Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Общая характеристика стадии возбуждения уголовного дела в российском уголовном судопроизводстве
1. История развития института возбуждения уголовного дела в российском уголовном судопроизводстве
2. Проблемная сущность стадии возбуждения уголовного дела
3. Предварительная (доследственная) проверка, как способ выявления оснований к возбуждению уголовного дела: правовая сущность, содержание и форма
Глава 2. Современные проблемы правового регулирования и модернизации стадии возбуждения уголовного дела
1. Проблематика правового регулирования поводов и оснований для возбуждения уголовного дела
2. Современная процедура возбуждения уголовных дел: проблемы теории, правоприменения и нормативно-правового регулирования
3. Проблемные аспекты процедуры отказа в возбуждении уголовного дела
Заключение
Библиография .
- Проблемная сущность стадии возбуждения уголовного дела
- Предварительная (доследственная) проверка, как способ выявления оснований к возбуждению уголовного дела: правовая сущность, содержание и форма
- Современная процедура возбуждения уголовных дел: проблемы теории, правоприменения и нормативно-правового регулирования
- Проблемные аспекты процедуры отказа в возбуждении уголовного дела
Проблемная сущность стадии возбуждения уголовного дела
Стадия возбуждения уголовного дела в российском уголовном процессе является продуктом сравнительно позднего этапа развития русского уголовно-процессуального права. На наш взгляд, появление ее было закономерным. Хотя на протяжении всех лет ее существования она вызывала споры, как в научной среде, так и среди практических работников. Многие авторы признавали, что ее законодательное регулирование оставляет желать лучшего и тем самым создает почву для систематического нарушения прав и законных интересов лиц, втянутых в орбиту уголовного процесса, равно как и для злоупотреблений должностных лиц при решении вопроса о начале расследования уголовного дела или об отказе в этом13. Есть и такие ученые, которые пришли к отрицанию необходимости существования данной стадии и призывают к радикальной реформе досудебного уголовного производства по образцу, принятому в Украине, Казахстане, Молдавии и некоторых других государствах ближнего зарубежья14.
Познать сущность и значение института возбуждения уголовного дела в российском уголовно-процессуальном праве невозможно без выяснения причин его возникновения и становления, истории его развития, как неотъемлемой части уголовного судопроизводства. Эволюция данного института прошла несколько этапов, соответствующих определенным периодам развития отечественного уголовно-процессуального права. Выделение этой стадии из стадии предварительного расследования, очевидно, обусловлено уникальным опытом, прежде всего советским опытом правового развития. Это обстоятельство подчеркивали некоторые советские процессуалисты15, с мнением которых мы в целом согласны. Однако корни анализируемого нами явления, разумеется, глубже.
На наш взгляд, необходимо выделить несколько значимых исторических периодов возникновения и развития стадии возбуждения уголовного дела в системе российского уголовного судопроизводства. 1) Дореволюционный период (хронологические рамки: 1832-1917 гг.).
По мнению многих исследователей, зарождение института возбуждения уголовного дела связано с судебной реформой 1864 года и прежде всего с разделением полицейского дознания и предварительного следствия, на производство которого был уполномочен судебный следователь. По словам Н.В. Пронина, до принятия Устава Уголовного Судопроизводства1864 досудебное производство опиралось исключительно на розыскные начала и осуществлялась полицией присущими ей методами выявления и раскрытия преступлений16. Как справедливо указывает профессор Ю.В. Деришев, до революции уголовный процесс подобной особой стадии не знал, уголовное судопроизводство царской России не предусматривало ни самостоятельной стадии, ни отдельного процессуального акта возбуждения уголовного дела, что присуще и зарубежному досудебному производству17.
