Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Проблематика феноменологии мотива 21
1 . Понятие мотива 21
2. Мотив как проблема гуманитарного знания 30
3. Мотив как предпосылка и следствие социализации личности и её жизненного пространства 59
4. Свобода и волевые начала личности как основа ее мотивационных отношений в обществе 74
Глава II. Мотив как социально - преобразующий фактор личности 103
1. Мотив в структуре человеческой деятельности 103
2. Мотивационный процесс: сущностно-содержательные, логические аспекты, составные части 126
3. Формирование и классификация мотивов 162
Заключение 177
Список использованных источников и литература 182
- Понятие мотива
- Мотив как проблема гуманитарного знания
- Мотив в структуре человеческой деятельности
- Мотивационный процесс: сущностно-содержательные, логические аспекты, составные части
Введение к работе
Современная ситуация в культуре характеризуется дисперсностью, моза-ичностью, смысловой рассредоточенностью и сбивчивостью, хаотичностью, подталкивающими цивилизацию к утрате субъектной суверенности и идентичности. Одновременно это ситуация потенциальной востребованности глубинного рефлексивного диалога между различными смысловыми модальностями культуры. «Это выдвигает перед философией особое задание рефлексивного прояснения культурной ситуации и адекватного концептуального включения в неё, заставляет искать аргументы обоснования многообразия типов смыслооб-разования в культуре и находить базис единства различных смысловых полей» (105, С.З).
Кризис современной цивилизации связан с её рационалистическим тех-нологизмом, препятствующим саморефлексии — обращённости сознания на себя в своей имманентности. Это кризис противостояния человека и мира, субъекта и объекта, сознания и бытия, отражённый в характерной гносеологической проблематизации философии и сказывающийся в характерных экологических, политических, межнациональных и других конфликтах современности. Сегодня общество остро ощущает, что человек не только «царь природы», но и элемент ее системного целого. Он - универсальный бытийствующий субъект в осознающей деятельности. Для его освоения и обоснования классическая теория познания, как форма рефлексии разума, должна быть развита в современную теорию сознания - «...теорию, раскрывающую многовариантность смысловых ценностей в имманентном поле осознания, и, соответственно, раскрывающую (разворачивающую) категориальную систему феноменологии смысла» (105, С.З).
Именно феноменология подготавливает основу для вопросов такого рода: «...благодаря каким структурам сознание может производить, воспроизводить или усматривать ценности культуры как идеальные объекты; как описать это сознание; если сознание - это отражение или фиксация, то каковы структуры
фиксации и отражения ценностей в отличие от отражения и познания материальных объектов, а также человеческого тела и потока психического бытия» (132, С.4). Феноменологическая постановка проблемы сознания вырастала из проблемы «определения специфики идеальной логической связи значений в теории, отделения ее от ассоциативных связей переживаний в познании и от каузальных или функциональных связей вещей» (132, С.4). В связи с этим возникает проблема структуры сознания, конституирующего значения как идеальные единства, не имеющие ни психологического, ни вещественно-предметного статуса. Поставленная таким образом философская задача предполагала критику, в первую очередь, психологизма, ставившего под сомнение абсолютные идеалы и нормы культуры.
Следует подчеркнуть, что феноменология и возникла на рубеже веков в борьбе философии и психологии за строго научный метод. Она, и, соответственно, ее новый метод, по утверждению Гуссерля, появились благодаря определенной радикализации уже и ранее ставшего потребностью и применявшегося отдельными естествоиспытателями и психологами феноменологического метода (55, С. 12). Именно радикализация этих методических тенденций (нередко уже обозначавшихся тогда как феноменологические) в сфере психологии и в сфере смешивавшейся с ней теории разума вела к новой методике чистого исследования психического и, одновременно, к новому способу обсуждения специфически философских принципиальных вопросов. При этом, становилось все более заметным появление научности нового типа.
В дальнейшем развитии вышеобозначенная научность раскрывается в «примечательной двойственности: с одной стороны, как психологическая феноменология (началась с Локка, Беркли и Юма), которая, как радикальная основная наука, должна служить психологии вообще; с другой стороны, как трансцендентальная феноменология (началась с Декарта), которая в ряду философских дисциплин выполняет важнейшую функцию первой философии, функцию философской науки о первоначалах» (55, С. 14).
Таким образом, восстанавливается уже более убедительно древнее пони-
мание философии как универсальной науки, философии в духе Платона и Кар-тезия, охватывающей всю совокупность знаний. Все рациональные проблемы, все те проблемы, которые по той или иной причине стали рассматриваться как философские, имеют свое место в рамках феноменологии, обнаруживая в предельном источнике трансцендентального опыта, или эйдетической интуиции, свойственную им форму и средства своего разрешения. Сама феноменология познает, по мнению Гуссерля, присущую ей функцию трансцендентальной человеческой «жизни» (посредством универсальной самоотнесенности). Она может постигать первичные формы жизни и изучать первичные телеологические структуры жизни. Феноменология есть не менее чем целостное самовоспитание человека, совершаемое во имя универсального разума. Открывая основания жизни, он действительно освобождает поток нового сознания, направленного на безграничную идею целостного человечества, человечества действительного и истинного (55, С.21).
Учение Гуссерля - программа феноменологии, кардинальный шаг от метафизики и коррелирующей к ней гносеологии к философии категориальных пространств (полей) и соответствующей ей феноменологии, в рамках которой собственно гносеологическая тема сменяется методологической. «Это первый шаг различения самого осознания и его предметного содержания - различения значения и предмета, чрезвычайно актуальный для формирования пространства саморефлексии в рамках рацио. Это радикальный шаг в линии размежевания феноменологии с онтологизмом - шаг выделения чистой модальности явления как данности, пока еще берущейся в качестве выражаемого и воспринимаемого смысла «ноэмы», окончательно оторвавшейся от самого предмета» (105, С.69).
Для Гуссерля сфера феноменов - построенная на указанном выше различении и связанной с ним редукции сфера соприкосновения сознания и предметного мира. Итак, феномен - сам непосредственный опыт, взятый в точках его качественного сбывания. Но постигнуть его через точки такого сбывания, философски отрефлексировать о материале непосредственной феноменальности позволяет усмотрение осознающей структуры самого этого сбывания. Другими
словами, для выделения смысла необходимо вводить фактор мотива, мотивации предмета. Именно поэтому категория смысла раскрывается как особый феноменологический момент субъектной формы осмысления. Здесь с необходимостью выступает категория личности. Ведь именно личность - носительница смысла - лицо осознания. При внимательном рассмотрении личности (мотивов, мотивации, свободы, волевых устремлений, деятельности, субъектности и других экзистенциальных феноменов) становится ясным, что форма и структура сознания и со-знания (как некоей полной в себе формы) совпадают. Данные два измерения именно совпадают, сращиваются до тождественности в самой форме сознания - в сознании как форме.
