Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема смысла в философских, лингвистических и психологических исследованиях 8
1.1. Смысл в философии и лингвистике 8
1.2. Проблема смысла в психологии 26
1.3. Выводы по первой главе 55
Глава 2. Смысл как психологическое образование 59
Выводы по второй главе 74
Глава 3. Смысл и неадаптивной активность личности 76
Выводы по третьей главе 84
Глава 4. Экспериментальное исследование смыслопологания в ситуации неопределенности 85
Выводы по четвертой главе 93
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 95
ЛИТЕРАТУРА 97
- Смысл в философии и лингвистике
- Смысл как психологическое образование
- Смысл и неадаптивной активность личности
Введение к работе
Актуальность исследования. Сознание современного человека — поле столкновения двух разнонаправленных тенденций: поиска смысла происходящего в мире и, в то же время, разочарования в попытках как-либо осмыслить существующее. Конфликт этих тенденций — не только источник подтверждения определенных философских и научных доктрин, но и основа практической деятельности человека, его социальных и духовных исканий.
Противоречие, с которым мы сталкиваемся, имеет характер дихотомии: либо возможность, либо невозможность осмыслить действительность. Однако исчерпывается ли область самоопределения человека ориентацией на указанные альтернативы? Есть ли иные пути? И как психология могла бы помочь человеку в разрешении извечной "задачи на смысл"?
Эти вопросы задают контекст настоящего исследования, посвященного условиям и способам смыслополагающей активности человека.
Особый подход, реализуемый в исследовании, представляет собой развитие идеи активной неадаптивности человека (В.А.Петровский, 1993), за счет которой он не только постигает некие "предсуществующие" смыслы, но и намечает для себя смысловую перспективу собственной деятельности. При этом предполагается (и таково, на наш взгляд, своеобразие развиваемого подхода), что деятельность человека, трактуемая в широком смысле как проявление витальности, общения, самосознания, предметных отношений с миром, всегда заключает в себе момент смысловой незаданности и, следовательно, риск смысловой несостоятельности.
Центральный вопрос заключается в следующем: воспринимается ли априори ситуация деятельности индивидом как осмысленная и как фактически поступает индивид, когда ситуация не предоставляет ему возможности рацио-
пального ее осмысления. Предполагается, что человек, действуя далеко не всегда адаптивно, все же субъективирует свои действия как осмысленные. Феноменология реакция на смысловую неопределенность и даже на абсурдность складывающихся ситуаций составляет специальный предмет настоящего исследования.
Актуальность этой проблемы усиливается тем, что современные разработки в области психологии смысла (Д.А.Леонтьев и др.) содержат в себе предпосылки решения, однако, все же оставляют открытым вопрос о способах сов-ладания индивида с ситуацией смысловой неопределенности, а порой абсурдности его бытия.
Цель исследования — охарактеризовать особенности смыслополагания в условиях неопределенности.
Объект исследования — активность субъекта в ситуациях смысловой неопределенности.
Предмет исследования — феноменология смыслополагания.
Теоретическая гипотеза исследования: Представление о безусловной осмысленности ситуации действия ("все осмысленно") присутствует у индивида всегда, независимо от того, насколько ситуация может быть фактически осмысленна.
Эмпирические референты. Операционализация понятия "безусловной осмысленностью действия" предусматривает вовлечение испытуемых в деятельности, цель которой им заранее не известна. О наличии безусловной осмысленности ситуации действия можно судить, отмечая готовность испытуемого выдвигать и проверять гипотезы о возможных общих основаниях действий, в которые его вовлекает экспериментатор. Иными словами, фиксируется, насколько индивид убежден в том, что, действуя по чьей-либо просьбе, он способен установить соответствие между собственными устремлениями и устремлениями другого. Различая возможность или невозможность фактического ос-
мысления ситуации, мы говорим о наличии или отсутствии единого основания (целевого, логического), позволяющего согласовывать действия участников ситуации. В противоположность идее "все осмыслено", ситуация конструируется как потенциально абсурдная.
Эмпирические гипотезы исследования:
Восприятие ситуации как осмысленной (даже если она фактически лишена смысла или абсурдна) является необходимым условием участия в ней субъекта.
Наряду с априорными смыслами ситуации действования могут быть выделены апостериорные смыслы, определяемые постфактум (при завершении действования).
Правомерно выделение двух форм активности субъекта, таких как "дело" (ему соответствуют априорные смыслы) и "затея" (ей соответствуют апостериорные смыслы).
В ситуациях смысловой неопределенности и абсурда выделяются три формы обращения к смыслу: поиск существующего смысла, конструирование смысла, отказ от установления смысла.
Определены следующие задачи исследования:
Проанализировать работы в области философии, лингвистики и психологии, трактующие категорию смысла.
Предпринять теоретический анализ процессов смыслополагания в проявлениях неадаптивной активности.
Разработать экспериментальные процедуры, позволяющие выявить и описать феноменологию смысловой активности в условиях мотивационно-целевой неопределенности.
Методы исследования: междисциплинарный теоретический анализ литературы; экспериментальные методики исследования процесса смыслополагания, реализующие метод "виртуальной субъектности".
6 На защиту выносятся следующие положения:
Смысл в самом широком плане можно определить как "установленное соответствие", в психологическом плане смысл — это установленное соответствие между объектом и потребностью индивида. Категория "смысл" фиксирует полезность или новизну для субъекта функциональных свойств, связей и отношений объекта.
Смысл конструируется субъектом и выступает как психологические орудие (термин Л.С. Выготского), структурирующее, в свою очередь, деятельность (ориентируя и контролируя ее ход) и бытие личности (субъективно обосновывая его).
Феноменологически выделяются следующие виды смысла: априорные и апостериорные; первые экстраполируют полезность результата деятельности, вторые — полезную возможность самого процесса.
Существуют два вида активности, обозначаемые как "дело" и "затея", соотносимые с двумя видами активности — адаптивной и неадаптивной, и, соответственно, априорным и апостериорным смыслами.
Индивид придерживается представления о безусловной осмысленности ситуации совершаемого действия независимо от наличия объективной возможности осмысления.
В ситуациях смысловой незаданности выделяются три формы обращения индивида к смыслу: поиск существующего смысла, конструирование смысла, отказ от установления смысла.
Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается в определении термина "смысл", в описании его становления как "искусственно-естественного" (Л.С. Выготский), психологического образования, структурирующего бытие человека; исследована феноменологии смысловой активности субъекта в ситуации неопределенности, в рамках которой описаны стратегии смыслополагания.
Практическая значимость. Полученные в ходе исследования результаты могут быть использованы для проведения экспериментальных и теоретических исследований в различных областях психологии, при чтении лекционного курса по общей психологии и психологии личности.
Достоверность и обоснованность результатов исследования обеспечена представительностью выборки, обширностью первичного материала, тщательностью его качественного анализа, системностью исследовательских процедур.
Апробация результатов исследования.
Результаты исследования докладывались на научно-практических конференциях Самарского госуниверситета, на межвузовских психологических конференциях. Материалы исследования отражены в программе и содержании лекции семестрового спецкурса "Психология жизненного пути", читаемого студентам психологического факультета Самарского госуниверситета, и раздела курса возрастной психологии "Психология зрелого и пожилого возраста", читаемого студентам психологических факультетов Самарского госуниверситета и Самарского филиала Университета Российской Академии образования.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и списка литературы, включающего 137 источников.
Автором опубликовано 23 печатных работ, из них 6 по теме исследования.
1. ПРОБЛЕМА СМЫСЛА В ФИЛОСОФСКИХ, ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ.
1.1. СМЫСЛ В ФИЛОСОФИИ И ЛИНГВИСТИКЕ.
Категория "смысла" достаточно редко становилась в центр философских исследований. Чаще всего ее попутно объясняли в ходе различных теоретических построений. И гораздо реже эта категория была составным компонентом определенных концепций. Наиболее распостраненная трактовка — это понимание смысла как обобщенной мировоззренческой категории или как особого образования, связывающего сознание и действительность, личность и мир. Многие авторы описывают гносеологические, феноменологические и онтологические аспекты смысла. Специальное и всестороннее рассмотрение категории "смысла" было предпринято только в одной оригинальной работе [93]. Каждое, из описанных ниже исследований смысла, позволяет выявить его особенности и обозначить его закономерные характеристики.
Г.В.Ф. Гегель первым, как отмечает В.И. Молчанов [98], попытался представить связь сознания и "несознания" как смысловую связь. Однако у Гегеля сами смысловые связи были поняты как логические связи, как связи, которые в иерархии ценностей сознания занимают более высокое место, чем первичный опыт сознания, определяемый автором как жизнь. Гегель также истолковывает связи между предметами природы и социальные связи как смысловые. А это, по мнению В.И. Молчанова, есть не что иное как идеализм, как попытка представить сами связи вещей как связи смысла. Специфика гегелевского идеализма состояла в отождествлении связей смысла с логическими связями [98; 18].
Феноменология впервые разделяет в сфере познания связи переживаний, логические связи в теории ("связи истин") и связи вещей. То есть вводит разли-
чиє между актом сознания, смыслами, формируемыми в направленности сознания на предмет, и самим предметом [98; 18]. В этом различении акта, содержания и предмета и состоит основное значение феноменологии, и прежде всего трудов Ф.Брентано и Э.Гуссерля.
Ключевым моментом феноменологии, по мнению Р.фон Экартберга, является представление о том, что человеческий смысл и встретившийся феномен связывают личность и мир, субъекта и объект и устанавливают взаимоотношения быть вместе. Тем самым преодолевается картезианское разграничение субъекта и объекта [99; 71].
В гуссерлевской феноменологии смысл выступает онтологической характеристикой мира. "Любая реальность существует через наделение смыслом...", "между сознанием и реальностью поистине зияет пропасть смысла", — писал Э.Гуссерль [46; 4, 11].
Согласно Э.Гуссерлю, обладание смыслом ("что-либо замышлять") — это основная характеристика сознания вообще, которое благодаря этому есть не только переживание, но и переживание обладающее смыслом. По Э.Гуссерлю, любой предмет должен быть схвачен только как коррелят сознания, при этом он не превращается в сознание, но его значение и смысл (для Э.Гуссерля эти термины тождественны) схватываются именно так, как он усматривается соответственно свойствам определенного модуса сознания. Сознание предстает здесь как "переплетение переживаний в единстве потока", принципиально неопределимого посредством предмета, смысл которого сознание устанавливает (конституирует). Жизнь сознания протекает всегда "как жизнь, конституирующая в себе смысл, и как жизнь, конституирующая смысл из смысла" [45; 74]. В сознании нет ничего кроме значений (смыслов) реальных, воображаемых или иллюзорных предметов. Мир,- который мы обнаруживаем в сознании, есть интерсубъективный мир (мир для каждого), то есть пересечение и переплетение объективированных смыслов. Сознание обнаруживает себя как направленность на
предмет, и его характеристикой является интенциональность как акт придания смысла предмету при постоянной возможности различения предмета и смысла. Сознание направлено на переживание смысла предмета [45],[46; 82],[97; 318, 319,322].
Для описания структуры интенциональности как "сознания о...", Э.Гуссерль использовал термины античной философии — ноэсис и ноэма. Но-этические компоненты переживания (ноэсис) характеризуют направленность сознания на предмет как акт придания смысла. Вместе с "оживляемым" ими чувственным материалом (гилетические данные, по Э.Гуссерлю), они составляют предмет реального анализа, в котором переживание предстает как непрерывная вариация, поток феноменального бытия с его определенными частями и моментами, актуальными и потенциальными фазами. Интенциональный анализ направлен на ноэматический коррелят акта (ноэму) предметный смысл как таковой, который выступает для сознания как чистое предметное нечто [96]. Таким образом, ноэсис есть осмысливающая направленность сознания на объект, который, в свою очередь, как носитель смысла есть ноэма.
Таким образом, смысл в феноменологии Э.Гуссерля выступает результатом интенционального синтеза, продуктом конститутивной деятельности сознания, является его первичной, фундаментальной характеристикой. Интенциональный синтез, по Э.Гуссерлю, есть синтез из его реальных и ирреальных компонентов. К реальным компонентам Э.Гуссерль относит как предметные характеристики, так и реальные переживания, а к ирреальным компонентам принадлежат смыслопорождающие акты сознания. Конструктивными источниками смысла выступают, следовательно, с одной стороны, предметные характеристики и реальные переживания (полюс предметности — ноэма) и, с другой стороны, смыслопорождающие акты сознания (полюс субъективности — ноэзис) [46], [39; 28]. Смысл — это "предмет в [модусе] как" [112; 237].
Э.Гуссерль сумел вычленить особые слои смысла, представляемые ступе-
1!
нями его объективации (рецептивный опыт, познавательная спонтанность и понятийное мышление). Э.Гуссерль показал, что ступени объективации смысла есть не что иное, как уровни смыслопорождающей активности сознания (рецептивная активность, предикативная и творческая спонтанности). Смысл, являясь конструкцией сознания, своей структурой репрезентирует саму конституцию сознания, его топику [39; 28].
Э. Гуссерль так же выделяет модусы смысла: модус значимости [45; 74], модус ясности или полноты [112; 237]. Он отмечает наличие в смысле "действительной законченной устойчивости, существование в соответствии с неуничтожимыми конституэнтами" [44; 216] и то, что "лишь опыт приписывает [вещам] их смысл, поскольку речь идет о фактических вещах, это актуальный опыт с его определенным образом упорядоченными взаимосвязями опыта" [46; 30].
