Содержание к диссертации
Введение
Раздел I. Парадигмальная динамика научной рациональности как объект философского исследования С.22-59.
Раздел II. Специфика парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя С.60-99.
Раздел III. Направления реализации парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя С. 100-133.
Заключение с.134-144.
Список литературы с. 145-157.
- Парадигмальная динамика научной рациональности как объект философского исследования
- Специфика парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя
- Направления реализации парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя
Введение к работе
В современной исторической ситуации остро стоит вопрос о месте и роли научной рациональности в различных сферах жизни общества. Именно на науку и разум возлагают оптимистические надежды большинство людей, осуществляющих «напряженные поиски новых путей развития и новых ориентиров»1. Напротив, пренебрежение идеалами и нормами научной рациональности чревато для человечества непредсказуемыми последствиями. Антирационалистические взгляды, нередко проявляющиеся в сознании современного общества, вполне «могут составить питательную среду для агрессивных авторитарных идеологий фашистско-популистского, расистско-националистического или религиозно-фундаменталистского типа»2.
Известно, что каждой эпохе соответствуют определенные критерии научной рациональности, обусловливающие доминирующий способ мышления.
*
Они не априорны, «их содержание обусловлено научной практикой, всем ходом развития науки и научного познания»3. Преобладание тех или иных критериев научной рациональности есть результат действия комплекса факторов: разви-тия научного знания и методов познавательной деятельности, проявления социально-культурных ценностей и стереотипов социального поведения, наконец, влияния человеческих пристрастий, убеждений, мнений, общей социально-психологической атмосферы в обществе. Лаконичной и эвристически емкой формой отображения указанного многообразия является понятие «парадигма»4
1 Степин B.C. Философия и образы будущего // Вопросы философии. - 1994. - № 6. -С.19.
Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность. -М: Прогресс-Традиция, 2003. - С. 15.
3 Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. - М, 2002. - С.61. В философию науки понятие «парадигма» (от греческого paradeigma — пример, образец) было введено Г.Бергманом для характеристики нормативности методологии, однако широкое распространение этот термин приобрел благодаря работам Т.Куна. Обосновывая теорию научных революций, он использовал понятие «парадигма», т.е. «...признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу» (Кун.Т. Структура научных революций. - М., 1975. - СП). Необходимо отметить, однако, многозначность понятия парадигмы, под кото-
и, соответственно, парадигмальный подход к научно-познавательной деятельности. В рамках этого подхода изменчивость научной рациональности трактуется с учетом преобладающих трактовок содержания и границ разумности, методологических и ценностных установок ученых, образцов постановки и решения исследовательских задач, а также реализуемых на этой основе теоретических моделей и концептуальных схем исследования.
Масштабные изменения в современной науке создают предпосылки для рассмотрения именно динамики1 научной рациональности. В диссертации представлена трактовка динамики как комплексной характеристики изменений с учетом их сложности, разноплановости, включенности в иерархию изменений и, одновременно, их определенной упорядоченности (направленность, континуальность, преемственность, цикличность и т.д.) при выделении ведущих процессов и основных параметров этих изменений. Как правило, понятие «динамика» используется для характеристики ценностно-обусловленных, культурно-исторических процессов, имеющих как внутренние, так и внешние факторы изменчивости.
Важно подчеркнуть, что в последние годы тема парадигмальной динамики научной рациональности активно обсуждаются философами, социологами, культурологами, историками, представителями различных научных специаль-
рой у Куна понимается и теория, признанная научным сообществом, и правила и стандарты научной практики, и стандартная система методов. Это обстоятельство привело к тому, что в дальнейшем историки и философы науки уточняли понятие «парадигма», включали его в различные исследовательские контексты, что в полной мере учитывалось в предлагаемом диссертационном исследовании.
1 Содержание понятия «динамика» раскрывается в ряде известных научных трудов: Сорокин П.А. Социокультурная динамика. / Человек. Цивилизация. Общество. - М., 1991. -С.430-435; Шпенглер О. Закат Европы. - Т.1. - М, 1993. - С.566-630. Конкретные трактовки понятия представлены и в работах военных ученых: Головин Н.Г. Наука о войне. // Философия войны. — М, 1995. - С.145; Клягин СВ. Динамика образов науки в военно-социальных исследованиях: Автореф. дис. ...д-рафилос. наук.-М., 1998.-С.28-32;ЛукьяненкоН.В. Си-нергетическая методология в деятельности военного исследователя: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. - М.: ВУ, 2003. - С. 13-14; Мамонтов Ю.В. Армия: целостность, система, организация. -М., 1986.-С. 192.
ностей и экспертных сообществ . Возможность смены парадигмы в понимании различных аспектов научности рассматривается и военными исследователями2. Многие военные ученые справедливо полагают, что масштабные изменения условий возникновения современных войн, характера противоборства в войнах и конфликтах конца XX - начала XXI веков вызывают необходимость серьезного переосмысления содержательных положений и методов военно-научного познания.
Более конкретно актуальность исследования определяется следующими обстоятельствами.
Во-первых, распространенность и острота обсуждения проблем изменчивости научной рациональности нередко сопровождается серьезными разночтениями в содержании ряда базовых понятий. В частности, остаются дискуссионными вопросы о природе и содержании научной рациональности, о направленности и формах ее изменчивости.
Во-вторых, внимание исследователей привлекает возможность парадиг-мальных обобщений в характеристике культурно-исторической изменчивости научного познания и, в частности, динамики научной рациональности. В этой связи перспективными становятся исследования, связанные с экстраполяцией парадигмальной динамики научной рациональности в целом на конкретные отрасли и дисциплинарные области современного научного познания.
В-третьих, сдвиги в рассмотрении современных эпистемологических проблем научной рациональности неизбежно влекут за собой перемены и в военной науке. Это, в свою очередь, оказывает существенное влияние на образцы,
1 См., к примеру: «Перспективы научной рациональности в XXI веке» II Розин В.М.
Типы и дискурсы научного мышления. - М.: Эдиториал УРСС, 2000. - С.212-238; Пору с В.Н.
Рациональность. Наука. Культура. - М, 2002. - С.7-54; Швырев B.C. Рациональность как
ценность культуры. Традиция и современность. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 176 с.
2 К военным исследователям следует относить субъектов, специализирующихся на
изучении и решении самых различных по характеру, степени общности и целям задач воен
ной теории и практики: от узкоспециальных до общетеоретических, имеющих методологи-
нормы, установки, методы познавательной деятельности военных исследователей. Возникает необходимость проанализировать методологические возможности и направления реализации парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Таким образом, по своему замыслу данное исследование рассчитано на решение насущных задач, возникающих в познавательной деятельности военных исследователей. На основе результатов работы представляется возможным выработать ряд рекомендаций теоретико-методологического и практического характера. Эти рекомендации могут быть адресованы ученым, которые проводят исследования на «стыке» проблем философии науки, эпистемологии и военной науки.
