Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Криминологические предпосылки изучения скрытой преступности 11
1.1. Социальные потребности и предпосылки изучения скрытой преступности 11
1.2. О складывающихся отношениях между объектом и субъектом познания как основание для изучения скрытой преступности 24
1.3. Понятие и место скрытых преступлений в преступности в целом 49
Глава 2. Проблема точности и надежности измерения пара метров скрытой преступности 61
2.1. К вопросу о понимании точности и надежности криминологического измерения при оценке состояния скрытой преступности 61
2.2. Параметры точности, надежности и достоверности статистической информации при исследовании скрытой преступности. 76
2.3. Точность и надежность криминологического измерения при проведении сравнительного статистического анализа и правила работы с ним как основание для оценки скрытой преступности 88
Глава 3. Криминологическая характеристика основных показателей структуры скрытой преступности 111
3.1. Опыт разработки методик по замеру скрытой преступности 111
3.2. Основные показатели структуры скрытой преступности 132 выводы и предложения 152
Список использованной литературы 155
- Социальные потребности и предпосылки изучения скрытой преступности
- О складывающихся отношениях между объектом и субъектом познания как основание для изучения скрытой преступности
- К вопросу о понимании точности и надежности криминологического измерения при оценке состояния скрытой преступности
- Опыт разработки методик по замеру скрытой преступности
Введение к работе
Актуальность исследования. На каждом этапе развития общества вставали все новые вопросы, связанные с проблемой преступности. И это не случайно. Несмотря на то, что столько уже написано о данном антисоциальном явлении, вновь возникали проблемные ситуации, требовавшие нового подхода к его исследованию. Сегодня, как никогда, обострились в обществе социально-экономические конфликты, которые послужили толчком к обострению криминальной обстановки и качественному изменению самой преступности. Поэтому исследование происходящих изменений в преступности представляется важным со многих позиций. Наряду с этим следует отметить, что преступность, как уже ранее отмечали криминологи, имеет свойство переходить из одного состояния - неизвестности, в другое - известность, т.е. становиться зарегистрированной (учтенной)3. В связи с этим представляется актуальным исследование проблем, связанных с анализом распространенности нелегализованной части преступных деяний, установлением соотношения между известной и скрытой преступностью и процессов, происходящих в ней. Изучение вышеперечисленных обстоятельств позволяет по-новому взглянуть на саму преступность с учетом новых знаний о преступности в целом. Это важно, с одной стороны, поскольку позволит внести некоторые коррективы в теоретические разработки о познании преступности как антисоциального явления, его содержания, «поведения», а с другой - это будет иметь и большое практическое значение, особенно в решении вопросов, связанных с борьбой с преступностью. Например, при разработке прогнозов, комплексных планов по борьбе с преступностью, при расчете ресурсных воз
можностей и определении штатной численности сотрудников правоохранительных и правоприменительных органов.
Состояние научной разработанности проблемы. Точкой отсчета в изучении скрытой преступности были теоретические и практические наработки ученых-криминологов, посвятивших свои работы исследованию преступности. Изучению различных ее аспектов посвятили свои труды А.И.Алексеев, Ю.М.Антонян, С.В.Бородин, Ю.Д.Блувштейн, Л.А.Волошина, Б.В.Волженкин, Р.Р.Галиакбаров, К.К.Горяинов, У.С.Джекебаев, А.И.Долгова, В.Н.Зырянов, И.И.Карпец, В.Н.Кудрявцев, В.И.Курляндский, М.И.Ковалев, Н.Н.Кондрашов, В.В.Клочков, А.М.Ларин, А.И.Марцев, Г.М.Миньковский, А.В.Наумов, П.П.Осипов, Г.К.Синилов, Б.Ц.Урланис, В.С.Устинов, В.Д.Филимонов, И.Л.Шрага, А.М.Яковлев и другие.
Наряду со сказанным особо следует отметить работы тех ученых, кто непосредственно изучал проблемы латентности, укрытия преступлений, а также исследовал скрытую преступность в целом. К ним можно отнести С.Е.Вицина, Г.И.Забрянского, А.А.Конева, А.М.Ларина, Д.А.Ли, В.С.Овчинского, С.С.Овчинского, В.В.Панкратова, Г.К.Синилова, И.Л.Шрагу, А.С.Шляпочникова, Т.К.Щеглову и других.