Г.Г.Шпет [135] обнаруживает пробел в феноменологии: не ясно как образуются смыслы. Размышляя над этим вопросом (каким образом то, что направляет, выступает также и содержанием предмета), он предлагает развести три понятия. Автор сохраняет за термином "значение" указание на "содержание выражения", которое закрепляет смысл в логических понятиях; термином "смысл" обозначает предмет в его определительной квалификации (смысл как внутренне-логически оформленное содержание) и вводит понятие "энтелехии" как внутреннего смысла самого предмета. Этот смысл предмета вытекает из его роли в человеческой деятельности. "Энтелехия" показывает предмет в его телео-логичности [62; 47-48].
Г.Г.Шпет писал: "Смысл "не творится" чистым Я, не окрашивает предмет субъективной краской произвольной интерпретации, а относится к тому постоянно пребывающему в предмете, что остается тождественным, несмотря на все перемены интенциональных переживаний и несмотря на колебания интенцио-нальных актов чистого Я" [135; 143].
А.Ф.Лосев высказывает критическое отношение к феноменологическим
исследованиям. Он отмечает, что при всей плодотворности и глубине этих исследований, поставивших в центр внимания смысл вещей, а не сами вещи, феноменология останавливается на статистическом фиксировании статически данного смысла вещи, отказываясь от рассмотрения смыслового становления, взаимосвязи смысла и бытия, смысла и явления. В результате установки Э.Гуссерля на описание, а не на объяснение смысла, получился противоестественный разрыв между смыслом и бытием, смыслом и действительностью. Изначальная задача описать действительность как таковую, по мнению А.Ф.Лосева, оказалась нерешенной [91; 72, 867],[93; 466-467].
Г.Риккерт также описывает смысл как связующее звено между психикой и бытием. Согласно Г.Риккерту, ценность проявляет себя в мире как объективный смысл. В отличие от ценности смысл связан с реальным психическим актом — суждением, хотя с ним и не совпадает. Лишь оценка, в которой смысл проявляется, представляет собой реальный психический акт, смысл же сам по себе выходит за пределы психического бытия, указывая на ценность. Тем самым он как бы играет роль посредника между бытием и ценностями и составляет отдельное "царство смысла" [119; 266].
А.Шюц говорит о конечной смысловой области как о совокупности данных нашего опыта, демонстрирующих определенный когнитивный стиль и являющихся (по отношению к этому стилю) совместимыми друг с другом и в себе непротиворечивыми [61; 382]. Ж.-П.Сартр понимал смысл как естественное свойство вещей, существующим помимо какой бы то ни было семиологическои системы [11; 101].
М.Хайдеггер в работе "Время и бытие" дает следующее определение смысла: "Понятие смысла обнимает формальный костяк того, что необходимо принадлежит членораздельному выражаемому в понимающем истолковании. Смысл есть "в направлении чего" наброска (так у М.Х.), каковое структурировано посредством преднамерения-предусмотрительности и предвосхищения-
предухватывания и из какового нечто становится понятным как нечто". "Смысл есть экзистенциал здесьбытия... Только здесьбытие может поэтому быть осмысленным или бессмысленным". Осмысление — усвоение в уразумении — это раскрытие (обнаружение) здесьбытия совместно с сущим, которому мы и можем приписывать смысл [133; 13].
В других работах он отмечает, что смысл — это наличие в сущем цели и порядка; если есть цель, есть и смысл, потому что в смысле есть направленность. "Понять направление, в каком вещь уже движется сама по себе, значит увидеть ее смысл" [132; 64, 80, 251].
По мнению Ж.-Л.Нанси, смысл по определению совместен. Предполагать, что "его" существование имеет смысл, — значит допускать, что "он" есть то, что заставляет "его" сообщаться, то, что передает "его" чему-то иному, нежели Я сам. Смысл составляет мое отношение к себе как соотнесенному с другим. Смысл смысла, считает Ж.-Л.Нанси, в том, чтобы подвергаться воздействию извне, быть под воздействием внешнего, а также в том, чтобы самому воздействовать на это внешнее [100; 92].
Р.Барт обращает внимание на то, что смысл есть нечто законченное и что он предполагает наличие некоторого знания, прошлого, памяти, сравнения фактов, идей, решений. По мнению Р.Барта, чтобы произвести смысл, человеку оказывается достаточно осуществить выбор из некоторого готового набора элементов, заранее структурированного либо его собственным мышлением, либо в силу наличия материально законченных форм [11; 82, 251].
В отечественной религиозной философии, в работах посвященных смыслу жизни, свое определение смысла дали Е.Н.Трубецкой [125] и С.Франк [129].
Е.Н.Трубецкой считал, что вопрос о смысле - это вопрос об общезначимом мысленном определении чего-либо. В этом значении слова "смыслом" обладает все то, что осознается. Смысл превращает хаос восприятий в единую, целостную картину. Смысл является сверхпсихологическим (сверхпси-
хическим) образованием, которое больше ощущений, переживаний, мыслей и есть общее искомое мыслей, которое ими предполагается [125; 5-6].
Е.Н.Трубецкой выделяет в смысле момент ценности, который может быть как положительным, так и отрицательным. Смысл, таким образом, - это общезначимая мысль о ценности, обладающая свойством всеобщности и безусловности. То есть смысл какого-либо наблюдаемого явления обязателен для каждого [125; 6-7]. Другая существенная особенность смысла - его неизменность и неподвижность. При этом не сам факт остается неизменным, а неизменна истина, выражающая смысл этого факта [125; 8].
Е.Н.Трубецкой пишет, что без отнесения к смыслу нет сознания, что сознать - значит осмыслить и что сознать - значит подняться над временем. Неподвижность и сверхвременность смысла позволяет человеческому сознанию удерживать изменяющуюся действительность [125; 8-9]. Смысл здесь имманентен сознанию.
Заданная изначальная безусловность, сверхпсихологизм, единство и обязательность для всех, приводит Е.Н.Трубецкого к понятию "истина", которое он в дальнейшем рассматривает как синоним смысла и даже употребляет сочетание "смысл-истина". Смысл-истина в соединении со смыслом цели противостоит бессмыслице существования и мира в целом и достигают всеединства, которое обеспечивает полноту жизни [125; 22-35].
С.Франк понимает смысл как "разумность". К разумности он относит все целесообразное, все правильно ведущее к цели или помогающее ее осуществить. Но только при условии, что сама цель разумна или осмысленна. Обес-смысленность цели ведет к бессмысленности поведения и используемых средств достижения [129; 14]. О смысле жизни С.Франк пишет, что смысл есть разумное осуществление жизни, смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворение тайных глубин нашего "Я" [129; 34].
Понятие смысла широко использует в своих ранних работах А.Ф.Лосеї
для реконструкции и интерпретации философских идей Платона, Аристотеля, Плотина и Прокла. Логическим продолжением их идей явилось построение А.Ф.Лосевым своих собственных концепций и, в том числе, концепции смысла [91], [92], [93], [94]. В более поздних трудах А.Ф.Лосев редко пользуется этим понятием.
В своей концепции он различает отвлеченный (или чистый) смысл и выраженный смысл (смысл соотнесенный с инобытием). Он рисует "картину жизни чистого смысла", определяя его в итоге как самотождественное различие или саморазличающееся тождество. Он показывает взаимосвязь смысла через сущность с бытием, явлением, существованием, вещью, действительностью и выражением [91; 455], [92; 464-470, 500-502]. В другой работе А.Ф.Лосев строит логическую теорию числа, рассматривая ее как теорию смыслового становления, потому что "логика есть наука о мышлении, а мышление есть становление смысла" [94; 82, 83].
А.Ф.Лосев отмечает ряд особенностей смысла. Он пишет, что смысл есть неподвижность, устойчивость и зафиксированность [91; 456]; что смыслы не могут противопоставляться друг другу, противопоставляться могут только вещи [93; 476]; что к смыслу не приложимы определения времени и пространства [93; 503]; что в само понятие смысл входит "целость" и моменталь-ность, бесконечная плотность и прочность соединения всех его элементов [93; 498]. Сущностью смысла является различие. Смысл существует или одновременно с различием, или после него. А так как рядом с различием всегда существует тождество, то, делает вывод А.Ф.Лосев, смысл вещи есть тождество всего того, из чего она состоит [93; 475-490]. "Итак, смысл есть тождество и различие. Смысл вещи есть то, чем она отличается от всего другого и при помощи чего она отождествляется сама с собой, то есть отождествляет с собой все те моменты, которые отмечены в ней как отличающие её от всего другого" [93; 488].
Свое понимание смысла предлагает М.М.Бахтин: "Смыслами я называй: ответы на вопросы. То, что ни на какой вопрос не отвечает лишено для нас смысла ..." [15; 350]. Он отмечает, что "смысл потенциально бесконечен, но актуализироваться он может, лишь соприкоснувшись с другим (чужим) смыслом, хотя бы с вопросом во внутренней речи понимающего. Каждый раз он должен соприкоснуться с другим смыслом, чтобы раскрыть новые моменты своей бесконечности. Актуальный смысл принадлежит не одному (одинокому) смыслу, а только двум встретившимся и соприкоснувшимся смыслам" [15; 350].
М.М.Бахтин указывает на способность смысла изменять события и действительность хотя их бытийный состав не меняется, они могут приобретать иной смысл ("смысловое преображение бытия"). Вещи воздействуют на личность, по мнению Бахтина, только раскрывая свой смысловой потенциал, становясь словом; вне этого они могут воздействовать только на другие вещи. Процесс осмысления он рассматривает как открытие наличного путем узрения (созерцания) и прибавления путем творческого созидания.
Взаимосвязь проблемы смысла и проблемы понимания получила свое наиболее полное отражение в работе С.С.Гусева и Г.П.Тульчинского . Они разделяют мнение М.Даммита, что эти две проблемы не могут рассматриваться в отрыве друг от друга и что "неразработанность проблемы понимания объясняется в известной мере неразработанностью и отсутствием систематизации в теории смысла" [43; 42]. Авторы отмечают неполноту узкосемантического подхода и критикуют трансцендентализм (Г.Риккерт, Д.Дьюи, Э.Кассирер и др.), превращающий смысл в самодавлеющую сущность, подменяющую объективную реальность. Понятие смысла они связывают с диалектикой объективации целенаправленной деятельности в ценностях культуры и "распредмечиванием" ее. Ценность здесь есть неразрывное единство предмета и его смысла (значения). Авторы различают два вида смысла: смысл как социальное значение, которое выражает общественное отношение к действительности, и как
личностный смысл - личное отношение к этой социально осмысленной действительности. В структуре личностного смысла они выделяют два существенных компонента: ценностное отношение (оценка) и переживание, в котором и реализуются личностные смыслы конкретного индивида. Само отношение они связывают с осознанием цели деятельности.
С.С.Гусев и Г.П.Тульчинский отмечают, что традиционно смысл связывается исключительно с языковой деятельностью. "Однако целесообразная социальная деятельность, определяющая осмысление действительности и ее характер, не ограничивается языком. Имеется богатейший спектр значений и смыслов, принципиально нелингвистической природы..."[43; 52].
Рассматривая понимание как процедуру осмысления, они описывают
способы смыслообразования: диалог, "отстранение" (термин
В.Б.Шкловского), метафора, "сдвиг" в значениях слов обыденного языка (так описывает С.С.Аверинцев диалектику смыслообразования на примере формирования философских категорий в диалогах Платона). Упоминают они и о семантической идее "возможных миров" - альтернативных описаний одной и той же предметной области, которая позволяет представить смысл как многократное указание одного и того же объекта различными способами описания.
Оригинальную трактовку появления смысла в ходе процессе понимания дает Г.И.Богин [18]. Вначале рефлексия субъекта обращена на внешнюю ситуацию либо в деятельности, либо в общении. Элементы её соединяются с компонентами опыта прежнего действования субъекта со смыслами, таким образом осмысливаются и начинают бытовать в виде минимальных смысловых единиц -ноэм. Далее рефлексия направляется во внутрь, в ходе чего составляющие этот интенциональный акт ноэмы образуют конфигурацию связей и отношений. Эта конфигурация является базой интендирования, то есть указания на топосы онтологической конструкции, где ноэматические отношения перевыражаются, давая начало новому смыслообразованию, то есть второму появлению смысла.
Таким образом, смысл в ходе понимания является дважды.
Э.Я.Голосовкер высказывал мнение, что смысл мы только понимаем, попытка определить смысл приводит к ограничению нашего понимания смысла. Определение есть всегда ограничение, и оно может быть только разрезом мно-гопланности смысла [40; 148]. Он также описывает смыслообразы, которые, по его мнению, являются основой философии и искусства. Смыслообразы возникают в деятельности воображения (мышление смыслообразами), что наиболее ярко видно в мифологическом мышлении. В высшей форме этой деятельности смыслообразы становятся идеями ("идеи суть смыслообразы") [40; 11, 47, 49].
