Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА 1. Историко-географическое описание территории Елабужского уезда (по материалам статистических данных Вятской губернии)
1.1. История заселения края
1.2. Историко-географическое описание уезда
1.3. Гидронимия Елабужского уезда 50
ГЛАВА 2. Финно-угорский этнолингвистический пласт в топонимии Елабужского уезда 66
2.1. Удмуртский пласт 66
2.2. Марийский подпласт
ГЛАВА 3. Тюрко-татарский этнолингвистический пласт в топонимии Елабужского уезда 114
3.1. Лексико-семантический анализ тюркских топонимов
3.2. Структурный анализ тюркских топонимов 121
ГЛАВА 4. Русский (славянский) топонимический пласт Елабужского уезда
4.1. Лексико-семантический анализ русских топонимов.
4.2. Структурный анализ русских топонимов 144
Заключение 149
Библиография 153
- Историко-географическое описание уезда
- Удмуртский пласт
- Лексико-семантический анализ тюркских топонимов
- Структурный анализ русских топонимов
Введение к работе
Актуальность. Одной из первостепенных и важных задач современной тюркологии и ономастики являются глубокий историко-лингвистический анализ ономастического материала, обобщение результатов исследований и выявление языковых закономерностей становления, развития, преобразования, распространения собственных имен и приспособления заимствований к условиям принимающих языков. Исследования по ономастике, способствуя разгадке тайн прошлого, дают ценный материал для выяснения целого ряда сложных вопросов истории языка и самого народа.
Сложный узел ономастических проблем представляют географические названия Республики Татарстан и сопредельных территорий. История топонимов - это история народов. Это особенно отчетливо проявляется в ойконимах, возникновение которых неразрывно связано с этническим составом населения, с процессами смешения и миграции различных народов, издавна живущих на территории современной Республики Татарстан.
На основе изучения учеными Института истории АНТ археологических находок и анализа общестроительной и политической ситуации, сложившейся в Восточном Предкамье в начале II тысячелетия н.э. время основания поселения городского типа на территории современного г. Елабуга насчитывает около 1000 лет.
В связи с предстоящим празднованием 1000-летнего юбилея города Елабуга среди ученых возрос интерес к его историческому прошлому, культуре, народным традициям. Однако достоверная и полная картина истории Елабуги и Елабужского края может быть восстановлена только при комплексном научном подходе к изучению исторических процессов, явлений, «предполагающих учет, анализ, сопоставле ниє, последующий синтез данных всех имеющихся видов исторических источников, включая и материалы лингвистики» (43:140). При этом одной из малоисследованных тем в настоящее время остается топонимия Елабужского района, который в этническом плане является довольно пестрым: по данным 1989 г. в современном Елабужском районе основное население составляли русские - 56,2%, татары - 37,3%, марийцы - 4,3%, чуваши - 0,6% (90:125). Топонимическая система Елабужского района неоднородна и по своему происхождению, и по времени возникновения, так как формировалась в течение длительного времени в сложных историко-географических условиях. Значительная часть топонимических исследований рассматривает происхождение географических названий, их структуру, семантику и этимологию. Однако до сих пор не было ни одного специального исследования, посвященного детальному изучению топонимического материала Елабужского края, как всего Восточного Предкамья (геоморфологически Елабужский и Менделеевский (с 1985 года выделившийся из состава Елабужского) районы вместе с Агрызским составляют территорию Восточного Предкамья).
В настоящий момент осуществляются различные формы и направления лингвистического изучения топонимии разных регионов страны и многие исследователи поднимают вопрос о том, чтобы работа в области топонимии шире проводилась по крупным регионам России. В связи с этим мы в своей работе не ограничились изучением топонимии лишь современного Елабужского района РТ, а регионом наших исследований указали бывший Елабужский уезд Вятской губернии. Это объясняется, во-первых, тем, что часть топонимов бывшего Елабужского уезда уже исчезла с географических карт, если их не восстановить в научных изысканиях, не может быть и речи о достоверности и полноты исторической картины. Во-вторых, современный Елабужский район стал настолько мал по своей территории после отделения Менделеевского района, что изучение топонимии собственно лишь данного района опять же приведет к ущербности исследования. Исторически восстанавливая названия населенных пунктов Елабужского уезда, мы стремимся наиболее красочно осветить социально-этническую ситуацию в крае в прошлые века. Ведь географические названия - это исторические памятники, отражающие быт и мировоззрение живших здесь когда-то людей, их имена, хозяйственные работы и прочие. Сохраненные для науки, топонимы могут рассказать о многом, если они своевременно и бережно записаны и верно расшифрованы, так как каждое имя - это слово, которое развивается по законам языка. Следовательно, от научного изучения и правильного решения вопросов топонимических систем в известной степени зависит состояние некоторых общенаучных положений.
В связи с этим актуальность настоящего исследования определяется тем, что изучение топонимических единиц остаётся одной из важнейших задач отечественного языкознания, поскольку необходимо быстрее зафиксировать все, что еще сохранилось, и тем самым сберечь языковые ценности для науки.
