Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Теоретико-методологические основы изучения текста в когнитивно-дискурсивной парадигме описания языка 20
1.1. Язык. Культура. Текст: проблемы их взаимодействия 20
1.2. Проблема изучения текста 28
1.3. Текст в когнитивно-дискурсивной парадигме описания языка 39
1.3.1. Текст как единица дискурса 62
1.3.2. Дискурс-анализ текста 70
Глава 2. Эпос «Урал-батыр» как фольклорно-речевой дискурс 85
2.1. Фольклорный текст и дискурс 85
2.2. Об интертекстуальных связях текста эпоса «Урал-батыр» 90
2.3. Прагматика текста эпоса «Урал-батыр 101
2.3.1. Роль социокультурного контекста в реализации прагматики эпического кубаира 107
2.3.2. Роль речевой структуры текста в реализации его прагматической функции 123
2.3.3. Прагматика текста эпоса «Урал-батыр» в отношении текстообразующих возможностей языковых единиц разных уровней 127
2.4. Язык фольклора как особый стилистический пласт и как средство познания и объяснения мира 154
2.4.1. Диалектная лексика в эпосе «Урал-батыр» как отражение народной культуры 161
2.4.2. Метафора в эпосе «Урал-батыр»: когнитивно-дискурсивный подход к ее изучению 167
2.4.3. Сравнения в эпосе «Урал-батыр» как один из способов познания мира 178
2.5. Отражение истории в башкирском эпосе «Урал-батыр» 189
Глава 3. Семантическое пространство и смысловая структура текста эпоса «Урал-батыр» 207
3.1.0 Семантическом пространстве и смысловой структуре текста 207
3.1.1. Структура семантического пространства текста 210
3.1.2. Смысловая структура текста 215
3.1.3. Типы информации, выражаемой в дискурсе 219
3.2. Денотативное пространство текста эпоса «Урал-батыр» 222
3.2.1. Эпический хронотоп 224
3.3. Концептуальное пространство текста 245
3.3.1. О понятиях «концептуализация», «категоризация», «концепт», «мифоконцепт» и «концептосфера» 247
3.3.2. Концептуальный анализ 263
3.3.3. Базовые оппозиции культуры в эпосе «Урал-батыр»: Мифоконцепты Жизнь и Смерть 258
3.3.4. Мифоконцепт Душа в семантическом пространстве эпического текста «Урал-батыр» 270
3.3.5. Сердце в концептуальном пространстве эпоса «Урал-батыр» 283
3.3.6. Мифоконцепт Кровь и его реализация в эпосе 290
3.4. Эмотивное пространство текста эпоса «Урал-батыр» 295
3.4.1. Невербальные (авербальные) текстовые актуализаторы семантики эмоционального состояния 302
3.4.2. Вербальные средства выражения эмоционального состояния 309
Глава 4. Мифопоэтическая модель мира в эпосе «Урал-батыр» 321
4.1. Мифопоэтическая модель мира 321
4.2. Этиологизм и генетизм мифологического мышления и его отражение в эпосе «Урал-батыр» 323
4.3. Метафоризм и символизм как способы концептуализации мира в эпосе «Урал-батыр» 329
4.3.1. Антропоморфные образы (мифонимы) эпоса «Урал-батыр» и их символика 336
4.3.2. Зооморфные образы в эпосе «Урал-батыр» и их символика 355
4.3.3. Космонимы эпоса «Урал-батыр» и их символика 365
4.3.4. Топонимы эпоса «Урал-батыр» и их символика 367
4. 4. «ЧЕЛОВЕК» и «ПРИРОДА» в мифопоэтической модели мира эпоса «Урал-батыр»: области пересечения концептуальных полей 372
4.4.1. «ЧЕЛОВЕК» и «ВОДА» в мифопоэтической модели мира 375
4.4.2. «ЧЕЛОВЕК» и «ГОРА» в мифопоэтической модели мира 380
4.5. Этические параметры в мифопоэтической модели мира: ДОБРО и ЗЛО 386
4.6. Числа в мифопоэтической модели мира 402
4.7. Цветообозначения в мифопоэтической модели 407
4.8. Реконструкция кодов культуры эпоса «Урал-батыр» 412
Заключение 424
Библиографический список литературы 431
Принятые сокращения 465
- Текст в когнитивно-дискурсивной парадигме описания языка
- Прагматика текста эпоса «Урал-батыр» в отношении текстообразующих возможностей языковых единиц разных уровней
- Сердце в концептуальном пространстве эпоса «Урал-батыр»
- «ЧЕЛОВЕК» и «ВОДА» в мифопоэтической модели мира
Введение к работе
Как и любой этнос, башкиры обладают своим корпусом фольклорных и литературных дискурсов. Среди них особое место занимает эпос «Урал-батыр», который является базовым фольклорным текстом башкир, символом культуры и этноса, т.е. выступает в качестве дискурса-этносимвола. Башкирский народный эпос представляет собой один из самых репрезентативных фольклорных жанров, а его тексты играют чрезвычайно важную роль при изучении языковой и концептуальной картины мира. Он хранит и кодирует информацию, знания и представления народа о мире. Анализируя функционирование языковых единиц эпоса с точки зрения ментальных процессов, можно обнаружить стоящие за языковыми формами когнитивные структуры представления знаний.
Работа посвящена исследованию башкирского народного эпоса «Урал-батыр» как фольклорно-речевого дискурса. Особое внимание уделяется рассмотрению семантического пространства и смысловой структуры текста эпоса и описанию мифопоэтической картины мира, представленной данным текстом. Такой аспект анализа осуществляется на основе современного когнитивно-дискурсивного и концептуального подхода к изучению текста, позволяющего проникнуть в глубинные свойства семантики языка и текста.
Актуальность исследования обусловлена тем, что изучение языка в его отношении к культуре, во взаимосвязи языковых, этнокультурных, этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка является важной задачей современной антрополингвистики. В контексте данной проблемы текст служит центральным звеном, связывающим язык и культуру. Именно в тексте можно выделить стоящие за языковыми формами когнитивные структуры представления знаний, объяснить функционирование языковых единиц с точки зрения ментальных процессов. В настоящее время, когда одной из проблем современной науки о языке является изучение вербальных и авербальных средств и способов хранения «культурной памяти», значимой для носителей данного языка, обращение к эпосу является весьма актуальным. Злободневность изучения фольклорно-речевого дискурса как репрезентации национальной картины мира и менталитета народа вызвана повышенным вниманием к национальной культуре. В современном гуманитарном знании дискурс рассматривается как специфическая для конкретной культуры и социума языковая реализация, конструирующая определенный «социальный порядок» [Макаров 2003: 203], поэтому обращение к речевой коммуникации с точки зрения категоризации социальных феноменов является своевременным. В эпосе «Урал-батыр» закреплен национальный общественно-исторический опыт: народные традиции, нормы, ценности, представления, обычаи и ритуалы, имеющие символическую природу и определяющие специфику башкирской культуры. Описание языка фольклора в связи с экстралингвистическими параметрами позволяет по-новому подойти к проблеме исследования фольклорного текста. Изучение текста эпоса «Урал-батыр» как фольклорно-речевого дискурса представляется весьма актуальным не только с теоретической точки зрения, но и в связи с преподаванием в вузе таких дисциплин, как филологический анализ текста, история языка, историческая лексикология и этимология и т.д.
