Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Предметно-чувственный компонент значения слова в свете проблемы «разум-тело»
1.1. Различные подходы к трактовке понятия «предметное значение» 10
1.2. Значение в свете психологической теории деятельности. Невербальные формы значения 22
1.3. Проблема соотношения телесного и рационального: история развития и перспективы 41
1.4. Соотношение вербальных и невербальных составляющих речевого поведения 67
1.5. Выводы по главе 1 15
Глава 2. Экспериментальное исследование предметно-чувственного компонента психологической структуры значения слова
2.1. Вопросы организации экспериментального исследования и обработки его материалов 78
2.1.1. Материал исследования 79
2.1.2. Участники эксперимента 82
2.1.3. Процедура проведения эксперимента 83
2.1.4. Обработка данных эксперимента 85
2.2. Обсуждение результатов эксперимента 86
2.2.1. Особенности выделенных групп ассоциаций 86
2.2.2. Обсуждение реакций, относящихся к предметно-чувственному компоненту значения слова 94
2.3. Выводы по главе 2 126
Заключение 129
Список литературы
- Значение в свете психологической теории деятельности. Невербальные формы значения
- Соотношение вербальных и невербальных составляющих речевого поведения
- Материал исследования
- Обсуждение результатов эксперимента
Значение в свете психологической теории деятельности. Невербальные формы значения
Они могут трансформироваться одна в другую и обладают свойством обратимости. Движение, производимое во времени и пространстве, трансформируется в симультанный образ пространства, который как бы лишён координаты времени. Также пространственный образ может «развернуться во временной рисунок движения» [Зинченко 1991: 25]. В.В. Давыдов и В.П. Зинченко отмечают, что пространственная структура образа складывается в результате действий субъекта с предметами, когда происходит преобразование биодинамической ткани движения в чувственную ткань образа, т.е. чувственная ткань пространственного образа имеет своим источником движение, действие, на первых порах практическое, а затем и перцептивное. При построении движения осуществляется обратный переход, т.е. чувственная ткань образа трансформируется в биодинамическую ткань движения [Давыдов, Зинченко 1998]. С.Д. Смирнов полагает, что биодинамическая ткань не превращается в чувственную ткань, а служит организующим началом, схемой, благодаря которой мозаика ощущений превращается в целостные предметные образы восприятия. Ощущения, организованные в образ, суть ощущения с заданными взаимопереходами от одного чувственного впечатления к другому, то есть они сцементированы биодинамической тканью движения [Смирнов 1981]. Говоря о совместном функционировании тканей, В.П. Зинченко рассуждает о многозначности сформированных человеком образов и полифункциональности пространства освоенных движений и предметных действий. Условием же эффективного поведения в той или иной ситуации является адекватность данной ситуации определённого образа и моторной программы. Таким образом, при осуществлении сенсомоторных координации в момент своего взаимодействия две системы становятся однозначными, жёсткими, что и обеспечивает эффективность поведения [Зинченко 1991].
Мы полагаем, что условно выделяемое индивидуальное значение слова (о двойной онтологии значений см. [Леонтьев А. А. 20016]) в сознании индивида основывается на предметном значении и является ключом к целостному образу мира человека; объективное же значение слова, данное в словарях и описываемое лингвистикой, является мостиком между жизнью индивидуума и социума. Поскольку в работах отечественных психологов система значений трактуется как главная образующая образа мира, представляется уместным рассмотреть это понятие подробнее.
В школе А.Н. Леонтьева психика определяется как ориентировочная функция любой деятельности субъекта (внешней и внутренней), т.е. как «живой и постоянно изменяющийся процесс осмысления субъектом его мира» [Соколова Е.Е. 2006: 58]. Процессуальность психического отмечал и С.Л. Рубинштейн в последний период своего творчества. Обе школы сходятся также и в разведении двух ипостасей психики - психики как процесса (деятельности) и психики как образа, образа мира. Представители обеих школ подчеркивают, что образ есть результат психики как деятельности, т.е. свернутый процесс: «генетически процесс предшествует образу, тогда как функционально, наоборот, образ как свернутый процесс предшествует новой, разворачивающейся на его основе деятельности [Соколова Е.Е. 2006: 58].
