Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. История и современное состояние проблемы процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
1.1. История и закономерности развития института процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в отечественном законодательстве
1.2. Развитие представлений о процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в уголовно-процессуальном законодательстве стран СНГ
1.3. Проблема процессуальной самостоятельности в представлении субъектов предварительного расследования (анализ результатов анкетирования следователей и дознавателей)
Глава 2. Теоретические и правовые предпосылки решения проблемы процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
2.1. Понятие и сущность процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование . 74
2.2. Дифференциация процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование 105
144 Заключение
Список использованной литературы 150
Приложение
- История и закономерности развития института процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в отечественном законодательстве
- Развитие представлений о процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в уголовно-процессуальном законодательстве стран СНГ
- Понятие и сущность процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
- Дифференциация процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Проблема юридической самостоятельности субъектов, ведущих уголовное судопроизводство, всегда входила в круг важнейших процессуальных проблем. Все большие и малые судебные реформы, случавшиеся в России за последние двести лет, уделяли пристальное внимание разрешению противоречий, складывающихся в сфере формирования и реализации процессуального статуса должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование и разрешающих уголовные дела.
Кардинальные преобразования уголовно-процессуального
законодательства последних лет также не обошли указанную проблематику стороной. Принятый в 2001 г. УПК РФ, продемонстрировал дифференцированный подход к решению проблемы: процессуальная самостоятельность судей была значительно упрочена; одновременно с этим самостоятельность органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, подверглась корректировке в сторону уменьшения. Следователи и дознаватели были окружены кольцом двойного контроля: несколько трансформировавшийся прокурорский надзор за предварительным расследованием и субъектами, его осуществляющими, был усилен вездесущим судебным контролем.
Указанные перемены вызвали неоднозначные отклики в уголовно-процессуальной науке и практике. Представители либеральной концепции уголовного судопроизводства отстаивали тезис о том, что расширение судебного контроля и прокурорского надзора оправдано как идеологически, так и методологически. Однако ученые, ориентированные на повышение эффективности уголовного процесса, и большинство практических работников эмпирически и теоретически доказывали пагубность подобного подхода для качественного и быстрого расследования уголовных дел.
Таким образом, проблема процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, в контексте нового УПК РФ и обновленной уголовно-процессуальной политики обрела острое звучание. Особенно ярко борьба за расширение процессуальной самостоятельности органов расследования проявила себя в рамках дискуссии о полномочиях прокурора по согласованию решения о возбуждении уголовного дела. Именно здесь были вскрыты обстоятельства, доказывающие методологическую несостоятельность многих процессуальных моментов, ограничивающих инициативу следователей и дознавателей.
Усилия сторонников упрочения процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, не пропали зря. Летом 2007 г. в УПК РФ были внесены концептуальные изменения, значительно усиливающие процессуальную самостоятельность как отдельных следователей, так и органов предварительного следствия в целом. В значительной мере были пересмотрены формы и пределы прокурорского надзора и судебного контроля за деятельностью субъектов, осуществляющих предварительное расследование.
Реформа статуса органов предварительного следствия показала, что актуальность темы, избранной для исследования в настоящей диссертации, по-прежнему крайне актуальна для отечественного уголовного процесса. Одновременно перемены законодательства дали понять, что в рамках проблемы процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, имеется целый ряд вопросов, которые требуют своего теоретического осмысления и практического разрешения. В частности, требуется ответ на вопрос о методологических основаниях дифференцированного подхода к процессуальной самостоятельности следователей и дознавателей.
Вместе с тем, законодательные перемены последних месяцев не являются единственным и тем более главным аргументом актуальности настоящей диссертации. Основные основания исследования находятся в поле
5 «вечных» проблем уголовного судопроизводства. Настоящее исследование было завершено до появления указанных новелл. Нормативные изменения нами прогнозировались и обосновывались. Они лишь в очередной раз на высоком законодательном уровне подтвердили злободневность полученных нами результатов и явились дополнительным аргументом в подтверждение выявленных тенденций.
