Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Слово как знак и его внутреннее значение 8
1. Из истории изучения значения слова в лингвистике 8
2. Учение об этнолингвистике как о смежной науке 18
3. Башкирская этнолингвистика 29
Заключение по главе 34
ГЛАВА II. Этнокультурные компоненты значения во внутреннем содержании слова 36
1. Вводные замечания 36
2. Лексический фон и его проявления в языковых единицах .45
3. «Языковая и концептуальная картины мира», «языковой стереотип» в свете изучения семантики слова 47
Заключение по главе 55
ГЛАВА III. Лексико-семантическая характеристика лексики с этнокультурным компонентом значения 57
1. Небо и небесные явления 58
1.2. Небесные светила 62
2. Природа и природные стихии 71
2.1. Земля 71
2.2. Вода 76
2.3. Дождь 85
2.4. Огонь 90
2.5. Ветер 96
3. Птицы 99
4. Животные 107
5. Растения 116
6. Цвет 124
7. Число 130
8. Пространство 137
Заключение 144
Библиография 153
- Из истории изучения значения слова в лингвистике
- Башкирская этнолингвистика
- «Языковая и концептуальная картины мира», «языковой стереотип» в свете изучения семантики слова
- Небо и небесные явления
Из истории изучения значения слова в лингвистике
Основным вопросом, который был поставлен в центр внимания философии языка еще в глубокой древности (за четыре века до нашей эры в древней Греции), был вопрос о характере связи между словом и его содержанием. Уже первые этимологические опыты античных грамматистов, как отмечает В. М. Мокиенко, стимулировались идеей реконструкции «истинного» представления о слове, стремлением за каждым словом увидеть «первородный» образ предмета и явления (Мокиенко В. М. 1986).
К концу XIX века в языкознании стал закладываться фундамент двух исследовательских направлений: семасиологического и ономасиологического, т. е. началось изучение слова как со стороны знака, так и со стороны обозначаемого предмета. В то время как семасиологические исследования, исследующие значение слова со стороны знака, идут от материальной формы слова, т. е. от его звуковой или графической фиксированной формы к идее, чаще всего ставя целью констатацию объема значения (расширение, сужение, метонимия, перенос, повышение или снижение стилистического уровня) с упором на исследование изолированных слов и являются по своей сути диахроническими, ономасиология имеет дело в первую очередь с объектами действительности. Ономасиологические исследования являются продуктивными в том плане, что если факты изменения значения могут прослеживаться и констатироваться внутри системы, так сказать в имманентном ряду, то денотативные дефиниции лексических значений, факты обозначения каких-то объектов действительности, приведенные в связь с культурой, социально-экономическими условиями существования живых носителей этих языковых фактов, получают свой настоящий смысл уже в каузальном ряду.
Среди этих подходов к семантической природе лексических единиц особое внимание заслуживает рассмотрение связи значения с его принадлежностью к лексико-семантической системе языка и способностью слова сочетаться с другими словами, т. е. его валентностью (Уфимцева А. А. 1962; 1986).
Несмотря на то, что с первых попыток воссоздания первоощу-щения, первосмысла слова, выяснения и понимания природы слова в целом прошло немало времени, проблема содержания слова остается наиболее важной в философском отношении и в нашу эпоху и одной из самых спорных в современном языкознании.
В лингвистике само понятие слова определяется как «предельная составляющая предложения, способная непосредственно соотноситься с предметом мысли как обобщенным отражением данного «участка» («кусочка») действительности и направляться (указывать) на эту последнюю, вследствие этого слово приобретает определенные лексические или вещественные свойства» (Ахманова О. С. 1966. С. 422).
Сложные связи между языком, мышлением и действительностью, многообразие и уникальность функционирования языка в процессах познания и коммуникации придают особую принципиальную значимость изучению и выявлению содержательной стороны языка как таковой, требуют более строгого подхода и уточнения самого понятия «значение».
