Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Демографическая деградация города как индикатор его депрессии 27
1 . Депрессивные города и их место в структуре уральского региона 27
2. Динамика демографического развития депрессивных городов Урала в 1960-80-е гг 41
Примечания 55
Глава 2. Экономические факторы депрессивного развития городов Урала в 1960-80-е гг 57
1 Проблемы модернизации градообразующей базы депрессивных городов Урала 57
2. Состояние трудовых ресурсов в депрессивных городах Урала 88
Примечания 101
Глава 3. Социальные проблемы как фактор депрессивного развития городов Урала 103
1. Градостроительные проблемы и жилищный вопрос в депрессивных городах Урала 105
2. Содержание и благоустройство жилищного фонда 123
3. Состояние системы здравоохранения и экологическая ситуация в депрессивных городах Урала в 1960-80-е гг 137
4. Развития городских сфер образования, культуры и рекреации 152
Примечания 163
Заключение 166
Список источников и литературы 171
Приложения 187
- . Депрессивные города и их место в структуре уральского региона
- Проблемы модернизации градообразующей базы депрессивных городов Урала
- Градостроительные проблемы и жилищный вопрос в депрессивных городах Урала
Введение к работе
Актуальность исследования. Социально-экономический кризис, охвативший Россию в 1990-е гг., обнаружил существование в стране значительного числа городских поселений, где негативные процессы приняли затяжной характер и проявились наиболее остро и болезненно. Такие поселения в современной науке получили название депрессивных1.
Однако для целого ряда поселений их современное кризисное состояние оказалось связано не только с общесистемными сдвигами, произошедшими в России в 1990-е гг., но и было закономерным этапом их развития, так как и в предшествующие десятилетия для ряда этих городов были характерны некоторые негативные тенденции: сокращение численности населения, последовательное снижение объемов выпускаемой продукции на градообразующих предприятиях, запаздывающее развитие городской инфраструктуры и социальной сферы. В 1960-80-е гг. 12% городов РСФСР не имели прироста населения, а 5% потеряли существенную его часть, что свидетельствует о депрессивном характере их развития в этот период. Поэтому корни современного кризисного состояния таких городов, на наш взгляд, следует искать в особенностях их развития в советскую эпоху, а именно в 1960-80-е гг., когда указанные выше негативные тенденции впервые обнаруживают себя и приобретают значительное влияние на характер развития этих поселений.
Объект и предмет исследования. Объектом данного исследования является совокупность городов Урала, демографическая динамика роста населения которых была отрицательной в период 1960-80-х гг.
Предметом исследования выступает феномен депрессивного развития городов Урала в 1960-80-е гг. во взаимосвязи с влиявшими на него факторами.
В контексте данной работы под депрессивным развитием города понимается комплекс негативных социально-экономических процессов, индикатором которых выступает устойчивое сокращение численности населения города на протяжении всего рассматриваемого хронологического периода.
Хронологические рамки исследования. Исследование охватывает период 1960-80-х гг., когда в РСФСР завершался переход от преимущественно сельской поселенческой структуры к городской, что выразилось в изменении баланса между долями сельского и городского населения страны в пользу городов. За эти годы количество горожан в РСФСР возросло с 50% до 75%. Следовательно, депрессивный характер развития некоторых поселений находился вне магистрального пути урбанизации.
1960-80-е гг. были периодом зрелого индустриального развития страны. В эти годы строились новые промышленные предприятия, осваивались новые месторождения природных ресурсов, происходило энергоперевооружение экономики. Между тем, как и в других промышленноразвитых странах мира в этот период, в СССР старые индустриальные районы, базирующиеся на традиционных отраслях промышленности, постепенно приходили в упадок, что сказывалось на характере развития поселений в этих регионах.
Территориальные рамки исследования соответствуют границам Уральского Экономического Района, включающего Свердловскую, Пермскую, Челябинскую, Курганскую и Оренбургскую области, а так же Башкирскую и Удмуртскую автономные республики. Интерес к уральскому региону обусловлен тем, что в нем обнаружена наиболее высокая концентрация депрессивных поселений. В Уральском экономическом районе находились 24 из 52 депрессивных городов РСФСР. Специфика распределения данных поселений по территории Урала направила наше основное внимание на те административные части уральского региона, где концентрация депрессивных поселений была наибольшей - это Челябинская, Свердловская и Пермская области. Степень изученности темы. Проблемы развития городов в последние десятилетия советского периода отечественной истории были и еще остаются периферийными в исторической науке. Во многом это связано с небольшой хронологической удаленностью рассматриваемого исторического периода. Исторических исследований, затрагивающих городскую проблематику поздней советской истории, крайне мало, а работ, посвященных изучению депрессивных тенденций в развитии городов этого периода, практически нет.
Вместе с тем, научные исследования развития городов проводились уже с начала 1960-х гг. Город понимался как сложная социальная система, состоящая из целого ряда взаимосвязанных подсистем -материальной, территориальной, экономической, социальной и т.д. Поэтому и осмысление проблем города началось с анализа этих различных составляющих системы «город» в рамках нескольких конкретных областей науки: экономики, географии, социологии, градостроительства. Конкретные исследования затрагивали лишь отдельные аспекты городских проблем. Комплексных исследований почти не было несмотря на то, что к изучению этих проблем в 1960-е гг. подключились целые научно- исследовательские институты, такие как: Государственный институт проектирования городов (ГИПРОГОР) и Центральный экономический научно-исследовательский институт Госплана РСФСР (ЦЭНИИ).