В настоящей диссертации развернутой разработке подверглись методологические основания проблемных вопросов, которые, в том числе актуализировала и июньская реформа следственного аппарата. Созданные теоретические предпосылки позволили оперативно оценить практическую ценность законодательных новелл и дальнейшие перспективы совершенствования института процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование.
Кроме того, нами были исследованы факторы, влияющие на субъективное восприятие собственной процессуальной самостоятельности субъектами предварительного расследования. Исследование указанных факторов также чрезвычайно важно для науки практики.
Степень разработанности проблемы. Проблема процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, всегда была востребована наукой уголовного процесса. Немалый вклад в конкретизацию и разрешение указанной проблемы развитие внесли ученые: А.С. Александров, А.В. Азаров, СВ. Бажанов, A.M. Баранов, В.П. Божьев, В.М Быков, В.Н. Григорьев, Н.А. Громов, А.Ю. Епихин, В.И. Зажицкий, 3.3. Зинатуллин, СВ. Зуев, В.В. Кальницкий, Н.Н. Ковтун, Л.М. Корнеева, A.M. Ларин, П.А. Лупинская, А.Ф. Лубин, А.Г, Маркушин, П.Г. Марфицин, Г.М Миньковский, И.Б. Михайловская, В.В. Николюк, М.П. Поляков, В.Т. Томин и др.
Вместе с тем проблема процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, до сих пор не получила окончательного разрешения. В работах указанных ученых были
решены основные проблемы процессуального статуса органов
предварительного следствия и дознания и взаимодействия указанных органов
с органами прокуратуры и судом. Были выявлены основные факторы,
объясняющие целесообразность ограничения процессуальной
самостоятельности различных субъектов предварительного расследования. Проведено соотношение понятий процессуальной независимости и самостоятельности указанных субъектов и многие другие вопросы.
Однако большинство этих работ были созданы на базе УПК РСФСР, опирающемся на процессуальную концепцию, отличающуюся от той, что была положена в основу нового уголовно-процессуального закона. В этой связи возникает необходимость оценить имеющиеся достижения в новом нормативном и политическом контексте. Кроме того УПК РФ породил ряд новых сложностей, касающихся процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование. Указанные затруднения требуют своего научного осмысления. В настоящей диссертации предпринята попытка устранить пробелы в научном знании о проблеме процессуальной самостоятельности субъектов предварительного расследования и адаптировать полученные результаты к нуждам правоприменительной практики.
Объектом исследования выступает процессуальный статус участников, ведущих уголовный процесс: его теоретико-методологические и социально-политические основания и закономерности нормативного развития.
Предмет исследования - процессуальная самостоятельность органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование как нормативно-прикладная и теоретическая проблема уголовного процесса.
Цели и задачи исследования. Целью диссертационного исследования является получение и обобщение новых теоретических и эмпирических данных, характеризующих историю и современное состояние проблемы процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих
7 предварительное расследование, а также выяснение уровня научного понимания средств разрешения указанной проблемы. Цель исследования также охватывает собой разработку основных понятий, описывающих и объясняющих феномен процессуальной самостоятельности субъектов расследования и позволяющих создать предпосылки для практического разрешения исследуемой проблемы.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
- выяснить сущность проблемы процессуальной самостоятельности
органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование и
противоречие, лежащее в ее основе;
- уточнить понятие процессуальной самостоятельности органов и лиц,
производящих предварительное расследование;
проследить генезис развития института процессуальной самостоятельности в отечественном уголовно-процессуальном праве;
установить методологические и прочие предпосылки дифференцированного подхода законодателя к различным участникам, ведущим уголовное судопроизводство на досудебном этапе;
- провести сравнительный анализ процессуальной самостоятельности
субъектов предварительного расследования в российском и зарубежном
законодательстве;
- установить уровень субъективного восприятия феномена
процессуальной самостоятельности лицами, осуществляющими
предварительное расследование;
- разработать предложения по совершенствованию правового
регулирования процессуальной самостоятельности органов
предварительного расследования.
