Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Характеристика системной структуры рутульского языка 20
1.1. Общее понятие о языковой системе 20
1.2. Фонетическая характеристика 21
1.3. Морфологическая характеристика 25
1.4. Лексическая характеристика 34
1.5. Синтаксическая характеристика 38
1.6. Генеалогические и морфолого-синтаксические особенности .41
1.6.1. О генезисе рутульского языка 41
1.6.2. Морфологический тип рутульского языка 49
1.6.3 Синтаксический тип рутульского языка 52
ГЛАВА II. Словообразование в рутульском языке 56
2.15. Редупликация 126
2.16. Конверсия в словообразовании 128
2.17. Словообразование наречий 132
2.18. Составные наречия 135
2.19. Выводы и обобщения 137
ГЛАВА III. Диалеклные : отличия в словообразовании рутульского языка 139
3.1. Общие сведения 139
3.2. Особенности словообразования говоров мухадского диалекта 141
3.3. Шиназский диалект 153
3.4. Мюхрекский диалект 157
3.5. Ихрекский диалект 162
3.6. Борчинско-хиновский диалект 168
Заключение 179
Принятые сокращения 188
Список использованной литературы 189
Примечание 179
- Фонетическая характеристика
- О генезисе рутульского языка
- Конверсия в словообразовании
- Особенности словообразования говоров мухадского диалекта
Введение к работе
Актуальность темы. Выбор темы исследования продиктован тем, что словообразование в рутульском языке с достаточно развитой морфологией является одной из узловых категорий языка, которая в спектр действия включает все уровни языка: фонологию, морфонологию, морфологию, синтаксис-словом и фонетику, и грамматику.
Актуальность разработки словообразования вызвана также повышением роли младописьменного рутульского языка в общественно-политической жизни. Исследование словообразования восполнит существующий пробел в этой области, одновременно продвинет вопрос морфологической классификации рутульского языка как языка агглютинативно-флек-тивного типа, а также внесе! свой вклад в теорию словообразования в дагестановедении. Масштабное изучение словообразования, включая и диалектные особенности, даст ответ на вопрос о том, действительно ли словообразование в дагестанских языках имеет слабую базу.
Объектом исследования является система словообразования в рутульском языке.
Цели и задачи исследования. Основная цель: определить базисный потенциал словотворчества языка- из каких он элементов состоит, какие формы и средства словообразования функционируют в языке. Установить также разновидности словообразования, их отличительные черты в частях речи, особенно в именах и глаголах. В задачу исследования входит системное описание словообразования, инвентаризация словообразовательных морфем как исконных, так и заимствованных, выявление всех форм и средств словообразования, определение степени продуктивности и непродуктивности словообразовательных моделей и т. д.
Методы исследования определены содержанием работы, его научной и практической направленностью. В основу исследования положен синхронно-сравнительный метод описания словообразования с экскурсом в историю (диахронию), особенно в вопросахдинамики рутульского языка от аналитизма к синтетизму. В толковании отдельных вопросов словообразования, в частности словосложения, словосочетания и др., использованы показатели этимологии. Результативным оказался сравнительный метод - многие показатели в словообразовании в родственных языках, особенно в рутульском и цахурском, оказываются
РОС. национальная]
БИБЛИОТЕКА | СПтрбу О* 1М
" » «J
общими. Диалектные особенности словообразования также рассмотрены сравнительным методом.
Источники и материалы исследования. Основой для написания настоящей работы послужил довольно богатый материал по рутуль-скомуязыку, представленный в научных исследованиях (особенно в работах Г. X. Ибрагимова, Е. Ф: Джейранишвили и др.), в СМИ на РЯ, в специальных работах по фольклору, в рукописи орфографического словаря РЯ, а также в наших полевых материалах по лексике.
Научная новизна исследования заключается втом, что словообразование в рутульском языке специально исследуется впервые. В настоящей диссертации при анализе словообразовательных дефиниций особое внимание уделяется их содержательной характеристике, освещению тех вопросов, которые слабо исследованы или вообще не исследованы в дагестановедении. В итоге работа представляет первый опыт комплексного исследования словообразования в рутульском языке. В диссертации широко представлены нетолько именные номинации, но и другие части речи, в частности, прилагательные, числительные, местоимения, глаголы, наречия.
