Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЙ ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ СТИЛЬ
1.1 Общая характеристика публицистического функционального стиля 12
1.2 Особенности научно-публицистического субстиля 34
1.3 Аутентичная и неаутентичная публицистика 36
ГЛАВА II. ХАРАКТЕРИСТИКА ЯЗЫКА РОССИЙСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ РУБЕЖА XX-XXI вв. НА УРОВНЯХ ПЕРВИЧНОЙ МАТЕРИАЛЬНОЙ И СМЫСЛОВОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СЛОВА
2.1 Уровень фонетики, графики, орфографии 44
2.2 Семантический уровень 46
2.3 Имагинативный уровень 60
2.4 Ирония и сарказм, косвенное и прямое осуждение
и связанные с ними семантические явления 77
2.5 Лексический уровень 87
2.6 Фразеологический уровень 106
ГЛАВА III. ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА РОССИЙСКОЙ ПУБЛИЦИСТИКИ РУБЕЖА XX-XXI вв. НА ГРАММАТИЧЕСКОМ И ТЕКСТОВОМ УРОВНЯХ
3.1 Словообразовательный уровень 115
3.2 Морфологический уровень 131
3.3 Синтаксисический уровень 169
3.4 Уровень текста 185
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 190
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 194
- Общая характеристика публицистического функционального стиля
- Уровень фонетики, графики, орфографии
- Словообразовательный уровень
Введение к работе
Актуальность диссертационного исследования. В последние годы восстанавливается интерес общества к публицистике, пошедший на спад в первой половине минувшего десятилетия. Как ив прежние времена, публицистика живо интересует лингвистов. «Язык средств массовой информации отражает все богатство и всю сложность коммуникационной культуры открывшегося XXI века. Каким же будет язык в XXI веке? Для этого, в первую очередь, мы должны знать язык средств массовой информации, язык средств массовой коммуникации, язык радио, телевидения, газеты, язык Интернета, язык кратких сообщений - SMS, которые передаются по сотовому телефону. Это чрезвычайно обширное и интересное поле деятельности. Оно связано с изменением психологии восприятия мира и требует междисциплинарного изучения... Как меняется речь и человеческое общение, мы можем понять, только исследуя язык межличностной и массовой коммуникации» [18, с. 3].
В последнее десятилетие XX века художественная литература потеряла свое традиционно лидирующее положение в культуре, и. ее место занимает публицистика. В. Гудов в статье «Публицистика изящной словесности» [12, с. 29] очень точно определил, что публицистика не просто вытесняет литературу, но и «мимикрирует» под нее: «Магистральные направления публицистики забавно перекликаются с популярными практиками художественной литературы. При желании можно выстроить типологию подобных соответствий. Мы без труда обнаружим в публицистике свои детективы, фантастику разной степени научности, "фэнтези", романы тайн, ужасов, катастроф, утопии и антиутопии.
В героях публицистики угадываются гении и злодеи, преступники и следователи, Арлекины и Пьеро, плуты и отвергнутые любовники,
4 обманутый отец (до недавних пор популярнейший из публицистических образов Ельцина), примелькавшийся образ "святой политической проститутки" (чаще всего — Гайдар или Чубайс, "пожертвовавшие репутациями во имя; продвижения жизненно необходимых реформ"). Активно эксплуатируются и евангельские коды».
Итак, - по мнению многих, главным образом журналистов и критиков, - интерес к литературе падает, к публицистике растет1. Однако возрастающий интерес к средствам массовой информации не похож на; «газетно-журнальный бум» «перестроечного» периода. Во-первых, на рубеже 1980-90-х гг. публицистика во многом выстраивалась вокруг литературы, во-вторых, внимание к средствам массовой информации было в основном поверхностным. Читатели были увлечены открытием новых тем, поражены сенсационными разоблачениями, радикальным изменением стилистики средств массовой информации (прежде всего вульгаризацией языка).
На наш взгляд, сила публицистики рубежа XX-XXI вв. не в том, что она заменяет (или даже подменяет) литературу, которая утратила традиционные для нее позиции в обществе. Истинный источник обогащения современной публицистики, а также возрастания интереса к ней - наука, обеспечивающая средствам массовой информации главные для них качества - точность, достоверность.
