Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I . Общие вопросы теории словообразования в применении к лакскому языку 15
1. Словообразование как самостоятельный уровень языка 15
2. Основные понятия словообразования 19
3. Некоторые проблемные вопросы лакского словообразования 25
4. Способы словообразования в лакском языке 31
ГЛАВА II. Производные существительные 36
1. Способы образования производных существительных 36
1.1. Суффиксальные существительные 36
1.2 Существительные, мотивированные глаголами 36
1.3. Существительные, мотивированные прилагательными 54
1.3.1. Существительные со значением «носитель признака» 54
1.3.2. Существительные со значением отвлеченного признака 57
1.4. Существительные, мотивированные существительными 60
1.5. Производные существительные с пространственным значением 68
1.6. Существительные, мотивированные другими частями речи 71
2. К вопросу о нулевой суффиксации 73
3. Префиксальные существительные 75
4. Субстантивация 77
4.1. Субстантивация прилагательных и причастий 77
4.2. Субстантивация масдара 79
5. Конверсия 80
ГЛАВА III. Сложные существительные 84
1. Общая характеристика 84
2. Копулятивные композиты 86
3. Сложные существительные с собирательным значением 87
3.1. Сложные существительные-гипонимы 89
3.2. Композиты - абстрактные существительные 93
3.3. Композиты, обозначающие составные действия 95
3.4. Асемантические компоненты в составе сложных существительных 97
4. Детерминативные композиты 99
4.1. Сложные существительные с определительными отношениями составляющих компонентов 99
4.1.1. Проблема разграничения атрибутивного словосочетания и сложного существительного 100
4.1.2. Сложные существительные, мотивированные атрибутивными словосочетаниями «краткое прилагательное существительное» 104
4.1.3. Сложные существительные, мотивированные атрибутивными словосочетаниями «существительное в родительном падеже существительное» 109
4.1.4. Сложные существительные, мотивированные атрибутивными словосочетаниями «числительное + существительное» 115
4.1.5. Сложные существительные, мотивированные атрибутивными словосочетаниями «существительное в именительном падеже существительное» 116
4.1.6. Сложные существительные, мотивированные словосочетаниями «существительное в местном падеже + существительное» 120
4.1.7. Сложные существительные, мотивированные словосочетаниями «наречие + существительное» 122
4.2. Сложные существительные с дополнительными и обстоятельственными отношениями составляющих компонентов 123
4.2.1. Сложные существительные, обозначающие лицо по действию 123
4.2.2. Сложные существительные, обозначающие предметы 127
4.3. К вопросу о правописании сложных существительных 131
Заключение 134
Библиография 139
Приложение 147
- Словообразование как самостоятельный уровень языка
- Некоторые проблемные вопросы лакского словообразования
- Существительные, мотивированные глаголами
- Существительные со значением отвлеченного признака
Введение к работе
I. Общая характеристика работы.
Объектом исследования данной работы является словообразование существительных в лакском языке. Из четырех основных частей речи, которыми наиболее полно представлен словарный фонд языка (существительное, глагол, прилагательное и наречие), существительное вызывает значительный интерес исследователей, потому что именно этот класс слов наиболее интенсивно обогащается новыми словами, прежде всего на нем отражаются результаты номинативной деятельности человека, дающего наименования предметам, понятиям внеязыковой действительности. Лакский язык, как и другие языки, использует разные средства номинации, как внутренние (словообразование, переосмысление слов), так и внешние (заимствования). В средствах и способах словообразования отражается специфика языка и его стремление сохранить свою самобытность. Результаты номинативной деятельности носителей языка представлены в аффиксально-производных и сложнопроизводных словах. Наиболее ярко они представлены, на наш взгляд, в существительных. Этим и объясняется выбор нами предмета исследования.
Целью работы является системное исследование простых производных
и сложных производных существительных лакского языка, выявление
мотивационной базы дериватов и средств деривации, определение способов
словообразования, анализ словообразовательных типов и
словообразовательных значений с точки зрения их продуктивности и регулярности.
Задачи исследования. Поставленные цели предусматривают решение следующих конкретных задач:
1. Определение исходных теоретических положений современной лингвистики в области словообразования и рассмотрение лакского словообразования с этих позиций.
Исследование производных существительных, выявление мотивирующих основ, средств словообразования, словообразовательных типов и их значений.
Выявление способов словообразования производных существительных и тенденций в развитии отдельных способов словообразования (суффиксация, элементы префиксации, нулевая суффиксация, транспозиция и конверсия).
Выявление способов образования сложных существительных, структурно-семантических типов сложных слов и их словообразовательных значений.
Выяснение критериев разграничения сложного слова и устойчивого словосочетания, перспектив образования сложного слова на базе устойчивого словосочетания и роли орфографии в этом процессе.
Эти вопросы рассматриваются в синхронном плане, с точки зрения современного состояния лакского языка. При этом ведется работа над тенденциями и перспективами развития языка в плане словообразования.
