Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Институциональный подход к политическим изменениям
1. Понятие и функции политических институтов с. 25 - 33
2. Структура институциональной системы. Соотношение между формальными и неформальными институтами с. 34 - 40
3. Основные подходы к изучению вопросов развития институтов с. 41 -48
4. Возникновение институциональных кризисов с. 49 - 57
Глава II. Политико-культурный подход к политическим изменениям
1. Понятие и функции политической культуры с. 58 -65
2. Структура политической культуры. Соотношение глубинного и поверхностного уровней политической культуры с. 65 - 75
3. Основные подходы к изучению развития политической культуры с. 75 - 87
4. Возникновение политико-культурных кризисов с. 88 - 102
Глава III. Модели взаимодействия между политической культурой и политическими институтами.
1. Типы взаимодействия политической культуры и политических институтов с. 103 -120
2. Виды институционально-культурных и культурно-институциональных переходов с. 121-146
3. Проблемы изучения институциональной и политико-культурной динамики с. 146 - 163
Заключение с. 164- 170
Список литературы с. 171 -186
- Понятие и функции политических институтов
- Понятие и функции политической культуры
- Типы взаимодействия политической культуры и политических институтов
Введение к работе
Актуальность проблемы.
Вследствие радикальной смены политической системы в России в начале 1990-х годов произошло резкое ослабление институтов, начался институциональный кризис. Параллельно институциональному кризису, который выражался в ослаблении эффективности государственной машины, в этот период возник также масштабный кризис массового сознания. Он сопровождался дезориентацией, утратой многих значимых для населения ценностей, обусловленных крахом идеологической системы. Из-за очень высокой интенсивности экономических и политических реформ («шоковая терапия»), массовое сознание как бы «не успевало» реагировать на происходящие изменения. Реформы сопровождались резким падением уровня жизни, политическими и экономическими катаклизмами, вследствие чего преобразования оказались «шоковыми» не только для институциональной системы, но и для массового сознания. В результате произошла архаизация политических представлений (речь о воспроизведении населением архаичных поведенческих паттернов), на первый план вышли неформальные механизмы социального взаимодействия и девиантные модели поведения. Например, широкое распространение получили националистические взгляды и криминальная лексика. Российское общество в ходе реформ сильно расслоилось, образовались социальные группы, которых не было в советском обществе, у каждой из которых появилась своя групповая идентичность и корпоративная культура. Это также способствовало последующим резким сдвигам массового сознания.
Прошедшая эпоха реформирования российского общества показала, что эффективность общественного устройства зависит не только от строения и функционирования институтов - институциональным реформам у нас в стране в 1990-х гг. уделялось довольно много внимания - но и от разделяемых населением культурных норм и традиций. Между тем,
4 вследствие разрушения советской идеологической системы, те стереотипы и установки, которые сложились в политической культуре в годы советской власти, на новом этапе оказались невостребованными и были сломлены, без последовательной замены их новыми мотивациями и стимулами.
В настоящее время многие предпринимаемые учеными и политиками попытки ответить на вопрос о том, как изменилось за последние 15 лет массовое сознание российского общества и его политическая культура, наталкиваются на многочисленные трудности. Споры ведутся и о том,-на основании каких эмпирических критериев следует оценивать нынешнее состояние политической культуры, и о том, как государственная власть может воздействовать и преобразовывать политико-культурные установки. Видимо, отчасти из-за неопределенности в этих вопросах в экспертном сообществе часто возникают существенные разногласия относительно будущего демократического устройства в России1.
Между тем в современной как западной, так и российской политической науке наблюдается крайне мало влиятельных концепций и подходов, которые бы помогли разобраться в существующих проблемах российской модернизации, включая проблемы институциональных и политико-культурных изменений. Модернизационные процессы различными исследователями, как правило, изучаются на основании самых многообразных критериев, начиная от способов организации промышленной системы и заканчивая этапами и стадиями «демократического транзита» тех или иных институциональных форм. При этом сущностные характеристики произошедших изменений легче все фиксируются, прежде всего, на уровне определения особенностей эволюции политических элит и хода развития
1 Так, одни публицисты доказывают приоритет так называемого «вечевого начала» в сознании русского народа, из которого выводят предпосылки развития демократии, другие утверждают, что для России характерна «византийская модель» властвования и эффективной является лишь персонифицированная в лице главы государства власть. Весьма популярна также концепция «демократического перехода», сторонники которой уверены в возможности эффективного переноса и на российскую почву западных демократических институтов, их встраивания в действующую институциональную систему; подразумевается, что массовое сознание сможет довольно быстро «приспособиться» к соответствующим изменениям. Значительное влияние имеет также исследовательское направление, разделяющее западные и незападные общества по специфике взаимодействия в связке «государство-общество-личность» и рассматривающее Россию как традиционное «незападное общество».
5 институтов, тогда как рассмотрение преобразований в политической культуре представляет собой гораздо более сложную задачу.
Данные обстоятельства способствуют тому, что в последнее время тематика, связанная с изучением того, как соотносятся политическая культура и институциональные особенности политического устройства, выходят в число приоритетов отечественной политической науки. Ее концептуальное освоение имеет как собственно научную ценность, так и прикладное значение, так как дает возможность и привлечь общественное внимание к этой проблеме, и изучить, каким образом институциональные реформы могут повлиять на массовое сознание и наоборот. Важен, таким образом, и прогностический эффект исследований по данному вопросу.
Состояние научного исследования проблемы.
Настоящая работа представляет собой попытку сравнения современных подходов к изучению политических институтов и политической культуры и исследования возможностей их применения для изучения особенностей модернизационных процессов в различных странах и регионах мира. За основу взяты работы ряда западных и российских ученых, в том числе работы Ш. Эйзенштадта, Г. Экстайна, Г. Петерса, У. Вильсона, Т. Парсонса, П. Бурдье, А. Ахиезера, Э. Баталова, Б. Полякова, Ю. Пивоварова и ряда других. Главный акцент в исследовании сделан на изучении методами институциональной теории и теории политической культуры политических изменений и политических кризисов.
Говоря о степени разработанности указанных проблем, необходимо подчеркнуть, что вся история общественно-политической мысли человечества в значительной мере связана с решением вопроса о смысле и направленности политических изменений и роли в них структурных (институциональных) и идейных (политико-культурных) компонентов. Предыстория таких понятий, как «политическая культура» и «политический институт», восходит еще к древнегреческой философской традиции, и в частности, к работам Платона и Аристотеля. Именно этими мыслителями
были заложены основные принципы изучения государства и стилей правления как важнейших институциональных форм, а также развиты представления о различиях в моделях поведения и действий людей в рамках определенных форм властвования, то есть о политико-культурных различиях.
