Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Актуальное положение гомилетики и риторики 15
1.1 Предмет и задачи риторики в кругу смежных наук 15
1.2 Соотношение гомилетики и риторики 25
1.3 Классификационные категории в современной теории риторики. Риторический идеал и риторическая модель 33
ГЛАВА 2. Концептуальные и дискурсивные элементы риторической модели , 40
2.1 Мировоззренческий уровень риторической модели 40
2.1.1 Онтологическая концептосфера риторической модели 43
2.1.2 Гносеологическая концептосфера риторической модели 52
2.1.3 Этическая концептосфера риторической модели 61
2.1.4 Эстетическая концептосфера риторической модели 70
2.1.5 Структура религиозного опыта по И.А. Ильину в гомилетическом аспекте риторической модели 77
2.1.6 Контекстуальный и содержательный рефрейминг как инструмент гомилетики и механизм проповеди 79
2.2 Коммуникативный уровень риторической модели 84
2.2.1 Иллокутивный (мотивационный) уровень риторической модели 84
2.2.2 Пропозициональный уровень риторической модели ,91
2.2.3 Обзор основных моделей коммуникации 95
2.3 Расширенное представление риторической модели 98
ГЛАВА 3. Проповедь как объект исследования в риторике, гомилетике и лингвистике 101
3.1 Лингвистическое и гомилетическое понимание проповеди 101
3.2 Надактуальная иллокуция как основной элемент в структуре мотивации религиозного дискурса и проповеди 118
3.3 Коммуникативно-прагматические особенности проповеди как реализация и функция надактуальной гомилетической иллокуции 129
3.4 Модификация риторической модели в гомилетике 153
Заключение 162
Библиография 166
Приложение 1
- Предмет и задачи риторики в кругу смежных наук
- Соотношение гомилетики и риторики
- Мировоззренческий уровень риторической модели
- Лингвистическое и гомилетическое понимание проповеди
Введение к работе
В последнее время слово «риторика» постепенно начало входить в обиход современного человека, особенно — имеющего отношение к сфере образования, в которой постоянно растет количество предлагаемых курсов, тренингов и семинаров по ораторскому мастерству. Причем реальное содержательное наполнение этих программ крайне неоднородно; как правило, в них отсутствует комплексный подход к предмету: одни уделяют основное внимание постановке голоса и развитию артикуляции, другие - пластике и артистизму, третьи - стилистике и культуре речи. Подобная неоднородность в практическом воплощении риторики, вероятно, отражает отсутствие должного уровня её теоретического осмысления. В самом деле, сегодня крайне сложно однозначно охарактеризовать то место, которое риторика занимает в нашей жизни. За всю долгую историю своего существования риторика и отношение к ней многократно менялись. Расцветы риторики сменялись кризисами. В итоге всех трансформаций сегодня, когда наблюдается очередной подъём интереса к риторике, её приходится во многом открывать заново. Положение риторики сегодня таково, что «риторика сегодня разная, или "риторик" сегодня много - часто они даже не напоминают друг друга, часто они не называют себя "риториками"» (Варзонин 1998:6).
Наиболее важными проблемами для риторики на современном этапе являются «отстаивание» своего права на статус самостоятельной научной дисциплины, поиск собственного «лица» в кругу смежных наук, определение своего предмета и формулировка исследовательских задач. И решая эти проблемы, риторике необходимо придётся взаимодействовать со многими другими науками, также связанными с вопросами человеческого общения.
В настоящей работе мы обращаемся к дисциплине, находящейся с риторикой в отношении близкого родства — гомилетике (от греч. 6/j.iXia - беседа, разговор), которую определяют как «учение о христианском церковном проповедничестве» (Барсов 1892:161). (В современной риторике под гомилетикой понимается также теория составления учебных и агитационных речей, но в на-
стоящем исследовании мы сосредоточиваем внимание исключительно на церковной гомилетике). Обращение к взаимосвязи риторики именно с гомилетикой вызвано целым рядом причин, обусловливающих актуальность настоящего исследования.
Современная риторика, вместе с другими коммуникативными науками ориентирующаяся на междисциплинарный подход, широко сотрудничает с большим количеством гуманитарных и естественных наук. Однако на сегодняшний день практически ничего не говорится о возможности и перспективах взаимодействия риторики и богословия, такие разделы которого, как пастырское богословие и гомилетика, имеют непосредственное отношение к проблемам коммуникации и содержат большое количество ценной информации о её сути и формах. Несмотря на то, что в учебниках и хрестоматиях по риторике содержатся главы и разделы, посвященные духовно-религиозному красноречию, они обычно стоят особняком, вне общетеоретического контекста риторики. К тому же материал светских изданий, посвященный гомилетике и прочим видам церковного красноречия и дискурса, не всегда свободен от неточностей с церковно-богословской точки зрения, что, на наш взгляд, вызвано недостаточной изученностью церковного учения современной наукой и отсутствием у многих исследователей готовности воспринимать религиозную практику как серьёзный источник гуманитарного знания. В то же время современные общественно-политические условия предопределяют возможность и необходимость непредубеждённого теоретического и практического обращения науки к некоторым элементам религиозного знания и религиозного дискурса. В последнее десятилетие в России наблюдается определённое изменение отношения людей к религии вообще и Православной Церкви в частности. Увеличивается число верующих людей, а события религиозной жизни становятся обязательным объектом освещения в средствах массовой информации, причём в последнее время тональность освещения этих событий очевидно изменилась в позитивную сторону. Увеличение числа верующих людей автоматически означает увеличение числа коммуникантов - носителей принципиально иной психологии, реально
6 воплощающих в своём коммуникативном поведении черты, практически незнакомые традиционным гуманитарно-антропологическим дисциплинам, сложившимся преимущественно в условиях господства в обществе носителей секуляр-ного, атеистического сознания и мировоззрения. Эти процессы существенно трансформируют всё коммуникативно-информационное поле современного общества, поэтому они должны становиться объектом пристального изучения, призванного дать непредвзятую оценку как самим этим трансформациям, так и тем последствиям, которые они могут повлечь за собой.
