Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Своеобразие идиолекта В. Каменского 13
1. Поэтический язык. Поэтический идиолект 13
2. Специфика художественного мира В. Каменского. Особенности поэтического языка кубофутуризма 22
3. Индивидуально-авторские новообразования в поэтическом тексте: типология, причины создания, особенности употребления 35
Выводы 51
Глава II. Структурно - семантические особенности индивидуально-авторских новообразований В.Каменского 53
1. Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные 53
2. Индивидуально-авторские новообразования - имена прилагательные 70
3. Индивидуально-авторские новообразования - глаголы 80
4. Индивидуально-авторские новообразования - наречия 90
5. Окказиональные способы создания новообразований в поэтическом языке В. Каменского 96
6. Деривационный потенциал лексических доминант в поэтических текстах В. Каменского 109
Выводы 117
Глава III. Функционально-прагматический аспект исследования индивидуально-авторских новообразований В. Каменского 119
1. Особенности функционирования индивидуально-авторских новообразований в поэтическом тексте 119
2. Экспериментальное исследование индивидуально-авторских новообразований В. Каменского 143
Выводы 166
Заключение 169
Библиография 173
Источники 189
Список использованных словарей и их условные обозначения 189
- Специфика художественного мира В. Каменского. Особенности поэтического языка кубофутуризма
- Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные
- Деривационный потенциал лексических доминант в поэтических текстах В. Каменского
- Экспериментальное исследование индивидуально-авторских новообразований В. Каменского
Введение к работе
Слово – это важнейший элемент художественного текста, поэтому поиск, выбор или создание необходимого слова для реализации мысли автора является весьма важной задачей в процессе поэтического творчества.
Индивидуально-авторские новообразования являются результатом творческого процесса, они позволяют достичь наибольшей выразительности, несут значительную идейно-смысловую нагрузку, нередко выполняя функцию ключевых слов художественного текста. В связи с этим изучение авторских слов всегда актуально, они свидетельствуют о творческой индивидуальности поэта, особенностях его художественного метода. «В полной мере языковая картина мира в авторском преломлении проявляется в авторских новообразованиях» (Р.Ю. Намитокова). Каждое из созданных слов можно считать особой формой выражения индивидуального смысла, который является результатом сложного процесса восприятия, анализа и отражения мира автором.
В настоящей работе термины индивидуально-авторское новообразование, лексическая инновация, лексическое новообразование мы считаем синонимичными, отдавая предпочтение первому термину, так как он в большей степени соответствует содержанию исследуемого нами явления. Под индивидуально-авторскими новообразованиями (ИАН) мы понимаем созданные автором с определенной художественной целью слова, обладающие признаками новизны, не закрепленные в языковой традиции, функционирующие в рамках текста, который способствовал их созданию.
Актуальность данного исследования обусловлена устойчивым интересом ученых-лингвистов к проблемам новых слов на протяжении последних десятилетий. Исследование новообразований ведется в разных направлениях: словообразовательном, лексикологическом, лексикографическом, стилистическом, социолингвистическом, психолингвистическом, когнитивном и др. Непрерывное появление новых слов обусловливает постоянный и самый пристальный интерес к новым языковым фактам, требующим разноаспектного исследования. Особая роль при этом отводится поэтическим текстам, в которых каждое созданное автором слово свидетельствует об особом креативном потенциале языковой личности.
Отличительной чертой языка поэзии начала XX века по праву считается экспериментаторство в словоупотреблении и словотворчестве, открывающее новые возможности постижения мира, его переустройства через структуру языка, через исследование языковых возможностей и преобразование языковых знаков. Особый вклад в развитие и создание нового поэтического языка внесли футуристы, наиболее яркими представителями которых являются В. Маяковский, В. Хлебников, В. Каменский, Д. Бурлюк, И. Северянин и др. В связи с этим представляется необходимым и значимым исследование особенностей словотворчества поэта-футуриста Василия Каменского, художника необычного и самобытного дарования, одного из активных словотворцев начала XX века, творчество которого еще не было объектом разноаспектного лингвистического исследования. По словам М.Л. Гаспарова, В.Каменский «обладал редким даром писать стихи так, как будто до него никто их не писал: самые заумные строчки звучали у него естественным ликованием».
Василия Каменского по праву считают одним из ярких поэтов своего времени. «Своеобразнейшим писателем», автором «отличных стихов», человеком «со своим лицом» называл его М. Горький. В. Каменский стремился выйти за пределы традиционного поэтического словаря, обогатить его новыми выразительными средствами, новыми рифмами, новыми смыслами. Для этого он активно использовал эксперимент в области слова, его звукового и графического облика, предоставляя читателю возможность наполнить каждое из них новым содержанием.
Объектом исследования в данной работе являются индивидуально-авторские новообразования, созданные В. Каменским.
Предмет исследования составляют словообразовательные, семантические и функционально-прагматические особенности лексических новообразований, созданных поэтом с определенной художественной целью.
Цель исследования состоит в проведении комплексного структурно-семантического и функционально-прагматического анализа индивидуально-авторских новообразований и выявлении их роли в формировании идиолекта В. Каменского. Данная цель обусловила необходимость решения следующих задач:
определить специфику индивидуально-авторских новообразований в поэтическом тексте;
представить разноаспектную классификацию ИАН, отмеченных в произведениях В. Каменского;
провести серию лингвистических экспериментов, позволяющих определить особенности создания, функционирования и восприятия ИАН в различных поэтических текстах;
выявить роль индивидуально-авторских новообразований в поэтическом идиолекте В. Каменского.
