Содержание к диссертации
Введение
Глава I Местная географическая терминология как объект историко-лингвистического исследования 11
1.1. Местные географические термины в лексической системе русского языка 11
1.2. Гидрографическая терминология в системе местных географических терминов и онимов 13
1.3. Изучение русской географической терминологии 21
1.4. Общая характеристика междуречья Оки и Дона 34
1.5. Писцовые книги XVI-XVII вв. как источник изучения гидрографической терминологии 37
1.6. Выводы по 1-й главе 39
Глава II Гидрографическая терминология междуречья Оки и Дона (лексико-семантический и историко-лингвистический анализ) 41
2.1. Термины, обозначающие притоки 41
2.1.1. Колодезь 41
2.1.2. Ржавец 60
2.1.3. Плота 63
2.1.4. Проток / протока 65
2.1.5. Ручей 74
2.1.6. Поток 81
2.1.7. Ключ 82
2.2. Термины, обозначающие особенности поймы реки 85
2.2.1. Лиман 85
2.2.2. Ерик / ерекъ 89
2.2.3. Затон 96
2.2.4. Лука 102
2.3. Термины, обозначающие «начало-конец» водного объекта 108
2.3.1. Исток 109
2.3.2. Верх 122
2.3.3. Верховье, вершина, верховина 127
2.3.4. Устье 137
2.3.5. Гирло 146
2.4. Выводы по 2-й главе 153
Заключение 156
Библиография 160
Источники 174
- Местные географические термины в лексической системе русского языка
- Термины, обозначающие притоки
- Термины, обозначающие особенности поймы реки
Введение к работе
Лексика - неисчерпаемый источник для изучения истории славянских языков, позднего и раннего этногенеза славян.
Выявление в полном объеме лексики русского языка ранних веков и многостороннего ее рассмотрения до сих пор сохраняет актуальность как важная задача современной русистики и славистики в целом. Это необходимо для уяснения процессов становления русского национального и литературного языка, в частности формирования и развития его словарного состава. Научное описание лексической системы русского языка донационального периода позволяет более точно характеризовать лексику современного русского языка, многие особенности которой уходят своими корнями в глубь веков. Кроме того, это дает возможность полнее представить русскую духовную и материальную культуру предшествующей эпохи.
Сравнительно-историческое изучение лексики определенных тематических групп (терминов родства, ремесленной терминологии: и т. п.) приобрело широкое распространение и признание в современной славистике. Значение трудов по славянской терминологии, предметом изучения: которых являются семантические группы слов с территориальной локализацией, помогающие установить изоглоссы определенных лексических явлений, особенно велико в решении проблем славянского глотто- и этногенеза. В этой связи большой интерес представляет исследование народной гидрографической терминологии, дающее богатый материал для изучения истории русского и других славянских языков, для разрешения проблемы первичного расселения славян.
Связь местной гидрографической терминологии с различными онимическими образованиями (топонимами, ойконимами и др.) определяет значение и дополнительные преимущества изучения данной группы: с одной стороны, отражение термина в соответствующем названии может быть, ввиду особой устойчивости топонимов, свидетельством его древности; с другой
стороны, определение состава местной гидрографической терминологии является необходимым условием научного уровня ономастических исследований.
Настоящая диссертация представляет исследование гидрографической терминологии одного небольшого, но важного региона — междуречья Оки и Дона, выполненное в лексико-семантическом и историко-лингвистическом аспектах по памятникам письменности XVI-XVII веков.
Значимость избранной темы исследования обусловлена тем, что гидрографическая терминология представляет собой весьма древний и устойчивый слой лексики, изучение которого позволяет делать определенные выводы относительно славянского глотто- и этногенеза, локализации славянской прародины. Рассмотрение семантических изменений и словообразовательных моделей в пределах одной лексико-семантической группы в нескольких родственных языках дает также возможность по-новому осветить историю значений изучаемых терминов, их роль в становлении русского национального и литературного языков.
Цель и задачи исследования
Целью данного исследования является выявление и лексико-семантическое и историко-лингвистическое описание гидрографической терминологии указанного региона в письменных источниках XVI-XVII веков.
Для достижения цели были поставлены следующие задачи:
Определить место гидрографической терминологии в лексической системе русского языка донационального и национального периодов его истории.