Объектом рассмотрения является фольклорный текст – башкирский народный эпос «Урал-батыр», предметом – его символический язык, связанный с традиционной духовной культурой башкир.
Целью исследования является семантическая реконструкция мифопоэтической картины мира, мировоззрения народа, системы его ценностей по данным языка эпического текста «Урал-батыр», т.е. когнитивно-дискурсивный и концептуальный анализ фольклорного текста с целью выявления того, как предстает с точки зрения изучаемого текста картина глубинного устройства мира. Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
рассматривая текст эпоса «Урал-батыр» как фольклорно-речевой дискурс, исходя из особенностей его содержания и формы, а также социокультурного контекста его бытования, выявить его функцию и определить его роль в традиционной башкирской культуре;
анализируя речевую структуру эпоса «Урал-батыр», раскрыть функцию структурно-семантических (фонетических, лексических, морфологических, синтаксических) элементов текста в реализации жанра эпического кубаира;
анализируя структуру семантического пространства текста: денотативного, концептуального и эмотивного, выяснить, во-первых, как человек, мифически объясняя реальный мир, создает язык; во-вторых, определить, как язык отражает образ мыслей коллективной языковой личности, способ ее мышления, ее сознание и культуру, и тем самым показать взаимодействие языка и культуры на примере башкирского этноса;
изучая отраженную в эпическом фольклорном тексте систему знаний, т.е. языковые формы их передачи, организации, хранения и актуализаций в тексте, описать фольклорный текст как знак, показать этносоциокультурную специфику эпоса «Урал-батыр» как репрезентации национальной картины мира и менталитета народа;
реконструировать концепт текста, обусловивший его структурно-семантическую и семиотическую организацию, глубинные смыслы ключевых концептов текста;
реконструировать фрагменты мифопоэтической модели мира, отраженной в народном эпосе, и семиотического языка культуры башкир;
описать архетипические коды культуры, связанные с особенностями мифопоэтического мышления башкир.
Исходя из требований современной лингвистики, в исследовании в качестве методологической основы избран антропоцентрический принцип, в центре внимания которого находятся два круга проблем: во-первых, выяснение того, как человек, мифически объясняя реальный мир, создает язык; во-вторых, определение того, как язык передает образ мыслей человека, репрезентирует его сознание и культуру. Решение поставленных проблем потребовало связать собственно лингвистические методы с приемами и методами смежных дисциплин, при этом лингвистический анализ сопровождается культурологическими и семиотическими экскурсами в область духовной культуры, обрядовой практики, обычаев и т. д., иначе говоря, языковой знак анализируется в контексте других, неязыковых знаков. Такой анализ теоретически опирается на достижения славянской этнолингвистической школы Н.И. Толстого и на труды российских ученых (Т.В. Цивьян, Ю.С. Степанова, Е.С. Кубряковой, В.Н. Телия, В.И. Постоваловой и др.), в которых исследуются различные аспекты этнолингвистики, а также на традиции тюркологии: на труды ученых, работающих одновременно в русле языкознания и этнографии, языкознания и фольклора: В.В.Радлова, А.Н. Самойловича, С.Е. Малова, Н.Ф. Катанова, Н.П. Дыренковой, Н.К. Дмитриева, Г.Ф. Благовой, Ф.Г. Хисамитдиновой и др., а также на работы отечественных фольклористов и лингвофольклористов. Таким образом, анализ текста осуществляется не только на уровне языка, но и в контексте духовной культуры, с широким привлечением экстралингвистических фактов: мифологии, фольклора, истории и этнографии. При этом анализ языка эпоса является ключевым.
При описании взаимодействия языка и духовной культуры башкирского народа по данным фольклорного текста – эпоса «Урал-батыр» основополагающими явились достижения новой науки о языке – когнитивной лингвистики, которая возникла как теория языка, необходимая для описания способа отражения в языке представлений человека о мире, как наука «о знании и познании, о результатах восприятия мира и предметно-познавательной деятельности людей, накопленных в виде осмысленных и приведенных в определенную систему данных, которые каким-то образом репрезентированы нашему сознанию и составляют основу ментальных или когнитивных процессов» [Кубрякова, 2004]. Цель данной науки – выявление системы человеческих знаний, закрепленных в языке и выражаемых в речи. Предметом когнитивной лингвистики является исследование языковых средств (слов, словосочетаний, текстов), репрезентирующих в языке и речи определенные концепты. Исследование эпического текста как фольклорно-речевого дискурса требует обращения внимания на теорию дискурса и на теоретические аспекты когнитивных и концептуальных исследований, разработанных в трудах отечественных когнитивистов: Н.Ф. Алефиренко, Н.Д. Арутюновой, Н.Н. Болдырева, С.Г. Воркачева, Н.А. Красавского, В.В. Красных, Е.С. Кубряковой, М.Л. Макарова, В.А. Масловой, З.Д. Поповой, М.В. Пименовой, И.А. Стернина и мн. др.
Изучение избранной нами проблемы выдвигает ряд сложных задач, требующих интегрирование целого ряда наук, изучающих текст. Применение антропоцентрического принципа в исследовании предполагает этнолингвистический и лингвокультурологический подходы к описанию текста. Анализ конкретного текста в рамках антрополингвистики требует не разграничения синхронии и диахронии, а их сочетания, потому что невозможно понять современные механизмы взаимодействия языка и культуры без исторических данных, в свою очередь, нельзя и адекватно реконструировать архаический языковой или культурный факт без проекции на его современное состояние. В работе в качестве основного подхода избран этнолингвистический, так как основным объектом изучения является традиционная башкирская культура, выражающая себя в языке, а предметом – текст архаического эпоса, на материале которого реконструируется древнейшая система онтологических, космологических, социальных представлений башкир, описываются архетипические коды культуры. Несмотря на то, что анализу подвергается лишь один текст, а не целый корпус мифологических текстов башкирского народного эпоса, наш научный поиск базируется на принципе современной корпусной лингвистики, объектом рассмотрения которой является отмеченный в реальной коммуникации языковой материал – зафиксированный на письме текст. Учитывая объем этого текста, проводится семантическое исследование, основанное на корпусном анализе. Для описания семантики культурно-значимого слова, изучаются все контексты, в которых оно представлено.
Методы исследования. Из частных методов семантического анализа используется таксономия (категоризация – отнесение объектов к соответствующим классам, классификация, например, ВРЕМЯ, ПРОСТРАНСТВО, ЦВЕТ, ЧИСЛО и т.д.); сопоставление, осуществляемое с помощью семантических полей (ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА, ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ, ДОБРО И ЗЛО и т.д.); метод лингвокультурологической интерпретации, позволяющий посредством анализа лексики текста проникнуть в систему смыслов, лежащих в основе семантики слов и отражающих культурную специфику менталитета этноса; концептуальный анализ, направленный на семантическую реконструкцию, базирующуюся на изучении совокупности контекстов, в которых употреблена лексема, реализующая тот или иной концепт; дискурсивный анализ, или дискурс-анализ, как особая стратегия исследования текста, предполагающая комплекс методик, необходимых для понимания текста, связанных с экстралингвистическими факторами, внеязыковыми семиотическими процессами; используется также этимологический анализ; перевод, направленный на анализ и прояснение значения; метод реконструкции, деконструкция, как особая стратегия прочтения текста, обращенная на вскрытие имплицитного содержания, не обязательно осознаваемого самим сказителем эпического текста. Для семантической оценки языкового материала используется метод интроспекции, т.е. собственная интуиция, субъективное мнение автора. Таким образом, в работе используется комплексная методика, включающая также метод филологической интерпретации текста.
