Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Криминалистическая идентификация в системе средств познания и в уголовно- процессуальном доказывании 17
1. Значение криминалистической идентификации для уголовно-процессуального доказывания 17
2. Особенности определения форм, видов и субъектов криминалистической идентификации 46
3. Проблемы выбора надлежащей процессуальной формы для решения идентификационных задач 85
Глава II. Использование возможностей процессуальных действий для идентификации некоторых объектов 119
1. Вещи (предметы) и место происшествия как объекты идентификации при производстве процессуальных действий 119
2. Опознание участника события преступления как тактическая задача при производстве процессуальных действий
Заключение 184
Список использованной литературы 192
- Значение криминалистической идентификации для уголовно-процессуального доказывания
- Особенности определения форм, видов и субъектов криминалистической идентификации
- Вещи (предметы) и место происшествия как объекты идентификации при производстве процессуальных действий
- Опознание участника события преступления как тактическая задача при производстве процессуальных действий
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Решение задач борьбы с преступностью невозможно без совершенствования деятельности правоохранительных органов, постоянного использования ими достижений научно-технического прогресса. Это выдвигает более высокие требования к науке, представляющей предметную область этой деятельности, - криминалистике, и к субъектам, ее осуществляющим.
Для современного уголовного судопроизводства характерны не только изменившийся правовой режим деятельности его участников, но и усложнившиеся условия и средства одного из важнейших его институтов - доказывания. В настоящее время актуальными является как совершенствование имеющихся, так и разработка и обоснование новых, дополнительных методов и приемов доказывания, а также использование накопленного опыта и знаний на качественно ином уровне. Эти обстоятельства обусловливают необходимость поиска общетеоретических и правовых аргументов для уяснения логической связи различных уровней познания, объяснения полученных данных, установления их истинности и соответствия закону.
В связи с этим характер деятельности субъектов доказывания становится ориентированным на более широкое использование достижений науки и техники, применение новых, дополнительных средств познания, увеличение удельного веса исследовательского труда и пр.
Однако качественных изменений в доказывании по уголовным делам до настоящего времени в уголовной статистике не отмечается. Наоборот, показатели раскрываемости и качества расследования преступлений свидетельствуют о серьезных недостатках в практике собирания, исследования и использования криминалистически значимой информации.
Особое значение в процессе доказывания по уголовным делам в таких условиях приобретает криминалистическая идентификация. Процесс раскрытия и расследования преступления невозможен без действий и процессов, в основе которых заложена задача идентификации объектов.
Уровень развития научных знаний позволяет говорить о том, что криминалистическая идентификация в ее современном виде представляет учение о принципах отождествления различных объектов по их отображениям для получения доказательств. При этом в науке сложился подход, согласно которому идентификационные исследования объектов производятся преимущественно в рамках судебной экспертизы и предъявления для опознания. Соответственно, и следственная практика идет по такому пути.
Не ставя под сомнение традиционные способы решения идентификационных задач, есть все основания утверждать, что следственная практика изобилует примерами, когда обстоятельства совершенного преступления, характер исходных данных, сложившиеся следственные ситуации, специфические особенности объектов, требующих идентификации, а также процессуальная и тактическая целесообразность не позволяют использовать указанные процессуальные формы, специально предусмотренные для решения идентификационных задач, а в ряде случаев они оказываются и вовсе непригодными. Кроме того, иногда тождество объектов может быть установлено без использования специальных знаний. Названные обстоятельства обусловливают необходимость поиска иных не менее эффективных процессуальных средств, позволяющих идентифицировать объекты в отмеченных случаях.
Как представляется, потенциальные возможности иных процессуальных действий, помимо предъявления для опознания и судебной экспертизы, также позволяют решать идентификационные задачи. Речь не идет о равноценности и взаимозаменяемости следственных действий при получении доказательства тождества объектов. При решении идентификационных задач возможности каждого следственного действия определяются не только правовыми основаниями к их производству и тактико-криминалистическими средствами и методами, обеспечивающими его эффективность, но и специфическими признаками и свойствами самих объектов идентификации.
Учение о криминалистической идентификации может и должно иметь значительно большее применение в следственной деятельности. Невысокий
5 уровень владения лицами, осуществляющими расследование, уголовно-процессуальной технологией формирования доказательств обусловлен, в частности, отсутствием системных научных знаний о криминалистической идентификации и о возможностях ее использования в доказывании. Отсюда и недооценка лицами, осуществляющими расследование, собственных познавательных способностей, необходимых при производстве следственных действий, искусственное их ограничение оставляет невостребованными немалую часть потенциальных доказательств.
Субъекты расследования слабо представляют возможности криминалистической идентификации не только как средства познания, но и процесса установления тождества объектов посредством процессуальных действий с целью получения доказательств. Во многом это объясняется отсутствием целевых научных исследований по этой проблеме.
Таким образом, актуальность исследования заключается в необходимости получения научного знания- о возможностях решения идентификационных задач в рамках многих действий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом.
