Содержание к диссертации
Введение
Гл. I. Немецкий классический идеализм об анализе и синтезе, как формах мышления
I. И.Кант об аналитических и синтетических формах мышления
2, Антитетический метод Фихте
3. Шеллинг и Гегель об анализе и синтезе
Гл. II. Теоретический анализ и формы эмпирического мышления
I, Теоретический анализ и индукция с
2. Теоретический анализ, дедукция и аналогия
3. Единство индукции, дедукции и аналогии в теоретическом анализе с
Гл. III. Диалектика синтеза и анализа в теоретическом исследовании с
I. Редукция, эмпирический и теоретический анализ
2. Сущность теоретического анализа с
3, Конкретный синтез. Диалектика анализа и синтеза в теоретическом мышлении с
Заключение с
- И.Кант об аналитических и синтетических формах мышления
- Антитетический метод Фихте
- Теоретический анализ и индукция
- Редукция, эмпирический и теоретический анализ
Введение к работе
В период революционных преобразований в науке и технике, характерных для настоящего времени, кардинально меняется соотношение науки и производства, возрастает влияние науки на все стороны жизни общества. Условия жизни современного человека предъявляют жесткие требования к уровню его образования и стил$ мышления. Социализм, отвергающий эмпирический подход к человеку только как к носителю определенных социально-полезных функций, и соединенный с научно-технической революцией, все более актуализирует проблему формирования всесторонне-развитой, творчески мыслящей личности. На задачу школы - "формировать у учащихся марксистско-ленинскую убежденность, способность к самостоятельному творческому мышлению" указывал в речи на апрельском /1984 г./ Пленуме ЦК КПСС тов. К.У.Черненко.
Но для оптимальной реализации этой цели необходимо решить ряд сложных проблем, среди которых - проблема обучения человека теоретическому мышлению. Это как раз то, что либо уже требует, либо потребует в самое ближайшее время складывающаяся во всех областях нашей жизни под воздействием научно-технической революции обстановка. С другой стороны, именно теоретическое мышление, в отличие от эмпирического, способно преодолеть инерцию во взглядах на формирование личности, как на приспособление ее к существующим отношениям, мешающую ее гармони-
I. Речь товарища К.У.Черненко на Пленуме ЦК КПСС 10 апреля 1984 года. Газета "Правда", II апреля 1984 г.
чесному развитию. Проблема теоретического мышления обсуждалась в философской литературе с разных сторон. В трудах А,С. Арсеньева, П.В.Копнина, Э.В.Ильенкова, В.С.Швырева подробно рассматривалась сущность теоретического мышления. С.Т.Мелкь хин, З.М.Оруджев, Н.Б.Пятницын, Й.Элез и другие разрабатывали его методологию и логику. Однако, проблема форм теоретического мышления и их взаимосвязи в процессе познания остается все еще мало разработанной. Традиционно занимавшаяся ими формальная логика установила отношения субординации между суждениями и умозаключениями, но отношения между их видами исследованы в ней недостаточно и определяются как взаимодополнение.
В XIX веке Гегель, а затем Ф.Энгельс ввели проблему субординации форм мышления в область исследований диалектики. Так была создана диалектическая логика, включившая в свой предмет наряду с принципами и категориями диалектики такие формы мышления, как индукция и дедукция, синтез и анализ и их взаимосвязь в процессе теоретического познания.
Развитие теоретического знания в ХІХ-ХХ веках создает благоприятные условия для развития диалектической логики и одновременно ставит перед ней множество задач, среди которых особенно актуальна задача дальнейшего исследования субординации форм мышления в научном познании. Потребности в разработке логического аппарата современной науки, а также трудности, возникающие в процессе создания такого аппарата делают наиболее ванной проблему диалектики форм мышления, среди которых, на наш взгляд, необходимо в качестве ключевых выделить такие формы, как теоретический анализ и теоретический синтез. Ведь это те формы мышления, взаимосвязь которых,как показывается в
«* 5 *
диссертации, обусловливает поступательное движение познания от абстрактного к конкретному, то есть развитие теоретического зна«*
ния.
Таким образом, необходимость конкретизации нашего понимания теоретического мышления для выработки оптимальных методов обу-чения этому мышлению, а также разработка логического аппарата современного научного мышления, в котором в качестве наиболее важных форм выступают теоретические анализ и синтез, и делают актуальной тему диссертации.
