Содержание к диссертации
Введение
Глава I Концептуальные аспекты темы с 15
1. Понятие конфликтов. типы конфликтов с 15
2. Этнический конфликт и его место в истории человечества типы этнических конфликтов с.22
Глава II. Предпосылки и генезис этноконфликтов в Грузии с.42
1. Грузино-абхазский конфликт: факторы и развитие с. 42
2. Генезис грузино-осетинского конфликта с.84
Глава III Проблемы урегулирования этнических конфликтов в Грузии с 113
1. Формы и пути урегулирования грузино-абхазского конфликта с 113
2. Процесс урегулирования грузино-осетинского конфликта с. 128
Заключение с.144
Список литературы с.152
- Этнический конфликт и его место в истории человечества типы этнических конфликтов
- Грузино-абхазский конфликт: факторы и развитие
- Генезис грузино-осетинского конфликта
- Процесс урегулирования грузино-осетинского конфликта
Этнический конфликт и его место в истории человечества типы этнических конфликтов
Этническим следует считать конфликт, субъектами которого выступают группы социума, различающиеся по этническим признакам. К признакам принадлежности людей к одной этнической группе следует отнести общность языка, особенностей культуры и психологического склада, а также этнического самосознания, выраженного, в частности, в самоназвании, то есть признаки, достаточно широко принятые в отечественной литературе, хотя и во многом дискусионные.
Более конкретное определение этническому конфликту дал В. А. Тишков в своей работе "О природе этнического конфликта", в которой определил изучаемый феномен как "конфликт с определенным уровнем организованного политического действия общественных движений, массовых беспорядков, сепаратистских выступлений и даже гражданской войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности".14 Представляется важным уточнить, что сторонами этнического конфликта являются группы граждан одного государства, принадлежащие к разным этническим группам. При этом другие государства могут оказывать помощь сторонам конфликта, но прямого участия в нем не принимают. В противном случае конфликт из этнического превращается в межгосударственный.
В философии, социологии, политологии и конфликтологии давно вызывал споры вопрос о том какой из основных типов социальных конфликтов оказывал и продолжает оказывать наибольшее влияние на развитие человечества. В отношении этой проблемы сформировалось две основные точки зрения. В соответствии с одной из них, фундаментом исторического процесса является классовый конфликт, а все остальные конфликты, в том числе этнический, всего лишь эпифеномены, то есть вторичные, производные от классового. Такой подход наиболее последовательно выражен в марксизме-ленинизме. В программном документе марксизма "Манифесте Коммунистической партии" К. Маркс и Ф. Энгельс утверждали, что "история всех до сих пор существовавших обществ была историей борьбы классов".15 Не менее четко эту идею формулирует В. И. Ленин: "При всяком действительно серьезном и глубоком политическом вопросе группировка идет по классам, а не по нациям".16 Эта же позиция, правда, в несколько смягченном и трансформированном виде обнаруживается и в некоторых западных социологических концепциях.
В основе другой точки зрения лежит убеждение в том, что наиболее фундаментальным явлением в истории человечества является этнический конфликт, а все остальные типы конфликта играют менее важные, ограниченные роли. Ученые, придерживающиеся такого мнения, подчеркивают, что нельзя недооценивать значение этничности. Так американский социолог Т. Парсонс утверждает, что "этничность - это главный центр групповой общности людей". Классовый конфликт при таком подходе рассматривается как менее важный для истории человечества, хотя в отдельные эпохи его значимость может настолько возрастать, что он отодвигает этнический на второй план. Однако, такие периоды относительно кратковременны, этнический же конфликт вечен.
Обе эти точки зрения, как это часто бывает в таких случаях, имеет свои аргументы "за" и "против", но все же автору видится более обоснованной вторая концепция. Во-первых, этнический конфликт проходит красной нитью через различные исторические эпохи в том числе и доклассовые. Более того он часто проникает во все остальные типы конфликтов, сформировавшиеся по другим линиям социального разделения. Во-вторых, нельзя забывать об одной особенности этнического конфликта, которая принципиально отличает его от классового или, например, социально-политического. Этническая самоидентификация является аскриптивным, то есть независящим от воли и желания человека типом идентификации. Человек определяет свою этническую принадлежность один раз и на всю жизнь в процессе социализации. В тоже время социальное положение, принадлежность к тому или иному общественному классу может меняться, причем неоднократно. Вот почему, по мнению автора, этнические противоречия более трудноразрешимы, принципиальны и эмоционально насыщены, чем классовые или какие-либо другие. Можно спорить о том, какие типы конфликтов занимают главное место в истории человечества, но на современном этапе доминирование этнических конфликтов очевидно. Именно они последние десять лет были и остаются определяющим фактором, влияющим на политические процессы во многих регионах мира, в частности в Закавказье.