Степень научной разработанности проблемы определяется содержанием дискуссий о парадигмальнои динамике научной рациональности, ее влиянии на познавательную деятельность ученых, в том числе, военных исследователей. С учетом сложности и многоаспектности заявленной темы литература по ней может быть объединена в три основные группы.
В состав первой группы входят труды авторов, которые с позиций исто-рико-научного и философско-научного анализа рассматривают содержание понятий «научная рациональность», «динамика научной рациональности». К этому ряду следует отнести труды отечественных философов: Н.Т. Абрамовой, Н.С. Автономовой, И.С. Алексеева, П.П. Гайденко, С.С. Гусева, В.П. Коханов-ского, Н.И. Кузнецовой, В.А. Лекторского, Т.Г. Лешкевич, Л.А. Марковой, Н.Н.Моисеева, Н.С.Мудрагей, А.П.Огурцова, А.А.Печенкина, В.Н.Поруса, Б.И. Пружинина, М.А. Розова, B.C. Швырева, Е.Н. Шульги, других российских исследователей1, а также работы зарубежных авторов Э. Агацци, У. Куайна, Т.
ческое значение. В дальнейшем термины «военный исследователь» и «военный ученый» нами употребляются как синонимы.
1 Абрамова Я. Г Открытый характер знания: опыт и умения, поиск идентичности // Философия науки. - Вып. 10. - М., 2004. - С. 189-204; Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. - М.: Наука, 1998. - 286 с; Алексеев И.С. О критериях научной рационально-
Куна, И. Лакатоса, В. Ньютона-Смита, X. Патнема, И. Пригожина, И. Стенгерс, С. Тулмина, П. Фейерабенда, К. Хюбнера, Э. Эзера1 и др.
Основная дискуссия, развернувшаяся среди философов, с одной стороны, связана с обсуждением меры нормативности в содержании научной рациональности; с другой стороны, споры затрагивают проблемы демаркации, установления границ между научной и ненаучной рациональностью, рациональностью и иррациональностью.
Наиболее последовательно акцент на определенность, нормативность в трактовке проблемы представлен в работах немецкого философа К. Хюбнера, который под научной рациональностью понимает «...правила нашей современ-
сти // Методологические проблемы историко-научных исследований. - М., 1982. - 192 с; Гайдепко П.П. Научная рациональность и философский разум. - М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 528 с; Гусев С.С. Наука и метафора. - Л., 1984. - 152 с; Кохаиовский В.П. Философия и методология науки. - Ростов-на-Дону, 1999. - 576 с; Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. - М., 2001. - 256 с; Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. - М., 2001. - 428 с; Маркова Л.А. Рациональность с позиций научной и религиозной философии (XIX - начало XX вв.) // Ист. типы рациональности. - Т.2. - С.277-311; Моисеев Н.Н. Универсальный эволюционизм // Вопр. филос. - 1991. - № 3. - С.3-28; Мудрагей КС Рациональное и иррациональное: историко-теоретический очерк. - М.: Наука, 1985. — 175 с; Огурцов А.П., Порус В.К, Никифоров А.Л. Эволюция образа науки во второй половине XX века // В поисках теории развития науки. - М.: Наука, 1982. - С.150-181; Пе-ченкин А.А. Закономерности развития науки // ВМУ. - Сер.7. — Философия. — 1996. - № 3. -С.3-15; Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. - М., 2002. - 352 е.; Пружинин Б.И. Рациональность и единство знания // Рациональность как предмет философского исследования. — М, 1995. — С.121-142; Розов М.А. История науки и проблема ее рациональной реконструкции // Фил. науки. Вып.1. - М., 1995. - С.216-242; Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность. - М: Прогресс-Традиция, 2003. - 176 с; Шульга Е.Н. Рациональность в научном исследовании. Рациональная герменевтика и пара-непротиворечивость // Фил. науки. - Вып. 9., 2003. - С.206-243; Шульга Е.Н. Природа научного познания и критерии рациональности // Фил. науки. - Вып. 10. - С. 151 -171.
1 См., к примеру: Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. - М., 1998. - 276 с; Кун Т. Структура научных революций. - М.: Прогресс, 1975. - 278 с; Лакатос И. Ответ на критику // Структура и развитие науки. — М.: Мысль, 1978. - 386 с; Ньютон-Смит В. Рациональность науки // Современная философия науки. Хрестоматия. - М., 1994. - С. 163-188; ПатнемХ. Разум, истина и история. - М.: Праксис, 2002. - 296 с; Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. — М., 2000. — 312 с; Тулмин Ст. Человеческое понимание. - М.: Прогресс, 1984. - 327 с; Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. - М.: Прогресс, 1986. - 542 с; Хюбнер К. Критика научного разума. - М.:
ной «языковой игры», пронизанной идеалами науки» . Он признает определенные правила и стандарты научной рациональности, которые не ограничиваются наукой и, будучи обусловленными традицией, в конечном счете, отличаются относительной устойчивостью и в культурно-историческом плане2.
В отличие от позиции К. Хюбнера, отечественные философы П.П. Гай-денко, Т.Г. Лешкевич, А.П. Огурцов, В.Н. Порус, B.C. Швырев выражают критическое отношение к концепциям научной рациональности как строгому следованию определенной норме, правилу мышления. Они подчеркивают открытость, многовариантность подходов в трактовках понятия «научная рациональность»3. К примеру, В.Н. Порус обращает внимание на момент включения в его содержание не только эпистемических (истинность, логичность, доказательность и пр.), деятельностных (целесообразность, эффективность и т.п.), но также и нравственных, эстетических, социокультурных критериев4. Еще один автор, И.Б. Гаврилов, анализируя различные концепции научной рациональности, обращает внимание на поиск мировоззренческих оснований «новой научной рациональности», формирующейся в условиях постнеклассического этапа развития науки5. В исследованиях Н.С. Автономовой, Л.А. Марковой, Е.Н. Шульги подчеркивается мысль о том, что «научная рациональность» является главным
ИФРАН, 1994. - 326 с; Хюбнер К. Истина мифа. - М.: Мысль, 1993. - 224 с; Эзер Э. Динамика теорий и фазовые переходы // Вопр. филос. - 1995. - № 10. - С.37-44.
1 См.: Хюбнер К. Истина мифа. - М., 1996. - С.220-222,410. Там оке... -С.223.
3 Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. - М.: Прогресс-Традиция, 2003. — С. 17; Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации. - М., 2001. -С.140-141; Огурцов А.П. Т.Кун: между агиографией и просопографией // Фил. науки. - Вып. 10. - М, 2004. - С.24-25; Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. - М, 2002. - С. 12-54; Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современность. - М.: Прогресс-Традиция, 2003. - С. 171 -173.
