Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Теоретические основы исследования 15-25
1.1. Фразеология как наука. Понятие фразеологизма и его основные свойства 15-20
1.2. Объем фразеологии 20-24
1. 3. Выводы к I главе 25
Глава II. Сущность и типы фразеологизации в древнерусском языке XI-XIV BB 26-48
2. 1. Разработка теории фразеологизации и моделирования в языкознании 26-31
2.2. Типы фразеологизмов в древнерусском языке 32-42
2. 3. Фразеологическое моделирование 42- 45
2.4. Фразеологическая контаминация 45- 47
Выв оды ко II главе 48
Глава III. Тематическая характеристика фразеологических единиц военной тематики 49-87
3.1. ФЕ, являющиеся названиями военных действий и операций наступательного и оборонительного характера 51-75
3.2. ФЕ, являющиеся наменованиями войсковых соединений 75-78
3.3. ФЕ, являющиеся наименованиями оборонительных сооружений и укреплений 78-80
3. 4. ФЕ, являющиеся наименованием оружия 80-81
3.5. ФЕ, обозначающие процесс мирного соглашения и процесс расторжения или нарушения мирных договоренностей 81 -85
Выводы к III главе 86
Глава IY. Фонетико-морфологические и структурно - семантические особенности фразеологических единиц военной тематики 87-103
4.1. Фонетические особенности 87- 93
4.2. Морфологические особенности 93- 96
4.3. Структурно - грамматические особенности 96-101
Выводы к IY главе 102-103
Глава V. Семантико — стилистическая характеристика фразеологических единиц военной тематики 104-151
5.1. Фразеологическая синонимия и вариантность. Фразеологическая антонимия 104-123
5. 2. Сравнительные устойчивые обороты 123-127
5.3. Тавтологические фразеологические единицы 127-130
5.4. Этимологическая характеристика ФЕ 130-138
5. 5. Стилистическая характеристика ФЕ 138-140
5. 6. Фразеологическая полисемия и омонимия 140-146
5. 7. Фразеологическая градация 146-147
Выводы к Y главе 148-150
Заключение 151-158
Список использованной литературы 159-171
Приложение 172-248
- Фразеология как наука. Понятие фразеологизма и его основные свойства
- Разработка теории фразеологизации и моделирования в языкознании
- ФЕ, являющиеся названиями военных действий и операций наступательного и оборонительного характера
Введение к работе
Древнерусская фразеология не раз привлекала к себе пристальное внимание исследователей поскольку между синхроническим и диахроническим подходами к изучению языковых единиц существует тесная дихотомическая связь.
С самых ранних периодов существования древнерусского государства военное дело было такой сферой деятельности, в которой было занято в той или иной мере все население Киевской Руси. Борьба с внешними врагами осложнялась постоянными междоусобными войнами, которые все вместе определяли жизнь и быт древнерусских людей, вынужденных постоянно заниматься военным делом. При таких условиях образование, становление и развитие военной фразеологии происходило при широком использовании слов и форм общенародного языка.
О настоятельной необходимости изучения древнерусской фразеологии писал Б. А. Ларин: «Признавая вполне целесообразным сохранить синхронистическую ограниченность изучения фразеологии в литературной стилистике (например, в языке того или иного писателя), мы вполне осознали насущную необходимость исторической разработки фразеологических материалов по всем доступным источникам: памятникам письменности с X в., фольклорным текстам и диалектальным данным. В этом мы видим теперь основную, решающую задачу» [Ларин 1977: 136-137].
В своей работе « Мысли об истории русского языка» И. И. Срезневский настоятельно требовал обратить внимание лингвистов на исследование истории различных языковых единиц русского языка. При этом он считал, что «каждый древний памятник языка должен быть издан и разобран в грамматическом, лексическом и историко - литературном отношении. К каждому памятнику необходимо составить полный словарь. Необходимо сравнительно -историческое изучение славянских языков» [Срезневский 1959: 10].
Вопрос о военной фразеологии древнерусских воинских повестей впервые был поставлен акад. А. С. Орловым в 1902 г. Он писал, что летописные своды, воинские и исторические повести изобилуют многочисленными стереотипными формулами описания боя, возникновение которых относится к древнейшей поре. Однако А. С. Орлов не имел в виду языковые явления - устойчивые сочетания слов, а чисто литературные - привычные устойчивые приемы изображения определенных событий, изучение которых входит в компетенцию литературоведения [Орлов 1937].
