Содержание к диссертации
Введение
II. Периодизация геоэтнических картин распространения нахских племен в III—I тысячелетиях до н. Э. (хронология) 45
1. Современное состояние исследования вопроса 45
2. Хронология распространения нахских и родственных им племен 51
3. Этнонимическая периодизация развития нахских племен (на основе письменных источников) 54
3.1. Хуррито-урартский период 55
3.2. Алародийский период 60
3.3. Гаргарейский период 61
3.4. Дзурдзукский период 62
3.5. Период консолидации нахских и других (включая иноязычные) племен 64
3.5.1. Киммерийцы 64
3.5.2. Скифы 66
3.5.3. Сарматы 69
3.5.4. Аланы 71
III. Культурно-лингвистические проблемы истории нахских племен (историческое развитие до новой эры) 73
1. Нахи (лингвистическое введение в историю) 73
1.1. Дешифровка древних текстов, этнонимов, топонимов и др 75
1.1.1. К дешифровке древних текстов 75
1.1.2. Этнонимы и топонимы 80
1.1.3. К этимологии этнонима дзурдзукъи (дзурдзуки) 84
1.1.4. Кав-к-Азаили к этимологии топонима Кавказ 89
1.1.5. Иберия 91
1.1.6. Колхида 94
1.2. Проблемы этногенеза нахов на основе лингвистических данных 98
1.3. Некоторые вопросы истории письма и письменности нахских народов 108
2. Материальная культура 114
2.1. Археологическая культура 115
2.1.1. Куро-араксская культура 117
2.1.2. Майкопская культура 125
2.1.3. Каякентско-хорочоевская культура 127
2.1.4. Кобанская культура 130
2.2. Производственно-техническая культура 134
2.2.1 Строительство и архитектура 135
2.2.2. Земледелие и скотоводство 140
2.2.3. Металлургия 145
2.2.4. Ремесленное производство 148
3. Духовная культура 150
3.1. Основные мировоззренческие аспекты чеченцев 150
3.2. Проблемы культурного роста (историко-лингвистический анализ некоторых общественных атрибутов чеченцев) 151
3.3. Этические нормы нахских племен 154
3.4. Некоторые аспекты эпоса, преданий, религии и мифологии нахских племен 158
3.4.1. Предания о происхождении жизни на Земле 158
3.4.2. Героический эпос нахов 159
3.4.3. Религиозные и иные воззрения древних нахов 162
IV. Историко-этнологические (этнографические) проблемы нахских племен 173
1. Древнейшие быт, нравы, обряды, традиционно сохранившиеся у чеченцев 173
1.1. Семейный быт 174
2. Древние общественные отношения 194
2.1. Общественный строй у нахов 196
2.1.1. Древняя структура родственных отношений нахского этноса . 199
2.1.2. Государство и правление 207
2.2. Социальный строй 231
V. Антропологические проблемы нахских племен 236
1. Некоторые вопросы исторической антропологии нахских племен 237
2. Расовая принадлежность нахских народов в прошлом и настоящем 247
3. Исследования в области гематологии (серологии) нахских племен 249
VI. Заключение 257
Список использованной литературы
- Хронология распространения нахских и родственных им племен
- К этимологии этнонима дзурдзукъи (дзурдзуки)
- Древняя структура родственных отношений нахского этноса
- Расовая принадлежность нахских народов в прошлом и настоящем
Введение к работе
Актуальность темы. Этническая история и этногенез, в частности, нахов1, относятся к числу наиболее трудных вопросов исторической науки. Особое значение эти вопросы имеют при изучении далекого прошлого некоторых коренных народов Кавказа с ограниченными древними письменными источниками. Поэтому, многие древнейшие этапы их прошлого остаются до сих пор недостаточно ясными, и мнение о них зачастую основывается на противоречивых и отрывочных данных. В этих условиях в определенной степени достижение современных исторических знаний позволяет в ряде случаев существенно расширить круг источников за счет использования достижений языкознания, этнологии, археологии, антропологии и других смежных исторических дисциплин. Сказанное мы относим к наиболее отдаленным и наименее освещенным в источниках историческим пластам, лежащим за пределами писаной истории. В данном случае на первый план выступают данные топонимии и этнонимии, которые в сочетании с письменными памятниками разных эпох, а также с фольклором и этнологией позволяют подчас осветить самые глубинные этапы древней истории и по-новому осмыслить весь процесс исторического развития того или иного этноса [145, с. 10].