Наряду с возрастанием интереса к публицистике исследователями, критиками отмечается углубление кризиса доверия читателей к современным средствам массовой информации: «Тревожные факты нарушения журналистами своего профессионального долга на фоне политизации и ангажированности масс-медиа углубляют кризис доверия к средствам массовой: информации. Деградация института СМИ
Скорее всего, это не особенность 1990-х гг., а некий общий процесс, затихающий и актуализующийся в различные эпохи. Уже с 20-х годов XX века начали появляться суждения о том, что нормализующую функцию в наше время выполняют средства массовой информации, а не художественная литература (Г.О.Винокур). Это мнение было закреплено в 60-х годах (Н. Ю.Шведова). Язык газет, а теперь телевидения и радио становится тем полигоном, на котором обкатываются новые слова и значения. Язык СМИ обладает свойством сочетать в себе две внешне противоречащие друг другу установки - на стандарт и экспрессию (В.Г. Костомаров).
5 как среды, в рамках которой действуют журналисты, все больше ставит под сомнение саму возможность исполнения профессиональным сообществом журналистов своей миссии, по крайней мере, если под этой миссией понимать работу журналистов, направленную на укрепление гражданского общества в России, и служение его интересам»^, с. 3].
Таким образом, современная публицистика часто не соответствует собственным критериям.
Публицистический стиль давно и многократно описан учеными (М. П. Сенкевич, Г. Я. Солгаником, О. Б. Сиротининой, С. Г. Кара-Мурзой и др.), но, во-первых, без разграничения дифференциальных и интегральных признаков (то есть не выяснен вопрос, чем публицистический стиль сближается с другими книжными стилями, а что для него специфично)2, во-вторых, критерии аутентичной публицистики «размыты», преданы забвению в практике некоторых российских средств массовой информации, их приходится восстанавливать (или даже устанавливать) заново.
Переходная эпоха, особенно смена,веков, побуждает к подведению итогов. Занимаются этим и лингвисты, обращаясь чаще всего к языку средств массовой информации, что вполне объяснимо: публицистика, в силу своей мобильности, демократичности, действительно адекватно отражает язык эпохи, языковое мышление человека и служит удобным источником для языкознания. Лингвисты, изучающие языковые процессы рубежа XX-XXI вв. [25; 30], как правило, объединяют конец 1980-х и 1990-е гг., начало XXI века, хотя язык публицистики этих лет значительно различается на лексическом, се-
2 В учебном пособии А.В. Флори «Стилистика» (Орск, 1997.- С. 30-35) сделана попытка провести это разграничение, но частично.
мантическом, имагинативном (образном), а также грамматическом уровнях3.
Лингвисты считают, что изучение публицистики следует вывести на иной качественный уровень - макролингвистический [62]. Однако сомнение вызывает подход к изучению языка средств массовой информации, причем даже в академических исследованиях.
За «постперестроечные» годы в российском общественном сознании сложилось устойчивое противопоставление «демократическая — оппозиционная публицистика», которое приводит к двойному заблуждению. Во-первых, предполагается, что существуют две целостные, не дифференцированные внутренне идеологические и стилистические системы средств массовой информации. Во-вторых, «демократическая» печать при этом часто оценивается как «позитивная», а «оппозиционная» - как «негативная» (такую оценку им дают «демократически», «либерально» ориентированные политологи, журналисты, филологи и другие специалисты). Такой упрощенный подход к отечественной публицистике проявляется ив академической коллективной монографии «Русский язык конца XX столетия (1985-1995)» [24].
Е. Г. Липатова [38, с. 30-31] в значительной мере исправляет такой взгляд на журналистику за счет введения дополнительного критерия удовлетворительности / неудовлетворительности (соответствия / несоответствия журналистики нормам речевой культуры и профессиональным критериям).
Данное исследование языка публицистики рубежа XX-XXI вв. опирается на принцип удовлетворительности / неудовлетворительности нормам речевой культуры и профессиональным; критериям, так как нами анализируется язык современной аутентичной публицисти-
3 Исключением можно считать монографию С. Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием», в которой детально описываются семиосфера, концептосфера, средства и методы пропаганды, язык СМИ в различные эпохи: советскую, «перестроечную» и «постперестроечную».
