Содержание к диссертации
Введение
Раздел 1. Историография исследований архитектуры римско-католических церквей на Украине 11
1.1. Исследования римско-католических церквей на Украине в конце XIX - начале XX века 11
1.2. Изучение архитектуры римско-католических церквей на Украине на современном этапе 18
1.3. Структура и методы исследования 25
Выводы к разделу 1 33
Раздел 2. Символическая и пространственная организация римско-католических храмов в регионе исследования 36
2.1 Знаковая система христианского храма. Построение литургических центров в интерьере храма 36
2.2. Пространственная организация церквей региона 49
2.3. Условия развития римско-католического зодчества в южной и восточной Украине 67
Выводы к разделу 2 76
Раздел 3. Характеристика формообразования католических церквей в южной и восточной Украине 81
3.1. Развитие римско-католического зодчества в южной и восточной Украине в конце XVIII - середине XIX веков 81
3.2. Формирование стилевых направлений в римско-католическом зодчестве во второй половине XIX начале XX веков 102
Выводы к разделу 3 126
Раздел 4. Принципы построения художественной декорации в интерьерах церквей региона 129
4.1 Стиль и тематическое содержание художественных форм, их синтез с пространственной средой 129
4.2 Использование результатов исследования для практики восстановительных работ в римско-католических храмах региона 140
Выводы к разделу 4 146
Общие выводы 150
Список использованных источников 157
Приложения 171
- Исследования римско-католических церквей на Украине в конце XIX - начале XX века
- Пространственная организация церквей региона
- Развитие римско-католического зодчества в южной и восточной Украине в конце XVIII - середине XIX веков
- Использование результатов исследования для практики восстановительных работ в римско-католических храмах региона
Исследования римско-католических церквей на Украине в конце XIX - начале XX века
Описание римско-католических церквей в середине XIX веке начато польскими учеными. Это было обозначено интересом к польской культуре на современных территориях Галичины, Волыни, Подолья, где с конца XIII века велось строительство католических церквей польскими, литовскими и немецкими фундаторами.
Интерес польских ученых к архитектурному наследию был подстёгнут политической ситуацией в стране, находившейся под властью Российской Империи. Поэтому определение характеристик региональной культуры было особенно важно при формировании национальной линии в культовой архитектуре историзма второй половины XIX века. Эти задачи решаются в архитектуре костелов на территории России, включая территории юга и востока Украины. Соответственно изучение храмов южной и восточной Украины может производится с учетом научных знаний о католической архитектуре в западных регионах.
Диоцезинальное деление западно-украинских территорий на римско-католические епархии неоднократно изменялась вследствие политических событий. К началу XX века границы Львовской архидиоцезии, Луцко-Владимирской и Каменец-Подольской диоцезий указывали на территории некогда входившие в состав Речи Посполитой, что указано на рис. 1.1. В монографиях С. Зелинского, С. Барача, П. Гаткевича, В. Лозинского и других поднимаются вопросы исторического развития поселений польской шляхты [163, 164]. Церковное сооружение в усадьбах польских князей и бояр имело многофункциональное назначение [175, с.10]. Об этом факте свидетельствуют представленные в монографиях описания родовых погребений в криптах церквей.
Череда культурных событий отражалась в декорации церкви, ее архитектурно-художественном решении [192, с.5; 224, с.56]. Католические святыни в Дрогобыче, Станиславове, Жовкве, Сокале, Львове трактуются исследователями как центры общественной и культурной жизни. Все это вместе взятое позволило выделить в польском искусствоведении восточные территории Речи Лосполитой в perifOH;1Kresov njni культурной экспансии. Наряду с описаниями религиозных реликвий, картин, росписей, декоративной пластики авторами отмечается степень их искусствоведческой ценности, стилистические и тематические характеристики произведений.
