Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Дательный падеж имени существительного в русском языке: ключевые проблемы 13
1. Основы теории падежа 13
1.1. Падеж как грамматическая категория 13
1.2. Проблема «семантической нагрузки» отдельного падежа 23
2. Беспредложный дательный падеж как структурно-семантическое единство 32
2.1. Основы теории датива в русистике 32
2.2. Иерархическая структура «семантической нагрузки» беспредложного дательного падежа
3. О падежной системе в турецком языке и «семантической нагрузке» турецкого датива по сравнению с русским 48
4 О комплексе способов описания беспредложного датива и роли в этом позиционной методики 60
Выводы 60
Глава 2. Особенности функционирования словоформ беспредложного дательного падежа в современном русском языке 71
1. Синтагматические связи словоформ беспредложного дательного падежа в рамках глагольного управления 71
1.1. Беспредложный датив при глаголах, называющих донативные действия 75
1.2. Беспредложный датив при глаголах информативно-речевого действия 87
1.3. Беспредложный датив при интенсиональных глаголах 99
1.3.1. Особенности управления словоформами беспредложного дательного падежа глаголами эмоционального состояния-отношения 99
1.3.2. Беспредложный дательный при глаголах отношения 107
1.3.3. Глаголы психического состояния, управляющие словоформой дательного беспредложного 115
2. Коммуникативный потенциал словоформ беспредложного дательного падежа в текст 119
2.1. Актуализация ведущей семантики датива в лирическом тексте .119
2.2. Возможности беспредложного датива в выражении семантики «неконтролируемость события» в художественном тексте 131
2.3. О жанровой обусловленности ведущего значения беспредложного датива в средствах массовой информации 136
Выводы 145
Заключение 151
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 160
- Основы теории падежа
- Беспредложный дательный падеж как структурно-семантическое единство
- Синтагматические связи словоформ беспредложного дательного падежа в рамках глагольного управления
Введение к работе
Работа посвящена семантическому и функциональному аспектам беспредложного дательного падежа в русском языке. Обращение к исследованию субстантивного датива обусловлено не только тем, что в научных описаниях функционирования этой единицы есть еще лакуны, но и тем, что в современной русской падежной системе эта граммема проявляет себя по-особому и тем самым привлекает к себе внимание. Специфика дательного падежа имени существительного (и местоимения-существительного) проявляется в следующем.
1. Дательный субстантивов не «обрастает» другими «дополнительными»
падежами [Лаврентьев 1999; 2001], как, именительный (звательный),
предложный (местный), родительный (партитивный). Семантически датив,
несмотря на многообразие внутренних значений, «более целостный», чем
другие (А.А. Потебня, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов).
2. Беспредложный дательный, по сравнению с другими актантными
падежами - родительным, творительным и именительным, которые тоже могут
проявлять и объектную, и субъектную функции, - уникален в том смысле, что
при его употреблении объектное и субъектное значения в равной степени
значимы. В то время как другие названные падежи асимметричны в этом
отношении: именительный прежде всего связан с субъектной функцией
(объектное употребление имеет место в пассивных конструкциях),
родительный и творительный, в первую очередь, употребляются в объектных
значениях (ср. субъектное употребление: крик ребенка; двери закрываются
водителем).
Объектное значение дательного падежа, значение «голой направленности» (A.M. Пешковский), часто проявляется как адресатное {писать письмо отиу). Субъектная семантика словоформы датива прежде всего соотносится со значением психического или физического состояния лица или персонифицированного предмета {мне жарко; "...грустно нам (о колосьях) слушать осенню вьюгу..."). В высказываниях со словоформой
беспредложного дательного, обозначающего «агенса как адресата происходящего» [Якобсон 1985: 158], может эксплицироваться семантика неконтролируемости ("Ямщику вздумалось ехать рекою..."). Субъект и адресат - соотносимые понятия (я пишу отцу I отец мне отвечает), тем самым в тексте, особенно в художественном, еще ярче - в лирическом и драматическом, - дательный падеж нередко коррелирует с именительным.