Степень разработанности темы исследования. Теория криминалистической идентификации является одной из основополагающих в криминалистике. На протяжении почти 70 лет, прошедших с момента появления работы выдающегося отечественного криминалиста профессора СМ. Потапова, с чьим именем связано возникновение этой научной теории, проблемы криминалистической идентификации привлекают внимание многих ученых.
Становление и развитие теории криминалистической идентификации связаны с именами многих видных отечественных криминалистов: Р.С. Белкина, А.И. Винберга, Г.Л. Грановского, Р.А. Кентлера, В:Я. Колдина, В.П. Колмакова, Б.М. Комаринца, Ю.Г. Корухова, И.Д. Кучерова, B.C. Митричева, В.Ф. Орловой, СМ. Потапова, М.В. Салтевского, М.Я. Сегая, Т.А. Седовой Н.А. Селиванова, В.А. Снеткова, Н.В. Терзиева,
А.Р. Шляхова, A.A. Эйсмана и других. Хотя теоретические положения криминалистической идентификации и получили значительное развитие в трудах многих ученых-криминалистов, тем не менее, существует немало положений, которые нельзя признать бесспорными.
Подавляющее большинство научных исследований по криминалистической идентификации относится к середине XX в., однако после 90-х гг. интерес ученых к этому научному направлению пошел на спад. Обстоятельному анализу проблемы в области криминалистической идентификации практически не подвергались. Общие сведения о теории криминалистической идентификации излагаются, как правило, лишь в учебниках по криминалистике, о монографических работах в этой области научного знания говорить не приходится.
Безусловно, следует учитывать работы профессора В.Я. Колдина - одного из признанных корифеев в области судебной идентификации, работы которого издаются и в настоящее время. Порядка 50 лет назад ученый выдвинул идею формирования частной методики доказывания, в которой составной частью выступает криминалистическая идентификация. Дальнейшее развитие положений данной концепции привело не только к тому, что в настоящее время она по праву признана научным достоянием криминалистики, но и представляет значительную ценность в деятельности по расследованию преступлений. Однако нельзя не отметить, что автор не изменил своих взглядов по вопросам процессуальной формы криминалистической идентификации и компетенции ее субъектов. По его мнению, непосредственный акт отождествления может быть осуществлен в рамках предъявления для опознания и судебной экспертизы. Но решение идентификационной задачи посредством данных процессуальных средств возможно далеко не всегда.
Заметными работами последних лет в области исследования научно-прикладных проблем криминалистической идентификации стали три монографии Д.А. Степаненко, составившие основу ее докторской диссертации: «Проблемы теории и практики криминалистической идентификации»
7 (2006 г.). Но очевидно, что подобных работ должно быть на порядок больше. Прежде всего потому, что одному исследователю не под силу охватить множество аспектов одной, но громадной проблемы. Более того, особенностью исследований, проведенных Д.А. Степаненко, является «уклон» в сторону тактико-криминалистических вопросов предъявления для опознания как одного из видов криминалистической идентификации.
Отдельного упоминания заслуживает работа В.П. Колмакова «Идентификационные действия следователя» (1977 г.). В ней ученый обозначил проблему, затронул отдельные аспекты реализации своих изысканий. Однако многие положения остались изучены не до конца, не все из них получили объяснение с точки зрения уголовно-процессуальной технологии собирания и использования доказательств. Кроме того, автор уделял значительное внимание все-таки традиционным формам идентификации: предъявлению для опознания и судебной экспертизе, оставляя в тени достаточно широкий спектр процессуальных действий, позволяющих не только решать идентификационные задачи, но и получать доброкачественные доказательства.
Говорить о завершенном характере данного научного направления преждевременно. В теории криминалистической идентификации имеется немало вопросов, требующих дальнейшего исследования с учетом современных общетеоретических представлений и достижений криминалистики, а также возросших практических потребностей в более совершенных и действенных методах и средствах получения доказательств. В первую очередь это касается принципиальной возможности идентификации некоторых специфических объектов, а также условий и обстоятельств, в которых проходит акт идентификации. Это должно стать основой для выработки и теоретического обоснования рекомендаций прикладного характера, направленных на повышение эффективности идентификационного процесса и осуществления контроля над его проведением.
Таким образом, пополнение имеющегося арсенала процессуальных и тактических средств, методов и приемов, необходимого в деятельности еле-
дователя при решении идентификационных задач, остается одной из главных задач криминалистов.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования послужила экспертная, следственная, оперативно-розыскная практика расследования преступлений, в ходе которой возникали и решались задачи по идентификации объектов, а также научные положения теории криминалистической идентификации.
Предмет диссертационного исследования составили закономерности познания тождества, способы и процессуальные формы получения доказательственных фактов тождества в уголовном судопроизводстве.
