Содержание к диссертации
Введение
1 ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ 17
1.1. Методология анализа этнополитических процессов 17
1.2. Динамика этнополитических процессов: конфликтологический анализ 53
1.3. Международный опыт регулирования этнополитических процессов 75
2 СТРАТЕГИИ И МЕХАНИЗМЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССОВ (НА ПРИМЕРЕ ЮЖНОГО ФЕДЕРАЛЬНОГО ОКРУГА РФ) 95
2.1. Концептуальная эволюция национальной политики россии в южном федеральном округе 95
2.2. Административно-территориальные преобразования 2000-2008 гг. В контексте этнополитических процессов в южном федеральном округе 119
2.3. Методы оптимизации государственного регулирования этнополитических процессов в южном федеральном округе 138
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 157
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 166
- Методология анализа этнополитических процессов
- Международный опыт регулирования этнополитических процессов
- Концептуальная эволюция национальной политики россии в южном федеральном округе
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Специфика современного мирового общества такова, что одной из доминант политического процесса становится этничность. Этничность трансформировалась из культурно-исторической категории в политическую, что подтверждается большим числом этнонациональных конфликтов по всему миру.
Ситуация в Российской Федерации помимо того, что в ней находят отражение глобальные процессы роста этноцентризма, осложнена последствиями этнополитических процессов, охвативших пространство бывшего Советского Союза в 1990-х гг. В тот период одним из главных вызовов российской государственности была угроза распада страны по этнотерриториальному принципу. Так, ставила вопрос о суверенитете Республика Татарстан, а ситуация, сложившаяся в Чеченской республике, могла вывести весь Северный Кавказ из-под контроля Российской Федерации.
Именно на Юге России концентрированно проявляется конфликтность этнополитических процессов: территориальные претензии этнических групп друг к другу; строительство этнонациональной государственности; взаимодействие этнических групп, традиционно проживающих на данной территории, и этнических групп, мигрировавших из мест прежнего проживания; формирование этнизированных политических институтов и т.д. Кроме того, специфика Юга России такова, что зачастую привычные для современного мира формы конкуренции в области трудоустройства, участия во власти, а также угрозы личной безопасности воспринимаются как намеренная дискриминация тех или иных этнических групп.
Опыт стихийного развития этнополитических процессов в СССР в конце 1980-х гг., приведшего в итоге к его распаду, наглядно доказывает необходимость взвешенной государственной политики в этой сфере. Регулирование этнополитических процессов не сводится, конечно, к вопросам
4 сохранения целостности государства. Важной задачей государственных органов власти является роль арбитра в решении противоречий, возникающих в ходе взаимодействия многочисленных этнических групп, проживающих на территории РФ. Именно к федеральному центру апеллируют представители конфликтующих этнических групп, ожидая оценки ситуации и конструктивных мер по ее оптимизации. В задачи государства также входят, во-первых, поиск таких форм межэтнического взаимодействия, которые бы обеспечивали общность народов России, сдерживая противоречия, ведущие к дезинтеграции, а во-вторых, разработка и совершенствование механизмов деэскалации этнического конфликта за счет перевода его в другие, более рациональные и контролируемые формы.
Осуществление поставленных выше задач невозможно без концептуального переосмысления этничности, динамики и институциональных форм этнополитических процессов, исследования опыта Российской Федерации и других государств в данной сфере. Все это обуславливает теоретическую и практическую актуальность нашего исследования.
Степень научной разработанности темы. Глобальная тенденция роста этнического самосознания, приобретающего различные формы: от стремления возродить традиционную этническую культуру до провозглашения принципа «одно государство — одна нация» (понимаемого в этническом смысле), закономерно нашла,свое отражение в исследованиях как российских, так и зарубежных авторов, о чем свидетельствует статистика: если в 2005 году в России было издано 109 тыс. публикаций по вопросам межэтнических отношений, то уже в 2006 году число публикаций по этой проблематике превысило 130 тыс.
Отличием современного этапа развития глобального сообщества является то, что этничность все более успешно соперничает с социальным классом по
1 О состоянии законодательства, приоритетных направлениях законотворческой работы в сфере обеспечения государственной национальной политики (материалы заседания Объединенной комиссии по национальной политике и взаимоотношениям государства и религиозных объединений при Совете Федерации Федерального Собрания Российской Федерации) // Аналитический вестник. Аналитическое управление аппарата совета федерации, М., 2006. №29 (317).
5 своей значимости и степени влияния на диспозицию политических акторов в обществе. Многочисленные этнополитические движения взяли на себя функцию выражения экономических, социальных и иных требований к государству. Этот феномен, получивший в научной литературе название «этническое возрождение», стал предметом исследования и нашел отражение в работах таких специалистов как Э. Геллнер1, Э. Хобсбаум2, Э. Смит3 и др. Тенденции перехода этничности из историко-культурной категории в инструментально-прагматическую отмечены в работах авторов В.А. Тишкова4 и Н.Г. Скворцова5. По мнению этих авторов, современная этничность вторгается в сферу политики и применяется ее носителями в целях политико-идеологического воленавязывания. Это обуславливает потребность в разработке новых методологических подходов, позволяющих объяснить причины деструктивного развития этнополитических процессов.