Все этнические конфликты условно можно разделить на территориальные и нетерриториальные. К территориальным или сепаратистским следует отнести конфликты, стороны которых оспаривают статус той или иной территории. Как правило, участниками такого конфликта являются государствообразующий этнос, название которого дало название государству и компактно проживающее национальное меньшинство, не желающее мириться со своим нынешним политическим статусом и добивающееся независимости или присоединения к другому государству. Территория является наиболее распостраненным объектом этнических конфликтов с древних времен до наших дней. Объясняется это прежде всего тем, что этносы - территориально организованные структуры и территория имеет для них важнейший символический смысл, выступает в этническом сознании и самосознании как основная ценность. Многие этнические сообщества чувствуют сильную связь с определенной, "национальной" территорией, обосновывая свои права на нее историческими, нередко псевдоисторическими или даже мифологическими аргументами. Символический смысл территории для этноса определяется также весьма расспостраненной взаимосвязью названий этноса и его исторической родины. Особо возросла символическая значимость национальной территории в эпоху становления национальных государств, в идеологии которых заложен огромный конфликтогенный потенциал. Это связано с тем, что в подавляющем большинстве случаев границы современных государств четко представлены графически, в то время как этнические группы не имеют столь четко выраженных ареалов расселения.
Хотя у любой территории можно обнаружить экономический потенциал, в основе большинства территориальных конфликтов лежат прежде всего политические интересы. Особенно это относится к нашему времени. В современном мире захват и насильственное удержание под административным управлением территории все реже рассматривается как самый эффективный способ эксплуатации ее богатств. Уже существуют более рациональные методы использования ресурсов тех или иных территорий, находящихся вне государственного контроля заинтересованной страны. К тому же многие страны достигли такого уровня экономического развития, что вступление в конфликт грозит обеим сторонам ущербом, который будет невозможно восполнить даже в случае полной победы.
Большинство территориальных конфликтов проходят несколько характерных фаз развития. На первом этапе вовлеченная в конфликт этническая группа не выдвигает сепаратистских требований, а лишь заявляет о желании повысить свой политический статус при сохранении территориальной целостности государства. После этого следует фаза отказа, когда государство как бы не замечает сущности требований, стремиться редуцировать неудовлетворенность этнической группы своим статусом до проблем, не имеющих этнической окраски. В худшем но весьма распостраненном варианте государство предпренимает попытку силового подавления национального движения под предлогом борьбы с экстремизмом. В обоих случаях за этим следует возникновение и нарастание требований отделения, перерастание конфликта из политического в военный. Сепаратистские движения при этом проходят несколько типичных этапов развития: формирование идеологии, институализация движения в виде этнической партии или блока, расширение социальной базы этой партии или блока и, наконец, превращение сепаратистских требований в стереотипную установку этнического сознания и самосознания. Такова логика развития сепаратизма в бывших республиках СССР и Югославии, некоторых других странах.
Грузино-абхазский конфликт: факторы и развитие
Среди факторов, обусловивших развитие грузино-абхазского конфликта следует выделить исторический и политический аспекты, которые тесно связаны. Прежде всего хотелось бы остановиться на генезисе абхазского народа. Процесс складывания абхазской народности относится к VIII-IX векам нашей эры. Главную роль в нем сыграли племена абазгов и апсилов, слияние которых и привело к созданию этнического ядра новой общности. К этому же периоду относится возникновение Абхазского царства. Используя благоприятную внутри- и внешнеполитическую обстановку, правителям края удалось не только покончить с длившейся несколько веков зависимостью от Византийской империи, но и подчинить себе территорию Западной Грузии вплоть до Сурамского хребта. Однако, сыграв решающую роль в создании нового государства, абхазы с присоединением всё новых грузинских земель постепенно превратились в нём в этническое меньшинство. С переносом столицы в Кутаиси абхазским царство называлось лишь по этнической принадлежности правившей в нем династии.
