Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Начало научной карьеры Й. Трира и его основные работы в критическом освещении 9
1. Становление и развитие Й. Трира как ученого в нарративной перспективе 9
2. Основные работы, посвященные темам «словесное поле» и этимология 24
3. Основные положения теории поля в критическом освещении 35
ГЛАВА 2. Характеристика понятийного словаря Й. Трира 55
1. Истоки учения Й. Трира 55
2. Создание метода полевого описания немецкого словаря 68
3. Концепт «поле» в работах Й. Трира и его оппонентов 113
ГЛАВА 3 Лингвофилософская и лингводескриптивная составляющие онцепции И. Трира 132
Заключение и выводы 147
Список литературы 150
Приложение 178
- Становление и развитие Й. Трира как ученого в нарративной перспективе
- Основные работы, посвященные темам «словесное поле» и этимология
- Истоки учения Й. Трира
- Лингвофилософская и лингводескриптивная составляющие онцепции И. Трира
Введение к работе
Данная работа посвящена всестороннему анализу научного наследия известного немецкого лингвиста 20-го в. Й. Трира - основателя эргологического направления в этимологических исследованиях, автора оригинальной теории языкового поля, главы Мюнстерской школы германистики и одного из основателей немецкого неогумбольдтианства.
Актуальность исследования объясняется тем, что:
методы И. Трира, которыми он руководствовался при выделении и изучении словесных полей по-прежнему недостаточно освещены в отечественной лингвистике, несмотря на наличие ряда публикаций на эту тему;
отсутствует метакритический обзор как отечественных, так и большинства зарубежных работ, посвященных разбору отдельных положений теории Й. Трира;
большинство этимологических исследований этого ученого неизвестно в нашей стране, равно как и принципы работы, созданные и применявшиеся Й. Триром в его этимологических изысканиях.
Целью данного диссертационного исследования являются комплексное изучение теории словесного поля в концепции И. Трира и анализ методов этимологических исследований, обобщение результатов, полученных Й. Триром в этих весьма существенных областях современной лингвистики, и определение дальнейших перспектив их использования в отечественном языкознании.
Задачи, определяемые этими целями, можно сформулировать следующим образом:
выявление истоков и научного контекста формирования концепции Й. Трира
системное изучение терминологии, созданной Й. Триром для теории поля; составление понятийного словаря Й. Трира;
выявление основных особенностей теории поля в изложении Й. Трира, в отличие от других ее версий;
систематизация и анализ критических замечаний в адрес теории поля;
всестороннее исследование научного наследия И. Трира с привлечением всех его работ, в том числе анализ принципов исследования этимологии отдельных понятий;
составление «портрета ученого» на основе принципов нарративной историографии.
Научная новизна состоит в:
применении актуального ныне нарративного лингвоисториографического подхода к изучению научного наследия одного из важнейших представителей германского языкознания, что предусматривает рассмотрение лингвистической концепции в тесной связи с личностью ученого - его биографией, историческим фоном и научным окружением;
новом освещении теории поля в версии И. Трира в тесной связи с неогумбольдтианским лингвистическим направлением;
включении этимологических методик И. Трира в практику отечественного языкознания;
освещении системного подхода И. Трира к языку, нашедшего свое продолжение в работах непосредственных учеников Й. Трира - X. Шварца и К.-П. Херберманна, X. Беккерса, а также X. Гиппера и других представителей Мюнстерской школы германистики, созданной Й.Триром.
всестороннем изучении и освещении важного этапа в истории германского и европейского языкознания XX века.
Теоретическая значимость работы заключается в создании такого описания концепции Й. Трира, которое позволило бы осветить условия формирования его личности как крупного германиста, этимолога и педагога и осуществить обстоятельный метакритический анализ его исследований.
Практическая значимость состоит в возможности использования результатов этой диссертации в вузовских курсах общего языкознания, истории языкознания, спецкурсах по этимологии, теории поля, лексикологии немецкого языка, научных исследованиях, посвященных теории семантических полей, для написания дипломных и курсовых работ по отдельным ее аспектам.