Инструменталисткое понимание этничности стало императивом для разработки и совершенствования методов ее исследования. Методологическая база социологических опросов по теме создана Ю.В. Арутюняном и Л.М. Дробижевой6. Разработанный ими инструментарий позволяет грамотно организовать этнополитическое исследование. Выявлены закономерности развития межэтнических отношений в условиях влияния важнейших социальных факторов, таких как, занятость населения, миграция, национально-государственное строительство и т.п.
1 См.: Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991. Геллнер Э. Разум и культура: Историческая роль
национальности и национализма. М., 2002.
2 См.: Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1870 года. СПб., 1998.
3 См.: Смит Э. Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М.,
2004. Smith, Л. The Ethnic Origins of Nations. Oxford, NY, 1986.
' См.: Тишков В.Л. Вынужденные мигранты и государство. М., 1998. Тишков. В.Л. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997. Тишков В.А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003.
5 Скворцов Н.Г. Проблемы этничности и социальной антропологии. СПб., 1996. Скворцов Н.Г. Социальная
природа этничности. Лвтореф. дне. ... д. социол. наук. СПб., 1997.
6 См.: Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов А.А. Этносоциология: Учебное пособие для вузов. М.,
1999. Опыт этносоциологического исследования образа жизни: (По материалам МССР) / Ю.В. Арутюнян, И.А.
Субботина, B.H. Шамшуров и др.; Редкол.: Ю.В. Арутюнян (отв. ред.) и др. М, 1980. Дробижева Л.М.
Международный научно-исследовательский проект: "Этнические и административные границы: факторы
стабильности и конфликтности". М., 1998. Дробижева Л.М. Социальные проблемы межнациональных
отношений в постсоветской России. М., 2003. Дробижева Л.М. Социология межэтнической толерантности. M.,
2003.
Информация о состоянии этнополитических процессов в регионах находит отражение в ежегодных мониторинговых обследованиях «Межнациональные отношения в регионах РФ», проводимых Центром социологии региональных и национальных отношений Института социально-политических исследований РАН под руководством В.Н. Иванова1, а также в работах сотрудников Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов - EAWARN2, которая начала свою работу с 1993 г. (руководитель - директор Института этнологии и антропологии, член-корреспондент РАН В.А. Тишков). Эффективность работы данных сетей обусловлена участием в ней известных российских ученых-экспертов, проживающих на всем постсоветском пространстве и располагающих реальными возможностями, практическими навыками и соответствующими знаниями для получения, анализа и прогнозирования этнополитической ситуации. Результатом работы этих двух структур являются отчеты о динамике этнополитических процессов, прогнозы их развития, рекомендации по предупреждению конфликтного развития событий.
Что касается исследования конфликтного потенциала этнополитических отношений, то в этой сфере основополагающими можно считать работы Л. Козера, Р. Дарендорфа4, К. Боулдинга5, Л. Крисберга6, Д. Бертона7, С. Хантингтона . Существенный вклад в познание этнической конфликтности внесли Д. Горовитц9, Д. Ротшильд10, Т. Гурр , Ф. Барт .
См.: Центр социологии региональных и национальных отношении //
; Иванов В.Н., Яровой О.Л. Российский федерализм: становление и развитие. 1-е и 2-е изд. М., 2000, 2001; Иванов В.Н. Федерализм и безопасность государе гна // Социологические исследования. 2004. № 6. С. 3-15; Иванов В.Н. Феномен терроризма // Социологические исследования. 2005. № 7. С. 63-71.
2 Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов // . J См.: Козер Л. Функции социального конфликта М., 2000.
4 См.: Дарендорф Р. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы М., 2002.
5 См.: Boulding К.Е. Conflict and Defense; a General Theory. Lanham, 1988.
6 См.: Kriesberg L. Social Conflicts. Englewood Cliffs, N.J., 1982.
7 См.: Burton, J. Conflict: Resolution and Prevention. New York, 1990; Burton, J. W. Conflict: Human Needs Theory.
New York, 1990.
8См.: Хантингтон С. Кто мы?: вызовы американской национальном идентичности М., 2004.
9 См.: Horowitz, D. The Deadly Ethnic Riot. Berkeley, 2001. Horowitz, D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley, 1985.
10 См.: Ротшильд Д. Этнополитика // Этнос и политика. М., 2000.
11 См.: Gurr, Т. R. Why Men Rebel. Princeton, 1970.
Поскольку в современном мире этничность приобретает политическую форму, большое внимание уделяется сущности и роли национализма (Э. Геллнер, Б. Андерсон, Э. Хобсбаум, Э. Смит, М. Грох)2 и проблемам этно-территориального устройства современных государств (М. Дюверже, П. Данливи, Р. Даль, А. Лейпхарт) .
Отражая потребности российской действительности в регулировании процессов политизации этничности, в российской науке появилось направление, называемое «неотложной этнологией». В этом аспекте важны работы Р.Г. Абдулатипова4, В.А. Тишкова5, Л.М. Дробижевой6, С.А. Арутюнова , СВ. Чешко . Формы взаимодействия социальной, политической, социокультурной и этнической сфер российского общества раскрыта в работах А.Г. Здравомыслова9, С.Я. Матвеевой10, Ж.Т. Тощенко11. Региональная северокавказская, специфика нашла отражение в работах СВ. Передерия12, Л.Л.
1 Барт Ф., Пильщиков И.А. Этнические группы и социальные границы. М., 2006. Barth, F. Enduiing and
Emerging Issues in the Analysis of Ethnicity // The Anthropology of Ethnicity. Beyond "Ethnic Groups and
Boundaries" / Eds Vermeulen, H., Govers, С Amsterdam, 1994. P. 11 -32.