Цель и основные задачи исследования. В основу диссертации положена гипотеза о том, что решение идентификационных задач допустимо с помощью многочисленных процессуальных средств доказывания, выбор которых обусловлен спецификой объектов, подлежащих идентификации, обстоятельствами совершенного преступления, сложившейся следственной ситуацией и тактической целесообразностью.
Целью настоящего исследования является изучение методологических и процессуальных основ теории и практики криминалистической идентификации и разработка на этой основе научно-методических рекомендаций по идентификации некоторых объектов при производстве процессуальных действий.
Для реализации этой цели были поставлены взаимосвязанные задачи, главными из которых являются:
изучение общенаучных и процессуальных предпосылок криминалистической идентификации, определение ее места в системе средств познания и доказывания;
определение гносеологической и юридической сущности форм, видов и субъектов криминалистической идентификации и их оптимального использования в доказывании;
выявление и систематизация обстоятельств, ситуаций и условий, пре-
пятствующих, исключающих или делающих тактически нецелесообразным применение предъявления для опознания и судебной экспертизы для решения идентификационных задач;
характеристика объектов, которые могут быть идентифицированы при производстве процессуальных действий;
обоснование выбора надлежащих следственных действий и оценка их познавательных возможностей для решения идентификационных задач;
разработка научно-методических рекомендаций по идентификации отдельных объектов при производстве процессуальных действий.
Методология и методы исследования. Методологическую основу диссертации составляют основные положения материалистической диалектики, которые позволяют выявить содержание и проблемы криминалистической идентификации, формы и способы ее исследования и требуют многопрофильной методики. В частности, соискателем использовались социологический, формально-юридический, описательно-аналитический, системно-структурный, статистический методы анализа и объяснения социальных и правовых явлений в исследуемой сфере.
Нормативно-правовой базой исследования явились Конституция Российской Федерации, уголовно-процессуальное и иное федеральное законодательство, нормативные правовые акты системы МВД России, а также иных органов исполнительной власти по вопросам повышения эффективности борьбы с преступностью, совершенствования деятельности органов уголовного судопроизводства.
Теоретическим фундаментом исследования послужили труды видных
ученых в области уголовного процесса, криминалистики, теории оперативно-
розыскной деятельности: Т.В. Аверьяновой, В.Д. Арсеньева, О.Я. Баева,
Р.С.Белкина, В.Г.Боброва, В.П.Божьева, А.И. Винберга, Л.Е.Владимирова,
А.Ф.Волынского, Г.Л.Грановского, В.А. Жбанкова, Е.П. Ищенко,
М.К.Каминского, Р.А.Кентлера, В.Я.Колдина, В.П.Колмакова,
Ю.Г.Корухова, И.Ф.Крылова, И. Д. Кучерова, В.П.Лаврова, Н.П. Майлис,
10 В.С.Митричева, В.А.Образцова, В.Ф.Орловой, СМ. Потапова, М.В.Салтевского, М.Я.Сегая, Т.А.Седовой, Н.А.Селиванова, А.Б.Соловьева, М.С. Строговича, Н.В.Терзиева, С.Н. Трегубова, А.Г.Филиппова, С.А.Шейфера, А.Р.Шляхова, А.А.Эйсмана, Н.П.Яблокова, И.Н.Якимова и многих других.
Научная новизна исследования. Диссертация относится к числу немногих монографических работ, в которой рассмотрены основы криминалистической идентификации, позволившие раскрыть гносеологическую и процессуальную сущность, структуру и механизм идентификационного процесса как средства познания для получения доказательства тождества объектов.
Автором обоснован подход, согласно которому возможности криминалистической идентификации должны находить гораздо большее применение в деятельности по расследованию преступлений. Ее роль в доказывании не следует ограничивать только такими процессуальными формами, как предъявление для опознания и судебная экспертиза. В первую очередь потому, что установление тождества объектов посредством только этих процессуальных средств возможно не во всех случаях.
При определенных обстоятельствах познавательные и удостоверитель-ные функции лиц, осуществляющих расследование, могут быть с успехом использованы при решении идентификационных задач в ходе производства иных процессуальных действий. С общенаучной, процессуальной и криминалистической точек зрения обоснован выбор надлежащих процессуальных средств, обеспечивающих достоверность получения вывода о тождестве объектов, обладающих специфическими признаками и свойствами.
Кроме того, научной новизной обладают положения, относящиеся к систематизации и оценке ситуаций, обстоятельств и условий, препятствующих или исключающих проведение предъявления для опознания; анализу случаев, когда идентификационная задача может быть решена с помощью менее трудоемких и затратных процессуальных средств (судебной экспертизой); характеристике объектов, тождество которых может быть установлено
при производстве допроса, очной ставки, осмотра, освидетельствования, проверки показаний на месте, задержания подозреваемого и др. в различном их сочетании; разработке научно-методических рекомендации по отождествлению некоторых объектов при производстве следственных действий. Положения, выносимые на защиту.