Другая причина обращения к гомилетике в контексте риторического исследования состоит в той роли, которую гомилетика сыграла не только в истории риторики, но и в истории всего человечества. Возникновение гомилетики стало, несомненно, одним из наиболее важных этапов в развитии риторики. Главный предмет гомилетики - проповедь - существовал и до, и вне христианства, однако именно в христианстве составление проповедей становится отдельной, вполне самостоятельной и развитой наукой. К тому же нельзя не признать, что именно христианство явилось тем поворотным пунктом, который разделил для большинства человечества всю мировую историю на две части: до и после Рождества Христова, и что именно оно, по сути, определило доминирующее направление развития самой истории. При этом христианская проповедь являлась одной из материальных составляющих, обеспечивших широкое распространение христианского учения в мире.
Следует отметить, что в общем тема «Язык и религия» пользуется в последние годы всё большим вниманием исследователей в лингвистике и филологии. При этом обычно изучается богатейший материал русской и зарубежной духовной словесности. Чаще всего объектом лингвистического исследования становятся тексты Священного Писания, произведения духовной литературы, иные сакральные тексты - заговоры, заклинания, молитвы (см., напр., Борисова 2001, Картавенко 2001, Клименко 2001, Лейчик 2000, Нефедьева 2001, Николаева 2001, Петухова 2000, Притула 2001, Прохватилова 2000, Татар 2001, Тон-ков 2001 и др.). В большинстве случаев религиозные тексты подвергаются се-
мантическому, грамматическому, стилистическому и прочим видам лингвистического анализа; изучаются особенности перевода религиозных текстов на различные языки, функционирование религиозной лексики (например, библеиз-мов) в современном языке и культуре (см.: Туркова-Зарайская 2002, Боллигер 2005).
В ряде случаев предметом интереса лингвистов становится проповедь как наиболее характерное явление религиозной коммуникации. Однако обращает на себя внимание тот факт, что количество работ, посвященных собственно проповеди, весьма невелико, что говорит о недостаточной изученности этого вопроса. Как и в случае с другими видами функционирования языка в религиозной сфере, основное внимание при изучении проповеди также уделяется собственно её лингвистической, текстовой, материальной стороне. Наряду с этим предпринимаются попытки выхода за границы собственно лингвистического, текстуального исследования проповеди, ставящие своей целью описание и изучение проповеди как особого вида коммуникации, обладающего собственной спецификой (см., напр., Агеева 1998). Однако количество этих исследований пока невелико.
Вопрос о специфике проповеди имеет большую историю, отсчёт которой начинается с первых веков существования христианства. Суть его заключается в том, является ли проповедь обыкновенным ораторским произведением, сходным с политическими и судебными речами, или она имеет свою особую природу, не находящуюся в генетической связи с классической римско-эллинистической риторикой. Проблема состоит в том, что при решении этого вопроса традиционные методы исследований проповедей не могут быть признаны достаточными. Попытки выявления специфики гомилетики и проповеди с помощью формальных методов предпринимались внутри самой, прежде всего, западно-христианской гомилетики, где представлены «гомилеты, которые находят полное различие между гомилетикой и риторикой, но различие лишь в формальном отношении, т.е. полагается, что гомилетика указывает совершенно новые формы, чем риторика» (Барсов 1889:21). Однако, по убеждению профес-
сора гомилетики Н.И. Барсова, «этот взгляд также неправилен: существенным признаком проповеди он признаёт одну только форму, это взгляд античный, языческий, неприложимый к христианству» (там же). Поэтому выводы большинства современных работ из разных научных областей, посвященные исследованию проповеди с формальной стороны, в той или иной степени обнаруживают неточности или не учитывают некоторые существенные аспекты проповеди и принципы гомилетики, что обусловливает необходимость их дальнейшего изучения.
Вопрос о недостаточности формального подхода при изучении проповеди на сегодняшний день можно считать одним из частных моментов более масштабного методологического спора по отношению к изучению языка и коммуникации вообще. Происходящий в последнее время постепенный отказ от узкого понимания предмета лингвистики как изучения языка «в самом себе и для себя» вылился в широкую интеграцию научных областей, так или иначе связанных с проблемами функционирования языка в самом широком контексте, так что предмет лингвистики стало выделить ещё сложнее, поскольку сегодня признаётся, что «все признаки коммуникантов, существенные для понимания речевого общения, считаются лингвистически важными» (Богданов 1990:28). Как замечает М.Л. Макаров, происходящая сегодня «смена парадигм основывается на принципиально новой онтологии социально-психологического, человеческого гуманитарного мира, противопоставляемой традиционной онтологии материального физического мира» (Макаров 2003:16). В новой, дискурсивной онтологии основными единицами лингвистического анализа становятся речевой акт и дискурс, и вместе с ними в лингвистику входит сам человек со всем своим «багажом» духовно-психологических, культурно-социальных и многих других характеристик, ранее в поле зрения лингвистики не попадавших.
