Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Социально-экономические предпосылки установления уголовной ответственности за незаконную добычу водных биологических ресурсов 15
1. История развития российского законодательства о защите водного животного мира 15
2. Причины совершения незаконной добычи водных биоресурсов и социально-экономические факторы установления уголовной ответственности за совершение преступления 33
Глава II. Уголовно-правовая характеристика состава незаконной добычи водных биологических ресурсов 47
1. Объект и предмет незаконной добычи водных биоресурсов 47
2. Проблемные вопросы объективной стороны преступления 62
3. Субъективная сторона и субъект незаконной добычи водных биологических ресурсов 111
Глава III. Квалифицированные виды незаконной добычи водных биологических ресурсов 129
1. Ответственность лица, использующего служебное положение 129
2. Ответственность за совершение незаконной добычи водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору или организованной группой 145
Заключение 159
Библиографический список 170
- История развития российского законодательства о защите водного животного мира
- Проблемные вопросы объективной стороны преступления
- Субъективная сторона и субъект незаконной добычи водных биологических ресурсов
- Ответственность за совершение незаконной добычи водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору или организованной группой
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Приоритетной задачей любого государства является охрана и защита окружающей среды, создание благоприятных с экологической точки зрения условий жизни людей.
В связи с этим Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, утвержденная Указом Президента РФ от 12.05.2009 № 537, содержит основные направления государственной политики России, среди которых выделяются обеспечение экологической безопасности, сохранение и защита окружающей природной среды.
Осуществляя функции по национальной безопасности, государство сосредоточивает свои усилия и ресурсы на приоритетах устойчивого развития экологии живых систем, водных биоресурсов, рационального природопользования, что достигается за счет сбалансированного потребления живых ресурсов, развития прогрессивных технологий воспроизводства природно-ресурсного потенциала страны и четкого законодательного регулирования.
Между тем динамика экологических преступлений, в том числе добыча водных биоресурсов, имеет негативную тенденцию. Если в 2007 г. правоохранительными органами были зарегистрированы 41 242 преступления, в 2008 г. — 44 883 преступления, то в 2010 г. этот показатель составил 44 972 преступления, среди которых незаконная добыча (вылов) водных биоресурсов является одним из самых распространенных видов
и составляет 14 897 преступлений.
В то же время данные статистики за последние два года свидетельствуют о снижении роста экологических преступлений. В январе — ноябре 2011 г. зарегистрировано 27 008 экологических преступлений, что на 27,1 % меньше, чем за аналогичный период прошлого года. За 2012 г. количество экологических преступлений составило 27 583. Тем не менее незаконная добыча (вылов) водных биоресурсов остается одним из самых распространенных видов экологических преступлений.
Причинами роста преступлений в сфере незаконной добычи водных биоресурсов являются недостатки законодательной регламентации данного вида преступления и неудовлетворительное состояние законодательной базы. Именно поэтому исследование направлено на анализ и оценку признаков, характеризующих различные элементы состава ст. 256 УК РФ.
Актуальность теоретического исследования различных аспектов незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов с позиций уголовного права обусловлена несовершенством построения диспозиции нормы об уголовной ответственности за добычу водных биоресурсов, проблемами квалификации преступления и отграничения от смежных составов, а также отсутствием единых, непротиворечивых разъяснений высшей судебной инстанции.
Теоретическое разрешение данных проблем будет определять деятельность и судебных, и следственных органов, что в итоге положительно отразится на состоянии законности и правопорядка. Особое внимание при этом должно быть уделено содержанию и форме принимаемых актов, точному и последовательному соблюдению правил законодательной техники при конструировании состава ст. 256 УК РФ, учету предыдущих законотворческих ошибок в процессе новеллизации норм об уголовной ответственности за экологические преступления.
Актуальность и выбор темы диссертационной работы обусловлены тем, что отсутствие своевременной реакции правоохранительных органов на факты нарушения законодательства в сфере охраны водных биоресурсов и несовершенство уголовного законодательства привели к исчезновению многих видов водных живых ресурсов вследствие их незаконного промысла.
Отметим, что в редакции Федерального закона от 06.12.2007 № 333-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон “О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов” и отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее — Закон о внесении изменений) ст. 256 УК РФ называется «Незаконная добыча водных биологических ресурсов». В настоящей диссертации термины «водные животные и растения» и «водные биологические ресурсы» употребляются как равнозначные.
Цель и задачи исследования. Цель диссертационного исследования заключается в комплексном изучении и анализе теоретического и эмпирического материала в сфере незаконной добычи (вылова) водных биоресурсов, в выявлении недостатков законодательной конструкции состава анализируемого преступления и, как итог, в разработке конкретных предложений по совершенствованию уголовного законодательства.
Указанная цель определила следующие задачи исследования:
- показать основные исторические этапы формирования уголовной ответственности за незаконную добычу водных животных и растений;
- проанализировать причины незаконной добычи водных биоресурсов;
- выявить социально-экономические факторы установления уголовной ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов;
- исследовать объективные и субъективные признаки состава незаконной добычи водных биоресурсов;
- дать юридический анализ отдельных признаков основного состава преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ;
- проанализировать рекомендации Пленума Верховного Суда РФ
в части ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов;
- выявить на примере судебно-следственной практики проблемы, связанные с толкованием признаков состава преступления;
- рассмотреть специфику признаков, образующих квалифицированные составы незаконной добычи водных биоресурсов;
- выявить пробелы и противоречия, касающиеся ст. 256 УК РФ;
- выработать практические рекомендации по отграничению незаконной добычи водных биоресурсов от смежных составов;
- разработать на основе проведенного исследования предложения по совершенствованию ст. 256 УК РФ.
Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов, признаки объективной и субъективной стороны состава преступления.