В 1960-е гг. руководством страны был взят курс на построение коммунизма к 1980 г. Реализация этой сверхзадачи подразумевала разрешение в СССР ряда противоречий, доставшихся, как считалось, в наследство от периода капиталистического развития страны во второй половине XIX - начале XX вв. Одним из них было противоречие между городом и деревней, выражавшееся в разном уровне развития этих двух основных типов поселений. Преодоление этого противоречия считалось необходимым условием победы коммунистического строя2. Поэтому неслучайно именно 1960-е гг. стали временем расцвета советской урбанистики.
В этот период разрабатываются основы функциональной типологии городов. Проводятся «полевые» экономические обследования отдельных регионов . В рамках экономической географии изучением проблем городов занимались Б.С. Хорев, Г.М. Лаппо, О.А. Константинов; в сфере градостроительства - И.М. Смоляр, Ф.М. Листенгурт, Е.М. Марков; изучению трудовых ресурсов городов были посвящены работы А.Н. Гладышева, А.А. Иванченко4. В работах этих и многих других авторов исследовались различные аспекты развития городских поселений. Прежде всего, изучались функциональные типы городов, разрабатывались классификации, искались пути оптимизации развития и анализировались возможности более эффективного использования их трудовых ресурсов.
В середине 1960-х гг. некоторые специалисты начали обращать внимание на то, что среди динамично развивающихся городов существует целая группа поселений не только не прибавивших свое население, но и потерявших какую-то его часть. Одним из первых свое внимание на этом заострил экономист А.Н. Гладышев5. Изучая трудовые ресурсы малых городов Сибири, он заметил, что в некоторых поселениях существует значительный отток населения, связанный, на его взгляд, с утратой этими городами своей градообразующей базы. Такие города он называл неперспективными и предлагал перепрофилировать их трудовые ресурсы с промышленной на сельскохозяйственную ориентацию.
О существовании застойных явлений в развитии малых городских поселений говорили также географы Г.М. Лаппо, А.Ф. Осидзе, Б.С. Хорев6. Эти застойные явления, однако, понимались в контексте общих проблем развития малых городов, а потому специальным предметом исследования они не стали. Во многом такое отношение к нерастущим городам объяснялось тем, что в 1930-50-е гг. нарождение новых малых городов в СССР происходило значительно быстрее, чем перерастание уже существующих малых поселений в более высокие категории городов средних и крупных, а это считалось признаком устойчивости данного типа поселений7. Поэтому города, терявшие население в 1960-е гг., понимались в качестве «доноров» трудовых ресурсов для комсомольских строек и зарождающихся ядер новых городов.
Вопросы оптимизации развития малых городов поднимались на межведомственном совещании по географии населения, проведенном в 1965г., итогом работы которого стала разработка рекомендаций по планированию промышленного развития малых и средних городов РСФСР и составление перечня городов, рекомендуемых для первоочередного развития. Результаты работы этого совещания нашли свое отражение в директивах ХХШ съезда КПСС, где говорилось: «В целях улучшения использования трудовых ресурсов и более равномерного размещения промышленности, новые предприятия рекомендуется строить, главным образом, в средних и небольших городах»8.
Особенно активно изучением проблем малых городских поселений занимались Совет по изучению производительных сил при Госплане РСФСР и Центр по изучению народонаселения при Московском государственном университете имени М.В. Ломоносова. Их силами на рубеже 1960-70-х гг. были изданы две коллективные монографии, ставшие базовыми для изучения проблем малого города. В 1967 г. увидела свет работа «Пути развития малых и средних городов центральных экономических районов СССР», в которой на материале «полевых» исследований авторы дали серьезный анализ социально экономической ситуации в малых городах Центрального и Волго-Вятского экономических районов9. В данной работе впервые поднимались вопросы существования поселений с недостаточно развитой градообразующей базой, с диспропорцией в половозрастной структуре населения или с отсутствием мест приложения труда для нарастающих поколений. Но в связи с тем, что в центральных экономических районах СССР таких поселений было немного и они имели четкую привязку к текстильной отрасли, подобные факты рассматривались как частный случай.
Более подробный анализ проблема нерастущих городов получила в монографии «Малый город. Социально-экономический анализ небольшого города», вышедшая в 1972 г. под редакцией Б.С. Хорева10. В этой работе отток населения также понимался в контексте общих проблем развития малых городов и связывался с узкой промышленной специализацией этих поселений. Основными причинами оттока назывались медленные темпы прироста рабочих мест в малых городах и концентрация нового промышленного строительства в больших городах, которое велось вразрез с директивами XXIII съезда КПСС. Авторы, тем не менее, располагали данными об изменении численности населения городов только по одному десятилетию - с 1959 по 1970 гг., следовательно, не могли оценить масштаба потери населения некоторыми городами. Для устранения существующих диспропорций промышленного развития нерастущих городов считалось необходимым внесение этих городов в перечни поселений, рекомендованных к первоочередному развитию. Но при составлении этих перечней учитывалось наличие в городе благоприятных социально-экономических условий (развитость строительной базы и городской инфраструктуры, наличие избытков трудовых ресурсов, их разнообразие). Как раз таких условий у нерастущих городов обычно и не было, следовательно, в перечни они не попадали.