Топонимическая система Елабужского уезда формировалась в течение ряда столетий в сложных географических, исторических и лингвистических условиях, на территории, которая постоянно служила местом соприкосновения, взаимопроникновения и сосуществования родственных и неродственных этнических потоков с востока, запада и юга. Каждая миграционная волна оставляла здесь топонимические, преимущественно гидронимические отложения, создавала свои топонимические модели. Топонимия территории Елабужского уезда еще не являлась объектом специального комплексного изучения, хотя ученые и краеведы в своих трудах в той или иной степени касались некоторых моментов данного вопроса.
Избрание объектом исследования топонимию территории бывшего Елабужского уезда объясняется необходимостью научного изучения интересных языковых пластов, содержащих комплекс ценных сведений как лингвистического, так и экстралингвистического характера. Регион, с древнейших времен являющийся зоной различных этнических контактов, привлекает внимание разных ученых. До сих пор он не подвергался специальному разностороннему, систематическому изучению со стороны топонимистов.
Необходимость безотлагательного, фронтального сбора топонимического материала и его систематизации объясняется еще и тем, что знатоков богатства географической лексики, наших бесценных информаторов (людей старшего поколения) становится все меньше и меньше, а большинство топонимов до сих пор продолжает оставаться еще незафиксированным, тем более неизученным.
Географические названия населенных пунктов Елабужского уезда многоплановы как по времени появления, так и по языковому происхождению, словообразованию и семантике, что делает их объектом самостоятельного изучения. Это особые языковые единицы, которые в первую очередь являются лингвистическим источником, изучение которого раскрывает многие стороны языка.
В нашем исследовании также привлечены этимологические и исторические сведения, помогающие установить источник конкретного наименования населенного пункта и экстралингвистические факторы, определившие его семантическое содержание.
Целью исследования является описание топонимии бывшего Елабужского уезда на синхронном уровне в семантическом аспекте образующих основ тополексем, по типам и способам образования ой конимических единиц, составление в дальнейшем историко-лингвистического словаря названий населенных пунктов Елабужского края. Для достижения указанной цели в ходе исследования решались следующие задачи:
- выявление основных этнолингвистических пластов топонимии Елабужского уезда;
- выявление основных типов и способов образования топонимов исследуемого региона;
- сопоставление (по возможности) полученных данных исследования с топонимическими материалами смежных регионов;
- составление систематической картотеки топонимии Елабужского уезда по состоянию на 1889 год;
История изученности вопроса. Начальный период развития татарской ономастики начинается с булгарских времен (с X в.) и продолжается до середины XIX века. Об этом периоде можно судить по работам путешественников и историков, например, Ибн-Фадлана, М.Кашгари, где фиксировались татарские антропонимы и топонимы. Начало второго периода развития татарской ономастики относится ко II половине XIX и I четверти XX вв. Для этого периода характерно более серьезное исследование собранного ономастического материала учеными-лингвистами и историками-краеведами. Следует упомянуть о работах А.И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, а также местных краеведов П.И. Рычкова, К.Фукса и др.
В 1878 году при Казанском университете организуется Общество археологии, истории и этнографии, которое внесло большой вклад в изучение местного края. При обществе был организован ономастический кружок, который возглавил известный тюрколог В.В. Радлов. Одной из замечательных фигур среди основателей Казанской ономастической школы был И.А. Износков, который собирал татарские и другие топонимы и пытался объяснять их словообразование и этимологию.
Большой вклад в развитие татарской ономастики внесли и татарские ученые этого периода: Ш.Марджани, К.Насыйри. В первой трети XX века плодотворно работали К.Туйкэ, Дж. Валили, Г.Рахим. В советский период резко возрос интерес к ономастике со стороны лингвистов и историков, в результате чего татарская ономастика перешла в качественно новую стадию. Следует выделить работы известного татарского историка-этнографа Г. В. Юсупова (140), языковедов Р.Г. Ахметьянова (23), Х.Ч. Алишиной (3), А.Г. Шайхуллова (138) и др. Широко и плодотворно работает в этой области профессор Г.Ф. Сат-таров. В монографии «Антропонимия Татарской АССР» (Казань, 1975) им были изучены названия населенных пунктов, производных от древних тюрко-татарских личных имен. Необходимо особо выделить его последнюю работу «Татарская топонимия» (Казань, 1998), которая является в определенной степени результатом его многолетних изысканий. В монографии на богатом фактическом материале в историко-лингвистическом аспекте татарская топонимия впервые исследуется системно-комплексным методом в целостном виде, как неотъемлемая часть языка, истории, исторической географии, этнографии и культуры татарского народа. В строгой последовательности, подробно и всесторонне (с применением данных исторических, этнографических, археологических, фольклорных, географических и других наук, так как междисциплинарный характер топонимики требует большого внимания ее тесным контактом с другими отраслями знания) исследуются такие первостепенно важные топонимические категории, как татарские народные гидрографические, орографические, ойконимические, геоботанические, зоонимические термины и другие апеллятивы и образованные от них многочисленные татарские географические назва ния, т.е. топонимы (включая гидронимы, названия населенных пунктов - ойконимов, оронимов, микротопонимов и других онимов татарского языка). В монографии достаточно большое место уделено также выявлению структурно-словообразовательных особенностей, генезиса и стратиграфии татарской географической терминологии и топонимии.
