Содержание к диссертации
Введение
Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СИСТЕМЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
1. Политический экстремизм и современное российское общество: социологическая категоризация и корреляция 19
2. Структурно-функциональная направленность системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе 65
Глава II. ЭКСПЕРТНАЯ ОЦЕНКА ПОТЕНЦИАЛА СИСТЕМЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЭКСТРЕМИЗМУ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
3. Методологические и методические принципы экспертной оценки потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе 98
4. Практика экспертного опроса специалистов в сфере противодействия политическому экстремизму 118
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 151
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 161
ПРИЛОЖЕНИЕ 184
- Политический экстремизм и современное российское общество: социологическая категоризация и корреляция
- Структурно-функциональная направленность системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе
- Методологические и методические принципы экспертной оценки потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе
Введение к работе
Актуальность исследования. Российское общество находится в процессе сложного качественного роста, когда принципиально меняются механизмы его социального и политического устройства. В ежегодном Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 10 мая 2006 года подчеркивается, что планируя дальнейшее развитие демократии и гражданского общества, государственной и политической системы в целом, не-обходимо учитывать современное состояние российского общества и найти убедительные ответы на угрозы в сфере национальной безопасности. Отмечается, что на фоне активно идущего переустройства мира появилось множество новых проблем, с которыми реально сталкивается Россия. Эти угрозы менее предсказуемы, чем прежние, а уровень их опасности в полной мере до конца не осознан. В целом очевидна тенденция к расширению в мире конфликтного пространства и, что крайне опасно, его распространению на зону российских жизненно важных интересов. Так, весьма значительной остается террористическая угроза, причем существенной подпиткой для террористов, источником их вооружений и полем для практического применения сил остаются локальные конфликты, зачастую на этнической почве, к которой нередко добавляется межконфессиональное противостояние, которое искусственно нагнетается и навязывается миру экстремистами.
Экстремизм сегодня превратился в одну из серьезнейших проблем безопасности, с которой человечество вошло в XXI столетие. В различных формах проявления экстремисты все больше угрожают безопасности многих стран и их граждан, влекут за собой существенные политические, экономические и моральные потери, оказывают сильное психологическое воздействие на большие массы населения, уносят жизни ни в чем не повинных людей. Деятельность экстремистских организаций в настоящих условиях имеет своей целью не просто обострение и дестабилизацию обстановки в том или ином районе во имя решения каких-то локальных задач, а в конечном счете - захват или передел
власти, территориальный передел, насильственное изменение конституционного строя в тех или иных странах. На нынешнем этапе возрастает многообразие экстремистской деятельности, которая все больше увязывается с межнациональными и межконфессиональными конфликтами, сепаратистскими движениями, а также с деятельностью различных криминальных синдикатов. Проблемы экстремизма имеют важное значение для социально-политической жизни современного российского общества. На протяжении истории России неоднократно менялись формы власти, принципы и методы государственного управления, при этом эволюционировали и практики экстремизма. В настоящее время политический экстремизм приобрел качества, обусловленные историческими, социокультурными, экономическими, правовыми, психологическими факторами: закамуфлированность, этнизация, идеологизированность, вооруженность, организованность, криминальный профессионализм и террористический характер.
Современный экстремизм - сложное, многоаспектное и крайне негативное
социально-политическое явление, вышедшее за рамки национальных границ
отдельных государств и превратившееся в масштабную угрозу для безопасно
сти всего мира. Не случайно мировое сообщество, обеспокоенное ростом про
явлений экстремизма, в последние годы активизировало проблемный дискурс,
посвященный поиску механизмов безопасности, депривации и реагирования на
разнообразные проявления экстремистского характера. На различных форумах
неоднократно констатировалось, что для противодействия политическому экс
тремизму необходима эффективная система, потенциал которой объединяет
возможности гражданина, общества, государства. Однако практическое реше
ние этой задачи затрудняется рядом обстоятельств. Ученые и практики отме
чают отсутствие системного взгляда и комплексного подхода к решению суще-
ч ствующих проблем, а сама концепция национальной безопасности, как и ее
важная составная часть - система противодействия политическому экстремизму - нуждаются в дальнейшем осмыслении с учетом современных условий.
Практика реформирования и противоречия самого российского общества требуют от государственной политики конкретных, научно обоснованных и взаимосвязанных решений, скоординированных представлений о том, какой комплекс задач необходимо решать и в какой стратегической перспективе.
Все это обусловливает глубокую социологическую рефлексию генетических источников, форм проявления и факторов генезиса экстремизма. Важной исследовательской задачей становится теоретическое и эмпирическое' осмысление механизмов противодействия политическому экстремизму, их конструирование путем интеграции научного и практического дискурса. Всесторонний анализ потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе актуализируется в контексте становления российской государственности, укрепления национальной безопасности социальной системы, совершенствования механизмов государственного управления.