Предмет диссертационного исследования составили рекомендации высшей судебной инстанции, комплекс бланкетных уголовно-пра-
вовых норм, предусматривающих ответственность за незаконную добычу водных биоресурсов, действовавшие в разные исторические периоды; нормативные правовые акты, регламентирующие порядок добычи водных биоресурсов; юридическая и иная научная литература, имеющая отношение к рассматриваемым проблемам.
Состояние научной разработанности проблемы. Интерес к изучению проблемы добычи водных биоресурсов нашел свое отражение
в многочисленных исследованиях российских и зарубежных авторов, таких как М.М. Бринчук, Г.И. Вольфман, Б.В. Волженкин, Д.И. Галимов, O.Л. Дубовик, А.И. Долгова, А.Э. Жалинский, Э.Н. Жевлаков, М.Н. Ко-
пылов, О.С. Колбасов, Н.А. Крылов, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунов, И.В. Лавыгина, A.M. Максимов, А.В. Наумов, В.Д. Пакутин, A.M. Пле-
шаков, В.Г. Пушкарев, А.И. Рарог, В.В. Сверчков, Е.М. Снытко, А.В. Смир-
нов, Б.Б. Тангиев, И.М. Тяжкова, В.А. Черепахин, А.П. Чугаев.
В диссертации по вопросу определения понятия крупного ущерба при добыче водных биоресурсов проводилась дискуссия с авторами диссертационных исследований аналогичной тематики (Ю.С. Гончаровой, О.М. Не-
удахиной, И.А. Паршиной, В.Г. Пушкаревым, Б.Б. Джамаловой).
Многочисленные публикации исследователей имеют важное теоретическое, а также практическое значение и послужили основой для дальнейшего исследования вопроса об ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов. Вместе с тем следует отметить, что большая часть исследований была проведена до принятия Закона о внесении изменений и, следовательно, в указанных работах отсутствует анализ последних изменений понятия добычи (вылова) водных биоресурсов.
Следует отметить, что в настоящей диссертации термины «добыча» и «вылов» употребляются как равнозначные.
В октябре 2012 г. Пленум Верховного Суда РФ повторно наряду
с существующим постановлением Пленума Верховного Суда от 23.11.2010 № 26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов» проанализировал проблемы ответственности за экологические преступления. Изменения, внесенные в ст. 256 УК РФ,
и рекомендации высшей судебной инстанции специальному диссертационному или монографическому исследованию не подвергались, что
и обусловило выбор темы и основные направления исследования.
В связи с этим возникла необходимость в дальнейшей разработке
и законодательном развитии рассматриваемого преступления.
Отметим, что Пленум Верховного Суда РФ принял постановление от 18.10.2012 № 21 «О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования», в котором прокомментировал ряд положений уголовного, гражданского и процессуального законодательства в области охраны окружающей среды. Ранее Верховный Суд РФ уже давал разъяснения о применении указанных норм права в постановлени Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 № 14 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологические правонарушения» (далее — Постановление № 14). По большинству вопросов, изложенных в новом документе, правовая позиция высшей судебной инстанции не изменилась. Несмотря на то, что признано утратившим силу, автор в диссертационной работе неоднократно обращается к нему, так как данные рекомендации в полной мере обосновывают позицию автора по рассматриваемым в диссертации вопросам (определение существенного экологического вреда, понятие крупного ущерба, отграничение незаконной добычи биоресурсов от смежных составов). Кроме того, в отличие от ранее действовавшего Постановления № 14, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 18.10.2012 № 21 не дает разъяснения судам по вопросам судебной практики применения ст. 256 УК РФ
и практически не касается вопросов настоящего диссертационного исследования, а особое внимание уделяет таким составам преступления, как незаконная охота ( УК РФ), незаконная рубка лесных насаждений ( УК РФ) и уничтожение либо повреждение лесных
и иных насаждений ( УК РФ).
Методологической основой диссертационного исследования является общенаучный диалектический метод, в соответствии с которым конечные выводы являются итогом сопоставления нескольких противоположных точек зрения. При написании работы применялись в совокупности следующие методы: исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, метод анкетирования. Использовались различные виды толкования правовых норм, выводы и аргументы иллюстрировались примерами из практики правоохранительных и судебных органов, статистическими данными.
Теоретическую основу исследования составляют труды ученых
и специалистов в области уголовного, экологического права, криминологии. В частности, использованы работы: Б.В. Волженкина, Д.И. Гали-
мова, Ю.С. Гончаровой, Я.И. Гилинского, А.И. Долговой, O.Л. Дубо-
вик, А.Э. Жалинского, Э.Н. Жевлакова, М.Н. Копылова, Н.А. Крылова, Н.Ф. Кузнецовой, Н.А. Лопашенко, Ю.И. Ляпунова, A.M. Максимова, О.М. Неудахиной, A.M. Плешакова, В.Г. Пушкарева, В.В. Сверчкова, Е.М. Снытко, А.В. Смирнова, Б.Б. Тангиева и других авторов.
Нормативную базу исследования составили нормы уголовного, гражданского, экологического законодательства, постановления Пленума Верховного Суда РФ, регулирующие отношения в сфере ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов, и другие нормативные правовые акты по теме исследования.
Эмпирическую базу исследования составили материалы судебной и следственной практики по уголовным делам в рамках ст. 256 УК РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ, справки по итогам обобщения судебной практики рассмотрения уголовных дел по обвинению лиц в совершении преступлений, предусмотренных ст. 253 и 256 УК РФ (по делам, рассмотренным в 2009 г.), в Тарбагатайском районном суде, Ямало-Ненецком областном суде, справка по результатам обобщения практики рассмотрения судами Архангельской области уголовных дел
о преступлениях, предусмотренных ст. 256 УК РФ. Также проанализированы результаты анкетного опроса 50 респондентов, из которых 25 лиц являются гражданами Российской Федерации, работают в коммерческих организациях и не являются правоохранителями, 25 также являются гражданами Российской Федерации, состоят на гражданской службе и относятся к правоохранителям. Автором использованы статистические сведения — отчеты по состоянию преступности МВД России.