Вместе с тем, при всей своей кажущейся разработанности, вряд ли можно признать, что проблема скрытой преступности достаточно полно изучена в плане ее содержательных характеристик и, особенно, с учетом происходящих социально-экономических, политических и правовых изменений. Кроме того, немало «белых пятен» имеется в вопросах методик изучения и измерения данного антисоциального явления. Особенно остро этот проблемный вопрос встает тогда, когда возникает необходимость соотнести теоретическую концепцию о состоянии, развитии и «поведении» скрытой преступности с разработкой методик по изучению и измерению соответствующих параметров содержательной стороны этого явления. Все это по
зволяет прийти к выводу о том, что данная проблема на сегодняшний день не получила достаточно полного освещения в юридической литературе. В связи с этим остается неполным наше знание о преступности в целом и скрытой преступности, в частности, ее развитии, а также разработка системы мер по борьбе с нею. Таким образом, не решаются в полной мере задачи, связанные с действенной охраной интересов как отдельной личности, так и общества в целом.
Цели и задачи исследования. Исследование предпринято в целях разработки научных основ по установлению реального уровня скрытой преступности и криминологическому воздействию на нее. Прикладная цель исследования - разработка практических методик по изучению и измерению скрытых преступлений.
Для достижения поставленных целей было необходимо разрешить следующие задачи:
- разработать понятие скрытой преступности и уточнить ее место в преступности в целом;
- установить закономерности перехода скрытых преступлений в известные;
- исследовать содержание структуры скрытой преступности;
- изучить опыт по обнаружению, выявлению и оценке количественных характеристик неучтенной преступности и определить эффективность исследовательских методик;
- концептуально определить проблемы, связанные с состоянием скрытой преступности, ее "поведением" и соотнести полученные знания с разработанным технологическим процессом по установлению размеров и распространенности данного антисоциального явления;
- определить пути реализации полученных результатов исследования в научной сфере, практической деятельности правоохранительных органов и законодательной практике при подготовке уголовных законов.
Объект и предмет исследования. Объектом диссертационного исследования выступает скрытая преступность с ее особенностями проявления в социальной среде и определенной возможностью перехода из состояния скрытости в другое состояние - известность.
Предметом исследования являются:
- некоторые аспекты теории «поведения» преступности в целом, в том числе и «поведения» скрытой преступности, а также взаимодействия (моменты перехода) скрытой и зарегистрированной преступности;
- Российский и зарубежный опыт изучения исследуемой проблемы и построение на его базе теоретической концепции природы и сущности познаваемого явления;
- определение наиболее эффективных методик по изучению скрытой преступности и измерению ее качественно-количественных характеристик.
Методология и методика исследования. Методологической основой исследования послужили общенаучные методы познания социальных явлений, а также ряд частнонаучных методов, в том числе такие как историко-юридический, сравнительно-правовой, формально-логический, социологический, статистический. В диссертации реализован системно-структурный подход к рассмотрению изучаемого явления. Использованы технологические системы по отбору единиц научного наблюдения, изучения и измерения скрытых преступных деяний. В частности, была отработана концептуальная идея непротиворечивости теоретической модели исследуемой проблемы и методических приемов и способов по ее исследованию. В диссертации проанализированы, обобщены, критически оценены и интерпре
тированы отдельные научные положения по различным аспектам сущности и содержания преступности, в том числе скрытой.
Теоретической основой исследования явились научные труды в области философии, социологии, теории права и государства, уголовного права и криминологии, уголовного процесса и криминалистики в том числе таких видных ученых, как Г.А.Аванесов, В.К.Бабаев, М.М.Бабаев, В.М.Баранов, С.Е.Вицин, С.П.Голубятников, Л.Л.Кругликов, Н.Ф.Кузнецова, А.А.Конев, В.М.Кувалдин, Н.Н.Лысов, А.Т.Маркушин, П.Н.Панченко, А.Б.Сахаров, Э.С.Тенчов, В.Т.Томин, В.С.Устинов и др.
Эмпирическая основа исследования.