Образ мира есть система ожиданий, которая порождает объект-гипотезы, на основе которых идёт предметная идентификация отдельных чувственных впечатлений. А.Н. Леонтьев пишет об образе мира как о постоянном и никогда не исчезающем фоне, который предваряет любое чувственное впечатление и на основе которого оно только и может приобрести статус составляющей чувственного образа внешнего предмета. Для А.Н. Леонтьева образ мира - это отражение мира в сознании человека, непосредственно включенное во взаимодействие человека и мира. Такое отражение, во-первых, амодально и характеризуется «пятым квазиизмерением» - «смысловым полем», «системой значений», составляющими главную образующую этого образа мира. Во-вторых, речь идет не о значениях, абстрагированных от личности человека, а о личностном смысле, «значении - для - меня», о смысле предмета для субъекта [Леонтьев 20016: 267; Леонтьев 2006: 72]. Знания, мышление не отделены от процесса формирования чувственного образа мира, а входят в не го, прибавляясь к чувствительности; «образ мира слепоглухого не другой, чем образ мира зряче-слышащего, а создан из другого строительного материала» [Леонтьев 1979:12].
Понятие образа мира интенсивно разрабатывается учениками А.Н. Леонтьева. Основная мысль, высказываемая С.Д. Смирновым, - это идея первичности образа мира по отношению к отдельным чувственным восприятиям. Другое положение - о том, что образ мира есть отражение будущего, т.е. представляет собой систему прогнозов и экстраполяции [Смирнов 1981].
А.П. Стеценко приводит следующую мысль: «...Предметный мир изначально выступает перед ребенком как наполненный значениями, а не как нагромождение сырых сенсорных представлений, разрозненных чувственных данных, которые лишь постепенно им осмысливаются» [Стеценко 1987: 34].
Е.Ю. Артемьева отмечает свойство образа мира «аккумулировать предысторию деятельности» [Артемьева 1999: 30]. Она вводит представление о субъективном опыте, соотносящемся с образом мира, как частное с целым. И образ мира, и субъективный опыт - многослойные образования. Внутри субъективного опыта выделяется «семантический слой». Образ мира - самая глубокая структура - внемодальна и сравнительно статична, «так как перестраивается только в результате осуществления действия..., сдвигающего смыслы после достижения или недостижения цели»; семантический слой -картина мира - отражает структурированную совокупность отношений к актуально воспринимаемым объектам. Картина мира «более подвижна, управляется из глубины образом мира, а строительный материал ей поставляет "перцептивный мир" и, возможно, непосредственно восприятие...Образ мира управляет ею, отражаясь частью своих (в своем языке представленных) отношений, а картина мира "передает" ему синтезированные по разномо-дальным свойствам отношения к объектам, связанным с предметом текущей деятельности» [Артемьева 1999: 21]. Элементами как картины мира, так и образа мира, Е.Ю. Артемьева считает не образы объектов, а образы отношения к ним.
Соотношение вербальных и невербальных составляющих речевого поведения
Ассоциативный эксперимент (свободный и направленный) был использован в качестве исследовательской методики в кандидатской диссертации Н.В. Соловьевой «Место предметного компонента в психологической структуре значения глагола» (1989). Н.В. Соловьева интерпретировала связи между глаголом-стимулом и ассоциатами, полученными в результате эксперимента, в терминах глубинных ролей, выделяемых в семантическом синтаксисе [Соловьева 1989: 49]. Ч. Филлмор, один из основоположников этого направления, отмечал, что с глаголом связана какая-либо сцена-прототип или совокупность сцен, которые он активирует [Филлмор 1983]. Н.В. Соловьева предположила, что в ходе ассоциативного эксперимента, несмотря на отсут ствие ситуации общения, глагол будет идентифицироваться в большинстве случаев через обращение к извлекаемому из памяти мысленному образу ситуации осуществления соответствующего действия [Соловьева 1989: 50]. По результатам экспериментального исследования Н.В. Соловьева пришла к выводу, что эта методика продуктивна в изучении предметного компонента психологической структуры значения глагола [Соловьева 1989: 103], и отметила, что предметность семантики глагола в разных языках реализуется через его способность вызывать как мысленный образ ситуации, связанной с осуществлением определенного действия, названного глаголом, так и отдельные значимые элементы ситуации.
