Содержание к диссертации
Введение
Глава I. Рутульская топонимика в аспекте общей теории ономастической науки 15
1.1. Общее понятие об ономастике 15
1.2. Проблема ономастической науки и общеязыкового в топонимиическоп системе 21
1.3. Место топонимики в системе гуманитарных наук 24
1.4. История и современное состояние топонимических единиц в исследовании дагестанского языкознания 29
Выводы к 1 главе 48
Глава II. Структура топонимических единиц рутульского языка 49
2.1. Структурно-системное направление топонимических единиц в исследовании 49
2.2. Классификация топонимов по структуре 55
1. Сложные топонимы, образованные сочетанием корней 56
2. Сложные топонимы существ; + вспомогат. глал. + сущ 56
3. Сложные топонимы существит. в различных падежах 56
I. Двусоставные топонимы 71
1. Имя сущ. + имя сущ 71
2. Имя прилаг. + имя сущ 71
3. Имя числит. + имя сущ 73
4. Местоим. + имя сущ 73
II. Трехсоставные топонимы 74
1. Имя сущ.+ имя сущ.+ имя сущ 74
2. Имя сущ. + прич. + имя сущ 75
3. Имя числит; + имя сущ. + имя сущ 75
4. Имя прилаг. + имя сущ. + имя сущ. 76
5. Имя сущ. + глагол + имя сущ 76
6. Имя числит; + имя сущ. + глагол 76
III. Четырехсоставные топонимы 76
1. Имя сущ. + имя сущ. + глагол + имя сущ 76
2. Имя сущ. + прич. + имя сущ. + имя сущ 76
3. Имя прилаг. + имя сущ. + глагол + имя сущ 76
4. Имя сущ. + имя сущ. + прич. + имя сущ 76
2.3. Структура рутульских гидронимов 79
а) реки 84
б) речки 84
в) родники 85
г) ущелья 85
2. 4. Место географических терминов в топонимической системеру тульского языка 89
1) оронимы 95
2) дромонимы 96
3) ойконимы 97
4) в названиях угодий 97
а) пастбища 97
б) сенокосы 98
в) леса 98
5) теонимы 99
Названия святых мест и погребальных сооружений 99
Выводы к II главе 101
Глава III. Семантический анализ рутульской топонимии 103
3.1. Проблема семантики в топонимике 103
3.2. Типы семантической микросистемы 110
1.Размеры
а) большой, средний, маленький 110
6) высокий, низкий 111
в) широкий, узкий 111
г) длинный, короткий 111
2 .Месторасположение в пространстве 111
а) верхний, нижний 111
б) передний, задний 112
в) северный, южный 112
г) внутренний, внешний 113
д) этот, тот 113
3. Время возникновения объекта 113 старый, новый 113
3.3. Основные принципы топонимических соответствий 116
3.4. Этнолингвистические пласты в рутульской топонимии 118
Выводы к III главе 135
Заключение 137
Список сокращений 142
Библиография 144
Приложение 165
- Проблема ономастической науки и общеязыкового в топонимиическоп системе
- История и современное состояние топонимических единиц в исследовании дагестанского языкознания
- Структурно-системное направление топонимических единиц в исследовании
- Проблема семантики в топонимике
Введение к работе
С 60-х годов XX столетия широко развернулась работа по топонимии, включающая в свой состав географические названия разных типов: ойкони-мы, гидронимы, дромонимы, оронимы и т.д. В них отражаются важнейшие этапы истории материальной и духовной культуры создавшего их народа и проявляются языковые закономерности, в связи с чем топонимия представляет интерес не только как историко-географический и лингвистический материал, но и как источник этнокультурных и языковых контактов, динамики в исследовании материальной культуры.
В последнее время наблюдается качественно новый научный подход к трактовке ономастических фактов. Говоря, в частности, о топонимике, следует отметить определенный переход от первичной классификации топонимического материала и его этимологизации к комплексному и более углубленному анализу исследуемого объекта. Топонимические исследования отмечены многоаспектным характером. Особо выделяется структурно-системное направление, осуществляются различные формы и направления лингвистического изучения топонимии различных регионов. Тем не менее, многие исследователи подчеркивают необходимость более широкомасштабного и углубленного изучения топонимов.
Вместе с тем современная топонимика характеризуется отсутствием целостной концепции топонимии как системы языковых знаков, его корреляции с системой общеязыковой и т.д. Наиболее часто преследуются цели чисто узкорегионального исследования, а это значит, что топонимия данной ограниченной территории не рассматривается как элемент, входящий в более крупную систему и имеющий ее характеристики. В работах по топонимии Дагестана отдельные топонимические факты нередко интерпретируются вне связей и закономерностей.
В отличие от поисков отдельных системных элементов, чем характеризуются предыдущие исследования по рутульскои топонимии, в настоящей работе предпринята попытка анализа топонимического материала как цело-
6 стной, системно-организационной языковой совокупности, объединенной отношениями взаимосвязи и взаимообусловленности.
Как правило, подавляющее большинство топонимических работ посвящается изучению происхождения географических названий, их структуры, семантики и этимологии. Однако до сих пор не было ни одного специального монографического исследования, посвященного детальному и широкомасштабному изучению дагестанского, в частности рутульского, топонимического материала. В работах ряда авторов, в той или иной мере обращавшихся к топонимике, наблюдается анализ микротопонимов отдельных селений (Рутул, Шиназ, Ихрек, Хнов, Борч и др.).
Отметим, что наблюдения по местной топонимике имеются в работах Г.Х. Ибрагимова, Ф.М. Ибрагимовой, Ф.И. Гусейновой, А.С. Алисултанова, СМ. Махмудовой, Э.И. Исмаиловой, К.Э. Джамалова, Р.А. Рамазанова, М. Гамзатова, А.Г. Булатовой и др.