Среди измерений и признаков, характеризующих как отдельную личность, так и различные группы людей, Н.Б. Мечковская выделяет три наиболее важных: язык, этничность (национальность) и конфессионально-вероисповедную принадлежность (Мечковская 1998:9). Признание конфессиональной принад-
лежности индивида одним из важнейших его признаков и признание лингвистической значимости за всеми коммуникативно релевантными признаками человека приводят к выводу о собственно лингвистической значимости исследования объективации религиозного сознания в коммуникации, частным видом которой является проповедь.
Основным объектом настоящего исследования является проповедь как специфический феномен в системе коммуникативной деятельности человека.
Предметом исследования в диссертации стали коммуникативно-прагматические принципы гомилетики, лежащие в основе продукции проповеди.
Целью работы является выявление и описание с позиций современной теории риторики основных видообразующих и жанрообразующих признаков проповеди, обусловливающих её специфику на фоне других видов коммуникации, и построение риторической модели коммуникативного акта проповеди.
Настоящее исследование имеет междисциплинарный характер, что соответствует сложившимся интегративным тенденциям современной науки: теоретическое описание гомилетики и риторики опирается на базовые элементы философии, богословия, психологии, теории коммуникации и лингвистики.
Теоретической основой диссертации стали труды по гомилетике архиепископа Аверкия (Таушева), проф. гомилетики Н.И. Барсова, работы по лингвистической прагматике и теории речевых актов Дж. Остина и Дж. Р. Сёрля, исследования дискурса Т. ван Дейка, теория языковой личности Ю.Н. Карауло-ва, теория лингвокультурных концептов В.И. Карасика и Г.Г. Слышкина, риторические исследования Ю.Н. Варзонина и А.К. Михальской, философские концепции И.А. Ильина, В.И. Несмелова, Л.А. Тихомирова, Д. фон Гильдебранда.
Основная гипотеза, выдвигаемая и проверяемая в работе, заключается в том, что совокупность формальных лингвистических и экстралингвистических признаков, выделяемая в современных исследованиях проповеди, не является окончательным критерием для отнесения коммуникативного акта/дискурса к виду коммуникации «проповедь» и не раскрывает полностью специфики про-
поведи по отношению к прочим видам коммуникации. Данная специфика может быть выделена в логике дискурс-анализа с привлечением некоторых положений и методов лингвокультурнои концептологии, теории речевых актов и теории языковой личности, но только при обязательном их соотнесении с основополагающими постулатами гомилетики и пастырского богословия. Основные принципы гомилетики, реализуемые в коммуникативном акте проповеди, способствуют формированию уникальной риторической модели, определяющим элементом которой является особая, формируемая христианским учением и мировоззрением, иллокутивно-пропозициональная структура, существующая в когнитивном пространстве проповедника и формирующая характерные для проповеди локутивные и перлокутивные акты коммуникации.
Названные цель и гипотеза исследования обусловливают необходимость решения следующих основных задач:
Дать характеристику современного положения риторики, её предмета и задач в кругу смежных наук.
Описать соотношение риторики и гомилетики.
Проанализировать основные категории современной теории риторики.
Выявить значимые для гомилетики элементы риторической модели и описать особенности их реализации в гомилетике.
Изучить подходы к проповеди в современной риторике и лингвистике и дать им оценку с позиций теории и практики гомилетики.
Выделить и описать основные видообразующие коммуникативно-прагматические критерии проповеди.
Разработать коммуникативную модель проповеди с учётом взгляда гомилетики на её существенные особенности.
Известные на сегодняшний день попытки научного исследования проповеди опираются преимущественно на индуктивный метод, то есть на основании изучения определённого количества текстов проповедей делаются выводы об её специфических особенностях и её природе в целом. Однако при выяснении специфики проповеди (а задача определения места проповеди в системе ком-
11 муникации как раз и предполагает выяснение этой специфики) эмпирически-индуктивный метод не может быть признан единственно адекватным данной исследовательской задаче, поскольку, с точки зрения гомилетики, проповедь имеет прежде всего религиозную природу и должна выполнять задачи, изначально предписанные ей Евангелием. К тому же, гомилетика, как и риторика, имеет прежде всего прескриптивный, а не дескриптивный характер, а эти пре-скрипции не могут выводиться лишь из анализа некоего корпуса текстов проповедей, в которых сами эти основополагающие принципы гомилетики зачастую нарушаются.