Научная новизна диссертационного исследования. Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что оно представляет собой комплексный, поэтапный анализ каждого в отдельности объективного признака состава преступления, предусмотренного ст. 256 УК РФ, в том числе с учетом лингвистических императивов русского языка и последних изменений, внесенных в ст. 256 УК РФ. Подробный анализ элементов и признаков состава рассмотренного преступления позволил провести онтологический анализ нюансов уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 256 УК РФ, акцентируя внимание на стоимостный признак ущерба. В опубликованных ранее работах данный признак также рассматривался, но логически обоснованного вывода, на основании которого можно было предложить непротиворечивый алгоритм ответственности за подобные преступления, так и не было сделано. Автором на основании исследования причин совершения незаконной добычи водных биоресурсов выявлены социально-экономические факторы установления уголовной ответственности за преступление, предусмотренное ст. 256 УК РФ.
Результаты исследования позволяют вынести на защиту следующие основные положения:
-
Исключить из ст. 256 УК РФ часть вторую, предусматривающую ответственность за незаконною добычу котиков, морских бобров или иных морских млекопитающих в открытом море или в запретных зонах. Ранее, когда в уголовном законе водные животные и растения рассматривались как предмет преступления, данный пункт был уместен, но на основании Закона о внесении изменений предметом незаконной добычи теперь являются водные биоресурсы, определение которых содержится
в Федеральном законе от 20.12.2004 № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». -
Предложено определение непосредственного объекта незаконной добычи водных биологических ресурсов как общественных отношений по рациональному использованию и охране водных живых ресурсов, находящихся в природной среде в естественном состоянии. Данное определение представляется нам наиболее рациональным и логичным, так как учитывает ценности, охраняемые нормами ст. 256 УК РФ и характеризует отношения по поводу обеспечения жизнедеятельности человека, что можно представить в виде логичной цепочки: рациональное использование водных животных — окружающая среда — жизнедеятельность человека.
-
Основной состав незаконной добычи водных биоресурсов целесообразно сконструировать по типу материального, определяющими признаками которого будут незаконность добычи, изъятие предмета лова из среды обитания.
-
Предложено использовать в ст. 256 УК РФ вместо термина «крупный ущерб» понятие «значительный ущерб». Таким образом, обязательным признаком объективной стороны незаконной добычи водных биоресурсов будет наступление преступного последствия в виде значительного ущерба.
-
Законодательно закрепить термин «использование» применительно к самоходным плавающим средствам и термин «применение»
в отношении других способов добычи. -
В целях установления единой практики толкования квалифицирующего признака ст. 256 УК РФ «с применением иных способов массового истребления водных биологических ресурсов» необходим конкретный перечень орудий лова, которые могут повлечь массовую гибель водных биоресурсов. Данный перечень может иметь форму приказа Федерального агентства по рыболовству.
-
В целях разграничения ст. 256 и ст. 262 УК РФ полагаем, что незаконный вылов рыбы на особо охраняемых природных территориях, причинивший значительный ущерб экосистеме, ее совокупным элементам или особо охраняемой природной территории в целом, следует квалифицировать по ст. 262 УК РФ, так как такое деяние нарушает ее режим.
-
Дополнить постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.11.2010 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов (статьи 253, 256 УК РФ)» следующим положением: «Для вменения в вину лицу незаконной добычи водных биологических ресурсов на особо охраняемых природных территориях необходимо, чтобы сознанием виновного хотя бы в общих чертах охватывался факт ловли именно в запретной зоне. Субъект не может нести уголовную ответственность по признаку добычи водных биологических ресурсов в запретной зоне, если объективно не знал и не мог знать о ее режиме».
-
Признавать юридическое лицо в качестве субъекта преступления нецелесообразно. В целях экономии мер уголовной репрессии необходимо максимально использовать потенциал гражданского и административного отраслей права. Представляется целесообразным принятие закона, регулирующего гражданскую и административную ответственность юридических лиц за незаконную добычу водных биологических ресурсов.
-
Необходимо включить в ст. 256 УК РФ еще один дополнительный криминообразующий признак — совершение незаконной добычи водных биоресурсов на континентальном шельфе или в исключительной экономической зоне.
-
Полагаем необходимым оставить в ч. 3 ст. 256 УК РФ только два групповых образования — группу лиц, образованную без предварительного сговора, и группу лиц, образованную по предварительному соглашению. В таком варианте разграничение или демаркация групп будет проходить по факту предварительного соглашения.
-
На основании результатов проведенного исследования предложена новая редакция ст. 256 УК РФ, которая позволит более эффективно противодействовать незаконной добыче (вылову) водных биоресурсов:
Статья 256. Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов.
1. Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, если это деяние повлекло значительный ущерб и совершено:
а) с использованием самоходного транспортного плавающего средства;
б) в местах нереста или на миграционных путях к ним;
в) с применением взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления указанных водных биологических ресурсов;
г) на особо охраняемых природных территориях либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации,
в открытом море или в запретных зонах;
д) на континентальном шельфе или в исключительной экономической зоне
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо обязательными работами на срок до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до двух лет, либо арестом на срок до шести месяцев.
2. Деяние, предусмотренное настоящей статьи, совершенное лицом с использованием своего служебного положения либо группой лиц или группой лиц, образованной по предварительному сговору,
наказывается штрафом в размере от ста тысяч до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо принудительными работами на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового, либо лишением свободы на срок до двух лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.