Порус В.Н. Рациональность. Наука. Культура. - С.67.
5 См.: Гаврилов И.Б. Научная рациональность как предмет философской рефлексии: (Анализ современных философских концепций): Автореф. дис. ...канд. филос. наук. - СПб., 2000.-С. 18.
междисциплинарным компонентом, объединяющим все гуманитарное и естественнонаучное знание1.
Отметим, что в последнее время в работах отечественных философов (М.А. Горюнова, В.В. Семенова, В.Г. Федотовой и др.) можно встретить и крайнюю позицию, согласно которой никакой проблемы научной рациональности не существует вовсе, а утверждение об исторической смене типов, динами-ке научной рациональности является мифом . Так, к примеру, В.Г. Федотова считает, что нерациональное и иррациональное по-своему рациональны, это всего лишь «другой тип рациональности»3.
Проблемы динамики научной рациональности широко представлены в зарубежной философии науки. Например, С. Тулмин полагал, что стандарты рациональности («матрицы понимания») сосуществуют или чередуются, проходя испытание на «выживаемость» в «интеллектуальной среде» через механизм отбора, они определяются целями объяснений4. Эти цели изменяются вместе с «дисциплинарными идеалами» конкретной исторической эпохи. В его трактовках динамики научной рациональности большая роль отводилась принципу преемственности. И. Лакатос, обращаясь к истории науки, отмечал в качестве главной характеристики динамики научной рациональности смену исследовательских программ. При этом И. Лакатос подчеркивал значимость сопер-
См., например: Автономова КС Рассудок. Разум. Рациональность. - М.: Наука, 1988. - С.191-194; Она же. Рациональность: наука, философия, жизнь // Сб. ст. Рациональность как предмет философского исследования. - М., 1995. — С.84-86; Маркова JI.A. Томас Кун вчера и сегодня // Фил. науки. - Вып. 10. - М., 2004. - С.44-47; Шульга Е.К Природа научного познания и критерии рациональности // Фил. науки. - Вып. 10. - С.151-154.
2 См., к примеру: Горюнов М.А. Иррациональное в познании: Автореф. дис. ...канд.
филос. наук. - М., 2002. - 22с; Семенов В.В. Философия: итог тысячелетий. Философская
психология. - Пущино. ОНТИ ПНЦ РАН, 2000. - С.35-37; Федотова В.Г. Рациональность
как предпосылка' и содержание модернизации общества // Исторические типы рационально
сти. - Т. 1. - М.: ИФРАН, 1995. - С.242-249.
3 Федотова В.Г. Рациональность как предпосылка и содержание модернизации обще
ства... -С.246.
4 См.: Тулмин С. Человеческое понимание...- С.248.
ничества научных теорий, лежащих в их основе идей и принципов . В большей степени релятивистской является концепция П. Фейерабенда, считавшего правомерными различные типы научной рациональности (от мифа, индивидуального суждения до науки). Их доминирование определяется разными интеллектуальными традициями и историческими периодами2.
В качестве примирения названных позиций В. Ньютон-Смит предлагал под динамикой научной рациональности понимать изменение совокупности норм, методов, правил, критериев исследования, используемых научным сообществом, и увязывал ее с преобладанием новых «парадигм», «картин мира», «исследовательских программ», «образов науки» и т.п.
Отметим, что при всем многообразии выделенных позиций современное понимание научной рациональности, прежде всего, предполагает признание разноаспектной изменчивости определяющих ее содержание норм, стандартов, идеалов и ценностей, что, в свою очередь, обусловливает актуальность поиска обобщающих форм отображения этих динамических процессов, с учетом их как эпистемологической, так и социокультурной составляющих.
Вторая группа работ связана с рассмотрением содержания именно пара-дигмальной формы динамики научной рациональности в познавательной деятельности ученых..В ряде публикаций акцент делается на отличительных признаках парадигмальной динамики научной рациональности, выделяются основания перехода от одной парадигмы к другой. В указанную группу работ необходимо включить труды Т. Куна, а также большой группы отечественных философов: В.П. Визгина, И.Г. Герасимова, Б.С. Грязнова, К.Х. Делокарова, Ф.Д. Демидова, В.В. Ильина, И.Т. Касавина, Е.Н. Князевой, И.К. Лисеева, А.С. Май-
См.: Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. - М., 1978. - С.203.
2 См. об этом подробнее: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. -
М,. 1986.-С.158-159.
3 См. об этом'подробнее: Ньютон-Смит В. Рациональность науки. - М, 1991. -
С.167-168.
данова, Л.А. Микешиной, А.Л. Никифорова, А.С. Новикова, P.M. Нугаева, В.М. Розина, В.А. Смирнова, З.А. Сокулер, B.C. Степина, Ю.В. Чайковского, B.C. Швырева, Б.Г. Юдина, Н.С. Юлиной, и др1.
Прежде всего, заслуживает внимания позиция Т. Куна, который считал, что «каждая парадигма устанавливает свои стандарты рациональности и пока она господствует, эти стандарты абсолютны, но со сменой парадигм происхо-дит и смена стандартов рациональности» , принимаемых научным сообществом. Утвердившаяся парадигма порождает новые критерии научной рациональности, а также зависимость ученого от исторических и социокультурных факторов эпохи.
1 Визгин В. П. Химическая революция как смена типов рациональности // Историче
ские типы рациональности. - Т.2. - М., 1996. - С. 173-204; Герасимов И.Г Структура научно
го исследования: (философский анализ познавательной деятельности в науке). - М: Мысль,
1985. — 276 с; Грязное Б.С. Философская «парадигма» Т. Куна. - «Природа», 1976. - № 10;
Грязное Б.С. Логика. Рациональность. Творчество. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 256 с.;Де-
локаров К.Х., Демидов Ф.Д. В поисках новой парадигмы. Синергетика. Философия. Научная
рациональность. — М., 1999. - 398 с; Ильин В.В. Теория познания. Эпистемология. - М.: Изд-
во МГУ, 1994. — 136 с; Касавин И.Т., Сокулер З.А. Рациональность в познании и практике.
