Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Ясная Поляна - «соавтор» Л.Н. Толстого . 1-74
1. Яснополянские детали в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность». 26
2. Исленьевы и образы персонажей трилогии. (Реально-исторический комментарий). 3 9-51
3. Н.В. Киреевский и его усадьба в романе «Война и мир». 51 -60
4. Образ Долохова в романе "Война и мир" и его реальный прообраз . 60-74
Глава II. Некоторые исторические источники произведений Л.Н. Толстого . 75
1. «Война и мир». 75- 95
2. "Хаджи - Мурат" 95- 116
3. Незавершенные сюжеты. 116-120
Глава III. Л.Н. Толстой и русские писатели . 121 -183
1. Л.Н. Толстой за чтением сочинений А.С. Пушкина в издании П.В. Анненкова. (По материалам яснополянской библиотеки Л.Н Толстого) 121-134
2. О Льве Толстом и М.Ю. Лермонтове. (По материалам фондов яснополянского музея Л.Н. Толстого). 134-149
3. Л.Н. Толстой за чтением сочинений И.С. Тургенева в издании 1880 г. (По материалам библиотеки Л.Н. Толстого в Ясной Поляне). 149-163
4. Поздний Лесков в восприятии Толстого. (По материалам яснополянской библиотеки) 163-183
Заключение 184-189
- Яснополянские детали в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность».
- Образ Долохова в романе "Война и мир" и его реальный прообраз
- «Война и мир».
- Л.Н. Толстой за чтением сочинений А.С. Пушкина в издании П.В. Анненкова. (По материалам яснополянской библиотеки Л.Н Толстого)
Введение к работе
Тема «творческая лаборатория», в значении «творческий процесс», существует и изучается почти полтора века, оставаясь, тем не менее, не вполне исследованной: настолько она многогранна.
В материале диссертации представлены элементы литературоведческого анализа и отчасти комментирования, относящиеся к таким позициям научного толстоведения как биографические детали в творческом процессе писателя; источники произведений Л.Н. Толстого; «первообраз» и образ; творческое восприятие Толстым произведений русских писателей (XIX века).
Исследуя преимущественно письменные, точнее - книжные памятники, сохранившиеся в мемориальной яснополянской библиотеке Толстого, автор привлекал «арсенал средств», принятых в современном литературном источниковедении, используя различные виды источников. В подавляющем большинстве разделов применены принципы текстологического анализа произведений, как в окончательном виде, так и в черновых вариантах, привлечены авторские признания, дневники, записные книжки, воспоминания, эпистолярия, мемуары современников из ближнего окружения писателя, введены ранее неизвестные архивные документы, представлены некоторые музейные предметы.
Для обоснования актуальности исследования избранной автором темы диссертации целесообразно обратиться к истории вопроса.
Изучение творчества Л.Н. Толстого в источниковедческом ракурсе имеет свою историю, определяемую в соответствии с общими рамками развития российского литературоведения.
Еще во второй половине XIX в. представители самой значительной в то время литературоведческой школы - культурно-исторической, носившей обществоведческий характер, А.Н. Пыпин и Н.С.. Тихонравов обращали внимание на «творческую историю» (здесь и далее -курсив автора Введения —Т. А.), процесс создания художественного произведения. А.Н. Пыпин чрезвычайно высоко оценивал «документальные, письменные источники — «посмертные» произ ведения писателей, переписку, дневники, мемуары, официальные документы, которые неизменно привлекались им к характеристике общественных и литературных явлений».
Концепцию одного из крупных ученых академической школы Н.П. Саку-лина отличало требование тщательного конкретного изучения литературного процесса. В статье «Методологические задачи историка литературы» ученый, считая долгом исследователя «генетически развернуть творческую историю произведения, начиная с момента его зарождения в творческом сознании писателя, продолжая всеми последовательными стадиями творческой работы и кончая созданием последней редакции, в которой знают произведение уже все читатели»,- отмечал: «Эта задача требует знания внешних и внутренних фактов творческой жизни писателей» (Цит. по кн.-100, 30).
С начала 1930-х гг. в течение тридцати лет академическое литературоведение было занято решением принципиальных проблем социально- исторического определения литературы и искусства, преодолевая на своем пути формалистические и вульгарно- материалистические методики, усваивая марксистско-ленинские методологические принципы. Конец 50-х годов в истории литературоведения определяется углубленным изучением принципов и проблем реализма.
Роль «alma-mater" советского литературного источниковедения сыграл Пушкинский Дом (ИРЛИ). Анализируя научно-исследовательскую деятельность по изучению с 20-х годов бесценных богатств русской культуры Пушкинского Дома, В.Н. Баскаков в книге «Пушкинский Дом» (1988) подчеркнул в качестве своеобразного аспекта этой деятельности ее источниковедческое направление.
В 1928 г. Б.В. Томашевский в работе «Писатель и книга. Очерк текстологии» обращал внимание на такой факт: "Изучение новых текстов и анализ источников новой литературы наметились как отрасль научной филологии лишь в конце XIX века, и до сих пор не пользуются в научной среде должным признанием».
Исследования, ведшиеся в Пушкинском Доме на материалах богатейших рукописных, книжных, изобразительных собраний, позволили подготовить первые советские текстологические работы. Источниковедение обогащалось и развивалось за счет систематических архивных и библиографических поис ков. Первые подготовленные здесь труды, посвященные Толстому, представляли собой публикацию писем, встречающихся в отдельных статьях уже с 1922 г. В 1929 г. отдельной книгой вышла переписка Толстого и В .В. Стасова. Область источниковедения ограничивала обращение ученых к творчеству Толстого вплоть до 60- 70-х годов, когда в Пушкинском Доме создаются серьезные историко-литературные, и теоретические исследования его наследия, такие, как монография о Толстом Н.Н Арденса (Н. Апостолова) (1962), книга. Б.И. Бурсова "Лев.Толстой. и русский. роман"(1963), исследование Е.Н. Ку-преяновой "Эстетика Л.Н. Толстого"(1966), книга Г.Я. Галаган "Л.Н. Толстой. Художественно- этические искания"(1881) и др.
Предпринятым в 1951 г. изданием "Описания изобразительных материалов Пушкинского Дома" (вышло 9 выпусков, в том числе посвященный Толстому) был отчасти ликвидирован "заметный пробел в науке, образовавшийся в связи с тем, что литературные и краеведческие музеи страны, где сосредоточены литературные материалы, изучением их, а тем более описанием почти не занималисъ ... "(44,275).
Несмотря на переход Института от источниковедческого периода к историко-литературному в послевоенные годы, рукописный отдел Пушкинского Дома всегда оставался главной источниковедческой базой. В течение 10 лет с
1974 г. отдел выпускал лучшее в стране источниковедческое серийное издание "Ежегодник рукописного отдела Пушкинского Дома" (в последующем судьба его "остается неопределенной"). "Рассмотренные издания Рукописного Отдела,- пишет В.Н. Баскаков, - свидетельствуют о том, что интерес к источниковедению с развитием историко-литературных и теоретических исследований возрастает.»(44, 263). В работе подчеркнуто также, что в экспозиции Литературного музея Пушкинского Дома все чаще включаются материалы, раскрывающие творческую лабораторию писателей.
С конца 20-х годов в Государственном музее Л.Н. Толстого в Москве началась серьезная текстологическая работа, завершившаяся в 1958 г. изданием последних книг Полного собрания сочинений Толстого в 90 томах. В 1939 г. имела место передача в музей из 30 государственных учреждений, в их числе и музей «Ясная Поляна») рукописных материалов, связанных с жизнью и творчеством Толстого. Все рукописное наследие Толстого хранится в «стальной комнате» музейного архивохранилища, где, кроме фонда писателя, находится еще более 70 фондов материалов, имеющих отношение к Толстому — в общей сложности -более 300 тысяч единиц хранения.