В 1970-80-е гг. преодоление противоречия в развитии города и деревни продолжало оставаться актуальным. Для разрешения этой проблемы в начале 1970-х гг. была разработана схема единой системы расселения СССР, которая учитывала не только административно-территориальное деление страны, но и действующие хозяйственные связи. В ее основе лежал подход к общесоюзной единой структуре расселения как к комплексу иерархически связанных подсистем, которые связывали все поселения страны в единую иерархическую систему. Выделялись следующие системы расселения: внутрихозяйственные, межхозяйственные, районные, межрайонные, областные, межобластные, республиканские, региональные (включающие несколько экономических районов), общесоюзная. В разработке этой интегративной схемы принимали участие ведущие специалисты в вопросах расселения и размещения трудовых ресурсов -Д.Г. Ходжаев, Б.С. Хорев, А.В. Кочетков, Ф.М. Листенгурт, Г.М. Лаппо и другие11. Реализация данной схемы обусловила то, что на протяжении всех 1970-80-х гг. основной тематикой в изучении города было иерархическое положение городов в системах расселения, развитие городских агломераций, изучение крупных городов, общие проблемы урбанизации СССР12. Доминировал функциональный подход к городу и его участию в территориальном разделении труда. Типологии городов разрабатывались по функциональному принципу (города промышленные центры, транспортные центры, научные центры, местные центры, города-курорты и так далее). Самостоятельной ценности малый город как уникальная форма социальной организации, локализованная в пространстве, для советской урбанистики не представлял. Поэтому изучением проблем малого города занимались лишь для оптимизации трудовых ресурсов той или иной территории.
Проблемы существования поселений с отрицательной динамикой развития в эти годы оказались вне внимания основной массы исследователей и обсуждались только в рамках подготовки аналитических отчетов Госплана РСФСР, а также при составлении перечней городов, рекомендуемых для первоочередного развития. Материалы этих отчетов были предназначены для служебного пользования, потому в широкий научный оборот они не попадали. Тем не менее, и в отчетах не проводилось глубокого анализа проблемы. Изучение ситуации с нерастущими поселениями производилось в описательном ключе, без изучения причин этого явления и факторов, влияющих на его развитие. Не было проведено исследований динамики сокращения населения, особенностей развития градообразующей базы, состояния городской инфраструктуры, общей социально-экономической ситуации в таких поселениях.
1990-е гг. стали началом нового этапа развития отечественной урбанистики. Изменение политической ситуации в стране позволило открыто изучать самые острые проблемы российской истории. И история советского города наконец получила новые подходы и методы исследования. Первой комплексной междисциплинарной работой, охватывающей самые различные аспекты городской истории советского периода, стала монография А.С. Сенявского «Российский город в 1960-80-е гг.». Автор сосредоточился на раскрытии совершенно новых для отечественной исторической науки вопросов, таких как: республиканская специфика российского города, отличавшая его от городов других республик СССР; город как элемент общественной системы и как фактор исторического процесса; особенности советской урбанизации; значение города в процессе преобразования советского общества; влияние командно-административной системы на развитие городов в советский период13.
В экономической географии также начали появляться комплексные исследования, посвященные анализу влияния бурных событий советской истории на изменение системы расселения страны. В первую очередь, это коллективный труд «Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен», выпущенный институтом географии РАН (под редакцией П. Полян) 14. Авторы исследуют в какой мере события XX в. отразились на географии распределения населения по территории страны, как они сказались на облике, структуре, экономике, демографическом поведении населения, социальной сфере российских городов и сел. Для анализа постсоветского этапа развития городских поселений в данной монографии разработана методика оценки благополучия того или иного города, учитывающая такие параметры, как: незанятость населения, среднегодовой промышленный спад, уровень потребления товаров и услуг, средняя заработная плата. Одним из основных индикаторов неблагополучия здесь предлагается считать демографическую деградацию города15. В книге приводятся данные о динамике и распределении благополучных и депрессивных поселений в 1990-е гг., делается попытка установить взаимосвязь между темпами оттока населения в городе и коэффициентом его благополучия.
Другой работой, непосредственно посвященной изучению современных неблагополучных поселений, стала подготовленная научно-методическим центром «Города России» при Институте макроэкономических исследований министерства экономики РФ коллективная монография «Кризисные города России: пути и механизмы социально-экономической реабилитации и развития», под редакцией В.Я. Любовного16. В монографии дается определение понятий «депрессивного» и «кризисного города», разрабатываются критерии выявления кризисных поселений и предлагаются концепции их реабилитации. При изучении современного состояния кризисных городов подчеркивается, что причины кризиса в большинстве случаев лежат в особенностях развития данных городов в предшествующие десятилетия, но подробно эти исторические причины депрессии не анализируются. Как и в предыдущей работе критерии неблагополучия разрабатывались для анализа постсоветского этапа развития городов, поэтому для изучения периода 1960-80-х гг. они не подходят. Таким образом, несмотря на то, что современный кризисный город уже стал объектом пристального изучения различными научными дисциплинами, истоки депрессии остаются не изученными до сих пор.
На рубеже XX-XXI вв. в отечественной историографии появился ряд теоретических работ, рассматривающих город как феномен социокультурного развития, как сложную динамическую саморазвивающуюся систему, понимаемую в контексте синергетической парадигмы. Предметом этих исследований становятся механизмы самоорганизации и их влияние на развитие города17.