Выявить круг памятников письменности XVI-XVII вв., содержащих наибольшее количество гидрографического материала по территории Окско-Донской равнины.
Расклассифицировать термины в зависимости от их лексического значения.
4. Выявить спектр значений, происхождение и дальнейшую судьбу
гидрографических терминов XVI-XVII веков междуречья Оки и Дона.
5. Соотнести выявленную гидрографическую терминологию с
аналогичной терминологией на других славянских территориях.
В работе были использованы следующие методы исследования:
— метод сплошной выборки (при выявлении гидрографических терминов
в памятниках письменности и словарях);
-сопоставительный (при установлении значения термина по данным словарей);
сравнительно-исторический (при определении происхождения слова);
историко-описательный (при характеристике конкретного гидрографического термина);
-метод синхронного среза (при анализе местных гидрографических терминов XVI - XVII веков).
Проведенное исследование носит лексико-семантический и историко-лингвистический характер и во многом опирается на этимологические данные. Анализ местной гидрографической терминологии проводится на материале трех лексико-семантических групп: 1. Термины, обозначающие притоки. 2. Термины, обозначающие особенности поймы реки. 3. Термины, обозначающие 'начало - конец водного объекта'. В основе анализа материала данной работы лежат теоретические положения, изложенные в трудах Н.И. Толстого (1969, 1972), О.Н. Трубачева (1966, 1968), Г.П. Смолицкой (1976, 1981), Э. М. Мурзаева(1974).
Исследование предполагает следующие направления:
— изучение историко-семантических изменений внутри определенной
лексико-семантической группы;
— установление особенностей локализации термина, его соотношения с
гидронимией данного ареала.
Ареал исследования
В отличие от топонима, который, как имя собственное, имеет точную локализацию как точечный объект, точное указание ареала для гидрографического термина, являющегося именем нарицательным, практически невозможно. В связи с этим ареал исследования можно обозначить лишь приблизительно: верхнее и частично среднее правобережное течение Оки и Дона (до впадения р. Воронеж).
Источники исследования
Проведенное исследование осуществлено на материале русского языка с широким привлечением апеллятивных и гидронимических данных других восточнославянских, а также западно- и южнославянских языков.
Источниками изучения гидрографических терминов послужили тексты изданных письменных документов XVI-XVII веков («Писцовые книги Московского государства XVI в.», «Писцовые книги Рязанского края XVI-XVII вв.», «Донские дела XVII в.» и др.), а также данные исторических, толковых и этимологических словарей, монографий и статей по теме исследования. В ряду источников Писцовые книги имеют приоритетное значение в силу того, что они наиболее полно представляют гидрографическую терминологию, которая служила для обозначения границ и особенностей участков земли при межевании.
Наряду с этим в работе были использованы каталоги имен собственных, статистические сборники, прежде всего: «Гидронимия бассейна Оки (Список рек и озер)» Г.П. Смолицкой (1976); Списки населенных мест Российской империи, 1862,1866 и др.; Список рек Донского бассейна П. Маштакова (1934).
Актуальность исследования
Местная гидрографическая терминология представляет собой пласт лексики, имеющий глубокие исторические корни и потому дающий богатый историко-лингвистический материал по проблемам славянской прародины, расселения славян, формирования русского литературного языка.
Однако данная лексико-семантическая группа до сих пор является слабо исследованной в русистике, особенно в монографическом плане. В частности, гидрографическая терминология междуречья Оки и Дона - территории раннего славянского заселения — еще не имеет многостороннего лексико-семантического и историко-лингвистического описания.
Данная работа позволяет в дальнейшем развить тему исследования в историко-семантическом и историко-этимологическом направлениях; также перспективным является воссоздание истории как русской гидрографической терминологии в целом, так и ее отдельных звеньев («озерной», «морской» терминологии), выявление характера и хронологии семантических изменений гидрографической терминологии в конкретную эпоху; при этом появляется возможность охарактеризовать МГТ с точки зрения происхождения, определить факторы, влияющие на становление всей гидрографической терминологии как системы. Результаты проведенного исследования способствуют дальнейшему изучению и описанию МГТ на базе более широкого языкового материала - с привлечением иных памятников письменности, а также фактов других славянских языков.