Еще в начале 20-х г.г. рукописями писателя в Москве пользовался В.И. Срезневский (Петербург), издавший вновь публикуемые тексты Толстого в 4-х выпусках под названием «Толстой. Памятники творчества и жизни». Нельзя не назвать работ, вошедших в классический фонд литературного источниковедения, обязательных сегодня для любого исследователя творческой лаборатории Толстого. С материалами толстовского музея тесно связаны источниковедческие страницы трудов таких ученых как автор одной из ранних работ такого характера -Н.Н. Апостолов (Арденс), написавший в 1928 г. книгу «Лев Толстой над страницами истории», сохраняющую свою ценность доныне.. Об источниках «Войны и мира» автор впервые сообщал еще в 1924 г., публикуя итоги своих наблюдений над процессом чтения Толстым исторических монографий в «Материалах по истории литературной деятельности Л.Н. Толстого» («Печать и революция» 1924.№4). Не менее ценным изданием были вышедшие в 1922 г. два тома дневника А.Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого».
С 1924 г. директор Государственного музея Толстого, бывший секретарь Толстого Н.Н. Гусев организовал издание сборников с публикацией текстов Толстого и работ о нем: серия «Толстой и о Толстом», сборник "Письма Толстого и к Толстому"(1928 г)., юбилейный сборник к 100-летию со дня рождения Толстого «Труды Толстовского музея» (1929 г.), «Сборник Толстовского музея»(1937 г.). Заслуживают упоминания такие источниковедческие работы как книга Н.К. Гудзия «Как работал Толстой» (1936 г.), статья Н.Н. Гусева «Работа Л.Н. Толстого над незаконченным романом «Декабристы» в 1878-1879 годах» (Известия Академии наук. Отделение литературы и языка. Т. 19. 1960). Силами ведущих толстоведов, работавших в музее: Н.Н. Гусева, Н.К. Гудзия, Е.С. Серебровской, Э.Е. Зайденшнур, В.А. Жданова и их помощников были подготовлены публикации рукописей Толстого в 35-36 и 37-38 томах (1939 г.) «Литературного наследства». Позднее вышел 94 том с черновой редакцией «Войны и мира». Масса материала для работы с текстами и биографией писателя была введена в научный оборот с выходом подготовленного в музее издания «Яснополянских записок» Д.П. Маковицкого (т. 90 «Литературного наследст-ва».!979-1981). За период своего существования музей принял участие в издании более 250 научных трудов, нескольких собраний сочинений писателя, 14 книг «Литературного наследства», 18 выпусков «Яснополянского сборника», шести библиографических указателей литературы о Толстом. В числе серьезных источниковедческих изданий последних лет - «Переписка Толстого с сестрой и братьями» (1990 г.). На базе архивного фонда подготовлены два тома описания рукописей писателя, два тома переписки Толстого с русскими писателями, издания воспоминаний современников, родственников и близких Толстого. Музей в деле развития толстовского литературного источниковедения по сей день является по существу академическим учреждением.
Следует остановиться на вопросе о теоретических определениях источниковедения как дисциплины.
В 1955 г. сотрудником Пушкинского Дома П.Н. Берковым была подготовлена (при участии других ученых) книга «Введение в технику литературоведческого исследования. Источниковедение. Библиография. Разыскание». Отметив в предисловии, что материалы, относящиеся к текстологическим и историографическим проблемам литературоведческой техники, требуют особого исследования, автор подчеркивает, что в науке совершенно отсутствуют введения в методику литературоведческой научной работы, не уделено внимания вопросу о том, что такое «вспомогательные дисциплины» (к которым относится и источниковедение).
В книге названы имена авторов общих работ об источниковедении М.Н Тихомирова (1940 г.), С.А. Никитина (1940 г.), Л.В. Черепнина (1953 г.).
К литературоведческому источниковедению автор «Введения» относит литературоведческое архивоведение, литературоведческое библиотековедение, литературоведческое музееведение. Следуя перечню Н.К. Пиксанова, приведенному в его работе « Два века русской литературы». М., 1924), к источникам П.Н. Берков относит «тексты литературных произведений, письма авторов, письма к ним и от них, документальные биографические материалы, потом - воспоминания современников». Далее добавлены Берковым в этот список такие материалы ,как дневники и воспоминания авторов, дневники их современников, интервью с журналистами, отчеты о беседах в газетах, документальные кинофильмы о событиях. Разделив по степени ценности первоисточники и обычные источники, автор отмечает еще огромную роль пособий, к которым он относит «все, что имеет отношение к изучению биографии и творчества писателя, его значения», вплоть до «материальных предметов, связанных с жизнью и деятельностью писателя» (49, 55).
«...Источниковедение приобрело все права гражданства в нашей науке, -указывал в 1969 г. в статье «От «Слова о полку Игореве» до «Тихого Дона» (в сборнике «Проблемы литературного источниковедения») исследователь этой дисциплины Н.Ф. Бельчиков - только не получило систематизированного осмысления своего объекта, своих принципов и проблем, накопленных в достаточно большом количестве».
В 1985 г. профессор Тульского Государственного Педагогического института Н.А. Милонов, автор учебного пособия по литературному краеведению, учитывая расширение на современном этапе «источниковедческой базы», разработал схему источниковедческих рубрик в применении к изучению жизни и творчества Л.Н. Толстого. Остановимся на ее основных позициях.
За основу принята классификация источников, предложенная толстоведом Е..Г. Бушканцем, основанная на хронологическом принципе, когда первоначальной точкой отсчета берется факт создания писателем художественного произведения. Первое место занимают «творческие источники — подготовительные материалы, черновые рукописи, последующие рукописные редакции, прижизненные публикации произведений» (54,3). Отмечено, что источники текстологического характера имеют большое значение для изучения проблемы «от жизни к образам». Вслед за творческими источниками следуют «несколько групп источников, в которых те или иные события отразились сразу или вскоре после того, как они произошли». Имеются в виду дневниковые записи писателя и его современников, эпистолярная литература (письма писателя и к нему, переписка о нем третьих лиц), материалы прессы, связанные с писателем и его произведениями, официальные документы различных учреждений, касающиеся его и хранящиеся в архивах. Со временем «начинает появляться еще одна группа источников - современники писателя, знавшие его лично, ... записывают то, что запечатлелось в их памяти, создают свои воспоминания» (54, 55). Таким образом, виды источников прослеживаются во временной последовательности.. Подчеркнута особая ценность документов, фиксирующих факт «едва ли не в самый момент возникновения»: дневников, которые Толстой вел почти на протяжении всей жизни, записных книжек, писем писателя, а также окружаю щих его людей. «Драгоценным биографическим материалом» называл переписку и дневники Толстого биограф писателя Н.Н. Гусев. {59, 5).
Трудно переоценить дневники и письма близких Толстому людей. Таковы, к примеру, дневники С.А Толстой, дочери писателя Т.Л. Толстой- Сухотиной, филолога И.М. Ивакина, яснополянского учителя детей Толстого В.Ф. Ла-зурского, пианиста А.Б. Гольденвейзера, секретарей писателя Н.Н. Гусева и В.Ф Булгакова, четырехтомный дневник домашнего врача писателя Д.П. Мако-вицкого. В течение 1972-1982 годов в «Яснополянском сборнике» печатались вновь публикуемые материалы в разделе «Толстой в письмах родных и близких» (публикация сотрудников ГМТ О. А. Голиненко и Б.М. Шумовой). Эти письма обогатили исследователей новыми сведениями о работе Толстого над своими произведениями, его общественной деятельности.
Материалами первостепенной важности являются архивные документы, особенно - хранящиеся в «стальной комнате» Государственного Музея Толстого в Москве.
Следует назвать наиболее полный свод мемуаров, представленный в книге «Л.Н. Толстой в воспоминаниях.современников. В 2-х томах.(1978).
Существенную ценность мемуаров так в свое время определил В.Г. Белинский: «Свидетельство современников, как всегда пристрастное, не может служить доказательством истины, но оно всегда должно приниматься в соображение при суждении о писателях, ибо в нем всегда есть своя часть истины, часто невозможная для потомства» (ПСС. Т. VII. С. 111). С.Л. Толстой, сын писателя, назвал Ясную Поляну местом, откуда Толстой «черпал обильный материал для своего творчества, материал, вылившийся под его пером в художественные описания и образы» (/Р5Д06).
