Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Предметно-тематическая классификация сельскохозяйственной (земледельческой) лексики в лезгинском литературном языке 18
I. Термины, связанные с земледелием 21
1.1. Названия земли 24
1.2. Названия, связанные со средствами и действиями по уходу за землей 28
1.3. Наименования сельскохозяйственных орудий 30
1.4. Сельскохозяйственный календарь 35
1.5. Названия зерновых культур 37
1.6. Названия, связанные с уборкой зерновых культур, молотьбой, помещением для хранения зерна, мельницей и. т.д 41
1.7. Названия бобовых культур 46
1.8. Названия частей зерновых и бобовых культур 47
II. Названия культурных растений 48
2.1. Названия деревьев 49
2.2. Названия кустарников и ягод 51
2.3. Названия садовых культур 53
2.4. Названия частей деревьев, кустарников и плодов 63
2.5. Названия огородных культур 64
2.6. Названия бахчевых культур 68
III. Названия травянистых растений 69
3.1. Названия съедобных трав 71
3.2. Названия лекарственных растений ". 72
3.3. Названия сорняков, кормовых растений и связанных с ними других понятий 75
3.4. Названия цветов и связанных с ними коррелятов 77
3.5. Названия некоторых болезней растений 78
Глава II. Структурно-семантический анализ сельскохозяйственной (земледельческой) лексики в лезгинском литературном языке 80
2. 1. Структура и слоговая система сельскохозяйственной (земледельческой) лексики 80
2. 2. Способы образования сельскохозяйственной (земледельческой) лексики 82
2.2.1. Суффиксальное словообразование в сельскохозяйственной (земледельческой) лексике 84
2.2.1.1. Суффиксы имен существительных 84
2.2.1.2. Суффиксы имен прилагательных 90
2.2.2. Словосложение в сельскохозяйственной (земледельческой) лексике 91
2.2.2.1. Собственносложные слова 94
2.2.2.2. Повторы 97
2.2.3. Составные (описательные) названия в сельскохозяйствен-(земледельческой) лексике 99
2.2.4. Обособление 102
2.2.4.1. Семантическое обособление 103
2.2.4.2. Грамматическое обособление 104
2.2.4.3. Фонетическое обособление 105
Глава Ш. Языковые особенности сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка 107
3.1. Системные взаимоотношения лексических единиц 107
3.2. Диалектные варианты сельскохозяйственной (земледельческой лексики 113
3.3. Исконный и заимствованный пласты в сельскохозяйственной (земледельческой) лексике 123
3.3.1. Исконная лексика 124
3.3.2. Заимствованная лексика 131
Заключения 138
Список использованной литературы 146
Принятые сокращения 163
- Термины, связанные с земледелием
- Названия культурных растений
- Структура и слоговая система сельскохозяйственной (земледельческой) лексики
- Системные взаимоотношения лексических единиц
Введение к работе
0.1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Объектом исследования является сельскохозяйственная (земледельческая) лексика в лезгинском литературном языке.
Актуальность исследования. Синхронное описание лексики дагестанских литературных и особенно бесписьменных языков все еще остается одной из актуальных задач современного дагестановедения. Особенно актуальна проблема изучения отраслевой лексики дагестанских языков и их многочисленных диалектов и говоров, которые в процессе интенсивного научно-технического прогресса, миграционных и других процессов подвергаются серьезным изменениям.
Известно, что территория проживания лезгин всегда отличалась развитым земледелием и скотоводством. Особое распространение имело садоводство и огородничество. Богатство разных хозяйственных и других отраслей, естественно, нашло полное отражение в языке. Соответственно, сбор данной лексики - неотложная задача дагестановедения.
Сельскохозяйственная (земледельческая) лексика лезгинского языка как специальный предмет исследования не привлекала еще внимания ученых, т.е. богатый пласт лексики, представленный в многочисленных диалектах и говорах лезгинского языка, в целом оставался вне поля зрения. Она не исследована и на уровне лезгинского литературного языка. В этом плане исключение составаляют отдельные статьи У. А. Мейлановой, Б. Б. Талибова, Ф. А. Ганиевой, Э. М. Шейхова и др. Поэтому фиксация и анализ отраслевой, в том числе и сельскохозяйственной лексики, приобретает особую актуальность и в теории, и в практике изучения лезгинского языка. Работа в этом плане включает и экстралингвистический аспект.
Полное и всесторонее изучение лексики с включенной в нее микролексикой даст возможность проследить за развитием языка, его обогащением,
происходящими в каждом языке внутриструктурными процессами, с одной стороны, и взаимодействием языка с родственными языками, с другой.
Цель и задачи исследования. Настоящая диссертационная работа ставит целью дать подробную характеристику довольно богатой и весьма разнообразной сельскохозяйственной (земледельческой) лексике в лезгинском литературном языке на современном этапе его развития.
Намеченная цель определяет решение следующих задач:
1. Сбор и фиксация всей сельскохозяйственной (земледельческой)
лексики лезгинского литературного языка.
Систематизация и классификация сельскохозяйственной (земледельческой) лексики по лексико-тематическим группам, в некоторых случаях с сопоставлением лексического материала говоров и диалектов лезгинского языка.
Проведение структурного, семантического, а в ряде случаев и этимологического анализа рассматриваемой группы лексем.
Выявление лексико-семантических особенностей сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка.
Классификация сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка с выделением исконных слов и заимствованных пластов.
Научная новизна исследования. В предлагаемой работе впервые сделана попытка суммарно охватить и представить лексику, связанную с земледелием, а также культурными и травянистыми растениями. В исследовании проанализирован богатейший пласт сельскохозяйственной лексики по лексико-тематическим группам, определена словообразовательная система, выявлены основные способы деривации (суффиксация, сложение, сочетание слов, обособление); описаны закономерности функционирования и взаимоотношения словарных единиц (омонимия, синонимия, антонимия, неологизмы и архаизмы; выявлены исконный и заимствованный пласты лексики, дана оценка
языковым процессам, связанным с заимствованием. Многие термины рассматриваются в тесной связи с этнографией, в исследовании даются подробные описания некоторых сельскохозяйственных процессов, названий пахотных и сенокосных орудий, что позволяет проследить связь языка с культурой и историей лезгин.