7 ки, черты которой ярко проявляются в научно-публицистическом субстиле.
Критик Е. Иваницкая заявляет: «Замечательно интересной показалась мне статья Эр. Хан-Пиры "Лукавая синонимика" ("Знамя", № 1), где публицист-языковед представил историю присвоения советским государством понятий и слов "Родина, Отчизна, Отечество". "Сознательно и в директивном порядке назначали слова государство и родина в абсолютные синонимы. Пропагандистская машина тоталитарного государства внедряла эту синонимику в массовое языковое сознание на протяжении десятилетий, преодолевая в нем сопротивление языковой интуиции, языкового чутья, совершая тем самым еще одно насилие — насилие над языком, над его лексико-семантическими и сочетательными нормами". По-моему, это очень перспективное исследование, прямо-таки требующее продолжения. Языковые формулы, риторические ходы, используемые властью и гражданами в советский, перестроечный и постсоветский периоды истории, остаются, в сущности, не описанными» [23, с. 10].
Изучение «языка, манипуляции» не является целью нашего исследования. Во-первых, данный процесс исчерпывающе описан в монографии С. Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием» (М., 2000). Во-вторых, нас интересует язык аутентичной публицистики, выполняющей свойственные ей функции: информационную, комментарийно-оценочную, познавательно-просветительскую, воздействующую, — а не занимающейся манипулированием..Профессиональная, аутентичная публицистика на рубеже ХХ-ХХГ вв. существует, она представлена, в частности, научно-публицистическим субстилем.
Кроме того, на рубеже XX-XXI вв. активно развивается сетевая публицистика, с ее новыми, необычными отношениями между чита-
8 телем и автором4. Большинство статей и монографий, язык которых анализируется в данном исследовании, взято из Интернета, многие из них существуют только в электронном варианте.
Таким образом, актуальность исследования «Лингвостилистиче-ское описание российской публицистики рубежа ХХ-ХХГвв. и научно-публицистического субстиля» обусловлена необходимостью изучения современных языковых процессов, возрастающим интересом к средствам массовой информации, «размытостью» критериев аутентичной публицистики, недостаточной разработанностью вопроса о научно-публицистическом субстиле.
Объектом изучения является российская публицистика рубежа XX-XXI вв., преимущественное внимание уделяется материалам 1999-2002 гг.
Предмет изучения — лингвостилистические особенности российской публицистики рубежа XX-XXI вв.
Новизна исследования заключается в разграничении конститутивных дифференциальных и интегральных признаков публицистического ФС, в системном описании лингвостилистических особенностей российской публицистики рубежа XX-XXI вв. (в том числе относящейся к научно-публицистическому субстилю), а также в характере материала: если современные лингвисты анализируют в основном язык широко распространенных, общедоступных газет и журналов, то в данном исследовании преимущественно рассматриваются материалы редких изданий, полученные через Интернет. Кроме того, особое внимание уделяется анализу языка публицистических монографий, чем также не занимается большинство лингвистов.
4 В частности: «В Сети, с ее демократизмом и открытостью, автор имеет больше способов включиться в полемику и скорректировать восприятие своих текстов. Причем для этой цели ему вовсе не обязательно выступать в роли адвоката самого себя, - он может воспользоваться псевдонимом, может говорить от лица вымышленной виртуальной личности. Более того, он может с самого начала перехватить инициативу в такой дискуссии, нападая под псевдонимом на себя самого. При желании и соответствующих способностях он может имитировать существование целой школы литературных критиков, со своим электронным журналом и дискуссионным клубом, всецело занятых обсуждением его персоны» (Корнев С. "Сетевая литература" и завершение постмодерна. ).
Цель данной диссертации - системное исследование языка российской публицистки рубежа XX-XXI вв. и научно-публицистического субстиля.
Задачи исследования:
конкретизировать конститутивные дифференциальные и интегральные признаки публицистического функционального стиля;
выявить лингвостилистические особенности российской публицистики рубежа XX-XXI вв.;
определить лингвостилистические особенности научно-публицистического субстиля.