Объектом исследования являются топонимические единицы рутульского языка (ойконимы - названия населенных пунктов, гидронимы - названия водных объектов, оронимы - названия элементов рельефа земной поверхности, дромонимы - названия путей сообщения, теонимы — названия священных мест и погребальных сооружений и т.д.). В качестве фактического материала исследования предложены топонимы, собранные автором реферируемой работы и записанные у информантов на территории Рутульского района Республики Дагестан, а также извлечения географических названий из исторической, этнографической, археологической, лингвистической литературы, фольклорных памятников, архивных материалов.
Топонимические единицы нами даются в звучании диалектов и говоров. Исходя из цели исследования — как можно более полно изучить систему топонимических названий, представляющую целостную языковую совокупность, данную в ее внутренних связях и отношениях, выбор топонимии одного села (в противовес топонимии в масштабах республики) был признан наиболее целесообразным. В данном случае мы привлекаем топонимический ма-
териал населенных рутульцами селений. Изучение регионально огражденного материала представляет гораздо больший интерес для данного исследования, поскольку дает возможность анализа вертикального среза топонимической системы — полного охвата анализируемого материала от названий значительных объектов до микротопонимов. Это расширяет и дополняет картину внутрисистемных связей, выявляет их характер в зависимости от функциональной специфики анализируемой топонимической группы.
Источниками для каталогизации топонимических единиц в целях их дальнейшего анализа явились книги по истории и культуре рутульских селений: «Рутул», «Шиназ» (1990), «Рутулы» (1999), (2003), «Рутульцы» (2003) и др., а также республиканская газета «Рутульские новости», выходящая на русском и рутульском языках. Частично автор руководствовалась картами и редкими рукописями авторов XIX века.
Актуальность исследования определяется тем, что сбор и систематизация топонимии продолжают оставаться одной из важнейших задач отечественного, в том числе и дагестанского, языкознания. Топонимия рутуль-цев, ее разные пласты вписываются в общую схему общедагестанской топонимики. В то же время она имеет свою специфику, определенную индивидуальность, которая прослеживается не только на уровне рутульского языка, но и в собственных диалектах. Так, например, в мюхрекском и ихрекском диалектах при наличии названий собственных аулов Мюхрек (Мьііхрек), Ихрек (Иирек) жители этих аулов пользуются термином Курд. Эта особенность отмечена и в специальной литературе: самоназвание с. Мюхрек-Курд, а курде-шура означает «мюхрекец» [Ибрагимов 1978: 164]. В настоящее время необходимо «... быстрее зафиксировать все, что еще сохранилось, и тем самым сберечь языковые ценности для науки» [Матвеев 1974: 9].
Рутульские географические названия весьма разнообразны как по времени появления, так и по связям с разными этнолингварными коллективами и заслуживают самостоятельного изучения. Представляя собой специфические языковые единицы, они, в первую очередь, составляют лингвистический
источник, способствующий раскрытию многих малоизвестных сторон языка на всех его уровнях.
Топонимические единицы рутульского языка в данном исследовании рассмотрены в синхронном срезе. В связи с отсутствием письменных источников, где бы в полном объеме отражалась картина состояния и развития ру-тульских топонимов, в динамике на определенном историческом этапе, т.е. в диахронном разрезе, их рассматривать нет возможности. Тем не менее, и эта сторона в работе на базе достаточного топонимического материала получила аргументированное освещение.
Синхронное направление в изучении топонимов является более поздним по сравнению с диахронным, но в целом перспективным для решения ономастических, и в целом языковых проблем. При синхронном анализе топонимии познаются слагаемые системности, современное состояние, состав, мотивы наименования, словообразовательная структура топонимических единиц. В. Д. Беленькая подчеркивает, что «собственно синхроническое изучение топонимов - совершенно особая область исследования. Синхронический анализ требует одновременного рассмотрения всей совокупности топонимических названий данной территории в какой-то определенный момент» [1969: 6]. То есть такой аспект исследования раскрывает связь топонимики с объективной реальностью.
Известно, что общим условием языкознания является обязательное включение определенных исторических сведений в систему описательного изучения языка. Поэтому в нашем исследовании нашли место некоторые этимологические и исторические сведения, которые помогают установить, что явилось источником данного наименования, какие внеязыковые факторы определили его семантическое содержание.
Актуальность предлагаемого исследования обуславливается и возросшим интересом к лингвистическим и историко-этнографическим проблемам топонимии Дагестана.
Являясь полноправным и вместе с тем специфическим слоем лексики
общенародного языка, топонимия отличается рядом особенностей. Прежде всего, следует отметить особую устойчивость топонимов, что дает возможность проследить на их основе многовековую историю языкового коллектива. Топонимия нередко оказывается надежным свидетельством исторического прошлого исследуемого региона, отражает смену этнических и культурно-религиозных пластов, позволяет характеризовать этапы хозяйственно-экономического развития.
Топонимия в языковой системе следует основным законам и тенденциям развития базового языка, именно в этом ракурсе исследована топонимика в рутульском языке на всех уровнях: фонологии, морфологии, лексики с уклоном в семантику и синтаксис. Будучи составной частью языковой системы и органично включаясь в нее, топонимия отражает принципы ее организации в общую систему.
Отдельные топонимы интересующего нас региона неоднократно привлекали внимание специалистов (лингвистов, историков, географов), однако топонимическая система рутульского языка до сих пор не подвергалась комплексному монографическому изучению.
Цель и задачи исследования. Основной целью диссертационной работы является выявление и описание топонимических единиц рутульского языка, рассмотрение топонимии в совокупности ее внутренних связей и отношений, выявление структурных и семантических особенностей топонимов, их природы в ономастическом и общеязыковом контексте.
Цель исследования предполагает решение следующих задач:
- собрать, зафиксировать и систематизировать топонимический мате
риал рутульского языка;
- определить состояние изученности дагестанской, в частности рутуль-
ской, топонимии;
-рассмотреть рутульскую топонимику в аспекте общей теории ономастической науки;
- выявить лингвистические и экстралингвистические факторы, способ-
ствовавшие становлению и развитию топонимии рутульцсв;
охарактеризовать способы образования и структуру исследуемых топонимических единиц рутульского языка;
определить роль географических терминов в образовании топонимических единиц рутульского языка;
-выявить лексические заимствования из арабского, тюркского (азербайджанского), персидского и русского языков в составе рутульской топонимии;
- определить семантические особенности рутульских топонимов и дать
их классификацию.
Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней 1) впервые делается попытка комплексно охарактеризовать структурно-семантические особенности топонимических единиц рутульского языка; 2) определяются наиболее продуктивные структурно-семантические типы топонимов; 3) подробно рассматриваются иноязычные элементы в рутульской топонимии; 4) отмечаются диалектные особенности топонимов. Такое комплексное их изучение диктуется тем обстоятельством, что до настоящего времени они не являлись объектом специального исследования не только в науке о рутульском языке, по и в рутуловедении вообще. Следовательно, выявление и системный анализ топонимических названий рутульского языка должны восполнить этот пробел.
Научная новизна полученных результатов заключается в установлении основ формирования рутульской топонимии, рассматриваемой в тесной связи с топонимическими системами смежных регионов (территорий), где проживают носители рутульского языка диалектов и говоров, с учетом их специфических особенностей. Делается попытка определения места рутульской топонимии в топонимии Дагестана.
В диссертации основное внимание уделяется специфичным для топонимии процессам и явлениям.
Теоретическая и практическая значимость работы заключается в
11 том, что в сферу научного исследования вовлекаются новые данные по количественным и качественным характеристикам исследуемого материала, что в свою очередь, должно положительно сказаться на дальнейшем развитии ру-тульской, и шире - дагестанской, лексикологической традиции. Основные положения и выводы, содержащиеся в работе, могут быть использованы в сравнительно-исторических исследованиях дагестанских языков, а также при составлении топонимического словаря рутульского языка. Настоящее исследование может найти применение при изучении лексики рутульского языка, как в школах, так и в вузах республики. Материалы диссертации могут быть использованы при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров на факультетах дагестанской филологии Даггосуниверситета, Даггоспедуниверси-тета, а также при проведении краеведческой работы в школах.
Значение работы определяется и тем, что полученные выводы и сформулированные положения интересны не только с лингвистической точки зрения. Они найдут применение в исследованиях по истории и этнографии, в картографии и изучении исторической географии Дагестана, в частности территорий, населенных рутульцами. Наши наблюдения представляют определенный интерес как в социолингвистическом плане (с точки зрения взаимодействия различных языковых слоев), так и в аспекте диалектического исследования региона.
Степень разработанности темы.
Вопросами ономастики в Дагестане занимались такие ученые, как Р.И. Гайдаров, СМ. Хайдаков, И.Х. Абдуллаев, Г.Х. Ибрагимов, К.Ш. Ми-каилов, Б.Б. Талибов, М.Р.Багомедов и мн. др.
В 1966 г. вышла книга Р.И. Гайдарова «Введение в лезгинскую ономастику», посвященная изучению топонимии и антропонимии лезгин.
Интересный и богатый материал по топонимии Дагестана представлен в различных исследованиях исторического и географического характера.
Однако топонимическая лексика рутульского языка до сих пор не стала объектом специального монографического исследования. На сегодняшний
день имеются лишь отдельные статьи.
Методы исследования. В диссертационном исследовании использованы такие методы, как описательный, историко-сравнительный, структурно-словообразовательный, ареальный и т.д. Основным методом нашей работы является метод лингвистического описания, представленный рядом конкретных приемов, таких как сбор, обработка и интерпретация материала. Использовались также методы полевой лингвистики - опрос информантов и анкетирование, что помогало в известной степени уточнять мотивированность некоторых топонимов. В основе описания типов и способов образования топонимических единиц лежит структурный (формантный) метод. Картографический метод анализа базируется на использовании картографических материалов для описания топонимов исследуемой территории, их размещение, зависимость от природных и социальных условий. Частично применялись лин-гвогеографический или ареальный, и исторический методы. В работе использовался и сравнительно-сопоставительный метод. Помогало в исследовании использование элементарной статистики. Этимологические справки даются в отдельных случаях. Рассмотрение топонимии в таком ракурсе обеспечивало полноту исследования и целостность работы. При этом применение того или иного метода или их комбинирование давало возможность аргументированно раскрыть сущность каждой топонимической единицы, установить системность топонимии рутульцев в целом.
На защиту выносятся следующие положения:
топонимия рутульцев, ее разные пласты вписываются в общую схему общедагестанской топонимики;
топонимия рутульцев имеет и свою специфику, которая прослеживается не только на уровне рутульского языка, но и в собственных диалектах;
древность рутульских топонимов подтверждается, как морфологическими признаками, так и их семантикой;
рутульская топонимия представляет большой интерес, как для изучения языка, так и для выявления генетических связей с другими дагестански-
ми языками;
состав рутульских топонимических терминов во многом обусловлен географической средой, весьма различной в местах проживания рутульцев;
географическая лексика составляет основную группу имен существительных, участвующих в построении рутульских топонимов;
рутульские сложные топонимические единицы состоят из трех и более основ.
Апробация и публикации. Основные положения работы были опубликованы и доложены на региональных, республиканских, международных, межвузовских научных конференциях и сессиях. Работа обсуждена и рекомендована к защите в отделе лексикологии и лексикографии ИЯЛИ ДНЦ РАН. Результаты исследования нашли отражение в шести публикациях общим объемом около 1,5 п. л.
Структура и объем работы. Структура диссертации обусловлена поставленными в ней целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка сокращений и приложения.
Во введении обосновывается актуальность темы исследования, определяются цели и задачи, ее научная новизна и практическая значимость, структура, источники исследования, историография вопроса, формулируются теоретические положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Рутульская топонимика в аспекте общей теории ономастической науки» рассматриваются: общие вопросы, понятие об ономастике, история и современное состояние топонимических исследований в дагестанском языкознании, дается характеристика региона рутульской языковой области.