По нашим данным, специальные исследования по древнерусской военной фразеологии отсутствуют, но по военной лексике древнерусского языка, в которых приводятся случаи употребления устойчивых словосочетаний военной тематики, такие работы имеются. В первую очередь, сюда следует отнести важные исследования Ф. П. Сороколетова, С. Д. Ледяевой, Ф. П. Филина, А. С. Львова.
Работа Ф. П. Сороколетова «История военной лексики в русском языке XI - XYII вв.» посвящена исследованию путей и закономерностей формирования и развития военной лексики русского языка на протяжении большой исторической эпохи от первых древнерусских письменных памятников до середины XYII в. [Сороколетов 1970]. Автор рассматривает около 1500 терминов, входящих в систему обозначения военных понятий и называющих представителей четырех родов войск Древней Руси: пехоты, конницы, флота и обоза. Привлечена большая научная литература, в качестве источников использованы русские летописи, воинские и исторические повести, материалы по военной лексике, содержащиеся в деловых документах. При анализе военных терминов указываются терминологические словосочетания, в которые они входят: старъншая дружіша, лоучьшая дружна, пєрєд^я дружіша, въ малъ дружшъ, сторожевым полкъ, пєрєдшн полкъ и т. п. Важными являются следующие положения данной работы: «Целый ряд обозначений наиболее общих понятий военного дела древнерусский язык получил от общеславянского. Однако количество таких обозначений невелико, а круг
понятий, обозначаемых ими, достаточно узок... Активный запас военной терминологии, актуальные военные значения слов, особенности взаимоотношения термина и слова друг с другом, отражающие формы военного мышления, складывающуюся систему военных понятий - все это было сугубо восточнославянским явлением. Лишь единичные церковнославянизмы входили в активный запас «практического» языка военных» [Сороколетов 1970: 350].
Содержательная работа С. Д. Ледяевой «Из истории формирования русской военной лексики XI - XIII вв.» посвящена всестороннему изучению наиболее известной военной лексики того времени [Ледяева 1980]. Автор не ставит целью дать анализ всей военной лексики XI — XIII вв., она исследует лишь наиболее употребительные названия войсковых соединений, наименования военных сооружений и укреплений, а также наименования оружия. Все анализируемые лексические единицы С. Д. Ледяева рассматривает с точки зрения происхождения (причем приводятся наиболее существенные по этому вопросу суждения), указывает количественное соотношение военных терминов в разных древнерусских памятниках. Широкое отражение получает синонимика слов и устойчивых словосочетаний: вічьіішнн градъ, BNyTpeNHH градъ, (острогъ, соколгшн градъ; в ряде случаев (указываются словообразовательные цепочки ряда военных терминов, например: полкъ -полчагшгшъ - полчнщє - полчычын ряд. Автор исследования пытается проследить историю военных слов и выражений на протяжении эпох. При анализе военной лексики С. Д. Ледяева приводит случаи употребления около 40 военных выражений, которые даются в тесной связи с лексическими единицами, указывает их значения. Языковой анализ устойчивых словосочетаний С. Д. Ледяевой не проводится.
Интересная работа Ф. П. Филина «Лексика русского литературного языка древнекиевскои эпохи» отражает анализ отдельных разрядов военной лексики древнерусского языка, причем наряду со словами приводятся и устойчивые словосочетания с ними. Автор приходит к важному выводу, что основная часть
7 военных терминов, употребленных в летописном языке, является восточнославянской по происхождению [Филин 1949].
Большой интерес представляет труд А. С. Львова «Лексика «Повести временных лет», в которой рассмотрены различные тематические группы древнерусской лексики, в том числе и военной [Львов 1975]. Этимологическому и словообразовательному исследованию в ней подвергаются военные термины, отражающие самые различные стороны военной жизни, доказывается восточнославянское происхождение многих слов военной тематики, рассказывается о военных терминах старославянского языка, приводятся некоторые устойчивые словосочетания с военными терминами в их составе oycoEbNan рать, соврати вон, нтн Na BOHNy, Большая дружіша, и т.п.