Значение криминалистической идентификации для процессуального доказывания, которое определяется возможностью и необходимостью установления тождества объектов, связанных с событием преступления, и получения доказательств. Доказательство тождества объектов в зависимости от специфических ситуаций, условий и обстоятельств, при которых они были обнаружены, может быть получено в ходе собирания, проверки и оценки доказательств.
Цели процессуальной и непроцессуальной формы идентификации. Целью непроцессуальной криминалистической идентификации является разрешение вопроса о тождестве объектов, а целью процессуальной криминалистической'идентификации - кроме того получение доказательств тождества объектов. Обе формы в конечном итоге обеспечивают достижение единой цели криминалистической идентификации - установление тождества объектов.
3. Объективные причины, обусловливающие поиск альтернативных
процессуальных средств следственным действиям, непосредственно предна
значенным для решения идентификационных задач, к которым отнести:
невозможность соблюдения условий >и\ требований, предъявляемых к порядку предъявления для опознания некоторых объектов, обладающих специфическими свойствами;
невозможность подбора статистических объектов, предъявляемых для опознания;
отсутствие необходимости использования специальных знаний для установления тождества объектов;
отсутствие необходимости применения лабораторного оборудования
12 или экспертных методик для установления тождества объектов.
Свойства объектов, тождество которых может быть установлено вне судебной экспертизы, к которым отнесены: 1) подвергшиеся разделению, когда по их частям необходимо установить целое, если совпадающие признаки на них выражены четко и однозначно, они очевидны и не требуют лабораторных методов исследования; 2) имеющие отчетливо и бесспорно выраженное индивидуальное внешнее строение, отобразившееся в следе без искажения, когда совпадающие признаки очевидны любому лицу, не имеющему специальных знаний.
Особенности процессуальной формы собирания доказательств тождества, которые обусловливаются: характеристикой объектов; .обстоятельствами дела; сложившейся ситуацией, полнотой имеющейся информации; тактической целесообразностью. В зависимости* от них определяется необходимость проведения: 1) судебной экспертизы; 2) получения заключениям показаний специалиста; 3) предъявления для опознания; 4) системы иных процессуальных действий, при производстве которых решается идентификационная задача (задержание подозреваемого, проверка показаний на месте, следственный эксперимент, допрос, очная ставка, осмотр, освидетельствование, обыск, выемка).
Научно-методические рекомендации по отождествлению некоторых объектов (вещи, место происшествия, участник события преступления) при производстве следственных действий, с учетом структуры этого процесса: подготовительный этап, этап непосредственного отождествления и заключительный этап идентификационного процесса. В пределах каждого этапа выделяется комплекс действий и приемов, направленных на разрешение поставленной задачи.
Теоретическая и практическая значимость результатов исследования определяется вкладом автора в дальнейшее развитие таких разделов криминалистики, как общая теория криминалистики, криминалистическая тактика. Результаты проведенного исследования существенно изменяют от-
13 ношение к теории криминалистической идентификации, определению ее значимости для уголовно-процессуального доказывания. Популяризация возможностей гораздо более широкого использования криминалистической идентификации в расследовании позволит повысить уровень достоверности получаемых доказательств, обеспечит безупречность их качества и, наконец, позволит получать ранее невостребованные доказательства.
На основе положений теории криминалистической идентификации, анализа некоторых ее основополагающих категорий («тождество», «сходство», «групповая принадлежность», «объекты идентификации», «субъекты идентификации», «формы-идентификации», «виды идентификации», «оперативно-розыскная идентификация», «доказательство тождества», «узнавание», «опознание», «у словия* идентификации» и др.) предпринята попытка,теоретического осмысления их сущности и функционального назначения; определения возможностей использования криминалистической идентификации в уголовно-процессуальной технологии формирования доказательств.
Суждения диссертанта нашли отражение в разработанном1 подходе к возможности получения» доказательств-о тождестве некоторых объектов при производстве процессуальных действия, помимо предъявления^ для" опознания и судебной экспертизы.
Работа определяется глубиной рассматриваемых вопросов, ее ориентированностью на изучение научно-теоретических проблем и разработку практических рекомендаций по расследованию преступлений. Предложения и выводы, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в дальнейших научных разработках проблем, направленных на совершенствование процесса идентификации в различных формах при раскрытии и расследовании преступлений, а также служить основой для конструктивной полемики, стимулируя развитие научной мысли в области общей теории криминалистики и криминалистической тактики.
Практическая значимость исследования определяется его ориентацией на совершенствование деятельности по собиранию доказательств о тождест-
14 ве объектов. Этому подчинены все теоретические положения, на базе которых в диссертации разработаны конкретные рекомендации и предложения по повышению познавательных и удостоверительных функций субъектов расследования, недопустимости их искусственного ограничения и более широкого использования процессуальных средств для получения доказательств о тождестве некоторых объектов.
Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе, при разработке пособий и научно-методических материалов, в системе повышения квалификации следователей и дознавателей.