Для выявления существующих закономерностей рутульского языка, лексико-семантических групп, а также семантической ориентации морфем в работе использованы топонимы, гидронимы, оронимы, широкое применение имеет микротопонимия.
Теоретическая и практическая значимостьдиссертации определяется ее вкладом в теорию и практику изучения рутульского языка. Изучение словообразования рутульского языка проливает свет на ряд невыясненных вопросов и дает возможность проследить историю развития ряда ряда структурных закономерностей языка. Результаты диссертации могут быть использованы как в сравнительно-исторических, так и типологических исследованиях.
Настоящее исследование будет стимулировать составление учебной и методической литературы для рутульскихшкол, школьныхдвуязычных и иных словарей, учебников для общеобразовательных, среднеслециальных и высших школ; поможет поднять культуру получения и подачи информации средствами массовой информации, письменного и устного общения на рутульском языке; окажет положительное влияние на формирование рутульского литературного языка.
Апробация и внедрение результатов. Диссертация обсуждалась на кафедре общего языкознания и дагестанских языков. Автор еже-
годно (1998-2004 гг.) о положительных результатах исследования отчитывался на кафедре общего и дагестанского языкознания Даггоспедунивер-ситета, принимал участие в научных конференциях молодых ученых Республики Дагестан, а также ежегодных итоговых научных конференциях преподавателей ДГПУ.
На защиту выносятся следующие положения:
Словообразование в рутульском языке какисточниклингвисти-ческого описания - раздел языкознания, изучающий все способы образования, функционирования, строения и классификации производных и сложных слов посредством аффиксации, словосложения, конверсии и других формальных средств по законам рутульского языка.
Функционально-семантические способы устройства словообразовательных средств.
Словообразовательные морфемы и их семантическая направленность; функционально продуктивные и малопродуктивные словообразовательные морфемы.
Исконные и заимствованные словообразовательные морфемы, экскурсы вэтимологию некоторых морфем.
Основные способы именного словообразования.
Редупликация как одна из форм словообразования.
Глагольное словообразование.
Особенности словообразования прилагательных, числительных и местоимений.
Наречное словообразование.
10. Экзотические формы словообразования.
Результаты исследования, в которых отображено содержание диссертации, изложены в четырех публикациях.
Структура и объем диссертации. Композиционно диссертация состоит из введения, трехглав, заключения, списка сокращений, списка использованной литературы и приложения. Содержание работы изложено на 225 стр., приложение составляет 31 стр.
Фонетическая характеристика
Фонетическая характеристика заключает в себе звуковую систему рутульского языка, а также ее материальную сторону со всеми особенностями: работу звукопроизводства, акустику и восприятия их носителем языка.
О фонетике рутульского языка писали А. Дирр [1911], Е. А. Бокарев [1961], Е. Ф. Джейранишвили [1966, 1967, 1964, 1959, 1983], Г. X. Ибрагимов [1974, 1978, 1999, 2000, 2001], Б. К. Гигинейшвили [1977], Н. Г. Исаев [1972, 1973, 1974], К. Э. Джамалов [1974, 1975], Б. Б. Талибов [1980], А. Е. Кибрик, С. В. Кодзасов [1990], М. Е. Алексеев [1981] и др. В рутульском языке простых гласных шесть: а. у, и, э (-е), ы, о (за основу взят рутульский литературный язык), умляутизированные гласные сгь, уь квалифицированы как периферийные фонемы, обусловленные как внутриязыковыми изменениями, так и внешними факторами [Ибрагимов 200; 187]. Фарингализация как функциональный знак языка, распространяется на гласные и согласные, т. е. она охватывает целиком слог или слово, ср. хаїл "небо", ха!ба1хъа1н "чабан", гъа! "мост", руїхуіб "чеснок". В приведен ных примерах фарингализация является признаком всей структуры слов. Нейтральными остаются губные и язычные консонанты. Увулярные и ла рингальные консонанты функционально противопоставляются по наличию или отсутствию признака фарингальности. В литературе они характеризу ются как обычные (типа кь...) и фарингализованные - къ , хъ , кь ... [Ибрагимов 1978: 12,22]. В специальной литературе фарингализованные звуки в горских языках Дагестана квалифицируются различно: одни исследователи сводят фа-рингализацию к природе гласных (И. А. Бокарев, Е. Ф. Джейранишвили, К. Ш. Михаилов), другие - к природе согласных (И. В. Мегрелидзе, Д. С. Имнайшвили, Ш. Г. Гаприндашвили, А. А. Магометов. Э. А. Ломтадзе), третьи - к природе как гласных, так и согласных (Г. X. Ибрагимов, А. Е. Кибрик, С. В. Код-засов).
