Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Латинские крылатые слова: системное описание явления
1.1. Общие положения теории крылатых слов 11
1.1.1. Термин и понятие 11
1.1.2. Локализация крылатых слов в языковой системе 19
1.2. Латинские крылатые слова как заимствования 30
1.2.1. Понятие языкового контакта 30
1.2.2. Заимствования 34
1.2.3. Ассимиляция лексических заимствований 39
1.2.4. Заимствование полилексемных единиц 45
1.2.5. Особенности латинско-европейского языкового контакта и его результаты 51
1.3. Латинские крылатые слова в свете теории интернационализмов 65
Глава 2. Структурно-семантическая ассимиляция латинских крылатых слов в немецком, английском и норвежском языках (на материале контекстов употребления) 77
2.1. Формирование и первичное описание рабочих корпусов
2.1.1. Формирование рабочих корпусов 77
2.1.2. Варианты, исходные и производные единицы в рабочих корпусах 83
2.2. Структурная ассимиляция латинских крылатых слов в немецком, английском и норвежском языках 89
2.2.1. Фонетическая ассимиляция 89
2.2.2. Графические особенности 109
2.2.3. Грамматическая ассимиляция 121
2.3. Семантическая ассимиляция латинских крылатых слов в немецком, 154 английском и норвежском языках
2.4. Интернационализмы в фондах латинских крылатых слов немецкого, 181 английского и норвежского языков
Глава 3. Семантическая ассимиляция латинских крылатых слов в немецком языке (на материале анкетирования носителей немецкого языка) 186
3.1. Отбор материала анкетирования и составление анкеты 187
3.2. Гипотезы 192
3.3. Результаты анкетирования и их анализ 200
Заключение 210
Условные сокращения 216
Библиография 217
Приложения 231
- Общие положения теории крылатых слов
- Латинские крылатые слова как заимствования
- Формирование и первичное описание рабочих корпусов
- Отбор материала анкетирования и составление анкеты
Введение к работе
Характерной чертой лингвистики последней трети 20 века является возросший интерес к изучению фразеологической системы языка и к выявлению общих и специфических черт в ее развитии. Несомненно наличие динамических процессов внутри фразеологического фонда: «в области фразеологии, как и лексическом составе языка в целом, наблюдается постоянное движение. Одни фразеологические единицы выходят из употребления, другие появляются вновь» [Рихтер 1970: 78].
С момента выделения фразеологии как отдельной языковедческой дисциплины встал вопрос о единицах, составляющих ее предмет. Традиционно считается, что областью фразеологического исследования являются словосочетания, неразложимые с семантической точки зрения. В зависимости от степени семантической спаянности классик русской фразеологии В.В. Виноградов выделяет три типа фразеологических единиц: фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания [Виноградов 1977].
Благодаря своей семантической целостности такие единицы условно эквивалентны слову. С другой стороны, любые словосочетания, фразеологические или свободные, создаются согласно грамматическим канонам языка, существующим или существовавшим, и, таким образом, являются единицами синтаксиса. „So nehmen Phraseologismen ... „eine Zwischenstellung" zwischen Syntax und Lexikologie ein" (Таким образом, фразеологизмы занимают ... «промежуточную позицию» между синтаксисом и лексикологией) [Schippan 1992: 48, см. также Ларин 1977: 127-129].
Семантическая целостность, как правило, рассматривается лингвистами как доминирующая относительно структурной оформленности черта фразеологической единицы. Поэтому многие исследователи рассматривают фразеологию как часть лексикологии [Левковская 1956; Iskos, Lenkova 1970; Stepanova, Cernyseva 1986 и др.]. Синтаксическое толкование отступает при этом на второй план, и именно по этой причине иногда к объекту
фразеологического исследования относят не все типы семантически спаянных, идиоматизированных словосочетаний. Из числа последних нередко исключаются словосочетания с предикативным ядром - интердепендент-ной парой «подлежащее-сказуемое»: во фразеологию либо не допускаются [Fleischer 1982], либо допускаются, но на периферию, пословицы и крылатые слова [Архангельский 1964; Булаховский 1953; Смирницкий 1956; Palm 1995; Burger 1998 и др.].