Задачи, поставленные в данной работе, определили и выбор методов исследования в рамках нарративного подхода:
изучение личностного, исторического и научного контекста создания теории
поля и начала оригинальных этимологических изысканий в рамках
концепции И. Трира;
детальное знакомство с материалами личного архива ученого, архива его семьи;
интервьюирование учеников и членов семьи Й. Трира по проблемам его научно-педагогической деятельности;
привлечение и анализ всех работ И. Трира, значимых для освещения основных направлений его научной деятельности, в особенности теории поля и этимологии; использование в этой связи герменевтического анализа научных текстов И. Трира для выявления его понятийного словаря.
Материалом исследования послужили теоретические положения, представленные в работах И. Трира, основных контрагентов полевой концепции - Г. Ипсена, А. Йоллеса, В. Порцига и В. Вартбурга, Дорнзайффа, Г. Кандлера и X. Геккелера, а также работы учеников Й. Трира и Л. Вайсгербера, в особенности - X. Шварца и X. Гиппера, продолживших и расширивших исследование словесных полей в рамках грамматики, ориентированной на содержание. В качестве дополнительного материала привлекались личная переписка Й. Трира, редкие фотографии из домашнего архива семьи ученого и статьи, представленные на сайтах различных университетов Германии в сети Интернет (список данных сайтов указан в списке литературы).
На защиту выносятся следующие положения:
исследование лингвистической концепции И. Трира требует привлечения нарративного подхода, предусматривающего работу по формуле: личность ученого в историческом контексте => лингвистическая концепция => школа, работающая в этом направлении.
методы работы, применявшиеся И. Триром при исследовании «поля разума» на материале религиозных и светских текстов древневерхненемецкого и средневерхненемецкого языка, представляют собой комплексную модель, применяемую для исследования словесных полей антропологического словаря любого языка.
Эргологическии принцип и принцип гомологии, используемые Й. Триром в работе с этимологиями некоторых понятий, тесно связаны с положениями теории поля о подчиненности и взаимоопределяемости понятий в поле и могут быть истолкованы лишь исходя из этой теории.
Структура работы. Данное диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.
Во введении обосновываются выбор темы исследования, актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая ценность работы.
Первая глава «Начало научной карьеры Й. Трира и основные его работы в критическом освещении» содержит материалы по биографии ученого и представляет основные критические положения, высказанные в адрес полевых и этимологических работ И. Трира его современниками, а также и более поздними отечественными и зарубежными авторами.
Вторая глава «Характеристика понятийного словаря Й. Трира» посвящена истории возникновения термина «поле» в лингвистике, подробному описанию терминологического аппарата в «полевых» исследованиях Й. Трира. Во вторую главу включена и практическая часть исследования, заключающаяся в попытке реконструировать и повторить методы, используемые Триром в работе с полем разума на материале двн. и свн. текстов и представленные в его диссертации «Немецкий словарь в области разума».
В третьей главе «Лингвофилософская и лингводескриптивная составляющие концепции Й. Трира» дается комплексный анализ этимологических и этнолингвистических работ И. Трира и подробный обзор методов этих исследований, определяются перспективы их дальнейшего использования.
В заключении подводятся итоги проведенного исследования научной школы, основанной на концепции И. Трира, теории словесного поля Й. Трира и продолжающих ее направлений в лингвистике.
В приложении помещены редкие фотографии из личного архива семьи И. Трира, освещающие различные этапы его жизни, а также документы, посвященные его научному пути.
Апробация работы. Материалы диссертации отражены в пяти публикациях, в частности в сборнике ИНИОН РАН «Европейские лингвисты XX века» (2001 г.) и были представлены в докладах «Аракинских чтения» (1997 г.) в МГПУ, на научной конференции Института языкознания РАН, посвященной проблемам строения и организации языковых категорий (1998 г.), и на Международном коллоквиуме, посвященном 100-летию со дня рождения Й. Л. Вайсгербера (1999 г.). Отдельные положения работы отражены в выступлениях автора на научных конференциях в Москве в 1997-2001 г.г.