В настоящее время существует множество точек зрения на то, что следует понимать под значением слова. Это различие объясняется, в частности, и отсутствием терминологической четкости, и абсолютизацией тех или иных сторон значения. В «Философской энциклопедии» в самом широком смысле значение языкового выражения определяется как «информация о вещах и их свойствах и отношени - ю ях, о явлениях и процессах внешнего мира, устанавливаемая и проверяемая в конечном счете практикой...» (ФЭ. 1962. Т. 2.). Как отмечает В. В. Виноградов, значение слова определяется не только соответствием его тому понятию, которое выражается с помощью этого слова, оно зависит от свойств той части речи, той грамматической категории, к которой принадлежит слово, от общественно опознанных и отстоявшихся контекстов его употребления, от конкретных лексических связей его с другими словами, обусловленных присущими данному языку законами сочетания, словесных значений, от семантического соотношения этого слова синонимами и вообще с близкими по значениям и оттенкам словами, от экспрессивной и стилистической окраски слова (Виноградов В. В. 1953).
Лингвисты, изучающие проблему значений, пришли к выводу о необходимости семиотического подхода к анализу значения слов. В связи с использованием знаков в человеческой деятельности возникают многообразные формы отношений. Это - отношение человека к знаку, знака к реальному предмету и его идеальному образу, знака к другим знакам системы и т. д. В семантике отношение знаков к другим знакам системы изучается синтактикои, отношение знаков к обозначенному предмету и выражаемому содержанию - семантикой, отношение человека к используемым знакам - прагматикой. В соответствии с этим выделяются три основные группы значения - синтаксические, семантические и прагматические. Основным ядром, которое определяет все другие виды значения является лексическое (семантическое) значение слова, которое обуславливает как его валентность (сочетаемость его с другими словами), так и его экспрессивное (прагматическое) значение. Оно представляет сложную полисемантическую структуру: расщепляется на смысловое и предметное содержания.
Башкирская этнолингвистика
Дополнительную смысловую нагрузку содержат названия времени, движения, цветовые, числовые обозначения, наименования одежды, пищи, предметов быта и т. д. Раскрытие этносемантики таких слов возможно лишь на основе контекстуального анализа лексем, с привлечением экстралингвистических факторов и учетом национально-культурных особенностей носителей языка. Этнокультурное значение формируется на протяжении всей истории этноса и языка, передается из поколения в поколение. Обретая язык, члены сообщества обретают и закрепленное в языковых знаках представление о мире. Язык разных культур, по-разному формируют свои «культурные значения». По выражению Г. А. Брутян, «хотя с помощью различных языков мы воспроизводим один и тот же фрагмент действительности..., языковое представление, сопутствующее однозначному понятийному мышлению, варьируется от языка к языку ... . За пределами совпадения в главном и существенном, остаются языковые образы реальных предметов и их отношений, периферийные участки вербальных представлений» (Брутян Г. А., 1969. С. 49-50, 54).
По мнению Н. И. Толстого, каждый тип культуры вырабатывает свой символический язык и свой «образ мира», в котором и получают свои значения элементы этого языка, язык культуры (как и язык науки) пользуется естественным языком, поэтому слова и другие единицы естественного языка приобретают в нем дополнительную, культурную семантику (Толстой Н. И., 1995. С. 291). Таким образом, культурную семантику получают обыденные слова. Символические значения надстраиваются над другими уровнями значения. При этом этнокультурное значение имеет определенную связь с другими компонентами значения. Например, слово соль то? получает негативную семантику «горе», «неприятность» с актуализацией признака предмета как горький, острый вкус «эсе». С этой семантикой связан запрет рассыпать соль. Это вызывает горечь и обиду: «Тугелгэн то$ ирги бвткэнсе рэнйеп, эсенеп ята, ти». По другому толкованию - приведет к какой-либо ссоре. Обыкновенная метла Ъепертке , которой подметают пол или двор, скрытое значение «дурной силы» получает из-за контакта с нечистотами. Существуют определенные запреты на ее применение в быту: нельзя поднимать выше головы (не будешь расти дальше, останешься карликом), нельзя ее перешагивать (заболеешь), бросать после износа, надо обязательно растапливать, предворительно развязав и по веточке кидать в огонь, чтобы уничтожить накопленные нечистоты и дурную силу.
