Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Проблема имплицитности и краткая история ее изучения
1.1. Постановка проблемы и теоретические основы исследования 9
1.2. Природа имплицитности. Имплицитность и закон экономии в языке 13
1.3. О терминах импликация, пресуппозиция, импликатура 15
1.4. Исследование проблемы имплицитности в научных трудах 21
Выводы 34
Глава 2. Способы передачи имплицитной информации в татарском литературном языке 37
2.1. Имплицитность на уровне слова 38
2.2. Иплицитность на уровне словосочетания 48
2.3.Имплицитность на уровне простого предложения 59
2.3.1. Имплицитность и структурная неполнота 60
2.3.2. Эллиптические предложения в аспекте категории имплицитности 66
2.3.3. Усеченные конструкции 80
2.3.4. Бытийные предложения 82
2.3.5. Предложения-номинативы 86
2.3.6. Неопределенно-личные предложения 92
2.3.7. Имплицитность, проявляющаяся в нарушении логических связей 95
2.3.8. Простые предложения, являющиеся репликами диалогов 97
2.3.9. Предложения с глаголом-сказуемым в страдательном залоге 104
2.3.10. Предложения с глаголом-сказуемым в понудительном залоге 107
Выводы 109
Глава 3. Способы передачи имплицитной информации в переводе с татарского языка на русский 112
3.1. Извлечение смысла высказывания 114
3.2. Импликатуры высказывания и их классификация 120
3.3. Соотношение между выраженным и подразумеваемым смыслом в татарских и русских высказываниях 126
3.3.1. Различие пресуппозиций при переводе с татарского на русский (проблема различной организации информационных моделей) 127
3.3.2. Извлечение конкретно-контекстуального смысла 138
3.3.3. Вывод импликатур высказывания в двух языках 143
3.4. Способы передачи имплицитного смысла оригинала в переводе 146
3.4.1. Сохранение имплицитного смысла оригинала в переводе 149
3.4.2. Экспликация имплицитного смысла высказывания в переводе 153
3.4.3. Замена выраженного смысла в целях сохранения имплицитное 164
3.4.4.Утрата имплицитного смысла оригинала в переводе 170
3.4.5. Стремление переводчика к экспликации и «сверхперевод» 173
Выводы 176
Заключение 181
Библиография 187
- Природа имплицитности. Имплицитность и закон экономии в языке
- Имплицитность и структурная неполнота
- Соотношение между выраженным и подразумеваемым смыслом в татарских и русских высказываниях
- Замена выраженного смысла в целях сохранения имплицитное
Введение к работе
Актуальность темы исследования. Выбор темы исследования определяется общим направлением развития лингвистической науки на современном этапе. В последние десятилетия наблюдается подъем интереса к содержательной стороне языковых явлений. В связи с этим проблема имплицитности и передаче имплицитной информации в вербальной коммуникации вызывает пристальное внимание представителей различных наук – информатики, философии, логики, семиотики, психологии, прагматики и, естественно, языкознания.
Под имплицитностью большинство исследователей понимают асимметрию между планом выражения и планом содержания, когда содержание мысли оказывается гораздо шире своего выражения в языковых единицах.
Имплицитность как онтологическое свойство языка является языковой универсалией, и независимо от того, на материале какого языка рассматривается это явление, исследование в данной области вносит вклад в теорию общего языкознания и философскую проблему соотношения языка и мышления.
Несмотря на большое количество исследований по проблеме имплицитности, отсутствует системное описание различных лексико-синтаксических средств, при помощи которых в языке передается имплицитная информация. В татарском языкознании, хотя термин «имплицитность» и зафиксирован в грамматике татарского языка 19921 г., никто из исследователей до сих пор не пытался сделать имплицитность особым аспектом рассмотрения разноуровневых языковых структур.
Существует разнобой в терминах и понятиях, связанных с наличием скрытого смысла. Упорядочить и внести конкретизацию в терминологию, используемую при исследовании и описании имплицитных структур, представлялось актуальным при написании данной работы.
1 Закиев М.З. Татарская грамматика / М.З.Закиев. – Казань, 1992.– Т.3. Синтаксис. – С.285.