Вероятностную теорию смыслов строит в своей работе В.В.Налимов [99]. Он следует идущему ещё от Платона представлению об изначальном существовании смыслов. В.В.Налимов разводит физический мир и мир семантический как две различные реальности, непосредственно связанные через геометрию мира. Но, при этом, смыслы, являясь самостоятельной реальностью, в своем проявлении оказываются неизменно связанными с материальностью [99; 83].
Семантика, по мнению В.В.Налимова, определяется вероятностно задаваемой структурой смыслов. А "смыслы - это есть то, что делает знаковую систему текстом" [99; 107]. Он подчеркивает, что природа смысла может быть раскрыта только через одновременный анализ семантической триады: смысл, текст, язык. Смыслы раскрываются всегда через тексты. Текстовое раскрытие смыслов происходит через те же знаковые системы, которые мы готовы воспринимать как языки.
Таким образом, считает В.В.Налимов, каждый элемент триады раскрывается через два других. Триада становится синонимом сознания [99; 117]. А само сознание человека - это преобразователь смыслов [99; 7]. Другая основная идея В.В.Налимова формулируется следующим образом: "Изначально все возможные смыслы мира как-то соотнесены с линейным континиумом Контора - числовой осью , на которой в порядке возрастания их величин расположены
все вещественные числа. Иными словами, смыслы мира спрессованы так, как спрессованы числа на действительной оси" [99; 107]. По его мнению, решение проблемы "сознание - смыслы - материя" лежит в числовом видении смысловой реальности Мира [99; 226].
Далее В.В.Налимов пишет о том, что смыслы неразрывно связаны со спонтанностью их проявления. Спонтанность относится к изменению текстов, к изменению смыслов в их взаимосвязанности, то есть к имеющему смысл изменению смыслов. Саму спонтанность он понимает как реальность другого мира, смежного нашему. Он также говорит о вневременности мира смыслов [99; 206, 207, 240, 245].
Смысл является составным элементом в концепции О.И.Генисаретского, описывающей взаимодействие субъективного сознания с объективной действительностью [37]. Он понимает смысл как мыслительную упорядоченность сознания, не имеющей объекта (растворение объекта в смысле). Смысл есть воздержание сознания от объективизации, тогда как объективизация - это возвращение сознания к осмысленности объектов [37; 34]. Структура "деятельность - действительность - мир" отображается в многообразии смысловых структур сознания. Сам смысл в этой системе противопоставлен активности и деятельности (как развитой форме активности) [37; 18-19, 30].
В качестве противоположности смыслу (субъективной реальности) можно противопоставить, по мнению О.И.Генисаретского, вещь как отдельный предмет действительности, выделяемый и объективируемый сознанием. Смысл и вещь - разные стороны процесса объективации, смысл его субъективная сторона, вещь - объективная. "Вещь - обнаруживаемая выводит нас во вне, связывает с внешним миром, показывает нас ему, а его нам, посредничает, наружный мир приготовляет к нашему действованию, поддерживает нашу состоятельность в отношении внешнего мира" [37; 42].
О.И.Генисаретский отмечает, что предметный смысл является функцио-
нальной структурой и имеет отношение к деятельности, содержательной стороной которой является предметность действительности. Смысл для сознания предметен, а беспредметность и есть бессмысленность [37; 19-21]. Он также упоминает качества смысла - непосредственность, достоверность и определенность [37; 27-29].
В.Ф.Сержантов считает, что слово "смысл" мы применяем тогда, когда надо выразить соотношение какого-либо явления, предмета, системы с другой более обширной системой. Это понятие указывает на функциональные координаты рассматриваемых явлений, объектов в той системе, в которой они осуществляют свое бытие [117; 19-20].
В.И.Аршинов и Я.И.Свирский отмечают, что, с точки зрения становящегося бытия, у мироздания нет изначальных смыслов и предлагают принять (как одно из онтологических оснований такого мироздания) процесс смыслопо-рождения. Они описывают модель перехода от смысло-прочтения к смысло-придаванию и утверждают, что изначально смыслы нигде не существуют. Смыслы вырабатываются в результате активного диалога с природой или с каким-либо другим участником-собеседником [5; 149-151].
А.Ф.Лосев и О.И.Генисаретский рассматривают смысл в через оппозицию "смысл-вещь"; Ф.И.Гиренок использует оппозицию "смысл - событие" и показывает их взаимосвязь. Он рассматривает смысл как способ и результат обживання мира, обеспечивающий укорененность, оседлость в мире и упорядочивающий существующее в мире [38].
В логической семантике и аналитической философии понятие "смысл" имеет строго определенное значение. Оно достаточно подробно рассмотрено в соответствующей литературе и в нашей работе мы остановимся лишь на отдельных, наиболее значимых аспектах его описания.
В современной логической семантике смысл вместе с предметным значением составляют общее значение языковых выражений. Смысл - это содержа-
ниє выражения, которое усваивается в процессе его понимания. Предметным значением или денотатом этого выражения является тот предмет или класс предметов, которые обозначаются данным выражением. "Если смысл усвоен, то мы знаем к каким объектам относится данное выражение, следовательно, смысл выражения задает его денотат. Два выражения могут иметь одно и тоже предметное значение, но различаться по смыслу". Анализом проблем, встающих в связи с попытками точно определить понятие смысла для различных типов языковых выражений, занимается специальный раздел логической семантики -теория смысла" [41; 173-174].
Кроме этого смысл и денотат являются характеристикой имени. Денотатом называют объект, обозначенный именем; смыслом называют содержание имени, то есть способ, которым оно указывает на свой денотат. Смысл здесь -"это совокупность черт предметов, обозначенных именем, то, что мы усваиваем, когда понимаем имя, и то, благодаря чему мы узнаем, какие предметы оно обозначает" [41; 53], (см. также [131]). В традиционной логике понятиям "денотат" и "смысл" соответствует понятия "объема" и "содержания" [41; 61].
Также в логике используется понятие предложения как соединения слов, имеющих самостоятельный смысл, то есть выражающих законченную мысль. Предложение часто рассматривается, согласно Г.Фреге, как имя определенного рода. Смысл предложения можно охарактеризовать как то, что бывает усвоено, когда предложение понято, или как то общее, что имеют два предложения в различных языках, если они правильно переведены [41, 153](см. также [131]).
Необходимо отметить, что теорию смысла в рамках формальной семантики создать не удалось. Основной трудностью явилось сходство смысла и референции (указания на предмет обозначения). Разграничение их приводило к тому, что смысл как неясная промежуточная сущность легко мог быть отброшен (см.[99; 115]). Успех, достигнутый в последнее время в логической семантике, отмечает Г.П.Тульчинский, связан с редукцией терминов теории
смыслов к терминам теории референции [43].
Л.Витгенштейн в качестве семантической характеристики закреплял смысл только за предложением, которое является образом фактической ситуации. Именам же присуще значение, и они - абсолютно простые знаки, обозначающие объекты [42; 61]. Смысл предложения, по мнению Л.Витгенштейна, -это конструируемая им (изображаемая им) возможная ситуация [70; 506].
В "Логико-философском трактате" он рассматривает, в частности, соотношение смысла и мира (действительности). Мир, по Л.Витгенштейну, состоит только из фактов, в нем нет ценностей и смыслов. Для восприятия мира как законченного и осмысленного целого необходимо его осмысление и его ценность [29; 70]. Для себя мы создаем образы (картины) фактов. Образ (картина) есть модель действительности. То, что картина изображает есть ее смысл, но только логическая картина способна изображать мир. Поэтому, делает вывод Л.Витгенштейн, мысль есть логическая картина факта и там где есть смысл, должен быть совершенный порядок .[29; 8-10, 125]. Анализ образной теории смыслов Л.Витгенштейна дан в книге [69].
В работе "О достоверности" [29] Л.Витгенштейн отмечает, что смысл есть своего рода порядок, упорядочивание, правило становления мыслительного содержания (или употребления слов). Изменение упорядоченности мыслительного содержания предстает как изменение его смысла. Л.Витгенштейн указывает, что источник смысла лежит вне языка, вне ментально-психологических состояний человека; он лежит в практике, поступках, действии.
Р.И.Павеленис в своей работе [103], специально посвященной проблеме смысла, говорит о смысле как о некоем непрерывном невербальном конструкте и об осмысливании как об интерпретации в индивидуальной концептуальной системе, что допускает качественные различия в интерпретации одних и тех же языковых выражений.
Итак, в логической семантике и аналитической философии проведено различие между смыслом и значением. Если воспользоваться понятиями теории Фреге, то значение имени закрепляется отношением наименования денотата и существует исключительно как лингвистическая величина. Смысл же имени лишь выражается в ситуации именования, возникая и существуя вне языка, а потому он не является лингвистической величиной. При этом смысл имеет как лингвистическую, так и нелингвистическую форму выражения. Смысл высказывания (предложения) выявляется только в ситуации выражения, тогда как значение не зависит от ситуации употребления высказывания.
Если значение является в имени, то смысл трансцендируем именем. Это трансцендирование смысла именем, как включение нелингвистических форм смысла в сферу бытия языка в ситуации употребления, протекает как процесс порождения денотата смыслом в момент явления смысла, при этом денотат, именуясь, становится значением.
Значение существует в языке, смысл в языке лишь выражается, возникая и существуя вне его. Значение есть кристаллизация смысла. Смысл в языке можно поэтому фиксировать лишь в момент образования некоторой структуры из значений языка, то есть в момент становления связей между ними. Эти связи MqryT быть фиксированными, и тогда они создают некую систему из значений, которая сама таким образом, становится значением. Но они могут возникать и существовать только в момент выражения. Значения в языке выступают, таким образом, некими точками опоры, которые позволяют выразиться смыслу [39; 34-35].
Различие между употреблением термина смысл в семантическом и вне семантического контекста достаточно убедительно проводят Р.Акофф и Ф.Эмери [3]. Указав на нераспознанность и множество значений слова смысл, сославшись при этом на целый ряд американских авторов (К.Моррис, К.Черри, К.Огден и А.Ричардс, Ф.Лаундсбери, М.Б.Крилмен, К.Осгуд и др.), они прово-
дят различие следующим образом. "Спросить о каком-то событии: "В чем его смысл?" - равносильно вопросу "К чему это приведет?" или "В чем его значимость?". Если человека спросить, в чем для него состоит смысл ... Он не дает определения ..., а вскрывает значимость для него. В определениях же вскрывается не смысл, а значение" [3; 170-171]. Такой смысл, отличный от семантического, они называют прагматичным.
Таким образом, в науках о языке смысл понимается как определенное содержание. В философии понятие смысла не имеет своей специфики, за исключением некоторых концепций. Философские словари и энциклопедии, выпущенные с 1987 по 1999 гг., или не имеют соответствующей статьи, или трактуют смысл в логико-лингвистическом аспекте. В лучшем случае, они приводят взгляды отдельных философов. Отметим, что такой вывод сделан нами только на основе доступной нам литературы и не претендует на окончательный вывод. Семантическое понимание смысла не является предметом нашего исследование, .но его рассмотрение позволяет понять различие между ним и "прагматическим" смыслом.
Наиболее интересными нам представляются описание процесса смыс-лопорождения Э.Гуссерля и следующие особенности смысла, приводимые авторам.
Человека и мир, субъекта и объект, психику и бытие соединяют смысловые связи ( Г.В.Ф.Гегель, Э.Гуссерль, Р. фон Экартберг, Г.Риккерт). Предметные характеристики и порождающие акты сознания конструируют смысл (Э.Гуссерль). Приписывания вещам смысла, происходит на основе опыта, стремящимся к выявлению упорядоченных взаимосвязей (Э.Гуссерль, А.Шюц, Р.Барт). Объективация смысла проходит через рецептивный опыт, познавательную спонтанность и понятийное мышление (Э.Гуссерль).
Противоположностью смысла (как субъективной реальности) является вещь как отдельный предмет действительности, выделяемый и объективируе-
25.
мый сознанием (О.И.Генисаретский). Вещи воздействуют на личность только раскрывая свой смысловой потенциал (М.М.Бахтин).
Смысл превращает хаос восприятий в единую, целостную картину. Неподвижность и сверхвременность смысла позволяет человеческому сознанию удерживать изменяющуюся действительность (Е.Н.Трубецкой).
Смыслы могут быть как лингвистической, так и не лингвистической природы (прагматический смысл) (Р.Акофф и Ф.Эмери, С.С.Гусев и Г.П.Тульчинский). Смыслы являются ответом на вопросы (М.М.Бахтин).
Смысл говорит о значимости объекта (Р.Акофф и Ф.Эмери, Э.Гуссерль). В смысле есть момент ценности, который может быть как положительным, так и отрицательным (Е.Н.Трубецкой). Смысл есть подлинное обнаружение и удовлетворение тайных глубин нашего "Я" (С.Франк).
Авторы отмечают ряд особенностей смысла: неизменность, неподвижность, устойчивость, зафиксированность, законченность (Э.Гуссерль, Р.Барт, Е.Н.Трубецкой, А.Ф.Лосев); мыслительная упорядоченность сознания, непосредственность, достоверность, определенность (О.И.Генисаретский); ясность или полнота" (Э.Гуссерль); цель и порядок в сущем" (М.Хайдеггер); разумность и целесообразность (С.Франк); смыслы не могут противопоставляться друг другу, противопоставляться могут только вещи; к смыслу не приложимы определения времени и пространства; бесконечная плотность и прочность соединения всех элементов смысла (А.Ф.Лосев). Смысл способен изменять события и действительность, и хотя их бытийный состав не меняется, они могут приобретать иной смысл (М.М.Бахтин).