Теоретическую базу исследования составили работы:
по лингвистике и семиотике художественного текста (Г.О. Винокур, Р.О. Якобсон, В.П. Григорьев, М.Л. Гаспаров, О.Г. Ревзина, Ю.В. Казарин, Л.П. Якубинский, М.Н. Эпштейн и др.);
по истории и художественной практике русского литературного авангардизма (В.Ф. Марков, С.Е. Бирюков, Х. Баран, Н.И. Харджиев и др.);
по словообразованию и неологии русского языка (Н.Г. Бабенко, А.А. Брагина, Е.А. Земская, С.В. Ильясова, Л.Ю. Касьянова, В.В. Лопатин, Л.Г. Лыков, Л.И. Плотникова, Л.В. Рацибурская, Е.В. Сенько, И.С. Улуханов, Н.И. Фельдман, Н.М. Шанский, Н.А. Янко-Триницкая и др.).
Лексические новообразования как элемент идиостиля того или иного художника слова составляли предмет исследования в работах Г.О. Винокура (словотворчество В. Маяковского), И.Л. Загрузной (словотворчество В. Аксенова), Л.В. Зубовой (словотворчество М. Цветаевой), Т.Н. Коршуновой (словотворчество И. Северянина), Г.Ф. Рахимкуловой (словотворчество В. Набокова), О.А. Головачевой (словотворчество Н.С. Лескова), С.Ф. Кошелевой (словотворчество А. Белого) и др. Новообразования в свете языковой игры исследовались в работах Т.А. Гридиной, С.В. Ильясовой, В.З. Санникова и др. Однако индивидуально-авторские новообразования, созданные В. Каменским, ещё не получили полного разноаспектного исследования, хотя в разное время усилия некоторых ученых были направлены на изучение отдельных сторон его творчества (работы Я.П. Полухиной, Д.Б. Масленникова, Т.В. Цалко и др.). Так, в работе Я.П. Полухиной исследуются окказиональные слова, которые относятся только к футуристическому периоду творчества В. Каменского и созданы с нарушением законов действия словообразовательных моделей.
Поэзия футуристов, в том числе и В. Каменского, получила разнообразные оценки в критике 1910-х гг. (М. Горький, Н.Гумилев, К.Чуковский, Н. Евреинов, Н. Асеев и др.). Имя Василия Каменского упоминается в исследованиях, посвященных истории и различным проблемам русского авангарда (Альфонсов 2001; Бавин 1993; Безелянский 2007; Гинц 1984; Григорьев 1979; Иванов 1958; Крусанов 2003; Сарычев 2000 и др.). Среди специальных работ необходимо в первую очередь выделить литературно-критические статьи, вышедшие при жизни поэта, а также отдельные исследования, посвященные роли В. Каменского в развитии русского авангарда.
Материалом настоящего исследования послужила картотека индивидуально-авторских новообразований, извлеченных методом сплошной выборки из поэтических текстов В. Каменского (более 1000 ИАН). Собранный языковой материал был проверен по толковым словарям русского языка, включая словари неологической лексики.
Для реализации поставленных задач в диссертации используются разнообразные методы и приемы лингвистического исследования. Основным методом в работе является метод системного научного описания, предполагающий приемы разноаспектной систематизации ИАН согласно задачам исследования; приемы наблюдения, сопоставления и теоретической интерпретации результатов анализа нового языкового материала; квантитативный прием, позволяющий выявить определенные тенденции процесса словотворчества В. Каменского. В работе используется метод моделирования процессов создания новых слов на основе реконструкции определенных словообразовательных актов. В качестве одного из ведущих выступает экспериментальный метод, позволяющий определить особенности создания, функционирования и художественно-эстетического назначения новообразований в конкретных поэтических текстах.
Научная новизна исследования определяется тем, что в нем:
представлено комплексное описание индивидуально-авторских новообразований В. Каменского с учетом структурных, семантических и функционально-прагматических подходов;
разработана классификация ИАН в соответствии с их частеречной принадлежностью, способами словообразования, типами словообразовательных формантов и значений; выявлены продуктивные и непродуктивные словообразовательные модели новообразований; определены окказиональные способы создания авторских инноваций;
определено место индивидуально-авторских новообразований среди других составляющих идиолекта В. Каменского;
выявлены и проанализированы общие и частные функции лексических новообразований в поэтических текстах.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Поэтический текст является одним из основных источников лингвокреативной деятельности художников слова. Это обусловлено тем, что именно поэтический текст ориентирован на создание индивидуально-авторских слов, наиболее ярко выражающих особенности мировидения автора и его художественно-методологическую установку. В творчестве В. Каменского – одного из ярких представителей кубофутуризма – нашли проявление две противоположные тенденции: крайнее отношение к словотворчеству, основанное на эксперименте и игрой со словом, и отказ от отдельных установок футуризма. Это сочетание различных тенденций отразилось в поэтическом языке, в котором совместились непосредственность и нарочитая искусственность, словесная ясность и футуристическая «заумь». Индивидуально-авторские новообразования В. Каменского занимают сильные позиции в поэтических текстах: они выступают в функции заголовков, отмечены в эпиграфах, в позициях начала и конца текста. Это свидетельствует об особой функционально-эстетической нагрузке авторских слов в художественном тексте.
2. Особенностью идиолекта В. Каменского можно считать активное создание индивидуально-авторских слов по способу сложения, который представлен в лексических инновациях основных знаменательных частей речи. Данный способ позволил автору создать новые, необычные и запоминающиеся слова, организующие индивидуально-языковую специфику поэтического текста, умело сочетать в одной единице разные признаки одного явления.
В целом в словотворчестве В. Каменского отмечаются тенденции нормативного словообразования, в количественном отношении преобладают слова, созданные по продуктивным моделям русского словообразования.