Несмотря на то, что сам термин «возбуждение уголовного дела» употреблялся в Своде законов Российской Империи18, предпосылки для формирования института возбуждения уголовного дела появились тогда, когда законодатель пришел к выводу о необходимости разграничения непроцессуальной деятельности полиции и процессуальной деятельности судебного следователя, что создавало определенные гарантии прав личности. и проступках. Изд. 1892 года. – СПб., 1892. – С. 15. Как отмечал И.Я. Фойницкий, порядок уголовного процесса по Своду законов был построен по типу германского дореформенного процесса19. Производство по делу начиналось по общему правилу городской и земской полицией под наблюдением прокуроров и стряпчих. Оно подразделялось на производство предварительное и формальное. Согласно общему правилу, никакое следствие не могло быть начато, если к нему отсутствовал законный повод. Им могли быть: извещение или простое донесение о признаках преступления, не возлагавшее бремя доказывания на доносителя; молва и слух; жалоба потерпевшего; донос, являющийся прямым обвинением в преступлении конкретного лица и подкрепленный доказательствами; явка с повинной; доношения прокуроров и стряпчих20. Все эти признаки характерны для инквизиционного процесса. В Своде законов указывалось, что «полиция приступает к следствию по всякому сведению, дошедшему до нас, как о явном преступлении, так и о таких преступлениях, о которых без предварительного следствия нельзя заключить, случайно ли они учинились или по какому-либо умыслу». Иными словами, закон не содержал четких требований к основанию для начала полицейского следствия, ни поводов, ни методам проверки поступивших сведений о якобы совершенном преступлении. Отсутствие судебного контроля, а тем более – отсутствие самостоятельной судебной власти, завершало характеристику инквизиционной модели досудебного производства.
Таким образом, до проведения судебной реформы 1864 года института возбуждения уголовного дела как самостоятельной системы правовых норм, имеющих один предмет регулирования, не было. Хотя по Своду законов существовали отдельные зачатки данного института в виде поводов к началу следствия, определения круга субъектов, уполномоченных начинать следствие при поступлении таких поводов21, говорить о наличии данной стадии уголовного Московский университет МВД РФ, 2006. – процесса не приходится. Для этого требовалась действительно коренная судебная реформа, в основе которой лежали принципы правового государства, состязательного судопроизводства. Пореформенное досудебное производство стало смешанным22, в нем появились совершенно четкое разделение между полицейским дознанием и предварительным следствием, то есть положения о независимой судебной власти и о состязательности получило определенное, свойственное континентальной правовой доктрине, выражение.
Уставом уголовного судопроизводства, утвержденного 20 ноября 1864 г.23, были определены такие стадии уголовного процесса как, дознание и предварительное следствие, выделение первого за пределы процессуальной деятельности позволило в дальнейшем дифференцировать его на собственно дознание и до-следственную проверку – в рамках намеченной, хотя и не оформившейся вполне стадии возбуждения уголовного дела. Мы считаем, что главной предпосылкой создания института возбуждения уголовного дела стала дифференциация форм досудебного производства, что создавало гарантии для проверки и перепроверки сведений об обстоятельствах расследуемого события, равно как и гарантий от необоснованного подозрения, обвинения и связанных с этим ограничений прав личности. Именно на обстоятельство, связанное с доказыванием, в первую очередь обращает внимание И. Я. Фойницкий, когда он говорит о значении переворота, произошедшего в досудебном производстве в результате принятия Устава уголовного судопроизводства
Предварительная (доследственная) проверка, как способ выявления оснований к возбуждению уголовного дела: правовая сущность, содержание и форма
Можно согласиться с тем, что, несмотря на радикальную смену общественно-экономического строя правовая надстройка, включая уголовно-процессуальную структуру, сохраняла редкостную устойчивость. Так, в том что касается организации уголовного судопроизводства следственная матрица стала основообразующей и для советской процессуальной формы. По этому поводу В.Е. Гущев и А.С. Александров отмечают: «Даже в периоды переоценки всех ценностей приверженность к «следственной форме» сохраняется. Термин «след-ственая комиссия» в увязке с термином «протокол» (означающим письменность, тайность досудебной подготовки дела) … обозначают подспудное желание власти через следственную форму узурпировать право на уголовное преследова-ние»30. Итак, организация досудебного производства по уголовным делам не могла не быть у нас следственной, а значит, рано или поздно, в ней должна была выкристаллизоваться и стадия возбуждения уголовного дела.