Автором использованы методы исследования:
аналитический (анализ и синтез научной литературы по проблеме исследования),
индуктивный (изучение конкретного текстового материала),
- описательный (раскрытие закономерностей построения автор
ского стиля, а также функционирования языковых единиц в различ
ных условиях),
контекстологический (с учетом как узкого контекста, то есть ближайшего окружения единицы, так и широкого - стилистического дискурса эпохи),
компонентный (выделение составной части языкового целого);
элементы метода количественного анализа (при выявлении особенностей языка современной публицистики: признак считается характерным и описывается в исследовании, если количество примеров с данным признаком составляет не менее десяти на сто анализируемых разноплановых микротекстов (фрагментов статей, публицистических монографий, эссе и др.)).
элементы лингвоэстетического анализа, понимаемого как «синоним целостного анализа» [68, с. 17].
Главным принципом работы стало лингвостилистическое толкование языковых явлений в широком и узком контексте, на поверхностном и глубинном уровнях. Есть и другие принципы, которым следует автор: признание универсальности таких явлений, как синонимия [10], омонимия [36], окказиональность [76], которые, помимо лексико-семантического и словообразовательного, распространяются на все языковые уровни. Это значит, что в речевых явлениях отмечаются прежде всего отношения семантического и формального сходства (с акцентированием проступающих при этом тонких различий), а также идущие от автора новации.
Гипотеза исследования: российская публицистика рубежа XX— XXI вв., включая научно-публицистический субстиль, обладает рядом лингвостилистических особенностей на фонетическом, лексическом, семантическом, имагинативном (образном), а также грамматическом и текстовом уровнях.
Положения, выносимые на защиту:
Публицистический функциональный стиль, включая научно-публицистический субстиль, характеризуется набором конститутивных признаков, представляющих собой единство интегральных и дифференциальных признаков.
Российская публицистика рубежа ХХ-ХХГ вв. обладает рядом; лингвостилистических особенностей, являющихся элементами различных языковых уровней и пребывающих в конвергенции.
Точность, как стилема - важнейшее свойство научно-публицистического субстиля.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в подробном рассмотрении функционально-стилистической аутентичности публицистического стиля, изучении научно-публицистического субстиля.
Практическая значимость выполненного диссертационного исследования заключается в обобщении большого текстового материала,, в выявлении и описании конкретных лингвостилистических осо-
бенностей российской публицистики .рубежа XX-XXI вв., а также научно-публицистического субстиля.
Теоретические положения и практические материалы исследования могут быть использованы в нормативных курсах и спецкурсах по стилистике, включая стилистику декодирования, а также по дисциплинам специальности «Журналистика».
Общая характеристика публицистического функционального стиля
В средствах массовой информации представлены разные функциональные стили (ФС) — нейтральный5, разговорно-просторечный (в визуальных и аудиовизуальных средствах массовой информации), но прежде всего публицистический, который будет описан далее.
Одной из важнейших в стилистике считается проблема проницаемости6. «Даже в лучших учебных пособиях (например, Д.Э.Розента-ля, М.Н. Кожиной и др.) говорится о межстилевых элементах (в частности, «общекнижных» словах). Тем не менее, грамотный носитель языка чувствует, что есть общеупотребительные (нейтральные) единицы, но если какой-то элемент отмечен стилистически, то он относится к определенному стилю»7. На этом основании Ю.М. Скребнев выдвигает принципиально важный тезис: «Стиль есть понятие дифференциальное: он представляет собой совокупность дифференциальных признаков, а не всех признаков вообще» [61, с. 55].
Задача нашего исследования - рассмотреть публицистический стиль в единстве конститутивных — как интегральных, так и дифференциальных - признаков. Теоретическую основу исследования составляют концепции А.Н. Васильевой, А.Н. Гвоздева, М.Н. Кожиной, Д.Э. Розенталя, М.П. Сенкевич и других ученых. Использована также схема анализа публицистики, предложенная А.В. Флорей (см.: Стилистика.- Орск, 1997.- С. 17), расширенная и значительно дополненная нами.