Необходимо указать заслугу профессора Л.Ш. Арсланова, который, можно сказать, впервые приступил к изучению топонимической системы Елабужского района (4-14) и выделил в ней несколько лингвистических пластов: славянский (русский), тюркский (булгаро-татарский), финно-угорский (марийский, удмуртский).
Последняя монография Ф.Гариповой по татарской гидронимии (50) представляет собой обобщение первого опыта фронтального ис-торико-лингвистического исследования татарских гидронимов, которые подвергнуты сопоставительно-сравнительному, семантическому и лингвистическому анализам. Раскрыты черты, специфичные для татарской гидронимии, определена ее стратиграфия, рассмотрены богатые и разнообразные способы словообразования татарских гидронимов.
Ценным подспорьем в изучении топонимии финно-угорского пласта Елабужского уезда для нас служили труды известных ученых М.Г. Атаманова, И.С. Галкина, А.Н. Куклина. Также в процессе работы над диссертацией мы опирались на труды видных топонимистов Н.А.Баскакова, А.П. Дульзона, А.А. Камалова, Э.М. Мурзаева, Э.В. Севортяна, А.В. Суперанской, Н.К. Фролова и др.
Ойконимы Нижнего Прикамья явились темой кандидатской диссертации З.Ф. Ахатовой (22). Лексико-семантический анализ названий населенных пунктов позволил автору выделить 2 значительные группы среди них: антропо- и этноойконимы. Отмечается, что на возникновение и развитие названий населенных поселений в определенной степе
ни влияют географическая среда и этнокультурные особенности хозяйственной деятельности народа. В работах ряда авторов, по разным причинам обращавшихся к топонимии Восточного Прикамья, можно найти отдельные ценные замечания о некоторых ойконимах исследуемой территории (65; 79; 130; 137).
Топонимия Елабужского края, как и любая топонимическая система, формировалась под влиянием определенных экстралингвистических факторов: географических, этнокультурных и социально-исторических. Она представляет собой совокупность названий, образованных в разное время и в различные исторические эпохи и находящихся в обращении в данное время на данной территории.
Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые в качестве объекта исследования представлена вся топонимическая система Елабужского уезда с выделением ойконимов финно-угорского, тюрко-татарского и славянского происхождения.
Методы исследования. Основным для нашей работы является метод лингвистического описания, представленный такими приемами, как сбор, обработка и интерпретация материала. Использовался также приём опроса информантов и анкетирование, что помогало уточнять мотивированность некоторых ойконимов. В основе описания типов и способов образования ойконимических единиц лежит структурный (формантный) метод. Картографический метод анализа базируется на использовании картографических материалов для описания ойконимов исследуемой территории, их размещения, зависимости от природных и социальных условий. Частично применялся лингвогеографиче-ский или ареальный метод. Способствовало работе и применение элементарной статистики. Также во многих случаях даются этимологические справки. Таким образом, синхронное рассмотрение ойконимии отдельного региона требует применения разных методов и приемов ономастических исследований.
Практическая значимость исследования. Предлагаемая работа может послужить опорой для более полного освещения истории топонимов Республик Татарстан и Удмуртии. В целом материалы диссертации могут быть использованы в лекционных курсах лингвистического, исторического и географического циклов, при чтении спецкурсов и проведении спецсеминаров в вузах и школах нового типа (гимназиях, колледжах, лицеях и т.д.), а также при проведении лингво-краеведческой работы в общеобразовательных учебных заведениях. Практическая значимость работы заключается и в том, что полученные выводы могут способствовать углублению исследований по языкознанию, истории, топонимике Волго-Камского ареала, а также расширяют наши представления об ареальнои топонимической системе и ее стратиграфических пластах и т.д.
Апробация работы. Основные положения диссертации отражаются в пяти публикациях. По материалам исследования сделаны выступления на итоговых научных конференциях Елабужского государственного педагогического университета, на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы тюркской и финно-угорской филологии» (Елабуга, 2002), на Международной тюркологической конференции «Языки и литература тюркских народов: история и современность» (Елабуга, 2004).
Диссертация обсуждена на кафедре татарского языка Елабужского государственного педагогического университета.
На защиту выносятся следующие положения: 1. Топонимия Елабужского уезда представляет собой сложный конгломерат различных этноязыковых наименований, относящихся к самым разным периодам заселения исследуемого региона.
2. Семантика елабужских топонимов очень разнообразна. Ойконимия исследуемого региона представлена названиями естественно-географического и культурно-исторического характера с доминирующим положением отантропонимических ойконимов.