Новизна работы заключается в том, что в ней впервые осуществлено комплексное историко-семантическое описание местной гидрографической терминологии в ареале междуречья Оки и Дона, включающее синхронный, диахронический и сравнительно-сопоставительный аспекты.
На защиту выносятся следующие положения:
местная гидрографическая терминология обладает особыми конституирующими признаками, что позволяет ее считать отдельным объектом для лингвистического изучения;
семантическое содержание МГТ в памятниках письменности отличается полисемантичностью, при этом генетически первичная гидрографическая семантика, которая отмечается у большинства исследуемых терминов, осложнена рядом негидрографических значений и переносно-метонимическим употреблением терминов;
система гидрографических терминов XVI — XVII веков характеризуется разветвленной синонимией, которая преодолевается к началу XVIII века в процессе формирования языка русской географической науки;
местная гидрографическая терминология — хронологически устойчивый пласт лексики русского языка, в основном исконно славянского происхождения. В силу этого ее данные в совокупности со сведениями гидронимии, археологии и лингвогеографии подтверждают гипотезу о том, что Окско-Донская равнина является территорией исконного славянского заселения.
Теоретическая значимость
В диссертации разработаны научные критерии для выделения местной гидрографической терминологии в качестве предмета специального исследования; в формировании научной процедуры описания слов данной лексико-семантической группы, что дает возможность последовательного, комплексного анализа МГТ с точки зрения этимологии, семантики, лексико-семантической эволюции, ареальной характеристики.
Теоретическая значимость определяется также тем, что выводы настоящего исследования позволяют соотнести выявленную терминологию с аналогичной гидрографической терминологией на других славянских территориях; способствуют углублению лингвистического понимания процессов формирования научной географической терминологии в истории русского литературного языка; дают возможность заполнить белые пятна на карте расселения славян в древности, прежде всего - восточных славян. (В монографии Ю. Удольфа [Udolph 1979], где рассматривается проблема расселения славян и наряду с материалами по ономастике привлекаются апеллятивы, лежащие в основе онимов, - преимущественно гидрографические термины, приводятся карты, на которых отсутствуют данные по территории Окско-Донского бассейна). Результаты работы способствуют выявлению и изучению семантической природы местной гидрографической терминологии, процессов ее становления и развития в славянских языках. В диссертации
раскрывается важная роль семантических исследований на основе историко-филологических источников, характеризующих определенный ареал.
Практическая значимость работы
Результаты, а также собранный и проанализированный материал диссертационного исследования могут использоваться в процессе разработки лекционных курсов и семинаров по лексикологии и лексикографии, истории русского языка, диалектологии, ономастике, лингвистическому краеведению. Выводы и результаты, сделанные в ходе данного историко-лексикологического исследования речной терминологии, могут быть использованы в лексикографической практике, при составлении толковых, исторических, этимологических словарей русского и других славянских языков.
Апробация работы
Отдельные положения и результаты диссертации были обсуждены на заседаниях Отдела исторической лексикографии и исторической грамматики русского языка ИРЯ РАН (январь, 2001; октябрь 2004; май 2005), а также на заседании кафедры русского языка и стилистики Литературного института им. A.M. Горького (сентябрь 2005; ноябрь 2005).
Структура работы
Диссертация состоит из введения, в котором обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи, уточняются хронологические рамки исследования, оговаривается терминология; двух глав: 1. Местная географическая терминология как объект историко-лингвистического исследования; 2. Гидрографическая терминология междуречья Оки и Дона (лексико-семантический и историко-лингвистический анализ); заключения, в котором подводятся основные итоги проведенного исследования; библиографии; списка источников и двух приложений (карты и словоуказателя).
Местные географические термины в лексической системе русского языка
Одним из важных аспектов исследования словарного состава языка является изучение местных географических терминов, которые образуют особый пласт лексики, отличающийся от терминологии в традиционном понимании.
Как указывают лексикографические источники, слово термин происходит от лат. terminus, что значит «граница, предел». Термин — это слово или сочетание слов, обозначающее понятие специальной области знания, науки, техники, искусства, общественной жизни или деятельности [ЭРЯ: 556]. Подобным же образом объясняет значение данного слова Большой толковый словарь русского языка [БТС 2003: 1318].