Исследование такого сложного и многогранного явления, как имплицитность, на наш взгляд, нельзя ограничить только синтаксическим аспектом, поэтому в нашей работе впервые в татарском языкознании сделана попытка подойти к рассмотрению имплицитности с когнитивной точки зрения. Когнитивный подход в лингвистике является современным и перспективным направлением исследований, позволяя глубже проникать в семантику языковых явлений.
Кроме большой теоретической значимости для лингвической науки, исследование проблемы имплицитности представляет практическую значимость для переводчиков и исследователей перевода. Передача имплицитного смысла в переводе и процессы, которые при этом происходят с имплицитной информацией, в татарском языкознании и переводоведении никем не исследовались. Особенную актуальность аспект перевода имеет в условиях двуязычия, существующих в Республике Татарстан. Интерес к этой части исследования обусловлен также многолетним практическим опытом автора в области художественного перевода с татарского языка на русский.
Все вышеперечисленные факторы определяют актуальность нашего исследования.
Объектом исследования выступают лексико-синтаксические конструкции разных уровней, содержащие имплицитный смысл. Мы рассматриваем в качестве имплицитных как структурно-неполные конструкции (например, эллипсис и усеченные предложения), так и полные с точки зрения структуры, но неполные с семантической точки зрения или передающие дополнительный скрытый смысл (например, эвфемизмы или предложения с выпавшими логическими звеньями).
Предметом диссертационного исследования являются лексико-синтакси-ческие средства передачи имплицитной информации в татарском языке, а также способы передачи имплицитного смысла при переводе. Явление имплицитности рассматривается в нашем исследовании как в синтаксическом аспекте (в языковых структурах разного уровня – от слов и словосочетаний до простых предложений), так и в когнитивном, с точки зрения формирования смысла, а также с точки зрения перевода с татарского языка на русский.
Цель и задачи исследования. Общая цель исследования заключается в выявлении и рассмотрении способов передачи имплицитной информации в татарском литературном языке как в синтаксическом аспекте, так и в аспекте перевода. Для достижения и реализации комплексной цели ставятся и решаются следующие задачи:
1. Выявить природу языковой имплицитности, изучить опыт исследователей, которые занимались рассмотрением различных аспектов этой проблемы.
2. Рассмотреть и конкретизировать ряд терминов, имеющих отношение к имплицитности и имплицитной информации.
3. Установить и описать основные признаки лексико-синтаксических структур татарского языка, содержащих имплицитную информацию и характеризую-щихся асимметрией плана содержания и плана выражения.
4. Провести сравнение этих структур и их полных вариантов, выявить условия, создающие возможность присутствия имплицитных звеньев.
5. Рассмотреть явление имплицитности высказываний также и с когнитивной точки зрения, в ходе порождения и функционирования высказывания в вербальной коммуникации.
6. Определить влияние имплицитной информации на передачу смысла в переводе.
7. Описать способы передачи имплицитной информации при переводе с одного языка на другой (в частности, с татарского языка на русский).
8. Исследовать причины, влияющие на передачу имплицитного смысла тем или иным способом.
9. Дать классификацию видов имплицитности.
Материалом исследования послужили художественные произведения классиков татарской литературы (Г.Ибрагимова, Г.Баширова, А.Еники, М.Магде-ева) и современных авторов (А.Гилязова, Н.Гиматдиновой, Ф.Яруллина, Т.Га-лиуллина) и их переводы на русский язык профессиональными переводчиками. Часть переводов выполнена автором, который является членом СП Татарстана с 2004 г.
Научная новизна заключается в том, что в татарском языкознании данное исследование является первым опытом выявления и систематизации способов передачи имплицитной информации. Хотя отдельные проявления имплицитности изучались как в тюркологии, так и в сопоставительном плане2, но попытка
выявить и систематизировать разноуровневые структуры, содержащие скрытый смысл, предпринимается впервые. Аналогичным образом, впервые исследуется передача имплицитной информации в переводе с татарского языка на русский. Предложена классификация различных видов имплицитной информации. Собраны статистические данные относительно употребления в художественных текстах разных видов имплицитности.