Понимая под предметно-чувственным компонентом элемент значения, связанный с любым чувственным опытом человека, мы решили выбрать в качестве исходных слова, относящиеся к разным частям речи, разным лекси-ко-семантическим полям и обладающие различным уровнем обобщения или конкретности. Выбор слов-стимулов, отобранных для эксперимента, определялся наличием их в «Ассоциативном тезаурусе английского языка» [Kiss et al. 1972; The Edinburgh Association Thesaurus http], «Славянском ассоциативном словаре: русский, белорусский, болгарский, украинский» [Караулов и др. 2004] и «Русском ассоциативном словаре» [Караулов и др. 1994]. Кроме того, предпочтение отдавалось «базовым» словам, входящим, по данным исследования [Золотова 2005], в состав ядра ментального лексикона носителя русского и других языков, что было вызвано стремлением свести до минимума влияние культурного фактора на актуализацию ассоциатов. Отметим также, что выбранные нами слова относятся к частотной лексике обоих языков [Частотный словарь русского языка http; Частотный британский словарь http]. Так, все используемые нами русские слова-стимулы, кроме ЖЕЧЬ и ПАУК, входят в 5000 самых частотных слов русского языка. А. Вежбицкая указывает на важность учета частоты употребления слов и в исследованиях специфических черт различных культур. Например, если какое-то английское слово можно сопоставить по смыслу с некоторым русским словом, но при этом английское слово является распространенным, а русское используется редко (или наоборот), то данное отличие наводит на мысль об отличии в культурной значимости [Вежбицкая 1999]. Список слов-стимулов был сведен к следующим сорока русским существительным и глаголам и их коррелятам в английском языке: БЕЖАТЬ (ТО RUN), РАДОСТЬ (JOY), ЖЕЧЬ (ТО BURN), ГОЛОС (VOICE), БРАТЬ (ТО TAKE), СМЕРТЬ (DEATH), ВЕРИТЬ (ТО BELIEVE), ВИДЕТЬ (ТО SEE), ЧЕЛОВЕК (MAN), ДАВАТЬ (ТО GIVE), РЕБЕНОК (CHILD), ОБЛАКО (CLOUD), ДУМАТЬ (ТО THINK), ВОДА (WATER), РАБОТАТЬ (ТО WORK), БОЛЕЗНЬ (ILLNESS), ЖИЗНЬ (LIFE), УЧИТЬСЯ (ТО LEARN), ЛЮБИТЬ (ТО LOVE), БЛЕСК (SHINE), ВХОДИТЬ (ТО ENTER), НАДЕЖДА (НОРЕ), БОЯТЬСЯ (ТО FEAR), МЕЧТАТЬ (ТО DREAM), ДОМ (HOUSE), ПРАВДА (TRUTH), ПЕЧАЛЬ (SADNESS), ВСТРЕЧАТЬ (ТО MEET), МАЙ (MAY), ДЕЛАТЬ (ТО DO), ПАУК (SPIDER), ЖИТЬ (ТО LIVE), ЕСТЬ (ТО EAT), ЛЮБОВЬ (LOVE), ДРАТЬСЯ (ТО FIGHT), ВЕТЕР (WIND), ИДТИ (ТО GO), ЛИЦО (FACE), ГОВОРИТЬ (ТО TALK), ЛЕС (FOREST).