Волна реставрации памятников старины прошла через Европу в середине - третьей четверти XIX века. До Львова и восточных территорий Речи Лосполитой она доходит к 80-м годам и продолжалась до начала XX столетия [174, с. 177]. В связи с этим событием начался процесс реставрации старых храмов и художественных декорации. Так реставрируются настенные росписи в Львовском Кафедральном костеле и доминиканском костеле Тернополя [182, 193, с. 151]. При этом в пространство церквей вводились новые художественные формы, как, например, витражи в Львовской катедре [44, с. 16]. Это еще более усиливает интерес к архитектуре и декорации старых церквей. Речь шла о том, что новые художественные формы должны гармонично дополнять сохранившуюся декорацию, а внешние реконструкции старых храмов обязаны сохранять археологическую ценность сооружений. С этой целью образцы удачного культового строительства и художественной декорации публикуются наряду с памятниками археологии в периодических изданиях. Одним из них стал альманах «Tygodnik. ilustrovany». В ряд номеров этого издания вошли образцы архитектуры и искусства из восточной Украины, в частности из Харькова, что еще раз указывает на то, что архитектура в регионе развивалась не обособленно, а в связи с общеевропейским и, в частности, польским религиозным искусством [216, с.76].
Вопросы наследия католической архитектуры на территориях, отошедших к Российской Империи после разделов Польши, в отечественных изданиях начала XX века поднимались лишь косвенно. Исследователей интересовали стилистические и пространственные характеристики католических костелов с позиций их влияния на архитектуру православных церквей. Наиболее ярко эти тенденции выражены в публикациях Г. Павлуцкого, посвященных архитектуре православных храмов XVI-XVIII веков [88, с.337]. Существовали планы обследования костелов периода барокко на Волыни и Подолье экспедициями Киевского Общества охраны памятников старины и искусства. Осуществить эти планы не удалось из-за событий Первой Мировой войны. При этом частичная информация о монументальной живописи в католических церквях на обозначенных территориях встречается в монографии М.П. Истомина [61, с.63].
К концу второй половины XIX века, наряду с попытками обозначить народность, как основу государственности, исследованиями в археологии, формируются понятия национальной и конфессиональной интеграции. В научных изданиях впервые говорится о существовании римско-католического культа в России. В разделах книг поднимаются исторические аспекты существования костелов в отдельных населенных пунктах. В частности, дается информация о месторасположении строительства храмов: количестве прихожан, фундаторе, сроках возведения. Показательными в этом плане являются исследования Н. Закрсвского, Л.С. Стороженко [57, с.163; 129]. Среди исторических исследований Слобожанской Украины подробным описаниями жизнедеятельности общин католиков в Харькове и Полтаве отличаются работы Д.И. Багалея, Д.П. Миллера, Г. Бучневича [7, с.41; 17, с.256]. О существовании римско-католической общины в южной Украине упоминает Г.Н. Ге, описывая историю Николаева [39, с.2]. Подобные сведения о католиках Одессы размещены в юбилейном издании к столетию города [85, с.394].
С другой стороны, римско-католический культ рассматривается в свете общественной и политической жизни российского общества. Решающую роль в популяризации католической культуры в России имел факт присоединения к юго-западным рубежам новых территорий Польши, Украины, Литвы, Бе 15 лоруссии, отделенных от Речи Посполитой событиями 1782, 1793, 1795 годов [49, с.113; 170, с.192]. В результате этого по количеству римо-католиков Российская Империя заняла третье место среди стран Европы, а сами католики стали второй по величине конфессией в России. Подобные статистические данные опубликованы в энциклопедии под редакцией Ф.А. Брокгауза, И.А. Эфрона [151, Т.28, с.735]. В томах этой энциклопедии, наряду с информацией о населенных пунктах, извещалось о количестве католического населения [151, Т.63, с.72]. Те же данные были помещены в томах путеводителя под редакцией П.П. Семенова-Тянь-Шаньского [91, Т. 14, с.677].