2 См.: Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991; Anderson, В. Imagined Communities: Reflections on the Origin
and Spread of Nationalism. L., 1983; Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1870 года. СПб., 1998; Смит Э.
Национализм и модернизм. Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004. Нации и
национализм / Б. Андерсон, О. Бауэр, М. Грох и др. М., 2002.
3 См.: Дюверже, М. Политические партии. М., 2005; Данливи П. Политическое поведение: инструментальный и
эмпирический подходы // Политическая наука: новые направления. М., 1999. С.281-296; Даль, Р. Демократия и
ее критики. М., 2003; Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997.
I См.: Абдулатипов Р.Г. Управление этнополитическими процессами: вопросы теории и практики. М., 2001;
Абдулатипов Р.Г. Национальный вопрос и государственное обустройство России. М., 2000.
5 См.: Тишков В.А. Еще раз об этнологической экспертизе в России // Бюллетень Сети этнологического
мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. 1999. №28.; Тишков В.А. Этиологический мониторинг и
раннее предупреждение конфликтов. М., 2006 г.
6 См.: Дробн/кева Л.М. Социальные проблемы межнациональных отношений в постсоветской России. М., 2003;
Дробижева Л.М. Международный научно-исследовательский проект: "Этнические и административные
границы: факторы стабильности и конфликтное і и". М., 1998.
7 См.: Arutiunov S.A. Ethnicity in the Caucasus: Ethnic Relations and Quasi-Ethnic Conflicts // Woodrow Wilson
International Center for Scholars: lutp://wwics.si.edu/suhsites/ccpdc/pubs/ellmic/ethifr.htm.
s См.: Чешко СВ. Человек и этничность//Этнографическое обозрение. 1994. № 6. С. 35-49.
9 См.: Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1999.
10 См.: Матвеева С.Я., Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в России // Общественные науки и
современность. 1996.№2. С. 153-164.
II См.: Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (Социол. очерки). M.: РОССПЭН, 2003; Тощенко
Ж.Т. Постсоветское пространство: сувсринизация и интеграция (Этносоциол. очерки). М.: РГГУ, 1997.
12 См.: Передерни СВ. Миграция на Юге России: реальны ли ее угрозы российской государственности? //
Информационный Медиа портал «Кавказ Онлайн»:
http:/Av\vw.kavka7online.ni/csrip/elibrarv/uro/uro 34/uro 34 12.htm; Передерни СВ. Славянское население на юге России: проблемы и их решение // Мир на Северном Кавказе. Симпозиум №2. Национальная политика, этнополитика и этноконфликтология на CK. 2004 // Пятигорский государственный лингвистический университет: ; Передерни СВ. Политическая стабильность и реформы: иллюзии власти и реальность // Социально-экономическая реальность и политическая власть. М. - Ставрополь, 2005. Вып.1. С.255-256; Передерни СВ. Проблема становления
8 Хоперской1, В.М. Юрченко2, М.В. Саввы3, В.В. Черноуса4, А.А. Вартумяна5, Г.С. Денисовой6, А.Г. Масалова7, Н.П. Медведева8, И.А. Иванникова9, А.В. Баранова и др.
Таким образом, большая часть научных работ посвящена анализу причин
и сущности этнополитических процессов в их конфликтном аспекте, но
.недостаточное внимание уделяется роли государственных институтов в
гражданского общества в полиэтничном регионе (на материалах Северного Кавказа) // Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие науки, власти и і ражданского общества. М.-Ставрополь: 2002. С. 314-323. 1 См.: Хоперская Л.Л., Харченко В.А. Локальные межэтнические конфликты на Юге России: 2000-2005 гг. Ростов н/Д, 2005. Хоперская Л.Л. Факторы социально-политической стабильности и стратегии безопасности на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 2000.
См.: Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997; Юрченко В.М., Кольба Л.И. Государство как медиатор этнополитических конфликтов на Северном Кавказе // Этнические конфликты и их урегулирование: взаимодействие науки, власти и гражданского общества: Сборник научных статей. М.; Ставрополь, 2002. С. 404-422; Юрченко В.М., Морозова Е.В., Савва Е.В., Самаркина И.В. Конфликтный потенциал региона в общественном сознании населения Северного Кавказа // Региональные конфликты в контексте глобализации и становления культуры мира. М.; Ставрополь, 2006. С. 334-348; Юрченко В.М. Геополитические интересы России на Кавказе // Глобализация и регионализм. Черноморский регион. Балканы. М., 2001. С. 220-227.
Савва M.B., Савва E.B. Пресса, власть и этнический конфликт (Взаимосвязь на примере Краснодарского края). Краснодар, 2002. Савва М.В. Новые диаспоры Краснодарского края: права, интересы, динамика, интеграции и восприятие местным сообществом. Краснодар, 2006.; Савва М.В. Интеграция вынужденных переселенцев в местное сообщество на Юге России // Интеграция беженцев и вынужденных переселенцев на Юге России: первые итоги. Краснодар, 2001. С. 5-Ю.
