Содержание к диссертации
Введение
Глава I. История создания и развитие теории текста в Японии 20
1. У истоков создания теории текста 20
2. Теория текста Нагано Масару 26
3. Классификация текстов 37
4. Проблемы абзаца и бундам в теории японского текста 42
5. Теория текста и преподавание японского языка 48
Глава II. Абзац в японском тексте 53
6. Проблемы изучения абзаца 53
6.1. Определение абзаца 53
6.2. Функции абзаца 54
6.3. Абзац в системе языковых единиц 55
6.4. Структура абзаца 57
6.5. Величина абзаца 61
6.6. Межфразовая связь 62
6.7. Выделение абзаца 70
6.8. Соотношение понятий «абзац» и «самостоятельное синтаксическое целое» (ССЦ) 74
7. Абзац в японском информативно-описательном тексте 78
7.1. Признаки информативно-описательного текста 78
7.2. Смысловые отношения между предложениями внутри абзаца и на границе абзацев в информативно-описательном тексте 78
7.3. Типы тематических последовательностей в информативно-описательном тексте 81
7.4. Формирование микротем абзацев в информативно-описательном тексте 87
7.5. Логико-синтаксические отношения между абзацами в информативно-описательном тексте 94
7.6. Результаты эксперимента по абзацированию японского информативно-описательного текста «Сидзэн. Тисэй. Кико:» 95
7.7. Правила сегментации на абзацы информативно-описательного текста 99
8. Абзац в японском нарративном тексте 103
8.1. Признаки нарративного текста 103
8.2. Обсуждение основных принципов абзацирования текста 104
8.3. Результаты эксперимента по абзацированию японского нарративного текста «Нанацу-боси» 112
8.4. Смысловая структура текста «Нанацу-боси» 115
8.5. Правила сегментации на абзацы нарративного текста 121
Глава III. Эллипсис в японском тексте 149
9. Проблемы изучения эллипсиса в японском языке 149
9.1. Определение эллипсиса 149
9.2. Эллипсис различных частей речи и членов предложения 150
9.2.1. Эллипсис подлежащего и дополнения 150
9.2.2. Эллипсис глагола и связки 155
9.2.3. Эллипсис частиц 159
9.2.4. Эллипсис союзов 163
9.3. Эллипсис темы 164
9.4. Порядок элидирования 170
9.5. Восстановление элидированного члена 172
9.6. Эллипсис в поэзии 180
9.7. Сопоставительный анализ эллипсиса в японском и других языках 181
10. Анализ японских эллиптичных предложений 183
10.1. Эллипсис подлежащего 184
10.2. Эллипсис дополнения 189
10.3. Эллипсис выраженного именем определения 190
10.4. Эллипсис определяемого 191
10.5. Эллипсис сказуемого 192
10.5.1. Полный эллипсис сказуемого 192
10.5.2. Частичный эллипсис сказуемого 193
10.6. Групповой эллипсис 194
10.7. Виды эллиптичных циклов 195
10.8. Смысловые отношения между элидированным и исходным, элидированным и восстановленным членами 200
10.8.1. Смысловые отношения между элидированным и исходным членами 200
10.8.2. Смысловые отношения между элидированным и восстановленным членами 201
10.9. Виды эллиптичных цепочек 203
11. Особенности перевода на японский язык русских эллиптичных предложений 206
11.1. Различия эллипсиса в русском и японском языках 206
11.2. Перевод эллипсиса подлежащего 211
11.3. Перевод эллипсиса дополнения 217
11.4. Перевод эллипсиса определения 219
11.5. Перевод эллипсиса определяемого 220
11.6. Перевод эллипсиса сказуемого 227
11.7. Перевод группового эллипсиса 233
Глава IV. Проблемы изучения формы нода 238
12. Основные концепции но да 238
12.1. Значения но да 241
12.1.1 Но да в утвердительных предложениях 241
12.1.1.1. Объяснительная функция но да 241
12.1.1.2. Подчеркивающая функция но да :... 246
12.1.1.3. Значение субъективной ответственности говорящего 248
12.1.1.4. Значение реальности события, достоверности суждения 248
12.1.1.5. Значение предпосылки для введения более важной информации 249
12.1.1.6. Значение долженствования, приказа, повеления 249
12.1.1.7. Многофункциональность но да 250
12.1.2. Но да в вопросительных и отрицательных предложениях 251
12.1.3. Но да в серединной позиции 255
12.1.4. Сопоставление но да с концовками кара да и вакэ да 258
12.1.5. Сопоставление концовок но да, кото да,моно да 261
12.1.6. Особенности значения и употребления конструкций с но да в зависимости от времени глагола и связки 263
12.2. Проблема но да как проблема лингвистики текста 265
12.3. Условия, при которых употребление но да невозможно 266
13. Анализ значения но да 267
13.1. Характеристика текстов, в которых возможно, и текстов, в которых невозможно употребление но да 269
13.2. Обсуждение основных концепций но да 273
13.2.1. Объяснительное значение 273
13.2.2. Значение достоверности суждения или реальности события 277
13.2.3. Значение приказа (неспециализированного повеления) 278
13.2.4. Подчеркивающее значение 279
13.3. Обоснование подчеркивающей функции но да 279
13.4. Особенности употребления концовки -у но датта 291
13.4.1. Процессные ситуации 292
13.4.2. Ситуации неоднократности 297
13.4.3. Ситуации обобщенного факта 301
Глава V. Порядок слов в японском предложении 305
14. Проблемы изучения порядка слов в японском языке 305
15. Место актантов и сирконстантов в предложении (на материале глаголов
движения в современном японском языке) 315
Глава VI. Время глагола в японском тексте 331
16. Проблемы изучения времени в японском языке 331
17. Темпоральная структура абзаца в японском художественном тексте 346
Заключение 361
Список сокращенных наименований источников 365
Список использованной литературы
- Проблемы абзаца и бундам в теории японского текста
- Соотношение понятий «абзац» и «самостоятельное синтаксическое целое» (ССЦ)
- Эллипсис различных частей речи и членов предложения
- Но да в вопросительных и отрицательных предложениях
Введение к работе
Диссертация посвящена проблемам лингвистики японского текста.
