Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. МУЗЫКА В КОНТЕКСТЕ КУЛЬТУРЫ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА. ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ «МУЗЫКАЛЬНЫЙ КОНТИНЕНТ» 18
1.1. Восток и Запад: различия музыкального менталитета и поиск общих позиций 18
1.2. Некоторые особенности дальневосточной музыкальной науки. Специфика понимания категорий «звук» и «музыка» 23
1.3. Трактат Сон Хёна «Акхак квебом» как отражение научного знания Дальнего Востока 31
1.4. Музыка и модель мира 38
1.4.1. Музыка, модель мира и проблемы этногенеза 38
1.4.2. Традиционные модели мира в Корее и на Дальнем Востоке и их отражение в музыке 40
1.4.3. Отражение традиционных моделей мира в дальневосточной теории музыки 48
1.4.4. Корейский церемониальный оркестр как символическая модель мироздания 53
ГЛАВА II. ТРАКТАТ СОН ХЁНА «АКХАК КВЕБОМ» («ОСНОВЫ НАУКИ О МУЗЫКЕ») В КОНТЕКСТЕ ИСТОРИИ КУЛЬТУРЫ КОРЕИ 60
II.1. Предыстория создания трактата. Музыка в истории Кореи 60
II.2. Трактат Сон Хёна «Основы науки о музыке». История создания. Содержание 95
II.2.1. История создания по материалам Предисловия трактата 95
II.2.2. Структура и основная проблематика трактата 98
II.2.3. Концепция музыки в трактате «Акхак квебом» 114
ГЛАВА III. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ МУЗЫКИ В ТРАКТАТЕ СОН ХЁНА «АКХАК КВЕБОМ» («ОСНОВЫ НАУКИ О МУЗЫКЕ») 119
III.1. Теория звука. Мифологические, акустические и философско-космологические основания 119
III.2. Звукоряд. Лад. Пентатоника 145
III.3. Виды древнекорейской музыкальной нотации 161
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 181
БИБЛИОГРАФИЯ. 186
ПРИЛОЖЕНИЯ 206
- Восток и Запад: различия музыкального менталитета и поиск общих позиций
- Предыстория создания трактата. Музыка в истории Кореи
- Теория звука. Мифологические, акустические и философско-космологические основания
Введение к работе
Проблематика исследования. Музыкальная культура одной из самых ярких цивилизаций азиатско-тихоокеанского региона - Дальнего Востока - в последнее время вызывает всё больший интерес исследователей. В ряду культур этого региона наименее изученной остаётся корейская музыка в целом и её история и теория, в частности. Немногочисленные труды по этой теме посвящены отдельным проблемам и носят ознакомительный характер1. Между тем, богатая по содержанию и продолжающая бытовать корейская музыкальная традиция взывает к исследовательскому вниманию. Значительный интерес, в этой связи, приобретает изучение памятников корейской музыкальной культуры. В этом плане весьма перспективно исследование трактата Сон Хёна «Основы науки о музыке», лишь упоминаемого в научных работах и музыкальной энциклопедиях3, но до сих пор не переведённого на русский и европейские языки и совершенно не изученного в российском и западном музыкознании.
Трактат был написан в XV веке, в период существования государства Чосон и правления первых императоров династии Ли (1392-1910) - времени, благоприятного для возрождения музыки после её упадка из-за войн и междоусобиц в государстве Коре.
Все самые значительные и величайшие страницы истории Кореи связаны с правлением династии Ли. Уже в первые десятилетия её правления в Корее произошли коренные изменения в политической, экономической и
Из истории корейской национальной музыки: Сборник статей. Петрозаводск. 1996; У Ген-Ир. Введение в корейскую национальную музыку. Вопросы теории. Петрозаводск. 1997; У Ген-Ир. Введение в музыку стран Дальнего Востока (Китай, Корея, Япония), Петрозаводск. 2002; Цхай Т. К вопросу формирования специальной терминологии в корейской музыкальной культуре // Проблемы терминологии в музыкальных культурах Азии, Африки и Америки. М., 1990.
2 Трактат был создан группой авторов (Сон Хён, Син Мал-Пхенъ, Пак Кон, Ким Пок-Кын) под
руководством Сон Хёна.
3 Корейская музыка // Музыкальная энциклопедия. Т.2. М., 1974.; New Grove Dictionary of music and musi
cians. Ed. 2. 2001. Vol. 13. P.802.
культурной жизни. Это время называют "Золотым веком" в истории Кореи, «корейским Ренессансом»4, временем социальных и политических реформ, временем становления корейской нации.
Особо выделяется период правления императора Седжона - одного из самых великих и просвещённых монархов Кореи. Годы его правления (с 1418 по 1450 гг.) приходятся на ранний период «Золотого века» - времени расцвета Кореи, сопровождавшегося возрождением культуры, искусства, философско-религиозной мысли. При Седжоне культура Кореи за сравнительно небольшой период достигла таких высот, каких никогда ещё не было за её многовековую историю, истоки которой уходят корнями в «мифологические» времена П-го тыс. до н. э.