На рубеже X-XI веков завершился процесс объединения грузинских царств и княжеств в единое относительно централизованное государство, частью которого стало и Абхазское царство. Территория собственно Абхазии вошла в состав нового государства в виде двух отдельных административных единиц - эриставств. Период пребывания Абхазии в составе единой Грузии (XI-XV в.в.) характеризуется как совместной борьбой грузин и абхазов против иноземных завоевателей, прежде всего турок сельджуков и монголов, так и неоднократными сепаратистскими выступлениями в Абхазии. Впрочем, необходимо уточнить, что эти выступления были вызваны не стремлением абхазов выйти из состава Грузии, а амбициями их правителей, стремившихся избавиться от вассальной зависимости. После распада Грузии в конце XV века на отдельные царства абхазские князья продолжили борьбу за независимость, теперь уже против западно-грузинских царств Имеретии и Менгрелии.
В XVII веке Абхазия, как и западная Грузия, оказалась в зависимости от Османской Империи, а в начале XIX века вошла в состав России. На первых порах российское правительство не вмешивалось в традиционные основания внутреннего самоуправления Абхазии. Однако после восстаний 1821 и 1824 годов в российских правящих кругах все чаще стал обсуждаться вопрос об упразднении Абхазского княжества.
В 1864 году с окончанием Кавказской войны правительство Александра II для закрепления достигнутой победы и унификации административного управления решило упразднить власть местных владетелей в тех районах, где она ещё сохранилась. Абхазское княжество было ликвидировано и преобразовано в Сухумский военный отдел с подчинением Кутаисскому генерал-губернаторству. Сразу после этого в крае началась подготовка к земельной реформе. Отмена автономного статуса, проведение крестьянской реформы без учета местных особенностей, действия отдельных чиновников, не желавших знать и уважать обычаи и традиции народа, которым они управляли, вызвали в 1866 году всеобщее восстание абхазов. Именно это восстание явилось началом этнической катастрофы абхазского народа второй половины XIX века, спровоцировало первую волну того, что сами абхазы называют "махаджирство", то есть изгнание, способствовало завязыванию того узла противоречий, который и привел в конце XX века к военному противостоянию в крае.1 Подавив восстание, российское правительство, встревоженное рецидивом Кавказской войны, решило не ограничиваться казнью его главных зачинщиков. Многие участники восстания были сосланы в Сибирь, а почти 20 тысяч "неблагонадёжных" - насильственно высланы в Турциюz В результате, только с января 1866 по конец 1867 года количество населения Абхазии сократилось на четверть? Вот как обосновывал необходимость депортации Кутаисский генерал-губернатор Святополк-Мирской: "Одно только есть радикальное средство для устранения всякой для нас опасности со стороны Сухумского отдела - это переселение в Турцию жителей Абхазии... если решиться на такую меру, то всякие другие соображения сделаются излишними, и вопрос закончится раз и навсегда"
Османская Империя охотно принимала переселенцев. Она нуждалась в "пушечном мясе" как для подавления национально-освободительных движений внутри страны, так и для войн с другими державами прежде всего самой Россией. Более подходящего контингента для этого чем абхазские махаджиры было бы трудно найти. Вырванных из своей социальной среды их нетрудно было использовать в своих целях. Засылая переселенцев обратно на родину, турки с их помощью получали разведывательные сведенья, разжигали антирусские настроения, провоцировали волнения.
В 1877 году началась очередная русско-турецкая война, и турецкое командование высадило в Абхазии десант. После того как для турок невозможность закрепиться в Абхазии стала очевидна, они приступили к проведению широкомасштабной кампании по переселению населения контролируемой ими территории в пределы Османской Империи. При этом, давались обещания о лучшей доле в Турции, распространялись слухи о неминуемых жестоких репрессий против абхазов со стороны россий ских властей после восстановления их контроля над этой территорией. Не желавших несмотря ни на что покидать родину загоняли на корабли силой. С оказывающими сопротивление расправлялись. Судьба махаджи-ров второй волны была трагична. Те же кто пережил кошмар пути и не умер в трюмах кораблей от болезней недостатка пищи и воды оказались на "новой родине" без работы и средств к существованию. Переселенцев разбросали по всей Османской Империи, чтобы они не могли поднять восстание и запретили возвращаться на родину. Данные о количестве депортированных в 1877-1878 годах разнятся, но все приводимые цифры превышают 30 тыс. человек? Всего с 1810 по 1878 год Абхазию покинуло более половины её населения. Махаджирство стало подлинной национальной трагедией абхазского народа, от которой в полной мере он не оправился до сих пор. Оно нанесло тяжёлый удар по этнокультурному развитию абхазов, по их территориальному, экономическому и демографическому потенциалу.