Теоретическая значимость диссертационного исследования заключается в научных выводах, сделанных по итогам рассмотрения проблемы ответственности за незаконную добычу водных биоресурсов, и предложениях, которые могут стать основанием для дальнейшей научной полемики и предпосылкой проведения новых научных изысканий. Проведенное исследование развивает целый ряд положений уголовного права, способствует лучшему уяснению юридической природы ст. 256 УК РФ и связанных с ней статей Особенной части УК РФ.
Практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что сформулированные в работе выводы и предложения могут быть использованы для совершенствования действующего уголовного законодательства, разработки конкретных критериев отграничения незаконной добычи водных биоресурсов от смежных составов, восполнения пробелов и противоречий в рекомендациях высшей судебной инстанции, предупреждения ошибок в следственной и судебной практике при квалификации преступлений, совершаемых в отношении водных биоресурсов.
Основные положения, результаты диссертационного исследования могут быть использованы в учебном процессе высших учебных заведений юридического профиля при преподавании курсов «Уголовное право», «Экологическое право» и «Криминология», а также для повышения уровня профессиональных знаний работников природоохранных и правоохранительных органов.
Апробация результатов исследования. Основные положения
и выводы диссертационного исследования изложены в восьми опубликованных работах, в том числе в двух статьях в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России для опубликования результатов диссертационного исследования. Отдельные аспекты диссертационного исследования докладывались автором на научно-практической конференции аспирантов и соискателей, посвященной 40-летию Российской правовой академии Минюста России, на Первых, Вторых, Третьих, Шестых, Седьмых Всероссийских Державинских чтениях. Также с участием диссертанта разработаны информационные справки для Минюста России «Коррупция в экологической сфере».
Структура диссертационного исследования определена целями и задачами работы и состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка.
История развития российского законодательства о защите водного животного мира
Проблема защиты водного животного мира не нова. Её существование определяет длительный временной промежуток, в течение которого изменялись политические и экономические условия в стране, видовое разнообразие водных животных. Потребительская добыча населением России водных животных, имеющих промысловое значение для человека, а также исчезновение отдельных их видов, способствовали разработке и принятию государством мер, направленных на защиту незаконной добычи водных животных. Среди комплекса этих мер уголовно-правовые нормы наделены большей силой воздействия и направлены на охрану и предупреждение опасных посягательств на общественные отношения по охране водных животных.
В различные периоды истории российского государства принимались акты, уложения, законы, регулирующие защиту, охрану и использование водного животного мира. На законодательство в области защиты водного животного мира оказывали влияние различные факторы, в том числе социально-экономические, отношение государственных органов к данной проблеме, уровень жизни населения и другие.
Первая попытка общей регламентации рыболовства была предпринята в Наказе астраханским воеводам в 1591 г.: «В Астрахани рыбные ловцы и торговые люди налавливают в учугех рыбы много да тое рыбы не отстряпывают и не просаливают и не распродают, а мечут де многую рыбу на песку и едят тое рыбу свиньи и собаки и птицы, а остальная рыба де изгниет, валяяся, и от того ден дух людем тяжел». Воеводам предписывалось «вперед рыбным ловцам и торговым людем приказати накрепко и смотрети над ними того и велети, чтоб они рыбы ловили про себя и на продажу, сколько кому мочно отстряпать, а лишнее б рыбы не ловили и на песку не метали» .
В связи с тем, что антропогенное воздействие человека на природную среду не ощущалось, вмешательство государства в решение вопросов защиты водных животных в этот исторический период было незначительным.
Благодаря обилию водоемов и разнообразных пород рыбы в них, долгое время в России не существовало потребности в специальных мерах правовой защиты рыбных богатств. Но, уже начиная с Соборного уложения 1649 г., охрана водных живых ресурсов, находящихся в частном владении (ст. 90 гл. XXI), становится одной из важных сфер правовой регламентации. В этот период истории природные ресурсы и право на владение ими считались неотъемлемой частью земельной собственности. Поэтому уголовно-правовое регулирование было направлено на охрану природных объектов через охрану частной собственности на землю, посягательства на водных животных рассматривалось как имущественное преступление, направленное против интересов частной собственности.
В царском Указе 1676 г. о порядке ловли рыбы в Плещееве озере Переяславле-Залесском «на царский обиход» устанавливалось, что с 1645 года дворцовым переяславским рыболовам велено привозить в Москву по 33 тысяч сельдей в год. С 1674 г. по государеву Указу рыбная ловля в Переяславском озере была запрещена на два года «для того что сельди измелели». С 14 января 1676 г. было разрешено ловить в озере «сельди большие и привозить к Москве по окладу сполна, а мелких сельдей не ловить». Большую сельдь предписывалось ловить 10 редкими неводами «по образцу», каждый невод должен быть длиною по 30 сажен «с притоком». За ловлю мелкой сельди «старосте и рыбным ловцам быть в смертной казни» .
В приведенном Указе законодатель уже не просто запрещает ловлю рыбы, а использует основные способы правовой регламентации рыбной ловли, направленные на сохранение природы: запрет ловли мелкой сельди, ловля сельди большими образцовыми неводами, временный запрет ловли сельди. Законодатель устанавливает и санкцию за преступление: нарушители Указа подвергались смертной казни.
При Петре Первом появился Устав о рыбной ловле (1704 г.), который несколько ограничил рыболовство на реках и озерах. Были запрещены хищнические способы лова, такие как заколы и лов рыбы с крючками без наживки («поддев»), при котором получала повреждения значительная часть проплывающей мимо рыбы. В начале XVIII века было принято еще несколько законов, запрещающих применительно к различным внутренним водоемам эти же и другие хищнические способы лова. В 1752 г. было значительно ограничено время разрешенного лова ряпушки в Неве и около ее устья; в 1763 г. - запрещено ловить маломерных стерлядей короче 7 вершков в Неве.