Актуальность исследования. В дагестанском языкознании за последние десятилетия возрос интерес к изучению различных проблем словообразования. Это прежде всего касается инвентаризации средств словообразования, выявления структурных типов сложных слов, способов словообразования по разным частям речи. Однако проблема углубленного изучения производных и сложных слов остается актуальной задачей современных исследований. Многие вопросы дагестанского словообразования остаются на уровне 50-60-х годов, хотя отечественное и зарубежное языкознание за эти годы выработало новые подходы к вопросам словообразования, дериватология выделилась как отдельная отрасль лингвистики. Остаются нерешенными такие вопросы, как:
определение синхронной производности или непроизводности слова;
проблема разграничения аффиксально-производных и сложных слов,
сложных слов и синтаксических единиц;
определение словообразовательных значений производных и сложных
слов.
Эти вопросы остаются актуальными и для лакского языкознания. Актуальность вопроса связана и с прикладным значением: нормализацией письменной речи , связанной с вопросами правописания сложных слов.
Научная новизна предлагаемой работы состоит в возможно более полном рассмотрении вопросов словообразования существительных лакского языка. Методы анализа современной лингвистики прилагаются к материалу лакского языка и выявляются особенности словообразования существительных лакского языка. На основе анализа мотивирующих основ и средств словообразования выявляются словообразовательные значения, уточняются способы словообразования. Выявлена, например, тенденция превращения регулярно повторяющихся и приобретших абстрактное значение препозитивных элементов типа ми ці "кончик", бакі "начало", дя "середина" и под. в префиксоиды с перспективой их превращения в префиксы. Отмечены такие способы образования существительных, как нулевая суффиксация (дукьрасса «густой, вязкий» —* дукь «гуща», ятіулсса «красный» — ятіу «одежда красного цвета» и т.п.).
При анализе производных существительных отмечаются особенности производящих основ, детально рассматриваются значения производных слов, что является новым подходом к изучению данного вопроса в лаковедении.
Степень разработанности темы. Хотя вопросы словообразования существительных издавна находятся в поле зрения исследователей лакского языка (СМ Хайдаков, И.Х. Абдуллаев, Г.Б.Муркелинский и др.), монографической работы, посвященной вопросам лакского словообразования и конкретно - словообразования существительных - до сих пор не было. В большинстве из существующих работ дается перечень суффиксов и их основных значений. Сложные же существительные рассматриваются с точки зрения их структурных особенностей.
Методологическая основа диссертации определяется важностью изучения языка с учетом взаимодействия разных уровней языка, взаимосвязи и взаимозависимости структуры, семантики, функциональных особенностей единиц.
Научной базой диссертации явились теоретические положения общего и кавказского языкознания по проблемам словообразования, выдвинутые в трудах Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, Г.О. Винокура, А.И. Смирницкого, И.С. Улуханова, Е.С. Кубряковой, Е.А. Земской и др.
Теоретическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что результаты проведенного исследования являются определенным вкладом в изучение вопросов лакского словообразования, способов образования производных и сложных слов.
Практическая ценность работы заключается в том, что его основные выводы, фактический материал, приложение, где представлено более 1700 сложных слов, могут быть использованы при составлении академических грамматик и учебных курсов современного лакского языка, школьных учебников и учебно-методических пособий, составлении толковых и орфографических словарей. Мы надеемся, что собранный материал послужит основой и для уточнения некоторых орфографических правил (слитное, полуслитное, отдельное написание слов и частей слов).
Методы исследования. В работе использованы методы синхронного словообразовательного анализа, опирающегося на сопоставление двух основ: производной и производящей. Одним из важнейших принципов синхронного словообразовательного анализа является его нормативный характер, поэтому привлекается материал литературного языка. В описании системы лакского словообразования учитывается опыт составления описательных грамматик других языков, прежде всего - русского.
Материалом исследования послужили лексические единицы, извлеченные из словарей (Хайдаков СМ. «Лакско-русский словарь», М., 1961, Муркелинский Г.Б. «Орфографический словарь лакского языка», Махачкала,
1985), материал по сложным существительным извлечен из большого орфографического словаря лакского языка, составленного И.Х. Абдуллаевым (словарь в конце 90-х г.г. публиковался на страницах республикансой газеты «Илчи», в декабре 2005 года вышел отдельной книгой в Дагестанском книжном издательстве). Привлекался материал фольклора и разговорной речи, поскольку в словообразовании многие явления носят окказиональный, ситуативный характер.
II. Из истории изучения словообразования существительных
в лакском языке.