Первый опыт детализации процедуры возбуждения уголовных дел был предпринят уже очень скоро: в Постановлении Народного комиссариата юстиции РСФСР от 18 декабря 1917 г. «О революционном трибунале печати»31. В статье четвертой этого постановления были закреплены следующие поводы к возбуждению уголовного дела: (а) сообщения судебных, (б) сообщения административных мест, (в) сообщения общественных организаций, (г) сообщения частных лиц. Инструкция Наркомата юстиции РСФСР от 19 декабря 1917 г. «О революционном Трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению»32 добавила к поводам возбуждения дела еще: (1) сообщения должностных лиц, (2) сообщения профессиональных, (3) сообщения партийных организаций.
По делам, подсудным революционным трибуналам, предварительное производство возбуждалось следственной комиссией и ею же по истечении 48 часов передавалось в трибунал, который рассматривал и выносил окончательное решение.
Следующий шаг к упорядочиванию первоначальной стадии уголовного процесса был сделан в период судебной реформы 1922 г. Принятый в том году первый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР33 стал первым советским кодифицированным законом, регулирующим производство по уголовным дела по большинству преступлений, за некоторыми изъятиями для наиболее опасных преступлений, подсудных губернским судам. УПК РСФСР 1922 г. можно считать законом, который создал советскую, а одновременно – первую отечественную модель стадии возбуждения уголовного дела. В первом советском уголовно-процессуальном Кодексе были не только воспроизведены поводы, но и нашло закрепление понятие достаточных оснований для возбуждения уголовного дела. Новый уровень подхода к регламентации начального этапа производства по делу отразился в юридической технике: этому институту посвящалась седьмая глава второго отдела Кодекса – «Возбуждение производства по уголовному делу». В данной главе были достаточно четко урегулированы уголовно-процессуальные отношения, возникающие в связи с поступлением и разрешением информации о преступлении.
В статье 96 УПК РСФСР 1922 г. определялся круг поводов к возбуждению дела, которыми выступали: заявления граждан и различных организаций, сообщения правительственных учреждений и должностных лиц; явка с повинной; непосредственное усмотрение органов дознания, следователя или суда; предложение прокурора. Кодекс содержал достаточно четкие требования к заявлениям о преступлениях, принимаемых в качестве повода. В частности, нашло закрепление формально негативное отношение к анонимным заявлениям: согласно ст. негласной предварительной проверки их органами дознания.
Новшеством по сравнению с Уставом уголовного судопроизводства стало определение основания возбуждения уголовного дела, данное в статье 101 УПК РСФСР, а именно: «наличие в заявлении указаний на состав преступления». Таким образом, в этом плане произошло прямое развитие положений Устава34.
В статье 99 УПК РСФСР 1922 г. указывались органы, наделенные полномочиями по возбуждению дел. К таковым относились суд, прокурор, следователь и орган дознания, они обязаны были принимать заявления, сообщения о преступлениях. Что касается регламентации порядка возбуждения дела, то советский Кодекс оказался не более совершенным, чем Устав. В УПК РСФСР 1922 г. не предусматривалась проверка поводов, приведенных в статье 96, с целью установления в деянии признаков преступления. Поэтому решение о начале расследования принималось на основании одного лишь заявления и зависело от наличия в нем данных, указывающих на состав преступления, что, по мнению комментаторов, явилось несомненным упущением УПК РСФСР 1922 г. 35. Хотя с другой стороны, на время была отложена тема о доказательственном значении результатов доследственной проверки. Очевидно, что советский законодатель, равно как и правоприменитель, исходили из того, что предварительная проверка повода является способом получения доказательств. По крайней мере, в литературе того времени тема о недопустимости данных, полученных в ходе проверки повода, не поднималась. Значит, мы можем сделать вывод о том, что стадия возбуждения уголовного дела еще не получила своего главного значения – служить разделением между ОРД, доследственной поверкой и собственно предварительным расследованием.