Особенно усилилось внимание к охране природы в 30-50-х годах XIX века. В первой половине XIX века мероприятия по охране ресурсов рыбы и морского зверя стали более серьезными, в частности, было обращено внимание на охрану животного мира Каспийского моря. В 1842 г. - запрещен зимний лов тюленей в месте впадения Эмбы р море, а в 1845 г. эта мера была распространена на все Каспийское море. Законом от 11 сентября 1803 г. уничтожены учуги и заколы в протоках и устьях Волги; приказано также уничтожить все сети и другие снасти, которыми можно перегораживать протоки дельты Волги и мешать, тем самым, проходу рыбы. В 1842 г. было решено запретить в дельте Волги лов рыбы более трехсаженной глубины от берега от времени вскрытия льда до 15 мая. Этот Указ с небольшими изменениями был повторен 1 ноября 1846 г. 24 октября того же 1846 г. был принят закон «О жиротопных заведениях в Астраханской губернии». Этим законом было ограничено жиротопление, для которого часто использовались ценные виды рыб, прекращена ловля рыбы самыми частыми неводами, в которых погибала и молодь красной рыбы.
При всех способах ловли крестьяне хорошо знали и использовали особенности биологии рыб. Ночью спящую рыбу били острогой. Этот способ характерен еще тем, что он требовал искусственного освещения - на носу лодки, как говорят сибирские очевидцы этсго способа, или на корме, как утверждает С. Т. Аксаков, наблюдавший эту ловлю в Оренбургской губернии в первой половине XIX века. Ловля или лучение (от слова «луч») крупной рыбы производилась в темные и безветренные ночи, на местах с неподвижной водой и слабым течением. Огонь с лодки ярко освещал спящую рыбу, гребец бесшумно подводил лодку так, чтобы рыболов с острогой в руках оказался точно над рыбой, рыболов медленно опускал острогу в воду и затем со всей силой наносил удар острогой по рыбе приблизительно с 30 см .
Чуткость рыбы к звукам также использовали для успешной ловли: различными колотушками и палками устраивали сильный шум в воде и на ее поверхности, и испуганная рыба попадала в подготовленные заранее сети. Этот способ ловли являлся хищническим, так как сильно вредил икрометанию, и в первой половине XIX века в ряде мест запрещался правительством.
Отсутствие четкой правовой регламентации вопросов добычи водных биологических ресурсов, единообразной системы мер ответственности за неправомерные действия в этой области, а также интенсивная эксплуатация этих объектов природы населением страны послужили основанием к законодательному закреплению не только административных, но и уголовно-правовых мер воздействия на виновных лиц.
Детальное уголовно-правовое регулирование незаконного лова водных животных было осуществлено лишь с изданием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Первый российский полноценный уголовный кодекс был подписан 15 августа 1845 года Николаем I. Основной его особенностью в сравнении с более ранними нормативными актами было выделение общей части как элемента структуры кодифицированного акта.
Общая часть уложения закрепляла основные понятия и институты уголовного права: преступления и проступка, стадий их совершения, системы и видов наказания, порядка его назначения и отмены. Заслуживает внимания также подробно разработанная система наказаний, включавшая 12 их «родов» и 38 «степеней».
Особенная часть Уложения состояла из 12 разделов, включавших 2224 статьи. Оно предусматривало следующие категории преступлений и проступков: религиозные, государственные, против порядка управления, государственной и общественной службы, постановлений о повинностях, против доходов и имущества казны, общественного благоустройства и благочиния, сословной организации общества, жизни, здоровья, свободы и чести личности, против семьи и собственности.
Проблемные вопросы объективной стороны преступления
Объективная сторона рассматриваемого преступления состоит в незаконной добыче (вылове) водных биологических ресурсов, если это деяние совершено:
а) с причинением крупного ущерба;
б) с применением самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления указанных водных животных и растений;
в) в местах нереста или на миграционных путях к ним;
г) на особо охраняемых природных территориях либо в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации...
Часть 2 ст. 256 УК РФ предусматривает ответственность за незаконную добычу котиков, морских бобров или иных морских млекопитающих в открытом море или в запретных зонах и представляет собой, по сути, самостоятельный состав в связи со спецификой предмета данного преступления. О целесообразности такой конструкции мы выскажемся в дальнейшем изложении.
Проблема изучения объективной стороны не только рассматриваемого преступления, но и практически всех экологических преступлений -проблема анализа бланкетных диспозиций, их содержания, понятий, сформулированных в иных нормативных актах, а также влияния этих понятий на установление уголовной противоправности.
Для уяснения содержания объективной стороны рассматриваемого состава необходимо обратиться к ряду нормативно-правовых актов, таких как: Федеральный закон от 24.04.1995 № 52-ФЗ (ред. от 21.11.2011) «О животном мире»; Федеральный закон от 10.01.2002 № 7-ФЗ (ред. от 21.11.2011, с изм. от 07.12.2011) «Об охране окружающей среды»; Федеральный закон от 20.12.2004 № 166-ФЗ (ред. от 06.12.2011) «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов»; Федеральный закон от 14.03.1995 № 33-ФЗ (ред. от 30.11.2011) «Об особо охраняемых природных территориях»; Постановление Правительства РФ от 15.08.08 № 612 «О подготовке и заключении договора о закреплении долей квот добычи (вылова) водных биологических ресурсов; Постановление Правительства РФ от 18.08.08 № 625 « Размер ущерба, который причинен водным биоресурсам и который следует считать крупным, порядок его определения»;
Постановление Правительства РФ от 25.05.94 г. № 515 «Таксы для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный гражданам, юридическими лицами и лицами без гражданства уничтожением, выловом или добычей водных биологических ресурсов»; Постановление Правительства РФ от 15.10.08 г. № 765 «О порядке подготовки и принятия решения о предоставлении водных биологических ресурсов, отнесенных к объектам рыболовства в пользование»; Постановление Правительства РФ от 22.10.08 № 775 «Об оформлении, выдаче, регистрации, приостановлении действия и аннулировании разрешений на добычу (вылов) водных биологических ресурсов, а также о внесении в них изменений; Приказ Федерального агентства по рыболовству от 17.06.08 № 2 «Об утверждении типов судов, орудий и способов добычи (вылова) водных биоресурсов для осуществления прибрежного рыболовства; Приказ государственного комитета РФ по рыболовству от 11.04.08 № 315 «Об утверждении порядка осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего востока РФ»,; правила рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна, например Приказ государственного комитета РФ по рыболовству от 01.04.08 № 277 «Об утверждении правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна» и другие.
