Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические предпосылки исследования 11
1.1 Проблема определения предикатов бесперспективного протекания в лингвистической литературе 11
1.1.1 Статус предикатов бесперспективного протекания в русском языке 12
1.1.2 Статус предикатов бесперспективного протекания в английском языке 24
1.2 Анализ аспектуальных характеристик предикатов бесперспективного протекания 31
Выводы по главе i 45
ГЛАВА II. Методология и метаязык описания предикатов бесперспективного протекания 49
2.1 Методика исследования 49
2.2 Метаязык описания предикатов бесперспективного протекания 65
2.2.1 Семантический признак «контролируемость» действия 65
2.2.2 Семантический признак «порция» действия 73
2.2.3 Семантический признак «бесперспективность» действия 79
ВЫВоды по главе II 83
ГЛАВА III. Анализ семантической структуры предикатов бесперспективного протекания 86
3.1 Особая группа широкозначных глаголов, участвующих в образовании предикатов бесперспективного протекания 87
3.1.1 Категория широкозначности и ее основные аспекты 88
3.1.2 Соотнесение категорий «широкозначность» и «многозначность» 91
3.1.3 Анализ семантической структуры глагольных компонентов предикатов бесперспективного протекания в английском языке 95
3.2 Реализация предикатов бесперспективного протекания в структурах типа to have a +
конверсив 99
3.2.1 Конструкции, описывающие различные способы перемещения в пространстве 100
3.2.2 Конструкции, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества 102
3.2.3 Конструкции, описывающие восприятие и осмысление (объектов внеязыковой действительности) 105
3.2.3.1 Особенности корреляции отглагольного существительного и конверсива (типа feeling – feel, thought – think) 108
3.2.4 Конструкции, описывающие совместные действия субъектов 110
3.2.5 Конструкции, описывающие проявления физиологических и физических реакций субъекта на внешние и внутренние раздражители 113
3.2.6 Конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на объект 116
3.3 Реализация предикатов бесперспективного протекания в структурах типа to give a +
конверсив 119
3.3.1 Конструкции, описывающие различные способы перемещения в пространстве 120
3.3.2 Конструкции, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества 123
3.3.3 Конструкции, описывающие восприятие и осмысление (объектов внеязыковой действительности) 125
3.3.4 Конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на объект 127
3.3.5 Конструкции, описывающие физиологические и физические реакции субъекта на внешние и внутренние раздражители 128
3.4 Реализация предикатов бесперспективного протекания в структурах типа to take a + конверсив 132
3.4.1 Конструкции, описывающие различные способы перемещения в пространстве 133
3.4.2 Конструкции, обозначающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества 136
3.4.3 Конструкции, описывающие сенсорное восприятие (объектов внеязыковой действительности) 138
3.4.4 Конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на объект 140
3.5 Реализация предикатов бесперспективного протекания в структурах типа to get a + конверсив 143
3.5.1 Конструкции, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества 144
3.5.2 Конструкции, описывающие восприятие (объектов внеязыковой действительности) 146
3.5.3 Конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на объект 150
3.6 Структуры типа to make a + конверсив 152
3.6.1 Конструкции, описывающие различные способы перемещения в пространстве 154
3.6.2 Конструкции, описывающие физиологические и физические реакции субъекта на внешние и внутренние раздражители 156
3.6.3 Конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на внешнеположенный объект 158
Выводы по главе iii 160
Заключение 162
Библиография 167
- Статус предикатов бесперспективного протекания в английском языке
- Семантический признак «контролируемость» действия
- Соотнесение категорий «широкозначность» и «многозначность»
- Конструкции, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества
Статус предикатов бесперспективного протекания в английском языке
При рассмотрении вопросов гомогенности и гетерогенности в области глагольных предикатов Х.Р. Мелиг предлагает проводить аналогию между именными и глагольными индивидуативами и континуативами. К числу последних среди прочих автор относит ПБП. Отмечается, что индивидуативы представляют сущности как целостность, имеющую четкие границы и не допускающую деления на идентичные части, см, например: стул, выстрел, чинить замок, осиротеть. Континуативы в свою очередь интерпретируются исследователем как характеризующие объекты и явления внеязыковой действительности как гомогенные и внутренне не ограниченные, см., например, вода, шум, лежать в больнице, поговорить. Автор подчеркивает, что гомогенность во временном плане предполагает, что рассматриваемые действия или события не имеют конечного состояния (внутреннего предела), по достижении которого они должны были бы прекратиться. Начальное и конечное состояния континуативов являются идентичными. В связи с этим события, описываемые континуативами, можно разложить на одинаковые временные отрезки, каждый из которых будет отражать один и тот же тип состояния [Mehlig 1994]. П.А. Соболева в этом отношении предлагает говорить об «однородных пределах» (границах) бесперспективных процессов, характеризующих бесперспективное действие безотносительно к другим действиям [Соболева 1980, 232].
