Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Анализ пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании
1.1 Критическая геополитика и посткритический сдвиг в исследовательской парадигме геополитики
1.2 Пространственные факторы развития государства 28
1.3 Пространственные факторы развития микрогосударств и территорий Океании
Глава 2. Модель влияния пространственных факторов на развитие микрогосударств и территорий Океании
2.1 Моделирование как метод исследования пространственных факторов развития государства
2.2 Формализация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании
2.3 Верификация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании
Глава 3. Характерные случаи влияния пространственных факторов на развитие микрогосударств и территорий Океании
3.1 Фиджи 85
3.2 Тонга 112
3.3 Тувалу 129
3.4 Палау 150
Заключение 171
Список литературы
- Пространственные факторы развития государства
- Пространственные факторы развития микрогосударств и территорий Океании
- Формализация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании
- Тувалу
Введение к работе
Современный политический ландшафт Океании во многом выглядит как мир в миниатюре. В Океании в уменьшенном масштабе воспроизводятся почти все основные тенденции и черты современного мира. Здесь мы встречаем и удивительное разнообразие типов политического устройства, и многочисленные конфликты различного свойства, и интеграционные процессы, и традиционные для всего мира вызовы устойчивому развитию. Встретим мы здесь и несамоуправляющиеся территории, и самопровозглашенные государства, и территориальные конфликты. Австралийская исследовательница Х. Уэйр остроумно замечает, что тихоокеанский регион в последнее время перестал быть таким уж «тихим». Возможно, все это должно сделать этот далекий и таинственный регион нам ближе и понятнее.
Предлагаемая работа посвящена моделированию пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании. В работе разработан и апробирован метод исследования политических процессов на основе моделирования влияния пространственно-обусловленных характеристик на данные процессы и выделения закономерностей подобного влияния. В качестве региона апробации метода выбрана Океания, представляющая собой относительно замкнутую региональную подсистему микрогосударств и зависимых территорий, максимально подходящую для выявления взаимозависимостей между пространственными факторами и политическим развитием.
Актуальность темы исследования
Определить границы самого таинственного и далекого региона мира – Океании – довольно сложно. Традиционно под Океанией понимается группа островов южной части Тихого океана. В водах Тихого океана разбросано 11 суверенных государств и 10 несамоуправляющихся территорий Великобритании, Франции, США и Новой Зеландии. Однако иногда в Океанию включают также и другие острова центральной и западной частей Тихого океана. Однако географически, этнографически и исторически именно «традиционная Океания» представляется наиболее цельным регионом, поэтому в данной работе мы ограничиваемся изучением политического устройства «традиционной Океании».
Современная Океания сталкивается с целым рядом вызовов устойчивому развитию, среди которых отметим следующие: сохраняющийся конфликтный потенциал (в первую очередь, сепаратистских и антиправительственных движений и территориальных претензий), недифферсифицированность национальных экономик и их зависимость от импорта энергоносителей, быстрый рост численности населения и неконтролируемая миграция, регулярные природные катаклизмы, особенно, подводные землетрясения и вызываемые ими цунами и глобальное потепление, грозящее в силу повышения уровня мирового океана погрузить многие острова региона под воду.
Научная актуальность работы определяется тем, что современные методы эмпирического моделирования влияния пространственных факторов на политические процессы получают все большее развитие и признание вслед за переосмыслением содержания политико-географических исследований, в частности, под влиянием развития критических и посткритических направлений в геополитике. Обращение к Океании позволяет на новом эмпирическом материале внести коррективы в существующие научные концепции развития государства.
Практическая актуальность работы определяется повышающимся значением средних, малых и микрогосударств в международной системе. Оно проявляется, в первую очередь, в их активизации в организациях «семьи ООН» и региональных интеграционных организациях. Актуальность обращения к Океании объясняется повышением значимости Азиатско-Тихоокеанского региона в международных отношениях и активизацией российской внешней политики на данном направлении.
Объект и предмет исследования
Объектом исследования является развитие государства как политический процесс, реализующийся на макроуровне, т.е. процесс воспроизводства политической системы под влиянием суммы действующих на нее факторов различного рода, масштаба и интенсивности.
Предметом исследования являются пространственные факторы развития государства, т.е. факторы, которые различаются (дифференцируются) в пространстве. Пространственные (геополитические) факторы трактуются в работе широко, они противопоставляются временным (хронополитическим). Благодаря этому, достигается цель изучения максимально возможного числа факторов влияния на политическое развитие. В объектах, обладающих и пространственными и временными свойствами, акцент делается на изучение простанственных свойств. При этом акцент также делается не на анализе только свойств положения объекта в пространстве, имманентно ему присущих («вертикальная обусловленность»), а на анализе его отношений с положениями других объектов в пространстве, т.е. на анализе пространственных связей («горизонтальная обусловленность»). Таким образом, в работе анализируется влияние геополитических (статических) характеристик на хронополитические (динамические) характеристики.