Д.А.Леонтьев обращает внимание на две основные черты, объединяющие практически все многообразие трактовок смысла в философии и гуманитарных науках: смысл (будь то смысл текстов, фрагментов мира, образов сознания, душевных явлений или действий) определяется, во-первых через более широкий контекст, и, во-вторых, через интенцию или энтелехию (целевую на-
правленность, предназначение или направление движения). Эти два основополагающих атрибута смысла - контексту ал ьность и интенциональность - являются инвариантными по отношению к его конкретным способам понимания, определениям и концепциям [89; 26].
1.2. ПРОБЛЕМА СМЫСЛА В ПСИХОЛОГИИ
В отличии от зарубежных исследований, где смысл понимается скорее как обобщенная мировоззренческая категория, в отечественной психологии смысл рассматривается как конкретное психологическое образование, имеющее свое содержание, строение, функции, динамику и механизмы. В работах отечественных психологов смысл чаще всего предстает как составляющая структурная единица сознания, деятельности и личности. В них рассматривается связь смысла не только со значением, но и с мотивами, эмоциями, отношениями, потребностями, установкой, восприятием, мышлением и другими психологическими явлениями. Как отмечает Д.А.Леонтьев [83; 13], представления о смысле в отечественной психологии являются наиболее проработанными по сравнению со всеми известными зарубежными подходами.
Важное значение для современной психологии имело положение Л.С.Выготского о том, что сознание имеет системное и смысловое строение [32; 165]. Как писал позднее А.Н.Леонтьев: "Это две стороны единой характеристики сознания. Одна сторона - это процессуальная сторона, другая - феноменальная, смысловая, она же - предметная" [79; 36]. "Смыслообразующая деятельность значений, - писал Л.С.Выготский, - приводит к определенному смысловому строению самого сознания". "Мы судим о сознании в зависимости от смыслового строения сознания, ибо смысл, строение сознания - отношение к внешнему миру" [32; 165]. Но при этом Л.С.Выготский не описывает это смы-
еловое строение и даже не определяет само понятие "смысл". В результате положение о смысловом строении сознания остается нераскрытым содержательно.
Смысл, по Л.С.Выготскому, выступает как следствие значения и его составная часть [32; 162, 165]. Поэтому в смысловом строении сознания Л.С.Выготский отдает приоритет значению как единице сознания [32; 162-165], а сам смысл занимает в нем неопределенное, хотя и важное место. Смысл включен Л.С.Выготским в концептуально выстроенную, психологически и лингвистически достоверную иерархию отношений "планов" речи. В работе "Мышление и речь" [33] он подробно описывает последовательность планов и переходы между ними: от плана внешней звуковой речи до плана мысли и смыслов, в том числе "смысла без слов".
Анализу мысли и ее связям с речью Л.С.Выготский уделил особое внимание в своих работах. В этом анализе , что интересно, он не связывал мысль со смыслом, они никаким образом у него не соотносятся. Сейчас оба этих понятия в отечественной психологии относятся к сфере "пред-речевых" форм психической деятельности, но как и тогда, они представляют, "не взирая на бесчисленные попытки", одну из слабо изученных областей психической жизни человека [13; 739].
Следующая мысль Л.С.Выготского также оказалась важной для отечественной психологии: "...существует динамическая смысловая система представляющая собой единство аффективных и интеллектуальных процессов". Здесь смысл, а точнее смыслы, множество взаимосвязанных смыслов, выступают соединяющим звеном всей сознательной и психической жизни человека. Л.С.Выготский поясняет свою мысль: "...во всякой идее содержится в переработанном виде аффективное отношение человека к действительности, представленной в этой идее". И возможно " раскрыть прямое движение от потребности побуждений человека к известному направлению его мышления и обратное
движение от динамики мысли к динамике поведения и конкретной деятельности личности" [33; 22].
В терминах сегодняшней психологии основной тезис Л.С.Выготского может выглядеть следующим образом: "Существует смежная динамическая смысловая система, в которую входит мотивационная (аффективная) сторона, входит воля, входит динамика действия и динамика мышления. И все они могут находиться друг с другом в различных соотношениях" [75; 115].
Таким образом, Л.С.Выготский подошел к пониманию смысла как регуляционного центра всей психической жизни человека и включил его составным элементом в описанную им систему соотношения мышления и речи, хотя в целом остался в рамках психолингвистического понимания смысла..
Идеи Л.С.Выготского получили дальнейшее развитие в работах отечественных психологов и особая роль принадлежит здесь А.Н.Леонтьеву.
А.Н.Леонтьев предложил трехкомпонентную структуру сознания, состоящую из чувственной ткани, которая образует чувственный состав конкретных образов реальности - воспринимаемых, вспоминаемых или воображаемых; из значений, в которых представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой; и личностного смысла, который является индивидуализированным и субъективизи-рованным значением, "значением значения", "значением для меня", которое создает пристрастность и интенциональность сознания субъекта [77; 171-186].
Во-вторых, А.Н.Леонтьев включает понятие личностного (сознательного) смысла в разработанную им концепцию психологического строения деятельности. Согласно этой концепции деятельность человека побуждается потребностью и реализуется с помощью действий и операций. В ней особенная деятельность соотносится с мотивом (предмет деятельности), действия - с целями, операции - с условиями. В этой структуре А.Н.Леонтьев определяет личност-
ный смысл как отражение в сознании мотива деятельности к цели действия. "Конкретно-психологически такой сознательный смысл создается отражающимся в голове человека объективным отношением того, что побуждает его действовать, к тому, на что его действие направлено как на свой непосредственный результат" [76; 300]. А.Н.Леонтьев подчеркивает, что на вопрос о личностном смысле можно ответить путем раскрытия соответствующего мотива [76; 301].
В-третьих, как отмечает Ф.Е.Василюк, понятие смысла у А.Н.Леонтьева не однозначно. Ф.Е.Василюк различает три его значения, заданные тремя смысловыми оппозициями: 1) смысл - значение; 2) смысл - эмоция; 3) наличие смысла (осмысленность) - отсутствие его (бессмысленность). Первая из них является следствием оппозиции знания и отношения: значение выступает как единица объективного знания о действительности, а смысл как единица субъективного (пристрастного) отношения к ней. Второе противопоставление различает абстрактную и конкретную формы существования смысла в сознании. Смысл, в отличии от непосредственности эмоционального отношения, является опосредованным значениями и знанием вообще, познанием самого себя и своей жизни; "смысл - это эмоция с-мыслью, эмоция, просветленная мыслью". Истоком третьей оппозиции является введенное А.Н.Леонтьевым понятие смыслообразующего мотива. "Только, когда деятельность субъекта и вообще ход событий развертывается в направлении реализации смыслообразую-щих мотивов, тогда ситуация является осмысленной, имеющей смысл. В противном случае становится бессмысленной" [22; 24].
К рассмотрению проблемы смысла А.Н.Леонтьев обращается во многих своих работах и записях для себя. Мы остановимся на наиболее существенных аспектах и характеристиках смысла, выделенных им и неоднократно упоминаемых.
Кроме Л.С.Выготского и Ф.Полана, он упоминает' других своих предше-
ственников-психологов, разрабатывавших понятия смысла. Смысл у Мюллера - зачаточный образ, у А.Бине - зачаточное действие, у Э.Титченера - сложное контекстное значение, у Бартлета - значение, создаваемое целостностью ситуации, Ван дер Вельдт исследовал образование смысла через связывание значения с действием. Очень многие, пишет А.Н.Леонтьев, понимали смысл как конкретизацию значения, как продукт означения.
А.Н.Леонтьев критикует понимание связи смысла и значения, сложившееся в психологии и "психологизирующей лингвистике", которые либо не различают эти понятия, либо смысл у них рассматривается как конкретизированное в зависимости от контекста или ситуации значение. Необходимо разводить эти понятия, пишет он, и связь между ними скорее обратная: смысл выражается в значениях (как мотив в целях), а не значение в смыслах [76; 299-301].
Он определяет смысл как субъективно-объективную категорию, которая отражает объективное отношение свойств действительности и и определяет деятельность субъекта, возникая вместе с ним в этой деятельности. "Смысловые связи - это те связи, которые не осуществляют деятельность, а осуществляются ею" [79; 101]. Он отмечает, что смысл существует только там, где существует субъект. Понятие смысла означает отношение, и смысл есть всегда. Смысл чего-то и для кого-то, не существует "чистых смыслов". Это может быть, по А.Н.Леонтьеву, смысл предмета или действия, который и возникает в деятельности человека.
Неоднократно подчеркивает А.Н.Леонтьев и осознанность смысла. По его мнению, "сознательный смысл собственно и есть смысл" [79; 209]. Осознание смысла чаще происходит через осознание цели (предмета, на который направлено действие). Кроме этого, он выделяет как особую {и труднейшую) рефлексивную работу сознания решение "задачи на смысл, на открытие смысла (что сие для меня?)" [78; 184], характеризуя ее как задачу на осознание тех мотивов, которые сообщают смысл тем или иным объектам, явлениям и действи-
ям. Д.А.Леонтьев трактует ее как задачу определения места объекта или явления в жизнедеятельности субъекта [88; 17].
Согласно А.Н.Леонтьеву, смысл и значение совпадают на "заре развития
человеческого сознания", когда нет "я", когда личность и коллектив совпадают,
когда совпадают и индивидуальное и общественное сознание. Потом они раз
деляются, появляется отношение смысл-значение (возникает система "челове
ческих смыслов"). И если в значении кристаллизируется общественно-
историческое отношение, то в смысле - мое отношение к предмету. "Мое отно
шение к значению (к предмету, как значению) сообщает ему смысл". "Исто
рически, смысл переходит в значение" [79; 167]. #
В работах А.Н.Леонтьева встречается и мысль о том, что смысл имеет строение. По его мнению, строение смысла кристаллизует в себе строение деятельности [79; 168].
Описывая развитие психики животных, А.Н.Леонтьев вводит понятие "биологического (инстинктивного) смысла", противопоставляя ему понятие сознательного (личностного) смысла. Биологический смысл устанавливает связь между каким-либо воздействующим свойством и удовлетворением одной из биологических потребностей животного. Это свойство является сигналом, что можно удовлетворить потребность. Биологический смысл изменяется в процессе деятельности животного и развивается вместе с психикой. На низших ступенях развития психики животных это всегда смысл отдельных воздействующих свойств, у более развитых животных - смысл отдельных предметов; на еще более высокой генетической стадии - это смысл определенных межпредметных связей, смысл ситуаций. ..."смысл" становится принципиально иным, как только мы переходим к человеку..." [76; 96-101].
Подтверждение возможности введения этого понятия в зоопсихологию А.Н.Леонтьев находит у И.П.Павлова, который предполагал, что в основе динамики нервных процессов лежат смысловые схемы поведения [79; 213-217].
Он цитирует Павлова: "Настоящая физиология головного мозга утверждает смысловую организацию поведения и обнаруживает удивительное соответствие основных черт функционального строения мозга со смысловыми отношениями поведения" [79; 218]. Но, замечает А.Н.Леонтьев, "биологический смысл это еще не смысл" [79; 207], и подчеркивает условность этого понятия.
Творческое осмысление идей А.Н.Леонтьева отражено в целом ряде работ современных отечественных психологов.
Одним из исследовательских направлений явилось изучение смысловых образований личности. В его рамках была организована в 1977 году межкафедральная научно-исследовательская группа по исследованию личности на факультете психологии МГУ и были проведены: исследование А.Г.Асмоловым смысловых установок и разработка поуровневого подхода к проблеме стабилизации деятельности, теоретический и экспериментальный анализ изменения смысловых образований в дошкольном возрасте Е.В.Субботским, изучение А.У.Харашем влияния межличностного общения на смысловые образования, изучение В.А.Петровским природы активности личности, исследование Б.В.Зейгарник, Б.С.Братусем, Л.С.Цветковой нарушений смыслоббразования и др. [10]. В программной статье группы (А.Г.Асмолов, Б.С.Братусь, Б.В.Зейгарник, В.А.Петровский, Л.С.Цветкова, А.У.Хараш, Е.В.Субботский) смысловое образование определялось как "специфическая базовая единица личности" и были отмечены его свойства: производность от реального бытия субъекта; его объективной позиции в обществе; предметность; независимость от осознания и некодифицируемость в системе значений [10].
Е.В.Субботский дал один из первых определение смыслового образования. "Это составляющая сознания, которая непосредственно связывает человека с действительностью и является дериватом объективных функций этой действительности в жизни и деятельности субъекта" [105; 63].
А.Г.Асмолов, проанализировав с позиции теории деятельности основные
положения теории установки Д.Н.Узнадзе, приходит к разработке представлений об иерархии уровней смысловых, целевых, операциональных установок как механизме стабилизации деятельности. Данная иерархия включает и уровень психофизиологических механизмов - реализаторов установки. Раскрывая содержание смысловой установки, он обращается к понятию смысла и его соотношению с установкой. "Смысловая установка, представляющая собой выражение личностного смысла в виде готовности к определенным образом направленной деятельности, стабилизирует процесс деятельности в целом, придает деятельности устойчивый характер". "Смысловые установки могут быть как осознаваемыми, так и неосознаваемыми". "Сдвиг смысловых установок всегда опосредован изменением деятельности субъекта" [6; 75-76].