Считая главным мерилом ценности литературных музеев, в особенности - мемориальных, как источников знаний о писателе, - сохранение «эффекта присутствия» писателя, пусть незримого, эффекта, производящего незабываемое впечатление, Н.А. Милонов заключает: «Несравненна в этом смысле Ясная
Поляна .. . . Каждый из экспонатов бытового музея имеет свою увлекательную историю, связанную как непосредственно с самим писателем, так и с его родословной, с жизнью его семьи ... »(700, 136). Одна из групп яснополянских музейных предметов была отмечена вниманием исследователя Л.М. Мышковской: в 1958 г. в ее книге «Мастерство Л.Н. Толстого» впервые был представлен новый раздел об источниках романа «Война и мир». Здесь отмечено: "Вопросу об источниках "Войны и мира" у нас уделялось очень мало внимания, и мы до сих пор фактически ограничиваемся теми данными, которые были опубликованы еще в дореволюционное время. А между тем это вопрос немаловажный ... .
Очень часто вопрос об источниках сводился исключительно к проблеме "влияний", что чрезвычайно запутывало его. Между тем, в действительности, когда речь идет об источниках исторического произведения, задача заключается прежде всего в выяснении кругозора автора, степени владения им историческим материалом и вопроса о том, как он им полъзовался ... "(103,\6\, 177).
Вопросу использования Толстым в своей работе исторических источни-ков уделили немало внимания А.В. Чичерин, Н.М. Фортунатов и другие известные литературоведы.
С 30-40-х годов ведет отсчет не потерявшая своего значения и теперь работа по сбору литературных материалов, начатая тогда возникшими в первые и последующие годы советской власти литературными и мемориальными музеями. Характер этой работы в то время, например, в толстовской Ясной Поляне передан в статье Э.Е. Зайденшнур «Ясная Поляна в годы Советской власти» (195,119).
В послевоенные годы в работу по изучению литературных материалов о писателях активно включаются библиотеки, развивавшие библиографическую „ч работу. В качестве одного из примеров источниковедческой работы библиотеки целесообразно назвать сборник научных трудов Государственной Публичной библиотеки имени М.Е. Салтыкова- Щедрина (1989) "Проблемы источни коведческого изучения истории русской и советской литературы", содержащий статьи о письменных источниках в фондах Отдела рукописей библиотеки.
Исследователь истории литературного краеведения Н.А. Милонов отмечал, что изучение деятельности писателей на местах, в музеях и библиотеках, «внесло существенный вклад в историю литературы, открыв и введя в научный оборот огромное количество местных источников, .. . обогатило теорию литературы, разработав прежде всего проблему значения для писателя конкретных жизненных впечатлений, почерпнутых в том или ином крае, соотношения живой действительности в локальном ее преломлении и творящей фантазии художника» (700,178).
С 1963 г. исследованием художественного творчества начинает заниматься Комиссия комплексного изучения художественного творчества Научного совета по истории мировой культуры АН СССР В поисках рациональных новых методик к ее работе были привлечены самые различные специалисты: философы, эстетики, литературоведы, искусствоведы, социологи, психологи, книговеды и т.д. Предметом исследования становился творческий процесс, структура произведения. Методы и источники изучения творчества Толстого становились предметом пристального внимания ведущих литературоведов.
Принципиальное значение имел выход двух работ известного ученого Б. Мейлаха: «Содружество наук - требование времени»(1963) и «Еще о «содружестве наук» (1965) (96, 97). Выдвигая на первый план необходимость «подъема научно-теоретического уровня литературоведения», автор подчеркивает потребность изучения законов творческого процесса. Здесь отмечено: « ... как создается искусство, общие законы его развития - всё это оказалось на втором или даже третьем плане .. . Разве можно примириться с тем, что у многих литературоведов вовлекаемые в исследование источники ограничены работами предшественников? "(96, 64, 65).
На пути изучения художественной деятельности писателя, как еще мало исследованной области, в конце 60-х гг. видное место заняла большая работа А.Г. Цейтлина «Труд писателя. Вопросы психологии творчества, культуры и техники писательского труда» (1968 г.). Об уровне исследования поставленной в заглавии работы проблемы здесь говорится: «Мы уже вышли из этапа первоначального, суммарного рассмотрения всех вопросов и еще далеки от возможности осуществить полный научный синтез. Нам все еще необходимо изучение, анализ, возможно большая дифференциация научных проблем. ... Пока эти темы только еще ставятся в порядок дня, решаются разрозненно, от случая к случаю, рано еще подводить итоги» (184, 31). В работе А.Г. Цейтлина намечены контуры метода, которым предстоит оперировать исследователю писательского труда: «Метод этот опирается на ту отрасль литературоведения, которая изучает историю текстов, на текстологию, включающую в себя также и проблематику так называемой «творческой истории»».
В последние десятилетия в области изучения текстологии произведений Толстого первое место заняли работы Л.Д. Опульской и Н.И. Бурнашевой, выдающихся специалистов, оказавших своими исследованиями неоценимую помощь и в эдиционной практике в связи с подготовкой материалов академического 100-томного издания произведений Л.Н. Толстого. Значение дисциплины, лежащей в основании литературного источниковедения, получило в их работах должную аргументацию. «Актуальность нашей работы, писала в 1982 г. Л.Д. Опульская в автореферате докторской диссертации «Проблемы текстологии русской литературы XIX века», - определяется тем, что изучение русской литературы XIX века поставлено в связь с анализом истории текстов, обозначены пути и методы такого изучения .. . . Текстологическое исследование, изучение истории текстов необходимо историку литературы, ибо дает достоверный материал для суждений об идейно-художественной структуре завершенного творения».
В современном литературоведении первостепенным считается развитие историко-типологического и историко- функционального методов.
Вышедшая в 1989 г. книга «А.И. Белецкий. В мастерской художника слова» (составитель А.Б. Есин) - наглядное свидетельство актуальности в наше время методологических проблем, исследованных в работах крупного теоретика прошлого академика А.И. Белецкого (1884 - 1961). Ему принадлежит исследование идеи синтеза различных подходов к литературному явлению, его можно считать и родоначальником историко-функционального метода. Непосредственное отношение имеют его труды и к проблемам изучения творческой истории произведений, творческой лаборатории писателя.
«Художники - реалисты, - пишет М.Б. Храпченко в работе « Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы» (1975), - очень часто обращаются к социальным, историческим явлениям, свидетелями которых они не были и не могли быть. Ведь реализм отнюдь не тождествен творчеству на подножном корму. В художественном освоении такого рода материала существенно не только знание его, приобретаемое с помощью документов, книг, мемуаров, свидетельств участников событий, но и внутренняя близость этого материала творческой индивидуальности писателя ... »(181, 78).
Актуальной в последние десятилетия остается статья В. Хализева «Жизнь в веках (литература в историко-функциональном аспекте)».
Новый метод исследования предполагает активное обращение к источниковедческой практике. В качестве примера можно сослаться на академическое издание ИМЛИ «Роман Л.Н. Толстого «Воскресение». Историко-функциональное исследование» (1991). В подтверждение неразрывной связи новых теоретических исследований с конкретной практикой источниковедения приведем отрывок из помещенной в названном сборнике статьи К.Н. Ломунова «Лев Толстой о романе «Воскресение»». Автор находит необходимым открыть сборник «статьей, знакомящей читателей с тем, когда у Толстого возник замысел романа, каким он был в самом начале и как видоизменялся на протяже-нии ... лет. ... Основным источником материалов для исследования интересующей нас темы служат документы: рукописи шести редакций романа, письма и дневники Толстого. Они же служат главным материалом для изучения творческой истории этого произведения».