Обоснованность и достоверность результатов исследования обеспечиваются его методологией и методикой, а также репрезентативностью эмпирического материала, на котором основываются разработанные научные предложения и выводы.
В процессе исследования было изучено 173 уголовных дела общеуголовной направленности, преимущественно насильственного и имущественного характера, рассмотренных в судах Москвы, Санкт-Петербурга, Белгорода, Волгограда, Воронежа, Иркутска, Липецка, Тулы, Твери, Ярославля, Новосибирской, Омской областей, Краснодарского края в период с 2000 по 2008 гг.; служебная документация органов внутренних дел, содержащая информацию о состоянии деятельности по раскрытию, расследованию указанных преступлений.
По специально разработанной анкете было опрошено 214 следователей Следственного комитета при прокуратуре РФ, следователей и дознавателей органов внутренних дел РФ. Респонденты представляли девять регионов России (Белгород, Волгоград, Воронеж, Краснодар, Москва, Санкт-Петербург, Ставрополь, Тверь, Ярославль).
Апробация результатов исследования и внедрение. Теоретические положения, выводы и рекомендации, разработанные и представленные в диссертационном исследовании, получили отражение в 16 опубликованных научных статьях общим объемом 5,2 п.л.
15 Основные положения диссертации апробировались в выступлениях автора и одобрены на кафедре управления органами расследования преступлений Академии управления МВД России, на научных конференциях и семинарах различного уровня:
Вузовский научно-практический семинар «Современные тенденции управления расследованием преступлений» (Москва, Академия управления МВД России, 31 марта 2006 г.);
Международная научно-практическая конференция «Приоритетные направления развития правового государства» (Барнаул, 28-29 сентября
2007 г.);
Межвузовская научно-практическая конференция «Проблемы управления органами расследования преступлений в связи с изменением уголовно-процессуального законодательства» (Москва, Академия управления МВД России, 10 апреля 2008 г.);
XVII международная научная конференция- «Информатизация и информационная безопасность правоохранительных органов» (Москва, Академия управления.МВД России, 20-21 мая 2008 г.);
49-е Криминалистические чтения «Значение творческого наследия профессора А.И. Винберга в развитии отечественной криминалистики (к 100-летию со дня рождения)» (Москва, Академия управления МВД России, 26 сентября 2008 г.);
Межвузовский научный семинар «Проблемы нераскрытых преступлений прошлых лет» (Москва, Академия управления МВД,России, 13 ноября
2008 г.);
IV Всероссийская научно-практическая конференция по криминалистике и судебной экспертизе «Криминалистические средства и методы в,раскрытии и расследовании преступлений» (Москва, ЭКЦ МВД России, 4-5 марта 2009 г.);
Межвузовская научно-практическая конференция «Актуальные вопросы применения уголовно-процессуального и уголовного законодательства
в процессе расследования преступлений (к 90-летию со дня рождения профессора И.М. Гуткина)» (Москва, Академия управления МВД России, 23-24 апреля 2009 г.).
Рекомендации и предложения, содержащиеся в материалах диссертации, внедрены в практическую деятельность Следственного управления при УВД г. по Белгородской области, в учебный процесс Академии управления МВД России, Белгородского юридического института МВД России, Воронежского института МВД России.
Структура и объем диссертации обусловлены логикой исследования, его целями и задачами. Диссертация состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения, списка использованной литературы.
Значение криминалистической идентификации для уголовно-процессуального доказывания
Научно-прикладная разработка проблем уголовно-процессуального доказывания всегда находилась в центре внимания ученых-юристов. Фундаментальные работы в этой области стали появляться с конца 50-х гг. прошлого столетия1. В настоящее время теория доказательств считается наиболее разработанной областью научных знаний. Вопросы доказывания в той или иной степени освещаются во многих учебниках по уголовному процессу, являются предметом дискуссий на научно-практических конференциях. Не однажды они объявлялись решенными и вновь вызывали споры.
Однако всякий раз, когда происходят изменения и поправки в уголовно-процессуальное законодательство, обсуждение проблем доказывания приобретает особую актуальность. Это обусловлено тем, что необходимо критически проанализировать многие положения теории доказательств с точки зрения их соответствия новым законоположениям. И здесь следует согласиться с С.А. Шейфером, который заметил, что доказывание и доказательст ва, по мнению старых и новых исследователей, было и остается сердцевиной уголовного судопроизводства.
Современные представления о теории доказывания отражают ее комплексный характер. В содержание данной теории включены не только вопросы сугубо процессуального характера, такие как цель, предмет и пределы доказывания, понятие и классификация доказательств, гносеологические, психологические и организационные основы доказывания, но и ряд криминалистических положений, относящихся как к процессу доказывания в целом (например, версии при доказывании), так и к отдельным видам доказательств с акцентом на особенности их собирания, оценки, и использования.