Как известно, доисторический период жизнедеятельности нахов, автохтонов Передней Азии и Кавказа, все еще относится к недостаточно изученному периоду чеченской истории. Причин тому очень много: начиная с идеологических (колонизаторских) и заканчивая малочисленностью доступных нам источников и трудностями их интерпретации и
1 Нахские племена - это прямые или этногенетические предки современных чеченцев (на-хчий или нохчий), тушин (бацой) и ингушей [исконное название кхакхалой (И. Дахкильгов, А. Мальсагов, И. Саидов и др.); срав. осетинский вариант - макъкъал "ингуш" (Б. Калоев)]. Причем,
восприятия другими исследователями. Как правило, основные выводы по этому периоду учеными до сих пор делаются только на основе данных археологии, несмотря на то, что она мало что дает для определения того или иного этноса, если в ее арсенале нет письменных источников. Естественно, без основной ставки на определение этноса история, в широком смысле, не является историей народа или народов, а является историей местности (материальная культура, географическое пространство, среда обитания всего живого и т.д.), т.е. мы имеем дело с историей Чечни, России, Грузии, но не с историей чеченского, славянского, грузинского этносов, тогда как творцами истории являются конкретные этносы. В этом-то, в основном, и была трагедия "исторической науки" в СССР, не говоря об идеологизации ее. Об этом громогласно было заявлено на 17-м Международном конгрессе исторических наук в г. Мадриде (Испания, 1990г.), участником которой мы были (в составе Советской делегации).
На наш взгляд, мы до сих пор не избавились от отмеченных стереотипов при изучении, особенно древней, истории. Со второй половины 30-х годов в западной и советской науках начинают преобладать импер-ско-буржуазные отношения к историческому прошлому народов Кавказа. Например, "... в западной буржуазной науке существование индоевропейской властвующей верхушки в неиндоевропейских народах рассматривается как бы закономерное и обязательное явление и задачей исторических исследований становится обнаружение подобных господствующих групп во всех неиндоевропейских народах. Понятно, что посредством сомнительных индоевропейских этимологии отдельных имен "достижение" этой цели становится не так уж трудным делом". [194, с. 11-12]. Подобными идеями насыщены работы Леманн-Гаупта, Хюзин-
вайнахское наименование гіалгіо обозначает «городская стража». Слово «нах» по-чеченски обозна-
га, Т. Гамкрелидзе, Вс. Иванова и др., причем последние на основе косвенных данных (названия растений, животных и т.д.) делают далеко идущие гипотетические выводы1.
Эти "установки" не сняты с повестки дня в исторической науке, например, в России и в других странах2.
С другой стороны, игнорирование или неиспользование должным образом лингвистического анализа, данных археологии, этнонимики, топонимии, гидронимики и др. в области истории, также отодвигает этнос на задний план, т.е. мы имеем дело с односторонним толкованием "исторических" проблем без учета самого творца человеческой истории - народа, племени (их главный определитель - это язык). Однако, с развитием советской исторической науки, новые археологические открытия и развитие научно-исследовательской работы в области археологии, антропологии, этнологии, этимологии, родственных связей носителей хуррито-урартских и нахских1, и, в особенности, иберийско-кавказских языков в определенной степени обусловили возможность воссоздания цельной научно обоснованной картины исторического развития нахских народов.
Вместе с тем, изучение далекого прошлого Северного Кавказа (его исконных этносов) имеет важное значение, прежде всего, для древней истории современных народов этого региона. Более того, история древних северокавказских племен была неразрывно связана с историей населения т.н. русских степей, племен Закавказья и всего переднеазиат-ского мира. "Это объясняется географическим положением Северного
чает «человек, люди».
1 См. статью в журнале "Наука и жизнь" Т. Гамкрелидзе и Вс. Иванова в пользу нашего
высказывания ("НЖ", №5, 1988, с. 120).
2 Возможно, что многие положения, приведенные в данной работе, для грузинской науки
уже пройденный этап и не актуальны, но чеченским исследователям эту теорию науки еще пред
стоит преодолеть.