Сам термин «политическая культура» в научный оборот было впервые введено в XVIII веке Иоганном Гердером, однако научная теория, предложившая концептуализацию и операционализацию этого понятия, сформировалась много позднее - на рубеже 1950-х годов в русле западной научной традиции. Гердер связывал понятие политической культуры (первоначально оно употреблялось в значении «политическая культивация») с понятием нации как органической этнической группы, которой свойственны единство языка, культуры и национального духа1.
Одновременно политическими философами в конце XVIII - начале XIX века были выдвинуты новые концептуальные модели, связанные с изучением роли государства и различных социальных групп (включая классы и сословия) в политике. Ими были предложены теории разделения властей и конституционализма в качестве своеобразных методов решения управленческих проблем в государстве с демократическим (конституционным) устройством, а также теория революции как инварианта развития политических изменений. Тогда же было положено начало изучению негосударственных политических институтов - политических объединений, партий, групп интересов, а также института выборов, во многом определяющего специфику моделей институционального устройства в различных странах2.
Две основные парадигмы изучения соотношения политико-культурных и институциональных факторов политического развития,
1 В гердеровской концепции культура - важнейший элемент «народного духа»; она проявляется в
сохранении национальных традиций, коллективной памяти, готовности к культурному созиданию. Именно
отсюда проистекает идея И.Гердера о том, что сохранение традиций и развитие национального
самосознания должно быть одной из главных задач политической власти.
2 Автором теории разделения властей является Ш.Монтескье, разработку понятия социального
класса провели французские историки Ф.Гизо и О.Тьери. Первые определения партий представлены в
сочинениях Д. Юма и Э. Берка, основателями партологии как современной политологической дисциплины
считаются Р. Михельс и M. Дюверже.
7 которые и поныне актуальны для политической науки, были разработаны в конце XIX - начале XX века в работах немецких исследователей Карла Маркса и Макса Вебера. Объединяя в рамках своих политических теорий ряд существенных концептуальных разногласий, которые возникли ранее в рамках различных идеологических течений, К.Маркс и М.Вебер акцентировали внимание на политических итогах деятельности государства и особенностях институциональной структуры общества, а также на вопросах развития культуры как совокупности символов и ценностей в рамках политической системы. В то же время представления о государстве, фундаментальных основаниях политической власти и культуре у этих двух мыслителей сильно различались и были во многом диаметрально противоположными.
К. Маркс считал структуру государства монолитной, связанной с интересами правящего класса и монополией на идеологию. М. Вебер же, напротив, полагал, что структура государства способствует многообразию интересов. В рамках этой концепции он определял политику как «стремление разделить власть или повлиять на распределение власти между государствами, либо между группами внутри государств», и считал господство следствием соперничества групп в борьбе за власть, происходящего в рамках легитимности (так называемое «легитимное господство»)1.
Что касается рассмотрения проблем культуры, то К. Маркс связывал идею культуры со своей оценкой надстройки капиталистического общества и ролью идеологии как «ложного сознания». По Марксу, культура, как часть «надстройки», является статичной, так как она узаконивает материальный базис и защищает интересы привилегированного правящего класса. Историческое развитие, соответственно, характеризуется ростом
Чилкот Рональд X. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы/ Пер с англ. - М, 2001. Ч. II, гл. 4.
8 противоречий между статичной культурой и динамичным развитием материальных сил.
В отличие от Маркса, который определял культуру материалистически, у М. Вебера был, по сути, идеалистический взгляд на культуру. По мнению Вебера, господствующая власть в обществе основана на мнениях и символах, соотносящихся с идеальными типами легитимного господства в государстве: традиционным, харизматическим и рациональным. Каждому такому типу господства соответствует тот или иной тип культурных норм. Вебер считает культуру фактически важнейшим фактором социального действия и исторического развития цивилизаций. В его трактовке культуры игнорируется сила идеологического принуждения и предполагается существование различных систем ценностей и верований, узаконивающих политический контроль в обществе.
Резюмируя сказанное, отметим, что марксистская концепция объясняет культуру в контексте политического, социального и экономического положения общества, в то время как веберовская концепция, наоборот, объясняет политику, экономику и социальное развитие в контексте культуры. У Маркса, таким образом, первична структура, у Вебера - нормы. Современные политологи и социологи, пересмотрев их взгляды на эту проблему, пришли к выводу о том, что Маркс и Вебер фактически заложили основу двух противоположных подходов к изучению политической культуры и политической системы - так называемого структурного и нормативного.
В настоящее время в политической науке и социологии различные трактовки политической культуры и роли общественных институтов, конечно же, не ограничиваются кругом идей К. Маркса и М.Вебера, однако многие теоретики в целом идут по пути, намеченному этими учеными. В изучении проблем политической культуры господствует нормативный, ценностный подход. Развитие институциональных систем изучают в основном институциональные теории, продолжающие традиции структурного подхода.
Современная институциональная теория зародилась в европейских странах и США в 20-х - 30-х годах XX века. Эволюция институционализма прошла через два основных этапа: так называемый старый (традиционный) институционализм и новый институционализм, на формирование которого огромное влияние оказали методологические установки бихевиоральной теории.
Традиционный институционализм рассматривал, в первую очередь, формальные, структурные аспекты институтов, применяя в основном описательный тип исследования. Представители данного подхода изучали так называемые традиционные политические и экономические институты -государство и систему государственных органов, правовую систему, систему законодательства, а также фирмы, организации, рыночную систему. Следуя за М.Вебером, институционалисты признавали, что принимаемые субъектами социального взаимодействия решения являются культурно обусловленными, то есть что в институтах воплощаются определенные нормы мышления и действия. Но при этом они утверждали, что политическое развитие и политическая жизнь общества зависит в первую очередь от структурных характеристик и функционирования институтов.
В конце 40-х - начале 50-х годов традиционный институционализм пережил серьезный кризис, который во многом был связано с развитием других влиятельных исследовательских подходов к изучению мира политики, и в частности, марксизма, структурного функционализма и теории рационального выбора (бихевиоризма)1. В рамках этих концепций объяснение политических процессов фактически сводилось к анализу экономических, социальных или культурных переменных, а институциональным и организационным формам политической жизни общества придавалось намного меньше значения .
1 Политическая наука в XX в.: новые направления. М., 1999. Глава 4.
2 Так, представители структурного функционализма утверждали, что общие потребности
социальной системы приводят к созданию таких политических институтов, которые должны быть
функциональны по отношению к этим потребностям. В свою очередь, институциональное разнообразие ими
объяснялось ссылками на общие функции социальной и политической систем. В различных концепциях
Новое обращение к проблеме деятельности институтов в конце 1970-х годов было следствием значимых трансформаций социальных и политических институтов в этот период. Многие ученые обратили внимание на то, что институты стали больше по размерам, более комплексными и более гибкими в решении определенных проблем1. Серьезный толчок развитию неоинституционалшма дала также теория модернизации, сторонники которой пришли к выводу, что социальная политика, политическая мобилизация и легитимность властного режима зависят от институциональной структуры общества, в том числе от соотношения формальных и неформальных институтов.