Ярким примером высокого уровня развития искусства и культуры в этот период является корейская музыкальная культура, важной составляющей которой была придворная церемониальная музыка. Двор корейских императоров поражал своей торжественностью, пышностью обрядов и церемоний, в которых музыке отводилась важнейшая роль, и она (музыка) достигла высочайшего уровня развития.
Но безоблачный период процветания оказался очень недолгим. На смену ему пришел хаос войны с Японией. За несколько столетий постоянных военных стычек со своим воинственным соседом традиции корейской культуры постепенно угасали, заслоненные политическими и социальными проблемами.
И все-таки, след культуры «Золотого века» сохранился в генетической памяти корейцев, в драгоценном культурном наследии, которое продолжает удивлять нас своей изысканностью и красотой.
4 Выделяя характерные черты этого периода можно сопоставить их с аналогичным временем европейского Средневековья, о котором М. А. Салонов пишет: «Для историка музыки это период зарождения и стремительного развития совершенно новой практики - письменной, приведшей к созданию линейной нотации, мензурального многоголосия, первых музыкальных памятников, одним словом, к появлению ранних признаков того, что мы называем композиторским творчеством в европейском понимании» (См.: М. А. Салонов. Менестрели. Очерки музыкальной культуры Западного Средневековья. M., 1996. С. 19).
Главной задачей по отношению к нашему наследию становится сохранение тех величайших традиций предков, которые уцелели в виде произведений искусства или в виде письменных документов того времени. К сожалению, в современной Корее многие считают, что решение политических и экономических проблем более важно для страны, чем сохранение культурного наследия. Такая точка зрения характерна и для некоторых государственных деятелей, из-за чего в Корее на сегодняшний день исследования национального искусства не получают достаточной государственной поддержки, ведутся очень ограниченно, по разрозненным темам и не отличаются фундаментальной глубиной и обобщённостью. Это в полной мере касается и темы, выбранной нами для диссертационного исследования, не смотря на то, что имеется ряд работ об этом трактате, созданных корейскими учёными (далее подробно). Памятник этот столь сложен и объёмен, что нуждается в большой государственной программе его исследования.
Наша работа ставит перед собой задачу изучения феноменов музыкальной культуры древней и средневековой Кореи и прежде всего так называемой «высокой музыки» (музыки высокой традиции или придворной и церемониальной музыки) на материале одного из величайших письменных памятников музыкальной культуры эпохи династии Ли, государства Чосон — трактата Сон Хёна « Акхак квебом» («Основы науки о музыке»). В чём же ценность этого труда и почему именно он привлёк наше внимание?
Конечно, работа Сон Хёна — это лишь отдельная страница музыкальной истории Кореи, созданная в определённый период её развития. Её появление было подготовлено высоким уровнем развития культуры в период правления династии Чосон. Но содержание трактата — это обобщение всех знаний о музыке, которыми обладала корейская наука на тот момент, это своеобразная квинтэссенция всего опыта музыкальной культуры древней Кореи (и Дальнего Востока в целом) и образец глубокого, всестороннего изучения музыки с современных позиций не только музыкальных, но и философско-
религиозных. Отметим также, что трактат Сон Хёна — это первый труд подобного рода в корейской научной традиции. До этого трактата делались лишь некоторые попытки сбора и обобщения музыкального опыта в главных летописях династии Ли "Седжон силлок" («Записки о фактах времени Седжона») и "Седжо силлок", а также в некоторых других, о которых мы будем также упоминать далее5.
Трактат Сон Хёна появился в очень благоприятное для развития корейской культуры время. Правители династии Чосон, отличавшиеся ортодоксальными взглядами, придавали большое значение придворному церемониалу, а значит и музыке. В основе художественных критериев её оценки лежали представления о морализующе-нравственной стороне и воспитательных функциях музыки. Трактат Сон Хёна — яркое тому подтверждение. Раскрывая перед собой этот труд, мы открываем не только музыкальную историю Кореи XV века, но и великое музыкальное наследие предыдущих веков, сконцентрированное в теоретической мысли этого сочинения.
Обзор литературы. Если мы обратимся к истории изучения трактата в XX веке, то можем заметить, что, несмотря на своё значение в истории корейской музыкальной культуры, работ, специально посвященных музыкальным аспектам «Акхак квебом» не так уж много и все они принадлежат корейским учёным. Большую помощь в работе автору оказали исследования современных корейских учёных о других сторонах истории и культуры корейского народа. О них будет сказано далее. В диссертационном исследовании привлечён целый корпус материалов по истории, мифологии, культуре и искусству Древней Кореи на русском языке, работы российских и западных учёных методологического характера, среди которых отметим работы Э. Е. Алексеева, Л. В. Бражник, С. П. Галицкой, Р. И. Грубера,
A. Я. Гуревича, Дж. К. Михайлова, М. А. Сапонова, Ю. Н. Холопова,
B. Н. Юнусовой и других.
5 См. Седжон силлок // Чан Са-Хун. История корейской музыки. Сеул. 1986. С. 3.