Современная процедура возбуждения уголовных дел: проблемы теории, правоприменения и нормативно-правового регулирования
В части 11 ст. 144 УПК РФ оговаривается обязанность лица, ведущего проверку сообщения о преступлении, разъяснять права и обязанности лицам, участвующим в процессуальных действиях, и обеспечивать реальную возможность реализации этих прав в той мере, в которой затрагиваются интересы данных лиц производимым действием. Кажется, что в наибольшей мере затрагиваются интересы лица, в отношении которого проводится проверка о преступлении, либо которое в ходе проверки получило возможность получить статус подозреваемым – который оформляется в случае возбуждения уголовного дела. Полагаем, что кроме перечисленных в ч. 11 ст. 144 УПК РФ прав: пользоваться услугами адвоката, не свидетельствовать против себя, супруги(-га), близких родственников -таким лицам необходимо разъяснять в том числе: право знать о том, под какую статью УК РФ подпадает деяние, сообщение о котором проверяется; право об услугами переводчика); право добровольно сдавать запрещенные в гражданском обороте предметы и вещества (с целью освобождения от уголовной ответственности за незаконное приобретение, хранение, перевозку запрещенных предметов и веществ, если это предусматривает соответствующая статья Особенной части Уголовного кодекса РФ); право делать заявления (в том числе в виде явки с повинной) и ходатайствовать о заключении досудебного соглашения о сотрудничестве с момента возбуждения уголовного дела (и производства по нему предварительного следствия) либо дознания в сокращенной форме; право заявлять ходатайства о проведении следственных, процессуальных действий для установления обстоятельств, имеющих значение для положения данного лица в стадии возбуждения уголовного дела, и т.п.176
Обеспечение прав и интересов участвующих в проверочных действиях лиц в полном объеме имеет принципиальное значение для оценки допустимости материалов проверки как доказательств без проведения дополнительной процессуальной проверки, поскольку зависит от усмотрения (наличия возражений) участников. В этой связи некоторые специалисты усматривают проблему разъяснения прав и обязанностей очевидцу, у которого в ходе проверки получают объяснения. Следует ли ему разъяснять содержание статей 307, 308 УПК РФ? Будет ли лицо подлежать уголовной ответственности за отказ от дачи объяснений или за сообщение заведомо ложных сведений? Практика дала положительные ответы на эти вопросы177.
С нашей точки зрения, решение данной проблемы связано с соответствующей интерпретацией обязанностей лица, проводящего проверку сообщения о преступлении, обеспечивать интересы участвующих лиц в той мере, в какой они затрагиваются проводимым действием. Очевидно, что разъяснение соответствующих положений УК РФ, лицу, у которого берется объяснение, вполне допустимо и обоснованно, но с той поправкой, что наступление негативных последствий состоится в случае повторения им ложных сведений в ходе допроса на предварительном расследовании или в суде либо при отказе от дачи показаний в ходе производства по уголовному делу. Тем самым, лицо получает возможность либо отказаться от дачи объяснений, либо изменить показания в ходе соответствующего допроса в качестве свидетеля, если допрос будет сочтен необходимым.
Можно сделать вывод, что норма, содержащаяся в части 1.2 ст. 144 УПК РФ, предусматривает возможность использования в качестве доказательств сведений, полученных в ходе проверки сообщения о преступлении, независимо от формы предварительного расследования, но при условии соблюдения требований ст. 75 и ст. 89 УПК РФ. Статья 89 УПК РФ запрещает использовать в доказывании результаты оперативно-розыскной деятельности, если они не отвечают требованиям, которые кодекс предъявляет к доказательствам. Таким образом, норма о возможности использования в качестве доказательств результатов процессуальных проверочных действий, если при их проведении не были ущемлены права и интересы участников, не распространяет своего действия на результаты оперативно-розыскной деятельности. Такое ограничение кажется нам несправедливым в отношении гласной части оперативно-розыскной деятельности. Проведение оперативно-розыскных мероприятий в стадии возбуждения уголовного дела органом дознания допускается только по письменному поручению лица, ведущего проверку сообщения. Следовательно, основания и условия проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий будут вполне очевидными и не секретными для их участников, поскольку должностные лица, реализующие гласные ОРМ, обязаны обеспечить защиту прав и интересов участвующих лиц, как того требует законодатель в ч. 11 ст. 144 УПК РФ.