3. Елабужская топонимия представлена богатой палитрой словообразовательных средств, из которых доминирующим является суффиксация с разнообразным набором топоформантов.
4. Ойконимия Восточного Предкамья определяется постоянными контактами русско-татарского-финно-угорского (марийского, удмуртского) населения, поэтому наблюдается взаимопроникновение языков в названия населенных пунктов.
Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения; справочного аппарата, включающего список принятых в работе сокращений и список используемых источников и литературы.
Историко-географическое описание уезда
По мнению большинства историков, заселение человеком территории Среднего Поволжья проходило около ста тысяч лет назад, т.е. в эпоху среднего палеолита (мустье) (114:81). Однако эпоха палеолита районов Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья остается до сих пор мало изученной. В послеледниковую эпоху, связанную с мезолитом (среднекаменным веком, с X тыс. до н.э.), продолжалось освоение человеком этого региона. Климат того времени стал близок к современному. Изучением памятников мезолита в рассматриваемой зоне занимались такие исследователи, как О.Н. Бадер, А.Х. Халиков, Л.В. Кольцов, М.Г. Косменко, Т.М. Гусенцова и др. В настоящее время основная часть мезолитических памятников Среднего Поволжья относится к двум культурам - камской и усть-камской.
Археологические памятники Среднего Поволжья V-III тыс. до н.э. исследователи относят к эпохе неолита (новокаменного века). Южные территории этой эпохи характеризуются серьезными изменениями, связанными с развитием техники обработки каменных орудий, включающей полировку, сверление и пиление. Южный неолит отличается от лесного переходом к земледелию и скотоводству. В лесной зоне в эпоху неолита применение новых приемов обработки камня способствовало совершенствованию и развитию домостроительства, изготовлению лодок, саней, луков, рубки деревьев при расчистке участков для поселений (114:86-87). Памятники эпохи неолита в данном регионе изучали такие исследователи, как А.Х. Халиков, Р.С. Габяшев, Е.П. Казаков, П.Н. Старостин, Т.М. Гусенцова, Р.Д. Голдина и др.
А.Х. Халиков был склонен связывать носителей волго-камской неолитической культуры с финноязычным этносом (132:25).
На рубеже III и II тыс. до н.э. население региона перешло к применению металла. Люди впервые освоили медь. Энеолитические памятники края изучались такими учеными, как О.Н. Бадер, А.Х. Халиков, Р.С. Габяшев, Л.А. Наговицын и др. По мнению А.Х. Халикова, в эпоху энеолита по Нижней Белой и Верхней Каме проживало население, оставившее памятники гарино-борской культуры. Этническую принадлежность носителей этой культуры обычно связывают с финно-угорскими группами населения. Во второй половине 1 тыс. н.э. в бассейне Вятки происходили сложные этнические процессы. В восточной части бассейна шло формирование удмуртских племен, в западной складывались племена марийцев, на севере края - племена коми. Эти племена сформировались на базе финно-угорской языковой общности. Но их поселения в раннем средневековье встречались редко. Большая часть территории была безлюдна и покрыта девственными лесами и болотами. Главными занятиями населения были земледелие, домашнее скотоводство и охота на пушного зверя.
В середине II тыс. до н.э. этнокультурная ситуация в регионе серьезно изменилась. В связи с изменением климатических условий (понижением увлажненности) в Восточной Европе происходил процесс продвижения южного населения в более северные регионы. В данный период зафиксированы памятники абашевской культуры, которая прежде всего связана с освоением металлургии. В антропологическом отношении носители абашевской культуры были европеоидами.
В IX-VIII до н.э. в Прикамье и по левому берегу Средней Волги расселились племена, памятники которых археологи выделяют в ананьинскую культуру, получившую название по первому исследованному могильнику у д. Ананьино около г. Елабуги. Ананьинскую культуру начали изучать еще в XIX веке (П.В. Алабин, К.И. Невоструев, А.А. Спицын, А.В. Збруева и др.) В исследовании памятников анань-инского круга в последние годы многое сделано казанскими археологами Е.П. Казаковым и В.Н. Марковым. Ананьинцы принадлежали к финно-угорской этнической группе. Есть предположение, что они назывались тиссагетами, о которых упоминает древнегреческий историк Геродот, помещавший их к северо-востоку от скифов и сарматов. Памятники этой культуры известны в большом количестве на нижней и средней Вятке и ее притоках: Наговицынское городище (г. Киров), Пижемское (близ г. Советска), Кривоборское (близ с. Просница) и другие.
В II в до н.э. - III в. н.э. в районе Нижней Белой и р. Кама существовала пьяноборская культура, получившая название по могильникам в селе Пьяный Бор (ныне Красный Бор). Некоторые археологи полагали, что ананьинские городища функционировали и в пьянобор-ское время, т.е. это был один и тот же народ, живший в разное время. Однако анализ археологических материалов показывает, что пьяно-борские городища возникли на новом месте.