Методологическая основа исследования. Методологической основой работы является диалектико-материалистическии метод познания и основанные на нем общенаучные и частные методы исследования такие, как
8 исторический, логико-юридический, сравнительный и статистический методы (в частности, анкетирование и интервьюирование), а также методы наблюдения и моделирования.
Теоретической базой диссертации явились научные разработки общей теории права, науки уголовно-процессуального, уголовного, административного права, теории оперативно-розыскной деятельности, криминалистики, науки управления, криминологии, социологии. В качестве источников теоретической информации были использованы: монографии, учебные пособия, лекции, научные статьи, доклады, тезисы и др. материалы.
Нормативную базу исследования составили: Конституция РФ, нормы уголовно-процессуального, уголовного, административного и иного федерального законодательства, а также нормативные акты Президента РФ, органов законодательной и исполнительной власти, постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Верховного Суда РФ, имеющие отношение к проблемам предварительного расследования. В качестве источников нормативной информации были также использованы законодательные памятники и проекты законов, в части регламентации статуса субъектов предварительного расследования.
Эмпирическая и иная информационная база исследования. Источниками информации о проблемах процессуальной самостоятельности послужили: официальные материалы и публикации в средствах массовой информации; материалы эмпирических исследований, проведенных в 2002-2007 гг. на территории Приволжского Федерального округа: данные анкетирования и интервьюирования следователей и дознавателей (более 200 практических работников); данные официального мониторинга применения УПК РФ.
Научная новизна исследования состоит в следующем. Автором были получены новые результаты, дающие углубленное представление об истоках и современном состоянии исследуемой проблемы. Диссертант один из первых произвел анализ и дал оценку июньской (2007 г.) реформе института
9 процессуальной самостоятельности органов предварительного расследования; показал какие новые проблемы влекут за собой новеллы УПК РФ и предложил пути их преодоления. В диссертации по-новому представлены теоретико-методологические основания института процессуальной самостоятельности, в частности, даны нетрадиционные объяснения факту дифференцированного подхода к процессуальной самостоятельности различных субъектов, предварительного расследования. Диссертантом выявлены новые факторы, позволяющие спрогнозировать развитие института процессуальной самостоятельности участников, ведущих уголовный процесс на досудебном этапе. Как новые можно квалифицировать предлагаемые автором изменения в уголовно-процессуальное законодательство.
О новизне полученных научных результатов свидетельствуют и основные положения, выносимые на защиту:
1. Процессуальная самостоятельность участников, ведущих уголовный
процесс, является функциональным элементом, который входит в
методологический базис уголовного процесса любого исторического типа.
Она, в частности, присуща субъектам процесса розыскного, состязательного
и смешанного типов процесса.
Включение в доктринальные системы принципов уголовного процесса идеи процессуальной независимости (самостоятельности) участников процесса методологически оправдано. По своей сущности идея процессуальная самостоятельности участников процесса является уголовно-процессуальным принципом. В этой связи принципиальный статус идеи процессуальной независимости участников процесса должен быть закреплен нормативно.
Идея процессуальной самостоятельности участников, ведущих уголовный процесс, тесно связана с концепцией свободной оценки доказательств, имеющей широкое распространение в отечественном уголовном процессе.
В уголовном процессе смешанного типа, каковым является российский уголовный процесс, понятие процессуальной самостоятельности участников, ведущих уголовный процесс, дифференцируется как минимум на два блока. В качестве самостоятельного блока выступает понятие процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование.
Будучи методологически единым, понятие процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, может наполняться различным практическим содержанием в зависимости от того о каком конкретном органе или лице, производящем расследование, идет речь.
