Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретические аспекты проблемы взаимодействия литературы и фольклора в стихотворном тексте .
1 Проблема моделирования художественных миров в аспекте проблемы взаимодействия литературы и фольклора. 17
2 Проблема жанровой принадлежности претекста. С. 20
3 Роль ритмической организации в процессе миропорождения на основе фольклора . 23
4 Основные характеристики картины мира как показатель степени фольклоризации текста.26
5 Позиционный анализ текста. с. 32
Глава 2. Способы репрезентации народно-песенной традиции в стихотворениях Н. Тряпкина, Ю. Кузнецова, В. Высоцкого . 39
1 Моделирующие функции ритма в процессе создания мира, близкого миру народной песни . 39
2 Фольклорное начало в литературных текстах, обладающих метрической и дисметрической формой стиха, характерной для народно-песенной традиции: 43
1) тоническая система стихосложения: факторы, влияющие на восприятие текста в парадигме народной песни. 43
2) пятисложник: взаимодействие литературной и фольклорной традиций. с. 52
3) хорей: интеграция фольклорного и литературного начал. С. 57
4) 2-стопный анапест: фольклорное начало. С. 69
3 Фольклорное начало в литературных текстах, обладающи метрической формой стиха, не свойственной народно-песенной традиции: 73
1) ямб: факторы, влияющие на восприятие текста в парадигме народной песни. с. 73
2) 5-стопный хорей: факторы, влияющие на восприятие текста в парадигме народной песни. 87
3) «русский логаэд»: взаимодействие литературной и фольклорной традиций. с. 89
4) трехсложные размеры: взаимодействие литературной и фольклорной традиций. 92
4 Взаимодействие литературной и фольклорной традиций в текстах, совмещающих разнородные размеры в пределах текста . 101
Глава 3. Способы репрезентации традиции русской народной сказочной прозы в стихотворениях В. Высоцкого, Н. Тряпкина, Ю. Кузнецова .
1 Моделирующая функция инициальных формул русской народной сказки в поэтических текстах второй половины XX века . 114
2 Роль финальных формул в процессе моделирования художественных миров на основе фольклора. 119
3 Принципы сюжетостроения. С. 122
3.1. Трансформация принципов сказочного сюжетостроения. с. 122
3.2. Метафоризация на основе фольклора. С. 131
4 Роль ритмической организации в процессе моделирования текстов, в которых обнаруживаются знаки русской народной сказки. 135
5 Литературные тексты, ориентированные на жанр народной песни, в которых на знаковом уровне присутствуют элементы народной сказочной прозы. 143
5.1. Литературные тексты с доминантными признаками жанра народной песни, в которых локально присутствуют черты, сопутствующие жанру народной сказки. 143
5.2. Литературные тексты, в которых апелляция к русской народной сказке имеет скрытый характер. 144
6 Интеграция элементов знаковых систем песни, частушки и сказки в литературном тексте. 147
Заключение. с. 155
Приложения. Таблицы. С 159
Список литературы. С. 163
- Роль ритмической организации в процессе миропорождения на основе фольклора
- Моделирующие функции ритма в процессе создания мира, близкого миру народной песни
- Взаимодействие литературной и фольклорной традиций в текстах, совмещающих разнородные размеры в пределах текста
- Моделирующая функция инициальных формул русской народной сказки в поэтических текстах второй половины XX века
Введение к работе
j* История русской художественной литературы от своих истоков до наших
дней тесно связана с фольклором, наиболее выразительным свидетельством чему являются песни А.П. Сумарокова, басенное творчество И.А. Крылова, сказки А.С. Пушкина, поэмы М.Ю. Лермонтова, творчество Н.В. Гоголя, Н.С. Лескова, A.M. Горького, С.А. Есенина, М.А. Шолохова, В.М. Шукшина, Т.Н. Толстой и др.
& Исследование процесса взаимодействия литературы и фольклора имеет
давнюю и богатую традицию. Изучением фольклорных влияний на
художественную литературу занимались А.Н. Веселовский,
О.М. Фрейденберг, М.М. Бахтин, Ю.М. Лотман, Д.Н. Медриш, Г.А. Левинтон. Широкий спектр работ посвящен исследованию взаимодействия русской поэзии и фольклора.1
Вопрос о влиянии фольклора на литературу второй половины XX века остается недостаточно исследованным, несмотря на неослабевающий интерес поэтов этого периода к народному творчеству. В XX веке между профессиональным и самодеятельным, индивидуальным и коллективным творчеством происходит взаимная диффузия, границы между ними становятся подвижными. При этом архетипы не разрушаются, а видоизменяются, проявляя себя в новых формах на новых исторических этапах, обладая качеством универсальности, связывая прошлое и настоящее, всеобщее и частное. Движение от индивидуального к всеобщему и от всеобщего к индивидуальному, благодаря обретенным связям автономного и
1 Штокмар МП. Народно-поэтические традиции в творчестве Лермонтова // Литературное
наследство. Т. 43 - 44. - М, 1941. - С. 263 - 352. Чичеров В. Русская песня и песни-стихи
А.В. Кольцова (Эпизод из истории жанра русской литературной песни) // Чичеров В. Вопросы
теории и истории народного творчества. — М., 1959. - С. 97 — 126. Базанов В.Г. Фольклор; Русская
поэзия начала XX в. - Л., 1988. — 310 с. Вельская Л.Л. Имитация русского народного стиха в
ф творчестве Сергея Есенина // Русская литература. - 1972. - № 1. - С. 176 - 191. Выходцев П.С.
Русская советская поэзия и народное творчество. - М., Л., 1963. - 549 с. Грякалова Н.Ю. Фольклорная традиция в поэзии Анны Ахматовой // Русская литература. - 1982. -№ 1. - С. 47 - 63. Коркина Е.Б. Лирический сюжет в фольклорных поэмах Марины Цветаевой // Русская литература. — 1987.-№4.-С. 161-168.
гетерономного1 сознания, ведет к преображению существующих поэтических формул и развитию накопленной ранее содержательности.