См.: Черноус В.В. Место казачества в диалоге русской и кавказской юрской цивилизаций // Россия: прошлые,
сегодняшние реалии и перспективы развития. Новочеркасск, 1994; Черноус В.В. Россия и народы Северного
Кавказа: проблематики культурно-цивилизанионного диалога// Научная мысль Кавказа. Ростов н/Д, 1999. № 3;
Черноус В.В. Социально-политический процесс на Юге России: от вспышки ксенофобии к регенерации
этнокультурного взаимодействия и осознанного единого гражданства // Ксенофобия на юге России: сепаратизм,
конфликты и пути их преодоления / Южнороссийское обозрение Центра системных региональных
исследований и прогнозирования ИППК при РГУ.. Отв. редактор В.В. Черноус. Ростов н/Д, Вып. 6, 2002;
Черноус В.В. Этноэтатизм и этнократин: на пути к региональной идеологии и региональным элитам Юга
России // Южнороссийское обозрение. Вып. 37, 2006. //
37/нго37 main.htm.
5 См.: Вартумян Л.Л. Региональный политический процесс : динамика, особенности, проблемы. М., 2004;
Вартумян Л.Л. Региональная политика в Российской Федерации // Ученые записки, 2004. №2. С. 124-129;
Вартумян Л.Л. Национализм как средство коллективной мобилизации и психологической компенсации в
региональных конфликтах // Материалы Международного «круглого стола» экспертов «Региональные
конфликты в полиэтничном регионе: методы анализа, прогнозирования и конструктивной деэскалации»,
Институт социологии РАН, СГУ (2 октября 2006 г.). Ставрополь, 2006.
6 См.: Денисова Г.С. Этнический фактор в политической жизни России 90-х годов. Ростов н/Д, 1996.
7 См.: Масалов А.Г. Возрождение казачества на Северном Кавказе в конце XX - начале XXI века. Ставрополь,
2002; Масалов А.Г., Бондарев П.В. Государственно-правовые основы возрождения казачества. Ставрополь,
2003.
8 См.: Медведев Н.П. К вопросу об эскалации экспансии на Северном Кавказе // Горные страны: Расселение,
этнодемографические и геополитические процессы, геоинформационный мониторинг: Материалы
Международной конференции. М.; Ставрополь, 2005. С. 38-43; Медведев Н.П. Системное изучение угроз
общественной безопасности в Северо-Кавказском регионе // Вестник отдела социально-политических проблем
Кавказа Южного научного центра РАН. Ростов н/Д, 2005. Вып. 1. С. 75-80.
9 См.: Иванников И.А. Проблема формы российского государства в русской политико-правовой мысли. Ростов
н/Д, 1999.
10 См.: Баранов А.В. Взаимодействие акторов региональных политических процессов в постсоветской России.
М., 2007. С. 152 — 164; Баранов А.В. Урегулирование этнополитических конфликтов как задача национальной
политики России в Южном федеральном округе // Конфликты и сотрудничество на Северном Кавказе:
управление, экономика, общество. Сборник тезисов выступлений на международной научно-практической
конференции 29 - 30 сентября 2006 г., Ростов н/Д; Горячий Ключ, 2006, С. 87-89.
9 прогнозировании, регулировании и предотвращении деструктивного развития этнополитических процессов вообще и на Северном Кавказе в частности. Представляется необходимым проведение дополнительных исследований форм взаимодействия государственных органов, этнических политических элит, институтов гражданского общества и СМИ по регулированию этнополитических процессов в ЮФО.
Объект диссертационного исследования. Объектом исследования является этнополитический процесс.
Предмет диссертационного исследования.
Предметом исследования являются цели, направления и меры государственного регулирования этнополитических процессов в Южном федеральном округе РФ.
Цель и задачи диссертационного исследования. Целью диссертации является интерпретация целей, направлений и мер государственного регулирования этнополитических процессов (на примере Южного федерального округа).
Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:
дать авторскую трактовку методологии анализа этнополитических процессов;
сравнить основные теоретические подходы к исследованию этнополитической конфликтности, ее источников, конфликтной и постконфликтной динамики этнополитических процессов;
провести анализ мировой практики регулирования этнополитических процессов, выявить наиболее эффективные методы разрешения этнополитических конфликтов;
осмыслить концептуальную эволюцию национальной политики России в Южном федеральном округе;
выявить роль административно-территориальных преобразований 2000-2008 гг. в контексте этнополитических процессов в Южном федеральном округе;
установить и осмыслить методы оптимизации государственного
регулирования этнополитических процессов в ЮФО.
Теоретико-методологическая основа исследования. В качестве методологии исследования используется теория социального конфликта (К. Боулдинг, Р. Дарендорф, Л. Козер)1. Это позволяет рассматривать этнополитическии процесс как конфликтное взаимодействие по поводу распределения социальных, экономических, властных, символических и иных ресурсов.
За основу анализа этнополитических процессов принят инструменталистский подход к рассмотрению этничности, согласно которому этничность становится эффективным инструментом в конкурентной борьбе за ресурсы, а также сама становится средством мобилизации широких масс (Д. Горовитц", Э. Геллнер3 и др.).
Процессы возникновения и развития этнополитических конфликтов на Северном Кавказе анализируются с применением системного подхода, типологий, позволяющих определить вид этнополитического конфликта и уровень противостояния. При исследовании стратегий, форм и методов деятельности государственных органов, их взаимодействия между собой и с другими структурами применено сочетание кросс-регионального и кросс-темпорального сравнительного анализа, институционального анализа.
