Содержание к диссертации
Введение
ГЛАВА I. Теоретические подходы к феномену счастья в гуманитарных науках
1.1. Счастье как философское понятие 14
1.2. Счастье как психологическое понятие 23
1.3. Счастье как социологическое понятие 29
1.4. Конструктивистский подход и лингвистические критерии выявления феномена счастья 35
1.5. Счастье как прагматическая ситуация 43
Выводы по первой главе 47
ГЛАВА II. Прагматическая ситуация счастья в дискурсах разных типов
2.1. Прагматическая ситуация счастья в дискурсе открытого письма...50
2.2. Прагматическая ситуация счастья в дискурсе интервью 62
2.3. Прагматическая ситуация счастья в дискурсе светской хроники...73
2.4. Прагматическая ситуация счастья в рекламном дискурсе 85
2.5. Обобщенные модели прагматической ситуации счастья 94
Выводы по второй главе 98
ГЛАВА III. Обобщенные когнитивные и структурно-функциональные параметры дискурса, объективирующего прагматическую ситуацию счастья .
3.1. Концепт "Happiness" как личностный концепт человека счастливого и когнитивная основа прагматической ситуации счастья 101
3.2. Лексико-синтаксические параметры дискурса счастья 109
3.3. Аргументация в дискурсе счастья: общая характеристика 126
3.4. Особенности структуры дискурса счастья в зависимости от используемого в нем типа аргументации 134
3.5. Счастье как действительный и возможный мир 140
Выводы по третьей главе 146
Заключение 149
Список использованной литературы 154
Список принятых сокращений и использованных
Словарей
- Счастье как психологическое понятие
- Конструктивистский подход и лингвистические критерии выявления феномена счастья
- Прагматическая ситуация счастья в дискурсе интервью
- Концепт "Happiness" как личностный концепт человека счастливого и когнитивная основа прагматической ситуации счастья
Введение к работе
Изучение человека в рамках антропоцентрической парадигмы в лингвистике привело в последние годы к постановке новых исследовательских задач, связанных с анализом всего многообразия ситуаций межличностного взаимодействия. Специфицируется определение человека говорящего/пишущего: лингвистическому рассмотрению подвергается человек стыдливый (Арутюнова 1997; 2000), искренний/неискренний (Плотникова 2000), волевой (Малинович 2003), властный (Карасик 2002), доброжелательный (Шейгал 2005) и т.д.
Целью данной диссертации является лингвистический анализ дискурса о человеке счастливом, под которым понимается человек, находящийся в прагматической, ситуации счастья.
Проблема, счастья: носит междисциплинарный характер и пересекает границы различных гуманитарных дисциплин, поэтому теоретической базой исследования послужили труды, посвященные.изучению феномена-счастья в. разных областях науки: философии, психологии, социологии и лингвистике. Истоки осмысления понятия счастья восходят к античной философии (Демокрит, Аристотель и др.), и затем, исторически, этот вопрос поднимается-философами средневековья' (Августин Блаженный, Фома Аквинский) и Нового времени: (И. Бентам,.И. Кант, В.Г.Ф: Гегель и др.). Уместность термина «прагматический»-по отношению к счастью обоснована еще И: Кантом: «Практический1 закон, основывающийся на мотиве блаженства, я-, называю прагматическим (правило благоразумия), а закон-(если такой; закон сущест-вует), имеющий своим мотивом только достойность счастья, я называю моральным (нравственным) законом. Прагматический закон советует, что нужно делать, если мы хотим быть причастными к блаженству, а нравственный закон повелевает, как мы должны вести себя, чтобы быть лишь достойными блаженства» (Кант 2006: 599). В целом, в философии счастье в основном оп-
ределяется как осознание человеком удовлетворенности своей жизнью в целом или как частота и интенсивность испытываемых им положительных эмоций.
Разработкой феномена счастья с психологической точки зрения занимались ученые психоаналитической школы (X. Кохут, К.Г. Юнг, А. Адлер, Э. Фромм, Дж. Келли и др.). Счастье понимается ими главным образом как когнитивный личностный конструкт, то есть как сумма, представлений о счастье каждого конкретного индивида, обусловленных его жизненными целями, потребностями и- социальными установками. В социологии учеными изучается не столько сам феномен счастья, сколько социологический портрет человека счастливого, социальные и личностные аспекты его счастья. Социально-психологический портрет человека счастливого, находясь, Вл зависимости- от- взаимодействия субъективных, объективных, социальных и культурных факторов,, не может оставаться неизменным' при любых условиях и> претерпевает определенные изменения в процессе развития окружающего мира-(М. Аргайл, Е. Баршак, X'. Мэддокс, Д. Уитт и
ДРО-
Проблема счастья начинает изучаться и с лингвистических позиций. С.Г. Воркачев рассматривает счастье как телеономный концепт, и его работы посвящены лингвокультурному анализу реализации данного концепта в русском и английском языках (Воркачев 2000; 2002; 2003; 2005). С.Н. Плотникова понимает счастье как действительный или возможный, личностный мир, многие аспекты которого конструируются при помощи, дискурса (Плотникова 2003; 2006).