Степень разработанности проблемы. Теоретическая рефлексия социально-политической природы экстремизма берет свое начало в представлениях Гераклита, Экклезиаста, Эпикура, стремившихся связать свои рассуждения о войнах, насилии и конфликтах с общей системой взглядов на природу мироздания. Сложные и противоречивые оценки различных проявлений экстремизма содержатся в трудах А. Августина, Ф. Аквинского, Т. Мора, Ф. Рабле, Э. Роттердамского. Обстоятельный философский анализ социально-политической природы и причин этого феномена осуществил Ф. Бекон. Основополагающими для исследования в области феноменологизации экстремизма следует считать труды Н.А. Бердяева, Т. Гоббса, Ш. Монтескье, Ф. Ницше, Д. Пристли, B.C. Соловьева, Г. Флоровского, М. Фуко. Важными источниками для определения эпистемологического смысла данного понятия являются так называемые изопе-риметрические задачи Галилея, Дидро, Ньютона, принцип наименьшего действия Лагранжа и оптический принцип Ферма, которые послужили развитию экстремальных принципов и процессов в естественных, а затем и в социальных науках.
В настоящее время практики экстремизма являются предметом исследования различных научных дисциплин. Так, значительный спектр проблем рассматривается в работах юристов разной специализации. А.Г. Залужный, Н.Г. Иванов, А.Ф. Истомин, В.В. Лапаева, Д.А. Лопаткин, А.Ю. Пиджаков, В.В. Устинов разрабатывают широкий круг вопросов правового регулирования механизмов противодействия экстремизму. Криминологический анализ многообразия экстремистской деятельности представлен в работах Ю.М. Антоняна, Б. Дженкинса, А.И. Долговой, М. Крешно, У. Лакера, М.В. Назаркина, Г. Шнайдера. Большое внимание уголовно-правовой, организационной, оперативно-розыскной и тактико-специальной составляющим борьбы правоохранительных органов с террористической преступностью и политическим экстремизмом уделяют О.Ю. Коневская, В.Б. Козлов, Б.И. Кофман, А.Ф. Майдыков, С.Н. Миронов, А.А. Сафаров, Н.Х. Сафиуллин.
Существенное значение для изучения сущности и генезиса политического экстремизма имело появление глубоких синтезирующих трудов по психологии. Выделяются две противоположных модели к пониманию природы этого феномена: гомеостатическая (Э. Дафи, И. Браун, В. Оберт, К. Финк), согласно которой экстремизм является разновидностью психического напряжения между его субъектами, вызванного открытым антогонизмом, враждебностью, и динамическая (У. Бенкис, Р. Вудворт, Л. Фестингер), где в качестве основных мотивов экстремистской деятельности выделяются физиологические побуждения, потребность в безопасности и защите, уважении, самоактуализации или самореализации. Следует отметить работы А.И. Аридова, А.Н. Игнатьева, Д.В. Ольшанского, Г.Г. Почепцова, Г.В. Самойлова, В.М. Тихомирова, рассматривающих психологию экстремизма с системных критериев, в числе которых личностные параметры, мотивы межличностных отношений, стереотипы действий и определяющие их факторы.
Политологический аспект анализа политического экстремизма вскрывает особый, внутренне противоречивый характер взаимоотношений экстремизма и
политики. Базовым и конструктивным здесь выступает постулат о том, что в политическом общении все другие формы общения достигают своей цели и завершения (Аристотель). По мнению ряда политологов (Г, Алмонд, СИ. Барзи-лов, А. Бентли, Дж. Бернард, Ю.Г. Запрудский, Р. Манк, А.П. Плешаков, Р. Снайдер), политика, указывая на экстремизм, подтверждает свою общественную целесообразность, в то время как наличие в обществе проявлений экстремизма воспринимается как очевидное банкротство самой политики. Сторонники идеи Т. Гоббса о «войне всех против всех» как национальной причине возникновения государства и вообще политической жизни в современном значении этого понятия, делают утверждение о том, что с политологической точки зрения экстремизм представляет собой такую область общественной жизни, без которой существование самой политики может показаться лишенным всякого смысла ибо там где есть экстремизм, политика находит свое оправдание и соответствующую своим задачам питательную среду.
Фундаментальные философские, юридические, психологические и политологические исследования экстремизма во многом повлияли на его социологическое осмысление. Экстремизм как социально-политический феномен традиционно рассматривается в многообразном спектре характерных для отечественной и западной социологии различных теорий, концепций, школ и направлений, которые, понимая условность всякой классификации, можно объединить в четыре парадигмальные модели постановки проблем и их решений в социологии. Первая из них связана с психоаналитическим и психологическим направлением в социологической науке. Так, психоаналитическая ориентация опирается на постулаты 3. Фрейда, развиваемые его последователями - Г. Салливаном, Э. Фроммом, К. Хорни, считавших основой экстремистских проявлений гомеостаз и универсальный механизм редукции напряжения, возникающий на основе враждебности общества и индивида. Во многом эти положения являются базовыми для представителей фрейдомарксизма (Г. Маркузе, Ф. Райха) - леворадикальной ветви фрейдизма, стремящейся объединить концепции К. Маркса и
3. Фрейда. Психологическое обоснование социальной сущности экстремизма осуществляли представители так называемой школы психологи народов (М. Лацарус), сторонники теорий заражения (Г. Лебон) и подражания (Г. Тард). Объединяющим моментом для всех них был главный принцип, сформулированный Л. Уордом, развитый Ф. Гиддингсом и разделяемый представителями всего психологического направления - стремление искать ключ к объяснению всего социального в психических процессах и явлениях индивида или общества.
