Содержание к диссертации
Введение
Глава 1. Народные знания бурят
1. Народная метрология 6
2. Астрономия 32
3. Народный календарь 46
Глава II. Народное искусство и фольклор
1. Декоративно-прикладное искусство 72
2, Бурятская народная музыка 91
3. Фольклор 104
Глава III. Верования и обряды
1. Буддизм 116
2. Шаманизм 143
Заключение 159
Библиография 165
Астрономия
В древности, по всей вероятности, способ определения пространственных расстояний на глаз и на слух был распространен весьма широко, если не повсеместно. Меры, определяемые зрительным путем, выражаются чаще описательным путем. Таковы украинское выражение "докуда может око", белорусское "як вокам кшуцъ", туркменское "гора горним ерде" (расстояние, на котором можно различить нечто черное). Описательный характер указывает на то, что отсутствует еще единое понятие для определения мер. Это еще не мера в полном смысле слова, а определение местонахождения предмета [См.: Молчанова, 1973, с. 13].
У бурят также существовала подобная мера для определения далекого расстояния на глаз: хараа(н) или хараанай (хараани) газар "поле зрения, видимое пространство" (ср. х.-монг. хараа(н), калм. харан, харана Иазр, стп.-монг. qaraya id.). Вероятно, это очень древняя мера расстояния, возникшая еще в общемонгольский период, в пору, когда еще не быдо фиксированных единиц измерения. Слово qaraya образовано от глагольной основы qara= "смотреть, видеть" при помощи суффикса =ya/=ge. И мы не согласны с предположением Д. Г. Дамдинова о том, что термин хараан возник для обозначения заимствованной русской меры "верста" и приобрел свое значение по ассоциации со столбами, стоящими друг от друга на еле видимом расстоянии [См.: Дамдинов, 1981, с. 202]. Любопытна также следующая мера длины, как "черно-белый" (х-монг. хар-цагаан, стп.-монг. qara сауап=и qajar kiritei "видимое самое большое расстояние") - расстояние, равное примерно 2 километрам, дальше которого человек на рассвете и в сумерки не различает эти цвета [См. : Жуковская, 1988, с. 31]. Данный термин не зафиксирован в словаре К. М. Черемисова, а также в калмыцко-русском словаре.
Глазомерным образом определяли и предельно малые величины. А. Беннигсен приводит такие монгольские книжные меры, как "будун-тос" - в переводе "заметная глазом пылинка" и "нарын тос" - "незаметная пылинка". Эти две меры приведены даже в определенных отношениях с другими мерами и друг с другом. Так, "будун-тос" составляет восьмую часть толщины "лошадиного волоса", а "нарын-тос" - восьмую часть "будун-тоса" [См.: Молчанова, 1973, с. 13].
В качестве меры, определяемой слуховым восприятием, берут чаще расстояние, на котором можно услышать крик человека, животных, топот коня и т.п. Так, известны русское выражение "на бычий рев", мера у финно-суоми "голос пса", марийское "ушташ" - крик, а у туркмен понятие "далеко" обозначается "сес-сауетер-ялы ерде дэл" (это на расстоянии слышимости голоса) [См.: Молчанова, 1973, с. 14-15]. Меры, определяемые слышимостью голоса животных, варьировали по местности в зависимости от того, какие животные (чаще всего домашние) играли существенную роль в хозяйственной жизни населения. В бурятском языке известно выражение нохойн дуунай газарта "на расстоянии собачьего лая" как определение сравнительно недалекого расстояния.
Из истории изучения мер известно, что древнейшие единицы измерения длины имели антропометрическое происхождение, что подтверждается материалом различных языков. То есть измерителями выступали различные части тела - руки, пальцы, ноги, а также размеры их движений - размах рук, шаг и т.д. Если, определяя пространственные расстояния, человек руководствовался своими органами чувств (зрение, слух), то изготовляя орудия, одежду, сооружая жилища, он вынужден был учитывать размеры своего тела и отдельных его частей. Даже простой подбор предметов для охоты (палки, камня и др.) требовал определенного соответствия размерам руки. Соизмеряя, человек сравнивал окружающие предметы с частями своего тела. Отголоски этого древнейшего способа измерения долго сохранялись в обычных сравнениях, употребляемых для более осязаемого уяснения величины предметов. Даже и сегодня в повседневной речи часто можно услышать выражения: "по пояс", "до груди", "по колено", "по горло", "с ноготок" и т.д.