Опубликованные статьи:
Сереброва Т. В. Й. Трир и мюнстерская школа германистики // Аракинские чтения. Материалы научной конференции 5 мая 1997 г. - Москва, МГПУ, 1997 г.-С. 40-42.
Сереброва Т. В. Поле - как категория представления словарного состава // Общие проблемы строения и организации языковых категорий. Материалы научной конференции 23-25 апреля 1998 г. - Москва, МГПУ, 1998 г. - С. 137-141.
Сереброва Т. В. Принцип эргологической этимологии в немецком неогумбольдтианстве // Язык - ключ к миру. Тезисы Международного
8 коллоквиума, посвященного 100-летию со дня рождения Й. Л. Вайсгербера, 19-21 апреля 1999 г. - Москва, МГПУ, 1999 г. - С. 66-67.
Эденхофер Т. В. Йост Трир // Сборник обзоров «Европейские лингвисты XX века». - Москва, РАН, Центр гуманитарных научно-информационных исследований, 2001. - С. 75-87.
Эденхофер Т. В. Связь этимологических и полевых исследований в концепции И. Трира // Сборник научных трудов «Лексика в динамике». — Тверь, ТГУ, 2003. - С. 133-140.
Становление и развитие Й. Трира как ученого в нарративной перспективе
Йост Трир (Jost Trier) (15.12.1894 - 15.09.1970) родился в семье врача Йоста Кристиана Людвига Трира (1859-1939) в г. Шлитц. В Шлитце Трир посещал начальную школу, а затем семья переехала в г. Бармен, где Иост учился в классической гимназии Бармена.
Во время обучения в гимназии выделились две основные области знаний, привлекавшие интерес Трира, - это естественные науки, прежде всего математика и физика, и, с другой стороны, - литература. В старших классах он организовал литературный кружок, что в то время было совершенно обычным явлением. К сожалению, неизвестно, какие авторы обсуждались на собраниях этого кружка. 26-го февраля 1914 г. Иост Трир получил аттестат зрелости (см. фото 1, 9 в приложении I).
Летом того же 1914 года он начал изучать во Фрайбургском университете германистику, романистику и сравнительное языкознание. В августе 1914 года Трир добровольно уходит на фронт и участвует в войне до января 1915 года (см. фото 3 в приложении I). Примерно в это время он попадает под Марселем в плен, и два месяца спустя его переводят в Кемиссу (Алжир), где немецкие военнопленные должны были помогать в археологических раскопках. Как долго Трир оставался в Кемиссе, неизвестно, так как там он заболел малярией и провел какое-то время во французском госпитале. В июле 1916 г., почти полгода спустя, Трира обменяли на французского солдата и интернировали затем в Швейцарии (см. фото 4 в приложении І). В Швейцарии Трир являлся официально немецким военнопленным, однако, учитывая обстоятельства, мог относительно спокойно жить и даже продолжить свое образование. Он был зачислен зимой 1916 г. в Базельский университет, где и продолжал учебу, включая и летний семестр 1918 г. Первый семестр в Базеле был довольно насыщенным - Трир посещал восемь различных лекционных курсов, среди них можно упомянуть курс по истории французской литературы XVIII в. романиста Э. Тапполе, и последние два семестра - курс санскрита у профессора Я. Вакернагеля (1853-1938) (см. фото 5, 7, 8 в приложении I).
В своей докторской диссертации в 1931 году Трир напишет, что тема его работы и форма практической обработки материала были ясны ему уже с 1923 г. В другом разделе своей докторской диссертации, говоря о том, что построение картины мира в каком-либо языке возможно только с помощью полевого деления данной внутренней языковой формы, он прямо ссылается на своего швейцарского учителя: «В виде намека я нахожу эту мысль и у Тапполе, где подчеркивается ее ценность для лингвистической географии» (Trier 1968:189).