3. Окказиональное словотворчество является яркой чертой идиолекта В. Каменского. Использование слов, созданных окказиональными способами, позволяет поэту создать сложные и неповторимые художественные образы, обратить внимание читателя на необычное слово, которое несет, как правило, большую идейно-смысловую нагрузку. Собственно окказиональное словообразование представлено преимущественно графическим способом, междусловным наложением и контаминированием основ.
4. Анализ поэтических текстов выявил многофункциональность индивидуально-авторских новообразований В. Каменского, которые решают комплекс эстетических и художественных задач, организующих текст и его восприятие читателем. Авторские слова выполняют как общие функции, характерные для русского словообразования в целом (служат для наименования новой реалии, замены развернутых описаний компактными и семантически емкими единицами), так и частные функции (способствуют созданию художественного образа, служат средством словообразовательной игры и игры с семантикой звука, создают необычный звуковой настрой стихотворения, выдвигая на первый план звучание поэтического слова и особое восприятие его на слух).
5. Данные, полученные в результате проведенных лингвистических экспериментов, позволяют выявить функционально-эстетическую нагрузку новообразований В. Каменского, определить индивидуально-языковую специфику поэтического текста. Разнообразие полученных от информантов ответов обусловлено особенностями картины мира, преобладающей в индивидуальном сознании испытуемых. Каждое из новообразований предоставляет исследователю возможность через созданный автором словесный образ понять своеобразие его индивидуального мировосприятия, выявить особенности языковой картины мира отдельной личности в определенную эпоху.
Теоретическая значимость исследования заключается в том, что в нем продолжена разработка вопросов, связанных с проблемами словотворчества, идиолекта, индивидуального поэтического мира. В диссертации выявляются особенности словотворчества как составляющей идиолекта одного автора; в ней представлены и теоретически обоснованы основные функции индивидуально-авторских слов в поэтических текстах В. Каменского.
Практическая значимость работы состоит в возможности применения его результатов в вузовских курсах «Лингвистический анализ текста», «Стилистика русского языка», спецкурсах по словообразованию и лексикологии, в практике школьного преподавания при изучении поэзии футуризма и Серебряного века. Материалы могут быть использованы для составления словаря индивидуального языка В. Каменского.
Апробация работы. Основные положения и результаты исследования излагались автором на научных конференциях различного уровня, в том числе на Международных научных конференциях: «Теоретические проблемы авторской и общей лексикографии» (Брянск, 2007), «Лексико-грамматические инновации в современных восточнославянских языках» (Днепропетровск, 2007), «Текст и его единицы в аспектах разных лингвистических парадигм (на материале русского и украинского языков)» (Харьков, 2007), «Актуальные проблемы современного словообразования» (Кемерово, 2008), «Фразеологизм и слово в национально-культурном дискурсе (лингвистический и лингвометодический аспекты)» (Кострома, 2008); Всероссийских научных конференциях «Современные тенденции функционирования русского языка и культура речи вузовского преподавателя» (Белгород, 2006), «Язык, литература и межкультурная коммуникация», посвященной 160-летию И.Я. Яковлева (Чебоксары, 2007); областном конкурсе-фестивале и научных чтениях «Славянские чтения – 2007» (Старый Оскол, 2007).
По теме исследования опубликовано 14 научных работ общим объемом 4,8 п.л., в том числе 3 статьи в журналах, рекомендованных ВАК РФ.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка источников, списка использованных словарей.
Специфика художественного мира В. Каменского. Особенности поэтического языка кубофутуризма
Футуризм впервые оформился как литературное направление в Италии, где и получил свое название. В России первый манифест итальянского футуризма был опубликован в петербургской газете «Вечер» 8 марта 1909 года. Эстетические идеи итальянских футуристов оказались созвучными поискам художников Д. и Н. Бурлюков, М.Ф. Ларионова, А. Экстер и др.
Русский футуризм, шедший, своими путями, первоначально назывался, по определению В. Хлебникова, «будетлянством» (от слова «будет»). Вскоре это направление стали называть футуризмом.
Футуризм в России был очень неоднороден и противоречив, в нем сочетались закономерное и случайное, продуманное и спонтанное, рациональ ное и иррациональное, сознательное и бессознательное, логическое и интуитивное, аналитическое и синтетическое, «западное» и «восточное», элитарное и демократичное, монологичное и диалогичное [Иванюшина 2003: 5]. Однако несмотря на это сочетание несочетаемого, в художественной системе сохранялась определенная цельность.
С одной стороны, футуризм утверждал первенствующее значение творчества и главенство его над самой действительностью; восставал против прошлого вообще и против прошлой культуры и отрицал прошлое во имя будущего (стоит вспомнить один из лозунгов в манифесте «Пощечина общественному вкусу»: «Бросить Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. и проч. с Парохода Современности»); призывал к восстанию против мещанства, против застоявшегося быта. Но в то же время в футуризме проявлялись и крайности индивидуалистического восприятия действительности, устремление к формалистическому новаторству и эстетическому нигилизму [Федотова 2003: 12].
Опрокидывая общепринятые границы между искусством и действительностью, футуристы принципиально отстаивали право поэта откликаться на любые явления жизни, брать на вооружение любой словесный материал, прибегать к любым художественным приемам. С этим же было связано их обращение к вульгарной, низменной прозе быта, их эпатирующая грубость, полемически заостренная против «эстетства символизма с его культом иррационального и прекрасного» [Степанов 1966: 20].