Вначале несколько слов об привлечённых источниках и исследованиях на корейском языке. Первая большая работа по трактату была проведена Рём Чон-Квоном и увидела свет в 1956 году (Рём Чон-Квон. 1956). «Акхак квебом» был полностью переведён со средневекового (ханмун) на современный корейский язык (с сохранением написания специальных терминов в иероглифах) и снабжён достаточно подробными историческими и теоретическими комментариями. После этой работы в изучении трактата наступил значительный перерыв, и новая волна интереса к нему наступает уже на рубеже XX-XXI столетий. Во многом это объясняется тем, что Ли Хье-Ку - профессором Музыкального колледжа при Сеульском университете, руководителем Общества корейской традиционной музыки, академиком -был сделан новый перевод «Акхак квебом» - «Новая транскрипция Акхак квебом» (Ли Хье-Ку. 2000), который является самым полным на сегодняшний день переводом с подробными комментариями, превышающими по объёму предыдущую работу 50-х годов почти вдвое (1016 страниц). Работа, проведённая Ли Хье-Ку, позволила исследователям по-новому взглянуть на музыкальный трактат XV века, увидеть в нём не только памятник музыкальной культуры «Золотого века», но и исторический документ, выполненный на высоком литературном уровне. Знаменательны в этом отношении статьи 2001 года, входящие в издание «Акхак квебом» (Сеул. 2001): «Исследование Акхак квебом с точки зрения лингвистики» Ли Хён-Хи - профессора Сеульского университетами Хён-Хи. 2001), и «О значении Акхак квебом как исторического и поэтического памятника эпохи» Сон Ки-Ока - профессора Ихвасского университета (Сон Ки-Ок. 2001), статья профессора Ли Бом-Жика «Монография о нравственности музыки Акхак квебом», посвященная изучению вопроса о политическом и религиозно-философском влиянии конфуцианства на проблематику трактата (Ли Бом-Жик.2001).
Из исследований источниковедческого направления выделим работу профессора Корейской консерватории Сон Бан-Сона «Исследование Акхак
квебом с точки зрения точности цитирования материала» (Сон Бан-Сон. 2001).
Из исследований музыкального направления об «Акхак квебом» выделим «Исследование о ладах Акхак квебом» Нам Сан-Сука - доктора искусствоведения, профессора Корейской консерватории, Вонкванского и Ханянского университетов (Нам Сан-Сук. 2002), где подробному изучению только лишь одной книги трактата посвящено 245 страниц.
Кроме изучения литературы, напрямую посвященной трактату Сон Хёна, автором был привлечен также большой комплекс материалов справочно-энциклопедического направления, из которых выделим наиболее важные: «Большой словарь корейской музыки» (Сеул, 1984), «История корейской музыки» Чан Са-Хуна (Сеул, 1986); «Музыка корейского народа» Квон О-Сона (Сеул, 1999). Кроме того, упомянем и книгу «Придворные церемонии и музыка династии Чосон» (Сеул. 1998, под ред. Ли Дже-Сука) интересную, прежде всего, своим уникальным иконографическим материалом, всевозможными таблицами и схемами, составленными профессорами Сеульского университета в результате кропотливого изучения летописей, книг, трактатов эпохи Чосон. Эти труды носят преимущественно источниковедческий характер, либо посвящены не комплексному изучению трактата, а отдельным проблемам. Много внимания в этих трудах уделено сравнению корейской и китайской музыки, причём, о своеобразии корейской музыкальной культуры практически ничего не пишется. Не характерен для корейских учёных и культурологический взгляд на трактат Сон Хёна.
Ряд статей корейских учёных опубликован на английском языке. Часть из них посвящена исследуемой эпохе и рассматривает вопросы бытования высокой музыки аак. Среди них отметим труды Ли Хье-Ку (Lee Hye-Ku. 1974, 1985, 1988), Хан Ман-Ёна (Hahn Man-young. 1977, 1983, 1985), Хван Бён-Ки (Hwan Byong-Ki. 1978).
Переходя к обзору источников на других языках, и, прежде всего, на русском, отметим, что работ, специально посвященных «Акхак квебом» на
сегодняшний день ни в России, ни в других западных странах нами не обнаружено. В большинстве работ трактат лишь упоминается как памятник музыкальной науки Древней Кореи. В первую очередь, укажем на энциклопедические издания. В статье Р. Л. Концевич и М. М. Яковлева «Корейская музыка» во втором томе шеститомной «Музыкальной энциклопедии» (Концевич. 1974), где название «Акхак квебом» вольно переведено как «Основы музыкознания». В фундаментальной музыкальной энциклопедии Гроува6 «Акхак квебом» назван самым важным источником изучения корейской музыки, обобщающим ранние документы и характеризующем конфуцианское учение, однако и здесь мы не встречаем его подробную характеристику. Некоторые типы нотации, изложенные в трактате, проанализированы в книге В. Кауфмана «Музыкальные нотации Востока» (Kaufman W. 1967). Также упомянут трактат в статьях С. Б. Лупиноса «Традиционная модель звуковых норм гагаку» (Лупинос. 1989), Т. Цхай «К вопросу формирования специальной терминологии в корейской музыкальной культуре» (Цхай. 1990).