В своих работах Трир практически не упоминает Я. Вакернагеля. Но личность этого человека очень сильно повлияла на Трира. В этой связи ученица Й.Трира Р. Кембридж вспоминает, что Трир рассказывал ей, как он был потрясен, когда Вакернагель однажды читал лекцию для одного-единственного слушателя, вместо того, чтобы отменить занятие. Возможно, именно пример Я. Вакернагеля был стимулом в его собственной преподавательской деятельности. Многие его ученики вспоминают о том, каким замечательным педагогом был Трир.
Следующим преподавателем, предмету которого Трир посвятил довольно много времени в Базельском университете, был Карл Иоль (Karl Joel). Четыре семестра Трир посещал его лекции по психологии, древней философии и логике. К. Йоль считается представителем так называемой «экзистенциальной» философии. Это направление поддерживало волну «нового идеализма», который, в отличие от ориентированного на естественные науки позитивизма, пытался проложить путь для определенных идей, независимых от перепроверяемых эмпирически предпосылок, и требовал духовно автономной науки. Трир не упоминал впоследствии имени этого профессора ни в кругу семьи, ни в своих работах, но вполне возможно, что Йоль повлиял на подход Трира к исследованию языка в целом. Структуралисты в особенности критиковали этот подход Трира в связи с развитием теории поля (имеется в виду предложенный Триром «интуитивный метод» при определении внешних границ словесных полей). Сам Трир подтверждал, что его понимание семантического поля следует из понимания языка, т.е. из его лингвофилософской концепции: «Если расчлененное и построенное пространство языковых содержаний и есть для нас Действительное в языке, тогда мы прорываемся к полю сверху, членя его, а не снизу, собирая. Мы ищем поле в его самовыделении из более обширных, лежащих над ним полей» (Trier 1934:177).
Основные работы, посвященные темам «словесное поле» и этимология
Научные труды Трира можно условно разделить на следующие разделы: агиография, теория семантического поля, этнолингвистика и этимология.
Первый этап, условными границами которого можно назвать 1920-23 гг., был посвящен в основном созданию одной работы - кандидатской диссертации «Святой Иодокус. Его жизнь и почитание». Диссертация была принята в 1923 г. философским факультетом Фрайбургского университета, свидетельство о защите Трир получил в марте 1924 года.
Историей имени «Иодокус» И. Трир занимается в третьей главе своей диссертации. Трир установил, что имя «Иодокус» имеет бретонские корни, чем и объяснил многообразие форм существовавшего во французском языке имени.
Затем Й. Трир пишет о появлении этого имени в Германии, о его развитии и произошедших звуковых изменениях.
Пятая глава диссертационного исследования наиболее объемна. Статистика культовых построек, географических названий и имен, приведенная в ней, подталкивает к выводам о различных временных, географических и социально-психологических условиях, приведших к тому, что имя Святого Иодокуса использовалось и как имя личное. Й. Трир пишет, что имя «Йост», не «Йодокус», существовало в среде крстьянства в Германии уже в 17 в. в окрестностях современного Марбурга и в «северо-восточном Фогельсберге» (Trier 1924; 1977:139). Этот факт интересен тем, что сам Й. Трир, как и его отец, всю жизнь гордился своим простым происхождением и своими «крестьянскими корнями», как рассказывает его дочь Э. Трир в одном из интервью с автором предлагаемой работы в 1999 г.
Основные признаки - исторический подход и междисциплинарные интересы, характерные для всей последующей работы Трира, видны уже в этом первом его исследовании.
По мнению X. Шварца, «Его исследование истории географического распространения культа этого Святого связывает агиографию, патрологию и антропонимику. Главы, посвященные исследованию имени, (...) показывают неослабный интерес к языковым явлениям и процессам» (Schwarz 1964:380).