История русского футуризма являла собой сложные взаимоотношения четырех основных группировок, каждая из которых считала себя выразительницей «истинного» футуризма и вела ожесточенную полемику с другими объединениями, оспаривая главенствующую роль в этом литературном течении: 1) «Гилея» - с 1910 г. Московская школа «будетлян», или кубофутури-стов - В. Маяковский, В. Хлебников, В. Каменский, Е. Гуро, братья Бурлюки и др.; 2) Петербургская школа эгофутуристов (1911-1916) — И. Северянин, Г. Иванов, И.В. Игнатьев; 3) «Мезонин поэзии» (1913) — группа московских эгофутуристов «умеренного крыла»: В. Шершеневич, Р. Ивнев, Б. Лавренев; 4) «Центрифуга» (1913-1916) (преемственная от петербургского эгофутуризма) -И. Аксенов, Б. Пастернак, Н. Асеев [Ревякина 2003: 1158].
Решающее значение имели так называемые «будетляне», «гилейцы», объединившиеся вокруг Велимира Хлебникова. Они часто называли сами себя кубофутуристами. Истоками данной школы считают французскую куби-стическую живопись и, прежде всего, творчество Пикассо. Не случайно поэтические произведения кубофутуристов представляют собой не только словесные, но и особым образом оформленные, то есть графические, тексты. Однако отдельные исследователи не согласны с такой точкой зрения. Мы солидарны с мнением М. Полякова и В.Ф. Маркова, утверждающих, что данные положения нельзя принимать безоговорочно и однозначно.
По мнению исследователей, кубизм динамизировал художественный образ мира, он стремился к преодолению границы между искусством и жизнью, между словом и вещью, художественным «фактом» и бытом, поэтому особое значение приобрело отрицание «литературности», которую они считали наиболее уязвимой стороной и символистов, и акмеистов. И те и другие сознательно ориентировались на литературные ассоциации, на устоявшиеся культурно-исторические символы. Футуристы — на непосредственную жизнь улицы, на фольклор, лубок, рекламу. Отсюда у кубофутуристов, как художников (М. Ларионов, Н. Гончарова, П. Филонов и др.), так и поэтов (В. Хлебников, В. Каменский, В. Маяковский), - ориентация на примитивистов с их устремленностью к традициям народного искусства и лозунгом «Назад к природе». Искусство, по версии кубофутуристов, становилось спасением от разрыва с природой, к которому призывали западноевропейские представители футуристического направления.
В своих творческих поисках «гилейцы» опирались на традиционные формы русского искусства (например, фольклор, иконопись). Для них характерен не только отказ от литературности, но и уравнение высокого и низкого, значительного и неважного, эпическая безличность, преодоление художест венного индивидуализма. Отсюда и установка на соединение несоединимых предметов, отдельных частей, ассоциаций и словесных ценностей, всего того, что недопустимо в традиционной эстетике. Поэт превращается в «языкотворца» и как бы заново крестит мир, давая имена данностям жизни. Таким образом, «слово для футуристов было не нейтральным строительным материалом, а «музыкальной» единицей живой речи, как бы наэлектризованной стихийной энергией, скрывающей в себе заряд поэтичности. Оно - исходный момент в развитии стиха или даже целая тема. Слова в футуристической поэзии становятся подвижными, плавкими, способными к многообразным превращениям и соединениям» [Степанов 1966: 20]. Представляется, что именно с этим связано активное словотворчество кубофутуристов и, в частности, В. Каменского.
Основой эстетики футуризма, по утверждению Д.Б. Масленникова, являлась направленность на разрушение стереотипов с целью создания «мифологии культуры» нового времени с ориентацией на материальные ценности технократичексой цивилизации [Масленников 2000: 25].
В подходе будетлян к поэтическому творчеству обнаружились две тенденции: одна вела к самым крайним формам экспериментаторства (Д. Бурлюк, А. Крученых), другая - к преодолению футуризма, к несоблюдению требований, предъявляемых в манифестах (В. Маяковский, В. Каменский, Е. Гуро).
Необходимо отметить, что творческая практика «гилейцев» стояла в противоречии с большей частью теоретических положений футуризма.
Исследователи футуризма отмечают, что именно работа над преобразованием слова явилась той теоретической базой, на которой утвердился российский футуризм. Слова футуристических произведений полностью освобождались от жестких рамок синтаксических правил, от «пут логических связей». Они могли свободно располагаться в пространстве страницы, отвергая нормативы линейного письма, создавая декоративные арабески или разыгрывая целые драматические сцены, построенные по аналогии между фор мой буквы и какой-либо фигурой реальности: гор, людей, птиц и т. д. Таким образом, слова превращались в визуальные знаки [Поляков 1998: 58].
Особенности национального характера, «русское лицо движения» (термин Н. Степанова) противопоставили российский футуризм аналогичным направлениям в литературе западноевропейских стран, ориентированным на полный отказ от исторических корней. Отличительной чертой русского футуризма было особое место в нем темы слияния человека с природой, с землей, растворение его в этой безмерной стихии. «Новый человек для них -представитель земли, Природы, ее плоть и кровь, в отличие, к примеру, от итальянских футуристов, олицетворяющих новый мир с господством техники над стихией природы» [Петрова 2000: 14].
В футуристическом подходе к слову, по мнению Д.Б. Масленникова, можно выделить несколько основных аспектов.
Во-первых, это непосредственное обращение к корню слова как носителю ядра лексического значения и базе деривации, а также образование новых слов, зачастую напоминающих древнеславянскую речь, при помощи различных суффиксов и префиксов.
Во-вторых, так называемая «звукопись», в большей степени характерная для словоновшеств теоретиков футуризма - В. Хлебникова и А. Крученых, в которой слова подбирались по своей эмоционально-звуковой выразительности.
В-третьих, попытка создания языка, названного В. Хлебниковым «звездным», «мировым», так называемая «азбука ума» [Масленников 2000: 60].