Наиболее ярко эти процессы проявились в творчестве Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого и др. У литературоведов, исследовавших их творчество, не вызывает сомнения присутствие в текстовом пространстве этих поэтов фольклорного начала.
Каждый из этих поэтов не ограничивается репрезентацией фольклорного
начала в собственно авторском тексте. Творчество B.C. Высоцкого, имея
точки соприкосновения с фольклором и унаследовав многие ее родовые
черты, содержит художественный пласт схожих между собой культур
провансальских трубадуров, французских труверов, немецких
майстерзингеров, менестрелей.2 4
Творчество Ю.П. Кузнецова совместило в себе образы фольклора, тенденции философской поэзии XIX века, советской поэзии и модернистических течений, оказав косвенное влияние на поэтов постмодерна.3
В поэзии Н.И. Тряпкина присутствуют и мир русского фольклора и мир городского романса, и философская лирика. В 1981 году Ю.П.Кузнецов писал: «Николай Тряпкин близок к фольклорному началу и этнографической среде, но близок как летящая птица. Он не вязнет, а парит. Оттого в его стихах всегда возникает ощущение ликующего полета... Бытовые подробности в его
1 Понятия «автономный» и «гетерономный» впервые были введены Кантом в «Критике
практического разума» (1788). Кант использовал эти понятия как противоположные в системе
морали.
В литературоведении понятия «автономного» и «гетерономного» также представляют собой две противоположные единицы, но связанные уже не с философскими категориями, а особенностями организации текстового пространства. Понятие «автономный» связано с авторской индивидуальностью. Понятие «гетерономный» связано с общей системой закономерностей, типологическими образованиями, которые могут пониматься как стилевое единство. Мы, исходя из целей и задач работы, ограничиваем сферу деятельности понятия «гетерономный» стилистическими особенностями фольклорного текста.
2 Мир Высоцкого: исследования и материалы: Вып. III. Т.2. - М., 1999. - 624 с.
B.C. Высоцкий: Исследования и материалы. - Воронеж, 1990. - 164 с.
3 Кожинов В.В. О поэтическом мире Юрия Кузнецова // Кожинов В.В. Статьи о современной
литературе.-М.,1982.- С. 219-233.
Пьяных М. В плену «Стародавней моды» // Литературная газета. — 1962, 7 августа. - 7 с.
стихах отзываются певучим эхом. Они дышат, как живые»1. Бесспорное
^ воздействие на поэтику Н.И. Тряпкина оказали А.В. Кольцов, Н.А. Некрасов,
С.А. Есенин, П. Васильев, А. Прокофьев, образы, восходящие к древнегреческим и европейским памятникам, к библейским сюжетам.
При всем многообразии традиций, интегрированных в творчестве каждого из поэтов, нас интересует фольклорная составляющая их текстов.
Национальные тематические и интонационные признаки, сложившиеся в
\М фольклорной традиции, отчетливо фиксируемы и узнаваемы, так что по
стилевым признакам можно установить виды фольклорных цитат, их моделирующие функции, а также общие тенденции, присущие проявлению фольклорного начала в творчестве поэтов второй половины XX века: Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого.
Актуальность нашей работы обусловлена малой изученностью фольклорных влияний в поэзии второй половины XX века; интересом современного литературоведения к архетипическим, в том числе фольклорным, моделям художественного мира в литературе; недостаточным вниманием к формальным и структурно-семиотическим аспектам анализа фольклорных цитации в поэтическом тексте.
Методологическая актуальность данной проблемы связана со спецификой фольклорной цитации. Г.А. Левинтон отмечает: «Фольклорная цитация ориентирована не на фольклор, а на определенную концепцию фольклора. В данной культуре определенные признаки считаются признаками фольклора»: так, можно «привести многочисленные случаи квазифольклорных метров (пятисложник, хорей и т.п.), т.е. определенный метр в данной культуре может восприниматься как фольклорный»; «смысл фольклорного цитирования крайне далек от семантики текста-источника. Во-первых, фольклорная цитата
1 Кузнецов Ю.П. День поэзии. - М., 1981. - С. 78.
2 Поздняев М. Шест равновесия // Литературное обозрение, 1988, № 2. - С. 47 - 49.
3 Левинтон Г.А. Замечания к проблеме "литература и фольклор" // Труды по знаковым системам.
Вып. 365.-Тарту, 1975.-С. 80.
часто не имеет ничего общего с реальным фольклором и уже тем самым не
^ может вводить в семантику цитирующего литературного текста ничего, кроме
характеристики фольклорности <...>. Во-вторых, если даже мы имеем дело с
реальным цитированием фольклора, то всегда в переосмысленном виде»1. Цели и задачи работы. Цель работы - определить способы реализации фольклорной цитации в
поэтических текстах поэтов второй половины XX века, исследовать
'& общетипологические черты, присущие проявлению фольклорного начала, в
поэзии Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого.
В поле исследования попадают «цитаты структур», так как в большинстве
случаев изучается природа не эмпирических цитат из конкретного
произведения, а реализация в литературном тексте поэтики, стиля,
художественной системы того или иного жанра народного творчества (либо
фольклора в целом).
^' Достижению поставленной в работе цели способствует решение частных
задач:
рассмотреть специфику поэтического пространства текста тех авторов, которые обращаются в своем творчестве к фольклорному стихо- и стилеобразующему началу;
исследовать ритмическую организацию стихотворений Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого, в которых присутствуют на разных
' уровнях фольклорные значимости;
определить роль ритмической организации в стихотворениях с элементами сказочного нарратива;
исследовать принципы использования жанровых признаков сказки в создании лирической ситуации стихотворений Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого;
Левинтон Г.А. Замечания к проблеме "литература и фольклор" // Труды по знаковым системам. Вып.365.-Тарту, 1975.-С. 82.
5. определить принципы межуровневого взаимодействия исследуемых
4f стихотворных текстов (ритмическая организация — субъект-объектная
организация, ритмическая организация - пространственно-временная организация);
6. исследовать логику развертывания формы и смысла в стихотворениях,
обращенных к миру фольклора.