6. Процессуальная самостоятельность лиц, осуществляющих
предварительное расследование, и процессуальная самостоятельность
органов предварительного расследования - понятия не идентичные, но тесно
связанные. Так, процессуальная самостоятельность следователя и
дознавателя соотносится в той же пропорции, что и процессуальная
самостоятельность следственного органа и органа дознания. Ограниченная
процессуальная самостоятельность дознавателя есть следствие усеченной
самостоятельности органа дознания. Как правило, расширение
процессуальной самостоятельности органа влечет за собой увеличение
процессуальной самостоятельности его сотрудников. Последние изменения
уголовно-процессуального законодательства подтверждают это.
7. Ограничение процессуальной самостоятельности лица,
производящего расследование, субъектом, входящим в структуру того же
органа предварительного расследования, менее вредно для эффективности
предварительного расследования, нежели ограничение, осуществляемое
субъектом, входящим в структуру другого органа. В первом случае
процессуальная самостоятельность самого органа расследования не
ущемляется. В этой связи законодательное новшество, заменившее
прокурора (как надзирающего субъекта) начальником следственного органа
следует признать адекватным потребностям правоприменительной практики. Равным образом неадекватным названным потребностям следует расценивать усиление прокурорского надзора за дознавателем.
8- Процессуальная самостоятельность органа расследования тесно связана с уровнем его административной (организационной) самостоятельности. Вместе с тем, организационные меры, взятые в отрыве от процессуальных преобразований, не в состоянии решить проблему процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование.
9. В отечественном уголовно-процессуальном законодательстве
современный облик правового института процессуальной самостоятельности
органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование,
формировался под влиянием идеологических и политических установок,
определяемых либеральной концепцией судопроизводства. Эта концепция
содержит в себе массу изъянов и утопий. Современное законодательство
начинает выправляться под истинные методологические потребности
уголовного процесса.
10. В ходе реформирования процессуальных (надзорных) полномочий
прокурора становится заметной тенденция частичной компенсации
прокуратуре изымаемых у нее прав по ограничению процессуальной
самостоятельности следователя. Новый УПК РФ в качестве такой
компенсации ввел институт согласования с прокурором решения о
возбуждении уголовного дела; июньская реформа 2007 г. компенсировала
прокурору потерю влияния на следователя усилением прокурорского надзора
за дознавателем.
Теоретическая значимость исследования. Разработанные диссертантом положения вносят вклад в развитие теории уголовного процесса (в раздел о процессуальном статусе участников уголовного процесса) и могут помочь в решении задачи, имеющей существенное
12 значение для уголовного процесса: задачи повышения эффективности предварительного расследования и уголовного процесса в целом.
Практическая значимость исследования определяется тем, что полученные результаты могут быть использованы для совершенствования уголовно-процессуального законодательства, а также для повышения эффективности уголовно-процессуальной деятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование. Диссертация может быть использована в качестве учебного материала для подготовки курсантов, слушателей, студентов и преподавателей юридических вузов.
Апробация результатов исследования. Основные положения, выводы и рекомендации исследования отражены в восьми опубликованных работах.
Материалы используются в практической деятельности Главного следственного управления при ГУВД Нижегородской области и органов дознания ГУВД Нижегородской области. Результаты исследования обсуждались на научно-практических конференциях и семинарах, проходивших в 2002-2007 гг. в Нижнем Новгороде, Нижнекамске, а также публиковались в различных изданиях.
Отдельные материалы применяются в учебном процессе Нижегородской академии МВД России при преподавании дисциплин «Уголовный процесс», «Прокурорский надзор», «Организация предварительного следствия в ОВД», «Правоохранительные органы и правоохранительная деятельность».
Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена объектом, предметом, целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения двух глав, включающих пять параграфов, заключения, списка использованной литературы и приложения.
История и закономерности развития института процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в отечественном законодательстве
Для выяснения сущности процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, диссертант обязан был воспользоваться различными методами научного исследования. Не последнее место было отведено историческому методу. Изучение генезиса становления и развития органов предварительного расследования помогло нам понять предпосылки современных проблем процессуального статуса субъектов предварительного расследования и определить перспективы развития процессуальной самостоятельности участников, ведущих уголовный процесс на досудебном этапе.