Методы исследования. Теоретической и методологической базой исследования послужило содержание научных работ отечественных и зарубежных авторов в области синтаксиса русского и татарского языков, общего языкознания, прагматики и теории перевода: Н.Д. Арутюновой, Г. Алпарова, В.Х. Багдасаряна, Дж.Валиди, И.Ф.Вардуля, И.Р.Гальперина, М.З.Закиева, В.А.Звегинцева, Г.Г.Инфан-товой, А.В.Кашичкина, К.Кожевниковой, В.Н.Комиссарова, Т.А.Колосовой, Л.Г.Ко-лядко, Т.В.Колшанского, Дж.Лакова, Л.В.Лисоченко, Х.Максуди, В.В.Мартынова, В.И.Мороза, Н.А.Некрасовой, Дж.Остина, Е.В.Падучевой, Г.Г.Почепцова, Ф.С.Са-фиуллиной, А.П.Сковородникова, Д.Спербера и Д.Вильсона, Е.Н.Стариковой, М.Ю.Федосюка, Г.К.Хамзиной, В.Хангильдина, Г.В.Чернова, Е.И.Шендельс, Р.А.Юсупова и многих других.
Объект исследования (языковые средства передачи имплицитного смысла) определил выбор описательного метода в качестве основного. Наряду с приёмами описательного метода при анализе языковых явлений и отрывков художествен- ного текста с их переводами применялись сравнительно-сопоставительный метод,
2 Ганиев Ф.А. Языковые основы имплицитного выражения видовых значений глаголов в тюркских языках / Ф.А.Ганиев // Сущность, развитие и функции языка. – М.: Наука, 1987. – С.170–173; Хамзина Г.К. Соотношение имплицитных и эксплицитных компонентов семантики высказывания-номинатива / Г.К.Хамзина // Русская и сопоставительная филология. – Казань, 2003. – С.139–143.
контекстуальный и компонентный анализ. Кроме того, применялся метод статисти-
ческого подсчета, который позволил сделать выводы относительно рас-пространенности и употребительности различных видов имплицитности.
Теоретическая значимость работы состоит в том, что разработка проблемы имплицитности вносит вклад в более общую проблему соотношения формы и содержания в языке, а также тесно связана с философской проблемой соотношения языка и мышления. Всестороннее исследование роли и видов имплицитного смысла, способов его передачи при переводе позволяет сделать ряд ценных выводов как для языкознания, так и для теории перевода.
Практическая ценность диссертации состоит в том, что материалы и результаты исследования могут найти применение в вузовской практике преподавания синтаксиса и стилистики современного татарского языка, при семантическом и стилистическом анализе текста, а также в курсах по теории и практике перевода. Кроме того, материалы и выводы диссертационной работы могут применяться в преподавании татарского языка в иноязычной аудитории.
Апробация работы. Результаты исследования были представлены на вузовских научно-практических конференциях (Казань, КГУ, 1985, 2000, 2002), Всероссийской тюркологической конференции (Елабуга, 2006). По теме исследования написано и опубликовано семь статей.
Природа имплицитности. Имплицитность и закон экономии в языке
Под имплицитностью чаще всего понимают асимметрию плана содержания и плана выражения, когда содержание мысли оказывается гораздо шире своего выражения в языковых единицах.
Исследователи приходят к выводу, что наличие имплицитности в языке является отражением асимметрии между формой и содержанием. Знаковая природа языка приводит к тому, что «Знак и значение не покрывают друг друга полностью... Один и тот же знак имеет несколько функций, одно и то же значение выражается несколькими знаками» (Карцевский, 1965, с. 85). На этот факт обращал внимание В.А.Звегинцев, говоря, что говорящий и слушающий извлекают из отдельного высказывания значительно больше, чем содержится в нём как в языковом образовании (Звегинцев, 1976, с. 74). Благодаря асимметрии означаемого и означающего становится возможным использовать один и тот же языковой знак для обозначения разных ситуаций, а одна и та же ситуация может быть названа разными знаками. Именно противоречивый характер формы и содержания является специфической чертой языка, отличающей его от прочих знаковых систем, которые, как отметил Т.В.Колшанский, не обладают «той динамикой отношений между формой и содержанием, которая обусловливает процесс развития естественного языка» (Колшанский, 1972, с. 40). Асимметрический дуализм знака приводит к разрыву между его значением и смыслом, благодаря чему простые компоненты высказываний превращаются в сложные, имплицитно включающие целые ситуации.