В III в. н.э. пьяноборский союз племен прекратил существование. Основная часть этих племен ушла в более западные районы - на территорию Волго-Вятского междуречья и Нижней Камы, а также прибрежные территории правобережной Волги. В III в. н.э. в рассматриваемом нами регионе существовала археологическая культура, получившая название мазунинской по могильнику у с. Мазунино в Сарапульском районе Удмуртии. Изучением данной культуры занимались В.Ф. Генинг, Н.А. Мажитов, Р.Д. Голди-на, А.Х. Пшеничнюк, Т.И. Останина и др. В IV-V в н.э. Елабужский край и примыкающие территории стали заселяться племенами, пришедшими с запада, памятники которых исследователи выделяют в самостоятельную именьковскую культуру, получившую название по городищу у с. Именьково Лаишевского района РТ. Этническую принадлежность племен именьковской культуры большинство исследователей считает славянской. В конце VII в. н.э. носители именьковской культуры отошли в более западные районы (114:108). Анализ материалов с древних памятников показывает, что Елабужский край был достаточно освоенным человеком еще в эпоху первобытности, что в какой-то степени предопределило судьбу населения, жившего в эпоху средневековья. В VIII-X веках на данной территории сформировались народности, главными из которых были удмурты (вотяки, отяки), марийцы (черемисы), коми (зыряне и пермяки). Географический фактор определял специфику традиционной системы ведения хозяйства: охота, рыболовство, скотоводство, земледелие, металлургия и обмен продукцией. Из природных материалов изготовлялась посуда, одежда, строилось жилье, готовилась пища. Вся система уклада жизни и деятельности человека была гармонично приспособлена к конкретной среде обитания. Проживавшие здесь с древности финно-угорские племена охотников, рыболовов, скотоводов и земледельцев находили благоприятные возможности для проживания, особенно в богатых биоресурсами широких долинах Камы, Вятки, а также их притоков: Тоймы, Умяка, Ижа и др.
Удмуртский пласт
При выделении исторических пластов разноязычного происхождения, топонимисты исходят из положения о том, что топонимические пласты представляют собой целостные комплексы топонимов, возникших в процессе длительного проживания на данной территории определенных народов. От пластов следует отличать топонимические элементы, представляющие собою сравнительно редко встречающиеся иноязычные названия. Возникли они вокруг отдельных поселений иноязычных народов среди единого, компактно расселенного по языку населения, тогда как топонимические пласты занимают сплошную территорию. На каждой территории топонимических элементов гораздо больше, чем топонимических пластов. Исходя из этих важных положений, в географических названиях Елабужского уезда можно выделить собственно удмуртский топонимический пласт и марийский подпласт.
По мнению большинства ученых, начиная с отпочкования от финно-угорской общности предков пермских народов и до разделения их на праудмуртов и пракоми, принято называть общепермской эпохой. Общепермская эпоха охватывала эпоху бронзы (2 половина II тыс. - нач. I тыс. до н.э.) и ранний железный век - ананьинскую культурную общнодаъ (VIII-III вв. до н.э.). По данным археологов, пра-пермяне жили на огромной территории лесной зоны Восточной Европы на стыке Европы и Азии, южных лесостепей и северной тайги, включая бассейны рек Камы, Белой, Вятки, Ветлуги, Вычегды, верховьев Печоры, от среднего течения Волги вплоть до Северной Двины и Мезени. Их соседями были: с запада - волжские и прибалтийские финно-угорские группы, с востока и севера - угорские, самодийские племена, с юга - ираноязычные племена срубно-андроновской культуры; в ананьинское время - скифы и сарматы.
К прапермскому пласту исследователи относят лишь те апелля-тивы, которые не встречаются в словарном фонде современного удмуртского языка, но они бытуют у коми, или ни в одном из пермских языков в живой речи не употребляются, но сохранились в географических названиях и их параллели выявляются в других родственных уральских языках. К прапермскому пласту относят: ва вода , река : р. Ва (рус. Ува) - пр. пр. р. Валы; р. Вала - л. пр. р. Кильмези: ва + -ла -аффикс; рч. Кушва - в бассейне р. Умяк: куш лесная поляна . В эту же группу входят топонимы: Кыква, Порва, Сива. Географические названия на ва широко распространены в Западном Приуралье, на территории жительства коми-пермяков.
Топонимист А.К. Матвеев и археолог В.Ф. Генинг пришли к единому мнению: ареал географических названий на юг, юга совпадает с границей ананьинскои археологической культуры, принадлежавшей предкам пермских народов: современный город Менделеевск, например, раньше назывался Бондюга. Состоит из топоосновы банд + топо-форманта юга. Аналогичный ойконим имеется в Граховском р-не Удмуртии. Подобный топоним встречается и на земле коми-пермяков. Как утверждает Л.Ш. Арсланов, топоним общепермского происхождения (4:69).