Актуальность темы. Текст есть «определенным образом организованная и структурированная совокупность предложений с единым коммуникативным заданием»1. Лингвистика текста - «научная дисциплина, цель которой — найти и построить систему категорий текста со специфическими для него содержательными и формальными единицами, а также описать условия „правильной" человеческой коммуникации»2. Лингвистика текста включает как общую, так и частную теорию текста.
В 1960г. А.А. Холодович в статье «Время, вид и аспект в современном японском языке» писал: «Организация текста - это проблема, которая еще ждет специальных исследований». Некоторые проблемы организации японского текста, такие, как актуальное членение предложения, значение частицы ва, употребление временных форм, особенности неполных предложений, рассматривались в трудах И.Ф. Вардуля, А.А. Холодовича, Н.А. Сыромятникова, И.В. Головнина. Однако до сих пор в российском японоведении отсутствуют специальные исследования, целиком посвященные различным аспектам организации японского текста, а также работы по истории лингвистики текста в Японии. Между тем лингвистика текста в Японии имеет длительную историю. Еще в конце 40-х годов XX в. Токиэда Мотоки предложил выделить изучение текста в отдельную область японского языкознания. В результате стремительного развития лингвистики текста в Японии, особенно в последние 30-35 лет, появилось множество интересных исследований Нагано Масару, Итикава Такаси, Сакума Маюми, Куно Су суму и
1 Введение / Н.А. Слюсарева, Н.Н. Трошина // Аспекты общей и частной лингвистической теории текста. -
М.: Наука, 1982.-С. 3-9.
2 Краткий словарь терминов лингвистики текста / Сост. Т.М. Николаева // Новое в зарубежной лингвистике.
Вып. 8. Лингвистика текста. - М.: Прогресс, 1978. - С. 467-472.
3 Вестник Ленинф. ун-та. Сер. истории, языка и лит. Вып. 3. № 14. -Л., 1960. - С. 78-98.
других лингвистов, внесших большой вклад как в становление общей теории текста, так и в изучение частных проблем значения и условий употребления конкретных текстообразующих элементов. Анализ оригинальных взглядов японских текстлингвистов на различные вопросы текста является необходимым предварительным условием изучения организации японского текста.
Как очевидно, текст — чрезвычайно сложное и многоаспектное явление. На современном этапе всестороннее исследование и описание структуры различных типов текстов, их текстообразующих элементов и категорий — задача невыполнимая. В нашей работе предпринята попытка изучить самые существенные и дискуссионные вопросы, решение которых важно как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения практических задач обучения японскому языку.
Таким образом, выбор темы обусловлен, во-первых, необходимостью исследования наиболее важных и спорных проблем организации японских текстов, что представляется важным и с точки зрения развития теории японского текста, и с точки зрения использования полученных результатов в практической грамматике японского языка, и, во-вторых, необходимостью изучения вклада японских текстлингвистов в развитие лингвистики текста, что позволит ввести в научный оборот новые идеи, подходы к исследованию текста, которые могут быть полезны при рассмотрении проблем текста не только в японском, но и в других языках.
Объект исследования — японские тексты разных стилей и жанров.
Предмет исследования — закономерности организации японских текстов.
Цель работы — исследовать дискуссионные и малоизученные проблемы организации японских текстов на основе анализа японских текстов разных стилей и жанров, а также данных, полученных в результате экспериментов с информантами.
Для достижения этой цели необходимо решить следующие задачи: описать историю создания и развитие теории текста в Японии;
исследовать особенности абзацев и правила сегментации на абзацы японских информативно-описательных и нарративных текстов;
рассмотреть особенности японских эллиптичных предложений, проанализировать основные принципы перевода русских эллиптичных предложений на японский язык;
исследовать значение и условия употребления формы но да, являющейся одним из признаков японского связного текста;
описать тенденции в расстановке актантов и сирконстантов в предложении с ядром-глаголом движения и выявить факторы, влияющие на их место в предложении;
проанализировать условия употребления непрошедшего времени в речи о прошлом и выявить основные типы темпоральных структур абзацев в японском художественном тексте.
Степень научной разработанности темы. В российском японоведении отсутствуют специальные исследования, целиком посвященные проблемам теории японского текста. Японские ученые приступили к разработке лингвистики текста в конце 40-х годов XX в. М. Токиэда и его последователи М. Нагано, Т. Итикава, Канэока Такаси и др. разработали общую теорию текста. Высказанные в их трудах идеи, предлагаемые подходы к изучению организации и типов текстов эффективны для исследования текстов в любом языке.
Проблемам абзацирования посвящены многочисленные работы М. Сакума, Иванага Масафуми, Нагасаки Хидэаки, Нисида Наотоси, Оруй Масатоси и других лингвистов. Однако, на наш взгляд, исследование абзаца в японском тексте невозможно без анализа и учета достижений российских ученых в этой области лингвистики текста. Т.И. Сильман, Е.А. Реферовская, Е.В. Падучева, В.П. Николаева, Л.М. Лосева, Н.И. Серкова и др. создали базу для дальнейшего развития теории абзаца не только в русском, но и в других языках. В исследованиях отечественных и японских авторов рассматриваются многие проблемы, касающиеся абзаца (структура абзаца, межфразовая связь,
соотношение понятий «абзац» и «самостоятельное синтаксическое целое» или бундам и т.д.), но не формулируются конкретные правила сегментации на абзацы текстов разных регистров. Эта задача решается в нашей работе на материале текстов двух типов — информативно-описательных и нарративных.