В работе впервые вводится в научный оборот значительный, ранее неизвестный материал, отражающий результаты полевых исследований.
Степень разработанности темы. Специальных монографических и диссертационных исследований по земледельческой лексике лезгинского языка, а также по многочисленным диалектам и говорам лезгинского языка до настоящего времени не имеется. В научных публикациях (статьях и тезисах) лезгиноведов затронуты лишь отдельные частные вопросы сельскохозяйственной (земледельческой) лексики или же соответствующий материал привлекается в сравнительных и сопоставительных исследованиях по дагестанским и кавказским языкам.
Методологическая основа исследования определяется важностью изучения языка, особенно его словарного фонда, во взаимоотношениях и взаимосвязах лексики с другими видами хозяйственной и общественной деятельности, с учетом межязыкового взаимодействия, а также важностью и актуальностью сохранения и развития лексического богатства языка.
Научная база исследования. Труды отечественных и зарубежных исследователей по кавказским, в особенности по дагестанским, языкам, посвященные проблемам лексики, в том числе и отраслевой, являются научной базой данной диссертации. При рассмотрении вопросов, связанных с сельскохозяйственной (земледельческой) лексикой, автор исходил из теоретических положений, выдвинутых в трудах российских и зарубежных исследователей по проблемам языка, истории и этнографии.
Теоретическая значимость исследования. Актуальность и научная новизна работы определяют ее теоретическое значение. Исследование по
сельскохозяйственной (земледельческой) лексике лезгинского литературного языка может быть использовано при решении различных вопросов лексикологии лезгинских, а более широко - дагестанских языков, при разработке различных вопросов лезгинского языкознания. Особую ценность представляют выводы, полученные в результате всестороннего исследования данной отрасли лексики. Результаты работы также могут внести определенные коррективы в лексикологические и лексикографические исследования лезгинского языка.
Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при дальнейшем изучении лексики лезгинского языка. Диссертация может послужить материалом для историко-этимологического, сравнительного, сравнительно-сопоставительного, толкового, двуязычных (лезгинско-русского и русско-лезгинского), орфографического, терминологических словарей, призванных уточнить и узаконить правописание всех лексических единиц, а также отраслевых словарей лезгинского языка.
Материалы диссертации также могут быть использованы при преподавании курса «Лексика лезгинского языка» в вузовских лекционных курсах на факультетах дагестанской филологии, при изучении истории, этнографии, духовной культуры лезгин. Диссертация окажется полезной для работников сельского хозяйства, средств массовой информации, а также для преподавателей вузов, общеобразовательных школ и педагогических колледжей.
Методы исследования. Цель и задачи, сформулированные выше, определили методику исследования. Анализ сельскохозяйственной (земледельческой) лексики проводился путем синхронного описания с применением статистического и описательного методов. При анализе некоторых терминов земледелия проводились этимологические поиски с применением методики историко-сравнительного анализа.
Источники и материалы исследования. Основой для написания данной диссертации явился связанный с сельским хозяйством обширный лингвистический материал по лезгинскому литературному языку. Значительная часть сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка собрана в 2001-2003 г.г. в полевых условиях непосредственно в селах Ахтынского, Курахского, Касумкентского, Магарамкентского, До-кузпаринского районов Республики Дагестан. Кроме полевого материала, земледельческая лексика извлекалась из произведений устного народного творчества, поэтических и прозаических произведений лезгинских писателей и поэтов, а также специальной и научной литературы, и из периодической печати.
Апробация и публикации. Работа выполнялась на кафедре общего и дагестанского языкознания Дагестанского государственного педагогического университета. Основные положения диссертации были апробированы на заседаниях кафедры общего и дагестанского языкознания ДГПУ, а также отражены в следующих публикациях: «Способы образования сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка». - Махачкала, 2003 (1 п. л.); «Проблемы общего и дагестанского языкознания». - Махачкала, 2003; «Модернизация структуры и содержания обучения в Дагестанской общеобразовательной школе» (Материалы годичной научно-методической сессии ДИПКПК). - Махачкала, 2003; Материалы Международной научной конференции «Актуальные проблемы общей и адыгской филологии», тез. докл. - Майкоп, 2003.
Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения (общая характеристика работы, из истории изучения сельскохозяйственной лексики в дагестанских языках), трех глав, заключения, списка использованной литературы по теме исследования и условных сокращений. Общий объем диссертации составляет 167 страниц компьютерного текста.
На защиту выносятся следующие положения диссертации:
- Сельскохозяственная (земледельческая) лексика лезгинского литературного
языка рассматривается на уровне терминов земледелия, названий культурных
и травянистых растений. Внутри каждой лексико-семантической группы вы
деляются по семь-восемь тематических подгрупп.
Каждая лексико-семантическая группа подробно анализируется с привлечением паспортизированного иллюстративного материала из художественных произведений и произведений устного народного творчества.
Термины земледелия, названия культурных и травянистых растений рассматриваются в структурно-семантическом плане. Выделены и проанализированы их способы образования: суффиксация, словосложение, словосочетание, обособление.
Сельскохозяйственная (земледельческая) лексика лезгинского литературного языка разграничена на исконную и заимствованную.
Исконная лексика группируется на общедагестанский, общелезгинский, собственно лезгинский пласты.
Заимствованные слова представлены лексическими элементами из арабского, иранских, тюркских и русского языков.
Сбор и изучение сельскохозяйственной (земледельческой) лексики лезгинского литературного языка позволит сохранить лексическое богатство лезгинского языка и даст возможность более глубоко раскрыть историю народа и историю языка.
0.2. Из истории изучения сельскохозяйственной лексики в дагестанских языках
Как известно, в словарном фонде всех языков, в том числе и дагестанских, различается общеупотребительная и отраслевая лексика. Общеупотребительная лексика — это макролексика, входящая в основной словарный фонд языка. Она включает в себя наиболее употребительную и широко распространенную часть лексики.