С позиций синергетики свою модель развития города предложили I ft А. Нещадин и Н.Горин , которые объясняют процесс градообразования через категории «вызова» и «ответа», предложенные Тойнби. Город рассматривается ими в рамках макросистемы как целевая общность с особым типом социальной организации, наиболее общей целью которой является «ответ» на «вызов» макросистемы. Они предлагают концепцию исторических циклов в развитии города, состоящих из трех фаз: восходящей, сопровождаемой бурным ростом населения; инерционной, когда число населения и емкость рынка труда находятся в соответствии друг с другом и развитие города продолжается в развитии его инфраструктуры; нисходящей, когда в силу тех или других причин город начинает терять свое постоянное население.19 Авторы считают системообразующей и интегративной, прежде всего, функциональную связь города с макросистемой, полагая смыслом существования города его «служение» обществу в целом. С утратой общественно значимой функции разрушается социообразующее ядро, и город прекращает свое существование. Особенно ярко, с их точки зрения, подобное цикличное развитие можно проследить на примере российских моногородов. Однако детальное изучение городов с разрушающимся социообразующим ядром не было задачей данного исследования, а потому концепция цикличного развития города не получила пока своего практического подтверждения.
Исследование проблем уральских городов также происходило в основном в рамках специальных дисциплин: экономическая география, градостроительство, экономика трудовых ресурсов, демография. Комплексных исследований по Уралу также не проводилось. Описывались и анализировались различные аспекты развития отдельных городов Урала и их совокупностей: трудовые связи между городами, рациональное использование трудовых ресурсов, особенности развития градообразующей базы, особенности демографического поведения населения. Этим проблемам были посвящены работы экономистов А.П. Бурьян, Ю.И. Хворова, Е.А. Ждановой, И.В. Вдовиченко, Ю.Г. Феофилактова, М.П. Жемановой и ряда других авторов20.
Развитие социальной инфраструктуры уральского города нашло свое отражение в статьях Н.В. Ивановой, Н.Е. Егоровой, А.Г. Орудишевой. Эти авторы отмечали существование в городах Урала диспропорций в развитии производственной и социальной сферы и призывали сбалансировать дальнейшее развитие этих сфер21.
Особое внимание в изучении проблем уральского города уделялось вопросу о месте различных городских поселений Урала в единой системе расселения СССР. Экономист М.Д. Шарыгин предложил для анализа состояния отдельных сегментов этой единой системы концепцию локальных территориально-производственных комплексов -групп поселений, связанных между собой общими технологическими циклами . На основе этой методики Н.Д. Еропкина обнаружила, что в 1970-е гг. 16 из 26 уральских локальных территориально-производственных комплексов не имели прироста численности населения. Прежде всего, это были комплексы, связанные с традиционными для Урала технологическими циклами — пирометаллургическим, угле- и лесопромышленным23. Однако автор не раскрывал причин упадка этих комплексов и не проводил сравнения Уральского района с другими экономическими районами страны, что затрудняло оценку масштаба данного явления.
Процесс урбанизации уральского региона в контексте теории модернизации освещается в коллективной монографии «Опыт российских модернизаций XVIII-XX вв., вышедшей в 2000 г. под редакцией академика В.В.Алексеева24. В этом исследовании авторы уделяют особое внимание особенностям российской урбанизации, специфике ее развития на Урале, росту уральских городов, формированию городского образа жизни, выделяют исторические этапы индустриализации Урала. К сожалению, изучение процессов урбанизации и индустриализации уральского региона хронологически ограничилось только периодом до 1970-х гг., поэтому существование феномена депрессивных поселений оказалось вне исследовательского поля данной работы.
В целом, исследование проблем уральских городов находилось в русле общего подхода к малым и средним городам СССР и было нацелено на поиски путей интенсификации их развития. При этом не обращалось внимание на то, что именно на Урале существует большое число городских поселений, проявляющих черты депрессивного развития. Не был оценен и масштаб этого явления. Вне поля зрения исследователей остались изучение причин, приведших к появлению депрессивных тенденций, и рассмотрение факторов, затруднявших дальнейшее развитие этих городов. Большинство специальных исследований, затрагивавших вопросы сокращения численности населения в некоторых городах, проводилось на небольших хронологических интервалах, обычно равных одному межпереписному периоду, следовательно, упускалась из вида устойчивость негативных тенденций. Отсутствие комплексных исследований по уральским городам не позволяло связать между собой данные, полученные в рамках отдельных дисциплин и обнаружить собственно феномен депрессии города. Исследование негативных сторон развития советского города было затруднено также существовавшей идеологической обстановкой, поэтому именно сейчас появилась возможность объективного их изучения.
Цели и задачи работы. Целью данного диссертационного исследования является комплексное изучение феномена депрессивных городов Урала в 1960-80-е гг. и факторов, влиявших на его развитие.
В соответствии с поставленной целью в диссертации решается ряд конкретных задач:
выявление комплекса источников по проблемам депрессивных поселений и анализ их информационного потенциала;
разработка критериев выявления депрессивных поселений для периода 1960-80-х гг. и определение круга уральских городов, отвечающих этим критериям;
- анализ внутренней динамики развития депрессии города;
- изучение влияния экономических проблем градообразующих предприятий и состояния их трудовых ресурсов на развитие депрессии;
рассмотрение градостроительных проблем и состояния жилищного фонда в депрессивных городах Урала в контексте их влияния на развитие депрессии;
исследование преломления депрессивных тенденций в основных сферах социальной жизни города, таких как здравоохранение, образование и культура.
