Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Природа рефлексии 16
1.1. Общие подходы к понятию «рефлексия» 16
1.1.1 .Философский подход к определению феномена рефлексии 18
1.1.2 Рефлексия в психологических теориях 22
1.1.3. Рефлексия в современных лингвистических исследованиях 25
1.1.4. О базовых терминах: метаязыковое сознание, рефлексия, рефлексив, новация 29
1.2. Источники диссертационного исследования 39
1.3. Отражение фактов рефлексии в лексикографических источниках второй половины XIX века 45
1.4. Языковая личность второй половины XIX века 53
Глава 2. Формы выражения метаязыкового сознания во второй половине XIX века 69
2.1. Формы выражения обыденного метаязыкового сознания: теоретические основы 69
2.2. Прямая форма выражения метаязыкового сознания 76
2.3. Непрямая форма выражения метаязыкового сознания 87
Глава 3. Обыденное осознание пишущим языковых явлений второй половины XIX века 91
3.1. Фонетические новации в обыденной метаязыковой рефлексии 93
3.2. Словообразовательные новации эпохи в обыденной метаязыковой рефлексии 106
3.3. Лексические новации эпохи в обыденной метаязыковой рефлексии .119
3.4. Фразеологизмы второй половины XIX века в обыденной метаязыковой рефлексии 139
3.5. Проявления метаязыкового отношения к морфологическому ярусу языка 148
3.6. Синтаксические новации в обыденной метаязыковой рефлексии 172
3.7. Метаязыковая рефлексия как способ отражения новаций русской графики и орфографии 178
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 188
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ 193
- Общие подходы к понятию «рефлексия»
- Формы выражения обыденного метаязыкового сознания: теоретические основы
- Фонетические новации в обыденной метаязыковой рефлексии
Введение к работе
Проблема описания рефлексии, метаязыкового сознания носителя языка, является актуальной в лингвистических исследованиях, во многом опирающихся на работы в области философии, психологии, социо- и психолингвистики. Сопоставление материалов исследований разных областей знаний позволяет уточнить специфику рефлексии, ее типологические и формальные особенности, рассмотреть закономерности ее появления в исследуемый период. Решение этих проблем дает возможность расширить область применения понятия «рефлексия» в лингвистике, в частности в истории языка и в лексикографии, расширить лингвосоциокультурные представления о развитии современного русского языка, особенностях формирования нормы, более определенно судить о специфике метаязыкового сознания носителя языка. Данный круг вопросов обеспечивает актуальность предпринятого диссертационного исследования.
Данная работа продолжает языковые исследования в рамках антропоцентрической парадигмы. Как отмечают исследователи, современная антропологически ориентированная лингвистика заинтересована в понимании того, как в действительности работает наш язык. Исследование научной и обыденной метаязыковой рефлексии позволяет глубже проанализировать языковую личность в исторической ретроспективе, смоделировать речеязыковой портрет профессионального и «наивного» лингвистов, обозначить их роль в формировании языковой картины мира.
Работа представляет собой междисциплинарное исследование. Это обусловлено культурно-языковым характером феномена рефлексии. Изучение'рефлексии может идти как от анализа исторической, культурной, социальной, психологической атмосферы эпохи, так и в обратном направлении: от анализа составляющих метаязыковой рефлексии к характеристике эпохи. Она не только характеризует языковую личность,
5 инновационные процессы определенной эпохи, но и концептуализирует новые приметы времени, стабилизирует словарь «национального характера» [Грановская 2005: 11].
В данном диссертационном исследовании обыденная метаязыковая рефлексия рассматривается на историческом материале. В качестве источников использовались публицистические, художественные, научные, разговорные тексты1. Образцы рефлексии, отмеченные в этих текстах, дают возможность оценить творческие способности наивного лингвиста, его роль в истории развития языковых процессов. Кроме того, для истории языка анализ динамики языковых процессов через обыденное метаязыковое сознание представляется интересным и новым приёмом. Именно через обыденное сознание выявляется понимание человеком мира, его система ценностей, социальных, культурных, коммуникативных предпочтений, речеязыковых норм. Рефлексия выявляет объем и глубину знаний о мире, о языке, которые изменчивы во времени и неодинаковы для разных индивидов и разных общностей людей (языковых, социальных, профессиональных). Именно эта изменчивость и подвижность знаний о мире является причиной динамичности словаря нации, языковых норм, значений языковых единиц.