Фразеологизмы военной тематики приводятся в «Словаре древнерусского языка (XI - XIY вв.)» в конце словарных статей на отдельные слова, имеющие военное значение: въдатн плєщн (плєчн), пролнтн кръвь, rbNaTH въ слъдъ, датн Na щнтъ, зачатн рать и т. д. Однако не всегда верно указывается компонентный состав отдельных ФЕ; например, как фразеологизм подается сочетание слов головою своєю: добылъ есмь головою своею кыева (ЛЛ, 1377, 138об.), хотя на самом деле фразеологизмом в данном случае является устойчивое словосочетание добытн головою своєю - завоевать что-либо собственноручно, рискуя жизнью [Словарь древнерусского языка 1988: 349].
В научных исследованиях Ф. П. Сороколетова, С. Д. Ледяевой, Ф. П. Филина, А. С. Львова устойчивые словосочетания военной тематики не являются объектом специального изучения, а лишь приводятся при анализе тех или иных военных терминов. Поэтому, можно с полной уверенностью сказать, что фразеологические единицы военной тематики древнерусского языка еще не служили объектом полного научного исследования, и наша диссертационная работа, отражающая анализ ФЕ военной тематики, позволит показать и отразить сложные и разнообразные периоды развития древнерусской военной фразеологии.
Актуальность данного исследования обусловлена тем, что, во-первых, многие вопросы современной и исторической фразеологии имеют компликативный характер и нуждаются в более полном и всестороннем освещении; во-вторых, фразеологические единицы военной тематики древнерусского языка еще не служили объектом всестороннего научного исследования и данная диссертационная работа поможет хоть в какой-то степени восполнить пробел в таком изучении.
Методологическую основу работы составляют теоретические положения и методические принципы, выдвинутые в трудах В. В. Виноградова, В. Л. Архангельского, Е. И. Дибровой, Н. М. Шанского, В. М. Мокиенко, Л. И. Ройзензона, А. Г. Ломова, В. Н. Телия, А. В. Кунина, В. П. Жукова, Ю. А. Гвоздарева, М. М. Копыленко и др.
Методика исследования фразеологической системы военной тематики древнерусского языка включает такие методы анализа, как: 1) описательный метод, позволивший отобрать, классифицировать и интерпретировать значительный по объему фразеологический материал, а также сравнительно-исторический метод, используя который, стало возможным представить историю фразеологизмов в ареальном и диахроническом аспектах. ;
Нам представляется, что новизна полученных результатов состоит в следующем: 1) привлечены к исследованию наиболее значительные древнерусские памятниким, охватывающие период времени в четыре столетия и явившиеся результатом развития многовековой праславянскои языковой системы; 2) впервые получили подробное описание многочисленные фразеолого-семантические и тематические группы ФЕ древнерусского языка, отражающие как внутрисистемные (языковые), так и экстралингвистические отношения.
Материалом для нашего исследования послужили оригинальные древнерусские летописи, которые представляют в распоряжение исследователя богатейший материал, отражающий живой народный язык во всем его многообразии: Лаврентьевская летопись, Ипатьевская летопись, Новгородская
9 первая летопись старшего и младшего изводов, Новгородская четвертая летопись, Софийская первая летопись, Рогожская летопись и Тверской сборник, Летопись Авраамки, Радзивилловская летопись, История Иудейской войны Иосифа Флавия. Д. С. Лихачев писал, что «на протяжении более чем полутысячелетия, почти без перерыва, летопись записала сложные перипетии русской истории, лаконично, с подлинным художественным тактом передала нам многие героические события в народной жизни» [Лихачев 1939:160]. Летописи не являются памятником, выдержанным в едином языковом и жанровом стиле, как отмечал акад. А. С. Орлов, летопись - это «сборник образцов не одного жанра, хотя преимущественный жанр летописи -историческая беллетристика» [Орлов 1937: 1]. Особенно подробно, красочно, ярко рассказывают летописи о военных событиях.
Ипатьевская летопись получила свое название по принадлежности старшего списка Костромскому Ипатьевскому монастырю, но по содержанию представляет собой южнорусский летописный свод конца XIII в.
Лаврентьевская летопись сохранилась в единственном списке, сделанном группой писцов под руководством монаха Лаврентия в 1377 г. для суздальско -нижегородского князя Дмитрия Константиновича. Одна (из загадок Лаврентьевского списка - наличие в нем Поучения Владимира Мономаха, вставленного в текст под 1096 г. Изложение в Лаврентьевской летописи доведено до 1304 г.