Источниковую базу данного диссертационного исследования образуют несколько комплексов исторических источников:
опубликованные ( к ним относятся данные переписей населения СССР 1950-80-х гг., научно-информационные сборники и аналитические материалы, разработанные Госпланом РСФСР в 1970-80-е гг., а также городская периодическая печать) и неопубликованные ( архивная статистическая и делопроизводственная документация, источники личного происхождения - проведенные нами интервью с жителями депрессивных городов).
Группа опубликованных источников в данном исследовании представлена данными четырех переписей населения СССР - 1959. 1970. 1979 и 1989гг. м Использование этих материалов позволило проследить изменение численности населения уральских городов в динамике на протяжении всего интересующего нас периода и способствовало выявлению круга депрессивных поселений Урала. К этой же группе относятся и научно-информационные сборники и аналитические материалы, разработанные Госпланом РСФСР в 1970-80-е гг. В них содержится информация о состоянии градообразующей базы и развитости социальной инфраструктуры городов, а также перечни городов, рекомендуемых для первоочередного промышленного развития. Эти источники позволяют выяснить, какие проблемы городского развития волновали государственные плановые органы в рассматриваемый период и какие пути их решения предлагались. Однако набор показателей, по которым описывались города в этих отчетах и справочниках, был ограниченным, а информация часто фрагментарной. Во многом это было связано с тем, что советская статистика не вела на государственном уровне разработок в разрезе отдельных поселений, так как преобладали отраслевой и территориальный принципы сбора и обработки материалов, запрашиваемых ЦСУ РСФСР у территорий.
Для изучения остроты социально-экономических проблем в депрессивных городах мы использовали материалы местной периодической печати. Эти источники представлены в работе четырьмя городскими газетами27. Публикации местной прессы свидетельствуют о том, что многие проблемы депрессивных городов были известны городской общественности и имели широкий общественный резонанс.
Основная часть источников, используемых в данном исследовании, относится к группе неопубликованных и впервые вводится автором в научный оборот. В первую очередь, это относится к такой уникальной разновидности текущей делопроизводственной статистической документации, как Социально-экономические паспорта городов за 1970-80-е гг.28 В 1960-е гг. Госкомстат РСФСР, обязал органы статистики на местах вести динамические ряды и технико-экономические характеристики городов, учитывающие более 250 показателей по самым различным сторонам жизни города. На их основе в 1985 г. была введена форма социально-экономического паспорта города, разрабатываемого областными комитетами государственной статистики. Сводные отделы областных статуправлений собирали материалы у городских статистических органов (инспектур) и заполняли форму паспорта по 285 показателям. На сегодняшний день паспорта городов являются единственным сводным видом источников изучения развития отдельных городов РСФСР в 1970-80-е гг., позволяющим рассматривать большой объем показателей в динамике. В паспорта вошли данные динамических рядов и кратких технико-экономических характеристик городов, начиная с 1970 г. Динамический шаг для этих данных был установлен 5 лет. Но не все показатели представлены в паспортах в равной мере, по некоторым поселениям существуют пробелы по целому ряду показателей.
Социально-экономические паспорта городов отложились в архивах региональных комитетов государственной статистики. В настоящем исследовании использовались паспорта 22 депрессивных городов Челябинской и Свердловской областей29. В Пермской области этот вид источников, к сожалению, оказался утраченным. На основе доступных нам паспортов была создана электронная база данных «Депрессивные города Урала в 1970-80-е гг.» (в оболочке «Excel»), которая позволила составить сводные таблицы по отдельным показателям для всех городов, присутствующих в базе, и применить к их изучению компьютеризованный анализ .
Помимо паспортов, в архивах региональных комитетов государственной статистики сохранился и другой уникальный вид текущей делопроизводственной документации - Динамические ряды движения населения по городам и районам региона31. Этот источник, составленный на основе материалов ЗАГСов, позволяет проследить ежегодную демографическую динамику населения для каждого города по четырем основным показателям, оценивающим прирост населения — числу родившихся, числу умерших, числу прибывших в город и числу выбывших из него. Наиболее полно этот источник сохранился в комитете государственной статистики Челябинской области, где динамику демографических показателей можно проследить без пробелов с начала 1960-х гг. В то время, как в динамических рядах по Пермской и Свердловской областям данные начинаются только с 1970-х гг. Этим обусловлено то, что в работе основное внимание уделялось именно демографической динамике по Челябинской области. Тем не менее, данные по Челябинской области являются достаточно репрезентативными, так как этот регион по своей поселенческой и экономической структуре является типичным для Урала и выводы, сделанные на основе изучения его демографической динамики, на наш взгляд, допустимо экстраполировать на другие административные районы Урала.
Кроме того, Челябинская область оказалась в числе регионов, в которых в 1960г. была проведена выборочная перепись жилищного Фонда СССР. Ее материалы отложились в фонде Р-485 Государственного архива Челябинской области (ГАЧО). Данные этой переписи позволили рассмотреть состояние городского жилищного фонда в начале 1960-х гг., дополнив тем самым информацию социально-экономических паспортов городов, в которых данные за 1960-е гг. отсутствуют.