В рутульском языке долгие гласные квалифицированы также как фонемы - э, и, ы, у, а (в алфавите долгие гласные "передаются удвоением; ээ/эе, ии, ыы, уу, ad). Заметим, что в этом списке нет долгого гласного о. Для рутульского языка звук о вообще нехарактерен.
В алфавит рутульского языка гласный о введен в связи с необходимостью передачи заимствований из русского языка, особенно терминов. Противопоставление долгих и кратких гласных расширяет их функции, ср. хал "дом", хал-а "дома", хал-аа "из дома". В приведенных примерах кроме фонемного значения, они выполняют функции падежных морфем [Ибрагимов 2000: 187].
Характеризуя фонетическую систему языка, параллельно мы касаемся и словообразования. В этом плане показательны грамматические чередования гласных, обладающие функциональной нагрузкой в парадигматике. Позиционное чередование может усилить значение грамматических чередований ср. гьаъара "делает", гьыъыра "сделал"; 1,1 V грам. кл. аиалыг, II грам/ кл. амарыг, Ш грам. кл. амувуг "не оставайся". Здесь безударные а, ы под влиянием губно-губного в переходят в у. Для рутульского языка характерна редукция безударных гласных в сочетании с сонорным л, например, убул "волк", ублаь ( убулаь) "волки", мытыл "козленок", мытлаь ( мытылаь) "козлята".
В таблицу не включены долгие гласные. В рутульском языке Г.Х. Ибрагимов выделяет 68 согласных фонем. К функциональным знакам отнесены: звонкость, глухость, абруптивность, фарингальность и лабиальность. Сильные mm, хъхъ характерны дл ихрекского диалекта. Для согласных характерно чередование к -хь ш: йикис "быть", йиш "будь", иишири "был7-1 (здесь чередование является морфологическим и выполняет функцию морфем; словообразовательный характер очевиден); кь ъ: ихр. гьакьас, мух. гьаъас "делать", "сделать" (здесь представлено фонетическое чередование).
В заимствованных словах в рутульском языке происходит выравнивание нехарактерных сочетаний согласных: в анлауте перед сочетанием типа спирант + шумный развивается гласный и или у в зависимости от качества ближайшего гласного основы: истакан стакан, шик/шгызКшкаф, ус-тіул стул. В сочетаниях типа спирант + шумный + сонорный в анлауте наращивается гласный и, а между вторым и третьим согласным развивается гласный в зависимости от качества последующего гласного: искалаО "склад", иштарахьв "штраф". Сочетания типа шумный + сонорный принимают вставной гласный, характер которого определяется последующим гласным основы: кіулуб клуб, сивистук свисток, палаи план. Для ру-тульского языка оглушение согласных на исходе слова нехарактерно.
В приведенных примерах для рутульского языка (точнее для носителя языка) существенное значение имеет орфографическая запись. Рутулец русский язык изучает в основном в процессе учебы, т.е. через письменную речь. Имеют место и другие виды выравнивания заимствованных слов в инлауте (ср. нефть нахьуд) и ауслауте (см: верс верста, Чарлиз Чарльз) и другие.
Прогрессивная ассимиляция допускает следующие изменения: pv:t pvp, mlvd mlvml (v - символ гласного), чїці ЧІЧІ: І кл. салтара, II кл. сарыртара сарылтара "оставляет", тіутікьас тіудкьас (здесь на ) ml оказывает влияние и последующий кь) "лопнуть", гьучічіур гьучіціур "девяносто". При регрессивной ассимиляции происходит изменение звукоком-плексов: pvji ЛУЛ; дці ціці ці; де ее с, а также оглушение или аб-руптивация б, д (кл. показ.) соответственно перед глухими или абруптив-ными согласными, см: I кл. гьалгас, И кл. лалгас ралгас "говорить", хьуці-ціур хьудціур "пятьдесят", цїьіса цїьісса цЫдса "одиннадцать".