Основной словарный фонд дагестанских литературных и бесписьменных языков в целом монографически исследован. В синхронном плане лексика дагестанских языков освещается в трудах С. М. Хайдакова «Очерки по лексике лакского языка» (1961), Р. И. Гайдарова «Лексика лезгинского языка» (1965), Г. Казиева «Лексика аварского языка» (1969), М-С. Мусаева «Лексика даргинского языка» (1978), В. М. Загирова «Лексика табасаранского языка» (1981), X. Г. Азаева «Словообразование и лексика ботлихского языка» (1975), Д. С. Самедова «Некоторые вопросы лексики арчинского языка» (1975), М. Ш. Халилова «Лексика бежтинского языка» (1981), Ф. И. Гусейновой «Лексика рутульского языка» (1988), Н. К. Шириновой «Лексика будухского языка» (1994), Ю. М. Нурмамедова «Лексика цахурского языка» (1994). Некоторые вопросы лексики рассматриваются также в кратких грамматических очерках по многочисленным аваро-андо-цезским языкам.
В вышеназванных монографических исследованиях весьма поверхностно освещаются вопросы отраслевой, в том числе и сельскохозяйственной лексики дагестанских языков, т.е. глубокого и всестороннего анализа, естественно, в них не проводится. «Известно, — пишет У. А. Мейланова, - что, будучи широко и детально несобранной и несистематизированной, микролексика зачастую выпадала из работ по грамматике, лексике конкретного языка и, само собою разумеется, из словарей, призванных собрать воедино, организовать и обобщить лексическое богатство каждого языка» (Мейланова 1989: 3)
Последние десятилетия в дагестанском языкознании большое внимание стали уделять более глубокому и детальному исследованию вопросов отраслевой лексики дагестанских языков. Основная задача исследователей отраслевой лексики - освещение профессиональной лексики, связанной с узко профессиональной, а также хозяйственной и иной деятельностью человека. Как отмечают У. А. Мейланова и Ф. А. Ганиева, «отраслевая лексика в общеупотребительный словарь литературного языка попадает лишь частично и далеко не всегда становится достоянием науки» (Мейланова, Ганиева 1989: 5). По словам В. И. Абаева, она (данная лексика) «представляет своего рода документ, свидетельствующий либо о происхождении народа, либо о его сношениях с другими народами» (Абаев 1949: 15).
Целенаправленное и системное исследование отраслевой лексики дагестанских языков как в синхронном, так и в диахроническом аспектах имеет огромное теоретическое и практическое значение для дальнейшей разработки вопросов истории языка и истории народа.
В этой связи А. С. Чикобава справедливо отмечает, что «и с точки зрения специально-лингвистической, и с точки зрения развития литературных языков, актуальность изучения отраслевой лексики, микролексики, бесспорна» (Чикобава 1975: 35), что «необходимо подключить исследованию определенные слои лексики, связанные с хозяйственной деятельностью широких слоев населения, как-то: лексику животноводства, птицеводства, полеводства, виноградарства и виноделия, шелководства..., лексику, связанную с технологией производства хлебных изделий, мясных и молочных продуктов» (Чикобава 1975: 29).
Впервые исследованию вопросов отраслевой лексики иберийско-кавказских языков была посвящена специальная региональная научная сессия, которая состоялась 8-11 сентября 1969 г. (г. Грозный). Ее материалы опубликованы во втором томе «Ежегодника ИКЯ» (1975).
Монографически исследована отраслевая лексика некоторых дагестанских языков - аварского, даргинского, кумыкского, лакского, лезгинского, хиналугского и чамалинского. В них впервые собран и систематизирован довольно богатый лексический материал по различным отраслям вышеназванных языков. К сожалению, рукописные варианты монографических исследований по семи языкам, написанные учеными Института языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы ДНЦ РАН, до сих пор остаются неизданными.
Микролексика лезгинского языка освещается в рукописи Ф. А. Гание-вой «Отраслевая лексика лезгинского языка», где проанализированы термины, связанные с домом, хозяйством, утварью, земледелием, животноводством, ковроткачеством, растительным и животным миром, а также обрядовые и социальные термины, термины родства и свойства, названия частей тела человека и животных и т.д. В работе весь материал классифицирован по лек-сико-тематическим группам, подвергнут структурно-семантическому, а в некоторых случаях и этимологическому анализу. Здесь лексический материал литературного языка сопоставляется с материалами разных диалектов и говоров лезгинского языка. Следует отметить, что эта работа была первой попыткой комплексного охвата и анализа в целом отраслевой лексики лезгинского языка. Изучение и исследование отраслевой лексики лезгинского, как и других дагестанских языков, естественно, нуждается в более подробном и детальном анализе, т.е. каждая отрасль должна быть рассмотрена и исследована монографически самостоятельно.
Важно отметить, что на основе результатов своих исследований лингвистами Института ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН опубликовано несколько тематических сборников: «Отраслевая лексика дагестанских языков: материалы и исследования» (1984), «Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: термины родства и свойства» (1985), «Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: соматические термины» (1986), «Отраслевая лексика дагестанских языков: названия животных и птиц» (1988), «Проблемы отрас-
левой лексики дагестанских языков: названия деревьев, трав и кустарников» (1989), «Социальная терминология в языках Дагестана» (1989). За последние годы защищены три кандидатских диссертации: Б. Т. Чамсаева «Лексика традиционных промыслов даргинского языка» (1998), 3. М. Саламова «Животноводческая лексика в говорах анцухского диалекта аварского языка» (2003), А. А. Эседов «Отраслевая лексика лезгинского языка: названия животных и птиц» (2003).
Сельскохозяйственная лексика (термины животноводства и земледелия) также нашла свое отражение в статьях и тезисах Н. С. Джидалаева (1969: 34 - 35), Ш. М. Саадиева (1969:30 -32), У. А. Мейлановой (1975: 222 -228), 3. Н. Джапаридзе (1975: 229 -232), А. А. Магометова (1975: 233 - 245), С. М. Хайдакова (1975: 246 - 249), В. С. Хидирова (1975: 250 - 254), А. М. Асланова (1975:255 - 260), В. А. Гукасяна (1975: 261 - 264) и др.