Заслуживает внимания одна из недавно вышедших монографий, имеющая непосредственное отношение к источниковедению, - книга Н.С. Манаева «За гранью невидимого. В творческой лаборатории Л.Н. Толстого: от изобразительного источника - к историческому повествованию» (2002). Автор рассматривает реальные проблемы современного источниковедения (в большей степени - исторического) и вопросы изучения творчества писателя: «Точность исторической детали и вымысел, границы между ними, диалектика показаний документа и художественного вымысла в исторической и художественно- биографической прозе - вопросы актуальные, являющиеся предметом часто возникающих в наши дни дискуссий»(Р5, 63).
Определяя книгу Н.С. Манаева как написанную «на уровне требований современного литературоведения с учетом накопленных достижений в этой области», старший научный сотрудник РІнститута мировой литературы доктор филологических наук B.C. Барахов в заключительной статье, названной «Творческий метод Николая Манаева. (Исследуя Толстого)», к важнейшим аспектам исследования избранной автором проблемы относит определение объема и характера изобразительных источников, их взаимодействие с письменными источниками, приемы их воплощения в художественную ткань произведения. Далее B.C. Барахов отмечает, что «привлечение тщательно подобранного историко-литературного и историко-живописного материала позволяет автору расширить наше представление о творческой лаборатории Толстого, определить принципы и приемы использования изобразительных источников в его исторической прозе ... (Р5Д54-155).
Н. Фортунатов в книге «Творческая лаборатория Л. Толстого. Наблюдения и раздумья» (1983), анализируя основные источники для изучения творческой лаборатории писателя, отмечает: « ... Толстой демонстрирует как бы прообраз комплексного изучения творчества, Он оставил рукописи, ... об ширный свод самонаблюдений; он постоянно вводит в свои анализы элементы философского, эстетического знания.
Эти материалы нужно брать именно в их единстве ... "(./77,6). (. Д. С. Лихачев в статье «Еще о точности литературоведения» (1979) пи сал, в частности, о специальных дисциплинах: «Чем специальнее дисциплина, изучающая ту или иную область литературы, тем она точнее и требует более серьезной методической подготовки специалиста.
Наиболее точные литературоведческие дисциплины - они же и наиболее специальные.
Если расположить весь куст литературоведческих дисциплин в виде некой розы, в центре которой будут дисциплины, занимающиеся наиболее общими вопросами интерпретации литературы, то окажется, что, чем дальше от центра, тм дисциплины будут точнее. Литературоведческая «роза» {дисциплин имеет некую жесткую периферию и менее жесткую сердцевину. Она построена, JJ. как всякое органическое тело, из сочетания жестких ребер и жесткой периферии с более гибкими и менее твердыми центральными частями. Если убрать все « нежесткие» дисциплины, то « жесткие» потеряют смысл своего существования; если же, напротив, убрать «жесткие», точные специальные дисциплины, (такие, как изучение истории текста произведения, изучение жизни писателей, стиховедение и пр.), то центральное рассмотрение литературы не только потеряет точность - оно вообще исчезнет в хаосе произвола различных, неподкреп-ленных специальным рассмотрением вопроса предположений и догадок.» (Введение в литературоведение Хрестоматия. Под ред. П.А. Николаева М, 1988. С.200).
Изложенное выше, на наш взгляд, аргументирует актуальность иссле- Ц дования проблемы, избранной автором диссертации.
Среди множества работ о творчестве Толстого есть книга Л. Либедин-ской с названием довольно далеким от науки - «Живые герои». Это словосочетание вызывает размышления о том, что в нем сокрыт не только итог много трудной работы великого писателя, когда в процессе творчества задуманное воплощалось в художественные образы, но и её источник, восходящий к живой жизни, к реалиям окружавшей творца действительности.
Установление и исследование неизвестных или слабо изученных моментов той писательской деятельности Л.Н. Толстого, которую он сам однажды определил как «опыт в лаборатории», исследование посредством, прежде всего, анализа широко представленных разнообразных материалов литературного источниковедения является предметом предлагаемой работы.
Однажды в библиотечной комнате своего дома, в окружении книг, Толстой сказал домашнему врачу Д.П. Маковицкому о том, что книги для него — настоящие источники жизни. Помимо текстов произведений, дневников и писем Л.Н. Толстого, представленных в Полном собрании сочинений писателя в 90 томах, (включая черновые варианты произведений), архивных документов, преимущественно Отдела Рукописей Государственного музея Л.Н. Толстого (Москва), а также других архивов Москвы, Петербурга, областных архивов, соответствующего теме диссертации корпуса литературно-критических изданий о Толстом, эпистолярии и мемуаристики его времени, - в качестве главного источника и объекта исследования привлечена обширная коллекция книжных памятников, входящих в состав сохранившейся мемориальной библиотеки Л.Н. Толстого, книг и журналов, преимущественно русских, хранящих на своих страницах следы чтения их Толстым или нашедших отражение в его творческой работе.
Целью данного исследования является 1).0пределение и представление в конкретном материале фактов отражения в произведениях Толстого образа Ясной Поляны: семейных традиций и воспоминаний, образов близких, автобио графических деталей, пейзажа; 2). Установление неизвестных до сих пор или слабо отраженных в исследованиях сведений о восприятии писателем определенных литературных источников - хранящихся в Ясной Поляне мемориаль ных книжных памятников — и развитие научной истории их бытования от момента непосредственного чтения до использования данных источника в творческой практике Толстого.
В процессе исследования предстояло решить следующие задачи:
1) в I главе:аргументировать понятие Ясная Поляна - «хронотоп» Толстого (вступление);
2) на основе текстологических данных доказательно представить возможность отражения в образах автобиографической трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность» личностей близких писателя Т.А. Ергольской, В.П. Толстого. В форме реально-исторического комментария установить и изложить архивные сведения об имении и фактах семейной жизни соседей и приятелей Толстых Исленьевых, нашедших отражение в трилогии;
3) аргументированно рассмотреть тему вероятного отражения в романе «Война и мир» образа приятеля отца писателя Н.В. Киреевского, привлекая в качестве литературного источника книгу Киреевского «Сорок лет постоянной псовой и ружейной охоты».
4) Проследить, оперируя текстами черновых вариантов романа, "совпадающий» элемент в образе Долохова в романе «Война и мир» и в биографии «первообраза» - Ф.И. Толстого- Американца, в целях установления факта более обстоятельного отображения этого прообраза в романе.
5). Во II главе при анализе книжных памятников - исторических источников произведений Толстого - на основе сравнительного и сопоставительного методов анализа текстов произведений и источников - установить степень осведомленности писателя в материалах определенных исторических источнико, отношение к ним, факты влияния и заимствований из источников.
6) В III главе установить и изложить новые сведения об отношении Толстого к материалам о Пушкине и к произведениям поэта, к личности М.Ю. Лермонтова, о чтении Толстым текстов художественных произведений И.С.
Тургенева — через процесс раскрытия содержания толстовских маргиналий в текстах литературных источников. К теме восприятия Толстым позднего Лескова установить и исправить многочисленные ошибки, разночтения, возникшие в прежних комментариях; исследовать пометы Толстого в текстах Леско-ва и факты заимствований Толстого из произведений Лескова.
Методы исследования: руководствуясь главным правилом -ориентацией в исследовании на принцип историзма и историко-генетический подход к литературным явлениям, автор применяет комплексный анализ сравнительно-типологического и сопоставительного характера, основываясь на конкретных результатах широкого текстологического анализа, как окончательных текстов, так и черновых вариантов текстов рассматриваемых произведений. При исследовании темы «первообраз» и образ» применяется метод биографического комментирования, с соблюдением требований объективности анализа. Прямое отношение к работе имеют методики таких дисциплин как - в первую оче-, редъ - литературное источниковедение, а также историческое источниковеде-ние, библиография, отчасти - литературное краеведение.
Научная новизна работы проявляется в выборе и конкретном анализе ранее неизвестных или - в меньшинстве - недостаточно изученных фактов творческой биографии писателя, отражающих различные аспекты освещения работы Толстого в его «творческой лаборатории».
Так, в I главе (§1) диссертантом подтверждены предположения - относительно образов, не рассматривавшихся детально с этой точки зрения исследователями, - об отражении в трилогии эпизодов жизни или черт характера лиц, ставших прообразами Дубкова и тетушки Нехлюдова.