Основная цель этого исследования - определить способ взаимосвязи анализа и синтеза как форм мышления в процессе построения теории* В соответствии с поставленной целью предполагается решить следующие задачи: показать недостаточность таких форм мышления как индукция и дедукция, взятых вне диалектического един-ства друг с другом, для построения теоретической системы; раскрыть содержание понятия теоретического анализа, показать его структуру, функции и отличие от анализа эмпирического, проанализировать его отношение к индукции, дедукции и аналогии; раскрыть содержание понятия теоретического синтеза, показать его структуру и отношение к индукции, дедукций и аналогии; раскрыть единство теоретического анализа и синтеза, способ их взаимоперехода друг в друга;
Теоретической и методологической основой исследования являются произведения классиков марксизма«*ленинизма, материалы съездов Коммунистической партии Советского Союза, пленумов ЦК КПСС, постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР по вопросам развития общественных наук, идеологической работы»
Для обоснования полученных результатов, а также для решения некоторых частных вопросов используется конкретный научный маге-
— 6 **
риал, почерпнутый из "Капитала" К.Маркса, трудов классиков советской психологии, работ известных физиков и других источников, труды советских и зарубежных философов и логиков.
Новизна постановки проблемы в диссертации состоит в том, что анализ и синтез исследуются как формы теоретического мышления в их отличии от форм мышления эмпирического. Их взаимосвязь анали^-зируется в отношении субординации: синтез рассматривается как развитие теоретического анализа. Новым является и исследование органической связи с теоретическим анализом таких форм мышления, как индукция, дедукция и аналогия, В традиционном представлении они являются взаимодополняющими друг друга, в этой же работе предпринимается попытка проследить их диалектическую взаимосвязь как единство противоположностей.
Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения, В первой главе дается история исследования проблемы соотношения синтеза и анализа в научном познании в трудах непосредственных предшественников марксистской философии ~ представителей немец-кого классического идеализма, В ней автор ставит себе задачу проследить эволюцию взглядов этой философской школы от противопоставления синтеза и анализа друг другу до понимания их конкретного единства в процессе теоретического познания.
Основатель немецкой классической философии И,Канг рассматривал аналитические и синтетические формы мышления как абсолютно не соотносящиеся друг с другом две группы форм, одна из которых подчиняется законам традиционной аналитической логики, а другая -трансцендентальной синтетической, К аналитическим формам мышления он относил суждения, которые делят свой предикат на подчиненные ему понятия; Анализ, по Канту, только делает более ясным и отчетливым уже имеющееся знание, но не прибавляет нового.
Синтетическая трансцендентальная логика, в отличие от аналитической, дает нам правила и средства для получения необходимого общего знания. Именно поэтому основное внимание Кант уделил логике трансцендентальной. Задача трансцендентальной логики ** указать средства, с помощью которых разрозненный эмпирический материал объединяется в необходимые закономерные связи. Таким средством являются "чистые понятия рассудка", категории, которые Кант выводит, опираясь на понятие "трансцендентальной апперцепции", или чистого самосознания. Трансцендентальное единство апперцепции есть, по Канту, способность рассудка подводить первоначальный бессознательный синтез под чистые понятия, или категории. Категории Канта в своем применении к предметам опыта раскрываются как схемы связи эмпирического материала. Введением схем Кант также показал, что синтез эмпирического чувственного материала в закономерную связь не может происходить непосредственно, что в отличие от анализа он всегда опосредован.
Кант отличает синтез эмпирического материала от синтеза суждений. Этот второй вид синтеза есть способ связи суждений в систему. В качестве средства такого синтеза Кант вводит понятие идеи. Идея есть схема связи необходимых суждений, построенных на основе понятий рассудка. Но реализация этой схемы наталкивав егся на непримиримые противоречия - антиномии, которые, по мысли Канта, указывают на ограниченные познавательные возможности человека. Необходимый характер антиномий объясняется тем, что полный, безусловный синтез как прошлого, так и всего возможного опыта (а именно эту цель содержит идея как регулятивный принцип) противоречит обусловленному, ограниченному характеру чело^ веческого познания, является подменой идеи вещью в себе. Осознав необходимость противоречий в познании, Кант вплотную подошел к
пониманию процесса познания как синтеза противоположноегейі Но последнего шага он не сделал.