Цели и задачи исследования
Цель исследования состоит в эмпирическом анализе развития микрогосударств и территорий Океании на основе выделения и изучения пространственных факторов влияния на их политические процессы, а также интеграции этих факторов в единую системную модель, характеризующую роль пространства в развитии микрогосударств и территорий Океании.
Достижение поставленной цели исследования предполагает решение следующих задач.
-
Анализ современных геополитических подходов к изучению пространственных факторов развития государства.
-
Выделение пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании.
-
Формализация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании.
-
Эмпирическая верификация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании посредством выделения и анализа характерных случаев подобного влияния.
Необходимо заметить, что хотя исследование направлено, в основном, на Океанию, разработанная модель и методика носят достаточно универсальный характер и могут быть использованы для исследования влияния пространственных факторов на политические процессы и в других регионах мира.
В работе системно анализируются взаимосвязи пространственных факторов и определяется, как данные взаимосвязи соотносятся с различными показателями развития государства. На наш взгляд, основной механизм влияния пространственных факторов на политическое развитие состоит в ограничении числа сценариев и инструментов развития, однако, подтверждение данной гипотезы требует отдельного исследования.
Методологическая и теоретическая основа исследования
В основу работы положено два принципиальных теоретико-методологических подхода. Первый связан с концепцией многомерности и многозначности политических институтов и процессов, с взаимной обусловленностью пространственных – и не только пространственных – факторов развития государств. Второй подход связан с признанием познавательной ограниченности идеальных конструкций разного рода (абстрактных идей, категорий, идеальных типов и т.п.), неполнотой их объяснительных возможностей, а значит, и с необходимостью эмпирической оценки степени фактической действенности тех или иных факторов развития государств в конкретных условиях.
Первый подход – называемый методологией взаимообусловленности – используется сторонниками ряда методологических школ и направлений. Среди них можно упомянуть, например, качественный сравнительный анализ (QCA), который исходит из взаимообусловленности или, как говорят представители данного направления, мультиконъюнктурной (множественной сочетаемостной) причинности (Multiple Conjunctural Causation) социальных и политических явлений.
Принципы и конкретные методики оценки набора взаимовлияющих факторов или условий были первоначально предложены Чарльзом Рагиным, который и ввел название качественный сравнительный анализ (QCA). Впоследствии при участии самого Ч. Рагина и других исследователей (Рину Б., Де Мёр Ж., Берг-Шлоссер Д., Конквист Л.) были созданы несколько разновидностей методологии КСА, в частности, КСА четких множеств (csQCA), КСА размытых множеств (fsQCA), многозначный КСА (mvQCA) и т.п.
Семейство данных методов позволяет исследовать одновременно набор казусов, уделяя при этом внимание как факторам, определяющим специфику того или иного примера, так и его составным частям, причем как в исторической перспективе, так и в нынешнем состоянии.
В силу чисто практических соображений в данном исследовании не целесообразно использовать ни одну из разновидностей качественного сравнительного анализа. Однако его принципы позволяют предложить собственную модификацию методологии взаимообусловленности или «мультиконъюнктурной причинности» для изучения пространственных факторов развития, также слабоконструируемой и опосредованной системы причин и взаимосвязей. Принципы взаимообусловленности пространственных факторов получают все больший отклик в науке в результате усилий представителей так называемой критической геополитики (Тоал Дж., Дэлби С., Энью Дж., Доддс К., Дальман К.). В работе была предпринята попытка соединить отдельные методологические находки качественного сравнительного анализа и критической геополитики, разработан собственный методологический алгоритм, заключающийся в анализе взаимозависимостей между факторами на основе выявления обуславливающих и обусловленных связей и определения их интенсивности.
Второй подход – называемый методологией эмпирического моделирования – подразумевает изучение реальности посредством построения ее упрощенных образов и при соблюдении правил проведения данной процедуры. Моделирование в политической науке сходно с экспериментом в точных науках. Важным преимуществом метода моделирования является возможность неограниченного повторения эксперимента при широком манипулировании параметрами изучаемой системы. В работе на основе гипотезы, формализованной в виде модели, собираются и интерпретируются данные о пространственных факторах развития микрогосударств и территорий Океании с акцентом на характерные случаи. Таким образом, верифицируется макромодель взаимозависимостей пространственных факторов развития государства – абстрактное, широкое и оптимизированное представление политических процессов, применимое в последующем не только к изучаемому региону. Применение данного метода требует прохождения трех стадий: логико-интуитивный анализ, формализацию и верификацию, предпринятые в работе. На логико-интуитивной стадии при помощи традиционных исследовательских приемов (логических сравнений, оценки и сортировки данных) в работе выделены и систематизированы пространственные факторы политического развития. Для выделения пространственных факторов политического развития выбрана за основу методология анализа размежеваний на различных географических уровнях (слоях), предложенная М.В. Ильиным. При формализации модели был проведен экспертный опрос, позволивший установить взаимозависимости между факторами и представить модель в графической форме. При верификации модели определяется, насколько совокупность факторов, зафиксированная во взаимосвязи с операцианализирующей их гипотезой, отвечает критериям полноты, компактности, непротиворечивости и экспликативности. Для этого в работе сравниваются вытекающие из модели выводы с выводами, полученными в результате квантификации политического процесса в рамках различных объективных (построенных не на экспертной, а на статистической информации) индексов «развития государства», а также анализа характерных случаев политического развития для сравнения их с полученной моделью. Это подтверждает использование именно эмпирического моделирования, а не нормативного, как методологии, выстраивающей модель на основе гипотезы, справедливость которой доказывается путем сбора и обработки фактологического материала и предполагающей преобладание индукции при формулировании итоговых заключений.