О генезисе рутульского языка
Рутульский язык является одним из естественных языков мира, число которых в официальной литературе определяется от 2500 до 5000 [АЭС 1980: 609]. Термин "генезис" толкуется как происхождение, история зарождения [Ожегов 1982: 115]. Следовательно генезис рутульского языка означает происхождение, зарождение его, т. е. рутульского языка. В литературе термин "рутульский язык" - не единственный. Проф. Е. Ф. Джейранишвили, известный исследователь лезгинских языков, пользовался терминами цах-ско-мухадский", "мухадский" (рутульский), "цахский-мухадский" (рутульский) языки. Этническое название "рутульцы" в литературе известно с XV в., причем оно включало мухадское общество и села номинально входившие в него. Остальные общества (Шиназское, Мгохрекское, Борчинское, Хинов-ское) этим этнонимом не пользовались. Собственно говоря, село Мухад и поныне сохраняет свое исконное название, хотя официально его называют "Рутул".
В борчинско-хиновском диалекте йи означает "я", в мухадском диалекте ему соответствует зы "я"; отличаются и личные местоимения мн. числа, ср.: мух. йе "мы" - борч. йап-ур (инклюзив) "мы с вами", йуіхьн-ар (эксклюзив) "мы без вас", йу1хъу1н-бы (эксклюзив). От личного местоимения йи I/ йу посредством форманта -хъ с семантикой множественности образуется местоимение "мы". Следует заметить что д: ( хь, къ, гъ) в значении морфемы множественности в удинском и ныне сохраняется, в цахурском его аллофоны (къ, гъ) являются действующими морфемами в терминах родства, в сочетании с личными местоимениями употребляются и как словообразовательные морфемы множественности, например, ши "мн", шинкъа! "у нас". Перед формантом множественности -къа1 появляется детерминат -//-; возможно, он исторически входил в структуре местоимений йи //и//, ср. йан-ур, ши шин, отсюда - шинкъа! "у нас", шункъа! "у вас", шснби-шапкьаі "у них" (в говоре с. Микик: шингъа!, шунгьаі, шенбиишангъаГ).
Личные местоимения йуіхьнар, иухъуЫбы "мы без вас"" в структуре содержит исходную основу йухь /У йихъ, которая материально полностью совпадает с этнонимом йихъ со значением "мы без вас", "мы люди, община без вас", наконец, "мы люди, мы община, мы этнос" [Джейранишвили 1971: 281 - 282; Ибрагимов 1978: 158 - 265, 289]. В плане изложенного закономерно увязать лексику йу t хъ н t ар И йу + хъ і yln \ бы с этнонимами йихъ ( йухь), агь-ахъ, йихъ-ии "цахурец", эгь-ехъ \ ий "рутулец". Далее, вполне допустимо, что этимологически этноним иихъ-ии Я йухъ-ун "один член общины, йихь-бы II йухъ-ун-бы / иухъ-н-ар "все члены общины" мог предшествовать личному местоимению 1-го лица мн. числа. [Ибрагимов 1978; он же, 1990] О переходе полнозначных слов в местоимение см. в работе "Местоимение в языках разных систем" [Майтинская 1969: 44-45].
В целом для рутульского и родственных языков характерны личные местоимения, не связанные с самоназванием (этнонимом) этих народов. Лишь в борч.-хин. диалекте представлены личные местоимения, этимологизируемые как самоназвание этих народов. В этом отношении интерес представляет суждения проф. Е. Ф. Джейранишвили: "Мы считаем также возможным ввести термин йихъийско-албанский, поскольку иихьи ... является употребленным на месте общим названием носителей некоторых языков лезгинской группы [1966:5].
Ядерный -хъ- II -хъ - в структуре йихъ, -хъ н II хъ ун - обнаруживает материальную и семантическую общность со специальными суффиксами множественности выражающими родство в именах: -гьаїр II къарИ в табасаранском, -хъал II -хъали в даргинском, -хох II -vx в удинском языках [Магометов 1963: 91; 1965: 95; Абдулаев 1954: 94; Джейранишвили 1971: 281-292; Ибрагимов 1978]. В цахурском языке в именах, выражающих родство со значением собирательности, формант къ al / гъа/, представлен между исходной основой и падежным аффиксом иллативом [Ибрагимов 1990].