По мнению некоторых ученых, правовой режим проведения гласных оперативно-розыскных мероприятий превращает их в аналог следственных дей 105 ствий таких как, следственный осмотр, выемка и даже обыск. Процедура проведения тех и других унифицируется и надо прямо признать одинаковое доказательственное значение их результатов178. Поэтому логично закрепить в законе положение о том, что данные, полученные в результате гласных оперативно-розыскных мероприятий, имеют доказательственное значение, т.е. являются допустимыми доказательствами179. Между тем, доказательственное значение негласных ОРМ, санкционированных судом, на наш взгляд, может иметь не меньшее доказательственное значение180.
На наш взгляд, отказ законодателя признать за результатами гласных ОРМ, посредством которых проводилась проверка сообщения о преступлении, значения доказательств, без дополнительной процессуальной проверки, при отсутствии возражений со стороны защиты, потерпевшего, надзирающего прокурора не имеет достаточных оснований и противоречит его же позиции в отношении результатов иных проверочных действий.
Ряд ученых считает, что предпринятая законодателем «либерализация» процессуальной формы доказывания негативно отразится на качестве уголовного судопроизводства в целом. Снятие разделения следственной, процессуальной и оперативно-розыскной деятельности приветствуется не всеми181. По мнению Е.А. Доли, данные, полученные хотя бы и в результате гласных оперативно-розыскных мероприятий, хотя бы и под протокол, должны получать статус доказательств только после проверки в уголовно-процессуальном порядке182
Проблемные аспекты процедуры отказа в возбуждении уголовного дела
Как показало изучение следственной практики, довольно распространены случаи, когда прокурор не может добиться от следователя и руководителя следственного органа возбуждения уголовного дела. Ярким примером может служить уголовное дело, рассмотрение которого закончилось вынесением оправдательного приговора. Следователь следственного комитета трижды отказывал в возбуждении уголовного дела по заявлению потерпевший о совершении в отношении нее изнасилования. По жалобе потерпевшей прокурор проводил проверку и направлял руководителю следственного органа требование об устранении нарушений закона, а также постановление с предложением о привлечении к уголовному преследованию (п. 4 ч. 1 ст. 140 УПК РФ), однако следователь и руководитель следственного органа, заняв солидарную позицию, неоднократно отказывали в возбуждении уголовного дела по данному факту. Это вынудило прокурора дать указание органу дознания возбудить уголовное дело по признакам статьи 115 УК РФ в действиях подозреваемого. После установления органом дознания признаков преступления, предусмотренного частью 1 ст. 132 УК РФ, уголовное дело было изъято у органа дознания и передано в орган следствия для проведения предварительного следствия и направлено в суд. В суде защитник, запросив материалы отказных материалов, представил их суду в качестве доказательств невиновности своего доверителя, что сыграло решающую роль в оправдании подсудимого298.
Исходя из содержания статьи 29 Закона о прокуратуре299 предметом надзора в стадии возбуждения уголовного дела является соблюдение исполнение законов органами, осуществляющими ОРД, дознание и предварительное следствие, прав и свобод человека и гражданина, установленного порядка разрешения заявлений и сообщений о совершенных и готовящихся преступлениях, выполнения оперативно-розыскных мероприятий и совершения следственных и иных процессуальных действий, а также законность решений в стадии, принимаемых органами предварительного расследования.