В главе второй «Структура топонимических единиц рутульского языка» дается характеристика структурных типов топонимов исследуемого региона, выявляются наиболее продуктивные структурные и словообразовательные типы рутульских географических названий.
Третья глава посвящена семантическому анализу рутульских топони-
мов. Проблема семантики остается центральной в общей теории имен собственных. Семантический анализ рутульской топонимии показывает, что топонимическая система складывалась в течение многих веков. Древность ру-тульских топонимов подтверждается как морфологическими признаками, так и их семантикой.
В Заключении подводятся итоги и обобщаются основные результаты. Анализ топонимических единиц позволил проследить процесс взаимодействия различных этноязыковых слоев и элементов, получить интересную информацию о контактах близкородственных языков и диалектов.
В Библиографии дается список использованной литературы.
В Приложении даются микротопонимы рутульских селений.
Проблема ономастической науки и общеязыкового в топонимиическоп системе
Ономастика языка, будучи отнесенной к периферийной области языковой системы, долгое время не находилась в поле зрения лингвистов. Изыскания ученых по данной лексической группе показали, что исследование ономастики решает не только конкретные узкоспециальные проблемы, но, прежде всего, представляет особый интерес в изучении языка в целом.
Ономастика как раздел языкознания, изучающий все типы собственных имен, представляет собой сложное лингвистическое явление. История изучения собственных имен и становление ономастики как науки раскрыта в трудах В.Д. Бондалетова, А.К. Матвеева, В.А. Никонова, А.В. Суперанской, Н.В. Подольской и других лингвистов.
Во второй половине XX века ономастика достигла значительного развития. В ней четко выделились основные сферы ономастических явлений, разграничены такие разделы, как антропонимика, топонимика, этнонимика, астрони-мика, зоонимика и другие. В.Д. Бондалетов подчеркивает, что «ономастический материал составляет значительную часть лексики любого высокоразвитого языка и заслуживает того, чтобы его изучали» [1983:211].
В современной лингвистической науке изучение ономастической лексики занимает значительное место. Особая роль в этом принадлежит топонимии, представляющей огромный и до сих пор малоизученный языковой материал.
В каждом языке по признаку называния предмета как индивидуального или представителя целого класса выделяются собственные и нарицательные имена существительные. Собственные имена служат для называния отдельного, индивидуального, единичного предмета, входящего в класс однородных [Русская грамматика 1982:460] и позволяют отличить его от множества подобных ему предметов. Нарицательные имена существительные составляют обширный класс имен, представляющих обобщенное название однородных предметов.
Собственные имена являются особой областью лексической системы языка и изучаются они в специальном разделе языкознания - ономастике, которая выделилась в самостоятельную науку совсем недавно. Термин «ономастика» употребляется и в другом значении: совокупность собственных имен существительных.
Ономастические единицы (личные имена, фамилии, прозвища, псевдонимы, клички, географические названия, космонимы и др.) являются частью любого языка, а «язык как одна из наиболее характерных особенностей национальной культуры - самостоятельное общественное явление, выражает общечеловеческие и национальные специфические черты культуры народа» [Томахин 1982: 9].
Каждая ономастическая единица имеет свою историю, которая известна нам из каких-либо источников (из словарей, устных рассказов). Иногда мы сами становимся свидетелями их появления (личные имена, названия населенных пунктов, улиц и др.). Но чаще всего история появления большинства имен собственных уходит в глубину веков.
Хотя основной функцией антропонимов, топонимов, космонимов и других является социальная, но «помимо своей важной социальной функции, эти слова зачастую являются интереснейшими памятниками истории, культуры, языка народов нашей страны и мира» [Горбаневский 1987: 2]. Следовательно, ономастика как раздел науки о языке не является изолированной областью языкознания. Многие научные дисциплины и школьные предметы не могут обходиться без использования ономастических единиц. По этой причине «... и ономастика имеет ярко выраженный междисциплинарный характер, что обусловлено ее объектом: имя собственное может быть предметом изучения разных наук — языкознания, истории, географии, астрономии и ряда наук» [Бондалетов 1983: 3]. Ономастический пласт любого языка огромен. По вопросу количественного соотношения собственных и нарицательных имен существительных в лингвистической литературе существуют разные точки зрения. Одни лингвисты считают, что собственных имен в языке значительно меньше, чем нарицательных, а другие полагают, что «...количество имен собственных, можно сказать, безгранично. Оно во много раз превышает количество имен нарицательных любого языка» [Суперанская 1957: 79-82].
В настоящее время ономастика является одной из молодых и активно изучаемых областей лингвистики. Обширная литература, существующая по данной проблеме, свидетельствует о том, что повысился интерес к вопросам ономастики как науки в нашей стране и за рубежом. Оживилась работа по изучению ономастического пласта в дагестанских языках. Сделаны определенные шаги по исследованию ономастикона. Имеются работы ученых по микротопонимии рутульцев в виде отдельных статей: Г.Х. Ибрагимова, Ф.И. Гусейновой, А.Г. Булатовой, Р. Рамазанова, Г. Мусаева, Э.И. Исмаиловой, СМ. Махмудовой, А.С. Алисултанова и по фольклору Ф.М. Ибрагимовой. Однако ономастические единицы в основном рассматриваются с точки зрения их функционирования в языке. Но «имена собственные занимают особое положение не только в лексическом отношении, они характеризуются также орфографическими, морфонологическими, грамматическими, словообразовательными и стилистическими особенностями, отличающими их от имен нарицательных» [Мурясов 1982:62]. Несмотря на непосредственную связь топонимики со структурой языка, она в изучении рутульского языка, его морфологии, синтаксиса, стилистики не получила широкого применения, участия как важной единицы на практике. Да и сами термины «ономастика», «топонимика» не всегда одинаково озвучиваются в науке.
Так, В.Д. Бондалетов включает в ономастику все существующие и существовавшие в данном языке ономастические единицы [Бондалетов 1983:3].