В символическом языке культуры есть знаки разных субстанций - вербальные, реальные, изобразительные и т. п. Они имеют разный статус. Реальные предметы, действия, изображения по своим симво-личским значениям могут быть тождественными семантике вербальных элементов или могут создавать с ними сложное синкретическое целое. Например, в языковом сознании носителей башкирской культуры слово тт/п/ш (порог) обозначает не только «брус на полу в нижней части дверного проема» (Ожегов С. И., 1986. С. 487), но и является выразителем семантики границы «сик» между входом и выходом во «внешнее, чужое» и «внутреннее, свое» пространство или мир. С функцией границы связаны запреты наступать или садиться на порог, принимать или передавать в руки вещи через порог. Невыполнение запрета приводит к нарушению границы очага, зоны охраны благополучия дома и всех домашних, к беде: «етем тсалаТгыц» («останешься сиротой»), «бзхетіге? булаНыц» («будешь несчастным»), «бдхепг, ТСОТП китпэ» («уходит достаток, счастье из дома»).
Этнокультурные значения слов и словосочетаний раскрываются только в контексте народной культуры, их невозможно определить одним предложением или краткой дефиницией. Требуется обширное описание ситуации, различного рода запретов или разрешений на применение орудия, предмета, совершения действия, движения и т. п. Например, этнокультурным значением орудий труда нож бысатс , коса салгы являются: 1) предмет оберега от сглаза, сохранения от злых духов (нож подкладывается младенцу в колыбель, на покойника до захоронения, коса помещается над воротами скотного двора); 2) предмет запрета (нельзя махать ножом, он удлиняется; нельзя нож класть лезвием к верху - быть беде, нельзя поднимать косу во время грозы, ударит молнией).
Н. И. Толстой, анализируя взаимоотношения вербальных, реальных изобразительных знаков, замечает, что «первичное» символическое значение принадлежит реальным знакам, т. е. вещам, действиям, субьектам, существам, явлениям, свойствам реального мира. Слово или изображение получают эту семантику «отраженно», вторично -от обозначаемой ими реалии». (Толстой Н. И., 1995. С. 293). Согласно такой логике, культурная семантика слова mynha порог -«символическая граница между двумя разными пространствами (мирами)» - является лишь отражением символического значения концепта, образа самого предмета. Получая символическое значение, реалия из обозначаемого (денотата или десигната) превращается в знак, становится означающим, словом языка культуры, в то время как называющее ее настоящее слово приобретает вторичную, символическую семантику, становится знаком «вдвойне» (Там же). Таким образом, в языке культуры обнаруживаются сложные взаимоотношения вербальных, реальных и других знаков, которых объединяет цепь этнокультурных значений. Обращая на этот факт внимание лингвистов, В. В. Виноградов писал: «Между рядами предметов, действий, качеств, обозначаемых словами существуют разнообразные взаимодействия и соотношения. Предмет, названный словом, может оказаться звеном разных сторон действительности, включенных в общую широкую картину жизни. Слово помогает осмыслить и обобщить эти отношения. Все это находит отражение в развитии значений слова в языке того или иного исторического периода» (Виноградов В. В., 1953. С. 4).