Кавказа, исстари связывающего юго-восточную Европу с Передней Азией. Этническая пестрота современного населения Северного Кавказа, разница в темпах исторического развития отдельных его народов требуют углубленного исследования той основы, на которой сложились эти народности" [176, с. 3]. В этих условиях, историю нахских племен мы берем как частный случай (слагаемый) из общедревнекавказско-переднеазиатского процесса и в органической связи с ней.
Как отмечено в специальной литературе, немаловажная роль при обсуждении вопросов этногенеза (определенный древний этап развития этноса - Д.С.) отводится определение критериев, каждой из слагаемых наук (антропология, этнография, лингвистика, археология, топонимика, источниковедение), которые способствовали бы наиболее достоверному реконструированию этнической картины с древнейших времен. Конечно, для воссоздания ранних этапов этнической истории важное значение имеют палеоантропологические, археологические и, отчасти, лингвистические материалы. Вместе с тем, суть этногенеза заключается не в механическом проецировании данных разных наук, а в диалектическом толковании соотношения конкретных антрополого-археолого-лингвистических фактов. При отсутствии достаточно полных данных по ; антропологии и языку, правильное сочетание данных материальной культуры с письменными источниками позволит приблизиться к верному решению проблем [151, с. 46].
В данной работе мы чаще всего сознательно избегаем полемики ученых по тем или иным проблемам, которые прямо или косвенно касаются соответствующих разделов и положений данной работы, а используем только те идеи и мысли соответствующих авторов, которые
1 См. Тезисы докладов и сообщений Всесоюзной научной конференции "Проблемы происхождения нахских народов". Шатой, 1991г. (Материалы этой конференции изданы в Махачкале в 1996 году).
способствовали обоснованию наших основных положений (научный поиск).
Некоторые исследователи рекомендуют выделить "три главных аспекта: языковой (прежде всего история формирования, развития и распространения языка — или языков — определенных групп населения), культурный (вопросы культурной преемственности, взаимодействия, интеграции и дифференциации внутри этих групп с учетом как общих, так особенно и "этнизирующих" признаков) и соматический (антропологическая характеристика носителей данных групп, вопросы их близости, различий, взаимодействия и последовательности развития). Каждый из этих аспектов глубоко специфичен и должен изучаться методами соответствующих наук. Соотношение между ними далеко не всегда идентично и должно рассматриваться особо в каждом конкретном случае. Но равное внимание ко всем указанным аспектам и профессиональный характер их освещения представляются при разработке отмеченных проблем необходимыми. При этом следует учитывать различные уровни такой разработки. На высшем уровне - всестороннего изучения этногенетических проблем в целом — необходимы сопоставление, корреляция и комплексное исследование всех отмеченных факторов с привлечением данных и методов ряда наук — не только лингвистики, археологии и антропологии, но и палеогеографии, палеоботаники, палеозоологии, истории, этнографии, истории культуры и т.д. Соответственно и язык, при всей своей важности и специфике, выступает здесь как один из факторов, взаимодействуя с прочими" [198, с. 8]. Следовательно, становится все более очевидным, что решение узловых проблем этнической истории возможно только на основе комплексного подхода при учете данных различных гуманитарных и естественных наук - истории, лингвистики, археологии, антропологии, этнографии, палеоботаники и т.д. Такая позиция требует не только про-
стого привлечения материалов смежных наук, но, прежде всего, выработки методики их соотнесения друг с другом и, соответственно, единых критериев отбора сопоставляемых данных [41, с. 58]. В этих условиях задача состоит в том, чтобы разрозненные научные и полевые данные о нахских древностях привести в систему и показать их во всей своей широте и исторической динамике. ~7 ег*ЛювгХ)
Цель настоящей работы будет в определенной мере достигнута, если она сколько-нибудь будет способствовать решению определенных пробелов древней истории народов Кавказа.
В работе рассматриваются, главным образом, вопросы этнической истории нахских племен в период III - I тысячелетия до новой эры с учетом данных археологии, этнологии, лингвистики, антропологии и других наук. Вместе с тем рассматриваются также и проблемы политического и социально-экономического развития.
Касаясь проблемы общественно-экономических формаций, хотелось бы отметить следующее.
Общества Древнего Востока и Античного мира объединены в одну общественно-экономическую формацию, а именно - рабовладельческую формацию, т.е. мы имеем "традиционное общество". Такое отождествление этих обществ не имеет ни серьезного обоснования, ни фактического материала [140, с. 5]. Эта концепция получила свое продолжение в работах Никифорова В.Н. (прибавляет факторы политического и культурного порядка) и Дьяконова И.М. (предлагает рассматривать формы собственности) и др. [140, с. 6].