В этом определении он опирается на работы своих предшественников. Так А.Бине, раскрывая содержание смысла, видит в нем готовность, позу, ат-титюд (социальную установку), но в итоге превращает его в "двигательный факт". Ф.В.Бассин показывает, что неосознаваемость личностного смысла и не-осознаваемость установки - разные стороны одного и того же явления. В.А.Ядов предполагал рассматривать личностный смысл как диспозиции социального поведения личности. При изучении роли установок в мышлении и смысловых схем поведения П.Я.Гальперин ввел понятие смысла как отношения субъекта к знаниям. А.В.Запорожец предлагает рассматривать смысловой опыт как содержание установки [6; 63-65].
Само понятие смысла А.Г.Асмолов определяет, вслед за А.Н.Леонтьевым, как реальное жизненное отношение субъекта к тому, на что направлено его действие (отношение мотива и цели); смысл отражает в сознании содержание реальных отношений человека к миру и определяет пристрастность сознания [6; 59-61].
В другой работе А.Г.Асмолов перечисляет основные особенности динамических смысловых систем . личности (системы личностных смыслов и вы-
ражающих их в деятельности смысловых установок):
1) производность от деятельности субъекта и его социальной позиции в
системе общественных отношений;
2) интенциональность (ориентированность на предмет деятельности:
смысл всегда кому-то и чему-то адресован, смысл всегда есть смысл чего-то);
3) независимость от осознания (личностный смысл может быть осознан
субъектом, но самого по себе осознания недостаточно для изменения личност
ного смысла);
4) невозможность воплощения в значениях (Л.С.Выготский,
М.М.Бахтин) и неформализуемость (Ф.В.Басейн);
5) феноменально смысловые образования проявляются в виде кажущихся
случайными, немотивированными "отклонений" поведения от нормативного
для данной ситуации (например, обмолвки, лишние движения и т.п.) [8; 86].
А.Г.Асмолов предлагает рассматривать в качестве единиц анализа структуры личности динамические смысловые системы (понятие предложенное Л.С.Выготским). Их системообразующим основанием выступает деятельность человека. "Осуществляемые посредством деятельности объективные отношения личности в мире интериоризуются и воплощаются в индивидуальном сознании в виде личностного смысла событий и поступков человека. Оценка личностного смысла производится эмоциями". Личностный смысл - "это отражение содержания отношения личности к действительности. Одновременно личностный смысл есть "значение-для-меня", а тем самым единство аффективных и интеллектуальных процессов". Подчеркнем важное отличие данного понимания личностного смысла от определения, данного А.Н.Леонтьевым. "Личностные смыслы, как правило, - пишет А.Г.Асмолов, представлены в индивидуальном сознании на неосознаваемом уровне". Вслед за Б.В.Зейгарник и Б.С.Братусем, он считает, что если личностный смысл осознается, то он может стать ценностью личности. Разгадку механизма движения личностных смы-
слов, по мнению А.Г.Асмолова, следует искать в противоречиях и конфликтах между иерархически связанными мотивами. Когда же в процессе борьбы мотивов тот или иной мотив одерживает верх, начинается движение от личностного смысла к деятельности [7; 123].
Подобным образом описывается личностный смысл и в психологических словарях [90], [114]. Само определение личностного смысла, согласно авторам словаря, сформулировано следующим образом: "индивидуализированное отражение действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как "значение-для-меня" усваиваемых субъектом безличных знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки, совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы" [90; 192].
В.П.Зинченко добавляет к трем "образующим" сознания биодинамическую ткань движения и действия и получает двухслойную (двухуровневую) структуру сознания. Бытийный слой образует биодинамическая ткань живого движения и действия и чувственная ткань образа. Рефлексивный слой образуют значение и смысл.
Смысл обеспечивает связь индивидуального с бытием, "смыслы укоре
нены в бытие" (Г.Г.Шпет), так же как связь индивидуального сознания с обще
ственным обеспечивается значением, имеющим общественную природу. Поня
тие смысла указывает, что индивидуальное сознание отношением, оно пристра
стно. И если значение вырастает из действия, то смысл, "бытие для себя",
предшествует построению и выполнению действия. Метафорически
В.П.Зинченко представляет смысл в виде вакуума (или раствора) пронизывающего более плотные образования - действие, .образ, значение, которые выступают для смысла в роли материи. Взаимовлияние и взаимодействие между ними происходит постоянно. Не хватает в этом метафорическом образе только потребности (как ненаправленной активности), которая регулярно образовывала
бы в данном растворе вихревое движение и внутренние потоки, а последние, в свою очередь, обеспечивали организованность и направленность действий, образов и значений, т.е. их действие и динамику.
Отметим еще одну мысль В.П.Зинченко. "Когда смысл исчезает, мы получаем не полноценную деятельность, а ... ее иллюзорно-извращенные формы" [49; 29]. Когда нет бытия продуцируются квазисмыслы [51; 17].
В.К.Вилюнас [26], опираясь на работы А.Н.Леонтьева, показывает отличие смысловых психических образований от познавательных. Познавательные психические образования, отражающие объективные свойства вещей, происходят из деятельности субъекта и порождаются ею. Смысловые психические образования отражают отношение сигнальных значений отдельных воздействий, самих по себе биологически индифферентных, к удовлетворению потребностей субъекта, то есть они имеют исключительно субъективное значение. Во-вторых, смысловые образования, хотя также возникают в результате деятельности, однако ею самой по себе не порождаются и не представляют того продукта, который фиксирует ее предметное содержание. Деятельность отвечает за содержание новых смысловых образований, тогда как само их образование зависит от нее лишь постольку, поскольку в потоке раздражений, неизбежно ею порождаемых, время от времени встречаются и непосредственно смысловые [26; 87-89].
В.К.Вилюнас пишет, что именно смысловые психические переживания, открывающие субъекту жизненную значимость предметов и воздействий, обозначают в образе цели и побуждают субъекта к их достижению на основе открываемых образом возможностей действия, именно они выполняют функцию целепобуждения [26; 90].
Свою модификацию концепции А.Н.Леонтьева предлагает Ф.Е.Василюк. Исходя из того, что в конкретном живом образе сознания внешний мир представлен предметным содержанием, мир культуры - значением, представителем
языка является слово, внутреннего мира - личностный смысл, а чувственная ткань выступает как единица тела, как представитель мира человеческого тела в образе сознания, он строит "психосемиотический тетраэдер" - модель образа сознания. Чувственная ткань "живет и движется" . в его четырехмерном пространстве, приобретая у каждого из четырех полюсов (предмет, значение, личностный смысл и слово или знак) характерные для данного измерения черты. Каждый из полюсов имеет свою чувственную ткань. Для личностного смысла "непосредственную чувственную подкладку" составляет эмоция. Подтверждение новому пониманию чувственной ткани и образа сознания как пятикомпо-нентной структуры Ф.Е.Василюк находит в экспериментальном и клиническом материале [23].
К понятию смысла Ф.Е.Василюк обращается в своей монографии, посвященной анализу переживаний личности. Работа переживания, по его мнению, состоит в достижении смыслового соответствия сознания и бытия, что в отнесенности к бытию суть обеспечение его смыслом, а в отнесенности к сознанию -смысловое принятие им бытия. В связи с этим он рассматривает переживание как особую деятельность субъекта по смыслоперерождению, по производству смысла. Эта деятельность отличается от внешней практической и познавательной деятельности человека и необходима для преодоления критических жизненных ситуаций (ситуаций невозможности жить) [22; 24-28].
Подтверждение, что это особый род деятельности, он видит в идее В.К.Вилюнаса, что смысловые образования, возникая в результате предметной деятельности, ей самой не порождаются и не фиксируют ее содержание [26; 87-88].
Ф.Е.Василюк отмечает особую роль смысла в жизни личности. "Смысл, вообще говоря, пограничное образование, в нем сходятся сознание и бытие, идеальное и реальное, жизненные ценности и бытийные возможности их реализации. В отношении .к действительности, к реальному смыслу воплощается в
различных формах смыслового будущего, в отношении к идеальному, к вневременному он отражает в себе ценностную целостность индивидуальной жизни" [22; 129]. При нарушении смыслового соответствия сознания бытия, при утрате смысла, переживание помогает его обрести за счет осуществления цен-ностно-мотивационных перестроек [22; 129-130].
Б.С.Братусь в своей монографии дает целостное представление о структуре и функциях смысловой сферы личности. Он пишет, что есть две сферы приложения психической активности человека - "мир вещей" и "мир идей". Он приводит слова П.А.Флоренского о том, что творчество разума распадается на производство вещей, смысл которых не нагляден, и производство смыслов, реальность которых не очевидна. Две этих сферы не могут существовать друг без друга и находятся во взаимосвязанных, хотя и противоречивых, отношениях [19; 69-70].
В свою очередь в психическом аппарате Б.С.Братусь выделяет три уровня: психофизиологический, индивидуально-исполнительский и личностно-смысловой. Последний "ответственен" за производство смысловых ориентации, определение общего смысла и назначение своей жизни, отношений к другим людям и к себе [19; 71-72].
Эта смысловая сфера личности состоит из общих смысловых образований (или систем). По мнению.Б.С.Братуся, они являются основными конституирующими (образующими) единицами в сознании личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к основным сферам жизни - к миру, к другим людям, к самому себе. Рождаются смысловые системы в сложных, многогранных соотнесениях меньшего к большему, отдельных ситуаций, актов поведения к более широким (собственно смыслообразующим) контекстам жизни.
В структуру смыслового образования входят эмоционально-непосредственный смысл и вербализованный смысл; первый как бы составляет
пристрастную, изменчивую, недоговоренную подоплеку второго, то есть смысловые образования (как писал Л.С.Выготский) являют собой сплав сознательных (интеллектуальных) и эмоциональных (аффективных) процессов. Осознанные и принятые человеком общие смыслы его жизни становится личностными ценностями (здесь ценность выступает как разновидность смыслового образования) [19; 86,88-89,91].
Ведущую роль смысла Б.С.Братусь отмечает, давая определение понятию личность. "Личность в узком понимании (ядро личности) - это ...позиция человека в ...мире, которая задается системой общих смысловых образований...в более широком понимании (включая и характер) - это динамическая система смысловых образований, опосредствующих ее главных мотивов и способов их реализации" [19; 93-94].
Б.С.Братусь приводит перечень свойств смысловых образований, обозначенных в ряде исследований отечественных психологов, в том числе [6],[9],[22],[32],[33],[76],[78],[105], [120], [121]. Это существование в осознаваемой и чаще неосознаваемой форме, не поддаются прямому произвольному контролю и вербальным воздействиям, не имеют "непсихологического" существования (как мир значений, культуры), не могут быть поняты и исследованы вне их деятельностного, жизненного контекста [19; 96]. Он описывает две специфические функции смысловых образований как основных конституирующих единиц сознания личности. Первая - это создание эскиза будущего, той перспективы развития личности, которая не вытекает прямо из наличной, сегодняшней ситуации. Вторая - функция нравственной оценки и регуляции деятельности человека [19; 96-98], [также 47; 124]. Затрагивая связь динамических смысловых образований с конкретным строением деятельности, Б.С.Братусь отмечает тот факт, что они, зарождаясь в деятельности, образуют особый, относительно самостоятельный план отражения - "смысловое поле" [19; 98-99].
Смысловая сфера личности, по Б.С.Братусю, делится на три уровня: прагматические, ситуационные смыслы, эгоцентрический уровень и группоцен-трический [19; 100-101]. По степени присвоенности смысловых образований личностью, он делит их на ситуационные, на устойчивые смысловые содержания и на личностные ценности [19; 103-104].
Б.С.Братусь говорит о природе смысла как живой системе, т.е. системе, имеющей противоречия, соединяющие в себе разнонаправленные тенденции. И здесь он не соглашается с В.В.Столиным, что смысловая система "Я" может быть сведена к "конфликтным смыслам", отражающим трудности преодоления человеком преграды ради достижения чего-то важного [120]. Ему ближе определение А.А.Брудного: "смысл - это такое отражение действительности в сознании, которое может изменить действительность". "Не только может, - пишет он, - но обязательно изменяет, преобразует,... придавая ей особый, прямо не усматриваемый... и прямо не вытекающий из самой этой действительности смысл, связь событий" [19; 108].
Рассматривая три плоскости "пространства личности" - бытие человека как систему сменяющих друг друга деятельностей, культуру как систему значений, программ, образцов, норм, правил и т.д., смысл как "значение значений", как динамические системы сознания, преображающие в сознании саму эту действительность, он приходит к выводу, что так как мир человеческой культуры предшествует личности и прежде чем стать смысловой, внутриличностной реальностью, значения должны быть опосредованы деятельностью, то "смысл есть прошедшее через жизнь (систему деятельностей) человека значение" [19; 125, 127].
Ф.В.Бассин предлагает при анализе "движения" смыслов, использовать три понятия: "а) понятия непрерывно возникающих и разрушающихся "связей" между смыслами, б) понятия отбора (селекции) этих связей, в) понятия широты диапазона, в котором происходит этот отбор" [13; 740].