Как указывает Х.Р. Мелиг, для гомогенных явлений релевантным оказывается принцип «произвольной делимости на части», сформулированный Г. Фреге: любой произвольно выделенной части некоторого множества присущи все характеристики целого [Frege 1961, 65-66]. Так, любая часть объекта «вода» воспринимается как вода. Д.Р. Даути, однако, отмечает, что гомогенные сущности обладают свойством «произвольной делимости» только до определенной границы. Так, предельно малые кванты вещества или события могут не отождествляться человеком со всем множеством [Dowty 1986, 142]. Применительно к предикатам принцип «произвольной делимости» был сформулирован Р. Бинником и получил название «свойство подынтервалов» [Binnick 1991, 176]. Согласно указанному принципу событие, разворачивающееся на определенном временном отрезке, имеет место в любой точке этого отрезка. См., например, определение А. Богуславски, в котором действия, описываемые ПБП, характеризуются как равномерно занимающие временной интервал и остающиеся качественно неизменными в каждой точке на этом интервале [Bogusawski 2004]. В отношении гомогенных сущностей также действует принцип «кумулятивности» [Quine 2013, 83] или «аддитивности» [Carlson 1981, 51], согласно которому при соединении нескольких гомогенных сущностей получается новая гомогенная сущность с идентичными свойствами. Так, любая сумма временных фаз, описываемых континуативами болеть и have a talk, будет представлять то же событие [Mehlig 1994, 591; 2012, 415].
ПБП, по мнению Х.Р. Мелига, по своим семантическим характеристикам являются полным глагольным соответствием партитивного родительного падежа именных континуативов. Указываемое сходство основывается на том, что в обоих случаях происходит выделение кванта некоторого явления или сущности. Размер такого кванта оказывается потенциально неограниченным и, как подчеркивает исследователь, в случае предикатов во многом определяется лексическим значением производящего глагола. Так, по мнению автора, событие, описываемое глаголом поговорить, занимает на временной оси меньший отрезок, нежели глагол поцарствовать [Mehlig 1994, 593]. Как будет показано далее, несмотря на действительное наличие различий в фактической длительности действий, представляемых ПБП, изучаемые предикаты не акцентируют внимание на общей протяженности ситуации (срединной фазе действия), но представляют событие как реализацию некоторой «порции» действия, объем которой оказывается нерелевантным. Исследователь также отмечает, что помимо обозначения гомогенной деятельности в некоторых контекстах ПБП могут описывать безуспешную или, напротив, успешную попытку каузировать смену состояния, см. Посокращал, посокращал я эту статью и сдался (пример из [Mehlig 2012, 425]). Однако, как представляется, подобная интерпретация значения предиката во многом определяется контекстом, тогда как сам предикат (и это будет показано ниже) указывает на реализацию субъектом «порции» действия, при этом результат этого процесса оказывается нерелевантным.