Теоретической основой работы послужили развивающиеся в политической науке в целом и в геополитике, в частности, конструктивистские направления, соединяющие элементы модернистской (позитивистско-рационалистической) эпистемологии и постмодернистской (рефлективистской) картины мира. Такое соединение соответствует начавшемуся после появления постмодернистской критики процессу смены исследовательской парадигмы, который охватил социально-гуманитарные науки и дошел до геополитики. Подобное сочетание позволяет использовать отдельные наработки классической геополитики модерна, однако, ограничивает обращение к географическому детерминизму, природоцентризму и социальному дарвинизму, и значительно расширяет понимание пространственных аспектов политики за счет включения в проблемное поле исследовательских вопросов постмодернистской критической геополитики.
Степень научной разработанности темы
Основную литературу по теме работы можно условно разделить на несколько групп. Это, во-первых, работы критического и посткритического направления в геополитике западных авторов (Доддс К., Тоал Дж., Жан К., Савона П., Барнетт К., Мюррей Л., Галлахер К., Дальман К., Джильмартин М., Мунтц А., Ширлоу П., Гласснер М., Фахрер Ч., Келли П., Мюир Р., Пеинтер Дж., Джеффри А., Кокс К., Лоу М., Робинсон Дж. и др.). Во-вторых, работы российских исследователей, развивающихся в близком к критическому и посткритическому направлениям в геополитике и, в частности, посвященные пространственному анализу (Бусыгина И.М., Гладкий Ю.Н., Григорьев А.А., Жаде З.А., Замятин Д.Н., Ильин М.В., Казанцев А.А., Каледин Н.В., Колосов В.А., Мироненко Н.С., Трейвиш А.И., Туровский Р.Ф., Цымбургский В.Л., Чихарев И.А. и др.). Анализ данных двух групп работ дал методологическую основу для выделения пространственных факторов в развитии государства, а также позволил опираться на новейшие разработки (даже модифицирующие сущность научной дисциплины) в западной и российской геополитике. В-третьих, это работы, посвященные методологии моделирования в политической науке (Ахременко А.С., Богатуров А.Д., Косолапов Н.А., Хрусталев М.А., Боришполец К.П., Мельвиль А.Ю., Плотинский Ю.М., Яитманова М.Г., Голдштейн Дж., Пивихаус Дж., Роккан С. и др.). Данная группа позволила осуществлять формализацию и верификацию модели, опираясь на теоретические разработки и практический опыт ведущих исследований в этой области. В-четвертых, это работы, посвященные развитию микрогосударств и территорий Океании, как зарубежных (Анкар Д., Финин Г., Висли-Смит Т., Фирт С., Вейле К., Даймонд Дж., Кист А., Бельвуд П., Бук П., Крокомб Р., Фленери Т., Гавман Т., Хейзел Ф., Хегарти Д., Мэй Р., Рейган А., Кирч П., Макдональд Б., Роби Д., Шварц Х., Стенли Д., Хилл А., Серьянтсон С., Торн А., Реймонд Р., Уэйр Х. и др.), так и российских авторов (Аксенов А.А., Белоусов И.М., Беликов В. И. Николаев В.П., Игнатьев Г.М., Кузнецов А.В., Меликсетова И.М., Пучков П.И., Резников В.Л., Рубцов Б.Б., Свет Я.М. и др.). Работы западных и российских исследователей Океании дали обширный фактологический материал по пространственным характеристикам региона в целом и его отдельных государств и территорий, а также по истории и современным тенденциям их политического развития.
Информационная база исследования
Помимо научных источников в работе также использовались энциклопедические данные по географии, истории и политическому устройству государств и территорий Океании (в т.ч. БСЭ, Encyclopedia Britannica, Энциклопедия ИМЭМО, Political Handbook of the World, Энциклопедия Дербишайров, интернет-энциклопедии), статистические источники по странам и территориям Океании (в т.ч. данные ПРООН, Всемирного банка, открытой базы данных ЦРУ США, Межпарламентского союза), результаты проекта МГИМО (У) МИД России «Политических атлас современности», а также результаты проведенного автором экспертного опроса.
