтому пометы объективно не могут отразить потенциал слова во всем многообразии, к тому же разногласия по поводу выделения помет обусловлены быстрой сменой норм, отсутствием ориентированной на потребности лексикографии стилистической теории слова, различиями в понимании категорий эмотивности, оценочности, экспрессивности и т.д.
Наряду с этим лексикографически не показывается динамика стилистических характеристик, движение слова из одной сферы в другую и т.д. С динамикой и многогранностью некоторых единиц связано использование двойных (тройных) помет, однако, поскольку нет твердых лингвистических параметров стилистических качеств, которые должны быть отражены в словаре, то составители часто полагаются на свое языковое чутье. Сравним характеристики нескольких единиц сниженного плана из картотеки просторечных слов Приамурья и данные из Словаря Д.Н.Ушакова (СУ), Словаря СИ. Ожегова (СО) и Словаря русского языка в 4-х т. (MAC):
Проблема системности словарного состава языка
Системный подход к изучению языковых фактов способствует объективному отражению и познанию действительности. Постижение системного характера языка шло через рождение истины в дискуссиях античных грамматистов о соотношении аналогии и аномалии, через раскрытие природы языка Г. Гегелем и В. фон Гумбольдтом, в оценке языка как организма А. Шлейхером и др. Системность как существенная сторона языка отмечалась Ф.И. Буслаевым, А.А. Потебней, И.А. Бодуэном де Куртенэ, Л.В. Щербой; В. Брендалем, Л. Ельмслевом, Ф. де Соссюром и др. В современной отечественной лингвистике подчеркивается нежесткость организации и неодинаковая степень системности участков языка (В.В. Виноградов, В.Г. Гак, М.М. Маковский, В.Н. Ярцева и др.), исследуются «антиномии развития» (М.В. Панов и др.), взаимодействие факторов языковой эволюции (Н.С. Поливанов и др.) и функционирование системы языка в обществе (Л.П. Крысин, Г.В. Степанов, Э.Г. Туманян, А.Д. Швейцер и др.).
В лингвистике одно из значений термина «система» основано на диалектическом понимании - это «множество языковых элементов любого естественного языка в отношениях и связях друг с другом, которое образует определенное единство и целостность» [ЛЭС: 452]; каждая система характеризуется определенной структурой, а язык - система систем с некоторыми случаями асимметрии (В.А. Звегинцев, Ю.Н. Караулов, Ю.С. Степанов и др.). Изучение системы языка предполагает не только анализ единиц, их отношений и связей, но и их синтез, позволяющий приблизиться к сущности системы, вскрыть закономерности ее развития.
Системный характер лексики раньше всех осознал (задолго до теоретиков семантического поля Г. Ипсена, В. Порцига, Й. Трира) М.М. Покровский, который утверждал, что «история значений известного слева будет для нас только тогда понятной, когда мы будем изучать это слово в связи с другими словами», что «слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются (в нашей душе), независимо от нашего сознания, в различные группы, причем основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по основному значению» [Покровский: 75, 82].
По определению Ф. де Соссюра, в каждом состоянии языка все основано на отношениях, которые сводятся к синтагматическим и ассоциативным (по терминологии Л. Ельмслева, парадигматическим). Парадигматические отношения представляют собой соотношения между элементами языка, объединяемыми в сознании говорящего ассоциациями нелинейного и разновременного характера. В лексической парадигматике эти связи проявляются во взаимоисключении и взаимозамене в одной позиции единиц, выделенных в языке по формальной / семантической общности и в то же время противопоставленных по одному из оснований.
Лексический уровень признается системой связанных систем и, поскольку аккумулирует итоги деятельности говорящего коллектива, отличается подвижностью и открытостью организации. Несмотря на открытость и большое количество элементов, лексика представляет устойчивую и обозримую в определенный период развития организацию на уровне лексико-семантических вариантов, парадигм и семантических полей.
В современной лингвистике актуализируется полевая модель устройства языка, но семантические поля в просторечной лексике до настоящего времени не исследовались. Палевый подход позволит выявить системный характер лексики просторечия, связи подсистем национального языка и его системную организацию, функционирование и тенденции в развитии языка, особенности языковой картины мира просторечно говорящего жителя города.
Системность лексики литературного языка и территориальных диалектов доказана многочисленными исследованиями, при изучении словарных сфер других разновидностей вопрос о системной организации решается неоднозначно.
Проблема городского просторечия остается малоисследованной в аспекте статусного и системного характера. В работах Е.А. Земской, Л.А. Капанадзе [1984], Е.В. Ерофеевой [2000] и др. внелитературное просторечие понимается как не имеющая системного характера совокупность особенностей речи городских жителей. Так, Л.А. Капанадзе утверждает, что «современное просторечие не представляет собой единой системы. Это речь, противопоставленная как говорам, так и литературной разговорной речи, но противопоставленная им не как система единиц, а как некий общественно-исторический феномен с весьма невысокой степенью структурной организованности... Элементы языка, маркированные как просторечные, не составляют полных парадигм ни на одном из уровней языка» [1984: 11]. Причину она видит в том, что «при анализе просторечного словаря... исследователь сталкивается с такими свойствами просторечной лексики, как пестрота словарного состава, сопротивление включению в упорядоченные отношения, противоречивость... Разнородность словарного состава современного русского просторечия не дает возможности (по крайней мере, на данном этапе изучения) выявить какие-то характерные тематические серии» [1984а: 129].