Отдельно можно поставить несколько работ российского исследователя У Ген-Ира, посвященных истории и теории корейской музыки. Это, в первую очередь, брошюра «Введение в корейскую национальную музыку. Вопросы теории» (У Ген-Ир. 1997), статья «О корейской традиционной музыке» (У Ген-Ир. 1998) и ряд других. Автор упоминает «Акхак квебом» среди самых авторитетных источников, но фактически не даёт конкретных ссылок на текст трактата, излагая общие положения теории и истории корейской музыки.
Из большого комплекса исследований на русском языке о музыкальной культуре стран Дальнего Востока несомненный интерес представляют также работы, отражающие специфические черты музыкального мышления народов данного региона. При работе над первой главой диссертации нами был привлечен целый корпус таких работ. На русском языке это:
6 New Grove Dictionary of music and musicians. Ed.2. 2001. Vol. 13. P.802.
фундаментальная работа Р. И. Грубера «История музыкальной культуры» (Грубер. 1941-1956) и «Музыкальная эстетика стран Востока»7, работы Дж. Михайлова, раскрывающие многие специфические черты понимания феноменов музыки и звука в разных регионах мира: «К проблеме теории музыкально-культурной традиции» (Михайлов. 1986) и «Размышления об универсальной терминологии в музыке...»8. Использованы нами и работы западных этномузыковедов, прежде всего Курта Закса, включающие не потерявшие актуальности разделы о музыкальной культуре Древнего Китая: «The history of musical instruments.» (Sachs. 1940); «The Rise of music in the Ancient World. East and West.» (Sachs. 1939). Из работ российских культурологов отметим труды Б. С. Ерасова (Ерасов. 1990); Е.В. Васильченко «Музыкальные культуры мира: Культура звука в традиционных восточных цивилизациях» (Васильченко. 2001). В этой работе автор представляет Дальневосточный регион преимущественно через китайскую культуру, что кажется нам не справедливым, поскольку таким образом игнорируется своеобразие культур Корее и Японии. Достойным внимания нам показался предлагаемый в книге системный, целостный подход к изучению музыкальных культур разных регионов, в том числе Дальнего Востока и показавшуюся нам перспективной для разработки идею об оркестре как модели мироздания.
Отдельного упоминания заслуживает интересная и богатая фактами работа корейского исследователя Лим Хён-Чжуна «Музыкальное искусство Кореи XV века в контексте художественно-эстетических течений эпохи Возрождения » (Лим Хён-Чжун. 2001), выполненная на русском языке. В ней подробно описаны церемониалы того времени, буддийская музыка. Основным источником для этой работы послужила летопись «Седжон
7 Музыкальная эстетика стран Востока / Ред. В. Шестаков. М., 1967. g Михайлов Дж. Размышления об универсальной терминологии в музыке: Существует ли она? Если нет, то
возможно ли ее создание? Если возможно, то есть ли в этом необходимость? // Проблемы терминологии в
музыкальных культурах Азии, Африки и Америки. М., 1990.
силлок». К сожалению, автор не использует в качестве источника «Акхак квебом», к тому же нам кажется неправомерным отождествление эпох истории корейской музыки с западноевропейской, и позиция сравнения Востока и Запада, которая уже устарела (см. далее подробно).
Из музыковедческих исследований отметим также труд Н. Г. Шахназаровой «Музыка Востока и музыка Запада. Типы музыкального профессионализма». (Шахназарова. 1983); исследование М. А. Салонова «Менестрели. Очерки музыкальной культуры Западного Средневековья» (Салонов. 1996), послужившую для нас отправной в плане позиций медиевистики; докторскую диссертацию В. Н. Юнусовой «Творческий процесс в классической музыке Востока» (Юнусова. 1995), в которой разработаны различные аспекты феномена классики на восточном материале. Интерес представляли также исследования Е. М. Алкон (Алкон. 1999), А. С. Алпатовой (Алпатова. 1996). В качестве вспомогательного материала нами были привлечены и работы, не имеющие прямого отношения к корейской музыке, но близкие по своей проблематике и методологии. В основном, это работы о китайской традиционной музыке, которые, в связи с задачами данного исследования, также интересовали автора данной работы. Это кандидатские диссертации С. П. Волковой «Отражение особенностей музыкального мышления китайцев в специальной терминологии» (Волкова. 1990) и О. Полуэктовой «Китайская дворцовая музыка эпохи Тан из японских источников (структурно-аналитический аспект)» (Полуэктова О. 1999), исследования о теоретической системе «люй» Цзо Чжэгуаня (Цзо Чжэгуань. 1987); М. Исаевой (Исаева. 1986). Определённый интерес представили для нас статьи В. И. Сисаури «Китайская ритуальная музыка и кризис конфуцианских музыкальных концепций в эпоху Тан» (Сисуари. 1998), статья М. В. Есиповой «Музыкальное видение мира и идеал гармонии в древнекитайской культуре» (Есипова. 1994). Отметим несколько работ С. Б. Лупиноса о японской музыкальной культуре, близких проблематике нашей работы с точки зрения изучения вопроса о влиянии китайских
музыкальных традиций, а также концепции влияния традиционной модели мира на музыкальную культуру.. Кроме вышеупомянутой работы, это: «Ладовое мышление японцев: проблема этнических контактов» (Лупинос. 1992), «Музыкальное наследие Японии: традиционная модель мира и музыкальное мышление» (Лупинос. 1994); С. Б. Лупиноса и Е. М. Алкон «Музыкальная культура Кореи и окружающий мир: древность и раннее средневековье» (Лупинос СБ. 1993). В этой же связи назовём и работу В. И. Сисаури «Роль континентальных заимствований в формировании национального стиля японской музыки» (Сисаури. 1981) и ряд других. В последнее время появились содержательные статьи о корейской инструментальной музыке А. Ю. Плаховой, в том числе, «Енсанхвесан -жанр корейской инструментальной традиции», «Корейская музыкальная реформа XV в», «Санчжо - жанр корейской инструментальной традиции» (Плахова. 2002,2003).