Научная новизна исследования
Во-первых, в работе предпринята попытка постановки новой научной проблемы, заключающейся в интеграции данных о влиянии отдельных пространственно дифференцированных факторов на развитие государства в единую модель влияния пространства на политические процессы на макроуровне. Это отличается от распространенных в политической географии и геополитике исследований влияния отдельных факторов (скажем, расселения населения или территориальной дифференциации полезных ископаемых) на развитие государств. В то же время это отличается и от традиционных для классической геополитики общих концепций мироустройства, в которых в совокупности факторов, детерминирующих международные отношения, выделяется имманентно ведущий фактор (например, морская или сухопутная сущность государства, его удаленность от узловых (срединных, сердцевинных) территорий). Работа продолжает исследования, начатые в рамках направления критической геополитики, отрицавшем возможность детерминации международных отношений одним из факторов, однако, в отличие от критической геополитики, обратившейся к анализу географических идей и воображения, в работе формализуется общая модель взаимодействия пространственных факторов, обуславливающих развитие государства, в которой в зависимости от условий и конкретной страны будет меняться состав определяющих факторов и соотношение между ними, однако, будут сохраняться общие принципы взаимодействия.
Во-вторых, в работе раскрываются новые закономерности протекания общественных процессов, поскольку из ряда факторов, влияющих на подобные процессы, выделяется группа пространственных факторов, являющихся фундаментальными для них.
В-третьих, в работе развивается предложенная М.В. Ильиным методология, выделяющая пространственные факторы (уровни, слои) государства, и апробируется новая методология анализа взаимозависимостей между ними посредством построения унифицированной модели их влияния на развитие государства.
В-четвертых, в работе в качестве региона апробации метода выбран наименее исследованный в российской политической науке регион Океании, позволяющий наиболее ярко продемонстрировать некоторые пространственные закономерности развития и проанализировать особенности политического развития микрогосударств.
Наконец, в-пятых, работа позволяет по-новому взглянуть на узловые для политической науки, в целом, вопросы государственной состоятельности, предлагая новые предмет исследования (микрополитии) и новую методологию (качественный сравнительный анализ факторов развития) при их изучении.
Теоретическая и практическая значимость работы
Результаты исследования могут быть использованы при дальнейшем углублении исследований пространственных факторов развития государства, в частности, при попытках построения универсальной модели влияния таких факторов на политические процессы, а также при изучении отдельных аспектов политики микрогосударств и территорий Океании.
Материалы и выводы работы также могут быть использованы представителями государственных структур, в первую очередь, Министерством иностранных дел РФ, в частности, при определении стратегии взаимоотношений с государствами и территориями Океании, а также с их бывшими и нынешними метрополиями (Великобританией, Францией, США, Германией, Японией, Австралией и Новой Зеландией). Отдельные аспекты могут быть полезны при разработке общих и специальных курсов по политической географии, геополитике и сравнительной политологии.
Апробация результатов исследования
Результаты работы апробированы, во-первых, в ходе работы Исследовательского комитета по геополитике Международной ассоциации политической науки (2009-11 гг.) и Исследовательской группы по политической географии и геополитике Молодежного отделения Российской ассоциации политической науки (2008-09 гг.), во-вторых, в ходе работы над проектом РГНФ «Формирование демоса в de facto государствах: легитимность и поддержка режима в Абхазии, Приднестровье и Нагорном Карабахе», в-третьих, в ходе преподавания курсов «Политическая география» и «Политология для экономистов» в МГИМО (У) МИД России и «Современные направления в западной геополитике» и «Формирование политической карты мира» в МГУ им. М.В. Ломоносова,
в-четвертых, в докладах автора на конференциях и публикациях в рецензируемых научных изданиях, список которых приведен в конце автореферата.
Диссертация была обсуждена на кафедре сравнительной политологии МГИМО (У) МИД России и рекомендована к защите.
Пространственные факторы развития государства
В основу работы положено два принципиальных теоретико-методологических подхода. Первый связан с концепцией многомерности и многозначности политических институтов и процессов, с взаимной обусловленностью пространственных - и не только пространственных - факторов развития государств. Второй подход связан с признанием познавательной ограниченности идеальных конструкций разного рода (абстрактных идей, категорий, идеальных типов и т.п.), неполнотой их объяснительных возможностей, а значит, и с необходимостью эмпирической оценки степени фактической действенности тех или иных факторов развития государств в конкретных условиях.
Первый подход - называемый методологией взаимообусловленности -используется сторонниками ряда методологических школ и направлений. Среди них можно упомянуть, например, качественный сравнительный анализ (QCA), который исходит из взаимообусловленности или, как говорят представители данного направления, мультиконъюнктурной (множественной сочетаемостной) причинности (Multiple Conjunctural Causation) социальных и политических явлений.