3. Что касается степени употребительности словоформ дательного падежа в речи, в тексте, - интерес представляют межъязыковые и внутриязыковые сопоставления. Так, дательный беспредложный в турецкой речи частотен: в переводах на русский язык он соответствует не только словоформам дательного, но и винительного, родительного, творительного падежей [Кононов 1956]. В русском же речевом общении дательный не настолько частотен, что доказывается изучением ассоциативно-вербальной сети. По данным «Ассоциативной грамматики» Ю.Н. Караулова [Караулов 1993], дательный (так же как и творительный), по сравнению с другими падежами, по употребительности находится на последнем месте. Самые употребительные в русской речи падежи - именительный и винительный, за ними - родительный и предложный, затем уже - дательный и творительный. Это соответствует и наблюдениям P.O. Якобсона [Якобсона 1985], который по частотности выделял первую и вторую четверку падежей. Во вторую четверку он относил местный, родительный, творительный и дательный. Наше исследование позволяет говорить о преимущественном употреблении беспредложного датива в антропонимической сфере (понятие условно), то есть в сфере, когда речь идет о состоянии лица {мне снится), его речевых и интеллектуальных действиях по отношению к другому лицу (говорил Тане), о каузации лица другим человеком, его свойством (поражаться силе бойца), событием [удивляться ее терпению) и др.
Актуальность исследования обусловлена:
- его соответствием длительному устойчивому интересу к категории падежа и в России (К.С. Аксаков, Н.П. Некрасов, А.А. Потебня, Ф.Ф.
Фортунатов, A.M. Пешковский, В.В. Виноградов, С.Д. Кацнельсон, А.А. Зализняк, Е.В. Клобуков, М.А. Шелякин, А.В. Бондарко, Г.А. Золотова, A.M. Лаврентьев и др.), и за рубежом (P.O. Якобсон, Е. Курилович, Ч. Филмор, У. Чейф, Б. Потье, А. Вежбицкая и др.). Для нашего исследования особо значимыми являются работы М.А. Шелякина (1983), наметившего «первичные» (локальные) и «вторичные» (адресатное, соответствия, цели и др.) значения дательного падежа существительного; Г.А. Золотовой (1988), предложившей семантико-синтаксический анализ всех русских падежей; Е.В. Клобукова (1986) и М.В. Панова (1999), раскрывших возможности позиционного метода в применении к изучению падежа; А. М.Лаврентьева (1999, 2001), который обобщил существующие в науке «падежные доктрины» и предложил свой опыт типологии падежа.
Но в изучении падежа, в том числе дательного, есть еще лакуны, заполнение которых может: 1) способствовать решению вопроса об общем значении падежа и связанных с ним представлениях о целостности отдельного падежа (в нашем случае - датива); 2) выявить иерархию значений дательного падежа, развивая идею о прототипической ситуации давания, соответствующей внутренней форме номинации рассматриваемого падежа; 3) найти различие и сходство в семантико-функциональных проявлениях соответствующих падежей в двух типологически разных языках (например, русском и турецком) для того, чтобы более выпукло представить особенности "семантической нагрузки" изучаемой падежной единицы; 4) значительно дополнить знания о функционировании словоформ изучаемого падежа не только в пределах фразы, но и в тексте;
- обращенностью к антропонимической сфере употребления беспредложного датива в тексте. Работа учитывает современный интерес к категории адресованности (И.И. Ковтунова, Т.Г. Винокур, О.П. Воробьева, Ю.М. Бокарева, И.Д. Чаплыгина, И.В. Зензеря и др.) и выявляет активное участие беспредложного датива в ее текстовых парадигмах, в формировании
художественной семантической сферы «неконтролируемость положения дел» [Булыгина; Шмелев 1997; Стексова 2002];
- акцентированием базового для лингвистики любого времени системно-структурного принципа в описании беспредложного дательного, дополнением этого принципа полевым подходом в изучении иерархической структуры "семантической нагрузки" датива и лексико-синтаксических классов глаголов, управляющих словоформами описываемой граммемы. Понятие «граммема» соотносимо с определением грамматической категории как системы противопоставленных друг другу рядов грамматических «форм с однородными значениями», [Лопатин 1997: 96] В грамматической категории падежа существительных граммема соответствует каждому из шести / восьми падежей.