Свойственную для действий, описываемых ПБП, непрерывность и плавность отмечает Е.В. Падучева. Исследователь подчеркивает, что такие действия локализуются на оси времени и занимают обычный интервал [Падучева 1996], в отличие, например, от мгновенных (вздрогнуть, скакнуть) действий, представляющих собой точку на временном отрезке, или ситуаций, характеризуемых прерывисто-смягчительным способом действия, предстающих в виде совокупности точек или отрезков на временной шкале (поигрывать, посматривать). По мнению автора, в семантическую основу ПБП входят идеи начала и конца, что обусловливает способность субъекта действия инициировать и завершить его в соответствии со своими намерениями (см. историческое обоснование маркированности начальной и конечной границ действий, описываемых ПБП, в [Сигалов 1975, 165]). При этом указывается, что сема начинания действия «погашается» семой окончания действия (см. об этом и в [Гловинская 1982]). Е.В. Падучева также отмечает, что рассматриваемые действия обладают потенциально неограниченной продолжительностью, что объясняет запрет на образование ПБП от предикатов, в семантику которых заложен предел, в том числе и внешний. Образование рассматриваемых производных оказывается также невозможным от глаголов свойства ( побелеть немного), устойчивого состояния ( полюбить некоторое время) и глаголов, обозначающих деятельности, представляющие собой действия ( пооткрывать окно). Указанные деривационные ограничения, а также общую способность глагольных основ мотивировать ПБП Е.В. Падучева предлагает рассматривать в качестве достоверного способа разграничения деятельностей, постоянных свойств и состояний. Отдельно отмечается, что ПБП, допускающие образование от глаголов состояния, указывают на то, что выражаемое состояние получает проявление в деятельности (см. скучать, веселиться, гостить и пр.). Подобный «тест на делимитатив» дает автору возможность разделить собственно деятельности, поведения и занятия на основании их соотнесенности с осью времени. Так, деятельности (плавать, искать) реализуются в обычных временных интервалах, поведения в известной степени оказываются отвлеченными от временной оси (потворствовать, притворяться), тогда как занятия занимают сверхдолгие промежутки времени и могут интерпретироваться как устойчивые состояния (преподавать, сотрудничать) [Падучева 1996].
Семантический признак «контролируемость» действия
Как представляется, прототипом для группы акциональных глаголов, к числу которых относятся ПБП, являются глаголы, описывающие предельные действия (см. об этом, например, в [Петрухина 2009, 90]). Такие глаголы вносят информацию о том, что реализуемое субъектом действие имеет ограниченную протяженность во времени. При этом конечная точка действия является той целью, на достижение которой направлены все усилия субъекта. Как отмечают исследователи, элементы семантической категории различаются по степени соответствия прототипу (идеальному образцу) этой категории [Rosch 1973, 1975; Лакофф 1988, 1995; Кубрякова 2004] и заключают в своей семантике указание на отклонение от нормы, имплицируя тем самым определенную характеристику такого отклонения. Так, при соотнесении ПБП с предельными глаголами выявляется, что единственное существенное различие между представляемыми ими действиями заключается в отсутствии указания на предел действия как его самоцель и конечную точку. Сравнение других признаков (контролируемость, ограниченная длительность и пр.) не выявляет иных несоответствий.
Необходимо отметить, что при выявлении смысловых различий между акциональными глаголами мы располагаем описываемые ими действия в некотором ряду подобных, где сравниваемые сущности размещаются с учетом нарастания / убывания актуализируемого признака. Сама оценочная шкала при этом оказывается динамичной и разворачивается в двух направлениях: в направлении увеличения и в направлении уменьшения степени проявленности данного признака [Sapir 1944/2008]. Как представляется, в случае ПБП прагматическая квантификация осуществляется в рамках смысловой парадигмы «Отсутствие признака незначительное проявление признака достаточное проявление признака значительное проявление признака полное наличие признака». При этом ПБП в предложенных квантификационных рамках, как видится, соотносятся с точкой «достаточное проявление признака». Такое отнесение можно объяснить тем, что ПБП подразумевают недостигнутость количественного и качественного соответствия описываемого действия прототипу (ср. почитать – прочитать, попить – выпить), при этом само действие осознается субъектом как «успешное» или достигнувшее «достаточной» (желаемой) степени реализации.