Главным признаком, по которому крылатые слова обособляются во фразеологическом фонде языка в отдельную группу, является наличие у них определенного источника, например, лат. аигеа mediocritas, нем. die goldene Mitte, англ. the golden mean, норв. den gylne middelvei, русс, золотая середина — выражение Горация; лат. Si vis расет, para bellum, нем. Wenn du den Frieden willst; sei zum Kriege bereit, норв. Vd dufred, sdforbered deg pa krig, англ. If you want peace, prepare for war, русс. Хочешь мира - готовься к войне приписывается римскому военному писателю Вегецию.
Вслед за СИ. Ожеговым предлагаем понимать под крылатыми словами «вошедшие в общую речь и употребляющиеся в ней как цитаты выражения и отдельные фразы из литературных произведений старого и нового времени; выражения, возникшие на почве литературных контекстов и как бы конденсирующие в себе основной смысл этого контекста; изречения исторических лиц, а также получившие символический смысл названия исторических фактов и мифологических событий, личные имена исторических, мифологических и литературных персонажей» [Ожегов 1957: 126].
В разных языках мира состав крылатых слов как часть фразеологического фонда представляет собой слепок с языковой картины мира, определенный сгусток национального языкового сознания [ср. Гак 1988: 168; Черданцева 1996: 58]. Однако именно для этой части фразеологической системы характерно наличие большого количества заимствованных единиц. Некоторые культуры оказали такое значительное влияние на целые языковые ареалы, группы и даже языковые семьи, что это привело к возникновению внутри отдельных языков целого ряда крылатых слов, которые
по степени распространения могут быть отнесены к интернационализмам. Такой культурой-основой для Европы являются античная греко-римская культура и языки-носители этой культуры - древнегреческий и, в большей степени, латинский. Следствием этого стало значительное число латинских крылатых слов (далее - ЛКС) в отдельных европейских языках как языках единого культурного ареала.
Заимствование ЛКС сопровождалось ассимиляцией, в результате которой крылатое слово принимало форму, наиболее приемлемую для функционирования внутри заимствующих языков.
Объектом нашего исследования являются ЛКС немецкого, английского и норвежского языков с исходной - т.е. латинской — языковой оболочкой.
Предмет нашего исследования составляет ассимиляция ЛКС в указанных языках.
На сегодняшний день в лингвистике не представлены исследования, в которых ассимиляция ЛКС была бы изучена на основе комплексного подхода, хотя нельзя не отметить наличие работ, освещающих отдельные стороны заимствования фразеологических единиц вообще [Архангельский 1964; Берков 1973; Кунин 1958, 1971, 1972; Наумова 1992; Шанский 1985 и др.]. Интересными в этой связи могут также считаться некоторые работы, посвященные интернационализмам [Акуленко 1972; Солодухо 1982; Krall-mann, Braun 1990; Munske 1996; Paszenda 2003 и др.]. Достаточно весомым вкладом в теорию заимствования внутри фразеологического фонда представляются работы Э.М. Солодухо, однако объектом исследования автора являются, прежде всего, заимствования во фразеологическом фонде английского языка и, в большей степени, фразеологические кальки [Солодухо 1974, 1977, 1982]. Помимо комплексного подхода к изучаемому явлению, актуальность настоящего исследования определяется выбором нескольких языков-реципиентов и их особенностями, что обусловливает неодинаковое течение ассимиляционных процессов. К этим особенностям, помимо интралингвистических, относится различное положение заимствующих языков внутри единого культурного ареала - европейско-латинского кон-
6 тинуума1. Немецкий язык находится в его центре, английский тяготеет к периферии; на дальней периферии расположен норвежский язык.
Цель исследования - выявление общеязыковых закономерностей ассимиляции ЛКС в немецком, английском и норвежском языках. Достижение указанной цели предполагает решение следующих задач:
Образовать на основе исходных корпусов, составленных в результате обработки лексикографических источников, рабочие корпусы, в которые войдут единицы, зафиксированные в современных текстах данных языков.
Установить общие и специфические черты, характерные для фонетической и грамматической ассимиляции ЛКС в рассматриваемых языках.
Установить наличие графических изменений, произошедших с изучаемыми единицами в результате функционирования ЛКС в рассматриваемых языках,, и определить место этих изменений среди ассимиляционных процессов.
Установить общие и специфические черты, характерные для семантической ассимиляции ЛКС в рассматриваемых языках.
Определить зависимость степени ассимиляции от экстралингвистического (положение данного заимствующего языка внутри единого культурного ареала) и интралингвистического факторов.
Выявить внутри фондов ЛКС изучаемых языков общеевропейскую составляющую с последующим рассмотрением семантики.