Следующая модель базируется на натуралистической методологии и включает в себя так называемые социологические школы «одного фактора»: органицизм (П.Ф. Лилиенфельд-Тоаль, Я.А. Новиков, Г. Спенсер), социальный дарвинизм (У. Беджгот, Л. Гумплович), механицизм (Л. Винерский, Г. Кэри), расово-антропологическую (Ж. Гобино, X. Чемберлен) и географическую (Л.И. Мечников, К. Риттер) школы. Исследователи, предпочитающие поведенческий анализ, различаются между собой, в частности, с точки зрения ортодоксальности следования следующим методологическим принципам позитивизма: абсолютизация стандарта научного исследования, сложившегося в естественных науках; принципы верификации и операционализма; доминирование эмпирического описания. Основные направления развития этой модели в социологии - инстинктивизм (У. Мак-Даугалл), бихевиоризм (Б. Скинер) и необихевиоризм (Э. Толмен), теории социального научения (А. Бандура) и обмена (Д. Хоманс) -во многом обусловлены и определяются возможностями реализации этих принципов.
К третьей парадигме следует отнести концепции, исходящие их понимающей социологии М. Вебера и феноменологической социологии А. Шюца, на основании которых природу экстремизма следует изучать не посредством казуального объяснения человеческого поведения, а в контексте значимых, смысловых элементов социальной жизни. В качестве инструмента социального познания здесь предлагается идеально типическая конструкция, представляющая определенный аспект социальной реальности в индивидуальном своеобразии, ло-
гической непротиворечивости и рациональной правильности. Эти методологические принципы в той или иной степени нашли отражение в социологи знания (П. Бергер), этнометодологии (Г. Гарфиннель), когнитивной социологии (А. Сикурел).
В четвертую парадигмальную модель входят концепции, согласно которым предметную область экстремизма следует выделить на основании положений структурного функционализма Т. Парсонса и теорий социальной стратификации, базовые основы которых были заложены Э. Дюркгеймом и П. Сорокиным. По Парсонсу, перечисление требований, выполнение которых нужно для выживания системы, ведет к суммированию их в понятиях функциональной и структурной необходимости, в более обобщенной форме - функциональных императивов, среди которых называются приспособление системы к окружающей среде, организация межличностного общения между ее участниками, обеспечение контроля и управления конфликтами и напряжениями в системе. Причем более общие системы дифференцируются, выделяя подсистемы, сосредотачивающиеся на выполнении одного из четырех указанных функциональных -императивов. Стратификационные теории характеризуют не столько функциональные сферы общества и их организацию, сколько соотносительное положение отдельных личностей и социальных групп на основании социального неравенства, которое является источником эволюционного или конфликтного развития общества. Эволюционисты (Г. Ленски, Б. Радклифф-Браун), в традициях Э. Дюркгейма, обосновывают, что дихотомия обществ с механической солидарностью, доминировавшей в архаическом обществе, и органической солидарностью, характерной для современных обществ, является двумя звеньями единой эволюционной цепи. Антогонизмы и социальная аномия преодолеваются путем общественной солидарности, рассматриваемой как высшая универсальная ценность. В конфликтологических теориях (К. Боулдинг, А. Гоулднер, Р. Дарендорф, Л. Козер, К. Маркс, Э. Райт), признающих социальный конфликт решающим или одним из важнейших факторов общественного развития, обыч-
но подчеркивается доминирующая роль в системе социального воспроизводства дифференцирующих отношений собственности и власти. Так, в каждом обществе создается несимметричная система социального неравенства, где привычные механизмы структурирования разных групп могут носить конфронта-ционный характер. Основная задача социологии видится здесь в выявлении причин конфликтного состояния общества и в поиске путей преодоления кризисных ситуаций в общественном развитии. В русле традиций этой парадигмы концептуализировались теории адаптации (Р. Бйлс, Р. Мертон), действия (Г. Олпорт, Э. Милз), аномии (К. Бей, Д. Рисмен) и дезорганизации (Э. Берджес, Р. Парк).
Для диссертационного исследования важны теоретико-методологические положения отечественных и зарубежных ученых, изучающих экстремизм в контексте политической (А. Бентли, Э.Я. Баталов, Ю.А. Красин, Г. Моска, Ф. Оппенгеймер, В. Парето, Ж. Сорель) и военной (М.И. Абдурахманов, В. А. Баришполец, А. Блонд ель, В. Л. Манилов, М. Яновиц) социологии, социологии права (Дж. Гибс, В.Н. Кудрявцев, Ч. Титл, В.А. Туманов, Е. Эрлих, A.M. Яковлев), девиантного поведения (Г. Беккер, Ю.Ю. Комлев, А. Коэн, У. Миллер, Л. Оулин, Э. Сатерленд), культуры (Ф. Боас, X. Шельски, В.Н. Яр-ская).
Исторические и социальные аспекты политического экстремизма, интерпретация и операционализация этого понятия представлены в трудах российских ученых: О.И. Аршбы, О.В. Будницкого, В.П. Воробьева, А.С. Грачева, Е.С. Гундаря, А.Г. Здравомыслова, А.Е. Кащаева, Н.Е. Макарова, И.Л. Морозова, Э.А. Паина, О.А. Русаковой, А.И. Суворова.