Подчеркнем, что ПБП в данном случае отражают только факт наличия нормы. Характеристики самой нормы, составляющие сущность проводимого сравнения, в значении глагола не эксплицируются. Речь, таким образом, идет только о степени приближенности действия к прототипу (см., например, анализ различных степеней открытости в [Чейф 1975.]). Так, ПБП характеризуют действия как реализованные, но не доведенные до естественного предела, не исчерпавшие себя. На предлагаемой шкале описываемые действия представляются как более или менее исчерпавшие себя по отношению к предельному действию. См.: есть (отсутствие признака) – недоесть (незначительное проявление признака) – поесть (достаточное проявление признака) – переесть (значительное проявление признака) – съесть (полное наличие признака). Интересно отметить, что близость расположения того или иного действия к норме в пределах данного континуума оказывается неочевидной. Выявленное затруднение связано, вероятно, с тем, что сама оценочная шкала является недискретной и отражает постоянное нарастание или снижение степени проявления признака. Таким образом, установление интервалов между рассматриваемыми действиями, определение степени интенсификации признака, проявляющейся в семантике глаголов, и, следовательно, их порядковое место на шкале становится затруднительным. Тем не менее, место ПБП представляется четко определенным и не вызывающим сомнения. Изучаемые предикаты вносят информацию о том, что субъект завершает действие, не доведя его до естественного предела, однако считает его реализованным и «успешным». Понимание достаточности степени реализации действия, таким образом, является критерием, которым руководствуется субъект при выборе момента прекращения действия, что находит свое отражение в признаке «порция» действия.
Хотелось бы заметить, что, хотя семантический признак «порция действия» не является универсалией, он представляет собой скорее фреквенталию. В разных языках обнаруживаются модели, где анализируемый признак проявляется системно. Так, О.А. Сулейманова указывает на то, что безлично-дативные конструкции типа Мне не спится вносят информацию о том, что Х уже осуществил предварительную фазу действия. Реализованного количества действия, однако, оказывается недостаточно для того, чтобы субъект перешел в новое состояние (заснул) [Сулейманова 1999], что, вероятно, можно ассоциировать с невыполненностью необходимой «порции» действия. Аналогичным образом, анализируя глаголы machen и tun с общим значением делать в немецком языке, М.Ю. Евтеева убедительно доказывает, что глагол tun вносит информацию о «наличии / фиксации действия, не ориентированного на внутреннюю структуру события и не раскрывающего его содержание», тогда как глагол machen вносит информацию о сложном действии, направленном на «создание объекта иной качественной определённости при необратимости ситуации» (machen1) и «преобразование объекта с сохранением его качественной определённости при обратимости ситуации» (machen2). При этом второе значение глагола machen реализуется даже при незначительном вмешательстве субъекта в структуру преобразуемого объекта, иными словами, при совершении порции действия, которой оказывается достаточно для того, чтобы стимулировать преобразование объекта [Евтеева 2014]. Отметим также, что наличие признака «порция» действия прослеживается, очевидно, и в семантике неопределенно-количественных слов много и мало (см. анализ семантики указанных единиц в работах [Иванова 2004; Урысон 2005; Шамшин 2007; Федяева 2009 и др.]), указывающих на избыточность и недостаточность проявления некоторого признака. Особенности реализации и преломления рассматриваемого признака в других моделях тем не менее требуют дополнительного изучения.
Наличие признака «порция» действия в семантике конструкций типа to have a + конверсив накладывает определенные ограничения на сочетаемостный потенциал синтаксических структур, образуемых по рассматриваемой модели. Так, в изучаемых конструкциях оказывается невозможным употребление существительных, образованных от глаголов, описывающих действия, состоящие в реальной жизни из выделимых квантов, но представляемые как единое целое, см.: to have an eat, to have a work, to have a study, to have a practice, to have a pray, где существительные описывают события, которые не будут считаться успешными в том случае, если они не будут доведены до логического предусмотренного природой самого события предела. Иными словами, фрейм таких действий состоит из некоторых слотов. При этом однозначно определить и выделить те обязательные слоты, при наличии которых фрейм уже можно считать «заполненным», не представляется возможным. В этой связи фрейм, описываемый указанными конструкциями, будет рассматриваться как «состоявшийся» только в том случае, если реализованы все входящие в его структуру слоты. Таким образом, семантика конструкции регламентирует выбор используемых существительных-девербативов.