Другого мнения придерживается А.А. Реформатский. Он делит собственные имена «на ономастику, т.е. совокупность личных имен (имен, отчеств, фамилий, прозвищ людей, а также животных), и топонимику, т.е. совокупность географических названий (физико-географических, т.е. названий гор, плоскос-тей, равнин, пустынь; названий морей, рек, заливов и т.п. и политико-географических, т.е. названий стран, колоний, областей, городов и прочих населенных пунктов» [Реформатский 1967:62].
В нашей работе мы цридерживаемся, точки зрения В.Д. Бондалетова [1983:214], который, опираясь на работу «Этнография имен» [1971:4], собственные имена делит на: 1) антропонимы - названия человека (его имя, фамилия, отчество, прозвище, псевдоним); 2) топонимы — названия географических объектов (рек, морей, океанов, гор, возвышенностей, низменностей, а также городов, сел, площадей, звезд, планет, комет); 3) зоонимы - клички животных (лошадей, коров, верблюдов, собак, кошек, птиц, рыб; 4) теонимы - названия богов, демонов, мифологических персонажей и т.п.; 5) ктемато-нимы (от греческого ктематос - «имущество, богатство») - название предприятий, учреждений, организаций, исторических событий, праздников, органов печати, издательств, произведений литературы и искусства, пароходов, поездов, спутников, театров, магазинов, отдельных предметов, например: мечетей, колоколов и др.
Очень длительное время ономастическая лексика выпадала из поля зрения исследователей. Этому способствовало не только отставание теоретической ономастики, но, прежде всего, специфика самого материала. Собственные имена по ряду критериев составляют совершенно особую лексическую группу, которая в силу характера своего функционирования приобрела статус, несколько отличный от статуса имен нарицательных.
История и современное состояние топонимических единиц в исследовании дагестанского языкознания
По глубине анализа, широте охвата исследуемого материала и разнообразному спектру рассматриваемых языковых явлений дагестанское языкознание пошло далеко вперед в сравнении с предыдущими годами. В республике проведена огромная работа по изучению грамматического строя дагестанских языков и составлению их научных грамматик. Сделано немало как в освещении специфических особенностей этих языков, так и в накоплении фактического материала для дальнейших исследований. Как и в отечественном языкознании, в последнее время ономастике (целом) Дагестана стали уделять внимание, и появилось немало работ по этим вопросам. Вплоть до второй половины XX столетия не было серьезных работ с лингвистическим анализом. Однако считаем необходимым, отметить статью К.Ф. Гана «Опыт объяснения кавказских географических названий» [1909], где даются названия географических объектов Дагестана. Тем не менее, записи топонимов грешат неточностью; в большинстве случаев их этимологии являются «народными».
В различных республиканских газетах и журналах появлялись статьи краеведов с привлечением фактического материала и попытками анализа топонимов, но они во многих случаях были далеки от научного анализа.
И.Х. Абдуллаев исследовал следующие работы по топонимике: «Аннотация к топонимике Дагестана» [1964], «Некоторые выводы и итоги изучения дагестанской топонимики» [1965], «Структурно-морфологические особенности дагестанских аульных названий» [1966], «Топонимика Дагестана» [1967].
Структурно-морфологическому анализу лезгинских ойконимов, выявлению в плане истории их основных типов и особенностей топонимической системы посвящена статья Р.И. Гайдарова «О названиях лезгинских аулов (К вопросу о топонимии лезгин)» [1963]. К работе прилагается список 252 названий: газета «Дагестанская правда». 02.09.1988 г., газета «Дагестанская правда». 10.12.1981 г. В 1996 г. вышла книга Р.И. Гайдарова «Введение в лезгинскую ономастику», которая, на наш взгляд, будет хорошим подспорьем для дальнейших лингвистических исследований. Работа состоит из введения, двух частей (Часть 1. Топонимия. Часть 2. Антропонимия) и приложения. Кратко остановившись на общих проблемах исследования ономастической лексики, во введении автор делает обзор литературы по лезгинской ономастике. Назвав ряд публикаций периодической печати, статей и очерков, посвященных отдельным аулам, истории и занятиям их жителей, автор монографии констатирует факт, что в них затрагивается и вопрос о происхождении названия села, приводятся сообщенные его старожилами легенды на этот счет. В итоге делается вывод, что «все они (публикации) в основном этнографического порядка, ни в одной из них доказательного научного анализа соответствующего топонима нет, а то, что сказано, к сожалению, носит явный парэтимологический отпечаток» [1996:4]. Более детальному анализу ученый подвергает 14 публикаций, которые, по его мнению, заслуживают быть предметом особого разговора. Указав положительные моменты этих работ, исследователь не обходит стороной их слабые стороны и упущения. И к своей, нами вышеупомянутой, статье «О названиях лезгинских аулов» [1963] сделал замечание, что автор «в ряде случаев все же не мог полностью преодолеть парэтимологический налет» [1966:5]. К работе прилагаются «Краткий словарь ономастических терминов», «Индекс ойконимов» (212 названий по Республике Дагестан и 119 названий по Республике Азербайджан), и некоторые выдержки из различных изданий по исследуемому вопросу.
СМ. Хайдаков опубликовал ряд научных статей и тезисы докладов по исследованию топонимов Дагестана: «Место топонимических названий лакского языка, их структура и познавательная ценность» [I960]; «Некоторые вопросы, связанные с изучением топонимики Дагестана» [1962]; «Глагол в лакских топонимах» [1964]; «Морфологическая структура и семантическая природа аульных названий Табасарана» [1965]; «Названия лакских аулов и их связь с родоплеменным делением лакского народа» [1965]; «Особенности аульных названий Чамали» [1966]; «Первый компонент лакских топонимов» [1969]; «Топонимы Арчинской языковой территории» [1969]; «Семантическая природа и познавательная ценность некоторых топонимов аварского языка» [1976] и др.