Русско-английские корреляты сверялись по словарям [www.multitran.ru; Англо-русский словарь синонимов 2001] - в список вносились слова, данные в качестве первого или второго варианта перевода исходного слова. Тем не менее, неоднозначности избежать не удалось: например, для русского слова ЧЕЛОВЕК ошибочно был выбран английский коррелят MAN. По данным нашего эксперимента, в сознании испытуемых MAN в первую очередь ассоциировалось с первым, основным значением слова - МУЖЧИНА (в [Longman dictionary of contemporary English 2000: 869]; значение HUMAN BEING (ЧЕЛОВЕК) для исходного MAN зафиксировано третьим в списке значений с пометкой «устаревшее»). Таким образом, сравнение реакций испытуемых, получавших списки слов-стимулов на русском языке, с ответами тех, кто работал с англоязычным списком, теряло смысл - фактически испытуемые давали ассоциации на два различных слова.
Другие примеры неполной корреляции между словами-стимулами на русском и английском языках создавались за счет существующей в одном языке и отсутствующей в другом омонимии тех или иных лексических единиц. Так, существенный процент ответов на английское слово MAY составляют реак ции на его омоним - модальный глагол МОЧЬ (отметим, что название месяца написано в англоязычном списке с большой буквы в соответствии с правилами английской орфографии). Среди ассоциаций на русские слова 5% от общего числа реакций на слово ЕСТЬ относятся к омониму со значением БЫТЬ.
Материал исследования
Как видно из таблиц, данные эксперимента, вычислявшиеся с учетом веса реакций и их количества, не коррелируют однозначно, а разнятся в небольшой степени. Например, доля реакций студентов I курса и обеих групп специалистов с ВО на слово ОБЛАКО (CLOUD), вычисленная с учетом степени их значимости (веса) для испытуемых, равна 93%. В это же время доля «предметно-чувственных ассоциаций» на данное слово при расчете с учетом частотности реакций составляет 88% в первом случае и 92% - во втором и третьем. Мы полагаем, что показатели «веса» реакций более существенны для глубокого анализа индивидуального значения слова и помогают вскрыть элементы его структуры и их значимость для индивида; количество же реакций отражает общую тенденцию идентификации слов. В связи с этим показатели процентного соотношения различных групп категорий приводятся в диаграммах с учетом «веса» реакций, а не их количества (см. рис. 4-15).
Результаты эксперимента указывают не только на наличие предметно-чувственного-компонента в значении слов как родного, так и иностранного языков, но и на сходство его распределения в английской и русской лексике. Так, по результатам анализа ответов испытуемых всех групп предметно-чувственный компонент наиболее рельефен в структуре значения слова ОБЛАКО (CLOUD) (см. табл. 6, 7).
Среди всех слов-стимулов мы разграничили группы с высоким показателем реакций, относящихся к предметно-чувственному значению (от 60% и выше), средним (от 30% до 60%) и низким (до 30%) (см. табл. 8, 9, 10, 11, 12, 13). В приложении приводятся полные ассоциативные поля на некоторые слова, относящиеся к каждой из названных трупп (см. Приложение).
Отметим, что среди слов с наибольшим содержанием предметно-чувственного компонента названия стихий, а также понятия и действия, увязываемые С явлениями Природы (ВЕТЕР (WIND), ЛЕС (FOREST), WATER (ВОДА). Представляется, это связано с тем, что данные слова являются базовыми для носителей русского и английского языков (слова ЛЕС (FOREST), WATER (ВОДА) входят в ядро ментального лексикона русскоязычных и англоязычных людей). Культурные особенности должны минимально сказываться на идентификации слов, обозначающих вещи и явления, играющие принципиальную роль как в филогенезе, так и в онтогенезе. Далее идут слова, относящиеся к процессу восприятия: ВИДЕТЬ (ТО SEE). Затем - вещи и явления, доступные органам чувств (ЛИЦО (FACE), ГОЛОС (VOICE), БЛЕСК (SHINE), ПАУК (SPIDER), ДОМ (HOUSE), глаголы физического действия, а также лексика со значительной эмоциональной составляющей: БОЛЕЗНЬ (ILLNESS). Заметим, что все слова с наиболее рельефным предметно-чувственным компонентом значения обладают высокой степенью конкретности. Также в этой группе преобладают существительные - в списке лишь четыре глагола (ВИДЕТЬ (ТО SEE), ЖЕЧЬ (ТО BURN), ДРАТЬСЯ (ТО FIGHT), ЕСТЬ (ТО EAT) (см. табл. 8, 9).