Провести анкетирование носителей одного из изучаемых языков на предмет узнавания ими исследуемых единиц и, обозначив таким образом различный статус отдельных ЛКС внутри их общего фонда, выявить тенденции развития группы ЛКС во фразеологическом фонде современного языка и результаты ассимиляционных процессов внутри этой группы, со-
Ср.: «... не меньший интерес для исследования представляет такая ситуация, когда какой-либо и притом один язык вступает в контакты с рядом соседних языков. Именно на подобных примерах можно проследить различия в результатах межъязыковых контактов, объясняемые как особенностями структурной организации воспринимающего языка (т.е. языка-получателя), так и своеобразием условий контактирования в каждом отдельном случае» [Ярцева 1986: 244].
поставив эти данные с результатами, полученными в ходе анализа контекстуального употребления ЛКС.
Научная новизна обусловлена тем, что впервые комплексному изучению на материале нескольких языков, различным образом локализованных внутри единого культурного ареала, подвергается ассимиляция отдельной группы внутри заимствованного фразеологического фонда, отмеченной особенностями семантики, - ЛКС с исходной языковой оболочкой. Впервые был определен действительный состав фондов ЛКС с исходной языковой оболочкой в избранных языках. Корпус этих единиц был получен в результате работы с компьютерными корпусами современных текстов соответствующих языков, с публицистическими текстами, интернет-сайтами и материалами анкетирования2. Анализ достаточно обширного материала позволил выявить общеязыковые закономерности и специфические черты ассимиляции изучаемых единиц. Установлена не отмеченная ранее зависимость степени различных типов ассимиляции ЛКС от положения заимствующего языка внутри единого культурного ареала. В результате привлечения анализа окказиональных реализаций ЛКС выявлен новый подтип ассимиляции на семантическом уровне, а именно ассимиляция внутренней формы ЛКС как фразеологических единиц, сопутствующая ассимиляции общего идиоматизированного значения.
Методы исследования. Для решения поставленных задач использовались методы лексикографического отбора, описательно-сопоставительный метод с применением контекстуального и структурного анализа, статистического и графического способа представления результатов; также были использованы методы анкетирования.
Материалом исследования послужили ЛКС, зафиксированные в сборниках цитат и крылатых слов, в одноязычных толковых и фразеологических словарях немецкого, английского и норвежского языков (общий
Традиционные сборники цитат и крылатых слов, практически не изменившие состав входящих в них единиц с момента выхода в свет первого издания (вторая половина XIX в.), привлекались к работе только на начальном этапе в качестве отправных пунктов исследования.
объем исходных корпусов - 3 178 единиц, соответственно по языкам -1 107,911, 1 160), в компьютерных корпусах современных текстов изучаемых языков, в публицистических текстах, в интернет-сайтах (общий объем рабочих корпусов - 7 293 проанализированных контекста (соответственно по языкам 3 694, 1 909, 1 690), в которых были употреблены 827 ЛКС (соответственно по языкам 317, 256, 254)), в корпусе данных анкетирования носителей языка (128 анкет).
Теоретическая значимость работы заключается в расширении
представлений о процессе ассимиляции полилексемных
идиоматизированных единиц из культурно доминирующего языка-источника с высокоразвитой флективной системой в языки аналитического типа, различным образом локализованные внутри единого культурного ареала. Кроме того, исследование вносит определенный вклад в разработку теории интернационализмов и идей лингвокультурологии. В частности, в, семантике интернациональных ЛКС реализуются ключевые концепты европейской культуры .
Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в теоретических курсах по фонетике, грамматике, лексикологии и фразеологии немецкого, английского и норвежского языков, в преподавании практических курсов немецкого, английского и норвежского языков, а также на занятиях по культуре речи.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертации: 1. Ассимиляция ЛКС в языках единого культурного ареала протекала в условиях взаимодействия экстралингвистического и интралингвистическо-го факторов, которые различным образом влияли на интеграцию данных заимствований. При наличии общего культурно-языкового пространства особенности ассимиляционных процессов обусловливаются расположением соответствующих национально-языковых ареалов внутри этого пространства. В случае центрального расположения относительно велики как
Термин заимствован из работы В.А. Масловой «Лингвокультурология»: «Ключевыми концептами культуры мы называем обусловленные ею ядерные (базовые) единицы картины мира, обладающие экзистенциальной значимостью как для отдельной языковой личности, так и для лингвокультурнсго сообщества в целом» [Маслова 2001: 51].