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов -древнейшая летопись Новгородской феодальной республики, является одним из главных источников о культуре, быте, общественно - политической жизни Великого Новгорода периода его независимости.
Старший извод Новгородской первой летописи представлен единственным Синодальным списком, доводящим изложение до 1330 г.
Младший извод Новгородской первой летописи представлен несколькими списками: Комиссионным, Академическим, Толстовским, Троицким. Троицкий список доведен лишь до статьи 1015 г. Поскольку Синодальный список
10 старшего извода начинается со статьи 1016 г., т.е. примерно там, где кончается Троицкий список, то возникает предположение, что в Троицком списке отразилось утраченное начало Синодального, подвергшегося правке по Новгородской пятой летописи.
Новгородская четвертая летопись впервые была издана Императорской Археографической комиссией в 1848 г. Акад. А. А. Шахматов пришел к выводу о существовании у Новгородской четвертой и Софийской первой летописи общего оригинала, поскольку сходный текст обеих летописей доходит до 1418 г. Летописный памятник, лежащий в основе Софийской первой и Новгородской четвертой летописей, обозначается как свод митрополита Фотия 1418 г.
Софийская первая летопись старшего извода, наиболее близко отражающая общерусский свод митрополита Фотия первой четверти XY в., никогда не издавалась в отдельном виде. В основу издания 2000 года положен Карамзинский список, доводящий изложение до 1418 г.
Рогожский летописец и Тверской сборник отражают летописные
памятники XY в. тверского происхождения. /
Рогожский летописец обнаружен и введен в научный оборот акад. Н. П. Лихачевым, который на основе анализа водяных знаков пришел*к выводу о написании кодекса в 40-х годах XY в.
Текст Тверского сборника тесно связан с Рогожским летописцем. Тверской сборник представляет из себя сложную компиляцию, доведенную до 1499 г. и составленную из нескольких источников.
Летопись Авраамки содержит ценнейший сведения по истории средневековой Руси, ее культуре, праву, литературе, а также фрагменты переводных византийских хроник. Первое издание «Летописи Авраамки» вышло еще в 1889 г. и стало библиографической редкостью. Летописный сборник, состоящий из двух частей, найден А. В. Рачинским в Полоцке и подарен им Виленской Публичной библиотеке. В 1866 г. сборник передан в Императорскую Археографическую комиссию для издания (которое вышло в свет в 1889 г.).
Радзивилловская летопись, датируемая 1487 г., хранится в библиотеке Российской АН в Санкт - Петербурге. Она украшена более чем 600 миниатюрами, и этим определяется ее выдающееся значение в истории русской культуры.
«История Иудейской войны» Иосифа Флавия - одно из широко известных произведений мировой литературы, представляющий собой своеобразный всемирно - исторический свод, охватывающий события древней истории до взятия Иерусалима в 70 г. н. э. Древнерусский перевод «Истории...», выполненный в XI в., дошел до нашего времени в большом количестве списков. В основу издания 1958 г. вошел Виленский хронограф.
Основная цель диссертации состояла в следующем: выявить фразеологические единицы (ФЕ) военной тематики в оригинальных древнерусских летописях XI - XIY вв. и произвести их разносторонний внутрисистемный (языковой) и экстралингвистический анализ, а также фонетико-морфологических и структурных свойств ФЕ в пределах фразеолого-семантических и тематических групп.
Основная цель исследования и постановка проблемы определили ряд следующих задач: 1) выделить фразеолого-семантические и (тематические группы ФЕ и провести их анализ; 2) выявить основные типы фразеологических единиц древнерусского языка с точки зрения их семантической слитности, 3) рассмотреть процесс фразеологизации и фразеологического моделирования в древнерусском языке; 4) провести фонетико - морфологическое и структурное исследование фразеологизмов; 5) выявить устойчивые сочетания слов, в которых зафиксированы диалектные явления, присущие древнерусскому языку; 6) установить происхождение фразеологизмов; 7) провести стилистическую дифференциацию ФЕ с точки зрения их эмоционально - экспрессивных свойств.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Во фразеологии, с нашей точки зрения, должны изучаться все воспроизводимые и сверхсловные языковые единицы, имеющие регулярный характер употребления при стабильности определенной семантики как со
12 смысловой неразложимостью значения ФЕ на значения слов-компонентов, так и с нулевой семантической трансформацией компонентов.