В приложениях к «Лакско-русскому словарю» [Хайдаков 1962:344-397], «Лезгинско-русскому словарю» [Талибов и др. 1966:417-536], «Авар-ско-русскому словарю» [Саидов 1967:633-704] прилагается систематизированный материал по ойконимам и микротопонимам лакских, лезгинских и аварских селений.
К вопросу подведения некоторых итогов изучения дагестанской топонимики одним из первых обратился И.Х. Абдуллаев, с чьим именем непосредственно связаны достижения в области исследования топонимии Дагестана. В 1965 г. он выступил с докладом на научной сессии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков Северного Кавказа [Абдуллаев 1965].
Вопросам истории становления и развития ономастики в республике посвящена его же статья «Об исследованиях по дагестанской ономастике» [Абдуллаев 1976].Автор, охарактеризовав общее состояние отечественной ономастики, прослеживает пути развития антропонимики и топонимики нашей республики; называет имена и работы исследователей, на отдельных из них заостряет внимание. В последующем ученый более подробно останавливается на лингвистических особенностях таких разделов ономастики, как ан-тропонимия, ойконимия, этнонимия, гидронимия и оронимия. Оперируя большим фактическим материалом по дагестанским языкам и аргументируя каждое свое замечание, И.Х. Абдуллаев приходит к выводу, что «топонимическая система дагестанских языков не есть простое механическое сложение отдельных систем разных языков, хотя последние отчасти могут иметь присущие только им специфические особенности, а единая система, в которой представлены подсистемы, усложнившие и частично видоизменившие общедагестанскую систему топонимических названий. Основной особенностью этих подсистем является преобладание в них общих черт, черт тождества и сходства, а им противостоят черты расхождения подсистем между собой» [Абдуллаев 1976. 117].
По различным вопросам топонимии Дагестана вышел ряд статей и тезисов докладов этого же автора, среди которых «Об одной группе лакских названий» [1972], «Словообразовательные модели ойконимов в Дагестане» [1976], «Словообразование табасаранских названий аулов» [1976], «Еще раз к происхождению гидронима Самур» [1976], «Названия кварталов лакских аулов» [1980], «К истории некоторых словообразовательных моделей лакских географических названий» [1986], «Аварско-лакские топонимические связи» [1944], «К истории ойконима Дусрах» [1966] и др. Данные публикации отличаются глубиной анализа и отшлифованностью мысли.
Г.Х. Ибрагимов освещает некоторые вопросы по рутульским микротопонимам отдельных населенных пунктов, антропонимам в своих работах и статьях. Об этом будет далее подробно сказано.
В исследованиях Ш.И. Микаилова «Очерки аварской диалектологии» [1959], К.Ш. Микаилова «Арчинский язык» [1967] наряду с антропонимами представлены и топонимические единицы рассматриваемых языков,
В 1989 году К.Ш. Микаилов выступил на Всесоюзной научно-практической конференции «Исторические названия - памятники культуры» с докладом «Дагестан — заповедник ономастики» [1989:53-54], а за год до этого были опубликованы тезисы его доклада «Из теории и практики ономастической науки в Дагестане» [1988:90-93]. Его публикации «Директивная топонимика», «Кубани (неизвестное об известном слове)» и другие нашли отклик у читателей. На страницах республиканской газеты «Молодежь Дагестана» К.Ш. Микаилов вот уже несколько лет ведет рубрику «Имя. А что за ним?», где подвергаются структурно-семантическому анализу топонимы и антропонимы народов Дагестана.
Структурно-системное направление топонимических единиц в исследовании
Закономерным этапом развития ономастических исследований была постановка вопроса о системной организации ономастического материала. Ведущее место в исследованиях такого плана занимает топонимия, составляющая, очевидно, наиболее значимую часть ономастикона каждого языка. Интерес лингвистов к системному характеру топонимических названий обуславливается рядом факторов. Во-первых, топонимия является самой открытой системой в сравнении с остальными группами ономастической лексики (ср. антропонимы, зоонимы) в силу объективных причин (удовлетворение потребностей общества в наименовании новых географических объектов). Это дает возможность исследовать пути и средства формирования новых элементов системы, степень их детерминированности. Во-вторых, топонимические названия являются достаточно древними (впрочем, это относится и к антропонимам) и относительно устойчивым лингвистическим материалом, устойчивым в смысле довольно высокой степени сохранности названий. Таким образом, при наличии письменных памятников предоставляя возможность проследить эволюцию топонимов, характер изменений и их возможные закономерности. В-третьих, и это самый существенный фактор, топонимические названия структурны. Они имеют не только композиционную структуру в плане морфологии, но также семантическую и логическую. Как отмечает один из исследователей: «... Внутренняя структура топонимов значительно сложнее, чем структура антропонимов. Она сложна также в смысле выявления мотивационных отношений между компонентами топонимов и существенно отличается от словообразовательной мотивированности производных апеллятивов» [Мурясов 1986:71]. Мы полагаем, что исследование онимов должно проходить на фоне их системности.
Ономастическая система наиболее наглядно представлена в топонимии - система интересна с функциональной точки зрения как своеобразный механизм, преобразующий весь топонимический материал в соответствии с определенными принципами и параметрами (параметры для каждой территории устанавливаются исторически на базе более частотных топонимических моделей) [Теория... 1986: 50].
Ср. названия гор: Михьихънед [ср. цах Михъег II Михьехъ (назв. села)], Эределед «Булыжник», Хьарады «Наверху печки», Мириед къул «Начало речки»; названия ущелий, рек: Йивур йикъиды «Семеро погибших», Хаібаїхьаїн суркъад джига «Чабана сидящее место», Чими лаківар «Теплые впадины» лезг., Джулды къаТхъбыр «Мелкие ущелья», Кьаїхьа как микротопоним встречается в цахурском, в частности в говоре с. Мишлеш, Барціилере хал йыхъйд джига «Червями дом построенное место», Гелешды кьаїхь «Долина ягнят» или «Ущелье ягнят», Гъу1дирды мыри «Речка куропатки», Сигіьід хъидид кьаїхь «Теплой воды ущелье», «Обвал», Мескеве кьаїхь «Розовое ущелье»; пастбища и посевные участки: Йухуруды «На селевых потоках», Албарады, Джуруды «Отдельное», Нехир лаігьваїд «Стадо поднимающееся», Хуіляхдьі майданбыр «Длинные поляны», Ула-гъара «Сверху — внешне», Улубадихьдед «Внизу, под лугом», в назв. посевов встречается и в цахурском языке, Арад-йигъыл «Внутренний близкий посев» и др. (с. Киче).