Научная новизна работы заключается в том, что эпос «Урал-батыр» впервые анализируется как фольклорно-речевой дискурс в рамках интегративного подхода. Это первое монографическое описание мифопоэтической модели мира, представленное текстом башкирского народного эпоса. В работе впервые предпринята попытка выявить концепт данного текста, обусловивший его структурно-семантическую и семиотическую организацию, подвергнуты концептуальному анализу базовые концепты эпоса, такие как Душа, Сердце, Кровь, базовые оппозиции культуры и языка, такие как Жизнь и Смерть, Добро и Зло, Человек и Природа и т.д. Научная новизна исследования определяется также положениями, выносимыми на защиту:
-
Башкирский эпос (эпический кубаир) «Урал-батыр» складывался в определенный исторический период как реакция на социальную ситуацию, как речевые действия – высказывания, имеющие конкретную коммуникативную цель. Текст кубаира послужил ответом на эту ситуацию и предназначался для сопровождения обряда – мифо-религиозных действ коллектива. Обряд был нацелен на достижение определенного результата, то есть для воздействия на действительность. Эпический кубаир как фольклорный текст имел сугубо прагматическую направленность. Изначально исполнение кубаира было связано с культом души предков и заупокойными действами. Сказание могло предназначаться для прославления деяний народного героя и умилостивления его души после смерти. Люди верили, что после смерти героя душа его отделяется от тела и выполняет все функции героев-тотемов. Душа являлась метафорическим дубликатом бога, былого тотема, героя. Возможно, поэтому после смерти героя сакрализировались все его жизненные этапы: рождение, брак, зрелость, смерть. Следовательно, кубаир – это священносказание, исполнявшееся после смерти героя и повествующее об этапах его жизненного пути; песня, посвященная душе героя – 7оба для ее умилостивления, успокоения. Память об умерших передавалась из поколения в поколение в форме священносказаний – кубаиров (башк.7обайыр). Потомки стремились к близости с предками, к поддержанию отношений, в которых, как считалось, были заинтересованы и умершие, и живые. Эпический кубаир имеет обрядовое происхождение. С вырождением обряда, кубаир постепенно отделялся от него и начинал жить самостоятельной жизнью – как фольклорное произведение.
-
Фольклорно-речевой дискурс «Урал-батыр» есть социокультурно-коммуникативный продукт речемыслительной деятельности коллективной языковой личности. Он представляет собой текст, сформированный из языковых единиц. Однако функционирование этих единиц в тексте обусловлено совокупностью экстралингвистических факторов, носящих ярко выраженный этнокультурный характер. Способ организации высказывания определяется той целью, наличие которой и вызвало это высказывание к жизни. Для эффективного воздействия на окружающий мир, текст эпического кубаира должен был обладать особым характером произношения и особым лексико-семантическим наполнением.
-
Речевая организация текста эпоса «Урал-батыр» связана со спецификой жанра кубаира, прагматикой обрядового текста и имеет явный знаковый характер. Существуя в рамках ритуала и являясь манифестацией одного из множества кодов культуры, актуализируемых в обряде для достижения желаемой цели, он опирался, прежде всего, на ритмику текста, которая усиливала уровень его восприятия, оказывала эффективное воздействие не только на людей, но и на окружающую человека действительность. В ритмо-фонетической организации текста эпоса «Урал-батыр» повтор играет особую роль, выступая в нем в первую очередь как структурно-семантический элемент, и осуществляется этот прием на всех языковых уровнях: фонетическом (также и на интонационном), лексическом, морфологическом и синтаксическом.
-
Текст как знак, как магический перформативный акт представлял собой семиотическую процедуру. В эпосе «Урал-батыр», в котором описывается время «первотворения» современного состояния физического и духовного мира – ландшафта, рельефа и всей природы и культуры (ритуал, обряд, этические параметры), т.е. весь процесс творения мира, речитативное произнесение самого текста непосредственно могло отождествляться с процессом сотворения мира: сам акт произнесения должен был совпадать с актом творения. В рамках обрядового текста этот прием должен был эффективно воздействовать на окружающий мир. Эпический кубаир можно рассматривать как магический речевой акт с единством мысли, слова и действия.
-
Слово в эпосе «Урал-батыр», как и в любом другом тексте, является ключевым знаком и выступает в качестве главного выразителя народной культуры. При помощи слов в тексте моделируются реальный и ирреальный миры, формируется особая картина мира, слова выступают символами национальной культуры и служат для изображения сложнейшего мира эмоций, мыслей и чувств, этических и эстетических ценностей народа. В фольклорном слове содержатся смыслы, зависящие от отношений и свойств традиции – структур сознания, породивших тексты.
-
Кубаирский стиль характеризуется большой образностью: при помощи специальных фигур речи, тропов и др. стилистических средств в тексте образно отражается реальный и ирреальный миры, и у читателя создается различное представление о нем, некий «образ мира». В этом образе мира воплощено народное осознание мира (психологическое, эстетическое, нравственное, философское) с позиций определенного идеала; эмоциональностью: насыщением его речи эмоционально-оценочной лексикой, словами и выражениями с ярко выраженной эмоциональной коннотацией. В тексте эпоса художественно-эстетическое отображение мира развивается до уровня искусства слова, и фольклорный текст гармонично вписывается в общую художественную картину мира народа: он становится способным вызывать эстетический эффект, предусмотренной интенцией коллективной языковой личности (народа), их коммуникативной стратегией и эстетическим отношением к действительности. В эпосе «Урал-батыр», который относится к наилучшим образцам поэтического творчества в башкирском фольклоре, реальная и ирреальная действительность, мифологические образы, как положительные, так и отрицательные, описаны на уровне искусства слова, и в силу этого текст эпоса несет огромный эстетический заряд, оказывает воздействие на ум и сердце читателя, т.е. на его интеллектуальную и эмоциональную деятельность. В эпосе представлены яркие, впечатляющие образы Хумай и Айхылу, Урал-батыра и боевого небесного коня Акбузата и т. д. Божественная красота девушек, красота боевого коня, душевная красота этического героя Урал-батыра, также уродливость царя Катила, несущего людям смерть, безобразность старушки и вечно старого и в то же время вечно живого старика, испившего воду из Живого родника – Йэншишмэ и познавшего трагедию бессмертия и в результате этого осознавшего смысл жизни, описаны мастерски. Эстетический уровень текста эпоса создается при помощи экспрессивных, эмоционально-оценочных, стилистически-окрашенных языковых средств. Эстетическое воздействие текста эпоса также связано с его образностью и эмотивностью. Образность достигается способностью текста создавать различные представления о реалиях ирреального (мифологического) и реального миров с позиций определенного эстетического идеала, а эмотивность создается путем описания чувств героев, показа их внутреннего мира, эмоционального состояния. Благодаря вышеописанным лингвистическим и экстралингвистическим средствам текст эпоса «Урал-батыр» оказывает сильное эстетическое воздействие на адресата, вызывая его ответную лирическую эмоцию. Однако основная функция текста не эстетическая, а мифо-ритуальная.