Трансформация всех элементов литературной системы сыграла немалую роль в дальнейшей судьбе русской поэзии. Работа крупнейших поэтов футуризма (В. Маяковского, В. Хлебникова, В. Каменского, Д. Бурлюка) увенчалась успехом. Поэтическое слово обрело непосредственность и силу. Первоначальные воинственные крайности потеряли свое значение, был преодолен один из существенных конфликтов поэтической формы.
Индивидуально-авторские новообразования - имена существительные
Большую часть корпуса авторских новообразований составляют имена существительные. Они являются наиболее пополняемым классом слов и в узусе, и в поэтическом языке, что подтверждается количеством отмеченных нами в текстах В. Каменского новообразований-субстантивов (47% от общего числа созданных поэтом слов). Этот факт закономерен, он отражает активность процессов наименования реалий в общелитературном языке и индивидуально-авторском словотворчестве. Данный класс системно организован, в нем можно выделить разряды (конкретные, отвлеченные, субъективно-оценочные существительные и имена собственные); группы (наименования лиц, предметов, отвлеченные понятия) и подгруппы в соответствии со способами словообразования и значением деривационного форманта. Отвлеченные ИАН - имена существительные составляют основной корпус новообразований-существительных (46% от общего количества авторских субстантивов). Они разнообразны как по используемым словообразовательным средствам, так и по значениям. Среди них выделены следующие группы.
Префиксальные образования немногочисленны, их значение конкретизируется значением присоединяемой приставки: предсчастие (пред— состояние «перед счастьем»), (пере— повторность действия, то есть здесь перезое — повторяющийся зов), сверхпредставление (сверх— предмет, свойства которого значительно превышают обычные свойства того, что названо мотивирующим словом [РГ 80: 493]): Я пишу ей как в комнатах люди / Скрываются будто консервы / Целый день моя страсть - сверхпрелюдия, / Целую ночь бесспокойные нервы // (безпокойные) (В Дельфине III, 74).
Среди отвлеченных индивидуально-авторских существительных преобладают суффиксальные образования, которые отличаются разнообразием деривационных формантов и оттенками их значений.
Отвлеченные ИАН — имена существительные на —ость. Образования с суффиксом -ост - обозначают отвлеченное действие или состояние; место, характеризующееся признаком, названным именем прилагательным; определенное качество или свойство.
Отвлеченные существительные на —ость являются самой многочисленной и разнообразной по своему составу группой (как правило, они обладают значением «непроцессуального признака, названного мотивирующим прилагательным»). По мнению М.А. Бакиной, суффикс -ост — это «единственный по существу продуктивный суффикс, регулярно образующий в русском языке ... существительные со значением отвлеченного признака, мотивированные именами прилагательными» [Бакина 1975: 64].
По деривационным характеристикам, это единицы, образованные от узуальных (южный — южностъ, пасхальный — пасхальностъ) или авторских прилагательных (крыловейный — крыловейность, шелестинный — шелестин ность, нелюбный - нелюбность, ветеинныи — ветвинность), путем сложения (гибкостройностъ) или сложносуффиксальным способом {златокудростъ, словоструйностъ).
В творчестве Василия1 Каменского суффикс -ост - используется для создания слов, выражающих состояние природы в определенной период-времени: полнолунностъ, разлунностъ (от авторского разлунный), утрозар-ностъ (от утрозарный): Но Ты забудь о прошедшем о Западе У Только мудрую помни закатность У И цвети — расцветай обновлением - У Сохрани жизне-датностъ II (Плен изумрудный Я, 14); состояние по отношению к: пространственному признаку: Мне ль не понять, /Мне ли — северной птице -/Из окна эти гимны У Из тысячей гнезд; /Воспевающих южность/ На заре-зарянице, /Даль морей — субтропический тост//(Сочи II, с. 92); цветосвето-вое значение: яркоцветностъ, алость. Урал в снегу. У Одна лишь белость. У Лебяжьим пухом /Жизнь оделась. /Сковала льдами/Пруд, реку/ Студеная зима. УУ (Зима II, 144); эмоциональное состояние: Ф - Иолн — печальность У Ф — Иолн — венчалъностъ УФ — Иолн — прощальностъУ Ф — Иолн — ток УУ (Ночь-Утро-День-Вечер /, 81); состояние, вызванное определенным признаком: усталъностъ (от авторского устальный), полетность, перелет-ность, пасхальностъ, прощалъностъ, раскрыленностъ, встречностъ: И мне нравится свято уклончивость У От городской и людской суеты У И моя небо-вая истонченность У Во имя травы-простоты // (Яснокрылый /, 63); состояние по отношению к определенной форме, расположению: В ветвино-стройно-гибких линиях У В узорности подножных трав У Таится зов в цветах долинияхУ Ветрится смысл в ветрах УУ (Таится зов /, 24); состояние, характеризующееся особыми звуко-шумовыми эффектами: В шелестинно-сти листьев У Весенне кусты У Собирают росу-зарянииу, У А на утреннем небе У Вестинно мосты У Расстилают восход-багрянш{у УУ (Первомайский день /, с. 38), (от ИАН В; Каменского шелестинный); состояние, вызванное отсутствием какого-либо признака: Не яли —не я ли — У Нелюбности любные/Не-любянниц У Костром растоплял II (Не II, 50). Гости дивных возможностей, У
Все сердца в одном море сольем, // Чтобы знать впереди / Только ширь бездо-рожностей, /Только волн сокрушительный взъем II (Сочи//, с. 92).