2. Фразеологическая воспроизводимость - это воспроизводимость
особого типа, неизвестная другим значимым языковым единицам. Для
фразеологической воспроизводимости характерен признак дихотомии, при
котором любому фразеологизму в сознании говорящего противопоставлено
(прямо или косвенно, реально или ирреально) аналогичное сочетание лексем
свободного синтаксического построения.
3. В результате действия разных видов фразеологизации и
фразеологического моделирования в древнерусском языке постоянно
создавались новые фразеологические единицы, выражающие самые
разнообразные понятия и представления военной жизни, что способствовало
обогащению фразеологического состава древнерусского языка.
2. Генетический анализ ФЕ древнерусского языка показал, что по своему происхождению древнерусская фразеологическая система военной тематики является восточнославянской.
Теоретическая значимость диссертации определяется следующим: исследование фразеологической системы древнерусского языка (фонетико-морфологической, структурно-грамматической, семасиологической и экстралингвистической ее сторон) показало не только весьма высокий уровень развития древнерусского языка XI - XIY вв., но и схожесть двух фразеологических систем разных периодов развития одного и того русского языка (периода языка древнерусской народности и периода современного русского национального языка), которая заключается в наличии уже в древнерусском языке таких же разнообразных парадигматико -синтагматических отношений, выражающих отношения взаимообусловленности и противоположности фразеологических единиц: синонимические, антонимические, омонимические, полисемические, сравнительные и тавтологические.
Проведенное исследование фразеологической системы древнерусского языка XI - XIY вв. военной тематики будет способствовать выяснению истоков, путей и закономерностей образования и развития современной фразеологической системы.
Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении спецкурсов и спецсеминаров по исторической фразеологии и исторической грамматике русского языка на филологических факультетах вузов, при написании дипломных и курсовых работ.
Апробация работы. Основные положения диссертации нашли свое отражение в тезисах, статьях и докладах, сделанных на научных конференциях в Москве, Кургане, Стерлитамаке, Самарканде. По материалам исследования написано 14 работ.
Диссертации состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы, а также приложения.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность полученных результатов, рассказывается об источниках исследования - древнерусских летописях, указываются методы анализа, определяются цели и задачи исследования, а также положения, выносимые на защиту.
В первой главе рассказывается о теоретических основах исследования: об объекте фразеологии как науки, дается определение фразеологической единицы, подробно анализируются ее категориальные и некатегориальные свойства, говорится о разных группах фразеологизмов, которые должны изучаться во фразеологии.
Во второй главе рассматривается один из основных вопросов фразеологии - вопрос фразеологизации, частью которого является фразеологическое моделирование; рассказывается о типах фразеологических единиц древнерусского языка.
14 В третьей главе исследуются тематические группы ФЕ, представляющие собой объединения фразеологизмов на основе классификации обозначения ими предметов или явлений объективного мира.
Четвертая глава посвящена рассмотрению фонетико — морфологических и структурно-грамматических особенностей фразеологизмов, потверждающих, что в древнерусских летописях нашли отражение многие праславянские языковые черты, зафиксированные компонентами ФЕ.
Пятая глава отражает изучение семасиологической стороны фразеологической системы: парадигматические и синтагматические отношения между фразеолого - семантическими группами: синономические, антонимические, полисемические, омонимические, тавтологические, сравнительные. Исследуется сущность фразеологической градации.
Заключение представляет собой обобщение полученных результатов при
написании диссертационной работы. В нем приводятся выводы,' касающиеся
изучения тех сторон фразеологической системы древнерусского языка, которые
получили отражение в диссертации. і
В списке использованной литературы представлены основные труды отечественных и зарубежных лингвистов, определяющие теоретические положения и позицию автора по изучаемым вопросам, дан список древнерусских летописей, использованных словарей, составивших эмпирическую базу исследования.
Приложение представляет собой «Словарь фразеологических единиц военной тематики древнерусского языка XI - XIY вв.», в котором представлены более 300 ФЕ самого различного характера вместе с иллюстрациями из древнерусских памятников..
Примечание: в силу технических причин древнерусская буква «ять» передается в тексте диссертации в несколько измененном виде: Ъ.