Данные не только близкородственных (рутульского и цахурского, а по терминологии Е. Джейранишвили цахско-мухадского), но и языков заметно отдаленного родства (скажем, даргинского) показывают, что действующий элемент -хъу!н- II -хъ- в морфологической структуре личных местоимений является специальным формантом множественности, связанным с локальным значением родства. Заметим также, что отмеченные форманты в дагестанских языках, одновременно выполняют функции словообразовательных морфем. Анлаутные элементы йу-, ву- являются исходными основами собственно-личных местоимений. Это суждение подтверждается данными цахурского языка, ср: гии "мы", шу "вы", но йи-ш-да // ииш-ьш "наїїГ, ву-ш-да // ву-ш-ин "ваш", где - этимологически представляет собой формант множественности [Ибрагимов 1974: 83]. Вопрос о генетическом родстве рутульского языка специально не рассматривался. Но в ряде работ, связанных с исследованием кавказских языков, этот вопрос затрагивался. Первым об этом говорил Р. Эркерт в работе "Языки кавказского корня" [1895], где рутульский язык отнесен к юго-западной подгруппе лезгинских языков, куда входят будухский, крызский, рутульский и цахурский языки. Это суждение, высказанное Р. Эркертом, находит поддержку в последующих работах кавказоведов. В этом же плане интерес представляет работа А. И. Абдокова "К вопросу о генетическом родстве абхазско-адыгских и нахско-дагестанских языков" [1976: 158], в которой рутульский-цахурский и будухский-крызский языки представлены рядом, хотя они в одну группу не объединены, скажем, как агульский, лезгинский, табасаранский языки. По схеме А. И. Абдокова северокавказский праязык дал две ветви языков: западно-кавказскую, куда входят абазинский, абхазский (они представлены в одной клетке), убыхекий, адыгский и кабардинский (последние два языка также помещены в одну клетку), и восточно-кавказскую. Здесь отпочкование восточно-кавказского праязыка имеет свои особенности аваро-андо-цезская группа представлена под названием аварская группа с последующим выделением собственно аварского, восьми андийских и пяти цезских языков (они по схеме идут рядом с западно-кавказскими языками), и далее вайнахская группа с выделением бацбийско-го, ингушского и чеченского языков (в одну клетку включены ингушский и чеченский языки), отпочкование лакского и даргинского показано непосредственно от восточно-кавказского одной линией с последующим ее ответвлением на две части, и, наконец, лезгинская группа, где арчинский, удинский и хиналугский стоят самостоятельно, агульско-лезгинско-табасаранский, рутульско-цахурский и будухско-крызский объединены в рамки, указывающие близкое родство.
Конверсия в словообразовании
Конверсия в слсвообразовании - один из продуктивных способов словотворчества, обогащения словарного состава языка.
При конверсии словообразовательные аффиксы не участвуют, в них нет нужды. Здесь действует транспозиция - переход слова из одной части речи в другую. В работе уже рассмотрены субстантивация (или субстантивирование) как одна из продуктивных форм словообразования. В рутульском языке словообразовательная конверсия распространяется на все уровни языка - фонологию (фонетику), морфологию, синтаксис и лексику. Так, например, в словах хал "дом", риши "сестра" звуки й, и выполняют функции фонем, они являются кратчайшими (минимальными) единицами системы выражения звукового языка. В предложениях пин хала а "мама дома есть // имеется", ик)ы ту иыхОы и "мой брат хороший есть" или хыл хуїлаїхдьі и "рука длинная" // "длинная есть" а, и стали глагольными словами: а "есть" указывает на временное (переходящее) состояние и семантически связано с динамичным действием, глагол и указывает на постоянное (непереходящее) состояние. В рутульском языке активно действуют такие явления, как адвербиализация (переход других частей речи в наречие), адъективация (или адъективизация) - переход в прилагательное других частей речи, вербализация (или оглаголивание) - переход другой части речи в класс глаголов, прономинализация - переход другой части речи в местоимения. Эти явления при рассмотрении словообразования освещены по частям речи. Нам здесь хотелось бы затронуть другие аспекты конверсии в словообразовании, а именно, когда одно и то же слово может бьпъ рассмотрено в системе одной и другой части речи. В рутульском языке две исконные лексемы в своей исходной форме джу ) и палут могут быть квалифицированы и как имена существительные, и как имена прилагательные: Лжуд "грубиян", "грубый" - палут "лентяй", "ленивы й".