Отвлеченные ИАН — имена существительные на -HUJ -/ -енщ-. По данным РГ 80, образования с данным формантом мотивируются глаголом и «совмещают в, своем значении присущее мотивирующему глаголу значение процессуального признака (действия, состояния) со значением существительного как части речи» [РГ 80: 157]. В поэтической речи В. Каменского подобные дериваты немногочисленны и используются для передачи процессуального признака, например: взлетание, расплескание, утрование (причем мотивирующими выступают как узуальные глаголы -взлетать, расплескать, так и глаголы, созданные В. Каменским, например, утроватъ, крыловатъ): А позже, едва промелькнет голубение / От глаз пролетевшей совы, / Причудится ясным найти сновидение / В гостях у травы. // (Вечер на Каме II, с. 97); В летинных крылованиях /ядрено взмахи дрогнуты... (НадГрустиниейII, с. 43).
Отвлеченные ИАН — имена существительные на -ль. Существительные данного типа выражают значение «предмет, явление, характеризующееся совершившимся- действием» и относятся. к непродуктивному типу словообразования [РГ 80: 156]: Новообразования, созданные В. Каменским по этой модели, довольно многочисленны. Они являются одной из отличительных черт идиолекта поэта. В поэтическом тексте подобного рода слова приобретают дополнительные оттенки значения: 1) собирательности (все, что + значение действия): созерцаль, голубель, венчалъ, звенчалъ (от авторского звенчатъ), звучалъ, встречалъ, молчалъ, смежалъ и др.: О поэтическая встречалъ I Поэта-пророка встречавшего девушек/ Стройных и нежных/Подруг и невест // (Акафист /, 44); 2) интенсивности действия: кружаль, качалъ, сажалъ, вертелъ, бежаль: Карусель — улиі{а — кружаль — блестинки / Блестелъ — улица — сажалъ — конинки (Карусель //, 42); 3) отвлеченного процессуального признака, действия или состояния: разлучалъ, чароваль, мечталъ, созерцаль: Родимое озеро лебедь покинул. / Прощаль незамолчную в озеро кинул./ Низко сгрустилисъ грустгты прибрежные / У омута слезных источников, беді.. // (Печаль лебединая 11,33)-, 4) пространственное значение: россталъ (место; где расстаются).
Отвлеченные ИАН — имена существительные на -ств(о) в узусе означают «предмет, явление, характеризующиеся; признаком,, названным-мотивирующим словом» [PF 80: 176]. В поэтических текстах Каменского образования? нш -ств(о) выражают следующие значения: 1) отвлеченного-признака; названного узуальным прилагательным? (инородный- — инородство) и авторским прилагательным {жизнедатный —жизнедатство); 2) состояние, свойство или?занятие лица; названного мотивирующим;словом (композитор-композиторство): Мак. Бенедиктову — для вашего композиторства (Яснокрылый1,62).
Отвлеченные ИАН — имена- существительные, образованные нулевой суффиксацией. Существительные с нулевым суффиксом; обозначающие определенный признак (типа синь, сушъ)± производятся в общелитературном языке от основ непроизводных качественных прилагательных. Е.А. Земская отмечает, что «нулевая суффиксация без: применения других средств словообразования представлена только в словообразовании имен существительных» [Земская; 1973: 176]. ВЛВ. Лопатин считает подобные образования третьего склонения с нулевым суффиксом «образами, стилистически; насыщенными и подчиненными всему художественному строю произведения» [Лопатин 1965: 85];
В поэтическом языке В. Каменского индивидуально-авторские образования этого типа образованы от основ прилагательных и от основ существительных. При этом в подобных новообразованиях происходят измененияіос-нов: смягчение конечного согласного и в некоторых случаях - мена ударения. Подобного рода слова обладают значением «отвлеченное состояние, признак, названные мотивирующим словом» [КРГ 1989: 71]. Среди них выделены ИАН следующей структуры.
Деривационный потенциал лексических доминант в поэтических текстах В. Каменского
Художественная речь - явление индивидуальное, поэтому в каждом конкретном произведении по-своему проявляются авторские принципы отбора и соединения слов.
Значимость исследования индивидуально-авторских слов как производных лексических доминант обусловлена тем, что в процессе создания новой номинации словообразовательно маркируется лишь то; что значимо для носителя языка. Так, Т.И. Вендина, рассматривая языковую картину мира сквозь призму словообразования, утверждает, что «словообразование ... позволяет понять, какие элементы внеязыковой действительности и как словообразовательно маркируются, почему они удерживаются сознанием, ибо уже сам выбор того или иного явления действительности в качестве объекта словообразовательной детерминации свидетельствует о его значимости для носителей языка» [Вендина 1998: 9]. Исследователь утверждает, что уже сам выбор того или иного явления действительности в качестве объекта словообразовательного детерминирования свидетельствует о его значимости для носителя языка, так как «маркируется, как правило, то, что имеет ценность (позитивную или негативную) в сознании народа, что является для него жизненно или социально важным» [Вендина 1998: 11]. Авторские новообразования, таким образом, становятся «моделью знания о человеке, мотивах и ценностных ориентациях его жизнедеятельности» [Красникова 2004: 10].
В формировании эстетического идеала В. Каменского главным критерием на протяжении всего его творческого пути была природа. Стихийность природы, ее динамизм понимаются поэтом как основа мироздания. Однако стихийность не входит в конфликт с мудростью и гармоничностью, а только подчеркивает их. Ощущение внутреннего родства со стихийностью природы и обращение к «гармоничности и мудрости детского мировосприятия становятся источниками жизнерадостности, мажорности лирики В. Каменского», сразу выделившими её среди творческих исканий других футуристов [Заяр-ная 2005: 56].
Всё это позволяет выделить в поэтических текстах В. Каменского ключевые, эстетически значимые единицы, или лексические доминанты, которые являются вершинами целых словообразовательных гнезд, составленных из созданных автором дериватов.