-
Эпос «Урал-батыр», порожденный как вербальная и знаково зафиксированная реакция на ситуацию, на фрагмент объективно существующей реальности, как особый способ коммуникации с душой предков, представлял собой, в первую очередь, обрядово-фольклорный дискурс. Ныне текст эпоса не выполняет обрядовую функцию, поэтому воспринимается лишь как собственно устное фольклорное произведение, бытующее когда-то в устной народной традиции, зафиксированное на письме и, таким образом, получившее полноправный статус текста. Текст эпоса обладает всеми свойствами архаических фольклорных текстов: прагматической заданностью – текст есть выражение внеязыковой потребности человека – реакция на ситуацию; перформативностью: текст есть поступок – магический перформативный акт; специфической адресацией: текст ориентирован на восприятие, прежде всего не человеком, а миром, высшими сакральными силами; цельнооформленностью: все уровни текста едины в выражении коммуникативного задания; сакральностью: текст есть предмет магического воздействия; вариативностью.
-
В эпосе «Урал-батыр» хранятся знания и представления о мире, мировоззренческие установки, нравственно-этические ориентации и эстетические ценности народа, нормы поведения, предпочтения и приоритеты, сложившиеся в народном сознании башкир. Особо актуальными для мифологического сознания башкир являются такие базовые концепты архетипического характера, как время и пространство, жизнь и смерть, добро и зло, душа, сердце, кровь. Наиболее ярко характеризует национальный менталитет концепт я7шылы7. Концепт я7шылы7 – добро коррелирует с такими чертами национального характера башкир как батырлы7, ирлек «мужественность», жертвование своей жизнью ради жизни на земле, совершение блага во имя народа, честь, честность, скромность, долг, сыновья почтительность, гуманность.
-
Текст эпоса «Урал-батыр» можно рассматривать как гипертекст. В нем можно выделить следующие признаки интертекстуальной открытости: содержательно-смысловую незамкнутость текста по отношению к иным текстовым системам, коммуникативно-прагматическую открытость, идейную и тематическую, функционально-стилистическую открытость текста. Несмотря на то, что эпос «Урал-батыр» содержит в своем составе различные жанры башкирской устной словесности – элементы сказки (2ки2т), песню (йыр), благопожелание (ал4ыш), проклятие (7ар4ыш), обрядовый плач (3ы7тау), пословицы и поговорки (м272л 32м 2йтем), его текст воспринимается как нечто целое благодаря различным видам текстовой когезии. Интертекстуальные связи в нем выступают как необходимый элемент или как особый способ смысло- и текстопостроения. Невозможно свести единую жанровую структуру текста эпоса «Урал-батыр» к совокупности составляющих его формальных элементов. Они функционально обусловлены и участвуют в формировании концепта текста.
Теоретическая ценность исследования определяется тем, что в нем осуществлен новый когнитивно-дискурсивный, концептуальный и прагматический подход к анализу текста, а именно: фольклорный текст в башкирском языкознании впервые анализируется в экстралингвистическом, когнитивном, семантическом и собственно лингвистическом аспектах. Результаты такого подхода могут быть полезны для дальнейших разработок в области теории текста. Анализ эпического произведения как фольклорно-речевого дискурса может послужить теоретической базой и материалом для будущих исследований. Данное исследование также может внести определенный вклад в методику анализа текста в подобном аспекте.
Практическая значимость работы состоит в том, что на ее основании может быть составлен словарь-тезаурус башкирского народного эпоса и учебное пособие для спецкурса. Научные результаты и языковой материал монографии могут быть использованы в составлении словаря языка башкирского фольклора, мифологических словарей, указателей фольклорных мотивов, а также в практике высшей школы при разработке лекционных курсов по филологическому анализу художественного текста, лексикологии, по языку башкирского фольклора, этнографии башкирского народа, истории и культуре Башкортостана. Результаты исследования могут привлекаться при изучении устного народного творчества в высшей, среднеспециальной и средней школе.
Материалом исследования послужил эпический текст – башкирский народный эпический кубаир «Урал-батыр», записанный на диалектах в 1910 г. М. Бурангуловым от сэсэнов-кураистов Габита-сэсэна Аргынбаева (1856-1921) и Хамита Альмухаметова (1861-1923) из деревни Второе Иткулово Орского уезда Оренбургской губернии, ныне Баймакского района Республики Башкортостан, и не переработанный на литературный язык составителями третьего тома башкирского народного творчества (Уфа, 1998) Ш.Р.Шакуровой и А.М. Сулеймановым. Это издание (Баш7орт халы7 ижады. )с0нс0 том. Эпос. )ф0: Баш7ортостан «Китап» н2шри2те, 1998) составлено в соответствии с рукописью, хранящейся в архиве Института истории языка и литературы Башкирского научного центра Уральского отделения Российской Академии Наук, ф. 36, оп. 12, ед. хр. 233, стр. 1-144, и, в отличие от других изданий, наиболее полно совпадает с архивной рукописью. Ценность этого издания заключается в том, что в нем восстановлены некоторые лексические, фразеологические и стилистические особенности, утраченные в других изданиях, реконструированы некоторые фрагменты текста, а самое главное в нем сохранены особеннности народной речи. Публикация фольклорных записей, имеющая свои установки и конкретные цели, может рассматриваться как особый дискурс фольклорного текста, как новое «внедрение в жизнь».
Апробация работы. Основные положения исследуемой темы были опубликованы в монографии «Башкирский народный эпос «Урал-батыр»: когнитивно-дискурсивный и концептуальный анализ» (Уфа, 2008. – 352 с.); отдельные положения отражены в монографии «Мифопоэтическая картина мира в башкирской топонимии» (Уфа: Изд-во БГПУ, 2003. – 156 с.) и в словаре «Башкирская ономастика в контексте духовной культуры: Словарь мифотопонимов» (Уфа: Гилем, 2006. – 116 с.). Концептуальные положения работы освещались на следующих международных конференциях и конгрессах: «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006); «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2006, Челябинск, 2008); «Цивилизации народов Поволжья и Приуралья (проблемы археологии, этнографии, истории, этнопедагогики, культуры и туризма)» (Чебоксары, 2006); «Язык. Культура. Коммуникация [Текст]» (Волгоград, 2006); «Ономастика Поволжья» (Уфа, 2006); «Этнос. Общество. Цивилизация: Кузеевские чтения» (Уфа, 2006); «Наследие М. Акмуллы: взгляд через века» (Уфа, 2006); «Живой язык: Теоретические и социокультурные аспекты функционирования и развития современных монгольских языков» (Элиста, 2007); «Гуманитарные науки в Башкортостане: история и современность» (Уфа, 2007); «Гуманистическое наследие просветителей в культуре и образовании» (Уфа, 2007); «Этногерменевтика и когнитивная лингвистика» (Кемерово, 2007); «Концепт и культура: посвященной памяти доктора филологических наук, профессора Н.В. Феоктистовой» (Кемерово, 2008); «Международные Акмуллинские чтения» (Казахстан, Актобе, 2008); «Имя. Социум. Культура» (Улан-Удэ, 2008); «Профессор Н.К.Дмитриев и актуальные проблемы современной тюркологии» (Уфа, 2008); «Эпический текст: проблемы и перспективы изучения» (Пятигорск, 2008); «Филология и культура» (Тамбов, 2009), а также на всероссийских конференциях, симпозиумах и съездах, круглых столах; научно-теоретические и научно-методические аспекты исследования были представлены также в докладах, изложенных на межрегиональных, республиканских и межвузовских конференциях (Уфа, Челябинск, Стерлитамак, Сибай, Бирск). Материалы исследования нашли отражение в научных журналах (Уфа, 2005, 2006; Томск, 2007; Челябинск, 2007, 2008; Москва, 2008; Тамбов, 2008, 2009 и сборниках (Уфа, БГПУ, 2005, Уфа, БГУ, 2006, 2007, 2008; Уфа, УГНТУ, 2008, Сибай, филиал БГУ, 2006, Стерлитамак, СГПА, 2005-2006: Кемерово, КемГУ, 2008; Северодвинск, 2009).