Первая описательная грамматика лакского языка, составленная П.К. Усларом (1890), содержит некоторые сведения о словообразовании существительных. Так, исследователь отмечает наличие в лакском _языке_ суффиксов (по терминологии автора - «окончаний») шибу, абу, у, ала. Определены типовые значения этих суффиксов: -шибу служит окончанием слов, обозначающих отвлеченно качество или состояние, например: аулияшибу "сумасшествие"; -абу есть общее окончание всех существительных отглагольных, как-то: an "делать" -абу "делание"; «названия действователей, производные от глаголов принимают различные окончания:
а) ид. у, от an "делать" -уву;
б) окончание ала, например, от кьавтіуп "плясать" - кьавтіала
"плясун";
в) окончание чу для мужского рода, щар для женского, душ для
девушки, например, кіулчу "знаток", "человек знающий" - кіулщар
- о женщине, кіулдуш - о девушке». [Услар 1890:46-47]
П.К? Услар отмечает также отсутствие в лакском языке как увеличительных, так и уменьшительных форм слов: хъуибасса къатта -"большой дом, домище"; чіабасса къатта - "маленький дом, домик". Нет
особых слов «ни для предметов вмещающих, ни для тех, посредством которых совершается то или другое действие. Говорится ціу бичу - соль сыплющий, т.е. "солонка"; кьукьип "резать"; кьукьу - "резчик" (т.е. человек) и также "резак" (инструмент)». [Там же]
Обращается внимание и на то, что в лакском языке, как и в других кавказских языках, весьма мало самостоятельных названий для выражения родства: буттауссу - дядя (брат отца), ниттиуссу - дядя (брат матери)...». П.К. Услар замечает, что пол домашних животных, «составляющих статью хозяйской заботливости, обозначается особыми названиями, равно как их возраст и другие обстоятельства: тта "овца", ку - "баран", чіи "ягненок"...». [Там же:48]. В большинстве же случаев «для обозначения пола животных к названию их присоединяется бурхыш - бурхьнисса - "самец" или ццу - циусса
- "самка", например: ттукку - "осел" (вообще), бурхышттукку - "осел"
(самец), ццуттукку - "ослица"...». «Для обозначения приплода» служит оьрчі
- "дитя": цухьлул оьрчі- "медвежонок" и т.д.
Таким образом, П.К. Усларом отмечены наиболее бросающиеся в глаза по сравнению с русским языком особенности словообразования лакского языка.
В работе Л.И. Жиркова «Лакский язык» (1955) отдельным заголовком обозначена тема «Словообразовательные аффиксы». Однако здесь в основном рассматриваются типы склонения существительных (с. 33-44), собственно словообразовательные суффиксы занимают лишь полторы страницы (с. 32-33).
Л.И. Жирков дает перечисление суффиксов с указанием особенностей склонения производных существительных. Кроме указанных П.К. Усларом «окончаний», в списке представлены и другие аффиксы: - шаву; - шипа/- шип;
- ия; - ип; - валу; - алу; - хана. Однако следует заметить, что - аву и - шаву
не являются разными суффиксами: шаву - это форма глагола хьуп - шаву
(хьПш). Следует также учесть, что в комплексе - валу собственно суффиксом
места является только - алу, а в - представляет собой формант инессива
(шяраву "в селе" —> шярав-алу "село").
По поводу суффикса - ала Л.И. Жирков замечает, что он образует слова с разной семантикой, относящиеся к разным типам склонения. Действительно, это два разных суффикса, совпадающие в написании. В звучании они различаются: бусала (<— бусан "рассказать") "предание" с долгим открытым <а> и зузала (<— зун "работать") "работник" с кратким закрытым <а>.
Способы словообразования существительных в работе Л.И. Жиркова не рассматриваются.
Г.Б. Муркелинский значительное внимание уделил вопросам лакского словообразования как в отдельной статье (1957), так и в монографии «Грамматика лакского языка» (1974). Однако нового по вопросам теории словообразования в этих работах нет. Рассматривается только один способ -суффиксальный, хотя автором в начале параграфа заявлено о нескольких способах образования существительных [1974:57]. Суффиксы здесь представлены несколько шире: к названным Л.И. Жирковым суффиксам добавлены - кар, - чи, лугъ, - хъул. Заявляя о том, что с помощью суффикса - у образуются сложные слова, Г.Б. Муркелинский не дает понятия сложного слова. Однотипные образования пишутся то слитно {кадакъу "безрукий"), то раздельно (ччан бакъу "безногий") [1974:61].
Более основательно вопросы словообразования рассматриваются в работе С.М.Хайдакова «Очерки по лексике лакского языка» [Хайдаков 1961], где специальный раздел посвящен словообразованию.
СМ. Хайдаков отмечает, что в лакском языке существует три способа словообразования:
префиксальный;
суффиксальный;
способ словосложения. Префиксальный представлен только в глаголах. Суффиксальный способ и словосложение рассматриваются только на
материале существительных.
Анализу суффиксального способа посвящена меньшая часть раздела (с. 128-131), больше внимания уделено словосложению (с. 131-140). По семантике автор делит суффиксы на три группы:
суффиксы деятеля;
отвлеченные суффиксы;
суффиксы места.