Существуют различные точки зрения на причины возникновения структурно-неполных конструкций. Вслед за большинством исследователей, мы считаем, что основной причиной является закон экономии ЯЗЫКОВЫХ усилий.
Закон экономии в языке исследовался в трудах многих авторов - Г.Пауля, А.Мартине, Ш.Балли, О.Есперсена, А.А.Потебни, Е.Поливанова, Р.А.Будагова и др.
Как писал А.Мартине, «поведение человека подчинено закону наименьшего усилия, в соответствии с которым человек растрачивает свои силы лишь в той степени, в какой это необходимо для достижения определенной цели... Принцип экономии в языке проявляется в постоянном стремлении достичь равновесия между противоречивыми потребностями, подлежащими удовлетворению, — потребностями общения, с одной стороны, и инерцией памяти и инерцией органов речи — с другой» (Мартине, 1963, с. 533-534).
Исследуя явление языковой экономии, Б.П. Дюндик подчеркивает, что языковая экономия была известна еще во времена античности, несмотря на то, что термин «экономия» тогда не применялся (Дюндик, 1970, с. 139-151). Начало систематического изучения этого явления обычно связывают с именами П.Пасси. Г.Суита, О.Есперсена, которые разработали теорию экономии речи.
О.Есперсен указывал, что в конкретных условиях речевого акта, ориентируясь на конкретные обстоятельства, говорящие многое опускают при построении высказывания. «Только нудные люди, - пишет он, - стремятся выразить все, но даже и они не могут этого сделать. Не только писатель знает, что нужно оставить в чернильнице, в чем, как правильно замечают, и заключается его искусство, но и мы в самых обыденных репликах оставляем невыраженным многое из того, что произвело бы впечатление педантизма» (Есперсен, 1958, с. 360). Принцип экономии речевых усилий исследовали Г.Пауль, З.Харрис, Л.Блумфилд, Р.А.Будагов, В.Г.Адмони, Г.Г.Инфантова и др.
У Г.Г.Инфантовой находим следующее определение экономии: «Экономия как лингвистическое явление предполагает такое использование средств, принимающих участие в языковом общении, которое приводит или обладает способностью привести к экономии времени и сокращает процесс общения» (Инфантова, 1975, с. 9-Ю).
Г.Пауль считает, что «...для языковой деятельности характерна определенная тенденция к бережливости. В соответствии с этой тенденцией в языке для всех случаев вырабатываются способы выражения, которые содержат ровно столько, сколько необходимо для понимания» (Пауль, 1960, с. 372).
Выдающийся лингвист Е.Д.Поливанов также высказывался о роли «экономии энергии» в речевых процессах: «Экономия энергии... есть типичная черта любой трудовой деятельности, имеющей определенное задание» (Поливанов, 1968, с. 60).
Мы исходим из того, что закон экономии в языке является основной движущей силой функционирования любого языка, причем языковая экономия проявляется в присутствии в языке имплицитности на всех уровнях. Как правило, из имеющихся вариантных средств для выражения одного и того же содержания коммуникантами выбирается наиболее экономичный, т.е. содержащий имплицитные значения. По замечанию А.Мартине, «если данный объект упоминается часто, экономичнее придать ему короткое обозначение» (Мартине, 1963, с. 534). Особенно велика степень имплицитности в условиях спонтанной устной речи, когда говорящие связаны общностью ситуации, фоновых знаний и ассоциаций. Интонация, жест, мимика представляют при этом ценные вспомогательные средства.
Имплицитность и структурная неполнота
В русском языкознании вопрос о неполных предложениях разрабатывался А.М.Пешковским, А.А.Шахматовым, И.А.Поповой, Э.П.Боярченко и др. Существует два подхода к построению классификаций неполных предложений. Первый состоит в описании неполных предложений по синтаксической роли отсутствующего члена. Другой подход учитывает в первую очередь специфику наличного состава, т.е. вербально представленных членов предложения.