К началу 80-х г.г. XIX века вся центральная Абхазия между реками Кодор и Псырцха обезлюдела. По предложению нового начальника Сухумского военного отдела П.И. Аракина в виду того, что "определить степень причастности к мятежу каждой общины и отдельных лиц путем расследования... потребует слишком много времени" было решено всё население Абхазии объявить "виновным и причастным к измене"6. До 1907 года, когда с абхазов было снято это обвинение за неучастие в революции 1905 года, им запрещалось носить оружие, они платили увеличенную подать, а также не имели права жить в Сухуме и рядом с городом. Все пустующие земли прежде всего в прибрежной зоне были объявлены государственными и на них устремился поток переселенцев. Приезжавших можно условно разделить на три группы: армяне и греки, спасавшиеся от при теснений и погромов в Турции, представители разных национальностей из европейской части Российской Империи (русские, украинцы, эстонцы и др.), а также выходцы из соседних районов географически близкой и малоземельной западной Грузии, которые численно преобладали. Только с 1886 по 1897 г.г. численность грузинского населения Абхазии возросла в 6 раз и достигла 26 тысяч человек7!
Таким образом в национальной структуре населения Абхазии произошли резкие изменения. За сравнительно короткое время она из практически моноэтнической территории превратилась в многонациональный, край, где коренное население стало лишь одной, причём не самой крупной и поражённой в правах этнической группой.
Зарождение грузино-абхазского конфликта в современном виде относится к началу XX века. Его политический аспект тесно связан с проблемой национального самоопределения абхазского народа.
Февральские и октябрьские события 1917 года в Петрограде дали возможность народам Закавказья в том числе и абхазскому начать процесс политического самоопределения. 8 ноября 1917 года в Сухуме состоялся съезд абхазского народа, который избрал Абхазский Народный Совет (АНС) и принял декларацию, в которой в частности говорилось: "Одной из следующих важных задач Абхазского Народного Совета является работа по самоопределению абхазского народа . Так вновь встал вопрос о статусе Абхазии и ее взаимоотношениях с Грузией. Уже в феврале 1918 года АНС заключает соглашение с Национальным Советом Грузии. В соответствии с этим документом Абхазия восстанавливалась в своих исторических границах (от реки Ингури до реки Мзымпта) и временно входила в состав Грузинской Демократической Республики на правах широкой автономии.
Генезис грузино-осетинского конфликта
Рассматривая исторический фактор грузино-осетинского конфликта, необходимо отметить, что Южная Осетия - это не историческое название территории на которой в советское время находилась Юго-Осетинская автономная область. Многие века она была частью ареала, формирования и развития грузинского этноса, одним из древнейших очагов его материальной и духовной культуры. Во всех дошедших до нас источниках эта территория известна под грузинским названием Шида Картли (Внутренняя Картли), ее коренными жителями, населявшими эту область с давних пор, были грузины. Что касается осетин, то они - аборигены центральной, горной части Северного Кавказа, где и проходил процесс формирования осетинского этноса, в котором участвовали местный "кавказоязычный" элемент и пришедшие ираноязычные аланы.
В XI-XII веках взаимоотношения Грузии с Осетией развивались благоприятно, о чём свидетельствуют и многочисленные династические браки. Так, например, мужем знаменитой царицы Тамары был осетин. В XIII веке на территорию Закавказья и Северного Кавказа вторглись монголы. Грузии монгольское вторжение принесло не только огромные людские потери, но и децентрализацию единого государства, повлекшую междоусобные войны. Не менее тяжёлые последствия приход монголов имел и для Осетии: ее наиболее развитые и густонаселённые предгорные районы были опустошены, а их жители вынуждены искать убежища в труднодоступных, высокогорных ущельях. Условия жизни там были крайне неблагоприятны, и в 1292 году, воспользовавшись междоусобицей в Картли, осетинские феодалы перешли Большой Кавказский хребет, вторглись и разорили эту историческую область Грузии. Однако, закрепиться в Картли осетинам тогда не удалось. В 20-х годах XIV века грузинский царь Георгий V изгнал их из Грузии и взял под контроль перевалы через Большой Кавказский хребет.