Эмпирическая база исследования включает:
нормативны-правовые документы, принятые органами
государственной власти по проблемам этнополитики в РФ, регламентирующие
этнополитические отношения и способы их регулирования государственными
органами (Конституция Российской Федерации, федеральный закон "О языках
народов Российской Федерации", федеральный закон "О национально-
культурной автономии" и т.д.);
1 См.: Козер Л. Указ. соч.; Дарендорф Р. Указ. соч.; Boulding К.Е. Op. cit.
2 Horowitz, D. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley, 1985.
3 См.: Геллнер Э. Нация и национализм. М., 1991; Геллнер Э. Разум и культура. Историческая роль
национальности и национализма. М., 2002.
публикации периодической печати, посвященные этнополитическим конфликтам в регионе (газеты «Известия», «Российская газета», «Независимая газета», «Сегодня», «Московские новости» и др.);
результаты социологических исследований, проведённых ведущими исследовательскими информационно-аналитическими центрами (Институт социально-политических исследований РАН, Институт социологии РАН, Российский независимый институт социальных и национальных проблем, Сеть этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов);
Интернет-источники, в т.ч., материалы Российского информационного центра, Сети этнологического мониторинга.
Научная новизна диссертационного исследования. В диссертационном исследовании решены проблемы, научная новизна которых состоит в следующем:
Инструменталистское понимание этничности дополнено психологической концепцией, что позволило выявить факторы роста этнического самосознания и политизации этничности.
На основе анализа основных теоретических подходов к исследованию этнополитической конфликтности, ее источников, конфликтной и постконфликтной динамики выявлены принципы регулирования этнополитических конфликтов и сформулированы функции органов государственной власти в сфере регулирования этнополитических процессов с целью предупреждения межэтнических конфликтов.
Интегрирован и оценен мировой опыт регулирования этнополитических процессов.
Установлена роль основных долгосрочных факторов и степень их влияния на современную этнополитическую ситуацию в Южном федеральном округе;
Выявлена роль административно-территориальных преобразований 2000-2008 гг. в контексте этнополитических процессов в Южном федеральном округе.
12 6. Определены методы повышения легитимности государства как субъекта регулирования этнополитических процессов в ЮФО. Разработаны рекомендации по снижению напряженности в сфере этнополитических отношений.
Положения, выносимые на защиту.
Традиционные концепции этничности не дают объяснения быстрому росту этнического самосознания и национализма, произошедшему в последние десятилетия. Суть же данного явления заключается в том, что объективные причины, такие как регулярное ущемление прав этнических групп, политическая дискриминация, угрозы безопасности и т.д. порождают фрустрацию, комплекс неполноценности, коллективную обиду, переходят на подсознательный и даже бессознательный уровень коллективной психики, что порождает у социальной группы эмоциональное, иррациональное ощущение себя как нации. Иррационализм, апеллирующий не к сознанию, а к подсознанию, делает этническую принадлежность эффективным инструментом мобилизации массовых слоев населения и социальной, экономической и политической конкуренции, чем активно пользуются политические лидеры.
Этнополитические процессы рассматриваются современной наукой как постоянное конфликтное взаимодействие субъектов политики, порожденное распределением ресурсов и политической конкуренцией. Деятельность по разрешению этнополитических конфликтов должна учитывать не только стадию, на которой происходит государственное регулирование, но и все разнообразие его причин, а также его возможные последствия, включая этнические стереотипы и коллективные травмы, преодоление которых займет длительное время. Программа по урегулированию конфликтного протекания этнополитических процессов предполагает наличие трех блоков мероприятий: институализация конфликта, создание стимулов для прекращения конфронтации и снижение эмоционально-психологического напряжения у конфликтующих сторон. Необходимость использовать при этом самые
13 разнообразные ресурсы определяет ведущую роль государства в регулировании этнополитических процессов. Для эффективного регулирования этнополитических процессов с целью предотвращения их конфликтного протекания органы государственной власти должны выполнять следующие функции: институциональная, нормативная, функция контроля, прогностическая, регулятивная и мировоззренческая.
3. Мировой опыт государственного регулирования этнополитических
процессов свидетельствует о том, что одной из главных задач органов
государственной власти является решение вопросов, связанных с этническими
меньшинствами, которые подразделяются на две категории: традиционно
проживающие на данной территории и иммигрировавшие в силу различных
обстоятельств. Привязка решения этнополитического конфликта к решению
территориального спора малоэффективна, поскольку границы этнических
групп практически никогда не совпадают с административными границами.
Решение этнополитических проблем силовыми методами также представляется
малоэффективным, поскольку помимо человеческих жертв, оно также чревато
закреплением негативных стереотипов, ростом этнического самосознания и
переводом конфликта в разряд долгосрочных. Наиболее эффективным
способом урегулирования межэтнических противоречий является сочетание
трех принципов: отказ от силовых методов конкуренции, применение
демократических механизмов, добрая воля участников. Одним из наиболее
успешных примеров государственной политики в области межэтнического
регулирования является политика мультикультурализма, смещающая акцент с
политической составляющей этничности на культурную.