Исторический экскурс автор начнет с констатации: формирование статуса органов предварительного расследования, равно как и самих этих органов, всегда представляло острую проблему для отечественного законодательства .
История отечественных органов предварительного расследования, если понимать ее очень широко, насчитывает не одну сотню лет. Предвестники этих органов можно обнаружить в самых первых проявлениях российского уголовного процесса. Само собой, что эти органы не имели четко выраженной структуры, да и органами их было называть нельзя. Более того, поначалу предварительное расследование являло собой дело скорее общественное, чем государственное. Роль сыщика и дознавателя на Руси зачастую возлагалась на общину: «В случае, когда след преступника приводил к общине, она вставала перед альтернативой: либо платить дикую виру и тем самым принимать на себя не только моральную, но и материальную ответственность за преступление, либо коллективными усилиями вести поиск преступника или его следов, что снимало с общины подозрения»1.
Специальные лица, наделенные полномочиями вести розыск преступника, появляются лишь XIII-XV вв. Первыми сыщиками в России были «особые обыщики», которые присылались из Москвы «в случае умножения в какой-либо местности разбоев и татев» . При Иване Грозном розыском ведали губные старосты и их помощники губные целовальники, составлявшие в совокупности специальный судебно-следственный орган -Губную избу. Деятельность губных старост была тесно связана с Разбойным приказом (Разбойной избой), впоследствии переименованным в Сыскной приказ. Кроме сыщиков и губных старост розыск мог осуществляться и самим потерпевшим . В период царствования Петра Первого происходит переориентация сыскной деятельности на борьбу с государственными и должностными преступлениями .
Предвидим, что нас могут упрекнуть в том, что мы путаем органы предварительного расследования и органы сыска. Однако подобный упрек едва ли будет справедливым в том историческом контексте, о котором мы ведем речь. По мнению нашего научного руководителя, «дифференциация сыска и уголовного процесса более или менее оформилась после судебной реформы, состоявшейся в конце XIX века» . В этой связи можно говорить и сыске и предварительном расследовании, подразумевая неразрывное единство последних.
Вместе с тем, заключение М.П. Полякова о дифференциации сыска и уголовного процесса имеет для нас и другое значение. В нем содержится важная предпосылка: предварительное расследование как самостоятельный вид юридической деятельности оформилось лишь в XIX веке. Первоначально ведущая роль принадлежала здесь полиции. До 1860 года на не возлагалось производство предварительного следствия. Им занимались полицейские чины, которые именовались квартальными надзирателями, а в крупных городах существовали особые должности следственных приставов по уголовным делам.
В ходе первой великой судебной реформы на первые позиции выдвинулись органы предварительного следствия. Повторимся, что большинство ученых сходятся во мнении, что органы предварительного следствия возникли в XIX в. Этот вывод, на наш взгляд, следует считать правильным, так как именно в данный период были изданы такие важные нормативные акты, как Указ 1860 г., Наказы судебным следователям. Именно с этими документами следует связывать появление института судебных следователей. С 1860 г. следствие начинает отделяться от полиции, и Указом царя от 8 июня 1860 г. в 44 губерниях России вводятся должности судебных следователей, отнесенных к ведению Министерства юстиции .