Рассматриваемая лексика, как правило, исследователями дагестанских языков дифференцируется на две большие тематические группы и освещается самостоятельно: терминология животноводства и терминология земледелия, включая в последнюю названия культурных и травянистых растений. Різ сельскохозяйственной лексики, как было отмечено выше, термины животноводства рассмотрены в диссертационной работе А. А. Эседова «Отраслевая лексика лезгинского языка: названия животных и птиц» (2003). Соответственно, задачей данного исследования является сбор, фиксация и анализ одной из больших тематических групп отраслевой лексики, а именно терминологии земледелия, названий культурных и травянистых растений.
Первые сведения о терминах земледелия и названиях культурных и травянистых растений встречаются в монографии Р. И. Гайдарова. «Лексика лезгинского языка» (1965), а также в некоторых сравнительных и сопоставительных исследованиях по дагестанским языкам. Специально рассматриваются и анализируются некоторые названия культурных и травянистых расте-
ний в лезгинском языке в научных публикациях У. А. Мейлановой, Б. Б. Та-либова, Ф. А. Ганиевой, Э. М. Шейхова и Г. А. Гаджиева.
В статье У. А. Мейлановой и Ф. А. Ганиевой «Характеристика наименований деревьев и кустарников в лезгинском языке» (Мейланова, Ганиева 1989: 5-15) сделана попытка выделения структурной модели образования названий деревьев и кустарников в лезгинском языке и его диалектах и говорах. Авторами установлено, что лезгинский язык обладает разветвленной сетью названий деревьев и кустарников, многие из которых восходят к общелезгинскому и общедагестанскому хронологическому уровню, что свидетельствует о древности знакомства лезгин с множеством реалий растительного мира и давности истории множества культурных растений у лезгин. Выделены названия деревьев и кустарников иноязычного происхождения. По словам авторов, заимствуются прежде всего названия плодовых культур, не растущих в Дагестане и ранее неизвестных дагестанцам.
В статье Ф. А. Ганиевой «Морфологическая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском языке» (Ганиева 1989: 44 — 50) на богатом фактическом материале подвергаются анализу названия травянистых растений в лезгинском литературном языке в сопоставлении с его диалектами и говорами. В структурном отношении травянистые растения автором подразделены на простые (непроизводные), производные, сложные и составные, из которых последние составляют самую богатую группу названий травянистых растений. По семантике компоненты моделей образования травянистых растений разнообразны: они выражают цвет, вкус, названия частей тела человека и животных, сходство с чем-либо и т.д. Так же, как и в названиях деревьев и кустарников, в наименованиях травянистых растений выделены основы общедагестанского, общелезгинского и собственно лезгинского лексического фонда. Как отмечает Ф. А. Ганиева, в данной группе лексем заимствованных слов значительно меньше, и, в основном, они являются тюрк-
скими (Ганиева 1989: 50). Характеристике некоторых названий плодов в лезгинском языке посвящены тезисы доклада Ф. А. Ганиевой (1990: 53).
Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском языке рассматриваются в статье Э. М. Шейхова (1989: 102 - 106). Автор названия съедобных и лекарственных трав в лезгинском языке структурно делит на простые (непроизводные), производные и сложные. В начале своей статьи Э. М. Шейхов отмечает, что «мы не ставили целью дать соответствия наименования этих трав в русском языке или приводить латинские термины: нас прежде всего интересовала сама структура наименований в лезгинском языке, выявление их словообразовательных моделей» (Шейхов 1989: 102 — 103). К сожалению, такой подход автора, на наш взгляд, не очень оправдан. По нашему мнению, было бы весьма ценным для разных исследователей, если бы автор дал лезгинским названиям съедобных и лекарственных трав их соответствия в русском языке. И второе. При анализе словообразовательных моделей автор некоторые сложные основы рассматривает в разделе производных, а составные образования считает сложными.
Название дерева в некоторых дагестанских, в том числе и лезгинских, языках рассматривается в небольшой статье Б. Б. Талибова (1989: 90 - 91). Основу тар «дерево» многие дагестановеды (Г. X. Ибрагимов, С. М. Хайда-ков, М. Е. Алексеев) считают общедагестанской, а Б. Б. Талибов по генезису данную основу связывает с индоевропейской, но, по мнению автора, она проникла в лезгинский, по всей вероятности, непосредственно из армянского языка (1989: 91).
Фитониму гьармулаяр «рута» у самурских лезгин посвящена статья Г. А. Гаджиева (1989: 127 - 129). По мнению автора, данное название в лезгинском языке является заимствованным из латинского гьармала (лат. Pega-num harmala).
Анализ вышеназванных статей показывает, что сельскохозяйственная (земледельческая) лексика в лезгинском литературном языке изучена в об-
щих чертах: некоторые названия культурных травянистых растений в целом освещаются в указанных статьях, а терминология земледелия практически не затронута. Поэтому необходимость более подробной разработки терминов земледелия, названий культурных и травянистых растений со всеми тематическими группами и их подгруппами очевидна. Сельскохозяйственную лексику в лезгинском языке в настоящем исследовании предполагается рассмотреть, в первую очередь, в предметно-тематических группах, далее дать структурно-семантический анализ лексем и разграничить на исконный и заимствованный пласты.
Термины, связанные с земледелием
Выделенная сельскохозяйственная (земледельческая) лексика объединяется в трех лексико-тематических группах и девятнадцати подгруппах. По своему удельному весу довольно значительное место в тематических группах занимают термины, связанные с земледелием и названия культурных растений, а в подгруппах — названия земли, названия, связанные с уборкой зерновых культур, названия деревьев, кустарников и ягод, названия садовых культур, названия огородных культур, названия лекарственных растений, названия сорняков и кормовых растений. Незначительна лексика, связанная с сельскохозяйственным календарем, с названиями зернобобовых и бахчевых культур, съедобных трав и т.д.
Сельскохозяйственная (земледельческая) лексика лезгинского языка рассматривается и анализируется на материале лезгинского литературного языка, в некоторых случаях проводится сопоставительный анализ с диалектами и говорами лезгинского языка. Следует отметить, что в диалектах и говорах в рассматриваемой группе лексем существенного отличия не наблюдается.