Разложение архаичного общества и переход в цивилизацию у различных народов происходит по-разному. Эта стадия совершается на различном уровне мировой цивилизации, с заимствованием технических и технологических достижений из предшествовавшей истории. Различной бывает: а) географическая среда; б) историческая за-
кономерность развития; в) государственное устройство; г) национальная психология, мировоззрение и т.д.
В основе анализа должны быть не только тип, но и характер общества, вступившего на путь цивилизации [140, с. 7]. Вместе с тем, необходимо установить способ производства материальной жизни древневосточных и античных народов. [140, с. 9].
Именно с учетом всех этих факторов мы стараемся проводить наше исследование, причем, мы эти положения соизмеряем с особенностями древней истории нахских племен и их родственников.
Хронология распространения нахских и родственных им племен
В III тыс. до н. э. хурриты занимали следующее географическое пространство: от предгорий Загроса (восток) дальше, включая Сирию и Палестину, до Средиземноморья [218, с. 60] (запад). На юге хурриты распространялись вплоть до Южного Двуречья [154, с. 132], а на севере они представлены не только в Закавказье, но и на Кавказе [116, с. 113] (Северо-Восточный Кавказ). Все точки зрения, перечисленные И.М. Дьяконовым в своей работе "Языки древней Передней Азии" (М., 1967, с. 113), о появлении и распространении хурритов в Передней Азии и на Кавказе свидетельствуют о конкретизации территории их исконного существования, включая Северо-Восточный Кавказ, где представлены протонахи (автохтоны) генетически связанные с хурритскими племенами.
Внутри указанного пространства хурриты в III тыс. до н. э. жили соответственно восточнее р. Тигр в районе Урмия, западнее р. Евфрата, в северной Месопотамии и Сирии [128, с. 186]. В других источниках дополнительно уточнены и такие местности проживания хурритов, как, например, юг Малой Азии, Палестина, предгорья Загроса [49, с. 3], Га-сур (потом Нуза) [127, с. 67] (здесь, по мнению А. Оппенхейма, хурри-ты жили от Марии, долина Загроса, Армения, Ассирия, до Анатолии и Средиземноморья [218, с. 60]), Южное Двуречье [154, с. 132]. О наличии хурритов (или протонахов) на Кавказа свидетельствует и тот факт, что именно с Кавказских гор вывозили автохтоны древесину для производства колесниц [192, с. 122; 127, с. 71]. Именно на этом географическом пространстве Древнего Востока и Кавказа в IV—III тыс. до н. э. была распространена куро-араксская культура [192, с. 17-19, 23]. Более того, автохтонное население Передней Азии (и Кавказа) проживало возле рек лесов и руд [161, с. 6], в результате чего имели высокое производство и достижения в строительстве и т.д. Такова историческая картина распространения хурритского субстратного элемента в III тыс. до н. э.
Какова же геоэтническая картина хурритов, в частности, урартий-цев и уже выделяющиеся отголоски нахского племени, как генетически родственной части тех же хурритов во II тыс. до н. э.?
Во II тыс до н. э. хурритами заселены долины Евфрата, Армянское погорье в районе озера Урмия, от Хабура до Диялы, север Ассирии, Гасура (Нуза), Халаб и Алалах, Сирия, Палестина и Финикия, т.е. от Загроса до Средиземноморья, а также в Марии, Шартер-Базари, Ки-ликии, Ашуре, Арапхи и т.д. Вместе с тем распространение хуррито-протонахов на Севере Месопотамии (точнее на Кавказском регионе) многие исследователи оставили без ответа [49, с. 33; 128, с. 187], кроме некоторых упоминаний. Хурриты во II тыс. до н. э. отмечены в Египте в составе гиксосов [49, с. 48]. В долине реки Мурат (Арацени) в ХИ-Х вв. до н. э. проживало хуррито-шумерское население [129, с. 51]. В XV в. до н. э. в стране Мусру жили урартийцы [229, с. 47]. Таким образом, месопотамские источники свидетельствуют о значительном влиянии хурритского этнического элемента в древней Передней Азии.