степень ассимиляции заимствованных единиц, так и резистентность свойств системы языка-источника, что в особенности характерно для систем, близких к закрытым, т.е. фонетики и морфологии. Периферийное расположение подразумевает более низкую ассимилирующую способность заимствующего языка и более низкую резистентность свойств системы языка-источника. Первый случай характеризует ассимиляцию ЛКС в немецком и, отчасти, в английском языке; второй описывает характер ассимиляции изучаемых единиц в норвежском языке.
Установленная зависимость является, в частности, причиной того, что количество интернациональных единиц в фондах европейских языков невелико относительно количественной хараіггеристики группы ЛКС в отдельном европейском языке. В расположенных в центральной части интернациональных фондов единицах реализуются ключевые концепты общеевропейской культуры, такие, как образование, демократия и лидерство и др.
Фонетические ассимиляционные процессы вызывают наиболее значительные из*менения в системе вокализма и типе слогов. К самым значимым формам проявления резистентности латинской фонетической системы относится отсутствие системно обусловленных изменений в немецком языке и наличие вариантов произношения латинских заимствований в английском языке.
Единственным значимым проявлением графической ассимиляции ЛКС представляется наличие в немецкой фафике кодифицированных вариантов написания субстантивных ЛКС и внутренних существительных в их составе с прописной буквы.
К общеязыковым закономерностям, характеризующим процесс грамматической ассимиляции при заимствовании полилексемных единиц из языка-источника с высокоразвитой флективной системой (латинского) в языки-реципиенты с более или менее ярко выраженными аналитическими чертами, относятся: 1) упрощение сложных морфолого-синтаксических типов, а именно лексикализация словосочетаний и предложений; 2) преобладание при смене морфолого-синтаксического типа процесса субстантива-
ции вследствие первичности общего грамматического значения предметности для всех языков; 3) утрата заимствованными единицами систем словоизменения языка-источника. Отмечено сохранение субстантивными ЛКС латинского рода в немецком языке в противовес системному среднему вследствие расположения в центре европейско-латинского континуума и изменение грамматического рода в периферийном норвежском языке. 5. Имеющая место метафоризация ЛКС, как правило, не приводит к окончательному разрыву с первоначальной ситуативной областью употребления. При центральном положении (немецкий язык) изначальная семантика и ситуативная область употребления являются более устойчивыми вследствие высокого престижа латинского языка, обусловливающего сохранение в семантике единиц ассоциативной семы авторства. Периферийное положение вызывает более значительные семантические сдвиги, что является причиной регулярности лексико-грамматических категориальных переходов (английский язык) и продуктивной линии развития ЛКС — образования на их основе имен собственных (норвежский язык). Дня расположенного в центре европейско-латинского континуума немецкого языка характерна также ассимиляция внутренней формы изучаемых фразеологических единиц.
Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского, а также на научных конференциях молодых ученых СГУ (2000-2004 гг.). Содержание работы отражено в 8 публикациях.
Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, содержащего результаты анкетирования носителей немецкого языка и образец анкеты.
Общие положения теории крылатых слов
В последнее время были выработаны четкие критерии, которым должны соответствовать слова и словосочетания как составляющие определенной терминосистемы. Однако при тщательном анализе нередко выясняется, что большинство лингвистических терминов не удовлетворяет всем критериям оценки систематизированного термина; в числе которых называются однозначность, соответствие буквального значения термина его действительному значению, системность, словообразовательная способность, «краткость», лингвистическая правильность, внедреннрсть, недопустимость необоснованных иноязычных заимствований (т.е. предпочтительность терминов-слов родного языка) [Лингвистический аспект стандартизации терминологии 1993: 13]. Это объясняется тем, что лингвистическая терминология представляет собой достаточно разрозненный языковой материал: в нее входят как односоставные, так и многосоставные термины, как термины-слова родного языка, так и заимствования и т.п.
Выражение „крылатые слова" стало употребляться в лингвистике в качестве термина с 1864 года, когда в Германии вышел в свет сборник Г.Бюхмана „Geflugelte Worte" («Крылатые слова»). Автор утверждал, что выбрал название для включенных в сборник единиц произвольно, не опираясь ни на какие теоретические положения [Buchmann 1882: 1].