С названиями сельскохозяйственной терминологии связано довольно большое количество сравнений, проклятий, устойчивых выражений, пословиц и поговорок. Наблюдаются случаи их отражения в ономастике (в топонимах и микротопонимах). I. Термины, связанные с земледелием
Земледелие является древнейшим занятием народов Дагестана. Как пишет С. С. Агаширинова, «первые зачатки земледелия относятся к концу неолита, а в энеолитическую эпоху и в эпоху бронзы эта отрасль получает свое дальнейшее развитие» (Агаширинова 1978:23). Найденные во многих частях Дагестана каменные зернотерки, песты, кремневые вкладыши серпов, каменные мотыги, отпечатки зерен на обломках керамики, относящиеся к первой половине II тысячелетия до н.э., а также остатки так называемой кая-кентско-хорочоевской культуры, датируемой началом первого тысячелетия до н.э., свидетельствуют о древности земледельческо-скотоводческого типа хозяйства народов Дагестана, в том числе и лезгин. Это подтверждается и данными археологии (Котович 1961: 282,288; 1962:107; Пикуль 1961: 158 и др.)
Характер земледелия в Дагестане во многом определялся природными условиями. Именно благодаря благоприятным климатическим условиям жители Дагестана имели возможность сеять важнейшие хлебные злаки, широко разводить, особенно на равнинной, предгорной, а в некоторых случаях и в горной части, сады и огороды.
Земледельческая лексика имеет большое значение для изучения истории и культуры лезгин. Она позволяет определить вклад народа в развитие материальной и духовной культуры лезгин.
В данную тематическую группу включены названия земли, названия, связанные с уходом за землей, наименования сельскохозяйственных орудий, сельскохозяйственный календарь, названия зерновых культур, названия, связанные с уборкой зерновых культур, молотьбой, помещением для хранения зерна, мельницей, названия бобовых культур, названия частей зерновых и бобовых культур. А теперь более подробно остановимся на каждой тематической подгруппе. I.I. Названия земли
В литературном лезгинском языке и диалектах для обозначения понятия «земля, почва» используется исконный термин чип (мн.ч. чилер). Термин чил является многозначным. Помимо основного значения «земля», «почва» лексема чил выражает и такие понятия: 1) «суша» - гьуьлуъкай чил яргъа ава «суша далека от моря»; 2) «мир, свет, вселенная» - са чилелни жеч вун хыпин инсан «не сыскать во всем мире такого человека, как ты»; 3) «родина» - хайи чил «родина (букв, «родившая земля»).
Верхний плодородный слой земли обозначается простым исконным термином накъв (мн.ч. накьвар): къум квай накъв «песчаная почва» (букв, «песок имеющая земля»); чіулав накъв «чернозем»; шур квай накъв «подзолистая почва»); яру накъв «краснозем» (букв, «красная земля»).
В зависимости от пригодности к использованию и назначения обрабатываемая земля дифференцировалась на пашню, сенокос, выгон, пару и т.д. Все земельные угодья лезгин делятся на несколько видов:
Ник (мн.ч. никіер) «пашня, поле, нива»; цик квай никіер «поливные поля», ср.: зчіел квай никіе магъсул жедач погов. «на поле, заросшем сорняками, урожая не бывает». Заз чиз ви рикіел алама жеди, Атакиши са яхціурни ціуд йисан вилик хуъряй жьечіна фена пул ківатіна мулкар къачу-най (А. А.) «Ты помнишь, наверное, как Агакиши пятьдесят лет тому назад ушел из села и, накопив деньги, покупал угодья».
Понятие «пашня» передается еще аналитическим термином цазвай чилер (букв, «пашущие поля»), а понятие «поле» — также термином тала (мн.ч. талаяр)»; къуълуьн талаяр «поля, засеянные пшеницей».
Понятие «сенокос, сенокосные угодия» передается составным термином векъин чкаяр «сенокосы» (букв, «травяные места»).
Там (мн.ч. тамар) «лес»: къалин там «густой лес»; пеш алай там «лиственный лес». С термином там «лес» зафиксировано несколько поговорок: Тараз яків яда тамуз ван хъуй лугъуз «По дереву топором ударяют, чтобы лес слышал» (т.е. одному говорят, чтобы другие слышали); Там авай чкада була-харни жеда «Там, где лес, и родники бывают»; Тек тар тама тахъуй «Пусть не будет одинокого дерева в лесу» (т.е. пусть не будет одинок человек); Тама авай хъсан емши вакіанди я «Самый лучший плод в лесу принадлежит кабану»; Тама тек тарни тахъуй - тек лекьни «Пусть не будет одинокого дерева и одинокого орла в лесу». Там са тарцикай ибарат тежервал, жемятни са касдикай ибарат жедач эхир (К. М.) «Ведь, как лес не состоит из одного дерева, так и общество не составляет один человек».
Помимо термина там в лезгинском языке для передачи понятия «лес» редко употребляется и простой термин рук. Понятие «лесник» в лезгинском языке передается самостоятельным термином мешебеги.
Понятие «выгон, выпас» передается лексемой чіур (мн.ч. чіурар), а также лексемой уъруъш (мн.ч. уьруьшар) «пастбище, выгон». Термин чіур имеет еще одно значение «дерн». Сравните фразовые примеры: Сурал чіур акьалтна «Могила заросла травой»; Дана галай кал чіурал акъваздач «Корова, у которой есть теленок, не задерживается на лугу (букв, на выпасе)»; Къве чіурал алай дана «Теленок, который пасется на двух лугах» (соотв. «ласковый теленок двух маток сосет»).
Названия культурных растений
Флора во всех языках отражает разные стороны окружающей их носителей действительности. По справедливому утверждению В. А. Абаева, «элементы языка отражают элементы объективной действительности..., мир языка есть не что иное, как своеобразная переработка в общественном сознании мира реалий» (Абаев 1968: 35).