Объектом наших наблюдений и анализа являются высказывания, включающие словоформы беспредложного датива, а также отдельные произведения малой формы, в которых указанная единица входит в текстообразующие ряды, в частности, проявляющие ведущую семантику беспредложного датива- 'адресат-получатель'.
Предмет исследования - иерархическая структура "семантической нагрузки" беспредложного датива в русском языке, его синтагматические в рамках глагольного управления и парадигматические связи в текстах малой формы.
Источниками исследуемого материала прежде всего явились фрагменты из художественных произведений 19-20 вв., включая и иллюстративные примеры из Словаря русского языка под. ред. А.П. Евгеньевой в 4 тт. [1985 - 1988], отдельные материалы СМИ. Обращение к произведениям малой формы, в том числе таких жанров, как посвящение, послание, астрологические советы, медицинские рекомендации, рекламные объявления, - определяется тем, что ведущая (адресатная) семантика беспредложного дательного является в них текстообразующей.
Методологической основой диссертационной работы являются:
1. Когнитивные основания теории категоризации, в соответсвии с
которыми языковые категории объясняются как образования, обладающие
прототипической структурой с размытими границами (Э. Рош, Е.С. Кубрякова,
В.И. Карасик, P.M. Фрумкина и др.).
Основные положения падежной теории P.O. Якобсона (а также Е.В. Клобукова и A.M. Лаврентьева), согласно которым отдельный падеж изучается как иерархическая система его значений и в сопоставлении с другими падежами в рамках падежной системы данного языка, а также с возможным выходом в сферу другого языка, в частности, иной типологической принадлежности.
Положения, связанные с теорией коммуникативно-прагматического анализа текста, предполагающего изучение ассоциативных парадигм, образующих ассоциативно-тематическое поле произведения или его отдельного фрагмента (И.В. Арнольд, Н.С. Болотнова, Е.В. Скворецкая).
Общая цель работы - выявить иерархию семантического пространства беспредложного датива (используя идею языковой категоризации, соединенную с понятием «прототип») и связанные с нею особенности функционирования словоформ указанной граммемы в высказываниях, в текстах малой формы.
Задачи исследования:
1) обосновать комплексную методику описания структурно-
семантической и функциональной целостности беспредложного датива в
русском языке;
2) описать иерархическую структуру "синтаксической нагрузки"
беспредложного дательного падежа, центр которой соотносится с
прототипической ситуацией давания, отвечающей внутренней форме
номинации падежа;
чтобы подчеркнуть специфику русского датива, выполнить фрагментарное сопоставление его с турецким, обращая особое внимание на его семантическое пространство;
описать проявление синтагматических (горизонтальных) связей беспредложного дательного падежа в рамках глагольного управления, учитывая семантические функции описываемой граммемы, уточняя границы глагольных классов и семантических групп существительных, принимающих форму беспредложного датива;
выявить и описать парадигматические (вертикальные) связи словоформ беспредложного дательного падежа, возможности участия датива в текстовых парадигмах, в частности, в цепочках адресованное, актуализирующих прототипическую для данной граммемы ситуацию давания.
Методы исследования обусловлены поставленными задачами. Кроме общенаучных методов наблюдения и обобщения, интерпретации собранного фактического материала в соответствии с теоретическими посылками, используется специализированный в описании падежных словоформ -семантико-синтаксический подход (В.В. Виноградов, A.M. Пешковский, Г.А. Золотова и др.), который во многом дополнен полевым, позволившим выявить иерархическую структуру семантического пространства беспредложного датива. Применялись также сопоставительный анализ, связанный с ним метод оппозиций (P.O. Якобсон, Е.В. Клобуков), метод позиционной морфологии, предложенный М.В. Пановым; частично - трансформационный метод, приёмы компонентного и контекстного анализа, соотнесенные с коммуникативно-прагматическим подходом к художественному тексту (Н.С. Болотнова).