Мотив, свобода субъективности не перекрывают структур, а внутренне встроены в структуру, но только в полную и генеральную для всех частных производных структур - структуру сознания как такового.
Не человек - личность сводится к структуре, а структура - форма сходится на личности, ее мотивационной сфере как феноменальной форме полнорефлексивного типа.
Таким образом, актуальность предпринятого в области феноменологии мотива исследования обусловлена, прежде всего дефицитом смысловой рефлексии, который ощущает современная мысль в условиях господства технико -рационалистической цивилизации. При этом, рефлексия выступает в качестве главного условия раскрытия психического в его «самоданности». К примеру, Гуссерль исследование психической жизни основывает исключительно на рефлексивном методе. Всякая феноменологическая работа, по его мнению, начинается со смены установок. Другими словами, для начала феноменологического анализа мотива необходимо осуществить рефлексивный переход от естественной (психологической) к феноменологической установке сознания в его философской сущности.
Философия сегодня стоит перед вопросом сущности смысловой данности: не в абстрактной тотальности, охватывающей многообразие значений, а в конкретной вариантности, определяющей системообразующие координаты
осознания. Она стоит сегодня перед вопросом «Каково сознание (во всех его установках, и, прежде всего, мотивационных) в его имманентности?», не удовлетворяясь ответами на вопрос «Каково отношение сознания к бытию?»
Феноменальность мотива, мотивации личности, проявляющих себя в ее ценностных основаниях (волевых устремлениях, свободе выбора), определяемых социализацией и жизненным пространством личности, доминирующим образом влияющих на целостно - системную организуемость деятельности -тема чрезвычайно важная для обоснования многих ключевых для современной философии рассмотрений, базирующихся, к тому же, на достижениях психологического знания.
Проблема исследования - есть проблема формирования мотива в его феноменологических гранях на уровне события осознания, прослеживаемого через вариантность и несводимость друг к другу философского и психологического знаний, образующих системное целое культуры. Речь идет о проблеме метода философствования, способного выйти за рамки узкорационалистической рефлексии осознания. Рассмотрение данной проблематики предлагается осуществить на основе методологического выделения того категориального измерения, в котором сознание предстанет как имманентная себе событийная структура: на основе выделения феноменальности мотива.
Степень разработанности проблемы
Расширение горизонтов философского метода - актуальная перспектива, на которую направлен целый ряд методологических проектов второй половины XX в.
Такова философская герменевтика, делающая центром тематизации понимающее переживание, в рамках которого укладывается в том числе и разум с его специфическими ориентирами. Сам термин «герменевтика» и соответствующие ему понятия вышли из недр древнегреческой философии. Известно, что Гермес, сын Зевса, был вестником олимпийских богов, передавал их волю людям, но в загадочной, аллегорической форме. Поэтому существовала необ-
ходимость в разъяснении и толковании скрытого смысла воли богов. Герменевтика уже в мифологии означала «искусство толкования», которое обеспечивается определенным сводом правил и предписаний. В христианской теологии она выступала как искусство и метод толкования Священного Писания, которые были необходимы из-за наличия в нем множества иносказаний. Разработке герменевтики в последующей истории способствовало то обстоятельство, что, начиная с эпохи Возрождения и до XIX века, в аспект изучения исторической науки были включены многочисленные разнородные исторические документы, памятники литературы, религиозные тексты, требовавшие адекватного и однозначного объяснения. Таким образом, появление герменевтики, ее различных ветвей было исторически подготовлено и выражало определенные культурные и познавательные потребности своего времени.
Как философское направление, герменевтика впитала в себя ряд важнейших философских идей экзистенциализма и феноменологии. Единственно доступным и ценным миром, с точки зрения герменевтики, является мир человека, понимаемый как область человеческого общения. Именно здесь протекает повседневная жизнь людей, создаются культурные и научные ценности, общественные институты, складываются принципы научного и философского рассуждения.
Наибольший интерес для нас представляет разработка философами -герменевтиками методологических проблем социального познания, важнейшей задачей которого становится исследование субъективной сферы социальной жизни, мотивов, целей человеческой деятельности, ее ценностей, смыслов, а также анализ природы понимания людьми друг друга и фактов социальной действительности.
Именно герменевтика обратила внимание на выявление смысла и значения социальных явлений, роль интерпретации в гуманитарных науках. Последнее обстоятельство особенно важно, так как в отличие от естествознания, где исследуемые факты относительно независимы от ученого, в социальной реальности факты всегда интерпретированы. Так, Ф. Шлейермахер, обратившись к
вопросу о природе человеческого понимания, заострил внимание на проблеме различия между индивидуальностями - между автором и читателем, между собеседниками, понимающим и понимаемым - как исходном пункте понимания, что заставляло мыслителя дополнить герменевтическую интерпретацию, исходящую из конструкций языка, интерпретацией «психологической», идущей от личностного «Я». К тому же, в его представлении психологическая интерпретация выступает в качестве искусства понимания через выразительные средства не только содержательно -предметных образований, сколько мыслящих индивидуальностей, что и определило ведущие направления движения герменевтического процесса: к пониманию чистого смысла и авторского лица.
Следовательно, рациональный аспект герменевтики связан с постановкой проблемы понимания как постижения смысла любых проявлений человеческой деятельности, явлений культуры. При этом, изучается не непосредственно данный внутренний мир индивида, а объективированный вовне, выступающий как объективный дух, опосредующий общение и понимание человека человеком и проявляющийся в языке, религии, социальной структуре, социальных институтах и т.д. Герменевтика превращается в метод, позволяющий не только толковать тексты, но исследовать процедуру понимания и тем самым познавать внутренний опыт индивида, кажущийся доступным, благодаря объективации, любому члену общества.
Помимо герменевтики в числе ведущих методологических проектов современности следует выделить феноменологическую программу, стремящуюся к имманентизации предмета мысли и одновременно к прояснению проблематики трансцендентального субъекта, производящего своей нацеленностью этот предмет и конституирующего различные способы смыслообразования.
Итак, выделение и исследование узловых компонентов осознания, отраженных в таких понятиях, как смысл, смыслообразование, понимание - в качестве базовых для представления о сознании в целом - чрезвычайно характерно для целого ряда направлений современной философии. Как уже было сказано выше, это тенденции, связанные с развитием феноменологии. С именем Гус-
серля ассоциируется некоторая программная установка специфического выделения смысла самого по себе как чистого феномена сознания - выделения имманентной (феноменальной) перспективы мысли, которая, впрочем, здесь не распространяется на саму мыслящую сторону сознания, на само трансцендентальное «Я» и не меняет радикально ее базовой предметной интенционально-сти.