Достоверность и обоснованность выводов, сделанных по результатам диссертационного исследования обеспечены в первую очередь комплексным подходом в сборе эмпирического материала. Информационной основой для анализа и оценки результатов послужили следующие исследовательские операции: изучение 320 уголовных дел рассмотренных судами Ставропольского края за период 1990-1997 гг.; анализ отказных материалов в количестве 456; опрос граждан (потерпевших, очевидцев, свидетелей) в количестве 398 человек, практических работников органов внутренних дел, суда и прокуратуры -197. В процессе исследования изучались материалы уголовной статистики, эмпирические данные других исследователей. Полученные результаты позволили сформулировать ряд оригинальных выводов, рекомендаций и предложений, сделать выносимые на защиту положения аргументированными, убедительными. Они могут быть использованы для решения практических задач.
Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что впервые скрытая преступность рассматривается в едином комплексе, а не только как латентная, либо укрытая. Отсюда несколько по иному раскрываются ее криминологические характеристики, касающиеся таких ее
показателей, как структура, форма «поведения» исследуемого антисоциального явления и другие.
Научная ценность исследования состоит еще и в том, что оно служит целям более глубокого проникновения в познание сущности и содержания преступности в целом, позволяет установить действительные закономерности ее развития, более эффективно разрабатывать программы по борьбе с преступностью, целесообразнее решать вопросы, связанные с определением ресурсного обеспечения и оптимального использования работников правоохранительных органов в исполнении своих служебных обязанностей.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. Скрытая преступность является частью преступности вообще и, наряду с общими характеристиками и свойствами, обладает аналогичным набором характеристик, но уже специфичного порядка. Это, в свою очередь, позволяет выявить содержание исследуемого явления и его распространенность.
2. Скрытая преступность существенно влияет на качественные изменения в преступности в целом, тенденции ее развития и т.п.
3. Инструментарий по сбору и систематизации информации о состоянии скрытой преступности, определяющий параметры точности, надежности и достоверности исследовательских методик по изучению объекта исследования.
4. Выявлены участки в базе информационных данных, которые приводят к «шумам», то есть искажению результатов, и предложены меры по устранение этих узких мест.
5. Методика изучения скрытой преступности на различных срезах научного изучения проблемы. Каждый их этих срезов давал свою точность и надежность результатов исследования данного антисоциального явления.
6. Основные показатели структуры скрытой преступности (распределение преступных деяний по видам и группам - рецидивная, женская, преступность несовершеннолетних и т.п.) являются иными, чем это значится в зарегистрированной преступности.
7. «Поведение» скрытой преступности проявляется в иных тенденциях, чем те, что наблюдаются в известной (зарегистрированной) преступности, что определяется рядом факторов:
- разной степенью активности граждан в информировании правоохранительных органов об известных им преступных деяниях;
- возможностью (невозможностью) правоохранительных органов успешно вести борьбу с преступностью как в целом, так и с отдельными ее видами (группами) и желанием (нежеланием) их сотрудников должным образом выполнять свои функциональные обязанности;
- профессионализмом преступников и их способностью уходить от уголовно-правового преследования, различной степенью риска разоблачения.
8. Смена государственного устройства и взятый экономический курс развития страны качественно изменили содержательную сторону не только зарегистрированной преступности, но и, особенно, скрытой преступности.
Кроме того, диссертант на защиту выносит и другие положения, имеющие как научное, так и практическое значение, которые нашли отражение в тексте диссертации.
Теоретическая и практическая значимость исследования. Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что оно восполняет определенный пробел в познании действительных параметров «развития» преступности за счет вскрытия закономерностей, содержания и сущности скрытой преступности.
Автором предлагается новый взгляд на свойства и сущность преступности в целом через анализ состояния скрытой преступности. Кроме того,
проведена научная корректировка отдельных социологических и статистических методов по изучению данного явления и разработаны новые приемы и способы по его познанию и измерению.
Разработанные на основе авторских выводов положения могут быть использованы на различных уровнях деятельности аналитических подразделений правоохранительных органов (и особенно органов внутренних дел) при изучении и оценке тенденций «развития» преступности, ее содержания.
Исследовательский инструментарий диссертационного исследования и его освоение позволит практическим работникам правоохранительных органов совершенствовать свою работу в области разработки планов и программ борьбы с преступностью. Кроме того, это даст возможность более качественно подойти к составлению разных временных прогнозов о состоянии преступности.