В традиционном языкознании неполные предложения оценивались как варианты полных с пропуском тех или иных членов. Не без оснований А.М.Пешковский писал: «...неполные предложения, хотя их в разговорной речи, несомненно, гораздо больше, чем полных, в сознании нашем всегда равняются по полным» (Пешковский, 1956, с. 403).
И.А.Попова (1953) отмечала, что неполные предложения нельзя равнять по полным, потому что вставка тех или иных членов предложения в некоторых случаях не только не нужна, но и невозможна, так как может существенным образом изменить предложение. Эта мысль развита в целом ряде исследований, вследствие чего многие структурно неполные разновидности предложений стали оцениваться как полные, ибо в смысловом отношении они достаточно полны, причем учитывается лишь речевая сторона информативной семантики предложения.
Таким образом, на вопрос «Можно ли неполные предложения «равнять» по полным?» нельзя ответить категорично «да» или «нет», так как при ответе нужно учитывать многоаспектность неполных предложений, различать их структурную и семантическую полноту (Современный русский язык, 2001, с. 366).
В академическом издании «Русской грамматики» выделяются собственно-неполные предложения и неполные реализации простых предложений. Однозначное понимание первых, конситуативно-обусловленных, обеспечивается текстуальной поддержкой или речевой ситуацией, в которой осуществляется процесс общения. К таким неполным предложениям авторы относят компоненты сложных предложений, реплики диалогических единств и некоторые компоненты сложного синтаксического целого. Конситуативно-необусловленные неполные реализации - это предложения, смысловое восполнение которых происходит за счёт грамматических и лексико-семантических факторов (Русская грамматика, 1972, с. 119-120).
История изучения неполных предложений в татарском языке дана М.З.Закиевым в «Татарской грамматике» (Закиев, 1992). Первые сведения о неполных предложениях содержатся в грамматиках начала XX века. Так, Х.Максуди указывает на предложения с неназванными членами и дает краткую классификацию случаев опущения членов предложения (Максудов, 1911). В 1911 г. Г.Ибрагимов описывает типы неполных предложения, начиная с определения подобных конструкций. Он подчеркивает, что хотя тот или иной член опускается, но содержательно он все равно присутствует в предложении. Г.Ибрагимов перечисляет виды неполных предложений в диалогической речи (Ибраїїимов, 1911, 23-24 б.).
Дж. Валиди, исследуя в неполные предложения, объясняет причины опускания членов предложения стремлением к экономии сил (Вэлиди, 1919, 141 б.).
В 1925 г. авторы коллективной работы «Гамэли тел сабаклары» высказывают мнение, что неполные предложения образуются двумя способами: 1) путем опускания членов, легко подразумевающихся, и 2) путем слияния нескольких предложений в одно целое (так получаются предложения с однородными членами). Однако не приводились причины появления неполных предложений (Гамэли тел сабаклары, 1925, 79-80 б.)
В 1926 г. Г.Алпаров рассмотрел причины, вызывающие образование неполных предложений - основным фактором, как и Дж. Валиди, он считал закон экономии сил. При этом он отмечал, что областью функционирования неполных предложений является диалогическая речь. До 1950-х годов проблемой неполного предложения в татарском языке никто не занимался вплоть до 1958г., когда появилась статья М.З.Закиева на эту тему (Зэкиев, 1958). В статье подробно описывались различия, с одной стороны, полных и неполных предложений, с другой - односоставных и двусоставных. Факторами, позволяющими обходиться без употребления того или иного члена в предложении, он считает контекст, ситуацию, мимику и жесты. М.З.Закиев производит классификацию неполных предложений по двум принципам: 1) исходя из того, какие члены опущены, и 2) из того, какой фактор позволяет опускать тот или иной член в предложении.
В.Хангильдин в свою грамматику татарского языка помещает раздел о полных и неполных предложениях (Хангильдин, 1959).
В дальнейших трудах М.З.Закиева по синтаксису сведения о неполных предложениях дополнялись и углублялись (Закиев, 1963, 1992, 1995; Зэкиев, 1966, 1974, 1984). В грамматике 1992 г. М.З. Закиев, (Закиев, 1992, с. 285-286), говоря о неполных предложениях, затрагивает аспект имплицитности и пишет о соотношении полноты/неполноты и имплицитности.