Фразеология как наука. Понятие фразеологизма и его основные свойства
Один из основных вопросов во фразеологии - это вопрос, касающийся объема фразеологии. Существует широкое и узкое понимание фразеологического состава русского языка. Данное понятие было введено в научный обиход С. И Ожеговым [Ожегов 1957: 50-53]. В узком понимании во фразеологии изучаются только идиомы: фразеологические сращения и единства. В широком понимании к фразеологии относятся все остальные воспроизводимые сверхсловные сочетания слов. Считается, что «объем фразеологии — это все то, что производится в готовом виде, не являясь словом» [Телия 1996: 8]. Во фразеологии, с нашей точки зрения, должны изучаться все воспроизводимые и сверхсловные языковые единицы, имеющие регулярный характер употребления при стабильности определенной семантики, как со смысловой неразложимостью значения ФЕ на значения слов-компонетов, так и с нулевой семантической трасформацией компонентов. «Всякое языковое образование — каким бы оно по своему размеру, структуре и значению не было -является фразеологизмом, если оно сверхсловно и воспроизводимо» [Шанский 1969: 44]. В состав фразеологии входят «выражения, обладающие различной степенью идиоматичности - от нулевой до высшей» [Ломов 1968: 302]. Мы придерживаемся широкого понимания, согласно которому в состав фразеологии, кроме идиом (фразеологических сращений и единств), должны войти следующие типы единиц:
Фразеологические сочетания включают в свой состав в качестве одного из компонентов слово с фразеологически связанным значением, вследствие чего создается структурно-семантическая расчленимость единицы: трескучий мороз, закадычный друг, беспробудный сон, скалить зубы, потупить голову (взор, взгляд).
Считается, что к фразеологическим сочетаниям возможно отнести «все устойчивые обороты, имеющие в своем составе хотя бы один компонент с семантической трансформацией: солнце встало, пожимать плечами, время пришло, страх берет, строить рожи и т. д.» [Ломов, Абреимова: 2004: 13-14].
Фразеологические выражения были введены в научный оборот Н.М. Шанским, который указал на их основные свойства. Фразеологические выражения целиком состоят из слов со свободным значениям. Но поскольку они «воспроизводятся как готовые единицы с постоянным составом и значением» [Шанский 1969: 62], то их следует рассматривать в составе фразеологии: высшее учебное заведение, рыночная экономика.
Паремиологические единицы русского языка (пословицы, поговорки, загадки) составляют большую группу специфических выражений. Они обладают сверхсловностью, воспроизводимостью и являются необходимой составной частью фразеологического фонда русского языка.
Пословицы - устойчивые изречения, грамматически и ритмически организованные, которые изобразительно-выразительно конденсируют жизненный опыт народа и его оценку, выступают в речи как самостоятельные суждения: хоть о четырех ногах, а спотыкается; волк вблизи своего логова овец не режет.
Поговорки - устойчивые изречения, образно определяющие факт реальной действительности и получающие конкретный смысл в тексте: степь широкая, а дорога узкая, нет молодца сильнее винца.
К паремиям следует, с нашей точки зрения, отнести загадки. Они являются готовыми единицами, обладают воспроизводимостью, устойчивостью своей формы и общеизвестностью: ни окон, ни дверей - полна горница людей (огурец) и др.
Крылатые выражения - устойчивые изречения, появившиеся в языке из определенного литературного источника или закрепившиеся в употреблении высказывания исторических деятелей: бумага не краснеет - письменно можно высказывать такие мысли, которые стесняются высказать устно (Цицерон), белая ворона — о человеке, резко выделяющемся среди других, непохожем на окружающих (Ювенал), ищите женщину — употребляется в тех случаях, когда хотят сказать, что виновницей какого-либо бедствия или события является женщина (Александр Дюма-отец).
Составные термины или терминологические ФЕ служат средством передачи специальных понятий. Среди них можно выделить как идиомы, обладающие образностью и переносным значением (Виттова пляска - то же, что хорея (нервное заболевание, характеризующееся подергиваниями, непроизвольными и некординированными движениями), летучая мышь — керосиновый переносной фонарь, анютины глазки — травянистое растение сем. фиалковых, с цветками разнообразной окраски), так и устойчивые словосочетания, характеризующиеся отсуствием экспрессивно-стилистических признаков. Составные компоненты таких устойчивых оборотов сохраняют лексическую самостоятельность: ядерный реактор, серная кислота. Составные термины отражают специальные понятия общественных, естественных, технических и гуманитарных наук. С точки зрения общеизвестности составные термины (терминологические ФЕ) возможно разделить на: 1) общеизвестные: центр тяжести, грудная клетка, точка опоры, точка кипения и на 2) узкоспециальные: беглые гласные (линг.), силовое поле (физ.), легкие изотопы (физ.).