Объектом нашего исследования являются стихотворные тексты
;# Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого, в которых на разных
уровнях присутствуют значимости, присущие фольклорному тексту.
Предметом исследования является фольклорная цитата
(ритмоинтонационная, функциональная, структурная) в текстах Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого.
Материал исследования.
Исходным материалом стали фольклорные и литературные тексты.
^ В онто-гносеологическом смысле фольклор выступает как исторически
сложившаяся, развивающаяся деятельность человека. На каждом этапе фольклорному сознанию присущи определенные методы осмысления действительности1. При всей изменчивости, в фольклоре поэтика отличается особой устойчивостью, что освобождает от ограничения временных рамок. Использованы сборники народных песен П.В. Киреевского, Н. Котиковой, В. Прокунина, А.И. Соболевского, М.Д. Чулкова.
Подбор литературного материала осложнен разнообразием методов, стилей и индивидуальностей. Отбирались тексты, в которых обнаруживались признаки, указывающие на фольклорные значимости в миропорождении данных текстов. В конечном счете, мы остановились на стихотворениях Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого, в которых особенно
1 На первом этапе фольклор как искусство слова носит ярко выраженный магический, языческий
К характер. На втором этапе фольклорному сознанию свойственны амбивалентность и
карнавализация в отражении действительности. На третьем этапе на смену поэтизации и карнавализации приходит реализм, существенной характеристикой которого является исторически конкретное и достоверное отражение действительности.
выразительно и оригинально осуществляется диалектическая связь с
^ фольклором. Репрезентация фольклорной картины мира в собственно
авторском тексте сближает принципиально разных поэтов. Вместе с тем,
порой диаметрально противоположные ценностные ориентиры позволяют, на
наш взгляд, с большей объективностью говорить об общих принципах
моделирования художественного мира произведения как феномена,
объединяющего фольклорную традицию, традицию предшествующей
[Ц литературы и собственно авторскую интенцию.
Особую группу составляют литературные тексты русских поэтов,
принятые в народной среде и получившие статус фольклорных (отбирались
наиболее узнаваемые тексты А.А. Дельвига, А. Корсака, А.В. Кольцова,
Г. Малышева, С. Стромилова, Н.А, Некрасова, А.К. Толстого, М. Ожегова и
др.). Литературный текст, имеющий статус фольклорного, является той
«переменной», благодаря анализу которой вскрывается картина глубинного
'*' устройства фольклорного и литературного текста.
Сопоставительный анализ фольклорного, литературного, имеющего статус народного, и собственно литературного текстов позволяет с большей объективностью говорить о степени фольклоризации того или иного автономного текста, и, что более существенно, об особенностях процессов, происходящих в современной литературе в целом.
Методология.
Методологическим принципом работы стал системный подход,
охватывающий группу методов, с помощью которых реальный объект
описывается как совокупность взаимодействующих компонентов. Именно
системный подход позволяет: 1) выделить любые элементы, явления,
процессы в художественном тексте; 2) представить их в виде абстрактных
систем, описать и идентифицировать их; 3) говорить о художественном
*< произведении не просто как о тексте с определенными доминантными и
второстепенными признаками, но как о динамическом целом.
Поскольку наиболее значимой задачей исследования является
а нахождение общего структурного инварианта текста, ориентированного на
фольклор, с методологической точки зрения актуальным для нашего исследования является структурно-семиотический метод изучения фольклора.
Обоснованию связи между фольклористикой и семиотикой посвящена
статья В. Фройта «Семиотика и фольклор»1, статья Е.М. Мелетинского «К
вопросу о применении структурно-семиотического метода в
ц фольклористике», в которых ученые приходят к общему выводу, что
фольклор, сравнительно с литературой, в большей степени проницаем для структурно-семиотической методики. Это объясняется тем, что, несмотря на полистадиальность, каждый жанр фольклора обладает определенной относительно стабильной структурой (любые нововведения в фольклоре не изменяют общей модели текста).
Основой для проникновения семиотических методов в фольклористику
стали исследования А.Н. Веселовского, разрабатываемая им теория
первобытного синкретического обрядового действа, в котором совмещаются
разные системы знаков. Однако, в основе структурно-семиотического анализа
лежат совершенно иные методологические принципы, нежели в основе
сравнительно-исторического анализа: текст раскладывается «на
функциональные блоки, связанные линейной синтагматической
последовательностью, на семантические коды (передающие близкие друг
' другу сообщения посредством «языков описания», взятых из различных сфер
человеческого опыта и окружающей жизни), на различные уровни - чисто языковые, метрический, стилистический, сюжетный и т.п.»3. Развитие структурно-семиотического метода в фольклористике происходило за счет
Фройт В. Семиотика и фольклор // Семантика и художественное творчество. - М., 1977. - С. 171 -192.
2 Мелетинский Е.М. К вопросу о применении структурно-семиотического метода в фольклористике
// Мелетинский Е.М. Избранные статьи. Воспоминания. - М., 1998. - С. 33 - 51.
3 Там же, с. 153.
синтеза синтагматического структурного анализа В.Я. Проппа и
^ парадигматического — К. Леви-Стросса.
В методологию предлагаемого исследования, наряду со структурной и
описательно-функциональной, включена историческая плоскость анализа
системы. Отражение такого подхода в изучении текста нашло в работах
Е.М. Мелетинского, СЮ. Неклюдова. Анализ наличия и доминантности
возможных составляющих произведения (синтагматика) позволяют сделать
>$ выводы относительно типологии структуры произведения. При анализе
произведения в контексте литературного процесса (парадигматика) раскрывается процесс генезиса того или иного жанра.
Методологической основой диссертации послужили работы: 1) по
фольклористике: В.Я. Проппа, Е.М. Мелетинского; 2) по структуре стиха:
Ю.М. Лотмана, М.Л. Гаспарова, О.И. Федотова, П.Е. Суворовой, Дж. Бейли; 3)
по хронотопу: М.М. Бахтина; 4) по диалектической взаимосвязи формы и
' содержания: К.Ф. Тарановского, М.Л. Гаспарова; 5) по субъект-объектной
организации: Б.А. Успенского1.