Особую роль в осмыслении проблематики смысла сыграли работы Г.Г. Шпета, А.Ф. Лосева, с разных сторон комментировавших и развивавших феноменологические идеи. М.М. Бахтину удалось создать оригинальную феноменологию субъект - субъектных отношений, нашедшую развитие далее в идеях «глубинного общения» и диалогизма сознания и культуры (Г.С. Батищев, B.C. Библер). «Здесь надо говорить об оригинальном философском развитии, напрямую с западным феноменом не связанным, и, как представляется, открывающим подходы как к феноменологическому освоению имманентности мысли в ее субъект - субъектной устремленности, так и к экзистенциальному разрешению субъективного события в «философии поступка» (105, С.5).
Подобные же понятия смысла, понимания, выражения - в их глубинно -смыслообразующих значениях - в качестве ключевых для обоснования как рационального, так и внерационального опыта мышления - мы встречаем у М. Хайдеггера (178, 179), большинства экзистенциалистов (Ж.-П. Сартр [129]), которые, говоря о «существовании», «обладании», «вере», «конфликте» переводят в некоторую бытийную (со - бытийную) плоскость те же проблемы сознания -смыслообразования, понимания, представляя их не столько через некоторую объективную проекцию, сколько через субъективное «присутствие» внутри описываемой таким образом трансцендентальной структуры осмысления.
Сам процесс осмысления становится возможным, если речь идет о постижении мира «через себя», то есть на основе оценки жизни и понимания мира личностью (В. Дильтей [107]). Именно В. Дильтей предпринял попытку проникновения во внутренний мир личности средствами описательной психологии, выделив в ее познавательной деятельности этап ценностного осмысления бы-
тия. Оценка жизни и понимания мира рождает, по его мнению, идеалы личной жизни и общества, тот высший слой мировоззрения, который придает ему практическую энергию, побуждает человека к действию. Если В. Дильтей только наметил ценностный характер психологического знания, то В. Виндельбанд и Г. Риккерт в своих работах особое место отводили философии, представляя ее как всеобщую науку о ценностях, причем сами ценности оказались не принадлежащими ни миру объектов, ни познающему субъекту, так как не существовали в действительности, а значили. Таким образом, по утверждению ученых, в основе познания оказывается ценностная ориентация личности на социум.
Социализация личности представляет собой процесс, влияющий на ее бытие и формы деятельности. (Н.В. Кильберг - Шахзадова [80]; А. Макинтайр [119]; Е.В. Захарова [69] и др.). Социализация, следовательно, отражает характер реальных общественных отношений. При этом, основным элементом общественной деятельности личности выступает социологическое действие. Социологическое понятие действия вводится Вебером через понятие смысла (29). Именно в социальной реальности личность реализует свою свободу, в основе которой лежат волевые усилия. Представление о свободе как свободе личности мы находим у И. Канта, Г. Гегеля, Ж.-П. Сартра, А. Адлера, А. Маслоу, К. Роджерса, В.П. Зинченко, А.Г. Асмолова, А.Н. Леонтьева. Единство сознания и деятельности утверждали Платон, Б. Спиноза, Г. Олпорт, Э. Фромм, Л.С. Выготский, С.Л. Рубинштейн. Элементом сознания, необходимым для достижения свободы, выступает рефлексия (Р. Декарт, Дж. Локк, Т. Гоббс, Дж. Роттер, В. Франк, Е.И. Кузьмина. Условием же существования свободы становится действующая воля (Аквинат, В.А. Лефевр, А.А .Петровский).
Другим, не менее важным условием существования свободы, по мнению Е.И. Кузьминой, является переживание. Эмоциональная сторона свободы обеспечивает интенсификацию процессов осознания границ возможностей (104).
В ходе основных мыслительных процессов происходит преодоление личностью своей единичности, приобщение к всеобщему, разум же делает человека свободным от аффектов в результате активной, творческой деятельности по-
знания (А. Шопенгауэр, М. Хайдеггер).
Личность формируется и развивается, таким образом, в процессе деятельности. Деятельность в онтологическом плане представлена концепциями Аристотеля, М. Хайдеггера, Г.В. Баранова, В.В. Давыдова. На современном этапе получило признание положение о связи деятельности и общения с общественными отношениями (Р.В. Солонинко, М.С. Каган, Н.Л. Карпова). Использование категории деятельности - отличительная черта отечественной психологии, утверждающей единство психики и деятельности, рассматривающей деятельность как движущую силу развития психического отражения, как динамическую систему взаимодействия субъекта с миром. (А.Н. Леонтьев, В.П. Иванов, Л.П. Станкевич, Б.Г. Ананьев, К.К. Платонов).
Установление личностного смысла ведет к дальнейшему преобразованию деятельности, единицей анализа которой выступает действие. Осознаваемой причиной, лежащей в основе выбора действий и поступков личности, являются мотивы.
Научному изучению мотивов личности (через ее потребности) положили начало великие мыслители Древней Греции: Сократ, Платон, Гераклит, Демокрит, Аристотель, Эпикур. Значительный вклад в изучение потребностей и мотивов личности внесли французские просветители XVIII в. (Вольтер, П. Гольбах, Э. Кондильяк).
Философия Р. Декарта повлияла на становление взглядов на мотивацион-ные процессы как психические. Он придавал первостепенное значение индивидуальным особенностям человека, специфике взаимоотношений души и тела.
Проблемами мотивации в разные периоды занимались Мак-Дугалл, Г. Олпорт, Э. Даффи, Д. Биндра, Д. Берлайн, К. Прибрам, И. Браун, Р. Вудвортс, Н. Миллер, Л. Фестингер, В. Кэттэл, А. Маслоу, Курт Левин. Важное значение для понимания проблемы мотивов в отечественной психологии имеют работы А.А. Ухтомского, В.М. Боровского (22), С.Л. Рубинштейна (155,156).
Конец XX в. также характеризуется повышенным интересом ученых к
проблемам мотивационной сферы личности в целом и мотивов в частности. А.Б. Орлов, отделяя личность от субъекта, определяет ее как систему мотива-ционных отношений, в которой выделяются компоненты, функции, типы (140). В.К. Вилюнасу мотивация открывается в психическом образе в виде сложного поля с множеством взаимодействующих мотивационных отношений (30). Мо-тивационная теория Е.И. Краснопевцевой построена на принципе социальной сущности личности (98); теория Ф.Ю. Гогоберидзе - на взаимоподчиненности и взаимообусловленности потребностей, предшествующих мотивам, и зависящих от состояния человека (49).
Представления о мотивах многозначны, подчас противоречивы и непоследовательны. Для части из них характерно отождествление мотива и потребности (И.П. Полякова (149); мотива и предмета удовлетворения потребности (А.Н. Леонтьев (108). Некоторые авторы (М. Мадсен, X. Мюррей, Дж. Аткин-сон) рассматривают мотив в качестве устойчивых характеристик личности, полагая, что предпочтения, склонности, установки, ценности, идеалы принимают участие в формировании мотива (71). Мотив, как формулировка цели и средств, предлагается К. Обуховским, А. Левицким (137). Ряд авторов (В. Вундт, Д.И. Узнадзе [35; 171]), отмечая сложный характер мотива, подчеркивают наличие в нем интеллектуальных и эмоциональных компонентов, которые чаще всего находятся в состоянии антагонизма по отношению друг к другу.