Таблица 10 Список слов-стимулов со средним показателем реакций, относящихся к предметно-чувственному компоненту значения (с учетом показателей веса реакций) № Испытуемые Студенты I-II курсов ф-та ИЯиМК Студенты III курса ф-та ИЯиМК Носители рус. яз. с ВО Носители англ. яз. с ВО Слово-стимул Вес реакций в% Слово-стимул Вес реакций в% Слово-стимул Вес реакций в% Слово-стимул Вес реакцийв%
В этой категории большинство глаголов (15 лексических единиц): движения (ВХОДИТЬ (ТО ENTER), ДРАТЬСЯ (ТО FIGHT), БЕЖАТЬ (ТО RUN), (ИДТИ (ТО GO), БРАТЬ (ТО TAKE), ДАВАТЬ (ТО GIVE)), восприятия (ТО SEE (ВИДЕТЬ)), духовной (интеллектуальной, волевой и т.д.) деятельности (ЛЮБИТЬ (ТО LOVE), МЕЧТАТЬ (ТО DREAM), ВЕРИТЬ (ТО BELIEVE)) и другие. В данном списке уже присутствуют абстрактные понятия, но стоит отметить высокую эмоциональную составляющую их значений: СМЕРТЬ (DEATH), БОЛЕЗНЬ (ILLNESS), ЛЮБОВЬ (LOVE), РАДОСТЬ (JOY).
Список слов-стимулов с низким показателем реакций, относящихся к предметно-чувственному компоненту значения (с учетом показателей веса реакций)
Согласно таблицам 12, 13, наименьшей долей предметно-чувственного компонента обладают существительные отвлеченного характера (ЖИЗНЬ (LIFE), НАДЕЖДА (НОРЕ), ПРАВДА (TRUTH), глаголы духовной (интеллектуальной, волевой И Т.Д.) деятельности (ВЕРИТЬ (ТО BELIEVE), МЕЧТАТЬ (ТО DREAM), ДУМАТЬ (ТО THINK), УЧИТЬСЯ (ТО LEARN) И глаголы существования (ЖИТЬ (ТО LIVE). Обратим внимание на то, что подавляющее количество слов с низким содержанием предметно-чувственного компонента значения, являются глаголами. При том, что наш экспериментальный материал представлен равным количеством глаголов и существительных, напрашивается вывод о том, что предметно-чувственный компонент значения наиболее ярко проявляется в конкретных существительных с высокой степенью образности. Тем не менее, на наш взгляд, для подтверждения этого вывода следует провести исследование с использованием пар глагол-существительное, обозначающих коррелирующие действие или явление (например, ЛЮБОВЬ-ЛЮБИТЬ).
Примечательно, что слова-стимулы, обозначающие явления природы, являются источником интересных обратных ассоциаций (от реакции к стимулу). Для слов-стимулов, обозначающих явления природы, нами была выделена категория ассоциаций «абстрактные понятия», объединяющая названия элементов психической деятельности и другие существительные отвлеченного характера (ОБЛАКО (CLOUD) - нежность, надежда, невинность, thought, peace, dreams, bad mood; ВОДА (WATER) - чистота, изменение, покой, умиротворение, обновление, энергия, eternity, relaxation, relief, ВЕТЕР (WIND) -свобода, движение, расслабление, задумчивость, ожидание, freedom). Можно предположить, что в индивидуальном сознании образы облака, воды и ветра будут конституировать предметно-чувственное значение этих отвлеченных понятий. Трудно переоценить роль сил природы в становлении человека, за миллионы лет филогенеза они приобрели архетипический статус (отсюда и сходство в распределении предметно-чувственного компонента в значениях английских и русских слов), им приписываются человеческие свойства, с ними ассоциируются элементы человеческой психики, ведь человеку необходимо «заземлить», наполнить чувственной основой любое понятие [Велич-ковский 2006; Glenberg & Kaschak 2003; Hamad 1990; Cangelosi & Hamad http]. Эта связь конкретных предметов или веществ, существующих в пространстве, и явлений, качеств, действий и состояний, характеризуемых временным параметром, закрепляется в языке и выражается в устойчивых выражениях и специфике сочетаемости слов (см. [Арутюнова 2005]). Любопытные ответы были зафиксированы на слова, связанные с эмоциональными переживаниями. Приведем пример реакций со словом БОЛЕЗНЬ (ILLNESS).