Объективная сторона преступления выражается в действиях, по незаконной добыче водных животных, связанных с альтернативными признаками, характеризующими: общественно опасные последствия (причинение крупного ущерба - п. «а»); средства, орудия или способ совершения преступления (применение самоходного транспортного плавающего средства или взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления указанных водных животных и растений - п. «б»); место совершения преступления (места нереста или миграционные пути к ним - п. «в»; территория заповедника, заказника либо зона экологического бедствия или зона чрезвычайной экологической ситуации - п. «г»).
Основополагающим признаком объективной стороны составов, сформулированных в ч. 1, ч. 2 и ч. 3 ст. 256 УК РФ является «добыча», под которой в словаре С. И. Ожегова понимается то, что добыто, приобретено; извлечено из недр земли, из воды и так далее53. Следовательно, речь идёт об активных действиях, которыми причиняется вред двух видов. Первый вид вреда заключается в причинении реального ущерба федеральным рыбным и водным растительным запасам, исчисляемого в соответствующих денежных суммах. Второй вид вреда заключается в причинении ущерба экологии: фактическое уменьшение рыбных запасов, морского зверя, котиков, морских бобров, иных морских млекопитающих, морских растений; повреждение особей.
В законодательстве РФ существуют различные толкования термина добыча. Например, добыча охотничьих ресурсов - отлов или отстрел охотничьих ресурсов (Федеральный закон от 24.07.2009 № 209-ФЗ (ред. от 31.05.2010) «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» ). Добыча драгоценных металлов - извлечение драгоценных металлов из коренных (рудных), россыпных и техногенных месторождений с получением концентратов и других полупродуктов, содержащих драгоценные металлы; добыча драгоценных камней - извлечение драгоценных камней из коренных, россыпных и техногенных месторождений, а также сортировка, первичная классификация и первичная оценка драгоценных камней (Федеральный закон от 26.03.1998 № 41-ФЗ (ред. от 24.07.2007) «О драгоценных металлах и драгоценных камнях»55).
Исследуя понятие добычи, содержащееся в справочной литературе и законодательстве РФ, мы приходим к выводу, что под добычей понимаются активные действия, связанные с получением, извлечением и иным изъятием из природной среды различных ресурсов.
Понятие добычи в лингвистическом смысле (словаре, справочнике, специализированной литературе), нормативно-правовых актах и понятие добычи в уголовном праве не равнозначны. Уголовный закон связывает возможность наступления уголовной ответственности за незаконную добычу водных биологических ресурсов, прежде всего с фактом совершения незаконных действий, образующих добычу рыбы.
Так, Н. А. Лопашенко считает, что незаконную добычу рыбы можно назвать оконченным преступлением с момента начала добычи, независимо от того, были ли фактически добыты водные животные56. Ю. И. Ляпунов понимает под добычей» - процесс незаконного лова рыбы вне зависимости от того, увенчался ли этот процесс поимкой57.
В диссертационном исследовании «Уголовно-правовой и криминалистический аспекты борьбы с незаконной добычей рыбы» Б. Б. Джамалова определяет незаконную добычу водных животных и растений, как признак объективной стороны предусмотренного ст. 256 УК РФ преступления, представляющего собой совершенное без разрешения либо с нарушением содержащихся в разрешении требований, а также ограничений или запретов рыболовства изъятие водных биологических ресурсов из среды их обитания58.
По мнению О. Л. Дубовик, «добыча — это процесс убоя, улова, извлечения и иного изъятия из природной среды водных животных и растений, заканчивающийся фактическим завладением предметом добычи независимо от объема добытого»59. Соглашаясь в целом с данной точкой зрения, хотелось бы отметить определение «добычи», содержащееся в Федеральном законе от 20.12.2004 года № 163-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов». Так в п. 8 ст.1 Закона устанавливается, что «добыча (вылов) - изъятие водных биологических ресурсов из среды их обитания». Отметим, что понятия «добыча» и «вылов» в законе идентифицированы.
В иных нормативных актах понятие добычи интерпретируется по-разному, что отрицательно сказывается на определении момента окончания деяния.
Субъективная сторона и субъект незаконной добычи водных биологических ресурсов
Субъективная сторона — это самостоятельный элемент состава преступления, включающий в себя вину, мотив, цель и эмоциональное состояние лица в момент совершения преступления .
Законодатель в ст. 25 УК РФ сформулировал умысел применительно к материальным составам. В результате в законе указаны три составляющих умысла: 1) сознание лицом общественной опасности и характера своего деяния; 2) предвидение лицом общественнс опасных последствий деяния (так называемые интеллектуальные моменты); 3) желание лицом наступления последствий при прямом умысле или сознательное допущение, безразличное отношение к последствиям при косвенном (так называемый волевой момент).
В формальных же составах психическое отношение субъекта к совершаемому им преступлению должно быть установлено в отношении не последствий, а самого деяния. В соответствии с господствующей позицией отечественной уголовно-правовой доктрины все предусмотренные УК РФ преступления с формальным составом - это деяния, совершаемые только с прямым умыслом . Последствия в формальных составах не включены в число обязательных признаков, поэтому их предвидение, желание, сознательное допущение или безразличное отношение к ним не должны быть непременными для доказывания. В таких преступлениях достаточно установить факт осознания лицом общественной опасности своего деяния, чтобы констатировать наличие в его действиях вины в форме умысла.