Диссертация была написана под руководством германиста Ф. Вильгельма и археолога, доктора теологии Й. Зауера. Оба, как пишет К. Штакманн, являлись передовыми специалистами в области патрологии (Stackmann 1972:107). Однако, Трир посвятил свою работу швейцарскому ученому А. Штюкельбергу в знак признательности за «научное и личное общение» (Trier 1924:V). И, хотя в этой работе Трир ссылается на него около 9 раз, в более поздних публикациях Трира не упоминаются сочинения ни Й. Зауера, ни Ф. Вильгельма, ни А. Штюкельберга, что позволяет предположить, что в последующие годы интерес И. Трира к патрологии все более теряет свою остроту. Последнее исследование по этой теме было опубликовано Триром в 1933 г. - «Карл Майзен. Почитание в Западной Европе Св. Николая и связанные с этим обычаи» (Trier 1933).
Что же касается «Святого Иодокуса», то работа была очень благожелательно встречена критикой, в особенности со стороны теологов. Как говорит сын Трира Бендикс Трир: «Успех работы моего отца заключался в том, что, во-первых, он защитил кандидатскую диссертацию, а, во-вторых, что он повсюду был признан как католический теолог. Так он попал не в ту компанию. Ведь о Святом Йодокусе может писать только католический теолог, а то, что мой отец писал историю распространения его культа, подходя к ней с точки зрения этнологии, можно увидеть, лишь прочитав работу» (Б. Трир в интервью с диссертантом в 1999 г.).
Практически сразу после защиты первой (кандидатской) диссертации И. Трир начинает работу над докторской, посвященной теории поля, - «Немецкий словарь в смысловой области разума. История языкового поля. От истоков до начала 13-го века». Она была сдана в 1928 г. на философский факультет Марбургского университета, и лишь в 1931 г. появился печатный вариант (Trier 1931).
Что касается влияния других дисциплин на его представление о теории семантического поля, то Трир писал об этом так: «Мне известны определенная неподвижность и узость моего метода. В первом томе они были неизбежны, т.к. нужно было достигнуть границы, разделяющей то, что хотел дать я, от того, что хотели дать другие» (Trier 1931:Vorwort). Проведение границ между своей теорией и другими точками зрения, методами и моделями было очень важно для него, но в равной степени он отказывался и от общего, что существовало между этими разными точками зрения. Он пишет: «Словосочетание «поле значений» первым употребил, очевидно, Г. Ипсен. Я уже не могу точно сказать, развил ли я свою теорию полевого рассмотрения языка только с помощью Соссюра или 12 строчек у Ипсена также сыграли свою роль.
Истоки учения Й. Трира
В традиционной семантике, изучающей конкретное слово, отсутствовали на тот момент методы, позволившие отображать изменения языка на уровне значения. Публикация «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра в 1916 г. явилась причиной коренного изменения в лингвистике. Соссюр, как известно, рассматривал язык как замкнутую в себе систему; но и до него этот способ рассмотрения языка уже использовался другими учеными. Так, системный характер языка подчеркивал в 1891 г. Г. фон дер Габеленц. Одновременно с Соссюром между 1903 и 1924 г.г. эту идею развивал А. Нореен в своем исследовании шведского языка. В этой связи можно назвать также И. А. Бодуэна де Куртене, Р. Раска, Уайвела и Г. Суита. И только в работе де Соссюра идея о системном характере языка воплотилась наиболее полно. Соссюр параллельно с историческим, в его терминологии - диахроннным, аспектом рассмотрения языковой системы, выделяет langne, на синхронном уровне, т.е. в определенной временной точке. На примере шахмат, где ни одна фигура не может быть добавлена, перемещена или удалена с поля, не нарушив всей системы отношений на доске, он объясняет, что отдельные языковые элементы определенного языкового слоя находятся во взаимозависимости и приобретают свое значение, в зависимости от того, какое место занимают в общей системе (Соссюр 1933: 125).
Что касается совместимости синхронного и диахронного аспектов, то Соссюр выступал за их строгое разделение. Исследование развития (т.е. исторического изменения) отдельных языковых элементов и их изучение в определенном временном срезе были, по его мнению, несовместимы. (Соссюр 1933: 140).