Соотнесение категорий «широкозначность» и «многозначность»
Ко второй семантической группе будут отнесены модели, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества, например: to give a bite, to give a lick, to give a drink, to give a sip и др. Следует отметить, что адресатом действий субъекта, описываемых анализируемыми предикативными выражениями, как правило, является одушевленное лицо. Х дает импульс к совершению действия, после чего адресат (Z) выполняет его. См. предложение It was his bedtime, but I gave in and gave him a bite of the french fry (NBC Today 2007) (Ему пора было ложиться спать, но я поддалась на его уговоры и дала ему поесть картошки фри), где конструкция to give a + конверсив вносит информацию о том, что роль субъекта заключается в том, чтобы предложить адресату осуществить действие; дальнейшая реализация этого действия от субъекта не зависит.
Поскольку Х извлекает объект («опредмеченное» действие) из своего пространства посессивности и передает его в сферу адресата, контроль над дальнейшей реализацией действия также передается адресату. Характер действий адресата не поддается однозначной интерпретации. Так, в предложении Her father drank wine from a pig-bladder pouch and gave her a sip when she asked (J. Egan «Puerto Vallarta» 1991) отсутствуют указания на продолжительность действий адресата, вследствие чего ситуация может получить различное описание: Ее отец пил вино из бурдюка и давал ей сделать глоток / попить / глотнуть, когда она просила. В большинстве случаев, однако, действия, осуществляемые адресатом, воспринимаются как бесперспективные, в том смысле, что адресат определяет порцию действия, требующую реализации. См. предложение His mother gave him a bite of breakfast. After breakfast he lay down on the bed (Literary Review 1997) (Мама дала ему позавтракать. После завтрака он лег в постель), где Z реализует необходимое с его точки зрения количество (порцию) действия, которое занимает некоторый отрезок на временной шкале (см. существительное breakfast, описывающее прием пищи, который нельзя представить как мгновенное, одноразовое действие); и предложение He gave the bird a drink of sugar water and released it back into the forest (PBS Newshour 2007) (Он дал птице попить подслащенной воды и отпустил ее в лес), где в роли адресата выступает птица, действия которой субъект вряд ли мог ограничить, разрешив ей сделать только один глоток, например.
Возможность трактовать действия адресата как бесперспективные, вероятно, объясняет запрет на употребление конверсива eat в составе конструкций типа to give a + конверсив. Далее отметим, что предложения, адресат действий в которых представлен неодушевленным предметом, воспринимаются информантами как маркированные, но допустимые в том случае, если изучаемые конструкции выполняют эмфатическую или поэтическую функцию. Например, как указывает один из информантов, предложение She gave her tea a sip, searching for the best way to explain it может быть использовано только в том случае, если адресат (the tea) воспринимается как живое существо, которому субъект предлагает совершить действие (ex. If the tea had a listening device inside). Как представляется, объяснить подобную интерпретацию действий, характеризуемых анализируемыми нами конструкциями, можно тем, что глагольный компонент конструкции вносит информацию о том, что задачей субъекта является передача действия в пространство посессивности адресата. Стимулировать адресата к потреблению порции (дискретного / недискретного) вещества можно только в том случае, если он проявляет свойства деятеля.
В случае, если рассматриваемые предикаты вносят представление о воздействии Х-а на адресата, при этом действие Х-а не предполагает потребления порции (дискретного / недискретного) вещества, адресатом действия может выступать неодушевленный (неактивный) объект. Акцент в ситуации в таком случае делается на действии, принимаемом адресатом, которое воспринимается как акт. Так, в предложении My friend stayed in water until a fish gave him a bite on his giblets, and that was the only injury he had (Atlantic Monthly 1995) (Мой друг оставался в воде до тех пор, пока его не укусила рыба. Это была единственная травма, которую он получил) подчеркивается характер полученной адресатом травмы в результате совершенного по отношению к нему действия.