Чтобы более детально проанализировать факторы, влиявшие на депрессивное развитие городов Урала, было необходимо также обратиться к источникам непосредственно городского происхождения. Для проведения архивных изысканий нами были выбраны три уральских города, имевших различную промышленную ориентацию, географическое положение, количество населения, и административный статус. Это города Копейск, Бакал и Карабаш. Наиболее информативным видом источников городского происхождения оказались протоколы заседаний сессий городских советов народных депутатов и материалы постоянных комиссий этих советов, сохранившиеся в архивах этих городов32. Эти источники отражают позицию городских властей по ключевым вопросам развития города, обнажают городские проблемы, волновавшие депутатов и их избирателей, описывают состояние многих городских объектов. Использование данных источников позволило в работе над диссертационным исследованием как бы заглянуть в город изнутри, увидеть его проблемы глазами городских властей и простых горожан.
Важной частью источниковой базы настоящего исследования являются источники личного происхождения. Автором диссертации была проведена серия интервью с горожанами в трех, указанных выше, депрессивных городах. При их проведении использовалась методика глубокого интервью, широко применяемая в научном направлении устной истории . Автором был произведен квотный отбор респондентов, учитывающий их пол, возраст, место жительства, образование, профессию, социальное положение в городе. Всего было проведено 14 интервью, каждое из которых заняло от получаса до двух с половиной часов магнитофонных записей. Среди респондентов присутствовали действовавшие в рассматриваемый период простые рабочие (5 человек), директора городских промышленных предприятий (2), работники социальной сферы (4) и представители городских властей (3).
При анализе данного вида источников был обнаружен известный эффект различия информационного потенциала интервью представителей различных социальных групп. Естественно, наиболее информативными были интервью представителей городских властей и директорского корпуса, так как они постоянно в своей деятельности сталкивались с городскими проблемами и часто были участниками поиска путей выхода из кризиса. В то же время, простые горожане имели гораздо меньшее представление о проблемах их города и описывали в основном бытовую сторону городской жизни. Такое разнообразие оценок и сюжетов повествования позволило лучше увидеть глубину проблем и обнаружить степень влияния отдельных факторов на депрессивное развитие города.
Использование всех вышеперечисленных видов источников позволило обратиться к четырем основным уровням описания и понимания проблем депрессивных городов: государственному, региональному, городскому и уровню отдельной личности. Каждому уровню по происхождению соответствует свой комплекс исторических источников. Так, на государственном уровне эти проблемы освещаются в указанных выше материалах Госплана и в данных переписей населения СССР. Однако статистическая и аналитическая информация на этом уровне достаточно скудна и не позволяет изучать проблемы отдельных поселений. Гораздо более информативны источники регионального уровня происхождения, к которым относятся социально-экономические паспорта городов и прочая текущая делопроизводственная документация региональных статистических органов. Эти, преимущественно статистические данные, дополняются нарративными источниками городского происхождения - материалами городских советов народных депутатов и местной периодической печати. И, наконец, интервью горожан позволяют увидеть проблемы депрессивных городов с уровня отдельной личности, глазами самих горожан. Таким образом, источниковая база данного диссертационного исследования представляется достаточно разнообразной и позволяет осуществить решение поставленных задач комплексного изучения феномена депрессивных городов Урала и факторов, влиявших на развитие депрессии. Методологические принципы исследования основаны на сочетании общенаучных методов и подходов с конкретно-историческими. В работе активно используются историко-генетический и историко-типологический методы, реализуются методологические принципы подхода, разработанного в рамках отечественной школы квантитативной истории. Для работы с количественными показателями была создана электронная база данных и применялись методы компьютеризованного статистического анализа. Особенности источниковой базы обусловили необходимость широкого использования также элементов микроанализа и методов устной истории. Научная новизна диссертации. Впервые феномен депрессивного развития городов Урала становится самостоятельным предметом изучения. При этом для его описания привлекается ряд неопубликованных источников, ранее не вводившихся в научный оборот. В ходе исследования был оценен информационный потенциал этих источников, а также было произведено создание нового исторического источника - интервью с жителями депрессивных городов. В данном исследовании впервые разрабатываются критерии выявления депрессивных поселений, учитывающие реалии советского периода отечественной истории, анализируются масштаб и внутренняя динамика депрессии. Для реализации этих задач была создана электронная база данных «Депрессивные города Урала в 1970-80-е гг.», построенная на принципах источникоориентированного подхода и предназначенная для многофункционального использования. В рамках диссертационного исследования был предпринят анализ факторов, влиявших на депрессивное развитие городов. Сами факторы рассматриваются как по отдельности, так и через призму их комплексного влияния. Также впервые описывается отражение экономических и социальных проблем депрессивных городов в различных сферах городской жизни, прежде всего, в развитии «квартирного вопроса» и в сферах здравоохранения, образования, культуры. Практическое значение исследования. Выводы, достигнутые путём исторического исследования феномена депрессивного города в советскую эпоху и факторов, влиявших на его развитие, способны помочь в разработке программ вывода из кризиса современных депрессивных городов. Они могут стать базой для дальнейшего анализа проблем этих городов как историками, так и экономистами, градостроителями, специалистами по муниципальному управлению. Кроме того, материалы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов по социально-экономической истории России, региональной истории, исторической демографии и исторической урбанистике. Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации отражены в ряде статей автора, опубликованных на страницах отечественных научных изданий. Результаты диссертационного исследования обсуждались на научных конференциях и семинарах, включая: Международную научную конференцию «Человек в доиндустриальном и индустриальном обществах»(Челябинск, апрель 2001 г.); Международную конференцию «Государство и общество в России XVIEI-XX вв.: современные методы изучения» (Санкт-Петербург, июнь 2002 г.); Международный научно-практический семинар «Горизонты локальной истории» (Челябинск, июнь 2002); научный семинар Центра экономической истории при историческом факультете МГУ имени М.В. Ломоносова (Москва, февраль 2003 г.), научный семинар кафедры отечественной истории новейшего времени Историко-архивного института Российского государственного гуманитарного университета (Москва, март 2003).