В настоящее время семантика слова во всем ее объеме стала объектом изучения таких направлений языковой и логической семантики, как когнитивная семантика, концептуальный анализ, культурная семантика и «языковая картина мира», «фоновые знания», теория и практика описания языковых стереотипов. Когнитивная лингвистика изучает способность языка передавать видение мира. Например, анализ глагола улеу (умереть) в функционально-когнитивном аспекте помогает выявить модели представления и обозначения понятия о смерти. В башкирском языке значение смерти, кроме глагола улеу, передают лексемы йэн биреу, уте у, мэрхум булыу, тсайтмадтса китеу, донья тсуйыу, тумгрг в$влву, вафагп булыу, тсорбан булыу, кэлэк булыу, эрэм булыу и др. Когнитивный подход дает возможность объединить в одном словарном блоке все типы знаний, которые связаны с общим глобальным понятием. Новое рассмотрение проблемы описания языкового материала в когнитивном аспекте представлено в «Функционально-когнитивном словаре башкирского языка», «Русско-башкирском функционально-когнитивном словаре», которые построены на двух принципах -функциональном и когнитивном.1 Задача целостного описания значения слова направляет исследования не только на лингвистическую, но и на экстралингвистическую культурную область. Как отметил В. В. Виноградов, смысловые границы слова могут быть очень широки, а иногда и не вполне определенны. «История слова должна воспроизводить все содержание, всю цепь смысловых превращений, все «метаморфозы» (Виноградов В. В., 1968). Семантический анализ содержательной стороны лексики обнаруживает тесную связь этнокультурного значения слова с культурными концептами, «языковой картиной мира», языковым стереотипом и страноведческими знаниями (или лексическим фоном) и т. п., которые внутренне так же взаимосвязаны.
«Языковая и концептуальная картины мира», «языковой стереотип» в свете изучения семантики слова
Следующие лингвокультурологические понятия, с которыми тесно связаны этнокультурные значения - это картина мира и языковая картина мира.
В первом случае речь идет об отражении действительности мышлением и создании, таким образом, картины мира, которая может пониматься применительно к одному человеку как индивидуальное представление о явлениях природы, их взаимосвязях, причинах и особенностях взаимодействия и проч., и применительно ко всему человечеству как обобщенное представление, общественная и общечеловеческая совокупность знаний о мире. Картина мира (в индивидуальном и обобщенном ее понимании) формируется в ходе познания окружающей действительности в результате сложного взаимодействия теории и практики, выдвижения гипотез в их верификации. «Картина мира отдельного человека и человечества в целом меняется, - отмечает В. М. Сергеев, и законы этой динамики универсальны: это правило формально-логического вывода, логика естественных рассуждений и др. (цит по Сулеймановой Э. Д., 1989. С. 89).
Понятие «картина мира» рассматривается учеными как совокупность объективных знаний об окружающей действительности, составляющими которой являются жизненно важные для человека понятия и их концепты.1 Как многогранное явление, картина мира изучается в различных аспектах, и соответственно выделяются общенаучная, мировозренческая, частнонаучные картины мира. Кроме того, картина мира рассматривается в исследованиях о народной культуре, о мифах, религии, фольклоре, литературе, живописи и т. д. - и отдельно изучают языковую картину (модель) мира, фольклорную картину (модель) мира, культурную (традиционную, народную и т. п.) картину (модель) мира. М. М. Маковский, в ходе этимологического анализа лексем (где подчеркивает целесообразность сочетания формального сопоставления их с концептуальным исследованием в рамках той или иной культурной парадигмы, так как комплексный анализ позволяет в достаточной мере оценить слово как целостное образование) рассматривает различные картины мира, типичные для ранних человеческих цивилизаций. «Согласно древнеиндийской мифопоэтической традиции, - пишет М. М. Маковский, - космос рождается к бытию и существует как день Брахмы, который длится четыре с лишним миллиарда лет, затем умирает и наступает ночь Брахмы, затем снова возрождается и так без конца. Закон природы - вечный ритм смены бытия и небытия.. .. . Началом новой космической жизни служит Логос - божественная мысль, которая претворяется в слове (звуке) и свете. Создание Вселенной ассоциируется с возникновением божественной гармонии из хаоса, причем гармония идентифицируется с добром, а хаос со злом» (М. М. Маковский, 1992. С. 45). Различные модели мира, известные в мифологии разных народов, сводятся к трем основным. (Считаем целесообразным дать краткую характеристику типичных моделей мира, исходя из работ М. М. Маковскового и В. В. Евсюкова).1