Употребление в качестве термина метафорического выражения, фразеологизма может показаться не совсем обычным и даже неуместным, поскольку наука должна оперировать точными понятиями, выраженными предельно ясно и однозначно. Однако, несмотря на свою метафоричность, а, может быть, именно благодаря ей, термин «прижился» и, таким образом, полностью удовлетворяет критерию внедренности. Более того, существует свыше 10 языков, в которых выраженное этим термином понятие обозначается соответствующей калькой, например, русс, крылатые слова, чеш. okfidlena slova, нем. gefltigelte Worte, норв. bevingede ord [Словарь славянской лингвистической терминологии 1977: 188-189]. Немецкая калька gefltigelte Worte с древнегреческого єпєа лтєроєута была взята Бюхманом из переводов поэм Гомера Ф. Штольбергом и И. Фоссом: в «Илиаде» выражение встречается 46 раз, в «Одиссее» - 58 [Metzler Lexikon Sprache 1993: 208]. К 1864 году эти поэмы уже были переведены на многие европейские языки; таким образом, переход, который данное выражение совершило, закрепившись в терминологических системах других языков, может быть обозначен как процесс семантического калькирования, т.е. переноса терминологического значения (терминологизации) производного немецкого выражения на уже имеющиеся кальки-переводы в других языках.
Следует отметить, что метафоричность не совсем чужда терминологии, втом числе и лингвистической [Слюсарева 1979: 74; Никитина 1987: 36 и далее]. «Процессы детерминологизации и терминологизации (переход общеупотребительного слова в термин) свидетельствуют о взаимопроникновении терминологической и нетерминологической лексики» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 208]. Так, например, «английская; техническая терминология и номенклатура особенно изобилуют метафорами» [Су-перанская, Подольская, Васильева 1989: 93-94]. Но именно для английского языка характерно наличие двух терминов для обозначения понятия «крылатые слова»: термин-калька winged words [Ахманова 1966: 212; Смит 1959: 129] и собственный термин stock quotations [Словарь славянской і лингвистической терминологии 1977; Metzler Lexikon Sprache 1993]4. Наличие параллельного stock quotations может быть объяснено следующим образом: процесс терминологизации выражения «крылатые слова» привел к возникновению оппозиции «крылатое слово — крылатые слова» для обозначения соответственно одной и группы единиц подобного рода (первоначально у Гомера - только форма множественного числа). Словосочетание «крылатое слово» для обозначения выражения, состоящего более чем из двух слов, не несет в себе никаких несоответствий только в тех языках, где оно, так же как и «крылатые слова», стало фразеологизмом, употребляющимся исключительно в рамках терминологической системы, тогда как «крылатые слова» употребляются и в научной коммуникации, и в ненаучном общении. Очевидно; в английском языке идиоматичность выражения winged word(s) либо выражена не настолько ярко, как это имеет место, например, в русском и немецком языках, либо выражение перешло в разряд клише и степень спаянности двух компонентов слишком высока, что исключает возможность образования термина в единственном числе. Следствием этого явилось возникновение термина-дублета stock quotation(s).
Латинские крылатые слова как заимствования
Публикация работ У. Вайнрайха закрепила в языкознании предложенный А. Мартине термин «языковой контакт», который заменил использующееся ранее выражение «смешение языков» [см., в частности, Щерба 1958]. Само представление о языке не как о некой изолированной сущности, а системе, находящейся в постоянных отношениях, более или менее интенсивных, с другими системами, возникла в лингвистической теории как реакция на младограмматическое направление и учение об органической: сущности языка. В русском языкознании невозможность наличия языка, полностью отграниченного от себе подобных, никак не влияющего на них и не подвергающегося влиянию со стороны последних, подчеркивал И.А. Бодуэн де Куртенэ: «... нет и не может быть ни одного чистого, не смешанного языкового целого» [Бодуэн де Куртенэ 1963: 363]. На смену отдельным замечаниям по данной; проблеме пришла система разработанных взглядов, обоснованная репрезентативным количеством чутко проанализированного практического материала.
Языковой контакт - «соприкосновение двух или более языков, оказывающее влияние на структуру и словарь одного или многих из них» [Лингвистический энциклопедический словарь 1990: 237]. Языковой контакт имеет своей предпосылкой контакт культурный. В тех областях, где сталкиваются две самобытные культуры, факторы экстралингвистического плана, такие как потребность в экономических отношениях (торговля), в образовании политических союзов и т.п., могут привести к постепенной конвергенции двух культур. Возникающая при этом необходимость языкового общения приводит к образованию на территории культурных контактов двуязычия или, при взаимодействии нескольких культур, многоязычия. Конвергенция культур может привести к образованию новой, смешанной культуры, а постоянное употребление в речевом общении двух языков — к образованию языка такого же характера. Возможно также сохранение контактирующими культурами и языками их своеобразия. В многообразии контактов выделяются четыре типа ситуаций: 1) двойная культура при двуязычии, 2) двойная культура при моноязычии; 3) единая культура при двуязычии; 4) единая культура при моноязычии [Хауген 1972(Языковой контакт): 64].