. Депрессивные города и их место в структуре уральского региона
В данной главе мы постарались раскрыть понятие «депрессивного города», разработать критерии выявления таких поселений, учитывающие реалии советского периода истории, выявить города, соответствующие этим критериям, изучить их распределение в структуре Уральского региона и проанализировать динамику демографических процессов в них. Решение этих задач было необходимо для четкого определения круга депрессивных поселений, без чего было бы невозможно углубленное и комплексное их изучение.
Перепись населения 1959 г. впервые зафиксировала преобладание в СССР городского населения над сельским. К 1989 г. горожанами были уже две трети населения страны, а по РСФСР доля городского населения составила уже почти три четверти. Столь значительное изменение поселенческой структуры и долей демографического баланса в современной науке принято называть урбанизационным переходом1. Процесс перехода в региональном аспекте был асинхронным и его завершение в большинстве регионов РСФСР было растянуто на все 1960-80-е гг. В этот период происходил значительный рост городов, и прежде всего крупных - они выросли в среднем на 180%, средние города (с населением от 50 до 100 тысяч жителей) и малые (менее 50 тысяч) выросли на 68% и 26% соответственно. Значительный ряд городов перешел из категории малых в категорию средних, а из средних в крупные. Появилось 167 новых городов - бывших поселков городского типа, изменивших в этот период свой административный статус. Вместе с тем на фоне общего роста городского населения анализ переписей показал, что имелась довольно многочисленная группа городов в которых численность населения в рассматриваемый период сокращалась. Таких городов в РСФСР оказалось 12% (121 из 1024 имевшихся в республике к 1989 г.). В 49 из этих нерастущих городов население сократилось за 30 лет более чем на 10%. Были и города население которых сократилось в два раза (г. Кизел в Пермской области), и даже на две трети (г. Артемовск в Сибири).
В отечественной и зарубежной урбанистике в отношении нерастущих поселений получили распространение такие понятия, как «проблемные», «кризисные», «демографически дегрессивные» города и регионы. Терминологического единства до сих пор нет.
Американский экономист Р. Роулэнд использовал при описании нерастущих городов СССР термины «Declining» - уменьшающийся, находящийся в упадке, «Stagnant» - стагнирующий, «Disappearing» -исчезающий. Однако в употреблении этих понятий он был не всегда последователен, что вело к некоторым неясностям при попытке выделения той или иной категории нерастущих городов. Основным индикатором определения города как стагнирующего или находящегося в упадке была, для него, демографическая дегрессия, то есть сокращение численности населения в том или ином городе2.
Попытку внести ясность в вопрос терминологии предпринял коллектив Научно-методического центра «Города России» Института макроэкономических исследований во главе с В.Я.Любовным. Они предложили использовать два основных понятия - «депрессивный город» и «кризисный город». Под «Депрессивным городом» они понимают стадию развития города, характеризующуюся по сравнению с предшествующим периодом спадом производства, появлением безработицы, снижением инвестиционной и миграционной привлекательности и сопровождающуюся оттоком населения. «Кризисный город» - это стадия, следующая за депрессивным состоянием, когда депрессия принимает затяжной характер и сопровождается дальнейшим ухудшением основных социально-экономических показателей3. В качестве основных критериев определения кризисного состояния города В.Я. Любовный предлагает следующие:
1) Высокий уровень падения объемов производства; 2)Высокий уровень безработицы; 3)Сокращение численности населения города; 4)Напряженная экологическая ситуация4.
Разработанные критерии, однако, имеют отношение к периоду 1990-х гг. и полноценно работают только в условиях рыночной экономики. Для советской экономической ситуации 1960-80-х гг. такие процессы, как банкротство промышленных предприятий или массовая безработица, не являлись характерными. А данные о падении производства или о душевом производстве валового внутреннего продукта в разрезе города советская статистика не вела. Кроме того, собственно кризисных городов, в терминологии В.Я.Любовного, в эти годы в РСФСР мы не обнаруживаем. Применительно к Советскому периоду, на наш взгляд, можно говорить лишь о стадии депрессии некоторых городских поселений. Все это требует некоторой модификации методики выявления таких городов.
Проблемы модернизации градообразующей базы депрессивных городов Урала
Задачами данной главы является изучение влияния экономических факторов на депрессивное развитие некоторых городов Урала в 1960-80-е гг. В этом контексте основной наш интерес сосредоточился на анализе экономического положения градообразующих предприятий в депрессивных поселениях, на трудностях, связанных с их модернизацией и на состоянии трудовых ресурсов таких городов. Изучение проблем развития градообразующей базы городов Урала в 1960-80-е гг. осложняется недоступностью значительной части источников по данной теме. В основном, это связано с секретностью ряда производств и закрытостью архивов многих предприятий. Доступных статистических данных существует не много. В связи с этим, основное внимание в данной главе уделено такому виду источников, как интервью горожан. Интервьюирование позволило взглянуть на проблемы предприятий глазами работавших на них людей, как простых рабочих, так и представителей администрации. Тот факт, что в разных городах наши респонденты говорили об одних и тех же проблемах, говорит об универсальности данных проблем для градообразующих предприятий депрессивных поселений. Такие особенности источниковой базы данной главы обусловили широкое цитирование выдержек из интервью и протоколов сессий городских советов. Однако, на наш взгляд, приводимые цитаты органично описывают проблемы и часто являются аналитичными, поэтому их сокращение негативно повлияло бы на структуру и характер выводов данной главы.