Термин «новый институционализм» (другое название -«неоинституционализм») впервые употребили американские ученые Джеймс Марч и Джохан Олсен в своей статье «Новый институционализм: организационные факторы в политической жизни», опубликованной в 1984 г. Вновь обращаясь - к проблемам развития институтов, «неоинституционалисты» утверждают, что политическая и общественная системы обладают относительной автономией и взаимно определяют друг друга. Новый институционализм, критикуя метафоры рационального выбора, отрицает определяющую роль микроповеденческих процессов в развитии социальной и политической систем. Центральное место в своих исследованиях «неоинституционалисты» уделяют таким понятиям, как дизайн институтов, институциональные нормы, коллективное действие в
марксистского направления политические институты рассматривались как арена политических баталий между различными группами (классами) людей, экономические интересы которых заранее предопределены. Специфику самих институтов представители марксистской теории при этом не считали важнейшей переменной при определении результатов политической борьбы. В бихевиоризме, который стал доминирующим исследовательским подходом в политической науке с начала 1950-х годов, основное внимание было сосредоточено на изучении политического поведения. Целью подхода было как можно более подробно выявить мотивы и объяснить причины тех или иных действий политических субъектов. В отличие от институционалистов, адепты бихевиоризма считали, что именно общество (социум) в первую очередь влияет на политику, а не наоборот, и в соответствии с такими установками подробно изучали социальную стратификацию, способы распределения общественных ресурсов и т.п./ См.: March J., Olsen J. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life// American Political Science Rewiew, 1984, vol. 78, September.
1 Прежние институты, в основе своей бюрократические, сменились новыми, где руководить стали не чиновники, а менеджеры. Возникла также целая когорта неформальных (негосударственных) институтов, выполняющих функцию представительства различных социальных интересов. Это, например, правозащитные организации, экологические движения, различные лоббистские структуры и т.п.
рамках институтов. Силу или слабость государства и политической демократии они определяют не только опираясь на изучение экономических и социальных условий развития политических систем, но и исходя из особенностей институциональной организации общества и нормативной составляющей деятельности институтов.
Концепция политической культуры в политологии возникла гораздо позже институционального подхода. Широкое распространение и популярность термин «политическая культура» получил в конце 1950-х-1960-е годы, когда американские ученые Г. Алмонд и С. Верба представили ставшее впоследствии классическим определение политической культуры. В отличие от большинства институционалистов, Алмонд и Верба утверждали, что для сравнения различных политических систем необходимо изучать не только институциональные и конституциональные их черты, но также политические ориентации индивидов. В этом и состоял главный вклад этих ученых в методологию политической науки: они перенесли центр тяжести с рассмотрения институтов на социально-психологическую составляющую -политическую культуру.
Г. Алмонд и С. Верба ввели классификацию политико-культурных ориентации по формам проявления (познавательные, эмоциональные и оценочные) и по направленности на объект (ориентации относительно функций и институтов политической системы, относительно политических субъектов и лидеров и относительно основных государственных программ и направлений политики). В своем знаменитом труде «Гражданская культура: политические ориентации и демократия в пяти странах» (1963 г.) американские ученые, используя опыт эмпирического изучения политических ориентации, заложили основу известной типологизации политических культур на приходскую, подданническую и гражданскую. Основой для классификации послужили типы доминирующих ориентации: уровень активности граждан в политике, уровень знаний граждан о
12 политической системе и уровень ожиданий от результатов ее функционирования1.
Преимуществом новой концепции политической культуры было то, что у нее был широкий объяснительный потенциал: политические установки в рамках этого подхода являлись не просто описательными категориями, но могли измеряться с помощью проведения опросов общественного мнения, интервью и других социологических методик. Идеи Г. Алмонда и С. Вербы тем самым стали важным методологическим инструментом, позволившим ликвидировать разрыв между изучением индивида и политической системы в целом. В связи с этим в 1960-е -1970-е годы концепция политической культуры стала широко применяться в эмпирических исследованиях и при построении различных теорий среднего уровня. Дальнейшая концептуализация этого термина также резко увеличила число междисциплинарных исследований в области социологии, психологии и культурологии. Концепция политической культуры оказала широкое влияние на развитие таких научно-исследовательских направлений, как теория коммуникации, теория политического участия и теория социализации.
В 1980-90-е годы на развитие как политико-культурного, так и институционального подходов в рамках политической науки серьезное влияние оказали некоторые современные социологические теории. Речь идет, в частности, о концепциях Э. Гидденса, П. Бурдье, Ш. Эйзенштадта и ряда других социологов. Решающую роль в формировании социально-политических систем Гидденс и Бурдье отводили социальным субъектам - в
1 Согласно характеристикам ПАлмонда и С.Вербы, для приходской культуры характерны невысокие политические ожидания и отсутствие интереса граждан к политике; для подданнической культуры - в основном пассивное политическое поведение и ориентация на господствующие ценности при их слабом осмыслении; а для партисипаторной культуры - высокий уровень участия, широкая артикуляция интересов и активное стремление граждан воздействовать на политику. Исследователи указывали, что политические культуры отдельных стран (наций) могут быть близки или сводимы по своим характеристикам к одному из трех отмеченных выше политико-культурных типов, либо объединять в себе различные субкультуры. Кроме того, как отмечал Г.Алмонд, политические культуры могут эволюционировать в зависимости от степени культурной секуляризации общества, которая прослеживается в распространенности установок на восприятие политики как рынка и процесса торга и в движении от расплывчатости к конкретности политических ориентации, а также в более четкой дифференциации ролей в рамках государственного устройства.
13 их терминологии - акторам, - которые в ходе повседневной практики постоянно формируют и воспроизводят институты. При этом сами институциональные структуры ученые описывали как дуальный феномен: структура - это одновременно и средство, и результат практики. Следовательно, политические акторы не только используют систему социальных отношений и различные институты в качестве ресурса политического взаимодействия, но вместе с тем воздействуют на эти структуры, воспроизводя и трансформируя их1.