К суффиксам деятеля относятся - чи, - кар, -у, - ала, -ала, - ун. Как видим, СМ. Хайдаков указал два разных суффикса-омографа - ала и -ала; к суффиксам лица добавлен еще один - ун, отмечается, его стилистическая окраска.
К отвлеченным суффиксам отнесены следующие суффиксы: - аеу,
- шаеу, -шиву, - шин {-шинна), - ия, - ин, - анну, - лугъ. СМ. Хайдаков
отмечает, что - аеу и - шаеу могут быть и отдельными словами. По поводу -
шаеу мы высказали свое мнение выше (это масдар от глагола хьун). Что
касается - аеу, то оно может быть стяженной формой масдара (уеан/ан -
уваву/аву). В значении существительного это слово не употребляется.
Существует только слово даву "работа", где, возможно, произошло
переразложение основы. Если выделить в слове классный показатель (д) и
суффикс - аеу, то корень оказывается нулевым. Правильнее рассматривать
слово как непроизводное.
В эту группу включены не отмеченные ранее суффиксы - анну и - и (ххарті-и «скребок»). Семантика суффикса определяется весьма обобщенно.
Среди суффиксов места СМ. Хайдаков, как и Л.И. Жирков, называет
- алу и - валу. В эту группу включен и суффикс - занну, ранее не отмеченный.
Более обстоятельно рассматривается в работе словосложение. Автор ставит вопрос о разграничении сложного слова и словосочетания. Критерием разграничения этих двух единиц он считает семантический признак: «Сложное слово по своей семантической природе большей частью выражает только одно понятие. Стало быть, не всякое словосочетание способно быть сложным
словом, поскольку такое сочетание должно быть носителем одного понятия». [Хайдаков 1961:131]
Верным представляется замечание автора о том, что «переход простого словосочетания в сложное слово является историческим процессом, связанным с нейтрализацией основных значений компонентов и выработкой на их базе качественно нового значения - понятия». [Там же: 132] Однако, как известно, семантическая цельность является признаком и устойчивого словосочетания в отличие от свободного словосочетания - единицы синтаксиса.
Сильной стороной теории образования сложных слов СМ. Хайдакова является разработка им основных структурных типов сложных слов лакского языка. Им выделены существительные следующих типов:
а) сочетание двух прямых основ существительных (варани-чіелму)
"страус", букв.: «верблюд + птица»; здесь же автор рассматривает сочетание
косвенной основы с прямой (щшшххуллу "водосточная канава");
б) сочетание прямой основы с производной глагольной основой
(ціубичу "солонка", букв.: «соль + шпатель»);
в) сочетание наречных форм с именными основами существительных
{ялттугьухъа "сорочка", букв.: «верхняя рубашка»);
г) сочетание форм косвенных падежей с существительными
(нисирай ччат! "пирог с творогом", букв.: «на твороге хлеб»).
Автор обращает внимание на морфологические особенности сложных существительных, в частности на грамматический класс сложного слова, на классную принадлежность компонентов сложного слова. Отмечаются такие случаи, когда компоненты относятся к одному классу, а композит в целом - к другому, например, шану-кіаралу "постель" существительное 4-го грамматического класса, в то время как составляющие его компоненты шану "матрац" и кіаралу "подушка" оба относятся к 3-му грамматическому классу.
Весомый вклад в изучение лакского словообразования внесли работы И.Х. Абдуллаева (1990, 1992, 2003). В статье «Материалы к морфемному словарю лакского языка» (Абдуллаев 1992) представлен самый полный список
аффиксальных морфем лакского языка, в том числе и словообразовательных суффиксов с их вариантами (как морфологическими, так и диалектными). Многие из суффиксов являются непродуктивными, зафиксированными в 1-2 словах, например:
ціани: иттаціани "бровь";
ній: сситтучіи "желчный пузырь"; -ххи: щютіуххи "свисток";
су: мугьису "сват", "сваха" и др.
Словообразование существительных рассмотрено и в
исследовательской работе «Вопросы лексики и словообразования лакского языка» (2003). В этой работе И.Х. Абдуллаев рассматривает два основных способа словопроизводства - аффиксацию и основосложение.
Анализируя основосложение в именах существительных, автор выделяет два типа композитов: соединительные (копулятивные) композиты и детерминативные (определительные) композиты. Обращается внимание на лексико-семантические особенности компонентов, входящих в состав соединительных композитов (антонимичные, синонимичные компоненты). Как разновидность соединительных композитов рассматриваются различного вида повторы. Среди определительных композитов выявлены структурные типы мотивирующих словосочетаний. Сложно-суффиксальные композиты рассматриваются как разновидность детерминативных композитов.
Рассматривая суффиксацию как наиболее распространенный способ образования имен существительных, И.Х. Абдуллаев выделяет среди суффиксов непродуктивные, продуктивные и малопродуктивные. Далее представлены суффиксы в алфавитном порядке с более пространными комментариями по сравнению с материалами морфемного словаря.