Сегодня изучение рефлексии как культурно-исторического феномена языка многоаспектно. Она рассматривается, со структурных, семантических, типологических, лингвокультурологических, лингвокогнитивных, философских позиций. Эти аспекты активно развиваются в диалектологии, лексикографии, теории текста и коммуникации.
В рамках заявленной темы представленная точка зрения на рефлексию учитывает структурно-типологический и лингвокогнитивный аспекты.
Под разговорными текстами мы имеем в виду образцы,тех текстов, которые представлены в мемуарной прозе и близких к ней художественной биографии и автобиографии, а также письмах. На основе зафиксированных в них данных письменной речи, как отмечается, можно реконструировать устную разговорную речь [Голубева 2002: 5] и рассмотреть обыденное языковое сознание носителей языка.
6 Первый необходим для того, чтобы установить типологические и конкретно языковые / речевые черты рефлексии. Второй аспект полезен в практическом применении рефлексии: для демонстрации того, как может быть представлено слово в ментальном лексиконе и метаязыковом сознании, для применения в лексрікографической практике (при составлении исторического комментария к слову, уточнении значения, сферы функционирования, в изучении феномена обыденной этимологии и ее влияния на развитие словарного состава русского языка и др.).
В современных работах лишь пунктирно пока намечены эти стороны изучения рефлексии применительно к обозначенному в теме периоду — второй половине XIX века. Это, во-первых, отчасти обусловлено тем, что сам период не полно освещен в монографических трудах по истории языка. Непоследовательное и неполное освещение исторических изменений второй половины XIX века, как нам представляется, прежде всего связано с проблемой периодизации русского литературного языка. Крайней точкой завершения формирования литературного языка в трудах А. А. Шахматова, В. В. Виноградова, Л. П. Якубинского, Г. О. Винокура была признана первая четверть XIX века, что значительно повлияло на последующие "исследования в этой области. Если обратиться к современным учебникам и учебным пособиям по истории языка, выпущенным в последние десятилетия, то, можно отметить, что вторая половина XIX века представляется фрагментарно или вообще исключается из описания. Однако этот этап, особенно последние десятилетия XIX века, - важный этап в развитии русского литературного языка, характеризующийся сменой стилистической парадигмы, развитием словаря русского языка и другими процессами, которые были следствием социально-исторических и культурно-общественных условий развития языка.
Увлечение ученых вопросами исторической лексикологии и словообразования во многом определили объем исследований именно в этих
7 областях, оставив вопросы фонетики, морфологии, синтаксиса малоизученными, подробно не освещенными в литературе.
Во-вторых, применение понятия рефлексии в лингвистике, в частности исторической, не имеет пока традиции. По нашим наблюдениям, лишь в последние два десятилетия рефлексия начала оформляться в самостоятельную лингвистическую категорию.
Основным объектом в предпринятом нами исследовании является обыденная метаязыковая рефлексия носителя языка второй половины XIX века. Предметом исследования избраны рефлексивьг, извлеченные из текстовых источников.
Эмпирической базой исследования послужила картотека, включающая в себя около 2200 рефлекси bob, извлеченных методом сплошной выборки из художественных, публицистических и разговорных текстов второй половины XIX века.
Ценность публицистических материалов второй половины XIX века для исследования рефлексии становится очевидной в связи с культурно-исторической значимостью и функциональной многоплановостью стиля. По , историко-культурным и лингвистическим свидетельствам, журнально-публицистический, газетный и научно-популярный стили речи занимали доминирующее положение во второй половине XIX века. Информативность публицистических текстов, способность воздействовать на адресата, экспрессивность, эмоциональность позволяла публицистическим изданиям отражать сиюминутные изменения в политической жизни общества, новые реформы экономики страны, социальные противостояния в обществе, изменения в культурной жизни и мгновенно фиксировать речевые новации.