В § 2 в форме реально-исторического комментария представлены в соче-. тании с исследуемыми текстами впервые публикуемые архивные сведения об имении Ивицы,, и фактах семейной жизни соседей и приятелей Толстых Ис-леньевых, прообразов персонажей трилогии.
В диссертации рассмотрено пять направлений в исследовании вопроса о роли в творческом процессе писателя личности Н.В.Киреевского и факта пребывания у него Толстого((§3). Большая часть материала предлагается в толсто-ведении впервые.
В тексте раздела (§4) и в Лршюжении (IV) приведены наиболее характерные новые архивные данные о военной службе родственника Толстого — Ф.И. Толстого-Американца, по словам писателя, человека «преступного и привлекательного». Исследованные в сопоставлении с текстами вариантов романа «Война и мир», они, на наш взгляд, значительно обогащают читательские представления о Долохове.
Во II главе представлен анализ неизвестного прежде исследователям Толстого источника романа «Война и мир» - сочинения Н.И. Тургенева «Россия и русские», а также данные о внимании писателя на начальных стадиях работы к литературно-историческим источникам - материалам журнала «Былое» (§§ 1и 3). (Дополнительный материал об исследуемом источнике романа «Война и мир» помещен в Приложении (II)).
На материале анализа истории отражения в произведении одного из источников повести «Хаджи - Мурат», не считающегося комментаторами Толстого использованным и полузабытого, прослежены также мало изученные в прежние времена - в силу объективных исторических причин - отношения Толстого с Великим князем Николаем Михайловичем в рассматриваемый период времени и в аспекте избранной темы(§ 2).
В III главе выполнена задача представления новых сведений об отношении Толстого к материалам о Пушкине и к произведениям поэта, отмечена общность нравственной позиции Толстого и Лермонтова, представлены данные о чтении Толстым текстов художественных произведений И.С. Тургенева — через процесс раскрытия содержания толстовских маргиналий в текстах литературных источников - не изучавшихся ранее на таком уровне книжных памятников библиотеки Толстого. Впервые сделан обзор произведений Лескова, сохранившихся в яснополянской библиотеке, комментированы моменты обзора биографическими фактами, перепиской писателей и их современников, исследованы пометы Толстого в текстах Лескова.
В целом представленный в диссертации материал 1) позволяет дополнить или уточнить новыми данными корпус биографических знаний о Толстом.
2) Сообщаемые сведения текстологического характера могут представить интерес для специалистов - текстологов. 3) Неоспоримо ценные материалы получают авторы комментариев, в частности, к выходящему в настоящее время 100-томному собранию сочинений Толстого и Полному собранию сочинений Лескова в 30 томах (издательства «Терра»). 4) Надеемся, что конкретные данные, полученные в процессе освоения изученного диссертантом материала, введенные в научный оборот, будут востребованы будущими исследователями в их деятельности. Этим будет подтверждена практическая значимость работы.
Главное положение, которое выносится на защиту в предлагаемой диссертации, состоит в следующем:
В основе исследования с применением методов литературоведческого источниковедения любого завершенного произведения писателя должен лежать анализ текста произведения и его черновых вариантов. Так, например, при изучении процесса создания художественного образа и роли его «прообраза» при недостаточном внимании к тексту возникают «белые пятна»: неисследованные с давних пор, «не бросившиеся в глаза» образы (как это произошло, например, с образом тетушки Нехлюдова (в «Юности»), во многом повторившем реальные черты близкого Толстому человека - Т.А. Ергольской. Привычно бытуют в литературной практике образы дядюшки Ростовых, «написанного с Киреевского», Долохова, безосновательно соединившего в себе черты не только легендарного Руфина Дорохова, но будто бы и его отца генерала Дорохова, а также двух братьев Фигнеров. (Текстологический анализ ощутимо исправляет эти вольные, надуманные позиции). Изучая историю текстов произведения, ранние варианты, возможно найти «указания» самого Толстого на «первообраз». В писательской практике Толстого нередко на ранних стадиях работы имя персонажа обозначалось подлинное - т. е. это было имя одного из существенных прототипов героя повествования. В черновых вариантах толстовских ру кописей иногда встречаются даже позиции или фразы, служащие для автора ориентирами, как бы «напоминающими» пишущему того, к кому должен быть близок (похож или сопоставим) персонаж.
Естественно, что для того, чтобы "увидеть" такие ориентиры, кроме пристального внимания к тексту, требуется знание и биографии писателя, и многих историко-литературных работ.
Апробация работы. Основные положения работы были изложены в докладах на конференциях и научных Чтениях: «Толстовские чтения» (Москва, Гос. Музей Л.Н. Толстого - 1997, 1999, 2001); Международные Толстовские Чтения (Тула, Гос. Пед .Университет - 1998, 1999, 2001 2003); Международные Тургеневские Чтения (Спасское-Лутовиново - 1997, 1998, 1999, 2001-2004); Юбилейная Международная конференция по гуманитарным наукам (Орел -2001); «А.А. Фет и русская литература» (Курск-Орел - 2000); «Л.Н. Толстой и мировая литература» (Ясная Поляна - 1998); Международные Лермонтовские Чтения (Пенза -2001); Международная конференция «Писатели Орловского края и мировой литературный процесс» (Орел - 2001); конференция РГГУ по истории русской усадьбы (1997); конференция (о 1812 годе) «Недаром помнит вся Россия...»(Череповец — 2002); Лесковские Чтения (Орел, музей Н.С. Лескова - 1999, 2000). Все доклады напечатаны в Материалах и Сборниках конференций. Напечатано 10 работ в других изданиях: в книге Н.П. Пузин, Т Н. Архангельская «Вокруг Толстого» (4 статьи, 1988). «Тургеневский ежегодник» -1999; «Толстовский ежегодник»- 2001; альманах «Воскресение» (Ясная Поляна -2001), альманах «Лицей на Пушкинской» (Тула - 2002); («Литературное наследство» («Неизданный Лесков» - (2000), сборник ИМЛИ РАН «Толстой и о Толстом», вып. 2 (2002), «Яснополянский сборник» (2000,2002, 2004).
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав (каждая включает несколько параграфов), библиографии, списка архивных документов и музейных предметов, привлеченных к исследованию (с указанием шифров хранения, инвентарных номеров), четырех приложений и примечаний.
Яснополянские детали в трилогии «Детство», «Отрочество», «Юность».
В. Шкловский в работе «Энергия заблуждения. Книга о сюжете» отмечая, что Толстой в трилогии «рассказал не только о себе, но и о своем товарище», пишет: «Включая этот реальный и условный материал, выбирая, он освещает свою жизнь жизнью своего современника . . » (1).
С этими мыслями сопоставимы суждения М.М. Бахтина о соотношении реального автора и вымышленного биографического персонажа: «Самым обычным явлением даже в серьезном и добросовестном историко-литературном труде является черпать биографический материал из произведений и обратно, объяснять биографией данное произведение, причем совершенно достаточными представляются чисто фактические оправдания, то есть попросту совпадение фактов жизни героя и автора, производятся выборки, претендующие иметь какой-то смысл, целое героя и целое автора при этом совершенно игнорируются; и, следовательно, игнорируется и самый существенный момент - форма отношения к событию, форма его переживания в целом жизни и мира". Так, автор не считает допустимым отождествление взглядов Толстого и взглядов Левина. Эта позиция предупреждает исследователя о необходимости избегать излишне прямолинейных суждений о мыслях и взглядах Толстого в сравнении с мыслями и взглядами его персонажей. Вместе с тем М.М Бахтин, не отрицая «возможности научно- продуктивного сопоставления биографии героя и автора и их мировоззрения», не принимает «лишь тот совершенно беспринципный, чисто фактический подход к этому, который является единственно господствующим в настоящее время, основанный на смешении автора- творца, момента произведения, и автора- человека, момента этического, социального события жизни, и на непонимании творческого принципа отношения автора к герою; в результате непонимание и искажение - в лучшем случае передача голых фактов - этической, биографической личности автора, с одной стороны, непонимание целого произведения и героя - с другой» (2). Автобиографические черты в персонажах толстовской трилогии почти исчерпывающе исследованы в работах крупнейших биографов Толстого Н.Н. Гусева и Л.Д. Громовой - Опульской. Тем не менее, сопоставление некоторых событий и обстоятельств жизни писателя с подобными им в трилогии позволяет сделать любопытные предположения относительно образов, в известной мере второстепенных и менее изученных. В 1856 г., когда Толстой интенсивно работает над второй и третьей редакциями «Юности», возникают новые детали и темы, появляются характерные заметки в записной книжке и надписи в текстах на рукописях. Немаловажно, что происходит все это в Ясной Поляне, в окружении семейных, родственников, гостивших в усадьбе и принимавших Толстого в Покровском или Пирогове.