В работе использована методика позиционного анализа Г.Г. Москальчук, позволяющая изучать динамику взаимодетерминации между фольклорным и литературным началами в зависимости от зоны текста.
Методы исследования.
В диссертации использованы следующие методы: 1) структурно-описательный; 2) структурно-семиотический; 3) сравнительно-типологический; 4)статистический.
Совмещение структурно-описательного (в задачи которого входит
фиксация наблюдений над текстом) и сравнительного методов (в задачи
которого входит сопоставление уровней фольклорного, литературного,
принявшего статус фольклорного и авторского текста, в котором
^
Актуальным для нашего исследования стал подход к пониманию точки зрения в плане пространственно-временной позиции лица, производящего описание событий, то есть фиксация его позиции в пространственных и временных координатах. Важное значение при этом приобретают видо-временные формы глагола, синтаксические конструкции и лексические средства, обозначающие время.
11
присутствуют элементы фольклорной знаковой системы) дало возможность
^ выявить степень проявления авторского начала в тексте, использующем
элементы фольклорной знаковой системы.
В свою очередь, совмещение структурно-семиотического и сравнительно-
типологического методов позволяет выявить, как один и тот же прием
функционирует в различных поэтических системах (в частности, в
фольклорном тексте и тексте литературном), какие моделирующие функции
ti могут приобретать фольклорные константы в рамках автономного мира-
текста; позволяет систематизировать проведенные наблюдения и статистические данные.
Научная новизна исследования.
Новизна нашего исследования состоит в том, что мы:
исследуем роль ритмической организации (метра, клаузул) в процессе
художественного моделирования на основе фольклора в стихотворениях
^' Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого;
рассматриваем способы ритмической организации текста в их взаимосвязи с мирообразующими средствами других уровней при внедрении элементов фольклорной знаковой системы в литературный текст;
исследуем композиционные модели в текстах, связанных с миром фольклора.
Теоретическая значимость работы определяется представленной
методикой анализа стихотворного текста, ориентированного на жанр русской
народной песни (глава 2) и жанр народной сказочной прозы (глава 3).
Предлагаемая методика может быть использована для выявления фольклорной
цитаты в других стихотворных произведениях. Представлена классификация
основных видов фольклорных цитат, а также их моделирующие функции и
гч особенности их реализации в автономном тексте.
Практическая значимость работы определяется возможностью
^ использования материалов и выводов диссертации в общих и специальных
курсах по истории и теории литературы, на семинарских и практических занятиях по анализу стихотворных текстов.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Выбор стиховых формантов и языковых единиц во многом зависит от
картины мира, к воплощению которой устремлены поэты.
К 2. Фольклорная цитация в конце текста может существенно повлиять на
идейно-тематический план рецепции содержания, что не всегда
соотносится с идейно-тематическим планом поэтического текста
Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого. Поэтому чаще поэты
используют фольклорную цитату в начале текста и отказываются от нее в
завершающей текст зоне или же предельно трансформируют фольклорные
элементы.
' 3. В стихотворных текстах, обладающих доминантной концестремительной
тенденцией, предельно реорганизуется (трансформируется) идейно-семантическая сторона претекста, к которому обращаются авторы при создании собственных произведений. При этом фольклор остается той платформой, от которой отталкивается субъект, продуцирующий текст, воплощая собственную художественную модель.
В стихотворениях Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого, ориентированных на фольклор, на уровне формы вступает в силу закон компенсации элементов фольклорного текста элементами сугубо литературного текста. Закон компенсации может выражаться как в пределах одного уровня, так и в межуровневом взаимодействии.
В исследуемых стихотворных текстах существует ограниченное количество свойств межуровневого взаимодействия. В одном случае ритм и точки
^ зрения в плане пространственно-временных отношений принадлежат одной
системе: либо фольклору, либо литературе. В другом случае эти категории
принадлежат разным традициям: на ритмическом уровне проявляются
ці тенденции, свойственные литературной традиции, на уровне точек зрения в
плане пространственно-временных отношений актуализируется тенденция,
свойственная фольклорной традиции, или на ритмическом уровне
проявляются тенденции, свойственные литературной традиции, на уровне
точек зрения в плане пространственно-временных отношений
актуализируется тенденция, свойственная фольклорной традиции.
vft 6. Метрические формы русской народной песни, реализуемые в
стихотворениях Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого в большей степени, нежели дисметрические, сохраняют исходную содержательность размера.
7. Во всех стихотворениях, не стилизующих, а моделирующих
художественный мир на основе мира фольклорного текста, обязательно
имеет место «выход» из фольклорного пространственно-временного
' континуума.
8. В стихотворных текстах Н.И. Тряпкина, Ю.П. Кузнецова, B.C. Высоцкого,
в которых используются элементы русской народной сказки, благодаря
действию закона «тесноты стихового ряда» (Ю.Н. Тынянов), усиливаются
тенденции, характерные для жанра литературной сказки: внедрение новых
содержательных компонентов разрушает форму, в которой
функционировал знак фольклорного нарратива.
Апробация работы.
Исследование проводилось с 2001 по 2004 гг. Отдельные фрагменты
работы обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры
литературы БПГУ имени В.М. Шукшина (2002, 2003, 2004). Результаты
исследования были представлены на ежегодных научно-практических
межвузовских конференциях, посвященных проблемам интерпретации текста
м'и (Бийск, 2001, 2002, 2003, 2004); на международной научной конференции,
посвященной 75-летию АУ им. Абая (Алматы, 2003); на I Всероссийской
научно-практической конференции 14-16 октября 2003 г. (Тольятти, 2003); в сборнике «Диалог культур. 6» (Барнаул, 2003). По теме диссертации опубликовано 7 работ.
Структура работы.
Во Введении обосновывается выбор темы диссертации, определяются цели и задачи работы, обосновывается выбор материала исследования, актуальность и научная новизна, формулируется методологическая основа и методы исследования, раскрывается теоретическая и практическая значимость работы.