Тем не менее Шида Картли продолжала привлекать внимание осетин. Территории, которые они оставили под натиском монголов, оказались заняты Кабардой и изгнанное с них население не смогло вернуться обратно. Недостаток пастбищ, удобной для пахоты земли, бедность почв не позволяли удовлетворять даже минимальные потребности всё возраставшего населения. Так, постепенно сложились условия для уже вполне мирного проникновения осетин в Грузию прежде всего в горные районы Картли. Их первые поселения на южных склонах Большого Кавказского хребта - в ущельях рек Большая и Малая Лиахва - появились в конце XVI века. Переселение осетин в Грузию не вызвало сопротивления местного населения. Этот процесс происходил с согласия, а иногда даже по инициативе грузинских царей и феодалов, стремившихся решить экономические и демографические проблемы обезлюдевших в результате частых войн районов Восточной Грузии. К тому же их новые подданные легко интегрировались в грузинское общество, наравне с грузинами участвовали в борьбе с турецкими и персидскими завоевателями. К 1802 году на территории будущей Юго-Осетинской автономной области насчитывалось уже 11 осетинских и 15 смешанных грузино-осетинских сёл?7 В 1843 году на части этой территории был образован Осетинский округ с центром в селе Джава. Массовое переселение осетин со склонов Большого Кавказского хребта на равнинную часть Картли и в другие области Восточной Грузии относится ко второй половине XIX века. Толчком к началу этого процесса послужила отмена крепостного права в России. Переселение в основном носило добровольный характер и было обусловлено экономическими причинами. Условия для земледелия на равнине несравнимо лучше чем в горах. Перестав быть преписанными к определенным участкам земли, наиболее состоятельные осетинские крестьяне устремились на территорию современных Горийского, Душет-ского, Хашурского, Ксанского и других районов Восточной Грузии. Они либо арендовали земли у местных помещиков, либо покупали собственные наделы. Были и вынужденные переселенцы. Когда в горных районах Осетии происходили крестьянские выступления, власти забирали в качестве заложников часть местных жителей и селили их в Грузии близко к административным центрам и воинским гарнизонам.
В результате всех этих процессов только в 1860-1880 годах численность осетин в Грузии возросла с 19 до 52 тысяч человек то есть в 2,7 разаі Если в Кахетии и равнинной части Картли они селились дисперсно, то Шида Картли прежде всего её горная часть в течении второй половины XIX века превратилась в район компактного проживания осетин. Именно начиная с того времени за краем начинает закрепляться название Южная Осетия, которое постепенно вытеснило прежнее.
Впервые вопрос о самоопределении осетин в Грузии возник в 1917 году. После Февральской революции в России для гражданского управле ния Закавказьем был образован Особый Закавказский комитет (ОЗАККОМ), впоследствии заменённый сначала Закавказским комиссариатом, а затем Закавказским Сеймом. 5 июня 1917 года в селении Джава собрался первый съезд делегатов Южной Осетии. Он выразил поддержку Временному правительству России и принял решение начать подготовку к выборам в общероссийское Учредительное собрание. Там же впервые прозвучали призывы к самоопределению осетин проживающих в Грузии. После резкого изменения политической обстановки в России в связи с Октябрьской революцией в Петрограде в Цхинвали 15-17 декабря 1917 года прошёл второй съезд делегатов Южной Осетии. Он избрал Национальный Совет Юго-Осетии во главе с Г. Гаглоевым. Состоявший из меньшевиков и эсеров совет принял постановление, в котором в частности признал неотложным "выделение Южной Осетии в одну земскую административную единицу". 4 января 1918 года Национальный Совет Юго-Осетии официально сообщил Национальному Совету Грузии, что он приступил к работе и отныне по всем вопросам касающимся осетин следует обращаться к нему, а 10 января того же года представил Закавказскому комиссариату проект, в котором указывалось в какой форме и в каких границах он видит Юго-осетинскую административную единицу. Вот несколько отрывков из этого проекта:
"Опираясь на ясную и определённо выраженную волю южноосетинского народа, мы находим, что справедливое осуществление земского дела в Закавказье немыслимо без особого уездного административного деления из нагорных частей Рачинского, Горийского и Душетского уездов, сплошь занятых южно-осетинским населением... Только объединив эту однородную по происхождению, языку и культурному развитию массу южно-осетинского населения в один горный уезд или округ с на циональной администрацией... возможно: 1) построить систему административного управления применительно к психологии осетинского народа; 2) провести последовательно во всех учреждениях применение осетинского языка; 3) заложить прочную основу для культурно-экономического развития горно-осетинского района; 4) в сильной степени упростить разрешение национального вопроса в условиях южноосетинской действительности." Центром новой административной единицы предлагалось сделать Цхинвали, так как "без Цхинвали горноосетинское население потеряет единственный выход на плоскость и в значительной степени проиграет в культурно-экономическом отношении". В марте 1918 года ситуация на территории Южной Осетии резко осложнилась. Там началось антиправительственное выступление под большевистскими лозунгами. Грузинские войска довольно быстро подавили мятеж, однако в результате этих событий популярность большевиков значительно возросла. Третий съезд делегатов Южной Осетии, прошедший в мае, отказался осудить восстание и избрал в состав Национального Совета несколько большевиков. Собравшийся в декабре 1918 года шестой съезд переизбрал состав Национального Совета таким образом, что большевики и сочувствующие им стали в нём уже преобладающей силой. Было также решено бойкотировать выборы в Учредительное собрание Грузии и провести в мае 1919 года выборы в Юго-Осетинский "Народный" Совет. Чтобы не допустить такого развития событий 12 мая 1919 года войска грузинского правительства вошли в Цхинвали и разогнали Национальный Совет. Созванный в их присутствии уже через 6 дней седьмой съезд избрал новый состав Национального Совета, в котором вновь преобладали меньшевики, руководившие тогда Грузией.
Процесс урегулирования грузино-осетинского конфликта
После обострения ситуации в Южной Осетии, переходе грузино-осетинского конфликта в военную стадию, что стало возможным вследствие бездействия и самоустранения находившихся в Цхинвали сил МВД СССР, советское руководство не предпринимало никаких практических мер с тем, чтобы остановить кровопролитие. В январе 1991 года, когда не реагировать на происходившее в Южной Осетии уже было невозможно, президент СССР подписал указ "О некоторых законодательных актах, принятых в декабре 1990 года в Грузинской ССР". Этот указ признавал недействительными и отменял как не соответствующие конституции СССР документы, одобренные депутатами верховных советов Грузии и Южной Осетии в упомянутый период. Указ также предписывал вывести из Южной Осетии все находящиеся там незаконные вооружённые формирования. 1 апреля 1991 года Верховный Совет СССР принял постановление "О положении в Юго-Осетинской автономной области", в котором потребовал от обеих сторон конфликта предпринять все необходимые меры для исполнения указа президента СССР. Оба этих документа носили декларативный характер и не могли стабилизировать ситуацию в зоне противостояния. Конфликтующие стороны их полностью игнорировали, а ввести в Южной Осетии чрезвычайное положение или режим особого управления, как это было сделано в Нагорно-Карабахской автономной области в 1988 году, союзные власти не посчитали нужным. Дислоцированные близ Цхинвали инженерно-саперный и вертолетный полки советских войск, не получив соответствующего приказа, в конфликт не вмешивались, хотя само их присутствие оказывало определённое сдерживающее влияние на ход боевых действий.
Всё усиливавшийся паралич союзной власти привёл к тому, что главная роль в стабилизации ситуации в "горячих точках" на территории СССР стала переходить к руководству России. Ещё в феврале 1991 года председатель Совета Министров Северо-Осетинской АССР С. Хетагуров встретился с премьер-министром России И. Силаевым и председателем Верховного Совета России Б. Ельциным. Ему удалось донести до российских властей тяжесть гуманитарной ситуации как в Южной, так и в Северной Осетии, которая, несмотря на сложность своего экономического положения, была вынуждена принимать всё больше беженцев из Грузии. С этого момента и власти России и отдельные российские регионы оказывали финансовую помощь обеим осетинским автономиям, направляли в Южную Осетию автомобильные колонны с продовольствием, одеждой, строительными материалами, медикаментами и т.д.