Более подробная статистическая информация, имевшая институционную направленность, была сложена в отчетах о своей деятельности католическими епархиями. В диоцезиональных справочниках 1875 - 1924-х годов собрана информация о географическом расположении римско-католических общин, их количестве, наличии церковного сооружения, его фундаторе и воззвании [169, 171].
На региональном уровне деятельность католических общин освещалась в периодических изданиях. В частности некоторые вехи истории общин в южной и восточной Украине даны в дореволюционных газетах, таких как «Южанин», «Южный край», «Харьковские губернские ведомости» и др. [140-142, 154, 155]. Графическая информация в виде проектов римско-католических храмов в Одессе, Ялте, Киеве представлена в архитектурной энциклопедии под редакцией Г.В. Барановского [8, с.311]. В конечном итоге храмы в Одессе и Ялте приобрели другие формы, но представленные в издании проекты сыграли немаловажную роль для последующих изменений.
После Первой мировой войны вопросы архитектурного наследия католической архитектуры в Галичине и отошедшей к Украинскому государству Подолии и Волыни, становятся вновь актуальными в исследованиях зарубежных ученых. В частности направление работ Я. Видаевича, С. Томковича, Я. Ватулевича и других носят культурологический характер [215, с.2; 219, 221]. Объекты сакральной архитектуры в Фельтшине, Олике, Бучаче рассматриваются как одна из сторон культурной жизни этих населенных пунктов. Географическая закономерность выбора памятников архитектуры обусловлена тем, что анализируются объекты, которых не касались исследователи в довоенный период. Начинает изучаться архитектура и искусство Ренессанса и барокко. Во Львове эту исследовательскую работу проводил Т. Маньковский [196, 197]. Продолжают систематизироваться знания о готической архитектуре в монографии П. Кросслея [167].
Пространственная организация церквей региона
Католическую архитектуру XIX века можно разделить на два этапа: классицизм и эклектизм. Подавляющее большинство исследуемых храмов было построено в период эклектики. В середине XIX века Церковь рекомендует строителям обращаться к средневековым стилям, усматривая в этом язык форм, уместный для христианской веры. К концы XIX века для стилизаций предлагается готический стиль, с той целью чтобы неоготика была понята как соответствие неосхоластике [72, с. 274]. Поэтому для определения морфологических и структурных характеристик храмов региона уместно привести закономерности формообразования романских и готических церквей.
Христианская архитектура на Западе Европы формировалась в контексте метафизических идей. Задачи раннехристианской, а затем и средневековой архитектуры состояли в том, чтобы найти формы, отрицающие греческий ордер, его статическую правильность [67, с.64]. Это стало возможным при следовании идеям неоплатонической философии, рассчитанной на развитие высокотехнологичного знания [83, с.77]. Средневековое мировоззрение пытается доказать существование априорных принципов путем их материализации во всех этических, физических и метафизических представлениях. Церковная архитектура, таким образом, становится одной из моделей вещественной аргументации идеи.
Способами материальной организации становится упоминаемая выше символика архитектурных форм. При этом возникают символические определения, соответствующие трем пространственным частям храма. А именно: 1) трехчастному делению всего сущего (область Триединого Бога, небесная и земная область бытия); 2) Божественной природе Иисуса Христа (алтарь) и его человеческой природе, как состоящей из души и тела (корабль храма и притвор); 3) человеческой природе в более полном ее понимании как состоящей из духа, души и тела; 4) трехчинному делению ангельской иерархии; 5) трехстепенному духовному состоянию верующих людей - оглашенные, участвующие в таинствах (миряне, духовные), святые.