Следовательно, при совершении преступлений с формальным составом предметом желания являются действия (бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий.
Ранее нами при характеристике объективной стороны незаконной добычи водных биологических ресурсов было отмечено, что состав ст. 256 УК РФ сконструирован как материально-формальный, в связи с этим в научном мире возникают дискуссионные вопросы о виде умысла при совершении исследуемого нами преступления.
Некоторые теоретики считают, что данное преступление может быть совершено только с прямым умыслом, другие же не исключают и косвенный умысел. Приведем несколько теоретических воззрений по вопросу о видах умысла относительно ст. 256 УК РФ.
Так, В. В. Сверчков полагает, что «субъективная сторона незаконной добычи водных животных и растений «характеризуется виной в форме прямого умысла. Виновное лицо осознаёт, что незаконно добывает предметы преступления и желает этого в определённых или неопределённых количествах. В некоторых случаях незаконная добыча водных животных и растений, причинившая крупный ущерб, может быть совершена с косвенным умыслом» .
Т. И. Ваулина отмечает: «С субъективной стороны преступление может быть совершено только с прямым умыслом — лицо осознаёт, что оно незаконно добывает водных животных, рыбу, растения и желает этого. По отношению к последствиям в виде крупного ущерба умысел может быть как прямым, так и косвенным»102.
Очень лаконична формулировка О. Л. Дубовик: «Субъективная сторона характеризуется прямым и косвенным умыслом» . Иной точки зрения придерживается Э. Н. Жевлаков. Он считает, что законодатель в составе незаконной добычи водных животных и растений предполагает только прямой умысел, виновный сознаёт опасность своих действий, их незаконность и желает их совершить104.
Мы считает, что незаконная добыча водных биологических ресурсов совершается как с прямым умыслом, так и с косвенным.
Прямой умысел охватывает три составляющих - осознание лицом общественной опасности своих действий; предвидение возможности или неизбежности наступления общественно опасных последствий; желание их наступления.
Косвенный умысел также имеет три составляющих, однако отличается от прямого двумя последними. При косвенном умысле лицо предвидит только возможность наступления общественно опасных последствий, по волевому моменту, лицо не желает наступления последствий, но осознает и допускает их либо относится к ним безразлично.
Мы полагаем, что возможно совершение незаконной добычи водных животных с косвенным умыслом, но только в материальном составе, то есть с причинением крупного ущерба.
В качестве примера приведем уголовное дело по обвинению Астахова по п. а ч. 1 ст. 256 УК РФ, который установил на озере Большое Бровное сети, предназначенные для вылова соровой рыбы. При его задержании в сетях вместе с карасем и плотвой оказалось 64 штуки пеляди. В данном случае в отношении вылова пеляди, отнесенной к ценным видам рыбы, Астахов действовал с косвенным умыслом, поскольку, хотя и не желал её вылова, но, действуя, таким образом, сознательно допускал эту возможность.
Волевой момент при прямом умысле относительно добычи водных биологических ресурсов заключается в желании добыть, извлечь из природной среды интересующий его предмет. Виновное лицо сознаёт, что оно незаконно, то есть без разрешения на вылов, либо в запрещённое время, месте, запрещёнными орудиями, способами, на территории заповедника или заказника, в зоне экологического бедствия или в зоне чрезвычайной экологической ситуации осуществляет добычу водных биологических ресурсов, предвидит неизбежность наступления общественно опасных последствий для федеральных природных ресурсов и интересов экологии и желает их наступления.
В этой части необходимо задуматься: действительно ли желание браконьера направлено на причинение таких последствий?
При совершении умышленного преступления предвидение последствий своего деяния включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия «не вообще», а последствия определенного характера. Если лицо, совершая преступление с косвенным умыслом и сознавая закономерность наступления последствий во многих других схожих ситуациях, не распространяет ее на данный конкретный случай, то о предвидении последствий можно говорить лишь как об абстрактной возможности, то есть отвлеченной от данного конкретного случая. При косвенном умысле субъект предвидит реальную возможность наступления преступных последствий.
При браконьерстве субъект, скорее всего, желает приобрести добычу в определенных, чаще корыстных целях. Что касается иных последствий -вред экологии и так далее, то вряд ли ему это нужно. К таким последствиям злоумышленник относится равнодушно (косвенный умысел).
К сожалению, в Постановлениях Пленума от 5 ноября 1998 г № 14, в редакции Постановления Пленума Верховного суда от 06.02.2007 года № 7 «О практике применения судами законодательства об ответственности за экологическое нарушения» и от 23.11.10 № 26 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об уголовной ответственности в сфере рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов» нет ничего об умысле. Вместе с тем, именно вина в форме, в частности, умысла, способствует правильной квалификации деяния, отграничению друг от друга составов преступлений. Вина является составной частью оснований уголовной ответственности, она позволяет отграничить преступное и непреступное поведение.
В данной связи представляется целесообразным рекомендовать Пленуму дополнить Постановление следующим положением: «Незаконная добыча водных биоресурсов с последствиями в виде крупного ущерба может быть совершена как с прямым, так и с косвенным умыслом, при этом субъект желает приобрести именно выгоду в результате добычи». В результате проведенного нами анализа в формальных составах незаконной добычи водных биоресурсов косвенный умысел не имеет место быть, так как последствия в формальных составах не включены в число обязательных признаков, поэтому их предвидение, желание, сознательное допущение или безразличное отношение к ним не должны быть непременными для доказывания. Следовательно, в силу законодательной конструкции формальных составов вопрос о виде умысла здесь становится беспредметным.
Думаю целесообразно, выступить с предложением о дополнении пленума вышеизложенным.