Растительный мир на территории Лезгистана обнаруживает значительное разнообразие. Богата и разнообразна также и лексика, отражающая флору, имеющую огромное значение для жизни людей и их хозяйства, ср.: май-ишат (мн.ч. майишатар) «хозяйство».
В лезгинском языке представлены различные названия садовых и овощных культур, съедобных, лекарственных и кормовых трав. Особенно разнообразны названия плодовых культур и трав.
Среди названий флоры в лезгинском языке обнаруживается множество исконных слов, которые составляют наиболее древний пласт лексики. Наряду с исконными названиями значительное место занимают заимствованные на именования растений, проникшие в лезгинский язык из родственных и неродственных языков.
В лексико-тематическую группу «Названия культурных растений» включены названия деревьев, названия кустарников и ягод, названия садовых культур, названия частей деревьев, кустарников и плодов, названия огородных культур, названия бахчевых культур.
Названиям деревьев и кустарников посвящена статья У.А. Мейлановой и Ф.А. Ганиевой (1989: 5 - 5), где структурно-семантическому анализу подвергается целый ряд названий деревьев и кустарников не только в литературном языке, но в некоторых диалектных единицах лезгинского языка.
Видовое понятие «дерево» в литературном лезгинском языке и диалектах передается общим термином тар (мн.ч. тарар). О происхождении этого слова у языковедов нет единого мнения. Так, Г.Х. Ибрагимов (1971: 162-163), СМ. Хайдаков (1973: 53) и В. М. Загиров (1989: 21) данную основу считают общедагестанской. Иного мнения придерживается Б. Б. Талибов (1989: 90 — 91), который в результате тщательного и сравнительного анализа приходит к выводу о том, что лексема тар в лезгинском (и в некоторых лезгинских языках) иранского происхождения. Как иранизм его рассматривает У. А. Мейла-нова и Ф. А. Ганиева (1989: 6). Вместе с тем У. А. Мейланова и Ф. А. Ганиева отмечают, что «данная основа с отдельными изменениями фонетического и лексического характера сохранилась также в некоторых других дагестанских языках: дарг. тіерхьа «палка», лак. ттархь «палка», ттар-ли-л «сосна», таб. гъар «дерево», крыз. дар «дерево», будух. даьр «дерево», рутул. дал «палка», цах. дал «палка». Как видно из приведенного материала, генетически родственная основа выражает в этих языках два понятия — «дерево» и «палка». Исконный корневой д хорошо сохранился в крызском, будухском, рутульском, цахурском языках, в других языках он подвергся оглушению
(даргинский, лакский, лезгинский)» (Мейланова, Ганиева 1989: 6). Данное мнение авторов не соответствует первоначальному утверждению, в котором основа тар в лезгинском, как они считают, является основой иранского происхождения.
С термином тар «дерево» в лезгинском языке встречается много пословиц, поговорок и идиоматических выражений, что подтверждает основное значение этого слова: Емишдин тар атіумир «Не руби фруктовое дерево»; Емиш тегъидай тарни кьий, тай тахадай хварни «Пусть пропадет и дерево, которое не плодоносит, и кобыла, которая не рожает жеребенка»; Гьвечіи якіу чіехи тар ярхарда «Маленький топорик срубит (букв, «повалит») большое дерево»; Тар дувулдилай китіида «Дерево гниет с корней»; айван-дин тар «перекладина на балконе» (букв, «балкона дерево»), къулан тар «позвоночник» (букв, «поясницы дерево») и т.д. (Талибов, Гаджиев 1966: 306).
Термин тар «дерево», кроме основного значения, выражает еще понятие «запор, задвижка, засов».
В лезгинском языке для передачи понятия «деревце, молодой саженец» употребляется самостоятельный термин таз (мн.ч. тазар).
В значении «саженец» также выступают два слова къелем (мн.ч. къеле-мар) и жалгъа (мн.ч. жалгъаяр), которые выражают и ряд других понятий: 1) «запаянное место» 2) «сустав»; жалгъа хтун «вправить сустав»; къелем 1) «саженец» 2) «привой, черенок»; къелем гун «прививать (привой или черенок)» 3) «перо, ручка» 4) поэт, «любимая, возлюбленная». Особое слово использовано для названия «питомник» - тухмач.
Названия многих деревьев в лезгинском языке образуются описательно: сочетанием названия вида дерева в полной или усеченной форме родительного падежа со словом-индикатором тар «дерево» (Мейланова, Ганиева 1989: 6): гийин тар «граб», гъверши тар «клен», гъулцин тар «липа», верхъи тар «осина», верхи тар «береза», мегъуьн тар {мегъв «желудь»), пипин тар «бук», цівелин тар «ива». От лексемы мегъв «желудь» образуется произвол ный термин мегъуънлух «дубняк». Этот способ образования названий деревьев является самым продуктивным не только в иберийско-кавказских языках (Шенгелиа 1975: 124), но и в индоевропейских (Техов 1979: 17) и тюркских (Мусаев 1975: 154) языках.
Помимо описательных названий деревьев в лезгинском языке употребляются простые (непроизводные) и сложные названия. Так, например, понятие «сосна» передается двумя терминами харат (устар.) и шамагъаж, первый из которых - простой, а второй - сложный, заимствованный из азербайджанского языка (ср. азерб. шамагъадж).
Сложным по составу является название къарагъаж (мн.ч. къарагъа-жар) «карагача; вяза»; слово тюркского происхождения (Дмитриев 1972: 190).
Для названия «тополь» употребляется термин къавах (мн.ч. къавахар), а для пирамидального тополя - чинар (мн.ч. чинарар).
Название ели - ёлка (мн.ч. ёлкаяр) заимствовано из русского языка. В этом слове в лезгинском, а также во многих дагестанских языках произошло семантическое расширение значения понятия. Ср.: русск. ёлка «елка, ель, ук-рашеная разными новогодними игрушками и т. д.» - лезг. ёлка 1) елка 2) ель.