В предисловии к своей фундаментальной работе «Аксиомы религиозного опыта» выдающийся русский философ И.А. Ильин относительно индуктивного метода при исследовании явлений религиозной сферы пишет: «Обретая и выговаривая аксиомы религиозного опыта, я с самого начала убедился в том, что я не могу и не должен идти индуктивным путем, т.е. изучать все те явления, которые в житейском обиходе, а подчас и в литературе, называются «религиозными»: - нет надобности собирать бесконечную галерею таких явлений с тем, чтобы исчерпать их неисчерпаемый объём и извлечь из них возможные обобщения. Я убедился в том, что мне пришлось бы считаться... с такими явлениями, где аксиомы духовно-здорового, сущего и подлинного религиозного опыта утрачены или прямо отвергнуты и попраны» (Ильин 1993:35). Основания для использования дедуктивного подхода к изучению проповеди, более релевантного для научного определения её специфики как особого вида коммуникации, содержатся в гомилетике, фундаментальный раздел которой рассматривает проповедь в общем, как феномен.
Дедуктивный подход позволяет, опираясь на документы христианства, описать и использовать в анализе конкретных образцов проповеди ведущие концепты, существующие в сознании агента проповеднического дискурса и формирующие иллокутивно-пропозициональную сторону проповеди. Таким образом, гипотетико-дедуктивный метод в данной работе дополняется и сочетается с индуктивным методом.
Материалом исследования стали более тысячи текстов опубликованных церковных проповедей Иоанна Златоуста, Аверкия (Таушева), Антония Сурож-ского, Феофана Затворника, а также свыше восьмисот писем православных писателей и философов И.А. Ильина, К.Н. Леонтьева, И.С. Шмелёва, Н.В. Гоголя, православные и протестантские учебные пособия по гомилетике и пастырскому богословию.
Эпистемологическое изучение человеческого общения немыслимо без привлечения различных форм спекулятивного знания, особенно там, где возникают проблемы мировоззрения личности. Специфика данного исследования, его междисциплинарный характер определяют использование также философского метода и, в частности, метода интроспекции.
На защиту выносятся следующие теоретические положения:
Гомилетика представляет собой частную риторику, образованную на стыке общей риторики и христианского пастырского богословия. Специфическая особенность гомилетики как частной риторики состоит в том, что гомилетика разрабатывает пути эффективизации общения относительно особенного предмета - Бога и религиозно-нравственной жизни людей и имеет в своей основе христианскую мировоззренческую систему, причём главная продуктивная сила проповеди имеет, с точки зрения гомилетики, сверхъестественный, мистический характер, обусловленный влиянием Божественного вдохновения.
В кругу филологических и коммуникативных наук гомилетика стала первой и единственной дисциплиной, в которой приоритетное значение получила категория мотива коммуникации, связанная с особенностями христианского мировоззрения и этики, в то время как другие науки, в том числе и риторика, изучая и регулируя прежде всего цель, предмет, структуру и средства коммуникативной деятельности, не выдвигают прескрипций в отношении мотивов речи.
В мировоззрении личности проповедника, образующем основу риторической модели проповеди, основным и определяющим элементом является принятая им на веру христианская онтология - представление о божественном
первоначале бытия в том виде, в котором оно выражено в христианском вероучении. Именно ключевые онтологические концепты определяют и формируют другие элементы и концептосферы языковой личности проповедника (гносеологические, этические, эстетические), а также особенности его коммуникативного поведения.
Традиционное понимание проповеди как особого вида вербальной коммуникации между священнослужителем и прихожанами, характеризующегося набором лингвистических и экстралингвистических признаков, из которых основными признаются признаки институциональности и особого лингвистического оформления, не исчерпывает всех возможных способов реализации проповеди в коммуникации. На практике проповедь может выходить за границы института богослужения, реализуясь, в том числе, и в знаках невербальных семиотических систем.
Основным критерием для признания за актом коммуникации статуса проповеди мы считаем присутствие в сознании коммуниканта особого надакту-ального состояния (согласно концепции Д. фон Гильдебранда) - надактуальной гомилетической иллокуции (НГИ), имеющей сложный характер, онтологическим «фундаментом» которой является христианская религиозная вера, и представляющей собой в наиболее полном виде сочетание трёх христианских добродетелей - веры, надежды и любви, особое феноменально-психологическое единство которых выступает в качестве коммуникативного мотива в проповеди и образует её концептуальную основу.
По своему основному механизму проповедь представляет собой корректирующий содержательный рефрейминг концептов христианских грехов и добродетелей в контекстной рамке христианской онтологии и мировоззрения.
Научная новизна работы для риторики заключается в обращении к коммуникативному опыту церковной гомилетики с риторических позиций, в то время как традиционно при взаимодействии этих наук гомилетика искала в риторике возможные средства и пути собственного развития. Трактовка проповеди на основании предложенного в работе понятия надактуальной иллокуции не
является простым заимствованием «готовой» точки зрения гомилетики на проповедь, (которой просто не существует) а представляет собой синтез сквозь призму лингвистических категорий различных богословских и гомилетических положений и взглядов, высказанных в разное время и внутри различных направлений христианства, что обусловливает известную степень новизны работы и для самой гомилетики. Также новизна работы обусловлена дальнейшим развитием риторической модели, предложенной Ю.Н. Варзониным.
Теоретическая значимость работы состоит в изучении и осмыслении сложного и многостороннего феномена проповеди с риторических и коммуникативных позиций, а также в выделении в риторической модели не учтённых ранее элементов и их отражение в коммуникативной модели проповеди.