ЧІилидик бан — чігиі «бревно», бан «гора», Кьасы «Сенокос», Фарпймы «На подставке для веретена», Барбыр ахада букв. «Вьючный сенокос», Ус-маиле архадж йыхы1д джига букв. «Исмаилом для летней стоянки скота выбранное место», Хвалый гъад «Накипь образующий», Мирив къул «Вершина ущелья», «Начало ущелья», Гъы1рчехъан былахада, букв. «Место у родника охотника», Парашды кьуіджел «Змеиные альпийские луга», АІкьуІрдьі чіуб «Широкая лощина», Джагварды баїл букв. «Белая скала», Яг/ сувуркъад фар букв. «Бык сидящая яма», Магьаірамдьі кіучеде «У телятника Магарама», Нехир лурзад кьвакъ «Выступ для стоянки скота», Литіа баїл «Капканная скала», Pylxal мири «Мельничное ущелье», Гьаїшьїкь мири «Ущелье любви», Зийидешы «Вершина горы, место поклонения, святое место», Лат гид былах - лат - кормушка для животных, букв. «Родник с водопоем», Кандымы (пастбище, встречается и в цахурском языке), Тархамды хвал гида «Место, имеющее известняк», Макьа чіуб (лощина с колючками макъ «астрагал») букв. «Лощина с астрагалами», Хукада «У дерева», Фатъмара ачар сирхъед «Место, где Фатима оставляла ключ» и др. (с. Хнюх).
Названия кварталов: Угълари «Верхний квартал», Карари «Нижний квартал» (угъла «наверху», кара «сбоку», «слева»); названия гор и летних пастбищ: Накъудид йикі «Сердце земли», Кьаїчіаьдадьі (кьаїчі «отверстие» // «проход», в том же значении представлен в цах. яз.), Аады вые «Нижняя гора» {вые «южный»), Кьы1рийдыхдады (аналогичное название горы имеет место у цахуров в гов. с. Мишлеш, ср. Кьы1ркъы1рай, в цах. - редупликация; в названии Кььйрий-дыхдады этимологически дыхдады представляет собой падежный аффикс; в настоящее время эта падежная форма в гов. с. Хинов отсутствует, Т1ут1кьумыды «обрывы», тіутікьуд тіудкьуд, в мух. диал. тіудкьуд «взорванный», Барасанады {Барасанады, ср. в цах. яз. название горы Абрасан); Хьидийды вые «Водянистая гора» (букв, «водянистый юг»), Вы-сахъды вые «юг», ахъды падежный формант, Выснаъди «Южный склон», КььйрчТады {кььіірчі «пестрый», ады — формант генитива); названия пахот: Сурады сур «Половина», «сторона», Икімадьі Икіма «Внутри облепихи» -ады - формант генитива; названия рек: Сулухъан (Сулу по-азерб. «полноводная» су «вода», -хъан — исконный словообразовательный формант и т.д. (с. Хнов).
Вопрос о системности географических названий решается сложнее, потому что топонимия имеет свою специфику. Топонимический материал не однороден. Здесь встречаются единицы, у которых обнаруживается, с одной стороны, тенденция к забвению внутренней формы в результате функционирования географических названий (чаще всего это проявляется у простых топонимов), а с другой - тенденция к ее сохранению или восстановлению. Географические названия находятся на различной ступени топонимизации. Процесс топонимизации, как правило, весьма сложен и, как правило, постепенен. В одних топонимах дотопонимический смысл основ или слов исчезает совсем, в других имеет остаточный характер или даже лишь подразумевается, в-третьих, он сохраняется лишь частично, в некоторых совершенно очевиден. В этой связи справедливо замечание Е.Л. Березович: «Пульсирующее стремление топонима к мотивированности, содержательной наполненности - то главное, что отличает его от ортодоксального знака» [1992:32]. Следовательно, между топонимами возможны парадигматические и синтагматические связи, что говорит в пользу положения о системной организации географических названий.
Примерами проявления системных отношений в топонимии могут служить зависимое употребление в составе топонимов определений - для обозначения отношений противопоставленности смежных объектов: Малый - Большой, Верхний - Нижний и др.; случаи выработки «самостоятельной грамматики» топонимов (по образному выражению В.Д. Бондалетова) — географические названия, как правило, употребляются только в форме ед. или только в форме мн. числа. Все вышесказанное позволяет оспорить мнение об отсутствии связей и отношений между географическими названиями.
Проблема семантики в топонимике
Семантика основ онимов вызывает большой интерес исследователей, т.к. дает материал о типах слов, используемых в качестве основы имени собственного. Более того, в именах собственных сохраняются лексические единицы, которые или вовсе не употребляются в современном языке или частично редуцированы.
Проблема значения остается центральной в общей теории имен собственных. Имена собственные так же лишены общего значения, как нарицательные имена не имеют индивидуального. Лексическое значение основы онима редуцировано.
Как справедливо отмечают специалисты [Суперанская 1973:257; Никонов 1974:95], семантический анализ имен собственных не должен сводиться к анализу значения основы, тем более нельзя отождествлять со значением апеллятн-ва (даже при условии полного фонетического и морфологического совпадения).
По мнению А.В. Суперанской, значение имени собственного определяется общественно-историческим фактором.
В. Д. Беленькая считает, что говорить о какой-либо семантической классификации трудно, только с учетом различных эпох оказывается возможным судить о конкретных ведущих методах номинации объектов [Беленькая 1969:167].