Из англоязычных источников хотелось бы назвать источник, оказавшийся наиболее ценным для нас. Это упомянутая работа В. Кауфмана о музыкальных нотациях Востока (Kaufman W. 1967) и работы Кондита о музыке корейского Возрождения и нотациях: Condit J. "A Fifteenth-Century Korean Score in Mensural Notation" (Condit J. 1979); Condit J. "Korean Scores in the Modified Fifteenth-Century Mensural Notation" (Condit J. 1984); Condit J. "Music of the Korean Renaissance: Song and Dances of the Fifteenth-Century." (Condit J. 1984) - последняя представляет собой публикацию партитур; труды Р.Провайна: "Chinese" Ritual Music in Korea: The Origins, Codifications and Cultural Role of A-ak» (Provine. R.C. 1983); «Sejong and the preservation of Chinese Ritual Melodies» и "Thoughts on Translating the Akhak Kwebom into English." (Provine R.C. 1988), в которой он говорил ещё в 1988 году об актуальности перевода текста «Акхак квебом» на европейские языки и подробном исследовании этого памятника.
В качестве вспомогательного материала нами был привлечён также ряд работ о литературе, искусстве и эстетике стран дальневосточного региона.
Н.Виноградовой и Н.Николаевой (Виноградова. 1979), М.В.Воробьёва (Воробьёв. 1961), Р. Ш. Джарылгасимовой (Джарылгасимова. 1972, 1982) и
др.
Базой исследования в теоретической части работы послужили труды Ю.Н. Холопова о пентатонике и ладах старинной музыки9; монография Л. В. Бражник «Ангемитоника в модальных и тональных системах» (Бражник. 2002), работы Р. А. Исхаковой-Вамбы «Ангемитоника как музыкальная система. Исследование» (Исхакова-Вамба Р. 1990), М.Г.Кондратьева «О динамике музыкально-теоретического статуса пентатоники» (Кондратьев М. 1999). Отдельное внимание было уделено нами кандидатской диссертации Хима Сопхи «Теоретические проблемы камбоджийской музыки» (Сопхи. 1998), написанной под руководством Ю. Н. Холопова и содержащей ценные методики анализа пентатоники в музыке Юго-Восточной Азии.
Актуальность исследования. Из приведенного выше обзора литературы по данной теме мы видим, что источников, целенаправленно посвященных «Акхак квебом» совсем немного и, как правило, далеко не все из них затрагивают музыкальную проблематику труда Сон Хёна (теоретическую, историческую, музыкально-культурологическую). Кроме того, изучая имеющийся в распоряжении материал, мы пришли к выводу, что большинство работ основываются на постулате о том, что вся корейская культура представляет собой в своих основополагающих параметрах вариант заимствования китайских культурных традиций. Такая концепция долгое время была принята и в корейском музыковедении. В результате изучения этих влияний в науке сформировалось несколько искажённое представление о национальных традициях стран дальневосточного региона, в результате
9 Пентатоника // Музыкальная энциклопедия: в 6т. Т.4. М.,1978; Пентатоника как род интервальных систем // Пентатоника в контексте мировой музыкальной культуры. Материалы Международной конференции. Казань, 1995; Модальная гармония // Музыкальное искусство: Общие вопросы теории и эстетики музыки: Проблемы национальных музыкальных культур. Ташкент. 1982; Практические рекомендации к определению лада в старинной музыке // Старинная музыка. Практика. Аранжировка. Реконструкция. Материалы научно-практической конференции. М.,1999,
чего отрицалась ценность национального своеобразия культуры той или иной народности. Безусловно, китайская музыкально-теоретическая мысль явилась основой для Кореи и Японии, и музыкально-теоретические трактаты во многом интерпретируют важнейшие положения китайской музыкальной теории. Но со временем, благодаря общности нотационных систем, смыслов основных теоретических понятий, сложившейся системе постоянного комментирования китайских трактатов корейцами и японцами, в регионе Дальнего Востока сложились условия для широкого регионального распространения музыкально-теоретических систем, ас определённого момента в них уже весьма трудно отличить исконно китайское от корейского или японского. В связи с этим, нам кажется вполне обоснованным принять за отправную точку исследования постулат о национальной самобытности трактата Сон Хёна «Основы науки о музыке». Автору такая позиция представляется более правомерной по отношению к корейской музыкальной культуре, музыкальной теории и практике. Актуальность исследования заключается в предпринятой попытке рассмотрения трактата «Акхак квебом» с точки зрения национального своеобразия, как зеркала корейской культуры, его (трактата) собственной значимости, и выявления через обращение к великому письменному памятнику тех черт корейской музыкальной культуры, которые позволили ей постепенно вобрать в себя и ассимилировать китайский музыкальный опыт.