Обсуждение результатов эксперимента
Во-первых, среди ответов как студентов III курса ф-та ИЯиМК, так и носителей русского языка с ВО, были зарегистрированы случаи языковой интерференции: ТО DO - ошибки (выражение «делать/совершать ошибки» переводится на английский язык с глаголом ТО МАКЕ). Во-вторых, в ответах студентов III курса ф-та ИЯиМК на каждое английское слово зарегистрирован его коррелят на русском и других известных испытуемым языках: DEATH -смерть, der Tod, mort. Доля ответов на русском и иных языках составляет в общей массе реакций билингвов-студентов от 3% до 24%. Большинство таких ответов - корреляты даваемых испытуемыми реакций на английском языке и речевые клише. Подобные примеры дают основание полагать, что при идентификации слов-стимулов билингвы переводят слово с английского языка на русский и дают ассоциации уже с русским коррелятом английского слова. Это предположение хорошо иллюстрирует следующий пример: в ответах носителей английского языка на слово-стимул ТО DREAM в первую очередь активизировалось значение «видеть сны» {bed, night, pillow), хотя в словаре {Longman dictionary of contemporary English 2000: 420] это значение указано вторым. В ответах же обеих групп билингвов наиболее рельефно проявилось первое значение слова - «мечтать» {fairy, elfs, to want, fantasy, of love). Скорее всего, истинным словом-стимулом для билингвов явилось русское слово МЕЧТАТЬ, предположительно, реакции на него во многих случаях также давались на русском, а затем переводились на английский. Нам представилось целесообразным проанализировать эти предположения в рамках классификации типов языкового знака. Как отмечает А.А. Залевская, в качестве основы для построения моделей структуры языкового знака при двуязычии обычно берется соотношение между означаемым и означающим единиц контактирующих языков [Залевская 1996]. С этой точки зрения У. Вайнрайх разграничивает три типа соотношний. Первый тип, получивший название координативного, подразумевает построение у индивида двух раздельньрс непересекающихся систем ассоциаций, когда слово родного и иностранного языка воспринимается как отдельный знак, имеющий свое означаемое и означающее: Book книга І t
Второй тип языкового знака получил название смешанного. Это сложный знак, который состоит из одного означаемого и двух означающих, в связи с тем, что у обучающихся возникает одна модель ассоциаций:
У. Вайнрайх ссылается на разграничение Л.В. Щербой двух видов двуязычия: чистого, когда контактирующие языки образуют различные системы ассоциаций, и смешанного, при котором любое слово содержит значение и два звуковых образа. Третий тип языкового знака, субординативный, имеет место при освоении второго языка с помощью первого. Таким образом, путь к значению слова второго языка лежит через значение и форму первого языка [Залевская 1996; Вайнрайх 1979]. f book l [buk] [кн ига] Э. Бол выделяет четвёртую модель отношений между означаемым и означающим языковых знаков - параллель, при которой сначала у обучающихся формируется субординативная модель, но впоследствии, по мере тренировки, возникает прямая связь между означающим и означаемым второго языка [Залевская 1996]. bukj J книга [кн ига] Вероятно, тот факт, что билингвы в нашем исследовании переводили слова-стимулы на родной язык, свидетельствует об отсутствии у них двух непересекающихся систем ассоциаций и, скорее, указывает на то, что отношение между значением и формой предъявленных им английских единиц соответствует либо смешанному, либо субординативному типу. Наиболее существенным для нас все же остается тот факт, что и иноязычное слово-стимул способно активировать предметно-чувственные элементы значения, даже если в конечном итоге испытуемые переводят это слово на родной язык и дают ассоциации уже на родное слово.