Принципы и конкретные методики оценки набора взаимовлияющих факторов или условий были первоначально предложены Чарльзом Рагиным, который и ввел название качественный сравнительный анализ (QCA)1. Впоследствии при участии самого Ч. Рагина и других исследователей (Рину Б., Де Мёр Ж., Берг-Шлоссер Д.,
Конквист Л.) были созданы несколько разновидностей методологии КС А, в частности, КСА четких множеств (csQCA), КСА размытых множеств (fsQCA), многозначный КСА (mvQCA) и т.п.
Семейство данных методов позволяет исследовать одновременно набор казусов, уделяя при этом внимание как факторам, определяющим специфику того или иного примера, так и его составным частям, причем как в исторической перспективе, так и в нынешнем состоянии.
В силу чисто практических соображений в данном исследовании не целесообразно использовать ни одну из разновидностей качественного сравнительного анализа. Однако его принципы позволяют предложить собственную модификацию методологии взаимообусловленности или «мультиконъюнктурной причинности» для изучения пространственных факторов развития, также слабоконструируемой и опосредованной системы причин и взаимосвязей. Принципы взаимообусловленности пространственных факторов получают все больший отклик в науке в результате усилий представителей так называемой критической геополитики (Тоал Дж., Дэлби С, Энью Дж., Доддс К., Дальман К.). В работе была предпринята попытка соединить отдельные методологические находки качественного сравнительного анализа и критической геополитики, разработан собственный методологический алгоритм, заключающийся в анализе взаимозависимостей между факторами на основе выявления обуславливающих и обусловленных связей и определения их интенсивности.
Второй подход - называемый методологией эмпирического моделирования -подразумевает изучение реальности посредством построения ее упрощенных образов и при соблюдении правил проведения данной процедуры. Моделирование в политической науке сходно с экспериментом в точных науках1. Важным преимуществом метода моделирования является возможность неограниченного повторения эксперимента при широком манипулировании параметрами изучаемой системы. В работе на основе гипотезы, формализованной в виде модели, собираются и интерпретируются данные о пространственных факторах развития микрогосударств и территорий Океании с акцентом на характерные случаи. Таким образом, верифицируется макромодель взаимозависимостей пространственных факторов развития государства - абстрактное, широкое и оптимизированное представление политических процессов, применимое в последующем не только к изучаемому региону. Применение данного метода требует прохождения трех стадий: логико-интуитивный анализ, формализацию и верификацию, предпринятые в работе. На логико-интуитивной стадии при помощи традиционных исследовательских приемов (логических сравнений, оценки и сортировки данных) в работе выделены и систематизированы пространственные факторы политического развития. Для выделения пространственных факторов политического развития выбрана за основу методология анализа размежеваний на различных географических уровнях (слоях), предложенная М.В. Ильиным. При формализации модели был проведен экспертный опрос, позволивший установить взаимозависимости между факторами и представить модель в графической форме. При верификации модели определяется, насколько совокупность факторов, зафиксированная во взаимосвязи с операцианализирующей их гипотезой, отвечает критериям полноты, компактности, непротиворечивости и экспликативности. Для этого в работе сравниваются вытекающие из модели выводы с выводами, полученными в результате квантификации политического процесса в рамках различных объективных (построенных не на экспертной, а на статистической информации) индексов «развития государства», а также анализа характерных случаев политического развития для сравнения их с полученной моделью. Это подтверждает использование именно эмпирического моделирования, а не нормативного, как методологии, выстраивающей модель на основе гипотезы, справедливость которой доказывается путем сбора и обработки фактологического материала и предполагающей преобладание индукции при формулировании итоговых заключений.
Пространственные факторы развития микрогосударств и территорий Океании
На следующем этапе нашего исследования мы сосредоточимся на анализе выделенных нами факторов для разработки модели влияния пространственных факторов на развитие микрогосударств и территорий Океании.
Среди современных методов политической науки моделирование занимает особое место. Широкое распространение данного метода стало важным достижением в современном прикладном анализе политических ситуаций и процессов различного уровня. Переход к моделированию как к одному из ведущих средств изучения политики был стимулирован не только успехами его применения в различных сферах общественной практики, прежде всего в экономической и военно-технической, но и ростом аналитико-прогностической ориентации научных проектов второй половины XX в.1
Современная политическая наука широко использует метод моделирования для решения как теоретических, так и эмпирических задач, которые не могут быть разрешены в пределах традиционного когнитивного поля. Моделирование - метод изучения реальности, представляющий собой исследование различных объектов, явлений, процессов или систем объектов путем построения и анализа их моделей.