Вопросам словообразования и отдельным суффиксам посвящены и статьи И.Х. Абдуллаева (1979, 1980, 1986, 1989, 1990). Частным проблемам словообразования посвящены также статьи других исследователей лакского языка (Н.С. Джидалаев, Р.Г. Эльдарова и др.).
Словообразование как самостоятельный уровень языка
В отечественном языкознании описание явлений словообразования имеет давние традиции, связанные с работами И.А. Бодуэна де Куртенэ, Ф.Ф. Фортунатова, Н.В. Крушевского и других языковедов. Однако самостоятельным объектом изучения словообразование становится лишь с середины 40-х годов XX столетия, а выделение его в самостоятельную лингвистическую дисциплину связывается с концом 60-х годов. Основы новой теории словообразования заложены работами М.М. Покровского и Л.В. Щербы, А.И. Смирницкого и Т.О. Винокура, М.Д. Степановой и В.М. Жирмунского. Отмечается особая роль трудов В.В. Виноградова, показавшего тесную связь словообразования с лексикологией, с одной стороны, и с грамматикой - с другой, и впервые выдвинувшего конструктивный тезис об особом месте словообразования в кругу лингвистических дисциплин. [ЛЭС 1990:468] Становление теории словообразования, как отмечает Е.С. Кубрякова, «прошло несколько этапов, связанных с выдвижением на каждом из них в качестве преобладающего одного из следующих подходов: морфологического, когда акт создания деривата рассматривался в терминах комбинаторики морфем и когда минимальной единицей словообразования считалась морфема; в этот период явления словообразования рассматривались через призму морфологии и иногда четко от нее не отличались; структурно-семантического, когда был поставлен вопрос о соотношении структуры и семантики производного слова, в частности о соотношении морфологического и словообразовательного анализа, и когда в центре внимания находились вопросы о критериях отношений словообразовательной производности и направлении этих отношений, а также о соответствии/несоответствии формальной и семантической производности слова; в это же время в практику словообразовательного анализа вошло понятие мотивированности производного слова и противопоставления источника мотивации и мотивированных единиц. В русле этого же направления были произведены первые попытки определить словообразовательное значение и объяснить его природу». [ЛЭС 1990:468]
С конца 60-х начала 70-х годов начинается интенсивная разработка проблем словообразования и полемика о месте словообразования в динамических моделях языка и его принадлежности к лексике или грамматике. С этого времени параллельно развиваются и пересекаются друг с другом три направления в изучении словообразования: 1) синтаксическое; 2) ономасиологическое; 3) функционально-семантическое. В синтаксическом, порождающем, трансформационном направлении, начало которому было положено работами Н. Хомского, семантику и структуру дериватов разных типов пытались объяснить процессуально на основе разных синтаксических конструкций и понятие словообразовательного правила стали связывать с восстановлением цепи переходов, необходимых для превращения исходных синтаксических конструкций в соответствующий дериват (ср.: "#// трубочист" и " ?// чистит трубы").
В ономасиологическом направлении словообразование рассматривается с точки зрения теории номинации и осуществления номинативной деятельности говорящего. В практику словообразовательного анализа были введены понятия ономасиологического базиса, ономасиологического признака, связки и ономасиологической категории. Источники такого подхода содержались в работах польских и чешских лингвистов (М. Докулил и др.).Функционально-семантическое направление синтезирует достижения первых двух направлений и ставит на первый план проблемы, связанные с семантикой, функционированием и созданием производных и сложных слов в живой речи и тексте.Это направление в отечественном языкознании разрабатывается Е.С. Кубряковой, И.С. Улухановым, В.В. Лопатиным, Е.А. Земской и другими лингвистами.