Особенности такого своеобразного явления японского текста, как эллипсис, анализируются И.В. Головкиным, И.Ф. Вардулем, Д. Хайндсом, Ли Фаном, Ли Цзяньго, Нарусэ Такэси, С. Куно, Тояма Сигэхико, Сунакава Юрико, Хата Хироми и другими авторами, которые рассматривают эллипсис разных членов предложения и осуществляют сопоставительный анализ эллипсиса в японском и в других языках (английском, корейском и т.д.).
Исследование эллипсиса с точки зрения соотношения исходного, элидированного и восстановленного членов, анализ построения текста с несколькими элидированными членами, образование эллиптичных цепочек (т.е. последовательностей предложений с элидированными членами) и изучение их свойств оставалось вне поля зрения исследователей. Мы в нашей работе восполняем этот пробел.
Концовка но да — один из признаков японского связного текста - изучалась на протяжении ста с лишним лет. Первым автором, описавшим ее значение в 1888г., является Б.Х. Чемберлен. Затем в трудах А.А. Холодовича, Окуда Ясуо, Тэрамура Хидэо, Садзи Кэйдзо, Химэно Томоко, Танабэ Ёсихиро, Симодзаки Минору и др. были высказаны порой противоречивые взгляды на значение но да, описаны особенности текстов и ситуаций, в которых допускается или не допускается употребление но да. Однако многие положения нуждаются либо в уточнении, либо в дополнительной аргументации и развитии, что и было предпринято в нашей работе.
Основные правила порядка слов в японском предложении и факторы, влияющие на словорасположение (актуальное членение, семантика глагола и членов его окружения, предмет описания и т.д.), рассматривались в исследованиях Н.И. Фельдман, И.Ф. Вардуля, А.А. Пашковского, Саэки Тэцуо, Цутия Хироси, Окуно Таданори, Хаясибэ Хидэо и др. Однако эти правила, ю
отражая некоторые тенденции в расстановке членов предложения в японском языке, не отвечают на вопрос, каковы все возможные варианты расположения нефиксированных или многопозиционных членов (например, различных групп обстоятельств). Позиции актантов и сирконстантов, возможные варианты их местоположения относительно друг друга и факторы, влияющие на его изменение, рассматриваются в соответствующем разделе нашего исследования на материале предложений с ядром-глаголом движения.
Изучение системы времен в японском языке имеет длительную историю. Обзор работ японских ученых по этой проблематике, изданных до 1970г., осуществлен Н.А. Сыромятниковым. Большой вклад в исследование японской видовременной системы внесли выдающиеся российские японоведы Н.И. Конрад, О.В. Плетнер и Е.Д. Поливанов, А.А. Холодович, И.В. Головний, Н.А. Сыромятников. Функционирование системы видовременных форм как проблема лингвистики текста — новое направление в исследовании времени, разрабатываемое японскими лингвистами Кудо Маюми, Идзима Масахиро, Номура Макио. В этой области теории японского текста остаются нерешенные проблемы. В частности, требуют уточнения условия, при которых в художественном тексте в речи о прошлом может употребляться непрошедшее время. Не рассматривались также темпоральные структуры абзацев в японских текстах разных типов. В своей работе мы частично восполняем этот пробел.
Методологической основой исследования являются труды по различным проблемам теории текста российских, японских, европейских, американских и китайских лингвистов.
Для решения поставленных в работе задач были использованы следующие методы исследования:
экспериментальный метод с привлечением информантов (для изучения абзацного членения, концовки но да, порядка слов, проблем употребления времени конечного глагола);
сопоставительный метод (для выявления отличий эллипсиса в русском и японском языках);
метод синтаксического моделирования (для анализа тенденций в расстановке актантов и сирконстантов в предложении); описательный метод.
Материалом для исследования послужили произведения японской художественной литературы XX века Исикава Тацудзо, Эндо Сюсаку, Ямада Тайити и др., сказки, научные и газетные тексты, патенты, тексты энциклопедий, учебников, переводы на японский язык произведений Л. Толстого, И. Бунина, М. Горького, а также данные, полученные от информантов.
Научная новизна данного исследования состоит в следующем:
впервые в российском японоведении описана история зарождения и развития теории текста в Японии;
выявлены особенности построения абзацев в японских информативно-описательных и нарративных текстах, сформулированы правила обязательного и факультативного абзацирования этих текстов;
предложен новый подход к анализу эллипсиса в японском языке, который заключается в выделении эллиптичных циклов, включающих фазы с исходным, элидированным, восстановленным членами, и эллиптичных цепочек, т.е. последовательностей предложений с элидированными членами;
осуществлен сопоставительный анализ эллипсиса в русском и японском языках, сформулированы основные принципы перевода русских эллиптичных предложений на японский язык;
обоснована подчеркивающая функция формы но да;
описаны особые условия употребления одного из вариантов формы но да, а именно варианта -у но датта;
исследованы все позиционные возможности актантов и сирконстантов в предложениях с ядром-глаголом движения, сформулированы факторы, влияющие на их место в предложении, доказана необходимость дальнейшего изучения позиционных возможностей всех членов окружения различи ы х семантических подклассов японских глаголов;
описаны условия употребления непрошедшего времени в речи о прошлом и выявлены типы темпоральных структур абзацев в японском художественном тексте.