Научная новизна исследования. 1. Актуализируя прототипическую для употребления беспредложного датива ситуацию давания и приемущественно антропонимическую сферу его употребления, мы обосновываем семантико-функциональную целостность этой граммемы. 2. Обращено серьезное внимание на возможности участия словоформ дательного без предлога в текстообразовании. Получает развитие идея
«лирического собеседника» (О.Мандельштам, Я.И.Гин), выявлены возможности участия описываемой единицы в экспликации семантики «неконтролируемость» в повестях А.С.Пушкина, в выражении адресованности в материалах СМИ. 3. Фрагментарно представлено сопоставление особенностей «семантической нагрузки» датива в двух типологически разных языках - русском и турецком. 4. Выявлены многие случаи параллелизма в употреблении датива по отношению к другим падежам. Теоретическая значимость диссертации
В работе доказана продуктивность идей общего значения и полевой организации семантической структуры грамматической категории в описании отдельного падежа как целостной морфолого-синтаксической единицы.
Представление о целостности беспредложного датива обусловлено характеристиками его отношений к другим падежам (дательный/именительный; дательный/випительный/творительный).
Апробировано включение текстообразующего фактора при изучении семантико-функциональных особенностей описываемой граммемы.
4. Обоснована и апробирована комплексная методика анализа
иерархической структуры "семантической нагрузки" беспредложного датива и,
в соответствии с ней, - особенностей его функционирования в рамках
номинативного минимума предложения, в текстах малой формы.
5. Результаты данного исследования могут быть использованы при
разработке общей теории падежа, при описании иерархической структуры
"семантической нагрузки" и особенностей употребления других отдельных
субстантивных падежей русского языка.
Положения, выносимые на защиту.
1. Разнообразие семантических проявлений дательного падежа нельзя объединить общим значением, но следует говорить о его структурно-семантическом единстве, которое не только обусловлено морфолого-синтаксическим оформлением, но и наличием ведущего падежного значения,
соотносящегося с прототипической ситуацией давания, которая соответствует внутренней форме номинации этого падежа.
Семантическое пространство беспредложного датива представлено в виде иерархической структуры, центром которой является адресатное значение в его широком понимании, прямо соответствующее ситуации давания. Околоцентровые участки и ближайшая периферия соотносятся с опосредованным выражением ситуации передачи (ей померещилось; сочувствовать больному; удивляться ее терпению).
Анализ функциональных особенностей беспредложного дательного падежа в рамках номинативного минимума и в текстах малой формы представлен в работе двумя соотносящимися позиционными измерениями:
беспредложный датив в зависимой позиции по отношению к глагольному слову в рамках предложения (фразы) - синтагматическая горизонталь;
словоформа беспредложного дательного в позиции к другим падежным словоформам, в кореферентных рядах, в цепочках адресованное, в ассоциативных текстовых парадигмах, в частности, в выражении семантики «невольность» (Т.И. Стексова) - парадигматическая вертикаль.
4. Выявлено три семантические сферы данной граммемы в соответствии
с прототипической для употребления этого падежа ситуацией передачи, а
именно:
- ведущая, соответствующая "внутренней форме" номинации падежа -
"адресат передачи предмета, качества, свойства, действия, информации"
(Дайте мне свободу; Советую тебе примириться...; Природа одарила его
добрым сердцем);
- синкретичная семантика, соответствующая опосредованному
проявлению ситуации давания: а) субъектно-адресатная, связанная с так
называемым "дательным непосредственно возвратного назначения" (P.O.
Якобсон), когда «собственно агенс воспринимается как адресат
происходящего» {мне снится / вспомшшется...); б) персонально-каузативная {покориться врагу); в) событийно-каузативная {улыбаться своим мыслям);
- субъектная семантика, проявляющаяся вне ситуации давания {мне грустно).