В числе персонажей, имеющих реальный прообраз, по признанию Толстого и его близких - Володя (изображен брат Сергей) и Любочка, прототипом которой послужила сестра братьев Толстых - Мария. В 1851 г. в плане задуманного Толстым романа «Четыре эпохи развития» в третьей части был записан пункт: «Замужество сестры и волокитство зятя»( 19,526). Здесь, видимо, предполагалось как-то отразить реальную ситуацию в семье женатых к тому времени в течение пяти лет сестры Толстого Марии и Валериана Петровича Толстого, о котором Т.А. Кузминская писала позднее в воспоминаниях, что он « вел очень безнравственную жизнь и изменял жене, когда только представлялся случай» (3). В дальнейшем это намерение было оставлено, но образ Валериана Петровича не ушел из писательских замыслов Толстого: об этом говорит строка в записной книжке 1856 г.: «Катенька. Пашенька, Володя. Валерьян» (47,191); здесь чередуются реальные и литературные имена.
Знакомство с будущим зятем произошло еще в отроческие годы Толстого, вскоре после смерти отца, примерно в 1838 г. В 1905 г. П.И. Бирюков сде лал такую запись со слов Толстого: «Приезд Горчакова, Петра Дмитриевича, сибирского генерал-губернатора, и его адъютанта Валериана Петровича, и мое увлечение его красотой и кавалерийскими панталонами» (34,401). Встреча была не единственной; далее там же записано, как существенное: «Валериан Петрович, брат, Сен-Тома, их разговоры». В книге СМ. Толстого «Толстой и Толстые. Очерки из истории рода» (М., 1990) отмечено, что, отправляясь по поручениям П.Д. Горчакова из Тобольска в Москву, его адъютант, останавливаясь в Казани, бывал у братьев Толстых.
На страницах «Отрочества» читатель встречается с весьма похожим знакомством: « Чаще других приходили к Володе адъютант Дубков и студент князь Нехлюдов. Дубков был маленький, жилистый брюнет, уже не первой молодости и немного коротконожка, но не дурен собой и всегда весел. Он был один из тех ограниченных людей, .. . которые не в состоянии видеть предметы с различных сторон и которые вечно увлекаются» (1, 146). В первой редакции «Отрочества» было сказано с большей откровенностью: «Дубков был человек уже лет 25» (Валериану в 1838 г было именно 25 лет); «он имел для нас прелесть самой добродушной, гусарской физиономии (глупость которой скрадывалась несколько воинственностью)» (19, 320) (4). К подобным «прелестям» отнесена и прелесть «главное, возраста, с которым молодые люди почему-то имеют привычку смешивать понятие порядочности (comme il faut) ... Впрочем, Дубков и в самом деле был тем, что называют "un homme comme il faut"» (1, 146); этому соответствует состояние его ногтей и прекрасное знание французского языка.
Образ Долохова в романе "Война и мир" и его реальный прообраз
Не находя целесообразным подробно рассматривать в данной работе неотделимую от ее содержания теоретическую тему «Типы и прототипы», применительно к творчеству Толстого, приведем лишь некоторые высказывания об этом современных исследователей.
В книге Н.М. Фортунатова «Творческая лаборатория Л. Толстого. Наблюдения и раздумья» находим такие суждения: «Можно сказать, что каждый свой творческий шаг Толстой соразмерял с действительностью. Я не имею в виду здесь доводы так называемой теории прототипов, которая утрирует эту особенность работы Толстого и за плечами каждого из его героев, во что бы то ни стало, пытается увидеть реальную "модель" или "натуру", стоявшую когда-то у него перед глазами .. Речь идет о другом. О том, что Толстой бесконечно высоко ценил жизнь как опору творящей фантазии художника, основание ее силы и ее возможностей ... (777, 24).
Используя «живые модели», Толстой всякий раз бился над воплощением своего замысла характера, создавая свой образ, который не представлял собой ни суммы черт конкретных лиц, ни точного слепка с реально существовавшей личности (177,41). Замечая, что толстовское понятие «первообраза» часто соотносят с конкретным лицом, «судьба и черты которого должны оказаться воплощенными в художественном образе», исследователь пишет: «Однако не следует забывать, что в литературоведческом обиходе понятие это несравненно шире: в него входит и тот случай, когда наблюдения над реальным лицом (ясное, поверхностное ли о нем представление имеет автор) становятся всего лишь толчком для свободной работы воображения художника ... (/77,44)
Когда-то Толстой в разговоре с А. Мошиным ясно высказал свою точку зрения: «Я думаю так,- говорил он, - что если прямо писать с натуры одного какого-нибудь человека, то выйдет это нетипично, - получится нечто единичное, исключительное и неинтересное... А нужно именно взять у кого-нибудь его главные характерные черты и дополнить характерными чертами других людей, которых наблюдал... Тогда это будет типично. Нужно наблюдать много однородных людей, чтобы создать один определенный тип» (Мошин А. «Ясная Поляна и Васильевка». СПб., 1904 с. 30-31) (177, 54).
У Толстого нередко случается и так, что за какой-нибудь единственной фразой, за какой-нибудь беглой деталью скрывается творческая работа, связывающая воедино жизненные наблюдения различных моментов творческой работы сознания художника (и впечатления, почерпнутые в окружающей действительности безотносительно к замыслу будущего произведения, и факты, отобранные в период создания конкретного образа) (777, 67). сам процесс наблюдения у Толстого — прежде всего акт творческий. Он никогда не ставит своей высшей целью точную констатацию зафиксированного им факта. Он загорается в тот момент, когда видит в явлении нечто выходящее за пределы единичного случая, и память его, творческая память художника, тщательно просеивает жизненные явления, оставляя в сознании то, что оказывается особенно характерным и ярким. контуры реального лица-прототипа, как правило, не совпадают, не совмещаются вполне .. . Но зато рукописи хранят в себе множество примеров работы писателя «от факта». Рукописи, дающие возможность в самом творческом процессе схватить моменты использования Толстым фактов, почерпнутых им из собственных впечатлений или преданий, еще раз подчеркивают, какое значение для него имел «первотолчок» в работе над образами. Неважно, что вариант отброшен: мы видим, как Толстой в процессе работы соизмеряет образ с определенным лицом, создавая свой тип, свой характер». В образе Долохова, по мнению исследователя, мы имеем пример того, как «конкретные жизненные наблюдения становятся импульсом для творческого воображения» (177, 82).
Та же мысль выражена Л.М. Мышковской в книге "Мастерство Л.Н. Толстого": "Творческий опыт Толстого во время работы его над "Войной и миром» убеждает, что прототипы очень часто играют роль искры-возбудителя; страсть создателя, свойственная художнику, разгорается в нем с новой силой. Само отношение писателя к тому или иному прототипу нередко накладывает сильнейший отпечаток на отдельные фигуры .... Однако, образ шире, многосторонне прототипа» (703,120).
«Изучение прототипа,- пишет Л. Либединская в книге «Живые герои», -дает возможность читателю конкретнее увидеть связь литературного произведения с действительностью, проникнуть в творческую лабораторию писателя, изучить методы его работы, приблизиться к пониманию его мироощущения и мировоззрения, и в этом смысле весьма плодотворно» (88,9).