Строение работы. Работа состоит введения, трёх глав, заключения, двух приложений (иконографического и краткого словаря специальных терминов) и библиографии.
Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, даётся анализ современного состояния изучения трактата «Акхак квебом», обзор литературы по данному вопросу и литературы, примыкающей к теме исследования, из чего выводится своевременность обращения автора к трактату Сон Хёна в связи с его недостаточной изученностью на сегодняшний день.
Первая глава работы — «Музыка в контексте культуры Дальнего Востока. Дальневосточный музыкальный континент» - призвана дать «точки отсчёта» для восприятия материала трактата Сон Хёна. Основная идея главы - рассмотрение феномена музыки сквозь призму религиозно-философских и культурных традиций региона: как носительницы основных «культурных кодов» этноса, уникальной и своеобразной неотъемлемой части культуры любого народа; рассматриваются теоретические системы как отражение модели мира, корейский церемониальный оркестр как «модель Мироздания». В главе даются характеристики научной традиции Кореи, некоторые специфически корейские аспекты трактата Сон Хёна.
Вторая глава - «Трактат Сон Хена «Основы науки о музыке» в контексте истории культуры Кореи» - состоит из двух разделов. Первый — представляет обзор пути развития корейской музыкальной культуры от «мифологических времен» до времени правления императора Седжона и появления трактата Сон Хёна. Особое внимание уделено процессу формирования корейского придворного музыкального церемониала (традиции аак) на основе привезённых из Китая образцов. Во втором разделе главы излагается история создания трактата, описываемая самим Сон Хёном, приводится подробное содержание каждой книги.
Третья глава - «Проблемы теории музыки в трактате Сон Хёна «Основы науки о музыке» - посвящена одной из самых интересных проблем этого труда, а именно — формированию корейской теории звука и сложению музыкальной системы на основе космологической символики и религиозных представлений. Отдельный раздел главы посвящен истории корейской нотации от самой ранней до наиболее совершенной нотации XV века - О Ым Як Бо, самостоятельной, стройной системы партитурной записи музыки, благодаря которой в Корее сохранились самые древние в дальневосточном регионе образцы музыки (как корейской, так и китайской).
Заключение представляет собой обобщение наблюдений, сделанных на протяжении работы, доказывающих уникальность и ценность трактата
«Акхак квебом» и его непреходящее значение для изучения корейской музыкальной культуры, её самостоятельности и самобытности в контексте музыкальных традиций стран Дальнего Востока.
Во время работы над диссертацией мы постарались использовать все положения работы, написанные при жизни Ю.Н.Холопова, под его руководством, соответственно их отредактировав и дополнив.
В заключении хотел бы выразить огромную благодарность всем, кто оказал мне неоценимую помощь и поддержку в написании этой работы -первому научному руководителю, безвременно ушедшему из жизни профессору, доктору искусствоведения Юрию Николаевичу Холопову, чьи научные идеи подтолкнули автора к выбору проблематики исследования; профессору, доктору искусствоведения Виолетте Николаевне Юнусовой, взявшей на себя огромный труд научного руководства и доведения диссертации до логического завершения; Ирине Александровне Голубенко, оказавшей большую помощь в редактировании текста диссертации, кафедре Истории зарубежной музыки МПС, которая поддержала меня в трудную минуту и помогла своими советами довести работу до защиты и лично заведующему кафедрой доктору искусствоведения, профессору Михаилу Александровичу Сапонову, научным рецензентам кандидату искусствоведения, доценту Роману Александровичу Насонову и кандидату искусствоведения, и. о. профессора Светлане Юрьевне Сигиде, высказавшим ценные для нас замечания и предложения.
Восток и Запад: различия музыкального менталитета и поиск общих позиций
Изучение музыкальной культуры внеевропейских цивилизаций имеет на сегодняшний день долгую историю, запёчатлённую в солидной и многочисленной литературе как отечественных, так и зарубежных исследователей. Ещё в 30-е годы прошлого века Б. В. Асафьев подчёркивал особую важность изучения внеевропейской музыки, отмечая, что в результате «отпадает представление о европейской художественной музыке, как об альфе и омеге всей музыки, как о главенствующей и единственно прекрасной сфере звукового искусства, как о мере, которую надлежит измерять и оценивать все прочие многообразные проявления музыки во всем мире» 10. Сорок лет спустя появилась своего рода реплика, отклик на слова Асафьева, В. Дж. Конен, считавшей, что «на фоне всего многообразия художественных стилей, которое неизбежно вторгается в мир впечатлений культурного европейца XX века, он не может не ощутить, что возможны иные принципы классического в искусстве, возможен иной подход к изображению жизненной правды, чем нормы европейской античности» . И в наши дни изучение музыкальных традиций стран Ближнего и Дальнего Востока, Азии и Африки далеко не исчерпано и открывает для исследователей совершенно новые, неизведанные горизонты.