Имена собственные, входя в определенное лексическое поле, представляют систему (или комплекс систем), каждый член которой связан с другими конкретными параметрами - территорией, временем, темой, типом объекта - находящими соответствующее языковое выражение [Суперанская 1973:280-281].
По признанию большинства исследователей, отличие собственных и нари-цательных имен лежит, прежде всего, в их семантике [Мурясов 1986:70;
Воробьева 1977:22; Старостин 1971:347]. Однако трактовка языковых различий именем собственным и апеллятивом идет в двух противоположных направлениях. Некоторые исследователи [Л. В. Щерба, Е. Курил ович, А.Гардинер] четко отмежевывают и противопоставляют имена собственные и нарицательные, иногда утрируя это различие [А.А. Белецкий]. Другая группа исследователей полагает, что существенной разницы между двумя лексическими классами не существует [В. Ташицкий, Ж. Вандриес, А.Л. Реформатский]. Так, О. Есперсен утверждает, что «... с лингвистической точки зрения совершенно невозможно провести четкую демаркационную линию между именами собственными и именами нарицательными ... поскольку различие между ними количественное, а не качественное» [1958:76].
Безусловно, имя собственное и апеллятив имеют больше общего, чем различного, поскольку оба принадлежат к одному классу — классу имени, и, более того, характеризуются генетической общностью, поэтому правомерно заключить, что трансформация нарицательного имени в собственное - это прежде всего «... количественное перераспределение его основных свойств и в итоге качественное изменение его как целого» [Жукович 1971:19].
Эти два подхода соответствуют и трактовке проблемы семантики имени собственного (топонима), одна из трудностей которой состоит в том, что не решены прежде всего некоторые общелексикологические вопросы и нет однозначного употребления таких лингвистических терминов как значение, семантика слова. Более того, термин «значение имени собственного» является довольно расплывчатым, недостаточно четко определенным по отношению к понятию значения слова вообще. Иногда смешиваются понятия значения и семантики, тогда как значение является разноплановым.
Исследователи придерживаются двух точек зрения: 1) топонимы не имеют лексического значения, они полностью асемантичны; 2) они имеют семантическую структуру, но недостаточную, более бедную по сравнению с апеллятива-ми. Первое положение отстаивается в трудах А.А. Реформатского, О.С. Ахмановой, А.А. Уфимцевой, А.А. Булаховского, Е.М. Галкиной 108
Федорук и др.; второе - в трудах А.А. Потебни, Ф. И. Буслаева, М.В. Шербы, С.Д. Кацнельсона, Т.Н. Кондратьевой, Н.М. Шанского, И.И. Ковалина, В.Ф.Николайзена.
Имена собственные (топонимы) не имеют лексического значения, поскольку они не выражают понятия, относясь к одному объекту [Mills 1886]; их семантическая жизнь прекращается с момента их образования [Dauzat, 1946]; они являются лексически неполноценными словами, не обладающими никакой смысловой структурой, выполняющей в языке лишь одну - номинативно-опознавательную функцию [Общее языкознание ..., 1972]. Все подобные теории исходят из тезиса о том, что главная функция имен собственных (топонимов) - номинативная, следовательно, семантика производных основ становится несущественной, факультативной; топоним «утрачивает» свое первоначальное значение и превращается в звуковую (графическую) оболочку, служащую для идентификации конкретного объекта. Но следует учитывать тот факт, что топоним не равен первоначальному словосочетанию, из которого он возник, более того, он представляет собой совершенно иную, отличную от первых двух, лексическую единицу даже в большей степени отличную, чем апеллятивное сложное слово отличается от исходного словосочетания. Будучи в качестве таковой, топоним меняет смысловую структуру (меняет, но не утрачивает). Кроме того, не следует постулировать факт утери топонимом мотивировки (значения исходных апеллятивов); это далеко не всегда соответствует реальности.
Именно синхронная смысловая структура отражает специфику ономастической лексики и рассматривает содержание топонима безотносительно к значению исходных апеллятивов. Дискуссия о наличии у топонимических названий лексического значения до определенной степени лишена смысла. Топонимы являются, прежде всего языковыми знаками; знаками, обозначающими факты объективной действительности. Они не выражают чистого понятия, но соотносятся с определенными объектами (а также их классами) и, по мнению М.Н. Морозовой, эта соотнесенность, будучи исторически за 109 крепленной, в сознании говорящих, сама по себе позволяет утверждать наличие лексического значения в топонимах [1969:6].
По мнению А. Гардинера, собственные имена подразделяются на «воплощенные» и «развоплощенные», под которыми подразумеваются названия, закрепленные за одним конкретным объектом и названия, имеющие более чем один денотат ... «Воплощенные» имена исторически более древние чем «развоплощенные» и являются генетическими предшественниками последних [Gardiner, там же, 13].
По мнению М.И. Стеблина-Каменского, существование «развоплощен-ных» имен собственных - явление сравнительно новое, характерное для современных языков [1974:105]
Закрепленность словесного знака за одним объектом обуславливает более прочную и сложную связь с денотатом по сравнению с нарицательными именами. М.И. Стеблин-Каменский утверждает: «Тенденция к осознанию имени собственного как мотивированного своим денотатом которая в той или иной форме существует всегда должна была быть особенно сильной» (1974:106]. Связь с денотатом ослабляется в меру «развоплощенности» названий. Это ярко выражено в группе личных имен, но так же имеет место и в топонимии, хотя это звучит и противоречиво, поскольку каждый географический объект получает индивидуальное название. Однако, во-первых, имеется в виду явление омонимии, довольно распространенное среди топонимических названий. Во-вторых, если в древнейшие времена знакомство населения с географическими названиями в основном ограничивалось относительно небольшой местностью (территорией расселения племени, исторической областью и т.п.), то сейчас каждый носитель языка знаком с сотнями названий, и еще столько же ему неизвестны (может быть знаком звуковой (графический) облик названия, но не его денотат).