Человеческие мотивы и соответствующие им поступки, при всем их постоянно умножающемся разнообразии, позволяющем строить различные, в том числе, очень сложные и длинные ряды классификаций, в самом общем виде можно разделить на моральные и внеморальные (А.В. Антюхина [5]). Помимо такого общего уровня классификации мотивов, в философии они подразделяются по генезису, субъекту, видам человеческой активности, временной характеристике, по степени настоятельности, форме выражения, степени осознания и т.д.
Наиболее развернутую классификацию мотивов предложил В.И. Ковалев (83).
Проделанный краткий обзор методологически различных подходов к проблеме позволяет сделать вывод о наличии заметной исследовательской ниши, открывающейся при рассмотрении структурно-феноменологических граней мотива, мотивации личности в контексте своеобразия философского и психологического знания на основе их принципиальных различий.
Объектом диссертационного исследования выступают процессы смыс-лообразования в философском и психологическом знании как событии осознания.
В качестве предмета исследования при этом выделяется специфическая феноменальность мотива, выступающего в качестве особого феноменологического момента субъектно-личностной формы осознания.
Цель исследования состоит в раскрытии ценностно-смысловых оснований мотивов личности, механизма их формирования в философском и психологическом знании.
Движение к этой цели мыслится в контексте методологического расширения пространства рефлексии о системном событии осознания.
Реализация данной цели обеспечивается постановкой и решением следующих задач:
Определить границы смыслового поля мотива.
Обосновать ценностно-смысловые основания философского и психологического знания в части мотивов, мотивации личности.
Охарактеризовать психологический мотив как акт творения субъекта.
Определить феномен мотива как акт воспроизведения, поддержания, втягивания мотива личности в деятельность.
Показать роль социализации личности, ее жизненного пространства, волевых устремлений и свободы выбора в создании философских и психологических конструкций мотивов личности.
Выявить механизм формирования мотива, его место в структуре мо-тивационного процесса, событии осознания в различных модусах его активно-
сти.
Методологическая основа исследования
В качестве основного исследовательского метода выбран феноменологический метод Гуссерля, который понимается как редуцирование психологически очищенной субъективности к трансцендентальной, то есть универсальной субъективности, которая конституирует мир и слой «душевного» в нем.
Феноменологический метод дает возможность выявить интенциональ-ность сознания в психологии, проявляющейся в многообразии типов и форм интенциональных переживаний, в редукции их структур к первичным (мотива-ционным) интенциям, тем самым способствуя изучению природы психического, постижению душевной жизни.
Использование феноменологического метода в философии позволяет выявить и обосновать конкретную первооснову, благодаря которой все то, что трансцендируется сознанием, в том числе любая реальность в мире, обретает смысл своего существования и имеет определенный мотив.
Помимо феноменологического метода в диссертационном исследовании активно используется рефлексивный метод (основателем которого является Р. Декарт), позволяющий обнаружить психическое в каком - либо опыте. Человек сосредоточивает внимание на предметах, мыслях и ценностях, но не на психическом «акте переживания», в котором они постигаются. Этот акт и обнаруживается рефлексией; рефлексию же позволяет осуществить любой опыт. Вместо предметов, ценностей, целей, вспомогательных средств, психология рассматривает тот субъективный опыт, в котором они «являются». Данные «явления» суть феномены, которые по своей природе должны быть «сознанием -о» их объектов, независимо от того, реальны сами объекты или нет.
Помимо указанных методов в работе использованы общенаучные методы: анализа, синтеза, научного сравнения и обобщения, индукции и дедукции.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Процесс становления и современное состояние философского и пси-
хологического знания следует рассматривать через совокупность феноменов, играющих в познании организующую роль. При этом, феномены выступают как цели, на которые направлены процессы оформления знания, и как основания идентификации форм знания. В первую очередь, речь идет о феномене личности, атрибутивным и социально-преобразующим факторами которой выступают мотивы.
Мотив как атрибутивный фактор личности проявляется в ее социализации, жизненном пространстве, волевых устремлениях, свободе выбора. Как-социально-преобразующий фактор, влияющий на сущностно-содержательные, логические аспекты мотивационного процесса, мотив проявляется в конкретном действии личности, ее деятельности в целом.
Социализация, социальное в философии есть способ бытия, свободы человеческих возможностей, волевых устремлений, канализирующих смысл человеческого действия другому индивиду. Психология же рассматривает преломление личностью усвоенного социального опыта в конкретных действиях и поступках.
В диссертации показано, что категория «свобода» играет определяющую роль в аспекте осуществления деятельности, психических процессов, эмоционально-волевой регуляции, осознания, особенностей проявления личности и индивидуальности. Свобода понимается в качестве феномена личности.
Человеческая деятельность в своем завершенном воплощении есть системное образование высокой степени динамической сложности, единицей анализа которой является действие, вызываемое мотивом.
Предметно-содержательный анализ действия представляет технологическую сторону деятельности. Смысловой анализ деятельности затрагивает личностную сферу человека, его смысловые отношения к миру, реализуемые деятельностью и действием. Мотивы представляют собой осознаваемую причину, лежащую в основе выбора действий и поступков личности.
Мотивы играют ведущую, доминирующую роль в структуре мотива-ционной готовности личности к деятельности. Мотивы в психологии представ-
лены через происхождение, содержание, классификацию; в философии - через детерминанты человеческой жизнедеятельности.
8. Движение от мотива-мысли-рефлексии к цели-средствам-результатам отражает философско-психологическую трактовку целостности деятельности. Данная целостность, с одной стороны, требует феноменологического анализа; с другой стороны, представляет собой развитие по феноменологическому коду.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующем:
Осуществлена проблематизация мотива через его представление в качестве атрибутивного и социально-преобразующего факторов развития личности.
Обозначено различие между психологическим и философским знанием по вопросам зарождения, становления и развития мотивов личности. Психология утверждает и обосновывает зарождение мотивов посредством рефлексивного метода. Это лишь контекстообразующее начало, выстраиваемое на уровне субъекта. Психологический мотив через систему субъектно - объектных отношений выходит во всеобщность, на философский уровень. Философия раскрывает логику мотива, его движение, целостность через волю, свободу выбора, действия, деятельность личности, что переводит мотив из поля психологии в поле культуры.
Показано, что философское и психологическое знание не только тема-тизируют идею мотивов (выделяя их в феноменологическом коде), но и конституируют такие мотивы, которые становятся реальностью индустриального общества, способствующими его развитию.
Инновационным является выбор для анализа феноменологии мотива философских концепций, в которых с помощью феноменологического и рефлексивного методов выявляется неартикулируемое самой философией понимание мотива.