5. Структурно-семантическая и функциональная целостность беспредложного дательного в русском языке описана с применением комплексной методики.
Практическая значимость работы. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в вузовских курсах морфологии современного русского языка, в сравнительной типологии языков (флективный / агглютинативный ), в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных языковой картине мира в ее грамматическом преломлении.
Апробация работы. Основные положения диссертации изложены автором на межвузовских конференциях, аспирантском семинаре и заседаниях кафедры современного русского языка Новосибирского госпедуниверситета.
По теме диссертации опубликовано 10 научных статей.
Структура работы. Диссертация включает: введение, две главы, заключение, библиографический список.
Основы теории падежа
Задачи данной главы:
1. Обобщить научные знания о природе грамматической категории падежа имени существительного, для того чтобы выявить иерархические отношения в данной подсистеме, связанные с понятиями: «граммема», «синтаксема», «словоформа»; «семантические и синтаксические функции падежа»;
2. Особое внимание уделить пониманию отдельного падежа как структурно-семантического единства; в связи с этим выйти на проблему общего значения падежа и соотнесенного с ним понятия «семантическая нагрузка падежа»;
3. Обобщить теоретические сведения о субстантивном дативе, чтобы выявить иерархическую структуру его "семантической нагрузки", и обосновать существование антропонимической сферы в области функционирования беспредложного дательного падежа, связанной с прототипической ситуацией давания;
4. Провести фрагментарное сопоставление падежной системы русского и турецкого языка, обращая внимание на несовпадения семантического пространства турецкого датива по сравнению с русским. Выявление не только отличий, но и изоморфных структурно-семантических признаков категории падежа в языке другого типологического строя расширяет представления об особенностях описываемой граммемы в русском языке.
1. Основы теории падежа 1.1. Падеж как грамматическая категория Падеж является универсальной грамматической категорией, которая имеет место в индоевропейских, в тюркских, в кавказских, финно-угорских, семито-хамитских и др. языках мира. «Грамматическая категория падежа свойственна прежде всего тем языкам, в которых развита именная морфология. В языках же, где морфология служит исключительно для выражения категории числа, говорить о падеже можно лишь условно, оговаривая особое, расширенное понимание этого термина. Такой подход может быть оправдан при типологическом сопоставлении языков с развитой и неразвитой морфологической категории падежа». [Лаврентьев 2001:101]
Падеж - это "грамматическая категория имени, выражающая его синтаксические отношения к другим словам высказывания или к высказыванию в целом, а также всякая отдельная граммема этой категории -конкретный падеж" [ЛЭС 1991: 355]
В падежных формах имени существительного отражается понимание связей между предметами, явлениями, действиями и качествами в мире материальной действительности. В этой сфере объединяется множество грамматических категорий, выражающих семантические оттенки пространственных, временных, притяжательных, причинных, целевых и др. отвлеченных отношений.
«Понятие «падеж» (перевод греческого ptosis), - писал В.В. Виноградов [Виноградов 1972: 139], - по-видимому, взято из практики игроков в кости»: («падение» брошенной кости той или другой стороной кверху»). То есть внутренняя форма термина соотносится с грамматическим варьированием одного и того же вещественного значения.
Падеж имен существительных и эквивалентных им местоимений, по сравнению с атрибутивными частями речи, имеет семантическую доминанту. Категории с семантической доминантой, то есть проявляющие семантические функции, основанные на понятийном, концептуальном содержании» [Бондарко 1976: 41-42], участвуют как элементы в формировании «структур» языка. Категории же со структурной доминантой, например, род, число, падеж имен прилагательных, полных причастий - входят в число «механизмов» языка.