4. Основными предпосылками формирования современной
этнополитической ситуации на Юге России являются использовавшиеся в
прошлом силовые методы регулирования межэтнических отношений,
неадекватные принципы нациестроительства, а также глубокий политический,
экономический и идеологический кризис, поразивший Россию в 1990-е годы. В
1990-е гг. особенно ярко проявились как центробежные (полиэтничность,
14 поликонфессиональность, борьба этнических элит за власть, угроза терроризма, деструктивное влияние зарубежных сил с целью контроля над важным, с точки зрения геополитики, регионом), так и центростремительные силы (формирование российской гражданской идентичности, русский язык и культура, связывающие этнические группы Северного Кавказа, экономическая взаимозависимость регионов Юга России), оказывающие влияние на протекание современных этнополитических процессов на Юге России. Исторический опыт позволяет сделать вывод о том, что наибольший конфликтогенный потенциал заложен, с одной стороны, в решении этнополитических проблем на основе территориального принципа, а с другой, -в игнорировании или недостаточном внимании к этническому разнообразию региона.
Современный этап административно-территориальных реформ не может быть оценен однозначно, так как, с одной стороны, проводимые органами государственной власти России реформы по укреплению «вертикали власти» в значительной степени способствуют деполитизации этничности, тем самым снижая ее конфликтный потенциал, а, с другой стороны, могут существенно дестабилизировать этнополитическую ситуацию, уничтожая такой важный ресурс легитимности власти, как сложившаяся за постсоветский период система этнического представительства. В случае если российское государство не предложит другой, столь же значимый ресурс легитимности, велика вероятность нелояльности отстраненной от власти этнократической элиты.
Для предупреждения возможных негативных этнополитических последствий реформ органам государственной власти необходимо, во-первых, предложить привлекательное идеологическое обоснование преобразований, во-вторых, найти способы участия и контроля над процессами формирования и социализации региональных этнических элит, в-третьих, компенсировать возможные политические издержки, которые несут северокавказские этнические элиты, очевидной социально-экономической выгодой проводимых преобразований, в-четвертых, разработать механизмы снижения этнической
15 напряженности за счет перевода ее в другие сферы (например, социально-экономическую).
Научно-теоретическая значимость исследования определяется тем, что совершенствуется понятийный аппарат, интерпретирующий этнополитические процессы. В научный оборот вводятся новые сведения о закономерностях этнополитического взаимодействия и особенностях реализации государственной политики в этой сфере на примере Южного федерального округа. Полученные результаты уточняют алгоритм реализации государственной политики по регулированию региональных и общероссийских этнополитических процессов. Теоретические выводы, сделанные в диссертации, могут быть использованы исследователями в ходе анализа этнополитических процессов и государственной политики в этой области.
Научно-практическая значимость исследования. Ряд выдвигаемых в исследовании положений может быть использован органами государственной власти и специалистами по урегулированию этнополитических конфликтов. Материалы диссертационного исследования могут быть использованы для ведения лекционных и практических занятий по дисциплине «Политическая конфликтология», для разработки спецкурсов по тематике исследования, осуществления научно-исследовательских проектов. С использованием данных материалов возможна подготовка специалистов по урегулированию этнополитических конфликтов.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на заседании кафедры управления, политологии и социологии ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» и рекомендована к защите.
Основные положения работы изложены в 5 научных публикациях общим объемом 1,8 печатного листа. Одна работа автора размещена в научном издании, рекомендованном ВАК России для публикации результатов диссертационных исследований.
Материалы диссертационного исследования применены при чтении лекций и проведении семинарских занятий по дисциплинам «Политология» и
«Конфликтология» на отделении «Связи с общественностью» Института цивилизации (г. Владикавказ).
Ряд положений использован в докладе на Ежегодной научной конференции «Мировая цивилизация: исторический опыт и перспективы дальнейшего развития», проведеной в Институте цивилизации (г. Владикавказ) в 2006 году, а также на V Международном конгрессе "Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру", Пятигорский государственный лингвистический университет (октябрь, 2007).
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования, а также избранной автором логикой изложения материала. Она включает в себя введение, две главы, включающие по три параграфа, заключение и библиографический список.
Методология анализа этнополитических процессов
Усложнение характера проблем, связанных с политизацией этничности, все настоятельнее требует тщательного и всестороннего изучения данного явления, для чего необходимо разобраться с путаницей в терминологическом аппарате, обусловленной множественностью подходов к осмыслению его основополагающих понятий. В самом деле, сегодня, говоря «нация», мы можем иметь в виду и этнос, и национальность, и государство, и гражданство. Поэтому, вероятно, было бы полезно разобраться со значением этих категорий, а возможно, и несколько сузить их семантическое поле.
При попытке дать определение этим сложным и многогранным понятиям следует принять за исходный пункт тот факт, что подобно экономической или социально-политической ситуациям положение в сфере межнациональных отношений обладает определенной внутренней динамикой, своими специфическими проблемами. Это часть социальной реальности, живой и постоянно меняющейся. Осознание некими сообществами людей своей самобытности и уникальности и появление у них на этом основании противопоставления «мы» - «они» не присущи изначально человечеству, а являются результатом сложных социальных, политических и экономических процессов, отражением действительности в групповом сознании, способом реагирования и приспособления к реальности. Соответственно, с появлением новых реалий и проблем, требующих осмысления и решения, менялись и научные взгляды на предмет.
В истории исследований природы этноса большую часть всего многообразия ее трактовок можно, пожалуй, свести к трем основным, последовательно развивавшимся направлениям. У всех трех и сегодня есть сторонники, поэтому мы не можем сказать, что наука пришла к единому, общепризнанному подходу в изучении этноса.