Выделено особое «поле деятельности» личности, включающее по-
требности, мотивы, цели, действия. Единицей анализа деятельности является действие, вызываемое мотивом. Мотив - это осознаваемая причина, лежащая в основе выбора действий и поступков личности. Потребность же дает толчок к возникновению самого мотива. Мотив, следовательно, — то, что принадлежит самому субъекту поведения, является его устойчивым личностным свойством, изнутри побуждающим к совершению определенных действий. При этом важнейшим механизмом внутреннего обеспечения деятельности, придающим ей устойчивость, выступает воля, а внешнего — свобода выбора.
Выявлена определяющая роль мотивов, детерминированных ценностями и их мысленным образом, - целями. Цель - явление сознания, но, будучи опредмечена в действиях, направленных на запрограммированный результат, получает объективное существование. Сила воли, ее свобода, как свойство личности и регулятивный компонент ее сознания, выражают отношение цели деятельности и фактического ее выполнения в реальном действии.
Показано, что в числе других, не менее важных атрибутов развития личности, выступают понятия динамического мировоззрения («потребность», «цель», «действие», «деятельность»), неразрывно связанные с понятиями статического мировоззрения («социализацией», «жизненным пространством», «свободой», «волей»).
Теоретическая и практическая значимость диссертации
Результаты исследования расширяют представления о мотивах, их истоках, структуре, многообразии за счет вариантности, несводимости друг к другу, взаимодополняемости философского и психологического знания, а также показывают значимость изучения мотивов личности для понимания современного общества и природы социальной реальности.
Полученные результаты исследования помогают посредством феноменологического и рефлексивного методов увидеть механизм зарождения, становления и развития мотивов личности, руководствующейся волевыми устремлениями, свободой выбора, тем самым помогая понять осознание личностью со-
временного общества. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных курсов и проведении семинарских занятий по социальной философии, социальной психологии, философии культуры, философии истории, и оформлены как самостоятельный спецкурс.
Представленная диссертационная работа закладывает основы для дальнейшего изучения мотивов личности в плане исторического генезиса философского и психологического знания.
Материалы диссертации представлялись на научно-практической конференции Поволжского регионального отделения Российской академии образования (2000г.), молодёжной научной конференции Самарского муниципального университета Наяновой (2005г.), в ежегодном выпуске научных статей Самарского филиала Высшей школы приватизации и предпринимательства - институт (2005г.). В 2006г. в Международной ассоциации исторической психологии - отделении Санкт-Петербургской ассоциации философов Российского философского общества (Самарский филиал) издана научная работа, отражающая основные аспекты диссертационного исследования.
Публикации, отражающие основные аспекты содержания работы:
Голодяев Д. А. Проблематика феноменологии мотива. - Самара: Изд-во Самарского научного центра РАН, 2006 - 31с.
Голодяев Д.А. Свобода и волевые начала личности как основа её мотива-ционных отношений в обществе (философско-психологический анализ) //Наука. Творчество: Материалы молодёжной научной конференции Самарского муниципального университета Наяновой, 27 апреля 2005г. -Самара, 2005.-С.54-57.
Голодяев Д. А. Ценностно-смысловые основания философского и психологического знания //Научные изыскания: Сборник научных статей. Вып.1. - Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2005. - С.278-286.
Голодяев Д.А. Проблемы мотивации личности в отечественных и зарубежных концепциях (истриографический обзор) //Актуальные вопросы
развития высшего и среднего образования на современном этапе: Материалы научно-практической конференции. - Самара: Изд-во Сам ГПУ, 2000. - С.49-51. - В соавт. с Г.В. Акоповым, Т.В. Ивановой.
Понятие мотива
Слово «мотив» в переводе с французского motif (от латинского moveo -двигаю) означает буквально: побудительная причина, повод к какому- либо действию. Эти побуждения к деятельности связаны с удовлетворением определенных потребностей и представляют собой совокупность внутренних психологических условий, вызывающих, направляющих и управляющих человеческими действиями и поступками. Такое значение рассматриваемого слова подтверждает тот факт, что оно пришло в философию из психологии, изучающей переживания человека, побуждающие его к деятельности.
Содержание же понятия «мотив» различно во всех областях знания о человеке. Существует огромное количество его определений. Не вдаваясь глубоко в разнообразные трактовки, отметим главное: объект потребности, отражаясь в голове человека и побуждая его к деятельности, выступает в качестве мотива, предполагающего более или менее осознанную цель действия. Отношение мотива к цели деятельности в целом и действия в частности выражает смысл деятельности (см. Глава II, 1). При этом хотим отметить, что мотив не тождествен цели деятельности, действия, образуя с ними единство. Одни и те же мотивы порождают различные по целям действия, а сходные действия могут вызываться разными мотивами.
Поскольку потребности человека детерминированы его общественно -исторической деятельностью, зависят от степени социализации личности, ее жизненного пространства, волевых устремлений и свободы выбора (см. Глава I, 3, 4), то и мотивы, как форма проявления потребностей, всегда означают, «...то объективное, в чем эта потребность конкретизируется в данных условиях и на что направляется деятельность как на побуждающее ее». (110, С. 225-226).
В качестве побуждений сознательной деятельности мотивы являются «идеальными силами» и «идеальными стремлениями». В данном случае будет учитываться и побудительная причина действия - потребность, и направленность действия - конкретная цель, согласованная с ценностями личности, поясняющими смысл действия. Ведь ценности выполняют смыслообразующую функцию в поведении личности.
На раннем этапе онтогенеза ценности проявляются лишь в качестве эмоциональных последствий их поведенческого нарушения или, наоборот, утверждения. Позже ценности становятся осознаваемыми и обретают самостоятельную побудительную силу. Последовательные ступени приобретения ценностями самостоятельной побудительной силы прослеживаются в концепции Ф. Кольберга (149). Он предлагает следующие уровни становления морального сознания. На предконвенциональном уровне главной задачей личности является следование индивидуальным целям, по возможности избегая наказания. Ценностные ориентации еще не сформированы, и человек поступает соответственно своим стремлениям. Поведение носит ситуативный характер, и мотивация еще не имеет строгой иерархии. На конвенциональном уровне личность начинает сопрягать свои действия с социальными ожиданиями. Стремление установить тесные социальные связи вынуждает личность согласовывать собственные мотивы с мотивами общественными и по возможности не допускать их противостояния. Постконвенциональный уровень морального сознания характеризуется формированием универсальных этических принципов у личности, доминированием ценностных ориентации в мотивационной сфере личности, увеличением значения общественных ценностей в мотивации личности.
Принимая решение о совершении того или иного поступка, человек каждый раз решает «смысловую задачу», то есть отвечает себе на вопрос о том, ради чего совершается то или иное действие. Ответом и являются те или иные личностные ценности. «По мнению Б.С. Братуся, именно общие смысловые образования (в частности личностные ценности), являющиеся основными образующими единицами сознания личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни - к миру, к другим людям, к самому себе. Исповедание этих ценностей закрепляет единство и са мотождество личности в значительных отрезках времени, надолго определяя главные характеристики личности, ее стержень, ее мораль» (149, С. 109).