Мнение большинства ученых сводится в основном к тому, что начало политического моделирования было положено в работе Л. Ричардсона «Математическая психология войны» 1919 г.2 Согласно подходу американских ученых Р. Гаррета и Дж. Лондона, которые использовали моделирование для стратегического анализа и разработки планов действий военно-морских сил, моделирование есть «рабочее представление определенных черт реальных или гипотетических событий и процессов», выполняемое в соответствии с известными или принятыми методиками, процедурами и исходными данными, а также с помощью различных методов и оборудования . Очевидные достоинства данного метода познания состоят в том, что он дает возможность производить проверку предлагаемых модификаций систем и процессов, не нанося им какого-либо физического вреда, обеспечивает получение опыта, позволяя делать ошибки и исправлять их, не неся при этом материальных и моральных потерь, изучать организацию и структуру систем в динамике, воспроизводить вероятное наступление события в будущем.
Само понятие «модель» не является четко фиксированным в политической науке и имеет разные трактовки. Так, согласно определению Форрестера, модель -наглядный образ объекта, отражающий его черты и характеристики; теория, описывающая внутреннюю структуру и взаимодействие в системе2. По определению Н.Н. Моисеева, модель - это упрощенное знание, несущее вполне определенную, ограниченную информацию о предмете, отражающее те или иные его отдельные свойства . Также модель можно понимать и как отражение действительности в виде совокупности определенных символов, значений, суждений4.
Несмотря на множественность трактовок определения категории «модель», можно выделить базовые признаки, присущие модели:
Модель должна находиться в некотором объективном соответствии с исследуемым объектом и отражать его существенные характеристики. Степень объективного соответствия полученной модели реально изучаемому объекту должна поддаваться эмпирической проверке5.
Модель всегда носит более упрощенный характер, чем исследуемый объект. На практике это воплощается в отказе от некоторых элементов, признаков, связей, которые не являются приоритетными с точки зрения целей и задач проводимого исследования.
Модель - это самостоятельный объект, поэтому даже при максимальном стремлении к приближению к реально изучаемому объекту, модель никогда не сможет абсолютно полностью копировать его свойства и сущностные характеристики.
В нашем исследовании использование метода моделирования оправдано с точки зрения невозможности непосредственного наблюдения и выявления трендов воздействия пространственных факторов на развитие микрогосударств и территорий Океании. Моделирование будет проходить в несколько этапов и иметь специфические особенности, к числу которых, на наш взгляд, можно отнести:
Небольшое количество актуальной эмпирической информации, закрытость большинства данных; Незначительная практическая вероятность возможности проведения полевого исследования в государствах и на территориях Океании; Широкий перечень пространственных факторов, влияющих на развитие процессов в Океании, выявленных в результате анализа; Важность того, что этот перечень остается открытым, что вносит в исследование долю субъективизма.
Исходя из вышеперечисленных особенностей, именно моделирование представляется наиболее адекватным методом, который может быть использован для раскрытия заявленной нами темы. Особенно важно подчеркнуть тот факт, что исследование и проводящееся в его рамках моделирование будет реализовываться в рамках системного подхода.
Понятия общей теории систем и положения системного подхода стали использоваться в политической науке с 1950-х гг., преимущественно в работах Т. Парсонса, Л. Истона, Г. Алмонда и др. Понятие системы определяет собой множество закономерно связанных друг с другом элементов, событий и процессов, которые складываются в единой целостное образование. Главнейшим свойством системы считается эмерджентность, то есть, несводимость свойств системы к сумме свойств ее отдельных элементов; система это не сумма составляющих ее элементов, но качественно новое образование иного рода. В частности, фундаментальным является положение: оптимальная по некоторому критерию система в большинстве случаев не является объединением оптимальных элементов. Система характеризуется постоянным и устойчивым взаимодействием ее элементов, являющихся переменными, вне зависимости от характера и степени связи.
Формализация модели влияния пространственных факторов развития микрогосударств и территорий Океании
Имеющиеся исторические свидетельства позволяют говорить о том, что в доколониальный период фиджийцы являлись умелыми воинами. В частности, капитан Кук, беседовавший с фиджийцами, проживающими в Тонга, сделал следующую заметку: «Фиджийцы и жители Тонгатапу (главный остров Тонга) ведут войну друг против друга, и жители последнего зачастую настолько боятся своего врага, что они кланяются и закрывают лицо руками, чтобы выразить чувство собственной неполноценности перед фиджийцами...»2. Кроме того, Кук описывал фиджийцев как свирепых воинов и каннибалов. Он отмечал, что фиджийцы являлись одними из лучших строителей каноэ в Тихом океане, хотя и не обладали необходимыми качествами матросов.
К моменту прихода европейских колонизаторов Фиджи имело достаточно мощные политические институты. На Фиджи сложилось два государства: королевство Токомбау во главе с королем Мбау на острове Вити-Леву и Союз племен лава, возглавляемый Маафу на Вануа-Леву.