Близость понятий «языковой контакт» и «двуязычие» (а также «многоязычие») определяет своеобразие дефиниции, принятой Э. Хаугеном, согласно которой языковой контакт есть «поочередное использование двух или более языков одними и теми же лицами, которых называют носителями двух (или более) языков или двуязычными носителями» [Хауген 1972(Языковой контакт): 61]. И действительно, эти понятия описывают одну и ту же ситуацию, но с разных сторон. Термин «двуязычие» предполагает рассмотрение ситуации с акцентом на носителя или носителей этого двуязычия, тогда как языковой контакт как терминологическая единица больше обусловливает анализ контактирующих языковых систем. Оба термина нередко употребляются как синонимы, что, однако, не совсем верно. При конструировании ситуаций двуязычия Ч. Осгудом и С. Эрвином были выделены два его основных типа: «смешанное», при котором происходит относительно легкое переключение с одного языка на другой, и «координативное», когда языки существуют внутри индивида как две независимые друг от друга системы, что исключает возможность переключения [Розенцвейг 1972: 13]. Нетрудно заметить, что во втором случае, хотя он, вероятно, является всего лишь идеальным конструктом «теоретически допустимей] абстракции]» [Акул енко 1972: 139], «соприкосновения» языков, которое характеризует по определению любой языковой контакт, не происходит.
Суммировав все классификации возможного двуязычия, В.В. Аку-ленко разделил их на психологический, социолингвистический и чисто лингвистический типы. Разделение на смешанное и координативное двуязычие он отнес к классификации психологического характера на основе «соотнесенности двух речевых механизмов между собой» [Акул енко 1972: 137]. Другая из отмеченных лингвистом психологических классификаций базируется на числе действий, «выполняемых билингвом в пределах определенного умения (понимания, воспроизведения, самостоятельного создания высказываний)» [Акуленко 1972: 137]. В этом случае отмечается рецептивное, репродуктивное либо продуктивное двуязычие.
Критерий основной социолингвистической классификации — соотнесенность двуязычия с социальным коллективом, на основе чего выделяется индивидуальное, групповое и массовое двуязычие [Акуленко 1972: 137].
Лингвистическая классификация В.В. Акуленко связана с понятием интерференции и обусловливается классификацией по соотнесенности речевых механизмов [Акуленко 1972: 138].
Итак, соотношение двух или более контактирующих языков может быть разным. Подробно на вариантах соотношения между языками, на роли языков как в языковом поведении двуязычного или многоязычного индивида, так и в многоязычном обществе и причинах такого распределения ролей останавливается, в частности, У. Вайнрайх. Принципом его классификации стало отношение двуязычного индивида или коллектива к тем языкам, которые приводятся в состояние контакта. Рассматривая все многообразие видов многоязычия, он выделил 9 типов соотношения языков внутри одной культуры. В случае языкового контакта значение имеют: 1. «общ[ее] владени[е] средствами вербального выражения и способностью говорящего поддерживать раздельность между двумя своими языками; 2. относительная] степень [...] владения каждым из данных языков; 3. специализации] в пользовании каждым из языков в зависимости от тематики и собеседников; 4. способ [...] изучения каждого языка; 5. отношени[е] к каждому из них» (идиосинкретическое или стереотипное); 6. Стереотипное отношение говорящих к каждому из двух языков (его престиж); исконный или иммигрантский статус соответствующих языков; 7. Отношение к культуре каждого из двух языковых сообществ; 8. Отношение к двуязычию как таковому; 9. Терпимость или нетерпимость к явлениям смешения языков и к неправильности речи на каждом из них» [Вайнрайх 1979:25-26].