Б.С. Братусь отмечает, что личные ценности не задают сами по себе конкретных мотивов и целей, а плоскость отношений между ними, самые общие принципы, принципы их соотнесения. Так, например, честность как смысловое образование - не правило и не свод правил, не конкретный мотив или совокупность мотивов, а определенный общий принцип соотнесения мотивов, целей и средств жизни, в том или ином виде реализуемый в каждой новой конкретной ситуации. «Лишь на основе этих принципов впервые появляется возможность оценки и регуляции деятельности не с ее целесообразной, прагматической стороны - успешности или неуспешности течения, полноты достигнутых результатов и т.д., а со стороны нравственной, смысловой, т.е. со стороны того, насколько правомерны с точки зрения этих принципов реально сложившиеся в данной деятельности отношения между мотивами и целями, целями и средствами достижения» (149, С. 109-110).
Б.С. Братусь выделяет следующие уровни смысловой сферы личности. Нулевой уровень - собственно прагматические, ситуационные смыслы, определяемые самой предметной логикой достижения цели в данных конкретных условиях. Привязанный к ситуации, такой смысл выполняет регуляционную роль в ее сознании. Первый уровень личностно - смысловой сферы - эгоцентрический уровень, в котором исходным моментом является личная выгода, удобство, престижность и т.д. Люди рассматриваются либо как помогающие, либо как препятствующие достижению задуманного. Второй уровень - группоцентриче-ский; определяющим смысловым моментом отношения к действительности становится близкое окружение человека. Это может быть группа, которую он либо отождествляет с собой, либо ставит ее выше себя, своих интересов и устремлений. Отношение к человеку зависит от того, является он «чужим» или «своим». Третий уровень включает в себя коллективистскую, общественную и, как свою высшую ступень, общечеловеческую (собственно нравственную) смысловые ориентации. Б.С. Братусь называет его просоциальным. «Если на первом уровне другой человек выступает как вещь, как подножие эгоцентрических желаний, а на втором уровне другие делятся на круг «своих», обладающих самоценностью, и «чужих», ее лишенных, то на третьем уровне принцип самоценности становится всеобщим, определяя собой главное и единственно верное направление приобщения к родовой человеческой сущности» (149, С. 110).
Ценностные ориентации, являющиеся элементами внутренней структуры личности, сформированные и закрепленные жизненным опытом индивида в ходе процессов социализации и социальной адаптации, отграничивают значимое от незначимого через принятие личностью определенных ценностей, осознаваемых в качестве границ предельных смыслов и основополагающих целей жизни, а также определяют приемлемые средства их реализации. Ценностные ориентации обеспечивают устойчивость личности, определяют структуры сознания, программы и стратегии деятельности, контролируют и организуют мо-тивационную сферу, инструментальные ориентации на конкретные объекты или виды деятельности и общения как средство достижения целей. Ценностные ориентации, следовательно, задают общую направленность интересам и устремлениям личности, иерархию индивидуальных предпочтений и образцов; целевую и мотивационную программы; уровень притязаний и престижных предпочтений; представления о должном и механизмы селекции по критериям значимости, меру готовности и решимости к реализации собственного «проекта» жизни» (149, С. 111).
Ценности играют большую роль в процессе целеобразования. Любая цель, как и ценность, содержит идеальный компонент (см. Глава II, 3). При этом ценность может выступать целью, в связи с чем цели - ценности и цели -причины фиксируют два измерения человеческой деятельности: идеально - духовное и идеально - предметное.
Мотив как проблема гуманитарного знания
Процесс становления и современное состояние философского и психологического знания рассматривается нами с точки зрения ключевых ориентиров познания. При этом, понятие «ориентиры познания» используем не в строго категориальном смысле, а как обобщающее наименование для совокупности феноменов, играющих в познании организующую роль. Феномены могут выступать как цели, на которые направлены процессы оформления знания, и как основания идентификации форм знания. Это критерии научности, эталоны (идеалы) и нормы познания, парадигмы, исследовательские программы и традиции. В совокупности они образуют «карту» познавательной сферы, соотнесение с которой позволяет лучше понять статус философского и психологического знания, их отличие друг от друга.
Укажем прежде всего на то, что все науки изначально рождаются как философия. И лишь по мере того, как им удается точно определить собственный предмет, они одна за другой выделяются из нее. И в данном смысле философия является бесконечной культурной формой. То есть она «содержит в себе некоторые уже заданные ее целостностью моменты или зерна, которые могут когда-то и кем-то выявляться, развиваться с помощью понятий, но сами возможности этого развития будут содержаться уже в самом факте конституирования философии. И эта ее живая непрерывность не зависит от знания тех или иных существующих источников. Это говорит о том, что уже существует культурный код в философии, независимый от знания источников и зависимый лишь от появления феномена личности, без которого философия невозможна» (120, С.101). Феномен же личности, в свою очередь, означает по мнению М. Мамардашвили, воспроизводство в точках индивидуального человеческого существования именно вот того построения самого себя вокруг несомненного невербального существования своего мыслящего состояния в мире, осуществляющем онтологическое, бытийное укоренение сознания.
И здесь велика роль психологии, как сферы человеческой деятельности, приобретающей все большую значимость в современном мире. Повышение уровня жизни, образования, культуры определяет обращение все большего количества людей к рефлексии над собственным внутренним миром, а глобальные проблемы социальной реальности заставляют искать новые способы взаимодействия между людьми и сообществами.
Поэтому наряду с интересом к традиционным философским (духовным) практикам в обществе нарастает потребность в научном инструменте познания «человеческой души», обеспечивающем точность исследования, адекватность реальности и воспроизводимость полученных результатов. «И для определения того, является ли психология подобным инструментом, оказывается необходимым сопоставление психологической науки с гносеологическими ориентирами» (165, С.4).
Вопрос о когнитивном статусе психологии до настоящего времени остается дискуссионным, и разные исследователи предлагают противоречивые оценки степени научности психологии. С момента официального возникновения психологии в 1879 г. (создание в Лейпциге Вильгельмом Вундтом первой психологической лаборатории) и по сей день большинство исследователей описывают ситуацию, сложившуюся в психологии, как кризисную. Психологи, признающие наличие кризиса, по-разному оценивают его характер. Представленные в научной литературе точки зрения можно сгруппировать следующим образом.
Часть психологов рассматривает кризис как явление, вызванное субъективными причинами, прежде всего, по их мнению, необоснованным неприятием конкретной теории. Психология делится на два лагеря, и граница происходит между «моей» концепцией и остальным миром. К примеру, для Дж. Уот-сона и В.М. Бехтерева, есть две психологии: правильная (его) и неправильная. Показательны утверждения основателя структурализма Э. Титченера о том, что его школа является единственной системой в психологии, достойной упоминания, и представителя функционализма Г. Кэрра о незаслуженном влиянии других направлений в психологии, не способных ничего добавить к всеобъемлющей функциональной психологии.