Важное значение для диссертационного исследования имеют труды Э.В. Беляева, А.Г. Володина, Н.И. Дряхлова, В.И. Жукова, Т.И. Заславской, В.Н. Кузнецова, В.П. Култыгина, Н.И. Лапина, Г.В. Осипова, Ж.Т. Тощенко, В.А. Ядова, в которых раскрываются особенности транзитивного состояния современного российского общества. Принципиально важными для исследования
являются социологические теории современного общества (Ш. Айзенштад, Ж. Бодрийар, У. Бек, Б. Белл, П. Бергер, П. Бурдье, И. Валлерстайн, М. Веверка, А. Инкелс, Ф. Кардозо, Н. Луман, Д. Ролз, А. Этциони), в которых выявляются реальные организационные изменения в строении и функционировании совре-менного социума.
Таким образом, степень разработанности проблемы свидетельствует, что экстремизм относится к наиболее неоднозначным и многоплановым проблемам в современной науке и анализируется с точки зрения философов, психологов, юристов, политологов и социологов. Общее состояние проблемного поля таково, что актуальны все возможные направления его исследования. Многоаспектный, углубленный анализ разных специалистов раскрывает сложный и многогранный характер экстремизма, но он же актуализирует необходимость его комплексного анализа в конкретных условиях современности. С ходом общественной эволюции и возрастающей социальной дифференциацией изменяется генетический код экстремизма, источники которого, как правило, находят свое концентрированное выражение в социально-политической плоскости. В современном обществе социально-политическое пространство представляет собой динамичное многомерное образование, продуцирующее государственные и оппозиционные, групповые и индивидуальные, массовые, стихийные и организованные новые солидарности и находящиеся в постоянном поиске равновесных состояний. Таким образом поиск первопричин экстремизма упирается не только в экономические и культурные параметры, но и в разнообразный спектр со-циально-политических связей и отношений. Социологический вектор исследования политических параметров экстремизма играет здесь особую роль. Социология как интегративная наука методом теоретического синтеза эмпирических фактов призвана обобщить накопленные знания, посредством которых можно было бы осуществить своеобразную экспертизу имеющихся в наличии средств, запасов, источников, которые могут быть мобилизованы, приведены в действие
в целях создания и совершенствования системы противодействия политическому экстремизму.
Теоретические и методологические основы исследования включают научное наследие философии, политологии, психологии, юридической науки в области феноменологизации политического экстремизма; парадигмальные модели постановки проблем и их решений в социологии (М. Вебер, Э. Дюркгейм, Т. Парсонс, Б. Скинер, Л. Уорд, 3. Фрейд); методологические конструкты транзитивного состояния современного российского общества, разработанные в трудах Э.В. Беляева, А.Г. Володина, Н.И. Дряхлова, В.И. Жукова, Т.И. Заславской, В.Н. Кузнецова, В.П. Култыгина, Н.И. Лапина, Г.В. Осипова,' Ж.Т. То-щенко, В.А. Ядова; социологические теории современного общества (М. Ай-зенштад, Ж. Бодрийар, У. Бек, Б. Белл, П. Бергер, П. Бурдье, И. Валлерстайн, М. Веверка, А. Инкелс, Ф. Кардозо, Н. Луман, Д. Ролз, А. Этциони) в которых выявляются реальные организационные изменения в строении и функционировании современного социума; теоретико-методологические и методические перспективы различных отраслей социологии в изучении политического экстремизма.
Эмпирическую базу исследования составили законодательные и нормативно-правовые акты, направленные на противодействие экстремистской деятельности; статистические материалы о проявлениях политического экстремизма в современном российском обществе; представительные данные общероссийских социологических исследований; данные авторского социологического исследования, осуществленного методом экспертных оценок в период с 2004 по 2005 гг.
Достоверность и обоснованность результатов исследования определяются непротиворечивыми теоретическими и методологическими положениями, комплексным использованием качественных и количественных методов исследования, корректным соотношением собственных эмпирических данных с представительными положениями социологических исследований.
Цель и задачи исследования. Целью исследования является теоретический анализ и экспертная оценка потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе. Поставленная цель предполагает решение следующих задач:
определить концептуальные конструкты теоретического анализа системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе;
сформировать категориальный аппарат исследования посредством социологических процедур интерпретации и опреационализации основных понятий;
рассмотреть основные методологические и методические принципы экспертной оценки потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе;
осуществить экспертный опрос специалистов в сфере противодействия политическому экстремизму;
проанализировать и обобщить первичную социологическую информацию, полученную в ходе экспертного опроса;
обосновать теоретические выводы, разработать практические рекомендации в адрес субъектов системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе.
Объект исследования - система противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе.
Предмет исследования - потенциал системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе.
К элементам научной новизны диссертации можно отнести:
- инновационное определение понятийного тезауруса концептуальных
конструктов теоретического анализа системы противодействия политическому
экстремизму в современном российском обществе;
оригинальный категориальный аппарат исследования, основанный на социологических процедурах интерпретации и операционализации основных понятий, выявлении их методологических оснований и существующих ограничений;
по-новому рассмотренные основные методологические и методические принципы экспертной оценки потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе;
авторскую практику экспертного опроса специалистов в сфере противодействия политическому экстремизму;
эвристический потенциал проанализированной и обобщенной автором первичной социологической информации, полученной в ходе экспертного опроса;
управленческие перспективы обоснованных теоретических выводов, разработанных практических рекомендаций в адрес субъектов системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе.