Значительный вклад в развитие положений теории доказывания внесли и ученые-криминалисты2, усилиями которых традиционно процессуальная область знаний приобрела определенный криминалистический «оттенок». В теории доказательств появились разделы, не только тяготеющие к криминалистике, но и разрабатываемые ею. Так, основываясь на представлениях о комплексном характере теории доказательств, В.Д: Арсеньев считал, что она находится на стыке наук процессуального права, криминалистики, судебной психологии, судебной медицины и судебной психиатрии, каждая из которых изучает теорию доказательств в своих аспектах. Более того, он заключил, что составными частями теории доказательств являются теория идентификации и теория судебной экспертизы. Кроме того, по мнению В.Д. Арсеньева, право мерно вести речь о создании еще одной отрасли теории доказательств, где потребуются совместные усилия процессуалистов и криминалистов, — особенности доказывания по отдельным категориям уголовных дел
Примечательно следующее: автор пришел к выводу о том, что теория доказательств стала в известных пределах составной частью криминалистики и что ее предметом являются закономерности возникновения, сохранения и изменения доказательственной информации, а задачей - разработка на базе этих закономерностей наиболее эффективных приемов, методов и оптимальных процессуальных форм доказывания (собирания, проверки и оценки доказательств)2. Эту позицию В.Д. Арсеньева поддержал А.И. Винберг, посчитавший, что теория доказательств в той части, которая составляет раздел криминалистики, должна изучаться общей теорией криминалистики3.
Пристальный интерес к теории криминалистической идентификации и обилие научных работ в этой области объясняется ее особой ролью в процессе доказывания по уголовным и гражданским делам. Криминалистическая идентификация является одним из важнейших научных способов доказывания фактов тождества как существенных обстоятельств по делу, без установления которых невозможно решение задач расследования. Говоря о значении теории криминалистической идентификации в прикладном аспекте, следует сказать, что процесс раскрытия и расследования преступления невозможен без действий и процессов, в основе которых заложена задача идентификации.
Особенности определения форм, видов и субъектов криминалистической идентификации
Обосновывая тезис о том, что криминалистическая идентификация «переросла» пределы метода исследования вещественных доказательств в рамках судебной экспертизы, отметим: имеются основания говорить о том, что с ее помощью, используя при этом многообразные процессуальные средства, возможно получать сведения, являющиеся доказательством. С нашей точки зрения, ограничивать сферу применения криминалистической идентификации только судебной экспертизой, неправомерно.
Положения этого учения применимы на предварительном расследовании, в оперативно-розыскной деятельности, судебном разбирательстве. Служебная роль криминалистической идентификации состоит в том, что она помогает следствию и суду непосредственно либо через специалиста или судебного эксперта получить доказательства о факте тождества личности, предметов, местности и пр., имеющие значение для расследования или судебного разбирательства.
Представляется, что криминалистическую идентификацию следует определять как возможность получения доказательств о тождестве объектов, связанных с событием преступления. Такое понимание криминалистической идентификации позволяет объективно определить сферу применения ее приемов для доказывания на всех этапах судопроизводства, где встречается необходимость установления тождества: на предварительном следствии, в дознании, судебном разбирательстве, оперативно-розыскной деятельности.
Говорить о каких-либо серьезных научных аргументах в пользу «монополизации» криминалистической идентификации только судебной экспертизой не приходится. Следственная и оперативно-розыскная практика свидетельствует о том, что теоретические основы идентификации, разработанные учеными-криминалистами, успешно применяются в целях установления тождества различных объектов путем использования процессуальных и оперативно-розыскных средств помимо, производства судебной экспертизы.
Более того, чем шире научные положения криминалистической идентификации будут освоены субъектами доказывания и внедрены в следственную, оперативно-розыскную и судебную практику, тем больше откроется возможностей для всестороннего выявления и полного исследования фактов, устанавливающих тождество объектов, имеющих причинно-следственную связь с событием преступления. Безусловно, экспертное установление тождества встречается в практике гораздо чаще, чем следственное и судебное. И все же судебная экспертиза не может претендовать на полное поглощение идентификационных приемов исследования.
Заметим, что данный вопрос не был предметом специального научного исследования, хотя многие ученые-криминалисты выражают позитивные взгляды на эту проблематику, при этом, однако, не погружаясь в глубину темы. В частности, профессор Р.С. Белкин отмечает, что сфера криминалистической идентификации не ограничена экспертизой; принципиально криминалистическая идентификация может быть установлена при производстве любого следственного действия любым участником доказывания1.
Анализ литературы вопроса позволяет привести позиции ученых-криминалистов, свидетельствующие об одобрении ими принципиальной возможности решения задачи по установлению тождества того или иного объекта в рамках отдельных следственных действий. Так, В.А. Образцов указывает, что в процессуальном режиме идентификация осуществляется путем: предъявления для опознания; осмотра; обыска и выемки, некоторых видов эксперимента; производства судебной экспертизы".