Иоганн Готлиб Фихте первым усмотрел в открытых Кантом антиномиях, возникающих при попытке синтезировать систему знаний, возможность нового направления в развитии логики научного познания. Противоречия в познании, считает он, возникают от того, что, будучи единственным источником познания, мыслящее Я полагает в самом себе и Я и не-Я. Дальнейший путь познания, который для субъективного идеалиста Фихте тождествен формированию Я самим собой, возможен лишь через преодоление противоположности сторон противоречивого отношения. Я невозможно без не-Я. Следовательно,- Я не может формировать самого себя, не.взаимодействуя с не-Я, не ограничивая его и не ограничиваясь им. Но. ограничение невозможно без деления, или частичного уничтожения друг друга. Деятельность деления, по Фихте, опосредует противоположности, связывает их. Фихте проводит здесь кантовскую мысль об опосредованном характере синтеза.
Анализ обнаруживает в результате синтеза новое,противоречие, которое вновь надо синтезировать. Анализ у Фихте оказывается таким же необходимым средством построения системы знания, как и синтез. Более того, как говорит Фихте, ни один синтез "невозможен без предшествующего ему антитезиса". То есть анализ и синтез взаимообусловлены.
Фихте не удалось решить проблему синтеза системы знаний. Синтез он понимал чисто количественно. Противоположности в нем не переходили друг в друга, но в какой-то точке (которая одновременно соединяла и разделяла эти противоположности и отличалась от них "как сумерки от цвета и тьмы", то есть чисто количественно) продолжали непосредственно противостоять друг другу. Коли*-
чественный подход к проблеме синтеза противоположностей, перенесение преодоления конфликтных ситуаций в область рефлексии призвели к тому, что Фихте так и не предложил приемлемого научного способа разрешения теоретических противоречий,
Шеллинг, продолживший вслед за Фихте разработку проблем синтеза научного знания, в области логики и теории познания во многом повторил Фихте, подчеркнув, что и познание и развитие мира происходит через синтез противоположностей. Новым у него был подход к опосредованию противоположностей. Если Фихте в качестве опосредующего звена вводил деятельность, заключающуюся в непосредственном противопоставлении противоположностей каждый раз новым способом, то Шеллинг в качестве посредствующего члена противоречивого отношения интуитивно брал (поскольку он оперировал в своей философии объектами естествознания) реальные предметы и явления природы. Однако, он считал, что рационально этот синтез противоположностей, их взаимопереход постигнуть невозможно. Объявляя единство противоположностей невыразимым средствами существовавшей в его время логики, Шеллинг таким образом подводил к мысли о необходимости создания новой логики, имеющей средства для рационального выражения связи противоположных определений;
Создателем такой логики оказался Гегель, Он подошел к проблеме синтеза противоположностей с позиции диалектики. Отмечая непосредственный характер анализа и опосредованный синтеза, он в то же время указывал на то, что и анализ в какой то мере является синтезом, поскольку выявляет различия в одном. Иными словами, он понимал под анализом различение взаимосвязанных элементов,, результатом которого является их непосредственная связь. Раскрывая свою точку зрения на синтез, Гегель видит главное ее отличие от общепринятого рассудочного понимания синтеза в трак-
товке опосредования. Он показывает, что в рассудочном синтезе опосредование ведет лишь к выяснению формального единства определений - равенства. Оно заключается в выявлении равенства (тождества) двух определений путем их приравнивания к чему-то третьему. Спекулятивное (диалектическое) мышление видит в опосредовании отрицание с сохранением отрицаемого: противоположность опосредована другой, отрицаемой ею. противоположностью, если последняя сохраняется в ней;
Задачей второй главы диссертации является исследование соотношения теоретического анализа с такими формами эмпирического мышления, как индукция, дедукция и аналогия.
Теоретическое исследование начинается с наиболее бедной и абстрактной категории и движется к категориям более богатым по содержанию, то есть, в соответствии с законом обратного соотношения объема и содержания понятий, к категориям менее общим, чем исходная. Но в диалектической логике существует, понятие синтетического общего * связи, в которой частное, особенное является ее элементом, В этом смысле из двух категорий наиболее общей будет та, которая.включает.в себя другую как свой предельный случай. А в теоретическом исследовании таким понятием является не исходное, а производное от него, более содержательное. Каждая последующая категория в теории именно в силу большей содержательности распространяется и на больший круг предметов, чем менее содержательная, абстрактная.