Практическая значимость диссертации заключается в возможности использования содержащихся в ней материалов и результатов при разработке теоретических и практических курсов риторики, языкознания, теории коммуникации и религиоведения.
Апробация работы. Результаты исследования были представлены в докладах на Всероссийской научно-методической конференции «Проблемы лингвистики и лингводидактики в высшей школе» (июнь 2004), а также Апрельской конференции СПбГУЭФ (апрель 2005). Работа обсуждалась на заседаниях кафедры общего и классического языкознания ТвГУ и кафедры немецкого языка ИИЯ СПбГУЭФ. Основные положения работы отражены в шести публикациях.
Предмет и задачи риторики в кругу смежных наук
Традиционно риторика определяется как «филологическая дисциплина, изучающая способы построения художественно выразительной речи, прежде всего прозаической и устной» (Топоров 1990:416). Но сегодня можно с уверенностью констатировать, что современная риторика отошла на внушительное расстояние от традиционного понимания.
За две с половиной тысячи лет своего существования риторика и её предмет неоднократно менялись. Софисты, основавшие риторику, согласно традиционной датировке, в V веке до Р.Х., определяли её как то, что, производя «чарование духа и обман мысли», «дает людям как свободу, так равно и власть над другими людьми...» (см. диалоги Платона «Горгий», «Протагор»). Сократ, чья критика софистической риторики во многом обусловила пересмотр её этических оснований, понимал риторику как средство достижения общественного блага и нахождения истины. Аристотель видел цель риторики в утверждении справедливости. В отличие от наших дней, риторика античности не испытывала необходимости в поиске своего места в жизни и в науке. Она была действенным и неотъемлемым инструментом политической и общественной жизни и концентрировалась в основном на устной публичной монологической речи, которая произносилась в республиканских политических органах или в суде. Античная риторика занимала самостоятельное место в кругу стандартных образовательных дисциплин. В это время складывается «краеугольный камень» всей последующей риторики - пятичленный риторический канон, не утративший своей теоретической и практической ценности и на настоящий момент: 1. Инвенция (Inventio) - «нахождение», «изобретение» содержания речи; 2. Диспозиция (Dispositio) - расположение имеющегося содержания, композиция речевого произведения; 3. Элокуция (Elocutio) - словесное оформление мысли, подбор необходимых языковых средств; 4. Запоминание (Метопо); 5. Произнесение,
Исполнение {Pronuntiatio, Actio) - этап, на котором речь не только произносится, но и разыгрывается с соответствующим использованием жестов, мимики, голосовых данных оратора.
Изменения политических систем Греции и Рима, которые привели к установлению монархий, упразднили главную основу риторики - политическую, что привело к упадку и постепенному изменению предмета риторики. После уничтожения полисной демократии прагматическая функция риторики (политическое и судебное красноречие) значительно ослабла, уступив главенствующее место функции эстетической (эпидейктическое, торжественное красноречие).
С возникновением и распространением христианства всё большее место среди ораторских произведений начинает занимать христианская проповедь. В средневековье риторика была по преимуществу христианской, церковной. В это время разрабатывается наука христианской проповеди - гомилетика, и именно проповедь становится основным видом ораторских произведений. В Новое время основной фокус внимания риторики переключается на литературу, и главное внимание уделяется языковой форме. С середины XIX в. по первую половину XX в. наблюдался наиболее значительный кризис риторики, в ходе которого предмет и круг вопросов традиционной риторики был перераспределён между многочисленными гуманитарными дисциплинами.
Возникшая во второй половине XX века неориторика включает в себя два направления: первое из них ориентируется на систему классической античной риторики; во втором направлении, использующем интегративный подход, античная риторика объединяется с какой-либо научной отраслью, изучающей человеческое общение. При возможном различии подходов большинство из них сходятся на том, что задачей риторики и её специфическим предметом признаётся поиск путей оптимизации общения в тех ситуациях, когда ощущается его неэффективность (подробно о теоретических основаниях классической и современной риторики см.: Варзонин 1998, 2001, 2002). В данной работе мы будем придерживаться именно этого подхода к пониманию сущности и задач риторики. Данный подход, заметно отличаясь от взгляда на риторику как «филологическую дисциплину, изучающую способы построения художественно выразительной речи», вовсе не является новым или маргинальным. В известной статье «Семь грехов прагматики» Д. Франк ещё в 1980 г. говорила о необходимости пересмотра и переработки всего аппарата риторики. В качестве наиболее существенного аспекта этого пересмотра она называет «приспособление системы понятий, ориентированной на монолог, к более базисной форме общения -диалогу» (Франк 1986:371). По её мнению, риторика, выполняя свои задачи, «стремится выработать репертуар стратегий, коммуникативных принципов и формальных моделей употребления, применяемых говорящими и слушающими, когда они стремятся эффективным и адекватным образом взаимодействовать между собой и достигать своих коммуникативных целей (в разнообразных контекстах и обстоятельствах)» (там же).
Решая задачу повышения эффективности общения, риторике приходится идти по пути синтеза релевантных для неё знаний из самых разных научных областей, причем круг вопросов, попадающих в поле её зрения, постоянно расширяется, так что собственный предмет риторики становится всё более диффузным и трудноуловимым. Желая подчеркнуть синкретичность риторики как феномена культуры, О.И. Марченко говорит, что это «онтологическое, гносеологическое, философское, этическое, эстетическое явление. Этот синкретизм, эта нерасчленённость отражена в важнейших классических риторических источниках. Риторика, рассматриваемая как теория речи, является особым действенным устремлением многих наук» (Марченко 2002:102).