В нашей работе мы привлекали материалы универсальных и специализированных журналов исследуемого периода: «Современник», 2 Термин И. Т. Вепревой. Мы используем его в широком понимании: рефлексивы - относительно законченные метаязыковые высказывания, содержащие оценку отдельного факта языка или речи.
8 «Отечественные записки», «Москвитянин», «Русский вестник» (с газетой-приложением «Современная летопись»), «Библиотека для чтения», «Мир Божий», «Русская мысль», «Учитель», «Книжки «Недели», «Журнал Русского общества охранения народного здравия», «Журнал Министерства народного просвещения», «Женское образование», «Грамотей», «Искра».
Ценность художественных произведений обусловлена тем, что в них зафиксирована индивидуальная писательская рефлексия, которая содержит многообразные оценки авторами устной речи представителей разных сословий, диалектизмов, провинциализмов, авторских новообразований, слов из разных стилей и социальных жаргонов. Писательская рефлексия отмечала изменения, происходящие в процессе развития русского литературного языка, фиксировала важные точки формирования литературной нормы, отражала складывание новой языковой и речевой традиции.
В художественных текстах активно фиксируется метаязыковая рефлексия. Это вызвано тем, что художественное осмысление действительности порождает многообразие точек зрения в текстах, а, следовательно, провоцирует многоуровневую систему рефлексии (авторская рефлексия, рефлексия героя, персонажа, повествователя) [Подробно об этом в статьях Костомарова 1966, Шумариной 2009; диссертациях Маркасова, Штец].
Художник внутренне переживает описываемые события, моделирует внутренний мир героя через призму своего сознания, его речевой портрет, «срисовывая» отдельные речевые черты с реальных людей. Свидетельством последнего служат многочисленные высказывания самих писателей. Вот как пишет об этом Д. В. Григорович: «Знакомый с простонародным русским языком только по редким книгам, которые удавалось читать, я стал усердно изучать его практически, проводил часы на мельнице, беседуя с помольцами, разговаривал с нашими крестьянами, стараясь прислушаться к складу их речи, записывал выражения, казавшиеся мне особенно характерными и живописными. Первые главы повести «Деревня» стоили мне неимоверного
9 труда. Каждую главу переделывал я, переписывал по нескольку раз, вымарывая, переправляя в ней все, что чуть-чуть казалось нескладным...» [Григорович 2007: 87]. У Достоевского находим: «Современный «писатель-художник», дающий типы и отмежевывающий себе какую-нибудь в литературе специальность (ну, выставлять купцов, мужиков и проч.), обыкновенно ходит всю жизнь с карандашом и с тетрадкой, подслушивает и записывает характерные словечки. Начинает потом роман, и чуть заговорит у него купец или духовное лицо, он начинает подбирать ему речь из тетрадки по записанному» [Достоевский 1984: 21, 88].
Важным источником исследования рефлексии второй половины XIX века является и устная разговорная речь, которую можно реконструировать на базе письменных источников (мемуарной прозы), отражающих реальную речевую среду. Подчеркнем, что мемуарная проза менее обработана, менее стилизована, нежели художественная, она больше приближена к устной речи того или иного автора. Мемуарную литературу можно назвать письменным документом живой устной речи, в котором отражаются конкретные языковые факты, языковые вкусы эпохи «отдельных человеческих группировок» [Голубева-2002: 11], специфика речевого общения [Подробнее см. параграф 1.2].
Хронологические рамки привлекаемых источников - 1850-1900 гг. Это был период всеобщей- рефлексии в широком смысле этого слова. Писатели, журналисты, критики, политики, деятели искусства, студенты активно обсуждали происходящие в мире и стране события, обсуждали политические, экономические, культурные процессы, наблюдали за языком и творили его.
Исторически это эпоха великих реформ в России, социального, политического, экономического, культурного «бума»3. Нижняя граница обозначенного нами периода - начало бурного промышленного переворота в 3 Известно, что именно в периоды кардинальной смены социально-экономических и культурных устоев страны активизируется рефлексия.