Сказанное выше относится также и к бурятскому языку и может быть проиллюстрировано конкретными примерами.
Весьма широко у бурят была распространена мера, называемая тохой - "локоть" (ср.: х.-монг. тохой, калм. тоха, стп.-монг. toqui, хох хошуу doxcc, баарин., дархат., ойрат. toxo:, ст.-баргут., шэн.-бур., элют. toxoi, харчин. tocxoc:, сунит., ордос. doxoi, синьзян. toxoc:, ж.-уйг. doGo.noG, монгор. tucui, дуньсян. toydi, баоань. toxui, МАА toqai, AT toqoi id), величина которой определялась чаще всего расстоянием от локтевого сустава до конца среднего пальца руки человека. Различались мухар тохой - расстояние от локтя до подогнутых пальцев и узуур тохой - расстояние от локтя до конца среднего пальца.
Народный календарь
Древнемонгольские наименования месяцев были зафиксированы также в 1723 году Д. Г. Мессершмидтом во время его научного путешествия по Бурятии: Kugh-hara "сентябрь", Ularo-hara "октябрь", Urihara "ноябрь", Gorang-hara "декабрь", Boguh-hara "январь", Kotza-hara "февраль", Ulandshadung-hara "март", Burgan-hara "апрель", Bitzigan-Burgan-hara "май" [См.: Хамарханов, 1986, с. 45].
Кроме того, представим также аларский вариант названий месяцев: весенние месяцы - xusa, ulan zudcm, jexe burgan; летние - baga burgan, gani (xubi), xozi; осенние - olzin, хййк, ulara; зимние - uri, guran, buga [См.: Kotwicz, 1928, с. 117].
Хотя мы представили далеко не все известные материалы и диалекты бурятского языка, однако и приведенных достаточно, чтобы сделать соответствующие выводы и иметь наглядное представление о большой вариабельности наименований и порядкового расположения месяцев.
Наибольший интерес представляет для нас самый архаичный из приведенных выше - древнемонгольский охотничий календарь. Самая ранняя сводка монгольских месяцев имеется в гадательной книге 14 века, найденной в Хара-хото. Все перечисленные в ней 12 месяцев обозначены числительными, и только к трем добавлены смысловые названия - xubi, xudjir, kokeler [См.: Kotwicz, 1925, с. 223-225]. Полный список названий 12 монгольских месяцев приведен в словаре "Хуа-и и юй" ("Перевод речений китайцев и варваров"), составленном в 15 веке минской палатой внешних сношений для внешнеполитических нужд: 1) хуби; 2) хужир; 3) евввпжж; 4) хвхвв, 5) улари; 6) уйри (yep); 1) хуран (гуран); 8) буга; 9) хуц; 10) хэлбэтур; 11) идэлху; 12) х&слэр [См.: Жуковская, 1988, с. 39]. Отдельные термины встречаются еще в памятниках "Сокровенное сказание монголов Х qulan sara "седьмой месяц"), "Джангар" (ур cap "месяц май").
Что касается исследований по древнемонгольскому охотничьему календарю, то можно упомянуть о работах: "О монгольском календаре"
В.Котвича на польском языке [См.: Kotwicz, 1925; 1928], "Эртний монголчуудын цат тооллын мэдлэгийг сарын нэрээр мешгех НЬ" А.Очира [См.: Очир, 1985], "Ордос сарыг ухучилахуй нь" и "Эртний монгол сарын зарим нэрийдлийн учир" Н. Хурца [См.: Хурц, 1986, 1988], "Арван хоер сарын эртний монгол нэрийдэл" Раднагарава [См.: Раднагарав, 1978], а также "Монгол хэлний нутгийн аялтуу" Ж. Цолоо, где полностью 1 глава посвящена анализу и происхождению терминов по монгольскому календарю [См.: Цолоо, 1997].