Топоформант -ой уй уйо уйы аф. ручей : Чумой - название нескольких рек в бассейнах Валы, Кильмези и Чепцы: чум лесная (охотничья) избушка, шалаш; клеть ; рч. Ко-жой - в бассейне р. Чепцы: кож залив; омут ; рч. Уй и рч. Уе в бассейне р. Валы; рч. Дунай - в бассейне р. Чепцы: дун чистый, прозрачный ) - ручей и одноименный населенный пункт в Кизнерском р-не: шур река . Сюда же входят гидронимы: Вожой, Тылой, Чубой, Шубой, Покой, Зилай, Шурай, Чажай, Кушай. В коми топонимии также зафиксированы гидронимы на ой ай: Вижай, Су-сай, Тылой и др. Значение топоформанта ой-уй аи не объяснимо на основе современных удмуртского и коми языков. Оно находит истолкование на материале других родственных языков, ср.: финское, вепсское, эстонское о/а ручей; протока, канава (19:34). По мнению А. К. Матвеева, топоформант -ай/-ой восходит к одному из древних финно-угорских корней, имевших значение поток (82:325-327.). В образовании названий татарских деревень совр. Менделеевск. р-на Мунайка (тат. Монай/Мунай), Турай, возможно, имеет место данный топоформант: Мунай - удм. муне кукла + -ай; Турай - удм. тур журавль + -ай.
К прапермскому же фонду относятся еще такие названия: Ожги (коми, эжги заросшее травой озеро ), Луп (коми, луп - вуп лесная чаща; бурелом ) и гидронимы на -мес (—мас -мос): Кутмес, Кутмесь, Кузьмес, Кузмесь, Пожмес, Кырыкмас, Валамаз, Куклемаз, Яро-мас(ка), Нардомас, Фжмос.
Северо-западные районы современной Республики Татарстан, треугольник нижнего течения р. Вятки, Камы, Волги, являются районами, где шло формирование южной, так называемой арской группы удмуртов, возможно, и бесермян (20:18).
Удмурты (самоназвание удмурт, утморт, уртморт, укморт) - вотяки (устаревшее русское название), коренное население Удмуртской Республики. Общая численность удмуртов в Российской Федерации -746,8 тыс. человек (1989 г.). В Удмуртии живёт 66,4% или около 500 тысяч. Остальная часть удмуртов расселена на территории республик Татарстана, Башкортостана, Марий Эл, Пермской, Кировской, Свердловской, Тюменской областей, на Украине, в Узбекистане, Белоруссии. Удмурты говорят на удмуртском языке, входят в уральскую языковую семью, где по численности стоят на 5-ом месте, после венгров, финнов, мордвы и эстонцев. В России удмурты - второй по численности финно-угорский народ. Ближние родственники удмуртов по языку - коми. Выделяют северный, южный, бесермянский диалекты удмуртского языка и срединные говоры, на последние ориентируется удмуртский литературный язык, который начал формироваться еще в дореволюционное время, когда было издано более 200 книг. Письменность на основе русской графики возникла в XVIII в. В антропологическом отношении удмурты относятся к Вятско-Камскому субланоидному типу Уральской малой расы, где преобладают европеоидные черты с лёгкой монголоидностью. Большая часть верующих удмуртов - православные, некоторая часть придерживается традиционных верований, распространены различные виды синкретизма (124:704-705.).
Лексико-семантический анализ тюркских топонимов
Известно, что на территории Среднего Поволжья и Нижнего Прикамья в VII-XV вв. жили волжско-камские булгары, которые оказались здесь доминирующими в культурном, языковом и политическом отношениях. К сожалению, булгарские субстратные топонимы Татарстана и антропонимы казанских татар, иначе говоря, булгариз-мы до сих пор остаются малоизученными в своей системе как объект лингвистики. Г.Ф. Саттаровым обнаружено более 200 названий сел и деревень, восходящих к булгарским наименованиям, составляющим в совокупности булгарский пласт топонимии Татарстана (97:5-28.). Часть этих булгаризмов территориально относится к бывшему Ела-бужскому уезду. Например, название села Таберди Чаллысы (ныне Менделеевский р-н), по мнению Г.Ф. Саттарова, состоит из двух компонентов «Тэберде -Тэнре-бирде» доел. Богдал + Чаллы1, каменный, каменистый + аффикс принадлежности -сы. Населенных пунктов, в названиях которых имеется топокомпонент чаллы каменный, каменистый , только на территории современной Республики Татарстан насчитывается более 20. В Менделеевском районе также есть д. Татар Чаллысы, где живут в основном русские. Эти деревни получили свое название от гидронима Чаллы (Челны) (97:14-15). По всей вероятности жители этого региона употребляли для обозначения рек и речек с каменистым дном или каменистыми берегами слово чаллы (булг. чал камень + суффикс наличия -лы).