Формирование и первичное описание рабочих корпусов
Основной проблемой установления единиц, составляющих корпус ЛКС с исходной языковой оболочкой в современных языках, можно считать отсутствие лексикографических источников, адекватно отражающих синхронное состояние этой группы, несмотря на большое количество сборников крылатых слов и цитат, а также сборников иностранных выра-жений для различных современных языков. Созданные большей частью относительно давно (так, например, первое издание немецкого сборника-"Бюхман" датируется 1864 годом), в дальнейшем они многократно переиздавались, причем материал не подвергался отбору на основе изучения употребления единиц в синхронии:
«Причину основного недостатка — случайность подбора слов и выражений -следует видеть в том, что все такие перечни, как правило, составляются не в результате проработки большого круга источников, а компилятивно - путем перенесения из одного словаря в другой» [Бабкин 1970: 220].
Необходимо отметить и отношение к сборникам крылатых слов и цитат как к носителям культурной традиции, устной и, в большей степени, письменной, данного языка. Это связано с тем, что функция сборников -справочная, они служат для распознания, перевода и толкования интертекстуальных связей не только современных текстов, но и текстов прошлых эпох, 18 и 19 вв., когда удельный вес латинского языка был более значимым, а употребление ЛКС гораздо более обычным речевым фактом, нежели сегодня.
Другую причину, по которой сборники крылатых слов не отражают состояние этой группы единиц адекватно, упоминает в своей работе по лексикографии В.П. Берков:
«Словари крылатых слов какого-либо языка обычно весьма обширны, охватывая от нескольких сот до нескольких тысяч единиц... В ... словарях крылатых слов ... очень много субъективного и случайного, нередко факт единичного цитирования каким-либо автором другого уже считается достаточным для включения этой цитаты в словарь» [Берков 1973:154].
Кроме того, и современные фразеологические, как и универсальные словари не могут безоговорочно считаться надежными источниками для создания корпусов ЛКС современных языков, поскольку изучаемые единицы включались в эти словари на основании наличия первых в сборниках крылатых слов. Поэтому необходимым для отбора материала исследования был сочтен переход от исходных корпусов; составленных на основе сборников и фразеологических словарей; к рабочим корпусам, которые стали основным объектом лингвистического анализа.
Источники были обработаны путем сплошной выборки всех выражений, обозначенных в них как латинские; из сборника „ Unser tdgliches Latein" в К 1Не вошли только те единицы, источник которых был определен как не анонимный. В конечной фазе формирования корпуса в него из источника IV были включены единицы-варианты уже вошедших в КШе ЛКС в результате обработки источников I (1-4), II и III.
Исходный корпус ЛКС английского языка (К1А) - 911 единиц, включая варианты, - был составлен на основе следующих источников: 1. Everyman s Dictionary of Quotations and Proverbs, complied by D. С Browning; 2. The Concise Oxford Dictionary of Quotations; 3. Bliss A. J. A Dictionary of Foreign Words and Phrases in Current English; 4. Перечень «Иностранные слова и выражения, встречающиеся в английской литературе» в Англо-русском фразеологическом словаре, составитель А. В. Куний; 5. Бабичев И. Т., Боровский Я.М. Счоварь латинский крылатых слов.
Использование в качестве источника последнего словаря обусловлено наличием в нем текстовых выборок из произведений разноязычных авторов, в том числе английских (Филдинг, Смоллетт, Уайльд и др.). Несмотря на то, что большая часть текстов относится к периоду XVIII-XIX веков, мы сочли, что отбор данных крылатых слов также важен для составления рабочего корпуса, особенно учитывая тот факт, что в остальных лексикографических источниках, как правило, нет отсылки к возможностям употребления ЛКС с приведением примеров. В корпус вошли единицы, для которых в словаре имеется ссылка на англоязычный текст.
Исходный корпус ЛКС норвежского языка (КШо) — 1160 единиц, включая варианты, - был составлен путем сплошной выборки латинских единиц словаря Evensberget S., Gundersen, D. Bevingede ord: Ncer 8 000 liter cere sitater, historiske ytringer, ordtak og talemdter, sentenser ogfyndord.
Отбор материала анкетирования и составление анкеты
Исходным корпусом для составления анкеты является КШе, содержащий 1 107 единиц (варианты рассматриваются как отдельные единицы). Число компонентов каждой отдельно взятой единицы составляет от 1 до 19; основную часть образуют единицы с 2 (21,1%), 3 (24,5%), 4 (19,3%) и 5 (9,9%) компонентами. Анализ синтаксической структуры выделяет внутри корпуса следующие типы: отдельные лексемы (0,3%), субстантивные словосочетания (14,0%), обстоятельственные словосочетания (5,9%), атрибутивные словосочетания (0,9%), вербальные словосочетания (1,9%), простые предложения различной структуры (40,3%), сложносочиненные предложения (7,0%), сложноподчиненные предложения (15,2%), эллиптические конструкции (14,0%), аббревиатуры (0,4%) и единицы, включающие в себя более одного предложения (0,4%).