Соотношение гомилетики и риторики
Проблема определения и обоснования собственного предмета в гомилетике также сопровождает эту науку на протяжении всей её истории, но в данном случае проблема эта имеет особенную специфику. Гомилетика как наука о христианском церковном проповедничестве изучает способы создания и произнесения проповеди. Основным же вопросом в этой связи является вопрос о том, что такое проповедь и какова её природа. Является ли проповедь одним из видов ораторства, или имеет собственную, отличную от риторической, сущность? И отсюда выводится ответ на принципиальный вопрос о том, в каком отношении друг к другу находятся гомилетика и риторика.
На протяжении истории христианства этот вопрос решался по-разному. Раннее христианство времени апостолов не знало ещё оформленной теории проповеди, которая, как в своё время и в случае с риторикой, развивалась по мере накопления и обобщения практического опыта. Проповедь того времени обозначают как профетическую, когда проповедник, не имея правил и не зная специальных приёмов составления проповеди, говорил, исходя из глубокой и искренней убеждённости, веры и воодушевления.
В первые века после Р.Х. христианство и гомилетика проводили крайне резкую границу между собой и античной (языческой) философией и риторикой. Риторика была продуктом античной языческой культуры, а язычество, с точки зрения христианства (и других монотеистических религий), является неприемлемым и греховным заблуждением, поклонением ложным богам, а для служения истинному Богу средства, вышедшие из языческого источника, не подходят.
Однако, как известно, не весь языческий мир был однороден. Были в нем и «христиане, не знавшие Христа» - как позднейшие христианские учители называли лучших представителей античной философии (прежде всего Платона и Сократа). Основная проблема заключалась в том, что риторика возникла внутри философского направления, чья этическая программа была наиболее чужда позициям христианства. Основателями риторики были софисты, этика которых основывалась на атеизме, скептицизме и нравственном релятивизме. «Чем была античная риторика в глазах самих греков и римлян, видно уже из тех названий, какие ей усвояли в древности. У Платона она называлась «лесть», у Эпикура -«хитрость, обман» - то самое название, какое усвояют ей ап. Павел, Игнатий Богоносец и Ириней Лионский, у Атенея - «искусство обманывать» (Барсов 1889:132). Принципиальное различие античного и гомилетического подхода к ораторству состоит в том, что этическая составляющая риторической системы и риторического идеала гомилетики оказывается абсолютно новой, незнакомой ораторам античности. На смену часто неопределённым, хотя и активно используемым античными ораторами понятиям добра, блага, истины, справедливости приходят христианская онтология и этика, определившая формирование качественно нового риторического идеала - оратора-проповедника, для которого названные этические категории получают абсолютное значение. Именно диаметрально противоположное различие софистической и христианской этических систем обусловило нежелание гомилетики ассоциировать себя с античной риторикой, имевшей отчётливую софистическую окраску.
Существовало и ещё одно обстоятельство. Классическая риторика разработала огромный арсенал риторических средств, правил их использования, способов аргументации и прочих чисто технических приёмов. Понимание же продуктивной силы проповеди в гомилетике основывалось на 1 Кор. 2:4: «И слово моё и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы». Поскольку речь шла о действии духа, гомилетика не могла согласиться с тем формализмом и механицизмом в построении проповеди, которые возникли бы при простом заимствовании риторических приёмов того времени.
Эта совокупность причин и определила существовавший антагонизм между риторикой и формировавшейся наукой о христианской проповеди. Фактически, отделяя себя от риторики, гомилетика, если пользоваться современной лингвистической терминологией, противопоставляла ей себя по концептуальным признакам - притом что в отношении локутивных структур и техник между двумя течениями в искусстве красноречия могла прослеживаться и связь, и даже взаимодействие.
Начиная с Оригена (сер. III в.), взгляд на проповедь начинает меняться. Ориген первым открыто признал допустимость участия в проповеди индивидуальных сил проповедника, а значит - и его ответственность и необходимость соответствующей его подготовки и образования. Однако, начав с признания возможности участия личности проповедника в создании проповеди, гомилетика впоследствии всё более перенимает приёмы светской риторики. «Рейхлин и Эразм, как гуманисты, исследуя и проповеднические произведения древних отцов церкви, трактуют о них наряду с произведениями языческой, греческой и латинской литературы, как о произведениях ораторского искусства, а в своей гомилетике мало обращают внимания на учение о проповеди, содержащемся в Св. Писании. Отсюда ведёт свое начало взгляд многих гомилетов последующего времени, по которому при определении проповеди принимается во внимание одна внешняя её сторона - словесная форма, и самая природа проповеди определяется как исключительно риторическая, т.е. проповедь представляется как бы не имеющей своих особых законов продукции, относится к той литературной области, которая называлась красноречием или искусством ораторским, и подлежит единственно правилам, который были созданы еще в древности для ораторства вообще» (Барсов 1896:147).