Теоретическая значимость исследования заключается в выявлении особенностей абзацев, а также принципов абзацного членения японских информативно-описательных и нарративных текстов, которые могут быть использованы для объяснения абзацирования аналогичных типов текстов в других языках; в разработке понятий «эллиптичный цикл» и «эллиптичная цепочка», дающих возможность всесторонне проанализировать и описать своеобразие эллипсиса в японском языке, провести сопоставительное изучение этого явления в разных языках, создать типологию эллипсиса; в углублении и расширении понятия «подчеркивание» как функции концовки но да: нами выделены два вида подчеркивания (интеллектуальное и эмоциональное), рассмотрена возможность подчеркивания глубинной, эксплицитно не выраженной информации, которая может быть описана дополнительными информативными фразами, предшествующими и/или следующими за предложением с но да; в доказательстве необходимости проведения комплексного исследования взаиморасположения актантов и сирконстантов в окружении глаголов разных семантических подклассов с целью уточнения правил порядка многопозиционных членов в японском предложении; в обосновании роли смысловых отношений между предложениями при объяснении употребления прошедшего или непрошедшего времени конечного сказуемого в речи о прошлом в художественном тексте; во введении в научный оборот разработанных японскими текстлингвистами идей, понятий, подходов к исследованию текста, позволяющих описывать организацию текста не только в японском, но и в других языках.
Практическая значимость результатов данного исследования заключается в том, что они могут быть использованы при преподавании японского языка, для написания учебников и учебных пособий, для создания спецкурсов по
проблемам японского и общего язьпсознания, в исследовательской работе специалистов по японскому и другим языкам.
Апробация результатов исследования. Основные положения исследования изложены в монографии «Проблемы современного японского языкознания: лингвистика текста», в ряде статей, опубликованных в России и в Японии, докладывались на конференциях по японской филологии, проводившихся в Московском государственном университете, в Санкт-Петербургском государственном университете, в Санкт-Петербургском отделении Института востоковедения Академии наук на конференциях, посвященных памяти В.Н. Горегляда, на заседаниях японского лингвистического общества в Токио. На основе результатов исследования разработан спецкурс «Проблемы теории японского текста», прочитанный в 2004г. студентам отделения «Референт-переводчик» Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств.
Положения, выносимые на защиту:
На современном этапе развития японского языкознания исследование организации японского текста, значений и закономерностей употребления текстообразующих элементов является задачей, важной как с теоретической точки зрения, так и с точки зрения практических задач обучения японскому языку.
Лингвистика текста в Японии имеет длительную историю (с конца 40-х годов XX века). Изучение достигнутых японскими учеными результатов, их большого вклада в эту область японского языкознания является необходимым предварительным условием исследования организации японского текста.
Изучение организации японского текста предполагает решение многих проблем. Необходимо выделить приоритетные направления, т.е. определить наиболее важные на данном этапе проблемы теории текста. К ним относим следующие:
закономерности построения абзаца в японских текстах разных типов (в работе исследуются абзацы в информативно-описательных и нарративных текстах) и описание правил их абзацирования;
особенности японских эллиптичных предложений;
основные принципы перевода русских эллиптичных предложений на японский язык;
значение формы но да и условия ее употребления;
порядок слов, т.е. место актантов и сирконстантов в японском предложении;
условия употребления непрошедшего времени в речи о прошлом, темпоральные структуры абзацев в японском художественном тексте.
4. Наиболее сложной задачей, связанной с изучением абзаца, является выяснение правил абзацного членения текстов разных типов. В работе доказывается, что правила абзацирования информативно-описательных, и нарративных текстов базируются на понятии «микротема», т.е. минимальное содержательное единство. Однако процесс формирования микротем в этих типах текстов существенно отличается. Микротему абзаца в информативно-описательных текстах мы выявляем в 2 этапа: на первом этапе формулируется микротема каждого входящего в абзац предложения, которая представляет собой обобщение его темы и ремы, на втором — микротема абзаца, которая является обобщением содержания микротем входящих в него предложений.
Выделение микротем абзацев в нарративном тексте (в работе исследуются так называемые прямые нарративы, т.е. тексты, в которых сюжет совпадает с фабулой) мы также предлагаем осуществлять в два этапа: 1) на первом этапе определяются основные элементы сюжета: ключевое событие, подготовка ключевого события, развитие ключевого события и т.д.; 2) на втором этапе формулируются микротемы абзацев. В случае вхождения в абзац однородных элементов сюжета (например, все предложения абзаца описывают ключевое событие или подготовку ключевого события) микротема абзаца обобщает содержание всех предложений абзаца, в случае вхождения в абзац
неоднородных элементов (например, ключевое событие, развитие ключевого события) микротема приравнивается к значению элемента, более существенного с точки зрения развития сюжета.
В обоих типах текстов отделение абзаца обязательно, если два соседних предложения не могут образовывать содержательное единство, т.е. единую микротему.
5. Эллипсис — одно из самых ярких и своеобразных явлений японского текста.
Для более полного и всестороннего описания японского эллипсиса нами
введены два понятия: «эллиптичный цикл» и «эллиптичная цепочка».