Структура и слоговая система сельскохозяйственной (земледельческой) лексики
По своей структуре рассматриваемую группу лексики можно разделить на четыре типа: простые (непроизводные), производные, сложные и составные. 1. К простым (непроизводным) относятся слова: векь «трава», сал «огород», накьв, «почва», цуък «цвето 2. к», гъар «борона» и т.д. 2. К производным относятся названия, образованные с помощью различных деривационных аффиксов. Их в лезгинском литературном языке сравнительно мало: чіурахьан «целина, залежь», хваларбан «поливальщик», хевелаг «подушка на ярме (для предохранения шеи животного от натирания)», маргъухъан «ведущий косарь» и т.д. 3. Сложных образований также мало. К ним относятся: къизилгуъл «роза», дагранат «ранет дагестанский», къвечхел «развилка (ветви)», пешапаи «обряд по вызыванию дождя» и т.д. 4. Составные: вакіан кіирпяр «облепиха», цурун пеш «щавель», гатун хали «дыня», чіутран цуьквер «ромашка» и т.д.
В структурном отношении многие названия, относящиеся к сельскохозяйственной лексике, представляют собой непроизводные основы, к которым относятся как исконные (синхронно нечленимые на морфемы), так и заимствованные, не имеющие в своем составе словообразовательных аффиксов лезгинского языка. Ими являются основные наименования сельскохозяйствен ной терминологии: чил «почва, земля», накъв, «почва», там «лес», ник «поле», «степь», фид «навоз», кьук «навоз», хвал «канава (для полива)», цан «пахота», цун «пахать», пер «лопата», вик «ярмо», гъар «борона», спек «чека на ярме», къуък «вилы», къуъд «зима», зул «осень», яр «весна», сав «толокно», тіач «напиток из проросших зерен пшеницы», мух «ячмень», сил «рожь», цуькі «просо», фин «семя конопли», къуьл «пшеница», цуъл «сноп», марке «стог», чіикь «вязка из скрученной соломы», рат «гумно», нагъв «полова, мякина», кіаті «зернохранилище», гиг «ось» (в центре нижнего жернова)», банд «запруда», «плотина», нехв «полба», хар «горох», шум «семя, семена», тан «стебель», твар «зернышко», пеш «лист», сам «соломинка, стебель», гъул «высокий плетеный кузов для саней», буд «часть обода (одна из 4-5 частей), мегъв «желудь», вал // кул «кустарник», некьи «земляника», кирф // серків «бузина», багъ «сад», хват «слива», чіере «лоза винограда», тут «тут, тутовник», лак «грядка (огородная)», куг «сорт тыквы», таге «сурепка (обыкновенная)», маргъв «полоса скошенной, еще не убранной травы», сур «дикий чеснок», наці «камыш», къал «былинка», легъ «рогоз», векъ «трава», хъач «трава» къав «чага», мажв «астрагал», цуък «цветок», ціукі «головешка (болезнь злаковых)» и т.д.
По своей структуре исконные и заимствованные термины сельского хозяйства в лезгинском языке состоят из одного, двух, трех, четырех и т.д. слогов: ГС: ич «яблоко»; СГС: пеш «лист», хел «ветка», цил «косточка», тіур биол. «почка», кіап «сердцевина (яблока)», тар «дерево», тіекь «птичий помет», магъ «лемех плуга», чіур «выгон, выпас», жум «айва», пун «пень»; «корень», цан «пахота», тан «стебель», къен «стебель ползучих растений», ник «поле, пашня, нива», вик «ярмо», гъар «борона», векъ «трава», сил рожь»; СГСС: верг «крапива», маргъв «полоса скошенной травы», пенкьв «корень лопуха», парс «козлобородник», йирф «деревянная лопата», банд «запруда, плотина», чарх «колесо», кирф «бузина», серків «бузина», хъархъ «зеленый орех», берт «побег», цуърц «побег», «росток», марке «стог сена»,
кіанчі «пень», серг «чеснок», таге «сурепка», турп «редька», мерт «барбарис»; ССГС: шкъакъ «древесная смола», чкал «кора», спек «черный тут», штил «ягода боярышника»; СГСГ: мере «ежевика», кьупу «мотыга», хъире «скорлупа ореха», хали «арбуз», дуъгуъ «рис», риге «ость», жикіи «шиповник», некъи «земляника», піти «черешня», чіере «виноградная лоза», Klapy «праздник черешни», бубу «мак», чина «чина», ціуьнуь «короб арбы», цири «черемша»; СГССГ: савза «сорт винограда», къенси «абрикос», гугъри «персик», хирде «сечка риса», канду «сосуд для зерна», пурни «мята», денде «спица у колеса», бурма «поперечная вертящаяся жердочка, перекладинка с чеками в задней части арбы»; ГСГС: анар «гранат», зчіуьн «прополка», эч1ел «сорняк», афар «тонкий пирог, начиненный травами»; ГССГ: экме «перец»; ГССГС: явшан «полынь», инжир «инжир»; СГСГС: ціуьлуьк «кресс-салат», кевер «каперсы», буран «тыква», ругъун «заросли сорняков», шуъмягъ «орешник», чичіек «лук», келем «капуста», газар «морковь», дугун «долина», туърез «соха», куътен «плуг», йемиш «фрукт, плод», канаб «конопля», ругун «молотильная доска», тапус «ларь для зерна», хъуъруъш «шелуха», нарат «сосна», цагъам «куст ежевики», ціириці «смородина», бегъер «урожай», кіерец «орех» и т.д.
Основными способами образования сельскохозяйственной лексики в лезгинском литературном языке являются суффиксация, словосложение, обособление и описательный способ.
Системные взаимоотношения лексических единиц
Всякие изменения, происходящие с развитием производства, науки, культуры, техники, с развитием и совершенствованием грамматического строя и всего языка в целом, с одной стороны приводят к пополнению словарного состава лезгинского языка новыми словами и фразеологическими оборотами, с другой - к устареванию и исчезновению (хотя и в незначительной степени) из языка некоторых лексем.
Словарный состав лезгинского литературного языка не является простым собиранием лексических единиц. Последние всегда находятся в определенных системных взаимоотношениях, сказывающихся на их семантике и оформлении. В лезгинском языке основными формами системных зависимостей слов являются полисемия, омонимия, синонимия, антономия, а также архаизмы и неологизмы.