И первое прямое упоминание в письменных источниках о нахском этническом элементе представлено уже во II тыс. до н. э. По мнению Р. Рубинштейна еще в XV веке до н. э. в стране Мусру проживали урартийцы [229, с. 47]. Видимо со II тыс. до н. э., в урартских источниках в области Урмийского озера в пределах Манна, мы встречаем упоминание о нахском этно-топониме - Дзурдзука [190, с. 202], а затем в самом государстве Урарту [194, с. 197, 284], которое является одним из аргументов для обоснования наличия там во II—I тыс. до н. э. нахского элемента, не исключая их распространение в более северные и восточные районы Кавказа [58, с. 56].
К началу I тыс. до н. э. этно-топонимическая ситуация в Передней Азии и на Кавказе меняется: во-первых, хурритский этнический элемент скатывается к минимуму, т.е. все меньше и меньше упоминаний о них; во-вторых, на историческую арену выходят родственники (или потомки) хурритов - урартийцы и государство Урарту; в-третьих, появляется целый ряд этно-топонимов, связанных или имеющих прямое отношение к нахам: цапани, дзурдзукка, алародии, киммерийцы, скифы, сарматы и т.д.
К этимологии этнонима дзурдзукъи (дзурдзуки)
Согласно научным изысканиям, название "Кавказ" впервые встречается в трагедии древнегреческого писателя Эсхила о Прометее. О Кавказе с древности слагались легенды. "Вершины Кавказа, соседи звезд (Эсхил). На Эльбрусе искали цепи Прометея, на Арарате - Ковчег Ноев, на Казбеке - ясли Спасителя, мудрая в знании трав Медея славила кавказские травы. На Кавказе происходила борьба между Зевсом и Тифеем, Огнем небесным и Огнем подземным; на Кавказе боги Олимпа вели борьбу со старыми богами, Титанами" [242, с. 76]. Но несмотря на все это, вопрос о происхождении названия "Кавказ" остается нерешенным, открытым [83].
Энциклопедические данные свидетельствуют о том, что Кавказ -это северная территория от Главного Кавказского хребта и "осевую часть Кавказа составляет Главный или водораздельный хребет и боковой хребет с вершинами более 5 тыс. м." [238, с. 525]. Кстати, грузины Главный Кавказский хребет называют Кавкаси-они. Следовательно, речь идет о названии (с древнейших времен) Главного Кавказского хребта - Кав-к-аза (Кавказ), т.е. указанные горы - это сплошной хребет, стена, где имеется только один проход с проходимостью круглый год или ворота - Дарьяльское ущелье и Крестовый перевал.
Само название "Кавказ" состоит из двух слов. Известно, что в вайнахских языках проход, ворота называют словом кав (ков), а Аза у чеченцев и ингушей - имя матери солнца, "божества" [162, с. 82]. Указанное название Аза несомненно соответствует названию страны Аза IX-VI вв. до н. э. (Араратская равнина), отмеченной в работе Н. Аратуняна [27, с. 325]. То есть, речь идет о равнине Солнца в эпоху государства Урарту (Нахриа). Если учесть родство вайнахского и урартского языков, то с тех самых времен часть предков чеченцев, которые жили островками на северных территориях (и островками на юге, совместно с родственными картвельскими племенами) наименование Главного Кавказского хребта, "проход, ворота" (через горы) в ту область, где жили их сородичи (к югу от Кавказского хребта, точнее Араратскую равнину или Аза) называли Кав("к")Азе, т.е. "проход" через горный хребет к Азе (Солнечной долине).
Таким образом, слово "Кавказ" на основе данных вайнахских языков можно разложить на следующие элементы: кав- ("проход, ворота"), -ка- или га- (показатель направительного падежа в вайнахских и урартском языках) и Аза (название "божества", а потом и равнины, где всегда обильно светит, греет солнце, т.е. Араратская равнина). Переход Кав-га-Аза в Кавказ на фонетическом и лексико-семантическом уровнях вайнахских языков вполне закономерно. А то, что первая часть слова Кав-ка, полученная из Кавга, представлена в направительном падеже -это обычное явление в топонимике чеченцев и ингушей: Ачараш-ка - "в Ачарашки", Палаш-ка - "в Галашки" и т.д. Более того, у чеченцев имеются и другие топонимы, обозначающие направление к древнейшему божеству - Делие аре - место проведения культа верховного бога Дела (в древности) в районе с. Зумс [237, с. 148]. Более того, корень слова кав- или ков- встречается и в словосочетании ков-керт - "проход, ворота-ограда" - у чеченцев, что свидетельствует о его продуктивности. В этих условиях вполне логична и научно правомерна этимологизация слова "Кавказ" на вайнахской языковой основе, сохранившегося в направительном падеже (см. выше). Так она и зафиксирована у древ -91 негреческого автора Эсхила. Известно и то, что образ Прометея древние греки переняли у нахских племен Кавказа [259, с. 97-129].