Полученный научный материал диссертации может быть использован в преподавании криминологии и уголовной статистики, в том числе на курсах повышения квалификации.
Апробация и внедрение в практику результатов исследования осуществлялась в различных формах.
Отдельные положения диссертации внедрены в практику деятельности Ставропольского управления внутренних дел, в частности, методические рекомендации, в которых предлагаются статистические и социологические приемы по измерению и установлению параметров скрытой преступности и отдельных ее видов.
Ряд положений, рекомендаций и предложений излагались диссертантом на конференциях а также в выступлениях в аналитических подразделениях правоохранительных органов Ставропольского края.
Социальные потребности и предпосылки изучения скрытой преступности
Каждая историческая эпоха ставила соответствующие ей задачи по изучению преступности и по-своему определяла социальную и иную ее сущность, по-разному объясняла происхождение и тенденции развития данного явления и, конечно, предлагала соответствующие меры борьбы с ней.
Чаще всего исследователи прибегали к изучению данного явления посредством использования имеющейся в их распоряжении информации. Анализ этих работ показывает следующее. В своих исследованиях они традиционно применяли всем известные источники информации, к числу которых относятся: статистические данные о преступности, материалы уголовных дел, мнения должностных лиц, граждан и лиц, совершивших преступления. Не менее традиционными оставались и сами методы, которые использовали исследователи в познании того или иного проблемного вопроса науки криминологии. Естественно, что по истечении определенного времени, посредством накопления знаний об объекте исследования и технологий использования исследовательского инструментария, качественно менялись научные концепции и даже устоявшиеся теории о сущности и содержании преступности. Однако, полученные наукой знания нередко были заранее спрограммированы и подогнаны под ту или иную идеологическую установку правящего класса (управленческую элиту). Это значило, что они (результаты) удовлетворяли действительные потребности в познании истинной природы и сущности антисоциального явления лишь в той ее части, которая бы не противоречила официальному мнению.
Криминология, как наука, служила интересам самой науки, а также обслуживала те или иные идеологические установки правителей. Несмотря на эти полярности, в научных разработках можно отметить немало интересных и по своему содержанию объективных выводов. Последние входят в число заслуживающих внимания достижений научной криминологической мысли. Кроме того, есть отдельные работы, которые не всегда совпадали с традиционными представлениями и взглядами на уже якобы сформировавшиеся теории и учения о преступности, ее причинах и личности преступника, возведенные в ранг непререкаемых истин, а значит, не подлежащих критике1.
Учитывая определенные сложности, ученые-исследователи и практики обратили внимание на ту область преступности, которая либо с опозданием попадала в поле зрения практических работников, либо, по определенным причинам, вообще выпадала из сферы внимания правоохранительных органов. Встречаются ситуации, когда скрытая информация о преступлении так и не доходила до практических работников. Однако они могли догадываться о ней и даже делать предположительные выводы о размерах этого явления, причинах такого ее состояния.
Имевшие место запреты на освещение в открытой печати параметров скрытой преступности и порождающих ее причин, препятствовало разработке процессов познания преступности в целом. Все это в определенной степени сдерживало совершенствование инструментария по измерению различных состояний преступности, в том числе и скрытой ее части.
Суммируя знания о разработке обозначенной нами выше проблемы, можно выделить два наиболее интересных аспекта. Первый связан с исследованием информации, зафиксированной в уголовной статистике. Здесь следует обратить внимание на странное свойство информации, которая, в силу определенной группы причин, принимает совершенно разный информационно-правовой вид отражения по отношению к органам правосудия. А если эти показатели рассмотреть в динамике, то обнаруживается еще более странная картина: преступность нередко развивается скачкообразно (резкий спад и подъем), а не по принципу плавных переходов.
Не менее важной областью изучения антисоциального явления является еще и та его часть, которая не становится предметом разбирательства органами правосудия в результате пассивного поведения (отношения) всех социальных субъектов к отдельным преступным проявлениям и лицам, их совершающим. Фактическое наличие этих, не попавших в официальную статистику преступлений, стало предпосылкой для дальнейшего, более глубокого изучения содержания и сущностной стороны преступности в целом. А поэтому было бы целесообразно вернуться к истокам постановки этой проблемы.
Одними из первых, кто обратил внимание на существование латентных преступлений в структуре фактической преступности, были А.Ж.Кетле, Э.Ферри, Ф.Захаревич.