В первой главе «Теоретические аспекты проблемы взаимодействия литературы и фольклора в стихотворных текстах» поднимается проблема моделирования художественных миров и проблема стилевой доминанты в текстах, связанных с тем или иным жанром устного народного творчества. Однако при неизбежном наличии частностей, продиктованных жанровой принадлежностью претекста, есть и общие принципы в процессе моделирования художественного текста: ритмическая организация как категория формы, обладающая содержательностью; система точек зрения в плане пространственно-временной организации; и динамический механизм текста. Анализируя принципы моделирования текста на этих трех уровнях, мы соотносим результаты по каждому из них, выявляя структурные закономерности отношений между уровнями и структурными элементами фольклорного текста, а также способы детерминации между первичным (лингвистическим) и сверхлингвистическими уровнями.
Во второй главе «Способы репрезентации народно-песенной традиции в стихотворениях Н. Тряпкина, Ю. Кузнецова, В. Высоцкого» раскрывается роль ритмической организации (метра, клаузул) в процессе моделирования на основе фольклора; дифференцированы все метрические и дисметрические формы стиха, реализованные в исследуемых текста, количественное и процентное соотношение по каждому метру и автору, рассматривается
взаимосвязь ритмической организации с основными характеристиками
ч> картины мира.
Третья глава «Способы репрезентации традиции русской народной сказочной прозы в стихотворениях В. Высоцкого, Н. Тряпкина, Ю. Кузнецова» посвящена исследованию принципов сюжетостроения (трансформация, метафоризация на основе фольклора, скрытый характер апелляции к русской народной сказке). В ней рассматриваются способы реализации инициальных и
*) финальных формул русской народной сказки в поэтических текстах
современных авторов, их роль в моделировании художественного мира. Исследуется роль ритмической организации в сюжетосложении стихотровений, использующих элементы знаковой системы русской народной сказочной прозы. В третьей главе также рассматриваются способы реализации фольклорной цитаты в текстах, на знаковом уровне которых присутствуют приметы нескольких жанров устного народного творчества.
"V В Заключении обобщаются результаты исследования по тем параметрам,
которые в ходе работы оказались наиболее значимыми: стиховая организация, субъект-объектный строй, хронотоп.
На основании обобщения результатов анализа по названным параметрам делаются выводы о составляющих мира текстов, в структуре которых обнаруживаются элементы фольклорного текста, и о динамическом механизме реализации фольклорной цитаты в литературном тексте.
т' В заключении также намечена перспектива дальнейшего исследования:
исследование может идти как по линии расширения материала (конец XX в.), так и по линии углубления анализа (увеличение аспектов анализа, установление новых источников).
Таблицы, вынесенные в Приложение, содержат статистические параметры моделей структуры текстов, в которых обнаруживаются элементы,
j$, характерные для жанра русской народной песни (Таблица № 1Б -
B.C. Высоцкого, Таблица № 2Б - Ю.ІХ Кузнецова, Таблица № ЗБ -
Н.И. Тряпкина) и статистические параметры моделей структуры текстов, в которых обнаруживаются элементы, характерные для жанра народной сказки (Таблица № 4Б). Используя при анализе статистические параметры моделей текста, мы определяем структурно наиболее значимые зоны текста. Данные, представленные в таблицах Приложения, позволяют изучать динамику взаимодетерминации между фольклорным и литературным началами, что, в конечном счете, позволяет с большей объективностью говорить о доминанте текста, роли и функции «чужого» в структуре «своего».
Библиографический список содержит 212 наименований.
Таким образом, работа состоит из Введения, трех глав, Заключения, Приложения, Библиографического списка.
Роль ритмической организации в процессе миропорождения на основе фольклора
Стихотворный текст представляет собой сложную, иерархически организованную целостность. Важная роль в процессе моделирования на основе фольклора принадлежит ритмической организации текста (метрическим ударениям, числу слогов, рифме, цезуре, стиховым окончаниям как носителям ритма, синтаксическим конструкциям, лексическим и синтаксическим повторам).
Анализ ритмических схем позволяет устанавливать внетекстовые связи, поскольку с размером связан «тот семантический архетип, который остается как высшая архисема всего, написанного данным размером, если снять индивидуально-своеобразное для каждого конкретного текста (...). Ритм делается знаком определенной традиции»1. Проблема метрической, ритмической, рифменной цитации в последние десятилетия является предметом пристального внимания исследователей2. Стихотворные размеры, на которые ориентируются исследователи, связываются со смысловыми ассоциациями, им сопутствующими, и образуют сеть традиций. Таким образом, ритмическая организация является тем доминантным признаком, благодаря которому существует возможность установить связь с претекстом и говорить о степени причастности к народной песенной традиции. Говоря о проблеме моделирования художественных миров на основе взаимодействия литературного (стихотворного) и фольклорного (песенного) текста, следует учитывать, что теорий о народном стихе существует много. Наиболее влиятельными из них являются: «стопная», «тоническая» и «музыкальная». «Стопная» теория, основоположником которой стал В.К. Тредиаковский, рассматривала народный стих как силлабо-тонический. Мерой в данном случае являются повторяющиеся стопы. В том случае, когда стих не укладывался в определенный размер, о нем говорили как о стихе «ямбохореическом», «анапесто-ямбическом» и т.д. «Тоническая» теория, основоположником которой был А.Х. Востоков, рассматривала народный стих как равноударный. Мерой в этом случае являются не стопы, а просодические периоды, т.е. «сильные» ударения (иктов: обычно 2 или 3 в строке). Число же безударных слогов между ними непостоянно. Представители «музыкальной» теории утверждали, что стих основан на строгом временном соответствии ритмических единиц (мерой в этом случае является напев, отдельно от которого стих не существует). Однако все вышеуказанные концепции, внеся значительный вклад в развитие науки о русском народном стихе, обнаруживали свою несостоятельность: каждая из вышеперечисленных теорий не охватывала все поддающиеся систематизации явления стиха. В 30-е года XX века русским народным стихом занялись Р.Якобсон и Н. Трубецкой. Они доказали, что древнейший общеславянский эпический стих был десятисложным силлабическим, который на восточнославянской почве силлаботонизировался в 5-стопный хорей с дактилическим окончанием, а позже, в результате падения слабых еров, силлабо-тонический стих стал постепенно преобразовываться в стих тонический. Все эти ритмы могут сосуществовать в рамках одного и того же текста. Проведенные Р. Якобсоном и Н. Трубецким исследования касались эпического былинного стиха, песенный же стих оставался долгое время неизученным, пока им не занялся Дж. Бейли1. В своей работе мы основываемся на исследованиях Дж. Бейли, который на обширном материале проследил эволюцию размера русского народного песенного стиха, пришел к выводу о том, что в основе русского народного стиха лежит общеславянский 8-сложный силлабический стих с цезурой «4+4», который впоследствии на восточнославянской почве силлаботонизировался в 4-х стопный хорей и нарастил дактилическое окончание, т.е. из 8-сложного («4+4») стал 9-сложным («4+5»), Цезурованный 4-х стопный хорей с дактилическим окончанием асимметричен по своей природе, поэтому неизбежно раздражает слух, и стих старается восстановить «гладкий» ритм одним из способов: 1) сокращая первое полустишье (так рождается в русской народной песенной традиции 2-стопный анапест; или 2) расширяя первое полустишие (так появляется размер «5+5»). Расширение размера происходит и в последствии, порождая строки разных ритмических модификаций. Они могут сосуществовать в пределах одного и того же текста: так возникает 2-иктный тонический стих.