Диссертация выполнена, обсуждена и одобрена на заседании кафедры башкирского и общего языкознания факультета башкирской филологии и журналистики Башкирского государственного университета.
Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из Введения, четырех глав, Заключения, Списка использованной литературы.
Во введении обосновывается выбор темы и ее актуальность, формулируется цель и задачи исследования, методологическая основа и методы исследования, показаны научная новизна, теоретическая ценность и практическая значимость, материал исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, данные об их апробации, описывается структура диссертации. В первой главе «Теоретико-методологические основы изучения текста в когнитивно-дискурсивной парадигме описания языка» в самом общем виде, опираясь на основные взгляды ведущих исследователей в области когнитивно-дискурсивного направления, излагаются главные проблемы изучения дискурса в контексте современного языкознания. При когнитивно-дискурсивном анализе эпоса «Урал-батыр» можно опереться на категориально-понятийный аппарат и инструментарий этого направления. Вторая глава «Башкирский народный эпос «Урал-батыр» как фольклорно-речевой дискурс» посвящена функционально-прагматическому анализу текста эпоса. В третьей главе «Семантическое пространство текста эпоса «Урал-батыр» проводится семантическое исследование, основанное на когнитивно-дискурсивном и концептуальном анализе. Завершающая четвертая глава посвящена описанию «Мифопоэтической модели мира в эпосе «Урал-батыр». В заключении подводятся общие итоги исследования.
Текст в когнитивно-дискурсивной парадигме описания языка
Когнитивное направление, возникшее в лингвистике в 90-е гг. прошлого века, благодаря его обращению к главным функциям языка, к человеческому фактору в языке, к темам языка и мышления, когда связь языка и мышления рассматривается уже не только в качестве методологической рамки, а семантика языковых единиц описывается в терминах, характеризующих именно мышление, в настоящее время занимает одно из ведущих мест в научных исследованиях. При этом важнейшим этапом семантико-когнитивного исследования является когнитивная интерпретация результатов описания семантики языковых единиц. Под такой интерпретацией понимается мысленное обобщение результатов описания значений языковых единиц, номинирующих концепт, на более высоком уровне абстракции для выявления и словесного формулирования когнитивных признаков, репрезентируемых теми или иными значениями или семантическими компонентами этих языковых единиц, с целью итогового моделирования содержания концепта [Стернин 2006: 156].
Если до настоящего времени когнитивная лингвистика занималась в основном лексической семантикой, взятой вне интерактивного процесса, в отрыве от динамики речи, дискурса, то в последнее время наметилась тенденция к расширению концепции когнитивной лингвистики, что позволило включить в нее дискурсивный анализ. Современная лингвистика, как и все сферы гуманитарного знания, ориентируется на интерпретацию культурносимволических, социально-психологических, когнитивных аспектов человеческой деятельности в дискурсе. Именно сейчас, по утверждению М.Л. Макарова, лингвистические данные и методы обретают большую эвристическую ценность для многих социальных наук, решающих не только теоретические задачи. Обратившись к деятельностному анализу реально функционирующего языка в широком социально-культурном контексте, современная лингвистика получила «новый стимул, новые цели и перспективы для приложения своих усилий к исследованию языкового общения людей» [Макаров 2003: 24].
Бурное развитие когнитивной лингвистики считается «характерной чертой мирового языкознания на современном этапе» [Попова, Стернин 2001: 3]. На сегодняшний день в когнитивной лингвистике достигнуты значительные успехи в понимании реальных связей между языковыми и когнитивными структурами, в изучении репрезентации тех и других знаний в голове человека, в описании целого ряда процессов концептуализации и категоризации мира [Кубрякова 2004: 7-8]. Все это свидетельствует о важнейшем методологическом сдвиге в современном языкознании.
Методологической основой новейших лингвистических исследований, как было отмечено выше, является антропоцентрический принцип, суть которого заключается в том, что «научные объекты изучаются, прежде всего, по их роли для человека, по их назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития человеческой личности и ее усовершенствования. Он обнаруживается в том, что человек становится точкой отсчета в анализе тех или иных явлений, что человек вовлечен в этот анализ, определяя его перспективу и конечные цели» [Кубрякова 1995: 212]. В дискурсивном анализе всегда отдается дань говорящей (языковой) личности, да и в исследование последней явно вовлекаются дискурс и дискурсивные (коммуникативные) особенности человека [Кубрякова 2000: 15].Можно утверждать, что «по мере ввода в лингвистику человеческого фактора меняется природа объекта и предмета самой науки... : лингвист теперь имеет дело не с абстрактным овеществленным конструктом, не с инструментом, обслуживающим какую-либо постороннюю деятельность, а непосредственно связанную с коммуникативной деятельностью человека, обладающего таким же, как и сам исследователь, сознанием» [Макаров 2003: 24].
Таким образом, в новой парадигме рассмотрения языка как объекта исследования центральная роль отводится человеку как объекту, участвующему в процессах познания и в речевой деятельности. Говоря словами Н.Н. Болдырева, когнитивный подход к исследованию языка исходит из того, что значительная роль в формировании языковых значений принадлежит человеку как наблюдателю и как носителю определенного опыта и знаний. Именно человек, познающий и говорящий на определенном языке, формирует значения, а не воспроизводит их в готовом виде (принцип креативности речевого мышления), и именно говорящий субъект сознательно осуществляет выбор языковых средств выражения для описания той или иной ситуации. Согласно Н.Н. Болдыреву, это означает возможность обращения к любому фрагменту собственного опыта в процессе формирования значения языкового знака, т.е. использование как языковых, так и неязыковых, энциклопедических знаний. Последнее предполагает разработку особой, многоуровневой теории значения, что, в свою очередь, также дает основание говорить о кардинальном отличии когнитивной лингвистики как научного направления в целом. Исследование языка в его когнитивной функции, т.е. как средства организации, обработки и передачи информации, предполагает его рассмотрение как когнитивной способности человека [Болдырев 2004: 24]. Когнитивная способность, когниция определяется как знание, познание, т.е. и сам познавательный процесс (приобретение знаний) и результаты этого процесса (знания) [Философский... 1999: 214]. Когниция - это и восприятие мира, и наблюдение, и категоризация, и мышление, и речь, и воображение и др. психические процессы в их совокупности [Пименов 2006: 58].