По М.З.Закиеву, «неполным называется предложение, в составе которого отсутствует какое-нибудь слово или аффикс, подразумеваемые из конситуации» (Закиев, 1992, с. 284).
По принципу восполнения отсутствующего члена М.З.Закиев выделяет 1) контекстуально-неполные; 2) ситуативно-неполные; 3) системно-неполные, а также прерванные, или недосказанные, предложения (Закиев, 1992, с. 286-287). По принципу употребления в речи им выделяются следующие виды: 1) неполные предложения, применяемые в диалогической речи; 2) неполные предложения, применяемые в монологической речи; 3) неполные предложения, применяемые в составе сложных предложений. Также возможной классификацией М.З.Закиев считает классификацию, исходя из того, какой член опускается - подлежащее, сказуемое, конкретизирующий член, аффикс и т.д.
Соотношение между выраженным и подразумеваемым смыслом в татарских и русских высказываниях
Как считает большинство исследователей перевода, перевод текста с одного языка на другой включает три этапа: 1) понимание, т.е. уяснение переводчиком смыслового содержания; 2) создание текста перевода, по возможности адекватно передающего смысл и стилистические особенности оригинала; 3) редактирование, «шлифовка» полученного текста. На первом этапе переводчик выступает в роли любого рецептора, участника акта коммуникации, который извлекает смысл из полученного (услышанного или прочитанного) высказывания. Попытаемся рассмотреть, как происходит процесс извлечения смысла из высказывания.
Проблема формирования и понимания смысла высказывания и текста представляется достаточно сложной. Интересный пример, демонстрирующий разное понимание одного и того же высказывания в разных ситуациях, приводится к работе В.Н.Комиссарова: «Предположим, что вы идете утром по улице, и навстречу вам спешит женщина, которая на ходу спрашивает: «Сколько?». Вы отвечаете: «Без десяти», и она спешит дальше. Вечером, возвращаясь домой, вы видите стоящую у тротуара машину, в которой работает радиопроиемник. Вы подходите и спрашиваете у водителя: «Сколько?», и он отвечает: «Три-два, Спартак». Очевидно, что в обоих случаях коммуникация успешно состоялась и собеседники правильно поняли друг друга» (Комиссаров, 2002, с. 46). Но обязательным условием извлечения смысла из высказывания, указывает В.Н.Комиссаров, является мыслительная работа, которую должны проделать участники, сопоставляя языковое содержание высказывания с обстановкой общения и со своим предыдущим опытом и знанием языка.
Формирование смысла высказывания неоднократно было предметом изучения как лингвистов, так и психологов. Согласно теории релевантности английских психологов Д.Спербера и Д.Вильсона (Sperber, Wilson, 1986), образование и понимание смысла высказывания есть процесс выведения, или интерпретации, смысла. Интерпретация проходит в несколько этапов, каждый их которых связан с подразумеванием. Имплицитный смысл высказывания, который мы рассматриваем в данной работе, присутствует на всех этапах формирования смысла высказывания и текста. Напомним, что под имплицитным смыслом понимается невыраженный, но подразумеваемый смысл, который создается при взаимодействии языковых единиц высказывания с компонентами когнитивной среды. Высказывание, таким образом, «можно рассматривать как речевой стимул, привлекающий знания из когнитивной среды для образования смысла» (Кашичкин, 2003, с. 9).
Каждый человек обладает определенным запасом знаний, который в когнитивной лингвистике называют когнитивной средой, или фоновыми знаниями. Несмотря на то, что ее состав индивидуален у каждого участника коммуникации, существует общая часть знаний и общее знание, которое можно обозначить как когнитивную базу данного языкового коллектива.
Смысл, образующийся в высказывании, создается путем взаимодействия значений языковых единиц, из которых состоит высказывание, и различных частей когнитивной среды коммуникантов. При этом в разных высказываниях и в разных языках при формировании смысла соотношение между значениями языковых единиц и когнитивной средой коммуникантов может быть различным. В дальнейшем мы будем различать в высказывании значимые языковые единицы, эксплицитно выраженные в высказывании, и имплицитный смысл как часть когнитивной среды коммуникантов, которая участвует в формировании смысла высказывания (Кашичкин, 2003, с. 21).