Масдар (глагольное имя) в рутульском языке выполняет функции как глагольного имени, так и инфинитива. В свою очередь за инфинитивом закрепилась семантика неопределенного наклонения, т.е. неопределенной формы глагола, а также - семантика будущего времени, ср. хьуігьуіс їшкис ()иш "уходить" (пойти) "нельзя", зы хала хьуігьуіс "я домой пойду" (схожу). Имеются и такие глаголы, в которых внешне инфинитивная форма закрепилась только за будущим общим, в частности, глагол агъу/с "выйти" (борч.-хин. диалект инфинитивной семантики полностью утратил и приобрел семантику будущего и общего времени).
Видимо, этим объясняется, то что многие исследователи рутульского языка масдар квалифицируют как неопределенную форму на -ин [Дирр 1911:68 и др.]. В тоже время масдар приобретает ряд особенностей имени существительного, скажем категорию падежа. В свою очередь масдар в своей структуре сохраняет классное членение, чуждое имени существительному, см.: "молчание" - 1 кл. ги-й-хь-ин, 2 кл. ги-р хь-ин 3 кл. и-в-хь-іш, 4 кл. ги-і -ихъ-ин\ мн. ч. - I, 2 кл. и-д-хъ ип, 3, 4 кл. ги-й-хь-ин.
Термин "конверсия" в лингвистике имеет узкую и широкую трактовку. Мы уже отметили, что конверсия в словообразовании многогранна, охватывает все уровни языка. Вполне закономерно то, что конверсию именуют морфо-лого-синтаксическим способом словообразования. В этом плане определенный интерес представляют субъектно-объектные предикативные отношения в рутульском языке. Так, в зависимости от семантики переходности/непереходности предиката абсолютне может выполнять функции субъекта (предмета, о котором выносится суждение), ближайшего объекта. При этом предикат (сказуемое) координацию по именному классу и числу получает в зависимости от семантики абсолютива, который может быть субъектом (грамматическим подлежащим), и объектом (прямым дополнением), устанавливаются двусторонние отношения: предикат управляет субъектом (а субъект свое оформление получает в абсолютиве, эргативе и дативе; аффектив в рутуль-ском языке совпал с дативом), с одной стороны, абсолютив (не зависимо от синтаксической роли - субъект он или ближащий объект) координирует категории класса и числа предиката, с другой стороны. Ср: дид Охала хъир-кьыри "отец домой вернулся" - (hid субъект действия (грамматическое подлежащее, выражено абсолютивом), хала - обстоятельство места (выражено 1-ым локативом), хъиркьыри - предикат (сказуемое), выражено непереходным глаголом, в структуре имени показатель первого именного класса (класса мужчин -/?-), он же определяет и число (един.) или диде китаб лешури "отец купил книгу"; в этом предложении дид-е - субъект действия стоит в форме эргативного падежа, им управляет семантика предиката (переходность), китаб - ближайший объект, также управляет семантика предиката (переходность, лешури -предикат, выражен переходным глаголом, в свою очередь предикат вступает в координацию с ближайшим объектом, который стоит в абсолютиве. Нинис дух хъыгара "мать сына любит" дативная конструкция: нинис - субъект (грамматическое подлежащее, выражено дативом), им управляет предикат, выраженный глаголом чувственного восприятия, дух - ближащий объект, стоит в абсолютиве, управляет предикат, хъыгара - предикат выражен глаголом чувственного восприятия и выступает в координацию с ближайщим объектом в грамматическом классе и числе.
"Эргативосовмещающая" абсолютная конструкция, когда субъект независимо от семантики предиката - переходности и непереходности - оформляется абсолютивом, также представляет собой конверсию. Это явление характерно для личных местоимений йе мы , ваь вы . Они в значении субъекта действия в синтагмах переходной семантики сохраняют функционирование абсолютиве, ср.: йе хьед йихири мы воду понесли , ваь хьыбыл хъивхири ивы ветер унесли . В остальных диалектах рутульского языка личные местоимения в переходных синтагмах оформляются в эргативе, ср.: шиназ.-диал. (здесь личные местоимения иной основы; более подробно в третьей главе): жи-йаь хьед йихири мы воду понесли , жу-йе зы къеймиш мараь "вы меня не признаете"; ихр.: жаь-тти сигь йибхы\ри "мы медведя убили", жваь-тти укь саьнирии «вы траву косили» и т, д.