Текст представляется наивысшей единицей, отражающей когнитивную деятельность человека. Изучение взаимодействия между процессами получения, осмысления, переработки знания и его репрезентации в текстах является важнейшей задачей когнитивной лингвистики. «В сферу смыслов когнитивная лингвистика выходит через лингвистику текста, располагающую средствами обнаружения имплицитных смыслов, лежащих в глубине текстов и не имеющих вербального выражения» [Попова 2006: 108].
Наиболее адекватным целям настоящего исследования представляется понимание текста В.В.Красных. Она рассматривает текст как:
1) вербальный и знаково зафиксированный (в устной или письменной форме) продукт речемыслителъной деятельности;
2) вербальная и знаково зафиксированная «реакция» на ситуацию;
3) опосредованное и вербализованное отражение ситуации;
4) речемыслительный продукт, который обладает содержательной завершенностью и информационной самодостаточностью;
5) речемыслителъный продукт, который обладает тематическим, структурным и коммуникативным единством;
6) нечто объективно существующее, материальное и поддающееся фиксации с помощью экстралингвистических средств (например, орудий письма, бумаги, аудио-/видеопленки и т. д.);
7) некая особая предикативная единица, если под предикацией понимать вербальный акт, с помощью которого автор интерферирует («вписывает») в окружающую действительность, отраженную в его сознании картину мира;
8) нечто изменяющее окружающий мир, экстралингвистическую реальность самим фактом своего существования;
9) с точки зрения формально-содержательной структуры и вычленения в дискурсе, текст есть речевое произведение, которое начинается репликой, не имеющей вербально выраженного стимула, и заканчивается последней вербально выраженной реакцией на стимул (вербальный или невербальный) [Красных 2003: 123]. Как видно из данного определения, текст представляет собой сложный языковой знак, в котором отображается мир действительности.
Прагматика текста эпоса «Урал-батыр» в отношении текстообразующих возможностей языковых единиц разных уровней
Языковые единицы в тексте от фонемы до отдельного смыслового блока текста и сам текст имеют смысл и носят знаковый характер. Это дает возможность оперировать языком как знаковой системой и использовать по отношению к нему методы исследования знаковых систем. При помощи знаков языка осуществляется процесс познания (когнитивная деятельность) и общения.
Процесс восприятия и понимания текстов интерпретатором опирается на знание им единиц языковой системы, законов синтагматики, семантики и прагматики. Понимание основывается на соотнесении картины мира автора и читателя. Поэтому в нашу задачу входит освещение потенциала разных единиц языка, участвую]цих в текстообразовании эпоса: фонем/звуков, лексем/лексико- семантических вариантов слов, предложений/высказываний, сложных синтаксических целых. Эти единицы анализа языкового общения в тексте выступают как коммуникативные единицы.
Слово как основная коммуникативная единица в эпосе «Урал-батыр», как и в любом другом тексте, является базовым, центральным, ключевым знаком и выступает в качестве главного выразителя народной культуры. При помощи слов в тексте моделируются реальность и ирреальность, формируется особая картина мира, слова являются символами национальной культуры и служат для показа сложнейших эмоций, мыслей и чувств, эстетических и этических ценностей народа. Лексический уровень текста как коммуникативно ориентированное и концептуально обусловленное системно-структурное образование лексических элементов в общей макроструктуре текста непосредственно связан с его предметно-логическим, тематическим, эмоциональным и образным уровнями.
Лексику эпоса «Урал-батыр» можно представить в виде следующих тематических групп:
1. Животный мир и лексика, относящаяся к животному миру: балык «рыба», суртан «щука», сабак «сорога», лк «пиявка», кош «птица», кощюн «ворон», айыскан «сорока», шокар «кречет», торна «журавль», йрк «утка», кыр ка?ы «дикий гусь», туиазак «дрофа», сел «рябчик», кор «тетерев», тургай «воробей», майсыл (диал. литер, карабаш тургай) «синица», ск «галка», карга «ворона», бу? спсек «трязогузка», ккк «кукушка», аккош «лебедь», андугас «соловей», эберсен «горлица», карсьша «ястреб», сыйырсык «скворец», ягылбай «дербник» (диал., литер ягалбай), тс «петух», тауык «курица», ялтш (диал., вар. йалтыш, литер, ккен) «сопа, синец» (рыба), мыр «червь», бал корто «пчела», кблк «бабочка», йылан «змея», ат «лошадь», арыдлан «лев», эт «собака», йэнлек «животное», йырткыс «зверь», иркк «самец», оргасы «самка», лн емшр йн «травоядное», болан «олень», каплан «барс, леопард», айыу «медведь», юлбарыд «тигр», куян «заяц», тлк «лиса», йомран «суслик», кзн «хорек», кош-корт «хищники», бре «волк», бурык «барсук», коралай «косуля», те? «бык», хайуан «животное», мого? «рога», койрок «хвост» и т.д.
2. Названия растительного мира: лн «трава», уйыл «палка», кабык «кора», кыу таяк «высохшая ветка», «палка», япрак «лист», aFac «дерево», ботак «ветка», тамыр «корень», куга (диал. хвощь, осока или камыш, растущий на берегу озера), томбойок «кувшинка, водяная лилия», сэскэ «цветок», тик аласы «тиковое дерево», сэскэ атыу «цвести» и т.д.
3. Ландшафтная лексика, пространство (реальное и ирреальное): ер «земля», коро ер «суша», тир «окрестность, округа», урын «место», дигед «море», ер-ыу «земля-вода», тау «гора», кая «скала», кл «озеро», ялдым (диал.) «самое глубокое место в реке», кллек «местность, где много озер», а? «болото», адмыт (диал., литер, адамык) «болотистая местность», кырсын тп «песчаное дно», дн «долина», Идел буйы «долина реки Идель», тулай «луг, пойма», тыуиан ер «родная земля», атайдар скн ер «место, где родились отцы», дейе батша ере «страна царя дивов», шишмэ «родник», торлак эсе «внутрь дома», ер дт «на земле», йылга сите «на краю берега реки», агас тб «пенек», ялан «луг», урман «лес», ил «страна», "Катил батша иле «страна царя Катила», йылан иле «страна змей», канга баткан ер «земля, потопленная кровью», тыуган торлак «родное гнездо», яуыз ил «злая страна», майдан «площадь», кая «скала», тау бите «склон горы», уйпат-сая «впадина», «ложбина», кулка (диал.) «ложбина, спускающаяся со склона горы», коштар торган ил «страна птиц», тау куйыны, букв, «грудь горы» и т. д.
4. Термины родства и социальных отношений: ата «отец», эсэ «мать», ата-эсэ «родители», бала «ребенок», ул «сын», ир «мужчина», «муж», биеэ «жена», «женщина», ирле-биеэ «муж с женой», «супруги», ир-ат «мужчина», ил (народ), ололар «старшие», карт «старик», карсык «старуха», егет «джигит», кыд «девушка», катын-кыд «женщина», ир-егет «мужчина», егет-ир «мужчина», апай «сестра», агай-эне «братья», «родственники по мужской линии», кыд- кыркын «девушки», йэш-карт «стар и млад», кинйэ бала «младший ребенок», акакал «аксакал», батша «царь», ырыу «род», халык «народ», тр «господин», батша кызы «царевна», кол «раб», кей «зять», кыз айлау «выбирать девушку», кыз биреу «выдать девушку замуж», кей айлау «выбирать жениха», кол айлау «выбирать раба», башлык «глава», кусты «младший брат», т)тан «родственник», кунак «гость», юлдаш «спутник», шах «шейх», бей «би», агай «старший брат», арай кыззары «дворцовые девушки», еле «сестренка», хаким «правитель», ин «мать», кс башлыгы «глава семейства», дошман «враг», ярзамсы «помощник», корзаш «ровесник» и т. д.