10 России (1850-1890 гг.), начало нового царствования, активного развития газетного и журнального дела, начало эпохи демократизации общества и развитого публичного общения. Историками этот период оценивается как период крупных реформ (отмена крепостного права, земская, судебная, военная, образовательная реформы), период социально-политического кризиса, период постепенного нарастания общественного движения, назревание революционной ситуации в стране (две волны революционного движения: 50-х и 70-х гг. XIX века). Конец девяностых ознаменовался завершением промышленного переворота, завершением великих реформ Александра III, социальной трансформацией общества (появление рабочего и буржуазного класса, связанное с индустриализацией общества).
Целью настоящей работы является исследование особенностей обыденной метаязыковой рефлексии в текстах второй половины XIX века.
Для реализации цели настоящего исследования были поставлены следующие задачи:
Выявить особенности языковой личности исследуемого нами периода, опираясь на исторические и социокультурные материалы современного и исследуемого периода и определить причины всплеска метаязыковой рефлексии во второй половине XIX века;
Собрать зафиксированные в текстах второй половины XIX века образцы рефлексии;
Систематизировать собранный материал, выделяя способы фиксации рефлексии;
Выделить и описать типы обыденной метаязыковой рефлексии на новации эпохи;
Оценить выделенные типы по следующим критериям: а) отраженность языковой или речевой информации; б) представленность языковых ярусов (фонетики, словообразования, морфологии, лексики, синтаксиса); б. Оценить роль рефлексии в развитии языковой системы и в формировании отдельных языковых и речевых норм.
Реализация стоящих перед нами задач осуществляется посредством следующих методов и приемов:
Статистический метод, реализуемый в сплошной выборке примеров метаязыковой рефлексии из источников и их количественной оценке;
Описательный метод, который реализуется в приемах наблюдения, обобщения, интерпретации, классификации исследуемых единиц. В рамках этого метода мы обращались и к приему моделирования. На основе современных научных данных о культурно-исторической эпохе мы смоделировали тип носителя языка, способного активно выражать рефлексию в письменных текстах исследуемого периода.
3. Функционально-стилистический метод, основанный на приемах описательного, сопоставительного анализов.
Научная новизна работы заключается в следующем: впервые моделируется подробный портрет языковой личности второй половины XIX века, составляющие данной модели являются инструментом выявления причин особенностей выражения обыденной рефлексии в письменных текстах; впервые объектом рассмотрения становится обыденная метаязыковая рефлексия на историческом материале второй половины XIX века; собранный автором материал впервые систематизируется с учетом речевых новаций, существовавших в сознании носителей языка исследуемого периода, и с учетом соотнесенности фактов обыденной рефлексии с языковыми изменениями, касающимися различных ярусов языка. В ходе данной систематизации выявляется ценность фактического материала для изучения процессов нормализации и кодификации отдельных языковых явлений, для истории формирования словарного состава русского литературного языка (переход индивидуальных новаций в узус, стилистическая дифференциация языковых единиц, этапы формирования
12 лексического значения отдельного слова, культурно-исторические предпосылки возникновения и функционирования новации и проч.). Этот достаточно пестрый материал позволяет вычленить «заимствования» из разных профессиональных и сословных диалектов, изучить разобщенность социальных слоев, замкнутость существования их языков и др.
Нормативные словари второй половины XIX века не фиксируют все слова этого периода, не представляют сложившейся совокупности социальных, профессиональных диалектов, авторских новообразований. Изучение обыденной метаязыковой рефлексии - способ глубокого познания языка, отдельных его процессов, способ познания культурно-исторических, социальных, психологических причин развития языка и языкового сознания.
Положения, выносимые на защиту:
Обыденная метаязыковая рефлексия может быть особым объектом исследования для истории языка. При этом важным оказывается описать ту языковую личность, рефлексия которой будет носить обыденный характер. В нашем случае моделирование языковой личности способствовало выявлению основных характеристик рефлексирующей личности и причин появления обыденной метаязыковой рефлексии в различных текстах исследуемого периода.
В ходе наблюдения за рефлексивами в публицистических, художественных и разговорных текстах второй половины XIX века выяснено, что основными способами авторского обозначения рефлексии в письменных текстах являются графические маркеры (курсив, жирный шрифт, кавычки, написание латинскими литерами). С помощью этих маркеров автор имплицитно оценивал звук, звучащее слово, морфему, словосочетание, фразеологизм, словоформу.