Используя такой подход (принятый в диалектике) для выявления более общей категории теории, автор пытается определить, можно ли в таком контексте охарактеризовать теоретический анализ как индукцию. Ведь движение от исходной категории теории к,последующим в свете сказанного определяется как движение от частного к
- II ~
общему.
Однако, этот процесс с полным правом можно назвать и дедукцией» Наряду с признаком, присущим только индукции и заключающимся в том, что в процессе теоретического анализа знание, полученное путем исследования некоторой совокупности предметов, переносится на более широкий круг предметов (причем при таком переносе изменяется лишь степень общности знания, но не содержание), теоретик ческому исследованию присущ другой признак: в результате теоретического познания, как и в результате.дедукции, родовое знание, содержащееся в абстрактной категории, присоединяется к видовому, В итоге .образуется знание, являющееся содержанием более богатой и конкретной категории; А поскольку новая категория является конкретизацией исходной, ее видоизменением, го сам процесс теоретического анализа можно определить как движение от общего к частному, то есть как.дедукцию.
В заключительной параграфе вто|юЙ главы в качестве объекта исследования берется гипотеза, согласно которой теоретический анализ (и синтез) представляет собой органическое единство индукции и дедукции, осуществляющихся одновременно в одном процессе.
Любой теоретический анализ содержит в себе как движение от частного к общему (индукцию),.так и движение от общего к частному (дедукцию)ї Тезис о единстве индукции и дедукции в процессе познания стал общим местом в марксистской гносеологии. По поводу способа этого единства была создана не одна концепция. Однако, у всех этих концепций есть один общий недостаток. Он состоит в том, что индукция и дедукция представлены в них как последовательные звенья цепи познания, то есть они либо подтверждают друг друга, либо создают предпосылки одна для другой, до-
— I'd «~
полняют друг друга. Их взаимосвязь описывается не как единство противоположностей, не как противоречие. Индукция и дедукция предстают в них как противоположности в разных отношениях. Тогда как диалектика требует, чтобы "парные категории", в том числе индукция и дедукция, представляли собой противоположности в одном отношении.
Этому требованию, по мнению автора, удовлетворяет рассматриваемая им гипотеза. Одно и то же движение познания предсталяет собой и процесс обобщения, и следование от общего к частному, и индукцию, и дедукцию.
Под этим же углом зрения в третьей главе рассматривается проблема соотношения теоретического анализа и синтеза. Решению этой проблемы должно помочь различение теоретического и эмпирического анализа и синтеза, уяснение специфики теоретического анализа и теоретического синтеза.
С этой целью автор совершает экскурс в историю проблемы соотношения эмпирического и теоретического анализа. Он пытается пек казать и обосновать зависимостью от господствующих в западной философии представлений общую тенденцию у ряда представителей классической и современной западной логики и теории познания сводить анализ к редукции. Задачей этого исторического экскурса является попытка доказать, что анализ, сводимый западными философами к редукции, не может решать задач теоретического построения и является эмпирическим; Он заключается в том, чтобы либо понятие свести к составляющим его понятиям и предетавлениям, либо для обоснования истинности целого выражения представить его как совокупность его частей; Первое положение взято у Канта, второе - у неопозитивистов. Но и Р.Декарга, и И.Канта, и Р.Кар-напа объединяет трактовка анализа в духе эмпиризма.
- ІЗ -
Анализ, применяемый при построении теории, представляет собой более сложную форму мышления, чем анализ эмпирический. Особенности теоретического мышления выражаются не только в его предмете, но и в формах. Теоретический анализ определяется в диссертации как такая форма мышления, посредством которой из объекта исследования путем его расчленения выделяется простейшее отношение, стороны которого являются крайними, противоположными сторонами предмета.
Вычленение простейшего отношения, сведение целого к этому отношению является редукцией. Поэтому редукция - составная часть теоретического анализа. Однако, искомое отношение невозможно непосредственно вывести из эмпирического многообразия действительности. Эмпирически оно не обнаруживается, а конструируется путем связывания противоположных элементов, полученных в ходе эмпирического анализа^ Основным критерием истинности сконструированной связи является то, что она сохраняет существенные свойства целого.