Согласно современному научному определению, термин - это единица специальной лексики: «термин - это специальное слово (или словосочетание), принятое в профессиональной деятельности и употребляющееся в особых условиях»; «это словесное обозначение понятия, входящего в систему понятий определенной области профессиональных знаний»; «это основной понятийный элемент языка для специальных целей. Внутри своего терминологического поля термин однозначен. Одинаково звучащие термины разных полей являются омонимами {волна в гидравлике, радиотехнике, оптике и в общей лексике). Для своего правильного понимания термин требует специальной дефиниции (точного научного определения)» [Суперанская и др. 2003: 14].
Критериями оценки терминов являются однозначность, системность, мотивированность, понятийная ориентация, лингвистическая правильность, точность, внедренность, языковая ориентация, из них основными признаны системность и внедренность.
Наиболее важным и существенным для термина признается тенденция к однозначности в пределах его терминологического поля, т. е. терминологии какой-либо науки, дисциплины, научной школы.
Термин — объект изучения такой области лингвистического знания, как терминоведение, или терминология [Там же: 15].
Особенностью русской географической научной терминологии является то, что она исторически сложилась на основе местной, или народной, географической терминологии, имеющей диалектный характер. Местные географические термины представляют собой диалектные слова, служащие для обозначения географических объектов. Например, понятие ручей в говорах русского языка обозначается словами ручей /ручай, колодезь /колодязь, ключ.
Оправданность употребления слова термин по отношению к местным, диалектным наименованиям определенной лексико-тематической группы (на примере терминов родства) была убедительно обоснована О.Н. Трубачевым [Трубачев 1966: 61-62].
До сих пор не найдено однозначного и всеобъемлющего определения географической терминологии, в частности, местной. Существует достаточно много суждений по данному поводу. Автор многих трудов по славянской географической терминологии Н.И. Толстой разграничил геогрфическую терминологию русского литературного языка «как систему терминов, которыми оперирует русская географическая наука и в известной мере каждый индивид, пользующийся русским литературным языком, и множество диалектных терминологических систем, весь инвентарь которых мы объединяем часто под именем "местные географические термины"» [Толстой 1970: 46].
В своих работах Н.В. Подольская отмечает, что основной функцией географического термина (ГТ) является обозначение разновидностей географических объектов [Подольская 1970: 54]. В Словаре русской ономастической терминологии Н.В. Подольская также определяет народный географический, или местный географический, термин как «слово диалектной апеллятивной лексики, обозначающее разновидность географической реалии» [Подольская 1978: 47]. Данное определение требует уточнения. Местный географический термин обозначает не разновидность реалии, а вполне определенный географический объект. Например, ржавец — это ручей с красновато-ржавой водой, т. е. самостоятельный гидрографический объект со своим набором признаков, обозначение которого - имя нарицательное в отдельных случаях переходит в имя собственное (топоним, гидроним или другой оним). Можно допустить, что с позиции современного русского языка местные географические термины обозначают разновидность водного объекта как видовое понятие по отношению к родовому. Однако для XVT-XVII веков это равноценные объекты: так как терминологическая система к тому времени еще не сложилась и не было родового термина, то на равных правах и как совершенно самостоятельные сосуществовали термины, обозначающие, с точки зрения современного языка, общее, родовое и частное, видовое понятие (например, колодезь, ручей, ржавец, ключ и т. п.).
Термины, обозначающие притоки
На территории бассейнов Оки и Дона, по данным памятников письменности XVI—XVII веков, достаточно часто встречается гидрографический термин колодезь в значениях водоем , пруд , приток . В Писцовых книгах Московского государства XVI-XVII веков (Коломенский уезд) и Писцовых книгах Рязанского края:
«За Кузмою МотвЪевымъ сыномъ Наинарова, а прежъ того въ помістьі было за Захарьемъ за Шапиловымъ: слц. Колюпаново, у колодезя, а въ немъ дв. помъщиковъ Кузминъ, да 2 дв. діловьіхь людей» [ПКМГI — Кол.: 502]. Случаи употребления лексемы колодезь в междуречье Оки и Дона можно дифференцировать следующим образом:
а) самостоятельное употребление термина: «...к д бЯ а на нем грани а от д%й х колодєзю а от д ба к д\?бЪ? ж л коватомУ а на нем грань а от д ба лісом к д бУ...» [ПРП: 107]; «...да х колодезю к верхнему да от верхънего колодезіа вниз по врашку на ивку да налева через вражек против ивки на берегу» [ПРП: 76]; «...слц. Колюпаново, у колодезя, а въ немъ дв. помътциковъ Кузминъ, да 2 дв. дъловыхъ людей...» [ПКМГ I -Кол.: 502]; «на низъ річкою что ис колодезе течеть к дУбЯ ко агоріломУ к великом и от тог дУба межею верхь по Узко[м крю по код міста мене прежний архимадриты желовали а что юлындинци и м хинци пашать землю» [ПРП: 19].