Выявление основного способа выражения обыденной рефлексии (графического) в текстах позволило обнаружить две формы выражения метаязыкового сознания в текстах исследуемого периода: прямую и
13 непрямую. Основным критерием выделения этих форм является наличие / отсутствие графического маркера.
4. Наличие графического маркера позволило наметить структурную градацию рефлексивов. С одной стороны, в структуре рефлексива может быть только графически выделенные слово, морфема словосочетание. С другой стороны, кроме прочего он может содержать метаязыковые операторы и комментарии. В этом случае следует говорить о слабой и сильной степени выражения рефлексии.
Носитель языка стихийно, хаотично оценивает отдельные фрагменты языковой картины мира. В поле его наблюдения попадают то слова, то морфемы, то отдельные звуки, то графический облик слова и т. д. При этом становится ясно, что в сознании носителя языка есть своя внутренняя система, которая не совпадает с научной моделью языка. В целях систематизации примеров обыденной метаязыковой рефлексии мы создали типологию. Основой для выделения отдельных типов послужили речеязыковые новации эпохи, получившие свое отражение в обыденном метаязыковом сознании носителя русского языка второй половины XIX века.
В результате описания разных типов рефлексии (на фонетические, лексические, словообразовательные, морфологические и синтаксические новации) подтвердилось научное положение о том, что метаязыковое сознание «лексикоцентрично» (А. Н. Ростова) Слово - основной объект наблюдения пишущего. Через слово субъект рефлексии осознает фонетический, лексический, словообразовательный, морфологический и синтаксический ярусы языка. Однако с большей степенью осознанности представлен именно лексический ярус.
7. В метаязыковой рефлексии отражаются сведения о графико- орфографических явлениях. Этот поток рефлексий был вызван массовой потребностью установить состав русской азбуки и определить единообразное «начертание слов», сформировать традицию письма, что подтверждает причастность метаязыковой рефлексии к процессу языковой нормализации.
14 Теоретическая и практическая значимость. Собранный нами из текстов разных стилей и жанров материал представляет богатый фактический материал для изучения индивидуального стиля писателя и его словаря, для описания языковой картины мира, концептуализации знаний о мире через слово, для изучения языка повседневности исследуемой эпохи. Материал может быть учтен при составлении словарей отдельных социальных жаргонов, терминологических и исторических словарей. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в разработках вузовских спецкурсов и спецсеминаров по истории языка, по изучению языка и культуры.
Апробация результатов исследования. Основные положения данного исследования получили отражение в докладах на 38 Международной филологической конференции в Санкт-Петербурге (15-17 марта 2009 г.), на II и III Всероссийских научных конференциях в Санкт-Петербурге (2007 и 2009 гг.), на Всероссийской научной конференции «Слово и текст в культурном сознании эпохи» в Вологде (13-15 октября 2008 г.), на 11 Ежегодных смотрах-сессиях аспирантов и молодых ученых в Вологде (12-14 ноября 2008 г.), на II Всероссийской научной конференции «Экология русского языка» в Пензе (15 апреля 2009 г.). По теме диссертационного' исследования подготовлены и опубликованы 9 статей общим объемом 3,2 печатных листа. Три статьи опубликованы в изданиях списка ВАК.
Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка. Во введении обосновывается выбор темы, актуальность и новизна исследования, выделяются объект и предмет исследования, обозначаются хронологические рамки исследуемых источников, аргументируется его теоретическая: значимость и практическая ценность, определяются цель и задачи работы, аргументируется : выбор материала исследования, указываются методы исследования, сообщается об апробации результатов работы, формулируются положения, выносимые на защиту..
15 В первой главе раскрывается сущность феномена рефлексии (в философии, психологии, лингвистике), описывается общенаучный характер этого понятия, формулируются определения базовых терминов данного исследования: метаязыковое сознание, метаязыковая рефлексия, рефлексив, новация - и разъясняется возможность их применения к изучению обыденной метаязыковой рефлексии второй половины XIX века. Здесь дается описание источников диссертационного исследования, характеризуется языковая личность пишущего второй половины XIX века и оценивается его роль в культурно-языковой ситуации. В отдельном параграфе рассматриваются факты фиксации метаязыковой рефлексии в словарях исследуемого периода, обусловливается возможность их применения при составлении словарных статей в историческом словаре XIX века на современном этапе.