Разработка теории фразеологизации и моделирования в языкознании
Процесс фразеологизации (фразообразования) состоит в том, что свободное сочетание слов в силу разных причин превращается в воспроизводимое устойчивое словосочетание с постоянным составом, структурой и значением.
Фразеологизация возникает «в результате постоянного стремления обновлять и расширять выразительные ресурсы речи - с одной стороны, и сохранять в ней результаты наиболее удачных и нужных словесных соединений как результат стихийного и целенаправленного отбора и стабилизации фразеологических единиц с другой» [Авалиани, Ройзензон 1972: 3].
В результате фразеологизации в системе языка появляются новые языковые единицы - фразеологизмы с новым значением, которые включаются в норму данного языка, получают возможность лексикографически кодифицироваться и способствуют количественному обогащению фразеологического фонда языка.
Сложная природа фразеологизации применительно к образованию разных типов фразеологизмов была тщательно исследована такими учеными, как Ю. Ю. Авалиани, В. Н. Телия, Л. И. Ройзензон, А. М. Эмирова, В. П. Кодухов, А. М. Бушуй, В. М. Мокиенко, А. Г. Ломов, С. Г. Гаврин, А. Г. Назарян и др.
Мы полагаем, что исследование различных сторон фразеологизации неотделимо от вопросов моделирования ФЕ, поскольку моделирование является важной частью процесса фразеологизации.
Касаясь диахронического аспекта фразеологизации, А. М. Эмирова пишет, что он «ярко демонстрирует системную обусловленность фразеологической единицы, показывает «давление» языковой системы по синтагматической (линейной) и парадигматической (вертикальной) осям, являющееся одним из главных внутренних регулирующих механизмов «жизнедеятельности» языка» [Эмирова 1988:43].
Фразеологизация может иметь двоякий характер: если новые ФЕ образуются от других фразеологизмов, то можно говорить о способности самой фразеологической системы обновлять свои выразительные ресурсы. В этом случае мы имеем дело с внутренней фразеологизацией. В случаях же, когда речь идет о появлении ФЕ от свободных словосочетаний, можно говорить о внешней фразеологизации.
Процесс образования фразеологизма требует какого-либо времени, в течение которого новое словосочетание получает свойства, присущие другим ФЕ, притирается к существующей фразеологической системе и становится «узнаваемой» носителями языка.
Попытку объяснить взаимосвязь языковых и экстралингвистических факторов при образовании разнородных по своему составу, структуре и семантике фразеологических оборотов предпринял Л. И. Ройзензон, который выделил три основных типа фразеологизации: а) собственно лингвистический тип, являющийся самым распространенным; б) логико - синтаксический тип и в) экстралингвистический тип [Ройзензон 1973: 93].
«Смысл собственно лингвистической фразеологизации состоит в том, что что в процессе преобразования свободных словесных комплексов в устойчивые используется, как минимум, одно какое-нибудь семасиологическое свойство языка (различного рода переосмысления, расширение или сужение семантики словоэлементов выражения и т. д.). При этом семасиологические процессы могут охватывать один словоэлемент выражения или втягивать в свою орбиту несколько или даже все словоэлементы: иметь голову на плечах, потерять место, щурить глаза и т. п.» [Ройзензон 1973: 91-92].
При логико-синтаксическом типе фразеологизации фразеологические единицы, в частности, огромная масса пословично-поговорочных выражений, по мысли Л. И. Ройзензона, образовались и образуются вследствие «... реализации тех или иных логических фигур, облеченных в форму конкретных синтаксических построений, характерных для данного языка» [Ройзензон 1973: 92]. Так, при реализации логико-семиотической фигуры «производитель благ самими благами не пользуется» были образованы следующие фразеологизмы в разных языках: сапожник без сапог (рус), в доме плотника нет скамейки (китайск.), пирожник сам пирожков не ест (японск.) и т. п. [Ройзензон 1973: 92].