В диссертации мы развиваем данные подходы, соединяя когнитивную теорию счастья, согласно которой оно понимается как концептуально-пропозициональный конструкт, с его конструктивистской (контекстуальной) теорией.
Конструктивистский подход возник в философии Б. Рассела, который впервые говорит о построении счастья самим человеком, а также зависимости счастья от личности индивида, его активной позиции по отношению к собственному счастью, которое дается ему не богом и не в результате стечения обстоятельств, а является объектом достижения (Russell 1930). Разработанная в рамках этого подхода контекстуальная теория счастья А. Пардуччи опирается на его ситуативную обусловленность. Счастье, понимаемое^как баланс между удовольствиями и страданиями, исследуется в контексте, ситуации, причем создать счастливую ситуацию способен сам человек (Parducci 1995).
В целом, изучением человеческой ситуации (экзистенциальной ситуации) занимались многие философы, психологи и лингвисты (Ж.П. Сартр, Э." Фромм, Г. Маркузе, Р. Мэй, М. Фуко, Р. Барт и дрі). М. Фуко впервые в науке рассматривает проблему «герменевтики себя», при помощи которой человек-" осмысливает свое собственное бытие.. Под ситуацией М. Фуко понимает созданный человеком для самого себя определенный вид бытия,* искусство существовании человека в этом бытии и используемые им при этом «техники себя» (Фуко 2004: 6-18).
Р." Барт, в свою очередь, говорит о доминировании ситуации над дискурсом и о проявлении в ситуации сущности человека, зависящей от способа его взаимодействия с миром. Bf качестве примера он описывает ситуацию моды, которую субъект моды (человек) создает по отношению-к предполагаемой среде, где он действует (Барт 2004: 460)s
В «работе мы используем термин «прагматическая ситуация», введенный Н.Д. Арутюновой, которая; описывая прагматическую ^ ситуацию стыда, подчеркивает необходимость исследования интерперсонального взаимодействия в различных прагматических ситуациях, за которыми скрываются разные смыслы, связанные со «структурой внутреннего человека» или «семиотического образа человека» (Арутюнова 1997). К термину «прагматическая ситуация» прибегает также С.Н. Плотникова, рассматривая прагматическую ситуа-
цию неискренности, связанную с человеком, реализующим особую дискурсивную стратегию (Плотникова 2000).
Понятие прагматической ситуации разрабатывается также Н.К. Рябце-вой, которая определяет прагматическую ситуацию как дополнительную по отношению к коммуникативной ситуации: происходящие, произошедшие или запланированные события, составляющие мир человека. Адресант и адресат являются «деятелями, творящими прагматическую ситуацию»; они совершают «прагматические поступки, устанавливающие межсубъектные отношения и делающие возможным референцию к ним». Таким образом говорящие каждый раз совмещают в себе «социальные, коммуникативные и прагматические роли» (Рябцева 1994: 83-84, 88, 90-91).
Исследование базируется на гипотезе о том, что счастье как состояние человека ситуативно и что эта ситуация находит свое дискурсивное выражение.
При выборе объекта исследования мы учитывали тот факт, что лингвистический анализ особенностей дискурсивной реализации прагматической ситуации счастья представляет собой сложную задачу, полное решение которой невозможно осуществить в рамках одной работы. В связи с этим, для исследования нами были выбраны четыре типа дискурса: дискурс открытого письма, дискурс интервью, дискурс светской хроники и рекламный дискурс. На наш взгляд, прагматическая ситуация счастья наиболее часто реализуется именно в этих типах дискурса. Публикуемые в разнообразных журналах открытые письма чаще всего содержат описание счастливых или несчастливых событий, произошедших в жизни их авторов, то есть конструируется прагматическая ситуация счастья или несчастья. Выбор нами дискурсов интервью и светской хроники обусловлен светской системой ориентации современной культуры, которая заключается в поклонении миллионов людей успеху и престижу, приравниваемым к счастью. Люди выставляют свое реальное или воображаемое счастье на показ как знак успеха, и это находит выражение в порождаемом ими дискурсе. Что касается рекламного дискурса, то, как указы-
вал еще основоположник исследования массовых коммуникаций М. Мак-люэн, «реклама должна звонко и отчетливо выкрикивать свое послание счастья» (Маклюэн 2003: 256). Таким образом, современные рекламодатели активно конструируют прагматическую ситуацию счастья для потребителя. Общий объем проанализированного материала составляет более 2000 примеров.