Положения, выносимые на защиту:
Концепции современного общества являются аналитическими моделями изучения соответствующего типа общественного развития и служат аппаратным средством теоретического анализа современного российского общества, социальная организация которого, исходя из методологических конструктов «современности», носит переходный характер. Сущность транзитивного состояния заключается в том, что относительно закрытая система становится все более открытой. Этот процесс сопровождается изменениями, которые носят устойчивый и необратимый характер и коррелируют с различными социальными противоречиями и проблемами, выступающими ключевыми для социологической интерпритации политического экстремизма.
Политический экстремизм рассматривается в единстве институционального, аксиологического и структурно-функционального аспектов. В институциональном - как эволюционирующее социально-политическое явление, атри-
бут общественных процессов и отношений; в аксиологическом - посредством политических ценностей, идеологических положений и установок, обосновывающих и оправдывающих насилие; в структурно-функциональном - через систему социальных организаций и действий, функциональная направленность которых характеризуется использованием насилия или угрозы его применения по отношению к органам государственной власти и управления, обществу, отдельным гражданам. Многоаспектный характер этого феномена подчеркивает его высокую общественную опасность, что требует от общества и государства объективно необходимой системы противодействия политическому экстремизму.
Система противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе по своей структурно-функциональной направленности исходит из конституционно закрепленного приоритета прав и свобод человека и гражданина, суверенитета, народовластия, принципа разделения властей, федерализма, законности и в своей сущности является компонентной государственной политики в области национальной безопасности. Система представляет собой совокупность государственных и общественных структур и определенного процесса принятия и реализации решений в этой сфере. Достижение поставленных целевых функций и алгоритм соответствующих действий в условиях транзитивного социума зависят от степени реализации имеющегося системного потенциала.
Потенциал системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе представляет собой возможности отдельного гражданина, общества, государства, которые могут быть мобилизованы, приведены в действие для решения поставленных перед системой задач. На эмпирическом уровне потенциал оценивается контрольными параметрами: надежностью и оптимальностью. Надежность - неотъемлемый критерий качества потенциала сложной системы, её свойство сохранять способность к выполнению своих функций в полном объеме. Оптимальность - наилучший вариайт из всех
возможных состояний системы. Всесторонне взвешенную оценку выделенных параметров в их факторной интерпретации способны дать эксперты-компетентные лица, профессиональная деятельность, теоретические знания и практический опыт которых непосредственно связаны с предметом изучения.
Авторская практика экспертного опроса показывает, что несмотря на определенную надежность функционирования, система противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе характеризуются дезоптимизацией в области мобилизации средств и ресурсов ее потенциала в процессе качественного исполнения принятия решений. Несмотря на определенные позитивные результаты, потенциал системы в целом остается нереализованным. Соотнесение оценочных критериев надежности с теми, которые приняты за предельно возможные (оптимальные), показывает, что проблемы, связанные с активизацией государственных механизмов и простором для гражданской инициативы, остаются достаточно актуальными.
Анализ конфигурации факторов проблемного поля эффективной реализации системного потенциала в области противодействия политическому экстремизму позволяет отнести к числу основополагающих следующие приоритеты: модернизацию программно-целевого подхода к профилактике экстремизма; оптимизацию структуры государственного управления, повышение транспо-рентности ее субъектов; развитию коммуникативного пространства в систем посредством гармонизации идеологической информации с инновационными управленческими технологиями; активизацию различных форм социального контроля совершенствование правовых механизмов направленных на противодействия экстремистской деятельности в современном российском обществе.
Теоретическая и практическая значимость исследования определяется
объективной потребностью современного российского общества в потенциаль-
i но эффективной системе противодействия политическому экстремизму и может
быть представлена в нескольких направлениях:
Проведенное исследование способствует теоретической интеграции накопленных знаний по проблемам политического экстремизма, расширяет проблемное поле социологии, развивает теорию и методологию специальных социологических теорий, стимулирует активизацию междисциплинарного дискурса по вопросам национальной безопасности современного российского общества.
Апробированные в ходе авторской практики экспертного опроса специалистов в сфере противодействия политическому экстремизму методика и инструментарий социологического исследования дают возможность субъектам управления этой системой получать объективную социологическую 'информацию, способствующую выработке эффективных управленческих решений. Сформулированные в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы при разработке целевых программ по совершенствованию системы противодействия политическому экстремизму применительно к условиям современного российского общества.
Теоретическое содержание работы и эмпирические данные могут быть использованы в учебных курсах по теоретической и прикладной социологии, специальным социологическим теориям, а также при чтении специализированных курсов различных учебных дисциплин по проблемам экстремизма.
Апробация диссертации. Основные выводы и положения диссертации,
теоретические и практические результаты апробированы на методологических
семинарах и заседаниях кафедры правовой социологии и психологии Саратов
ского юридического института МВД России, докладывались на международ
ных («Деятельность милиции/полиции в переходном обществе». Саратов, 2003;
«Толерантность и межэтнические отношения в России». Саратов, 2004; «Россия
как трансформирующееся общество: экономика, культура, управление». Моск-
»1 ва, 2005) и российских («Актуальные проблемы совершенствования подготовки
кадров для правоохранительных органов в условиях модернизации высшего профессионального образования». Саратов, 2005; «Геополитика Кавказского
региона». Ростов-на-Дону, 2005) конференциях. Результаты диссертационного исследования отражены и рекомендованы к использованию в практической деятельности отдела по связям с органами государственной власти и общественными объединениями Приволжского УВД на транспорте МВД России в виде методических рекомендаций (утверждены экспертной комиссией Приволжского УВД на транспорте МВД России 18.08.06 г. № 2/2326).