По поводу первого понятия он замечает, что механизм соединения чистых смыслов нам совершенно неизвестен; возможно здесь действуют гомологи психологических и логических принципов, как при увязывании оречевленных значений (ассоциации, обобщения, абстрагирование, дедукция и т.п.).
Говоря о третьем понятии - широте диапазона, Ф.В.Басейн отмечает лег
кость и широту увязывания пред-речевых, "чистых" смыслов, в сравнении с
оречевленным значением. Это подтверждает целый ряд экспериментальных и
клинических фактов. По-видимому, это достигается за счет полисемантизма
смыслов. Путь от полисемантизма смыслов до значения, ограниченного опре
деленным контекстом, ему представляется следующим образом. "Размытое,
расплывчатое, но плодоносящее "поле смыслов" (по выражению
В.В.Налимова) сменяется по мере постепенной вербализации мысли совокупностью дискретных значений, для которых стабильность структуры, сопротивляемость дальнейшим модификациям столь же, по-видимому, характерны, как пребывание в условиях "неустранимого движения" - для подготовивших их создание предречевых смыслов [13; 741-742].
Ф.В .Басейн, вслед за Л.С.Выготским, определявшим (представлявшим) смысл как единство аффективных и интеллектуальных процессов, отмечает, что "смысл в отрыве от переживания - это логическая конструкция, а переживание в отрыве от смысла - это скорее физиологическая категория" [13; 22]. В этой же работе он выдвигает "закон смысла". Этот закон заключается в том, что сознание имеет неосознаваемую потребность выстраивать в иерархически структурированную систему элементы своего содержания по признаку их субъективной значимости. Это проявляется в смыслообразовании и имеет следствием целеполагание.
О.К.Тихомировым в ходе исследований был получен следующий факт: j результате различных невербальных исследовательских действий один и тот ж< элемент ситуации выступает для испытуемого по-разному на разных этапа
периода, предшествующего выбору одного практического действия. Он определил это как особую форму психического отражения объекта, которая является результатом различных исследовательских действий субъекта, которая меняется по ходу решения одной и той же задачи и которая не является перцептивным образом, понятием, личностным смыслом или объективным ситуационным значением элемента. Такую специфическую форму психического отражения О.К.Тихомиров называет невербализованным операциональным смыслом.
Этим термином, таким образом, обозначено явление индивидуального психического отражения, не совпадающее полностью с объективным значением элемента, с его фиксированным в общественном опыте значением, отличное от личностного смысла объекта, обусловленного мотивацией деятельности, и отличное от перцептивного образа. О.К.Тихомиров считает невербали-зованный операциональный смысл новой единицей анализа бессознательного, которая отличается от "установок" и от "побочных продуктов" действия.
Смысл, по мнению О.К.Тихомирова, развивается путем включения одного и того же элемента в разные системы взаимодействия, и сам по себе смысл является результатом осуществления определенной группы поисковых операций, последние являются объективным индикатором смысла и его развития. Здесь О.К.Тихомиров вводит понятие "операционального смысла" ситуации в целом [124; 49-50]. Дальнейшее описание операционального смысла наводит нас на мысль, что для его обозначения больше подошло бы понятие "замысла".
В работах О.К.Тихомирова впервые формулируется представление о смысловой теории мышления. В рамках этой теории он рассматривает мышление как формирование, развитие и сложное взаимодействие операциональных смысловых образований. Операциональный смысл, согласно его идеи, составляет необходимый компонент неосознаваемой и невербализуемой мыслительный деятельности субъекта [123; 36-38],[124; 7].
В работах В.В.Столина и М.Кальвиньо ([120],[121]) рассматриваются развитие и динамика конфликтных личностных смыслов. В зависимости от наличия преград, препятствующих или способствующих достижению мотива, они выделяют негативный, позитивный и конфликтный смыслы. По В.В.Столину, различные жизненные отношения личности обусловливают противоречивость личностного смысла: может возникать позитивный смысл в отношении к одному мотиву и негативный - в отношении к другому. Личностный смысл входит в содержание "образа Я", который рассматривается как условие самореализации .действующего субъекта. Множественность форм деятельности субъекта приводит к множественности смыслов Я. Столкновение видов деятельности приводит к поступкам, рассматриваемым как выбор и реализация одной из деятельно-стей. Поступки ведут к выявлению конфликтного смысла Я. Он является элементом самосознания, и его выявление служит толчком для дальнейшей работы самосознания личности. Эту работу В.В.Столин и описывает как динамику конфликтного смысла. Множественность смыслов Я и возникающие между ними противоречия он рассматривает в своей работе как противоречия самосознания, а также как они влияют на поступки и деятельность личности.
Б.В.Зейгарник, А.Б.Холмогорова и Е.С.Мазур [48] рассматривают роль смысла в сознательной регуляции поведения. По их мнению, осознанные смысловые образования лежат в основе саморегуляции поведения. Они осуществляют произвольное изменение смысловой направленности, контроль за непосредственными побуждениями, оценку и коррекцию действий и поступков. Как один из механизмов саморегуляции авторы выделяют механизм смыслового связывания, который формирует новый смысл путем его эмоционального насыщения. Суть этого механизма заключается в особой внутренней сознательной работе, направленной на превращение изначально нейтрального содержания в эмоционально заряженное путем связывания его с мотивационно-смысловой сферой личности. Они также описывают процесс саморегуляции в
различных ситуациях, который приводит к созданию новых иерархизирован-ных смысловых систем.
В.А.Иванников в своем анализе проблемы воли связывает ее с понятием смысла действия. Он считает, что намеренное изменение смысла действия является механизмом волевой регуляции. "Формирование побуждения к волевому действию достигается через изменение или создание дополнительного смысла действия, когда действие выполняется уже не только ради мотива, по которому действие было принято к осуществлению, но и ради личностных ценностей человека или других мотивов, привлеченных к заданному действию" [60; 85].
В.А.Иванников разделяет мнение В.К.Вилюнаса, что смысл действия объединяет в себе элементы будущего и настоящего и выступает в качестве эквивалента мотива в ситуации предвидимого будущего. Он порождается потребностями будущего и пониманием связи действия данного момента с предвидимой ситуацией. Кроме того "в смыслах действий объединяются знания и потребности, которые участвуют в формировании побуждения к действиям, направленным в будущее". "Смысл действия задается мотивами человека, но не определяется ими автоматически, а образуется в результате самостоятельного процесса его построения" [60; 19].
Д.А.Леонтьев в целом ряде работ и в первой подобного рода монографии "Психология смысла" обращается к понятиям личностного смысла и смысловой сферы личности [80], [81], [82], [83], [84], [85], [86], [87], [88], [89]. Он определяет личностный смысл как отношение, связывающее предметное содержание сознания с предметом деятельности, как пристрастное отношение процессов психики к процессам жизни субъекта, его сознания и его бытия. Понятие личностного смысла воплощает принцип единства деятельности, сознания и личности, находясь на пересечении всех трех фундаментальных психологических категорий. Принципиальное значение понятия смысл, отмечает
Д.А.Леонтьев, заключается как раз в том, что оно выводит объяснение за пределы индивидуального сознания в плоскость реальной жизнедеятельности субъекта, чем, в частности, отличается от понятия коннотативного значения (Ч.Осгуд, Дж.Диз и другие), замыкающего объяснение индивидуальной окраски значений в рамках индивидуального значения [83; 18-19]. Д.А.Леонтьев разводит понятие жизненного и личностного смысла. "Если обозначить термином "жизненный смысл" объективную характеристику отношения объектов и явлений действительности к жизнедеятельности субъекта, их места в ней, то "личностный смысл" - это форма субъективного отражения этого отношения в его сознании, в его образе мира" [83; 3].
В своем диссертационном исследовании Д.А.Леонтьев [82], анализируя отечественные работы, выделил общие черты подхода к изучению смысловой сферы личности и сформулировал их в виде следующих положений:
Смысл порождается реальными отношениями, связывающими субъекта с объективной действительностью.
Непосредственным источником смыслообразования являются потребности и мотивы личности.
Смысл обладает действенностью, то есть выполняет регулирующие функции.
Смысловые образования не существуют изолировано, а образуют единую систему.
Смыслы порождаются и изменяются в деятельности, в которой только и реализуются реальные жизненные отношения субъекта [82; 11].
Он делает вывод, что смысловые структуры личности взаимосвязаны в единую систему смысловой регуляции жизнедеятельности и образуют в ее рамках относительно автономные динамические смысловые системы, каждая из которых включает в себя ряд взаимосвязанных разнородных смысловых структур и обеспечивает смысловую регуляцию определенной области жизнедея-
тельности или отдельного акта деятельности [82; 22].
Им выделены шесть разновидностей смысловых структур: личностный смысл и смысловая установка, образующих подкласс регуляторных смысловых структур; смысловой конструкт, смысловая диспозиция, мотив и личностная ценность относятся к подклассу смыслообразующих структур. "Личностный смысл объектов и явлений действительности, - дает определение Д.А.Леонтьев, - это составляющая образов восприятия и представления соответствующих объектов и явлений, отражающая их жизненный смысл для субъекта и презенти-рующая его субъекту посредством эмоциональной окраски образов и их трансформаций [89; 181].
Он отмечает, что конституирующей характеристикой мотива является его жизненный смысл, определяемый смысловыми связями соответствующего предмета с реальными потребностями субъекта. Смысловая установка является составляющей исполнительных механизмов деятельности и отражает в себе жизненный смысл объектов и явлений действительности, на которые эта деятельность направлена. Смысловая установка - это отношение к объектам и явлениям действительности, имеющим для суоъекта устойчивый жизненный смысл, который консервируется в форме фиксированной установки. Под смысловым конструктом Д.А.Леонтьев понимает категориальные шкалы, служащие для оценки субъектом объектов и явлений действительности по лично-стно-значимым параметрам, следствием которой является приписывание объектам и явлениям жизненного смысла. Личностная ценность связана с идеальной моделью должного и проявляется в эффектах смыслообразования [83; 14-
19]
В ряде работ Д.А.Леонтьев описывает смысловые связи как объективное отношение между предметами, которые являются путями возможной реализации потребностей субъекта. Здесь смысл образуется при открытии субъектом места каких-либо объектов и явлений в его жизнедеятельности [84; 54-56].
Д.А.Леонтьез считает, что значение и смысл в психологии не могут быть противопоставлены в виде бинарной оппозиции, принятой в науках о языке. Значение предстает как составляющая смысла. Содержание любого значения непостоянно, поскольку граница отделяющая его от личностного смысла подвижна; положение ее в конкретной коммуникативной ситуации зависит от степени общности смыслообразующего контекста каждого участника, которая, в свою очередь, определяется общностью их групповой принадлежности. В своей статье Д.А.Леонтьев также на материале филогенеза, онтогенеза и актуалгенеза сознания показывает первичность смысла по отношению к значению [87].
Л.И.Воробьева и Т.В.Снегирева отмечают в своей работе, что онтологический статус в понятии "смысл" остается до сих пор не проясненным. Введенное в психологический тезаурус А.Н.Леонтьевым понятие "личностный смысл" остается в рамках гноселогического подхода в понимании сознания, в котором действительность сознания - это действительность языка и в котором личностный смысл только вносит конкретные семантические оттенки в палитру всеобщих значений [30; 7]. Они считают, что "язык всего лишь технический аппарат сознания" и "за поверхностно-языковой оболочкой скрыта иная реальность, для объяснения и оперирования которой языковые аналогии недостаточны" [30; 8]. Они предлагают другое понимание онтологии сознания -сознания как универсума психологического опыта личности, в котором преодолевают две парадигмальные модели: фрейдовская, с оппозицией сознательного и бессознательного, и гносеологическая, фактически сводящая сознание к умственной деятельности [30; 9]. Сам опыт они определяют с парадоксальной алогичностью, и, на наш взгляд, довольно точно, как сознание, сознанием не являющееся [30; 6].
Л.И.Воробьева и Т.В.Снегирева определяют смысл как форму, связывающую жизнь личности с процессом постоянного осмысления. А "осмысление - это борьба против фрагментарности опыта за связанность бытия" [30; 10-11].
Формой (матрицей), структурирующей психологический опыт, они считают смысл жизни. На наш взгляд, следуя логике автора, такой формой мог бы стать сам "смысл" (смыслы) как особое психологическое образование. Смысл жизни является в таком случае одним из смыслов, имеющих особый доминирующий характер. Понятие "личностный смысл", введенное в рамках деятельностного подхода, также можно рассмотреть как частный случай смыслов личности.
Особую область, имеющую отношение к изучению смысла, представляют работы, посвященные смыслу жизни ([1],[19], [64], [65], [66], [67], [101], [113], [116], [117], [125], [129], [130], [134]). Большинство исследователей считают, что смысл жизни содержит в себе главную цель жизни человека и что он является ценностью для человека.
Методологическая ограниченность подобных теорий, где жизнь человека сводится к достижению определенной цели, показана в работе В.А.Петровского [94]. По его мнению, в этих теориях имплицитно содержится принцип сообразности. Согласно этому принципу, все проявления активности индивида приписываются изначальному стремлению к внутренней цели, которая движет поведением человека и задает рамки его существования. В.А.Петровский считает, что принцип сообразности вносит существенные ограничения в представление о личности как целокупном субъекте активности: принцип близок к отрицанию свободы, целостности, устремления и развития человека как личности. Постулату сообразности он противопоставляет идею неадаптивности.