Итак, выбор ФС определяется следующими социальными факторами: 1) характером отношений, в которые автор вступает, взаимодействуя с обществом (другими людьми или государством); 2) состоянием общественного сознания: идеологией, научным мировоззрением, этикой, традициями, поведенческими стереотипами, эстетикой и т. д.; 3) адресатом — частным лицом, коллективом, государством, человечеством, миром ; 4) целевой установкой автора; 5) личностью автора - и как индивидуальностью, и как пересечением общественных отношений (классовое, национальное сознание, культурный уровень, социальный статус, референтная группа и др.); 6) темой, 7) каналом связи. Все они учтены:нами при характеристике публицистического ФС
Сфера функционирования публицистического стиля — общественно-политическая. Основная тематика: политические, экономические, культурно-этические вопросы.
Адресанты речи — журналисты, общественные деятели, ученые, деятели культуры, частные лица. Адресаты - специалисты в различ 14 ных областях знания, общество в целом. Каналы связи - средства массовой информации, включая Интернет; формы контакта — опосредованная и прямая, формы речи - письменная и устная (видимо, речь электронных средств массовой информации следует распределить между ними, в зависимости от жанра, - но тяготеет она к упорядоченной устной форме), монологическая и диалогическая.
Субстили публицистического ФС (чаще используется не очень удачное слово «подстиль», а иногда - «подъязык»): газетно-публицистический (жанры: передовая статья, репортаж, очерк, фельетон, заметка и др.), научно-публицистический (эссе, интервью с учеными, публицистические монографии и др.), критический, политико-публицистический (манифесты, программные документы партий), ораторский (речь) [71].
Основные цели (они же — функции) публицистики: информационная, комментарийно-оценочная, познавательно-просветительская, воздействующая и гедонистическая [34, с. 238-239].
Охарактеризуем язык публицистического ФС на различных уровнях. (Курсивом выделены дифференциальные признаки, отличающие публицистический ФС от других стилей или свойственные преимущественно ему.)
Уровень фонетики, графики, орфографии
Выразительные фонетические возможности языка мало используются и даже почти не учитываются современными публицистами. Последние, как правило, не вслушиваются в звучание создаваемых ими фраз, которые в устной форме оказываются косноязычными. Например, один из авторов пытается украсить заглавие своей статьи фонетическим: единоначатием — называет ее «Гении и Гулливеры» (А. Спаль // Новый мир.- 1992.- № 5). Понятно, что подлинной фонетической культуры здесь нет: формальная (то есть не нагруженная смыслом) аллитерация сочетается с тремя «и» подряд, возникшими по небрежности. Хотя встречаются и удачные заголовки: «Крик кикиморы» (Тамилин С- Литературная газета.— 2002.— № 27.— С. 7) — звукопись (аллитерация и ассонанс) как бы воспроизводит этот крик.
К аллитерационным тонкостям современные публицисты не склонны. Звукопись, как правило, выступает в наиболее «грубых», откровенных формах, чаще всего в виде каламбура, например: «Новые прусские» — название статьи Н. Брянцева (Завтра,- 2002.— № 32); «Короче, пир глобалистов. И пиар» (Друзенко А. Чемпионат мимо // Литературная газета.- 2002.- № 27)(каламбур, основанный на парономазии; в заглавии статьи -тот же прием, но скрытый, поскольку формулировка «чемпионат мира» подразумевается); «Степь да степь кругом... Она укачала полукочевую Русь» (Ф.И. Гиренок. Новые дикие).
Стилистическое использование графики. «С некоторых пор (началось это, по-видимому, во второй половине 1980-х гг.) в оборот стала вовлекаться «дореформенная» и даже древнерусская (стилизованная) графика и орфография. Небезызвестная организация «Память», впрочем, не переходя полностью на архаичное правописание, которого, скорее всего, не знала, в своем названии употребляла юс малый. Это делалось и делается в соответствии с орфографическим принципом эпохи «второго южнославянского влияния»: употреблением букв «красоты ради, а не правды». В начале 1990-х гг. в моду стали входить элементы стилизованного старорусского письма, причем зачастую неправильно и даже курьезно употребляемые. Например, буква Ъ используется как эмблема газеты «Коммерсантъ». Вероятно, это следует понимать как знак преемственности современных коммерсантов с «респектабельными» дореволюционными капиталистами. Фактически же «немая» да еще и прописная буква Ъ символизирует самомнение нуворишей и пустоту их претензий.. В этом смысле она оказывается идеальной эмблемой. Написание слова. «Коммерсантъ» с ером - это орфографический прием, но использование буквы Ъ в символическом значении как эмблемы названной газеты относится к области графики.