В качестве резюме приведем несколько мыслей из книги А.В. Чичерина «Ритм образа. Стилистические проблемы»: «На самом деле отношение автора к прототипу - одно из бесчисленных соприкосновений его с реальностью, одно из проникновений в реальность, одно из конкретных и важных средств для познания мира» (187, 89).
«Почему-то постоянно упускают из вида, что работа над романом начинается не за письменным столом, не с пером в руках, а с изучения людей, с изучения общества, с проникновения писателя в жизнь. Образ возникает на основе глубокого знания социальной действительности в целом, той или другой классовой среды и значительного количества представителей этой среды. ... Вопрос о прототипах должен занимать в истории литературы свое подчиненное, второстепенное место, но ясность в этом вопросе нужна, и вспомогательное значение добытых в этом разрезе знаний по-своему существенно» (187, 105-106).
Образ Долохова в романе «Война и мир» (как и вопрос о его прототипе) едва ли не чаще многих других образов привлекает внимание исследователей самого различного уровня.
Среди работ литературоведов, анализировавших творческую историю этого немаловажного толстовского персонажа, с начала прошлого века и по сей день преобладают статьи, где несомненным прототипом Долохова провозглашается Руфин Иванович Дорохов, сын героя Отечественной войны 1812 г. генерал-лейтенанта И.С.Дорохова, один из известных удальцов своего времени. Именно этот признак и почти полное сходство фамилий импонировали авторам статей.
В книге известного толстоведа С.А. Розановой "Лев Толстой и пушкинская Россия" (М., 2000) читаем: "Долохов воспринимается как дублер Дорохова, наделенный автором фрагментами его биографии и характе-ра ...» (1).
Автор одной из самых обстоятельных статей о Дорохове-прототипе Д. Романов считает, что биография Дорохова, представителя следующего поколения, не дает "ответа на вопрос, почему Л. Толстой избрал его прообразом", перенеся в другую эпоху; "никаких подтверждений их знакомства нет. Имя Руфи-на Дорохова не упоминается ни в письмах, ни в дневниках, ни в рукописях писателя. Об этом молчат биографы Толстого". Д. Романов приводит единственный биографический факт, соединяющий эти имена: на Кавказе в январе 1852 г. "Толстой участвовал в том бою в Гойтинском ущелье, когда погиб Руфин Дорохов"(2).
«Война и мир».
В послесловии к изданию романа «Война и мир» (1964 г.) известный исследователь романа К.Н. Ломунов, характеризуя исторические источники, знакомые Л.Н. Толстому в период писания «Войны и мира», отмечал, что писатель ни в трудах русских историков, писавших «по высочайшему повелению», ни в работах французских историков-бонапартистов «не нашел ни правдивого описания событий, ни справедливой оценки исторических деятелей». Этим исследователь объясняет тот факт, что Толстой на страницах романа сразу же вступил в «ожесточенную полемику с казенной историографией и дал в своем романе совершенно иное освещение событий великой эпохи, иную оценку исторических лиц». К принятым Толстым (для следования им) материалам отнесе-ны «лишь подлинные исторические документы - приказы, распоряжения, диспозиции и планы сражений, письма и т.д. .. . Толстой не меняет в их тексте ни одного слова. Но все они служат одной цели - глубокому раскрытию смысла исторических событий, справедливой оценке деятельности исторических лиц, ставших действующими лицами «Войны и мира» (92,652-653).
Приводя известную фразу писателя: «Когда я пишу историческое, - я люблю быть до малейших подробностей верным действительности», исследователь, отметив стремление Толстого быть как можно более точным при изображении картин исторических событий и образов их участников, замечает, что «творческая фантазия художника играет решающую роль в создании образов не -. только «вымышленных» героев, но и исторических лиц.». Здесь, возможно в несколько популярном изложении, представлен общепринятый взгляд на вопрос. В книге Л.М. Мышковской «Мастерство Л.Н. Толстого» (1958 г.) отмечались разнообразные подходы писателя к историческим источникам, анализировалось отражение Толстым некоторых событий и образов в романе «Война и мир» с акцентом на своеобразное восприятие писателем источников под «влиянием общих историко-философских взглядов Толстого».
В работе «Творческая лаборатория Л. Толстого. Наблюдения и раздумья» (1983 г.) Н.М. Фортунатов об исторических источниках и изображении Толстым исторических лиц пишет: «Было бы ничем не оправданной крайностью утверждать, что Толстым не используется работа, проделанная до него современниками исторического лица, стремившимися разобраться в человеке, жившем с ними бок о бок, что он отказывается от их объяснений, что, наконец, их точка зрения ни в малейшей мере не оказывает влияние на формирование его собственного взгляда на то или иное историческое лицо ...
Несомненно, среди моря самых разнообразных сведений он не мог не встретить хотя бы и редких материалов, созвучных его собственным раздумьям, направлявших его творческую мысль в определенное русло. Гений Толстого в том и заключается, что на основе этого немногого художник способен был воспроизвести сущность явления, сущность того или иного исторического лица .. "(7 77,95).
В завершение вступления к теме приведем известные слова самого автора «Войны и мира»: «Везде, где в моем романе говорят и действуют исторические лица, я не выдумывал, а пользовался материалами, из которых у меня во время моей работы образовалась целая библиотека книг»(16,13).
От 1825 г. « исходит всё литературное движение России XIX века»,- писал А.И. Герцен(1). На протяжении всего своего творческого пути Толстой изучал взгляды и деятельность декабристов, мечтал создать произведение о них.
Самое разностороннее отражение нашла декабристская тема в романе «Война и мир». В период создания романа Толстым были записаны такие слова: « .. . художник должен руководствоваться, как и историк, историческими материалами»( 16,13).
Среди исторических источников романа-эпопеи, хранящихся в личной библиотеке Л.Н. Толстого в Ясной Поляне, есть издание, долгое время остававшееся вне поля зрения исследователей «Войны и мира».
Речь идет о сочинении в трех томах, написанном на французском языке декабристом Н.И. Тургеневым под названием «Россия и русские». Факт наличия этой книги в библиотеке писателя и чтения ее в брюссельском издании 1847 г. Л.Н. Толстым отмечен исследователем творчества Толстого М.А. Цявловским в его комментарии к незаконченному роману Толстого «Декабристы» в 17 томе Полного собрания сочинений Толстого (17, 501-502,579). Комментатор приводит здесь отрывок из письма знакомого Толстого, большого знатока материалов о декабристах М.И. Семевского, предлагавшего писателю в 1878 г. в числе « некоторых печатных источников» и «Ник. Ив. Тургенева». Ссылками на названную выше книгу Тургенева в издании 1847 г. комментатор поясняет выписки на отдельных листах из сочинения Тургенева, сделанные Толстым в период работы над «Декабристами» в конце 70-х годов. Казалось бы, всё ясно: книга, вероятнее всего, получена от Семевского. Однако, в те годы это было далеко не единственное сочинение Н.И. Тургенева, несколько его работ вышло к тому времени и в России, и за границей; Семевский мог иметь в виду любую из них. К тому же, на шмуцтитуле II и III томов яснополянского экземпляра книги "Россия и русские" имеется типографский штамп, позволяющий установить, что перед нами не издание 1847 г., а переиздание 1856 г. Толстой свидетельствует в ранних вариантах "Войны и мира" о том, что в 1856 г. он начал писать повесть, героем которой должен был быть декабрист. В период 1856 - 1863 гг. Толстой встречался с декабристами и близкими к ним людьми, усиленно изучал материалы, связанные с декабристским движением, и среди них опубликованные в "Полярной звезде" статьи А.И. Герцена, содержащие высокую оценку деятельности Н.И. Тургенева. Характеризуя Тургенева того времени, Герцен писал: "Через тридцать лет го сударственный человек, оттертый Николаем от родины и от деятельности, он является с той же верой, энергия его не утратилась, любовь его к России не остыла" (2).