Процесс возникновения и укрепления в употреблении новых слов является основным и важным в развитии и обобщении словарного состава лезгинского языка. В сельскохозяйственной лексике также обнаруживаются случаи пополнения и обогащения данного пласта лексики новыми словами — неологизмами, вызванными использованием лезгинами в своем хозяйстве новых сельскохозяйственных орудий труда, новых культур, разведением которых лезгины раньше не занимались, внедрением новых достижений сельского хозяйства и т.д.
Примерами появления новых слов в сельскохозяйственной лексике наряду с существующими старыми названиями могут служить: комбайн «комбайн», комбайнер «комбайнер», трактор «трактор», тракторист «тракторист», колхоз «колхоз», колхозник // колхозчи «колхозник», совхоз «совхоз», участок «участок», сеялка «сеялка», инструмент «инструмент», председатель «председатель», молотилка «молотилка», культиватор «культиватор», удобрение «удобрение», черный смородина «черная смородина», яру смородина «красная смородина», лацу смородина «белая смородина», сенаж «сенаж», люцерна «люцерна» Агъадайи «Агадайи», Ткацител «Ркацители», Иза-бела «Изабелла», Шафран «Шафран», снабар «кандил-синап», роза «роза», жасмин «жасмин», ромашка «ромашка», георгин «георгин», сирень «сирень», лилия «лилия», лимон «лимон», апельсин «апельсин», банан «банан» и т.д.
К числу неологизмов относятся и некоторые кальки, возникшие в результате буквального перевода из русского языка: йифен беневша «ночная фиалка», цуьквед келем «цветная капуста», чіулав накьв «чернозем», къумлух накьв «песчаная земля», ригей алачир къуьл «безостая пшеница» (букв, «ость не имеющая пшеница»).
Слова, возникшие вместо устаревших или исчезнувших слов, становятся впоследствии общеупотребительными.
В сельскохозяйственной лексике встречаются некоторые слова, которые уже вышли из употребления в обычной разговорной речи в результате происшедших изменений в социально-экономической жизни лезгин, т.е. слова, перешедшие из активного словарного запаса в пассивный.
Примерами архаизмов в сельскохозяйственной лексике могут служить: закат уст. рел. «зякат (десятая часть того или иного дохода, выделяемая имущими людьми в пользу неимущих через мечеть)», бурнивут уст. «нюхательный табак», файтун уст. «фаэтон», шелечи уст. «носильщик (занимающийся продажей дров вязанками)», шилик уст. «оброк», уртабаб уст. «середняк», рук уст. «лес», къупу «мотыга», тагъар «мешок или мешочек (изготовленный из цельной кожи)», уъзден «свободный крестьянин», Навруз «день нового года (совпадает с днем весеннего равноденствия - 21 марта солнечного календаря)», кіаті «большой ящик для хранения зерна (деревянный или сплетенный из прутьев), ларь», канду «ларь (глинобитный)», кашу «хозяйственная веревка (сплетенная из шерстяных ниток)».
К этой группе слов относятся также и названия пар быков, впрягаемых в плуг, и названия пятнадцатидневок по старинному сельскохозяйственному календарю: алкъвар-далкъвар «названия года по народному календарю - пятнадцать дней в конце зимы», элхен-гелхен «пятнадцатидневка по народному календарю с 8 до 22 апреля», уругун-туругун «пятнадцатидневка по народному календарю с 23 апреля по 7 мая», ракъар «пятнадцатидневка по народному календарю с 8 по 22 июня», чаргавар «средняя упряжка буйволов или быков из трех упряжек в один плуг», минигар «третья пара быков или буйволов, впрягаемых в плуг» и т.д.
В рассматриваемом пласте лексики лезгинского языка встречается немало одинаково звучащих слов - омонимов, имеющих совершенно различные значения: лак «грядка (огородная)» - лак «испражнение крупного рогатого скота»; тіур бот. «почка» - mlyp «ложка»; ругун «молотильная дока (с острыми каменными шипами)» - ругун «кипятить, варить что-либо»; дугун «долина» - дугун «поливать»; яланчи «подснежник» - яланчи «лживый»; багъ «сад» - багъ «лента, тесьма»; атіун «межа» - атіун 1) «резать что-либо» 2) «рвать что-либо» 3) «срывать что-либо» 4) «копать (яму)» 5) «перебивать, прерывать кого-либо» 6) «замолкать (о голосе)» 7) «перерезать (путь)» и т.д.; цун «сеять что-либо» — цун «шить что-либо»; къам «полоз (саней)» - кьам «затылок»; къал «былинка, стебель» - къал «сорт груш»; зул «осень» - зул «полоса, полоска чего-либо»; цуъл «сноп» - цуъл «попона»; чатар (мн.ч. от чад) «кузница» — чатар «деревянная оглобля (применяемая для запряжки парных быков или буйволов в плуг при пахоте)»; чарх «колесо» - чарх «скала, утес»; курквачі «мальва (круглолистная)» - курквачі «кисть, кисточка (пучок ниток, употребляемый как украшение)»; къелем «саженец» - къелем «ручка, перо»; кіап «сердцевина (яблока, груши и т.д.)» - кіап «пробка (бутылочная)»; кіах «сорт чины» - кіах «зев»; «пасть»; хар «боб, фасоль»; «горошина» - хар «град»; чіулав «головня (болезнь злаковых растений)» — чіулав «черный»; сур «съедобная трава с веслообразными листьями и с горьким запахом, напоминающим лук» - сур «могила» — сур «старый (о предмете)» - сур «золотистый, желто-коричневый (о каракуле)»; нагъв «полова, мякина» - нагъв «слеза»; къур «высохший стебель» — къур «насест (для кур)»; инжил бот. «инжир» - инжил рел. «евангелие»; дили бот. «плевел» - дили «сумасшедший, помешанный, безумный»; Ill гарданбаз «хомут (из мешковины и соломы для лошади, впрягаемой в молотильные доски на току)» - гарданбаз «голошейка» обл. (порода голошеих кур); акула «сорт риса» — акула «акула».