В 19 веке параллельно с колонизаторами на Фиджи начинают проникать католические миссионеры. Первые группы миссионеров прибыли на Фиджи в 1835 году. Миссионер Джон Патон отмечал, что посредством католической экспансии удалось обратить в христианство и отучить от каннибализма более 70 тыс. человек. При этом колонисты использовали поддержку флота тонганского короля. Результативность христианизации в Фиджи демонстрирует также тот факт, что в 1854 году один из наиболее могущественных вождей - Какобау принял христианство, а впоследствии стал королем Западного Фиджи.
В 1857 году на острова Фиджи был назначен британский консул. Независимое существование государств на территории архипелага прекратилось 10 октября 1874 года. Король Какобау, принявший имя Туи Вити, заключил соглашение с Великобританией и согласился объявить себя и свой народ подданными британской короны. В 1881 году остров Ротума был захвачен Британской империей. В 1900 году у колониального руководства Новой Зеландии возник план, предусматривающий федеральное объединение Фиджи с Новой Зеландией1. Соответствующая инициатива была выдвинута Оклеандским провинциальным советом.
Ключевой смысл данного проекта был связано с желанием администрации Новой Зеландии не допустить полномасштабного проникновения в регион американских бизнесменов. Незадолго до этого крупный нью-йоркский судостроитель и судовладелец В. Вебб передал на рассмотрение правительства США проект, который предлагал связать пароходной и почтовой линиями Сан-Франциско с Австралией. В ноябре 1870 г. Оклеандский совет обсудил возможность создания пароходной линии, соединяющей Новую Зеландию с островами Фиджи. Членом комитета Д. Грехом был выдвинут следующий тезис: «Фиджи находятся в таком непосредственном соседстве с Новой Зеландией, что они почти могут рассматриваться как часть колонии, и я надеюсь увидеть их частью Новой Зеландии» . Тем не менее, реализовать этот замысел не удалось. Главным образом, это было связано с нежеланием британского имперского «центра» передавать Фиджи в управление британских «белых» колоний.
До начала 1960-х гг. система управления Фиджи принципиальным образом не изменялась. Непосредственное руководство управлением архипелага осуществлял британский губернатор. При губернаторе действовали Исполнительный и Законодательный советы. Большинство членов этих органов назначались. В 1964 году в политическом управлении Фиджи произошло следующее изменение: на Фиджи была создана система министерств с участием избираемых членов Законодательного совета.
Фиджи получили независимость в 1970 году. Главой государства оставалась королева Великобритании, представленная на островах генерал-губернатором. Однако период после освобождения от колониальной зависимости сложно назвать стабильным периодом развития данного государства. Неоднократно в Фиджи происходили военные перевороты.
В 1972 году на Фиджи состоялись первые демократические выборы. Голосование происходило с учетом этнической принадлежности. В результате победу одержали фиджийцы, которые на тот момент были объединены в Партию Альянс (Alliance Party). Однако, получившее политическую консолидацию индийское население Фиджи скоро взяло реванш. Уже на выборах 1977 года победу одержали индо-фиджийцы из Партии национальной федерации (National Federation Party - NFP). При этом сформировать правительство победившей индийской партии не удалось.
В 80-е годы на политическую арену Фиджи выходит партия сторонников компромисса, отстаивающая преодоление межэтнических разногласий Лейбористская партия Фиджи (Fiji Labor Party - FLP). Тем не менее, в политико-географических условиях Фиджи данная компромиссная партия оказалась заложницей своей компромиссной идеологии. В период выборов 1987 года Лейбористская партия Фиджи вошла в коалицию с Партией национальной федерации. В результате де-факто придя к власти, индо-фиджийцы объявили о создании так называемого «мультиэтнического» правительства1. Многих фиджийцев подобная ситуация не устроила.
Результатом усугубившейся политической ситуации стало целых два военных переворота, которые последовали один за другим в 1987 году. Официально целью переворота было провозглашено восстановление политического доминирования этнических фиджийцев. На прошедших в 1987 году выборах победу одержали индуистские партии и, соответственно, получили доминирование в правительстве, а премьер-министром был назначен представитель индуистской общины. Результатом подобного положение дел стал подъем национализма фиджийцев. Национализм вылился в усиление роли племенных вождей, а также рост влияния армии.
Тувалу
В 1973 году институт «кау-алики» был расформирован. Формально причиной подобной меры стало беспокойство членов колониального управления несоответствием статуса этих людей и уровнем их обязанностей. Вместо «кау-алики» был сформирован институт Советов островов. В 1997 году в Тувалу был принят Закон о фалекаупуле, которые обозначил возвращение к традиционным формам местного самоуправления. В качестве органов самоуправления были признаны фалекаупуле (традиционные собрания)1. Сегодня существует восемь фалекаупуле (на островах Ваитупу, Нануманга, Нанумеа, Ниутао, Нуи, Нукуфетау, Нукулаэлаэ, Фунафути), в каждой из которых входят по шесть человек. Исполнительным подразделением фалекаупуле являются каупуле, которые выполняют ряд функций, упомянутых в Законе, кроме избрания пуле (главы) каупуле, одобрения островного бюджета, постановлений и назначения служащих, работающих в каупуле.