Другие исследователи (Г. Олпорт) пытаются рассмотреть кризис объективно - эмпирически. Они описывают борьбу школ и пересчитывают их число. Но без выяснения качественных взаимосвязей между школами это приводит к антиисторическому и антиметодологическому подходу, стирающему грань между кризисом в психологии и любой другой науке (165, С. 13).
Третья группа исследователей видит причину кризиса в противоборстве противоположных тенденций (в частности, между рефлексологией и эмпирической психологией - К. Н. Корнилов; в смене прежнего ассоцианизма новой психологической теорией - Н. Н. Ланге и т. д.).
Таким образом, первое упоминание о кризисе встречается до общепринятого оформления психологии в науку.
И, наконец, позиция, наиболее близкая современным представлениям о причинах кризиса, восходит к Г. Эббингаузу. С его точки зрения, сущность кризиса - отсутствие у психологов единого мнения относительно почти всех наиболее общих вопросов психологии, тогда как в других науках есть единодушие касательно всех последних принципов, которые должны быть положены в основу исследований. Данную особенность психологии Томас Кун называет допарадигмальностью.
Является предметом дискуссий, что также характеризует несовершенность самоопределения психологии, и вопрос о ее возрасте. Попытка проследить генезис психологии приводит к парадоксу - «...это одна из самых древних наук и одновременно одна из самых молодых. Нас всегда занимало собственное поведение, а размышление о человеческой природе составляют тысячи и тысячи философских и теологических проблем» (64, С.8).
Большинство исследователей разрешают эту проблему, различая в истории психологии два больших периода: формирования и спецификации в качестве самостоятельной области знания.
Первый период начинается с VI века до н.э. с первых философских попыток рассмотрения психики. Со времён Сократа стало ясно, что мир человек может постигать только через себя. И тогда встал вопрос о познании, познающем и познавательной способности (186, С.497). Поскольку иных объяснений этому, кроме мифологических, не было, познавательную способность отнесли к душе и так за ней и закрепили даже в названии психологии. В этом смысле слова, основателем психологии как науки можно считать Аристотеля с его трактатом «О душе». Конечно, психология Аристотеля - ещё не современная психология, из которой понятие души удалено полностью и заменено на психические и нервные процессы. Тем не менее, наука, изучающая то, что сейчас называется психикой, зарождается сразу вслед за физикой, космологией и математикой. Всю психологию Аристотеля условно можно разделить на две части: первая - собственно психология в современном смысле слова, вторая - посвящена познавательной способности человека. В текстах у мыслителя всё это разделено на три части: психологию («О душе»), логику («Органон») и метафизику, где также обсуждались многие вопросы, которые следует считать психологическими.
Мотив в структуре человеческой деятельности
Раскрытое в первой главе главное свойство личности - ее атрибутивность, реализуемое в динамичной системе жизненного пространства при условии ее социализации в качестве свободной и волевой личности, проявляется в деятельном отношении отдельного или совокупного человека к окружающему миру. При зтом социальный субъект «встроен» в общественную систему как ее элемент и одновременно как носитель, обеспечивая своей деятельностью функционирование и развитие системы. Можно сказать, что «социальное само по себе есть доминантная характеристика реальности, которая, в свою очередь, есть проявление жизнедеятельности как отдельного человека, так и общества в целом» (191, С.49). Окидывая общим взглядом человека, «мы прежде всего констатируем: человек состоялся. Перед нами не рассыпающийся набор разрозненных взаимно противоречивых свойств, но крепко сколоченный ансамбль, где ни одна черта не является чужеродной и выпадающей: сиречь, полноценная антропологическая модель» (180, С. 59).
В ансамбле основных черт модели можно выделить два блока: один из них определяет статус, природу человека (см. 2, 3, Глава I), тогда как другой -сферу и способ, характер его самореализации.
Человеческая деятельность - полифункциональна. Мы склонны подчеркнуть, что именно она выполняет социально-коммуникативную функцию, создает основные условия для самореализации личности.
Личность формируется и развивается в процессе деятельности. Именно поэтому деятельностная проблематика включает ряд вопросов, ответы на которые имеют такой уровень теоретической абстрактности, который непосредственно или опосредованно замыкается на специфике человеческого способа бытия.
Поиск специфически существенного содержания, фиксируемого понятием деятельности, следует искать в рамках динамического мировоззрения, так называемого «мира Гераклита» - истолкования бытия как изменчивого, ритмического, динамического с учетом сложной зависимости опредмеченных, относительно устойчивых фаз - состояний с длящимися осуществлениями, переходами (14, С.82).
В контексте же рассуждений Аристотеля об осуществлении сущего (бытия) появляется понятие деятельности как онтологическо- метафизической реальности высшего уровня. В деятельности достигается полнота и завершенность пребывания вещи (фрагмента бытия, субстрата), мышления, человека, природы и др. саморазличений бытия в их действительности. Мыслитель утверждает: «очевидно, что действительность или деятельность, первее возможности, или способности ... и вообще первее всякого начала... она начало движения, но не в другом, а в самой вещи, поскольку это сама вещь» (7, С.244). Поэтому в состоянии постоянной деятельности находятся и астрономические объекты (солнце, светила, небо), природные элементы (огонь, земля), человеко - общественный мир, мышление, метасущность - Бог.
Можно утверждать, что деятельность в онтологическом плане предстает как актуальность осуществления бытия и его фрагментов, а не как человеческая активность, результативность, оперативность. Деятельность - это действительность присутствия вещи в своем пребывании.
М. Хайдеггер подчеркивает: « Слово «действовать», понятое в этом значении про - и из - ведения, именует тем самым определенный способ выхода существующего на уровень своего пребывания. Действие есть про - и из- ведение независимо от того, выводит ли вещь к присутствию сама себя или же про -изведение совершает человек» (178, С.241).
Эта действительность - деятельность первее всех способностей и всякого начала изменения, потому что актуальна в сравнении с возможностью и выступает, по мнению Аристотеля, целевой причиной бытия (сущего), так как нацелена на осуществленность (энтелехия) (7, С.246). Понятием энтелехия Аристо тель обозначал нахождение - в - состоянии - полной - осуществленности; актуальную осуществленность действительности вещи (60, С. 176 - 178).
Одновременно процесс актуализации - осуществление - выражается понятием «энергия». В результате деятельность как онтологическая реальность предстает и в своей актовой дискретной неразрывности как деятельность - действие - энергия. « Энергия - деятельность - более совершенное качество деятельности, чем энтелехия - деятельность, так как она (энергия) есть «вечный» фактор актуализации, а целевое качество деятельности (энтелехия) может проявляться и не проявляться в данный момент изменений» (14, С.91).