Во второй главе выделяются и описываются разные формы выражения метаязыкового сознания, отмечаются основные графические маркеры обыденной метаязыковой рефлексии в письменных текстах, оценивается их функциональная значимость в структуре рефлексивов.
В третьей главе выделяются и анализируются отдельные типы метаязыковой рефлексии. Собранный материал оценивается с точки зрения проявленности метаязыкового отношения к новациям на разных ярусах языка, с точки зрения значимости отмеченных пишущим новаций в языке и в речи. Материалы речевой рефлексии сличаются с нормативными словарями и грамматиками, обосновывается возможность исследования процессов нормализации на материале обыденной метаязыковой рефлексии, зафиксированной в текстах второй половины XIX века.
Общие подходы к понятию «рефлексия»
Рефлексия является междисциплинарной и общенаучной проблемой. Она стала уже традиционной в психологии и философии. Для философии проблема рефлексии выступает как проблема разделения единого сознания на планы объективности и субъективности, как проблема познания [См. Щедровицкого, Огурцова, Лефевра, Бажанова и др.]. Для психологии это преимущественно проблема механизмов рефлексивной работы или же способности выполнять эту работу, которой в отечественной психологии занимались Б. Г. Ананьев, П. П. Блонский, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, В. И. Слободчиков и др., в современных трудах психологов понятие «рефлексия» привлекается для раскрытия психологического содержания различных феноменов и фактов, получаемых в экспериментальных исследованиях конкретных предметов психологического изучения: мышления, памяти, сознания и др. [см., например, труды В. В. Давыдова, А. В. Захарова, М. Э. Боцманова, М. Н. Муканова].
Обнаруженная «особая способность человеческого ума или сознания «копаться в своем собственном содержании» заставила ученых разных направлений «расчленять это содержание и представлять отдельные его части в той или иной форме» [Щедровицкий 2005: 87]. Историческая поэтика, литературоведение, лингвистика, смежные с лингвистикой дисциплины: социо- и психо-, этнолингвистика и когнитология, - изучая теоретические и экспериментальные разработки философии и психологии, расширяют исследовательские горизонты понятия «рефлексия». Разработки в этих областях дают ценный материал для лингвиста, например, по диагностике социальной дифференциации общества в определенный социально-исторический период, по взаимодействию и взаимообусловленности языковых и общественных процессов, по сословной и социально-идеологической расслоенности языка [см. работы Крысина, Дешериева, Белла, Михальченко и др.], по способам вербализации сознания и мышления [см, например, Кацнельсона, Костомарова, Красных и др.].
Так, психолингвистика и когнитология изучают метаязыковое сознание через речемыслительную деятельность индивида, психологические параметры говорящей личности. Социолингвистическое направление продолжает изучать взаимодействие внутренних и внешних факторов, выделяет метаязыковое сознание в качестве ключевой переменной, влияющей на языковое развитие, рассматривает рефлексию как экспликатор социальных параметров текущей языковой жизни [см. подробный обзор теорий: Вепрева 2005]. На современном этапе происходит активное взаимодействие научных разработок в этих областях.
Лингвистика подходит к рефлексии с разных исследовательских позиций, применяя при этом различные методы при анализе речеязыкового материала, и сегодня достаточно разнообразно в лингвистических трудах последних лет дается ее научное толкование (широкое понимание рефлексии [см. Васильева, Гаспарова, Шейгал и др.] и узкое понимание [См. работы Нормана, Булыгиной, Вепревой].
Очевидно, речевая рефлексия базируется на сообщениях самих субъектов, а такими сообщениями являются любые устные и письменные тексты, содержащие вербальные оценочные / неоценочные реакции. Поэтому задача лингвиста представляется отчетливо: обнаружить, зафиксировать, систематизировать эти высказывания, проанализировать их с учетом обнаружившихся общих черт, формирующих типы и формы выражения рефлексии. Для языкознания изучение рефлексии это прежде всего анализ обыденных вербальных оценок, который приводит к познанию социальных и психологических особенностей мышления, особенностей процессов человеческого выбора.