Анкетный корпус, или корпус 2 (К2НА) является результатом отбора внутри К1. Процесс отбора протекал в две фазы: I. Подготовительная фаза.
1. Составляющие КШе единицы проверялись на наличие в Лейпцигском Лексиконе {Leipziger Wortschatz), пособиях по латинскому языку немецкого издания, выпусках комиксов серии "Астерикс".
2. Результаты были представлены в виде таблицы частотностей, где каждое ЛКС имеет 4 числовых характеристики, а именно: количество учебных пособий, в которых встречается данное крылатое слово, количество выпусков комиксов серии "Астерикс", в которых встречается данное крылатое слово, частотность данного крылатого слова в Лейпцигском Лексиконе. Четвертое число представляет собой сумму первых трех и может, таким образом, рассматриваться как суммарная частотность данного крылатого слова в рассматриваемых источниках.
Примечание. Комиксы серии "Астерикс"
Истории из серии "Астерикс" - популярные в Германии комиксы, большей частью переведенные с французского языка на немецкий (оригинальные немецкие издания стали появляться лишь в последние годы) и повествующие о многочисленных приключениях двух вымышленных героев из Галлии времен римского господства, Астерикса и Обеликса. В характерном для комиксов кратком тексте, сопровождающем иллюстрированную историю, встречаются некоторые латинские словосочетания и предложения, прежде всего крылатые слова и их окказиональные версии (которые, впрочем, могут быть и зафиксированными в языке вариантами латинских выражений французского языка, еслиречь идет о французских выпусках серии). Эти выражения, как правило, снабжены переводом, обычно в виде сноски внизу соответствующей иллюстрации. Отдельный выпуск серии представляет собой лексикон "Астерикса", в котором приведена большая часть встречающихся в .этих комиксах ЛКС, сопровождаемых примерами употребления из текстов. В фазе отбора этим единицам уделялось большее внимание, чем единицам, зафиксированным в учебных пособиях, поскольку речь идет о фразах, употребленных в контексте. С другой стороны, они рассматривались как менее значимые при формировании анкетного корпуса, чем? единицы, зафиксированные в Лейпцигском Лексиконе, поскольку частично встречались в текстах, переведенных на немецкий язык.
Фаза отбора
За решающий фактор отбора была принята суммарная частотность: К2НА содержит единицы, суммарная частотность которых составляет не менее 2. В случаях с суммарной частотностью 2 предпочтение отдавалось единицам, зафиксированным в комиксах и Лейпцигском Лексиконе. Поэтому в К2НА не вошли единицы, суммарная частотность которых составляете при нулевых частотностях в комиксах и Лейпцигском Лексиконе.
В виде исключения в К2НА вошли единицы-варианты уже представленных в К2 единиц. К2НА содержит 236 единиц (варианты рассматриваются как отдельные единицы). Число компонентов каждой отдельно взятой единицы составляет от 1 до 18; основную часть формируют единицы с 2 (36,9%)Т82, 3 (28,4%)i и 4(14,4%)4г компонентами. Анализ синтаксической структуры выделяет внутри корпуса следующие типы: отдельные лексемы (0,8%)Т, например, apriori "заранее, не требующий доказательств"; субстантивные словосочетания (22,0%)t, например, гага avis "редкая птица"; обстоятельственные словосочетания (10,6%)Т, например, in medias res "в суть дела"; атрибутивные словосочетания (0,8%) , например, fortiter in re, suaviter in modo "твердо в деле, мягко в обращении"; вербальные словосочетания (0,4%)1, например, rerum cognoscere causam "познать причину вещей"; простые предложения различной структуры (35,2%)4 , например, Alea iacta est "Жребий брошен"; сложносочиненные предложения (6,8%) l, Bella gerant alii, tufelix Austria, nube "Пусть другие ведут войну, ты, счастливая Австрия, празднуй"; сложноподчиненные предложения (9,7%) l, Bis dat, qui cito dat "Дважды дает тот, кто дает быстро"; эллиптические конструкции (13,6%)4- Hannibal ante portas "Ганнибал у ворот".