Предметом исследования являются когнитивные и структурно-функциональные особенности дискурса, объективирующего прагматическую ситуацию счастья.
В соответствии с поставленной целью и в процессе доказательства выдвинутой гипотезы в диссертации ставятся следующие задачи:
проанализировать основные воззрения на понятие счастья в гуманитарных науках;
дать определение прагматической ситуации счастья в ее лингвистическом аспекте;
описать прагматические ситуации-счастья, создаваемые разными типами дискурса;
разработать обобщенные модели прагматической ситуации счастья;
выявить языковые механизмы реализации прагматической ситуации счастья в процессе дискурсивной деятельности;
определить лингвистические средства, специфицирующие прагматическую ситуацию счастья как действительный и возможный мир.
Актуальность исследования обусловлена необходимостью изучения всего многообразия коммуникативных процессов, в том числе и коммуникации, в которой человек наряду со своей социальной и коммуникативной ролью имеет еще и прагматическую роль, в частности, роль человека счастливого. Актуальной является также проблема лингвистической атрибуции человеку различных состояний, в том числе и состояния счастья.
Общая антропоцентрическая направленность науки требует все более глубокого осмысления бытия человека, его реального существования здесь и сейчас. Современная наука стремится к пониманию человека в единстве его, на первый взгляд, взаимоисключающих свойств, как существа одновременно ментального и физического, как себя и как другого, индивидуального и социального, свободного и детерминированного, временного и вневременного, внутреннего и внешнего, предсказуемого и непредсказуемого. Одним из важнейших аспектов бытия человека является его стремление к счастью, более того, современная эпоха социальной и политической разумности придает счастью новый статус - статус жизненного стандарта. Возникновение новых жизненных стандартов, в том числе и стандарта счастья, обусловлено особенностями информационного' общества: переходу значимой части занятых от физического труда к умственному или к работе, связанной с человеческим фактором, к суперсимволической деятельности, а также новой- парадигмой производства, для* которой в большей- степени характерны соединение, интеграция' и одновременность. Выявлено, что в соответствии с современными моделями производства, в высокосимволической деятельности счастливые рабочие производят больше. Таким образом, новая задача любого человека -стать и быть счастливым, то есть следовать стандарту счастья, (Тоффлер 2004). Достигнуть такой жизни - значит достигнуть наилучшей жизни: жить.в согласии с сущностной природой-человека (Маркузе 2003: 318). Но^счастье, являясь одной из свойственных человеку ценностей, не дается ему от природы, а устанавливается как задача, которую необходимо решить (Мэй- 2004). Человек неотделим от своего мира, вместе с которым они представляют единое целое. Но разум побуждает человека к движению вперед, к созданию собственного мира, в котором он смог бы почувствовать себя в согласии с самим собой. Счастье по своей онтологической сущности представляет собой именно отдельный личностный мир, поэтому жизненно важно для современного человека обладать свободой «рисовать свой мир», «позволить миру иметь место». Мир как общее понятие каждый раз реализуется в определен-
ном контексте, в ситуации, в том числе и в ситуации счастья. Мир, в котором живет человек, реализуется и в языке, представляющем собой знаковую, семиотическую систему, и, таким образом, человек живет в мире знаков и символов. Ситуация счастья как одно из состояний мира создается говорящим субъектом с помощью языка. Исследование дискурса, объективирующего ситуацию счастья, его соотнесенность с субъектом, с порождающим его человеком, то есть в прагматическом аспекте, несомненно является актуальным.
Методологической базой работы являются современные теоретические воззрения на природу дискурса (Степанов 1995; Шейгал 2000; 2005; Карасик 2000; 2004; Плотникова 2000; 2003; 2006; Макаров 2003; Красных 2003; Ис-серс 2003; Dijk 1978; 1979; Toolan 1989; Nash 1989 и др.). В работе использованы следующие методы: метод концептуального анализа, метод пропозиционального анализа, метод контекстуального анализа, интерпретативный метод.
Научная новизна диссертации заключается в, применении конструктивистского подхода к изучению феномена счастья и представлении человеческого счастья как прагматической ситуации, объективируемой в дискурсе. Проведено исследование дискурсов открытого письма, интервью, светской хроники и рекламы в новом аспекте: в аспекте лингвистического моделирования и самомоделирования в них идентичности человека счастливого. Установлено, что прагматическая ситуация счастья представляет собой результат индивидуальной когниции, посредством которой счастье как личностный смысл индуцируется во внешнюю среду и служит когнитивной основой для репрезентации действительного или возможного счастливого личностного мира. Проведено комплексное описание лингвистических параметров дискурса, объективирующего прагматическую ситуацию счастья.
На защиту выносятся следующие основные положения диссертации: 1. Счастье представляет собой прагматическую ситуацию в том случае, когда индивид воспринимает себя или Другого как человека счастли-
вого, либо предъявляет себя или Другого к восприятию в этом качестве. Таким образом, прагматическая роль «человек счастливый» самомоделируется или моделируется для Другого.