И еще: в рутульском языке переходность и непереходность нейтральных (лабильных) глаголов реализуется актуализацией синтагмы, например, )уш-мапад хылиюш дид иикьири "от вражеской руки отец умер" (абсолютная конструкция) и дуишанад хын-ире дид йыкъири "вражеская рука отца убила" (ергативная конструкция). И в этом явлении, безусловно, действует словообразовательная конверсия как морфолого-синтаксическое явление.
Конверсия в рутульском языке, как один из способов словообразования, охватывает всю систему языка. В словообразовании развитие протекает от имени в сторону глагола. Это обстоятельство подтверждается абсолютным преимуществом аналитизма над синтетизмом, особенно в глаголе. Здесь решающую роль играют вспомогательные глаголы, причем вспомогательные глаголы взаимодействуют не только с исконной, но и с заимствованной лексикой, например: исконная лексика - ухьпе-рикис (2 кл.; женшина), ухыш-викис (3 кл.; животные), ухъне-йишс (4 кл.; существо, относимое к 4 кл.) "беременеть"; мык!-вийис (3 кл.) "брыкаться", лап ваъас "крикнуть" (3 кл), хъа!л либ-кьас "гневаться" (3 кл.), гаше йикис (1, 4 кл.), гаше рикис (2 кл.), гаше викис (Зкл.) "голодать", чіидгьаї-гьаьас (4кл.) "жать", "давить", иыгара йикис (1кл.) "желать", "хотеть", мы1хъ-йыхы1с "заржаветь" и т. д.: заимствованная лексика - эилуг-гьыъын "беречь", варлы-йишин "богатеть", чальшимиш-дишті (1, 2. кл. мн. ч.) "стараться", бугъмиш-гьыъыи "душить", къари-рыьыи "жениться" и т. д. С заимствованной лексикой взаимодействуют, как правило, вспомогательные глаголы йикис "быть", гьаъас "делать", причем они в исходной форме представлены масдаром.
Полностью раскрыть суть конверсии в языке как модели словообразования, весьма трудно, она таит в себе много не выявленных сторон во взаимоотношениях частей речи, грамматических (морфологических и синтаксических) категорий. Известное изречение "очевидное и невероятное" в определенной степени подходит к конверсии в словообразовании.
Особенности словообразования говоров мухадского диалекта
В говоре с. Хнюх формант множественности -мар, как и в говоре с. Киче имеет частое употребление, однако случаев словообразовательных оппозиций не обнаружено. Ср.; мух. - дадач-ар, киче дадач-лшр "петухи", мух. - тылы-йср, хнюх. - тылы-ймар "собаки". В лексемах уя-ид къан "веко" (словосложе-ние? букв, глазной клапан) в форме мн. числа определительное имя сохранило форму ограниченного мн. числа, ср.: ул-аб-ад кьав-быр "веки" (словосложение: ед. ч. ул "глаз", огранич. мн. ч. ул-аб, т.е. "два глаза ", мн. ч. ул-еб-ыр II ул-аб-ыр "глаза"; къав "клапан", кьав-быр "клапаны", лексема къав в этом словосложении употребляется в значении "веко"; здесь следует рассматривать расширение семантики спова посредством словосложения, конструкции как модели словообразования).
В говоре с. Киче вспомогательный элемент -ридж-икепе посредством которого образуются кратные числительные, без изменений сохраняется в сочетании с числительными сада "один"// "един"; в остальных случаях вокал первого слога подвергается редукции; сада-риджикене "однажды", "единожды", къуЫе-рджикене "дважды", хъиба-рджикене "трижды" и т. д.. Здесь в словообразовании имеет место словосложение - лексема риджикене этимологизируется как "по очереди" -ридж - "очередь". Однако лексема рибж-икеие свое первичное значение утратила и в словосложении - при образовании кратных числительных выступает в качестве вспомогательного элемента.