Развитие представлений о процессуальной самостоятельности субъектов, осуществляющих предварительное расследование, в уголовно-процессуальном законодательстве стран СНГ
В нашем диссертационном исследовании мы сочли необходимым произвести сравнительный анализ некоторых положений отечественного уголовно-процессуального законодательства с соответствующими правовыми нормами зарубежных стран. Несмотря на то обстоятельство, что современный отечественный уголовный процесс принято именовать «смешанным», подразумевая наличие в нем черт присущих уголовному судопроизводству различного типа: следственного и состязательного, продуктивным нам представляется исследовать нормы уголовного судопроизводства не стран дальнего зарубежья (в которых данные типы уголовного процесса присутствуют в наиболее «чистом» виде, например, Великобритании, США, ФРГ и т.д.), а ближнего - бывших советских республик. Более чем семидесятилетняя общая история существования в рамках СССР, а следовательно общие политические, правовые, культурные детерминанты развития (и даже распада) в этот период - очень весомое основание для внимательного взгляда на опыт развития национального уголовно-процессуального законодательства наших недавних братских республик. Сразу оговоримся, что выбор анализируемых нами национальных уголовно-процессуальных законодательств был обусловлен их доступностью (наличием русскоязычного варианта) и субъективным интересом автора именно к данным уголовно-процессуальным системам, их взаимодействию с российской, сформировавшимся в период работы в оперативном аппарате службы криминальной милиции ГУВД Нижегородской области. Вспомним и то, обстоятельство, что в середине 90-х годов прошлого века, предпринимались попытки создать и использовать в рамках содружества независимых государств универсальный, «модельный» уголовно-процессуальный закон.
Итак, в данном параграфе мы будем опираться на действующие уголовно-процессуальные законы республик Киргизии, Украины, Белоруссии3, Молдовы4, Узбекистана5, Казахстана6 и Модельного уголовно-процессуального кодекса для государств - участников СНГ7, разработанного в соответствии с Постановлением Совета Межпарламентской Ассамблеи государств-участников Содружества Независимых Государств от 14 февраля 1995 года N 4 «О Программном комитете и рабочих группах по созданию модельных уголовного и уголовно-процессуального кодексов для государств - участников СНГ» (далее Модельный УПК).
Первое, на что следует обратить внимание - это наличие в тексте УПК названных государств положений, провозглашающих процессуальную самостоятельность должностных лиц, ведущих досудебное производство по уголовному делу.
Так, ч. 2 ст. 36 УПК республики Узбекистан, гласит: «Все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции прокурора».
Соответственно:
- п. 1 ст. 114 УПК Украины: «При производстве предварительного следствия все решения о направлении следствия и о производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение»;
- ч. 3 ст. 35 УПК Киргизии «Все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение»;
- ч. 5 ст.64 УПК Казахстана «Все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции прокурора или решения суда, и несет полную ответственность за их законное и своевременное исполнение»;
- ч. 3 ст. 36 УПК Беларусь «Все решения о производстве следственных и других процессуальных действий следователь принимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции прокурора, и несет полную ответственность за их законное и своевременное исполнение»; - ч. 4 ст. 57 УПК Молдовы офицер уголовного преследования «При осуществлении своих полномочий офицер по уголовному преследованию является независимым, действует сообразно положениям настоящего кодекса,..».
В модельном УПК так же предусмотрена самостоятельность следователя при осуществлении предварительного следствия. Часть 3 ст. 86 гласит: «После принятия уголовного дела к своему производству следователь для всестороннего, полного и объективного его расследования уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать необходимые решения, осуществлять следственные и другие процессуальные действия в соответствии с положениями настоящего Кодекса за исключением случаев, когда уголовно-процессуальным законом предусмотрено получение санкции прокурора. Следователь несет ответственность за законное и своевременное проведение следственных и других процессуальных действий».
Понятие и сущность процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
Как правило, диссертации начинаются с разделов, проясняющих ключевые понятия исследования. Мы пошли другим путем. Вначале мы показали, что процессуальная самостоятельность органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование, представляет сложную проблему. Выясняя практический срез этой проблемы, мы пришли к убеждению, что практические работники не в состоянии определить понятие процессуальной самостоятельности. Нелегко решение этой задачи дается и процессуальной науке.