В лингвистических терминах прагматическая ситуация счастья определяется как такой вид бытия (внешнего или внутреннего мира), по отношению к которому адресант и/или адресат производит референцию при помощи слов happiness, happy, happily.
Обобщенными моделями прагматической ситуации счастья являются: а) прагматическая ситуация мониторинга наблюдаемого счастья; б) прагматическая ситуация конструирования будущего счастья. На концептуальном уровне обе эти модели базируются на концепте "Happiness". На пропозициональном уровне первая модель базируется на пропозициях <Х is happy > и <Х was happy >; вторая модель - на пропозиции <Х will'be happy>.
Прагматическая ситуация-счастья, реализуемая в дискурсе открытого письма, интервью, светской хроники и рекламы, может категоризо-ваться как мир действительный и мир возможный. Действительный счастливый мир характеризуется имеющейся экзистенцией; возможный счастливый мир характеризуется вероятной экзистенцией. В обоих случаях осуществляющие к нему референцию языковые знаки наделяются смыслами, восходящими к концепту "Happiness".
Представление действительного или возможного счастливого мира является результатом индивидуальной когниции, посредством которой концепт "Happiness" становится опорным концептом дискурса, что проявляется: а) в чрезмерном употреблении слов happiness, happy, happily и других языковых репрезентантов концепта "Happiness", то есть в избыточной круговой референции; б) в пропозициональной структуре дискурса, которая включает одну макропропозицию < X is/was/will be happy >, выраженную массой разных высказываний, что
делает дискурс семантически одноплановым и избыточным; в) в особенностях аргументации — в ее дополнительной имплицитной функции, состоящей в убеждении адресантом самого себя или адресата в существовании счастья в данной ситуации. 6. Дискурсивная деятельность, связанная с реализацией прагматической ситуации счастья, обнаруживает признаки технологичности. В" интенцию автора дискурса входит показать или создать человека счастливого, и он осознанно и-технологично реализует именно эту интенцию. Состояния мира, находящиеся за рамками прагматической" ситуации счастья, остаются.невербализованными, что свидетельствует о технологичном коммуникативномвыборе. Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что она вносит определенный вклад в развитие лингвистики дискурса, когнитивной лингвистики и социолингвистики. Конкретизируется-постулат о-креативности современного человека, находящей свое выражение в том числе ив его лингвистической креативности. Углубляются^ знаниям о концептуально-пропозициональной структуре дискурса; теоретически значимым1 является также рассмотрение этой структуры через призму когнитивной теории множественности миров. Создана теоретическая, модель объективации прагматической ситуации счастья с помощью языка. Результаты исследования имеют и междисциплинарное значение, поскольку, они способствуют разработке более полного научного представления о феномене человеческого счастья.
Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут найти применение-в преподавании «вузовских курсов дискурсивного анализа, стилистики, интерпретации текста и межкультурной коммуникации. Результаты и материалы исследования могут быть использованы при создании учебных пособий по теории и практике английского языка, при руководстве курсовыми и дипломными работами.
Апробация работы. Основные результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры английской филологии Иркутского государственного лингвистического университета (2005-2007 гг.). По теме диссертации сделаны доклады на межвузовских конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете (2005-2007 гг.). Основные положения работы нашли свое отражение в 6 публикациях, в том числе в публикации в реферируемом издании. Общий объем публикаций составляет 1,7 печатных листа.
По структуре работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка использованных словарей, приложений.
Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования, формулируются цель и задачи работы, определяются предмет и объект исследования, перечисляются методы, использованные при анализе языкового материала, и излагаются, основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Теоретические подходььк феномену счастья в гуманитарных науках» рассматриваются основные воззрения на понятие счастья в философии, психологии, социологии и лингвистике.
Во второй главе «Прагматическая ситуация счастья в дискурсах разных типов» исследуются особенности прагматической ситуации счастья и человека, описывающего счастье, в дискурсах открытого письма, интервью, светской хроники и рекламы.
В третьей главе «Обобщенные когнитивные и структурно-функциональные параметры дискурса, объективирующего прагматическую ситуацию счастья» анализируются языковые аспекты дискурса счастья как обобщенного понятия.
В заключении формулируются результаты проведенного исследования и вытекающие из него выводы.
Приложения содержат материал, необходимый для иллюстрации ряда теоретических положений диссертации.