Термин колодезь, помимо своего гидрографического значения ( водоем, пруд, приток ), имеет и добавочное, оттеночное значение ориентир , что подчеркивает важность гидрографического объекта в процессе межевания земель. Данный факт нашел отражение и в синтаксисе представленных конструкций: в этом случае термин употребляется с предлогами от, к, до, у. «А колодезь истокомъ внизъ до колодезя, а колодезь вотчинной д. Рошка; а отъ колодезя внизъ до Кутневского врага» [ПКРКI, вып. 2: 755]; «сот федоровских нивиць что пашуть на манастырь выша моего села да сот тЬх манастырьских нивиц внизъ... БОАНОВЯ колодезю да сот Болнова колодезд на низъ річкою» [ПРП: 19]. б) употребление термина в составе словосочетания с именем собственным: «С. Бобанино, на Ждомировъ колодезъ, а въ с. церк. Екатерина Христова мученица, на царя и великого князя землі, а у церкви во дв. попъ, да 2 міста церковныхъ» [ПКМГ II - Тул.: 1213]; «За Безсономъ за Лихокостовымъ старая его помъстье пуст., что былъ поч. Огаеоновской, на рчк. на Опочкі, да пуст., что былъ поч., на Столбищеві колодезъ, а Опойково тожъ, а въ нихъ 2 міста дворов» [ПКМГ II - Тул.: 1197].
Интересной и небесспорной является история происхождения данного гидрографического термина.
В словаре М. Фасмера представлены три версии происхождения русской лексемы колодезь, которой соответствуют древнерусская колодязь (Лаврент. летопись), укр. колодязь, ст.-слав. кладАБь, болг. кладенец, сербохорват. кладенац, словен. kladendc. Согласно первой этимологии, данное слово заимствовано из древнегерм. (гот.) kalding - от kaldion (откуда фин. kaltio источник ), др.-исл. kelda источник - к гот. kalds холодный , с помощью суффикса -ец- (-ьсь) или под влиянием ц.-слав. студенъцъ. Ср. шв. местное название Kallinge от kalla, датск. kilde источник , фин.-шв. Kalding. Данной точки зрения придерживается и автор этимологического словаря.
Согласно второй точке зрения, исходным для слова колодезь является существительное колода. М. Фасмер считает эту этимологию неубедительной ввиду наличия суффикса - edzb — и обилия названия рек, в основе которых лежит лексема колодец: «Последнее говорит скорее о первоначальности значения "источник", а не "колодец с деревянным срубом"» [Фасмер II: 293].
В качестве третьей точки зрения М. Фасмер приводит версию Брандта, считающего, что xoldqdzb (от холод) является праформой лексемы колодезь, преобразованной от колода. Автор Словаря скептически относится к этой версии, называя ее «невероятной» [Фасмер И: 293].
М. Энриэтти в одной из статей 1973 г. высказал мысль о том, что «трудно найти определенный германский источник для koldedzb колодец, источник » [Бирнбаум 1986: 333].
Еще раньше В. Кипарский выступил в защиту исконно славянского происхождения данного слова (от существительного колода) [Фасмер 1996 II: 293].
В современных отечественных этимологических словарях русского языка отдается предпочтение славянскому этимону. «Вероятно, следствие переделки и переосмысления др.-рус. колодязь при ст.-сл. кладАБь... по причине сближения с колода в знач. "водопойная колода"..., т. е. колода, выдолбленная наподобие желоба на водопое у ключа, источника и т. п. или просто выдолбленная колода над ямой с питьевой водой» [Черных I: 413; см. также: Шанский, Боброва 1994: 139].