Мировоззренческий уровень риторической модели
Отправной точкой коммуникации, определяющей её развитие и характер, всегда является субъект, а точнее - особенности его личности. О первостепенной роли личности оратора для коммуникативного успеха говорит и риторика, и гомилетика: «Коммуникация скорее зависит от личности, нежели от искусства. Если оратор - личность определённого типа, он непременно привлечёт внимание аудитории, и не прибегая к хитрым трюкам. А если, с другой стороны, у него нет этого типа личности, то и самые искусные приёмы не смогут заставить слушать его речь. Поскольку дело обстоит именно так, то личность благовест-ника обладает первостепенной важностью» (Кайпер 2002:207). Внимание к личности проповедника заметно отразилось и на подходе к гомилетике в православии: в то время как количество специализированных протестантских учебников гомилетики крайне велико, специальные руководства по православной гомилетике являются в настоящее время, скорее, редкостью. Вся же информация, относящаяся к проповеди, обычно включается в виде отдельных глав в учебники пастырского богословия (напр., Киприан (Керн) 2002, Константин (Зайцев) 2002, Василий Бощановский 1961, Антоний (Храповицкий) 1994, Евгений Попов 2000), основной темой которых являются именно нравственные особенности личности священнослужителя и проповедника. В настоящей главе, в первых пяти её параграфах, мы реконструируем мировоззренческий уровень риторической модели, ту концептуальную основу, которая обусловливает специфику проповеди как дискурсивного и риторического акта. Важность принципиального отличия религиозного мировоззрения от мировоззрения нерелигиозного практически никогда не осознается в полной мере; религия чаще всего представляется своеобразной мировоззренческой «над- стройкой» над сознанием человека, а в научных исследованиях конфессионально обусловленные особенности мировоззрения вообще «выносятся за скобки». Действительно, для многих людей религия является подобной «надстройкой» — неким культурным явлением, данью традиции, которая остаётся для человека его «глубоко личным делом». Однако, что принципиально важно при иследова-нии принципов гомилетической коммуникации, из такого отношения к религии психологически невозможно возникновение проповедничества. Проповедь может возникнуть лишь из принципиально иной установки, когда именно религия является «фундаментом» мировоззрения, а всё остальное представляет собой «надстройку». Данное соображение обусловливает необходимость последующего анализа структуры мировоззрения как концептуального ядра риторической модели. Сегодня, в процессе появления в обществе всё большего числа верующих людей, возникает новая для нашей страны культурная ситуация, когда в пределах одной нации (русской) впервые за всю её историю наблюдается сосуществование двух культур и двух мировоззрений - религиозного и секулярного, между которыми происходит подлинная межкультурная коммуникация, иногда с присущим ей явлением «культурного шока» внутри формально одной культуры. Исследование дискурсивных практик, существующих в рамках этих двух культур, позволило бы избежать этого шока и способствовало бы налаживанию взаимопонимания и духовному обогащению обеих сторон данного культурного взаимодействия. При моделировании концептосфер, образующих мировоззренческий уровень риторической модели и лежащих в основе обозначенных выше дискурсивных практик, мы опираемся на современную лингвокультурологию, главная задача которой «состоит в установлении, во-первых, адекватных языковых средств, выражающих ту или иную культурную единицу в дискурсе, и, во-вторых, основных прагматических функций апелляции к данной культурной единице в различных коммуникативных ситуациях» (Слышкин 2000:8). Основной единицей исследования в лингвокультурологии признаётся лиигвокуль- турный концепт, трактуемый как условная ментальная единица, направленная на комплексное изучение языка, сознания и культуры, и имеющая в качестве имени языковую или речевую единицу, актуализирующую наиболее типичные для носителей языка ассоциации (Карасик, Слышкин 2001:75-76). По мнению В.И. Карасика и Г.Г. Слышкина, структура лингвокультурного концепта является трёхкомпонентной, включающей в себя фактуальный, образный и ценностный элементы, а его отличие от других ментальных единиц заключается в акцентуации в его структуре ценностного элемента (там же). В настоящем разделе мы попытаемся реконструировать различные в своей основе мировоззренческие лингвокультурные концепты с тем, чтобы в дальнейшем определить те из них, которые лежат в основании проповеди как риторического акта. Материалом реконструкции станут различные философские, богословские и научные концепции. При анализе мировоззренческого уровня риторической модели мы с известной долей условности разбиваем его на четыре составляющие, формирующие в когнитивном пространстве коммуниканта соответствующие концепто-сферы: онтологическую, гносеологическую, этическую и эстетическую. В этом разделении мы опираемся на известные «три способности души» - разум, волю, чувство, которым соответствуют (в кантовской традиции) гносеология, этика и эстетика. Эти три способности Кант объединил в вопросе «Что такое человек?», поиск ответа на который является одной из основных задач онтологии. Чёткую грань между этими сферами провести практически невозможно, поскольку философские категории, составляющие предмет изучения онтологии, гносеологии, этики и эстетики, такие как бытие, истина, ценность, знание, вера, добро, зло и пр., взаимно проникают и обусловливают друг друга.