Публикации. По теме диссертации опубликованы восемь научных статей общим объемом 2,4 п.л.
Структура диссертации включает введение, две главы, объединяющие четыре параграфа, заключение, список используемой литературы, приложение.
Политический экстремизм и современное российское общество: социологическая категоризация и корреляция
В последней четверти XX века почти одновременно вошли в научный оборот и стали популярными концепции современного общества: «постиндустриального общества» (Д. Белл), «модерного общества» (Ш. Айзенштадт), «коммуникативного общества» (Н. Луман), «конвергенции» (А. Инкелс), «открытого общества» (А. Этциони), «общества риска» (У. Бек), «глобализации» (И. Валлерстайн), «постмодернизма» (Ж. Бодрийар), «продолжающейся мутации» (М. Веверка). Так, Ш. Айзенштадт в своей теории «Видение модерного и современного общества» считает, что постоянно растущие и интенсифицирующиеся процессы глобализации остро ставят вопрос: а не знаменуется ли конец XX века концом концепции модерна в том виде, в каком она развивалась последние два столетия? Не является ли современный мир отходом от модерных программ? Это происходит в направлении «конца истории», о котором говорит Ф. Факуяма. Ш. Айзенштадт описал в качестве новой тенденции внеисториче-скую гомогенизацию мира, при которой идеологические предпосылки модерна со всеми своими противоречиями становятся почти иррелевантными, предлагая взамен рост множества самых модерновых видений или возврат к традиционным, фундаменталистским, антимодерновым антизападным движениям и цивилизациям. Все это ведет к столкновению цивилизаций, при котором западная цивилизация вступает (часто во враждебных терминах) в конфронтацию с другими цивилизациями, особенно с мусульманской и до некоторой степени с конфуцианской. Многие теоретики заявляют, отмечает Ш. Айзенштадт, что современный мир демонстрирует исчерпанность модерной программы, ассоциирующейся с либеральной демократией. Участники дискуссии подчеркивают ослабления либо распад идеологических основ классической модели «нации- государства», особенно такой, где доминируют тенденции тесно взаимосвязанных преобразований наиболее важных параметров обществ в рамках культурных и политических программ модерна. В схоластике разных подходов, в том числе исламизма и иных идеологических течений, наблюдается отход от ценностей модерна, ослабление модели «нации-государства», уходящей своими корнями в эпоху Просвещения. В последнее время менялась организация наций-государств, слабела их идеологическая сила. Во всем мире развивались новые типы движений, выходящих за рамки классической модели. Ш. Айзенштадт считает, что тщательное изучение происходящих процессов доказывает, что изменения, возникающие благодаря множественным процессам глобализации в современном мире, представляют собой последовательные попытки различных движений и элит переосмыслить терминологически, реконструировать и по-своему освоить модерн, а также переформулировать дискурс модерна. Даже в период становления классических наций-государств существовали разные типы понимания модерна. Критериями различий являются, например, тип коллективной идентичности, а также степень аутентичности власти. На одном конце шкалы находится Франция, на другом - скандинавские страны, промежуточное положение занимает Британия. Еще один пример - США. А. де Токвиль и В. Зомбарт убедительно показали отличия государственной модели США, находящихся тем не менее в рамках западной цивилизации. По мнению Айзен-штадта, прежде всего очевидна конфронтация между территориальной и культурной компонентами государств. В федеративных государствах прослеживаются разные основания государственности, например для сравнения - в Индии, Японии, Китае, в исламских странах. По существу концепции модерна различны и в европейских странах. Социализм, национал-социализм, коммунизм - все эти течения отражают борьбу внутри европейского понимания модерна. Все это - не бегство от современности, а попытка по-новому переформулировать видение действительности сегодняшнего дня. Так, Великая французская революция впоследствии привела Европу к коммунистическим режимам. Следовательно, понятие модерна не исчерпывается идеями традиционной либеральной демократии, оно гораздо сложнее и многограннее. Либерализм -это лишь одна из версий модерна, помимо нее существуют и другие версии. Даже те течения, которые не приемлют модерна, сами порождены требованиями модерной реальности. Сегодняшние напряженности внутри западной цивилизации порождаются, с одной стороны, притягательностью универсализма и плюрализма, а с другой - стремлением сохранить традиционность. Такие напряженности наблюдаются во Франции и Британии, в Латинской Америке и США и в других странах. По сути дела, здесь происходят изменения в основаниях идентичности этих государств.
Сегодня наиболее ярко выражены тенденции партикуляризма, локализма и одновременно создание универсалистских движений. В качестве примера последних Айзенштадт называет «новые диаспоры», такие как мусульманские, иудейские. Новые конфигурации модерна возникают как следствие двух подходов. При первом подходе напряженность между плюрализмом и закрытостью становится центральной. Другой подход: возникают движения межгосударственные, транснациональные, и эти движения вносят свои, отличающиеся от традиционных понимания модерна. Согласно Айзенштадту, долгое время модерн рассматривался лишь с западнических позиций.