Лексика говоров селений Киче и Хнюх в словообразовании и словотворчестве занимает заметное место. Она представляет интерес не только в плане семантики, но и в плане структуры, определенной слово-модели, ср.: чіемчіелей "ресница" (редупликация, -ей - словообразовательная морфема), кіацїахаїл "подбородок" (осново-сложение, семантика основы хаїл затемнено), капакьван "ладонь" (основосложение, в первой основе капа-асапад произошло упрощение, выпал показатель генитива -д\ явление широко представлено в рутульском языке, оно отмечено почти всеми исследователями рутуль-ского языка, кап означает "кисть", "ладонь", капа капаО "ладони", "кисти", кьваи "дно". В процессе сложения основы срослись в единое целое), кьа/ч/а-кіулаи "подмышка" (очевидно словосложение, словообразовательная морфема -а&, она весьма продуктивна), хьалхьам "небо" (основосложение), кашкой "лопатка" (основосложение, однако первичная семантика слагаемых компонентов утрачена), кьаціахаїл "челюсть" (ср. кїаціахаїл "подбородок" - оппозицию составляют анлаутные константы кь к/; возможно, явление вторичное), хьучер "овечий помет" (в лексеме хьуч-вр этимологически ер является формантом множественности; однако он утратил свое первичное значение и слился с исходной основой; не исключена возможность, что этот -ер когда-то выполнял и функцию словообразовательной морфемы), пыт/ар "кизяк из овечего помета" (здесь мы наблюдаем то же явление, что было отмечено в предыдущем слове, -ар в лексеме пыт1-ар , естественно, этимологически является формантом множественности, потом в процессе динамики он подвергся изменениям), ківарківалай "навоз, высохший в кучах" (редупликация - кінар-ківал и словообразовательная морфема ай\ к1ерк1елеи-быр "овечий помет в шариках (редупликация - кіер-кіея, -ей словообразовательная морфема, -быр -формант множественности) кирхьанаг "нищий" (глагольное производное слово, в значении словообразовательной морфемы выступает конечный элемент -аг), ирхьурад "бродяга" (образовано от причастной формы - "бродяжничающий", "вездесущий"), xuxeml "бородавка" (редупликация, первая часть представлена в усеченной форме, ср. в цах. хехеті-ей; здесь и редупликация, и словообразовательная морфема -ем; еще один момент: бородавка, как правило, одна не бывает, редупликация, как известно выступает в значении множественности, кьуіт-кьуітіікьуіткьуітей "щекотка" (редупликация и словообразовательная морфема -ей во второй лексеме), хылаб-лешии "омовение" (сложное слово: первая лексема - хыл-аб может означать две руки; хы.и "рука", -аб морфема огранич. мн. или двойственного числа, она характерна для парных предметов, лешин - мае дар, глагольное имя, со значением "взятие", букв, "ру-кибрание", семантика сложного слова "омовение" непосредственно со слагаемыми компонентами, лексическими единицами, не связана, в тоже время при омовении руки и взятие воды в руки играют основную роль в самом процессе, гванад-выгьыр "баран-двухлеток" (именное словосложение, определение предшествует определяемому), кьва1-гваиад-гшгьыр "баран -трехлеток" (сложное слово, состоящее из трех компонентов, общая семантика сложного осложненного слова частично вытекает из семантики слагаемых), кіаьлиіі "минарет" (исконное слово, видимо производное, однако этимология не ясна), кьирух "кобель" (производное слово, однако этимология не ясна; возможно, конечный -ух является производной морфемой; в значении форманта множественности он имеет употребление в дагестанских языках; в уди иском -ух живой, действующий формант множественности, в других дагестанских языках он встречается в терминах родства, топонимах), хъак) «ворон», джупук "коршун" (исконное непроизводное слово; конечный -ук напоминает морфему локатива), ишкіия "воробей", (видимо, сложение основ, однако границы между компонентами стерты; условно можно разграничить -иш-кіил, ср. в цах. шит! "воробей"), баьненеи (название птицы серого цвета с челкой (надо полагать, что баьнеп-ей производное слово, конечный -ай следует квалифицировать как словообразовательную морфему, в данном слове -ей не выполняет функцию словообразовательной морфемы и с исходной основой составляет единое целое), цїимпий "небольшая певчая птица" (производное слово, словообразовательной морфемой выступает -ии, исходная основа iff гит - звукоподражательная), хаібаьд-шурук "назв. птицы" (букв, "овечья птица", словосложение, меньше воробья, черного цвета; перелетная птица, название ха№аы)-шурук получил от того, что появляется весной как предвестник прихода овечьих отар на летние пастбища, и улетает с откочевкой овец на зимовья - это происходит в сентябре, начале октября), лигван "наз. птицы" (видимо, производное слово - перелетная птица, этимология не ясна), къукъай "вяхирь", "витютень" (из семейства куропаток, редупликация, производное слово, конечный й является словообразовательной морфемой, исходные основы къу-къа - звукоподражательные),