Беспредложный дательный падеж как структурно-семантическое единство
Название дательного падежа в форме краткого субстантивированного прилагательного "дательна" впервые встречается в славяно-русской грамматике 16 века. Таким образом, термин существует уже шесть столетий. Дательный (греч. dotike, datikus) своим названием соответствует основной своей семантической функции (ср. употребление дательного падежа при глаголе дать/давать). В названии дательного падежа очевидна связь с определенной глагольной семантикой: глагол обозначает направленность к лицу, которому что-то дают. Однако греческое слово, с которого сделана русская калька, обозначает не того, которому дают, а того, кто дает сам: dotikos - «щедро дающий». [Лаврентьев 2001: 40-41] Можно предположить, что этот мотивировочный признак номинации падежа метонимически объясняет большое разнообразие в выражении ситуации давания: Ю.В. Фоменко [Фоменко 1971] представил около 900 глаголов передачи, соотносящихся с дативом без предлога. Но, как известно, разнообразие семантических функций этого падежа не всегда включает значения, непосредственно связанные с ситуацией передачи. Немаловажными семантическими функциями датива являются и субъектная (Мне радостно), и каузативная (удивляться ее скромности), и пространственно-временная (к реке, к двум часам дня; по полю/по субботам), и соответствия (по правилам), распределения (Дали каждому ребенку по яблоку), и причины (благодаря солнцу) и мн. др. Справедливо считая, что изучение отдельного падежа невозможно без сопоставления его с другими, P.O. Якобсон, рассматривая природу датива в оппозиции к другим падежным граммемам, прежде всего соотносил его с винительным. Винительный и дательный, по A.M. Пешковскому, два "самых направленных" падежа в русской падежной системе.
"Общее значение дательного падежа представляется вполне ясным, -пишет P.O. Якобсон [Якобсон 1985: 157]. - Дательный падеж, подобно творительному, указывает на периферийное положение предмета и, подобно винительному, - на подверженность предмета действию. Поэтому дательный определяется как падеж непрямого, или косвенного, побочного объекта." Это объяснение соответствует и тому, что говорил А.А. Шахматов [Шахматов 1941: 334]: "...дательный при глаголе выражает такое зависимое от глагола представление, к которому направлено действие глагола, не охватывая этого представления... и не касаясь его непосредственно". В связи с этим интересно мнение С.Д. Кацнельсона [Кацнельсон 1972: 48] о том, что беспредложный дательный падеж в русском языке может использоваться в функции прямого объекта: когда второй обязательный (выделено нами - И.Т.) (например, мстить, противостоять) актант при глаголе оформляется не винительным, а дательным падежом. С ним соглашается A.M. Лаврентьев [Лаврентьев 2001: 171], приведя в пример глагол помогать. "Незначительная близость связи объекта в дательном падеже с относящимся к нему действием проявляется при сравнении с объектом в винительном прежде всего в том, что дательный указывает на независимое от действия существование предмета, тогда как винительный ничего не говорит об этом и может равным образом обозначать как внешний, так и внутренний объект". [Якобсон, там же]
Подчеркивая соседство двух направленных падежей в высказываниях с переходными глаголами, P.O. Якобсон пишет следующее: "Обычно каждый данный глагол сам предопределяет, должно ли с семантической точки зрения дополнение рассматриваться как прямое или как косвенное, а в случае если глаголом связаны два дополнения, то значение глагола предписывает, кому из них отводится периферийное место, а какой должен рассматриваться как имеющий непосредственное отношение к действию. В предложении я преподаю детям [дат.] историю [вин,] "история"выступает как прямое дополнение, "дети" - как адресат. Наоборот, в предложении я учу детей [вин.] истории [дат.] "дети"рассматриваются как прямой объект моей деятельности, тогда как "история" - только как конечная цель этой деятельности. Иногда прямой и косвенной объекты являются взаимообратимыми, и, таким образом, противопоставление дательного и винительного семантически здесь недвусмысленно: поэт уподобил девушку [вин.] розе[дат.] и поэт уподобил розу [вин.] девушке [дат.]; он предпочитает брата [вин.] сестре [дат.] и он предпочитает сестру [вин.] брату [дат.]: действие имеет в виду предмет, выражаемый винительным падежом, но затрагивает также и предмет, выраженный дательным падежом, так как действие совершается с учетом этого последнего". [Якобсон 1985:158] Таким образом, признавая дательный как "падеж косвенного, побочного объекта", исследователь подчеркивает значимость беспредложного датива для номинативного минимума предложения, в котором дательный может занимать и непериферийное положение.