В конце XX - начале XXI вв. в моду вошли названия, в которых сочетаются славянская кириллица (иногда стилизованная) и латиница, например: Коммерсантъ daily, Мегаполис-express, Иванушки International, Хемфира, ГлюкОХА. Как правило, они относятся к печатным изданиям, музыкальным группам и т.п.. Моделью для таких наименований является квазитопоним Нью-Москва (она же — Васю-ки). Такие сочетания шрифтов должны символизировать сочетание традиции с новизной, «союз Востока и.Запада».
Орфографические акценты очень характерны для современных средств массовой информации. Наиболее частотно написание нарицательных существительных и других слов с прописной буквы: «Гумилев несомненно - сознательно или бессознательно - понимал все
Словообразовательный уровень
Для современной публицистики, особенно для научно-публицистического субстиля, типичны слова терминологического характера с иноязычными (латинскими и греческими) приставками. Русские (славянские) префиксы обладают менее выраженным оттенком «академичности» и являются скорее умеренно-книжными, общекнижными. Наиболее частотные префиксы группируются вокруг семантики, типичной для современных средств массовой информации.
Семантика неподлинности. Слова с этим значением — одно из ярчайших проявлений точности как стилемы.. Именно эта лексика свидетельствует о разрыве связи между словами и предметами, о некорректных наименованиях. Префикс квази - обладает семантикой имитационности: квазиавтономный, квазигосударство, квазипартии, квазидемократия, квазиреформаторсто и нек. др. Этот префикс, по-видимому, обладает особой коннотацией неустойчивости, незавершенности, недоопределенности. Слова с префиксом квази- могут означать и намеренное искажение действительности, но чаще — имитации, это «переходные» наименования для таких явлений, которые пока точно не определены, а только внешне похожи на что-то, но оцениваются отрицательно. Аналогичное значение имеет приставка полу-: «Если литинститут грешит своим полуобразованием, то полуписателями грешна теперь она, наша литература» (О. Павлов. Антикритика).
В литературоведческой и другой научной публицистике префикс квази- может обладать специфическим значением азанмя на тонкие различия, мнимое сходство: «Рассуждение об иконе и картине —редкий в книге квазиисторический мотив, на самом же деле - идеологический тезис» (С. Бочаров. От имени Достоевского // Новый мир- 1997.-№ 7).
Префикс псевдо- обладает значением ложности, фальсификации, введения в заблуждение: псевдонаучный, псевдомодернизация, псевдоинтеллигент, псевдомарксисткий, псевдобунтарский, псевдонезависимый, псевдореферендум (Свободная мысль — XXI.- 2000.— № 3.— С. 5), псевдо-элита (А. Солженицын).
Префикс около- чаще всего означает нетворческое копирование, подражание внешним формам при непонимании сути: «околобого-словская и околохристианская публицистика» (М. Новикова. Не только о Достоевском // Новый мир,- 1997.—№ 7); «околотрадиционалистская публика» (К. Фрумкин. Романтики в броне и шипах // Свободная мысль - XXI. - 2002.- № 6- С. 19).
Семантика отношения к границе. Этот смысл проявляется уже в приведенных выше примерах с приставкой около-. Близка по значению приставка мета-, означающая выход за пределы привычных для нас явлений, реальности в целом. «Автор же взыскует именно метафизики. Метаистории. Вместе с их метаязыком» (М. Новикова, Не только о Достоевском // Новый мир.— 1997.— № 7) — и, добавим, на этом основании он близок нам, современным людям.
А. Солженицын с положительной коннотацией употребляет приставку вне-: «Земство - это объединение всех людей, живущих в данной местности и имеющих занятие в ней. Объединение внеполи-тическое, внепартийное и вненациональное, оно не может зависеть ни от партийного признака, ни от национального, - иначе оно теряет свой смысл и назначение» (А. Солженицын. Россия в обвале).