Следующим формообразующим началом становится следование рациональным принципам. Э. Панофский, рассматривая связь схоластики и готической архитектуры, выделил несколько узловых вопросов, которые решались в архитектуре храмов этого периода [90, с.70]. Это дидактическая доступность восприятия: интерьер проступает в экстерьер - по характеру членения западного фасада определяется количество нефов. Следующий пункт - это всеохватность, попытка вместить в архитектуру все христианские знания. Цельность как следующее определение было направлено на достижение единообразия в трактовке куполов и сводов. С этим связано исчезновение в готике закругленных форм (кроме распалубок сводов). Помимо этого, форма в церковной архитектуре строилась на основе структуры "Теологических сумм" Ф. Аквинского, включавших в себя следующие характеристики: достаточное перечисление для представления о целом, организация цельной структуры в соответствии с системой расположения частей и деталей здания, заданная поочередность восприятия и дозированность воздействия, четкость и дедуктивная убедительность.
Базисом для построения форм в церковной архитектуре стала система simultudines (подобий). Цепь подобий, восходящая к прототипу, обо 51 значается как метод и путь достижения совершенства [83, с. 105]. Так, уподобление природе в архитектуре означало исходить из основных геометрических фигур: треугольника и квадрата [83, с.223]. Метод триангуляции (triangulum) состоял в том, что архитектурные формы вписывались в равносторонний треугольник, а метод квадратуры (quadratum) выполнял те же условия, но при вписывании форм в квадрат. Таким образом, на основе трансформирования основных геометрических фигур возникала пропорциональная зависимость частей сооружения. Основа пропорционирования лежала в развитии изобразительного модуля, построенного на основе исходных геометрических фигур - треугольника и квадрата.
Так, в частности Раймунд Луллий в XIII веке считал доказательством существования Бога в материальном мире наличие простых геометрических фигур: круга, треугольника, квадрата [54, с. 18]. В соответствии с представлениями схоластов круг являлся отражением полноты власти Бога, треугольник символизировал Св. Троицу, квадрат - опору мироздания на четырех Евангелиях как незыблемом фундаменте и т.д. Не удивительно, что эти «первоформы» были заложены в модули, которые определили построение морфологии средневекового храма. Так, пространственная ячейка романского и готического храма представлена квадратом. На повторении квадрата строится план храма. В конце XIX века при исследовании немецких готических храмов XIII-XIV веков ученые обратили внимание на то, что определение очертаний архитектурной ячейки центрального нефа производится с помощью двух равносторонних треугольников, что показано на рис. А.6, в [148, Т.2, с.362]. Этот прием построения плана базилики был использован при сооружении церквей в Ялте (1907 г.), Карлсруэ (1885 г.), Еханнесталь (1870 г.), Севастополе (1911 г.).
Среди морфологических приемов, доказывающих пропорциональную организацию структуры, четкость и дедуктивную убедительность формы в храмовом зодчестве выделяются два: построение плана на основе модуля пространственной ячейки бокового нефа и закономерность в развитии ширины и высоты храма. В раннехристианской и средневековой архитектуре ширина ячейки бокового нефа к ширине среднего нефа имела отношение равное % («связанная романская система»). Уже в готике это соотношение уменьшается до /4. «Готический» вариант в качестве морфологического принципа был применим в организации планов церквей в Ялте (1907 г.), Днепропетровске (1869 г.) и Карлсруэ (1881-1885 гг.), что показано на рис. А.4. Построение пространственных ячеек боковых и главного нефов производится как и в средневековой архитектуре методами триангуляции и квадратуры.
Другим вариантом определения размеров модуля боковой ячейки становится иррациональное поперечное членение нефа на кратные соотношения, что показано на табл. 2.1 (1, в). Э. Мессель, исследуя средневековую храмовую архитектуру, определяет закономерности соотношений плана храма и поперечного разреза [80, с.ЗО]. На основе его исследований определение модуля бокового нефа является кратностью членений общей ширины храма. Так ширина среднего нефа равна М, = М0 -j=, а ширина л/5 модуля бокового нефа вычисляется как ш = — , что указано на таб лице 2.1 (2, б,в,г). Согласуясь с этими правилами построены планы храмов в Шпэер (1820 г.), Одессе (1853 г.), Георгсталь (1869 г.), Севастополе (1911 г.), что показано нарис. А.4 и А.5.