Итак, хронологически первой попыткой ответа на вопрос о том, что составляет суть этноса можно назвать примордиалистскую версию. Понятие "primordial" (первозданный) было введено американским социологом Э. Шилсом для объяснения этноса как некоего природного коллектива. Биологический и социально-исторические факторы создают основу для примордиалистского понимания этнического. В этом же ключе рассматривает этнос другой американский ученый — А. Смит. В своей работе «Диффузия национализма: некоторые исторические и социологические перспективы» он определяет этническую группу как объединение людей с общим происхождением, историей, культурой и территорией. По его мнению, подобные сообщества существовали со времен неолита, противопоставляя себя остальным не только на основании культурных различий, но и чувства божественного предопределения и более высокого достоинства".
Примордиалистская интерпретация позаимствовала кое-что из культурной антропологии. Так Клиффорд Гиртц выдвигает мысль о том, что человеческие существа рождаются как несформированные до конца животные, реализующие себя через создаваемую ими культуру, которая и начинает играть роль некой данности в общественной жизни.3
В российской научной литературе основные фигуры мысли, свойственные примордиалистской концепции — территориализация этнического, унификация культуры, языка и психики в рамках выделяемых сообществ, натурализация этнических различий и попытка универсализации, чрезвычайного расширения рамок самого определяемого понятия - были представлены в работах известного советского теоретика Ю.В. Бромлея. Согласно ему, этнос это «...исторически сложившаяся на определенной территории совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями культуры (включая- язык) и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме)»1.
Интересный взгляд на суть этноса представлен в работах историка и географа Л.Н. Гумилева, который называет его биосоциальной общностью, неким феноменом биосферы, питаемым геобиохимической энергией живого вещества. Иными словами, этнические общности - это ни что иное, как коллективы людей, которые, приспосабливаясь к природным условиям своего существования, вырабатывают определенный стереотип поведения, который лежит в основании культуры и выступает системообразующим элементом для данного коллектива людей". Эта теория наглядно представляет социобиологическое направление в рамках примордиализма. Ему в некоторой степени противостоит эволюционный историзм, сторонники которого рассматривают этнос не как биологическое, а как социальное сообщество.
Таким образом, согласно примордиалистской концепции, этнос определяется «(а) группами, к которым принадлежит человек по рождению и которые обладают набором определенных "объективных" характеристик (при этом для человека его этническая принадлежность является "данностью"); (б) культурными характеристиками, которые оказываются базовыми элементами самой личности» .
Международный опыт регулирования этнополитических процессов
Как справедливо заметил в своей статье «Национализм как вопрос политической практики» В. Игнатьев, «едва ли можно говорить о «неевропейском» или «досовременном» национализме. Национализм — это продукт современного западного общества... Весьма вероятно, что в Африке южнее Сахары или в Юго-Восточной Азии происходили и происходят некие общественно значимые этнические процессы, участники которых не предъявляют никаких требований государству. Наверное, о многих подобных явлениях мы не имеем и не можем иметь ни малейшего понятия, в нашем языке просто не существует слов для их описания» . Соответственно, те разработки западных ученных, эмпирической базой для которых послужили в основном материалы по третьему миру и которые сегодня достаточно часто пытаются привести в качестве теоретических основ формирования этнонациональной политики России, не способны вполне адекватно описать процессы, присущие российской реальности, ибо «надо обладать избыточной смелостью, чтобы элементарно экстраполировать на нашу фактологию объяснительные модели процессов и явлений, которые цивилизационно-исторически в ряде существенных аспектов весьма далеких от нас»". Вывод вполне очевиден: несмотря на относительно короткую историю и некоторую недоразвитость гражданского общества и некоторых демократических институтов, Россия является высокоразвитым демократическим европейским государством. Некоторое отставание России в этой сфере должно стать императивом если не заимствования, то, по крайней мере, исследования и адаптации к российским условиям опыта высокоразвитых демократических стран, где проблематика этнополитических процессов нашла свое отражение в многочисленных государственных проектах и программах, нацеленных на разрешение соответствующих вопросов в рамках правового общества. В числе самых распространенных и актуальных можно назвать два типа подобных программ, предназначенных для решения двух категорий проблем. К первой можно отнести вопросы, связанные с этническими группами, исторически проживающих на части территории государства и периодически выдвигающих разной степени радикальности требования, от решения ряда вопросов культурного самоопределения до сецессии. К этой группе относятся баски в Испании, ирландцы в Великобритании и т.п., то есть индигенные этнические меньшинства. Ко второй категории относятся иммигрантские этнические меньшинства, становящиеся при определенных условиях политической силой, с которой государство не может не считаться, и выдвигающие, зачастую, требования признания политических прав, решения вопросов, связанных с образованием, языком и т.д. Иными словами, одной из основных задач политики государства в области этнополитических процессов является защита прав меньшинств и представление их интересов во властных органах. Официально история гарантии прав этнических меньшинств начинается с Венского конгресса статьёй 1 -ой Заключительного акта, подписанного 9 июня 1815 года Россией, Великобританией, Австрией, Францией, Португалией, Пруссией, Швецией. Документ касался интересов поляков, являющихся подданными этих государств, и должен был обеспечить сохранение их национальности. Дальнейшее развитие защиты прав этнических меньшинств происходит на Лондонском конгрессе 1830 года. Определенные шаги по защите прав этнических меньшинств предпринимаются и на уровне национальных законодательств. Так в статье 19 Конституции Австрии от 21 декабря 1867 года записано, что все этнические меньшинства в государстве имеют абсолютное право сохранять и развивать свою национальность и свой язык. За всеми языками, признаются равные права в том, что касается образования, управления или общественной жизни. Государственные учебные заведения должны быть устроены таким образом, чтобы дать возможность всем этническим группам получить необходимое образование на своём родном языке без принудительного изучения другого языка провинции. По Конституции Швейцарской Конфедерации 1874 года немецкий, французский и итальянские языки имеют равные права в государственных учреждениях, в законодательстве и судах. По решению Версальского мирного договора, одним из пунктов которого был так называемый "Трактат о меньшинствах", обязывающий вновь образованные страны соблюдать принципы равноправия этнических меньшинств, причем для евреев было специально оговорено право содержать автономные школы и публично соблюдать субботний отдых. Но лишь одна Чехословакия в полной мере соблюдала взятые на себя обязательства. После Версальского договора на карте Европы появились несколько национальных государств. В 1914 году меньшинства составляли около половины населения Европы, тогда как в 1919 году - не более четверти.