В нашей работе, вслед за Д.Спенсером и Д.Вильсоном, а также отечественными специалистами по переводу В.Н.Комиссаровым и А.В.Кашичкиным, мы используем термин «интерпретация» для обозначения процесса формирования общего смысла высказывания.
В интерпретации общего смысла высказывания выделяются три этапа -семантизация, инференция и импликация.
Первый этап интерпретации - семантизация. Это выведение языкового содержания высказывания. При семантизации из нескольких возможных значений языковой единицы выбирается одно, подходящее в окружающем контексте других слов. Значения единиц языка интерпретируются относительно друг друга. Любой переводчик в процессе перевода с одного языка на другой имел дело с семантизацией, выбирая из многих значений слова то, которое соответствует контексту. То же самое проделывает реципиент, воспринимающий информацию. В результате формируется совокупный смысл высказывания, превосходящий простую сумму значений входящих в него единиц. Такое высказывание не соотнесено с конкретными референтами и может быть использовано для описания многих типичных ситуаций (Кашичкин, 2003, с. 23).
Далее А.В.Кашичкин приводит пример: «Наша соседка уехала на юг». Это высказывание носит обобщенный характер, описывает типовую ситуацию, которая может существовать во множестве реальных вариантов. Здесь лишь в общем виде указываются субъект, объект, время и место действия. Это высказывание вполне осмысленно, однако само по себе оно обеспечивает лишь поверхностную, неполную коммуникацию, поскольку не включено в текст, в конкретную обстановку общения и может относиться к любому человеку женского пола. Результатом восприятия этого высказывания является лишь общее понимание (Кашичкин, 2003, с. 23). Чтобы лучше представить себе такой поверхностный уровень понимания, который не соотносится с конкретной ситуацией, можно вообразить, что вы слышите, как незнакомые лица обмениваются замечаниями о неизвестных лицах или событиях.
Для выведения языкового содержания привлекаются так называемые пресуппозиции (см. раздел 1.3). Это фоновые знания или, другими словами, элементы когнитивной среды участников коммуникации, необходимые для создания высказывания и понимания его языкового содержания. Надо подчеркнуть, что пресуппозиции не несут новой информации в высказывании, а лишь являются условием, предпосылкой его правильного понимания.
Замена выраженного смысла в целях сохранения имплицитное
Экспликация импликатур при переводе может происходить по нескольким причинам. В первую очередь, это внутриязыковые причины, обусловленные различиями языковых систем, когда нормы языка перевода требуют эксплицитного выражения импликатуры; когда сохранение общего смысла не обеспечит выводимость импликатуры.
Каждый язык описывает одни и те же явления и ситуации по-своему, при этом из описания на одном языке можно вывести импликатуру, а на другом это неизбежно вызовет затруднения. Например: Укырга керо алсам, элбэтто, шунда ук тракторга утырам. Лэкин керерго кирэк, керерго. Мин олегэ тул щыям (М.Мэпдиев. Фронтовиклар. 167 б.). Если удастся поступить, на время учебы сяду на трактор. Во что бы то пи стало надо поступить! Ну, а пока па самообразование налегаю. (Пер. Е.Леваковской). Дословный перевод словосочетания тул лсыярга - набирать жир, жиреть здесь невозможен, и чтобы вывести образный, переносный смысл, переводчик прибег к экспликации.
Языковыми причинами экспликации является соблюдение норм организации языкового материала в языке перевода. Если в переводе происходит калькирование или дословный перевод нарушает языковые нормы языка перевода, то нужно от него отказаться. Приведем примеры неудачного дословного перевода: Авызымнан алып вйттец! (M.Mohduee. Фронтовиклар. 164 б.) Прямо с языка сорвала! (Пер.Е.Леваковской). Перевод явно грешит буквализмом. На наш взгляд, можно было применить экспликацию, переведя эту фразу как Ты читаешь мои мысли или Эти слова у меня па кончике языка вертелись.