Опираясь на установки современной социологии, теоретики политико-культурного подхода вынуждены были отказаться от так называемого универсалистского восприятия политической культуры2. А учитывая тот факт, что в рамках рассматриваемых социологических концепций изучались одновременно и институциональные структуры, и практики агентов вместе с их «предрасположенностями», в каком-то смысле они также способствовали конвергенции политико-культурного и институционального подходов в политологии. Важно отметить, что и Э. Гидденс, и П. Бурдье рассматривали структуры и практики в динамическом ключе, и поэтому отнюдь не случайно многие современные ученые стремятся «приспособить» в методологическом плане и применить подходы
Согласно Э.Гидденсу, акторы находятся в состоянии постоянного взаимодействия со структурами и как бы сливаются с ними. П.Бурдье, в свою очередь, отмечал, что находясь в социальном пространстве, движимые целью акторы осуществляют свои собственные стратегии - своеобразные системы практик. По Бурдье, социальные практики агентов не являются рациональными, их можно описать только через такие феномены, как практическое чувство, габитус, знание стратегий поведения. Габитусом французский социолог называл систему приобретенных предрасположенностей, которая порождает и структурирует практику агента и его представления. По Бурдье, габитус является продуктом осознания индивидом возможностей и запретов, накладываемых обществом; он формируется социальной средой и используются индивидами в качестве активной способности вносить изменения в структуры.
2 Как указывает российский политолог А.И.Соловьев, одной из главных особенностей политической культуры является то, что ее не существует вне деятельности субъектов (акторов), воспроизводящих и развивающих нормы и традиции. Неверны, следовательно, универсалистские представления о том, что политико-культурные нормы растворены во всей совокупности отношений, складывающихся между участниками политического процесса. Чтобы изучать политическую культуру, исследователь должен не «втискивать» в это понятие все присущие политическому строю ценности, а должен в первую очередь «воссоздавать» политико-культурные ориентации различных социальных групп, а также общества в целом/ См.: Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории // Вестник МГУ, серия 12. Политические исследования, 1995, № 2-3.
14 французских социологов в различных институциональных и политико-культурных исследованиях1.
В отечественной политической науке проблематика, связанная с изучением политических институтов и политической культуры, вышла на первый план в исследованиях сравнительно недавно. Так, до начала 1990-х годов историография по этой теме представляла собой либо литературу по марксистскому и неомарксистским подходам к культуре, либо комментарии к работам известных западных авторов. Однако в последнее время появилось много интересных работ, а также культурологических, исторических, социологических исследований по рассматриваемым вопросам. Исторический подход к изучению политической культуры и ментальносте представлен в многочисленных публикациях С.С. Аверинцева, Э. Баталова, А. Вишневского, Ю.С. Пивоварова. В то же время в трудах А.С. Ахиезера, К.Ф. Завершинского, А.И. Соловьева, Б.С. Ерасова, К.Е. Коктыша, А.С. Панарина разрабатывались методологические основания политико-культурных исследований2. В рамках институционализма и неоинституционализма как теоретической традиции следует выделить таких авторов, как В.Я. Гельман, М. Дерябина, Г. Дилигенский, Э. Панеях. Этот список далеко не полон, учитывая, что многие российские «институционалисты» - М. Афанасьев, С. Перегудов - интересовались в основном такими аспектами институциональной теории, как проблемы
См.: Дилигенский Г. Политическая институализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // МЭМО, 1997, №7; Завершинский К.Ф. Когнитивные основания политической культуры: опыт методологической рефлексии // Полис, 2002, №3; Завершинский К.Ф. Методологическая комплементарность в исследовании символических матриц динамики политических культур// Полис, 2003, №1; Коктыш К.Е. Закономерности и динамика развития социальных онтологий/ЯТолис, 2002, №3-4.
2 Аверинцев С.С. Византия и Русь // Новый мир, 1988, № 7,9; Баталов Э. Политическая культура как социальный феномен//Вестник МГУ, серия 5, 1991, №5; Баталов Э. Россия и Запад: эволюция российского общественного сознания, М., 2002; Вишневский А. Кризис русской соборности и консервативная модернизация в СССР// Материалы Независимого теоретического семинара «Социокультурная методология анализа российского общества», М., 1997, №5; Пивоваров Ю.С. Политическая культура пореформенной России. М., 1996; Ахиезер А.С. Модернизация в России и конфликт ценностей. M., 1994; Соловьев А.И. Политическая культура: проблемное поле метатеории // Вестник МГУ, серия 12. Политические исследования, 1995, № 2-3; Ерасов Б.С. Социальная культурология. M., 2000; Коктыш K.E. Закономерности и динамика развития социальных онтологий/ЯТолис, 2002, №3-4; Панарин А.С. Политология: о мире политики на Востоке и на Западе. M., 1998.
развития рынка и теневых институтов в экономике . С точки зрения предложенной нами темы - изучения политико-культурных и институциональных факторов модернизации - представляют важность также теоретические разработки по проблемам модернизации и переходного общества, в которых анализируются в том числе современные модернизационные процессы в России. Речь идет о трудах О.В. Гаман, В. Дахина, М.В. Ильина, И.М. Клямкина, В.В. Лапкина, В.Н. Кудрявцева, А.Ю. Мельвиля, В.И. Пантина, Л.В. Полякова и многих других исследователей2.
Характеризуя традиции изучения институтов и политической культуры в политической науке в целом, следует отметить, что оба рассматриваемых подхода - и политико-культурный, и институциональный -являются довольно разрозненными образованиями. По сути, не существует ни общепризнанных определений политической культуры и института, ни единого взгляда на соотношение этих понятий и феномена политического изменения. При этом и в институционализме, и в политико-культурном подходе существует много различных исследовательских направлений и методологических стратегий.
Гельман В.Я. Институциональное строительство и неформальные институты в современной российской политике// Полис, 2003, №4; Дерябина М. Институциональные аспекты постсоциалистического переходного периода// Вопросы экономики, 2001, №2; Дилигенский Г. Политическая институализация в России: социально-культурные и психологические аспекты // МЭМО, 1997, №7; Дилигенский Г.Г., Перегудов СП., ВайнштеЙн Г.И. Демократия и демократизация на рубеже веков// Полития, 1999, №3; Панеях Э. Неформальные институты и использование формальных правил: закон действующий vs. закон применяемый// Политическая наука, 2003, № 1; Афанасьев М.П. Клиентелла в России вчера и сегодня // Полис, 1996, № 6; Перегудов СП. Новый российский корпоративизм: демократический или бюрократический? // Полис, 1997, № 2.
2 Гаман О.В. Модернизация и культурная традиция/ЯІолитолог: взгляды на современность. М., 1996; Дахин В. Эволюция и революция в российском кризисе // Pro et Contra, лето 1999; Ильин М.В. Очерки хронополитической типологии: проблемы и возможности типологического анализа эволюционных форм политических систем. В 3-х ч. М., МГИМО, 1995. (ч. II, III); Клямкин И.М., Лапкин B.B. Человек в переходном обществе. М., 1998; Клямкин И.М., Тимофеев Л.М. Теневой образ жизни. Социологический автопортрет постсоветского общества// Полис, 2000, № 4-5; Кудрявцев В.Н. Социальные деформации (причины, механизмы). М., 1992; Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. М., 1999; Пантин В.И. Циклы и волны модернизации как феномен социального развития. М., 1997; Пантин В.И. Россия и мир: историческое самоузнавание. М., 2000; Поляков Л.В. Методология исследования российской модернизации//Полис, 1997, №3.