Структурно-функциональная направленность системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе
Понятие «система» (гр. systerna), в буквальном смысле, означает целое, составленное из частей. Система - это такое целое, которое нельзя разделить на независимые части. Каждая часть системы обладает качествами, которые теряются, если ее отделить от системы, и каждая система обладает такими качествами (свойствами), которые отсутствуют у ее частей. Полная характеристика системы состоит из определения основания и границ, то есть ее состава, выявления строения всех компонентов ее структуры, и, наконец, установления взаимодействия (функционирования) ее элементов. Естественно, когда речь идет о полноте теоретического построения, имеется в виду лишь то, что создаваемая система должна быть воспроизведена во всех указанных выше аспектах. Наряду с этим каждая из теоретических систем охватывает лишь какую-то сторону отображаемой действительности, которая не будет противоречить другой. В современной теории управления под системным подходом прежде всего подразумевают особый способ научного отображения явлений действительности, при помощи которого удается с достаточной степенью полноты и точности сделать анализ явления, обладающего большой сложностью. Это касается и методологии описания, и применяемых средств, заложенных основателями кибернетики А. Ампером, А. Бергом, Р. Берталанфи, К. Менноном [92, 152, 174].
Основоположниками системного подхода в социологии по праву считаются Э. Дюркгейм, О. Конт, Т. Парсонс, Г. Спенсер, чьи теоретические концепции явились базовыми слагаемыми в интерпретации общества как системы согласованно взаимодействующих индивидов, структурированной на социальные группы и организации в соответствии с набором функций, необходимых для поддержания ее целостности. Данные методологические принципы легли в основу целого спектра теоретических подходов к социальной системе, которые условно можно объединить в пять основных типов направлений: микросоциологическое, макросоциологическое, процессуальное, иерархическое и функциональное [24, 57, 62, 185]. Каждое из указанных представлений системы выражает определенную группу ее характеристик.
Микросоциологическое представление системы основано на понимании ее как множества наблюдаемых и неделимых величин (элементов). В принципе, абсолютно неделимых элементов нет, однако для данной проектируемой системы элемент принимается неделимым. Структура системы фиксирует расположение элементов и их связи. Отечественные (Л.П. Буева, А.П. Вардомацкий, А.Г. Здравомыслов, И.С. Кон, Н.И. Лапин, В.А. Ядов) и зарубежные (Э. Гидденс, К. Левин, А. Маслоу, Д. Рисмен, Б. Скинер) ученые объясняют избирательность притяжения элементов системы в зависимости от потребностей и интересов личности, ее мотиваций, средств их удовлетворения через социальные ценности.
В отличие от микросоциологического, макросоциологическое направление характеризует систему как единое целое, находящееся в «системном окружении» (среде). Это означает, что реальная система не может существовать вне системного окружения, а окружающая среда представляет собой ту систему, в рамках которой выбраны интересующие исследователя объекты. Следовательно, система может быть выражена многочисленными внешними связями со средой. С точки зрения представителей макросоциологического подхода (И. Валлерстайн, М. Вебер, Ф. Кардозо, К. Маркс, Г.В. Осипов, Ж.Т. Тощенко), структурные изменения в современном обществе характеризуются созданием новой, целостной системы мирового социума и связаны осознанием глобализации современного мира. Сложившаяся система экономических, социальных и политических взаимосвязей интерпретируется как процесс такой интегративной глубины, когда локальные представления об общественной системе становятся теоретическим нонсенсом. Национальные социальные системы предстают лишь частным сегментом реального глобального сообщества, имя которому - весь человеческий мир. Такое сообщество людей структурировано весьма жестким образом, поскольку геополитическая и этносоциальная организация разделения труда позволяет особенно эффективно развивать неэквивалентные формы обмена видами деятельности между индустриальными центрами и сырьевыми провинциями единой мировой системы. Этот тип поляризации социальной структуры как мирового метасообщества имеет в теориях макросоциологов фактически идентичную интерпретацию [21, 32, 108, 227].
Несколько иных взглядов придерживаются П. Бергер, И.В. Бестужев-Лада, Т. Кун, Т. Лукман, П. Штолепка, В.Н. Ярская, чье внимание переносится на динамические характеристики процессуальной системы. Методологические установки этих ученых обусловлены тем, что, во-первых, общество нельзя рассматривать как природный объект, поскольку развитие социальной системы отличается субъективностью, целеориентированностью во времени и творческой спонтанностью; во-вторых, изучение социальной системы не может быть объективным, поскольку методика, механизм и инструментарий познания зависят от позиции познающего субъекта [24, 610, 114, 252].
Несомненно, внимания заслуживают теоретические воззрения представителей иерархического подхода (В. Парето, Б.А. Грушин, Т.И. Заславская, Г. Лебон, Н. Смелзер, П.А. Сорокин, Г. Тард, Ф. Теннис), рассматривающих социальную систему как иерархию многообразных ассоциаций взаимодействующих людей и форм их самоорганизации. Понятие «организация» охватывает здесь характеристики структуры, связей, развития и воспроизводства отношений, деятельности, коллективного поведения и общения, то есть категории, которые интегративно именуются как «социальная система» в ее статистических и динамических состояниях [234, 236, 249].