Общепризнанно, что отношения формы и смысла строятся на соответствии друг другу, взаимопроникновении и взаимодетерминации. Однако, по мнению М.Я Дымарского, «нельзя забывать и о том, что каждая из этих категорий не сводится к другой. Каждая обладает собственными структурными законами, которые отнюдь не полностью взаимонакладываются. Целесообразно говорить о существовании степени соответствия, адекватности формы содержанию» . Основная задача в данном случае - выяснить, благодаря чему тексты, созданные размерами, нехарактерными для русской народной песни, воспринимаются в традиции народно-песенного творчества.
Моделирующие функции ритма в процессе создания мира, близкого миру народной песни
Тексты, в которых используются элементы знаковой системы русской народной песенной традиции, в большей степени зависят от ритмической, интонационной, синтаксической организации гетерономного текста, тогда как в текстах, обращенных к русской народной сказочной традиции, точки соприкосновения литературного и фольклорного текста в большей степени проявляются на композиционном, функциональном уровнях.
А.Н. Веселовский в «Исторической поэтике» отмечает: «преобладание ритмико-мелодического начала в составе древнего синкретизма, уделяя тексту лишь служебную роль, указывает на такую стадию развития языка, когда он еще не владел всеми своими средствами, и эмоциональный элемент в нем был сильнее содержательного (...). Когда эта эволюция свершится (...) песня станет переходить из рода в род (...) не только как мелодия, но как сам по себе интересующий текст» . Таким образом, глубинным порождающим элементом жанра песни является ритм и интонация. Эти доминантные признаки, претерпевая внутреннюю трансформацию, сохраняют свою значимость в процессе моделирования текста на протяжении всей истории развития жанра.
Опыт исследований А.Н. Веселовского и Дж. Бейли показал, что, по мере расширения содержательного элемента стиха, происходил процесс тонизации (т.е. процесс преобразования 8-сложного силлабического стиха в 2-иктный тонический стих). Расширение представлений, обогащение и становление картины мира, основной особенностью которой все же оставалась синкретичность мировосприятия, приводило к тому, что форма переставала вмещать весь спектр нового знания, требуя новых образов и приемов.
Ускорение процесса трансформации стиха происходило на почве проникновения, усвоения формальных элементов, свойственных литературе. Прецедент составляют те литературные тексты, которые приобрели статус народных. Исследуя уровень корреляции между литературным и фольклорным текстами, между литературным текстом и литературным текстом, имеющим статус фольклорного, можно выявить миропорождающие функции фольклорных элементов, коррелирующих с сотворенным автором литературным миром.
Исходя из того, что за каждым размером закрепились определенные ассоциативные комплексы, темы и идеи, нами предпринята попытка сопоставить ритмическую организацию литературного текста с ритмической организацией народно-песенного текста.
В таблице № 1 представлены и дифференцированы все метрические и дисметрические формы стиха, реализованные в исследуемых текстах, количественное и процентное соотношение по каждому метру и автору; наглядно продемонстрировано, какой ритмической модели отдают предпочтение Н.И. Тряпкин, Ю.П. Кузнецов, B.C. Высоцкий.
Наблюдение над ритмико-интонационной организацией автономного текста, тяготеющего к диалектической связи с народнопоэтическим текстом, позволило классифицировать их следующим образом:
В первую группу мы отнесли тексты, в основе которых лежат метрические и дисметрические формы стиха, присущие народно-песенной традиции: тоническая система стихосложения, пятисложник, хорей, 2-стопный анапест. Анализу способов реализации фольклорного начала в текстах, обладающих метрической и дисметрической формой стиха, характерной для народно-песенной традиции посвящен 2 (с. 43 - 73). Во вторую группу вошли тексты, созданные «специфически литературными размерами». К специфически литературным размерам М.Л. Гаспаров относит те из них, которые являются исключением для фольклорного стихосложения, но чрезвычайно востребованы в литературной традиции: ямб, трехсложники (кроме 2-стопного анапеста), логаэд, 5-стопный хорей. Основная задача в данном случае - выяснить, благодаря чему тексты, созданные специфически литературными размерами, воспринимаются в традиции народно-песенного творчества. Разрешению поставленной задачи посвящен 3 Способы репрезентации фольклорного мира в текстах, созданных «специфически литературными размерами» (с. 73-101). В отдельную группу выделены тексты, в пределах которых присутствуют одинаково значимые разнородные размеры. Способам реализации фольклорной цитации в складываемой ритмоинтонационной ситуации посвящен 4 (с. 101 - 110). 2 Фольклорное начало в литературных текстах, обладающих метрической и дисметрической формой стиха, характерной для народно-песенной традиции. 1) тоническая система стихосложения: факторы, влияющие на восприятие текста в парадигме народной песни. Тоническая система стихосложения является наиболее свободной в семантическом отношении стиховой организацией, которая принимает и реализует любые, порой диаметрально противоположные темы и идеи. Тоника обладает наибольшим тематическим размахом, начиная с тем, развиваемых фольклором и заканчивая новаторскими тенденциями в литературе и прямым экспериментом. Отступление от жанровых и ритмических особенностей русской народной песни, норм и принципов, сформированных на протяжении веков, приводит к реорганизации фольклорного начала и замещению его иными составляющими единого культурного пространства. Например, тоническая система стихосложения В.В. Маяковского, в высшей степени характерная для фольклорного текста, создает определенное настроение, но не способствует фольклоризации его текстов без поддержки другими составляющими мира текста.