Существуют и другие точки зрения по этому вопросу, напр. Кавказ - Кав-кас(пи) и т.д., которые также имеют право на существование. Пока историко-лингвистических доводов в пользу последней гипотезы очень мало.
Прежде чем коснуться данной проблемы, необходимо разделить Грузию на две части: Западная Грузия (в разные времена была известна под разными названиями Эгриси, Колхида, Лазика, Абхазия) и Восточная Грузия (до распространения термина "Картли" называлась Иберией). "Иначе говоря, до установления господства племени картов гегемоном в Восточной Грузии было племя иберов. Отсюда вытекает, что термины "Иберия" и "Картли" ... мы должны считать не синонимами, а названиями разных грузинских племен" [98, с. 13]. В свою очередь, по Страбону, Иберия- делится на две части: горную и равнинную [98, с.11]. Горную часть Иберии "занимает воинственное большинство, в образе жизни сходное со скифами и сарматами, с которыми они находятся в соседстве и в родстве .... Данное сообщение явно подразумевает население горной части Иберии .... В данном случае под этими последними (скифо-сарматские племена - Д.С.) несомненно, подразумеваются родственные грузинам северокавказские адыгейско-чеченско-лезгинские племена, которые ... подразумевались под собирательными названиями "скифов", "киммерийцев" и "сарматов".
Древняя структура родственных отношений нахского этноса
Главной основой любого человеческого общества (или государства, коллектива и т.д.) является семья. Это самая маленькая человеческая организация как основа любого государства. Как известно, почти у всех народов мира семья развивалась проходя ряд последовательных стадий, в которых моногамная семья была последней формой в этой цепи. Возможно, в далеком историческом прошлом, например, у чеченцев существовала иная форма семьи, но с момента их датированной истории (ис-торико-лингвистический анализ) у них существует единобрачие т.е. моногамная семья, возникшая в эпоху цивилизации (в доисторическом прошлом). Она основывалась на главенствующей роли мужа и создавалась с определенной выраженной целью - рождение детей (создание нового поколения), происхождение которых от конкретного мужчины (отца) не подлежало сомнению. После смерти жены мужчина мог жениться на другой, однако вдова, имеющая детей, замуж выходить не могла, она оставалась с родственниками мужа и воспитывала детей.
Семья у чеченцев (доьзал) слагалась из родственников по мужской линии, иногда до 3-х и более поколений: юноши, достигшие брачного возраста, их жены (отношения которых торжественно скреплялись соответствующими гражданскими и религиозными обрядами), их сыновья и дочери, а также дети сыновей. Имуществом этой семьи рапоряжался глава семьи - отец. Дети дочери принадлежали другой семье - семье ее мужа. Если власть главы в такой семье в далеком прошлом казалось бы была безграничной с юридической точки зрения, на пратике она ограничивалась обычаями, традициями, консервативным опытом прежних поколений, рамками той социальной и правовой (внутрисемейной) программы, которую диктовала этой семье жизнь прошлых веков. Подобная патриархальная семья из поколения в поколение вместе пахала землю, убирала урожай, пасла скот, занималась промыслами и охотой, производила товар и совершала товарообмен со своими соседями, и все обиды и радости делила между собой.
В свою очередь, контролировал эту семью старейшина, который олицетворял обычаи, заранее программирующие поведение и роль каждого из ее членов. В этих условиях член семьи выступал здесь вовсе не как личность, самостоятельно вырабатывающая свою жизненную программу, а как часть данной семейной ячейки. Следовательно, необходимо признать, что с древнейших времен такая семья являлась основой чеченского общества. Исследования разнообразного этнографического материала дают основания сделать вывод о том, что одной из основных ячеек чеченского общества в эпоху башен и замков была патронимия (небольшая группа близкородственных малых семей) - гар. Древнейшая кровно-родственная организация чеченцев (тайп) состоял из нескольких сыновних групп - гаров (ветвей тайпа), которые в отличие от тайпа могли назвать имя своего конкретного реального предка. Гары в свою очередь делились на более мелкие группы: некъе, ціа, доьзал.