Наиболее полно категория «система» рассматривается в структурном функционализме (Ж. Деррида, Б. Малиновский, Р. Мертон, Т. Парсонс, А.Р. Радк-лифф-Браун). Исходным материалом теоретического моделирования здесь становятся понятия структуры, функции, адаптации, целеполагания, интеграции, социального равновесия. Структурные взаимодействия, социальная диспозиция, функционально-ролевая система, статусная шкала общества - это категории, которые представлены в теоретической перспективе как самовоспроизводящиеся культурные контуры разделяемых большинством социальных оценок и ценностей [24, 112 185].
Методологические и методические принципы экспертной оценки потенциала системы противодействия политическому экстремизму в современном российском обществе
Методологические и методические принципы прикладного социологического исследования любого социального явления или процесса в качестве исходных посылок предполагают, во-первых, обоснование методологических подходов к выбору конкретного вида социологического исследования и методических приемов изучения определенного явления или процесса; во-вторых, сбор первичной социологической информации и ее обработку; в-третьих, анализ обработанной информации, формулирование выводов и рекомендаций [58,107,236].
В эмпирической социологии сложились различные методологические подходы к определению методических процедур получения достоверных данных об изучаемом явлении или процессе. В зависимости от глубины требуемого количественного анализа предмета исследования, масштабности и сложности решаемых в ходе него задач, различают три вида социологического исследования: разведывательное, описательное и аналитическое. Также используются и другие принципы, связанные с особенностями метода сбора информации, с формой и характером проведения исследования. Так, в зависимости от применяемого метода сбора эмпирических данных различают три вида социологического исследования: опрос, наблюдение, анализ документов [24,110,114,192,236,249].
Как отмечают М.К. Горшков, Б.З. Докторов, В.К. Левашов, И.Т. Левыкин, О.М. Маслова, Ф.Э. Шереги, единой, унифицированной формы социологического анализа, пригодной для изучения различной сложности проблемы, не существует. Конкретная форма, а точнее будет сказать, конкретный вид социологического исследования обусловлен характером поставленной в нем цели, выдвинутых задач. В соответствии с целями и задачами данного диссертационного исследования наиболее предпочтительным представляется метод экспертного опроса. Кроме того, такой подход продиктован содержанием понятия «потенциал» (лат. potentia - возможность, сила, мощность) - существующий скрытно, без внешних проявлений, однако способный проявиться при определенных условиях; средства, запасы, источники, имеющиеся в наличии и могущие быть мобилизованы, приведены в действие, использованы для достижения определенной цели, осуществления плана, решения какой-либо задачи; возможности отдельного лица, общества, государства в определенной области [215].
В каждом случае опрос предполагает обращение к непосредственному носителю изучаемой проблемы и нацелен на те ее стороны, которые мало поддаются или вообще не поддаются прямому наблюдению. Вот почему социологический опрос незаменим, когда речь идет об исследовании тех содержательных характеристик общественного, коллективного и индивидуального сознания, общественных, коллективных и межличностных отношений, которые внешне скрыты и дают о себе знать лишь в определенных условиях. Выделяют две разновидности социологического опроса: анкетирование и интервьюирование. При анкетировании опрашиваемый сам заполняет вопросник. В свою очередь, интервьюирование предполагает личное общение с опрашиваемым, при котором интервьюер сам задает вопросы и фиксирует ответы. В зависимости от носителя первичной социологической информации различают опросы массовые и специализированные. В массовом опросе основным источником информации выступают различные категории респондентов, профессиональная деятельности которых непосредственно не связана с предметом анализа. В свою очередь, в специализированных опросах главный источник информации - компетентные лица, чья профессиональная деятельность тесно связана с предметом изучения или чьи теоретические знания, жизненный опыт позволяют делать авторитетные заключения. По сути дела, участниками таких опросов являются эксперты, способные дать всесторонне взвешенную оценку по интересующим исследователя вопросам. Отсюда еще одно широко распространенное в социологии название таких опросов - экспертные опросы. Метод экспертного опроса - процедура получения первичных эмпирических данных, широко используемая при проведении социологических исследований, состоит в опросе специально отобранных экспертов относительно значений некоторых переменных, дающих необходимую информацию об объекте оценки. Таким образом, опросы компетентных лиц именуются экспертными, а результаты опросов - экспертными оценками. Опрос экспертов также оказывается необходимым при решении следующих задач: указание значений параметров системы и выявление факторов, оказывающих на нее определяющее влияние [221,58,107].
Достоверность решений, принимаемых на основе оценок экспертов, в значительной степени зависит от организации процедуры сбора, анализа и статистической обработки этих оценок. На первом этапе происходит отбор экспертов. В качестве критериев отбора использовались следующие признаки: род занятий и стаж работы по интересующему нас профилю, а также уровень и характер образования. Центральный среди всех критериев отбора экспертов - их компетентность. Для ее определения применяется метод самооценки экспертов. Наиболее простая и удобная форма самооценки экспертов - совокупный индекс, рассчитанный на основании оценки экспертами своих знаний, опыта и способностей по ранговой шкале с позициями «высокий», «средний», «низкий». При этом первой позиции приписывается числовое значение - «1», второй - «0,5», третьей - «0». В таком случае совокупный индекс - коэффициент уровня компетентности эксперта вычисляется по формуле