Схожую позицию высказывают Е.П. Ищенко и А.А. Топорков, которые пишут о том, что процессуальная форма идентификации зависит от вида процессуального действия, в рамках которого она проводится: экспертиза, опознание, осмотр, обыск, судебное разбирательство. Однако авторы обра щают внимание на то, что в зависимости от «своего фактического материала получаемые результаты будут обладать разной доказательственной ценностью»1. Мысль в целом понятна, хотя что подразумевают авторы под «своим фактическим материалом» и каковы критерии «разной доказательственной ценности», остается не ясным, поскольку других пояснений не дается.
В этом плане более определенно высказывается Ю.Г. Корухов, который отмечает, что если идентификация осуществляется следователем в ходе осмотра, обыска, выемки, то результаты ее не имеют доказательственного значения, однако используются для получения иных доказательств .
По мнению А.Ф. Волынского, процессуальная форма идентификации реализуется в форме идентификационных экспертиз и таких следственных действий, как предъявление для опознания, обыск, выемка, осмотр и освидетельствование, проверка показаний на месте3.
Некоторые криминалисты, признавая две формы идентификации - процессуальную и непроцессуальную, к процессуальной, тем не менее, относят только идентификационную экспертизу и предъявление для опознания4.
Как видим, учеными не отрицается принципиальная возможность использования идентификации при производстве следственных действий, причем самого широкого их спектра. Иначе говоря, субъект доказывания может и должен решать идентификационные задачи в рамках того или иного следственного действия.
Вещи (предметы) и место происшествия как объекты идентификации при производстве процессуальных действий
В теории криминалистической идентификации вопрос об объектах является одним из основных, так как часто именно характер объектов обусловливает конкретные возможности, способы и средства идентификации. В зависимости от характера объектов нередко разрешается вопрос и о соответствующих субъектах идентификации. Отсюда понятно, что правильное разрешение вопроса об объектах идентификации имеет принципиальный характер. Между тем данный вопрос является одним из сложных.
Термин «объект» является предельно широким. Все может быть названо объектом, хотя далеко не все, в строгом научном смысле слова является таковым. Только этим можно объяснить, что и в настоящее время отсутствует единое общепринятое понятие «объект идентификации». Чаще всего под объектом идентификации понимается объект исследования.
По мнению СМ. Потапова, объектом идентификации выступают всевозможные материальные предметы и явления, их роды и виды, количества и качества, участки пространства и моменты времени, человеческая личность в целом и ее отдельные признаки, физические свойства человека и его умственные способности, его внешнее действие и внутренние психические акты . Этот тезис был высказан более чем 60 лет назад и практически сразу же подвергнут критике.
Так, примерно в те же годы З.Г. Самошина отметила, что такое расши рение круга объектов, в отношении которых возможна идентификация, лишено всяких оснований. Оно носит искусственный характер и представляет собой попытку придать теории идентификации универсальный, всеобъемлющий характер1.
Уместно привести цитату В.П. Колмакова о том, что «теория идентификации изучает закономерности, которые являются общими для всякого исследования с целью разрешения вопроса о тождестве». Ясно, что сущность идентификации именно в познании тождества и ни в чем другом. Ясно и другое: современный уровень криминалистических знаний позволяет критически переосмыслить тезис о том, что идентифицировать можно все. По крайней мере, при решении вопроса о возможности идентификации того или иного объекта необходимо исходить не только из вида отображения (материально-фиксированного или идеального), но и специфики этого вида, особенностей присущих ему свойств и признаков, механизма следообразования и прочих факторов.
Однозначного ответа на этот весьма спорный вопрос — что же такое «объект идентификации» - не существует. Излагая собственные соображения по этому поводу, полагаем, что основным тезисом здесь выступает то, что объектами криминалистической идентификации являются индивидуально-определенные тела, обладающие устойчивым внешним строением.
Н.А. Селиванов при определении круга объектов идентификации предпочитает исходить из возможностей наук, данные которых активно использует криминалистика. По его мнению, это - индивидуальные материальные объекты, группы веществ, явления, процессы, динамические системы . Как полагает В.А. Образцов, в уголовном судопроизводстве идентифицируются: - люди (заподозренные, подозреваемые, обвиняемые, свидетели, потерпевшие); - животные (как правило, домашний или сельскохозяйственный скот); - предметы (единичные предметы, элементы, части предметов, взаимосвязанные комплексы предметов); - населенные пункты; - произведения искусства; - места происшествия; - социальные и природные объекты (здания, сооружения и т.д.), жилые комнаты, подсобные помещения, водоемы и т.д.); - иные выделяемые объекты, имеющие качественно-количественную определенность, характеризуемую устойчивостью структуры и других при знаков, которыми они отличаются от других объектов того же класса1.