Приведем другие примеры того, как воспроизведение языковых черт оригинала не соответствует нормам языка перевода, в силу чего приходится применять экспликацию: Тик соцгы елларда чэйгэ бик кинондермилэр, халыкныц да авызы бозылды ( А.Гыйлолсев. Щомга квн, кич белой. 137 б.). Да и хорошего чая что-то давно в магазине не было. А народ избаловался. (Пер. Э.Сафонова). Дословный перевод: у народа рты испортились, отдаленный смысл уловить можно, но «так не говорят».
Рушадныц миен татлы уйлар басты ( М.Мэкдиев. Фронтовиклар. 340.). Никогда еще Рушат не чувствовал себя таким счастливым. (Пер. Е.Леваковской). Для этого примера дословный перевод: В голове Руилада теснились сладкие мысли также неприемлем. Вышеприведенные примеры являются экспликацией образных импликатур, но встречаются другие случаи. Экспликация логической импликатуры: — Хатынны эшкэ алып кайтыш, буш йоргонче вокзал аркылы узыйм дип эйттем, — диде олы яшътоге шофер ( М.Мэпдиев. Фронтовиклар. 333 б.). — Везу жену с работы. Чем ехать пустым, проеду, думаю, через вокзал, авось найдется попутчик, — сказал пожилой шофер. (Пер.Е.Леваковской). Логический вывод, скрытый в языке оригинала, в русском переводе выражен явно. Экспликация предметной импликатуры:
Аннары алъяпкыч кесасенпон кечкепо гено ак япчык килеп чыга, бодай бертеклэре, Мэулихэ тутинен узенц генэ ишетерлек йомшак тавыш белэн кыштырдап, шул япчык эчепо агалар (Г.Боширов. Намус. 4 б.). Потом Мэулихэ из кармана передника достает маленький белый мешочек, и в него с легким шуршанием, слышным только ей самой, скользят золотистые зерна. (Пер. Р.Фаизовой).
Другая группа причин экспликации — когнитивные причины. Они могут быть объективными, связанными с различиями в фоновых знаниях между рецепторами оригинала и перевода, не позволяющими выведение импликатуры для рецепторов перевода. К субъективным причинам относится способность рецепторов перевода вывести заключенную в тексте импликатуру.
Когнитивные причины вступают в силу, когда выведение импликатуры из высказывания основано на знании реалий, недоступных для рецепторов перевода. Например: Узлэре шыр падай иде, бичаралар, олифне таяк дип то белмилор ( А.Гыйлоэ/сев. Щомга кон, кич белэн, 137 б.). Переводчик дал почти дословный перевод: А сами палку от первой буквы от алфавита не отличали (Пер. Э.Сафонова), но в сноске привел информацию, позволяющую вывести импликатуру: Первая буква татарского алфавита на основе арабской графики похожа на палочку.
Импликатуры часто основаны на ассоциациях рецепторов оригинала, которые связаны с их культурно-бытовыми реалиями, но неизвестны рецепторам перевода. Например: ...аннан сон — Галиябапу уйнаганда аныц кузеннэн чын яшь бореп чыга... (Г.Бэширов. Намус. 26-27 б.). Но видели они, что плакала она настоящими слезами, когда играла в «Галиябану» девушку, разлученную с любимым. (Пер. Р.Фаизовой). Переводчик не ограничился сноской {«Галиябану» - популярная пьеса М.Файзи), но также ввел дополнительную информацию в стимул перевода, чтобы рецепторы перевода могли вывести из высказывания импликатуру: расставание с молодым человеком оставило глубокий след в сердце героини.
Таким образом, в заключение параграфа 3.4.2. можно сказать, что экспликация имплицитного смысла высказывания может вызываться следующими причинами: отсутствие необходимых пресу ппозиционных компонентов, невозможность выведения конкретно-контекстуального смысла, соблюдение норм организации языкового материала в языке перевода («так не говорят»), неумение вывести импликатуру. В нашем исследовании были подвергнуты экспликации пресуппозиционные компоненты в 55% случаев, конкретно-контекстуальный смысл в 35% случаев, а импликатуры оригинала - в 10% случаев.