Ответственность за совершение незаконной добычи водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору или организованной группой
В последние годы браконьерство в низовьях Волги и северной части Каспийского моря превратилось в организованный преступный промысел. На территории Астраханской и Волгоградской областей, Республик Калмыкия и Дагестан сложились устойчивые преступные группы, в том числе с участием сотрудников правоохранительных и государственных контролирующих органов. Процветанию теневого рыбно-икорного бизнеса потворствуют органы правоохраны, сотрудники которых не только принимают в нем участие, но и способствуют его развитию отсутствием должной работы137.
Следующим квалифицирующим признаком, указанным в ч. 3 ст. 256 УК РФ является совершение незаконной добычи водных биологических ресурсов группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Законодатель в одной уголовно-правовой норме объединил два самостоятельных признака, два вида преступных групп, признаки которых раскрываются в общей части уголовного кодекса РФ.
Таким образом, рассматривая специфику групповых форм незаконной добычи водных биологических ресурсов, целесообразно иметь в виду, что уголовная ответственность участников таких преступных формирований основана на основополагающих признаках соучастия в преступлении, сформулированных в ст.33-35 УК РФ.
Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признаётся совершённым группой лиц по предварительному сговору, если в нём участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.
Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Прежде всего - о понятии группы лиц в уголовном праве. К сожалению, исследователи, несмотря на многочисленные дебаты, не смогли, до сего времени, прийти к единому знаменателю по поводу критериев группового образования. В настоящее время в теории уголовного права представлены три позиции по вопросам определения характерологических свойств группы (мы в данном случае не учитываем нюансы, присущие каждой из представляемых позиций).
Суть первой позиции заключается в том, что соучастие и группа лиц -явления различные. Обобщая резоны, призванные доказать неравнозначность соучастия и группы лиц, А. Ы. Мондоходов безапелляционно заявляет: «понятие «группа» и понятие «соучастие» не совпадают по смыслу» . Группа, согласно теоретическим воззрениям адептов разграничения соучастия и группового образования, может состоять только из соисполнителей, а для соучастия характерно распределение ролей.
Вторая позиция заключается в том, что соучастие и группа лиц -явления идентичные, поскольку и соучастию, и любому групповому образованию присущи совершенно аналогичные черты, закреплённые в ст. 32 УК РФ. Такой позиции последовательно во всех своих работах придерживается Н. Г. Иванов139.
Суть третьей позиции заключается в том, что соучастие должно войти составной частью в такое образование, как совместное преступное деяние, так как соучастие не может «втиснуть все случаи стечения нескольких лиц в одном общественно опасном деянии»140.
Следует заметить, что правоприменительная, а точнее, судебная практика, исходит в своих решениях из первой, названной нами позиции -группа возможна только там, где все лица выступают как соисполнители. Так, в обзоре кассационной практики судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РФ за 2001 год было отмечено: «соучастие в любой форме группу не образует»141. И хотя в дальнейших решениях Верховный суд РФ показал крайнюю непоследовательность в избранном подходе, постоянно варьируя избранной однажды позицией, тем не менее вариант разграничения соучастия и группового образования по признакам выполнения объективной стороны деяния, занял в судебной практике господствующую позицию, что нашло отражение в постановлениях пленумов высшей судебной инстанции России.
Так, в одном из постановлений пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» от 27 декабря 2002 г. (в ред. от 06.02.2007 № 7) указано, что лица, не исполнявшие объективную сторону деяния, но оказывающие содействие исполнителю, являются соучастниками, тогда как только соисполнители могут составлять группу лиц, образованную по предварительному сговору142. Однако, такое заявление касается почему-то только группы лиц, образованной по предварительному сговору, а вот в отношении организованной группы ситуация резко меняется. В части 4 пункта 15 цитируемого постановления указано: «При признании этих преступлений совершёнными организованной группой действия всех соучастников независимо от их роли в содеянном подлежат квалификации как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ» . В результате получается парадоксальная картина: если в группе лиц, образованной по предварительному сговору, роли распределены, то такое образование не является групповым, а является соучастием, а если в организованной группе распределены роли, то вне зависимости от данного обстоятельства это образование всё же в группу превращается. Почему высшая судебная инстанция оказывает такой логически и юридически необъяснимый пиетет организованной группе - совершенно непонятно.
В учебниках по уголовному праву не уделяется должного внимания исследованию характеристик групповых образований, представляющих собой квалифицированные признаки незаконной добычи водных биоресурсов. Как правило, практически все авторы учебников ограничиваются констатацией того факта, что предварительный сговор предполагает участие лиц, заранее (до момента начала вылова) договорившихся о совместном совершении преступления, а организованная группа характеризуется устойчивостью лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, то есть авторы не утруждают себя рассуждениями на тему, переписывая предписания ст. 35 УК РФ.
Обратимся к общей части уголовного кодекса. В статье 35 УК РФ группа лиц, образованная по предварительному сговору, характеризуется заранее достигнутой договорённостью о совместном совершении преступления, на что справедливо указано в постановлении пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ» от 27 января 1999 г.: «Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договорённость двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего»1 . Предварительный сговор, таким образом, возможен только на стадии приготовления к преступлению, поскольку стадия покушения представляет собой начало осуществления объективной стороны деяния.
Лица, участвующие в совершении браконьерства в составе группы лиц, образованной по предварительному сговору, должны, по справедливому замечанию Д. А. Безбородова участвовать в совершении незаконной добычи водных биоресурсов, то есть так или иначе выполнять объективную сторону состава преступления1 5. По крайней мере, именно такого отношения требует от соисполнителей и иных соучастников прямой умысел. Таким образом, каждый из соисполнителей должен осознавать, что он добывает, вылавливает рыбу в недозволенных местах, с причинением крупного ущерба, или делает всё это с применением взрывчатых и химических веществ, электротока либо иных способов массового истребления и совершает перечисленные деяние совместно с другими лицами и, кроме того, должен желать всего этого.