А. Одним из наиболее древних мифов о возникновении Вселенной является учение о четырех первоэлементах Бытия - воде, огне, воздухе и земле, которые люди издревле обожествляли и которым поклонялись. Первозданную природу четырех стихий усматривали в том состоянии, что воплощаясь во множестве качественно и количественно неодинаковых форм и обличий, сами они лишены какой-либо определенной формы и тождественны самим себе, вечны и неуничтожаемы, но способны как исцелить, так и погубить. Кроме того, в мире существуют и стихии, совершенно лишенные вещественности, - время, пространство, душа, разум. Между исходными первоэлементами Бытия происходит постоянное взаимодействие. ...Небо мыслилось как безбрежное море или река, по которому плывет солнце. Небо представляло собой «верхний мир», наша земля -«средний мир», под которым находился «нижний мир». Особое символическое значение имело понятие центра.
Б. Помимо гидроцентрической модели космоса (в центре Вселенной находится мировая река, в том числе и огненная), а также дендроцентрической (в центре Вселенной находится мировое древо) и орологической (в центре Вселенной находится мировая гора) моделей, существовала и зооморфная модель Вселенной. По В. В. Евсюкову «параллельно с обожествлением плодоносящей почвы, формировался и культ животных, считавшихся ее воплощением и символом» (указ. работа).
В. Третьей космической моделью является антроморфная модель Вселенной. Согласно этой модели человек и космос - едины и в точности повторяют друг друга. Вопросы картины мира исследованы и башкирскими языко ведами.1 Р. X. Хайруллина выделяет различные типы картин мира, которые находятся друг с другом в иерархических отношениях: 1) общечеловеческая картина мира, составляющая ядро мировиде ния людей целой цивилизации; 2) картина мира определенной эт нокультурной общности в конкретную историческую эпоху; 3) кар тина мира этнокультурных социумов; 4) индивидуальная картина мира (Р. X. Хайруллина, 1996). Отдельные вопросы, связанные с картиной мира освещены в работах 3. М. Раемгужиной, 3. Ф. Абубакировой. Мир человек воспринимает и воссоздает в виде и посредством системы знаков, выработанной определенной этнокультурной общностью, частью которой является и он сам. Как уже отметили ранее, Гумбольдт выдвинул тезис «Разные языки - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его...»( цит. по Рамишвили Г. В., 1984. С. 9), а Э. Сепир отметил, что «реальный мир» в значительной степени неосознанно формируется на основе языковых навыков (социальной) группы...» (цит. по Кернеру Э. Ф. К., 1992. С. ПО).
Небо и небесные явления
Каждая конкретная этнокультурная общность строит своеобразную модель мира в рамках конкретного национального языка, интерпретируя факты реальной действительности в соответствии со своими культурно-историческими традициями, нормами, верованиями и образом жизни. Фрагменты многообразного и необъятного в своем проявлении объективного мира получают языковое выражение в виде слов и устойчивых выражений. Основанием для классификации языковых единиц является учет закрепленного в их значении внеязыкового содержания. Так, в нашей работе мы классифицируем языковые выражения по таким тематическим группам, как космос, природа, растения, животные, цвет, пространство, числа и т. д. Лексический материал подвергается этнолингвистическому анализу для выявления этнокультурного значения, т. е. в объекте нашего исследования - содержание культурологических явлений, закрепленных в языке. Народное мировоззрение, воплощенное во всевозможных обрядах, обычаях, традициях, тесно переплетающаяся материальная и духовная культура, получившие свое отражение в языке, может быть познано во всем объеме только при целостном рассмотрении. Поэтому наряду с языковыми фактами учитываются и данные фольклористики, этнографии, этнопсихологии, археологии и других смежных наук. На данном уровне в работе выделены основные тематические группы.