Саттаров Г.Ф. также указывает на ряд эллиптических, семантически тождественных исходным наименованиям, гидронимов, являющихся гидронимическими универсалиями, относящимся к различным стратиграфическим пластам гидронимии Татарстана. Примеры: Чал-лы (от булгарского словосочетания Чаллы ширме каменистая река/речка Ташлы елга каменистая река/речка т.д. В этот же ряд ученый относит топоним Каменный ключ (по-татарски Ташлы) - название марийской деревни в Агрызском районе (97:16). Часть булгаризмов Г.Ф. Саттаров связывает с антропотопони-мами, возникшими главным образом от булгарских личных имен и лично-индивидуальных или семейно-родовых прозвищ (97:17). К примеру, населенные пункты в Агрызском, Камско-Устьинском, Азнака-евском, Актанышском районах и в Башкортостане имеют название Балтач, образованное от булгаро-татарского личного имени Балтач. Древнебулгарское личное имя или имя-прозвище Канак (принадлежность слова ganag сметана, сливки к булгарскому языку подтверждает и словарь М.Кашгарского) превратилось в название деревни Канак Елабужского уезда. Д. Большая Тарловка (тат. Олы Тарлау-Ел&бужск. р-н) в основе названия имеет тат. тарлау речушка, протекающая в узком овраге . Ср. др.-тюркс. tarlig стеснение, затруднение (58:676.) Превращение личных имен, прозвищ и фамилий, т.е. антропонимов в названия населенных пунктов (в антропотопонимы) и других географических объектов известно как типичное и всеобщее явление. Среди тюркских топонимов Елабужского уезда наиболее прозрачными являются следующие антропотопонимы: Биктово (Биектау - д. Агрызск. р-н) - от имени человека Бикте (Бикте ) (81:51). Хотя существует и другое мнение о том, что ойконим образован от тат. биек высокая + тау гора , в данном случае такая прозрачность не оправдывается: в деревни и в ее окрестностях не существует ни гор, ни возвышенностей. Тем более перевод на русский язык в документах не указан как Высокая Гора, а как Биктово и даже ка Исенбаево (Исэнбай -д. Агрызск. р-н) - от имени основателя деревни Исэнбай (Исэн живой, здоровый + бай (бей, бек). Камай - татарская деревня на территории современного Менделеевского р-на. Название образовано от татарского имени Камай -тат. имя Камалетдин, др. тюркск. Камал совершенный человек + др. тюрке, дин вера, религия . В тюркский язык слова «камал» и «дин» пришли с арабского и персидского языков. Кудашево (тат. Кодаш) - татарская деревня на территории совр. Агрызск. р-на, основана в XVI веке на р. Юринка. Существует легенда о Кодаш батыре который основал данную деревню (81:75). Косаево (тат. Касай) - татарск. д. в Агрызск. р-не. Образовано от имени основателя Касыйм. Тат. имя Касай, др. тюрке. Касыйм. Существует предположение о том, что название деревни может быть образовано от слово «кисэу» (бу авылны нигезлвгэндэ, урманнарны янды-рып, кисэулор гене калганга нисбвт итеп). Уразаево (тат. УразайЛ татарск. д. в Агрызск. р-не. Образовано от имени основателя Уразай: ураз - тюркск. счастье + аффикс- ащ Утяганово (тат. Утэгэн) - татарск. д. в Агрызск. р-не. Образовано от имени основателя Утэген. (81:128). Ямурзино (тат. Ямурза) - татарск. д. в Агрызск. р-не. Образовано от имени основателя анморза: от др. тюрке, имени Жан душа + морза мурза . Мадъяр (тат. Мэдъяр) - татарск. д. в Агрызск. р-не, основанная в 1920 гг. жителями из с. Салауши как сельскохозяйственная артель. По этимологии выдвигаются две версии: 1) версия - от этнонима «мадъяр» (венгр). Но вслед за Г.Ф. Саттаровым, мы утверждаем, что это только простое совпадение, здесь никогда не жили венгры. Более правдоподобна вторая версия: название образовано от имени человека «Мехэммэдъяр» в силу сокращения двух слогов: Мехэммэдъяр -Мэдъяр (81:89). Точно такое же объяснение и в случае с названием татарской деревни Мордва (Мордывый) - связывать его с этнонимом «мордва» безосновательно, т.к. представители мордва здесь вовсе не проживали. По мнению Р.Марданова и И.Хадиева, название произошло от имени человека Морзабай - др. тюркск. морза мурза + бай бай, богач или бей, бек (81:90).
Структурный анализ русских топонимов
От сложных имен прилагательных: Богородское (с. Козыльск. в.), Христоворождественское (Козыльск. в.), Красноперовский (поч. Можгинск. в.), Трехсвятская (д. Трехсвятск. в.) и т.д.
Трехсложный ойконим: дд. Большой Каменный Ключ, Малый Каменный Ключ (Пьяноборск. в.), Адамский Русский Сарамак (Стар-Ятчинск. в.)
К моменту переселения русских территория Елабужского уезда была уже густо заселена. Поэтому, за неимением свободных мест, русские переселенцы очень часто селились в удмуртских деревнях. В этом мы могли убедиться, когда анализировали топонимы финно-угорского пласта. Поэтому одним из интересных и важных аспектов в области изучения топонимии данного региона представляет процесс взаимодействия русского и удмуртского языков.