Так, А.Ж.Кетле указывал, что число скрытых преступных деяний во много раз выше, нежели известных1.
Э.Ферри отмечал, что даже из числа известных, обнаруженных преступных деяний, более 65% остаются ненаказанными2.
Своеобразно о латентной преступности высказался Ф.Захаревич. Так, касаясь вопроса достоверности статистических данных, характеризующих преступность, он не без основания писал: "Увеличение цифры преступлений, оказывающейся в статистической таблице, часто есть только выражение лучшей системы, принятой для открытия их. Число арестантов, переданных в руки правосудия, не есть еще средство вполне достаточное для знания числа преступлений, истинно совершенных подобно тому, как число рыб, пойманных неводом, не указывает числа рыб, которые плавают в реке"1. Используя образное сравнение для объяснения статистического непостоянства в состоянии преступности, Ф.Захаревич тем самым как бы указывает на следующее обстоятельство: реальное число преступных деяний зависит не только от числа фактически отраженных деяний в статистике, но и от числа не установленных преступников и не вскрытых преступлений, совершенных ими.
Наряду с высказанными предположениями о распространенности скрытых преступлений, А.Кетле и Э.Ферри сформулировали и определенные выводы по ней. Они сводились к следующему. Поскольку реальные границы преступности гораздо шире, нежели нашедшие отражение в уголовной статистике, А.Кетле предлагает разделить ее на три категории: "обнаруженные преступления с обнаруженными преступниками; обнаруженные преступления с необнаруженными преступниками; преступления и преступники, оставшиеся неизвестными правосудию"2.
О складывающихся отношениях между объектом и субъектом познания как основание для изучения скрытой преступности
Сегодня остро стоит вопрос об истинности оценок нашей истории и тех уходящих социалистических общественных отношений, которые ранее нам преподносились как объективная потребность. Эти общественные отношения рассматривались как условие для нормальной жизнедеятельности человека и удовлетворения его естественных потребностей (отсюда сложилась теория о превосходстве одних общественных отношений по отношению к другим, параллельно существующим). Это, в конечном итоге, привело общество к деструктивным и атавистическим формам развития. Итог - развал экономики, обнищание народных масс, значительный рост преступности, национальная нетерпимость и национальные вооруженные конфликты и т.д. Поскольку все общественные науки, в основном, были построены и развивались на сформированных социалистической идеологией концепциях о развитии нашего общества, то это не могло не сказаться и на мировоззренческой мысли той или иной общественной науки, а значит и истинности познаваемого объекта, в том числе скрытой преступности.
Известно, что объект познания и субъект, его познающий, взаимозависят друг от друга. Как такую зависимость понимают наши отдельные обществоведы? А.П.Шептулин считает, что "Субъект познания социальных явлений не может игнорировать заинтересованность той или иной общественной группы, а также и своей собственной в соответствующем решении исследуемой проблемы, в том или ином развитии социальных явлений, в оценке того или иного положения вещей"1. И далее он объясняет свою позицию, почему ученый должен так поступать: "Он вынужден (сознательно или неосознанно) вставать на позиции определенной группы, определенного класса и давать оценку исследуемых явлений с позиции данного класса, группы, то есть он неизбежно вынужден вводить оценочные суждения в разрабатываемую теорию того или иного социального вопроса, и они, эти суждения, будут обладать познавательной ценностью, более того, будут истинными, если познающий оценивает исследуемое явление с точки зрения прогрессивного класса, чьи интересы совпадают с потребностями дальнейшего общественного развития"1. В данном высказывании автора, как мы полагаем, заложена парадоксальная ситуация. В начале он говорит, что исследователь "вынужден" становиться на позицию классовости в понимании изучаемого явления и давать ему соответствующую оценку, выработанную данным классом и здесь же подытоживает свою мысль противоположным высказыванием: именно классовое понимание дает возможность истинно, а значит объективно познать и оценить характер исследуемого явления. Не случайно в этой связи А.П.Шептулин приходит к такому выводу, что "Объективность рассмотрения в социальном познании, таким образом, предполагает последовательное проведение принципа партийности, игнорирование которого искажает суть указанного требования..., препятствует достижению истинного знания исследуемого процесса"2.