Начиная с 1970-х годов, западные политологи перешли от общего изучения политической культуры и институтов к более конкретным исследованиям по социализации, изучению роли общественного мнения и СМИ в формировании политических приверженностей и т.д., то есть к разработке теорий среднего уровня. Схожие установки позднее переняли и представители отечественной политической науки. В связи с этим институциональная теория и теория политической культуры, ориентирующиеся на различные предметы исследования, оказались фактически «разделены» в рамках политологии на два исследовательских направления, тогда как изначально «авторы термина» политическая культура Алмонд и Верба, напротив, подчеркивали важность целостного анализа политико-культурных и структурных изменений.
Цели и задачи диссертации.
В качестве объекта исследования в данной диссертационной работе выделена совокупность институциональных и социокультурных процессов, определяющих динамику общественно-политических трансформаций.
Предметом исследования являются институциональные и политико-культурные факторы и формы их взаимодействия, оказывающие влияние на содержание, динамику и направленность политических изменений.
Учитывая вышесказанное, целью диссертационной работы стало выявление возможностей интегрированного подхода к изучению политической культуры и политических институтов. Содержательной основой подобного синтеза политико-культурного и институционального подходов при этом является теория политического изменения, в которой соединяются как институциональные, так и политико-культурные параметры изменений, а также концепция политического кризиса, характеризующая смену структурно-функциональных состояний политической системы и наиболее значимые политические изменения качественного свойства. Поскольку политические кризисы напрямую связаны с ходом политических изменений и модернизационных процессов, концепция кризисов в
17 эвристическом плане хорошо применима для изучения особенностей модернизации в различных странах, в том числе российской модернизации. Из заданной цели диссертации вытекают следующие задачи:
выработка определений понятий «политический институт» и «политическая культура»; рассмотрение основных проблем структурирования институциональных систем и политической культуры;
анализ основных подходов к вопросу развития (эволюции) институтов и политической культуры, существующих в политической науке; изучение возможностей их применения для исследования российской модернизационной практики;
реконструкция теоретических изысканий в современной политической науке по проблеме возникновения кризисов в институциональной системе общества и политической культуре;
разработка и теоретико-методологическое обоснование динамической модели соотношения политической культуры и институтов, выявление аналитических возможностей и существующих ограничений в ее практическом применении.
Новизна работы определяется как слабой изученностью поставленных проблем, так и методологической новизной их постановки. Хотя вопросы, поставленные в диссертации, являются предметом постоянного и интенсивного обсуждения в политической науке, их рефлексия, как правило, осуществляется в рамках подходов, не всегда учитывающих специфику эволюции политической культуры и обусловленности политико-культурных изменений особенностями развития институциональных систем. С одной стороны, политическая культура и институты изучаются отдельно друг от друга в рамках так называемого «историцистской» модели, подразумевающей, что ^объект исследования (в данном случае - институт или политико-культурные установки) эволюционирует в основном под воздействием присущих ему внутренних «потенций» к изменению. Соответственно, не учитываются факторы
18 взаимного влияния политической культуры и институтов друг на друга. С другой стороны, в отечественной политологии практически не нашли применения методологические установки, ориентирующие исследователя на соотнесение политико-культурной и институциональной динамики с политическими кризисами. Между тем, как представляется автору диссертации, изучение трансформаций советской политической системы, а также постперестроечных политических преобразований в нашей стране может представлять собой богатый материал для исследования институциональных и культурных кризисов.
Исходя из указанных исследовательских установок, в рамках диссертационной работы можно выделить следующие положения на защиту.
Политические изменения и модернизационные процессы можно изучать, объединяя принципы неоинституциональной и политико-культурной теорий, в рамках каждой из которых следует отдельно выделять подходы к анализу, с одной стороны, эволюционных и, с другой стороны, кризисных изменений. Современный неоинституционализм и теория политической культуры предоставляют достаточный методологический инструментарий, чтобы изучать как эволюционные изменения в культуре и институтах, так и кризисные состояния институциональной и политико-культурной систем.
В широком историческом контексте институциональные изменения и кризисы сопровождаются изменениями и кризисами в политической культуре или соотносятся с ними в хронологическом плане. Процесс взаимного обусловливания изменений в системе институтов и культуры можно при этом представить в виде моделей институционально-культурных и культурно-институциональных переходов, которые показывают, как институциональные трансформации влияют на политико-культурные и наоборот.
3) Возникновение кризисных состояний в политической культуре
тесно связано с проблемой разрушения целостности культуры, нарушением
19 единства ее смысловых блоков. В ходе политико-культурных кризисов, которые находят свое выражение в дезориентации и архаизации массового сознания, происходят замена (изменение) ряда значимых культурных ориентации и норм и в связи с этим - перестройка основных смысловых блоков политической культуры.
В качестве методологической базы при решении ключевых содержательных проблем настоящего исследования были использованы, с одной стороны, системный подход, а с другой стороны - ряд концептуальных положений, выдвинутых классиками неоинституциональной и политико-культурной теории.
Зададимся вопросом - могут ли быть совмещены и объединены при разработке единой теоретической матрицы исследования политико-культурный и институциональный подходы? Эта проблема является одним из ключевых пунктов и как бы отправной точкой наших методологических изысканий. Как уже указывалось выше, некоторые основания для конвергенции институциональной и политико-культурной теорий представляют современные социологические концепции, например, концепция габитуса П. Бурдье, системно-функциональный подход Т. Парсонса и некоторые другие. Однако в данной работе предлагается несколько иной подход: в качестве такой «объединяющей» методологии задействуется ряд положений теории систем, и именно на основании системного подхода проводится операционализация основных используемых в исследовании терминов и терминологических конструкций.
В соответствии с общими положениями системного подхода политическая культура, с одной стороны, и совокупность общественных институтов - с другой, могут быть представлены в виде систем, состоящих из множества закономерно связанных между собой элементов. Каждый элемент системы при этом выполняет определенные функциональные задачи, а отношения между элементами системы отличаются повторяемостью, устойчивостью и стабильностью.
Элементами институциональной системы являются политические институты - определенные формы и структуры общественной организации, сформированные законодательно или при опоре на обычаи того или иного общества и функционирующие на основании установленных правил игры. В отдельно взятой социальной или политической системе институты обычно представлены в виде организаций, то есть тех конкретных структурных образований, в рамках которых происходит взаимодействие между политическими акторами (субъектами политики).