Второй, вслед за вычленением, функцией анализа является установление абстрактного единства противоположных сторон объекта. Соединение противоположностей, обнаружение наличия между ними связи часто происходит на основе идеализированного эксперимента. Это один из видов теоретического анализа; Выдающийся психолог Л.СВыгогский считал, что теоретический анализ по духу своему ближе всего к эксперименту.
Полученная в результате теоретического анализа связь является исходным отношением теории, из которого затем посредством теоретического синтеза выводятся остальные отношения (понятия) теории. Следовательно, теоретический анализ есть средство перехода от эмпирического уровня знания к теоретическому, и это - его третья
- 14 *
функция.
Таким образом, теоретический анализ не только расчленяет, но и соединяет. Результатом теоретического анализа является относительно непосредственная связь противоположностей, и в этом смысле теоретический анализ является абстрактным синтезом.* Но в реальности противоположности не соединяются непосредственно. Переход абстрактного синтеза в конкретный происходит путем услож~ нения исходного отношения противоположностей посредством введем ния в него опосредующих звеньев. Опосредующие звенья представляют собой явления, сочетающие свойства опосредуемых ими противоположностей, но не являющиеся единством последних. Это происходит потому, что опосредующие звенья "разводят" противоположные свойства членов отношения; Они оказываются противоположными в разных отношениях, а не в одном, как в противоречии.
Из сказанного следует, что сущность теоретического синтеза заключается в конкретизации сконструированных в ходе теоретического анализа абстрактных связей; Это происходит через нахождение звеньев, опосредующих соединяемые противоположности. Бла~ годаря им решаются две задачи:
Происходит усложнение связи противоположностей, зафиксированных в исходном отношении теории.
Из исходного абстрактного отношения выводится новое, более конкретное отношение, то есть устанавливается новая связь*
И го, и другое осуществляется с помощью одних и тех же опосредующих звеньев. Происходит "генетическое выведение" (К.Маркс) нового теоретического понятия;
Все эти выводы вплотную подводят к решению главной проблемы диссертации - вопроса о том, каким способом осуществляется связь теоретических анализа и синтеза в научном исследовании.
— 15 **
Автор ставит себе задачу показать, что в теоретическом исследовании анализ и синтез связаны диалектически, то есть, они переходят друг в друга как две противоположности через посредствующие звенья.
Познание, в особенности теоретическое, является сложным диалектическим процессом взаимодействия различных форм мышления. Вся иерархия этих форм в теоретическом познании подчинена движению от абстрактного понятия к конкретному, но основным механизмом этого процесса является взаимопереход теоретического анализа и синтеза." В свою очередь, сами синтез и анализ, применяемые в теоретическом мышлении, в отличие от.эмпирических синтеза и анализа, являются неоднородными в структурном отношении, подверженными противоположным тенденциям формами познающего мышления. Поэтому автор считает, что изучение анализа и синтеза как форм теоретического мышления, исследование диалектики их взаимодействия - это задача, решение которой ведет к углублению наших знаний о процессе научного творчества.
— 16 **
И.Кант об аналитических и синтетических формах мышления
Поскольку предметом исследования данной работы является диа лектика форм теоретического мышления, целесообразно ее исторический раздел начать с философии ХУШ века, а именно, с философии основателя немецкого классического идеализма Иммануила Канта, в которой впервые в систематизированной форме и с большой полнотой был выражен характер процессов, происходивших в науке того времени. Это был первый опыт подведения итогов развития теоретического естествознания более, чем за столетие, естествознания, которое в грудах Галилео Галилея сделало первые шаги, приобрело классическую ясность и стройность в системе Ньютона и, наконец, во времена Канта столкнулось с трудностями, порожденными тенденцией объяснять все природные и социальные явления с помощью законов механики и явившимися причиной перехода от всеобъемлющей механистической картины мира к концепциям "сложного многокрасочного мира с качественно различными формами движения" ,
"Этот переход не был бы органическим, - пишет Б.Г.Кузнецов, -если бы в теориях ХУШ века не было внутренних апорий, требовавших для своего преодоления апелляции к более сложным процессам, несводимым к механике, и если бы эти апории не были в какой-то мере осознаны уже в ХУШ веке"
Кантовская философия явилась наиболее полным отображением со стояния науки своего времени не только потому, что ее автор был прекрасно осведомлен о состоянии дел в естествознании, но и потому, что он, уже в силу социальных причин, пытался примирить в единой системе основные противоречащие друг другу философские направления своего века: метафизический материализм и идеализм, эмпиризм и рационализм, - и этим устраивал им очную ставку, в ходе которой независимо от желания самого Канта выяснялись их истинные отношения, а следовательно, и действительные проблемы науки, попытками одностороннего обоснования которой и были эти философские течения.