Критический очерк. - М.: Наука, 1989. - 192 с; Князева Е.Н. Одиссея научного разума. Си-
нергетическое видение научного прогресса. - М., 1995. - 228 с; Лисеев И.К. Становление
новой парадигматики в биологических исследованиях // Фил. науки. - Вып.7. - С. 106-123;
Майданов А.С. Интеллект решает неординарные проблемы. - М., 1998. - 321 с; Микешина
Л.А. Философия познания. Полемические главы. - М., 2002. - 622 с; Никифоров А.Л. Фило
софия науки: история и методология. - М., 1998; Новиков А.С Научные открытия: повтор
ные, одновременные, своевременные, преждевременные, запоздалые. - М.: Эдиториал
УРСС, 2003. — 112 с.;%Нугаев P.M. Смена базисных парадигм: концепция коммуникативной
рациональности // Вопр. филос. - 2001. - № 1. - С.114-122; Розин В.М. Философия и методо
логия: традиция и современность // Вопр. филос. - 1996. -№ 11. - С.57-64; Смирнов В.А. Ло
гические методы анализа научного знания. — М., 1987. — 256 с; Степин B.C. Становление
идеалов и норм постнеклассической науки // Проблемы методологии постнеклассической
науки. - М., 1992. - С.3-16; Степин B.C. От классической к постнеклассической науке (изме
нение оснований и ценностных ориентации) // Ценностные аспекты развития науки. - М.:
Наука, 1990. - С. 152-167; Степин B.C. Философия и образы будущего // Вопр. филос. - 1994.
- № 6. - С. 10-21; Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рацио
нальность // Вопр. филос. - 2003. — № 8. - С.5-17; Чайковский Ю.В. Будущая наука алеатика
(попытка прогноза с помощью метода познавательных моделей / Проблема ценностного ста
туса науки на рубеже XXI века. - СПб.: РХГИ, 1999. - С.48-51; Юлина Н.С. Образы науки и
плюралистичность метафизических теорий // Вопр. филос. - 1982. - № 3. - С.114; Юдин Б.Г.
Методология науки. Системность. Деятельность. - М.: Едиториал УРСС, 1997. - 447 с.
2 См.: Кун Т. Структура научных революций. - М., 1975. - С. 165.
Большинство исследователей признают в качестве базового процесса, характеризующего парадигмальную динамику научной рациональности, последовательность научных революций и связанную с ними смену культурно-исторических этапов в понимании предназначения, возможностей, целей и задач научного познания.
В этой связи наиболее показательны работы B.C. Степина, который на примерах научных революций в естествознании привел доказательства смены исторических типов научной рациональности . B.C. Швырев на основе системного подхода к проблеме научной рациональности обосновал ряд положений, характеризующих содержание парадигмального перехода от классической рациональности к ее современному типу2, предложив в качестве анализа модели «закрытой» (классической) и «открытой» (постклассической) рациональности3. В.В. Ильин сформулировал концептуальные принципы, доминировавшие в классической, неклассической и неоклассических парадигмах развития науки4. Заслуживают внимания позиции В.П. Визгина и И.К. Лисеева, которые на примере научных революций, соответственно, в химии и биологии доказывают тезис о том, что в условиях парадигмальнои динамики научной рациональности
См.: Степин B.C. Становление идеалов и норм постнеклассической науки // Проблемы методологии постнеклассической науки. - М, 1992. - С.3-16; Степин B.C. От классической к постнеклассической науке (изменение оснований и ценностных ориентации) // Ценностные аспекты развития науки. - М.: Наука, 1990. - С. 152-167; Степин B.C. Философия и образы будущего // Вопр. филос. - 1994. - № 6. - С.10-21; Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность // Вопр. филос. - 2003. - № 8. - С.5-17.
2 См.: Швырев B.C. Рациональность как ценность культуры. Традиция и современ
ность. - М., 2003. - С.171-172.
3 Швырев B.C. Мой путь в философию // Философия науки. - Вып. 10. - М., 2004. -
С.243.
4 Ильин В.В. Классика - неклассика - неонеклассика: три эпохи в развитии науки //
Вестник Моск. Ун-та. - Сер. 7. - Философия. - 1993. - № 2- С. 16-34.
каждый новый тип рациональности приспосабливается «к новым условиям, как культурным, так и эпистемологическим»1.
В качестве оснований парадигмальной динамики научной рациональности в работах Ю.В. Чайковского рассматривается смена моделей познавательной деятельности, обусловленных культурно-историческими доминантами. Автор выделяет семь таких моделей (этико-эстетическую или религиозную, семиотическую, механическую, статистическую, системную, диатропическую, пропенсивную) . При этом сама познавательная модель понимается «как набор приемов и утверждений, которые данному ученому настолько наглядны и самоочевидны, что через них принято объяснять все остальные факты и понятия»3.
Необходимо отметить, что в большинстве работ рассматриваются отдельные признаки и аспекты парадигмальной динамики научной рациональности. Вместе с тем содержание этого процесса в целостном виде не исследуется, не учитывается его специфика в конкретных отраслях современного научного познания. Как следствие, возникает потребность изучения парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Поэтому следует выделить третью группу работ, которую составили труды А.А. Балаховского, В.П. Ворожцова, М.А. Гареева, А.П. Дмитриева, А.И. Дырина, А.И. Иванова, СВ. Клягина, СИ. Крупнова, М.М. Курочко, А.И. Николаева, В.В. Серебрянникова, P.M. Тимошева, СА. Тюшкевича, В.В. Чебана,
Визгин В.П. Химическая революция как смена типов рациональности // Исторические типы рациональности. -Т.2. - М., 1996. - С. 19; Лисеев И.К. Становление новой парадигматики в биологических исследованиях // Фил. науки. — Вып.7. - С.106-123.
2 См.: Чайковский Ю.В. Будущая наука алеатика (попытка прогноза с помощью мето
да познавательных моделей / Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. -
СПб.: РХГИ, 1999.-С.48-51.
3 Там же... - С.48.