Традиционно тувалу жили группами из родственных семей (каинга). Каждая каинга занимали определенную территорию, имела общинный дом. В свою очередь, сегодня наблюдается эволюция института семьи тувалу, все большую роль приобретает малая семья.
Традиционные верования в рамках казуса Тувалу являются важным социально-географического фактором. Они и сегодня продолжают оказывать влияние на социальную жизнь на островах. Это связано с тем, что хотя большинство жителей Тувалу в настоящее время идентифицируют себя христианами, они, тем не менее, имеют достаточно значительную тягу к традициям и заветам предков. Эти традиции продолжают занимать важное место в повседневной жизни местных общин. При этом традиции в Тувалу накладываются на исторически характерную для этих островов изоляцию от внешнего мира, о которой было сказано выше.
Одним из проявлений этих традиций является значительное отличие Тувалу в восприятии Запада. Население Тувалу, в отличие от жителей соседних архипелагов, таких как Самоа и Тонга, не испытывает какого-либо преклонение перед западным образом жизни, а также современной популярной культурой. Кроме того, для населения Тувалу не характерна тяга к переселению в города. Следствием подобного положения дел является более низкие темпы урбанизации в Тувалу по сравнению с рядом других островных государств региона. Еще одним результатом описанных выше факторов является сохранение в Тувалу значительно более патриархальных отношений. Например, в Тувалу относительно невысок процент молодежи, уезжающей из родных мест. Сегодня воздействие внешнего мира на Тувалу главным образом проявляется в особенностях культуры питания, а также в активном использовании новых орудий лова - снастей и иных современных материалов.
Религиозная основа Тувалу начала складываться в 1865 году, когда на острова начал проникать протестантизм конгрегационалистского толка. Именно тогда была начата христианизация населения1. В настоящее время это религиозное течение представлено Церковью Тувалу. Именно к этой духовной организации сегодня принадлежит абсолютное большинство населения (98 %). Таким образом, религиозное единство в случае Тувалу оказывается даже более монолитным, нежели этническое единство данной страны. Следует отметить, что лишь 1,4 % населения принадлежат к адвентистам 7-го дня. Свидетели Иеговы, а также бехаисты составляют примерно 1% верующих. Тем не менее, следует заметить, что на относительно обособленных атоллах Нанумеа и Нуи проживает население, исповедующее католицизм.
Следует отметить, что народ тувалу отличается большой набожностью. Важным событием для населения является воскресная служба. Роль священников велика, например, в вопросах деловых решений. Священник является не просто уважаемым человеком, зачастую параллельно с функциями священнослужителя он исполняет функции мэра либо его помощника. При этом к христианским заповедям тувалу относятся с той же строгостью, как и к традиционным культам.
Христианская вера в условиях Тувалу достаточно органично сплетается с древними верованиями. Широко и красочно в Тувалу отмечаются канун Пасхи и Рождества . При этом праздники христианские праздники организуются на семейном либо деревенском уровне, они сопровождаются традиционными песенными и танцевальными представлениями.
Конфессиональная ситуация в Тувалу была обусловлена характером колонизации этих территорий. В отличие от ряда других островов архипелаг Тувалу не испытал на себе по настоящему значительного наплыва многочисленных британских и американских миссионеров. В результате христианизация населения островов Тувалу фактически осуществлялась несколькими самоанскими пасторами, ранее прошедшими обучение в школах Лондонского миссионерского общества.
Особенностью Тувалу является чрезвычайно низкое присутствие в конфессиональной структуре общества католиков. Безусловно, именно протестанты составляют конфессиональную основу большинства островных государств современной Полинезии, однако, во всех них, за исключением Тувалу, имеются заметные группы католиков. Конфессиональную структуру последнего типа имеют Тонга, Самоа, Американское Самоа, Токелау, Ниуэ, острова Кука, Французская Полинезия1.
Следует отметить, что наряду с христианской верой, традиционными обычаями в Тувалу особым почитанием пользуется персона Королевы Великобритании и королевская семья в целом. В Тувалу принято шумно отмечать День рождения королевы, принца Уэльсского.
Таким образом, многослойная культура Тувалу до настоящего времени базируется на сложной системе социальной иерархии, системе особых отличий и знаков внимания, древних обычаях, регулирующих все аспекты общественной и личной жизни.
Письменность на островах Тувалу была создана в середине 19 века на основе латинской графики при активной роли протестантов-конгрегационалистов. Сегодня образовательная сеть в Тувалу развита недостаточно по сравнению с Фиджи или Тонга.