B.C. Высоцкий и Н.И. Тряпкин, создавая мир, близкий миру русской народной песни, часто используют тоническую систему стихосложения, характерную для фольклорного текста. У B.C. Высоцкого тексты, созданные тоникой, составляют 47% от общего количества исследуемых текстов, у Н.И. Тряпкина - 35%. В меньшей степени тонический размер при создании мира, взаимодействующего с миром фольклора, использует Ю.П. Кузнецов (нами обнаружен один текст).
Взаимодействие литературной и фольклорной традиций в текстах, совмещающих разнородные размеры в пределах текста
Контрастность разностопных строк, передающая разговорные интонации, и рифма, регулирующая движение не по законам логики, а по законам звукосмысловой игры слов, свойственна для «Солдатской песни» B.C. Высоцкого. Л.И. Тимофеев в «Очерках теории и истории русского стиха» писал о том, что своеобразие вольного стиха проявляется в отношении его к переносам. В народном стихе, в отличие от литературного разностопного стиха, обнаруживается «полное отсутствие переносов. Больше того, в тех случаях, когда народный стих усваивал стиховые формы, имевшие переносы, то обычно он видоизменял их путем устранения переносов и восстановления единого смыслового отрезка»1. B.C. Высоцкий отступает от логики построения народного стиха. Однако, enjambement заставляет более обостренно воспринимать смысл за счет «деавтоматизации» ритма. В «Солдатской песне» B.C. Высоцкого, в отличие от народной песни, ритм и синтаксис не согласуются между собой, поскольку большое количество строк, не имеют синтаксической и смысловой оформленности. Enjambement, «прозаирующий» стих, подчиняет метрико-ритмическую организацию интонационной.
Это порождает многомерность осмысления текста. Внутренняя энергия рвет строку, создавая ощущение потока, не имеющего ни начала, ни конца. Закрепление этого чувства происходит посредством сращивания прошлого с настоящим и будущим, «высокого» с «низким». B.C. Высоцкий в совершенстве владеет приемом наложения фольклорных и литературных значимостей в пределах одного синтагматического членения. Эффект этот создается благодаря движению навстречу друг другу неравнозначных по своим исторически сложившимся семантическим показателям составляющим текста, которые в точке пересечения преобразуют друг друга, выражая трансформирующую креативную силу авторского начала. Например, в переложении B.C. Высоцкого знаменитая шекспировская фраза Быть или не быть/ or not - Ту би op нот ту би, - приобретает иной колорит.
Формальные признаки (синтаксический изометризм, вольная рифмовка, разностопность) в совокупности с лексической и семантической наполненностью приобретают новую жизнь в «Солдатской песне» B.C. Высоцкого, приобщаясь к народно-песенной традиции.
Особенность 4,8,12 строф заключается в чередовании размера 5+5 (пятисложника) и Х4Д, знаменующем максимальное. для данного текста удаление от норм литературного стиха. 4-стопный хорей с дактилическим окончанием, распространенный в русской народно-песенной поэзии, широко использовался в литературных имитациях фольклорных текстов.1
Пятисложник (размер 5+5) характерен как для игровых, хороводных, свадебных и любовных песен, так и для исторических, тюремных и солдатских песен, хотя и в меньшей степени. Размер 5+5 у B.C. Высоцкого напрямую связан с русским вариантом размера 5+5: в отличие от иных славянских традиций, константное ударение русских вариантов в каждом полустишье падает на третий и восьмой слоги: Я вечор млада / во пиру была, Во пиру была / во беседушке2 Чередование Х4Д и размера 5+5 - максимальная точка удаления от «специфически литературного» Я5ЖМ, которым B.C. Высоцкий открывает свой текст. За счет чередования размера в строках 4, 8, 12 строф восприятие текста в парадигме силлабо-тоники нарушается. Аналогичным образом на восприятие влияет смена ритма при переходе от одной строфы к другой. Создающийся при этом мощнейший ритмоинтонационный перебой, нарушает парадигматику силлабо-тоники. Графическое разнообразие, смена ритма свидетельствуют о намерении B.C. Высоцкого найти ритмический эквивалент ритму фольклорного текста. Сопоставительный анализ ритмоинтонационнои системы «Солдатской песни» и ритмоинтонационнои организации народной песни позволил сделать выводы относительно ряда принципов миромоделирования литературного текста на основе фольклора. Взаимосвязь между изменением ритмической картины текста и изменением пространственно-временной парадигмы произведения; между изменением ритмической картины и изменением позиции субъекта речи в системе произведения представлена в этом тексте достаточно ярко. Цитатность текста уже свидетельствует об «игре» форм, которая способна породить самый неожиданный вариант. Совмещение разнородных размеров позволяет автору «играть» сменой точек зрения, соответствующих интонаций и настроений, что, в свою очередь, коррелирует со стремлением к повышенной коммуникативности, приобретающий обобщенный характер. Местоимения единственного числа, вступая в непосредственные связи с местоимениями множественного числа, приобретают статус обобщенных: я («глобальный» персонаж) через опосредованную связь, выраженную местоимениями меня, его, он, приобретает статус обобщенного мы; он (периферийный персонаж) приравнивается к обобщенному они1. Таким образом, на уровне субъектных отношений прослеживаются те же процессы, что и на ритмоинтонационном уровне. Принципы моделирования ритмоинтонационнои картины «Солдатской песни» коррелируют с принципами пространственно-временной организации текста.