Эллиптичный цикл может состоять из двух фаз (предложение с исходным
членом и предложение с элидированным членом) или из трех фаз (предложение
с исходным членом, предложение с элидированным членом и предложение с
восстановленным членом). Эллиптичная цепочка — это последовательность
предложений с элидированным членом. Нами выявлены следующие свойства
эллиптичных цепочек: 1) однородность/неоднородность (элидированный член
на протяжении цепочки имеет одну и ту же или различные синтаксические
функции); 2) пересекаемость/непересекаемость (предложения;; с одним
элидированным членом пересекаются или не пересекаются с предложениями с
другим элидированнным членом); 3) прерванность/непрерванность (цепочка
предложений с элидированным членом прерывается или не прерывается
предложениями, в состав которых данный элидированный член не входит); 4)
длина, т.е. количество предложений, содержащих в эллиптичной цепочке
данный элидированный член.
Для японского языка характерны следующие варианты эллиптичных цепочек: однородная прерванная пересекающаяся, однородная непрерванная пересекающаяся, неоднородная прерванная пересекающаяся, неоднородная непрерванная непересекающаяся.
6. Основные различия между эллипсисом в русском и японском языках
заключаются в следующем:
синтаксическая база для порождения эллиптичных предложений в русском языке разнообразнее по сравнению с японским;
эллипсис в японском монологическом тексте базируется на правилах факультативного эллипсиса, а эллиптичные предложения в русском языке порождаются на основе правил не только факультативного, но и обязательного эллипсиса;
в русском языке, видимо, отсутствуют семантические ограничения для элидируемых глаголов, а в японском языке такие ограничения имеются;
в японском языке в отличие от русского сравнительно редок эллипсис определяемого;
в русском языке в отличие от японского отсутствуют пересекающиеся эллиптичные цепочки.
Поскольку между эллипсисом в русском и японском языках значительно больше различий, нежели сходства, большое значение приобретает описание принципов перевода русских эллиптичных предложений на японский язык.
Одним из признаков связности японского текста является форма но да. В работе доказывается, что из всех существующих концепций значения но да, появившихся в течение более чем столетней истории изучения, наиболее обоснованной является концепция подчеркивающего значения но да. При анализе различных вариантов но да особое внимание в нашем исследовании уделено условиям употребления наименее изученного варианта -у но датта. Эта концовка употребляется в речи о прошлом для подчеркивания ситуаций трех типов, а именно: 1) процессных ситуаций, 2) ситуаций неоднократности, 3) ситуаций обобщенного факта.
Существующие правила порядка слов в японском языке фиксируют место однопозиционных членов и некоторые (не все) позиции некоторых (не всех) многопозиционных членов в окружении некоторых (не всех) семантических подклассов глаголов, что сужает представление об их позиционных возможностях и факторах, влияющих на их место в предложении. В нашей работе на материале предложений с ядром-глаголом движения осуществляется
комплексный анализ в два этапа: на первом этапе исследуются тенденции в расстановке актантов, на втором — факторы, влияющие на порядок различных семантических групп сирконстантов относительно актантов. Такой подход позволил сделать следующие выводы:
Как актанты, так и сирконстанты не имеют строго фиксированной, определяемой какими-либо правилами позиции.
На их местоположение оказывают влияние такие факторы, как актуальное членение, семантика, длина синтаксической группы, в которую они входят, но это влияние не является абсолютным, а прослеживается как статистическая тенденция.
Изменение позиции актантов или сирконстантов относительно друг друга без учета контекста и интонации однозначно не свидетельствует об изменении их коммуникативной нагрузки.
Помимо контекста и интонации существуют морфологические средства, позволяющие однозначно определять тематический или рематический характер актантов и сирконстантов.
Результаты проведенного исследования доказывают необходимость дальнейшего изучения позиционных возможностей всех членов окружения различных семантических подклассов японских глаголов. 9. Проблема употребления непрошедшего времени в речи о прошлом относится к числу малоизученных. Мы пришли к выводу, что в художественных текстах непрошедшее время в речи о прошлом может употребляться в японских предложениях, которые связаны с предшествующим предложением смысловыми отношениями, не способствующими быстрому, энергичному развитию сюжета, например отношениями комментирования, конкретизации, перцепционными отношениями и т.п.
В зависимости от места в абзаце предложения с конечным глаголом в прошедшем или непрошедшем времени мы выделили следующие типы темпоральных структур абзацев в японском художественном тексте: последовательный (предложения с конечным глаголом в непрошедшем времени
следуют за предложениями с конечным глаголом в прошедшем времени), чересполосный (предложения с конечным глаголом в прошедшем времени перемежаются с предложениями с конечным глаголом в непрошедшем времени), обрамляющий (предложения с конечным глаголом в прошедшем времени находятся в начале и в конце абзаца, обрамляя находящиеся в его центре предложения с конечным глаголом в непрошедшем времени).
Структура работы. Цели и задачи исследования обусловили следующую структуру работы: введение, шесть глав, заключение, список сокращенных наименований источников, список использованной литературы (включает 370 наименований).
Проблемы абзаца и бундам в теории японского текста
Основными единицами японского текста считают бун предложение , данраку абзац , бундан — аналог сверхфразового единства (СФЕ) или самостоятельного синтаксического целого (ССЦ). Японские текстлингвисты большое внимание уделяют изучению абзаца и бундан.
Абзац - знак пунктуации, предназначенный для облегчения восприятия текста читателем. Обычно он определяется как одно или группа предложений, объединенных единой микротемой. С формальной стороны абзац характеризуется отступом на один знак вниз или, напротив, выступом на один знак вверх [184, с. 74; 196, с. 166; 306, с. 76].
Многие исследователи констатируют, что в членении на абзацы не существует объективных критериев, абзацирование - процесс субъективный, ибо трудно выделить формальные признаки, указывающие на содержательное единство. Одно содержательное единство может быть разделено абзацным отступом и, напротив, два содержательных единства иногда входят в один абзац [184, с. 74-75; 196, с. 171-172].