Для чеченца собственный очаг (ціа), крепкое и здоровое потомство, процветание традиционного хозяйства были целью и сутью его жизни. Смерть не считалась злом, так как она неизбежна и послана "самим верховным богом" (Дела). Но когда семье или тайпу грозило полное вымирание, то это считалось страшным бедствием для всей общины, поэтому она открывала свободный путь для усыновления чужих детей, которые отныне вступали в одинаковые законные права со всеми остальными членами данного тайпа.
У нахских племен во главе патриархальной семьи мог стоять только муж, хотя жена в приобретении имущества была не менее правоспособна и дочь наследовала равную долю с братом, а мать - наравне с детьми.
В условиях родового строя замужняя женщина теряла в какой-то мере свои агнатические права. Надо полагать, что и в этом случае преследовалась цель воспрепятствовать переходу имущества путем брака из одного рода в другой, из рода, которому женщина принадлежала по рождению, в род ее мужа.
Как мы уже указывали, женщина всегда принадлежала главе семьи, а не общине. В семье были беспрекословно подчинены: дочь отцу, жена мужу, потерявшая отца незамужняя женщина ближайшему родственнику по отцу; ему, а не общине она в соответствующих случаях была подсудна, и он мог оберегать и распоряжаться ею со всей строгостью нравственных устоев рода.
Исторически в доме чеченца жена всегда была полновластной хозяйкой. Свободная от тяжелых и опасных работ, она всецело посвящала себя семье, воспитанию детей, прялка и швейная игла для нее были то же самое, что для мужа - топор и плуг.
"Одним из самых нелепых представлений, - писал Ф. Энгельс -унаследованных нами от эпохи просвещения XVIII века, является мнение, будто бы в начале развития общества женщина была рабыней мужчины... Народы, у которых женщины должны работать гораздо больше, чем им полагается по нашим представлениях, часто питают к женщинам гораздо больше подлинного уважения, чем наши европейцы" [180, с. 249-250].
Расовая принадлежность нахских народов в прошлом и настоящем
Из предшествовавших эпох исторического развития нахских племен наиболее яркой (по наличию материалов разных отраслей знания) эпохой культурного становления нахов по данным антропологии, археологии, лингвистики, этнологии и др. мы считаем период III—I тыс. до н. э. Основной задачей данного раздела является рассмотрение и изучение физических типов древнего и современного коренного населения, в частности Чечни (в свете общекавказских антропологических проблем), становления антропологических особенностей их соседей, которые в комплексе позволят решить некоторые этногенетические и этапные проблемы народов Кавказа и древней Передней Азии. "Антропологический материал при своем комплексном использовании, то есть при наличии палеоантропологических, краниологических и соматоло-гических данных, охватывает практически всю историю человечества и с этой точки зрения выгодно отличается от тех видов исторических источников, которые мы уже рассмотрели. Правда, чем древнее эпоха, тем количество материалов меньше, а сохранность их хуже, но в конечном итоге имеющиеся лакуны, как и в области археологии, носят временный характер и будут непременно заполнены в ходе дальнейшей работы" пишет В. Алексеев [17, с. 191]. В последующем исследователи заполнили этот пробел (см. ниже).
Как справедливо указал М. Абдушелашвили, "этническая антропология, которая является частью общей антропологии, для этногене-тических исследований имеет свой метод. Прежде всего в данном случае антропологический материал рассматривается как источник изучения исторических проблем и в этом направлении исходным положением является разработка взаимоотношений между антропологическими типами и языковыми, культурными и этнографическими группами. Рассматривая факторы распространения и смещения антропологических типов, как результат исторических процессов, антропология считает, что язык и культура могут распространяться и без их носителей, а распространение антропологических типов всегда сопровождается распространением языка и культуры, т. е., отмечая своеобразный ареал распространения типов, антропология перед языкознанием и историографией ставит вопрос о поисках тех сдвигов, которые должны были произойти вследствие этого процесса. Итак, лишь комплексный подход к изучению проблемы энтогенеза может привести к сугубо научному исследованию происхождения и становления народов" [3, с. 3].