5. Метеорологическая лексика: йэйге эре «летний зной», ырашкы «мокрый снег вперемешку с дождем», елэр ел «теплый ветерок», ер дымы «влага земли», кзг кырау «осенние заморозки», йй мизгеле «летний сезон», кырау hyFbiy «ударить заморзками», ел-дауыл «ветер-ураган», томан барыу «покрыться туманом», болот «туча» и т.д.
6. Небесные тела и небесная сфера: Ай «Луна», ЛСояш «Солнце», йондоз «звезда», Етегэн «Большая Медведица».
7. Время, отрезки времени, сезоны: борон «давно», бик борондан «давным- давно», борон-борон борондан «давно-предавно», «давнее давного», ай рен кн ре «расти в день за месяц» или «расти не по месяцам, а по дням», кз асып, кз йомьансы «в мгновение ока», мизгел ете, букв, «наступление сезона», в смысле «достичь совершеннолетия», тешр сак «время выпадения молочных зубов», быуын катыу, букв, «укрепление суставов», в смысле «окрепнуть, встать на ноги», берзн-бер кн «в один из дней», байтак вакыт «значительное время», вакыт те «со временем», р кн «каждый день», йштн к «смолоду», кп йыл «много лет», гмр уззырыу «жизнь прожить», бгн «сегодня», иртн «утром», ис сакта «никогда», тнд «ночью», с кнд бер «один раз в три дня», йй мизгеле «летний сезон», аман «до сих пор», бер нис кн «несколько дней», кнн-кисен «днем и ночью», кан илаткан осор «время проливания кровавых слез» и т.д.
8. Человек. Части тела. Кеше «человек», кз «глаз», йрк «сердце», бауыр «печень», кан «кровь», акал «борода».
9. Имущество. Драгоценности. Энйе-мэрйен «жемчуг», арай «дворец», мал «богатство».
10. Ономастическая лексика.
Мифонимия: Йнбирзе, Йнбик, Урал, Шлгн, Айылыу.
Божества: Тре, омай, Самрау, Ай, ТСояш, Акбузат, арысай. Демонические существа: Катил, Зркум, ТСж, зрк.
Топонимы (оронимы и гидронимы): реальные: Ирмл, Яйык, Ализел, Нгш, акмар,ТСыркты; ирреальные: ТСаф тау, Кот тау, Йншишм.
11. Звук: йылан ыслаган тауыш «звук змеиного шипения», колагына салыныу «прислышаться», ызгырыу ишеткн «услышал свист», йылан шыжлап hbiCFbipraH «змея шипела со свистом», тау-таш аугандай булган «будто обрушились горы», тауыш кузгалган «шум поднялся», аскыс тауышы «звон ключей», сылтырап аскыс койоллан «со звоном посыпались ключи», ажгырыу «неистовствовать, бушевать», ургылып ыу сыккан «извергалась вода», шылтырап аккан ыу «вода, текущая журча», шаулау «шуметь», даръя грлп кайнаган «большая река бурлила, кипела», шау-шыу тулыу «наполниться шумом», кмештй саф тауыш «чистый, звонкий серебряный голос».
Сердце в концептуальном пространстве эпоса «Урал-батыр»
Концепт «сердце» занимает важное место в башкирской языковой картине мира и в системе этических представлений народа.
В чисто соматическом значении йрк «сердце» - центральный орган кровообращения: йрк тибеше, йрк ауырыуы.
В народном сознании сердце ассоциируется с душой: йркез «бездушный», йрк ?гс «душераздирающий», йрк эрней «душа болит», бт йрктн «от всей души».
По представлениям башкир, вместилищем души является не только сердце, но и печень. Композит йрк-бауыр, букв, «сердце-печень», кроме значения «ливер», имеет коннотацию «внутренний мир», «духовный мир», «дух», а также «душа».
В определенном контексте слово йргем «мое сердце» имеет эмоционально-оценочное значение. В таком значении оно употребляется при обращении к самому дорогому, любимому человеку. Например, Ултырана, йргем, бер бйем, бер птереп калдым тиере. (Из народной песни).
В народной культуре не только само сердце, но и его составляющие воспринимаются как самое ценное и дорогое, связанное с душой человека, например, йрк иге, букв, «мясо сердца», йрк каны, букв, «кровь сердца» в значении «самое ценное и дорогое, например, ребенок; йрк майы, букв, «жир сердца» в том же значении, йрк башы, букв, «голова сердца», в значении «сокровенное место, центр, где скапливаются самые нежные чувства».
Символика сердца пронизывает язык, особенно его фразеологию. Сердце относится к самой активно употребительной лексеме в башкирском языке и к самому частотному слову. В словаре башкирского языка (М., 1993) представлено около 70 сочетаний слов с лексемой сердце, во фразеологическом словаре башкирского языка З.Г. Ураксина - 92.
Наша цель - описание способов репрезентации данного понятия в традиционной фольклорной картине мира на примере эпоса «Урал-батыр».
В традиционной фольклорной картине мира сердце в чисто соматическом значении (как центральный орган кровообращения) употребляется очень редко. В эпосе «Урал-батыр» данное понятие находит отражение в следующем контексте
В фольклорной картине мира сердце предстает как центр душевных свойств человека. В эпосе «Урал-батыр» доброе или злое начало в человеке связывается с сердцем, и оно выступает не только как носитель определенных душевных качеств человека, но и отождествляется с носителем этих качеств, и описывается через антропоморфный код культуры. Урал Йрк «злое сердце» воспринимается как злой человек - урал кеше. Оно жаждет крови и слез - кан крй, канырай, кан эсерг уктала, йш тг, добивает многих - китр башына еш
В народном сознании башкир йрк «сердце» является средоточием чувств, а баш «голова» - «органом» ума, центром мыслей. Но в эпосе «Урал батыр» сердце предстает не только как вместилище чувств, но и вместилище Сердце змея ты распори, Обнаружишь там ключ золотой. Дворец секретов им отвори, Все, что хочешь, то и бери», — Сказали спасенные богатыри. ума и мыслей: молодое жалостливое сердце должно верховодить, управлять мыслями человека - Кьщаныусанйшйркуйыа башсы булын...
Как показывают языковые данные, связанные с понятием сердце, оно воспринимается как сосуд: «наполняется» - йрк тула: йргем тулы алыш, «открывается» - йрк асыла: йргемде кемг асайым. Оно может быть пустым или же наполненным чувствами - любовью и добротой или же ненавистью и злом. В тексте эпоса сердце наполнено ядом: ыулы йрк. Человек, чье сердце наполнено ядом, жестокий, не признает ни людей, ни их
Концепт сердце связывается с такими качествами человека, как храбрость и неустрашимость, трусость и боязливость. В башкирской языковой картине мира храбрый человек воспринимается как человек, имеющий сердце: йркле, а трус йркед; букв, «не имеющий сердца».