Активно обсуждаются проблемы словообразования и за рубежом, при этом, как отмечает Е.С. Кубрякова, «широкое распространение получила, так называемая, лексикалистская гипотеза, согласно которой место словообразования определяется его принадлежностью к лексическому компоненту, внутри которого словообразование существует в виде набора определенных словообразовательных правил (работы В. Мотша, М. Хале, Аронова, Скализе, Дреслера и др.)». [ЛЭС 1990:468]Исследователи отмечают сложность системы словообразования, обусловленную следующими факторами:
Некоторые проблемные вопросы лакского словообразования
Вопросы, связанные со словообразованием разных частей речи, рассматривались исследователями лакского языка как в монографических работах по лексикологии и морфологии (СМ. Хайдаков, Г.Б. Муркелинский), так и в специальных исследованиях по вопросам словообразования и статьях (И.Х. Абдуллаев, А.А. Мудунов, Н.С. Джидалаев и др.). Однако системный подход к теоретическому аспекту этих вопросов предлагается впервые в лакской грамматической литературе. Например, такие вопросы, как критерии выделимости морфем, вопросы их тождества, продукти вности/непродукти в 26 ности, возможность двоякой мотивации производного и другие важные вопросы в работах по словообразованию не поднимались. Между тем перед исследователем возникает немало трудностей и проблем при анализе словообразовательной системы лакского языка. Такие же проблемы, вероятно, существуют и в других языках, однако в тех работах, которые мы изучали по другим дагестанским языкам, эти вопросы также не получили соответствующего освещения. К проблемным вопросам, с которыми мы столкнулись в нашей работе, мы относим следующие: 1) определение производности или непроизводности слова; 2) морфонологические явления при словообразовании и вопросы тождества морфемы; 3) разграничение производного и сложного слова, с одной стороны, и сложного слова и устойчивого словосочетания - с другой; 4) определение словообразовательного значения производного слова; 5) определение способа словообразования. Производность/непроизводность. В лакском языке много существительных с одинаковыми финальными частями. Например, в названиях птиц на конце слова часто встречается слог - mly или звук \у], и у исследователя возникает соблазн определить их в качестве словообразовательного форманта, см.: хьатіу "ворона" читіу "ласточка" ссияптіу "пеночка" вяркъу "сорока" къпгъу "галка" барзу "орел" и др. Однако только в отдельных случаях существуют в языке слова, являющиеся мотивационной базой для таких наименований, как , например, вярхъ - обозначение звука, издаваемого сорокой, или кья (къягъу) 27 обозначение звука, издаваемого вороной, галкой. Звукоподражательные элементы являются компонентами сложных глаголов и потенциальными существительными, могут «обрастать» даже переносными значениями, например, вярхълил чіу «звук стрекота», ца къя бувккунни «появился один недостоверный слух». При отсутствии самостоятельных слов, служащих мотивационной базой для производног, нет оснований считать конечные звуки формантами словообразования. Известно, что мотивированными могут быть и непроизводные слова.
Или возьмем элемент - ия в словах дукия "пища", лаххия "одежда", лакіия "топливо" (= "бурьян"). Если в первых двух словах основы соотносятся с глаголами дукан "съесть", лаххан "надеть", то в последнем случае соотносительного глагола нет и, следовательно, нет оснований в его составе вычленять элемент - ия в качестве суффикса, значит, это слово является непроизводным и объектом словообразования не является.
Морфонологические процессы и реинтерпретация морфем. При словообразовании в пределах морфем наблюдаются фонетические процессы, живые и исторические. Так, например, при словоизменении существительных происходят чередования: а) гласных: барці «волк» - бурці-и-л; iffy «огонь» - ifla-pa-л; б) согласных, причем одни из чередований согласных являются живыми, ср.: марща «межа, заросшая травой»- марш-ри щііш; къатта «комната» - къат-ри mmllm; а другие относятся к историческим, ср.: цулчіа - цулкі-лу-л чІІІкІ цуша - цухь-лу-л шііхь личча - ликк-ура-л ччіікк. Морфы барці -/бурці-, ціу -І ціа-, марща -Імарш -, кьатта -Ікьат-, цулчіа -ІцулкІ-, цуша -Іцухь- и т.п. относятся к одной морфеме. Одной морфемой являются и основы (= корни) существительных, в которых при формообразовании выпадает конечный гласный прямой основы, ср.: ваціа - ваці-ри; кьяпа - кьяп-ри. Мы считаем выделение конечных гласных (если они «беглые») в таких словах в качестве флексии, что принято в школьных учебниках, ошибочным, поскольку общеизвестно, что в дагестанских языках номинатив является немаркированным падежом, т.е. флексия здесь нулевая, или материально не выражена. Точно так же, следует учитывать, что и некоторые суффиксы имеют морфонологические варианты - алломорфы. Например, такими являются: - аву и - ав- : лахъ-аву I лахъ-ав-ри-л; -шиеу и -шив-: лахъ-шиву /лахъ-шив-ру-л; -анну и - ан-\ цухх-анну 1цухх-ан-дара-л и др. Кроме позиционно обусловленных алломорфов одной морфемы, встречаются случаи свободного варьирования морфов, как, например: -зан и - зшшу : лахъа-зап "перевал" - ххала-зшшу "покос"; - шин и - шинна : хіадур-шиніїхіадур-шинна "подготовка"; -ру и - лу : дас-ру11дас-лу "таяние снега, льда весной" и т.п.