Проведенный в данном направлении анализ позволил сделать вывод, что наивысшим словообразовательным потенциалом в поэтических текстах В. Каменского обладает лексическая доминанта солнце. Она является вершиной самого многочисленного словообразовательного гнезда - 36 производных слов-новообразований: субстантивы солнценъ, солнцескат, соловей-солнцелей, солнцепутъ, солнцепад, адъективы снежно-солнечный, солнце-датный, солнцевейный, наречия солнцезарно, глаголы скеозъсолнят, еысол-нилисъ и др.
Словообразовательное гнездо с вершинным словом солнце включает, по данным «Словообразовательного словаря русского языка» А.Н. Тихонова, 31 дериват [ССРЯ 2003: 141]. В. Каменский создает еще 36 новообразований, заполняя пустые клетки словообразовательной системы. Среди созданных им слов выделяются новообразования различной структуры: суффиксальные образования (солнитъ), сложные слова (солнцелование, снежносолнечный), раз-нословные сложения (соловей-солнцелей).
Представляется, что подобный интерес поэта к данному слову не случаен. Свет, тепло, день, жизнь - все лучшее во все времена ассоциировалось в народном сознании с солнцем. «Светило вечно чистое, ослепительное в своем сиянии,-пробуждающее земную жизнь; солнце почиталось божеством благим, милосердным; имя его сделалось синонимом счастья, - писал А.Н. Афанасьев. - Солнце карает зло, нечистую силу, мрак, холод, неправду и т.д. Сострадает несчастью, помогает. Оно могущественно. Солнце может испустить карающую силу своих лучей» [Афанасьев 1988: 126].
С образом солнца у В. Каменского связано много параллелей, как в жизни, так и в поэтическом творчестве. По мнению исследователей, в стихотворениях поэта представлены самые светлые, «жизнерадостные пейзажи во всей русской поэзии - звенящие, ликующие, сотканные из лучей солнца» [Эпштейн 1990: 145]. Многие современники говорили о В. Каменском как о солнечном, жизнерадостном человеке. Так, его друг и соратник по «Гилее» Д. Бурлюк выполнил портрет поэта в виде солнца с расходящимися от него лучами. Одна из так называемых «железобетонных» поэм В. Каменского называется «Солнце», она выполнена в виде солнца с лучами, рядом с которыми помещены названия стихотворений поэта и его индивидуально-авторские новообразования
Вторым по численности новообразований является словообразовательное гнездо с вершиной петь: субстантивы певни, песневей, песнебоец, пес-непьяница, песниянка, жаворонки-певки, песня-провожайка, песня-нечайка, певец-кудесник, песнескитание, песницы, песнепьянство, песнияне; адъекти-вы песневестныи, песнопъяныи, песниянныи, песниянно-героическии; глагол песнепьянствоватъ.
В дополнение к 155 производным, представленным в словообразовательном словаре А.Н. Тихонова, В. Каменский создает еще 20 индивидуально-авторских новообразований, причем большинство из них образовано способом сложения. Наше исследование подтверждает мнение о художественном мире В; Каменского как о «распевном, размашистом» [Поляков Л991: 583]?иш том; что песенная стихия очень близка В. Каменскому. Современники в своих воспоминаниях не раз говорили о нем как о «песельнике» (В: Маяковский), сам; В. Каменский говорит в своих произведениях, что он — «поэт, песнебоец сти-ха».В книге мемуаров «Кафе поэтов» онпишет о себе: «Ошмузыкант и певец. Свои стихи он исполняет с собственной напевностью [Каменский1991: 580];
Словообразовательное гнездо с вершиной летать, по данным «Словообразовательного словаря русского языка» А.Н. Тихонова, включает 212 производных. В. Каменский создает еще 18 авторских новообразований: субстантивы взлетание, перелетности, летайностъ летвистость, летоке-ан, летгшость, летинки, летиночка, разлетинность; адъективы летивый, леткий, летинный, летистинный; наречия летисто, летайно.
Объем данной работы не позволяет подробно остановиться на всех лексических доминантах творчества В. Каменского и построить словообразовательные гнезда, характеризующиеся упорядоченными отношениями произ-водности однокоренных слов. Мы выделили лишь самые основные доминанты, обладающие наиболее высоким словообразовательным потенциалом. Однако работа по составлению словообразовательных гнезд ИАН В. Каменского представляется нам довольно перспективной и интересной.
Наряду с указанными выше, представим примеры тех лексических доминант, деривационный потенциал которых также оказался достаточно высоким.
Экспериментальное исследование индивидуально-авторских новообразований В. Каменского
Индивидуально-авторские новообразования можно рассматривать как результат речемыслительных операций языковой личности.
Производное слово, по мнению лингвистов, может быть исследовано с разных сторон: как результат номинативно-познавательной деятельности языковой личности, как феномен индивидуального сознания, отражающий одновременно и систему общественного сознания, опыт социально-психологического взаимодействия языковой личности с окружающим миром и как когнитивный феномен (К.М. Аносова, Е.С. Кубрякова, Л.И. Плотникова, СИ. Тогоева, М.С. Зайченкова (Малеева)). При этом исследователи подчеркивают важность и необходимость проведения лингвистического эксперимента, позволяющего исследовать «глубинные» связи и отношения, скрытые за внешней формой слова. Важность проведения эксперимента в лингвистике подчеркивал Л.В. Щерба, который говорил, что «в возможности применения эксперимента кроется громадное преимущество - с теоретической точки зрения — изучения живых языков» [Щерба 1974: 32].