М.Н. Шахова, других представителей отечественной военной науки . Заметим, что в работах перечисленных авторов в прямой постановке содержание и специфика, направления реализации парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя не рассматриваются, но внимание на возможность изменчивости системы военно-научного познания обращается, выделяются различные компоненты, содержание и механизмы этого процесса. Тем самым создаются реальные предпосылки для изучения парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Так, А.И. Иванов с философско-методологических позиций анализировал соотношение и взаимодействие рационального и иррационального в процессе познания и воинской деятельности2. Подвижность и изменчивость военно-научных знаний, методов их получения подчеркивал СИ. Крупнов. Он в большей степени обращал внимание на социальную обусловленность их содержа-
Балаховский А.А. Методологические проблемы эвристики и ее военно-прикладное значение: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. - М: ВПА, 1978. - 20 с; Ворожцов В.П. Научная методология в военной сфере: проблема реализации. - М.: ГАВС, 1992. - 170 с; Гареев М.А. Методологические проблемы военных наук // Воен. мысль. — 1994. - № 8. - С.40-54; Дмитриев А.П. Методология и методы военного исследования. Учеб. пособ. — М.: ВПА, 1973. - 176 с; Иванов А.И. Взаимодействие рационального и иррационального в воинской деятельности (философско-методологический анализ): Автореф. дис. ...канд. филос. наук. -М., 1997. - 21 с; Клягин СВ. Новый образ науки в военно-социальных исследованиях. - М.: ВУ, 1997. - 136 с; Крупнов СИ. Логико-методологический анализ военно-научных знаний: Автореф. дис. ...д-ра филос. наук. - М., 1971.-59 с; Курочко М.М. Онтология служения русского воинства: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. - М., 2003. - 19 с; Николаев А.И. О приоритетах военной науки // Военная мысль. - 2003. - № 3. - С.64-68; Серебрянников В.В. К вопросу о «холодных» и «горячих» войнах // Воен. мысль. - 2002. — № 2. - С.74-79; Он же. О понятии «война» // Воен. мысль. - 2004. - № 10. - С.61-65; Тимошев P.M. Методологическая культура военно-управленческой деятельности: Автореф. дис. ...д-ра филос. наук. - М.: ВУ, 1997. - 47 с; Тюшкевич С.А. Необходимое условие развития военной науки // Воен. мысль. -2000. - № 3. - С. 68-71; Тюшкевич С.А. Отечественная военная наука: страницы истории, проблемы, тенденции / МВД РФ. - Краснодар, юрид. ин-т, Краснодар, 2001. - 359 с; Чебан В.В. Военная наука и новые угрозы военной безопасности // Воен. мысль. — 2003. - № 2. -С.60-65; Чебан В. В. Военное образование: бюрократический и государственный подходы // Воен. мысль. - 2004. - № 1. - С.44-47; Шахов М.Н. Мировоззренческие и методологические ориентиры развития военно-научного знания // Воен. мысль. - 1996. -№ 1. - С.41-48.
2 См.: Иванов А.И. Взаимодействие рационального и иррационального в воинской деятельности: Автореф. дис. ...канд. филос. наук. -М., 1997. - С.16-17.
ния и границ . СВ. Клягин проанализировал комплекс факторов, воздействующих на познавательную деятельность военного исследователя (особо выделяя при этом роль ценностных и социокультурных предпосылок). В контексте подробного рассмотрения динамики образов науки в военно-социальных исследованиях были апробированы обобщающие концептуально-теоретические средства изучения изменчивости оснований, содержания и методов военно-научного познания2.
В работах С.А. Тюшкевича обоснованы выводы о том, что в познавательной деятельности военного ученого формируются современные образцы пара-дигмального мышления , утверждается зависимость военного исследователя от социокультурной, экономической, духовной, исторической ситуации эпохи, переосмысливаются взгляды на характер возможных войн XXI века.
Высоко оценивая результаты проведенных военными учеными исследований, заметим, что целенаправленно, в предметном плане парадигмальная динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя пока не рассматривалась. Вне поля зрения остаются, соответственно, прикладные возможности учета парадигмальной динамики научной рациональности применительно к познавательной деятельности военного исследователя.
Таким образом, несмотря на наличие большого числа публикаций по исследуемой проблеме, она пока далека от разрешения. Необходимо обобщение ряда философских концепций динамики научной рациональности, обоснование парадигмальной трактовки процессов, которые масштабно проявляются в со-
1 Крупное СИ. Логико-методологический анализ военно-научных знаний: Автореф.
дис д-ра филос. наук. - М., 1971. - 59 с.
2 См. к примеру: Клягин СВ. Динамика образов науки в военно-социальных исследо
ваниях. - М.: ВУ, 1998. - С.26-30.
3 Новизна методологии военной науки, - пишет, например, С.А. Тюшкевич, - выраже
на и в том, что она вписывается в новую парадигму мышления». (См.: Тюшкевич С.А. Воен
ная наука на пороге XXI века. // Воен. мысль. - 1997. -№ 6. - С.22).
временной науке вообще, и, военной науке, в частности. Определение места и возможностей познавательной деятельности военного исследователя в условиях парадигмальнои динамики научной рациональности становится значимым в теоретическом и практическом аспектах.
Актуальность проблемы, предпосылки ее научно-теоретического и практического решения обусловили определение объекта, предмета, цели и задач исследования.
Объектом рассмотрения является парадигмальная динамика научной рациональности.
Предметом изучения выступает содержание парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Цель диссертационного исследования состоит в раскрытии содержания парадигмальнои динамики научной рациональности, в выявлении ее специфики, а также направлений реализации в познавательной деятельности военного исследователя.
Замысел работы конкретизируется в необходимости решения следующих исследовательских задач:
Раскрыть содержание парадигмальнои динамики научной рациональности.
Выявить специфику парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Определить направления реализации парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Логика достижения поставленных целей и задач определяет структуру диссертации, которая состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованной литературы.
Общетеоретическими и методологическими основами диссертации явились положения и выводы философских, историко-научных и науковедче-ских работ, посвященных рассмотрению методологии науки и ее социально-гуманитарных отраслей как динамично развивающегося социально-культурного феномена. В своем исследовании диссертант опирался на отдельные положения различных школ философии науки (постпозитивизм, социально-психологическое направление). В основу работы положен деятельностный принцип рассмотрения изучаемых процессов. В диссертации применены общенаучные методы (сравнительный анализ, синтез, абстрагирование, метод моделирования, эмпирические методы анализа текста). В проведении исследования учитывались апробированные в работах военных ученых трактовки содержания основных положений военной науки, применялись отдельные выводы фило-софско-методологического анализа процесса познавательной деятельности военного исследователя.
Эмпирическую базу исследования составили результаты контент-анализа научных трудов, материалов статей и публикаций научной и военно-научной периодики, а также данные и результаты ряда специальных исследований в области социально-гуманитарных (общественных), естественных и военных наук. В исследовании диссертант опирался на некоторые результаты анализа по организации НИР и НИОКР в Вооруженных Силах Российской Федерации, итоговый материал педагогической и войсковой стажировок в частях и вузах Министерства обороны Российской Федерации. Отдельные выводы диссертационного исследования базируются на личном опыте научно-исследовательской'и педагогической работы в процессе преподавания философии, других общественных (социально-гуманитарных) дисциплин в Вольском высшем военном училище тыла (Военном институте) в 1999-2005 учебных годах.
Научная новизна работы заключается в следующем:
Уточнено содержание парадигмальнои динамики научной рациональности, определены ее отличительные признаки (социокультурная обусловленность, дескриптивность, некумулятивность, коммуникативность).
Выявлена специфика парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя. Эта специфика задается комплексными, многофакторными процессами включения военно-научного познания в сложно структурированное пространство изменений современной науки.
Определены основания выделения, предпосылки реализации и содержание ведущих направлений парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
На защиту выносятся следующие основные положения:
Парадигмальная динамика научной рациональности проявляется в изменчивости репрезентаций и эпистемологического статуса образцов и критериев рациональности, а также последовательной смене диспозиций рациональности и социально-культурной среды научно-познавательной деятельности. Содержание парадигмальнои динамики научной рациональности разворачивается в ряде отличительных признаков: социокультурной обусловленности, дескрип-тивности, некумулятивности, коммуникативности.