В число компонентов политико-культурной системы входят многообразные символы, ценности, нормы, традиции, черты ментальносте, мифы и архетипы, лежащие в основе политико-культурные ориентации и представлений. Политическую же культуру в целом можно определить как совокупность типичных для конкретной страны (сообщества) ориентации, ценностей и представлений относительно политической системы, отдельных политических институтов и деятельности политических лидеров и других субъектов в политике.
Под политическим процессом, в соответствии с предложенным подходом, мы будем понимать процесс воспроизводства политико-культурной и институциональной систем во времени, под политическим изменением - смену состояний и внутренних свойств указанных систем, а также их переход в иное качественное состояние либо смену одного типа системы другим. Понятие политического изменения включает в себя преобразование институциональных и политико-культурных элементов, структур, процессов, связанных с осуществлением властных полномочий по управлению обществом. Политическое изменение содействует либо приспособлению существующей системы власти и управления к новым требованиям времени и меняющейся политико-культурной и институциональной среде, либо замене одной властной системы другой в силу того, что она неспособна дальше эффективно функционировать.
21 На основе использования категориального аппарата системной теории в данной работе также рассмотрены понятия политической трансформации и политической модернизации как форм политического изменения. В рамках диссертационного исследования термин «модернизация» употребляется как синоним всех прогрессивных социальных изменений, когда общество движется вперед соответственно определенной шкале улучшений. Подобное толкование, в отличие от иных трактовок модернизации, принятых в политической науке, фактически применимо к любому историческому периоду и типу общественной системы1. Таким образом, термин «модернизация» используется в значении, весьма близком к понятиям «политическое изменение» и «политические трансформации». В соответствии с положениями системной теории, в широком (системном) контексте политические изменения и трансформации, равно как и модернизационные процессы, тесно связаны с выработкой различных форм приспособления политической, социальной и других систем к изменяющимся условиям среды и возникновением новых внутренних (эндогенных) импульсов к развитию системы, а также обусловлены структурно-функциональной перестройкой элементов системы в соответствии с этими новыми требованиями. Стадии таких изменений называются «переходами» или «переходными процессами», причем в каждом из переходных процессов выделяются как сугубо институциональные, так и политико-культурные (характеризующие изменения в массовом сознании) составляющие.
1 В современной политологии термин модернизация обычно употребляется в трех значениях. С одной стороны, модернизацией именуют процесс перехода от традиционного, или дотехнологического, общества к современному, который включает индустриализацию, урбанизацию, бюрократизацию, распространение индивидуалистских ориентации, капитализма и ряда других характеристик. Модернизационные процессы, согласно этой трактовке, начались в Западной Европе в Новое время, и затем начали распространяться на другие страны. С другой стороны, под модернизацией также понимают политическую и социально-экономическую политику отсталых и развивающихся стран, направленную на то, чтобы догнать по уровню развития наиболее развитые страны. Этот термин, таким образом, относится к политическому и социально-экономическому развитию стран Азии, Африки и Латинской Америки в конце XIX и в XX веке. Наконец, третья традиция связана с более широкой трактовкой термина «модернизация», объединяющего все носящие прогрессивный характер социальные изменения / Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 1996. с. 170-173.
Понятие политического кризиса тоже является важным компонентом системной теории. Историческое развитие как политико-культурных, так и институциональных систем тесно связано со сменой так называемых равновесного и кризисного системных состояний. Политическая система в состоянии равновесия (гомеостаза) характеризуется относительным постоянством своей структуры и качественных признаков, а также наличием совокупности сложных приспособительных механизмов, устраняющих или максимально ограничивающих воздействие различных факторов внутренней и внешней среды на состояние системы. Равновесному состоянию политической системы соответствуют политические изменения эволюционного типа, такие как реформы1.
В то же время политические системы могут переживать и кризисные состояния. Согласно общей логике теории систем, кризис - это такое состояние системы, в котором она больше не может сохранять и воспроизводить себя без осуществления качественной структурно-функциональной или общей системной перестройки. В случае возникновения системного кризиса дальнейшее функционирование системы по инерционной модели без осуществления необходимых преобразований в системе ведет к возрастанию энтропии, то есть быстрому, лавинообразному или медленному, постепенному ее разрушению.
Политические кризисы, как правило, влекут за собой скачкообразные, быстрые по времени осуществления и качественные преобразования структуры, системных связей и функциональных параметров системы.
В институциональном плане кризис означает нарастание функциональных, структурных и системных противоречий в институциональной системе. Этот процесс характеризуется появлением институтов с деформированными функциями, разрушением ряда институтов, падением легитимности и последующим параличом государственно-
1 Политическая реформа - это введение изменений в способ деятельности и состав институтов, учреждений, не уничтожающее основ существующей политической структуры. Реформа проводится, как правило, в законодательном порядке и сверху в целях совершенствования способностей политической системы адаптироваться к меняющимся в ходе развития условиям ее функционирования.
23 политических структур. В политико-культурном плане под кризисом понимают разрушение целостности политико-культурной системы, сопровождающееся архаизацией массового сознания и последующим пересмотром ряда свойственных данному типу общества культурных ориентации и представлений.
Помимо системного подхода, с помощью которого в диссертационной работе заданы общие методологические рамки исследования, важную роль в разработке методологии сыграли культурная теория политического изменения американского политолога Гарри Экстайна, а также два подхода неоинституциональных подхода - нормативный и исторический институционализм1. Опираясь на концептуальные положения этих теорий, диссертантом была конкретизирована сущность политических изменений, протекающих в политико-культурной и институциональной системах, а также определены особенности процессов преобразований в институтах и культуре. Определенное влияние на методологию исследования оказал также генетический структурализм П. Бурдье, и в первую очередь его концепция габитуса, проясняющая влияние предрасположенностей на поведение акторов.
Диссертация обсуждена на заседании кафедры мировой и российской
политики философского факультета МГУ им.
М.В.Ломоносова 2006 года.
1 Г.Экстайн в своей работе «Культурная теория политического изменения» осуществил пересмотр заложенного Г.Алмондом и С.Вербой подхода к изучению политической культуры, в рамках которой последняя фигурировала в качестве статичного образования - совокупности всех субъективных психологических ориентации индивидов в политике. Выделив в качестве главного объекта изучения политико-культурные изменения, Экстайн определил, что последние могут происходить в двух принципиально различных социальных контекстах - в режиме эволюции политической системы и в режиме «сдвига преемственности» в развитии. В первом случае изменения в культуре характеризуются постепенным преобразованием поведенческих образцов, тогда как во втором происходит дезориентация сознания и возникает культурный кризис, результатом которого становится отказ от ряда значимых культурных представлений. В историческом институционализме весьма актуальными для темы данного исследования были сформировавшиеся в русле субдисциплины концепции «прерывания равновесия» в работе института и возникновения так называемых «критических ситуаций», во время которых происходит переоценка путей дальнейшего функционирования института. Из нормативного институционализма в методологическом плане был задействован общий подход к изучению институтов, рассматривающий принятые внутри организации нормы и ценности как важный фактор, на основе которого можно объяснить поведение ее членов.