Закономерности в развитии ширины и высоты храмов рассмотрены в исследованиях О. Шуази. На основе анализа храмов средневековья им установлена зависимость вертикального развития архитектурных объемов от поперечного членения нефов. Эти закономерности были определены еще Витрувием (табл. 2.1 (2,а)) [148, Т.1, с.543]. В средневековых базиликах они изменяются. Так, высота до верхней точки фронтона входного портика соответствует отрезку радиуса Ro, на развитии которого определяется высота средней части нефа D и колокольни R и R2 [148, Т.2, с.360]. Подобная закономерность построения архитектурной композиции и пространствен 53 ного членения отмечена в храмах региона в Еханнесталь (1870 г.), Карлсруэ (1885 г.), Днепропетровске (1887 г.), Симферополе (1901 г.), что показано на рис. А.6, а. В исследовании О. Шуази выявлены особенности членения половины ширины нефа на семь отрезков и соответствие этим членениям уровней фасадной композиции в вертикальном развитии [148, Т.2, с.361]. С небольшой долей условности данный прием используется архитекторами во второй половине XIX - начале XX веков в композициях храмов в Георгсталь (1869 г.), Николаеве (1896 г.), Харькове (1891 г.), Севастополе (1911 г.), что показано на рис. А.6, б.
Развитие римско-католического зодчества в южной и восточной Украине в конце XVIII - середине XIX веков
Морфология храмов региона строилась на принципах, применяемых в христианских базиликах в средние века и стилевое решение во многом отвечало намеченным закономерностям. Историческое развитие римско-католического зодчества в пределах современных границ Украины можно разделить на несколько периодов, каждый из которых явился следствием формирования стилевых направлений в европейской католической архитектуре, что отмечено в таблице 3.1 и приложениях Б.1, Б.2, Б.З.
Начало строительства римско-католических церквей в юго-восточном регионе Украины начинается с 1760-х годов, когда в архитектуре храмов начинают проявляться черты классицизма (табл. 3.1, г) (прил. Б.4). В его рамках еще долгое время ощущались отголоски архитектуры барокко. Такими примерами на территории Украины могут быть церкви в Новом Милятине (1780 - 1790 гг.), Черновцах (1748 г.), Чечельнике (1751 г.) Винницкой области, Таврийске (1760 г.) на Подоле и Балте (1765 г.), Одесской области [200]. Строгость классического стиля проявилась в формировании фасадных композиций. При этом формы барокко доминируют в верхних ярусах сооружений - башнях, навершиях щипцов.
Из наиболее ранних римско-католических храмов, принадлежащих к условно обозначенному «барокковому» стилевому типу, выделяется храм в Балте, построенный в 1765 г. (табл. 2.2, г) [64, с.76]. В формировании фасадной композиции, помимо барокковых волюнт на щипце, уже широко используются элементы ордерной архитектуры. Поверхности стен расщеплены пилястрами и широким профилированным карнизом, делящим фасадную композицию на два регистра, (рис. Б.1, а). Поэтому фасадную композиционную структуру церкви можно идентифицировать со схемой безбашенного бароккового храма, что показано на таблице 3.2, ж.
Пространство церкви представлено крестовым однонефным планом. Сильно развитый по длине поперечный неф напоминает пристроенные по бокам однонефного храма каплицы. В архитектуре храма просматриваются черты средневековой архитектуры. Это выражено в высоко поднятых над землей оконных проемах, толстых малорасчлененных стенах и высоком коньке крыши.