Выяснилось, что ассоциативный эксперимент является успешной методикой для экспликации предметно-чувственного значения не только глаголов (что было показано в исследовании [Н.В. Соловьева 1989]), но и существительных (предполагаем, что и других частей речи). В результате анализа данных эксперимента мы пришли к выводу, что о наличии и степени рельефности предметно-чувственного компонента значения слова могут сигнализировать связанные с исследуемым словом: 1) слова, обозначающие физическое действие; 2) слова, описывающие образы различных модальностей и элементы ситуаций; 3) слова, обозначающие физические ощущения и состояния. Наиболее обширной категорией явилась группа слов, описывающих образы различных модальностей и элементы ситуаций.
В ходе эксперимента подтвердилась рабочая гипотеза о наличии предметно-чувственного значения всех слов-стимулов, использованных в нашем исследовании. Учитывая тот факт, что группы испытуемых отличались друг от друга рядом факторов (полом, возрастом, образованием, лингвокультурой, уровнем владения языком, на котором предъявлялись списки слов и нужно было давать ассоциации), можно сделать вывод об универсальности предметно-чувственного компонента психологической структуры значения слова. Нами были выделены группы слов, в которых названный компонент проявляется в наибольшей и наименьшей степени. Среди слов с наибольшим содержанием предметно-чувственного компонента названия стихий, а также понятия и действия, увязываемые с явлениями природы (ВЕТЕР (WIND), ЛЕС (FOREST), ЖЕЧЬ (ТО BURN), WATER (ВОДА). Далее идут слова, обозначающие понятия, относящиеся к процессу восприятия: ВИДЕТЬ (ТО SEE). Затем - вещи и явления, доступные органам чувств (ЛИЦО (FACE), БЛЕСК (SHINE), ПАУК (SPIDER), ДОМ (HOUSE), глаголы физического действия (БЕЖАТЬ (ТО RUN), ДРАТЬСЯ (ТО FIGHT), ВХОДИТЬ (ТО ENTER), а также лексика со значительной эмоциональной составляющей: СМЕРТЬ (DEATH), БОЛЕЗНЬ (ILLNESS), БОЯТЬСЯ (ТО FEAR), РАДОСТЬ (JOY). Наименьшей долей предметно-чувственного компонента обладают существительные отвлеченного характера (ЖИЗНЬ (LIFE), НАДЕЖДА (НОРЕ), ПРАВДА (TRUTH), глаголы духовной (интеллектуальной, волевой и т.д.) деятельности (ВЕРИТЬ (ТО BELIEVE), МЕЧТАТЬ (ТО DREAM),
ДУМАТЬ (то THINK), учиться (то LEARN) и глаголы существования (ЖИТЬ (ТО LIVE). Представляется обоснованным вывод о том, что уровень образности значения слова и его эмоциональная окрашенность играют наибольшую роль в степени рельефности предметно-чувственного компонента значения слова. Выяснилось также, что распределение предметно-чувственного компонента в структуре значения слов английской и русской лингвокультуры сходно, что мы объясняем тем фактом, что выбранные слова-стимулы являются базовыми и опыт оперирования и взаимодействия с обозначаемыми ими понятиями и явлениями должен быть достаточно сходным у носителей русского и английского языков.
Было сделано предположение о том, что одной из стратегий идентификации слов билингвами, которым список слов-стимулов предъявлялся на иностранном языке, является перевод стимула на родной язык и фиксирование ассоциаций уже на слово родного языка. Это, тем не менее, не умаляет важность другого заключения - о том, что и иностранное слово способно активировать следы предметно-чувственных корней значения того или иного слова.