Деятельность есть произведение двух вещей (фрагментов), бытие которых разное. При взаимодействии элементов бытия возникают спецификации деятельности. Деятельностью не обладают предметы бытия в их элементарности или сложности, а приобретают свое деятельностное качество при условии их взаимосвязи.
Энергетический аспект метафизического понимания деятельности раскрывается в контексте особенностей существования субстрата - человека новыми гранями. Человек - живое, разумное, изменяющееся существо, атрибутивность деятельности которого обретает форму многоразличного функционирования ее форм, видов, элементов. Так, Аристотель выделяет активную деятельность («праксис»), продуктивную деятельность («пойэсис»), отдельные действия, поступки. Эти реальности получают внутреннюю определенность: в них различаются цели, средства (орудия), результаты. Цель объявляется мыслителем высшим благом человеческой деятельности, так как она не позволяет ей уйти в бесконечность и, тем, самым в бессмысленность для человека. Средства - это орудия, собственность, рабы и так далее словом, все, что используется для достижения цели и результата.
Если результатом деятельности становятся продукты производства (труда), то она называется «продуктивной». Если же человек использует средства (орудия) для своего пользования, а не для производства вещей, то такая деятельность «активная». Активная деятельность («праксис») - высшее видовое отличие деятельности на уровне человека. В предметной области «праксис» находится «поступок» (7, С.54). Под «поступком» следует понимать единичное деяние человека, соответствующее общественной (нравственной, политической, религиозной) норме.
Мотивационный процесс: сущностно-содержательные, логические аспекты, составные части
В современной социальной философии существует множество различных определений понятия «мотивация», которое зачастую заменяется другими терминами: сознание, психика, душа, дух, жизнеутверждающая сила, интенция и так далее. Проблема поиска движущих сил в развитии общества и человека, то есть проблема мотивации, возникла еще в древнегреческой философии. Тем не менее, она остается неразрешенной по сей день и по-прежнему актуальной. Каждое философское направление пытается рассматривать какой-либо отдельный аспект человеческого бытия, забывая о целостности личности (149, С.65). Человек сложен и неисчерпаем, и именно во множестве образов, социальных ролей, способов взаимодействия с окружающим миром человека и заключена трудность раскрытия данной проблемы.
Научному изучению причин активности человека и животных положили начало великие мыслители Древней Греции: Сократ, Платон, Гераклит, Демокрит, Аристотель, Эпикур.
Так, Демокрит рассматривал нужду (потребность) как основную движущую силу, которая не только привела в действие эмоциональные переживания, но сделала ум человека изощренным, позволила приобрести язык, речь и привычку к труду. Вне потребности человек не смог бы выйти из дикого состояния (71,С34).
Сократ утверждал, что любому человеку свойственны потребности, желания, стремления, но главным при этом не то, какие именно стремления свойственны тому или иному человеку, а то, какое место они занимают в его жизни. Главная задача человека уметь управлять собственными потребностями, желаниями и поведением. Люди, не способные укрощать свои побуждения, являются рабами телесных страстей и внешней действительности. Платон разделял точку зрения Сократа и делил душу на «низшую» или «вожделеющую», которая образуется потребностями, влечениями и страстями, и « разумную и благородную», которая руководство страстями осуществляет (71, С.34).
Гераклит писал, что потребности определяются условиями жизни, поэтому свиньи радуются грязи, ослы золоту предпочитают солому, птицы купаются в пыли и золе. По мнению Гераклита, всякое желание покупается ценою «психеи», поэтому злоупотребление вожделениями ведет к ее ослаблению. А умеренность в удовлетворении потребностей способствует развитию и совершенствованию интеллектуальных способностей человека (71, С.34).
Аристотель, пытаясь раскрыть механизмы поведения человека, выделил цель стремлений человека, представленную в виде образа или мыслей полезного или вредного для человека объекта. Стремления же определяются потребностями и связанными с ними чувствами удовольствия и неудовольствия, функция которых состоит в том, чтобы сообщать и оценивать пригодность или непригодность данного объекта для жизни организма. Мыслитель приходит к выводу, что любое волевое движение и эмоциональное состояние, определяющие активность человека, имеют природные основания (71, С.35).
По мнению Эпикура, существует три категории потребностей: естественные и необходимые, - те, которые избавляют человека от страданий; естественные, но не необходимые - те, которые разнообразят наслаждения; не естественные и не необходимые - те, которые порождаются праздными мнениями. Первые немедленно подлежат удовлетворению; вторые не разумны и не требуют постоянного удовлетворения; что касается третьих, то их необходимо избегать (158,С.8-9).
Таким образом, уже в философских воззрениях древних греков разрабатывались первоначальные знания о человеческих потребностях, истоках их возникновения и механизмах функционирования. Утверждался приоритет разума над влечениями души и необходимости ограничения нужд, а если возможно, то и сокращения числа потребностей. Однако это вовсе не означает отказа от собственного тела. Ограничение в данном случае не означает отречения. На против, мыслители пропагандировали гармоничное совершенствование тела и разума при лидирующей позиции последнего.
Идеалы Античности с культом реальной, плотской жизни, культом человеческого тела, разума и знания были полностью перечеркнуты христианством в эпоху Средневековья (144). Августин, Фома Аквинский рассматривали человеческую жизнь как подготовительный этап к загробной жизни, поэтому все влечения плоти рассматривались как греховные и чуждые человеку. Высшими потребностями считались духовные, а главным стремлением человека - «потребность любви к Богу» (144, СП).
В эпоху Нового времени произошло существенное изменение и развитие взглядов на проблему потребностей и мотивации. Значительный вклад в изучение потребностей и мотивов личности внесли французские просветители XVIII века.
Вольтер указывал, что потребность в «естественной доброжелательности» и потребность в совместных усилиях по обеспечению жизнедеятельности являются важнейшими человеческими потребностями (33).
П. Гольбах делит потребности человека на «первые» - неизменные и вечные, служащие сохранению индивида и «мнимые», проявляющиеся в форме стремления к удовольствию, отсутствию страданий. По его мнению, в наших потребностях источник наших страстей, желаний, телесных и умственных способностей. Механизм их действия представлен мыслителем следующим образом: расстройство, вялость организма вызывают у человека тягостное ощущение. Для того, чтобы избавиться от этого дискомфорта, человек предпринимает поисковую активность предмета, способного избавить от неприятных ощущений. В случае, когда все «первые» потребности удовлетворены, на передний план выходят «мнимые», которые представляют собой «утонченные» естественные, возникшие в результате воображения индивида. Появление новых, более сложных потребностей свойственно каждому человеку (53).
Э. Кондильяк понимал потребность как беспокойство, вызываемое отсутствием чего-либо, ведущего к удовольствию. Благодаря потребностям, утверждал он, возникают все душевные и телесные привычки (88).
Как видим, на смену царству абсолютных норм традиционной философии ценностей приходит совокупность рациональных принципов, физических и биологических законов природы. Человек полностью детерминирован ими и подчинен им.