Подобная эклектичность, объединяющая формы барокко и романского стиля, присуща в архитектуре раннего классицизма безбашенным однонефным костелам на Подолье, Волыни и Галичине. Подробно эти вопросы рассмотрены в диссертации О. Горбик [42, с.129-130]. Согласно классификации, предложенной в этой работе, храм в Балте относится к группе диоцезиального зодчества, определенного пятым этапом развития католического зодчества в стиле барокко на Волыни и Киевщине. Относительная стилистическая свобода формообразования была продиктована деятельностью фундатора или диоцезиального архитектора. Чаще всего такие храмы строились в родовых поместьях польской шляхты. Костел в Балте был построен во владении и из фундации польского князя Любомир-ского [97]. Таким образом наследуется структура диоцезиального храма конца XVIII века, подобно костелам в Лопатине (1772 г.), Равве Русской (1765 г.), Бе-рездовцах (1771 г.) (рис. Б .2).
К началу XIX века многие обветшавшие церкви были перестроены с учетом требований классицизма. Это проявилось прежде всего в формообразовании фасадов, как в церкви св. Софии в Житомире (1746 - 1801 гг.), костеле Кларисок во Львове (1607 г. - сер. XIX в.), кафедральном костеле в Каменец-Подольском (XVI-XVIII вв.), Остроге (XV-XIX вв.) [8, с.317].
В начале XIX века классицизм как система уже главенствует в формировании объемно-пространственной композиции католических храмов. Колонны комбинированных ордеров, завершенные треугольным фронтоном с аттиком и лепкой, становятся доминантой в организации фасадов, торцов боковых пределов, продольных стен в церквях в Звенигородке (1808 г.) Черкасской области, Замехове (1808 - 1820 гт) Львовсокй области, костеле в усадьбе с. Верховня (1810 г.) Львовской области, парафиальном костеле в Широве (1795 - 1819 гг).
Торжеством материальной философии была продиктована попытка придать архитектуре классицизма морализирующую роль [59, 146]. В этих условиях формируется идея города как произведения искусства, где все подчинено единому началу [14, с.318]. Средством воплощения этой идеи становится симметричность фасадной композиции храмов, сгруппированной вокруг портика на фасадном торце.
В Российской Империи Строительный комитет при Департаменте духовных дел иноверческих исповеданий в С.-Петербурге в конце XVIII века издает указ, в котором говорится о том, что архитектурный облик христианских храмов иноверческих исповеданий должен был отвечать общим требования, предъявляемым к гражданским сооружениям. С.-Петербург всегда удерживал за собой право решать все вопросы, касающиеся Римско-католической Церкви в России (прил. Б.5). В частности, эти храмы не должны были иметь вид римско-католических культовых сооружений.
Планировочная структура городов и населенных пунктов южной Украины в конце XVIII века только формируется [133, с.12]. Католические церкви являлись архитектурной доминантой кварталов как в Днепропетровске, Керчи, Харькове, Николаеве, что показано на схемах застройки вышеуказанных городов на таблице 3.3 - 1 а, б, в. В редких случаях храм вместе с прилегающими постройками (домом для священника, приютом, богадельней и т.д.) занимал целый городской квартал, как при церкви Успения Богородицы в Одессе (табл. 3.3-1в). С. Ожегов отмечает, что для формирования архитектурного облика городов в конце XVIII века был применим принцип соподчинения массовой «фоновой застройки с уникальными опорными зданиями» [86, с. 105]. К таким «опорным зданиям» С. Ожегов относит церковные, дворцовые и общественные здания, при сооружении которых создавались индивидуальные проекты. В эту категорию входили католические и православные храмы. Центральные православные соборы в городской застройке выделялись пространством площадей. В отношении католических храмов подобные решения были применимы в Бал 87 те, Херсоне, Днепродзержинске, св. Климента в Одессе (табл. 3.3 - 2а, б).
При этом в основном выделялся объем фасадной композиции.
К «классическому» стилевому типу построения объемов относится архитектура храма Єв. Николая в Херсоне, построенном в 1772 г. С учетом градостроительных норм архитектурная композиция храма изначально не выходила за предполагаемый стандарт и состояла из четырехколонного портика тосканского ордера с профилированным антаблементом, установленным на ступенчатый стереобат, с оконными проемами по бокам [135, с.191]. Каменная оштукатуренная церковь соответствовала характеристикам частного особняка в духе классицизма (рис. Б . 1, б.).