24 Структура диссертации определена в соответствии с поставленными целями и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
Апробация работы.
Точка зрения автора и материалы диссертационной работы прошли практическую апробацию в ряде публикаций, посвященных проблематике институционального и политико-культурного развития российского общества, и в частности:
Евтодьева М.Г. Политико-культурный и институциональный подходы к политическим изменениям/ Философия и будущее цивилизации: тезисы докл. и выступл. IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): в 5-ти тт. Т.5, М.: «Совр. тетради», 2005. - 0,1 п.л.
Евтодьева М.Г. Политико-культурный и институциональный подходы к политическим изменениям. Воспроизводство институтов и политико-культурных ориентации // Вестник Московского университета, Сер. 12. Политические науки, 2006, №3. -0,6 п.л.
Евтодьева М.Г. Политико-культурный и институциональный подходы к политическим изменениям. Институциональные и политико-культурные кризисы // Вестник Московского университета. Сер. 12. Политические науки, 2006, №5 (находится в производстве). - 0, 5 п.л.
Евтодьева М.Г. Развитие институциональных систем и институциональные кризисы. М.: Московский Государственный университет им. М.В. Ломоносова, 2006. - 49 с. (Рукопись деп. в ИНИОН РАН 19 апреля 2006 г., №59714). -2,3 п.л.
Евтодьева М.Г. Политическая культура в развитии и возникновение политико-культурных кризисов. М.: Московский Государственный университет им. М.В.Ломоносова, 2006. - 61 с. (Рукопись деп. в ИНИОН РАН 19 апреля 2006 г., №59713). - 3 п.л.
Понятие и функции политических институтов
Институты во второй половине XX века стали предметом изучения целого ряда научных дисциплин - социологии, политологии, юриспруденции и многих других. Под политическим институтом (от лат. «установление», «учреждение») в институциональных теориях обычно понимают совокупность фундаментальных форм или структур общественной организации, установленной законом или обычаями конкретного человеческого общества. Это определение указывает на двойственный характер понятия института. В социальном плане институт можно истолковать как коллективное поведение, которое в силу повторяемости и устойчивости приводит к утверждению некоего социального феномена. В качестве примеров можно привести политические клубы, группы интересов в экономике, семейные традиции и т.п. Основными социальными институтами при этом являются собственность, семья, государство, наука, СМИ, образование и ряд других. Более узким является юридическое понимание института - речь идет о точной формализации очевидного и длительного характера института, уже признанного в социальном плане» (в исламских странах - намаз, или «обязательные молитвы»)1. Другими словами, институты делятся на неформальные и формальные (формализованные).
Институты могут быть закреплены законом, то есть быть правилами, установленными государством, иначе говоря — формальными институтами. В этом случае для их быстрого изменения требуется политическое или судебное решение. Однако политические институты возникают и эволюционно, на основе регулярных взаимодействий между индивидуальными, коллективными или корпоративными акторами без обязательного правового предписания ("неформальные институты"). Через неформальные институты в обществе воспроизводится существующая институциональная модель. Итак, институты служат установлению стабильного социального порядка и снижают неопределенность взаимодействия между людьми, делая политические и социальные транзакционные издержки поддающимися учету и минимизации.
Понятие института обладает рядом существенных характеристик. Приведем некоторые из них:
1. Постоянство. Институтом является только модель отношений, постоянно воспроизводящихся в различных социальных контекстах.
2. Имперсональностъ. Внутриинституциональные интеракции не зависят напрямую от личностей вступающих в них социальных агентов.
3. Системность. Каждый институт включен в систему социальных связей как элемент в ряду других разновидностей институтов.
4. Функциональность. Не существует бесфункциональных институтов. Как часть социального целого, каждый институт сосредотачивается на выполнении определенной социальной функции.
5. Замкнутость. Любой институт является самодостаточным социальным целым, изолированным от внешних воздействий и определяемым внутренними интеракциями.
6. Прочность. Институт обладает способностью к сопротивлению и выработке защитных стратегий против факторов, направленных на его разрушение.
7. Целостность. Все институциональные звенья являются взаимосвязанными и необходимыми, за каждым из них, как и за самим институтом, закреплены определенные функции. Нельзя изменить ни одного элемента института, без того чтобы не повлечь изменения других.
8. Гибкость. Институт способен приспосабливаться к изменениям окружающей среды, меняя формы ради исполнения своих функций и таким образом эволюционируя.
9. Рациональность. Жизнедеятельность института осуществляется его участниками рационально путем разумного принятия решений и установлений, персональной коммуникации, творческой деятельности и т.д.
Для изучения институтов весьма существенно, что для поддержания стабильного состояния институциональная система и отдельные институты в ней должны быть легитимными, то есть признаваться большинством членов сообщества, вступающих друг с другом в те или иные интеракции. Когда говорят, что власть или институт власти легитимны, это означает, что участники политического процесса признают право власти на руководство, в том числе монополию на принуждение, или же что все члены тех или иных институтов вырабатывают всеми признанные рамки (стандарты) поведения властных субъектов, обеспечивающие взаимное выполнение обязательств. Авторитет и степень легитимности института, таким образом, зависят при этом от того, насколько хорошо власть или руководящие члены института выполняют свои обязательства по отношению к гражданам. Когда же управляемые (рядовые члены института) не уверены в исполнении руководителями своих обязанностей, происходят кризисы легитимности в разных их воплощениях.
Понятие и функции политической культуры
Ряд исследователей в XX веке пришли к выводу, что даже одинаковые по функциям институты разных стран отличаются своеобразным стилем деятельности и развития. Кроме того, было замечено, что политическая система может перестраиваться в зависимости от более устойчивых характеристик данного общества, а именно - от его политической культуры.
Предпосылками к созданию теории политической культуры стали исследования коллективных предрассудков, стереотипов, исторического опыта и других психологических факторов жизнедеятельности людей, оказывавшие влияние на особенности и формы взаимодействия власти (государства) и общества. Эти явления обобщенно описывались в категориях «национальный характер», «национальный дух» и т.п. Однако требовалась более обобщенная модель субъективных сторон социально-политической действительности.