Марксистко-ленинская философия, «насквозь» пронизанная партийностью, стала претендовать на абсолютную истину, объективность, научность, в противоположность буржуазным философским воззрениям. Объяснялось это тем, что капитализм, как социально-экономическая система, исторически себя изжил, а это исключает объективность. Со всей силой революционной убежденности В.И. Ленин показал, что идея беспартийности в буржуазном обществе лжива и лицемерна. "Политическое безразличие, - писал Ленин, -есть политическая сытость. "Безразлично", "равнодушно" относится к куску хлеба человек сытый; голодный же всегда будет "партийным" в вопросе о куске хлеба ... Беспартийность есть идея буржуазная. Партийность идея социалистическая" l.
В.И. Ленин внес большой вклад в противопоставление научных открытий, построенных на принципах партийности философии марксизма-ленинизма, научным открытиям, основанным на буржуазной философии. Он подчеркивал, что диалектический материалист последовательнее объективиста. Он глубже, полнее проводит свой объективизм, потому что не ограничивается указанием на необходимость процесса, а выясняет, какая именно общественно историческая формация дает содержание этому процессу, какой именно класс определяет эту необходимость. С другой стороны, диалектический материализм включает в себя, так сказать, партийность, обязывая при всякой оценке события прямо становиться на точку зрения определенной общественной группы2.
Идеологические концепции и построенное на этой основе мировоззрение о развитии общества далеко не всегда могут правильно отражать действительные процессы, которые происходят в обществе. Поэтому, чтобы познать истину, сущность исследуемого объекта, необходимо быть максимально свободным от догм. Следовательно, польза от науки человеку, а значит и обществу будет тогда, когда она не порабощает человека за счет отработанных привилегированным классом догматов, а наоборот, освобождает человека от несовершенных для него "наростов", привнесенных в ограничение свободы, воли и собственного человеческого "Я".
Партийность и ее мировоззрение не должно давить на науку. Наука должна быть свободной от каких-либо догм, а поэтому всякая критика научных результатов исследований, полученных не в угоду какому-либо классу или партии - это есть всего лишь прикрытая мистификация интересов правящей верхушки, стоящей у власти.
Идеологизация "правящего" класса (рабочих и крестьян) проникла во многие сферы общественных наук, в том числе и в криминологию. Партийность и здесь сыграла свою роль.
Советская (а ныне российская) и зарубежные криминологические науки накопили немалый опыт в познании преступности, ее сущности, природы и содержания. Однако, полученные ими результаты еще далеки от истинного знания об исследуемом объекте, а порой противоречивы и субъективно тенденциозны. Этому есть свои причины. Среди них на первое место, как мы полагаем, необходимо поставить классовость и партийность науки. Они не способствуют консолидации знаний о естественной природе, происхождении, развитии и существовании явления - преступности, а наоборот, толкают исследователей на поиски путей для объяснения "привлекательности" преступных проявлений. Например, советские криминологи считали, что социалистические общественные отношения не порождают преступность и что она нам досталась в наследство от прошлых экономических формаций. А поэтому она, в создавшихся условиях развития общества, может быть представлена как атавистическое явление, откуда следует фундаментальный вывод, касаемый момента возникновения, развития антисоциального явления и его уничтожения, о чем ниже мы более подробно поговорим. Что же касается буржуазной науки криминологии, то для нее наши ученые-исследователи отводили место падчерицы по глубине и широте представленных криминологических учений и считали, что преступность для данного общества есть естественный процесс.
К вопросу о понимании точности и надежности криминологического измерения при оценке состояния скрытой преступности
Прежде чем сформулировать исследовательскую концепцию проблемы "что и как измерять", вначале необходимо определиться с тем, что понимается под измерением.
Проблема измерения в науке криминология, особенно на этапе современного ее развития, является одной из центральных в методологическом плане, и в практическом отношениях. Объясняется это тем, что возросла потребность в точности знания, а его получение невозможно без использования не только математического аппарата1, но и логических методов по измерению качественно-количественных характеристик содержания преступности.
Однако и само понятие точности знания также изменяется в процессе его развития. А это, как известно, ведет уже к новому уровню знания.