О развитии пространственных структур храма можно судить по раскопкам фундамента при реконструкции церкви в 1991 году. Изначально церковь, возведенная с глинобитным фундаментом и стенами при использовании деревянного каркаса, имела прямоугольную планировку с пристройкой абсиды в восточной части. Впоследствии на ее месте строится крестовая в плане церковь из кирпича. Однонефное пространство увеличивается за счет достройки рукавов поперечного креста. После 1886 года, к существующему объему достраивается на ширину нефа нартекс с колокольней над ним, а неф продлевается на линию окончания пресбитериума [120]. Расширение границ нефа велось за счет достройки боковых помещений, образуя глухие ниши по бокам от нефа и нартекса. Однонефная пространственная структура образуется стеностолпными опорами, отделяющими боковые каплицы, где были установлены малые алтари.
Пристройка колокольни на западном фасаде в конце XIX века осуществлялась по примеру английских церквей конца XVIII - первой половины XIX веков, что показано на таблице 3.2, е. Форма колокольни повторяла вид колоколен православных церквей начала XIX века. Наиболее ярким прототипом была башенная часть Адмиралтейства в С.-Петербурге (арх. А.Захаров, 1806 г.).
Использование результатов исследования для практики восстановительных работ в римско-католических храмах региона
В советский период римско-католические храмы южной и восточной Украины были классифицированы, как памятники архитектуры регионального значения (прил. В.4). При почти полном уничтожении художественных форм и литургических приспособлений в церквях региона реставрация может быть осуществлена только при наличии старых фотографий или графических изображений. Практика исследований указывает на то, что такого материала сохранилось очень мало. Поэтому художественная декорация интерьера производится с учетом семантических значений литургических центров и анализа архитектуры храмов.
Исторические события XX века привели к тому, что сейчас римско-католические общины возрождаются уже не как узконациональная, а как межнациональная Церковь. Политическая и межконфессиональная стабильность, свободные интеграционные церковные процессы, использование опыта мирового культового зодчества создают возможности для реконструкции функционального пространства с привнесением новых концептуальных решений.
Практическое внедрение результатов исследования проводилось во время реставрации интерьера церкви Успения Богородицы в Харькове (1891г.) и при формировании литургической декорации церкви св. Викентия де Паоло в Харькове (проект 2001 г. арх. В. Зайденберг). Костел Успения Богородицы в Харькове определен в исследовании, как храм, построенный в неоготическом стиле. Внешняя композиция храма соответствует «переходному» методу (см. разд. 3.2). Суть реставрации интерьера церкви состояла в формировании настенных росписей, создающих пространственное окружение каждого литургического центра (алтаря, амвона и др.). При практическом выполнении реставрации учитывались следующие закономерности формирования интерьера церкви:
- семантика литургических центров определила тему композиций монументальной живописи;
- цвето-тональные и ритмические закономерности композиций настенной декорации направлены на усиление тектонических характеристик архитектуры, что отмечено на схеме зонирования в таблице 4.2.
Композиции настенных росписей должны были усложнить тематическую нагрузку существовавшей до этого полифонии в которой отсутствовали фигуративные изображения (прил. В.5) (рис. В.7 а,б; В.8, а).
При выборе стилевого языка монументальной живописи учитывались закономерности синтеза архитектуры и художественной декорации в XIX веке [2]. В частности, был использован так называемый «линейный» стиль, появившийся в живописи поздней готики в Восточной Европе. Одной из характеристик этого стиля становится связь с византийской религиозной традицией [152, с.40]. В этом стилевом ключе были исполнены витражи в окнах нефа и алтарной апсиды (худ. А.Ф. Пронин, Г.В. Тищенко, 1998-2003 гг.).