Термины, обозначающие особенности поймы реки
Лексико-семантическая группа «Термины, обозначающие особенности поймы реки» представлена следующими словами: лиман, ерик, затон, лука.
На территории Дона, в нижнем его течении, достаточно широкое распространение получил термин лиман. Фиксируется он в «Донских делах»: «И на Черномъ де море въ Духонскомъ лимане дошли Турскихъ людей зъ 90 каторгъ...» [Дон.д. 2: 693].
По данным лексикографических источников, одним из основных значений данного слова является залив [Сл РЯ XI-XVII вв., вып. 8: 235].
Термин лиман имеет, помимо основного, несколько добавочных, оттеночных значений:
1. «Мелководный морской залив»; 2. «Открытое незаросшее озеро». Употребление термина во втором значении локализуется преимущественно на Дону [Мурзаев 1984: 342]. На Дону, по данным «Большого толкового словаря донского казачества», термин употребляется также и в других значениях: 1. «Заливаемая низина, луговая пойма»; 2. «Озерцо стоячей воды в заливаемой низине» [БТСДК: 264].
С точки зрения этимологии, лиман прктически единогласно признается греческим заимствованием. Слово пришло в древнерусский язык из греческого, где называло залив (греч. A.uxfjv — гавань, убежище ), через посредничество тюркских языков. [Фасмер II, 497; Богородский 1958: 149-167]. И.Г. Добродомов отмечает: «Само турецкое Нтап является заимствованием, ибо нарушение сингармонизма в турецком языке свидетельствует о заимствовании слова. Такое заимствование могло произойти и из славянских языков, где более древнее тюркское лиман (с широким а) могло перейти в лимян или лиман, т. к. звук а чужд славянской фонетике» [Добродомов 1966: 261-262].
Этимологическое сближение названия озера Ильмень и ю.-русск. диалектизма ильмень [Фасмер II: 128] следует считать неубедительным, поскольку новг. Ильмень восходит к западно-финно-угорск. Ильмерь с позднейшей заменой р на н (ср. эст. ilm-jarv, финск. ilma-jarvi). Мнение И.А. Попова о том, что древнее название Илмірь можно интерпретировать как «озеро, определяющее погоду» (со ссылкой на сообщение проф. П. Аристэ), нуждается в более глубокой аргументации, уточнении и проверке [Попов 1948: 107-108].
А.В. Барандеев, изучая источники, пришел к выводу о существовании двух форм: лимень и лимень. Такое колебание можно объяснить тем, что слово заимствовалось в период, когда смягчение полумягких заканчивалось, т. е. около ХІ-ХІІ веков. Слово лимень является существительным мужского рода: лимень добръ, Кафиньский лимень. В памятниках письменности данный термин фиксируется и в формах косвенных падежей: от лимінщ в лиміни, на Анаплові лиміни [Львов, лет. под 6961 г.].
Старые основы (тип склонения на /), как известно, имели полумягкий конечный основы. Интересна форма лимінь с і. Звук і, по мнению А.В. Барандеева, может быть двояким по происхождению. Во-первых, это новый і в закрытом слоге. Он мог распространяться и на косвенные падежи.
Во-вторых, этот і мог восходить к тюркскому широкому а = і. Второе объяснение представляется более убедительным [Барандеев 1980: 225]. Формы лименъ, лимень за пределами древнерусского и церковнославянского языка не встречаются.
Исследователи обратили внимание на внешнее сходство гидрографических реалий, обозначаемых словами ильмень и лимень (лиман), и на звуковую и семантическую близость этих существительных. Например, А.В. Барандеев считает, что эта связь несомненна: оба слова связаны общностью происхождения [Барандеев 1980: 225]. Большинство этимологов возводят русское лиман, украинское лиман, польск. Итап, болг. лиман, сербск. лиман, рум. Итап и алб. Итап к турецкому и крымско-татарскому Итап (слово есть также в азербайджанском языке). Однако, как отмечает И.Г. Добродомов, турецк. Итап является заимствованием, ибо нарушение сингармонизма в турецком языке свидетельствует о заимствовании слова. Такое заимствование могло произойти и из славянских языков, где более древнее тюркское лиман (с широким а) могло перейти в лимян или лиман, так как звук а чужд древнерусской фонетике.