Наиболее близким к этому является вывод В.Г.Асеева о том, что стремление к смыслу жизни в процессуальных его проявлениях делает жизнь более оправданной, чем в результативных. На основе выдвинутой им" гипотезы, что смысл жизни - это то, что объективно важно и субъективно высокозначимо, он предлагает линию построения гармоничного единства содержательных и процессуальных установок в жизнедеятельности человека. Во временном аспекте единство текущих и перспективных мотивационных установок личности дает,
по мнению А.Г.Асеева, единство желательного и необходимого, что с неизбежностью включает в себя такие моменты, как "я должен", "я не могу этого не сделать" и т.п. [65; 174].
Смысл жизни, по нашему мнению, является жизненным ориентиром (в выступлении А.А.Бодалева [64], в частности, прозвучала мысль, что смысл жизни имеет отношение к жизненным ориентирам), но не является целью жизни. Как ориентир смысл жизни, во-первых, дает возможность человеку определить свое место в жизни и определить направление своего движения, разобраться в ней, во-вторых, направляет на достижение какой-либо цели. Определение, поиск цели жизни являются действительной задачей индивида.
Представление смысла жизненной ценностью нам представляется не совсем точным. Нам ближе точка зрения В.Франкла, рассматривающего и смысл, и ценности основаниями человеческого бытия. Ценность - это другая ипостась смысла. Так В.Франкл определяет ценности как "универсалии смысла, с которыми сталкивается общество или даже все человечество" [130; 288]. Смысл становится ценностью для личности, когда приобретает постоянную высокую индивидуальную значимость. Поэтому фраза "смысл - это ценность" только указывает на наличие этой высокой значимости. Более точным будет выражение: "смысл жизни может становиться жизненной ценностью". Тогда эта ценность будет представлять смысл жизни, существуя вместе с ним. Остановимся на отдельных положениях о смысле жизни, которые имеют отношение к понятию "смысл".
В.Франкл считает, что универсального смысла жизни, который можно транслировать всем, не существует. Есть лишь уникальные смыслы индивидуальных ситуаций [130; 288]. Такая точка зрения явно или имплицитно присутствует у всех перечисленных авторов.
Если и есть универсальные смыслы, которые разделяют множество людей, то они, по мнению В.Франкла, скорее относятся к человеческому положе-
нию вообще. Именно их он понимает как ценности, являющиеся отражением тех путей, какими человек может найти смысл в жизни. Франкл выделяет ценности творчества (что дает человек миру), переживания (что берет от мира) и отношения (позиция, которую он занимает по отношению к своему тяжелому положению при невозможности изменить свою тяжелую судьбу) [130; 288, 300].
Смысл, по мнению В.Франкла, это нечто, что мы проецируем в окружающие нас вещи, которые сами по себе нейтральны. При этом смысл не является глубоко субъективным, смысл объективен постольку, поскольку его можно "найти", но нельзя "дать", нельзя выдумать. Смыслы обнаруживаются, а не придумываются. С другой стороны, смысл и субъективен; мы не можем открыть смысл жизни, мы придаем ей смысл. "Смысл, - окончательно определяет Франкл, - это то, что имеется в виду человеком, который задает вопрос, или ситуацией, которая тоже подразумевает вопрос, требующий ответа" [130; 117, 291,292,293].
Проблема смысла и бессмысленности существования является одной из основных в экзистенциальной психотерапии [137]. Бессмысленность признается данность существования и каждый должен сам творить свой жизненный замысел, при невозможности оценить его жизненную прочность.
Из других особенностей смысла жизни можно отметить наличие иерархичности отдельных смыслов жизни (Б.С.Братусь [19], К.Обуховский [101], В.Э.Чудновский [65], [134], А.В.Суворов [65]), инертность смыслов (В.Э.Чудновский [65],[134]), противопоставленность смыслу жизни отчуждения жизни от человека [1; 73-74], ответ смысла жизни на вопрос "зачем" [1; 72],[64; 179], который не возникает, если человек поглощен "процессом жизни" [65]. Другие аспекты представлены в выступлениях в выступлениях на ежегодном симпозиуме "Психологические аспекты смысла жизни" (см. [64],[65], [66],[67],[116]).
На наш взгляд, вопрос о смысле жизни - поиск собственных движущих причин, преподносимый как вопрос о цели. Более глубоким чем вопрос о смысле жизни (с его прагматическим аспектом) является вопрос о смысле (моего) бытия в мире (в нем преобладает духовный аспект). Жизненность устремлена в будущее, бытийность погружена в настоящее.
Таким образом, в отечественной психологии была сформулирована концепция смысловых образований личности. Центральным звеном в ней является понятие личностного смысла как индивидуализированного отражения действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность ("значение-для-меня"). Личностный смысл интегрируется в виде связной системы смысловых образований личности, в которую входят мотивы, смысловые установки, смысловые конструкты, смысловые диспозиции и личностные ценности.
В обобщенном виде понимание смысла в отечественной психологии можно представить в виде следующих положений.
Смысл порождается отношениями, связывающими субъекта с объективной действительностью (смысл обеспечивает связь индивидуального с бытием). Непосредственным источником смыслообразования являются потребности и мотивы личности. Смысл обладает действенностью, то есть выполняет регулирующие функции. Смысловые образования не существуют изолировано, а образуют единую систему. Смыслы порождаются и изменяются в деятельности, но не порождаются ею. Смысл интенционален ( смысл всегда есть смысл чего-то). Смыслы могут быть как осознанными, так и полностью неосознаваемыми.
Точки зрения отдельных авторов дополняют эти положения.
А.Н.Леонтьев понимал личностный смысл как индивидуализированное и субъективизированное значение, "значение значения", "значение-для-меня", создающее пристрастность и интенциональность сознания субъекта. В структуре психологического строения деятельности личностный смысл возникает как
отражение в сознании мотива деятельности к цели действия. Он определял смысл как субъективно-объективную категорию, которая отражает объективное отношение свойств действительности и определяет деятельность субъекта, возникая вместе с ним в этой деятельности. По его мнению, строение смысла кристаллизует в себе строение деятельности.
Осознание смысла, по А.Н.Леонтьеву, чаще происходит через осознание цели или путем раскрытия соответствующего мотива.
Д.А.Леонтьев определяет личностный смысл как отношение, связывающее предметное содержание сознания с предметом деятельности, как пристрастное отношение процессов психики к процессам жизни субъекта, его сознания и его бытия. Смысл образуется при открытии субъектом места каких-либо объектов и явлений в его жизнедеятельности. Д.А.Леонтьев разводит понятие жизненного и личностного смысла. Жизненный смысл - это объективная характеристика отношения объектов и явлений действительности к жизнедеятельности субъекта, их места в ней; личностный смысл - это форма субъективного отражения этого отношения в сознании субъекта, в его образе мира. В отличие от понятия коннотативного значения (Ч.Осгуд и другие), смысл, согласно Д.А.Леонтьеву, выходит за пределы индивидуального сознания в плоскость реальной жизнедеятельности субъекта.
Он отмечает, что конституирующей характеристикой мотива является его жизненный смысл, определяемый смысловыми связями соответствующего предмета с реальными потребностями субъекта. Здесь смысловые связи являются объективным отношением между предметами, которые являются путями возможной реализации потребностей субъекта.
Согласно В.К.Вилюнасу, смысловые психические образования отражают отношение сигнальных значений отдельных воздействий, самих по себе биологически индифферентных, к удовлетворению потребностей субъекта, то есть они имеют исключительно субъективное значение. Он отмечает, что именно
смысловые психические переживания, открывающие субъекту жизненную значимость предметов и воздействий, обозначают в образе цели и побуждают субъекта к их достижению на основе открываемых образом возможностей действия, именно они выполняют функцию целепобуждения.
Анализируя работу переживания, Ф.Е.Василюк приходит к выводу, что она состоит в достижении смыслового соответствия сознания и бытия, что в отнесенности к бытию суть обеспечение его смыслом, а в отнесенности к сознанию - смысловое принятие им бытия. Ф.В.Басейн, обращает внимание на то смысл в отрыве от переживания - это логическая конструкция, а переживание в отрыве от смысла - это скорее физиологическая категория.
Анализ смысла жизни показал, что смысл одновременно и объективен, и субъективен (его "придают" и "находят" одновременно); смыслы жизни иерар-хичны, инертны, являются ответом на вопрос "Зачем?".
Л.И.Воробьева и Т.В.Снегирева отмечают, что онтологический статус в понятии "смысл" остается до сих пор не проясненным. Понятие "личностный смысл" остается в рамках гносеологического подхода в понимании сознания, в котором действительность сознания - это действительность языка.
Таким образом, в отечественной психологии было уделено большое внимание разработки проблемы смысла, смысловых образований и смысловой сфере личности. Неоднократно подчеркивалась ценность смысла в структуре психического аппарата, предлагалось описание вариантов его существования. Но, как показывает анализ современной психологической литературы, понимание категории смысла, наряду с категориями мотива, установки, деятельности и ряда других, является различным и остается дискуссионным. Многие авторы отмечают многозначность и недостаточную определенность термина "смысл". В рамках деятельностного подхода смысл понимается как отношение, но при этом не уточняется о каком типе отношений идет речь. Неразработанным также является вопрос о становлении смысла.
Подробный анализ зарубежных подходов к пониманию смысла был сделан Д.А.Леонтьевым в его монографии "Психология смысла" [89] и мы считаем необходимым и достаточным только повторение сделанным им выводов. Он выделяет следующие положения [89; 77-78].
Зарубежные психологи отмечают такие характеристики смысла как его связь со значимостью для субъекта определенных объектов, явлений, действий и событий (З.Фрейд, В.Франкл, Дж.Ройс, Ф.Феникс, С.Мадди, Дж.Бьюдженталь, Ж.Нюттен, Дж.Келли, Э.Петерфройнд) и его индивидуальную неповторимость (отмечают почти все).
Обусловленность смысла предмета или действия его местом в более широком контексте (Ж.Нюттен, Ф.Франзелла, Л.Нистедт, Э.Петерфройнд, Р.Харре, А.Голд, Дж.Шоттер). Отношение между миром и объектом как детерминанта смысла (А.Адлер, Дж.Ройс, Дж.Бьюдженталь, Ж.Нюттен, А.Голд, Дж.Шоттер). Потребности, мотивы и интенции субъекта как источники смысла (З.Фрейд, А.Адлер, К.Левин, Э.Толмен, Ж.Нюттен, Р.Мэй, Э.Петерфройнд, Р.Харре, А.Голд, Дж.Шоттер). Зависимость смысла от когнитивных процессов переработки информации и построения образа мира (Дж.Ройс, С.Мадди, Э.Толмен, Э.Бош, Ж.Нюттен, Дж.Келли, Л.Нистедт, Э.Петерфройнд, Ю.Джендлин, Р.Харре). Обусловленность смыслов уникальным опытом и биографией субъекта (З.Фрейд, А.Адлер, Дж.Клейнд, Д.Магнуссон, Э.Петерфройнд, Л.Томас, Ш.Харри-Аугстайн, Р.Харре). Роль активности самого субъекта в порождении смыслов (В.Франкл, М.Чиксентмихали, С.Мадди, Дж.Бьюдженталь, Дж.Келли, Л.Томас, Ш.Харри-Аугстайн, Дж.Шоттер). Социокультурная детерминация смыслов (К.Г.Юнг, М.Чиксентмихали, Ф.Феникс, Р.Мэй, Я.Смедслунд, Л.Томас, Ш.Харри-Аугстайн, Р.Харре), особую роль обучения и самообучения в порождении смыслов (Ф.Феникс, Л.Томас, Ш.Харри-Аугстайн, Дж.Шоттер), К.Левин указывает на влияние других людей на порождение смыслов (валентностей) в виде приказа, запрета или при-
мера.
Поведение определяется смыслами ситуаций, предметов и явлений (А.Адлер, В.Франкл, С.Мадди, К.Левин, Э.Толмен, Ж.Нюттен, Н.Эндлер и Д.Магнуссон, Я,Смедслунд, Л.Томас и Ш.Харри-Аугстайн, Р.Харре); В.Франкл и С.Мадди подчеркивают, что без смысла невозможна никакая активность вообще, отсутствие смысла приводит к заболеванию; А.Адлер; В.Франкл и Дж.Шоттер связывают со смыслами способность человека к самодетерминации. Влияние смысла на протекание познавательных процессов отмечают А.Адлер, К.Левин, Ю.Джендлин.
Ситуативная изменчивость смысла и зависимость его от актуального состояния субъекта (К.Левин, Л.Нистедт, Э.Петерфройнд). Смысл не всегда понятийно репрезентирован, не всегда осознан и не всегда может быть четко выражен доступными средствами (З.Фрейд, А.Адлер, В.Франк, Л.Томас и Ш.Харри-Аугстайн, Дж.Гинзбург).
1.3. ВЫВОДЫ ПО ПЕРВОЙ ГЛАВЕ.
В первой главе характеризуются основные теоретические положения, с опорой на которые проводилось наше исследование. В ней показано, что при всем многообразии феноменологических описаний смысл еще не получил должного онтологического статуса.