С другой сторон, в настенной живописи и пластике на стенах нефа (композиции «Страстного» цикла, скульптор О. Шевчук, 2003 г.) используется внестилевая форма живописи и скульптуры, возникшая в условиях региональной обособленности и свободы художников от следования правилам барокко и классицизма [123, с.5]. Во второй половине XIX века архитекторы и художники были тоже свободны от стандарта определенного стиля. В том, что части архитектурных форм не объединялись в композиционно-стилевое целое, обозначался характер творческой индивидуальности мастеров [65]. Поэтому в церквях классицизма и эклектики для форм художественных произведений, украшавших литургические центры, отводятся места, выделенные нишами и рельефами кессонов. Отделение художественной декорации от архитектуры, наметившееся в XV веке, во второй половине XIX века продолжается. Этому способствует упрощение пространственной организации храмов, что было рассмотрено в разделе 2.2.
При проектировании и выполнении настенной живописи в интерьере храма учитывались принципы цвето-тонального контраста между стенами, опорными конструкциями и сводами. Наибольшего развития живописная декорация на сводах и внутренних поверхностях куполов достигает в Возрождении и барокко. Этому способствовала специфическая форма полуциркульного или полусферического свода. Перекрытие цельного пространства костела в Харькове полуциркульным сводом позволило свободно разместить композиции настенной декорации на своде нефа. Композиции в сегментах между нервюрами заключены в медальоны для создания структурной целостности в общем восприятии.
Развитие концепций настенной декорации проводилось с учетом рассмотрения вопросов взаимодействия формы и цвета, закономерностей развития цветовой композиции в разных по форме объемов храмов, что показано на таблице 4.2. В интерьерах храмов Возрождения и барокко прослеживается взаимосвязь архитектурных форм и цвета настенной декорации. Она выражена в том, что пилястры были окрашены в более темные (выступающие) тона чем своды церкви. Таким образом, достигалась иллюзия утяжеления опор, а своды обретали воздушность восприятия [139, с.22] (табл. 4.2, в). В то же время отдельно стоящие пилястры, опорные столбы, декорированные в виде расщепленных пилястр должны быть окрашены в более светлые тона, углубляя взаимосвязь между полом и сводом.
Использование для окраски сводов или плафона купола темных тонов возможно в случае когда высота свода нефа не опускается ниже 15-20 метров (табл. 4.2, б). Фриз в антаблементе интерьера окрашивается средним между сводом и пилястрами тоном. Этот вид цвето-тональной организации интерьера вызывал ощущение понижения высоты за счет расширения и перспективной направленности воприятия. Построение цветовой системы росписей в средневековой культовой архитектуре предполагало отсутствие тяжелых тонов в окраске сводов (табл. 4.2, а). Выступающие тона характерны для полов и обозначения несущих конструкций. При этом создавалось впечатление расширения и легкости пространства.
Реконструкция настенной живописной декорации интерьера храма в Харькове соответствует вариант, показанный в таблице 4.2, в. развитие цвето-тональной декорации с учетом тектоники храма имело большое значение при обогащении членений стен. Соприкосновение границ цветовых пятен осуществлялось через ряд промежуточных градаций. Этот прием был использован в декорации сводов и конхи пресбитериума. Применение дополнительного ряда промежуточного тона создало ощущение увеличения плоскости композиций, ограниченных нервюрами (рис. В .7, а).
Цельность восприятия настенной декорации проявилась в нарастании насыщенности тона цвета от нартекса входа к алтарной апсиде. Это позволило обозначить последовательность восприятия частей декорации независимо от сюжетного развития композиции. При этом бралась во внимание контрастность цветов, которая в христианском искусстве обозначает символические значения каждого цвета. На этой основе сформированы такие пары устойчивых контрастных соотношений, как карминовый и синий, синий и белый, золотой и белый, золотой и синий. Исходя из закономерностей контраста семантических значений цветов, в полифонии сводов преобладает синий тон. Пилястры для выделения опорных конструкций окрашены в бардовые, золотые и белые цвета. Следовательно, полифония декорации строится на соотношении бардовых и синих цветов.