Синтагматические связи словоформ беспредложного дательного падежа в рамках глагольного управления
Анализируя особенности синтагматики словоформ беспредложного датива, мы обращаемся к глагольному управлению, потому что оно прежде всего связано с функционированием описываемой граммемы. Многие определения семантической природы датива (А.А. Шахматов, P.O. Якобсон, A.M. Пешковский, B.B. Виноградов, М.А. Шелякин, Н.Б. Кошкарева и др.) связаны с указанием на глагольное действие, его направленность на сближение с объектом.
P.O. Якобсон [Якобсон 1958: 159] писал: «Как дательный, так и творительный в беспредложном употреблении могут зависеть лишь от такого слова, которое несет в себе значение деятельности» (выделено нами - И.Т.). «Дательный не может зависеть от подлежащего. Если даже дательный зависит от существительного, то оно или отглагольное {ответ критику, угроза миру), или в роли сказуемого, приложения, в этом случае оно приобретает значение выполняемой функции», или «в скрытой форме ему сопричастно значение события»: я всем вам отец; песня, всем песням песня, неслась над рекой [Якобсон 1985:161].
Глагольное управление словоформами беспредложного дательного падежа обычно соотносится с номинативным минимумом предложения, который отражается в его модели. В модели простого предложения, по словам М.И. Черемисиной [Черемисина 2004: 399], «удерживается только предикат и его облигаторные актанты». При переходных глаголах типа «дать» и «сообщить», употребление которых соответствует ситуации давания, модель простого предложения соответствует схеме: «И.п. + глагол + В.п. + Д.п.» {Отец рассказал ребенку сказку). Эта модель соответствует и употреблению глаголов перемещения: Я принес бабушке лекарство. Но: Мальчик несет большую тяжелую сумку. При непереходных глаголах типа улсасаться I удивляться I радоваться {чему-либо) модель предложения соответствует схеме: «И.п. + глагол + Д.п.». Ситуация давания в этих случаях проявляется опосредованно {Радуюсь солнцу - Солнце дает мне радость).
Модели простых предложений с дательным падежом в сопоставительном аспекте (в частности: русский / уральские и тунгусо-маньчжурские языки Сибири) представлены в работах Н.Б. Кошкаревой [Кошкарева 2002, 2004]. Многие наблюдения автора ценны для нашей работы в целом, и мы на них опираемся. Но при анализе глагольного управления словоформами датива мы актуализируем следующее:
наблюдение глагольного управления только по отношению к словоформам беспредложного датива;
уточнение отдельных лексико-синтаксических объединений глаголов, управляющих словоформами указанной граммемы;
выделение семантических объединений существительных в форме беспредложного дательного падежа;
определение отношения моделей «глагол + дательный без предлога» к проявлению разных участков иерархической структуры «семантической нагрузки» описываемой падежной граммемы.
Рассматривая особенности глагольного управления словоформами беспредложного дательного падежа, используем, вслед за Ю.В. Фоменко [Фоменко 1971, 1977, 1985], М.Л. Крючковой [Крючкова 1985: 98], понятие «лексико-синтаксический класс» как группу глагольных слов, характеризующихся некоторой общностью значения и имеющих общие синтаксические свойства» (выделено нами - И.Т.). То есть «класс» в данном понимании, как явление лексико-синтаксическое, отличается от устоявшегося в морфологии понятия «классы глаголов» (продуктивные / непродуктивные), объединяющие глаголы по формальному признаку. Лексико-синтаксический класс слов соответствует известному синтагматическому понятию «функционально-семантический класс» - «конкретно-речевое воплощение устойчивости ЛСГ слов» [Лексико-семантические группы русских глаголов 1989: 196].