Попытаемся рассмотреть подробнее древнемонгольские названия месяцев:
1. Хуби - название первого весеннего месяца, начало года. В памятниках "Алтан тобчи", "Cayan tetike", в Турфанской коллекции, словаре "Хуа-и и юй" данный термин зафиксирован и означает первый весенний месяц. В Ордосе qubi называют первый месяц зимы. У калмыков и дагуров седьмой месяц носит название хуби. В тункинском диалекте бурятского языка хуби кара называется 8-й месяц - август [См.: Цолоо, 1997, с. 43-44], а в аларском хуби - второй летний месяц. У хоринских бурят также сохранилось это древнемонгольское название месяца, оно было зафиксировано Карлом Риттером в форме гоби и с неверно данным пояснением "месяц лука" [См.: Дамдинов, 1986, с.45-46].
В. Котвич, анализируя аларское название второго летнего месяца xubi, утверждает, что оно означает "доля, счастье" [См.: Kotwicz, 1928, с. 117]. Однако обозначения месяцев в народных календарях ведутся обычно либо по принципу фиксирования важных периодов хозяйственной деятельности, родовых традиций и обычаев или характерных признаков природы. На наш взгляд, предположение о существовании месяца с абстрактным названием "доля, счастье" кажется не вполне правомерным.
Насколько возможно утверждение, что какой-либо месяц года может быть "счастливым" в жизни монгола?
Более убедительной нам представляется этимология названия qubi, выдвинутая Ж. Цолоо. Он предполагает, что название первого месяца года происходит от древнего монгольского обычая - совершать обряд жертвоприношения в честь наступления Нового года. Так, известно, что захчины (Ховд-аймак) при совершении обряда произносят слово "хуби", которое обозначает жертвенную пищу.
Вероятно, этот обряд уходит в глубь веков и совершался еще во времена, когда начало года отмечали монголы осенью. В те далекие времена, когда основой жизни древних монголов была охота, совершались жертвоприношения мясом диких животных. Каждый участник тайлгана получал после совершения обряда свою долю - кусочек от мяса - qubi, что буквально означает "часть, доля". Официальное перенесение начала года с осени на весну, вероятно, послужило причиной того, что название месяца было также сдвинуто, и первый весенний месяц стал называться хуби [См.: Цолоо, 1997, с.42-43].
Бурятская народная музыка
Большинство из рассматриваемых ниже терминов редко употребимы в повседневной речи бурят, используются лишь в узкой сфере ламства для обозначения тех реалий и понятий, которые были привнесены в Бурятию с началом распространением буддизма.
Одно из таких слов - иранга-ираигаг - это род кофты без рукавов, доходящей до поясницы и надеваемой на голое тело. Иранга не имеет пуговиц и запахивается левою полой поверх правой. Данный термин не встречается в современных и старомонгольском словарях, является заимствованием из тибетского языка ( тиб. рш-агаг) [См.: Будажапова, 2000, с.88].
Часть дамского костюма составляет банзал - род короткой юбки, простирающейся от пояса до колен (ср. х.-монг. банзал, стп.-монг. banjal-bangjal, хох хошуу band3l, баарин., дархат. bansd, ст.-баргут. barjdzal, шэн.-бур. barjzal, харчин. bonsai, сунит. bandzal, ордос. band3l id.). Банзал обычно шьется из синего полотна и заменяет собой штаны. Данное слово заимствовано из санскрита через посредство тибетского языка ( тиб. рап-са-И скр. pantchali id.).
Подобное банзалу (то есть юбке) дамское одеяние называется шантаб. Данный термин употребляется в разговорной речи бурят и не встречается в бурятско-русских словарях. Слово шантаб также является заимствованием из тибетского языка (ср. х.-монг. шамтав, стп.-монг. samtab id.; тиб. samhabs, где sam "нижняя часть" и thabs "способ, метод, средство"). В калмыцком языке обнаружено слово шантг со значением "трусы".
Дамская юбка удерживается на теле специальным узким поясом гараг ( тиб. сга-раг "пояс, кушак"). В данном случае также употребимо и собственно монгольское слово бэкэ "пояс" (ср. х.-монг., калм. 6YC, стп.-монг. bilse id.).