В мифологическом эпосе «Урал-батыр» широко представлена героика, и эпос классифицируется как героический. При описании героической борьбы народного батыра используются словосочетания, имеющие отношение к сердцу, как органу, связанному с храбростью и героизмом. Как повествуется в эпосе «Урал-батыр», сердце способно победить даже смерть:
В башкирском языке регулярным эпитетом у слова сердце является кара «черный»: кара Йрк «жестокий», «подлый», а в эпосе слово сердце входит в синтагматическое отношение и со словом ак «белый». В контексте противопоставление а к йрк - кара Йрк соотносится с оппозицией хороіиее - плохое или добро - зло. В тексте кубаира данная оппозиция используется для характеристики человека, его морального облика. Слово ак употребляется не в прямом цветовом значении «белый», а в переносном — «чистый», «светлый», «священный», святой». Так, например, чистое, светлое начало в человеке выражается словосочетанием ак Йрк; букв, «белое сердце» в значении «чистое сердце», точнее «чистая душа». [ Урал]
«ЧЕЛОВЕК» и «ВОДА» в мифопоэтической модели мира
Вода — одна из фундаментальных стихий мироздания - в народной культуре обладает рядом символических значений. Символический смысл, заключенный в мифологических представлениях, обретает словесное выражение в фольклорных текстах, в особенности в мифологическом эпосе. В нем мифологическая картина мира или отдельный символический образ описывается в виде мифологического сюжета. Но в то же время «символическое значение признака имеет скорее не синтагматическое, а парадигматическое измерение, оно соотносится не столько с морфологией повествования, сколько с семиотической картиной мира данной национальной культуры, данного региона и с моделью мира данной группы текстов». Поэтому «мифологическая семантика определенного признака не вычленима из сюжетных обстоятельств. Она раскрывается только в контексте более широкого «знания традиции», что выходит за пределы знания отдельного ее представления и знания, отраженного в отдельном входящем в нее тексте» [Электронный ресурс: Неклюдов С.Ю. Вещественные объекты и их свойства в фольклорной картине мира].
По мнению С.Ю. Неклюдова, символическое значение объекта может быть выведено (или, по крайней мере, соотнесено с ними) из непосредственно наблюдаемых качеств, представленных в наивной «натурфилософской» картине мира.
Вода обладает рядом эмпирически засвидетельствованных свойств, с которыми явно связаны ее символические признаки: она аморфна, бесструктурна, вездесуща и всепроникающа- (окружает сушу со всех сторон, проступает из-под земли, льется с неба). Отсюда - представление о воде как о стихии хаоса [Неклюдов, указ. раб.].
Как мы уже отметили, в эпосе «Урал-батыр» находит отражение представление башкир о воде как о стихии первозданного хаоса:
Борон-борон борондан Кеше-ма ар бумалан, Килеп аяк баемаган, У тирл коро ер Барлылын ис кем белмгн Дрт ялын диндер ура ткан Булан, ти, бер урьш.
Из хаоса рождается жизнь:
В древнюю пору, давным-давно
Было, говорят, место одно,
Куда никто не ступал ногой,
(И на целом свете никто
Не знал, не ведал о суше той).
С четырех сторон обступала
Это место морская вода.
начале времен, когда никто не знал о существовании суши, когда «одно место» (бер урын) со всех сторон окружала вода (картина хаоса), у Янбирде и Янбике рождаются дети. Как видно из содержания эпоса и этимологии их имен, главная функция супружеской пары заключается в даровании ими души Йэн, в возрождении в начале времени человеческого рода и жизни на земле. Душа рождается от союза мужского и женского начала - Янбирде и Янбике и даруется ими. Янбирде образовано от перс, йэн «душа» и башк. бирзе «отдавший», доел, «отдавший душу» и Янбике, от перс, йэн «душа» и башк. бик «госпожа». Они символизируют союз мужского и женского начала - первые прародители человечества, от союза которых родились сыновья: Шульген и Урал.
Таким образом, вода в эпосе связывается с актом рождения. К. Г. Юнг также связывал архетипический образ воды с пребыванием человека в материнской утробе, с актом рождения. Появление в семье младенца башкиры и татары также связывают с водой: ребенку объясняют, что они поймали его в реке: «ине рметтн тотоп алып кайттык» — «Тебя поймали в реке Армет»; «нкй мине Сннн алып кайткан» - «Мама принесла меня из реки Сунь». В Ветхом завете на берегу реки фараонова дочь находит корзину с младенцем Моисеем. Это далекие отголоски веры в то, что вода дарует жизнь. Возможно, с этим архаическим представлением у башкир связано посещение молодой невестой родника, в который она обязательно должна бросить монету, тем самым принеся жертву хозяину воды.
Как отмечалось выше, вода, окружавшаяся бер урып «одно место» со всех сторон, ассоциируется с первозданным хаосом. Воплощением, олицетворением стихии воды и хаоса, как отрицательного, опасного и губительного для жизни людей начала, следовательно, и смерти, в эпосе является образ Шульгена.
В мифологии тюркоязычных народов отражена вера в божественную сущность воды: она является источником жизни, творения. Жизнь в символическом мышлении многих народов связывается с водным потоком.
Вода, так же как и гора, является границей «своего» и «чужого» пространств, очерчивает труднопреодолимые границы земного ландшафта:
Урал унун киткн ун. Правой Урал поехал дорогой.
Озон юлга тшкн у Была она и трудной, и долгой;
Кпыузарзыкискн, т Много рек он переходил,
Кп таууары ашкан, ти. Много гор он перевалил.
Переход через водную преграду - это начало новой стадии существования.
В башкирском эпосе вода, водная поверхность изображена также как грань между мирами по вертикали: «этот мир», т.е. человеческий и «тот мир», т.е. подводный - хтонический. Владыкой «того мира» является Кахкаха - царь змеиной страны. Он выступает то в облике птицы, то змеи - аждахи. Одна из функций этого образа — создание озера.
По представлениям башкир, аждаха живет в воде или болоте. Как уже отмечалось, такое воззрение народа подкрепляется и данными башкирской топонимии. Водные объекты, связанные с образом аждаха, относятся к «дурным» местам в топонимии, представляющим опасность для человека. И в эпосе Урал-батыр призывает людей н Крзегез барын кз мн: ыу уртлаиан ауызыма Дейезр тулды яу мн, Йргемдв телделр, Кулдан кст алдылар.
Халкым, езг шуны йтм: Уландарым, еуг йтм: Уйым-уйым клдрзе Барында дейе буласак, Усаллыгын кыласак,
Эсетезг керск,
Дейезрзе кооро Барыгызга тейск,
Шунан бары лск.
Клде ыуьш эсмгез, Хараплыкка тшмгез,
Дейезрг буй биреп,
Кул каушырып тормагыз.
Терехыу - источник живой
словом Йэншишмэ, букв, «душа-родн пить воду из озера:
«Своими глазами видели все вы,
Как дивы в мое проникали чрево,
И каждый сердце мое терзал,
Внутренности на части рвал.
Вот что, народ мой, тебе я скажу:
В омутах и озерах глубоких
Будут дивы таиться и впредь,
Будут пытаться они ненароком
Душой и телом людей завладеть,
Будут мстить каждый день, каждый час,
Всюду преследовать будут вас,
Чтоб вашей смертью смыть свой позор;
Не пейте воду из этих озер —
Только болезни от та и мор,
Воду га обходите стороной