Микротема абзаца, отражающая его главное содержание, сосредоточена в центральном предложении, или topic sentence, или key sentence. В абзаце может быть два или более topic sentence. Иногда оно отсутствует. Это предложение может находиться в начале, в середине или в конце абзаца. В научных статьях оно ясно выражено. В повествовательных текстах оно может быть не так очевидно [184, с. 9; 236, с. 78; 237, с. 118; 306, с. 78].
Выделяют разные типы абзацев. Абзац, отделенный отступом, называют формальным, а несколько формальных абзацев, объединенных с точки зрения смысла, - смысловым [196, с. 167]. В зависимости от цели и роли в тексте абзацы классифицируют следующим образом: 1. Главный - имеет непосредственное отношение к развитию темы текста. 2. Вводный - знакомит с целью и темой текста. 3. Заключительный — завершает рассмотрение темы. 4. Связующий — связывает два абзаца, если меняется тема и необходим плавный переход от одной темы к другой. 5. Дополнительный - включает то, что не вошло в предыдущий абзац. 6. Подчеркивающий — включает то, что автор хочет особо выделить. 7. Абзац «беседы» образуется при смене говорящего в диалоге или в случае цитации [196, с. 167; 237, с. 134; 306, с. 83-89].
В качестве основных причин выделения нового абзаца разные авторы называют следующие: изменение объекта описания; смена времени, места, персонажа, события; смена говорящего; появление новой проблемы; изменение точки зрения и позиции [262, с. 46; 263, с. 27- 28; 284, с. 78-79; 306, с. 79].
Естественно, в разных типах текстов доминируют те или иные факторы. В беседе - смена говорящего, в повествовательном жанре — смена места, времени действия, героя и т. д., в теоретических статьях — изменение мнения и т. д.
Однако, как справедливо подчеркивает Нисида Наотоси, при кажущейся очевидности и естественности выделения нового абзаца по указанным причинам, в реальных повествовательных произведениях немало фактов абзацирования или, напротив, отсутствия красной строки, не соответствующих указанным критериям [263, с. 28].
Для длины абзаца не существует строгих стандартов, тем не менее оптимальным считают абзац из 300 - 400 знаков [306, с. 83]. Абзац не должен быть больше одной страницы. Также нежелателен абзац из одной — двух строк [237, с. 133].
Помимо абзаца в японском тексте выделяют такую единицу, как бундам, обязательным признаком которой является содержательное единство. Поэтому бундам называют еще смысловым абзацем [254, с. 9]. Бундан может состоять из одного или группы предложений, совпадать с абзацем или включать несколько абзацев. В один абзац может входить более одного бундан.
Итикава Такаси рассматривает в качестве примера членения на бундан следующий текст:
1. Ватаси ва, такусанно хон о ёнда о-кагэ дэ, дзибун дэ ю: но мо окасий ханаси дэс га, сукоси ва эраку натта ё:ни омоимас. Благодаря тому, что я читал много книг, хотя самому мне неловко говорить, думаю, что стал немного умнее . 2. Тою: но ва, дзиссайни ику кото но джину то:й кунигуни но кото мо, сёмоцу ва марудэ тэ ни тору ё:ни ханаситэ курэмас. Ведь о далеких странах, куда реально невозможно поехать, книги рассказывают так, словно (эти страны) перед глазами . 3. Нингэн но сякай но арисама, сорэ га хэнкасуру вакэ мо, хон га осиэтэ курэмас. Книги объясняют состояние человеческого общества и причины его изменения . 4. Нингэн но кокоро но уцукусиса, нингэн но кокоро но цуёса ни цуйтэ мо, о:куно сёмоцу га мэ ни миэру ё:ни эгакидаситэ курэмас. Красоту человеческой души и силу человеческой души многие книги изображают ярко . 5. Ватаситати га ироироно мондай дэ коматтэ иру токи, хон ва, ватаситати га до: сурэба ей ка о, сотто осиэтэ курэмас
Соотношение понятий «абзац» и «самостоятельное синтаксическое целое» (ССЦ)
В лингвистической литературе наряду с понятием «абзац» существуют понятия «самостоятельное синтаксическое целое» (ССЦ), или «сверхфразовое единство» (СФЕ), или бундам. Три этих термина обозначают группу предложений (а ССЦ и бундам — иногда и одно предложение), обязательным признаком которой является смысловое единство [87, с. 152; 183, с. 126], т. е. наличие самостоятельной микротемы. В связи с тем, что указанным признаком может обладать и одно предложение, более приемлемым нам представляется термин ССЦ.
Н.Д. Зарубина предлагает определять СФЕ или ССЦ «как отрезок текста, состоящий из автосемантичного предложения и присоединяемых к нему — последовательно или параллельно — синсемантичных предложений» [44, с. 4]. Автосемантичными называют предложения, «содержание которых (в рамках более широкого контекста) понятно без учета содержания других предложений», а синсемантичными — предложения, «содержание которых понятно только с учетом содержания других предложений» [62, с. 381].
Относительно статуса ССЦ как языковой единицы взгляды расходятся. Высказываются следующие точки зрения: 1. ССЦ - синтаксическая единица [74, с. 60]. 2. ССЦ, являясь смысловым и грамматическим единством, есть категория семантико-синтаксическая [121, с. 179]. 3. ССЦ - стилистико-синтаксическая категория [73, с. 93]. 4. ССЦ — логико-семантическое единство, которое не может рассматриваться в качестве синтаксической единицы [129, с. 216].