Хотя познаваемый объект и может быть переведен в разряд конкретных качественно-количественных показателей, тем не менее, используемый для этого математический аппарат, не сможет абсолютно точно зафиксировать то, что измеряется, оценивается. А потому эти знания переходят в разряд вероятностных познаний, о чем все чаще пишут ученые - математики и социологи2. Это, несомненно, может быть отнесено и к криминологам.
Все это, определенным образом, создает некоторые трудности, в основе которых лежат различные причины. Прежде всего, нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что юристы, зная специфику государственно-правовых явлений, не всегда умеют использовать в ходе их анализа математический аппарат. А математики, умея применять математический аппарат, не знают специфики государственно-правовых проблем . Более важно то, что "эмпирические" социальные науки, к которым относится и криминология, имеют неэкспериментальный характер (за исключением изучения тех отдельных проблем, где допускается применение эксперимента). А значит, социальным наукам, в отличие от естественных, приходится иметь дело не с самими величинами исследуемых явлений, а только с их показателями. Поэтому, если в естественных науках в большинстве случаев нет проблемы обоснованности (валидности) данных, то в социальных - эта проблема возникает постоянно.
Следующая причина, затрудняющая измерение исследуемой проблемы, заключается в многомерности, сложности, комплексности социальных явлений и необходимости отражения этой сложности в определенной системе данных, характеристик, категорий (показателей) . И последнее. Как нам кажется, можно считать общепризнанным, что имеющийся математический аппарат недостаточен для решения многих проблем, возникающих в мире сложного, живого и социального .
В самом общем виде измерение можно рассматривать как процедуру извлечения информации из того, что наблюдает исследователь. В этом случае нас должны интересовать лишь те эмпирические данные, которые отражают суть исследуемой проблемы. Если нас, например, интересует реальное состояние преступности в обществе, а не только та ее часть, что нашла отражение в судебной или уголовной статистике, то мы должны определиться с перечнем наиболее емких информационных источников, как поставщиков эмпирических данных, а затем перейти к получению этой информации. В этой связи необходимо пересмотреть прежнюю практику работы с банками криминологической информации о преступных деяниях, для чего желательно изменить технологию оперирования эмпирическими данными, а также ввести новые криминологические показатели, характеризующие состояние ішеступности. Кроме того, здесь не обойтись и без некоторой теоретической проработки, касающейся изменения содержания, которым наполнено состояние преступности.
Однако, при получении новых данных по исследуемой проблеме нельзя отбросить и обстоятельство, в свое время точно подмеченное Н.Винером, что на открываемые закономерности ложится своеобразный отпечаток влияния исследователя. Он писал: "В общественных науках связь между наблюдаемым явлением и наблюдателем очень трудно свести к минимуму. С одной стороны, наблюдатель может оказывать значительное влияние на явление, привлекшее его внимание ... с другой стороны, ученый-социолог не может взирать на свои объекты с холодных высот вечности и не вездесущности. Другими словами, в общественных науках мы имеем дело с короткими статистическими рядами и не можем быть уверены, что значительная часть наблюдаемого нами не создана нами самими"1 Результат исследования объекта в процессе изучения подвергается влиянию субъекта и, следовательно, выступает как определенный в определенных условиях показатель объекта.
Преступность, как и всякое другое социальное явление, измеряется не вообще: измеряются лишь те специфичные его свойства, которые можно измерить. Значит, измерение сводится к разработке процедуры соотнесения некоторого объекта (или целого ряда таковых) с соответствующей числовой системой, находящей свое выражение в определенном масштабе или шкале, т.е. по словам Дж.Гласса и Дж.Стэнли, измерение есть приписывание чисел вещам в соответствии с определенными правилами.
Анализ существующих определений понятия измерения приводит к тому, что все они четко разделяются на две группы, где каждая требует своеобразного подхода в понимании сущностной стороны измерения.
Первый подход представлен таким образом: "Измерение - познавательный процесс, заключающийся в сравнении путем физического эксперимента данной величины с известной величиной, принятой за единицу сравнения"1, "... в измерении определяется отношение одной (измеряемой) величины к другой однородной величине (принимаемой за единицу измерения), это отношение выражается числом (независимым численным значением измеряемой величины)".
Опыт разработки методик по замеру скрытой преступности
Криминология накопила богатый опыт в части методик криминологических исследований и организации их проведения.
Получение нового знания - это непрерывный процесс углубления и совершенствования представлений о явлениях, изучаемых криминологией, более широкого охвата криминологически значимых явлений и процессов.