Поскольку субъект действия, представляемого конструкцией to give a + конверсив, контролирует его реализацию на некоторых этапах и, следовательно, самостоятельно определяет количество действия, которое необходимо осуществить, модель to give a + конверсив может описывать как бесперспективные, так и одноразовые действия, см. предложение Give the scratch a lick, it wouldn t hurt that much (Полижи / лизни царапину, она не будет так сильно болеть), где длительность (порция) действия определяется субъектом, и предложение I didn t want to bring the ball with this stranger s smell on it. I gave the ball a lick or two, making it mine, then took it over to the master and dropped it at his feet (S. Quinn «Dog on it:a Chet and Bernie mystery» 2009) (Я не хотел, чтобы на мяче оставался запах этого чужого. Я лизнул мяч раз или два, чтобы сделать его своим, и потом отнес его хозяину и бросил его у его ног), где субъект выполняет серию кратных действий.
Отметим также, что конструкция to give a + конверсив не допускает в свой состав существительные, образованные путем конверсии от глаголов to smoke, to drag (at the cigarette). Рассматриваемые сущности (a drag, a smoke), не имеют «осязаемого» воплощения и даже не оставляют следов (ср. с предикатом to give a lick, описывающим действие, после которого на объекте воздействия остаются осязаемые следы – слюна), вследствие чего указанные существительные не могут быть переданы субъектом в пространство посессивности адресата.
Третья семантическая группа предикатов типа to give a + конверсив, объединяет конструкции, описывающие восприятие и осмысление (объектов внеязыковой действительности), например: to give a look, to give a listen, to give a feel, to give a taste, to give a try, to give a think и др.
Субъект событий, представляемых предикативными выражениями типа to give a + конверсив, извлекает У («опредмеченное» действие) из своего пространства посессивности и включает его в пространство посессивности адресата или стремится осуществить это включение.
В случае если задача субъекта заключается в том, чтобы включить У в «программу» действий адресата, анализируемые конструкции представляют субъект как источник силы, которая побуждает адресата к действию. Сами перцептивные действия, подразумевающие систему процессов приема и преобразования информации, обеспечивающую человеку формирование ментального образа объекта перцепции, осуществляются адресатом. Так, в предложении Reading some of the stories will give you a feel for the magazine s tone (R. Stevenson «Travel writers head for regionals» 2011) (Прочитав несколько историй, ты почувствуешь общую направленность журнала) представление об объекте на основании предложенного субъектом материала формируется адресатом. Схожим образом в ситуации She didn t want to get rid of the tenants. She wanted to give them a taste of the good life too (J. Englert «A dog among diplomats: a Bull Moose Dog Run mystery» 2011) (Она не хотела отказываться от жильцов. Она хотела дать им возможность почувствовать вкус хорошей жизни) субъект создает условия, благодаря которым адресат может осуществить действие.
Конструкции, описывающие потребление порции (дискретного / недискретного) вещества
В третью семантическую группу предикативных выражений типа to make a + конверсив включаются конструкции, описывающие действия субъекта, направленные на внешнеположенный объект, например: to make a try, to make a buy, to make a kick и др.
Так, в предложениях So neurosurgeons could make a desperate try at saving the little girl who had no part in the fighting, only the misfortune to be one of its most innocent of victims (Нейрохирурги сделали отчаянную попытку спасти жизнь девочки, которая не принимала участия в драке, но стала ее жертвой по воле случая); She made a kick toward the field, just to relax her muscles (Она запустила мяч в направлении поля, чтобы расслабить мышцы); As he was looking to make a large buy, the fellow behind the table was very friendly to him (Он собирался совершить серьезную покупку, и продавец был очень вежлив с ним), 158 сообщается о действиях субъекта, направленных на некоторый внешний по отношению к нему объект. Совершая манипуляции с объектом, Х инициирует создание ранее не имевшего места события; результат производимых Х-ом действий сказывается в первую очередь на нем самом.
Необходимо отметить, что рассматриваемые конструкции могут сочетаться с прилагательными, указывающими на продолжительность осуществляемого действия, что подтверждает способность описываемых ими ситуаций занимать некоторый отрезок на шкале времени, при этом речь идет о действии, являющемся продуктом приложения субъектом усилий. См., например, предложения He walks up to a dealer, makes a quick buy and keeps going (Он подходит к дилеру, быстро что-то покупает и идет дальше); Even if she completes treatment and makes a good try at staying clean, it won t be easy (Даже если она пройдет полный курс лечения и очень постарается больше не употреблять наркотики, удержаться от соблазна будет нелегко), где лексемы quick и good вносят представление о длительности событий, реализуемых Х-ом.