В философии не существует четкого определения смысла, и нет общепринятой философской концепции смысла. В основном смысл понимается как способ мысленного структурирования восприятия и как связь между субъектом и объектом. Существует лишь несколько работ концептуально рассматривающих смысл. Наиболее интересным представляется описание процесса смысло-порождения Э.Гуссерля. Смысл в феноменологии Э.Гуссерля является ре-
зультатом интенционального синтеза, продуктом конституитивной деятельности сознания. Категория смысла в работах А.Ф.Лосева настолько тесно взаимосвязана с другими категориями, что теряет свое самостоятельное значение при отдельном рассмотрении. Источник смысла в работе В.В.Налимова находится в идеальных областях, и его описание оказывается далеким от реального смыслопорождения. В концепции О.И.Генисаретского смысл описывается как посредник во взаимодействии' субъективного сознания с объективной действительностью.
Высказывания большинства авторов (Г.В.Ф.Гегеля, Г.Г.Шпета;
Г.Риккерта, А.Шюца, Ж.-П.Сартра, М.Хайдеггера, Ж.-Л.Нанси, Р.Барта, Э.Левинаса, Е.Н.Трубецкого, Э.Я.Голосовкера, М.М.Бахтина и др., а также современных исследователей) кратко представляют их понимание смысла, его отдельных свойств и возможностей.
Четкое определение получил смысл в логической семантике и аналитической философии, в первую очередь благодаря работам Г.Фреге. Если значение существует как лингвистическая величина, то смысл не является таковой, хотя и может иметь лингвистическое выражение. Смысл в языке фиксируется в момент образования связей между значениями. Значения являются точками опоры, позволяющими выразиться смыслу.
Психологические исследования смысла, особенно значимые, и сущест
венные в отечественной психологии, берут свое начало в работах
Л.С.Выготского и представляют собой существенное развитие его воззрений.
Таковы работы, посвященные понятию "личностный смысл" (общепсихологи
ческая теория деятельности А.Н.Леонтьева); концептуальное исследование
смысловых образований личности (исследование, предпринятое
А.Г.Асмоловым, Б.С.Братусем, Б.В.Зейгарник, В.А.Петровским,
Е.В.Субботским, А.У.Харашем, Л.С.Цветковой); "смысло-ориентированные" психологические разработки Ф.В.Бассина, Ф.Е.Василюка, В.К.Вилюнаса,
В.П.Зинченко, В.А.Иванникова и других; смысловая теория мышления О.К.Тихомирова; исследования в области психосемантики и субъективной семантики; работы и первая отечественная монография о смысле Д.А.Леонтьева и др. При все важности и глубине этих разработок, они оставляют открытым вопрос о содержании термина "смысл", процессах становления смысла, характере смыслополагания в условиях непредрешенности исходов действования.
В обобщенном виде понимание смысла в отечественной психологии можно представить в виде следующих положений. Смысл порождается отношениями, связывающими субъекта с объективной действительностью (смысл обеспечивает связь индивидуального с бытием). Непосредственным источником смыслообразования являются потребности и мотивы личности. Смысл обладает действенностью, то есть выполняет регулирующие функции. Смысловые образования не существуют изолировано, а образуют единую систему. Смыслы изменяются в деятельности, но не порождаются ею. Смысл интенционален (смысл всегда есть смысл чего-то). Смыслы могут быть как осознанными, так и полностью неосознаваемыми.
В главе также рассмотрена проблема изучения смысла жизни. Основным недостатком этих исследований является сведение смысла к цели жизни. Тем самым жизнь сводится к выполнению определенной деятельности, что ограничивает свободу и устремления личности. Малая практическая эффективность изучения проблемы смысла жизни видна на примере отсутствия специально созданных программ, помогающих человеку обрести этот смысл. Исключение составляет логотерапия В.Франкла, но и она является наиболее эффективной только в кризисных жизненных ситуациях.
Таким образом, в отечественной психологии было уделено большое внимание разработки проблемы смысла, смысловых образований и смысловой сфере личности. Неоднократно подчеркивалась ценность смысла в структуре
психики, предлагалось описание вариантов его существования. Но, как показывает анализ современной психологической литературы, понимание категории смысла, наряду с другими категориями психологии, остается дискуссионным. Многие авторы отмечают многозначность и недостаточную определенность термина "смысл". Остается нераскрытой функция смысла в психической деятельности, процесс его становления.
Смысл в философии и лингвистике
Категория "смысла" достаточно редко становилась в центр философских исследований. Чаще всего ее попутно объясняли в ходе различных теоретических построений. И гораздо реже эта категория была составным компонентом определенных концепций. Наиболее распостраненная трактовка — это понимание смысла как обобщенной мировоззренческой категории или как особого образования, связывающего сознание и действительность, личность и мир. Многие авторы описывают гносеологические, феноменологические и онтологические аспекты смысла. Специальное и всестороннее рассмотрение категории "смысла" было предпринято только в одной оригинальной работе [93]. Каждое, из описанных ниже исследований смысла, позволяет выявить его особенности и обозначить его закономерные характеристики.
Г.В.Ф. Гегель первым, как отмечает В.И. Молчанов [98], попытался представить связь сознания и "несознания" как смысловую связь. Однако у Гегеля сами смысловые связи были поняты как логические связи, как связи, которые в иерархии ценностей сознания занимают более высокое место, чем первичный опыт сознания, определяемый автором как жизнь. Гегель также истолковывает связи между предметами природы и социальные связи как смысловые. А это, по мнению В.И. Молчанова, есть не что иное как идеализм, как попытка представить сами связи вещей как связи смысла. Специфика гегелевского идеализма состояла в отождествлении связей смысла с логическими связями [98; 18].
Феноменология впервые разделяет в сфере познания связи переживаний, логические связи в теории ("связи истин") и связи вещей. То есть вводит различие между актом сознания, смыслами, формируемыми в направленности сознания на предмет, и самим предметом [98; 18]. В этом различении акта, содержания и предмета и состоит основное значение феноменологии, и прежде всего трудов Ф.Брентано и Э.Гуссерля.
Ключевым моментом феноменологии, по мнению Р.фон Экартберга, является представление о том, что человеческий смысл и встретившийся феномен связывают личность и мир, субъекта и объект и устанавливают взаимоотношения быть вместе. Тем самым преодолевается картезианское разграничение субъекта и объекта [99; 71].
В гуссерлевской феноменологии смысл выступает онтологической характеристикой мира. "Любая реальность существует через наделение смыслом...", "между сознанием и реальностью поистине зияет пропасть смысла", — писал Э.Гуссерль [46; 4, 11].
Согласно Э.Гуссерлю, обладание смыслом ("что-либо замышлять") — это основная характеристика сознания вообще, которое благодаря этому есть не только переживание, но и переживание обладающее смыслом. По Э.Гуссерлю, любой предмет должен быть схвачен только как коррелят сознания, при этом он не превращается в сознание, но его значение и смысл (для Э.Гуссерля эти термины тождественны) схватываются именно так, как он усматривается соответственно свойствам определенного модуса сознания. Сознание предстает здесь как "переплетение переживаний в единстве потока", принципиально неопределимого посредством предмета, смысл которого сознание устанавливает (конституирует). Жизнь сознания протекает всегда "как жизнь, конституирующая в себе смысл, и как жизнь, конституирующая смысл из смысла" [45; 74]. В сознании нет ничего кроме значений (смыслов) реальных, воображаемых или иллюзорных предметов. Мир,- который мы обнаруживаем в сознании, есть интерсубъективный мир (мир для каждого), то есть пересечение и переплетение объективированных смыслов.
Смысл как психологическое образование
В проанализированной нами психологической литературе мы не обнаружили общего определения смысла, описаний его функциональной роли в психической деятельности и процесса его становления. Последнее представляется нам отправной пунктом в понимании смысла и наше теоретическое рассмотрение мы начнем с описания его становления.
Оценивая приспособительную деятельность животных, П.К.Анохин утверждает, что в основе данной оценки лежит необходимость признания искусственного выделения отдельных важных моментов в их жизни. Эти важные моменты должны отражать биологическую значимость отдельных событий для животных [4; 29-30].
Оценивая жизнедеятельность человека, необходимо также признать особую роль искусственного выделения отдельных важных моментов жизни. Это выделение будет происходить, в отличие от животных, как в адаптационной и ориентировочной деятельности, соответствующей потребностям выживания и развития, так и в созидательной деятельности и активности, соответствующей другим потребностям. Это, например, потребность в самореализации (А.Маслоу и др.) или описанный В.А.Петровским феномен "неадаптивной активности". Эти важные моменты также должны отражать жизненную значимость отдельных событий и явлений для человека.
Жизненно важным для человека является то, что способствует удовлетворению его потребностей (от биологических "до духовных), его стремлений, что соответствует его личным ценностям. Человек оценивает важность объектов окружающей действительности, важность изменений в своем организме и свои собственные психические акты и состояния.
Определение и оценка важности способствует выживанию, адаптации, развитию, реализации стремлений и общему благополучию человека.
Для искусственного выделения отдельных жизненно важных моментов необходимы, во-первых, критерии выделения, во-вторых, нечто определяющее на основании критериев их жизненную важность и, в-третьих, то, что закрепит его как психическое образование для дальнейшего использования в жиз недеятельности.
Отметим два основных критерия. Для ситуаций, вызывающих ориентировочную деятельность,. главный общий признак указал И.П.Павловым - это признак новизны. Он как своеобразный раздражитель вызывает рассогласование с нервной моделью прошлого опыта. Рассогласование выключает механизмы автоматического реагирования и включает механизмы деятельности по ориентировке в ситуации на основе её психического отражения [36; 89].
У П.К.Анохина мы находим понятие "полезного результата деятельности", непременно возникающего в процессе активного отношения к внешнему миру [4; 41]. "Полезность" и степень "полезности" позволяют определить положительные и отрицательные ("вредность") последствия наличия любого объекта, явления или результата относительно удовлетворения потребности. "Полезность", согласно словарю С.И.Ожегова [102], - это "пригодность для определенной цели". Полезность предмета, ситуации или действия предстает для субъекта как их функциональность, в которой "пригодность" становится "применимостью".
Названные критерии имеют скорее отношение к прагматической области. Для духовной сферы личности критериями такого искусственного выделения могут быть "красота", "истина", "долг" (эстетический, познавательный, этический критерии) и, возможно, другие.
Смысл как психологическое образование
Для выявления особенностей осмысления деятельности с непредрешенным исходом нами, совместно с В.А.Петровским, была разработана экспериментальная ситуация, позволившая исследовать процессы смыслополагания (как особой активности по построению смысловой модели действительности) в ситуации неопределенности.
Из-за первоначальной неопределенности ситуации, минимальной обратной связи в дальнейшем и отсутствия внешней мотивации испытуемый был вынужден полагаться только на себя в активизации и мотивации своей деятельности. Противоречивость ответов экспериментатора вела к абсурдности ситуации и требовала от испытуемого действий сохранения осмысленности ситуации.
В индивидуальной беседе испытуемому предлагалось "спрашивать о чем нибудь" у экспериментатора. Особенность, основная "интрига", экспериментальной ситуации заключалась в следующем. Экспериментатор совершенно игнорировал содержание вопросов испытуемого, давая ответы "да" и "нет" по заранее составленной схеме (она была построена по методу случайных чисел). Последовательность ответов "да" и "нет" была одинакова для всех испытуемых и включала равное количество "да" и "нет". Поскольку содержание ответов не зависело от вопросов испытуемого, могла возникать ситуация абсурдной противоречивости в ответах. Пример (ответы экспериментатора выделены курсивом):
"- Вы хотели бы защищать диссертацию? - Нет.
- Сейчас вы будете защищать диссертацию? -Да.
- Потому, что это нужно кому-то? - Нет.
- Ну, а вам нужна эта диссертация? - Нет.
- Разве ее нужно защищать, если она никому не нужна? -Да.
- Но это смысла не имеет!")
Инструкция для испытуемого: "Давайте сделаем так: вы будете спрашивать о чем-нибудь, а я отвечать. Мои ответы будут "да" или "нет". Иногда я буду задавать рефлексивные вопросы. Когда вы ответите на них, вы можете продолжить задавание вопросов".
По ходу экспериментальной беседы испытуемым задавался вопрос на рефлексию "Зачем вы спрашиваете об этом?" и по окончанию они писали рефлексивный отчет, отвечая на вопрос "Как вы думаете: зачем я вас просил об этом?".
В эксперименте участвовало 54 человека - студенты психологического факультета Самарского госуниверситета в возрасте от 17 до 22 лет. Анализ результатов эксперимента позволяет выделить ряд феноменов, смыслополагания, выраженных определенными стратегиями.
Презумпция существования смысла. Испытуемые исходили из представления о том, что ситуация заведомо осмысленна и отвечает целям и интересам экспериментатора или испытуемого. Они придавали смысл тому, что, по сути, смысла не имело, а именно: ситуации, совместному действию, "логике" ответов. Даже тогда, когда испытуемые "тестировали" экспериментатора на предмет искренности его ответов (что было всего один раз из всего множества испытаний), существование скрытого, потаенного смысла ситуации не подвергалось никакому сомнению. Комментарий испытуемого: "Немного сбивали с толку некоторые противоречия в ответах. Возможно, это противоречие было во мне."