Исследованием данных культур занимается в XX столетии целый ряд научных дисциплин: сравнительное музыкознание; музыкальная культурология и этнокультурология; этномузыкознание, музыкальное востоковедение. «Как направления, рожденные европейской академической наукой, они сохраняют её традиционный терминологический аппарат, методологию, «точки отсчета». Для перечисленных ранее научных направлений характерен комплексный, междисциплинарный характер работ, что определяется спецификой самого объекта исследования. Эволюция научной мысли сопровождалась переходом от академического музыковедческого подхода к музыкально-этнографическому, а затем, шире -к комплексному и системному подходам, без которых немыслимо ныне исследование данного материала» .
Одной из актуальных проблем, которой занимаются сегодня этномузыкознание, музыкальная культурология, история музыки является исследование музыки как носителя традиций определённой культуры. Такой ракурс является достаточно универсальным и может быть применён к любому типу музыкальной культуры. Предпосылкой к его развитию во многом явился европоцентристский уклон музыкальной науки, развивавшейся, прежде всего, на изучении западноевропейской композиторской музыки. Роль остальных цивилизаций в истории мировой музыкальной культуры игнорировалась, а сами они сводились к культурам менее развитым.13 В отличие от других сфер восточных культур, которые были заимствованы Европой, музыка довольно долго искала путь к сердцам слушателей. И если в эпоху Средневековья или Возрождения европейский слух был достаточно привычен к звучанию арабских музыкальных инструментов и музыки, то к XIX веку он в значительной мере утратил это качество. Показателен в этом отношении известный отзыв о китайской музыке Гектора Берлиоза: «Представьте себе носовые, гортанные ужасающие стенания — писал Берлиоз, прослушав как-то в Лондоне китайскую музыку, — которые я без преувеличения могу сравнить со звуками, издаваемыми собаками, когда они после долгого сна потягиваются и сладко зевают»14.
В течение прошлого столетия постепенно сформировался новый взгляд на культуры Азии, как часть мирового культурного наследия. Известная исследовательница теории восточной монодии С. П. Галицкая справедливо замечает, что традиционное противопоставление Восток - Запад ,5 постепенно теряет свою актуальность. «Такое противопоставление, по крайней мере, в том «альтернативном» понимании, в котором оно сейчас функционирует, себя полностью изжило. И не только в силу его внесистемности, поскольку Восток даже в древности изначально подразумевал множественность цивилизаций.
Предыстория создания трактата. Музыка в истории Кореи
Тихого океана, прежде всего Японией. Всё это отразилось и на характере развития корейской культуры, в первую очередь в мифологии и религии, представлениях об устройстве окружающего мира и месте в нём человека.
Государственное самоопределение корейских племён произошло позднее относительно некоторых соседних народов, тогда, когда уже существовала мощная Китайская империя, поэтому первые упоминания о корейских племенных государствах мы находим в китайских летописях, «династийных историях». Первые корейские систематизированные летописи относятся к так называемому периоду «Трёх государств». Это «Самгук саги»3 Ким Бу-Шика - «Исторические записи трёх государств» появившаяся в 1145 году, и «неофициальная история» буддийского монаха Ирёна «Самгук юса» («События, оставшиеся от времен трех государств», около 1285 г.).
Необходимо заметить, что история Кореи в значительной мере черпает свои сведения из мифологических источников, что объясняется специфическими особенностями самой корейской мифологии, сильно связанной с историей. Мифологические персонажи предстают в ней как полуисторические-полулегендарные правители или герои древней Кореи, основатели первых государств, рождающиеся и действующие в хронологически фиксированное время и в географически ограниченном пространстве. Так миф постепенно превращается в предание, а предание — в праисторию. Это особенно касается мифов об основателях корейских государств (конгук синхва), имеющих исторические прототипы.
В таких мифах центральное место занимает миф о Тангуне, основателе первого корейского легендарного царства — Древнего Чосона - «Страны утренней свежести». По китайским же источникам, другим «основателем» государства Чосон (после тысячелетнего правления Тангуна) считается легендарный пришелец из Китая Киджа (Цзи-цзы), которому приписывается «культурная миссия» у древнекорейских племен.5 В «Истории Поздней Хань» (Фань Е, V в.) мы читаем, что Киджа «научил народ [Чосон] обрядам и справедливости, земледелию и шелководству, установил восемь запретов, после чего не запирали дверей дома и не было краж...»6
Вернемся к мифу о Тангуне. В нём рассказывается о том, как сын верховного небесного владыки Ханынима принц Хуан Унг (Хванун), замыслив попасть в мир людей получил от отца три небесные печати, три тысячи слуг и свиту духов, после чего сошёл на землю вместе с ними на горе Тхэбэксан у священного алтаря Синдансу и построил там обитель духов — священный град Синей. В ту пору на этой горе жили медведь и тигр, которые очень хотели превратиться в людей. Хуан Унг сказал им, что выполнит их желание, если они проведут сто дней в тёмной пещере, питаясь только чесноком и полынью. Стойкости хватило только медведю, который превратился в прекрасную женщину. Она вышла замуж за Хуан Унга и родила ему сына по имени Тангун, который в 2333 г. до н. э. и основал Древний Чосон7, государство-«прародитель» Кореи. День основания Чосона, 3 октября, отмечается корейцами по традиции как День основания нации, а дата начала правления Тангуна - 2333 год до н.э. - считается началом летоисчисления страны.