Рассмотрим следующий термин орхимжо (ср. х.-монг. орхимэ/с, стп.-монг. orkimji, AT orkimji, хох хошуу, ст.-баргут., сунит., ордос. огхітаз, шэн.-бур. огхітз, баарин., дархат. ocrxdmds, харчин. ocrxomd.3, элют., синьзян. orkimcb, ойрат. огкетаз, дагур. orkincbj id.). Орхимжо - вид одежды, представляющий собой кусок материи, которым обвертывают тело и перекидывают через плечо ламы. Л. Б. Будажапова предполагает, что орхимжю возникло от слова орхихо "оставлять, отбрасывать", и считает, что монахи, вступая на монашеский путь, как бы оставляют этот бренный мир и одевают духовную одежду орхимжо, которая является основным атрибутом костюма монаха [См.: Будажапова, 2000, с. 89]. Однако есть и другое мнение относительно происхождения этого термина, так, Н. А. Хазуев относит орхимжо к тибетизмам ( тиб. ор-шем-че) [См.: Хазуев, 1978, с. 97]. Возможно, здесь народная этимология, связанная с попыткой монголов, воспринявших этот тибетский термин, объяснить его мотивацию через свой глагол орхи-.
Также необходимую принадлежность костюма каждого гелуна составляет привешиваемый к поясу с левой стороны сабари (ср. х.-монг. чаеир, калм. чаврун, стп.-монг. cabari-cabri id.; тиб. chab-ril) - сосуд для священной воды.
Следующее слово дутап-дутам "ламская куртка" также является заимствованием из тибетского языка ( тиб. дгун-мтан) [См.: Будажапова, 2000, с. 90]. Это вид зимней одежды наподобие тулупа.
Большое значение в ламском костюме играет головной убор. Головные уборы лам различаются в зависимости от того, к какой секте принадлежит лама и какую имеет ученую степень. Общая для всех духовных лиц любых степеней и званий, начиная с самых высоких хубилганов и кончая хувараками, шапка называлась шасар (ср. х.-монг. шасэр, стп.-монг. saser). Данное слово восходит к тибетскому zhwa-ser, где shwa "шапка", a ser означает "желтый". Шасар - высокая остроконечная шапка, наклоненная вперед и с шерстяным гребнем сзади.
Одним из головных уборов титулованных особ является баншан малгай (ср. х.-монг. баншаа, банжид малгай, стп.-монг. bansa; тиб. рап-shwa id.) [См.: Сухбаатар, 1999, с. 41]. Поля шапки имеют 9 остроконечных вершин, символизирующих 9 гималайских гор. Баншан малгай одевают бандида-хамба при особых случаях.
Есть у лам особая шапка, одеваемая при определенных ритуалах, обычно при тантрических ритуалах, и имеет название жодбон (ср. х.-монг. жодвон, стп.-монг. jodbon id.). Жодбон представляет из себя род короны, состоящей из овальной шапочки, покрытой тонкими шелковыми шнурками черного цвета. Слово жодбон восходит к тибетскому jod-pan "корона, венец, диадема".
Есть и шапка с названием обоодой (ср. х.-монг. овоодой, калм. овада id). Вероятно, происхождение данного названия связано со словом обоо "куча, возвышение", тем более , что шапка, действительно очень высокая и остроконечная. Шапка обоодой по форме овальная, с маленьким выгибом внутрь на самой вершине [См.: Будажапова, 2000, с.91].
Рассмотрим следующий термин шанам малгай (ср. х.-монг. шанам, стп.-монг. sanam; тиб. shwa-snam id.). Эта шапка обычно бывает желтого или красного цвета. Иногда к головному убору лам привешивается вуаль, предназначенная для того, чтоб прикрывать глаза от злых духов, а также удобная для созерцания. Эта вуаль или сетка имеет название мигдар ( тиб. миг-гдор id.).
Шаманизм
Стандартных мер объема и веса собственно монгольского происхождения не было выработано. Вместо них монголы использовали группу окказиональных мер, которые в монгольских языках представлены довольно обширно: наименования различного рода вместилищ (17 единиц), наименования кучеобразных совокупностей (5 единиц), наименования части вещества или кусков предметов (3 единицы).
Система астрономических терминов бурятского языка также представлена довольно широко и разнообразно. Подавляющее большинство рассмотренных слов носит общемонголъский характер. Все это свидетельствует о том, что возникновение астрономических терминов относится к очень раннему периоду, и что наши далекие предки очень хорошо знали карту звездного неба, а также определенные законы движения небесных светил.