Счастье как психологическое понятие
Счастье как психологическое понятие Понятие счастья прямо или- косвенно связано со многими известными концепциями психологов XX века. С позиции психологии счастье изучается как особое эмоциональное состояние человека. Основы научного исследования эмоций были заложены одним из самых значительных теоретиков.психологии К.Г. Юнгом. Согласно его учению, эмоции являются главным» источником сознания, определяют процесс индивидуации и связывают реальную жизнь с процессами, происходящими в психике человека. В этой связи Юнг упоминает близкое эмоциональному состоянию счастья состояние мистерии любви. Сталкиваясь с данным феноменом как в своем врачебном опыте, так и в личной жизни, Юнг не дал ему точное научное определение (Юнг 2003).
Разработка феномена счастья с психологической точки зрения восходит к работамученых психоаналитической школы. Одним из направлений данной школы» является так называемая Я-психология, основанная X. Кохутом, выдвинувшим теорию «Я» - области, не имеющей четкого определения в трудах его предшественника 3. Фрейда. По Кохуту, «Я» определяет ощущение человеком смысла собственного существования, так как объединяет присущее ему базовое осознание реальности, его цели, устремления и идеалы, то есть его ощущение себя счастливым.
Ядро «я» образует нормальный нарциссизм — рассмотрение своего тела и своей индивидуальности как центра вселенной и единственного критерия ценности. Кохут считал нарциссизм не патологическим состоянием, а необходимым компонентом психики индивида. Пациенты, страдающие от его отсутствия, ощущают болезненную внутреннюю пустоту. Способом лечения этого расстройства Кохут считал эмпатическое слушание. Терапевт должен вести себя так, будто он очарован и осчастливлен пациентом, тогда пациент считает аналитика человеком достойным восхищения и, следовательно, он ощущает собственную значимость как результат их отношений и больше не чувствует себя одиноким и опустошенным. Эмпатическое понимание, таким образом, является необходимым условием для создания у человека ощущения собственного счастья (Kohut 1971).
Эмоциональное состояние счастья, рассматривается также в теории индивидуальной психологии, созданной А. Адлером. В основе данной концепции лежит положение об уникальности каждого индивида. Она концентрируется на трех центральных понятиях: жизненной цели, жизненного стиля и социального интереса.
Жизненная цель — это своеобразный ориентир, согласно которому люди выбирают свою линию в жизни. Жизненная цель всегда персональна и уникальна, так как определяется личным опытом, ценностями, склонностями и личными качествами человека. Одной из важнейшей функцией жизненной цели является способность защищать индивида от чувства бессилия, поскольку она связывает не удовлетворяющую его настоящую жизнь с яркой и полноценной жизнью будущей. Персональным способом достижения жизненных целей для личности является избранный ею жизненный стиль, представляющий собой совокупность средств, позволяющих адаптироваться к окружающей действительности. Частью жизненного стиля является представление личности о себе и о мире, определяющее повседневное поведение человека.
Важным фактором на пути к достижению жизненных целей Адлер считает творческую энергию индивида, идентичную его «Я». Творческая энергия человека формирует и направляет его реакцию на внешние влияния окружающего мира. В своей концепции человеческой природы Адлер уделяет особое внимание присущей личности уникальности, самосознанию и способности контролировать свою судьбу. По Адлеру, человек сам выплавляет свою личность и свое счастье.
Адлер говорит о необходимости изучения личности как единого целого, но при этом подчеркивает, что человек не только представляет собой нечто целое сам по себе; но является частью большей целостности - общества. В связи с этим он вводит понятие свойственного индивиду социального интереса — ощущения солидарности, связи человека с человеком, привязанности к жизни в целом. С понятием социального интереса связано понятие счастья, точнее его негативный аспект. Адлер утверждает, что человек становится неудачником (неудача — одно из определений несчастья) в результате недоста-точноп развития социального интереса: неудачники — люди асоциальные, неконтактные и одинокие.
Адлертакже упоминает понятие счастья, говоря о проблеме психологии роста, целью? которого является достижение личностного превосходства, в процессе конструктивного воздействия на окружающий мир. Главным препятствием для. психологического роста является ситуация детства: органическая неполноценность, при которой неспособность успешно конкурировать с другими детьми приводит к отсутствию любого социального взаимодействия, избалованности, которая ведет к неуверенности в своих способностях, и заброшенность, при которой в результате отсутствия- сотрудничества в семье дети, будучи не в состоянии развить в себе подобные качества, развивают, наоборот, зависть и ненависть и не могут вынести, когда другие счастливы (Adler 1958).
Конструктивистский подход и лингвистические критерии выявления феномена счастья
Как уже указывалось во введении, изучение человеческой ситуации берет свое начало в экзистенциальной философии, согласно которой человек оказывается в определенной экзистенциальной «ситуации» и вовлечен («ангажирован») в жизнь окружающего мира (Кьеркегор 1998; Сартр 1993; Хай-деггер 1991; Ясперс 1991).