О соотношении абзаца и ССЦ также высказываются различные точки зрения, указывается, что это: 1) одно и то же, 2) частично сходные явления, 3) абсолютно несовместимые единицы разных уровней [45, с. 212]. Сходство этих единиц текста состоит в следующем. Как отмечалось выше, ССЦ характеризуется смысловым единством, этим признаком может обладать и абзац. Кроме этого, и ССЦ, и абзац имеют определенные формальные признаки и отличаются интонационной завершенностью [68, с. 75; 76, с. 29].
Различия между этими языковыми единицами заключаются в следующем:
1. ССЦ содержит законченный тематический отрезок текста, всегда начинается с новой микротемы и более чем в 80 % случаев с нового абзаца. Абзац необязательно начинается с новой микротемы и необязательно содержит законченную микротему. Эта микротема часто распространяется на соседние абзацы [68, с. 75; 74, с. 67; 102, с. 84].
2. Длина абзаца фиксирована (от одной красной строки до другой). Длина ССЦ не имеет строго фиксированных границ. Длина абзаца и ССЦ может соотноситься следующим образом [102, с. 84-90; 129, с. 216]:
1) Длина абзаца равна длине ССЦ. Это имеет место в том случае, когда абзац содержит целостную микротему.
2) ССЦ включает несколько абзацев.
3) Один абзац может включать более одного ССЦ. Так, в примере из повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка», который приводит Л.М. Лосева, 1, 2, 3, 4-е предложения абзаца образуют одно ССЦ, а 5, 6, 7-е — другое:
1. Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга. 2. Дорога шла по крутому берегу Яика. 3. Река еще не замерзала, и ее свинцовые волны грустно чернели в однообразных берегах, покрытых белым снегом. 4. За ними простирались киргизские степи. II 5. Я погрузился в размышления, большею частию печальные. 6. Гарнизонная жизнь мало имела для меня привлекательности. 7. Я старался вообразить себе капитана Миронова, моего будущего начальника, и представлял его строгим, сердитым стариком, не знающим ничего, кроме своей службы, и готовым за всякую безделицу сажать меня под арест на хлеб и на воду [74, с. 67-68].
3. Первые предложения ССЦ в синтаксическом отношении всегда полные [74, с. 64]. Первое предложение абзаца может быть неполным, т. е. эллиптичным.
4. В первом предложении ССЦ нет слов, значение которых определялось бы из предыдущей части текста (например, местоимений 3-го лица) [74, с. 64; 76, с. 33—34]. Этот признак не может быть отнесен ко всем первым предложениям абзацев.
5. Последнее предложение ССЦ, как правило, длиннее каждого из предложений, образующих это ССЦ [44, с. 4; 45, с. 217]. Данный признак также не является обязательным для абзаца.
6. При переходе к новому ССЦ происходит нарушение непрерывности тема-рематической цепочки [83, с. 35—39]. При переходе от абзаца к абзацу такого нарушения может не быть.
7. Абзац может способствовать созданию прозаического ритма [101, с. 50]. ССЦ такой способностью не обладает.
Эллипсис различных частей речи и членов предложения
Эллипсис подлежащего, обозначающего субъект действия, — весьма распространенное явление. С. Мартин приводит данные Государственного научно-исследовательского института родного языка, согласно которым число предложений с элидированным субъектом действия в дискурсе японского нормативного языка достигает 74 % [153, с. 185].
Ли Цзяньго отмечает, что эллипсис подлежащего, особенно подлежащего, выраженного местоимением 1-го лица, имеет длительную традицию, и рассматривает его с двух точек зрения: как культурный феномен и как грамматическое явление. Японскую культуру он называет «культурой без Я». Местоимения 1-го лица часто избегают или заменяют словами, зависящими от того, к кому обращено высказывание. Например, отец в разговоре с ребенком дома называет себя ото.сан отец или папа папа , а с племянником или племянницей — одзисан дядя . Дедушка и бабушка при обращении к внуку, а иногда к сыну или невестке говорят о себе одзи.сан дедушка и оба.сан бабушка . Врач и медсестра в разговоре с пациентами называют себя соответственно о-ися-сан доктор и кангофу-сан медсестра и т. д. Употребление же местоимения 1-го лица имеет оттенок нарочитого давления на собеседника. Из этого Ли Цзяньго заключает, что в японском языке преобладает принцип, который в обобщенном виде можно сформулировать: «Что-то естественным образом так получилось» в противоположность формуле: «Кто-то что-то намеренно сделал» [219, с. 40—41].
Эта тенденция особенно заметна при сравнении японского языка с английским. Поэтому Д. Хайндс называет японский язык языком, сфокусированным на ситуации («situationally focused language»), а английский — языком, сфокусированным на деятеле («actor focused language»). Иными словами, говорящий на японском языке пытается сообщить о ситуации, а говорящего на английском языке интересует, кто именно что-то делает [146, с. 226].
Характерную для японского языка тенденцию элидировать личные местоимения в функции подлежащего чаще, чем в других языках, например в китайском, отмечает и Ли Фан. Он, так же, как Ли Цзяньго, считает, что употребление личного местоимения может указывать на излишнюю навязчивость, давление на собеседника со стороны говорящего, на подчеркивание участия в действии говорящего (если употреблено местоимение 1-го лица) или на проявление особого интереса к действиям собеседника, проникновение в его внутренний мир (если употреблено местоимение аната вы ). Предложение Доко э икимас ка Куда идете? означает, что говорящий не проявляет особого любопытства по отношению к тому, о чем спрашивает. Если же вопрос сформулирован: Аната ва, доко э икимас ка Куда вы идете? , то можно предположить серьезный интерес со стороны говорящего к действию собеседника [220, с. 48].