Теория политической культуры в ее современном виде была разработана американскими учеными Г. Алмондом и С. Вербой, авторами фундаментального исследования «Гражданская культура: политические ориентации и демократия в пяти странах». Представленный ими в этой работе подход позволял, преодолев ограничения институционального анализа, объяснить, почему одинаковые по форме институты государственной власти в разных странах действуют порой совершенно по-разному. Сосредоточив внимание на разделяемых людьми ценностях, мифологии, содержании символов и стереотипов, человеческой ментальносте, теория политической культуры дала возможность глубже исследовать мотивацию политического поведения граждан и институтов, выявить причины множества социально-политических конфликтов, которые невозможно было объяснить, опираясь на традиционные для политики причины: борьбу за власть, перераспределение ресурсов и т.д.
Габриэль Алмонд, описывая политическую систему, выделял два уровня ее анализа: институциональный (определяющий институты и их функции, нормы, механизмы действия государства) и ориентационный (выражающий особые формы отношения людей к разнообразным политическим объектам). С помощью последнего как раз и был охарактеризован особый класс политических явлений - политическая культура. «Каждая политическая система покоится на своеобразной структуре ориентации относительно политического действия. Я счел полезным назвать это политической культурой», - писал исследователь1. Алмонд, таким образом, отрицал возможность исследования политической культуры вне параллельного изучения политических институтов.
К настоящему времени в политической науке сложилось два основных подхода к трактовке политической культуры. Одни ученые отождествляют ее с субъективным содержанием политики, подразумевая под ней всю совокупность духовных явлений и символов. Такой трактовки придерживаются, к примеру, Г. Алмонд, С. Верба, Д. Дивайн и Л. Дитмер. Понятие политической культуры расценивается многими из них фактически как «новый термин для старой идеи», обобщенно характеризующее субъективный контекст властно-политических отношений.
Другая группа ученых, видя в политической культуре проявление нормативных требований (С. Байт), совокупность типичных образцов поведения (Дж. Плейно), способ политической деятельности (У. Розенбаум) считают, что это особый, специфический субъективный ракурс политики (В.П. Пугачев, А.И. Соловьев).
Наиболее последовательно такой подход выражается в понимании политической культуры как явления, базирующегося на ценностных, глубинных представлениях человека о политической власти, которые воплощаются в типичных для него способах взаимодействия с государством и других формах практической деятельности. Характеризуя неразрывную связь практических действий человека с длительным поиском им своих идеалов, политическая культура отражает самые устойчивые и отличительные черты его поведения, не подверженные каким-либо стремительным изменениям под воздействием конъюнктуры или перепадов политических настроений. Учитывая же, что функции государства и политической власти тесно связаны с самыми многообразными аспектами деятельности, такими как социальное и экономическое регулирование, культурная политика и т.п., можно сказать, что в политической культуре отражаются не только представления о власти, но и наиболее значимые принципы экономического, социального и культурного развития.
Суммируя сказанное выше, политическую культуру можно определить как совокупность типичных для конкретной страны (сообщества) ориентации, ценностей, символов, представлений относительно политической системы, отдельных политических институтов и деятельности тех или иных индивидуальных и коллективных субъектов в политике. Политическая культура характеризуют в первую очередь личные позиции и ориентации членов конкретной политической системы, но в то же время в ней находят отражение ценностные представления о смысле и целях развития мира политики, а также и устоявшиеся нормы и традиции во взаимоотношениях государства и общества.
Типы взаимодействия политической культуры и политических институтов
В третьей главе данного исследования осуществлена попытка объединения проанализированных в первой и второй главах тенденций институционального и культурного развития в рамках единой схемы институционально-культурных переходов. Отправной точкой для схематизации культурно-институционального взаимодействия в политической системе при этом выступил ряд тезисов, которые мы пояснили и обосновали в предшествующей части исследования. Обозначим их еще раз:
1) институциональная система общества состоит из формальных и неформальных институтов;
2) политическую культуру можно подразделить на политические установки, ценности и представления, относящиеся к глубинному (объединяющему все предшествующие культурные традиции) и поверхностному (политическая культура на нынешнем этапе) уровням развития культуры;
3) формальные и неформальные институты с одной стороны, и глубинные и поверхностные слои политической культуры - с другой, могут взаимодействовать и оказывать влияние друг на друга (процессы Ф-Н, Н-Ф и Г-П, П-Г);
4) изменения в институциональной системе и политической культуре могут протекать в двух основных формах: а) постепенного видоизменения паттернов поведения и структурных характеристик в рамках институтов, а также оценочно-ценностных представлений и установок; б) в форме институциональных или политико-культурных кризисов, каждый из которых имеет свою смысловую и процессуальную специфику.
К указанным утверждениям следует добавить еще одну гипотезу, которая, как нам кажется, поможет разъяснить ряд исследовательских моментов, связанных с особенностями институционально-культурного взаимодействия.
Это гипотеза о невозможности взаимодействия между глубинным уровнем политической культуры и политическими институтами (типы процессов Г-Ф и Ф-Г, Г-Н и Н-Г). Обоснование этого предположения вытекает уже из самого определения глубинного уровня политической культуры, заданного во второй главе диссертационной работы. Глубинный уровень политической культуры - это совокупность установок, ориентации, смыслов и ценностей, отражающих все предшествующие этапы развития политической культуры, а также сложная система смысловых и структурных взаимосвязей между этими накопленными смыслами и ценностями. Глубинные слои политической культуры не актуализированы в политическом сознании иначе, чем в виде своеобразных модификаций тех или иных традиций, убеждений и мифов, которых люди продолжают придерживаться до настоящего времени. А это и есть основа того, что мы называем поверхностным уровнем политической культуры. Политико-культурные ценности передаются из поколения в поколение через социализацию (социальное обучение), и, таким образом, каждое новое поколение, помимо предшествующего культурного опыта, осваивает и новые социально-экономические и политические реалии, модели и способы ориентации в мире, за счет чего политическая культура на поверхностном уровне обогащается новыми свойствами и качествами. Поверхностный уровень политической культуры, таким образом, всегда опосредует взаимодействие между глубинными слоями культуры и институциональной составляющей политической системы.
Гипотезу о невозможности взаимодействия между глубинным уровнем культуры и институтами можно обосновать и опираясь на утвердившуюся в политической науке концепцию принятия решений.
Согласно этой концепции, решения принимаются политической элитой на основании выбора одного варианта проведения преобразований из множества имеющихся альтернатив1. Таким образом, прямое влияние абстрактных политических взглядов, ценностных систем, традиций и политической мифологии на принимаемые властями на основе формальных механизмов решения фактически оказывается невозможным. Напротив, ценности и традиции видоизменяются под действием внешней среды, то есть специфических особенностей институтов власти, а также их трансформации. А такое преобразование ценностей происходит, как уже указывалось, на поверхностном уровне политической культуры.