Мы принимаем определение М. Фуко, который понимает под ситуацией определенный вид бытия, искусство существования человека в этом бытии и используемые им при этом «технологии себя». Фуко впервые в науке поставил проблему «герменевтики себя», то есть способности человека концентрировать внимание на самом себе и «расшифровывать» себя, наделять смыслом и ценностью свое поведение, свои обязанности, свои удовольствия, свои чувства и ощущения, свои сны (Фуко 2004: 6). При помощи «герменевтики себя» человек осмысливает свое собственное бытие, когда он воспринимает себя как сумасшедшего, или когда он смотрит на себя как на больного, или когда он понимает себя как существо живущее, говорящее и работающее, или когда. он судит и наказывает себя в качестве преступника. Продолжая эти рассуждения, Фуко выделяет ситуацию морального субъекта - индивида, который задает самому себе определенный тип бытия, имеющий для него ценность морального самоосуществления. Чтобы достичь этого, он воздействует на самого себя, стремится познавать, контролировать, испытывать, совершенствовать и преобразовывать себя. Эти так называемые «практики себя» определяются как основные характеристики данной ситуации (Фуко 2004: 47). Переходя к обобщениям, Фуко говорит об «искусствах существования», под которыми он понимает совокупность практик, посредством которых люди не просто устанавливают для себя правила поведения, но и стараются изменить самих себя, преобразовать себя в собственном особом бытии и сделать из своей жизни «произведение», несущее в себе определенные эстетические ценности и отвечающее определенным критериям стиля. По мнению Фуко, данные практики имеют достаточно большое значение в человеческом обществе. Иначе он называет их «техниками себя» или «технологиями себя» (Фуко 2004:6-18).
Конструктивистский подход к изучению феномена счастья, базирующийся на понятии ситуации, возник в философии Б. Рассела и в частности раскрывается в его книге «Покорение счастья» (The Conquest of Happiness) (1930). Рассел впервые выдвигает в качестве научной проблемы изучение построения счастья самим человеком. Он не отрицает связи человеческого счастья с внешними обстоятельствами, но придает большее значение зависимости счастья от личности самого человека.
Изучая как людей счастливых, так и людей несчастных, Рассел приходит к выводу, что большинство людей в цивилизованном обществе страдают от обыкновенного повторяющегося изо дня в день несчастья- (ordinary dayoday unhappiness). Причины этого несчастья кроются в общественной системе и в индивидуальной психологии людей, являющейся частью этой системы. Но изменения, ведущие к счастью людей, не могут быть произведены в общественной, системе, поскольку люди, управляющие этой системой, несчастны. Таким образом, проблема счастья для Рассела - это прежде всего индивидуальная проблема. Решение этой проблемы ученый видит в ответе на вопрос: что человек может сделать, чтобы достичь счастья? По его мнению, основной причиной несчастья человека является ошибочный взгляд на мир, ошибочные привычки, ведущие к потере природного вкуса и интереса к вещам, от которых зависит человеческое счастье. Эту проблему в состоянии решить лишь сам человек (Russell 1930: 15-16).
В качестве примера Рассел приводит самого себя. Он представляет себя как человека счастливого, но объясняет, что не всегда был счастлив, и теперешнее счастье является его личной заслугой. Рассел выделяет два основополагающих принципа счастья. Первый из них состоит в переключении интереса от собственной персоны на внешний мир, поскольку избыточная озабоченность собой ведет к прекращению прогрессивной деятельности и, следо 37 вательно, к скуке, являющейся одной из основных причин несчастья. Что же касается внешних интересов, то они, наоборот, стимулируют активность, предотвращающую скуку. Второй принцип счастья - это всем известный принцип золотой середины (golden mean), который в теории Рассела интерпретируется как стремление к балансу между усилием и терпимостью (the balance between effort and resignation), то есть одновременное стремление к тому, чего мы в состоянии достичь, и отказ от того, что фактически не достижимо. Таким образом, по мнению Рассела, мудрый человек может быть настолько счастлив, насколько позволяют ему обстоятельства (Russell 1930: 16-17,220,231).
Основные положения теории Рассела развиваются в выдвигаемой А. Пардуччи контекстуальной (ситуативной) теории счастья (the contextual theory of happiness) (Parducci 1995).
Базой данной теории служит предположение, что и удовольствия, и страдания испытываются человеком, а следовательно, могут изучаться лишь в соотнесенности с какой-либо определенной ситуацией (pleasures and pains are experienced contextually). Согласно Пардуччи, удовольствия и страдания определяются отношениями между реальными и воображаемыми событиями, представляющими собой определенный контекст или рамку (frame), причем степень удовольствия или страдания зависит от места события в данном контексте. По мнению Пардуччи, удовольствия и страдания в жизни- человека должны компенсировать друг друга, и в итоге счастье представляет собой теоретическую совокупность отдельных удовольствий и страданий (Parducci 1995: 34, 55).