Первая попытка урегулировать грузино-осетинский конфликт была предпринята российским руководством в марте 1991 года во время встречи председателей Верховных Советов России и Грузии Б. Ельцина и 3. Гамсахурдиа в посёлке Казбеги (Грузия). В совместном заявлении по итогам переговоров затрагивалась, в частности, и ситуация в Южной Осетии. Стороны обязались содействовать нормализации обстановки в "бывшей Юго-Осетинской автономной области", декларировали необходимость восстановления законных органов власти, разоружения незаконных вооружённых формирований, возвращения беженцев. Однако эти договорённости не оказали влияния на развитие грузино-осетинского конфликта. Их срыв можно объяснить тем, что, во-первых, были недостаточно проработаны реальные механизмы миротворческого процесса, во-вторых, они не были согласованы с осетинской стороной, которая крайне негативно восприняла сам факт переговоров без её участия и охарактеризовала подписанный по их итогам документ как "мюнхенский" . В результате эскалация конфликта продолжалась, и новых попыток его урегулирования в период правления 3. Гамсахурдиа более не предпринималось.
Возвращение в марте 1992 года в Грузию Э. Шеварднадзе, его решение возглавить государственный совет страны вселяло определённые надежды на скорое прекращение вооружённого противостояния в Южной Осетии. Однако вместо этого боевые действия в крае приняли ещё более ожесточённый характер. К середине июня 1992 года грузинские войска вплотную подошли к Цхинвали и возникла реальная угроза падения города, что могло привести к тяжелейшим гуманитарным последствиям. В этих условиях власти России оказали на грузинское руководство политическое давление, которое позволило организовать в Сочи встречу с участием всех заинтересованных сторон. 24 июня 1992 года по итогам состоявшихся переговоров было подписано соглашение "О принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта". Свои подписи под документом поставили президент России Б. Ельцин, председатель Госсовета Грузии Э. Шеварднадзе, лидеры Северной и Южной Осетии А. Галазов и Т. Кулумбеков.
Документ содержал следующие положения:
- противоборствующие стороны обязались прекратить огонь и распустить свои вооружённые формирования или вывести их из зоны соприкосновения;
- Россия обязалась вывести из Южной Осетии дислоцированные там инженерно-саперный и вертолётный полки, ставшие после распада СССР частью российской армии;
- создавалась смешанная контрольная комиссия с участием "сторон, вовлечённых в конфликт". В её задачи входил контроль за прекращением огня, выводом вооружённых формирований, роспуском сил самообороны и обеспечением режима безопасности на всей территории Южной Осетии;
- комиссии придавались группы военных наблюдателей и трёхсторонние смешанные силы по поддержанию мира;
- стороны обязывались немедленно приступить к переговорам по экономическому восстановлению Южной Осетии и созданию условий для начала процесса возвращения беженцев;
-применение экономических блокад или санкций объявлялось неприемлемым.
Таким образом в этом документе, как и в соглашении по Приднестровью, Россия юридически признавалась стороной вовлечённой в конфликт, а не только участвующей в его урегулировании. С учётом того, что конфликт развивался на территории сопредельного государства, этот факт поставил Россию как инициатора миротворческого процесса в сложное политическое положение, дал повод обвинять её во вмешательстве во внутренние дела соседней страны.
Смешанные силы по поддержанию мира были введены в зону конфликта 9-15 июля 1992 года. Они состояли из трёх батальонов: российского, грузинского и осетинского. Наибольшие сложности вызвало формирование последнего. Если материальные проблемы были решены путём его финансирования министерством по чрезвычайным ситуациям России, то договорённость не включать в батальон участников боевых действий оказалась на практике невыполнимой. В Южной Осетии почти всё мужское население либо покинуло край, либо входило в состав сил самообороны. Несмотря на это, а также на то, что в международной практике крайне редко допускается участие в коллективных силах по поддержанию мира вооружённых формирований сторон конфликта, действия трёхстороннего миротворческого контингента следует признать успешными. Им выполнены все поставленные перед ним задачи: боевые действия прекращены, грузинские вооружённые силы покинули Южную Осетию, осетинские силы самообороны расформированы, созданы условия для возвращения беженцев в места их прежнего проживания.
До тех пор, пока деятельность смешанной контрольной комиссии не была отлажена, командование миротворческих сил взяло на себя функции комиссии по обеспечению правопорядка, активно сотрудничая с правоохранительными органами Грузии и Южной Осетии, встречаясь с представителями грузинской и осетинской общин края. Долгое время миротворцы оставались единственным гарантом невозобновления боевых действий, что признавали обе стороны конфликта. Лишь в 1997 году ситуация в Южной Осетии стабилизировалась на столько, что по предложению командующего силами по поддержанию мира смешанная контрольная комиссия приняла решение сократить количество застав и постов миротворцев.