Формы выражения обыденного метаязыкового сознания: теоретические основы
«Метаязыковое сознание оказывается активно действующим в самых разных проявлениях языка, речи, речевой деятельности и в самых разных их аспектах. Это обстоятельство делает необходимым ставить вопрос о степени его участия и проявленности в этих выходах из области сущности в область явлений. Многоаспектность функционирования метаязыкового сознания предполагает наличие разных параметров обнаружения и описания форм его проявленности, диапазон которых очень широк: от «молчаливой рефлексии» ...до теоретической рефлексии профессиональных лингвистов-теоретиков» [Обыденное метаязыковое сознание... 2009: 12], от имплицитных форм рефлексии до развернутых эксплицитных, от графически отмеченных в письменных текстах до формально непроявленных. Различные варианты структурации данного ментально-языкового пространства довольно подробно описаны в современных трудах Н. Д. Голева, В. Б. Кашкина, Н. Б. Лебедевой.
Исследования этих ученых достаточно подробно описывают возможные варианты проявленности метаязыковой рефлексии в живых устных текстах и в различных в функционально-стилистическом плане письменных текстах. Кроме того,-выделенные «градуальные варианты» [Там же: 12], несмотря на научную «молодость», уже активно используются в современных фундаментальных разработках по изучению языкового сознания, языковой личности, языковой картины мира.
Изучение данного вопроса по новым научным источникам позволило автору данного диссертационного исследования выявить несформированность общей картины форм выражения обыденного метаязыкового сознания, которая бы в системе отражала экспликации сознания как в скрытой (по мысли Е. В. Иванцовой, она реализуется в условиях естественного говорения в виде особой интонации, понижении голоса, смеха, мимики, фигур умолчания, формул извинения [Иванцова 2009: 347]), так и в явной рефлексии (реализуются в виде развернутых суждений о языке и речи), как в устном, так и письменном текстах.
В литературе значительное внимание уделено выявлению структуры развернутой метаязыковой рефлексии и явных показателей метаязыкового сознания. По определению А.Н. Ростовой, это «...вербализованные суждения о языке как результат осознанной языковой деятельности» [Ростова 2000: 55]. Они отражаются в метатекстах - высказываниях, содержащих суждения говорящего о языке. Это в какой-то мере повлияло на уход от проблемы скрытых показателей метаязыкового сознания, которые сегодня рассматриваются преимущественно в применении к устным диалектным текстам или к изучению категории модальности.
Фонетические новации в обыденной метаязыковой рефлексии
В этом параграфе мы остановимся на особенностях оценки фонетических и акцентных свойств речи, внутренней осознанности носителями языка орфоэпических норм и их выраженности в метаязыковых рефлексиях пишущих второй половины XIX века. Этот тип рефлексии достаточно отчетливо просматривается в большом массиве рефлексивов, потому что, как отмечается, звуковая сторона речи наиболее доступна для наблюдений наивного носителя языка.
Появление в исследуемый период обыденной рефлексии, отражающей фонетические языковые новации, обусловлено экстралингвистическими и лингвистическими факторами. Возрастание роли печати приводило к тому, что произносительные нормы стали испытывать влияние орфографии; социальная дифференциация общества четко поляризовала людей на владеющих и не владеющих навыками литературного произношения; развитие сфер публичного общения привело к тому, что произношение подстраивалось под определенный круг слушателей и т.д. русский язык и советское общество: Фонетика... 1968: 7-14]. Так, новационная динамика, происходящая в языковой системе, отражалась в обыденной метаязыковой рефлексии.
При первом приближении к выделенной группе обнаруживается, что преимущественное большинство рефлексии на произносительные новации содержится в художественных текстах, реже в воспоминаниях, путевых записках и письмах. В обозначенных текстах по форме выражения она очень разнообразна. Мы встречаем как образцы прямой формы выражения рефлексии, так и непрямой. Оказывается интересным и такой факт: большинство выделенных авторами новаций не комментируются. Рефлексия преимущественно слабо выражена, что диктуется жанровыми и стилистическими особенностями художественных текстов.