Таким образом, философская система И.Канта представляет собой результат реального процесса самоосознания современного ему естествознания, исходящего из опыта первого, относительно завершенного этапа своего развития, столкнувшегося в попытках теоретического освоения мира с непреодолимыми с точки зрения господствующих мировоззренческих концепций противоречиями. Недаром главный труд Канта называется "Критикой чистого разума". В нем автор дает оценку способностям научного мышления, подвергает критическому рассмотрению орудия деятельности разума. "Критику чистого разума", - пишет он, - можно рассматривать как настоящее судилище для всех его споров; действительно, в эти споры, непосредственно касающиеся объектов, она не вмешивается, а предназначена для того, чтобы определить права разума вообще и судить о них по основоположениям его первой инстанции".
В силу этого в сферу внимания Канта попадают и формы научного мышления, формы, в которых движется современная ему научная мыслью
Первое, что бросается в глаза при рассмотрении анализа Кантом форм мышления, их резкое деление философом на аналитические и синтетические. Взаимодействие этих двух видов форм у Канта приобретает смысл взаимодействия двух логик - общей и трансцендентальной - каждая из которых имеет свою область применения;
Общая логика, под именем которой у Канта выступает традиционная формальная, имеет дело в основном с аналитическим знанием, элементарной формой которого являются аналитические суждения, то есть "суждения, в которых связь предиката с субъектом мыслится о через тождество". Их, по мнению автора, можно назвать поясняющими, так как они через свой предикат ничего не добавляют к понятию об исследуемом объекте, а расчленяют его на мысленно различаемые в нем подчиненные ему понятия.
"Когда я говорю: все тела протяженны, - пишет Кант, - я нисколько не расширяю своего понятия о теле, а только разлагаю его, так как протяженность была в "действительности мыслима об этом понятии еще прежде сужденияj хотя и не была ясно высказана; это суждение таким образом аналитично"
Антитетический метод Фихте
Иоганн Готлиб Фихте первым усмотрел в открытых Кантом антиномиях чистого разума возможность нового направления в развитии логики научного познания. Но чтобы видеть в них не признак ограниченности человеческого познания, а принцип его неограниченного роста, ему необходимо было преобразовать некоторые узловые моменты кантовской системы. Это касалось прежде всего вещи в себе.
Противоречивость понятия вещи в себе отмечалась неоднократно, начиная со дня выхода в свет "Критики чистого разума", как противниками, так и сторонниками философии Канга.: Во-первых, такое понятие не удовлетворяло требованиям формальной логики. Если мы утверждаем факт существования какого-либо объекта, то этим выражаем наше знание о нем,: Если же мы констатируем его непознаваемость, то это лишает нас права настаивать на нашем знании о его существовании. Кант совмещает в одном понятии признание существования вещи в себе с утверждением о ее непознаваемости, что является нарушением запрета противоречия в суждении, Во-вторых, Кант представляет вещь в себе как причину наших ощущений, в то время как понятие причинности, как чистое понятие рассудка, в соответствии с буквой и духом философии Канта не применимо к предметам, находящимся за пределами человеческого опыта. Следовательно, здесь автор "Критики чистого разума" противоречит законам им же самим созданной трансцендентальной логики; "Либо невозможность подобной вещи в себе, « пишет К.Фи шер, - либо невозможность критической философии".