Значительное число русских деревень современной Республики Удмуртия носят чисто удмуртские названия: Тыловай: тыло подлесок; подсека + вай ответвление; приток реки, ручей ; Ягул: яг сосновый бор + ул низ, под (чём-л.) . Усвоение иноязычных названий происходит прежде всего с фонетической адаптации: специфичные фонемы удмуртского языка при освоении русскими заменялись более или менее близкими звуками, так ж ж: Жикъя рус. Жикья; ч ч, щ: Чужъем рус. Чужьем; Гучш рус. Гучин - Гущино; з з, дз: Зумъя рус. Зюмья, Дзюмья; Затча рус. Зятча, Зят-Цы; ё о, э: Дёкъя рус. Докья; Кёс-шур рус. Кесшур и др.
При освоении русскими большинство удмуртских топонимов подверглось влиянию русского словообразования. Наиболее продуктивными суффиксами оказались: -ово —ево: Курегово -удм. Курег, Куреггурт; -ино: Сянино - удм. Сянья; -ин-ский: Юберинский -удм. Юбера; -ко: Быдвайка -удм. Быдвай и др. Многочисленны образования в форме множественного числа: Селты -удм. Сьолта; Какси -удм. Какся; Алнаши - удм. Алнаш и др. Имеются примеры кальки удмуртских ойконимов на русский: Дят-лево -удм. Сизьгурт: сизь дятел + гурт деревня ; Каменное -удм. Изгурт: из камень, каменный + гурт; Старый Березняк -удм. Бы-дз ым Сурд: быдзым великий + сурд березняк, березовая роща и др.
Наличие на территории Восточного Предкамья нескольких разных по происхождению топонимических пластов подтверждается археологическими и историческими данными. Кроме того, географические названия края обнаруживают прямые связи с субстратной топонимией Республики Удмуртия. Разнообразие топонимии региона свидетельствует об интенсивных контактах народов, населявших эту территорию в древности и в настоящее время. Активное языковое взаимодействие родственных и неродственных народов проявляется, например, в наличии на данной территории большого количества гибридных названий, а также в параллельном употреблении разноязычных названий для наименования одного географического объекта. Выделяется несколько типов гибридных топонимов: I. Гибридные русско-удмуртские названия чаще всего образова ны тремя способами: а) присоединением русского определения к топо ниму финно-угорского происхождения: Стальной Ятцазь (с. Асановск. в.), Русский Уленвай (с. Александровск. в.), Старый Юраш (д. Чер ксовск. в.), Новая Монья (с. Ильинск. в.) и т.д.; б) присоединением русских суффиксов к топонимам финно-угорского происхождения: р. Юрашка - Юраш + уменыд-ласк. суффикс -ка, такой же тип образова ния p.p. Ахтиалка, Возжайка, Каринка, Анзирка и др. Более сложно образование ойконимов типа Новоанзирское (с. Черкасовск. в.) русск. корень нов- + соединительное гласное 0 + анзир (финно-угорск. корень) + русск. суфф. -ск.; в) присоединением русского определяюще го слова к удмуртскому географическому термину, например: Кваки завод (офиц. Бемыш - Бемышевск. в.), Можгинская волость и т.д. II. Гибридные русско-татарские названия состоят из русского определения (обычно существительного или прилагательного) и тюр ко-татарского определяемого слова, притом зачастую наблюдается русский тип суффиксации, например: Старое Аккузино (п. Салаушск. в.), с. Пустобаево (офиц. Тихоново-- Трехсвятск. в.), Русский Сарсаз (Кураковск. в.), Малая Ерыкса (д. Граховск. в.) и т.д. Очень интересен случай Кузнецов-Куюк (п. Старо-Ятчинск. в.), где русский и татарский топонимы образуют пару. Русские суффиксы -ово, -ево, -овское, -евское, -к привычно присоединяются к тюрко-татарским топонимам: Куяново (д. Кураковск. в.), Елкибаево (д. Кураковск. в.) Камашевское (с. Кураковск.в), р. Та-найка. III. К гибридным финно-угорско-тюркским названиям можно отнести следующие: Тоймабаш, Варзибаш и др., где к удмуртской или марийской основе добавляется тюркский топоформант - баш исток, начало . Существует пример и на обратный процесс: тюркское определение присоединяется к финно-угорскому слову или топоформанту: с. Акаршур (Алескандровск. в.) - акар - тюркск. течь + удм. шур река река с быстрым течением . Р. Карашур - кара - тюркск. черный + удм. шур река - черная река . IV. Гибридные марийско-удмуртские-русские названия: р. Пор-шурка пор - мар. мари + шур - удм. река + русский суффикс -к-. V. Гибридные финно-угорско-тюрко-русские названия, хотя и теоретически возможны, нами на территории Елабужского уезда не обнаружены.