Для того, чтобы получаемые и систематизируемые криминологические сведения были более совершенны, необходимо достичь единства криминологической теории и методов исследования.
Органическое единство теоретических воззрений и системы методов, соответствующие сложности изучаемой реальности и служащие инструментом познания этой реальности, именуется методологией. Особенность процесса научного познания состоит в том, что для получения достоверных результатов этот процесс должен организовываться на правильной методологической основе1.
Разработка эффективных методик замера состояния преступности, которая имеет свою особенность отражения в социальной среде и, соответствующим образом, фиксации в учетных документах правоохранительных органов - один из сложных вопросов исследуемой проблемы (скрытой преступности). Отечественная и зарубежные криминологические науки накопили определенный опыт в подобного рода социологических исследованиях и имеют результаты по его использованию в практической деятельности соответствующих правоохранительных органов.
Следует сказать, что для ученых-юристов оказался тернистым путь в изучении реального состояния скрытой преступности. Одни ученые шли через разработку методик, позволяющих глубже познать исследуемое явление. Применяя эти методики, они выходили и на установление количественной стороны данного антисоциального явления. Другие же применяли исследовательский инструментарий таким образом, чтобы он позволял не только обнаружить скрытые преступные деяния, но и давал бы возможность оценить их размеры. Третьи пытались определить объекты, наиболее пораженные латентной преступностью, чтобы с их помощью выйти на те закономерности статистического порядка, которые бы отражали внутреннее содержание распределения (структурирования) преступных деяний, что, в итоге, давало бы возможность замерить действительную распространенность того или иного вида уголовно-наказуемых деяний и т.п.
Кратко рассмотрим суть предлагаемых подходов, а в них - и методик замера скрытой преступности и корректировки преступности в целом.
Для измерения объема латентной преступности Б. Панев и П. Цанков предлагают общие и специальные методы. К общим методам измерения они относят следующие: а) изучение общественного мнения о состоянии скрытой преступности; б) экспертная оценка специалистов; в) изучение документов суда, прокуратуры, МВД, финансово ревизионных аппаратов, товарищеских судов и др. К специальным методам: а) анализ динамических рядов преступлений; б) исследование стадий преступлений от их совершения до раскрытия и применения санкций; в) экстраполяции, индексы, шкалирование, системно-структурный анализ и др1.
Для того, чтобы повысить надежность и значимость конечных результатов познания и измерения скрытой преступности, необходимо выяснить следующее. В чем объективно могут выразиться последствия тех или иных антисоциальных действий или, как отмечает В.В. Панкратов, получить субъективные оценки экспертов2.
А.А. Герцензон предложил устанавливать косвенные признаки, свидетельствующие о наличии латентной щзеступности3. Тем самым проблема ее выяснения трансформируется в проблему нахождения последствий преступной деятельности, а это подсказывает и более конкретные пути исследований. В качестве одного из таких путей можно назвать методики, разработанные В.А. Дубровиным и СП. Голубятниковым4. Суть их сводится к выявлению изменений экономических показателей отдельных предприятий той или иной отрасли хозяйства, которые произошли в результате преступления, к установлению отчетных и аналитических экономических следов преступления. Отчетные экономические следы - вызванные преступлением изменения экономических показателей, которые содержатся в материалах периодической отчетности предприятий и их подразделений. К аналитическим экономическим следам относятся изменения показателей, вычисленные с помощью специального анализа учетных и отчетных данных предприятий.
В.А. Дубровин и СП. Голубятников выделяют несколько форм отображения результатов, характеризующих влияние преступления на хозяйственную деятельность предприятий (организаций) в системе экономических показателей. Ими разработаны три метода исследования экономических показателей, способствующих выявлению хищений. Первый метод базируется на социальных расчетных показателях1. В основе его - связь между отклонением одного из экономических показателей, принятого в качестве выхода надсистемы, и размером материального ущерба, причиненного событием преступления. При анализе, на основе статистической отчетности или других исходных данных находят предельное значение экономических показателей, допустимых при нормальной работе предприятия. Разрыв между отчетными и расчетными показателями рассматривается как признак хищений. С помощью этого метода определяют также и ориентировочную сумму материального ущерба, причиненного хищением.