Развитие уральской промышленности с конца XVII в. по XX в. происходило в рамках одного традиционного технологического уклада. На протяжении почти двух столетий Урал, благодаря своим природным ресурсам, был наиболее подходящим регионом для компактного развития отраслей, связанных с этим укладом - металлургии, угольной, лесной и горнодобывающей промышленности. Ресурсная база этих отраслей к рассматриваемому нами периоду эксплуатировалась уже от 50 до 250 лет и была уже достаточно истощена, а основные фонды предприятий изношены. Размещение технологически связанных производств носило очаговый характер в связи с доступностью всех необходимых ресурсов. Следовательно, возникающие при этих предприятиях поселения оказывались связанными с достаточно ограниченными технологическими циклами. Так происходило зарождение ядер будущих моногородов.
Индустриализация 1930-х гг. создала собственную для Урала базу машиностроения, тем самым замкнув уральскую промышленность полностью на традиционном технологическом укладе. Подобного рода замкнутые уклады принято описывать как «биоценоз», когда каждая технологическая совокупность «питается» продукцией других технологических совокупностей, входящих в этот же технологический уклад, а ее собственная продукция является «пищей» для них.1 Особенностью такого «биоценоза» на Урале было то, что производства, входящие в отдельную технологическую совокупность, располагались очень компактно, обычно являясь и градообразующими, поэтому связи между ними являлись одновременно и связями между городами. Например, Усть-Катавский вагоностроительный завод потреблял сталь Челябинского металлургического комбината, приготовленную из руды Бакальского рудоуправления, с помощью угля, добытого на Коркинском угольном разрезе.
Градостроительные проблемы и жилищный вопрос в депрессивных городах Урала
Промышленные города Урала в большинстве своем были основаны как поселения при заводах и рудниках еще в XVIII в. и к середине XX в. продолжали во многом сохранять традиционную для себя поселенческую структуру. Центром такого города обычно являлось градообразующее предприятие, вокруг которого образовывались конгломераты рабочих поселков. В годы советской индустриализации градообразующая инициатива перешла от регионов, чьи интересы ранее обслуживались городами, к отраслевым ведомствам, которые были заинтересованы в максимально дешевом размещении собственных производств. Узковедомственный подход к градообразованию означал минимизацию затрат на социальную инфраструктуру. Поэтому характерный для Урала тип города-завода стал распространяться по всей стране, однако в отличие от других регионов на Урале этот тип был уже сложившимся и вполне законченным. Большинство уральских городов являли собой нагромождение промышленных зон со спальными поселками при них, с гипертрофированной производственной частью и почти полным отсутствием социальной инфраструктуры. Заботиться о создании этой инфраструктуры должны были сами градообразующие предприятия, но не в их интересах было расходовать слишком много средств на ее создание и содержание. Городские же власти попали в зависимость от этих предприятий и оказались отчужденными от решения стратегических вопросов городского развития.
Наиболее ярко тип промышленной застройки проявился в городах с горнодобывающими предприятиями. Особенности залегания угольных пластов требовали строительства большого количества самостоятельных шахт, а каждая шахта имела при себе рабочий поселок. Так, например, в городе Копейске таких поселков было более двадцати, а после объединения шахт их осталось 12. Сам город вытянулся узкой полосой вдоль угольных пластов на 40 километров. Поселки были разбросаны, коммуникаций между ними почти не было. Такой тип застройки характерен для всех шахтерских городов. Застройка Бакала была более компактной, но и здесь поселки располагались у каждого рудника, а центральная часть города оказалась стиснутой между горами и карьерами. Эта проблема неоднократно поднималась на заседании городского совета. Вот, например, одно из характерных высказываний депутатов за 1978 г.: «Развитие предприятий Бакальского рудоуправления, а, следовательно, и рост городской территории происходило по мере появления рудников и промплощадок, при отсутствии единой градостроительной схемы. Стремление приблизить жилье к месту работы привело к появлению ряда поселков (Иркускан, Катавка, Рудничное и др.). Отсутствие полных геологических данных по району и четкой перспективы развития Бакальских рудников привели к застройке города отдельными частями. Такая планировка недопустима. Во избежание подобных ошибок в будущем сейчас разрабатываются проекты планировки города в увязке с промзоной, с учетом внешних связей с ближайшими городами и поселками, то есть предприняты попытки сосредоточения всего жилищного и культурно-бытового строительства в границах города».2 Обратим внимание на то, что данная проблема продолжала остро стоять и в конце 1980-х гг. В городах же, относящихся к металлургической отрасли, обычно жилые кварталы располагались вокруг градообразующего предприятия и заводского пруда. Здесь поселкового расселения уже почти не было, но и нормальная районная структура не создавалась, поэтому застройка также продолжала развиваться достаточно хаотично.