Фихте отверг вещь в себе как понятие, обозначающее недоступную познанию причину наших ощущений, а потому и содержания знания. Устранив вещь в себе, он таким образом перенес всю реальность в сферу субъективного, что повлекло за собой коренную ломку всей структуры кантовского учения. Лишив знание внешней, независимой от субъекта причины, он приписал ему этим единый источник - сознание. В сознании оказывается представленной вся реальность, а раз так, значит она вся познаваема. Все факты сознания имеют свою причину внутри сознания и могут быть объяснены. Отрицание вещи в себе ставит перед Фихте проблему достоверности не только опытного знания, но и понятий рассудка, или категорий. В кантовской философии категории, будучи априорными формами деятельности рассудка, не только не нуждались в обосновании своей достоверности, но сами в процессе их применения к предметам опыта делали последний всеобщим и необходимым. Поэтому при выведении категорий Кант довольствовался доказательством обусловленности ими опыта, о достоверности же их речи не шло. "Особенностью "трансцендентального вывода" категорий Кантом, -пишет В.И.Шинкарук, - является го, что это не вывод категорий самих по себе, не построение их системы, а вывод их необходимое ти как форм априорного мышления, обоснование н е возможности без их учета никакого научного знания, т никакого опыта вообще".
Идентично, то есть как доказательство необходимости их для существования научного знания, трактует вывод Кантом понятий чистого рассудка П.П.Гайденко; "По Канту, трансцендентальная философия исходит из существования научного знания как некоторого факта и ставит вопрос о том, как возможен этот факт, т.е. какие условия должны быть выполнены, чтобы стала возможной математика точное естествознание".
И если поэтому Канту "чужда мысль о выведении системы из единого исходного принципа"2, то Фихте для оправдания категорий, наоборот, прибегает к их выводу из единого, не нуждающегося в доказательстве, достоверного основоположения, которое в конечном счете выполняет роль гаранта достоверности всего выводного знания. Таким безусловно достоверным основоположением может быть лишь то, достоверность чего является условием достоверности существования самого субъекта, или сознания. Но поскольку субъект заключает в себе все, то и возможность всего человеческого знания (его формы и содержания) уже заключена в этом первоначальном, безусловно достоверном основоположении.
Так как знания выводятся нами из единого основоположения по определенным правилам, они представляют собой научную систему. Задача философии, по Фихте, заключается в обосновании достоверности основоположений всех наук путем их выведения из единого принципа, го есть в построении системы всего научного знания. Именно поэтому Фихте назвал свою философию "Наукоучением" "На-укоучение, - говорил он, - ... Само должно установить для всех прочих наук не только основоположения и через это - их внутреннее содержание, но также и форму и тем самым - возможность связи многих положений в них".
Теоретический анализ и индукция
И так, теоретический анализ схематично можно обозначить как вычленение в объекте противоречивого субстанциального отношения, затем - элемента, опосредующего исходное отношение, и, как следствие этого, - нового отношения, включающего в себя связи исходного отношения с опосредующим элементом. Очевидно, что теоретический анализ неотделим от синтеза, так как именно при посредстве анализа вычленяются связи между элементами отношений и отношениями, то есть осуществляется синтез.
Именно посредством анализа производное отношение выводится, то есть синтезируется из исходного.
Но здесь мы абстрагируемся от одной из сторон единого познавательного процесса и рассмотрим анализ как самодовлеющий процесс. Нетрудно заїлетить, что начиная со сведения всех форм предмета к их наиболее простой и общей форме - абстрактному отношению, теоретический анализ с каждым шагом вычленяет все более конкретные связи, усложняющиеся в результате выделения в объекте опосредующих элементов.1 Так К.Маркс с помощью теоретического анализа сводит все отношения капиталистического общества к простейшему абстрактному отношению Tj - Tg, в котором в наиболее чистом виде проявляется отношение "стоимость -потребительная стоимость" Затем в процессе анализа обращения товаров им вычленяется опосредующий взаимосвязь стоимости и потребительной стоимости элемент - деньги, и тем самым выделяется более сложное и конкретное отношение Tj - Д - Tg. Рассмотрим это движение от абстрактной связи к более конкретным с точки зрения его сводимости к таким формам мышгения как индукция, дедукция и аналогия.
Со времен стоиков различие между индукцией и дедукцией ставилось в зависимость от того, движется ли познание от частного к общему или от общего к частному. Однако, разработка принципов и правил формальной логики в XIX-5QC веках привела к тому, что подобный подход к этим формам мышгения был поставлен под сомнение. Ряд фактов показал, что сведение дедукции к .умозаключениям от общего к частному, а индукции от частного к общему ограничивает эти формы лишь одним из частных случаев для каждой из них. Что касается индукции, то ее существенным признаком многие логики стали считать вероятностный характер и предложили определять ее как недемонстративный вывод. Такая точка зрения, впрочем, не нова. Ее истоки восходят к философии немецкого классического идеализма. Гегель, например, определял индукцию как умозаключение опыта - "субъективного соединения единичных в род и связывания рода с некоторой всеобщей определенностью, так как эта определенность встречается во всех единичных". Но опытные данные "составляют род и дают законченный опыт" лишь продолженные до бесконечности. Поэтому индуктивное умозаключение, указывал он, остается пробле матическим.