Специфика парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя задается процессами включения военно-научного познания в систему современной науки. Выявленная специфика обнаруживается в проблемно-эвристической, объектно-предметной и функционально-методологической адаптации военной науки к парадигмаль-ным сдвигам в научном познании; в асинхронности темпов парадигмальнои динамики; в сохраняющейся приоритетности для содержания и форм изменчи-
вости научной рациональности социально-организационных и корпоративно-идентификационных факторов деятельности военного исследователя.
3. Направления реализации парадигмальной динамики научной рациональности основываются на эпистемологической и социокультурной составляющих процессов изменчивости современного научного познания. В познавательной деятельности военного исследователя они конкретизируются: в актуализации рефлексии теоретико-методологических, социокультурных и ценностных параметров военно-научного познания; в расширении сферы познания новейшими глобальными, региональными, системно-информационными объектами исследования; в повышении роли междисциплинарных исследовательских методов; в целесообразном построении систем социальной, внутринаучной и военно-профессиональной коммуникации.
Теоретическая значимость исследования заключается в обосновании феномена парадигмальной динамики научной рациональности с позиций, сочетающих философско-методологическое и философско-научное исследования, раскрытии специфики парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя. В диссертации автор обосновывает идею о комплексном, многофакторном влиянии парадигмальной динамики научной рациональности на познавательную деятельность военного ученого. Выводы работы могут быть использованы в интересах дальнейшего совершенствования исследований по проблемам теории и методологии военной науки и познавательной деятельности военного исследователя.
Практическая значимость работы заключается в возможности применения современных достижений общенаучной методологии к проведению военно-научных исследований, в том числе в области социально-гуманитарного знания. Помимо этого, представляются новые возможности использования положений и выводов диссертации для преподавания общественных и социально-экономических и гуманитарных дисциплин, в первую очередь, философии, а
также философии науки, в частности, в военных и гражданских вузах смежного социально-гуманитарного профиля. В работе имеется материал, который может быть положен в основу дальнейших разработок, направленных на углубление изучения проблем парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Апробация диссертационного исследования произведена в публикациях соискателя, выступлениях на научно-теоретических конференциях, научно-методических сборах, семинарах, совещаниях, а также в процессе участия в качестве разработчика и участника рабочих групп по выполнению комплексных межвузовских НИР: «Курсант», «Технология», «Творчество». Принципиальные идеи диссертации были использованы в процессе личной научно-исследовательской и педагогической деятельности. Отдельные положения и выводы работы применялись в ходе преподавания философии, других общественных (социально-гуманитарных) дисциплин в Вольском высшем военном училище тыла (Военном институте) в 1999-2005 учебных годах.
Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:
Методологические возможности реализации парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя / Материалы научно-практической конференции. — Самара, 2004. — С. 138-143.-0,4 пл.
Парадигмальная динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя / Материалы всероссийской научно-методической конференции. — Самара, 2003. - С.212-214. - 0,3 п.л.
Научная рациональность как предмет философского исследования / Вестник Самарского юрид. ин-та МЮ РФ // Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. А.В.Горожанина. - Самара, 2002. - С.238-246. - 0,6 п.л.
Научная рациональность как доминанта социокультурной ситуации в начале XXI века / Деп. в ЦСИФ МО РФ, инв. № В 4921, серия Б. - Вып. 58, 2002. - М.: ЦВНИ МО РФ. - 0,6 п.л.
К вопросу о научной рациональности / Вопросы философии // Сб. статей докторантов, аспирантов, соискателей, молодых ученых МГОУ и других вузов России. - Выпуск 14. - М.: Изд-во МГОУ, 2002. - С.157-163. - 0,4 п.л.
Научная рациональность как объект философского исследования / Деп. в ЦСИФ МО РФ, инв. № В 5019, серия Б. - Вып. 59, 2001. - М.: ЦВНИ МО РФ. - 0,5 п.л.
Рациональное в познании военной реальности / Деп. в ЦСИФ МО РФ, инв. № В 4311, серия В. - Вып. 51, 2000. - М.: ЦВНИ МО РФ. - 0,5 п.л.
Общий объем публикаций по теме исследования составил 3,3 печатных листа.
Парадигмальная динамика научной рациональности как объект философского исследования
Решение первой исследовательской задачи - раскрытие содержания пара-дигмальной динамики научной рациональности невозможно без анализа понятий «научная рациональность» и «динамика научной рациональности»1.
Принимая во внимание факт более обстоятельного рассмотрения и анализа в современной научно-философской литературе проблем научной рацио-нальности и, собственно, науки , считаем необходимым, представить ряд взглядов и позиций, трактующих понятие «научная рациональность». Это послужит своего рода пропедевтическим моментом к выявлению содержания парадиг-мальной динамики научной рациональности.
В истории философского мышления можно выделить ряд этапов в развитии представлений о научной рациональности. На первом этапе, начиная с античности, господствовала так называемая дедуктивистская модель научной рациональности. В этой модели научное знание представлялось в виде дедуктивно упорядоченной системы положений, в основании которой, лежали общие предпосылки, истинность которых устанавливалась внелогическим и внеопытным путем. Их истинность как бы непосредственно усматривалась «очами разума» после его определенной подготовки к этому. Все же остальные положения выводились из этих общих посылок дедуктивно1.
По мнению И.Т. Касавина, научная рациональность - это достаточно позднее образование, включающее ряд культурных архетипов (греческих, иудейских, римских). Начиная с XVII века, научная рациональность становится «фундаментальным идеалом европейской культуры «...наряду с такими понятиями как личность, свобода, демократия, творчество, духовность...и сохраняется в качестве идеала лишь постольку, поскольку включена в целостную систему идеалов как ее неотъемлемая часть, выражающая систему в целом»2.
Однако, с зарождением экспериментальных наук в XVII — XVIII веках, обнаружилось, что только доводов разума и логической принудительности научного мышления недостаточно для понимания научной рациональности.
Современные взгляды на проблему научной рациональности, как правило, исходят из признания многообразия ее исторических типов, их относительности и «конечности». При этом центральная установка направлена «на осознание определенных черт, присущих науке как специфическому феномену культуры, в отличие от других форм сознания и познания»3. Эта модель закладывалась в основании метафизики Аристотеля, физики Декарта и наиболее яркое воплощение получила в «Началах геометрии» Евклида, которые до XIX века рассматривались как эталон научной рациональности.