Концептуальная эволюция национальной политики россии в южном федеральном округе
Южный федеральный округ состоит из восьми республик (Адыгея, Дагестан, Кабардино-Балкария, Калмыкия, Карачаево-Черкесия, Ингушетия, Северная Осетия-Алания и Чечня), трех областей (Астраханская, Волгоградская и Ростовская) и двух краев (Краснодарский и Ставропольский). Регион занимает стратегическое положение между двух морей и открывает путь к Закавказью. Именно поэтому на протяжении столетий его территория была «яблоком раздора» между великим державами. Достаточно упомянуть, что на протяжении столетий разнообразные . силы пытались . препятствовать присоединению Кавказа к России. Это и крымские ханы, и Иран, и Турция, и ведущие государства Западной Европы, а в XX веке о своих геополитических интересах в этом регионе заявили США.
Особое геополитическое значение Юга России обуславливает повышенную потребность в обеспечении стабильности и безопасности региона. Среди экономических, социальных, демографических и прочих проблем особое место занимают этнополитические проблемы, поскольку ни в одном регионе России этнополитическая обстановка по своей противоречивости, накалу страстей и взрывоопасности не может сравниться с ситуацией, которая сложилась на территории Южного федерального округа. За сравнительно небольшой временной период после распада СССР на Юге России происходили процессы, угрожающие не только стабильности и безопасности данного региона, но и всей страны в целом. Осетино-ингушский конфликт, военные действия в Чечне, активизация местных националистических движений, исламский экстремизм, неконтролируемая миграция — и это еще не полный перечень проблем этнополитического характера, охвативших Южный федеральный округ. Соответственно возникает необходимость выработки адекватной политики, затрагивающей помимо вопросов экономического и социального развития региона и механизмы эффективной межэтнической коммуникации, в основу которой лягут принципы толерантности и признания этнической идентичности. Регулирование этнополитических процессов невозможно без знания специфики ситуации, культуры и истории вовлеченных в нее этнических групп. Поэтому, для анализа ситуации на Юге России и попытки выработки рекомендаций по ее стабилизации необходимо, прежде всего, проанализировать эволюцию подходов к регулированию этнополитических процессов в данном регионе.
Ученые историки не дают однозначной трактовки и оценки присоединения южных территорий и населяющих их этнических групп к России. В разное время она менялась от формулы «любое присоединение нерусских народов к царской России — «абсолютное зло» , поддерживаемой в 20-х гг. в рамках необходимости критики самодержавия, до формулировки «меньшее зло» и идеи о добровольном присоединении". Один из вопросов, далеко еще не выясненных, - к какому времени отнести истоки процесса присоединения нерусских народов к российской государственности и как определить его завершающую стадию? По мнению М.М. Блиева, точкой отсчета можно считать XVI век, когда вслед за завоеванием Казанского и Астраханского ханств в 1557 г., после переговоров «черкасских» посольств с Иваном Грозным, адыгские народы были присоединены к Русскому государству3. Этот процесс занял не одно столетие, причем политические интересы России в деле присоединения южных территорий заметно преобладали над экономическими.
В некоторой мере болезненным является вопрос о степени добровольности присоединения к России того или иного народа. Причем однобокое толкование проблемы в контексте имперских амбиций России становится подчас источником разного рода политических спекуляций. В общем, мнения историков колеблются от представления о присоединении как исключительно добровольном, основанном чуть ли не на духе демократических принципов национальной политики1, до простого стремления свести все к колониальным захватам российского самодержавия". Избегая крайностей в оценке, однако, стоит заметить, что на формирование у народов Юга России пророссийской ориентации и соответственно стремления к присоединению влиял целый ряд факторов. Это и уровень общественно-политического развития, и внутренние социальные процессы3, и стремление переселиться из горных районов на равнинные земли4, и внешняя угроза со стороны Ирана, Турции и Крымского ханства, и междоусобицы, межэтнические конфликты, арбитром в которых выступала, как правило, русская власть5. Поскольку подробное исследование истории присоединения территории современного Южного федерального округа к России не входит в основные задачи данной работы, то можно лишь, не вдаваясь в детали, сказать, что «для ряда нерусских народов... присоединение к России может рассматриваться с точки зрения исторической целесообразности, как результат их внутреннего и внешнеполитического развития. Для других, в особенности кавказских, находившихся в зоне «повышенной агрессивности», присоединение к России, кроме того, становилось единственным условием не только прогресса, но и физического самосохранения».