Отметим, что Приказ от 1 марта 2012 г. № 140 «Об утверждении административного регламента МВД предоставления государственной услуги по приему, регистрации и разрешению в территориальных органах МВД РФ заявлений, сообщений и иной информации о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях» обязывает принимать все без исключения сообщения, регистрировать их и проводить проверку. Аналогичную обязанность УПК РФ возлагает на органы дознания, дознавателя, следователя и руководителя следственного органа. Поэтому правомерно считать, что важнейшей задачей прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела является своевременное предупреждение и устранение нарушений требований закона и учет-но-регистрационной дисциплины, обеспечение прав граждан, своевременное и правильное принятие решений по сообщениям о преступлениях. В нормативно-правовых актах Генерального прокурора России детально расписаны порядок и методика проверки законности действий и решений следственных органов в ходе досудебного производства при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях, а также принятие мер прокурорского реагирования на выявленные факты укрытия преступлений от учета300. Значение этого участка прокурорского надзора возросло после возложения на прокуратуры обязанности по ведению статистической отчетности по уголовным делам.
На этой почве между прокуратурой и органами предварительного расследования постоянно возникают противоречия, связанные с регистрацией выявленных преступлений, лиц и пр. Органы следствия стремятся показать как можно больше выявленных преступлений и лиц их совершивших. По этой причине нередки факты возбуждения десятков уголовных дел по отдельным эпизо 300 См.: пункт 1.3 Приказа Генпрокуратуры России от 02.06.2011 № 162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» // Законность. 2011. № 11; пункты 3-6 Приказа Генпрокуратуры РФ от 06.09.2007 № 137 (ред. от 28.12.2007) «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания» // Законность. 2007. № 11.
172 дам преступной деятельности, затем их соединение в одно производство и ведение по нему предварительного расследования. Таким образом, органы внутренних дел делают себе показатели раскрываемости преступлений, что, конечно, искажает реальное состояние преступности и вызывает негативную реакцию прокуратуры. Нам известны случаи одновременного возбуждения десятков уголовных дел и их последующего соединения – в результате получился целый том уголовного дела301. Прокуроры выставляют статистическую карточку на возбужденное уголовное дело и на лицо, совершившее преступление. В некоторых субъектах прокуратура установила порядок, при котором руководитель следственного органа приносит все материалы проверки и постановление о возбуждении уголовного дела вместе со статкартами на подпись прокурору.
Прокурор надзирает за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия, уполномоченных на принятие решений в стадии, но полномочий на оперативное вмешательство в их деятельность не имеет. Роль прокурора, как главы обвинительной власти и руководителя деятельности по выявлению, расследованию, раскрытию преступлений входит в противоречие с процессуальной самостоятельностью должностных лиц органа следствия. При ведении досудебного производства в форме предварительного следствия надзорные и управленческие полномочия прокурора ограничены властью руководителя следственного органа и гарантиями процессуальной самостоятельности следователя302. Вполне можно утверждать, что в стадии возбуждения уголовного дела, как и вообще на досудебном производстве, властно-надзорные полномочия прокурора перешли в значительной мере к руководителю следственного органа. На практике это появилось в том, что следователь стал составлять больше бумаг: направляет такой же комплект документов руководителю следственного органа. Имеют место случаи и возникновения противоречий в позициях прокурора и руководителя следственного органа, причем последний имеет большее влияние на следователя, так имеет право отменить любое постановление следователя, в том числе и его постановление о направлении материалов проверки по подследственности.
Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием деятельности органов предварительного следствия»303 внес в ч. 2 ст. 37 УПК РФ, которая непосредственно касается правовых отношений следователя с прокурором на стадии возбуждения уголовного дела, значительные изменения. Указанным законом прокурору были возвращены полномочия на отмену постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела (п. 5.1. ч. 2 ст. 37 УПК РФ), эти полномочия добавились к уже существовавшему у него полномочию отменять постановление следователя о возбуждении уголовного дела. Нельзя сказать, чтобы этим правовое положение прокурора в стадии возбуждения уголовного дела кардинально изменилось.