Как видно, в качестве объектов криминалистической идентификации фигурируют люди (обвиняемый, потерпевший), различные материальные предметы (орудия преступления, оружие, транспортные средства, здания, сооружения и т.п.), вещества. В зависимости от способа отображения в качестве непосредственного объекта исследования при криминалистической идентификации изучают: следы рук, ног, зубов человека и предметов его одежды, обуви; следы орудий взлома; следы от частей оружия на пулях и гильзах; следы от ходовой части транспортного средства и его выступающих частей: следы ног (копыт, подков). Так как непосредственное исследование таких следов в лабораторных условиях не всегда возможно (ввиду сложности их изъятия в натуре), то объектами исследования становятся их копии (модели, оттиски) в виде слепков, отпечатков, фотоснимков
Опознание участника события преступления как тактическая задача при производстве процессуальных действий
Одним из наиболее распространенных объектов криминалистической идентификации выступает личность подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля. Любой вид идентификации направлен, в конечном счете, на установление личности. Важность данного объекта обусловлена тем решающим значением, которое он может иметь для разрешения уголовного дела. При этом личность как объект идентификации - это еще и наиболее сложный объект идентификации.
Необходимость в идентификации человека является вопросом ежедневной практики судов. Более того, развитие криминалистики как науки, содержание многих ее разделов подчинено одной из главных задач - разработке способов установления личности. Именно практическая необходимость точно и быстро по обнаруженным признакам установить неизвестную личность преступника или потерпевшего и иметь при этом определенные критерии, гарантирующие от ошибок, вызвала к жизни теорию идентификации в криминалистике и явилась основным стимулом ее развития и даже, возможно, развития самой криминалистики. Неслучайно поэтому в большинстве энциклопедий и словарей первым значением термина «идентификация» указывается «установление личности»1.
Установление личности в ряде случаев представляет собой большую и очень сложную проблему. Значение ее трудно переоценить, так как, во-первых, неустановление личности преступника или потерпевшего означает нарушение интересов государства и его граждан, т.е. нарушение законности. Во-вторых, с практической точки зрения привлечь к уголовной ответствен ности за совершенное преступление можно лишь при условии, что имеется лицо, совершившее это преступление. «Там, где нет человека, как виновника преступления, там не может быть самого вопроса об уголовной ответственности и составе преступления»1. Установить же личность преступника не всегда легко. Это затрудняется отсутствием сведений о подготовке к преступлению, совершением преступления без свидетелей, попытками преступника скрыть следы преступления и скрыться самому. Именно поэтому основные трудности расследования многих преступлений, особенно хищений, убийств, состоят не столько в сложности изобличения данного лица, когда оно имеется, сколько в обнаружении, розыске его.
Отсюда необходимость использования следователем всех действий, с помощью которых может быть получен материал для установления личности. К числу таких следственных действий следует отнести: осмотр, освидетельствование, обыск, допрос, предъявление для опознания, производство судебных экспертиз и пр. Только совокупная оценка всех данных, добытых методами идентификации, позволяет сделать истинный вывод по поводу того - тождественна ли личность задержанного личности разыскиваемого.
Обратившись к уголовно-процессуальному законодательству, нетрудно заметить, что установлению личности, в частности, подозреваемого, в совершении преступления отводится далеко не последняя роль. Так, закон наделяет орган дознания, дознавателя, следователя правом на задержание лица по подозрению в совершении преступления даже при условии, если не установлена его личность (ч.2. ст.91 УПК РФ). Комментируя данную норму, А.П. Коротков отмечает, что личность подозреваемого считается неустановленной, когда сообщенные им о себе сведения нет возможности проверить из-за отсутствия соответствующих документов или когда в представленных документах имеются исправления, подчистки и другие признаки подделки.
Небезынтересно, что практически аналогичные материальные основания для задержания подозреваемого предусмотрены в законодательстве многих стран СНГ. Так, согласно УПК Кыргызской Республики (ст.94) лицо может быть задержано при наличии иных данных, дающих основание подозревать его в совершении преступления, а также при условии, что не установлена его личность. В соответствии со ст. 129 УПК Республики Армения лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть задержано сотрудником органа дознания, следователем, прокурором при наличии любого из названных оснований, в числе которых основание подозревать в совершении преступления лицо, чья личность не установлена. Аналогичные положения содержатся в УПК Республики Молдова (ст. 166), УПК Республики Казахстан (ст. 132), УПК Республики Узбекистан (ст.221), УПК Республики Беларусь (ст.108).
Вопрос о том, кто совершил преступление, возникает не только в отношении личности преступника. Чтобы установить, имеет ли место в данном случае преступление, или несчастный случай, или самоубийство, наряду с установлением причин смерти встает не менее важный для целей расследования вопрос о том, кто потерпевший. В ряде случаев неизвестность личности потерпевшего делает невозможным и само расследование со всеми вытекающими отсюда последствиями. Установить личность погибшего тоже не всегда бывает легко. Различные степени разложения и обезображения трупа, отсутствие отдельных частей тела, отсутствие или повреждение одежды и т.п. обстоятельства затрудняют установление личности. Нередко установить тождество невозможно даже с помощью судебных экспертиз.