Хотя «Курс» и не содержит целостной главы, посвященной семантике, тем не менее, в нём можно найти некоторые высказывания, касающиеся структуры словесного значения: «Во внутреннем устройстве любого самостоятельного языка все слова, выражающие близкие идеи, являются границами друг друга: синонимы redouter «furchten, befiirchten, sich furchten vor (im starksten Sinne)», craindre «furchten, befiirchten, sich furchten vor», avoir peur «Angst haben» имеют только одно собственное значение и лишь благодаря тому, что находятся в оппозиции; если бы не существовало redouter, то его значение перешло бы к его конкурентам. ( Соссюр 1933: 140).
Уже в классических лингвофилософских сочинениях Вильгельма фон Гумбольдта «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития» (1820) и «О различии строения человеческих языков и их влиянии на духовное развитие человека» (1830-1835) можно обнаружить идею об артикуляции - способе понятийного членения мира, которая родственна мысли о структурной организации языка. Обращается ли Соссюр к Гумбольдту в этом вопросе, не выяснено. Он не упоминает явно его фамилию, но некоторые идеи, которые мы сейчас воспринимаем как характерные для структурализма, можно обнаружить в работах Й. Г. Гердера (Herder 1772; 1966), В. фон Гумбольдта (Humboldt 1968) и даже Г. В. Лейбница (Leibniz 1966); возможно, они существовали в еще более ранних работах.
В 20-е гг. в Германии наблюдается всплеск интереса к наследию В. фон Гумбольдта. Для того, чтобы охарактеризовать ситуацию, можно привести цитату Л. Вайсгербера, который сам в значительной мере способствовал развитию дискуссии о «внутренней языковой форме»: «Понятие «внутренней языковой формы» истолковано В. фон Гумбольдтом в его сочинении «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития» (1820). Правда, это понятие появляется у него только в названиях двух глав и не объясняется однозначно даже самим Гумбольдтом» (Weisgerber 1975 а: 16).
М. Ивич интерпретирует его следующим образом: «Под внутренней формой языка должна пониматься специфическая психологическая структура говорящих в данное время на данном языке людей, от которой напрямую зависит конкретная организация звуковой и понятийной сторон их языка.... В центре языковой теории Гумбольдта стоит проблема отношения между языковой структурой и менталитетом народа. По Гумбольдту, язык - это «внешнее проявление духа народа», которое обнаруживает определенное видение мира...» (Ivic 1971: 42).
Решающим толчком к формированию нового понимания идей Гумбольдта, как полагает далее Л. Вайсгербер, можно считать появление в 1923 г. первого тома «Философии символических форм» Э. Кассирера. «То, что там было сказано и теоретически, и на основе многочисленных примеров о проблеме языка, неожиданным образом расширило поле изучения языка: язык среди символических форм познания - это утверждение не что иное, как широчайшее понимание духовной стороны языка» (Weisgerber 1975а: 17).
Лингвофилософская и лингводескриптивная составляющие онцепции И. Трира
Этимологическим исследованиям Й. Трир отдал большую часть своей жизни. Если общее число его публикаций составляет около 113 единиц, то 45 из них посвящены этимологическим изысканиям (см. библиографию диссертации). Наряду с их важностью и прогрессивностью, ученик Трира X. Шварц приписывает им особую «широту воздействия» на умы читателей: «Важно то, что еще никогда исследование слова и языкознание в целом не открывали так широко свои двери желающим постичь их. Настолько доходчивы и интересны работы Й. Трира» (Schwarz 1981:196).