Сопоставление наиболее основных и употребительных терминов в разных алтайских языках показывает, что полных совпадений почти нет (если не считать терминов тэигэри, гараг, солбон, однако среди них тэнгэри и гараг являются древними заимствованиями в алтайских языках). Вызывает также интерес совпадения монгольских терминов пагап "солнце", saran "луна", podun "звезда" с корейскими паГ "день", taV "луна", руді "звезда", тюркскими jaz "весна", pot 1) "огонь", 2) "свет, луч (солнечный или лунный), искра" и др. Кроме того, образные, поэтические названия таких звезд и созвездий, как Плеяды, Большая Медведица, Полярная звезда, имеют аналогии в других алтайских языках.
Подобные параллели могут привести нас к предположению, что выделение таких небесных светил как Венера, Полярная звезда, Плеяды и Большая Медведица произошло еще в пору алтайской общности.
Рассмотрение терминов, относящихся к календарю, привело нас к выводу, что буряты в разное время и на разных этапах своего исторического развития пользовались 6 календарями: 1) древнемонгольским народным охотничьим календарем; 2) бурятским народным календарем; 3) народным сезонным календарем; 4) 60-летним циклом (включающим в себя пять 12-летних животных циклов); 5) русским народным земледельческим календарем; 6) григорианским календарем. При этом статус, время бытования и значимость данных календарных систем значительно различаются.
Наиболее пристальное внимание мы уделили рассмотрению народных календарей и праздников. Анализ терминов народного календаря привел нас к выводу о том, что они отражают основные занятия бурят и монголов в древности, которыми были охота и отчасти собирательство. Что касается скотоводческого периода хозяйственной деятельности монгольских народов, то он, вероятно, только зарождающийся, отражен в календаре в меньшей степени.
Анализ названий бурятских народных орнаментов позволил сделать следующие основные выводы:
Во-первых, нужно отметить, что народная память сохранила далеко не все значения народных орнаментов и их первоначальные названия. Вероятно, многие термины возникли в относительно недавнее время в результате каких-либо случайных ассоциаций, и лишь некоторые очень древнего происхождения. Тем не менее подавляющее большинство терминов - собственно бурятского происхождения.
Во-вторых, бурятское орнаментальное искусство возникло и развивалось не изолированно, а впитало в себя многие черты культуры древних народов.
Названия самых древних и очень популярных среди народа орнаментов носят общемонгольский характер. Вероятно, на ранней ступени развития орнамент монголоязычных народов был общим для монголов, бурят и калмыков,, хотя впоследствии исторические судьбы этих народов разошлись, и их орнамент видоизменился и пополнился новыми привнесенными элементами.
И, наконец, необходимо отметить, что буддийское искусство оказало исключительное влияние на развитие бурятского орнамента. Рассматривая термины буддийского периода, мы обнаружили довольно большое количество заимствований из тибетского языка и санскрита.
Рассмотрение бурятских музыкальных терминов свидетельствует о наличии обширных культурных контактов и связей наших предков с соседним Китаем. Так, общий для всех монгольских языков термин х угжэм "музыка" относим к древним заимствованиям из китайского языка. Также названия инструментов хушар, шаанза, иочин - китайского происхождения. Хотя сам инструмент шаанза, как полагают музыковеды, является исконно монгольским инструментом (ранее называвшимся шудрага).
Распространение буддизма привнесло также много новых элементов в культурную жизнь наших предков. Так, было заимствовано огромное количество культовых музыкальных инструментов. Большинство названий инструментов - тибетского происхождения. Однако необходимо отметить, что наиболее любимые в народе и распространенные музыкальные инструменты (такие как хуур, суур, жэмбтур и др.) являются исконно монгольскими.
Анализ терминов, обозначающих основные жанры бурятского фольклора, показал, что подавляющее их большинство носит общемонгольский характер. В некоторых случаях возможно возведение рассматриваемых терминов к их алтайским праформам {магтаал тау, юрввії рігії). Любопытны также параллели domuy "легенда" ( dom "магия, колдовство") с тюркским йомат "сказка" ( йом "доброе предзнаменование, предсказание, миф"), хараа- "ругать, проклинать" ( qariya- qariya ) с древнетюркским qarya- id.