Толстой встречался с Н.И. Тургеневым в Париже 21 марта 1857 г. и 25 октября 1861 г. Естественно предположить, что книга «Россия и русские» могла быть подарена писателю автором. В пользу того, что в период работы над «Войной и миром» Толстой уже имел названное издание, говорят, прежде всего, пометы писателя в книге, имеющие непосредственное отношение к тексту романа-эпопеи. Кстати, к 12 упомянутым записям (приведенным в 17 томе собрания сочинений), сделанным Толстым по книге Тургенева к роману «Декабристы», можно (и то только условно) отнести лишь две пометы. Видимо, обратившись к книге во второй раз, в конце 70-х годов, писатель не оставил в ней значительных следов чтения.
Л.Н. Толстой за чтением сочинений А.С. Пушкина в издании П.В. Анненкова. (По материалам яснополянской библиотеки Л.Н Толстого)
Собрания сочинений А.С. Пушкина представлены в мемориальной личной библиотеке Л.Н. Толстого достаточно широко. Помимо издания П.В. Анненкова (1855-1857), здесь есть шесть томов из десятитомного издания А.С.Суворина (1887), первые семь томов издания И.Д. Сытина того же года, семитомное издание под редакцией П.А. Ефремова, полученное от А.С. Суворина в 1903 г., два тома сочинений, подготовленных Л. Майковым (1899-1905), сочинения и переписка Пушкина под редакцией В.И. Саитова (1906-1908). Но лишь в анненковском издании, самом раннем из сохранившихся здесь, имеются пометы Толстого, сделанные при чтении, и загнутые им уголки. Поскольку эти следы чтения,- при том, что так или иначе отмечено Толстым более сотни страниц,- практически до сих пор не изучены, приобретает известный интерес предлагаемый первичный обзор их, в дополнение к опубликованному в 1975 г., но до сих пор не востребованному исследователями перечню помет в библиографическом описании библиотеки Л.Н. Толстого(І).
Из сочинений, писем, дневников и записных книжек Л.Н.Толстого, из обширного биографического и исследовательского материала на тему "Толстой - читатель Пушкина" оказывается возможным извлечь некоторые сведения о времени и причинах или поводах неоднократного обращения писателя именно к этим книгам.
Всего несколько месяцев отделяют приезд Толстого из Севастополя в Петербург в конце 1855 г. от значительного события в культурной жизни России -выхода в начале этого года нового издания сочинений Пушкина, на смену давно разошедшемуся посмертному изданию. Весь первый том нового издания был занят прекрасной, написанной Анненковым, первой научной биографией поэта. Снискавший уже себе литературную известность «Детством», «Отрочеством» и «Севастопольскими рассказами», молодой Толстой знакомится с петербургскими литераторами. В декабре 1855 г. он познакомился с П.В. Анненковым. Скорее всего, в этот период Толстой приобрёл, а может быть, получил в подарок анненков-ское издание сочинений Пушкина. В яснополянском доме оно сохранилось доныне в составе пяти томов, исключая третий и седьмой (дополнительный) тома.
Через полгода после приезда в Петербург Толстой посетит тургеневское Спасское, оттуда Толстой и Тургенев приезжают в Покровское, имение сестры Толстого Марии Николаевны и её мужа В.П. Толстого. Покровские Толстые не раз бывали свидетелями проявления особой любви Тургенева к творчеству Пушкина. В то лето, как он писал Е.Е. Ламберт, Тургенев собирался перечитать произведения поэта. В присутствии Толстого пушкинский "настрой" Тургенева тем более должен был проявиться. В Покровском Толстой и Тургенев много беседовали, играли в четыре руки "Дон-Жуана" Моцарта. Вероятно, разговор естественно перешёл на освещение того же образа у Пушкина: ранним утром 3 июня 1856 г., едва войдя по приезде в яснополянский дом, Толстой достал том анненковского издания и "прочел Дон-Жуана Пушкина", как отметил он в дневнике. "Восхитительно. Правда и сила, мною никогда не предвиденные в Пушкине",- записано здесь(47,78). Через день он рассказал об этом в письме сестре: "я до того был в восторге, что хотел тотчас писать Тургеневу об своем впечатлении"(60,63). Весьма лаконичные дневниковые записи Толстого тех дней свидетельствуют о том, что он не мог или не хотел оторваться от чтения Пушкина более недели. 4 июня он "читал первые стихотворения Пушкина". (Чтение продолжалось и во второй половине дня).7 июня - "Читал Пушкина 2 и 3 часть ... " 9 июня - "Читаю биографию Пушкина с наслаждением". 10 июня -"Читал биографию Пушкина и кончил". 11 июня -"Читал Пушкина"(47,79-81).
О внимании Толстого к тем или иным стихотворениям поэта в литературе о нём сообщается мало конкретного. Часто упоминается лишь стихотворение "Когда для смертного умолкнет шумный день..." Между тем, в воспоминаниях А.В. Жиркевича, например, отмечено 15 сентября 1892 г.: "Лев Николаевич поразил меня в этот вечер своей памятью. Он наизусть читал многие стихотворения Пушкина, Тютчева ... "(2). Приводят обычно слова Толстого о нелюбви к стихам. Но в записанном Д.П. Маковицким разговоре о стихах Толстой говорил 14 февраля 1905 г.: "Я вообще не люблю стихов ... Стихи должны быть очень хороши". И о стихах Пушкина: "небольшие стихи - хорошо"(3). 4 августа 1894 г. в дневнике В.Ф. Лазурского были записаны такие слова Толстого: "Сила Пушкина, по моему мнению, в лирических его произведениях"(4). Пометами в первом томе стихотворений Пушкина (2-й том издания Анненкова) отмечены, большей частью -целиком, среди прочих такие стихотворения: "Пробуждение", "К письму", "Я помню чудное мгновенье". (В воспоминаниях А.К. Чертковой читаем о Толстом: " ... он просит меня спеть еще что-нибудь из старинных русских романсов.-Например: "Я помню чудное мгновенье", - знаете, конечно? Это мой любимый романс ... ")(5). Далее отмечено стихотворение "Мой первый друг..", а на с. 169 -загнутым уголком - стихотворение "К товарищам перед выпуском". Затем отмечены стихи: "Не пой, красавица, при мне...", "Наперсник", "Счастлив, кто избран своенравно...", "Подъезжая под Ижоры...", "Ты и вы", "Что в имени тебе моём?", "Я вас любил...", "Я пережил свои желанья...", "Расставание".
Обращение исследователя непосредственно к пометам Толстого в текстах Пушкина, в сочетании с текстами "Материалов для биографии А.С.Пушкина" Анненкова, приводит к соприкосновению с целым рядом больших и малых проблем в области отношения Толстого к творчеству и личности Пушкина. Так, пометки писателя в отрывке лицейской поэмы Пушкина "Бова" и в стихотворении "Фиал Анакреона", написанных "белым стихом", имеют связь с текстом Анненкова о том, что Пушкин "белых стихов и вовсе не понимал". Несомненна связь с этим отрывком суждения Толстого, выраженного в его Записях на отдельных листах, датированных 2 февраля 1870 г. Белый стих он считает слабостью Пушкина и пишет, что бесспорной истиной останется "то, что на будущего себя сказал Пушкин: Послушай, дедушка, мне всякий раз, Когда взгляну на этот замок Ретлер, Приходит в голову, что если это проза, Да и дурная?" (48,344). Толстым приведена здесь пародия Пушкина, направленная против вводимого тогда Жуковским белого стиха, она с небольшими неточностями заимствована, очевидно, из 3-й главы "Материалов..." Анненкова.
Загнутый Толстым уголок с.245 второго тома собрания сочинений соответствует стихотворению "К портрету Жуковского", а на с.248 был загнут уголок в тексте примечания Анненкова, где приведён прежний вариант этих строк. На с. 111 есть подчеркнутые Толстым строки в переложении Анненковым отрывка из письма Пушкина к К.Ф.Рылееву от 25 января 1825 г. в связи с выраженным Бестужевым излишне строгим упреком Жуковскому за склонность к мечтательности, поверьям, туманности в поэзии.