Существительные, мотивированные глаголами
В системе существительных, мотивированных глаголами, слова с общим значением «носитель процессуального признака» противопоставлены словам со значением отвлеченного действия (состояния). Первое из этих значений конкретизируется как «субъект действия» (обычно лицо), «орудие, средство осуществления действия», «результат действия». В существительных со значением отвлеченного действия другие конкретные значения могут развиваться как вторичные. Суффикс - у. Существительные с суффиксом -у образуются от корня глагола и имеют значение «субъект действия, названного глаголом». Однако этот суффикс более употребителен в составе сложных слов. Среди зафиксированных в словарях [Хайдаков 1962, Муркелинский 1989] можно отметить следующие дериваты: бувчі-у "гадалка" — бувчіїш "понять", "угадать" букк-у "читатель" — буккин "прочитать", "посчитать" бусу "сказитель" — бусан "сказать" иссу "обмыватель" — иссуп "обмыть (покойника)" ию [щу] "боец" — иян [щан] иподраться", "побороться" ттису "закройщик" — mmucwi "выкроить" хіачіу "пьяница" — хіачіан "выпить" чичу "писатель" — чичин "написать". Производящей основой является корень глагола, вычленяемый из основы совершенного вида. Все производные слова имеют значение лица и могут употребляться как названия мужчин и женщин, за исключением ию: нулевой классный показатель (КП) непереходного глагола иян обозначает субъект действия, обычно - мужчину. КП переходных глаголов (б-) ориентированы на обобщенный объект (бувчіу, букку), или на объект «человек» (иссу).
В глаголе бусан КП считается «окаменелым» (Абдуллаев 1974:143), а последние три слова в нашем списке мотивированы неклассными глаголами. Все существительные относятся к одной словоизменительной парадигме: бувчіу (им.п. ед.ч.) - бувчіу-лт (мн.ч.) бувчіу-л (род.п. ед.ч.) - бувчіулт-ра-л (род.п. мн.ч.). Суффикс - у входит также в формант синонимичного суффикса деятеля - зу, встречающегося в производных словах: гьарай-зу "мельник" ( — гьара-хъалу "мельница", гьараппал «часть мельницы», гьара- является связанной основой общей для всех однокоренных слов): къурай-зу "полевой сторож" ( — къур "поле") ялур-зу "надсмотрщик" ( — ялув "над") лур-зу "распутница" ( — лув "под"). Формант -зу, как отмечалось выше, является суффиксальным производным от глагола зун "работать" ( зузу "работник" —+ -зу). Если принять такую интерпретацию форманта, то данные слова должны рассматриваться как мотивированные наречиями или именными локативами. Другая интерпретация - признание подобных слов сложными, мотивированными словосочетаниями гьарай зун, ялув зун и т.д., в таком случае способ образования будет определяться как сращение с суффиксацией. Третий путь - признать эти слова в синхронном аспекте непроизводными, потерявшими внутреннюю форму. В пользу такой интерпретации говорит и тот факт, что в современном лакском языке нет самостоятельного слова гьара; от слова къур "поле" форма къурай не встречается (ср.: къурув зун), в наречии-послелоге ялув суффикс в перестал изменяться по классам.
По-другому образуется у них и форма множественного числа: конечное - у в аффиксе множественности переходит в -а (-залт): гьарай-за-лт; къурай-за-лт; ялур-за-лт. Второе значение суффикса - у - значение отвлеченного действия конкретизируется в частных словообразовательных значениях: а) отрезок действия, названного глаголом: байбихь-у "начало" — байбиишн "начать" байлиті-у "конец" — байлитіун "закончиться". б) конкретное проявление действия или состояния: бакъу "небылица", "напраслина" — бакъар "нет" бахчу "помеха", "придирки" — бахчин "задеть" бахіу "порча", "колдовство" — бахіин "связать" бихху "убой скота" — биххан "зарезать" бивкіу "смерть" — бивчіан "умереть" бюхъу "способность" — бюхъан "смочь" дяркъу "мороз" — дякъин "остыть", "замерзнуть" лябукку "производительность" — лябуккан "вырасти" mlumly "потягивание" — тїитіин "открыть(ся)" ласу "способность к действию" — ласун "взять". в) пространственно-предметное значение, связанное с действием: дайдихьу "начало", "исток" — дайдишин "начаться" дайлитіу "окончание", "конец" — дайлитіун "кончиться" дяликіу "перевал", "седловина" — дяличіан "прерваться". В плане диахронии к этой группе слов примыкают и слова: базу "граница" — дазин "связать", "приделать" базу "часть тела", "шов" — базин "соединить, нарастить"; г) значение предмета, являющегося результатом действия или назначенного для этого действия: дукіу "доход" — дучіан "приходить" (КІ//ЧІ) бурусу "крошево", "мелко нарезанные куски" — бурусин "нарезать", "разрезать на куски" лиссу "ломтик", "полоска" — лиссун "разделить на узкие полоски". К этой группе примыкают и слова: дачіу "мера" (цилиндрической формы деревянный сосуд для сыпучих тел, 16 кг), "барабан" — дачіип "разделить", "распределить" личіу "ломтик чуду, лепешки" — личіин {бурки личіин) "испечь". Большинство мотивирующих глаголов в этой группе являются непроизводными классными глаголами (см. КП б-, д-). Некоторые из них имеют более сложный состав, включающий префиксоиды дай- /бай-, дя-, ля- и инфиксальные элементы (бу-ру-син). Но во всех случаях существительные образуются однотипно - присоединением суффикса -у к конечному согласному корня.