Отражение звучащей речи в рефлексии писателей исследуемого периода не редкость. Вероятно, это объясняется тем, что обыденному метаязыковому сознанию важно не только что сообщается, но и как. Наиболее частотной оказывается рефлексия, в которой фиксируется именно то, как произносится, слышится слово в быстрой речи носителей языка, индивидуальных, социальных и территориальных диалектах, в различных условиях коммуникации. В рефлексия оценивается, насколько эти варианты соответствуют внутренним представлениям говорящего о произносительной норме.
Внутри заявленного в параграфе типа рефлексии можно выделить две группы: 1) рефлексию, содержащую общую оценку звучащей речи представителя той ли иной социальной группы; 2) рефлексию, содержащую оценку (явную или скрытую) отдельных особенностей чужой или своей звучащей речи. Подробнее на них остановимся.
Вторая половина XIX века была периодом активного сбора материалов для наблюдения над говорами и изучения диалектных особенностей речи носителей языка. Еще Даль в лекции 1861 г. для «Общества любителей российской словесности» отмечал значимость этих наблюдений для словаря русского языка, необходимость их глубокого анализа. Поэтому не случайно в художественных текстах находим длинные отступления авторов о территориальных особенностях речи описываемой среды.
Чем дальше забираюсь в глубь Владимирской губернии, тем сильнее сказывается промышленный дух ее населения. Да и говор тоже значительно изменился: оканне с легким припевом на первом слоге и вдруг обрывающимся ударением на последнем здесь в полной силе; в то же время слышатся смягчающие сокращения: теє (тебе), сее (себе), райе (разве) и проч. Вопрос -- чего? Произносится — човоэ, чернее — чернеа, невесть что сокращается на нистъ-что, нитъ-что и далее ннсь-что; слышатся [Слепцов 1986: 94]. В этом примере автор с профессиональной точностью описывает особенности диалектного произношения жителей Владимирской губернии.
У А. П. Чехова и В. Г. Короленко находим: Одежда с поясами и «поньками» из самодельного сукна... мягкий говор, порой с малорусским на о, порой с белорусекіш произношением [про жителей села Василева-Майдана под Пензой: Короленко 1955:8,283]; В амбаре говорят на О, г произносят как латинское g и часто употребляют с, так что иная быстро произнесенная фраза бывает похожа на «ссвысс!... [Чехов 1986: 17, 24]. У Даля в лекции «О русском словаре» находим описание произносительных особенностей окающих говоров: «В говоре на о буква г произносится твердо или густо, как латинское g» [Даль 1882: 1, 45].
Распространенная речевая черта дворянина XIX века (двуязычие) отражена в следующих примерах: Русский французский язык второго разряда, то есть язык высшего общества, отличается опять-таки прежде всего произношением, то есть действительно говорит как будто парижанин, а ліежду тем это вовсе не так — и фальшь выдает себя с первого звука, и прежде всего этой усиленной надорванной выделкой произношения, грубостью подделки, усиленностъю картавки и грассейемана, неприличием произношения буквы р и, наконец, в нравственном отношении -тем нахальным самодовольством, с которым они выговаривают эти картавые буквы, тою детскою хвастливостью, не скрываемую даже от друг друга, с которой они щеголяют один перед другим подделкой под язык петербургского парикмахерского гарсона. Тут самодовольство всем этим лакейством отвратительно. Как хотите, хоть все это и старо... [Достоевский 1984: 23, 78]; Он был [наше: граф Михаил Юрьевич Вельегорский] среднего роста, тучен, держался прямо, выступал плавно, сильно напирал в разговоре на букву р и своею утонченною вежливостью, своей манерой напоминал французских маркизов прошлого столетия [Григорович 2007: 95]. Грассирование - примета светского приличия, без которой не мог обходиться дворянин девятнадцатого века. Притягательная сила французских речений автоматизировала полурусско-французское произношение и, кроме того, наполняла речь готовыми штампами, сковывала свободу выражения истинных чувств в этом сословии.