Именно это понимание шаг за шагом приводило к становлению особого типа рациональности, реализовавшегося в развитии новоевропейской науки. Эта наука заняла приоритетное место в техногенной культуре, постоянно коррелируя с ее другими базисными представлениями и ценностями1. Во-первых, она предполагала отношение к природе, а затем и ко всем другим феноменам мира (социальным явлениям, состояниям человеческого духа) только как к особым предметам, подчиняющимся объективным законам. Во-вторых, наука основана на постулате постижения разумом Логоса мироздания, законов, по которым функционируют и развиваются объекты. В-третьих, она нацелена на постоянный рост знания, накопление новых знаний, ориентирована в фундаментальных областях не столько на изучение уже освоенного на практике предметного мира, сколько на открытие новых предметных миров, могущих стать в будущем объектами практического освоения. Такая познавательная деятельность возможна только при условии признания ценности инноваций и прогресса.
Помимо изложенного выше, следует учитывать следующее обстоятельство при рассмотрении вопроса о научной рациональности: в философии науки рассуждения о научной рациональности делятся на два основных направления. К первому можно отнести теории научной рациональности, ориентированные на некий образец научной дисциплины — с присущими ему способами организации суждений, логикой, критериями доказательности, истинности и пр. Ко второму - теории научной рациональности, ориентированные на определенные правила и критерии научно-исследовательской работы. Типичными примерами могут служить неопозитивистские представления о рациональной науке - их следует отнести преимущественно к первому типу, а философию науки К. Поп-пера ко второму2.
Ряд авторов понимание научной рациональности чаще всего связывают с историей развития науки и естествознания, с совершенствованием систем познания и методологии. В этом случае рациональность «покрывается» логико-методологическими стандартами. С другой стороны, рациональность синонимична разумности, истинности. И здесь на первый план выдвигаются проблемы выяснения критериев, оснований и обоснований истинного знания, совершенствования языка познания. По мнению Б.С. Грязнова, рациональная система научного знания должна быть, во-первых, гомогенной, во-вторых, замкнутой и, наконец, в-третьих, представлять собой причинно-следственную структуру1.
Несколько иное мнение высказывают отечественные исследователи концепции самоорганизации В.И. Аршинов и В.Г. Буданов: «Концепция динамического хаоса предполагает новую, открытую форму рациональности. Эта форма рациональности включает в себя три основные типа. Первый тип - верования, приметы, рецепты народной мудрости. Это, по сути, вероятностный взгляд на стохастическую структуру реальности. Второй, противоположный ему детерминистический взгляд классической науки, справедливый на малых временах горизонта предсказуемости. И третий, «примиряющий» тип исторически локальной рациональности, свойственный в равной степени и средневековой культуре, и обыденному мировосприятию. Обнаруживаемое в динамическом хаосе внутреннее единство всех трех типов рациональности обосновывает возможность становления в современной культуре обобщенной рациональности, в контексте которой наука и практическая мудрость действительно нуждаются друг в друге»2.
Специфика парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя
Если в первом разделе были сформулированы общие представления о содержании и отличительных признаках парадигмальной динамики научной рациональности, то во втором предстоит решить следующие исследовательские задачи: 1) обнаружить сферы проявления специфики парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя; 2) обосновать приоритетные факторы познавательной деятельности военного ученого для содержания и форм изменчивости научной рациональности.
Как было показано в I разделе, в специальной литературе предлагается различный спектр вариантов анализа содержания парадигмальной динамики научной рациональности. Большинством авторов используются в качестве критериев неодинаковые эпистемологические основания, выделяются различные парадигмальные характеристики и признаки, соответствующих им этапов.
Отметим, что если применительно к познавательной деятельности ученых, не принадлежащих к сфере военной науки1, тенденции и ключевые характеристики парадигмальной динамики научной рациональности исследованы довольно обстоятельно2, то в рамках военной науки рассмотрение этого вопроса во многом остается проблематичным.
Несмотря на ряд отдельных исследований, в целом, в области военной науки еще не создана необходимая эмпирическая база для детальной историко-научной реконструкции отличительных признаков парадигмальной динамики научной рациональности в исследовательской деятельности военного ученого. Как отмечает В.П. Ворожцов, именно из-за отсутствия достаточной базы исто-рико-научных исследований, «мы сегодня не можем аргументированно ответить на вопросы: сколько и каких по форме и содержанию научных революций произошло в военной науке в процессе ее становления и развития, каковы механизмы смены господствующих в ней парадигм, как формируются и реализуются исследовательские программы»1.
Помимо этого, известную неопределенность в рассмотрение специфики парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного ученого вносит сохраняющаяся незавершенность отграничения (демаркации) и социокультурного самоопределения военной науки. Решая первую исследовательскую задачу, будем учитывать апробированные в науковедении методологические подходы и понятийно-категориальный аппарат для анализа парадигмальных процессов в рамках военной науки. Подобного рода каркас приобретает самостоятельное значение, становится своего рода эталоном для выявления ее влияния на познавательную деятельность военного исследо-вателя2.
Вместе с этим, важно подчеркнуть, что далеко не все «наработки» и достижения современной науки - периода формирования и утверждения постне-классической парадигмы могут быть использованы военными учеными.
Специфику проявления парадигмальной динамики научной рациональности представим в соответствии с этапами развития военной науки, исторической последовательностью преобладающих парадигм научной рациональности (классическая - неклассическая - постнеклассическая). Будем учитывать, и обращать внимание на процесс включения военно-научного познания в систему современной науки. Важно помнить и об аспектах, связанных с трансформацией установок, принципов и правил, стандартов, критериев и способов, используемых в познавательной деятельности военных исследователей1.
Отметим, что имеющийся анализ парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя, развитии военного дела и военных наук в научной литературе представлен пока недостаточно. Этот вопрос всегда находился как бы на периферии текущих потребностей как академических ученых, так и самих военных деятелей. Вместе с тем, воздействие на поиски военных ученых, способ их военно-научного мышления и адаптации к парадигмальным сдвигам со стороны изменяющейся научной рациональности весьма очевидно. Для подтверждения этой гипотезы достаточно показательны положения, которые содержатся в работах видных военных ученых, а также в справочных изданиях различных исторических периодов.
Само зарождение военной науки2 как относительно самостоятельной, социально-институциализированной области научных знаний явилось следствием заимствования опыта, концепций и способа мышления со стороны переживавшей расцвет науки. Так, Н.Н. Головин отмечал: «...развитие в XIX веке положительной науки во всех областях человеческого знания побудило продолжить попытки построить таковую и в области явлений войны»1. Он же далее замечает: «До 1914 года не только у нас в России, но и во всем мире, не было связи между общей наукой и наукой военной»2.