Говоря о сложности понятия процессуальной самостоятельности участников, ведущих процесс, диссертант имеет в виду не дискуссионный характер искомого понятия (острота научных споров здесь не столь велика), а то обстоятельство, что не все аспекты этого понятия исследованы. В части теории процессуальной самостоятельности еще много недосказанного. Так, например, мало изученными до сих пор остаются методологические предпосылки процессуальной самостоятельности органов расследования и ряд других вопросов. По мере сил мы постараемся ответить на эти вопросы.
Начнем мы с выяснения того, что в науке сегодня известно относительно понятия процессуальной самостоятельности субъектов уголовного процесса. Для того чтобы наше исследование носило конкретный характер, в центр рассуждений мы поместим понятие процессуальной самостоятельности следователя. Для выявления методологических оснований общего понятия процессуальной самостоятельности участников, ведущих процесс, этого будет вполне достаточно.
Традиционно, когда возникает вопрос о том, что собой представляет процессуальная самостоятельность следователя в ход идут ссылки на положения закона, согласно которым следователь при реализации своих полномочий самостоятельно принимает решения о производстве следственных или иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с законом требуется получение судебного решения и (или) санкции прокурора. В этом, по мнению научного большинства, и выражается процессуальная самостоятельность следователя. Признанным является и другой факт: процессуальная самостоятельность является важнейшим элементом уголовно-процессуального статуса следователя.
Наряду с термином «процессуальная самостоятельность» в литературе и быту нередко появляется такое словесное сочетание, как «процессуальная независимость». На соотношение указанных понятий наука смотрит двояко.
Есть мнение, что между данными понятиями существует принципиальное различие. «Самостоятельность, - утверждает Л.Д. Кудинов, - всего лишь внутреннее свойство конкретного субъекта, характеризующее возможность принятия им признаваемых обществом и государством решений вне связи с другими лицами. Независимость же — это качественное состояние субъекта, исключающее возможность признаваемого обществом и государством воздействия на него со стороны кого бы то ни было»1.
Более того, Л.Д. Кудинов считает, что формула «процессуальная самостоятельность» является менее обязывающей, она выступает прикрытием «следственная независимость». Наше эмпирическое исследование показало, что для подобных рассуждений есть реальные предпосылки. Так, право возразить прокурору, будучи закрепленным в законе десятки лет, используется лишь каждым десятым следователем.
По мнению А.А. Клейн, указанные понятия должны употребляться вместе, поскольку они являются характеристиками важнейших сторон деятельности следователя. Указанный автор видит отличие процессуальной самостоятельности от процессуальной независимости в том, что понятие «процессуальная независимость следователя» не является правовой категорией. С этим вполне можно согласиться, поскольку понятие процессуальной независимости имеет больше точек опоры в психологии, нежели в нормах права.
Сказанное, однако, не умаляет того факта, что понятие процессуальной независимости имеет автономное существование. Об этом прямо говорят, например, Р.Д. Рахунов, В.А. Дубривный и B.C. Чистяков2. М.С. Строгович подтверждает это косвенно, когда делает акцент на том, что процессуальная независимость следователя отличается от независимости судей3.
Есть в процессуальной науке и точка зрения, не признающая самостоятельности понятия процессуальной независимости следователя. Так, в частности, полагают С.Э. Воронин и Э.И. Воронин4. В свою очередь они ссылаются на позицию АЛ. Гуляева, считающего, что процессуальной независимости следователя объективно не существует. В процессуальном отношении зависимость следователя выражается в его подконтрольности и поднадзорности, имеющих характер процессуального подчинения, хотя и действующего в определенных пределах
Дифференциация процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование
В ходе предыдущих рассуждений мы неоднократно затрагивали проблему, которая обозначена в заголовке параграфа. Суть этой проблемы можно прояснить, в том числе и таким вопросом: почему у органов дознания и следователей разная степень процессуальной самостоятельности?
В уголовно-процессуальной науке высказывалась точка зрения, согласно которой для подобной дифференциации нет никаких методологических предпосылок. В первом параграфе мы уже критиковали позицию М.Б. Эркенова, придерживающегося подобной позиции.