На основе результатов эксперимента, суть которого состояла в том, что студентам предлагалось ответить на вопрос, нужно ли употреблять местоимения ватаси я и аната вы в предлагаемых примерах, Ли Фан сформулировал основные условия эллипсиса личных местоимений в предложении [220, с. 55]: 1) общение собеседников, когда даже без употребления личных местоимений ясно, о ком идет речь; 2) употребление выражений вежливости; 3) устойчивые выражения типа О-гэнки дэс ка Как самочувствие? ; 4) ситуации, когда считают неудобным проникать в мир собеседника.
Ли Фан подчеркивает, что особое внимание следует обращать на четвертый пункт. Указанные условия эллипсиса личных местоимений не являются жесткими, а прослеживаются как статистическая тенденция. Поэтому, анализируя экспериментальные данные, Ли Фан приходит к заключению, что проблема эллипсиса/антиэллипсиса личных местоимений не является грамматической, а связана с так называемым языковым существованием [220, с. 46].
Ли Цзяньго исследует роль различных грамматических факторов в порождении предложений с элидированными подлежащим и дополнением. Широкие возможности для элидирования указанных членов возникают при использовании кэйго выражений вежливости . Ли Цзяньго демонстрирует это следующим примером: (Аната га) (ватаси ни) оссятта ё:ни «икуна» то (ватаси ва) (карэ ни) мо:ситэ мита н дэс кэрэдомо, до.ситэмо дзибун ва икитай, ёросику мо:сиагэтэ курэ, то (карэ ва) (ватаси ни) иварэру нодэ, (ватаси ва) коматтэ симаимас [219, с. 41—42]. Как (вы) (мне) сказали, (я) пытался говорить (ему): «Не ходи», но (он) (мне) говорит: «Я во что бы то ни стало хочу пойти, передайте привет», поэтому (я) в затруднительном положении .
Но да в вопросительных и отрицательных предложениях
По мнению С. Куно, главное отличие но дэс от кара дэс заключается в следующем: 1. Но дэс указывает на объяснение, а кара - на причину того, о чем говорилось раньше. 2. Явление, которое объясняет конструкция с но да, может быть внеязыковой ситуацией, не зафиксированной в языковом выражении. Явление, причина которого излагается в предложении на кара дэс, должно иметь языковое выражение в предшествующем предложении [217, с. 146]. Причем это предложение может быть преобразовано в придаточное-подлежащее при сказуемом на кара дэс. С. Куно поясняет свои выводы примерами: 1) О-канэ о кудасай. Хон га каитай но дэс. Дайте денег. Хочу купить книгу . 2) О-канэ о кудасай. Хон га каитай кара дэс. Дайте денег. Поскольку хочу купить книгу . 3) О-канэ о кудасару ё: о-нэгаи-симас. Хон га каитай кара дэс. Прошу дать денег. Поскольку хочу купить книгу .
Предложение с но дэс в первом примере объясняет фактически не содержание предыдущего предложения, а ситуацию, которая не имеет языкового выражения и может быть обозначена как О-канэ о кудасай то танондэ иру кото То, что прошу «Дайте денег» . Неграмматичность второго примера подтверждается тем, что О-канэ о кудасай не может стать подлежащим предложения на кара дэс, т. е. нельзя построить предложение О-канэ о кудасай еа хон га каитай кара дэс. Грамматическая правильность третьего примера доказывается возможностью его перефразирования:
О-канэ о кудасару ё:ни о-нэгаи-суру но еа хон га каитай кара дэс [217, с. 146]. То, что прошу денег, (это) потому, что хочу купить книгу .
Т. Таномура разницу между предложениями на но да к с кара да видит в том, что в первом случае слушателю объясняют то, что находится за кулисами некоторого обстоятельства, при этом необходимо, чтобы это объяснение было неизвестно слушателю. Во втором случае обстоятельства находятся в причинных отношениях и на второе обстоятельство такого ограничения не накладывается [331, с. 36], например:
До:ситэ ясуму но? — Кибун га {варуй н дэс/варуй кара дэс) Почему (ты) дома? Плохо себя чувствую/Потому что плохо себя чувствую .
Здесь о плохом самочувствии говорящего неизвестно до тех пор, пока он сам об этом не сообщил. Поэтому возможно употребление и но да, и кара да. Однако в следующем примере допустим только второй вариант ответа:
До:ситэ ясуму но? — Тэнки га {? варуй н дэс / варуй кара дэс} Почему (ты) дома? — Потому что погода плохая .
То, что погода плохая, знают и говорящий, и слушатель, находящиеся в одном месте. Поэтому употребление но да неуместно. Но если говорящий рассказывает слушателю о погоде по телефону, употребление но да возможно [331, с. 36-37].
Катамура Цунэо предлагает выбор между кара да и но да осуществлять с помощью вопроса к предложению, предшествующему предложению на но да или кара да. Если возможен вопрос типа доісита что случилось? , в чем дело? , требующий объяснения, то в ответе употребляется но да. Если же задают вопрос надзэ почему? , то соответственно — кара да [201].
Помимо сопоставления с кара да, сравнительному анализу с но да подвергается и вакэ да. X. Мацуока полагает, что но да бун употребляется, когда говорящий (пишущий) признает некоторые отношения между обстоятельствами Р и Q и утверждает их под свою ответственность. Что же касается концовки вакэ да, то она употребляется при условии, что говорящий (пишущий) признает эти отношения и согласен с ними [227, с. 53]. В но да сильно ощущается одностороннее, именно его, говорящего, решение, а в вакэ да, напротив, чувствуется взаимопонимание со слушателем [226, с. З-Ч]. Вместе с тем X. Мацуока подчеркивает возможность взаимозаменимости этих форм во многих случаях [226, с. Ъ-%\.