Тангун был добрым, справедливым правителем и рачительным хозяином. По преданию с помощью духов ветра, дождя и туч он управлял человеческим миром, ведал людскими судьбами, исцелял болезни, устанавливал законы. Тангун обучил людей множеству полезных занятий — земледелию, медицине, плотницкому делу, ткачеству, рыбной ловле и т. д.
О музыке того легендарного периода («Годэ Гугак» - древнейшая музыка) сохранилось совсем мало сведений, черпаемых, в основном, из косвенных источников. Одним из главным предназначений музыки являлось, как и в позднейшие времена, сопровождение различных церемоний (императорских или народных). Древнейшие верования корейцев были основаны на культе Неба и главного небесного божества - Ханынима - и связаны с солнцем, светом. Это отразилось в ритуальных церемониях с жертвоприношениями небесным духам, которые отличались большим разнообразием у разных корейских племен: у племен Пуё — Ёнго.
Теория звука. Мифологические, акустические и философско-космологические основания
Из приведённого в предыдущей главе содержания трактата Сон Хёна видно, что вся его первая часть посвящена, в основном, сугубо теоретическим вопросам обоснования теории звука и звуковых отношений, темперации, ладовой организации и т. д. Попробуем теперь рассмотреть положения древнекорейской музыкальной теории с точки зрения изложенных выше дальневосточных философско-религиозных и музыкальных традиций.
В известных уже примерно с III века документах о корейской музыке утверждается безусловная ценность образования для человека и проводится мысль о взаимосвязи философии, государственной жизни, и музыки. Поэтому большая часть (восемь из девяти Книг) трактата Сон Хёна посвящена разрешению вопросов, не имеющих, с точки зрения новоевропейской музыкальной теории, прямого отношения к музыкальной практике. Вероятно, не будет преувеличением утверждение, что традиционная дальневосточная теория музыки, созданная преимущественно философами, государственными чиновниками и аристократами, в целом носила созерцательный характер и развивалась достаточно автономно. Практическая сторона музыкального искусства попадала в сферу теоретического осмысления только в тех случаях, когда музыка была написана на стихи аристократов или для государственных церемоний. Позволим себе напомнить и тот факт, что Корея XV века находилась под очень сильным влиянием конфуцианства, в рамках философских представлений которого музыка рассматривалась как отражение закономерностей космоса, природы и высоких нравственных законов жизни государства и человечества, но не чувств отдельно взятого индивидуума.
Поэтому объяснение звуковой системы в трактате Сон Хёна (в центре которого и стоит изящная, правильная музыка - аак) имеет, помимо акустического, и глубокое философское толкование, связанное с конфуцианской этикой, символикой буддийской Книги перемен (Ицзин)1, а также с древнейшими представлениями о музыке как слышимой, проявленной системе различных космических энергий и их взаимодействий2. Концепция музыкальной теории в трактовке Сон Хёна родственна древнекитайской, но является не просто её продолжением, а также развитием на корейской почве.
Правило прибавления и В трактате «Основы науки о музыке» подробно вычитания одной трети излагаются представления корейской музыкальной науки того времени о сложении системы, известной как китайская система люй. Эта система была адаптирована в Корее и приобрела ряд специфических черт, частично отражённых в изучаемом трактате. Сравнительное изучение китайских первоисточников и текста трактата не входит в задачи диссертации и требует специального исследования, которое, впрочем, затруднено тем фактом, что в трактате не упоминаются все китайские и иные источники, находившиеся в библиотеке и послужившие основным материалом для авторов «Акхак квебом».
Согласно старинной легенде, мифический император по имени Хуан Дже повелел музыкальному мастеру Ионг Рюну изготовить музыкальный инструмент из бамбука, произрастающего на Хэгок — северной части горы Гонрюн (находившейся, по преданию, на западе легендарной области Дэха). Трубки бамбука должны были быть круглыми, полыми внутри и разными по размеру, а звуки инструмента — похожими на пение дракона: шесть из них должны быть подобными голосу мужского дракона (Ян), а другие шесть -женского (Инь).
Шесть «мужских» звуков называются Юл [":(#)], а шесть «женских» -Рё [ H(S)]. Переводя их в современную нотацию, приведем корейские названия этих двенадцати звуков с соответствующими им китайскими3, русскими и латинскими названиями4: Каждому корейскому и китайскому названию звука соответствует его точная высота; порядковые номера звуков в таблице, обозначения диезов или бемолей условны и приводятся нами лишь для удобства их восприятия музыкантом-европейцем.