Подчеркивая особую роль кавказской расы во всемирной истории, Гегель пишет: "Только в кавказской расе дух приходит к абсолютному единству с самим собой ..., постигает себя в своей абсолютной самостоятельности, вырывается из постоянного колебания туда и сюда, ... достигает самоопределения, саморазвития и тем самым осуществляет всемирную историю. ... Прогресс осуществляется только благодаря кавказской расе" [69, с. 63].
Исходя из вышеизложенных моментов, мы постараемся рассмотреть проблемы антропологии нахских племен.
В данном разделе мы попытаемся рассмотреть все существующие точки зрения по вопросу антропологии нахских племен в историческом развитии. Прежде всего необходимо отметить, что по антропологическому облику коренное население Северного Кавказа медно-каменной эпохи было длинноголовым и узколицым. Оно принадлежало к так называемому южно-кавказскому типу, к которому относилось также коренное население Закавказья и Передней Азии (Иран, Месопотамия)
[131, с. 44]. Этот факт нашел свое дальнейшее подтверждение и при исследованиях вопросов культуры предков народов Кавказа (палеокавказ-цев). Люди эпохи ранней бронзы, т.е. носители северовосточно-кавказского варианта куро-араксской культуры, являлись потомками местного энеолитического населения, что здесь в период перехода от энеолита к бронзовому веку этническое развитие не было прервано, о чем свидетельствуют и данные антропологии [59, с. 19].
Как отмечает М. Абдушелашвили, наиболее ранний палеоантропо-логический материал, на котором можно проследить особенности физического типа относится к бронзово-каменному веку и дает основание утверждать о наличии двух морфологических типов в то время: широколицего - мезокранного и узколицего - долихокранного. Первый из них не находит аналогов в синхронных и последующих сериях, второй же довольно ясно прослеживается как в пространстве, так и во времени. Палеоантропологический материал ранне-бронзового периода дает возможность проследить сходство с синхронными и более ранними антропологическими типами из южных областей (Севан, Джарарат), а также с более поздними из Восточной Грузии, что говорит в пользу непрерывности и генетической общности населения медного и раннебронзового периодов. Материал, относимый к средне-бронзовому периоду с территории Кавказа (Армения, Северный Кавказ), также свидетельствует о непрерывности населения того времени. Типологическое сходство между сериями черепов первого и второго этапов эпохи поздней бронзы показывает, что в продолжение этого времени в населении Кавказа, в частности Грузии, не происходили какие-либо существенные сдвиги; об этом же свидетельствует сходство этого типа с последующими хронологическими сериями. Локализация наиболее близких форм антропологического типа эпохи бронзы доказывает широкое распространение такового не только в означенном отрезке времени, но и более поздних периодах. Тут же следует отметить сходство черепов этого периода с некоторыми Северо-Кавказскими сериями, которое может указывать на исконное родство некоторых Северо-Кавказских групп с Закавказскими в конце второго тысячелетия до н. э. С другой стороны, черты сходства с антропологическими типами древних шумеров указывает на передне-азиатское происхождение древнейших антропологических типов Грузии и других регионов Кавказа (Северный Кавказ). Следовательно, родство палеокавказцев с шумерами становится очевидным фактом.
Более того, все последующие серии с территории Грузии и Кавказа в целом, свидетельствуют о непрерывности населения и исключают возможность проникновения на территорию в частности Грузии больших масс чуждых, неродственных, отличающихся от местных, антропологических типов. Правда, нельзя исключить возможность более мелких, локальных передвижений и ассимиляции, но они, если имели место, то во всяком случае, не играли значительной роли в становлении антропологических типов Кавказа означенного времени. С конца второго тысячелетия, в палеоантропологических материалах из Грузии уже выявляется довольно широкоголовый и широколицый тип, достигший в последующих периодах широкого развития не только в населении Грузии, но и всего Кавказа; по нашему, есть все основания полагать, что этот тип, имеющий своих аналогов, прежде всего, в Передней Азии, развился на основании местных антропологических типов. В этом отношении наши материалы подтверждают положение Г. Ф. Дебеца о том, что современное распространение передне-азиатской группы позволяет утверждать, что ее формирование происходило примерно на той же территории, на которой она распространена до настоящего времени [3, с. 5-8].