Прагматическая ситуация счастья в дискурсе интервью
Прагматическая ситуация счастья в дискурсе интервью Особенности прагматической ситуации счастья, конструируемой в дискурсе интервью, обусловлены спецификой данного типа дискурса, а также журналов, печатающих статьи интервью.
Интервью является одним из типов диалогического дискурса и, таким образом, одновременно представляет собой процесс совместной коммуникативной деятельности двух или более индивидов, а также результат этой деятельности, включающий помимо собственно речевого поведения определенный набор экстралингвистических признаков, которые обеспечивают адекватное понимание сообщенного. В интервью объективируется результат взаимодействия партнеров, находящийся в прямой зависимости от основных макроинтенций, выражающих потребность вступления в диалог (Земская 1988; Сухих 1990; Винокур 1993; Китайгородская 1999; Сиротина 1999; Кантор 2001; Ухова 2001; Попова 2002; Лукина 2003; Красноперова 2005).
Дискурс интервью может иметь различную структуру: статьи интервью могут носить четкий вопросно-ответный характер, причем направление диалога определяет журналист, или вопросы, задаваемые журналистом, могут отсутствовать, в таком случае интервью представляется в виде монологических высказываний, прерываемых комментариями журналиста. Таким образом, и в том, и в другом случае журналист входит в мир интервьюируемого человека и наравне с ним становится в наших терминах конструктором создаваемой в дискурсе прагматической ситуации счастья.
Анализируемые нами статьи интервью печатаются в основном в журналах, рассчитанных на широкий круг читателей: это женские журналы, журналы светской хроники, а также журналы популярной психологии. Интервью, печатаемые в женских журналах и журналах светской хроники, основной круг читателей которых также составляют женщины, строятся в связи с интересами женской аудитории: в фокусе внимания находится личная жизнь интервьюируемой персоны со всеми возможными подробностями. Что же касается статей интервью в психологических журналах, то главным аспектом, интересующим журналиста, является внутренний мир человека, испытываемые им эмоции.
Проведенный нами лингвистический анализ статей-интервью в вышеупомянутых журналах показал, что конструирование прагматической ситуации счастья является, важным аспектом дискурсивной деятельности участников интервью (как журналиста, так и интервьюируемой персоны). Представляя с помощью журналиста свою жизнь в целом или определенную жизненную ситуацию как имеющую прагматическое значение счастья и номинируя себя как человека счастливого, интервьюируемый человек реализует определенную интенцию, которая-может быть различной в зависимости от его личностных особенностей, жизненных потребностей и социального статуса. Так интервью с Джанет Ховард (Janette Howard), женой занимавшего в 2004 году пост премьер-министра Австралии Джона Ховарда (John Howard), носит стратегический характер (Women s Weekly, Aug., 2004). Предстоят выборы, и Джон Ховард намеревается быть переизбранным на четвертый срок (to win the fourth term in office). Таким образом, создаваемая в интервью прагматическая ситуация счастья является частью его предвыборной кампании. Прагматическая ситуация счастья в данном дискурсе создается как действительный счастливый мир семьи Ховард. Этот мир дискурсивно фиксируется Джанет Ховард и журналистом. В соответствии с теорией С.Н. Плотниковой, позиция миссис Ховард соответствует одной из традиционных моделей поведения «второй половины» современных политиков: в данном случае это полное разделение политической и частной жизни (Плотникова 2006). В свое время Джанет увлекалась политикой, и это увлечение способствовало ее знакомству с будущим мужем. Этот факт подчеркивается журналистом: The Howards first met in 1970, at a Young Liberal s post-election-party; It was perhaps fitting that politics should draw them together. Но став женой политика, Джанет приняла на себя новую роль: роль матери семейства, не вмешивающейся в политику. Журналист определяет подобную позицию как собственный выбор миссис Ховард: by her own choice largely out of the public eye; she makes no apology for having taken a back seat role as the PM s wife. По мнению Джанет, выполняемая, ею исключительно тендерная роль соответствует требованиям-современного общества, в котором немало женщин являются самостоятельными политиками: the role of the Prime Minister s wife has changed over time. Once she was the spokesperson for women s issues, because there were few, if any, women elected to Parliament. Now women hold their own seats and I believe it s their role to fight campaigns. I see my position as a supporting one, not leading the charge.
Джанет Ховард говорит об общих чертах, характеризующих как ее саму, так и ее мужа: это идеализм (we are both idealists) и амбициозность (Achieving is part of what drives you). Но эти качества проявляются ими в разных сферах: Джон Ховард пытается изменить мир в целом (For John, it was changing things for the better), в то время как Джанет пытается превратить в счастливый их собственный семейный мир (For me, it was having the happy family.