Воплощенные в производном слове результаты познания позволяют рассматривать производное слово как факт индивидуальной номинативно-познавательной деятельности, отражающий, воплощающий и моделирующий способ и форму членения действительности. Актуальные модели порождения и функционирования знака в данном аспекте вскрывают сущностные характеристики языкового мышления, проявляющиеся в ходе языковой категоризации в структуре и функционировании производного слова.
Экспериментальное исследование позволяет судить об особенностях речемыслительной деятельности, направленной на выбор или создание необходимого слова, что обычно не осознается непосредственно самими носителями языка. Техника лингвистического эксперимента позволяет выявить как когнитивные структуры, стоящие за определенными словами, так и индивидуальные особенности информантов.
Для того чтобы выяснить функциональную нагрузку и предназначенность индивидуально-авторских новообразований, созданных Василием Каменским, мы провели серию лингвистических экспериментов.
Эксперимент проводился в форме группового теста. В роли информантов выступили студенты филологического факультета БелГУ и школьники 10-11 классов школ Белгорода (всего 68 человек).
Цель эксперимента - выявить функциональную нагрузку отдельных узуальных слов и индивидуально-авторских новообразований, созданных В.В. Каменским, в определенных поэтических текстах.
Логика проведения эксперимента обусловила постановку и решение следующих задач:
1) продемонстрировать на конкретном языковом материале возможности заполнения пустующих клеток словообразовательной системы;
2) определить, что влияет на выбор модели и создание новообразования в конкретном речевом акте;
3) сопоставить единицы авторского текста с вариантами, предложенными информантами, с целью выявления функциональной нагрузки индивидуально-авторских новообразований.
На первом этапе эксперимента испытуемым предлагалось вставить слово на месте пропуска в поэтическом тексте. При этом в контекстах были созданы определенные условия для создания номинации: слово, созданное по той же словообразовательной модели, что и ожидаемое от информантов слово; однокоренное слово; рифмующееся слово. Данные стимулы «направляли» мыслительную работу информантов и способствовали выбору или созданию необходимого слова.
При этом информанты не были нацелены на создание новообразования, им предлагалось заполнить пропуск словом, то есть в ходе эксперимента испытуемым предлагалось «восстановить номинативный поступок» [Аносова 2009: 12].
Полученный в результате языковой материал можно рассматривать как результат речемыслительной деятельности, направленный на выбор или создание единственно необходимого слова, выявляющего лингвокреативные особенности номинанта.
Информантам были предложены следующие поэтические контексты (ПК) (в них выделены те слова, которые были сознательно нами опущены):
Данные, полученные в ходе эксперимента (всего 700 вариантов ответов), представляют своеобразные ассоциативные поля по отношению к каждому из поэтических контекстов. Полученный языковой материал позволяет сделать выводы об отдельных особенностях акта номинации, результатом которого явились созданные информантами слова.
В первом поэтическом контексте (ПК1) не содержалось жестких условий для1 выбора / создания номинации. «Подсказками» можно считать рифмующееся слово (жизнь) оделась; и словосочетания, связанные с зимним временем: Урал в снегу, лебяжьим пухом. Для большинства информантов этих условий оказалось недостаточно для конструирования ожидаемого слова белость. Оно было представлено лишь в одном ответе.
Полученные данные свидетельствует о том, что информанты выделяли один признак-параметр: или рифмующееся слово - «смежность — 1, смелость-1», или слово, имеющее отношение к зиме: «вьюга - 5, стужа - 2, холодина - 1». Большее число ответов представляет собой реакции на содержание, которое выражено в контексте: тишь — б, глушь — 5, гладь — 5, мгла — 3, тишина — 3, жизнь — 2, степь — 2, ты - 2, скука — 2, даль — 2, тень — 2, вода — 2, ночь - 1, грусть - 1, блажь - 1 и т.д. 12 человек не предложили ни одного варианта. Всего дано 27 вариантов ответов.
Во втором контексте (ПК 2) были представлены определенные стимулы для выбора / создания номинации: рифма (солнит, несоннит), словообразовательная модель (сон) несоннит), однокоренное слово (звон), поэтому предложенные информантами слова в большей степени соответствовали ожидаемому слову (8 ответов, совпавших с ожидаемым). При выборе / создании номинации большинство анкетируемых учитывали два условия - рифму и словообразовательную модель и предложили следующие варианты: звенит - 16, звонит -14, зазвонит — 2, не звенит — 2, звоннит — 2, не зазвенит — 1. В других случаях ответы представляли собой лишь отдаленные ассоциации и не предопределялись стимулами: звучит — 5, поет - 4, трещит — 1, (звон) колокольчиков -1, трезвон — 1, веселый — 1, капельный — 1, (звон) трубы — 1. Пять человек отказались от ответов. Всего получено 19 ответов.
Ответы на третий контекст (ПК 3) отличаются тем, что 43% информантов, несмотря на наличие определенных параметров (рифмы, однокоренного слова и слов, созданных по одной словообразовательной модели), предложили в качестве варианта ответа постоянный эпитет синее к слову море (21 вариантов), а также предложили другие варианты, связанные со словом «море»: плещется — 8, шумит — 4, голубое — 3, глубокое — 1, пенится — 1. Ожидаемое слово «морится» было создано лишь в 4 случаях. Кроме того, среди полученных ответов отмечены следующие варианты: озаренное - 1, близкое - 1, стелется - 1, плывет -1, шумится -1, дивное — 1. Интерес представляет ответ-реакция - (море) моръное, которая отражает индивидуальную тенденцию создания индивидуально-авторских новообразований с тем же корнем, что и у производящей, основы. Контекст не содержит каких-либо стимулов, способствовавших появлению данного новообразования. Получено 8 отказов от ответов. Всего предложено 18 вариантов.