Моделирующая функция инициальных формул русской народной сказки в поэтических текстах второй половины XX века
Избираемые поэтом культурные знаки обеспечивают такой способ социальной коммуникации, который способствует вовлечению в текст новых семантических комплексов с собственными рядами ассоциаций, где предполагается, что адресант знает соответствующие культурные блоки.
Композиция «Странной сказки» такова, что неизбежно возникают ассоциативные связи с русской народной сказкой. Пространственно-временная парадигма текста Высоцкого во многом создана согласно традиции сказочной обрядности. Открывающая текст формула В Тридевятом государстве указывает на пространственную неопределенность места действия, что характерно для русских сказок.
В функциональном плане символические формулы русских народных сказок помогают охватить сущность явлений культуры в их предельной простоте и ясности. Символы способны передать глубинные характеристики культуры и тем самым выступить связующим звеном между различными периодами социокультурного развития. Используя уже имеющиеся в языке наименования (символические формулы), B.C. Высоцкий отражает большое количество реально-чувственных проявлений, чем может передать один лишь символ сам по себе.
События двадцать седьмого года, а именно провозглашенная в декабре на XV съезде коллективизация, принимают на себя образ заколдованного Тридевятого государства: В Тридевятом государстве / (Трижды девять — двадцать семь). Образу Тридевятого королевства сопутствует коварство, неразбериха, пьянство, разбой: Все держалось на коварстве — Без проблем и без систем. Нет того чтобы сам — воевать, — Стал король втихаря попивать, Расплевался с королевой.
События тридцатого года, которые ознаменовались началом массовых репрессий, предстают перед читателем в образе Тридесятого королевства -королевства по ту сторону реальности: В Тридесятом королевстве / (Трижды десять - тридцать, что ли?), которое характеризуется хамством, наличием оппозиции и гонениями со стороны государства: Хоть король был отъявленный хам, Он прогнал министров с кресел, Оппозицию повесил — И скучал от тоски по делам.
Тридцать третий год, в котором Адольф Гитлер занял пост рейх канцлера Германии, наделяется символической формулой, отсутствующий в русском фольклоре элементом, элементом чужеродным - Триодиннадцатое царство: В Триодиннадцатом царстве / (То бишь — в царстве Тридцать три). Образу Триодиннадцатого царства сопутствует милитаризм и вандализм, оскорбления и международный скандал: Был он - милитарист и вандал, -Двух соседей зазря оскорблял - Слал им каждую субботу Оскорбительную ноту, — Шел на международный скандал.
Структурная организация русской народной сказки такова, что в ней имеют место два царства. Одно то, с которого начинается повествование. Другое то, которое противопоставлено реальному миру, сумеречная зона, царство мертвых, именно туда отправляется герой, выполняя поставленную перед ним задачу1. Несмотря на то, что в анализируемом тексте формально присутствуют три «царства», на семантическом уровне ясно, что царство мертвых Тридесятое королевство не что иное как трансформированное заколдованное Тридевятое государство. Этим образам, присутствующим в русском фольклоре, противопоставляется Триодиннадцатое царство -элемент, сотворенный автором, отсутствующий в национальной культуре.
На первоначальном (лингвистическом) уровне текст обладает характеристикой концестремительности, другими словами, в зоне конца происходит нарастание циклических связей, а значит, происходит концентрация смыслов (см. Приложение. Таблицу № 4Б, с. 162). Именно в зоне конца проясняется метафорическая сущность фольклорных констант. В зоне, предшествующей гармоническому центру, концестремительная тенденция закладывает композиционную организацию текста. В целом, композиция имеет кольцевой характер: замедляющая развитие действия повторяемость элементов связана с законом трехчастности. Время в тексте последовательно движется в одном направлении, отсчет времени ведется от одного эпизода к другому, отсутствуют статические описания, что является неотъемлемым признаком сказочного сюжетостроения. Однако, как уже говорилось выше, условность сказочного времени тесно связана с его замкнутостью, оно не выходит за пределы сказки, оно целиком замкнуто в сюжете. Высоцкий уходит от этой фольклорной заданности.
Это проявляется в высокочастотной смене точек зрения в плане пространственно-временной организации. В конце текста в пределах одной строфы она изменяется пять раз, что выражено в изменении времени и вида глаголов: глагол совершенного вида будущего времени — глагол совершенного вида настоящего времени — глагол несовершенного вида настоящего времени — глагол совершенного вида прошедшего времени — глагол совершенного вида будущего времени. Следует отметить, что народная сказка не знает, чуждой синкретическому типу мышления, «кадровой» пространственно-временной организации текста. Время народной сказки имеет достаточно жесткие критерии: во-первых, сказочное время «не определено в общем потоке исторического времени»1; во-вторых, для сказки характерно прошедшее время» . Таким образом, налицо увеличение уровня дистанцированности субъекта речи от объекта описания.
Нет в «Странной сказке» и ожидаемой финальной формулы, концовка остается открытой, привлекая внимание читателя к известным событиям. Высоцкий в «Странной сказке» переносит символические формулы, характерные для фольклора, на современные исторические события, «зашифровывает» их, создает метафоры на основе поэтики русской народной сказки.
Таким образом, в современных поэтических текстах на основе семантических констант, характерных для фольклора, могут создаваться новые смыслы с использованием уже имеющихся в данной культуре знаков. Другими словами, фольклорность используемых автором наименований и сопутствующие им ассоциативные комплексы позволяют выходить за пределы и старого, и нового круга представлений, создавая, таким образом, принципиально новую реальность.