Существительные со значением отвлеченного признака
Суффикс -шиеу (-шив-). Существительные с суффиксом -шиву составляют наиболее продуктивный тип образования слов с отвлеченным значением признака, свойства, качества. Такие существительные образуются практически от любого прилагательного, например: аваданишву "богатство" — авадан{сса) мискиншиву "бедность" — мискин{сса) и т.д. Но некоторые существительные этого типа приобретают и более конкретные значения, например: 1) состояния, зафиксированного в отдельном месте, у отдельных лиц; 2) название самого состояния, характеризующегося данным признаком; 3) отдельные проявления мотивирующего — признака и др. Ср.: архіал-шиву "равенство" — арх1ал(сса)"равный" тархъан-шиву "свобода" — тархъап(сса) "свободный" кіири-шиву "жара" — к1ири(сса) "горячий" гъели-шту "тепло" — гъели{сса) "теплый" ххари-шиву "радость" — ххари(сса) "радостный" хъин-шиву "добро" — хъин(сса) "добрый" оь-шиву "беда" — оь{сса) "злой" ціакь-шиеу "укрепления" — ц1акь(сса) "крепкий" бизар-шиеу "скука" — бизар{сса) "скучный" и др. Если существительные приобретают конкретные значения (предметов, событий и т.д.), они начинают изменяться не только по падежам, но и по числам (плюральный аффикс -ртту): оьишву "несчастье" - оыииву-ртту "несчастья" ціакьишву "укрепление" - ціакьшиву-ртту "укрепления". Косвенная основа образуется при помощи интерфикса -ру-: ціакьишв-ру-л. Особенностью суффикса -шиву является то, что он может транспонировать признаковые имена в предикаты простых и сложных предложений, выполняя функцию, подобную функции герундия [Эльдарова:2004]. В такой функции образования с суффиксом -шиву употребляются в восклицательных предложениях, например: Щинал марцішивуї "Какая чистая вода!"
А также при помощи «адъективного герундия» самостоятельное именное сказуемое простого предложения переводится в зависимое сказуемое придаточного предложения. Ср.: Ххуллу захіматссар. "Дорога трудная". - Ттун кіулли ххуллу захіматишву. "Я знаю, что дорога трудная". Непроизводных прилагательных в лакском языке сравнительно немного, поэтому они часто образуются путем сочетания суффиксоидов -бусса «обладающий признаком» -бакъасса «не обладающий признаком, названным мотивирующим словом». Структурно-морфологически они представляют собой причастные формы глагола бытия бикіан - бур "есть" и бакьар "нет". Так образуется словообразовательная цепочка: существительное — прилагательное — существительное: аькьлу "ум" — аькьлу бусса "умный" — аькьлу бушиву "обладание умом"; тіул "поступок" — тіул дакьасса "не умеющий вести себя хорошо" — тіулдакьаишву "невоспитанность", "шалости". Следует добавить, что с помощью суффикса -шиву образуются абстрактные существительные со значением «занятие профессионально тем, что названо производящей основой». Мотивирующими основами при этом выступают существительные, обозначающие людей по профессии, по занятиям. Например: учитель - учитель-шму; къазахъ "слуга" - къазахъ-шиву ссяткар "часовщик" - ссяткар-шиву авчи "охотник" - авчи-шиву. Такие слова употребляются или в сочетании с глаголом дуллан "делать" (= «заниматься»), или в роли зависимого предиката в составе сложноподчиненного предложения: Ттуи кьакіулссия та профессоршиву. "Я не знал, что он профессор". В последнем случае предпочтительнее употребить вспомогательный глагол и образовать от него форму с суффиксом -шиву (профессор ушиву/хьушиву и т.д.). Суффикс -шині-шинна. Суффикс -шин синонимичен суффиксу -шиву, но менее продуктивен и образует имена существительные, не отягощенные предикативной семантикой. Выше мы рассматривали его в связи с существительными, мотивированными сложными глаголами. Чисто к адъективной мотивации можно отнести мотивацию следующих производных: ціушин/ціушшша "новаторство" — ц1у{сса) "новый" тіайлашин "справедливость" — т1айла(сса) "прямой ", "правильный" дарккушин "несправедливость" (Ю. Хаппалаев) — даркку(сса) "кривой", "несправедливость" Суффикс -лугъ. Суффикс - лугъ встречается в заимствованиях из тюркских языков (-лыкъ — -лугъ). Синонимичен исконному суффиксу -шиву. Субстантивов с этим формантом, мотивированных прилагательными, немного. В нашей картотеке это: ша-лугъ "веселье", "торжество" — шад(сса) "веселый" аваданлугъ "богатство" — авадан(сса) "богатый" аъркинлугъ "надобность" — аьркин(сса) "нужный" Производные отличаются сугубо книжной окраской.