Подводя итог анализу семантических особенностей конструкций типа to make a + конверсив, следует указать, что для рассматриваемых предикатов единственным релевантным семантическим признаком из числа выделенных нами выше является признак «контролируемость» действия. Так, субъект описываемых действий, во-первых, прикладывает усилия для реализации события, во-вторых, делает это сознательно и, в-третьих, контролирует его на различных этапах реализации.
Признаки «порция» и «бесперспективность» действия не получают актуализации в семантической структуре изучаемых предикатов. Причиной этого, вероятно, является лексическое значение глагола make, влияющее на совокупную семантику рассматриваемых предикативных выражений. Как было отмечено выше, попадая в структуру анализируемых конструкций, описываемый глагол реализует одно из своих значений (см. [Евтеева 2014]) и указывает на то, что субъект создает ранее не существовавший объект действительности (в данном случае – «опредмеченное» действие). Такое действие, вероятно, должно достигнуть естественного или запланированного предела, чтобы считаться реализованным и «успешным». Таким образом, изучаемые конструкции описывают действия субъекта, представляющие собой законченные события – см. предложение A young boy surges ahead of the pack, makes a sweeping kick and smashes the ball into his opponent s net (Мальчик бежит впереди команды, с размаху бьет по мячу и забивает его в ворота противника), где субъект реализует законченное действие, в результате которого наступает новое состояние (увеличивается счет игры).
В настоящей главе анализируется роль широкозначных глаголов, входящих в состав анализируемых предикатов, в формировании совокупной семантики конструкций. Так, отмечается, что в составе рассматриваемых синтаксических структур широкозначные глаголы подвергаются частичной десемантизации, вследствие чего становятся грамматическим фокусом конструкции. При расширении глагольной семантики исходное значение глагола не утрачивается полностью, но претерпевает качественные изменения, что имеет результатом увеличение семантической комбинаторики глаголов. Включение того или иного широкозначного глагола в состав анализируемых конструкций сказывается на семантических характеристиках каждой конструкции. В этой связи отдельного внимания заслуживает изучение семантической структуры глаголов широкой семантики.
Так, обобщенное значение глагола have можно представить как состояние обладания. В семантике глагола give на передний план выходит изменение в отношениях принадлежности, когда субъект передает объект из своего пространства посессивности в пространство посессивности адресата. Глагол take указывает на включение объекта в пространство посессивности субъекта, осуществляемое самим субъектом, тогда как глагол get представляет включение объекта в пространство посессивности субъекта как зависящее от некоторых внешних по отношению к субъекту факторов. Глагол make в свою очередь акцентирует внимание на создании субъектом объекта иной качественной определенности или на преобразовании объекта той же качественной определенности. При этом в составе изучаемых конструкций глагол make реализует свое первое значение.
Собранный корпус синтаксических структур для каждой конструкции был представлен в виде набора семантических групп. Изучение семантико-синтаксических и функциональных характеристик конструкций типа to have a + конверсив позволило сделать следующие выводы: 1) глагольный компонент исследуемых конструкций сохраняет лексическую индивидуальность в связанных значениях, что во многом определяет различия между изучаемыми конструкциями и обусловливает выбор существительных, входящих в их состав; 2) релевантным для всех изученных конструкций является семантический признак «контролируемость» действия, тогда как признаки «порция действия» и «бесперспективность» описываемого действия реализуются каждым типом конструкций в различной степени. Наиболее последовательное проявление указанные признаки обнаруживают в семантике конструкций типа to have a + конверсив, тогда как конструкции типа to give / take / get + конверсив допускают бесперспективную интерпретацию только в том случае, если субъект действия не преследует конкретной цели и не определяет, таким образом, пространственные или временные границы действия. При такой трактовке ситуации Х получает возможность самостоятельно определять требуемое для реализации количество действия (порцию). В противном случае анализируемые конструкции вносят информацию о том, что субъект совершает акт (однократное действие) действия или доводит описываемое действие до естественного предела. Конструкции типа to make a + конверсив, как показало исследование, в принципе не предполагают бесперспективного прочтения.