Лингвистическое и гомилетическое понимание проповеди
В настоящее время, как уже отмечалось, значительно возрос исследовательский интерес лингвистов к проблеме функционирования языка в религиозной сфере. В отдельных случаях проповедь также становится объектом изучения в рамках современных исследований. При этом исследователям вместе со всем обществом приходится переосмысливать ту роль, которую играла религия в жизни людей прошлого, чтобы понять место, которое должно отводиться явлениям религиозной жизни в настоящем и сформировать к ним адекватное личное и научное отношение (которое всегда неизбежно проходит сквозь призму личного). Формирование адекватного отношения к религиозным вопросам всё ещё отягощено советской традицией, когда общеизвестное отношение государства к Церкви распространялось на все связанные с ней области. Десятилетия активного искоренения православного христианства и других религий в России, помимо общего разрушительного воздействия на духовное состояние людей и на все сферы жизни нашего государства, сказались и на содержании понятия «проповедь». Изначально обязательный для данной лексемы семантический компонент сакральности сегодня либо отходит на второй план, либо полностью утрачивается, что приводит к появлению словосочетаний вроде «проповедь вреда курения» или «проповедь идеалов демократии». Однако наиболее часто в повседневной речи проповедью называют рассуждения на морально-нравственные темы, причем данное обозначение имеет в этих случаях отрицательную или насмешливую коннотацию, выражая смысл «пустое морализаторство, ханжество». В советских учебниках по ораторскому искусству отдельные разделы посвящались церковно-религиозному красноречию, однако весь излагаемый в них материал несёт на себе яркий отпечаток враждебности, а фактическое значение проповеди и церковногоческое значение проповеди и церковного ораторства вообще крайне искажено (см.: Апресян 1972:32).
Достижением последних лет является уже то, что удалось уйти от подчёркнутой априорно негативной установки при исследовании проповеди и прочих видов религиозного дискурса. Тем не менее, современная риторика всё ещё не имеет достаточно чёткого представления о гомилетике. Так, в известном фундаментальном труде Ю.В. Рождественского «Теория риторики» различным аспектам гомилетики посвящено несколько разделов. При этом информация, содержащаяся в них, часто представляется, по меньшей мере, спорной. Например, Ю.В. Рождественский пишет («Теория риторики», с. 60-61): «Эта новая система речи (гомилетика. - Д.Л.) прежде всего характеризуется аудиторией, которую фактически организует сам проповедник. Эта аудитория не должна состоять из язычников и из самарян, а только из «овец заблудших дома Израиле-ва», то есть из таких потомков Якова-богоборца, которые уже искушены учением в синагогах и грамотны в силу этого. Человек, не осведомлённый в писании (Торе), не сможет понять, как следует «не разорить закон, а умножить его», так как надо предварительно знать закон. Аудитория, состоящая из людей, осведомлённых в писании, должна быть ещё и благосклонна к проповеднику. Перед неблагосклонной аудиторией проповедовать нельзя. Таким образом, проповедник сам избирает аудиторию, руководствуясь принципами: грамотность и благосклонность».
Для христианских проповедников практически каждое из этих утверждений стало бы полной неожиданностью, поскольку в теории гомилетики, начиная с самого её возникновения и вплоть до наших дней, содержатся прямо противоположные положения, основанные, как и сама гомилетика, непосредственно на Священном Писании. В «Лекциях по православной христианской гомилетике» Н.И. Барсова (1889) говорится следующее: «Христианство... предлагает своё учение всем и каждому. Оно имеет целью сделать достоянием человечества единое истинное учение, содержащее в себе всю глубину премудрости и разума Божия... «Идите, проповедуйте Евангелие всей твари» (Мк. 16:15), «Идите, научите есе языки» (Мф. 28:19)... Так говорит христианство» (Барсов 1889:5). С точки зрения гомилетики также невозможно называть благосклонность аудитории непременным условием для произнесения проповеди. В случае с миссионерской проповедью, когда религиозное учение предлагается людям, с ним совершенно не знакомым, они могут относиться к проповеднику, в лучшем случае, индифферентно, а чаще всего, о чем ярко свидетельствует пример большинства апостолов, уничтоженных противниками нового учения, просто враждебно. Но, как известно, такая неблагосклонность вовсе не стала для апостолов поводом воздерживаться от проповеди в поисках более подходящей аудитории.
Сложно однозначно сказать, что явилось причиной подобных разногласий в изложении. Отчасти это следствие уже упомянутой тенденции не учитывать должным образом церковную точку зрения на религиозные вопросы. Другая же причина состоит в том, что проповедь, как и вся человеческая коммуникация, и сам язык, является феноменом многогранным и антиномичным, что часто недооценивается не только лингвистами, но и самими гомилетами.
Различные гомилетические традиции дифференцируют проповедь на различные виды и приводят многочисленные классификации по теме/содержанию проповеди, её структуре, функции, типу психологического воздействия и т.д. Уже в книгах Нового Завета, положивших начало гомилетике, исследователи выделяют по меньшей мере 33 различных глагола, передающих те или иные оттенки глагола «проповедовать» (Friedrich 1966:703). В качестве наиболее значимых выделяются четыре обозначения проповеднической деятельности (Мэй-хью 2001:17): Krjpvo o co («Я проповедую/провозглашаю»); ЕшууєХі со («Я проповедую Благую Весть»); Mapwpeco («Я свидетельствую»); АіЗаоксо («Я учу»). В синонимичном с проповедью значении употребляются существительные «благовестие», «учительство», «свидетельство» и др.