Полагаем, что критический разбор позиции указанного автора следует продолжить. Диссертанту представляется, что в вопросах процессуальной самостоятельности дознавателя М.Б. Эркенов порой противоречит сам себе. В этой связи рассмотрим два положения, выносимых на защиту М.Б. Эркеновым. В одном он делает вывод: «Иерархия субъектов предварительного расследования (следователя и дознавателя) сегодня опирается на историческую инерцию. Соответственно и принижение уголовно-процессуального статуса дознавателя, в частности, установление особого порядка обжалования им указаний прокурора, не имеет современных методологических предпосылок»1.
Но посмотрим, что пишет этот автор далее: «Усеченная процессуальная независимость дознавателя опирается на сугубо исторические предпосылки особых процессуальных отношений органов дознания и прокурора. В уголовном процессе Российской Империи и раннем советском уголовном процессе орган дознания действовал под непосредственным управлением органов прокуратуры. По сути, дознание в широком смысле слова всегда подразумевало прокурорское присутствие. Функция уголовного преследования была прокурорско-дознавательской функцией. На этой базе и возникло правило, что обжалование указаний прокурора вышестоящему прокурору не приостанавливает последние ни при каких обстоятельствах».
Положения, вне всякого сомнения, интересные и достойные внимания. Однако, что мы видим, сравнивая указанные фрагменты, С одной стороны, автор говорит о том, что нет предпосылок для дифференциации, но в другом заявляет о наличии исторических предпосылок. Но что есть «историческая инерция», если не исторические предпосылки. Противоречие налицо.
Мы не станем приводить теоретических аргументов, обосновывающих критику позиции М.Б. Эркенова. Она имеется выше в тексте настоящей работы. Но отказываемся мы от теоретической аргументации не только по этой причине. У нас есть более весомый аргумент: июньские изменения в УПК РФ показали, что «особые процессуальные отношения органов дознания и прокурора», о которых пишет М.Б. Эркенов, - не забытый исторический факт, а реальность, причем реальность современная. Эта закономерность и была нормативно реализована в новых формах прокурорского надзора за дознавателем и органом дознания.
Надо отдать должное М.Б. Эркенову в том, что он разглядел эту историческую предпосылку. Это навело нас на мысль о том, что основания для дифференциации понятия процессуальной самостоятельности участников уголовного процесса следует искать и в секторе исторических предпосылок. Причем исторический срез предпосылок следует понимать в самом широком смысле, включающем исторические типы процесса.
Отечественный уголовный процесс относится к типу процесса смешанного - следственно-состязательного. На этой базе мы выдвинули гипотезу, которая впоследствии преобразовалась в вывод: в уголовном процессе смешанного типа, каковым является российский уголовный процесс, понятие процессуальной самостоятельности участников, ведущих уголовный процесс, дифференцируется как минимум на два блока. В качестве самостоятельного блока выступает понятие процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование. Другим блоком, само собой, является процессуальная самостоятельность судебных органов.
Понятие процессуальной самостоятельности органов и лиц, осуществляющих предварительное расследование не однородно. Оно может быть подразделено на группу понятий. Ниже мы коснемся этой части проблемы дифференциации. Но пока рассмотрим основания дифференциации.
Первое основание, на наш взгляд, находится на поверхности. Если УПК допускает множественность субъектов расследования, значит подразумевает и разный процессуальный статус этих субъектов и, следовательно, различие в процессуальной самостоятельности.
Итак, первым основанием дифференциации процессуальной самостоятельности субъектов является дифференциация самих этих субъектов.
Дифференциации органов предварительного расследования заложена в самом уголовно-процессуальном законе. Действующий УПК РФ в качестве таких субъектов называет следователя, орган дознания и дознавателя. Вследствие последних изменений УПК РФ выделился еще один субъект -следственный орган. Последний дал о себе знать через появление фигуры начальника следственного органа и расширение его контрольных полномочий.