Однако, с этим согласны не все философы. А.И.Уемов считает, что некоторые виды индукции, не говоря уже об индукции через полное перечисление, могут быть достоверными. В статье "Онтологические предпосылки логики" им приводится подтверждающий это пример:
"Пусть а - кусок сахару, - пишет он, - Беря его в рот, мы обнаруживаем, что; этот кусок сахару сладок; эта сладость приятна... -На основе данного эмпирического суждения /2/ мы получаем индуктивное обобщение: Вкус всякого тела, которое обладает этой сладостью,приятен"
Редукция, эмпирический и теоретический анализ
Построение теории начинается с нахождения общего, икак генетически исходной связи изучаемой системы, которая в своем развитии и дифференциации порождает всю ее конкретностьп Эта генетически исходная связь обнаруживается в результате теоретического анализа В теоретическом, как и в эмпирическом исследовании анализ по-прежнему остается формой разделения предмета. Не является присущим только теоретическому анализу и то, что в процессе такого разделения из объекта вычленяются связи. Эмпирический анализ наряду со свойствами и признаками тоже выделяет из объекта связи. Поэтому теоретический анализ, как и эмпирический, включает в себя редукцию, как сведение особенных форм предмета к их общей связи, внутреннему единству .j
Но теоретический анализ не есть только редукция, происхо-, дящая в процессе вычленения общих всем формам предмета отношений. Его характерной чертой является то, что вычленяемые им отношения невозможно обнаружить эмпирически, их надо сконструировать из тех элементов, что выделяет эмпирический анализ в доступных ему явлениях. Основным критерием объективности сконструированной связи является то, что она сохраняет существенные свойства целого. Характеризуя теоретический анализ, Л.СВыготский говорит, что он должен быть анализом, "расчленяющим сложное целое на далее неразложимые единицы, сохраняющие в наипростейшем виде свойства, присущие целому как известному единству .
То, что в случае такого анализа мы переходим к исследованию связи, не поддающейся эмпирическому схватыванию, говорит о том, что мы переходим здесж в область теоретического, и что в силу этого теоретический анализ есть средство перехода от эмпирического уровня знаний к теоретическому?
Поскольку целое является критерием, определяющим границу разложения объекта на единицы /связи/, оно должно, по словам К,йаркса, как предпосылка теоретического анализа "витать перед нашим представлением" :J В противном случае в результате анализа будет потеряно своеобразие рассматриваемого объекта, и выведение знания о нем из редуцированного отношения оказалось бы невозможным,, "Редукционизм, - пишет Р.С.Карпинская, - как средство построения целостного теоретического знания, должен постоянно корректироваться той целью, которой он служит, то есть быть постоянно ориентированным на предпосылочное суждение о целостности".
Определение целого всегда очень важно для последующего теоретического анализа. Так, может завести в тупик определение целого как объекта,психологии, сводящее его к внут-реннему миру человека, .йурия, разъясняя главный вклад Выготского в психологию, пишет: "...Для того, чтобы объяснить сложнейвие формы сознательной жизни человека, необходимо выйти за пределн организма, искать источники этой сознательной деятельности и "категориального" поведения не вглубинах мозга и. не в глубинах духа, а во внешних условиях жизни, и в первую очередь во внешних условиях общественной жизни, в социально-исторических формах существования человека".
Исходя из марксистских определений человека как "совокупности общественных отношений и как "животного, производящего орудия труда", мы указываем на целое, отражением которого является человеческая психика, на человеческую деятельность в единстве. с. исторически развиты "телом ,пйіилизации"і "Тело цивилизации", предметы человеческой деятельности выступают здесь как объективированные способности и общезначимые формы деятельности человека, "жизнедеятельность человека характеризуется общественным трудом, - говорит А.Р.Лурия, - и это общественный труд с разделением его функций вызывает к жизни новые формы поведения, независимые от элементарных биологических штивов-,