Отображение объективного мира осуществлялось в образных понятиях, тесно связанных с мировоззрениями древних людей. По мифологическим представлениям башкир мир делится на три основные параллельные плоскости: верхнюю «кук донъякы» (небесный мир), среднюю «ер едтв, гщэге донъя» (земная поверхность, земной мир), нижнюю «ер/1гыу асты донъяНы, батшалыгы» (подземная/подводная жизнь, царство). Ключевые понятия пространства, включая также такие понятийные значения как «ысын донъя» (настоящий мир), «теге донъя» (тот свет, мир), основанные на религиозном мировоззрении, мы рассматриваем в разделе Пространство. В данном параграфе этнолингвистическому анализу подвергается тематический пласт Небо и небесные явления.
Если средний мир был вместилищем людей, животных, растений и т. д., т. е всех земных существ и явлений, которые являются творением неба (небесного бога) «кук тсе рэте менэн яратылтн», а преисподня представляет собой мир тьмы и мрака, злых духов, грешников, тысячелетних аждаНа (драконов), то верхний мир был миром небесного бога, фэрештэлэр (ангелов), изгелэр (святых), миром солнца, луны, звезд и других небесных сил, которые предопределяют судьбы всех земных. Древняя мировоззренческая система нашла яркое отражение в эпосе «Урал батыр», где в прекрасном небесном мире богов царствует справедливый Самрау, у которого есть две жены - ТСояш (Солнце) и Ай (Луна), дочери Ьомай (от матери Солнца) и АйНылыу (от матери Луны), есть небесный конь Атсбу ат. Все они бессмертны.
Таинственный небесный мир всегда был объектом поклонения людей. Почитание неба и небесных сил наблюдается в различных поверьях. Согласно таким поверьям, небо состоит из семи сводов-слоев. Существует поверье, что счастливые (святые) люди в Ночь Предопределения, когда на миг раскалывается небосвод, удостоены увидеть рай в небе. Состояние высшего блаженства, испытывание большого счастья передает метафорическое выражение «куктец етенсе тсатында булыу» (оказаться на седьмом небе). Ассоциативное представление, связанное с небесными силами отмечается в выражении «кейсе нуры куктэн килэ» (свет человека идет от неба). Смысл этого выражения восходит к верованию, по которому судьба человека определяется на небесах. Если свет небесный оставляет человека, лицо его перестает лучиться. Покидание небесного света мужчины и женщины происходит осязаемо-различительно: у женщины нур (свет, луч) рассыпается в разные стороны: «жатпын-тсы ыц нуры сэселеп гпвшэ», а с мужчины опускается протягивающейся линией: «озок булып Ну$ылып тешэ». Исчезновение небесного света с лица человека связывают с его близкой смертью.
В языке прослеживается различная культурная семантика слова-концепта кук (небо). В связи с наслоением различных культур, как, например, язычество, ислам, в народном сознании отмечается понимание кук не только как обители верховного божества и небесных сил, ангелов и святых, но и восприятие неба как всемогу-чей духовной сущности, приходящей каждую новую весну с грозой и молнией. Комплекс представлений, обычаев и ритуалов связаны с «приходом неба». Соответствующая такому пониманию семантика закреплена в выражениях «кук килэ» (небо приходит), «кук тсайта» (небо уходит). В народной культуре отмечено сохранение отдельных элементов обычая встречи прихода неба. С приближением первой весенней грозы совершаются обрядовые действия вокруг дома, домашних построек: взяв в руки аркан, лассо, уздечко или другие принадлежности коня, ударяя ими об землю, махая вверх и звеня удилами узды, обходили дом, тирмэ (юрты), другие постройки, приветствовали небо с заклинаниями.