Другой ученик И. Трира К.-П. Херберманн, возглавляющий в настоящее время институт общего языкознания Мюнстерского университета, опубликовал множество работ по этимологии. Он признает, что, прочитав книгу Трира «Венера. Этимологии из Нидервальда», был заворожен той почти «детективной» работой, которая кроется за этим этимологическим исследованием (об этой работе И. Трира речь шла уже в первой главе). Началом же исследований, связанных с лесным хозяйством, является работа «Дерево. Этимологии из Нидервальда» (Trier 1952). Это исследование Трир посвятил своему отцу. Во введении можно обнаружить возможное объяснение этому посвящению. Там он говорит о том, какие лесные культуры были первично характерны для Нидервальда в окрестностях его родного города Шлитц. Этот город он считает характерным примером лесных культур Нидервальда: «Тот, кто вырос здесь около 1900 г., должен очень сильно напрячь свое воображение, чтобы представить себе, вместо огромных сосен, лиственные деревья» (Trier 1952:32). Возможно, что именно его отец рассказывал ему о тех исторических обстоятельствах, которые привели к резкому изменению облика местных лесов - исчезновении лиственных деревьев и приходе им на смену хвойных пород.
Как бы то ни было, Трир подробно занимался лесным хозяйством в связи со своими лингвистическими работами. Он не только читал специальную литературу по этому вопросу и беседовал с лесниками разных областей, но и сам совершал исследовательские поездки по Германии. В этом случае можно говорить тоже о «полевом» исследовании, в прямом смысле этого слова. В этих поездках он знакомился с отдельными рабочими процессами и понятиями, связанными с ними: «Горы Зигерланда впервые открыли мне глаза на связь вещей, растений и работы. Отдельные исследования слов давали возможность только предполагать эту связь» (Trier 1952:42). В 1959 г. Трир сформулирует эту мысль о связи рабочих процессов и истории наименований более четко: «Если в одном слове можно усмотреть одновременно ли, в исторической ли последовательности значения, связанные с техническими процессами, и абстрактные значения, то в силу вступает рабочая гипотеза: «практические» значения всегда первичны» (Trier 1959; 1975:2).
Трир был твердо убежден в том, что человек дает наименования предметам, являясь отнюдь не пассивной составляющей этого мира, а активным его звеном. Только строя, ведя войны, занимаясь сельским хозяйством, используя природу, переживая эти процессы, человек может дать название какому-либо предмету.
В качестве примера Й. Трир приводит слово «растение» (Pflanze), первичное значение которого исходит из конкретного рабочего процесса посадки. Растение или, другими словами, саженец опускается в землю, а земля вокруг него утрамбовывается (plantare) подошвой (planta) садовника. От этого глагола, обозначающего практический процесс, и берет свое начало существительное с практическим значением «саженец» {planta). Такой подход к исследованию Трир называет эргологическим.
Эргология - это не принцип номинации, как справедливо замечает К.-П. Херберманн, это - подход, угол зрения, ситуация, исходя из которой используются принципы называния (Herbermann 1975). Эргологический подход включает, к примеру, телеологический принцип номинации (по цели), хилологический (по использованному материалу) и многие другие. Телеологический принцип Трир использует, говоря, например, о названиях рек, вернее о том, с какой целью человек использовал реку. Люди могли построить плотину с целью защиты от наводнения, и тогда река называлась ими Schelde или Schelte. Несколько рек и ручьев в Голландии и Германии носят это имя. Если целью было рыболовство, то давалось имя Veken (Голландия) или Werse (земля Мюнстер), - в том случае, если это была небольшая река, или Main (Германия) и Minho (Португалия) - если река была широкой и полноводной. В случае использования реки в целях судоходства, отрезок реки или вся река получали имя Schwalm или Dill. Вся река называлась по одному конкретному процессу вмешательства человека в природу.
В работе «Глина. Этимологии по ремеслу» Трир говорит о происхождении слова глина (Lehm) в связи с двн. leim и leimo и лат. грязь, навоз (limns) (Trier 1951). Латинское слово относится к сфере природной, а не практической. Лишь использования «грязи», перенос ее в сферу практических интересов человека дает «глину». Глина использовалась раньше для обмазки плетеных стен, причем наносили ее сильными бросками с двух сторон дома, внутренней и внешней, две группы людей. Бросали ее для того, чтобы раствор мог проникнуть внутрь плетеного каркаса дома.