Экстралингвистический тип фразеологизации необъясним с лингвистической точки зрения. Как пишет далее Л. И. Ройзензон: «... сюда относятся такие выражения, которые в своей семантике сконденсировали содержание различных словесно-художественных произведений малой формы (анекдоты, сказки, а также разного рода исторические факты, были и т. п.). Сама конденсация может тут принимать различные формы. Это может быть отрывок или даже осколок целого произведения или же его сжатый пересказ и т. д.: на воре шапка горит, я не я и лошадь не моя и т.д. [Ройзензон 1973: 93].
ФЕ, являющиеся названиями военных действий и операций наступательного и оборонительного характера
Самой многочисленной из всех видов тематических групп является совокупность фразеологизмов, называющих военные действия и операции наступательного и оборонительного характера самого различного характера. Эта тематическая группа делится на две части. В первую часть входят все устойчивые сочетания слов, связанные с военными действиями и операциями, начиная с момента принятия решения о военных действиях и включающая в себя все последующие этапы развития событий. Это довольно многочисленная тематическая группа, которая, в свою очередь, делится на ряд тематических подгрупп. Вторая часть тематической группы военные действия и операции наступательного и оборонительного характера включает фразеологизмы, связанные со всеми военными операциями, направленными на завоевание города.
I. Первая часть тематической группы - ФЕ, обозначающие военные действия и операции наступательного и оборонительного характера -делится на одиннадцать тематических подгрупп и включает в себя 83 ФЕ: 1) ФЕ, со значением - принятие решения выступить в поход или отправиться навстречу идущему с войском противнику; 2) ФЕ со значением — собирание войска (народного ополчения вон, а также приглашение союзников и наемных войск) для похода, битвы и их расположение в боевом (предбоевом, походном) положении\ 3) ФЕ со значением - движение собранного и соответствующим образом организованного войска в сторону неприятеля или движение двух войск навстречу друг другу и последующая атака противника; 4) ФЕ со значением — начало боя; бой, битва, схватка; укрепление или ожесточения боя; 5) ФЕ со значением - бегство побежденного войска с поля боя и его преследование; 6)
ФЕ со значением — плен, захват в плен; 7) ФЕ, со значением — победа, одержать победу, 8) ФЕ со значением — авангард войска, охрана главных сил, разведка, уведомление о приближении неприятеля; 9) ФЕ, со значением — захват чьей-либо территории, земли, сел, населенных пунктов; 10) ФЕ со значением — опустошение и разрушение чьей-либо территории, нанесение вреда и ущерба мирному населению, захват имущества врага, захват добычи; 11) ФЕ со значением — победоносное возвращение войска домой.
Обобщенное значение — воевать, начать (начинать) боевые действия передается в древнерусских летописях и переводных памятниках следующими фразеологическими оборотами: 1) въстатн Na рать (ЛЛ, 1135, ЮОоб.: н сложншася солговнчн н с давыдовнчн н всташа вен Na рать); 2) възятн соружье (НІЛМИ, 1071, 91 об.: соыъ же [яиъ] повелЪ сотрокомъ свонмъ взятн соружне н БЪ съ шмъ 12 сотрок н се пакы понде к шмъ к лЪсу); 3) подъиятн рукы (Рог. Лет., 1379, 333: киязь труБческын дмнтрнн олгердовнчь Ne сталъ Na Бон NH подиялъ рукы протнву князя велнкаго Ne Бнся); 4) въздвнгатн (въздвигиутн) (или възятн, зачатн (поятн), нмътн, творнтн (сътворнтн), оучнтггн) рать (или Бон, EpaNb, вонічу): Твер. ЛЪт., 1195, 286: н почаста вон копнтн киязь велнкнн всеволодъ съ кияземъ давыдомъ ростнелавнчемъ смолеискымъ сеБЪ а ярославъ всеволоднчь съ нгоремъ съ его Братнею н Ne Бяше мнра межн нмн NO рать въздвнгоша Болшую; ЛЛ, 1093, 72об.: володнмеръ же иача размышлятн река аще сяду Na столъ сотия своего то нмамъ рать съ святополкомъ взятн яко есть преже от сотца его Былъ. :
ФЕ въздвнгатн (въздвигаутн) (или възятн, зачатн (поятн), нмътн, творнтн (сътворнтн), оучнинтн) рать (или Бон, EpaNb, BOHNy) отличается большой вариантностью и состоит из шести глагольных лексических вариантов и четырех именных.