Концепт "Happiness" как личностный концепт человека счастливого и когнитивная основа прагматической ситуации счастья
Во второй главе данного исследования нами было доказано существование прагматической ситуации счастья на основе ее объективации в дискурсах разных типов. Было доказано, что прагматическая ситуация счастья базируется на пропозиции Х is happy и что данная пропозиция, в более обобщенном виде, возводится к концепту "Happiness", то есть пропозиция Х is happy обобщается до концепта "Happiness". Выведение основной макропро-позиции- и макроконцепта дискурса, как уже указывалось, осуществляется благодаря методам, пропозиционального и концептуального анализа, позволяющим производить поэтапное элиминирование пропозиций4 и концептов; стоящих за поверхностными языковыми структурами (предложениями, словами, словосочетаниями) до тех пор, пока не останется самая главная;„базовая пропозиция дискурса, объединяющая в себе все ранее элиминированные пропозиции. Другими словами, было доказано существование таких дискурсов, базовым смыслом которых является характеризация того или иного человека как человека счастливого. Этот смысл дополняется другими соположенными с нимхмыслами, однако именно он является базовым, поскольку дискурс был создандля того, чтобы выразить преимущественно этот смысл, а не какой-либо иной.
Переходя на более глубокий уровень лингвистического анализа, мы считаем правомерным называть дискурс, описывающий прагматическую ситуацию счастья, по имени его центрального концепта - концепта "Happiness" — дискурсом счастья.
Мы можем обосновать данный термин,следующим образом. Понимание термина «дискурс» в современной лингвистике является достаточно широким. Данный термин является парадигмальным и охватывает разные подходы к изучению дискурса, о чем свидетельствует разнообразие толкования термина «дискурс» его исследователями.
В настоящее время дискурс понимается как текст, устный или письменный, погруженный в ситуацию общения. Согласно Ю.С. Степанову, дискурс — это прежде всего тексты, но далеко-не только тексты, это выражение особой . ментальности, особой идеологии (Степанов; 1995: 38-39). Дискурс, понимаемый, как. текст, изучается; в первую очередь с точки зрения.его- институциональной принадлежности. Дискурс как выражение особой ментальности изу-: чается как дискурс личности, сконцентрированный вокруг актуализируемого личностью опорного концепта.
Для комплексного лингвистического анализа прагматической ситуаци№ счастья; нам;требуются обаэти определения;. В Предыдущей главе диссертации дискурс анализируетсяшамшкак сообщение — текст илш фрагмент текста; Исследуемые нами виды массмедийного дискурса (дискурс открытого письма; дискурс интервью, дискурс светской хроники и дискурс рекламы) являются, согласно В М. Карасику, институциональными; дискурсами (Карасик 2004).
В данной главе диссертации мы: исследуем общие лингвистические параметры всех вышеперечисленных, институциональных дискурсов, называя их единым термином - «дискурс счастья»; На; современном уровне развития когнитивной, лингвистики именование дискурса по центральному концепту является общепринятым. По мнению М: Стаббса, одним из важных признаков дискурса является то, что он; продуцируется вокруг некоторого опорного концепта (Stubbs 1984). Н. Ф. Алефиренко подчеркивает, что концепт «сплавлен» с дискурсом, а также заявляет, что концепт — это «речемыслительный архетип; ведущий, глобальный дискурс» (Алефиренко 2005: 50). В: 31 Демьянков говорит о сконцентрированности дискурса на концепте (Демьянков 1979). Все исследуемые нами типы массмедийного дискурса, объективирующие прагматическую ситуацию счастья, возводятся к концепту "Happiness" и, таким образом, вне зависимости от институциональных различий могут быть названы дискурсами счастья.
Поскольку концепт "Happiness" актуализируется в языковом сознании человека, воспринимающего себя как человека счастливого, то этот концепт следует рассматривать как личностный концепт. Данный концепт связан с истиной конкретного человека применительно к конкретной ситуации, он проецируется человеком во внешнюю-среду как его сообщение о своей идентичности. Таким образом, концепт "Happiness" является одним из концептов, конституирующих личность и ее идентичность в тот или иной момент времени, в тех или иных обстоятельствах.
С другой стороны, в тех случаях, когда человек счастливый описывается как таковой Другим, то этот Другой? концептуализирует ситуацию1 как. восходящую к концепту "Happiness". Наблюдаемая ситуациям когнитивно картируется Другим как счастье. Однако и в данном случае идентичность человека счастливого определяется не столько на основе каких-либо онтологических свойств мира, сколько на основе личного мнения Другого. Поэтому концепт "Happiness", который Другой выдвигает на передний план из своего восприятия наблюдаемой ситуации, как и в первом случае, является личностным концептом.
Итак, исследуемая нами прагматическая ситуация личностно возводится к концепту "Happiness", это каждый раз индивидуальная прагматическая ситуация счастья, так как данную концептуализацию выбирает сам автор дискурса. Именно автор дискурса решает, находится ли он сам или описываемый им субъект в состоянии счастья либо нет.