Известный английский исследователь Г. Ллойд (1720-1783), пытавшийся еще в XVIII веке выяснить закономерности войны в виде определенных принципов, был первым, кто поставил вопрос о стратегии как положительной науке (первая посмертная публикация- «Военные и политические мемуары» в 1801 году). Его последователи стремились определить методологические основы, которые должны были составить базис новой отрасли научных знаний. Г. фон Бюлов (1757-1807) видел их в геометрии (учение «о базе и магазинах»), эрцгерцог Карл (1771-1847) - в географии (теория «ключа территории»), А. Жомини (1779-1869) — в механике (теория «внутренних операционных линий») и т.д. Французский же военный деятель И. Гибер (1743-1790) в «Очерках по общей тактике» ставил изучение войны в «тесную связь с политикой и той областью знания, которая со времен О. Конта называется социологией»3.
Направления реализации парадигмальнои динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя
Результаты анализа специфики проявления парадигмальной динамики научной рациональности позволяют перейти непосредственно к рассмотрению направлений ее реализации в познавательной деятельности военного исследователя. В данном разделе рассмотрим основания выделения, предпосылки реализации и содержание основных направлений парадигмальной динамики научной рациональности в познавательной деятельности военного исследователя.
Направления реализации парадигмальной динамики научной рациональности основываются на эпистемологической и социокультурной составляющих процессов изменчивости современного научного познания. Военные ученые, обществоведы, педагоги активно и целенаправленно осмысливают процессы развития и применения коммуникативных стратегий, различных компьютерных и инновационных технологий1.
Сегодня предпринимаются попытки преобразований и изменений в сфере военной науки (прежде всего, в системе военно-научных исследований, в функционировании и деятельности высшей военной школы). Они связаны, в том числе, и с актуализацией рефлексий теоретико-методологических, социокультурных и ценностных параметров военно-научного познания.
Подчеркнем, что научно-познавательная деятельность, как и всякий общественно-значимый феномен, может осуществляться либо ради знания как такового (понятно, при соответствующем социокультурном освящении данной установки), либо ради целей, очевидным образом лежащих вне познания, в частности, для решения каких-либо технико-практических задач. В современных условиях, чаще всего, эти установки маркируют фундаментальные и прикладные исследования. Однако присутствие такого рода установок в познавательной практике не всегда приводит к ее явному разделению на фундаментальное и прикладное исследование, а тем более, к противостоянию фундаментальной и прикладной наук как самостоятельных типов научно-познавательной деятельности. Еще в начале прошлого столетия ученые свободно совмещали то, что сегодня называется прикладными и фундаментальными установками, но дело фактически сводилось к выбору мотиваций и ориентации в процессе познания, где последние выступают как социокультурные формы достижения собственно познавательных целей. Так, например, B.C. Степин замечает, что «при построении исторических реконструкций исследователь всегда опирается на предварительно выбранную им систему оснований науки - на некоторую картину исследуемой реальности, на систему идеалов и норм науки, на определенные философские основания. И здесь все обстоит так же, как и при построении любой теории»1. Различие в выборе оснований приводит к разным реконструкциям одной и той же исторической реальности.
Так как и научно-познавательная деятельность профессионала-исследователя, и целенаправленная деятельность военного исследователя-практика, выполняющего определенные интеллектуальные задачи, относятся к деятельности военного исследователя вообще, то практика, как взгляд «во вне», ориентирована на поиск нового знания об объектах военных действий, а теоретико-познавательная активность, как «взгляд во внутрь», на объяснение, каким образом оно получено, при помощи каких средств возможно его применение.
Современный исследователь может и должен обладать такими методологическими знаниями и возможностями, которые обеспечат решение задач различного характера. Собственную классификацию задач, решаемых учеными, предлагает А.И. Ракитов, подразделяя их на производственно-технологические, предметно-практические, познавательные и когнитивные1.
В начале исследовательского процесса перед ученым встает ряд первоочередных вопросов, касающихся того, как осуществить этот процесс, какой выбрать способ действий по отношению к данному объекту, в каком аспекте или ракурсе исследовать его, с позиций каких представлений или теорий рассматривать объект. Все это и составляет суть подхода к проблеме. Его можно определить как комплекс основных исходных установок, включающий определенное первоначальное представление об исследуемом объекте, а также обусловленные в значительной мере этим представлением стратегию, тактику и средства решения. Перечисленные в этом определении компоненты можно рассматривать как аспекты подхода, а именно концептуальный, стратегический, тактический и методологический2.
Последний из перечисленных компонентов предполагает, что ученый -это практический мыслитель, и дихотомия социальный / когнитивный устарела. «В последние годы, - пишет К. Кнорр, - понятие ситуации и идея контекстуальной зависимости приобрели огромное значение в некоторых микросоциологических подходах, где они играют ту же роль, что и понятие «индексикации» социального действия у этнометодологов»3.
Контекстуальность, наблюдаемая в лаборатории, постоянно подтверждается или, наоборот, ставится под вопрос социальными связями, выходящими за пределы конкретного местоположения проводимого исследования. По мнению, К. Кнорр, реальное место, где осуществляется научная деятельность, - лаборатория, по-настоящему не изучалась, но анализу подвергались более глобальные контекстуальные структуры. Это, прежде всего, относится к организациям1.
Экстраполируя вышеизложенное на познавательную деятельность военного исследователя, отметим необходимость совершенствования методологической культуры и целесообразность построения систем военно-профессиональной коммуникации. Логика поиска и экспериментирования как процесса предполагает выход за границы изолирующей абстракции, ее практическое снятие путем установления в той или иной форме коммуникативного контакта исследователя с исследуемым им фрагментом реальности. Экспериментальная деятельность, будучи одновременно и коммуникацией является деятельностью соединения различенностей, анализа и синтеза. При этом коммуникативный момент синтеза конструктивно входит в экспериментирование на всех этапах, выступая в неразрывном единстве с анализом. Действительно, превращение феномена в коммуникацию, «говорящее свидетельство» - это деятельность выделения его из мира естественных явлений, естественных автопо-эзисов4 и конструктивного включения в новую среду. Выступая в роли одного из активных, динамичных звеньев, посредством которых развертывается вся целостная сеть коммуникативных процессов как циклов, эксперимент, тем самым, становится одним из средств стимуляции процессов исследовательского характера.
Создавая в эксперименте устойчиво воспроизводимые явления и процессы, конструируя приборы для обнаружения, фиксации и измерения их объективных характеристик, исследователь обретает новое качество коммуникативности своей познавательной деятельности. Развитие эксперимента открыло возможность контакта с явлениями и процессами, которые уже не могут быть непосредственно восприняты органами чувств человека. Рентгеновское излучение, радиоактивность, электронные, ядерные, субъядерные процессы - это далеко не полный перечень тех феноменов, воссоздание и познание которых было бы невозможно без активного экспериментирования, понимаемого как конструктивная, целенаправленная, коммуникативная деятельность.
